ЧАСЫ

ЗАДУМЧИВОСТИ.



— Dear Sensibility! Source inexhausted of all that’s precious in our joys or costly in our sorrows! — ’tis here I trace thee and this is thy Divinity which stirs within me — 



Sterne.

ЧАСТЪ I.



МОСКВА.

ВЪ Сенатской Типографіи y B. O.

1 7 9 9.





====page====





Драгоцѣнная чувствительность! источникъ неизчерпаемый всего того, чтo милѣе въ радостяхъ нашихъ, — что отраднѣе въ скорбѣхъ нашихъ! — Здѣсь изображаю тебя — и сія твоя божественная сила движется внутри меня. ——



Стернъ. — 

СЪ ДОЗВОЛЕНIЯ МОСКОВСКОЙ

ЦЕНЗУРЫ.









==== page 3====





ОТЪ СОЧИНИТЕЛЯ.

Естьли читатели, не найдутъ въ сочиненіи моемъ той нѣжности, того выраженія, той привлекательности, которыми прославились новѣйшіе наши сочинители, то пускай припишутъ разсѣянности и образу моего состоянія, которое съ лишкомъ удалено отъ спокойствія кабинетной музы. — Часто въ безпрерывномъ шумѣ въ какомъ нибудь уголкѣ, а иног-





====page 4 ====



да и на колѣнѣ, остановя на минуту, теченіе  разсѣянныхъ мыслей, на особыхъ лоскуткахъ бумаги,  писалъ я каждый часъ, давъ волю чувствамъ моимъ безъ плану и цѣли. — Доколѣ, прекрасная Сивилла, волшебнымъ своимъ искусствомъ собрала  ихъ вмѣстѣ, и удостоила принять мои Часы Задумчивости, какъ даръ сердца ее обожающаго. —





Iаковъ Галинковскiй

1798 года.

Іюня 18.





====page 5====





СОДЕРЖАНІЕ.



Молодой человѣкъ, влюбленный въ прекрасную дѣвушку, въ часы своея задумчивости, ввѣряетъ вздохи печали своея безмолвной природѣ, и остановляетъ чувствительное сердце на всѣхъ предмѣтахъ его окружающихъ, которые кажется, принимаютъ участіе въ его горести. — 

Но отъ чего же вздыхаетъ молодой влюбленный человѣкъ?— безъ любви нѣтъ щастія, говоритъ онъ; однакожъ онъ нещастливъ. —  Онъ нашелъ несклонную любви его, которой сердце, отдавшись заразѣ милыхъ глазъ давно уже о другомъ вздыхало. — 





====page 6 ====



Поздо узнаетъ онъ свое заблужденіе. Жестокая склонность столь сильно имъ овладѣла, что онъ доходитъ до отчаянія. — Наружности умножаютъ его мученіе, и онъ едва осмѣливается ждать отъ времени и терпѣнія конца своему нещастію.

Прелести обожаемой… одни представляются ему въ сонныхъ, мечтанiяхъ. Въ глубокой задумчивости онъ обращаетъ взоры свои къ небу и жалуется на свою судьбину. Скучаетъ жизнію — и желаетъ или побѣдить милую несклонную, или разорвать оковы обремѣняющія духъ его.

Но подъ конецъ — сцена чувствительно перемѣняется.







====page 7====



Стараніе молодаго человѣка, его привязанность, дружба непреодолимая склонность  обращаютъ на себя, внимательные взоры равнодушной красоты. — Милая нерѣшимая [Belle indecise] боится сказать, что она видитъ въ немъ что-то нѣжнѣе друга — боится также предать его мучительной тоскѣ, которая вездѣ какъ тѣнь слѣдовала за его шагами.

И какое человѣколюбивое сердце спокойно можетъ принимать жертву такого страданія! Какая чувствительная душа не содрогнется при взорахъ отчаяннаго, котораго рука безтрепетно выпиваетъ чашу смерти, и хочетъ ею угасить жестокій пламень, который питать, ти-





====page 8====

ранка, его запрещаетъ? — И сей вторый злополучный Вертеръ не уже ли не оставитъ въ каменномъ сердцѣ ея вѣчной укоризны, которая бы какъ лютая змія терзала ее день и ночь, какъ терзался онъ, отъ любви къ несклонной? Не уже ли голосъ человѣчества обиженнаго не будетъ вопить къ небу, требуя отмщенія невинной крови своей! Дикая пустыня должна скрытъ ея, отъ друга человѣчества, который всякій разъ упрекнетъ ее безчеловѣчною — убійцею. — Мертвы для нее общества; унылы веселія; по всюду слѣдует 

за нею тѣнь мрачная отчаяннаго любовника, и представляетъ ей обагренное желѣзо; оружіе, которое она избрала къ пагубѣ его.







====page 9====



Обманчивые взоры! — Не для васъ свѣтитъ блистательное солнце — не для васъ простирается лазурь небесъ надъ главою смертнаго — двери гроба скрежещутъ вереями своими. — Ярящіеся фуріи встрѣчаютъ васъ съ пламенниками своими, и повторяютъ страшнымъ голосомъ слова упрекающаго тиранку свою, страдальца: «Жестокая! — Ты влила въ душу мою пагубную отраву, которая помрачила наилучшіе способности ума моего, ты несклонностью своею принудила оставить свѣтъ, въ самые лучшіе годы жизни и моея, — ты рукою отчаянія низвергла меня въ бездну золъ —  и духъ мой отверженный природы, ски-







====page 10====



тается во мракѣ тартара — бечеловѣчная! пріидетъ время, когда Всевидящее Существо сжалится надъ муками моими, отметивъ жестокость твою — оно сжалится — и освободитъ угнѣтенную душу любовію къ тебе, и даже въ безпредѣльныхъ недрахъ вѣчности. —»

Но сердце милой моей героини, не было ни такъ звѣрско — ни такъ нечувствительно. Мечта привязанности ея къ другому изчезла, и утѣшительная надежда ободрила унылый духъ зудумчиваго любовника. — 



Дѣйствіе происходитъ въ Городѣ П ***  мѣсто, гдѣ живетъ прекрасная... назначено въ замкѣ Та* * * А молодой че-







====page 11====



ловѣкъ бродитъ въ задумчивости своей по берегамъ Е* * * К* * *. Часто въ пріятныхъ окружностяхъ города, по лугамъ и безмолвнымъ рощамъ. Часто въ кабинетѣ — и проч...



Имя моей героини Элиза. — Я выбралъ ее предпочтительно Овидіевой Кориннѣ; Петрарховой Лаурѣ; Абелардовой Елоизѣ; Парніевой Елеонорѣ; Свифтовой Ванессѣ; Роландовой Ангеликѣ — и проч. за то, что имя ее здѣлалось обожаемымъ чрезъ нѣжныя письма друга чувствованій моихъ — трогательнаго Стерна. Въ прочемъ по подражанію ли

то, или по модѣ, Элиза всегда останется любимое имя въ моихъ бумагахъ. — Оно замѣняетъ всѣ



====page 12====



надписи, просвященія, — предисловія, и заключаетъ въ себѣ столько смыслу, сколько кому угодно. — 









====page 13====





ЧАСЫ ЗАДУМЧИВОСТИ.



ЛУНА.



Приди грустись со мною

Луна печальныхъ другъ.

Капнистъ. —



Утомленныя задумчивости безмолвная утѣшительница! о Луна! — Ты выплываешь изъ лазоревыхъ полей, западнаго







====page 14====



горизонта освѣщать снотворные предѣлы круговъ полунощныхъ? Возлюбленная подруга Солнца! Коль величественно, коль блистательно склоненіе лучей твоихъ на дремлющую землю! Кто можетъ уравниться въ теченіи твоемъ — звѣзды, подобно, служащимъ Нимфамъ, наклоняютъ предъ тобою свои смиренныя чела, и едва дерзаютъ слѣдовать стезею ногъ твоихъ. — Ничто не можетъ затмить сіяющаго круга твоего; самые облака, носимые въ пространствѣ воздуха крылатыми вѣтрами, удаляютъ мрачную одежду ихъ

отъ лучезарныхъ твоихъ очей. Наступаетъ ли туманная осѣнь и наполняетъ атмосферу суровыми непогодами — прибли







====page 15====



жается ли сѣдая зима и застилаетъ землю пушистымъ снѣгомъ — приходитъ ли весна дождливая — ты постоянно продолжаешь блистательный ходъ твой по тверди небесной. Сколь прекрасна ты въ измѣніяхъ своихъ, подобныхъ измѣненіямъ пристрастій сердца смертныхъ! — Твой сребровидный шаръ плаваетъ въ синѣющихъ предѣлахъ воздуха, и кротко освящаетъ лучами своими, то зыблющіяся воды, то молчаливыя рощи, то зданія огромныя. — Задумчивая Ночь украсившая чело свое маками, и одежду свою звѣздами, держа въ рукѣ своей Гебеновой Скипетръ, возсидитъ въ вели чіи на колесницѣ изъ согбеннаго полукружія твоего и объѣз-



====page 16====



жаетъ вокругъ усыпленнаго міра сего; — межъ тѣмъ, какъ мрачное покрывало возвѣваемое (черными) сажевыми криліями Морфея, и провожающихъ его Геніевъ мечты и грезъ, устилаетъ путь скачущимъ конямъ ея, прелетающимъ воздухъ быстрѣе огненныхъ струй молніи. — Тобою украшается она; тобою полезна она мореходцу; тобою благодѣтельна путешественнику; тобою благопоспѣшна трудолюбивому земледѣльцу. Безъ тебя бы владычество ея преобратилось въ мрачную, обуреваемую дикими вѣтрами пустыню, гдѣ слышенъ свистъ змѣй и вой волковъ пронзающихъ робкое ухо смертнаго. При взорахъ твоих и самый сонъ, носимый на влаж-







====page 17====



номъ облакѣ не изпускалъ бы на утомленныя вѣжди съ толикою нѣгою своихъ снотворныхъ маковъ. —

Дозволь, милое свѣтило, открыть тебѣ горести души моея — Твоя благосклонная улыбка извлекаетъ довѣренность моей горести; буди нѣмою свидѣтельницею воздыханій моихъ; буди другомъ печальнаго — можетъ быть онъ получитъ отраду когда будетъ грустить съ тобою. — 

Когда безмолвная Природа, погруженная въ спокойномъ снѣ открываетъ мнѣ блистательное зрѣлище теченія твоего — когда блѣдными лучами своими отдѣляешь ты унылые тѣни ночнаго мрака — когда съ высоты балкона вперяю я взоры







====page 18====



мои, въ твои нѣдра, возлюбленная дщерь нощи, то чувствую въ душѣ моей нѣчто усладительное, кроткое, задумчивое. — Чувствительность моя пробуждается; духъ мой летаетъ въ кругахъ планетъ, между которыми ты обращаешься. — Прекрасная! можетъ быть и въ твоихъ блистательныхъ нѣдрахъ есть существо печалію помраченное. — Можетъ быть и оно подобно мнѣ взираетъ въ предѣлы отдаленнѣйшія и жалуется на свое жилище. Но нѣтъ, горесть не причастна твоему владычеству; она есть доля смертныхъ, рожденныхъ подъ тобою въ сей странѣ печалей и суетности — гдѣ серце чувствовать научившееся, не рѣдко на







====page 19====



часахъ быстрокрылатаго времени, всякую минуту слезою орошаетъ. — Часто въ веселіи духа, говоритъ оно съ нѣжнымъ Стерномъ:. «Любезная чувствительность! Неизчерпаемый источникъ всего, что есть драгоцѣнно въ нашей радости и утѣшительно въ нашей печали! вѣчный корень чувствованій — здѣсь изображаю тебя и проч» Часто онъ называетъ ее даромъ неба; но увы! для чего сей даръ неба подобенъ двуличному Янусу, или полусогнившему плоду, который, съ одной стороны прельщаетъ румянностію своею глазъ садовника, а съ другой изображаетъ слѣды тлѣнія и испорченности! ——





====page 20====



О сердце — сердце людей, кто можетъ постигнуть, твои чувства, твои склонности, твои страсти? — 











====page 21====





НОЧЬ

Dan le fond de foret votre image me suit. —

La lumiere du jour, les ombres de la nuit

Tout retrace à mes yeux les charmes qne Févite

Racine.



Великолѣпная Богиня нощи, достигаетъ уже половины своего теченія. Ея блистательный шаръ подобенъ златовидному щиту. Она кротко взираетъ сквозь стекла дому моего уединеннаго,







====page 22====



и рисуетъ сребровидные ихъ оттѣнки, на коврахъ покрывающихъ обширность моего кабинета. — Вездѣ тишина глубокая. — Тѣни нощи закрываютъ огромныя зданія и улицы. — Вдали небеснаго уклона темнѣютъ поля и горы. Осѣнній вѣтеръ гоняется за поблекшими листками, слетѣвшими съ окружныхъ деревъ; и ехо по водамъ едва доноситъ ко мнѣ голосъ проснувшагося съ полночью пѣтуха, на уединенной мызѣ острововъ отдаленныхъ.



Я одинъ съ моею грустію; сижу въ большихъ креслахъ въ глубокой задумчивости и обращаю взоръ мой въ ту страну, гдѣ живетъ мучительница моего







====page 23====





сердца. — Собачька извиваясь клубкомъ на свѣтлости луны храпитъ; а коварная мышь пробѣгая темноту карнизовъ, выходитъ въ тѣни нощной на свои вредные промыслы. Ея грызеніе щекочитъ мое ухо; я топаю ногою и трясеніе струны моея скрыпки лежавшей на кульпетѣ (*) возбуждаетъ томное ехо усыпленной Мелодіи. Оглядываюсь, беру смычокъ Maudit рaг Ароllоn играю, и чувствительность моя раждаетъ новый отпечатокъ моея грусти.

__________
(*) Рамки на которыхъ ноты кладутъ.





====page 24====





ADAGIO. (*)

Перестань мой духъ смущаться

И тревожить нѣжну грудь.

Перестань въ нее влюбляться,

И несклонную забудь.



Естьли взоръ мой неявляетъ

Чувствій сердца моего,

Естьли огнь кѣмъ духъ пылаетъ

Не примѣтенъ до сего.



То на чтожъ тебѣ Природа,

Чувство нѣжное дала,

Иль на то, чтобъ бывъ столь горда,

Ты столь милою была. — 



________

(*) Стихи здѣланы къ случаю, вѣ скоропостижности, и болѣе для музыки — читатели, простятъ мнѣ, ихъ нерадѣніе и не гладкость.— Сочин...







====page 25====



Я хоть чувствомъ понимаю,

Что таишь ты къ сердцу путь;

Но виновенъ ли коль знаю,

Что умѣлъ  тебя тронуть?



Что не разъ та вѣсть щастлива

Дружбой ввѣренная мнѣ,

Говорила справедливо,

Что и я былъ милъ тебѣ.



Не тщеславный, как и прежде

Я въ тебѣ одной искалъ — 

И пріятной сей надеждѣ

Мѣста въ сердцѣ не давалъ.



Minore.

Но ты желала — бывъ сурова

Или хотя суровой быть,

Лишь удовольствія такова

Чтобъ бывъ любимой — не любить.





====page 26====





Чтобъ чувствовать и въ сердцѣ таять,

Чтобъ страстно мыслить, но молчать;

Того, кто милъ тебѣ — отчаять

И огорчить и обожать.



Но пусть коль сердцу твоему

Пріятенъ токъ такихъ премѣнъ.

Увы! хоть къ горю моему

Я долженъ сей оставить плѣнъ.



Majore. 

И найти такую душу,

Чтобы чувствовать могла

Нѣжной страсти не наруша

Не гордабъ въ любви была. — 



Чтобы уважала цѣну

Сердца пламеннаго ей

И въ любовникѣ премѣну

Участи нашла своей.









====page 27====





Въ которой бы очахъ прекрасныхъ

Блаженство я свое читалъ, —  

Изъ устъ ея невинныхъ, страстныхъ,

Языкъ любови я внималъ.



Которой образъ неразлучный

Съ любезною для ней душой

Минуты радостны и скучны

Дѣлилъ охотно бы со мной.



Чтобъ мы дни наши провождая

Безх скукн въ краткой жизни сей — 

Могли другъ другу угождая

Щастливѣй быть самыхъ Царей.



***



Final.

Перестань мой духъ смущаться

И тревожить нѣжну грудь.

Перестань въ неe влюбляться,

И несклонную забудь.









====page 28====





Пусть ее всѣ люди страстны,

Хвалятъ прелесть — хоть весь свѣтъ.

Мнѣ лишь чувства тамъ прекрасны,

Гдѣ въ нихъ искренность живетъ.



