[
    {
        "title": "II. G. izdateliu «Poliarnoi zvezdy»",
        "article": "II.\r\nг. изДАТЕлю полЯРНой звѣзды. (*)\r\nВаша Полярная Звѣзда показалась и въ нашемъ уголкѣ.\r\nЭта книжка подаетъ поводъ къ множеству замѣчаній, какъ\r\nна то, что въ ней находится, такъ равно и на то, чего въ ней\r\nнѣтъ. Ограничусь нѣсколькими:\r\n1. Въ заглавіи читается между прочимъ: третное Обозрѣ\r\nніе. Это слово “ третное ” едва-ли будетъ понятно; во всякомъ\r\nслучаѣ оно не выражаетъ того что вы разумѣть хотѣли.\r\n2. Эпиграфъ могъ бы быть пріисканъ удачнѣе и вырази\r\nтельнѣе.\r\n3. “ Полярныя Звѣзды ” Бестужева и Рылѣева (1823, 1824\r\nи 1825 годовъ), которымъ вы вашу “ Звѣзду ” назначаете какъ\r\nбы продолженіемъ, начинались, каждая, Обозрѣніемъ Русской\r\nСловесности. Такой статьи не находится въ вашей первой\r\nкнижкѣ, и по всему видно, что вы совершенно чужды ны\r\nнѣшнему движенію русской литературы. Странно, что вы не\r\nполучаете или не читаете русскихъ журналовъ, не слѣдите за\r\nходомъ нашей Словесности и не обращаете внимавія на ста\r\nстьи о ней, появляющаяся въ Сѣверной Пчелѣ, Русскомъ Ин\r\nвалидѣ, Петерб. Вѣдомостяхъ, Современникѣ, Отечест. Зари\r\nскахъ, Журналѣ министерства народнаго просвѣщенія, и\r\nдругихъ.\r\n4. На страницѣ 11, вы напечатали только десять стиховъ\r\nизъ Oды Рылѣева (1823) Великому князю Александру Нико\r\nлаевичу. Почему не перепечатали вы вполнѣ это прекрасное\r\nстихотвореніе?\r\n(*) Мы позволили себѣ выпустить нѣсколько строкъ, неназначенныхъ вѣро\r\nятно для публики.251\r\n5. Статью о Государствѣ (стр. 15 — 61) вы называете\r\n“ превосходною ” (стр. IX); вы перечитывали ее “ десять ”\r\nразъ. У насъ въ Россіи, думаю, едва-ли будетъ ова понятна;\r\nедва -ли дочтутъ до конца такую темную, безплодную мета\r\nФизику.\r\n6. Отрывки изъ вашихъ “Записокъ ” (стр. 78—191) про\r\nчтутъ въ Россіи съ большимъ любопытствомъ и съ пользою.\r\n7. Уѣхавши изъ Россіи въ 1847 г. и не возвращавшись\r\nкакъ могли вы очутиться “ въ началѣ 1849 г. ” во Владимірѣ\r\n(стр. 81)? Такія опечатки сбиваютъ читателя.\r\n8. Почему Клязьма рѣка “бѣдная ” (стр. 81) и что значитъ\r\n“ вѣнчальный ” городокъ? (стр. 81.)\r\n9. Число “ 21 Января 1725 г. ” (стр. 103) взято произ-,\r\nвольно. Не въ этотъ день скончался Петръ І.\r\n10. Число 6 Августа (или 25 Іюля) не напоминаетъ ника\r\nкой замѣчательной годовщины. Странно находить такую\r\nзначительную хронологическую ошибку въ книжкѣ, въ ко\r\nторой имѣлось предметомъ указать на 3 Іюля 1826 г.\r\n11. Другой анахронизмъ на стр. 161. Вы относите къ 1835\r\nгоду (десять лѣтъ послѣ вступления на престолъ императора\r\nНиколая) появленіе посланія Пушкина къ Чаадаеву:\r\n“ Чаадаевъ, помнишь -ли былое? ”\r\nЭто послание написано Пушкинымъ вскорѣ послѣ ссылки его\r\nизъ Петербурга, т. е. въ 1820 году “ на берегу Тавриды, ” и\r\nнапечатано въ 1811 г. въ “ Сынѣ Отечества, ” слѣдовательно\r\nне десять лѣтъ послѣ, а четыре года прежде воцаренiя им\r\nператора Николая.\r\n12. “Русской Богъ ” тиснутъ вами на летучемъ листкѣ,\r\nкоторый пройдетъ безъ вниманiя или затеряется, не лучше-ли\r\nбыло напечать это стихотвореніе въ Полярной Звѣздѣ? Тогда\r\nоно сохранилось бы для современниковъ и для потомства.\r\nАвторъ напечаталъ въ русскихъ газетахъ и журналахъ\r\nдлинное стихотворение на кончину императора Николая, подъ\r\nзаглавіемъ “ Плачъ и Утѣшеніе. ” По возвращении его въ Пе\r\nтербургъ, онъ назначенъ (въ Іюлѣ 1855) исправляющимъ\r\nдолжность товарища министра народнаго просвѣщенія. Если\r\nбы вы обращали вниманіе на русскія газеты и журналы,252\r\nнашли бы въ нихъ пре-замъчательную оду Михаила Дмитрі\r\nева на вступленіе Александра II на престолъ, и конечно съ\r\nудовольствіемъ напечатали бы въ Полярной Звѣздѣ послѣднія,\r\nпрекрасныя строФЫ изъ этой оды.\r\n13. Неужели только лѣтомъ 1836 г. (стр. 155) получраа\r\nвы въ Вяткѣ 15ю, книжку “ Телескопа ”, въ которай появилось\r\nписьмо Чаадаева? Эта книжка, надѣлавшая столько шума, и\r\nпотрясшая какъ сильная, внезапная буря весь читающій рус\r\nскій міръ, появилась въ Москвѣ осенью 1835 г. Такія эпохи\r\nслѣдовало бы указывать съ строгою хронологическою точно\r\nстію. Замѣчу здѣсь кстати, что “Телескопъ ” (какъ ошибочно\r\nозначено у васъ въ книжкѣ du développement)... вовсе не\r\nзамѣщалъ и не замѣнялъ “ Телеграфа ”. “ Телескопъ ” появился\r\nвъ 1831 г. и былъ въ теченій цѣлыхъ трехъ лѣтъ современенъ\r\n“ Телеграфу ”, который запрещенъ въ мартѣ 1834 года.\r\n14. Вы сулите намъ (стр. 232) отрывки изъ “неизданной”\r\nо Россіи книги Gallet de Kulture. Но какъ - же не замѣтили\r\nвы, что въ книгѣ изданной имъ, оклеветанъ императоръ\r\nАлександръ I, и позорно очерненъ величайший изъ поэтовъ\r\nрусскихъ! Вы знали Пушкина, и его знала вся Россія. До\r\nпустилъ-ли бы себя Пушкинъ до такаго позора, или пережилъ\r\nбы его?...\r\n15. Вы говорите (стр. 232), что получили “ наконецъ- то ”,\r\nтетрадь стихотвореній Пушкина, Лермонтова и Полежаева.\r\nНо неужели не знаете вы наизусть неизданныя ихъ стихо\r\nтворенія, повторенныя и повторяемыя въ цѣлой Россіи? и не\r\nлучше-ли было занять ими, или чѣмъ другимъ русскимъ, тѣ\r\nстраницы вашей книжки, которыя поглощены пустыми, со\r\nвершенно для Русскихъ не занимательными и ничего не зна\r\nчущими письмами Прудона, Маццини и др.\r\n16. Вы такъ рѣшительны, рѣзки и строги въ вашихъ мнѣ\r\nніяхъ, сужденіяхъ и приговорахъ, что примите конечно съ\r\nблагорасположеніемъ и вниманіемъ эти чистосердечныя замѣ\r\nчанія однаго изъ отдаленныхъ читателей вашихъ.",
        "label": "6,1"
    },
    {
        "title": "Vecher",
        "article": "_\r\n, а в е ч е р ъ.\r\nТишина повсюду воцарилась: не слышко\r\nни спенанія гонимаго, ни вопля удручен\r\nнаго бѣдствіями. Скаредный кашей запи\r\nраешъ двадцапью замками свое богапспво,\r\nсвою душу; препещешѣ о будущей ихъ\r\nсудьбѣ, преклоняешѣ предъ ними колѣно\r\nсвое, лобызаепъ замки и печапи, и напол\r\nненный пысячи сомнѣній засыпаетъ въ обь\r\nI\r\nяпіяхъ муки, спраданія и ошчаянія; без\r\nмозглый пепимепрѣ не радипъ уже о чоскѣ\r\nсвоей, копорая при солнечномъ блескѣ со\r\nспавляла всю великосшь души его, \"хра\r\n2\r\n_\r\n.\r\n.\r\n„\r\n, и . 53\r\nбросшь сердца и цѣну всѣхъ его до\r\nспоинстпвъ; Несправедливый судія заняпый\r\nбудущимъ упромъ, въ копорое увидитпb\r\n, пысячу челобипчиковъ съ дарами, потпя\r\nгаепся на мягкой поспѣлѣ, зѣваешъ съ оп\r\nмѣннымъ вкусомъ и засыпаепъ; мнимый ….\r\nполипикъ насаждаепъ въ воображеніи сво\r\nемъ множество плановъ кЪ попрясенію Ев\r\nропы: сыплепъ злапо, покупаепъ низкія\r\nдуши, вывѣдываепъ паинспво дворовъ,\r\nобращаешъ слабоспи ихъ въ свою пользу;\r\nналагаепъ подапи на народъ, надѣваепъ\r\nузду на слѣпопу сихъ нещаспныхъ, соору\r\nжаепъ на прупахъ ихъ свое могущестиво,\r\nи предаепся спокойспвію, копорое далеко\r\nопъ него оплепѣло; призываепъ нѣжнаго\r\nморфѣя: онъ ему не внемлепъ; грызепъ\r\nперья, дерепъ бумагу, и болѣе разперзан\r\nный самимъ собою, совѣспію, низвергаепся\r\nна диванъ, и упомленный, спановипся\r\nне движимъ; воинъ изощряепъ мечъ свой,\r\nразсмаприваепъ адскія орудія, изобрѣ\r\nпаепъ новый способъ, копорымъ бы удоб\r\nнѣе можно было поразишь пысячи людей,\r\nИ СНИСКаТПъ славу и опличіе, копорую му\r\n— Арецъ называешъ мечтпою; и храброспъ,\r\n. - - _ и\r\nч. « _ . . … 4\r\nл\r\n54 . .\r\nкопорую имянуюпъ звѣрствомъ; мудрый,\r\nкропкій, добродѣпельный государь пожи\r\nнаепъ драгоцѣнные плоды своего попе\r\nченія о благополучіи ввѣрившагося ему\r\nнарода; улыбка ихъ, его вѣнецъ; спокой\r\nспвіе ихъ, пронъ его; благососпояніе ихъ,\r\nего порфира. Слезинку народа почипаепъ\r\nонъ своею кровію. Онъ внемлепъ глазъ\r\nсердца ихъ: да здравспвуепъ государь бо\r\nгобоязненный, мудрый, кропкій, милосер\r\nдый! радоспные слезы орашаюшъ ланипы\r\nего; благословляепъ пруды свои на благо\r\nнарода подъятпые; книга совѣспи и закона\r\nошверсшая предъ нимъ: возхищаешся на\r\nчерпавая милосердіе народу; препещепъ\r\nнаказывая преспупленія ихъ . . . да не во\r\nспріемлю на себя властпи боговъ, вѣщаепъ\r\nонb: они супь судіи дѣяній человѣческихъ;\r\nбросаепъ перо свое, дерепъ начерпанную\r\nхарпію, лieпъ слезы . . . слышишъ-гласъ\r\nразума: пы прямо человѣкъ ! . . и морфѣй\r\nосыпаепъ его маковыми цвѣпами; . . Жеспо\r\nкосердый пиранъ предпринимаешъ опъяпь\r\nчуждыя вѣнцы, украсипь ими чело свое, на\r\nкопоромъ напечаплѣнны кровію преспупле\r\nнія его; вычищаешь побѣды свои, и не видя\r\n1\r\n. .\r\nм. *\r\nч. 55\r\nмрака, окружающаго всѣ помышленія его,\r\nмнипъ узрѣшь себя одѣяннаго во славу,\r\nоблѣкшись въ преспупленія , ужасъ и со\r\nдраганіе; осклабляешся, производя спрахъ\r\nвъ подобныхъ себѣ, и съ гордою улыбкою\r\nвосхищаепся, чтпо онъ пигрѣ. Совѣспъ,\r\nразумъ, разсудокъ, попрясаюпъ всю вну\r\nпренносшь его; личина ослѣпленія съ него\r\nнизпадаепъ; онъ низвергаепся къ подножію\r\nпреспола своего, окропляепъ его слезами;\r\nспенящь, смущенъ, разперзанъ, познаешъ\r\nсебя рабомъ своего величія; ужасъ, пищею;\r\nнародный спонъ пипіемъ; ревепъ яко хищ\r\nный звѣрь, и сонъ, другъ спокойспвія, не\r\n.\r\n_\r\nсмѣепъ прикоснупься къ нему; — Скром-и\r\nный волокипа напѣваепъ помныя пѣсенки.\r\n10ліи, получаешъ въ награду презрѣніе, и\r\nтоповишься пересказапъ по упру, чшо онъ\r\nщаспливъ въ своей любезной; Вѣтрана\r\nусыпляешъ съ горячносшію мужа въ своихъ\r\nобъяпіяхъ, впускаепъ полегоньку любов\r\nНика, провождаешъ съ нимъ нѣсколько ча\r\nсовъ, и представляешъ супругу своему кар\r\nпину чужой рабопы за его оригинальную;\r\nТеапральная Лукреція проходипъ съ мало\r\nдымъ любишелемъ наукъ прудную свою\r\nV\r\n56 .\r\nролю, и чрезъ нѣсколько мѣсяцевъ будетъ\r\nимѣП1ь чес1пь представишь публикѣ свои\r\nуспѣхи; Карпежный игрокъ готповипъ къ\r\nупру опборныя карпы, и другіе плоды\r\nвысокихъ своихъ знаній, и намѣреваепся\r\nопіправишь въ магиспрапѣ двухъ несмыс\r\nленныхъ проспячковъ; дохличинъ обдѣлы- _\r\nваептъ свою маску, чтпо бb проповѣдывашъ\r\nсъ успѣхомъ свое чиспосердечіе, набоже\r\nспво и чеспь, копорыхъ онъ ненавидипъ;\r\nКропкій и благовоспипанный сынъ снисни\r\nваешъ у опца своего довѣренность, и съ по\r\nмощію разума извлекаепъ. изъ его карма\r\nновъ деньги, чтпо бъ по разсвѣшѣ упопре\r\nбипъ ихъ въ пользу бѣдныхъ — жсньщинъ,\r\nкопорые подъ вечерокъ прохаживаюпся по\r\nулицамъ, и упомленнымъ благопворипе\r\nлямъ предлагаюпъ у себя опдохновеніе;\r\nДоктпоръ даепъ капли больному, чно бъ По\r\nупру сказашъ поржественно, чпо ни одинъ\r\nизъ больныхъ его не спасся онъ смерпи;\r\nКарикатуркинъ сочиняешъ обширный планъ\r\nкомедіи, чтпо бъ возбудишь публику опъ\r\nсна, копорымъ услужилъ ей первыми свои\r\nми сочиненіями; Книгопродавецъ собираепъ\r\nподписку на новое, сочиненіе, послѣ чего\r\n1\r\n. V\r\nI\r\n. 57\r\nпоржественно признаепся, что въ послѣд\r\nніи разъ публику обманулъ; Великій опрасль\r\nЕвскуланія сочиняепъ книгу объ опвращеніи\r\nопъ живопныхъ заразитпельной болѣзни, и\r\nдоказываетъ, чно предлагаемымъ сред\r\nспвомъ и самъ онъ опъ ней избавился;\r\nПарнасскій шмѣлъ готовитъ крапкое и не\r\nболѣе какъ въ Зо лисповѣ предисловіе, къ\r\nсвоей оперѣ, въ котпоромъ охуждаепъ зри\r\n. пелей и Акперовъ, чпо первые ее непри\r\nняли, а послѣдніе не пакъ играли; Прдфес\r\nсоръ Кабалиспики выдумываенъ повый родъ\r\nпаинственныхъ знаковъ, которыми бы лег\r\nко можно было опорожнишь карманъ искрен\r\n. няго своего друга; миніатюркинъ предпри\r\nнимаешъ снова уронишь Рихардсона; а на\r\nсей конецъ и гоповипься выдапъ неболь\r\nшій романъ въ 24 пома въ лиспъ; цалато\r\nувѣряешъ жену СВою, чпо ни за чпо болѣе\r\nне оспанепся съ нею, когда приѣдупъ къ\r\nней ее Меценапы; и чпо сего пребуепb\r\nблагоразуміе и доброе имя, сдѣланное