***



Я окончилъ, и положилъ смычокъ. —  Лучь яркій палевыя луны, ударял чрезъ окошко на разбросанныя бумаги и книги лежавшія на моемъ столѣ. Межъ ними развернутая, привлекла мои взоры, это Расинъ — нѣжный Расинъ, сказалъ я — ахъ твой пламенный Гипполитъ никогда не бывалъ болѣе моимъ другомъ — я брожу съ нимъ

по уединеннымъ рощамъ; ввѣряю тѣнямъ нощи, ввѣряю свѣту дня вздохи томные, и возбуж



  



====page 29====





даю дремлющее эхо именемъ возлюбленныя Элизы. — Чувствую, сколь жестоко покоряетъ меня любовь — сопротивляюсь, бѣгу, и опять ищу милаго образа, котораго убѣгаю.  —







====page 30====





ШЛЮБКА



Presente je vous fuis, absente je

vous trouve.

Racine.



Съоль прекрасно чело твое возвышенное на синемъ небѣ, Владычица тѣней! Твоя благоразтворенная прохлада, умѣряетъ воздуха теплоту, и твои блѣдныя лучи разсѣянныя на высокихъ башняхъ П***,  отдѣляютъ ихъ







====page 31====





среди мрака, покрывающаго все пространство города. О! коль пріятно взирать на кротость

сіянія твоего, когда востекая на горизонтѣ верьху высокихъ древесъ осѣняющихъ священное мѣсто ограды H.. Н.. переломляешь ты сребристые лучи свои въ зыблющихся волнахъ канала Е... когда огромная колокольня оттушеванная, съ своею колонадою,  корнизами, и высокимъ спицомъ, тѣнями нощи, рисуется кистію природы на водахъ, омывающихъ гранитное ея подножіе.



Великолѣпная шлюбка несущая въ раззолоченномъ челнѣ своемъ покрытымъ зеленымъ зонтикомъ, веселую бесѣду (Compagnie)







====page 32====





юношества, гуляющаго съ милыми своими, въ тѣни прохладнаго вечера, заманила далеко взоръ мой, прежде уклоненный въ кристаллы водъ, гдѣ холодная луна тихо переливала блещущія лучи свои отъ волны къ волнѣ. —  Опершись на желѣзную решотку – которая не рѣдко приводитъ въ память мнѣ стучащіе млаты Циклоповъ Етнійскихъ, но гласу могущественнаго Бога сокрушающихъ ударами звонкіе металлы, опершись внималъ я

кроткому и размѣрному шуму веселъ пѣнящихъ скачущую воду около груди шлюбки. Матросы одѣтые въ красные камзолы, съ ихъ черными шляпами, украшенными разноцвѣтными, перьями, представляли прекрасной видъ,









====page 33====





когда они уклонялись и подымались, какъ рядъ лебедей на воздухѣ гуляющихъ надъ озеромъ. Гармонія ихъ протяжной пѣсни, возбуждала удаленное эхо, и разливалась по водамъ. — — 



я чувствовалъ возбужденіе зависти въ сердцѣ моем, толико сродной въ то время, когда мы никакого, въ свѣтѣ блаженство вкушать не можемъ.

Вы щастливы, говорилъ я, вы имѣете молодых подругъ, которые забавляют ваше воображеніе невинными разговорами, пріятными улыбками — наполняютъ сердце ваше нѣжными чувствіям — обожаютъ васъ и взаимно обожаются; а я! – я оставленный горести моей, стою у





====page 34====





канала, и со всякою притекшею волноюотъ берега гдѣ живетъ милая моя тиранка, испускаю тяжелый вздохъ угнѣтаюшій грудь мою. – Ищу утѣхи моей въ Природѣ, жалуюсь, и не нахожу внемлющаго жалобамъ моимъ, — Прощайте, милые друзья, удалитесь от берега гдѣ нещастный присудствіемъ своимъ, возмутить можетъ и ваше блаженство. Вы не можете усладить горести моего сердца. Вы не можете помочь вздохамъ его – Вы не можете сострадать и плакать съ нимъ вмѣстѣ. Прощайте – пусть шумныя забавы занимаютъ ваши чувства и сладкiй сонъ подъ звѣздою Ореядъ (*)

_______

(*) Звѣзды являющіяся около полуночи и проч...







====page 35====





увѣнчаешъ главу вашу благотворительными своими маками.



Я поклонился имъ – и ушелъ домой –











====page 36====



КАМИНЪ



Si je suis criminel, pardonnez

un beau crime.

Mon coeur en est l'auteur, qu’il

en soit la victime.

Ovide.



Пока скрывается блистательное сіяніе безмолвнаго свѣтила, въ темныхъ облакахъ запада,     и только возникшая ве-







====page 37====





черняя звѣзда предвѣщаетъ ее пришествіе, да пылаетъ алой огонь въ каминѣ моемъ! — Мѣлкой дожжикъ стучитъ въ стекла моихъ окошекъ – дрожь пронимаетъ мое сердце — я недомогаю — мысли неспокойные тревожатъ душу мою. — Ахъ! какъ жалокъ чувствительной человѣкъ, говорю я съ Аскторомъ Алексиса; но можетъ быть безъ сей чувствительности не былъ бы онъ ни такъ щастливъ, ни так злополученъ. — Надобно

по сем у выбирать – а посредственность мнѣ не нравится –; но оставимъ разсужденія — я

придвинулъ стулъ и сѣлъ у огня. – 

Какъ пріятна теплота разливающагося пламеннаго уголья,









====page 38====





грѣя тѣло охладѣвшее! — Она подобна том у пламени любви, которой одушевляетъ мое сердце, и котораго никакое дыханіе вѣтра посторонняго угасить не можетъ, — которой не есть пламень соломы, вспыхнувшій, потухающій и оставившій по себѣ сѣрый пепелъ безъ малѣйшаго нагрѣтія. — — 



Пускай течетъ сей священный огнь любови въ жилахъ моихъ, воспламеняетъ чувства мои, и возвышаетъ мое краснорѣчіе и мою душу. — 



Воображеніе представляетъ мнѣ образъ твой владычица печальнаго моего сердца! — Дозволь, чтобъ нѣсколько минутъ









====page 39====



посвятилъ я на твое восгюминіе — я теперь одинъ у моего камина – можетъ быть и ты

одна въ твоемъ великолѣпномъ замкѣ, гдѣ прежде жилъ герои сломившій рога возрастающей лунѣ музульмана.





БАРЕЛІЕФЪ.



С какимъ удовольствіемъ вперя взоръ мой въ изваянный на каминѣ Бареліефъ (*), изображающій косматаго льва, которому сидящій на хребтѣ его купидонъ раздираетъ ревущій зѣвъ, межъ тѣмъ какъ товарищъ его за спиною играетъ подъ тѣнію раковины, 

представляющей куд

_______

(*) выпуклая лѣпная работа.







====page 40====





рявый хвостъ его, – читаю я надпись внизу (*): Любовь все побѣждаетъ. –  Тутъ въ памяти моей разливается звонкое эхо возклицанія, достойное безсмертнаго пѣвца Енейды (**) —Я воспоминаю отчаянную Дидону – жестокость любовной страсти — ея мученіе и тоску,

въ отсудствшiи возлюбленнаго, но неблагодарнаго Енея, и сравнивая отсудствіе сіе съ моимъ положеніемъ, до того разстроиваюсъ, что плачу какъ ребенокъ – вижу въ пылающемъ огнѣ сію блѣдную жертву съ увядшими на вѣки красотами съ обагрив

_______

(*) Подножія (pied'estal)

(**) Improbe amor quid non mortalia pectora cogis. — Virgil









====page 41====



шею одежды ея раною, гдѣ блистаетъ смертоносное желѣзо — вижу, трепещущую Анну въ слезахъ — и — прощаю слабости смертныхъ.



ВЕРТЕРЪ

Глаза мои встрѣчаютъ на круглом столикѣ стоявшемъ близь меня корзинку съ тобакомъ, трубку — — а там — шпоры — — и — — вынутые Жакомъ изъ сѣдла — мои пистолѣты. — Какая нечаянность! — Какое сходство! — Кто вздумалъ положить возлѣ нихъ Вертepa? — 

Злощастный молодой человѣкъ! — для чего столь сильно жестокая страсть овладѣла то-







====page 42====



бою! Для чего съ такою жадностiю чувства твои впивали сладкій ядъ, которой долженъ былъ заразить самые пріятнѣйшіе дни твоея жизни! — 

Но кто возмогъ давать законы для сердца и его склонностей? — ...



Жестокость страсти увлекаетъ чувства мои далѣе границъ разума? — О любовь!

когда сердце смертныхъ насладится одного пріятностію твоею, не вкусивъ вмѣстѣ горестей усѣивающихъ крылатый бѣгъ твой! — Знаю сколь сильно покаряюсь твоимъ оковамъ; но для чего желаю лучше носить сіи оковы, нежели отвергнуть милый плѣнъ? — Обман-







====page 43====





чивая! Доколѣ взоръ твой будетъ предписывать душѣ моей законы? — 



МЕЧТА.

Угасает багровое уголья камина, и предметы окружавшіе меня закрываются темнотою — и сей свѣтозарный огонь горящія березы для того пылалъ, чтобъ послѣ угаснуть! О временность! — Все стремится къ концу своему — все уничтожается — изчезаетъ — Неужели и сіи чувства, неизчерпаемые источники удовольствій и горестей въ жизни, должны будутъ нѣкогда возвратиться къ своему ничтожеству? — Нѣтъ прекрасная Элиза! — Жаръ серд-









====page 44====





ца моего во вѣки не угаснетъ. Когда онъ есть пристрастіе души безсмертной, она должна

прейти съ симъъ пристрастіемъ за предѣлы, вѣчности. — Со мною милый твой образъ Элиза пойдетъ къ тѣнямъ гроба — со мною предстанетъ во свѣтѣ невечернемъ — въ сонмѣ безплотныхъ Ангеловъ; и ежели всеобщій Отецъ нашъ пріуготовляетъ мнѣ на лонѣ его нѣкое блаженство, то оно будетъ въ сіяніи бытія моего съ бытіемъ твоимъ! — 

Часъ по полуночи! — стукъ колокольчика умираетъ по степенно въ органѣ слуха моего — я подхожу къ окошку — вдали воздушнаго Океана блестятъ молчаливые звѣзды.—









====page 45====



Безпредѣльность, Непостижимость, Вѣчность — я не дерзаю изображать васъ чертами

Вещества въ умѣ моемъ — обожаю — — и безмолвствую. — 



Такъ протекаютъ часы отсудствія моего съ тобою, не склонная, но давно уже милая

сердцу моему Элиза. — — Воспоминаніе о тебѣ столь дорого душѣ моей, что оно преодолѣваетъ всѣ очарованія сна — за всякою мыслію — за всякимъ біеніемъ сердца слѣдуетъ за мною, и ежели часто уноситъ съ собою тяжелый вздохъ груди моей, то по крайнѣй мѣрѣ облегчаетъ тѣмъ горести сердца моего. — Прости — и будь спокойнѣе меня. —







====page 46====





ЛЮБОВЬ.

Without Love no happiness,

Paradise Lost. — Milton. — 

book VIII.



РОЩА.

Печальныя тѣни густозеленыхъ древесъ! — вы — коихъ шумные верхи — уклоняются надъ спокойною поверхностію дремлющихъ водъ! — Примите











====page 47====





подъ кровъ свой вздохи унылаго гонимаго любовію; [но нѣтъ блаженства ее притекшаго въ безмолвіи вашемъ] пускай уединенное эхо повторяетъ имя прекрасной Амариллиды *** и доноситъ къ ней на крылахъ Зефира голосъ чувствъ моихъ, которые рано, или поздно должны умягчить несклонное ея сердце. — 



А ты вытекающая изъ зачерняющихся горъ отдаленности багровая луна; сіяй сквозь зеленые своды безмолвной рощи! — Печальный сынъ природы, пришелъ грустить съ тобою на сіи мрачные берега, гдѣ благотворный сонъ разсыпал маки свои надъ очами жителей воздуха и

________

*** Эклога Виргилiева







====page 48====





земли — буди внемлюща голосу нещастнаго любовника —  и вспомни, что нѣкогда и ты лобзала взорами своими несклоннаго Эндиміона (*).



Но какая сладостная Гармонiя, разливается въ пространствѣ твоихъ сводовъ и прерываетъ тишину спокойнаго вечера! — Какая волшебная рука открываетъ плѣнительные тоны его одушевленной флейты, и ввѣряетъ отголоску извивистые ноты пѣсни своея? — Молчитъ журчащая струя и вѣтръ не смѣетъ колебать высокаго тростника одѣвающаго дерновое ея

________

(*) Пастухъ прекрасный — въ котораго Діана или Луна влюбилась. —                









====page 49====



прибрежіе. — Внимая очаровательную музыку, уединенный рыболовъ, остановляетъ межъ синихъ волнъ колеблющійся челнокъ, выпускаетъ изъ рукъ трепещущую рыбку на удѣ, и прогоняя упругую воду весломъ своимъ, катится поспѣшно позыбямъ ея — и причаливаетъ къ острову, откуда внемлется голосъ прельщающій ухо смертнаго. — 





ЛЮБОВЬ.

Without Love no happiness,

Paradise Lost. — Milton. — 

book VIII.



Между высокими малиновыми кустами под] развѣсистою











====page 50====





сосною вижу я стоящаго юношу, подобнаго Аркадскому пастушку въ Геснеровыхъ Идилліяхъ; его прекрасные темнорусые волосы дѣлясь большими локонами развѣвались по плечамъ. Его взоры голубые обращены къ небу; пунсовый румянецъ, ознаменовавшій восторгъ чувствъ его украшаетъ полные щечки, самихъ Грацій руками прельщать сотворенные. Естьли Орфей, (*) когда либо обворожалъ вниманіе человѣковъ, и одушевлялъ камни и лѣса, то он не могъ имѣть ни пріятнѣйшаго виду, ни привлекательнѣйшаго пѣнія безсмертной его флейты. — Какое выраженіе! какой восторгъ! какая пріятность, какое чувство, ды-

________

(*) Славный музыкантъ на лирѣ.









====page 51====





тутъ въ каждой нотѣ, вырывающейся изъ лона гармоніи, подъ его быстрыми перстами! — 

Самый соловей — любимецъ Аонидъ, со всѣмъ невыразимымъ и не подражаеяымъ пѣніемъ своимъ остается онѣмѣлымъ при звукахъ голосистой флейты его. Онъ дремлетъ въ сладостномъ усыпленіи, на темныхъ вѣтвіяхъ гнѣзда своего. — 



Долгое время наслаждался я пріятнымъ зрѣлищемъ юноши, и не смѣя дышать, внималъ восхитительному голосу его инструмента. — Нѣсколько разъ хотѣлъ я броситься к нему на шею, и прижать его къ груди моей; нѣсколько разъ покушался прервать восторгъ его восклица









====page 52====





нiемъ радости, которое трудно было удержать — и наконецъ здѣлалъ лучшее — тихонько

удалился въ малиновые кусты, чтобъ онъ меня не примѣтилъ и не пересталъ бы играть; — вошелъ въ темную алею; — сѣлъ на дерновую софу, и предавшись глубокой задумчивости

отъ времени до времени, внималъ слѣдующія слова прерываемые порывистыми пробами, томными адажіями, и трогающими аллеграми. — 

Нѣтъ блаженства безъ любви.



***

Къ удовольствіямъ, — покою,

Щастье насъ манитъ вотще;

Мы съ сердечной пустотою,

Все нещастливы еще. — 

И въ природѣ и въ искусствахъ

Одного лишь ищемъ чувства,







====page 53====



Ищемъ щастiя въ любви. 

***

Рощи и луга зелены, 

Воды, камни, взоръ весны — — 

Всѣ богатства и короны,

Пышность, слава и чины — 

Всѣ природы утѣшенья,

Всѣ земныя наслажденья



Непріятны безъ любви. — 



***

Тутъ началъ нѣмѣть голосъ подъ сурдиною удаленія. — Благодѣтельствующій Зефиръ — еще доносилъ отрывки пѣнія — спѣшащаго погрузиться во глубинѣ рощи. —









====page 54====





Не блистаетъ небо ясно,

Ни сребристая луна I —  

И не столь заря прекрасно,

Красотою свѣтитъ дня. —

 

Часъ отъ часу голосъ становился тише и постепенно умирилъ:

Какъ въ глазахъ любовью плѣнныхъ — 

А потомъ еще тише :

Мило все глазамъ влюбленныхъ. — 



А тамъ какъ будто дышущее эхо сквозь своды дальныхъ пещеръ — когда рогъ, вызывающій на мысу изъ кустарниковъ ловчихъ псовъ даетъ изчезающій тонъ — едва, едва лились оттѣнки сихъ словъ:









====page 55====



Все блаженство намъ любви.



Пѣніе изчезло — и одна сладостная Гармонія осталась въ удовольствованномъ слухѣ. — 



Безмолвіе царствовавшее подъ сводами рощи освѣщаемой блѣдною луною — мечтающійся голосъ пѣсни — чувства мои расположенныя къ ея содержанію; все настроивало душу мою, къ обозрѣнію горизонта моего благополучія — гдѣ искалъ я любви составляющей сіе благополучіе. — 











====page 56====



ПРИЗНАНІЕ.