имъ\r\nвъ публикѣ; старовѣка вымышляепъ новый\r\nсоспавъ загладишь морщины и пяпна, на\r\nсажденныя на лицѣ ея времянемъ; я дока\r\nжу, говорипъ она, врагамъ своимъ, чпо мнѣ\r\n1\r\nу\r\n58\r\nне болѣе 18пи, когда почно за пятпьдесяпъ\r\nлѣпъ; Нелостояна съ неограниченною нѣж\r\nностпію ласкаепъ спараго своего Аргуса,\r\nдабы высосапъ послѣднѣе изъ кармановъ\r\nего, и послѣ прожишь ихъ съ молодымъ\r\nофицеромъ, копорый далъ ей чеспное сло\r\nво быпь вѣрнымъ до полѣ, пока у нея бу\r\nдушъ деньги; Разтамиловъ выдумываешъ\r\nкакъ бы по упру сказапь своимъ заимодав-\"\r\nцамъ самымъ учпивымъ образомъ: пожа\r\nлуйпе послѣ завпра; Невинная Агнеса спо\r\nнепъ разсмапривая черпы своего невѣрнаго;\r\nоплакивяешъ, чпо препій годъ уже, какъ\r\nимъ обманупа, и желаепъ вѣчно обманы\r\nвашься; притвора смотришъ на мужа со\r\nвниманіемъ, взираепъ на черпы своего сына,\r\nи удивляепся грубому несходспву, опнося\r\nсіе на счетпb незнанія въ рисовкѣ однаго\r\nкавалериспа; -— Единый мудрецъ, испин\r\nный другъ человѣчеспва, предаешся спокой\r\nно сладчайшему сну; въ пишинѣ благосло\r\nвляепъ онъ государя мудраго, кропкаго; и\r\nпрезираешъ кровожаждущаго мучитпеля. Онъ\r\nдерзаепъ напомянушь судіе его приспра\r\nсшіе и безчеловѣчіе; вельможѣ, его слабо\r\nспи и заблужденія. Не ужасаепъ его ни\r\n;\r\n* и\r\n-\r\n_ 59\r\nненависпъ сильныхъ, ни гоненія знапныхъ;\r\nвъ хижинѣ, окруженный гонипелями, во\r\nпieпъ онъ въ пользу испинны; лишенный\r\nсвѣпа, въ самомъ мракѣ находипъ онъ\r\nсвѣпъ немерцаемый; въ самомъ започеніи\r\nсвое величіе; добродѣпель и испинна по\r\nкояпъ его на лонѣ своемъ. . Подобно сокра\r\nпу безъ препепа пiепъ онъ чашу смерпо\r\nноснаго яда, и будучи въ объяпіяхъ смер\r\nпи, спановипся превыше своихъ гонитпе\r\n\"лей, и почпеннѣе изпребипеля человѣче\r\nспва наимянованнаго великимъ.\r\nV\r\nЗдѣсь, чипапель, позволипъ мнѣ оспа\r\nвипь себя въ покоѣ; проснувшись пред\r\nспавлю ему упро и другія примѣчанія.\r\nАлександръ клушинъ.",
        "label": null
    },
    {
        "title": "IV. Poeziia. Sochineniia i perevody Ivana Dmitrieva, v dvukh chastiakh, s 5 vin'etami i s epigrafom «Il veut le souvenir de ceux qu’il a cheri». Moskva v Tipografii Platona Beketova 1803",
        "article": "29\r\nIY.\r\nПОЭЗІЯ.\r\nСогиненія и переводвг ФЯвана мптріева, в5 двухЗ іастяхЗ, с 5 винбетамн п с5 Эпп-графомЗ:\til veut le souvenir de ceux\r\nqu’il a chéri. Москва eö Типографіи ТІяа~ 771 онсі Текетова /&OJ*\r\nПоздо мы обЪявляем'Ь о сей книгѣ*, для нее нѣсколько дней было довольно, чгпобЬ очутиться вѣ рукахЪ всѣхЪ наших!) ЛигператороьЪ. Мы только хотѣли раздѣлишь удовольствіе сЪ ними, сказавЪ вѣ свою очередь, что нашЪ Ла-фонгпенЪ явился вЪ свѣтѣ вЪ новомЪ видѣ сѣ нѣкоторыми прибавленіями, и по крайней мѣрѣ подЪ симЪ предлогом!) украсимЪ наше изданіе нѣсколькими строчками из!) его произведеній. Слѣдующая баснь изЪ числа піѢхЪ, которыя прежде не были напечатаны.\r\nMenue удалившаяся отб світа.\r\nВосточны жители вЪ преданіяхЪ своихЪ РасказываютЪ намЪ, что нѣкогда у нихЪ Благочестива мышь, наскуча суетою,\r\nСлѢпаго счастія игрою,\r\nОставила сей шумный мірѣ,\r\nИ скрылась отЪ него вЪ глубокую пещеру:\r\nВЪ Голландской сырЪ.\r\nТамЪ святостью одной свою питала вѣру,\r\n30\r\nКЪ спасенію души трудишься начала:\r\nНогами,\r\nИ зубами,\r\nГолландской сырЪ скребла, скребла,\r\nИ выскребла досужнымЪ часомЪ,\r\nИзрядну келійку сЪ достаточнымъ запасомъ. Чего же болѣе? вЪ таких'Ь-то мышь шрудахЪ, РазЪѣлась такЪ, что страхѣ! Короче: на порогѣ рая.\r\nСамЪ Богѣ блюдетЪ того,\r\nКто обѣщался быть его!\r\nОднажды предЪ нее предстало воздыхая Посольство отЪ ея любеэныхЪ земляковЪ ; Оно идетЪ просить защиты отЪ дворовЪ Противу кошечья народа,\r\nКоторый вдругЪ на ихЪ Республику напалЪ И ЗСрнсополисб ихЪ вЪ осадѣ ужЪ держалЪ.— ,,Всеобща бѣдность и невзгода, Посольство говоритЪ: причиною, что мы НесемЪ пустыя лишь сумы ;\r\nЧто было сЪ нами, все проѣли,\r\nА путь еще далекѣ ! и для того посмѣли Зайти кЪ тебѣ, и бить челомѣ, Снабдить насЪ вЪ крайности посильнымЪ подаяньемъ. —\r\nЗатворница на то сЪдугаевнымЪ состраданьемъ И руки положа на грудь свою кресшомЪ, Возлюбленны мои! смиренно отвѣчала:\r\nЯ отЪ житейскаго давно уже отстала,\r\nЧемЪ грѣшная могу помочь?\r\nДа низпошлетЪ вамЪ БогЪ ! а я и день и ночь\r\n31\r\nМолишь его за васЪ готова ! — Поклонѣ имѣ, заперлась и болѣе ни слова. Кто , спрашиваю васЪ, похожѣ на эту мышЪ? — Браминѣ? — избави Богѣ и думать! нѣтѣ,\r\nДервишЪ.",
        "label": "1"
    },
    {
        "title": "Siluety provintsial'noi zhizni. Ivan Filippovich Vernet, shveitsarskii urozhenets i russkii pisatel'. Iz vospominanii obyknovennogo cheloveka",
        "article": "СИЛУЭТЫ ПРОВИНЦІЯЛЬНОЙ ЖИЗНИ .\r\nИВАНЪ ФИлиповичъ ВЕРНЕТЪ ,\r\nШВЕЙЦАРСКІЙ УРОЖДЕНЕЦЪ И РУССКІЙ ПИСАТЕЛЬ .\r\nизъ воспомиНАНІЙ ОБЫКНОВЕННАГО ЧЕЛОВѢКА .\r\nСамое поверхностное сравненіе теперешняго общества съ\r\nпрежнимъ , какъ у другихъ народовъ , такъ и у насъ , можетъ\r\nубѣдить каждаго , что прежде , даже не далѣе 30 , 40 лѣтъ тому\r\nназадъ , было гораздо болѣе людей странныхъ , съ рѣзкими особенностями , оригиналовъ и чудаковъ всякаго рода , чѣмъ теперь .\r\nИ такое явленіе понятно . Причудливость есть слѣдствіе произвольности въ жизни , и чѣмъ болѣе произвольность , этотъ первый Фазисъ личной свободы, господствуетъ въ нестройномъ еще\r\nобществѣ , тѣмъ болѣе она порождаетъ личныхъ аномалій . Съ\r\nпостепеннымъ же водвореніемъ истинной свободы въ общественныхъ отношеніяхь , необходимо водворяется и бóльшая соразмѣрность , правильность и стройность какъ въ характерѣ ,\r\nтакъ и въ образѣ жизни и дѣйствій каждаго .\r\nСорокалѣтняго человѣка еще нельзя назвать старымъ ; но и\r\nя , припоминая себѣ годы своего дѣтства , чувствую по многому ,168 СОВРЕМЕННИКЪ .