Я нашелъ ее! — нашелъ въ сердцѣ моемъ, рожденномъ чувствовать и любить. — Такъ я обожаю тебя прекрасная Элиза, и въ семъ одномъ полагаю мое блаженство. Когда бы разрушился чинъ всея природы, когда бы море и земля преобратились въ Хаосъ, изъ котораго вышли; когда бы: затмилось солнце и открылся тартаръ; съ тобою не убоялся бы я нещастій, — Съ тобою смѣялся бы усиліямъ гнѣвнаго рока — съ тобою подъ кровомъ Провидѣнiя защитника невинныхъ, на лонѣ матери нашея Природы, спокойно провелъ бы я сонъ кратковременныя жизни нашея. — 









====page 57====



Не таю предъ тобою чувствъ моихъ, обожаемая! — Виновенъ ли я въ томъ, что не

хотѣлъ быть тиранномъ моея воли и моего сердца? — Но злополученъ, когда далеко увлеченный сильною страстію я не нашелъ, чего искалъ. Не твое богатство, не твою красоту, не твое воспитаніе, не твои дарованія, не твои уборы, — я люблю; но твое сердце — безцѣнное сердце кротости, добронравія и добродѣтели. — Сіе добродушіе написанное во всѣхъ чертахъ лица твоего —  сіи голубые глаза, которыхъ прелести глубоко въ сердцѣ моемъ напечатлѣлись сія прелѣстная улыбка, сіи слова наполненныя благоразумія, скромности и че-







====page 58====



ловѣколюбія обворажаютъ мое сердце. — 



Дѣло здѣлано. Я люблю тебя милая Элиза — и хочу, чтобъ пока я живъ, пока я дышу все мое принадлежало тебѣ. — Мои чувства, мои мысли, мои бумаги. —     



                                         

НѢЖНОСТЬ.

Но увы! — Поздо узналъ я тебя къ нещастiю моему — съ лишкомъ поздо. Толь доброе сердце не могло быть долго не занято. Это прекрасное жилище, въ которомъ всякая душа вмѣстить бы себя пожелала. — Жилище достойное обитанія Анге









====page 59====



ла; но кто обитаетъ въ немъ? — человѣкъ! — и человѣкъ не рожденный чувствовать ни такъ нѣжно, ни такъ страстно. — Когда грудь его болитъ, онъ не думаетъ отъ прикосновенія руки твоей изцѣлиться; когда не можетъ головою, не вѣритъ что боль уймется, когда онъ потретъ виски тою водкою, (eau de Cologne) которую ты ему прислала; — когда ему грустно, онъ не поставитъ портрета твоего на бюро, не будетъ стоять по цѣлому часу предъ нимъ съ устремленными взорами и не будетъ прижимать его къ трепещущимъ губамъ — ахъ! я знаю, что небо вліяло такія пламенныя чувства, прямой чувствительности — не ему, — но 









====page 60====



нещастнѣйшему его! я ему уступаю. — Вы говорите Вы6оръ... привычка; но всегда ли выбираемъ мы самое хорошее — всегда ли привыкаемъ къ лучшему? —



Прекрасная! естьли ты не рѣшилась запечатлѣть съ нимъ произволъ судьбы твоей — естьли ревность далеко завела заблудшее мое воображеніе, то почувствуй, естьли ты чувствовать умѣетъ цѣну такого сердца, которое полагая въ жизни сей единственное блаженство въ любви твоей — хочетъ жить и умереть съ тобою — соединивъ нѣжнымъ и неразрывнымъ союзомъ взаимныя чувства таковой склонности. — 









====page 61====





Обрати только твое вниманіе — и примѣчай : когда вижу я тебя какое удовольствіе разливается во всѣхъ чертахъ лица моего? — я не падаю въ обморокъ, не дрожу, не смущаюеь при взорахъ твоихъ — и потому не люблю тебя какъ любятъ, бѣшеные, которыхъ кровь кипитъ въ жилахъ какъ ключевая вода; — но моя любовь — чувствительность одна — нѣжность одна, удовольствіе въ однихъ взорахъ твоихъ — въ одномъ обращеніи съ тобою. Рука моя не дрожитъ, когда беретъ твою, чтобъ ее поцѣло

вать, при всякомъ моемъ прощаніи. — Я говорю съ тобою свободно, не блѣднѣю — не прихожу въ замѣшательство. Читаю









====page 62====





книги — и ни кому съ такимъ удовольствіемъ, какъ тебѣ. — Остановляюсь при всяком занимательномъ приключеніи, при всякомъ явленіи сходнымъ съ нашимъ положеніемъ, при всякой нравственной мысли. — И сколь часто нахожу ее сходною съ твоею и моею! не примѣтно летятъ листы за листами — и органъ произношенія ни когда столь сладко, столь быстротечно не льется изъ рта моего, какъ въ то время, когда я читаю, а ты слушаешъ. — Часто провожу цѣлые вечера одинъ съ тобою — и не скучаю. — Часто, въ пріятной                       задумчивости души, оживленной нѣжнѣйшею дружбою склоняю голову на прислонъ софы — встрѣчаю









====page 63====





взоры твои моими взорами — вижу туже задумчивость пріятную, и опомнюсь не прежде, какъ голова моя склониться къ твоей, дыханіе мое смѣшается съ твоимъ — и я почувствую, что тайная симпатія влечетъ сердце мое подобно силѣ притяжательнаго камня. — (l'aimant)



Въ сію минуту сладостную для чувствъ моихъ, я сказалъ бы предъ цѣлымъ свѣтомъ, что Элиза имѣетъ ко мнѣ привязанность нѣжнѣйшей дружбы — но для чего сердце мое желаетъ еще чего-то болѣе — и невольный вздохъ вырывается изъ груди моей? Ты его слышишь, — можетъ быть понимаешь; не рѣдко вздыхаешь вмѣстѣ со мною — предаешься глубокой









====page 64====





задумчивости — и тогда прекрасные глаза твои закрываются завѣсою печали. — 



ЧУВСТВІЯ.

(Sentimens.)



Но загадка рѣшена; ты вздыхаешь по немъ — и я нещастенъ. — 

Однакожъ сіе нѣжное участие, которое принимаешь ты въ моемъ здоровьѣ, въ моихъ дѣлахъ, cïe удовольствіе быть со мною вмѣстѣ, не ясно ли доказываетъ, что ты дорожишь болѣе мною, нежели кѣмъ инымъ? — Благосклонность ли — дружба ли — 

обходительность ли то: не знаю. — Знаю только, ч то ты ни одинъ разъ не взглянула еще на меня









====page 65====



безпристрастными глазами, и въ тотъ самый мигъ какъ встрѣчались взоры мои съ твоими — ты тотчасъ потупляла ихъ, и смущалась. — 

Есть чувства непонятныя, которыя не рѣдко вкрадываются въ сердце противъ воли нашея.— Мы начинаемъ :  склонностію, привязанностiю — дружбою, и думаемъ питать сіи романическія чувства по договору, который мы здѣлали съ любезною особою. Как вдругъ не примѣтно прелести прекрасныхъ глазъ, приманчивая наружность, и черты милаго образа, столь сильное произведутъ впечатлѣніе въ душѣ, что она вездѣ его лишь встрѣчаетъ — имъ дышетъ, объ немъ думаетъ, — воздыхаетъ, и его









====page 66====



одного видитъ въ сонныхъ мечтаніяхъ; его отсудствіе дѣлается скучно; без него все кажется недостаетъ чего-т о к нашему блаженству. — Слѣдовательно : мы начинаемъ склонностію — привязанностію, дружбою — а оканчиваемъ любовію. Часто любимъ мы прежде нежели знаемъ что любимъ; таимъ милую склонность въ изгибахъ сердца нашего — но глаза — (:Зеркало души:) — глаза наши намъ измѣняютъ. — 

Признаюсь милая Элиза, — я давно уже читаю въ сихъ голубыхъ. взорахъ томнаго унынія, печали и задумчивости ту нѣжную привязанность, которую сердце твое къ кому-то чувствуетъ — Давно уже не обман-









====page 67====





чивое предчувствіе меня въ томъ увѣряетъ. Но кто щастливый смертный, о которомъ, прекрасная, воздыхаешь? — Я ни кого не вижу возлѣ тебя, — но твои чувства похищенны; я не встрѣчаю другихъ взоровъ съ взорами твоими; но они безпрестанно чего то ищутъ; не нахожу друга, кромѣ меня; но не могу поставить сей дружбы въ сравненіе съ тою привязанностію, которая кажется въ душѣ твоей для другаго должна оставаться. — Но время, сей благоразумный наставникъ, рано, или поздо должно открыть мнѣ непроницаемую тайну сію. Я догадываюсь; но молчу, и съ терпѣніемъ ожидаю сей щастливой минуты, въ которую увѣренная









====page 68====





совершенно въ искренности дружбы моей, ты сама признаешься, что есть нѣчто, котораго не достаетъ къ твоему благополучію. — 

О любовь! не выразимое чувство, которое природа вліяла въ сердца людей! — Здѣсь изображаю тебя слабыми чертами пера моего, водимаго нѣжностію, вдохновенную чувствамъ моимъ тобою. — Неизчерпаеиый источникъ всѣхъ удовольствій и

воѣхъ горестей въ жизни нашей! — Здѣсь съ невинною простотою бесѣдующаго съ Ангеломъ Адама, вопрошаю я, духа небеснаго, любитъ ли онъ такъ же, какъ и мы, и одними ли взорами изъясняетъ свою любовь? — — 









====page 69====





	Лучезарный Генiй, съ улыбкою оживотворившею алость небесной розы устъ его, смиренно отвѣчаетъ: «О смертный! По что съ жадностiю возводить ты взоры свои на голубое небо и ищешь проникнуть завѣсу непроницаемыхъ тайнъ Всемогущаго? – По что дерзновенный умъ твой, старается постигать не только законы удивительныя природы, но даже сокровенныя влiянiя и чувствованiя духа, духовъ небесныхъ?»



— — Сего уже довольно: 

Ты вѣдаешь что мы блаженны;

и что нѣтъ, 

Блаженства безъ любви. ——



________
«Смотр. Потерян. Рай Милт. КнигаVIII на концѣ. —  







====page 70====





ВРЕМЯ.

L’amitié l’enchaine de fleures

L’amour lui brule une aile. —  

Vid. Chans: chois:



	Умолкни стучащее колесо времени, и дай насладиться сердцу моему тѣмъ милымъ покоемъ, когда — слеза нещастнаго удержанная рукою дружбы неразлучной съ любовiю, остановляется, вися дрожащею каплею на срединѣ увядшiя щеки — когда утом-   











====page 71====



ленный земледѣлецъ опершись на руку главою, глядитъ спокойно на румяную зорю, и вдыхаетъ нѣжное вѣяніе зефира увивающаго класами близь лежашій серпъ его. —      Когда путешественникъ отдыхая за кремнистыми горами — снимаетъ разодранный

свой башмакъ съ опухлыя пяты, отираетъ потъ и пыль съ загорѣлаго лица своего, бросаетъ

шляпу и посохъ — погружается въ сребристые волны прохладнаго ручья, и въ кроткомъ

забвеніи трудовъ своихъ опочиваетъ на мягкомъ разноцвѣтномъ дернѣ береговъ, подъ тѣнію дуба сѣннолисшвеннаго. — 



О коль сладостны минуты покоя сего! его безмятежная





====page 72====



тишина вмѣщаетъ пріятное чувствованіе бывшія нашего столь неразлучное съ истиннымъ блаженствомъ въ сей суетной жизни. — 

Благословляю тебя, щастливая минута сладостной задумчивости, кроткаго забвенія! Нахмуренное чело злополучiй улыбнулось въ теченіи твоемъ; и душа моя занимающаяся милою мечтою, впервые увѣрилась, что и мечты составляютъ часть нашего блаженства. — Но гдѣ точка твоя въ кругу времени замѣченная перстомъ купидона? гдѣ ты сладостная минута задумчивости кроткаго забвенія? — 



Ты пролѣтела нечувствительно въ то время, когда впер-









====page 49====



вые взоры мои встрѣтились со взорами Элизы. Блеснули лучи ихъ; пресѣклись — отразили

милый образъ, полу закрылись черными рѣсницами, — и отбросила тѣнь его во глубину души. Новое чувство разлилось во всѣхъ жилкахъ нашего состава; мы едва дышали — молчали — и часы стоявшіе возлѣ насъ на столикѣ не смѣя прервать священной тишины сей въ удивленіи остановили стучащую свою

стрѣлочку. —



О Геснеръ! дай мнѣ свое воображеніе, свое чувство — свою свирѣль — дай выразиться сердцу съ сею небрежною простотою, которая не гоняясь за вихремъ бурливыхъ словъ,





====page 50====



живо изображаетъ природу, трогаетъ и плѣняетъ чувства! проснись нѣжной пѣвецъ Идиллій! — и скажи можно ли вплести въ твой вѣнокъ и мой цвѣточекъ, который сорвалъ я бродя по горамъ за твоими бѣлошерстыми овѣчками и принесъ къ тебѣ въ долину прохладную гдѣ ты подъ тѣнію орѣшника сѣннолиственнаго покоишься сномъ глубокимъ.









====page51 ====





ИДИЛЛIЯ.

Первый взоръ.



«Уже вечер прохладный спустился съ Эфира на луга увядшія. — Душистый запахъ цвѣтовъ, оживленныхъ росою, нѣжилъ природу утомленную. Безмолвные рощи колебались

тихимъ вѣяніемъ Зефира. — Солнце багряными лучами едва проникало густот у зеленѣю









====page 52====





щихся вѣтвій. Вдали горизонта скалы блѣдныя высотою баш нямъ подобныя являлись позлащенными. Тучи мрачныя носились над ихъ вершинами. — Глухо журчалъ источникъ протекающій въ зеленой осокѣ; надъ ясною его водою вились жужжащія мухи. — Отдыхающіе стада на дерновыхъ брегахъ рѣчки увеселяли взоры пастуха утомленнаго зноемъ дня. —  Онъ съ пригорка, привѣтствовалъ вечернюю зорю, пріятною пѣснію его свирѣли. —



День прошелъ. — Слава великому, который украшаетъ голубое небо лучами солнца! слава благодѣтельному, одѣвающему холмы и долины, зеленою









====page 53====



травою питающею стада наши! — Слава сильному, который разверзаетъ нѣдра горъ, ліющія намъ ключи воды прохладныя, напаяющія жажду утомленныхъ! — — Взойди, заря вечерняя, взойди на голубое небо : окропи, поля наши росою: оживи цвѣты сельныя и травы питательныя овцам нашим; дай сонъ и дреманіе пріятное очамъ моим. — День про-шелъ — взойди, заря, вечерняя. —   

                         )

Кто, сія печальная красота уклоньшаяся на руку главою, подъ тѣнію каштановаго дерева? Бѣлая одежда ея развѣвается на дерновой скамьѣ, на которой утомленное тѣло ея небрежно покоится. — Разбро 









====page 54====



санные прутики и недодѣланная корзинка лежатъ у ногъ ея. — Она гладитъ рукою собачку сѣрую, которая лаетъ на прохожаго. — 

	Куда бѣжишь ты бѣлокурый звѣроловецъ? — Ты безпрестанно гоняешся по горамъ за нашими сернами. Стрѣлы твои рѣдко покоятся въ колчанѣ. — Псы твои быстроноги; они упреждаютъ полетъ Орла когда завидуя бѣгу ихъ пускается онъ за одною съ ними добычею. — Ты имѣешь ихъ множество, а я одного — но и сего отдамъ тебѣ, когда ты исполнишь свое обѣщаніе. Но нѣтъ; охота занимаетъ лучшія твои помышленія. Бѣги: Милонъ твой другъ прекра-









====page 55====





сенъ — но я не увижу его, когда ты не хочешь, чтобъ я его видѣла. — 

Несправедливы упреки прекрасной Эльзины. Л безпресшанно гоняюсь по горам. Стрѣлы мои рѣдко покоятся въ колчанѣ; псы мои быстроноги; упреждаютъ полет орла, когда гоняются вмѣстѣ за одною добычею. Но лучшія мои помышленія обращены на слова прелестной Эльзины. — они отзываются въ душѣ моей, какъ эхо звонкаго рога, когда съ высоты скалы проходя дремлющія своды рощи, возбуждаетъ оно при водопадѣ покоящагося еленя. — Я помню обѣтъ мой; твое знакомство съ другомъ моим Милономъ для сердца









====page 56====





,моего сладостное удовольствіе. Я бѣжалъ теперь къ нему возхитить сердце его радостію видѣть, прекраснѣйшую изъ дѣвъ, голосъ твой остановилъ меня. — Прости; я возвращусь съ нимъ вмѣстѣ.