\r\nчто въ тридцать - лѣтъ своей сознательной жизни прожилъ будто\r\nцѣлый вѣкъ ,такъ велико различіе между тѣмъ , что теперь и что\r\nбыло тогда , и такъ поражаетъ оно , не смотря на всю отрывочность и неясность воспоминаній перваго дѣтства . Нигдѣ , кажется , поколѣнія пе смѣняются такъ быстро , какъ въ петровой\r\nРоссіи . Вездѣ , во Франціи , въ Англіи , въ Германіи , между сыномъ , отцомъ и дѣдомъ живая , непосредственная связь ; отецъ\r\nпонимаетъ , хоть исторически , своего сына , даже дѣдъ своего\r\nвнука ; отъ- того такъ часты тамъ фамильныя , наслѣдственныя\r\nмнѣнія и вѣрованія . У насъ , напротивъ, ни наслѣдственныхъ убѣжденій , ни исторической связи почти нѣтъ ; мы живемъ каждый\r\nпо себѣ , потому- что живемъ отвлеченно , не пережитой мыслію\r\nи чужимъ умомъ ; отъ -того отецъ , воспитанный на однѣхъ русскихъ книгахъ , особливо на книгахъ начала нынѣшняго или\r\nконца прошедшаго столѣтія, не можетъ вовсе понять сына , знакомаго съ западными литературами , бывшаго въ чужихъ краяхъ , непосредственно слѣдящаго за умственнымъ и общественнымъ развитіемъ Европы . У насъ сына отъ отца раздѣляетъ\r\nбездна , почти такая же , какая раздѣляла молодого человѣка\r\nвременъ Петра Великаго отъ его отца временъ Алексѣя Михайловича , потому-что теперь , при нашей пока все еще чисто -отвлеченной со-жизни съ Европою , каждое поколѣніе отрѣзывается отъ другого цѣлымъ переворотомъ , тѣмъ болѣе рѣзкимъ ,\r\nчто совершается лишь умственно , безъ живого органическаго\r\nразвитія въ самомъ бытѣ и существованіи народномъ .\r\n--жиСколько особенностей , забавныхъ и поучительныхъ , было\r\nеще въ Россіи тому назадъ тридцать лѣтъ ! Мнѣ только-что минулъ тогда первый десятокъ , но я многое еще очень живо и\r\nясно помню . Первый отдѣлъ моей жизни тогда кончился ,\r\nзни деревенской , питанія и роста . Не смотря на то , что съ семи\r\nлѣтъ я уже имѣлъ гувернёра — Швейцарца и русскаго учителя ,\r\nя все таки въ первый свой десятокъ жилъ больше на воздухѣ ,\r\nчѣмъ въ классной комнатѣ , больше игралъ и бѣгалъ , чѣмъ учился ; отъ- того въ 10 , 12 лѣтъ я до того выросъ и даже возмужалъ ,\r\nчто никто не хотѣлъ вѣрить , чтобъ я былъ такъ молодь . Когда\r\nнибудь въ другой разъ разскажу и про этотъ младенческій періодъ своей жизни , періодъ , болѣе любопытный и назидательный , чѣмъ обыкновенно думаютъ , -отъ -чего такъ мало обращаютъ на него вниманія . Теперь ограничусь очеркомъ - не моегоИ. Ф. ВЕРНЕТЪ . 169\r\nвнутренняго развитія во второе десятилѣтіе , что могло бы быть\r\nтакже очень занимательно , не quoique a parceque я « обыкновенный человѣкъ » ; но и это до другого раза . Теперь , повторяю ,\r\nограничусь очеркомъ нѣкоторыхъ личностей, сохранившихся въ\r\nмоей памяти , и особливо одной , заслуживающей остаться въ\r\nпамяти не однихъ тѣхъ , кто зналъ и уважалъ И. Ф. Вернета ,\r\nмоего стараго наставника и учителя .\r\n-\r\nОтъ 1815 до 1818 года я съ семействомъ своимъ прожилъ\r\nвъ Харьковѣ , славившемся своимъ университетомъ ; по лѣтамъ\r\nсвоимъ я , правда , не могъ еще быть студентомъ , но при средствахъ, какія представлялъ университетский городъ , могъ очень\r\nлегко къ тому готовиться . Намѣреніе моихъ родителей было\r\nостаться въ Харьковѣ и долѣе , во время всего будущаго моего\r\nстуденческаго курса , въ концѣ котораго имъ видѣлось уже и\r\nдокторское званіе , тогда еще такъ скоро достававшееся ; но по\r\nсовѣту одного призваннаго и опытнаго въ этомъ дѣлѣ судьи ,\r\nони рѣшились въ 1818 году промѣнять для меня харьковскій\r\nуниверситетъ , на только -что открывшійся тогда въ Петербургѣ\r\nпансіонъ при педагогическомъ институтѣ , переименованный\r\nвпослѣдствіи въ университетскій пансіонъ .\r\n-\r\nЭтотъ , въ глазахъ моихъ родителей , призванный и опытный\r\nсудья въ дѣлѣ воспитанія , былъ Захаръ Яковличъ Карнѣевъ ,\r\nназначенный , при князѣ А. Н. Голицынѣ , попечителемъ харьковскаго учебнаго округа , старинный другъ нашего дома . Онъ\r\nсамъ былъ писателемъ, и въ моей библіотекѣ хранится до сихъ\r\nпоръ нѣсколько подаренныхъ имъ брошюръ своего сочиненія ,\r\nкакъ то : « Мысли на досугѣ поучающагося истинамъ вѣры » ;\r\n« О пользѣ чтенія св . Писанія » и проч . Онъ былъ холостъ , пожилыхъ лѣтъ и всего себя посвятилъ благочестію . Это благочестіе старался онъ возбуждать во всѣхъ ему близкихъ , и особенно вкоренять въ юношествѣ , ввѣренномъ его начальству .\r\nПаче всего требовалъ онъ отъ студентовъ , чтобъ они прилежно\r\nходили въ церковь , чтили праздники , соблюдали посты и непремѣнно говѣли хоть разъ въ годъ . Упомянутыя выше книжки\r\nраздавалъ онъ , гдѣ и кому могъ . Я живо помню этого почтеннаго старца , котораго , не смотря на лѣта , можно было еще назвать красавцемъ , высокаго , прямого , стройнаго , съ прекраснымъ и выразительнымъ лицомъ . По наружности онъ имѣлъ\r\nбольшое сходство съ покойнымъ И. И. Дмитріевымъ . Особенно .170 СОВРЕМЕННИКЪ .\r\nне забулу лѣтней поѣздки нашей въ его деревню , лежавшую\r\nверстахъ во ста на югъ отъ Харькова . Эта поѣздка составляетъ\r\nодно изъ самыхъ пріятныхъ воспоминаній моего дѣтства . Захаръ Яковличъ выстроилъ себѣ въ своемъ прекрасномъ помѣстьѣ великолѣпный домъ и окружилъ его огромнымъ англійскимъ садомъ . Такого сада , и особенно такихъ чертоговъ я до\r\nтого времени еще не видывалъ . За исключеніемъ немногихъ казенныхъ зданій въ тогдашнемъ Харьковѣ почти единственномъ\r\nмною видѣнномъ городѣ , не было ни одного частнаго дома , который могъ бы хоть сколько нибудь сравниться какъ по величинѣ и архитектурѣ , такъ и по внутреннему убранству съ « сельской хижиной » Захара Яковлича . Еще нигдѣ не встрѣчалъ я\r\nстолько самыхъ затѣйливыхъ столовыхъ часовъ , столько бронзы , картинъ и статуй . О величинѣ дома и говорить нечего : было гдѣ мнѣ побѣгать въ дурную погоду . Впрочемъ , на мое\r\nсчастье , погода стояла чудесная почти во все время нашего пребыванія у гостепріимнаго хозяина . Мы ею и