Нѣшъ, любезный звѣроловецъ! ты не возвратишься съ нимъ вмѣстѣ. — Милонъ прекрасенъ, а я — Онъ не полюбитъ меня — взоры его устремлены къ другому предмѣту — онъ будетъ смѣяться надъ моею тоскою. — 



Красота милая, что привлекаетъ духъ твой къ словамъ печали и сомнѣнія? — Кто имѣетъ такіе прекрасные, темнорусые, долгіе волосы,







====page 57====





распускающіеся кудрями по плечамъ — такой румянецъ розы въ щекахъ — такіе прелестные алыя уста какъ кораллы съ жемчугомъ такую небесную улыбку, такую грудь, бѣлую, какъ пухъ лебедя, и скажетъ: онъ не полюбитъ меня? — Кто имѣетъ такіе милые, сiяющiе голубые глаза, и скажетъ: взоры его устремлены къ кругому предмету? — Кто имѣетъ такое безподобное сердце, добронравія кротости и добродѣтели и такой даръ бы тьвѣчно любезною и скажетъ: онъ будетъ смѣяться надъ моею тоскою? — 



Вершины зыблющихся деревъ потемнѣли и солнце зака-









====page 58====





тилось. — Туманъ снишелъ на долину; озеро покрылось синевою; птицы плещущія крылами на травянистыхъ берегахъ его — успокоились и задремали. Изъ зачернѣющихся горъ выкатилось багряное полукружіе холодныя луны, предъ шественницы нощи. — 



Благопріятный вечеръ красотѣ долинъ Мантуанскихъ! сказалъ звѣроловецъ бѣлокурый, взявши за руку Милона, и подведши его къ дерновой скамьѣ, съ которой вставала встревоженная Эльзина. — Вотъ другъ мой; пускай онъ будетъ другомъ твоим. Его душа кротка, какъ лучь вечерній; чѵвства ею благородны, нѣжны и











====page 59====





голосъ его умѣетъ изображать тоны пріятнаго согласія. — Вотъ другъ мой, пускай онъ будетъ другомъ твоимъ. — 



Онъ взялъ прекрасную собачку сѣрую, за ленточьку — даръ Эльзиною ему предназначенный за исполненіе обѣта его. — Взоры ее ознаменовали ея согласіе — и довольный звѣроловецъ удалился въ ближню долину. —»

Есть существа рожденные другъ для друга. Они при первомъ взглядѣ получаютъ взаимную довѣренность, который другіе очень долго пріобрѣсть не могутъ. Звѣзда ихъ      вліяла имъ одинакую наклонность чувствъ и они дѣлаются  друзьями съ той











====page 60====





самой минуты, въ которую они познакомились. — 

«Милонъ показался Адонисомъ предъ очами восхищенныя Эльзины. Взирая на него она думала видѣть нѣкоторое божество во образѣ смертнаго. — Его черные глаза подъ наклоненными бровями изливали нѣкоторую томность, умягчающую душу нѣжную. Розовый вѣнокъ осѣнялъ его власы; одежда его показывала городской вкусъ — широкій, блестящій поясъ завязанный небрежно — долгими изгибами перевивался но волѣ вѣтровъ, ноги переплетены были лентами. — Червлснный Котурнъ ( * ) обутъ былъ съ богатою застежкою,

________

( * ) Родъ древняго башмака. — 









====page 61====



на его стопы. Онъ подходитъ ближе — ближе къ прекрасной, смущенной, вздыхаетъ ей нѣкоторую довѣренность и по томъ садится возлѣ нее. — 

Она стыдилась взглянуть на него. Въ сію минуту, сильный богъ любови взирая съ высоты Олимпа, гдѣ онъ сидитъ у колѣнъ богини матери eгo,   — растопалъ златые стрѣлы свои въ концы вселенныя. — Онъ примѣтилъ прекрасную чету подъ тѣнію каштановаго дерева. — и улыбнулся. Блаженство ихъ его утѣшало; но онъ видѣлъ сколь невнимательно вращалъ колесо времени престарѣлый, крылатый Сатурнъ, и уносилъ поспѣшно сладостные минуты подвластныхъ ему









====page 62====



сердецъ, онъ подбѣжалъ къ нему, обнялъ его рукою —  закрылъ глаза, и другою выдернулъ перо изъ праваго его крыла. — Оно опустилось и колесо времени стало. —»



Это было въ то самое время, какъ часы стоящіе близь насъ на столикѣ остановились.



«Эльзина еще стыдилась глядѣть на Милона. — Изъ очей его излѣтало нѣчто такое чего она боялась. Прекрасный пастухъ молчалъ, склонивъ главу его увѣнчанную. Онъ чувствовалъ замѣшательство обѣнхъ; но не могъ по,мочь. — Хотѣлъ говорить; но мысли его далеко улета-









====page 63====

ли. — Наконецъ онъ взялъ ее руку; сердца ихъ затрепетали. — 



Они взглянули другъ на друга — съ тою умильностію, которая предоставлена существамъ предопредѣленнымъ звѣздою, при ихъ рожденіи. Мелькнули взоры ихъ, какъ лучи раждающагося утра; и соединили души ихъ въ одно мгновеніе ока. — Живѣйшій румянецъ разлился въ ихъ щекахъ. — Уже знали они себя, понимали — и пріобрѣли нѣжную до вѣренность. Удовольствованныя чувства ихъ, плѣненныя сами собою остались въ кроткомъ забвеніи задумчивости; очи ихъ полузакрылись черными









====page 64====



рѣсницами, они едва дышали и молчали. —»

Взоры первые! взоры милые! — Сколь блистателенъ огнь вашъ, излетающій въ души плѣненныхъ! — Вамъ посвящаю пѣснь сію. — Вы, которые вселяете довѣренность двумъ незнакомымъ, которымъ судьба назначаетъ тѣсный союзѣ съ перваго сіянія вашего. — Пребудьте мнѣ благосклонны; вселяйте въ сердце мое томную нѣгу, въ которой чувства засыпаютъ на мягкомъ лонѣ безмолвныя задумчивости. — Взоры первые! взоры

милые! вамъ посвящаю пѣснь сію пребудьте — мнѣ благосклонны. — 



Но мы не сидѣли на дерновой скамьѣ подъ тѣнію каштано









====page 65====



ваго дерева — а на креслахъ — Мы не были двое щастливых пастуховъ въ объятияхъ природы — и вкушали такое блажество, котораго никакое вообреженіе золотаго вѣка представить не можетъ Купидонъ не смотрѣлъ на насъ и не заслонял глазъ Богу времени, однакожъ часы остановились. — 

Чего не доставляетъ слѣпой случай, и чего не приноситъ съ собою бѣгущее время! — 

Никогда не забуду я тебя минута сладостнаго покоя, въ которую сидѣли мы съ тобою, Элиза, двое безъ свидѣтелей, и когда взоры наши послѣ первой встрѣчи закрылись черными; рѣсницами между тѣмъ, какъ часы 









====page 66====



остановились — не смѣя прерывать священной тишины нѣмыхъ, но выразительныхъ чувствованiй! — О какъ душа моя была тогда въ мирѣ совсѣми предмѣтами ея окружающими! — какая минута для ближняго, которй проситъ отереть слезу его горестей! — 

Я прервалъ молчаніе. — 

«Амуръ же прикорнувъ на столикѣ къ часамъ,

Приставилъ къ стрѣлкѣ перстъ, 

(*) и стрѣлка не вертится».



Къ статѣ, примолвила Элиза, улыбнувшись, часы стали. — 

Время нечувствительно проходитъ съ любезнымъ предмѣтомъ. — Оно всегда кратко

_______

(*) Смотри и мои бездѣлки.









====page 67====





для свиданія с] милою особою, которою дышетъ сердце. Часы увѣнчанные розами дружбы мелькаютъ непримѣтно; и мипуты едва шепчутъ подъ миртами улыбающейся Любови.

Пускай, друзья мои, когда я здѣлаюсь раскащикомъ — узнаете вы мое знакомство съ Элизою — мои посѣщенія, мою любовь — все то, что можно будетъ сказать только въ моихъ похожденіяхъ, или въ романѣ, который скоро выдетъ въ свѣтъ подъ названіемъ Молодый человѣкъ. А теперь мысли мои текутъ отрывками — безпорядочно.

Подъ голубымъ сводомъ неба освященнымъ слабыми лучами луны блѣдныя, я взираю съ









====page 68====



высоты балкона на дремлющія воды — мрачныя дерева шумящія на берегахъ одѣтыхъ сѣрымъ камнемъ горъ Олонецкихъ, Дикая пустыня въ сердцѣ моемъ и одна задумчивость влечетъ умъ мой въ свои спокойные предѣлы. _





СУДЬБА.



Я удивляюсь, какъ можно здѣлаться скорѣе, знакомымъ, другомъ, а по томъ любовникомъ, естьли бы не было предопредѣленія, естьли бы сердца наши, Элиза, не были сотворены другъ для друга. —  Мнѣ кажется, что премудрая природа назначаетъ заранѣе для каждаго своего существа другое существо









====page 69====



по сердцу, по мыслямъ, по нраву. — Но разнообразность сторонъ, климатовъ, государствъ,

различіе вѣры, законовъ, неравенство состоянiя и прочія своенравія слѣпаго случая — нерѣдко поставляютъ два такія существа на краю противуположенныхъ полюсовъ. — Щастливы, когда они сойдутся вмѣстѣ, вкушать взаимное блаженство удовольствованной любви; — но сколь часто видииъ мы людей, которые уносятъ хладъ въ сердцѣ своемъ къ тѣнямъ гроба, не потому, чтобъ они были не чувствительны, но потому, что они не нашли того любезнаго предмѣта по сердцу своему, который природа имъ предназначила. — Да и можно ли поду









====page 70====





мать, что бы человѣкъ, когда нибудь былъ созданъ для одиночества въ мірѣ!





ПУСТЫНЯ.



Чувствитіельность! сладостный бальзамъ для сердца жизнію веселящагося! съ тобою и въ пустынѣ дикой, нашелъ бы я чѣмъ питать душу мою. — Я ходилъ бы въ пещеры темныя, слушать свистъ вѣтра бурнаго, стоялъ бы подъ дугою гремящаго водопада, когда багровая луна, мелькнетъ умирающимъ лучемъ въ кипящихъ ключахъ водъ его, и когда осѣнняя ночь простираетъ черныя крылѣ свои надъ голою скалою. Пробѣгалъ









====page 71====



Бы дикiе терны и пески — любовался бы извивистыми кольцами златочешуйчатыхъ змiй, — внималъ бы безтрепетно съ высоты холма катающiйся громъ въ долинѣ – когда пламенная полнiя пробѣегая сгущенный эфиръ заставляетъ блѣднѣть горизонтъ- взирал бы безбоязненно изъ подъ разсѣдинъ мшистых камней, на лѣтящiй страшный перунъ – съ трескомъ раздробляющiй вершины гордыхъ сосенъ и дубовъ, и разсѣкающiй толстые, дебелые пни ихъ до самаго корени. Ужасъ природа мечтался бы прiятно въ умѣ моемъ – когда  погорѣлые луга и дубравы, сокрушенные землетрясенiемъ горы и башни, представляли бы очамъ моимъ страшный









====page 72====





видъ развалинъ — гдѣ эхо издавало бы глухой тонъ, на голосъ восклицаній моихъ. — И тамъ бы пѣлъ я въ дикомъ безмолвіи мрачныя дубравы — 3адумчивыя пѣсни унынія — пѣсни Оссіановы, столь любезныя духу моему, когда онъ обремѣняется печалiю. — 

Прiятно мыслямъ нашимъ перелетать въ страны ненаселенныя и отдыхать въ пустынѣ. — Часто жестокость людей, вѣроломство, обманы, коварства, убійства, неправосудіе, зависть, хладнокровіе выгоняютъ чувствительное сердце изъ общества — или дѣлаютъ его столько недовѣрчивымъ, что оно боится дѣлить привязанность чувствъ,

своихъ ни съ какимъ предмѣ-









====page 49====





томъ. – Все ему чуждо – все скучно. – Гдѣ же искать ему отрады, какъ не въ уединенiи? – Где отдыхать ему угнѣтенному бременемъ преогорчиительнаго свѣта, какъ не подъ кровлею какой нибудь бѣдной хижины земледѣльца, куда око суетности проникнуть не дерзаетъ? – Богоподобный Цинцинатъ (*) ты показалъ примѣр сей собою. Ты отложилъ блеск железа Диктаторскаго, и примѣнялъ его на сельскiй посохъ. – Ты пренебрегъ градъ пышный, гдѣ роскошь сiяющая златомъ и серебромъ обременяла тѣто твое – и пошелъ искать блаженства твоего на поляхъ удобренныхъ рукою приро-

________

(*) Смотри Римскую Исторiю.





 



====page 50====



ды. — Ты промѣнялъ свои чертоги на прохладную и спокойную тѣнь сѣннолиственнаго

дуба. — 



МЫСЛИ.



Но доколѣ дышетъ, тобою сердце мое, Элиза, я не престану любить родъ человѣческій со всѣми его слабостями и пороками. — Доколѣ въ глазахъ твоихъ буду читать мое блаженство, не престану быть въ мирѣ съ собою — въ мирѣ съ цѣльмъ свѣтомъ. — 

Но для чего столь лестная мечта увлекаетъ умъ мой и сердце! — знаеТЪ ли Элиза, что я вздыхаю по ней? — Думаетъ







====page 51====





51

ли она простосердечная, что бы подъ видомъ дружбы, укрывалась любовь! нѣтъ, я не скажу ей, что я страстно въ нее влюбленъ — что я терзаюсь день и ночь сомнѣніемъ, — и что давно уже вызываю на поля воздушныя моего соперника, дерзнувшаго овладѣть сердцемъ моей царицы Микомиконской (*), которой сердце никому правильнѣе, какъ

мнѣ принадлежать не должно. — Часы милые, которые провожу я съ нею превратятся въ скучную осторожность — довѣренность при сихъ словахъ свернется, подобно какъ свертывается распустившаяся роза по захожденіи солнца, а я за большимъ гоняясь, потеряю малое. — 

(*)См: Дон Кишотъ.









====page 52====



Но любить и бѣгать любви два дѣйствія со всѣмъ между собою несогласныя. Какъ думать

всегда обожать, и никогда въ том не признаться? — Это будутъ безплодные романическіе вздохи, которые недостойны вмѣщаться въ груди моей — они не согласны ни съ какою

здравою мыслію на реэстръ самаго разборчиваго ума. — 



	«Я рѣшился, или все потерять, или все выиграть; сказалъ я взявши шляпу и палку.

Теперь прости милая Элиза, до радостнаго вечера, въ которой я тебя увижу. — Я видѣлъ чей-то вензелъ на окошкѣ — усѣянный блестками сребристаго









====page 53====



мороза. — Я не хочу живъ быть, естьли это не его вензелъ... Тайна кажется открылась. Предчувствіе меня не обмануло. — Но бояться нѣчего. Это мечта, которую непремѣнно надобно истребитъ изъ мыслей толь любезной особы. Сердце ея не можетъ быть нечувствительно къ склонности, столь долго, сколь долго я рѣшился ей нравиться.

Нѣжныя старанiя, ласки, угожденія, благородныя чувства,постоянство, пламенная любовь, скоро предъ глазами Розы дѣлаютъ любезнымъ и самаго Азора. —



Еще разъ прости, красота задумчивая, до радостаго вечера,









====page 54====





въ которой тебя увижу и скажу въ глаза: , Я люблю тебя — «люблю тебя, милая Элиза! —»



Конецъ первой части.















====page====





ЧАСЫ

ЗАДУМЧИВОСТИ.

Dear sensibility! Source enexhausted

of all that’s precious in our joys

or costly in our sorrows etc. etc.

Sentimental journey,

by Sterne.









ЧАСТЬ II.



 МОСКВА.

Въ Сенатской Типографіи у В. О.

1799.









====page====





СЪ ДОЗВОЛЕНІЯ МОСКОВСКОЙ

ЦЕНЗУРЫ.











====page 1====





СКУКА.

(Mauvaise humeur.)



Веселье свѣтъ въ душѣ?

А скука темнота.

Херасковъ.





У довольствія наскучаютъ — У радости бѣгутъ — и сердцѣ вдругъ дѣлается ко всему на свѣтѣ холодно и безпристрастно. Странные превратности чувствованій въ природѣ человѣка!







====page 2====



заря ему улыбалась: спокойствіе души его обѣщало ему пріятный день. — Вдругъ одно противорѣчіе, одна грубость какого нибудь приближеннаго ему существа, рожденнаго упорствовать въ несправедливости,  разливаетъ желчь досады въ наилучшую организацію жизненныхъ нервъ его, и тѣмъ разстроиваетъ хорошее расположеніе духа. — Гдѣ дѣвались пріятные мечты будущаго — изчезли. — Гдѣ розы, которыми обѣщали мы увѣнчать полденные часы? — увяли.