пользовались . Поутру послѣ сытнаго завтрака отправлялись ходить по саду , расположенному по пригоркамъ и содержавшемуся въ отмѣнномъ\r\nпорядкѣ . Въ одномъ мѣстѣ , въ затишьи , на южномъ склонѣ холма , росъ даже виноградъ . Помню , какъ удивилъ меня видъ рдѣющаго винограда на открытомъ воздухѣ . Рѣдко , но ходили мы\r\nи по полямъ и по деревнѣ . Тутъ также въ первый разъ въ жизни поразилъ меня страннымъ образомъ рѣзкій контрастъ между крестьянскими хатами и великолѣпными хоромами помѣщика . Эти представлялись мнѣ словно тучнымъ быкомъ посреди\r\nстада смиренныхъ овецъ . Отдохнувъ послѣ обильнаго и тонкаго\r\nобѣда , мы опять отправлялись въ садъ , пока смеркалось . Тогда\r\nсходились мы , и хозяинъ и гости , то въ его богатый кабинетъ ,\r\nто въ одну изъ гостиныхъ , и тутъ , га чашкой чая или за вечернимъ дессертомъ , благочестивый мудрецъ посвящалъ взрослыхъ\r\nвъ таинства слова Божія , объяснялъ апокалипсисъ или разсказывалъ про попа Іоанна , будто до сихъ поръ странствующаго\r\nпо Азіи . Перваго я не понимать , но разсказы о попѣ Іоаннѣ , о\r\nчудесахъ магнетизма и тому подобномъ сильно волновали мое\r\nдѣтское воображеніе и глубоко врѣзались въ моей памяти .\r\nВъ числѣ гостей Захара Яковлича была одна чета , мнѣ\r\nтакже памятная по рѣзкому контрасту между ея неровными половинами . Мужъ пожилой , невзрачный человѣкъ , одержимый ,И. Ф. ВЕРНЕТЪ . 171\r\nкакъ я узналъ гораздо позже , довольно отвратительной болѣзнію ;\r\nжена, молодая , прекрасная собою женщина , съ задумчивымъ и\r\nтрогательнымъ выраженіемъ лица ; таковы были члены брачнаго союза . Не смотря на свои лѣта , я могъ легко замѣтить , что\r\nмолодая дама возбуждала собой общее участіе . Впослѣдствіи\r\nя узналъ еще слѣдующее : къ намъ въ домъ пріѣзжалъ очень\r\nчасто одинъ молодой , блестящій штаб-офицеръ , который часто о чемъ-то совѣтовался съ моими родителями . Дѣло въ томъ,\r\nчто этотъ офицеръ страстно любилъ даму , видѣнную нами у\r\nКарнѣева, и — какъ увѣрялъ онъ — былъ ею также любимъ . Ему\r\nхотѣлось , основываясь на неизлѣчимой болѣзни мужа , развести\r\nего съ женою и на ней жениться . Много лѣтъ спустя , я видѣлъ\r\nего опять , но все еще холостымъ . Что сдѣлалось съ четою\r\nне знаю .\r\n—\r\nСъ нами вмѣстѣ пріѣзжалъ въ деревню Захара Яковлича\r\nгерой другого романа . Это былъ одинъ молодой врачь , нашъ домовый лекарь , незадолго передъ тѣмъ переведенный изъ петербургской академіи , гдѣ учился , адъюнктомъ медицины въ\r\nхарьковскій университеть . Его португальская фамилия и прекрасное нѣжное лицо придавали ему что-то поэтическое . Попечитель отличалъ его , и онъ , сколько своими знаніями и искусствомъ , столько и покровительствомъ начальника легко могъ пріобрѣсть въ Харьковѣ большую практику и видное мѣсто . Но на\r\nсвою бѣду , молодой адъюнктъ влюбился въ одну , не то чтобы\r\nвесьма пригожую , но чрезвычайно милую и отлично образован\r\nную дѣвушку , дочь одного медика , существо самое поэтическое ,\r\nсъ воздушнымъ станомъ , большими голубыми глазами , одаренное прелестью и грацій , очаровательной даже для ребенка .\r\nНашъ молодой врачь за нее посватался ; казалось , онъ могъ , по\r\nвсѣмъ принятымъ условіямъ свѣта , имѣть право на ея руку :\r\nему отказали . Причина отказа мнѣ осталась неизвѣстна ; какъ\r\nслышалъ послѣ , препятствія были не со стороны дѣвушки ....\r\nКакъ бы ни было , развязка этого сердечнаго рамана та , что дѣ\r\nвушка, выданная замужъ за одного пожилого человѣка , весьма\r\nпочтеннаго и дѣльнаго , но изуродованнаго болѣзнію , черезъ\r\nгодъ или два послѣ замужства умерла чахоткой , а молодой врачь\r\nспился съ кругу и за дурное поведеніе переведенъ былъ изъ\r\nуниверситета , гдѣ ожидала его каведра ординарнаго профессора , уѣзднымъ лекаремъ въ какой -то отдаленный городишко .172 СОВРЕМЕНникъ .\r\nПомню еще другую лѣтнюю поѣздку въ богодуховскій\r\nуѣздъ къ человѣку во многихъ отношеніяхъ замѣчательному .\r\nВасилій Назарычъ Каразинъ былъ происхожденія греческаго .\r\nЕго отецъ , по имени Караджи , переселился при Екатеринѣ изъ\r\nсвоей родины въ Украйну . Жизнь Василья Назарыча , ожидающая своего біографа, была исполнена самыхъ разительныхъ\r\nпревратностей ; и чтó бы о немъ ни говорили , съ какой бы точки ни разсматривали его общественный характеръ , но одно не\r\nподлежитъ сомнѣнію : рано или поздно Харьковъ , да и вся\r\nУкрайна , отдадутъ ему должное и открыто признаютъ въ немъ\r\nодного изъ своихъ благотворителей . Его когда-то сильному\r\nвліянію Харьковъ обязанъ своимъ университетомъ . Имъ было\r\nсозвано въ этотъ городъ множество иностранныхъ ремесленниковъ ; черезъ его посредство призваны туда и нѣкоторые отличные европейские ученые . Каразинъ былъ человѣкомъ всемірнымъ ; ни одна отрасль наукъ или искусствъ не ускользала\r\nотъ его прозорливаго вниманія : отъ плуга и химической лабараторіи , до самыхъ коренныхъ вопросовъ науки или общественной жизни , онъ вездѣ былъ дома , по крайней мѣрѣ, теоретически . Его библіотека обнимала , какъ и онъ самъ , всѣ отрасли человѣческихъ знаній . Это былъ умъ жадный къ познаніямъ , душа пылкая , сжигаемая жаждой дѣятельности . Живя поочередно\r\nто въ деревнѣ , то въ городѣ , онъ , не смотря на ихъ отдаленность отъ центровъ просвѣщенія , слѣдилъ за всѣми движеніями\r\nвѣка , получалъ множество журналовъ и книгъ , и дѣятельно занимаясь самъ всѣмъ по -немногу , поощрялъ и другихъ къ самобытнымъ занятіямъ , къ живому труду . Къ сожалѣнію , самъ онъ\r\nне всегда обнаруживаетъ тотъ практический смыслъ , какой требовалъ отъ другихъ . Его попытки , дорого ему стоившія , ввести\r\nвъ свою деревню особенное , черезъ -чуръ искуственное устройство , сельскую думу , судъ и расправу , -– гдѣ , помнится , предсѣдательствовалъ священникъ , а вмѣстѣ съ тѣмъ сложную\r\nотчетность , иностранное земледѣніе , различные ремесла и промыслы , — не могли уже и потому увѣнчаться успѣхомъ , что\r\nони не сопровождались достаточнымъ практическимъ знаніемъ ,\r\nи слишкомъ отражали на себѣ характеръ самого владѣльца\r\nнетерпѣливый и отвлеченно -теоретическій . Василій Назарычъ\r\nоставался теоретикомъ и въ практикѣ . Страсть къ проэктамъ по\r\nвсѣмъ отраслямъ наукъ и гражданскаго устройства , безпокойИ. Ф. ВЕРИЕТЪ . 