Такъ увяло веселіе на лицѣ моемъ подъ желтою завѣсою печали. Для чего природа разрыла въ жилахъ моихъ столь пламенную кровь? — для чего









====page 3====



одарила меня такимъ сложеніемъ — такимъ сердцемъ, которое встрѣчаетъ всѣ предмѣты

съ особливымъ пристрастіемъ! для чего не дала мнѣ равнодушія флегматика — той умѣренности, которая   перевѣшиваетъ всѣ противности огорченнаго сердца? Для чего не могу я терпѣть, сносить, страдать не нахмуривая чела? Для чего не могу казатся веселымъ, когда змій досады ползаютъ въ груди коей, разливая тонкій ядъ ихъ проницающій до костей моего состава, и когда слезы насильно вырываются изъ очей моихъ! не благоразумный! сколько разъ укорялъ ты природу, что она создала тебя такимъ, какъ ты

есть! не зная что ты бы былъ









====page 4====



можетъ быть гораздо хуже, естьлибъ не былъ такимъ, какъ ты есть! довольно для тебя человѣкъ! довольно вспомнить о себѣ, и перестать, пенять на свои слабости.

Я щитаю тотъ день, потеряннымъ, въ которой растроганная моя чувствительность представляя памяти одни только кровавые и отвратительные явленія, возмущаетъ спокойствіе моея души и сердца. Лучше бы было въ то время удалится въ какую нибудь

дикую и темную пещеру подъ землею, сидѣть въ глухой тишинѣ, во мракѣ пустынной ночи, не видѣть солнца, и природы, не слышать шуму людей, и оставатся безъ всякаго чувства — безъ всякія дѣятельности! —







====page 5====



все такъ уже наскучило все, кажется такъ однообразно, не ново, не занимательно, что у томленный духъ нашъ ищетъ перемѣны какого-то другаго состоянія, котораго и самъ не постигаетъ ищетъ пріятнаго забвенія, въ которомъ бы заснули его разтрогивающiя чувства досады — чувства, которые на конецъ дѣлаются его тиранами. Онъ пробѣгаетъ взорами своими предмѣты природы и не находитъ ни одного на которомъ бы успокоилось его сердце. Онъ заключенъ въ тѣлѣ своемъ какъ во гробѣ, и тѣмъ жесточе для него смерть сія, что онъ ее чувствуетъ, — Томная нѣкоторая нерадивость овладѣваетъ всѣмъ его существомъ — и бремя ее,









====page 6====



униживаетъ его до состоянія дикаго человѣка... Думаетъ ли онъ о провидѣніи, которое все

къ лучшему располагаетъ! разбираетъ ли онъ ходъ природы и, порядокъ вещей! уступаетъ ли онъ обстоятельствамъ, времяни, мѣсту и состоянію? Удерживаетъ ли слабости, страстии, своенравія своего сердца? Помнитъ ли о любви ближняго, занимается ли чувствованіями нѣжной дружбы? Онъ какъ громомъ оглушенный ходитъ въ мірѣ семъ и

думаетъ, что онъ въ дикой пустынѣ, гдѣ нѣтъ ни чего кромѣ скуки, досады и печали. — 

Ему нужно найти въ ту минуту другую природу, другихъ людей, другіе нравы и чувства,

или оставайся въ какомъ то









====page 7====





темномъ хаосѣ мыслей. Что онъ дѣлаетъ — не знаетъ; что онъ говоритъ — не помиитъ; — и то чѣмъ онъ занимается не приноситъ ему ни какого удовольствія. Человѣкъ, котораго вижу я въ такомъ состояніи, подсбенъ спящему, котораго мысли летаютъ въ подлунныхъ кругахъ волшебныхъ сновидѣній: но который однако проснувшись съ удовольствіемъ опять посмотритъ на утреннюю зарю въ багряномъ сіяніи ея восходящую на синее небо. И что такое скука? — Сонъ, пріятнаго ощущенiя бытія нашего; съ которымъ изчезаютъ всѣ чувственныя утѣхи, и когда духъ нашъ остается въ холодномъ градусѣ безпристрастія.                              









====page 8====



О когда бы мрачные взоры твои никогда не посѣщали чувствительнаго сердца!









====page 9====





ПРИРОДА.

О Nature que tes sentimens ont d’interêt, ont de puissance? Quels coeurs assez barbares pour les outrager?

Dampmartin.



Любезная природа! въ тебѣ ищу я отрады въ скукѣ моей! — отъ зари до зари — 

отъ нощи до нощи — я безпрестанно взираю на твои красоты — ими прельщаюсь — и







====page 10====





опять ихъ же видѣть желаю. Какую непонятную тайну сохраняешъ ты въ семъ искуствѣ вѣчно быть – прiятною – удивительною – премудрою – непостижимою для глазъ смертнаго? – Когда простирая великолѣпную картину творенія Beликаго Зиждителя вселенной. Ты выводишъ на необъемлемую взором твердь, блистательное солнце освѣщающее полушаръ земный – когда одѣваешъ пространные луга зеленью и цвътами, и растишъ на нихъ высокія и шумные дубравы – когда возвышаетъ крупые ребра горъ до

облаковъ, и низвергаешъ съ высоты кремнистыхъ пороговъ падающiя воды быстрыхъ рѣкъ напояющія цѣлые народы и царст-







====page 11====



ва — когда разливаешъ обширный синій океанъ, и даешъ бунтующимъ вѣтрамъ качать пѣнящіяся огромные волны его на стонущія  берега — когда пустыни Ливійскія застилаешъ блещущнмъ пескомъ, и пускаешъ страшныхъ животныхъ напечатлѣвать на нихъ широкіе свои стопы, когда всѣ сіи явленія представляешъ въ чудномъ соотношеніи, связи, строй ности, порядкѣ и красотѣ, мысленному взору моему — тогда, какое, чувство рождаешъ ты въ душѣ моей! чувство изящнѣйшаго великолѣпія, чувство питающее мысли мои, чувство возвышающее разумъ мой и сердце. О коль зрѣлище сіе удивительно, прекрасно, благоусроенно!







====page 12====



УБѢЖИЩЕ ОТЪ ДОЖДЯ.



Посмотрите на сей прекрасный видъ сельской, (landschaft.) которой можно назвать убѣжищемъ отъ дождя. — Какъ сіи густые деревья наклонились своими верхами и составили не проницаемые тѣни и бесѣдки! какъ изъ волнующихся вѣтрами, подобныхъ черному дыму облаковъ, шумитъ благорастворенный дож-









====page 13====



жикъ; падая на широколиственныя растенія, которые въ не правильномъ разсѣяніи, одѣваютъ подошву развалившагося пригорка! какое противуположеніе (contraste). дѣлаютъ эти дикіе и голые камни съ симъ зеленымъ лугомъ подъ рощею! — какъ спокойно лежатъ на немъ пасущіяся овечки, между тѣмъ, какъ пастухъ опираясь на. посохъ поспѣшаетъ укрыться: отъ дождя подъ густыми деревьями. Съ какимъ умилительнымъ журчаніемъ бьетъ сей: водный ключь изъ ущелины камня, переливая ясные струи свои чрезъ корень согнившаго дерева ! — его летящія брызги изъ чаши въ которую, онъ повергается, безпрестанно орошаютъ наклоненныя надъ нимъ вѣт-







====page 14====



ви, кустарниковъ! какъ пріятно наконецъ взглянуть на сію радугу, простершуюся изъ за рощи чрезъ голубое небо и препоясавшую горизонтъ, остановляющій удовольствованные взоры.



Сіи прохладные бесѣдки, сіи растѣнія въ небреженномъ порядкѣ природы, сіи дикіе камни и луга, сіи зеленые рощи, сей ключь, сіи овечки и пастухъ, сія великолѣпная радуга, склонили чувства мои къ пріятному спокойствію и задумчивости: я бродилъ по уедииеннымъ тропинкамъ, примирившись съ самимъ собою и давалъ полную волю моей чувствительности.

Я внималъ журчанію ручейка, и думалъ внимать шептанію







====page 15====





сладкихъ словъ моей возлюбленой.

Я искалъ милыхъ взоровъ ее въ прохладной тѣни зеленыхъ

лѣсовъ — и пріятная мечта моя рисовала ихъ легкою кистію на поляхъ воздушныхъ.



Я повторялъ имя ее, и ехо съ радостнымъ трепетаніемъ отзывало его нѣсколько разъ въ глуши дубравной.



О какъ пріятны такіе ласки окружающихъ насъ предмѣтовъ! но стократно пріятнѣе бы они были, когда бы ты топтала сомною одну траву на лугахъ уединенныхъ! приди прекрасная гулять со мною, приди какъ невинная пастушка рощей сихъ, и







====page 16====



дай бѣлую руку твою! явись — и зефиръ облобызаетъ прелести, твои играя въ твоихъ темнорусыхъ власахъ. Для тебя разольется благоуханіе цвѣтовъ — для тебя стонущія горлицы поцѣлуются съ большею нѣжностію и престанутъ гонятся другъ за дружкой віясъ на голубомъ эфирѣ. Для тебя волны примирятся съ берегами и склоненные  травы надъ водою обнимаясь въ любовной задумчивости престанутъ болѣе помавать зелеными. своими листами.

Но увы! ты не внемлешъ голосу страстнаго твоего любовника! — 

Солнце померкло на западѣ. Насталъ желанный вечеръ. Полетимъ къ любезной. — 







====page 17====



ДИВАНЪ.



Все совершилось — Я сказалъ ей — люблю тебя Элиза, и слова сіи запечатлѣли мою

судьбу.

Какъ бьется сердце у меня и до сихъ поръ, когда вспомню я ту минуту, въ которую

прерывающимся голосомъ открылъ ей сію тайну? Съ ка-







====page 18====



кимъ страхомъ, съ какимъ нетерпѣніемъ, почти дышать не смѣя, ожидалъ я, чтобъ сіи

безмолвные: пунцовые уста, открылись подобно Майской розѣ, при вѣяніи утренняго Зефира! съ какимъ вниманіемъ глаза мои примѣчали всякую жилочку въ  бѣлизнѣ лица ея —  и хотѣли предузнать, какое лилось въ ней съ кровію отъ сердца чувство, готовое вылетѣть съ ея голосомъ! какъ трепетала рука моя въ ея рукѣ, и тихонько прижимая казалось, понуждала окончить сію мучительную нерѣшимость! какъ желалъ я похитить

сей наклоненный взоръ и дать почувствовать ей всю томность и умильность вида ожидающаго послѣдняго отвѣта любовника!









====page 19====



вотъ выраженіе для чувствительнаго пера — картина для нѣжнаго живописца — обраецъ для скульптора одушевляющаго марморъ!

Вечеръ былъ прекрасный. Отъ востока плыли мрачные облака и предвозвѣщали бурю. Вдали едва слышны громовые удары — а тамъ, за густыми деревьями на синемъ небѣ вилась излучистая молнія.

Мы сидѣли одни въ диванѣ противу окошка, котораго стекла смотрящія въ садъ от крывали блещущую зарницу. Я видѣлъ какъ Элиза пряталась за меня, боялась — но молчала. Я отгадалъ ее намѣреніе, всталъ опустилъ занавѣсы и мы остались въ такихъ тем









====page 20====



ныхъ сумеркахъ, что я не могъ болѣе видѣть, ни ея взоровъ, ни ее алаго румянца. Одинъ

только блѣдный лучь свѣчки, стоявшей на столикѣ въ ближней комнатѣ, проходя къ намъ

чрезъ растворенную дверь раздѣлялъ на двѣ половины сію благопріятствующую намъ, темноту.

Мы оба молчали, какъ будто съ удивленіемъ примѣчали безмолвную тишину царствовавшую во кругъ насъ, и въ которой ухо любовника внемлетъ томное біеніе сердецъ! Собачка пробѣжала по паркету, прыгнула на софу и захрапела — воображеніе Элизы предоставило ей входящаго — она вздрогнула, смутилась и хотѣ









====page 21====



ла встать. Тогда примѣтилъ я что она боялась оставаться со мною на единѣ и въ темнотѣ.

Я взялъ ея за руку и приложивъ къ груди, хотѣлъ казалось сказать, съ убѣдительнымъ простосердечіемъ: не уже ли хочешь ты оставишь меня въ ту минуту въ которую столь

пріятно быть сердцу моему съ тобою?

Она просила меня запѣть; но на сей разъ голосъ мой отказался произносить пріятные тоны музыки.

Я старался казаться скучнымъ и безпристрастнымъ, и тѣмъ хотѣлъ возбудить нѣжное ея любопытство меня спрашивать. Задумчивость наклонила мою









====page 22====



голову и вздохи стѣсняли грудь мою.

«Вы не здоровы» — «нѣтъ.» «вамъ скучно» — «да»… Не хотите ли читать далѣе: Les trois Soeurs (*) — Я молчалъ — «или выслушать арію, которую я сего дни въ урокѣ на фортепіянѣ выучила?» — «Нѣтъ» — «какъ вы перемѣнились! съ нѣкотораго времяни вамъ все не нравится.»



«Выключая Элизы — подхватилъ я, тронувшись толь нѣжною упрекою — между

тѣмъ, какъ она облокотилась настоящій подлѣ нея столъ и задумалась.» Но Элизѣ вы не можите нравится такимъ!» О я бы желалъ, сказалъ я наклонив-



________

 (*) Романъ три сестры.







====page 23====



шись лицемъ къ ней, съ нѣкоторою хитрою усмѣшкою — не нравится ей такимъ! и возвысилъ голосъ при послѣднихъ: сихъ словахъ— «Не понимаю» — «Я не думаю однакожъ чтобъ такіе прекрасные глаза могли видѣть одну только дружбу!..»

Здѣсь прерываю я нить сего важнаго разговора — я ни когда не хотѣлъ расказы вать — и намѣреніе мое было писать здѣсь одни мысли, а не любовную повѣсть.

Отвѣты Элизы были не рѣшимы. Она почитала себя нещастною, которой сердцу положенъ законъ непринадлежать ни кому на свѣтѣ.







====page 24====



Нѣтъ убѣдительнѣе того краснорѣчія, которое сопровождается слезами серіечнаго умиленія? Тутъ открываются чувства съ такою трогательною простотою — что они удобна поколебать самую твердую душу! Элиза плакала — просила — заклинала не требовать отъ нее причины, которая ударяла сердце ея отъ союза нѣжной любви. Она не предлагала никакихъ способовъ кромѣ времяни, которое нѣкогда откроетъ сію тайну.



Сердце мое такъ было стѣснено волненіемъ жестокихъ страстей — отчаянія, печали, досады и любви, что оно не могло искать болѣе спокойствія







====page 25====



въ томныхъ взорахъ встревоженной Элизы – сколь ни трогательно умоляла она меня быть спокойным и обѣщать ей дружбу, которую я не справедливо хотѣлъ у ней похитить; однако я не былъ ни къ чему чувствителенъ, кромѣ моей печали. «Завтре увидимъ ли васъ» — примолвила она съ убѣдительною скромностiю. «Не знаю» отвѣчалъ я въ полголоса; межъ тѣмъ сердце билось – занывало и слезы досады наполнили мои глаза. Я хотѣлъ еще говорить; но мысли мои смущались. Я пожалъ руку ея молча – взглянулъ – и побѣжалъ вонъ изъ дивана.







====page 26====





Съ сихъ поръ печаль терзаетъ духъ мой сомнѣніемъ, не рѣшимостію ея и симъ отчаяніемъ, обладать нѣкогда столь любезнымъ предмѣтомъ. Чувство дружбы дотолѣ намъ любезное перемѣнилось въ жестокую страстъ, которая сердце мое утомляетъ день и ночь.

О какое бремя въ жизни, любитъ несклонную, которая безпрестанно заставляетъ сомнѣваться быть когда нибудь заплачену равномѣрною нѣжностію!!!







====page 27====



ДРУЖБА.



Les jolies femmes n’ont jamais d'amis. Voyez dićt. d'amour.



Ежели бы глаза твои не были столь прекрасны, то бы я не чувствовалъ къ тебѣ ни

чего кромѣ невинной, постоянной, нѣжной дружбы. Но у кого сей милый взоръ глубоко

врѣзался въ чувствительное сердце, тот] можетъ ли остаться доволенъ однимъ симъ







====page 28====



холоднымъ чувствомъ? напрасно отсутствіе старается похитить его изъ памяти; напрасно улыбающіяся забавы опускаютъ надъ нимъ свою блестящую завѣсу; — сердце груститъ посредѣ ихъ; ищетъ сего милаго взора, и о немъ воздыхаетъ!

Но я хочу забыть тебя — образъ любезный! я хочу оставить тебя посредѣ шумнаго общества; я хочу бѣжать отъ тебя. Ты томишъ грудь мою; ты волнуешъ всю кровь; возврати сердцу моему ту вольность, которою оно не знавши тебя питалось. Не лѣтай болѣе за мною по рощамъ и долинамъ — не ищи меня подъ тѣнію сельскихъ хижинъ — не ходи болѣе со мною на охо-







====page 29====





ту – не плавай сомною въ ясныхъ водахъ тихаго и уединеннаго ручейка! прелестный

образъ! — О Элиза! вырви изъ головы моей сіи голубые глаза, которые тамъ — тамъ у меня въ мозгу, въ нервахъ зрѣнія — и я буду твоимъ другомъ! научи меня видѣть тебя не столь прекрасною, не столь любезною, не столь добродѣтельною — или дай сердцу моему другое чувство, которое бы не способно было питать къ тебѣ чистѣйшій огнь любови!







====page 30====



СОНЪ.



Non; ce songe trompeur

Doit ce qu’il a d’affreux au trouble de mon coeur

Shakespear. — 



Приди на лоно мое утѣшитель печальныхъ сладостный Сонъ, и томною рукою своею закрой смущенные мои очи! подъ тѣнію крылъ твоихъ покоится злополучный; и узникъ, лежащія на соломѣ въ углѣ.







====page 31====



темницы своея забываетъ на время тяжесть гремящихъ около него цѣпей! — Но ахъ, и

въ твоихъ объятіяхъ я не нахожу уже болѣе возлюбленнаго покоя! — Тѣнь дражайшія моея, подобная духу, является въ темнотѣ моего алкова, на блѣдномъ сіяніи луча луннаго. — Она лѣтаетъ надомною какъ легкій пухъ лебедя — спускается — садится на мою грудь, и вмѣстѣ съ дыханіемъ моимъ поднимается на воздухъ. Взоры ее уклоненны; уста безмолвны; томность во всѣхъ ея чертахъ; грудь ея вздымается; и слова умираютъ на ея языкѣ. Тѣнь любезная! долго ли сія нерѣшимость будетъ изображаема въ твоихъ чертахъ,— 







====page 32====



которыхъ одна улыбка можетъ составить мое блаженство? —  Или ты укоряешъ меня слабостію? — Или ты не довольна моими вздохами? — Или надобна еще жертва твоей безподобной красотѣ? Что привлекаетъ тебя нощію летать въ безмолвной темнотѣ надъ главою моею! «Неблагодарный! от вѣчаетъ тѣнь внемлющему съ робостію слуху моему — развѣ не довольно для тебя нѣжныхъ чувствованій дружбы,  чтобъ желать сердце мое поработить любовному закону? какого снисхожденія, какой ласки недостаетъ еще къ твоему блаженству! знай, что дружба есть одно только на свѣтѣ чувство, которому все позво-







====page 33====



лено; и что она одна составляетъ пріятности жизни нашеи. Бѣгай любви: она подобна тому        пламени, которой  чѣмъ жарче горитъ, тѣмъ скоряе утухаетъ; не прельщайся скоропреходящими ея наслажденiями, которые не посредственно влекутъ, за собою порокъ и отвращеніе. Ежели ты хочешъ обладать Элизою, храни ненарушимое дружество, которое соединяетъ тебя съ нею столь нѣжнымъ союзомъ; но помни, что женщина слаба;

она не можетъ противустоять твоимъ убѣжденіямъ, твоимъ слезамъ, твоимъ прозьбамъ Она откроетъ тебѣ тайну ея, погубитъ себя въ твоихъ мысляхъ, и здѣлавшись твоего лю-



 



====page 34====



бовницею перестанетъ быть твоимъ другомъ.

О мой Ангелъ! для чего не могъ я прижать тебя къ трепещущей груди моей, въ то время, когда кинувъ исполненный любовнаго негодованія взоръ — взоръ болѣе прелестный  нежели не довольный — ты сокрылась въ темномъ облакѣ сна. — Я простиралъ къ тебѣ объятіи мои и хотѣлъ удержать за бѣлую одежду; но она съ воздухомъ изъ рукъ моихъ ускользала. — Благопріятная мечта! еще довольно остается ночи — еще первый пѣтухъ только, своимъ голосомъ разбудилъ молчаливую зорю, а ты уже меня оставляешъ? — Посѣти еще сонъ мой прекрасная!













====page 35====



дай насладится бесѣдою сладкихъ словъ твоихъ! они глубоко вкоренились въ памяти!

моей — и щастливъ ежели чувства мои будутъ повиноваться божественному ихъ предувѣщанію! — 

О естьли бы мы иногда вѣрили сему не усыпающему предчувствію, которое вообразѣ духа бесѣдуетъ съ нами иногда въ сонныхъ мечтаніяхъ — а иногда на яву — открывая тайныя мысли пророчествующаго ума; — то бы мы не рѣдко могли избѣгнуть тѣхъ вредныхъ намѣреній и желаній, которые въ послѣдствіи времяни полагаютъ сильную преграду къ совершенству нашего благо получія!







====page 36====





УТРО.

Helas! faut-il que l’amour qui s’annonce d'abord sous des traits si doux, se montre à l'epreuve un tyran si dur et si cruel.

                 Shakespear. — 



Уже утренняя заря открываетъ свои сѣрѣющія очи. Прохладная роса оживляетъ цвѣтущiя сады. Жаворонокъ вьется на воздухѣ и прiятною









====page 37====



пѣснію своею побуждаетъ усыпленнаго любителя природы! журчащее колесо въ стремительномъ бѣгу своемъ не смѣешъ прерывать тишины дремлющія улицы. Окна скрыты. Все безмолвствуетъ. Одинъ, попечительный пастухъ гонитъ стада свои на свѣжую мураву, и окликаетъ ихъ, голосомъ звонкаго рога.

Но не для меня разнвѣ таетъ пріятное утро весеннее? Не для меня румяные лучи

солнца украшаютъ лазурь небесную? Все поблекло — все туманно въ глазахъ моихъ Уныніе съ тоскою, тяжелыми вздохами грудь мою обремѣняютъ. Я горюю какъ сирота, оставішись на дождѣ въ дремучемъ









====page 38====



лѣсу безъ покрова, въ глубокую полночь — когда дремлющій на ложѣ своемъ не внемлетъ жалобному голосу стучащаго, у дверей его храмины.

О вы лестные надежды, будущихъ дней! — Почто столь скоро вы изчезли? — обманунули бѣдное сердце — давъ почувствовать всю жестокость суровыя страсти! я потерялъ

послѣднее сокровище, для сохраненія к о то р а го жилъ на свѣ-т ѣ. Она не моя! — Могуль нести такую мысль? — Она не можетъ меня любить! могуль я сему повѣрить? — Н о

отъ чего такой холодъ проникаетъ мое сердце? нѣкоторы я слова какъ громомъ поражаютъ







====page 39====



память мою — мечта! мечта! не уж ели законы запрещаютъ любить то, что прекрасно!

не уже ли обладаніе сего пріобрѣтается цѣною одной дружбы? — Нѣтъ! Элиза не любочестива; она не можетъ сказать, что нѣтъ въ природѣ такого существа, которое бы

не могло покорить сердце ея любови. Природа вліяла чувство сіе во всѣхъ людей!                                                     



Скажи мнѣ, скажи гдѣ живетъ тотъ, кто можетъ сосставить, твое блаженство, и я

пойду искать его на край свѣта! я пожертвую моею любовію, моимъ спокойствіемъ, моею жизнію, чтобъ составить союзъ, отъ котораго зависитъ









====page 40====



твое щастіе, и насладившись имъ спокойно отъиду къ тѣнямъ гроба. Но кто можетъ ощастливить тебя кромѣ того, который ни одной минуты не проводитъ безъ вспоминанія о

милой мечтѣ, быть нѣкогда съ тобою! — кто столь нѣжно, столь внимательно будетъ пещися о тебѣ, какъ другъ твой, сей другъ, который знаетъ цѣну чувствованій твоихъ — 

сей другъ, который обожаетъ тебя во всѣхъ твоихъ поступкахъ! — Оставь на волю его

нѣжности сей священный залогъ, который само небо можетъ быть, за невинность чувствъ его, ему опредѣляютъ. — Позволь, чтобъ онъ по всѣмъ правамъ нарекся другомъ твоимъ— 









====page 41====



и пересталъ бы думать, что Элиза одна сотворена не вкушать пріятностей любви, межъ

тѣмъ какъ всѣ щастливы подъ тѣнію миртъ ея. —



«До сихъ поръ я не сказывалъ читателю сколь много принимала участія сестра (Сousine.) Элизы въ взамной связи двухъ любовниковъ. Не проходило ни одного случая, въ которомъ бы она не наговорила тысячи похвалъ, достоинствамъ Жемса ( имя любовника). Она почи тала его рѣдкимъ изъ молодыхъ людей — и первымъ, который былъ способенъ составить ея благополучіе. Жемсъ, часто чрезъ нее пересказывалъ, тайные чувст-









====page 42====



вa, которыхъ не смѣлъ онъ еще открывать своей Элизѣ. Но она рѣшилась быть неумолимою; молодой человѣкъ впалъ въ отчаяніе, которое довело его до жестокой болѣзни. Въ сей крайности сестра посѣщала немощнаго любовника — принося без

прерывные увѣщанія, прозьбы, обѣщанія, надежды — но какъ ни что не помогало, то Элиза рѣшилась открытся въ короткихъ словахъ: что, сердце ее не можете отдатся закону любви — чтобъ онъ пересталъ льститься мыслію обладать ею и что ежели онъ хочетъ ее видѣть то бы видѣлъ ее глазами друга. — Но мы, увидимъ какъ вѣрно, что кто могъ сдѣлаться другомъ молодой, любез-









====page 43====



ной женщины, тотъ не умедлитъ скоро быть и щастливымъ любовникомъ…



Слезы покатились ручьями изъ глазъ моихъ, и томный вздохъ перерывалъ рѣчь мою нѣсколько разъ: и такъ Элиза, не хочетъ сжалится надъ мученiяии моими! — Она спокойно смотритъ на, сіи терзающіе меня чувства — и въ тотъ часъ, какъ смертный холодъ пробѣгаетъ въ жилахъ моихъ. она не хочетъ видѣть, меня и сказать прости! — О небо! такую ли награду ожидалъ я моей привязанности? Такую ли заплату за дружбу, которую почиталъ я выше всего на, свѣтѣ?— но какая тайна, кроет-









====page 44====



ся въ сихъ словахъ: сердце мое не можетъ одаться закону любви — О злощастный Оракулъ сердцу моему! не уже ли сей будетъ послѣдній твой, приговоръ?

Я взялъ сестру ее за руку и прижимая ее къ губамъ трепещущимъ, продолжалъ: вы видите мои слезы — скажите, жестокой, что она будетъ причиною моей смерти. Потомъ приходя въ спокойное чувство: представите ей, продолжалъ, сіе изнеможенное тѣло лежащее на одрѣ смертельныя тоски, сіи потухлые томные взоры, гдѣ видна печаль угашающая послѣдний лучь надежды, и гдѣ изчезла та пріятность съ которою они нѣкогда прелести







====page 45====





ея созерцали — сіе чело покрытое желтою блѣдностію и морщинами — сіи увядш ія щоки, гдѣ не является болѣе умильность смѣха — сіи запекшіяся багровые уста, безпрестанно

повторяющія имя любезной но жестокой Элизы — сіи разслабленные члены, которые не питаютъ болѣе,  оживотворявшаго ихъ чувства — сію грудь угнѣтенную тяжелыми вздохами — и наконецъ сіе уныніе, сію тоску, сіе отчаяніе, сіи слезы, сію горесть, сіи стенанія — и дайте почувствовать ей сколь безчеловѣчна жертва сія для ея невинныхъ красотъ! Жертва не достойная толь кроткой, толь добродѣтельной души, какова ея! — гдѣ законъ друже









====page 46====



ства? гдѣ та склонность ея, та нелицемѣрная, привязанность, которая была у меня вѣчнымъ залогамъ ея сердца? но небо отмстить ей горести, которые она мнѣ причинила! Она преобратила щастливые дни мои въ скорбь и печаль. Она помрачила лучшіе годы моея жизни — поработивъ разумъ мой, ея не склоннымъ красотамъ! — небо отмститъ ей! Но кого я укоряю? — Могуль Элизу, могуль пенятьза ея холодность? Могуль роптать на того, кого обжаю?                          і

«Не говорите, милая ни чего Элизѣ о моей болѣзни — скажите что отсутствіе ея 

сдѣлавшись мнѣ несноснымъ — я уѣхалъ на охоту — что я









====page 47====



стараюсь быть велико душнымъ и — все забуду». — 

Задумчивость остановила на минуту теченіе моихъ мыслей. Сердце успокоившись немного, возвратилось къ прежней нѣжности и съ дѣтскою простотою сказало: за что ты мучишъ меня Элиза? Я тебѣ ничего кромѣ добра не здѣлалъ — или ласки мои, и моя любовь тебѣ неугодны! «добрая сестра! умягчи сердце ее: — свидѣтельницею бывъ горести моей, скажи ей, какъ я страдаю! — скажи — что ocтрie книжала не столь бы было жестоко сердцу моему, какъ непреклонный взоръ ее — котораго ни что на свѣтѣ не можетъ исторгнуть изъ моей памяти»









====page 48====



ВООБРАЖЕНIЕ.



Стонутъ бурные вѣтры, наклоняя долу высокіе дерева, скрыпящія въ корняхъ своихъ! - Возмущенная пыль, подобная густому туману застилаетъ весь, горизонтъ, Черныя тучи скрываютъ свѣтъ дневныя отъ очей. — Картина представляетъ бурю: — столь сходственную отчаянному моему воображенію. — Трясутся огромныя зданія въ основаніяхъ своихъ — и дребежжущій хрусталь усѣиваетъ помосты, при повторяемыхъ ударахъ гонимыя вихремъ







====page 49====



ставни! — Взойди воображеніе мое вообразѣ дѣвы встревоженной — взойди на пригорокъ, и посмотри на сей ужасъ природы! какъ Борей шумитъ въ въ волосахъ твоихъ развѣвая ихъ по обнаженнымъ раменамъ. — Какъ волнуетъ онъ долгую твою одежду и хочетъ преобратить се въ игрушку своей свирѣпости!



Рви жестокій! рви тлѣнные сіи остатки и восхитивъ меня выше облакъ силою рукъ

твоихъ, повергни на кремнистую гору, и раздроби сердце сіе терзаемое на части лютыми мученіями! земля колеблется подъ стопами моими — пропасть отверзается — страшныя чудовища мещутъ — ме-









====page 50====



щутъ свои огненные взоры! я вижу какъ широкая трава колеблется надъ развалившимися камнями гробовъ — я слышу глухой стонъ умершихъ! — я вижу какъ блѣдные тѣни пробѣгаютъ холодное кладбище и прятаются въ темнотѣ нощной! голосъ зловѣщающія птицы пронзаетъ мои уши. — Онъ призываетъ меня въ сіи пустынные мѣста искать потеряннаго покою. — Но у кого сердце обремененно несносною тоскою, и сіяніе надежды угасло, тотъ можетъ ли уже найти его въ мірѣ семъ? Зміи ползаютъ на краю хладной его могилы — и истощаютъ ядъ свой на сѣрый камень!









====page 51====



Выйдите Божества волшебныя! изъ мрака вѣчныя ночи и дайте взору смертнаго насладится вашимъ присудствiемъ! въ какихъ вѣчнозеленѣющих рощахъ – въ какихъ уединенныхъ долинахъ обитаете ва, Благодѣтельные духи! гдѣ тотъ притикъ вашъ чудотворный, которому повинуются стихiи, которому покоряется весь чинъ безпредѣльныя природы! Теперь нужна мнѣ ваша помочь – перенесите меня на крылахъ зефировъ, въ ту очаровательную и прелестную страну – гдѣ при одномъ мановенiи вашемъ рождаются богатые чертоги, великолѣпные сады гремящiя водопады, розано-







====page 52====



вые бесѣдки и дайте отдохнуть сердцу моему въ нѣдрахъ волшебнаго вашего рая. — Изторгните изъ мыслей моихъ образъ сей суровой красоты —  или прострите хитрую руку

въ царство прозябаемыхъ травъ, и найдите такую, которая бы могла родить любовь въ холодномъ ея сердцѣ. — Найдите —  и Элиза вздохнетъ тяжко о другѣ своемъ. Она почувствуетъ пламя потекшее во всѣ жилки ея состава — еще воздохнетъ — и простерши ко мнѣ свои объятiя наградитъ нѣжностію своею всѣ мои стенанія и муки. 







====page 53====



ОТЧАЯНIЕ.



Helas! si etant destinés à la mort, nous sommes encore malheureux au de là du trepas que

deviendront les humains, puisque le tombeau passe pour l'unique asile des Infortunés.