173\r\nное стремленіе къ преобразованіямъ всякаго рода , дѣлали его\r\nнеспособнымъ къ холодному , настойчивому исполненію предначертаннаго и къ практическому примѣненію своихъ величавыхъ плановъ. Если я осмѣлился высказать такъ открыто свое\r\nмнѣніе объ общественномъ характерѣ покойника , то это единственно потому , что ничѣмъ лучшимъ не умѣлъ почтить его память : онъ весь , и съ самыми недостатками , принадлежитъ къ\r\nисторіи русской общественной жизни . Кто его зналъ , кто зналъ\r\nпламенную любовь къ успѣхамъ отечества , одушевлявшую его\r\nво всю жизнь съ неизмѣннымъ жаромъ и ревностью , тотъ согласится , что Каразинъ принадлежитъ къ знаменательнымъ , поучительнымъ явленіямъ нашего современнаго общества , и не\r\nоткажетъ ему въ уваженіи и признательности .\r\nОтъ него , хоть и безъ всякой внутренней связи , перейду\r\nеще къ одной замѣчательной личности , о которой упоминаю\r\nздѣсь потому только , что моя первая съ нею встрѣча принадле–\r\nжитъ къ этому же періоду моей жизни . Отставной майоръ екатеринина времени А. А. Б. , поселившійся въ одной смѣжной съ\r\nУкрайною губерніи , и котораго мы также разъ навѣстили въ\r\nего уединеніи , никогда не имѣлъ притязаній на извѣстность , а\r\nпотому я умалчиваю его имя . Это былъ любопытный и во многихъ отношеніяхъ почтенный обломокъ XVIII столѣтія . По\r\nсвоимъ убѣжденіямъ , Б. принадлежалъ къ школѣ деистовъ , и не\r\nстолько французскихъ , сколько англійскихъ . Впрочемъ , свое\r\nуединенное жилище , построенное посреди лѣса, смѣжнаго съ\r\nлѣсомъ одной пустыни , назвалъ онъ , и кажется не въ шутку ,\r\nФернеемъ . Б. былъ мудрецъ по -своему , если мудрость ставить\r\nвсего болѣе въ развитіи характера и строгомъ соглашеніи\r\nсвоихъ убѣжденій , каковы бы они ни были , съ жизнiю . Независимый по уму и характеру , Б. былъ рабомъ лишь одного —\r\nсвоего слова . Онъ никогда ничѣмъ не божился , не давалъ никакихъ клятвъ , на увѣренія былъ скупъ до крайности ; и всѣ\r\nего знавшіе , — а его знала вся губернія ,\r\nво всѣхъ съ нимъ сношеніяхъ и сдѣлкахъ однимъ его честнымъ\r\nсловомъ . Одно выраженіе лица его , твердое и величаво - спокойное , какъ и вся его осанка, внушало уже довѣріе . Когда же Б.\r\nговорилъ своимъ густымъ , въ душу проникающимъ басомъ : « я ,\r\nбратецъ , обѣщаю тебѣ сдѣлать то -то , или даю слово заплатить\r\nсвой долгъ вотъ такого - то числа» , то никто и не думалъ сомнѣТ. І. Отд . І.\r\n- довольствовались174 СОВРЕМЕНникъ .\r\nваться въ исполненіи его обѣщанія , или при ссудѣ брать съ него росписку , потому-что каждый зналъ , что слово этого человѣка вѣрнѣй всякаго акта и векселя . А между тѣмъ , безъ особенной нужды , онъ никогда не пользовался своимъ огромнымъ\r\nкредитомъ . Б. былъ , разумѣется , и Филантропомъ , но также\r\nпо -своему . При обширномъ своемъ семействѣ и довольно ограниченномъ состояніи , онъ, правда, не могъ помогать « страждущему человѣчеству » въ широкихъ размѣрахъ ; но гдѣ доставало\r\nего силъ , онъ помогалъ и словомъ и дѣломъ , скрывая отъ другихъ , сколько могъ , свои благодѣянія , а отъ облагодѣтельствованныхъ требуя одного , того же , что требовалъ и отъ самого себя , строгаго исполненія своихъ обязанностей и своего\r\nслова .\r\n-\r\nПочтенный Б. часто жаловался на боль въ ногѣ ; больная нога\r\nего напоминаетъ мнѣ руку одного стараго харьковскаго знакомаго\r\nмоего батюшки , М. Когда мы переѣхали въХарьковъ ,онъ занималъ\r\nдовольно важную гражданскую должность . Это былъ человѣкъ\r\nпожилыхъ лѣтъ , съ косой и съ напудренной головою . Но ни его\r\nлѣта , ни должность не измѣнили его характера . До 60 -ти лѣтъ\r\nМ. оставался вѣтренникомъ , мотомъ , просиживалъ ночи за картами , кутилъ , содержалъ актрисъ . О семействѣ своемъ онъ\r\nочень мало заботился . Однако , не смотря на всѣ эти недостатки , онъ былъ правдивъ , открытаго нрава , не терпѣлъ ни кривизны , ни лицемѣрія . Онъ весь былъ на лицо , съ своими достоинствами и слабостями . Меня , ребенка , поразило въ немъ , кромѣ напудренной косы , еще и то , что у него не доставало кисти\r\nправой руки . Помню , какъ я однажды видѣлъ его въ театрѣ, и\r\nкакъ онъ апплодировалъ одной пѣвицѣ , хлопая остальной рукой\r\nпо ляшкѣ . Это меня чрезвычайно забавляло . Говорили тоже ,\r\nчто отсутствіе ручной кисти нисколько не мѣшало ему играть\r\nвъ карты . Придерживая колоду остаткомъ правой руки , онъ лѣвою тасовалъ ее съ необыкновенной быстротой и ловкостью .\r\nМ. былъ страстный , отчаянный игрокъ . Въ его дочь , прекрасную собой дѣвушку, влюбленъ былъ одинъ молодой человѣкъ .\r\nНе знаю , почему отецъ не соглашался на ихъ бракъ , знаю только , что всѣ просьбы и старанія влюбленнаго сокрушались объ\r\nего непреклонность . Однажды они играли въ банкъ . Счастье\r\nнеобыкновенно везло молодому человѣку . Все , что М. имѣлъ наличнаго -- деньги , вещи , все проигралъ онъ счастливому проИ. Ф. ВЕРНЕТЬ . 175\r\n―\r\n-\r\n-\r\nтивнику . Недвижимости у старика тогда уже не было , - онъ\r\nее давно промоталъ , а отъиграть хотѣлось . Видя это , молодой человѣкъ торжественно поднялся со стула и сказалъ : « Послушайте ! вы знаете , что я люблю вашу дочь и ей , кажется ,\r\nне противенъ . Полно-те упрямиться ! Видите ли ? Я , съ своей\r\nстороны , ставлю все , что у васъ выигралъ , деньги , вещи , да еще\r\n50 тысячъ ; а вы поставьте на карту свое согласіе ... »--Идетъ !