Euripide — 



Оставленный на жертву моея печали куда пойду несчастный? — Куда сокроюсь отъ

мучительныя тоски сея, и съ









====page 54====



кѣмъ раздѣлю мои слезы, и мои воздыханія! Удалитесь звѣзды вечернія: вы уже не предвѣщаете мнѣ болѣе того щастливаго часа, въ который летѣлъ я въ объятiи нѣжнаго друга! — сіяніе ваше не будетъ болѣе ycлаждать сердца моего вселяя ему чувства томныя, но любезныя задумчивости. Скорбь омрачила душу мою. Свѣтъ не милъ очамъ моимъ. Одни слезы остались моею отрадою. Не уже ли праведное небо и ты не сжалишся надъ мученіями моими? — я вижу какъ свирѣпыя бури сгущая дальный эфиръ волнуютъ громовые облака и влекутъ ихъ долгими рядами по пустотѣ воздушной — тпеперь время удовлетворить те-







====page 55====





бѣ моимъ отчаянныиЪ желашямъ — блесни молніею — и разрази грозный перунъ твой — 

пускай устрашаетъ онъ взоры смертнаго, жизнію веселящагося — онъ не поколеблетъ моего мужества — онъ встрѣтитъ грудь мою безтрепетно его ожидающую.— 

Прости жестокая Элиза! ты не увидишъ болѣе нескоснаго — ты не будешъ слышатъ

воздыханій его — и мои слезы не будутъ болѣе умягчать суроваго твоего сердца! но ахъ!

по что дала ты вкусить мнѣ сію заразу плѣнительныхъ очей твоихъ, въ которыхъ читалъ я нѣжную дружбу столь неразлучную съ любовію? — Она палитъ грудь мою — она ви









====page 56====



новница всѣхъ горестей моихъ. — Ты прельстила меня Элиза, отдавшись на волю роскошной нѣгѣ, въ которой часто небрежно переломною, сидѣла, покоилась, играла; и очаровавъ мысли мои. любовными видами — запретила, противъ воли сердца моего чувствовать къ себѣ любовь. О дружба, сколь бы сладостна ты была безъ сей любви! но сердце мое грызетъ лютая змія и не даетъ болѣе мѣста симъ священнымъ чувствамъ — сей невинной склонности къ наипрекраснѣйшей изъ женщинъ! жестокія страсти       подобныя ярящимся фуріямъ раздираютъ его на части. Та вселяетъ отчаяніе — 

та гнѣвъ — та бѣшенство









====page 57====





Терзайте, немилосердые! сердце сіе — несчастную жертву пагубныхъ вашихъ внушеній! — дайте мнѣ сіе сверкающее желѣзо: оно жаждетъ крови. Дайте: и я полечу къ жестокой, принужу ее клясться неразлучною дружбою — потомъ — убью ее — себя и — не могши насладится въ мірѣ семъ желаемымъ союзомъ пойду рука съ рукою на брега мрачнаго Ахеронта, удалившись отъ сонма тѣней, повторятьей воздыханія нещастнаго любовника! — дайте, злобные фуріи! — сіе сверкающее желѣзо; — рука моя не вострепещетъ — и кровь ея — кровь моя — соединившись польется ручьями удовлетворяя праведному мщенію.









====page 58====



РАЗСУЖДЕНIЕ.



Куда влечешъ ты меня пагубное чувство? или чаша горестей моихъ еще не полна, что тревожишъ т ы духъ мой толь злодѣйскими предпріятіями? —  Какъ? — я — я убійца Элизы! — убійца самаго себя! —  я осмѣлюсь коснутся прелестямъ до селѣ мною обожаемымъ! — Нѣтъ: такая мысль безчестна, мерзска, бсззакон-









====page 59====



на. — Бывъ одинъ виновникомъ мукъ моихъ — по что увлекаю несчастную, съ горестями   моими? —  живи добродѣтельная душа, живи, какъ прежде наслаждаясь своею судьбою — и прости несчастному, который возмутилъ блаженство дней твоихъ. — Безъ меня бы

ты не знала скуки въ отсудствіи — безъ меня бы ты не воздыхала тая склонность сердца твоего — Безъ меня бы ты не проливала драгоцѣнныхъ слезъ ожестокости друга твоего; — 

но я виновенъ предъ тобою, и накажу вину мою. — Я рѣшился и ни что не можешъ удержать намѣренія моего.

 	«Обожаемая Элиза! я нарушилъ клятву данную мною









====page 60====



хранишь къ тебѣ нѣжную дружбу.  И здѣлался ее не достойнымъ. — Я возмутилъ спокойствiе сердца твоего  не бывъ довольно щастливымъ составить, его блаженство. — Ищи щастливѣйшаго меня —  а я виновенъ и себя назазываю. — Пpoсти Элиза прости на вѣки!»









====page 61====





НАДЕЖДА.



Надежда смертныхъ утѣшитель.

капнистъ



Въ ту самую минуту, когда я былъ готовъ на вѣки проститься съ милымъ взоромъ

несклонныя красоты, получилъ я сіи строки:

«Можноль быть столько малодушнымъ? — Ты страждешъ, но спроси — меньшель

я страдаю? Я прошу тебя для







====page 62====



имени дружбы утѣшится, и не предпринимать ничего не видѣвъ твоей Элизы»

Чудотворная бумага! какое сильное дѣйствіе произвела ты въ уныломъ духѣ моемъ! я прижималъ ее къ груди какъ цѣлительной балъзамъ и чувствовалъ какъ она облегчалась Возможноль повѣрить, чтобъ сіи буквы имѣли волшебный даръ, приводишь сердце въ такое радостное трепетаніе, прогонять уныніе, и раждать улыбку на печальномъ лицѣ? Съ какимъ ребдческимъ ощущеніемъ удовольствія прикладывалъ ее кѣ губамъ! о вы безпристрастные! вы назовѣте глупостію, сумашествіемъ, малодушіемъ сей восторгъ любовника. Называйте







====page 63====





его какъ вы хотите: а я знаю, что кто любилъ, кто умѣлъ чувствовать и цѣнить рѣдкіе

ласки несклонной обожаемой, тотъ ни когда не могъ удержатся отъ сего невольнаго движенія первой радости! — еще въ первой получилъ я бумагу на которой прекрасная рука ея начертала нѣжные сіи строки. Какой залогъ дружбы! какое доказательство довѣренности! —  всѣ слова изчезаютъ на воздухѣ; тронувъ сердце многіе ускользаютъ изъ памяти а то что написано на бумагѣ рукою милой останется на всегда въ глазахъ, въ памяти и въ сердцѣ. Сколько разъ cъ восхищенiемъ пробѣгалъ я строки сіи, въ которыхъ сіялъ мнѣ лучь







====page 64====





восхитительныя надежды! — … Не предпринимать ничего не видѣвъ твоей Элизы.» — О свиданіе! — О взоры! когда будите выглядѣть съ тою ангельскою кротостію, которая разливаетъ въ душѣ моей усладительное спокойствіе?



Какъ послѣ пасмурныхъ и дождливыхъ дней, когда стада врановъ летаютъ подъ облаками — скрыпятъ уныло деревья, и вѣтры приносятъ холодъ осени — вдругъ откроется сафирной сводъ неба, проглянетъ блистательное солнце, разогнавъ тучи позлащенные его сіяніемъ, — улыбнется вся природа; заблестятъ травы росою и благоуханіе цвѣтовъ







====page 65====



разольется въ чистомъ воздухѣ: такъ послѣ жестокаго отчаянія, блеснувшая надежда въ

чертахъ дражайшія руки, разліяло веселіе на лице моемъ. Взоры мои посмотрѣли на окружающія предмѣты, и они казалось улыбались мнѣ, при первомъ пробудившемся чувствованіи пріятности бытія моего.



Тотъ не живетъ, на свѣтѣ, кто живетъ безъ надежды.







====page 66====





ЛЕНТОЧКА.

(*) Love is а child who amuses himself with toys he expresses childish inclinations and through caprice prefers often a riband, a notling to a Diadim. — Anon. —



Нѣжное состраданіе написано было во всѣхъ чертахъ Элизы. Она не могла равнодушно взирать на мои томные печальные взоры напоминающія ей



________

(*) Богъ любви — дитя; онъ забавляется игрушкам и вы ражается ребяческими чувствованіями —  и часто ленточка бываетъ его Діадима.  —  Неизвѣст. — 







====page 67====





мученіе, которато она oдна винною. — Касные и опухлые рѣсницы, еще были влажны отъ моихъ слезъ — а когда мущина плачетъ, то надобно думать, что онъ чрезвычайно тронутъ. Здѣсь въ первой разъ оставила она сердце свое на волю непонятнаго до толѣ ей чувства — 

чувства, которое не было однако воображеніемъ. Жалостное положеніе въ которомъ она меня видѣла; чувствительно ее трогало — и при томъ увѣряло, что такая печаль притворяться не умѣетъ. Мое чистосердечіе, въ первой разъ какъ я открылся, благородныя намѣренія союза, мое постоянство, были свидѣтелями истинной любви, которая имѣетъ сред-









====page 68====





ство внушать огнь свой и часто въ самыя холодныя сердца; а такъ какъ судьбою ни кому  не опредѣлено было до сихъ поръ питать къ ней столь нѣжную склонность, и внушить ей

пріятности взаимной любви; то сердце Элизы бросилось къ сему новому чувствованію со

всею приверженностію тронутой нѣжности. — Можетъ быть, она думала, что любить изъ жалости — было любить изъ склонности.



N: В: Взоры ее съ любовною нѣгою, встрѣтились со взорами моими, и нѣкоторое тайное влеченіе другъ ко другу побудило ее сѣсть возлѣ меня гораздо ближе. Голова моя не чув-









====page 69====



ствительно склонилась къ ея плечу. — Я говорилъ ей все, что томная любовь могла только сказать сильнаго, выразительнаго, нѣжнаго, въ своихъ убѣдительныхъ словахъ. Она слушала съ большимъ вниманіемъ, и сердце ее билось необыкновенно. Казалось она дѣлала усиліе надъ собою преодолѣть, что то для нее любезное, надъ которымъ старанія мои, противъ воли, изторгали побѣду. Глаза ея потупились; румянецъ алѣлъ, губы пламенѣли —  и волненіе ее духа хотѣло утишится, при выкатившейся изъ праваго глаза ее слезѣ. Я пожималъ ее руку, — которая свободно отдалась моему плѣну — цѣловалъ ее — прикла-









====page 70====



дывалъ къ сердцу. — Сіи вольности, которыя до того времяни были всегда прегражденны упорствомъ, суровымъ взглядомъ, — здѣлали меня смѣлымъ. — Тайное влеченie (*) — 

cie непреодолимое чувство — наклоняло меня ближе — ближе — и наконецъ пламенные

губы мои тронулись розовымъ ее щекамъ! о небо! — что чувствовалъ я? — что чувствовала она? — одинъ сей поцѣлуй казалось зажегъ всю ея кровь — она затрепетала — и вырвалась изъ рукъ моихъ; между тѣмъ, какъ она наклонилась въ передъ, чтоб поднятся съ креселъ — фіолетовая ленточка показалась изъ подъ тонкаго



_________

(*) Симпатія.







====page 71====





флера на ея грудяхъ, и блеснула такими золотыми краями, какъ будто отъ портрета, — 

При семъ видѣ я поблѣднѣлъ —  упалъ спиною но прислонъ стула — и опустилъ ее руку. — 

Она бросила на меня досадный взоръ и побѣжала вонъ изъ горницы. — 









====page 72====



РЕВНОСТЬ.



Il faut que l’un de nous trois perisse et je veux que ce soit moi.

Werther. — 



Жестокая ревность раздирала мое сердце. Я всталъ и ходилъ по комнатѣ широкими

шагами,  разсуждая самъ съ собою; и такъ въ то время, когда думалъ я торжествовать — меня пjбѣжда-







====page 73====



ютъ! — въ то время, когда думалъ я вce пріобрѣсть — я все теряю! — о жестокая доля! — жестокое предопредѣіленiе! — сердце ее могло полюбить — и полюбить другова, въ то время, какъ другъ отчаянный касается уже одною ногою гроба мрачнаго. — Не справедливая! — Ты предпочла ребяческую привязанность, той священной любви, которую хотѣлъ я увѣнчать предъ олтаремъ! — Я все знаю — по предчувствiю, которое давно уже предубѣждало меня въ твоей склонности. — Знаю что сей портретъ не твоей матери — потому, что слезы твои давно бы смыли его — при ея воспоминаніи; не твоихъ брать-







====page 74====





евъ — потому, что они очень отъ тебя далеки; но э т о топ но портретъ — и когожъ?.. моего соперника. Такъ я не хочу таить предъ тобою Элиза —  надобно одному изъ троихъ погибнуть — или ему — или тебѣ — или мнѣ — да; мнѣ, мнѣ, назначена чаша сія — и я безтрепетно ее выпиваю. «Молчаніе прервало мои слова и духъ мой жестокое объяло уныніе. — 

 МежЪ тѣмъ взошла Элиза, съ рѣшительнымъ видомъ. Ея устремленные на меня взоры, укоряя мою досаду, казалось говорили: ты видишъ, что я рѣшилась — я сожалѣю о тебѣ и люблю тебя. — Для тебя пренебрегаю сіи милые мнѣ око-









====page 75====





вы — которые ни когда бы не бременили моего сердца! —  Въ самомъ дѣлѣ, поглядѣвъ на нее пристально — я не примѣтилъ болѣе фіолетовой ленточки на ея шеи. — Я полетѣлъ къ ногамъ ее — обскивалъ ее поцѣлуями, и въ восторгѣ позабылъ бы себя естьли бы присудитвiе ея сестры не удерживало меня въ границахъ благопристойности. — 

Обращеніе ея сомною совернно перемѣнилось. — Гдѣ дѣвались взоры несклонной? гдѣ суровость, которую побѣдить я отчаявался? Я чѣмъ далѣе становілся предпріимчивѣе. —  Всегда желалъ —  всегда требовалъ. — Элиза краснѣла —  









====page 76====





зажимала мнѣ ротъ пальцами – бранила, шептала и молчала, „Ч и т ат е л ь! — Я не хочу утом лять тебя долго, раска зывая минуты, которые не про ходили не бывъ достойны замѣчанія, или любовника, или чувствительнаго человѣка. —  Скажу, ч т о мы понимали Другъ друга — любили — но долдемъ скоряе до развязки съ ф іолетовою ленточкою.  

====page====







====page 77====



НЕВИННОСТЬ, ДРУЖБА и ЛЮБОВЬ.



Былъ прекрасный вечеръ майскій — и луна взошедъ въ полномъ сіяніи ея на голубое небо, мелькала сребристымъ лучемъ своимъ въ прекрасныхъ глазахъ моей Элизы, сидѣвшей задумавшись у окошка. — О природа! гдѣ пріятнѣе чувствую я красоты твои, какъ не въ прелестяхъ моей любезной!











====page 78====





Естьли бы оставивъ волшебныя поля, гдѣ живутъ божества, Невинность, Дружба и Любовь — явились они смертнымъ вообразѣ грацій соединенныхъ рука съ рукою подъ тѣнію благоуханныхъ розъ и миртъ, когда замолкнетъ журчащій ключь, и взоидетъ надъ безмолвною поверхностію воды, мѣсяцъ ясный; то бы они не могли принять нѣжнѣйшаго виду, трогательнѣйшаго положенія какъ то, когда мы сидѣли трое при свѣтѣ блещущія луны. —  

N: В: Сестра Элизы — она —  я — сидѣли на креслахъ такъ близко, что дыханія наши смѣши вались. Какъ довольны были взоры наши поперемѣнно встрѣ-









====page  79====





чающiеся! – Я держалъ правую руку Элизы и ея сестры въ лѣвой ладони на моихъ колѣняхъ; межъ темъ какъ правая рука моя лежала на прислонѣ креселъ, гдѣ сидѣла милая моя, и доставала пальцами ея плечо. Волосы ее лежали на моемъ рукавѣ и длиннымъ локономъ полузакрыли нѣжную ее грудь. На ручкѣ креселъ моихъ покоился лѣвый локоть, на которомъ рука ее поддерживала склонную голову; одна повязка ихъ голубаго флеру оттѣняла ея темнорусые волосы. – Взоры ея закрытые отъ глазъ ея сестры – и устремленные на меня съ нѣжностiю изъявил всю томность страстной любви. – Я прижималъ щеки мои, къ ея ще-









====page 80====





камъ – я старался повторять ей невинные ласки нѣжнаго любовника. Какъ умильно сметрѣла на насъ сестра! – какъ наслаждалась она нашимъ блаженствомъ. Я не помню что я шепталъ на ухо, улыбающейся Элизѣ – мы сидѣли въ такомъ безмолвiи, что заснула – и голова ее скатилась на мою грудь. – Какое милое бремя для любовника! – какая минута, для кисти чувствительнаго живописца!



	Я не смѣлъ пошевелиться; не смѣлъ душать во время ея покою; – сестра глядѣла на насъ съ такою прелестною усмѣшкою! съ такою невинностiю,









====page 81====





что я бы не удержался поцѣловать ее, естьли бы не боялся разбудить Элизы. — Она просила карандаша — и хотѣла оставить черты (exquise) сего положенія — Я пожималъ ее руку. —  

Спи, Ангедъ дружбы, на лонѣ внимательныя и нѣжныя любови! — коль прелестна красота твоя ыъ усыпленіи свомъ — вождѣлѣнный покой твои пріятеиЪ моему сердцу —  Да продолжится сія милая тишина чувствъ твоихъ — и благотворный     сонъ закрывая, прекрасный очи вливаетъ новую силу въ томные члены. — | Смотри — какъ тихое сновидѣніе скользитъ  по темной 







====page 82====



дымкѣ (*) сна, мимо сомкнуггыхъ глазъ ея! — съ какою легкостію вселяется оно въ нервы мозга, и пріятн ою мечтою волнуетъ кровь ея въ румяныхъ щекахъ! — покойся на груди моей, невинная! — вотъ первая минута, которая награждаетъ тебя за тѣ огорченія, которые можетъ быть я нанесъ тебѣ моею любовію? —   



Чего не наговорилъ я Элизѣ во время сна ея. Ахъ! кто видѣлъ когда нибудь свою спящую красавицу — а особливо такъ близко — такъ близко отъ себя, тотъ знаетъ что я чувствовалъ — или долженъ 



________

(*)   Родъ тканьа или флера.







====page 83====



былъ чувствовать въ столь, пріятную минуту! 



—  Но какъ любезно  пробужденіе твое! — не такъ приятно пробуждается заря утренняя, алѣя на синемъ горизонтѣ, обѣщая хорошую погоду мореходцу стоявшему ночью на якорѣ — какъ пріятно пробудилась моя Элиза! — какое милое извиненіе! какіе взоры нѣжную томность изъявляющіе! —  О Элиза, кто вложилъ въ нихъ — кто, сіи блестящія звѣздочки, которые такъ горятъ противъ сіянія луны? — Она улыбалась, какъ дитя; на которое мать пристально глядя, и влюбляясь — съ усмѣшкою выражающею всю горячность ея, 









====page 84====



треплетъ по выпуклой и румяной щечкѣ.







====page 85====

РАЗГОВОРЪ.



Столовые часы были 11 къ полночи. Сестра Элизы перебирала листки Пріятнаго препровояаденія веремени, и связывала тетрадки ихъ по концамъ. Я любовался ея занятіемъ, и далъ ей примѣтить сколь достойно сочиненіе сіе, вниманія общества (public), а болѣе такихъ прекрасныхъ — которые одушев-











====page 86====



ляютъ перо сочинителей въ сихъ еженедѣльныхъ бумагахъ!  «позволь мнѣ не принять этого на свой щетъ — сказала она перерывая еще на столѣ лежащiя разбросанныя письма. — «Вы съ лишкомъ скромны — «Ахъ! — сказала она оборотясь къ намъ, сестрица! — я давно искала этой ленточки фіолетовой — Я просила ее у васъ — я люблю  этотъ цвѣтъ — и хочу носить ее на шеи.» — «Ба! сказалъ я съ движеніемъ всматриваясь въ ленточку —  да это моя — право моя — отдайте мое мнѣ. — Что это Жемсъ сказала она, съ притворнонедовольнымъ видомъ — отдавая мнѣ ленточку — между тѣм какъ глаза ее переходили отъ









====page 87====





меня къ Элизѣ и хитрая усмѣшка раздѣлила ее губы. — О сей взоръ я очень — очень замѣтилъ. «Да на что вамъ эта ленточка, — спросила Элиза? — Какъ на что! она мнѣ дорога» — «Право она не такъ важна» — «Нѣтъ она такъ для меня важна, что я буду носить ее тутъ — тутъ около моего сердца.» — «Ахъ! посмотрѣвъ на обѣихъ насъ молвила Элиза съ удивленіемъ —  и сей «ахъ» значилъ, что она догадалась. «Отдайте ее сестрицѣ — я васъ прошу.» — ,за чемъ же отнимать у него то, что ему нравится — «Да онъ ошибается душенька — эта ленточка моей горнишной» — «Не правда; я ее видѣлъ — видѣлъ тамъ







====page 88====



гдѣ — о это не мечта! глазамой не обманулись... — «Почесети, это не та — отдайтее, я васъ прошу.» — «Да что вамъ нужды отнимать у меня бездѣлицу!» —  «то — чтобъ вы имѣли лучшую — сказалаона съ живостію.» — «Цена вѣщи не умножаетъ ея достоинства — она любезна по особѣ у которой была въ рукахъ — она прекрасна! — я не оставлю ни одной складочки — ни одной нитки, чтобъ ихъ не разцѣловать — и можетъ быть сыщу то мѣсто...» О какъ вы скучны, прервала рѣчь мою Элиза, съ неспокойнымъ видомъ. Это не та, не та, говорятъ отдайте ее: послушайте меня. — «Да я хочу ее имѣть









====page 89====



милая, сказалъ я огорчительнымъ голосомъ... Не уже ли эту непремѣнно — продолжала она скромно. — Да; непремѣнно фіолетовую ленточку, которую я виделъ тамъ на груди — постой! не угомонной человѣкъ, сказала она положивъ паілецъ на мои губы — и кинувъ запрещающій взглядѣ — я тебѣ дамъ фіолетовую ленточку. — Какая досада! я не хочу имѣть новой ленточки, жизнь моя! сказалъ я нерадиво. Но по крайней мѣрѣ хочешъ ли ты имѣть ту самую, (которая любила другова догадываться должно). хочу, потому что она мнѣ понравилась. Но можно ль пожертвовать... продолжалъ я цѣлуя ее руку, когда она вставала съ креселъ.







====page 90====



— Вы сомнѣваетесь? — спросила она нахмуривъ брови — и смотря пристально Да. — О, такъ я васъ хочу увѣрить, что съ самаго того дня, какъ я васъ знаю — фіолетовая ленточка начала блекнуть и наконецъ она не стоитъ ни вашего, ни моего, вниманія. —» 



При сихъ словахъ дверь скрыла ее отъ очей моихъ. Я слышалъ какъ она бѣжала по пакаркету въ спальню выдвинула ящикъ у комода — брязнула кольцами — и явилась въ ту минуту держа фіолетовую ленточку въ рукахъ. «Та ли? — Сказала она съ убѣдительнымъ видомъ. — Я не довѣрялъ глазамъ моимъ видѣлъ складочки,









====page 91====



гдѣ лежало кольцо отъ портрета — и молча удивлялся великодушно Элизы. — Я бросился было ее благодарить; но  она видя глубокую полночь кричала: «завтре! завтре! и мы простились. —»







====page 92====





ВЕЛИКОДУШIЕ.



Какъ бы т о ни было — а это жертва! — думалъ я самъ въ себѣ; и хотя съ нѣкоторой стороны такая побѣда меня ласкала, съ другой стороны сердца повѣвалъ какой-то холодъ, который до половины выгонялъ образъ красоты, побѣжденной другою стрѣлою купидона какъ будто давая знать, что такое обладаніе ею было непостоянно — дѣло своенравія, а не природной





====page 93====



склонности. Мнѣ досадно было, для чего не я — не я первый былъ предмѣтомъ ея любви — или лучше лобочестiе говорило, для чего она не могла такъ мною плѣнится, какъ другимъ… участь сего нещастнаго — раждала во мнѣ столь непрiязнненную мысль, что я боялся быть нѣкогда такъ же перемѣненъ, какимъ нибудь совмѣстникомъ. —  По чему  можно знать? — сердце жёнщинъ не понятно; можетъ быть она полюбила меня изъ жалости, видя такую дружбу, такое постоянство, и такое отчаяніе. — Ослѣпленіе пройдетъ. — она станетъ смотрѣть больше равнодушными глазами — и возвратится къ первой склонности







====page 94====



О, сія первая склонность! — она подобна кроющейся подъ пепломъ искрѣ, которая при усиліи способнаго ей вѣтра мгновенно раждаетъ пожаръ. — Сверхъ того, она въ него влюбилась; а здѣсь я въ нее влюбился — она объ немъ воздыхала —  а здѣсь я по ней воздыхалъ — это превеликая разница. — Тотъ, кто первый почувствовалъ любовь къ кому,  тотъ и сохранитъ сію привязанность постоянно; такая любовь самою природою внушенна ему; а тотъ кому внушенна любовь, или тотъ, кто появился уже по объявлені чувствъ своихъ, не возбудивъ прежде никакой склонности — долженъ быть увѣренъ, что







====page 95====



онъ любимъ, или изъ жалости или изъ благодарности — или— я не знаю какъ — только не по любви. — Прямое чувство любви рождается въ одну минуту при первой встрѣчи взглядовъ, тѣхъ существъ, которые издавна предопредѣленны одинъ другому. — Но прежде Элиза можетъ быть во мнѣ сомнѣвалась — почитала притворствомъ... О вѣкъ развращенный! — Ни въ чемъ неможно увѣрить женщину — даже самому добродѣтельному человѣку — даже въ тѣхъ чувствованіяхъ, которые цѣлымъ свѣтомъ уважаемы. — Она все боится — и думаетъ видѣтьвъ мущинѣ или болтуна, или обманщика, или прельстителя.







====page 96====



(seducteur) Мужчина теряетъ терпѣніе — дѣлается наглымъ — получаетъ холодности — презрѣніе. Приходитъ въ отчаяніе — и тогда показавъ своислабости даетъ полную волю гордымъ прелестямъ, которые какъ будто сжалившись надъ страждущимъ человѣкомъ снисходятъ на любовь. — Нѣтъ; это не сходно съ моимъ любочестіемъ быть любиму            изъ снисхожденія, изъ ж алости или понуждѣ — Я хочу Элиза, чтобъ ты меня любила такъ какъ я. — Но нѣтъ; судьба не предопредѣлила тебя къ сему пламенному чувствованію. Оно заключило сей огнь пожирающій въ душѣ, моей. — 







====page 97====



Будь же счастлива Элиза — тѣмъ предмѣтомъ, котораго давно ты избрала къ обожанію своему и ищи сердца, которое бы умѣло, лучше нравиться — меньше чувствовать и слезы лить; но — болѣе питаться твоими вздохами, — а я оставляю мою побѣду надъ сердцемъ твоимъ иному — удалюсь великодушно, отъ сихъ прельстительныхъ взоровъ — и пойду искать потеряннаго  покоя въ объятіяхъ безмолвной призывающей меня природы. — Тамъ въ пустынномъ вѣяніи зефира буду вникать. голосъ твой — тамъ горюя буду слезы лить и повторять имя Элизы — которая никогда не возвратиться упасть въ объятія







====page 98====



нѣжнаго Жемса — и воскресить поцалуемъ трепещущій духъ на устахъ его, издыхающихъ на краю мрачныя могилы. 

Но увы! — надобно было одинъ разъ въ жизни приступить къ сему олтарю любови — принесть въ жертву сердце чистое — и послѣ — оплакивать потерянную свободу. — 









====page 99 ====





ЗАКЛЮЧЕНIE.



	Элиза разливала чай, при завтракѣ. Нѣсколько дѣвочекъ стояло около круглаго столика и дожидали каждая съ невиннымъ взглядомъ на нее, своея чашки. – Собачка Аглинская ласкалась и выманивала изъ рукъ ихъ сухари. Межъ тѣмъ учитель настроивалъ фортепiано перебралъ ноты и ворчалъ что то про себя. –









====page 100====



Какъ скоро я вошелъ— то Элиза поздравивъ меня съ добрымъ утромъ отдала учителю билетъ, сказавши, что на сей разъ она не можетъ брать урока. — Онъ бросивъ на меня примѣчательный взглядѣ косыя, и вышелъ вонъ. — 



Мы завтрикали романически. — Два любовника — окруженные Граціями во образѣ прекрасныхъ дѣвочекъ. — Я наговорилъ имъ множество ласкательствъ, бралъ ихъ на колѣни — цѣловалъ — и старался сколько можно скрыть смущенiе моего сердца; всякая мысль тревожитъ духъ любовника.  — Но какъ я казался равнодушнымъ — то        Элиза





====page 101====



почла cïe холодностію или презрѣніемъ — и думала что я имѣлъ худое мнѣніе о дѣвушкѣ, которая могла признаться въ своей слабости. —  Взорыл ее потемнѣли — она задумалась. Между тѣмъ сняли завтракъ — и мы остались одни. — 



«Напрасно ты тревожишся милая Элиза, и даешъ читать мнѣ въ взорахъ твоихъ упреки, которые душевно ты себѣ дѣлаешъ — открывъ тайну твоему другу. — Не думай чтобъя сталъ укорять тебя слабостію — и требовать жертвы, которой я можетъ быть не достойнъ. — Вмѣсто того, чтобъ порочить твою склонность — я ее извиняю и скажу, что на









====page 102====



ружность одна могла здѣлать тебя виновною — ибо сердце твое неподвластно пороку Долгъ истинныя дружбы, которую я къ тебѣ чувствую, заставлялъ меня сожалѣть о нѣжномъ сердцѣ твоемъ, которое воздыхало безполезно — давъ волю неосновательной привязанности. — Онъ-то заставлялъ меня искать возможыхъ средствъ вылѣчить тебя изъ сей страсти — онъ-то принуждалъ внушать тебѣ пріятности нѣжной дружбы, и прямой любви — онъ-то повелѣлъ составитъ твое благополучіе и мой покой! но увы! когда небо не назначило меня къ совершенію толь важнаго намѣренія, когда ревность моя 









====page 103====



и усердіе далеко увлекли меня когда наконецъ одно отчаяніе нещастнаго могло тронуть Элизу, а не его достоинства, не его сердце — то на что, — на что утѣшать меня побѣдою которая орошенна твоими слезами!. —»



«Неблагодарный человѣкъ! — сказала Элиза, утирая слезы ее платкомъ — ты коварнымъ краснорѣчіемъ умѣлъ поймать бѣдное сердце — узнать его тайны — и старался побѣдить его для одного тщеславія чтобъ отказатся отъ него съ такимъ хладнокровіемъ — знай жестокій! — что сія маска —  и въ самое то время бросила она портретъ на полъ, съ великою









====page 104====



досадою — ни когда не раждала въ сердцѣ моемъ другаго чувства кромѣ         любопытства видѣть пригожее и умное личико. Симъ однимъ способомъ хотѣла я наложить оковы на ту непреодолимую склонность, которая бы потерялась въ упрежденіяхъ ( avances ) какіе всегда могли исторгнуть у меня твои коварные глаза. — О Жемсъ! — продолжала она умягчивъ взоры и голосъ, которой ни когда не умѣлъ не плѣнять моего сердца. — Чего не здѣлала я для твоего спокойствія? — Вотъ послѣдняя жертва — указывая на портретъ, какогожъ еще доказательства несчастной склонности, которую толь долго таить я умѣла? — 







====page 105====





Великодушіе мое разстаяло при сихъ словахъ — мрачные мысли стрѣлять въ портретъ изъ пистолета къ неистовой забавѣ мщенія моего — сжечь его въ каминѣ и пр...ни мало не тронули сердца Элизы — она была кротка, какъ агнецъ, — который ласкается около пастуха — и сіе равнодушіе такъ обезпечило мою любовь, что я пересталъ болѣ сомнѣватся въ искренности ея признанія.



Рука   ее наклонилась не брежно на мое плечо. Заплаканные ее глаза вливали въ душу мою умильность  отмщенныя любви —  и чувство нѣжности пробуждаясь безпрестанно твер-









====page 106====



дило мнѣ: она твоя – твоя на вѣки! 

Пустынные Нимфы задумчивость, уединеніе и пр... — божества милые сердцу моему! здѣсь легкою рукою накинемъ завѣсу надъ двумя щастливыми любовниками; — и положимъ перо мое на изсохшихъ листочкахъ миртовъ, которыми увѣнчали вы задумчивое чело мое — доколѣ улыбающаяся любовь, еще возвратитъ мнѣ его, преисполненное нѣжности и сладкословія. — 

А вы чувствительные сердца, для которыхъ поспѣшно текли строки сіи! не вопрошайте меня о послѣдующемъ. Оно мрачно, уныло, слезно. — Знайте, что всѣ блаженства







====page 107====



міра сего кратковремянны, не постоянны. — Удовольствія ваши мечта; — забавы            ваши суетность; — щастіе ваше — обманъ; жизнь ваша сновидѣніе. — Не говорите  мнѣ ниікогда о любви —  о дружбѣ — тѣни за которыми гоняется воображеніе людей; — не говорите мнѣ о женщинахъ; — о самой Элизѣ; — ихъ нѣтъ въ мірѣ для меня! — вѣроломство охладило мои чувства — я брожу въ уединеніи безмолвной природы — гляжу на голубое небо и со вздохомъ повторяю : Helas! j’ètois heureux dans mes chimeres — mon bon heur fuit avec ells. — 

Rousseau.









====page 108====





то есть.



Увы! я щастливъ былъ мечтаньями моими

Но щастiе мое, изчезло въ мѣсте съ ними.



Конецъ второй и послѣдней части.



====page====









====page====









====page====