\r\nзакричалъ въ запальчивости рьяный игрокъ . Ну , коли такъ ,\r\nпо рукамъ . — « Нѣтъ , погоди » , прервалъ М .: « дай напередъ\r\nпозвать дочь » . Ее позвали . Отецъ , можетъ быть , еще въ первый разъ , спросилъ ее , согласна ли она быть женою его партнера , дочь , покраснѣвъ , отвѣчала : согласна . Тутъ М. прижалъ\r\nее къ своему родительскому сердцу и поставилъ тузъ .... Какова была минута ! и отецъ , и дочь , и любовникъ не переводили\r\nдуху . Наконецъ , о счастье ! тузъ лопнулъ .... Старикъ вскочилъ ;\r\nно потомъ , опомнившись , взялъ дочь за руку и , какъ водится\r\nвъ водевиляхъ , соединилъ ее съ рукою счастливца . Не менѣе\r\nоригиналенъ случай , по которому , какъ разсказывали , М. потерялъ руку . Въ молодости своей онъ служилъ въ артиллеріи .\r\nСудя потому, каковъ онъ былъ въ старости , можно догадаться ,\r\nчѣмъ былъ въ молодыхъ лѣтахъ . Престарѣлая его мать , разумѣется , сокрушалась о мотовствѣ и разгульной жизни своего\r\nединственнаго сына и не разъ его за это строго журила . Однажды молодой М. , разгоряченный виномъ и раздраженный упреками матери , говорятъ , не вынесъ и осмѣлился погрозить ей\r\nрукою . Вскорѣ послѣ того она умерла . Блудный сынъ , единственный ея наслѣдникъ , захотѣлъ ознаменовать пиромъ свей\r\nвводъ во владѣніе . Онъ созвалъ разгульную , какъ и самъ , молодежь . Много пили , дурачились . Къ вечеру вздумалъ молодой\r\nартиллеристъ потѣшить гостей стрѣльбою . У него валялась гдѣто старая чугунная пушка ; онъ велѣлъ ее принесть , самъ зарядилъ пыжомъ и зажогъ . Не успѣлъ онъ отскочить , какъ заржавленную пушку разорвало , а оторванную его преступную руку\r\nперебросило на ея могилу . Не ручаюсь за достовѣрность разсказа ; но не только всѣ его знавшіе , и самые члены его семейства\r\nподтверждали этотъ удивительный случай . Le vrai quelquefois\r\nn'est pas vraisemblable.\r\nБыли у насъ еще два сосѣда . Одинъ , чирый малороссійскій\r\nдворянинъ , старый и богатый холостякъ , отличался классиче176 СОВРЕМЕНникъ .\r\nской скупостью . Онъ ни къ кому не ходилъ , да и его никто не\r\nпосѣщалъ . Какъ онъ проводилъ свое время , чѣмъ занимался ,\r\nодинъ Богъ вѣдаетъ . Изрѣдка батюшка навѣщалъ его, какъ сосѣда , и меня бралъ съ собою . Старичокъ , казалось , бывалъ радъ\r\nнашему приходу , но никогда ничѣмъ не подчивалъ . Говорили\r\nпро его огромное богатство и про сундуки , на которыхъ онъ\r\nспалъ . Иногда , лѣтомъ , проходя съ учителемъ мимо его дома , я\r\nвидалъ его у окна , глазѣющаго на проходящихъ , особенно на\r\nмолодыхъ женщинъ и дѣвокъ изъ слободы , которымъ подмаргивалъ и которыя надъ нимъ отъ души смѣялись . Другимъ сосѣдомъ нашимъ былъ отставной генералъ-поручикъ временъ\r\nрумянцовскихъ, который, вообразите ! не уважалъ и даже порицалъ Суворова . Для него не было полководца выше Румянцова .\r\nСуворовъ считался у него ни по чемъ . Не забуду , какъ я потѣшался , когда , бывало , прихаживалъ въ воскресенье къ нему ,\r\nсидѣвшему важно въ дѣдовскихъ креслахъ , и когда табачный\r\nдымъ, который онъ пускалъ себѣ подъ носъ, словно изъ овина ,\r\nподымался столпомъ изъ подъ его порыжѣлаго , изношеннаго\r\nпарика . Голова его будто топилась . Помню еще , какъ на первый или на второй день Пасхи при мнѣ пріѣхала къ женѣ его\r\nодна изъ чопорныхъ дамъ . Это была женщина сомнительныхъ\r\nлѣтъ и весьма сомнительной красоты , которая , однако , имѣла\r\nбольшія притязанія на красоту и на юность , а для того , чтобъ\r\nоставлять людей въ неизвѣстности на счетъ того и другого , всегда жаловалась на зубную боль и красиво повязывала себѣ щеку батистовымъ платкомъ , что , какъ говорили многіе , очень\r\nшло къ ся лицу и придавало ей томный , страдальчески-интересный видъ . Когда эта барыня вошла въ гостиную , то мой румянцовскій генералъ оставилъ на минуту свою трубку , всталъ\r\nсъ креселъ и подошелъ къ ней христосоваться . Тутъ завязалась\r\nсцена , которую трудно передать на словахъ . Генералъ , опершись на плеча провинціяльной femme à la mode , искалъ ее\r\nчмокнуть порусски въ губы ; а барыня , легко отталкивая отъ\r\nсебя навязчиваго старика , подставляла къ его губамъ свою руку . Эта нѣмая сцена продолжалась съ минуту ; наконецъ , старый воинъ вышелъ изъ терпѣнія , оттолкнулъ отъ себя руку барыни и сказалъ : « такъ , матушка , порусски не христосуются.\r\nЭкая жеманница ! пострѣлъ тебя возьми ! » Барыня чуть не упада въ обморок , выбѣжала , взбѣшонная , изъ гостиной .... а наИ. Ф. ВЕРНЕТЬ . 177\r\nдругой день весь городъ уже узналъ и толковалъ о послѣднемъ ,\r\nблистательномъ подвигѣ румянцовскаго сподвижника . Онъ ,\r\nкакъ видите , весь принадлежалъ своему вѣку и его непоколебимо отстаивать. Вернетъ , мой учитель , о которомъ будетъ\r\nрѣчь послѣ , часто хаживалъ къ нему читать по русски гамбургскія газеты . Почтенный старичокъ слушалъ спокойно и молча\r\nкурилъ , пока чтецъ не натыкался на Наполеона , на Веллингтона или Кутузова . « Дѣти ! » говорилъ тогда , прерывая , румянцовскій генералъ : « сущіе мальчишки ! Всѣмъ одолжены счастью ,\r\nа умѣнья ни на грошь . Кагульской-то битвы имъ и во снѣ не\r\nвидать ! » Миръ праху твоему , доблестный воинъ ! Про тебя\r\nнельзя даже сказать , чтобы ты былъ « временъ очаковскихъ и\r\nпокоренья Крыма » : ты былъ елисаветинскій слуга , развалина\r\nдавнопрошедшаго времени , но развалина все таки почтенная ....\r\nКакъ подумаешь , сколько поколѣній , которыя какъ будто\r\nне имѣютъ между собой ничего общаго , живутъ и уживаются\r\nвмѣстѣ ! Въ одно и тоже время , какъ я слушалъ допотопные\r\nбюллетени о кагульской битвѣ , молодые офицеры , только что\r\nворотившіеся изъ Парижа , приносили къ намъ другія вѣсти . Съ\r\nкакою жадностью глоталъ я ихъ разсказы о нашихъ побѣдахъ,\r\nо чудесахъ европейской образованности , о дивныхъ дивностяхъ\r\nПарижа ! Казалось , все это было для нихъ также свѣжо и ново ,\r\nкакъ и для меня . Въ эту эпоху , до переѣзда нашего въ Петербургъ , я чрезвычайно любилъ военную службу , учился бить въ\r\nбарабанъ , ѣздить верхомъ , и съ товарищами по лѣтамъ ни о\r\nчемъ не говорилъ , какъ о мундирѣ , походахъ и генеральскомъ\r\nчинѣ . У насъ въ домѣ стоялъ постоемъ одинъ свитскій офицеръ .\r\nЧерезъ него, да и черезъ другихъ , познакомились мы со многими офицерами , особливо свитскими . Я много грезилъ о военной\r\nслужбѣ , но при томъ любилъ и учиться . Молодые свитскіе офИцеры , мои пріятели , поддерживали меня въ любви къ тому и къ\r\nдругому . Я самъ хотѣлъ сдѣлаться свитскимъ офицеромъ . Быть\r\nколоновожатымъ ! какъ пріятно звучало это слово ! А красивый\r\nмундиръ , а отличие , которымъ свитскіе офицеры , все люди образованные, пользовались въ обществѣ ! Какъ смѣшонъ казался\r\nмнѣ, въ сравненіи съ ними , одинъ полковникъ, человѣкъ сантиментальный , который въ литературѣ остановился еще на письмахъ русскаго путешественника , при каждомъ словѣ говорилъ\r\nпришепетывая : божюсь ! она очаровательна ! и т . д . , вздыхалъ ,178 СОВРЕМЕнникъ .\r\nC\r\nбросалъ нѣжные взгляды и для чего-то завязывалъ узелокъ на\r\nкаждомъ носовомъ платкѣ , который подавалъ ему деньщикъ.\r\nЭтотъ узелокъ оставался тайной неразгаданной , и онъ имъ чрезвычайно кокетничалъ . Или другой весьма заслуженный офицеръ , который , когда рѣчь зашла о предполагаемыхъ тогда\r\nвоенныхъ поселеніяхъ близь Харькова, и когда кто -то замѣтилъ ,\r\nчто возлѣ Чугуева мало воды , — велѣлъ подать себѣ карту и\r\nуказать мѣсто , гдѣ лежитъ Чугуевъ ; а потомъ , долго разсматривая непривычную для него грамоту , вдругъ уставилъ палецъ\r\nвъ Каспійское море и сказалъ : « какъ нѣтъ воды ? а это что ? »\r\nОфицеры плѣняли меня всего болѣе увлекательными разсказами\r\nо Германіи , о Парижѣ . У меня до сихъ поръ еще хранится планъ\r\nПарижа и кое -какие заграничные рисунки , подаренные мнѣ\r\nмоими военными пріятелями на память о нашихъ бесѣдахъ.\r\nВъ то время , какъ море русскихъ силъ , послѣ прилива на\r\nзападъ , стало входить въ свое ложе , принося съ собою много\r\nдрагоцѣнностей съ далекаго и роскошнаго , имъ на время залитаго берега , - другія , хоть и вовсе не грозныя , волны начали\r\nотливать отъ Россiи и также возвращаться въ свои берега : я\r\nразумѣю французскую эмиграцію , самый низшій и упорный\r\nслой ея , который , наконецъ , тоже зашевелился, какъ скоро , по\r\nокончательномъ водвореніи Бурбоновъ , оказалась возможность\r\nвступить безъ большаго риска въ прежнія права свои . Въ Харьковѣ было нѣсколько такихъ эмигрантовъ . Нѣкоторые изъ нихъ\r\nзанимали даже профессорскія каѳедры . Таковъ былъ , напримѣръ , господинъ де-Совиньи , чуть ли не графъ или маркизъ . Господинъ де-Гуръ , переименовавшій себя , по принятію русскаго подданства , въ Дегурова , и бывшій въ мое время также\r\nпрофессоромъ харьковскаго университета , принадлежалъ, впрочемъ , къ другому разряду Французскихъ выходцевъ . Но мнѣ\r\nпамятенъ одинъ эмигрантъ , съ ногъ до головы homme de l'ancien régime , ходившій всегда съ напудренной головою , во Французскомъ кафтанѣ , въ штанахъ и башмакахъ . Его звали графъ\r\nБуассëре ; онъ женился въ Россіи на Француженкѣ же и имѣлъ\r\nдвухъ дочерей , которыя , родившись въ Харьковѣ, были, по недостатку въ католическомъ священникѣ , крещены въ грекороссійской върѣ . Это былъ добрый старикъ , который мало толковалъ о политикѣ и честно добывалъ себѣ насущный хлѣбъ ,\r\nто живя гувернеромъ , то содержа съ женою дѣвичій пансіонъ .И. Ф. ВЕРНЕТЬ . 179\r\nОнъ привыкъ къ Россіи и не охотно возвращался во Францію .\r\nНѣсколько лѣтъ спустя , мы долго развѣдывали о немъ въ Парижѣ , но нигдѣ не могли его открыть . Мнѣ памятно , что, уѣзжая изъ Харькова , Буассёре взялъ съ собою нѣсколько такъ\r\nназываемыхъ сладкихъ хлѣбовъ , которые любилъ и которые\r\nвезъ въ подарокъ роднымъ , какъ русское лакомство . Наши люди называли его по-своему : графомъ Баслетомъ , такъ же , какъ\r\nодного стараго Бельгійца , Вуатле , который къ намъ хаживалъ ,\r\nВалетомъ . Этотъ Валетъ былъ особенно тѣмъ замѣчателенъ\r\nчто , проживъ около 70 -ти лѣтъ внутри Россіи ( ему было гораздо за 80 ) , онъ не успѣлъ еще на столько выучиться порусски ,\r\nчтобъ его понималъ простой русскій человѣкъ ; едва умѣлъ онъ\r\nспросить у нашихъ людей : дома ли господа ? А человѣкъ онъ\r\nбылъ, казалось , не глупый , и мастеръ готовить отличный Французскій табакъ .\r\nЕго русскій языкъ напомнихъ мнѣ тогдашняго харьковскаго\r\nпрофессора римскаго права , котораго я еще недавно навѣстилъ\r\nвъ Кёнигсбергѣ , гдѣ онъ занимаетъ ту же каеедру . Господинъ\r\nШвейкардтъ очень любилъ нашъ домъ ; это былъ свѣтски образованный человѣкъ и чрезвычайно пріятный собесѣдникъ . Онъ\r\nразсказывалъ , что вскорѣ по пріѣздѣ своемъ въ Харьковъ познакомился съ одной дамой , и разъ пришелъ къ ней съ визитомъ . Дома , прежде чѣмъ идти , протвердилъ онъ на всякій случай нѣсколько русскихъ словъ и рѣченій , и съ ихъ помощью\r\nсмѣло вошелъ въ переднюю . Онъ зналъ , хоть и не твердо , все\r\nразличіе между барыней и бараниной , но дорогой , по разсѣянности , позабылъ урокъ , перепуталъ слова , и войдя въ переднюю , торжественно спросилъ : « Баранина дома ?» Лакеи выпучили глаза и покатились со смѣху .\r\n,\r\nСъ господиномъ Швейкардтомъ познакомились мы черезъ\r\nодного любимаго ученика его , господина Г. , который , по пріѣздѣ нашемъ въ Харьковъ , вступилъ къ намъ въ домъ учителемъ . Выдержавъ черезъ годъ послѣ того блестящі экзаменъ ,\r\nонъ прямо изъ студентовъ сдѣланъ былъ докторомъ обоихь\r\nправъ , поѣхалъ въ Петербургъ и , менѣе чѣмъ черезъ десять\r\nлѣтъ , возвратился въ тотъ же Харьковъ - губернаторомъ ! Но гдѣ\r\nвзошла его звѣзда , тамъ она и закатилась : на Г. подтвердилось\r\nмудрое слово , что нѣтъ пророка въ его отечествѣ . Если бъ Г.180 СОВРЕМЕНникъ.\r\nвыбралъ для себя другую губернію , его гражданское поприще продолжалось бы и до сихъ поръ .\r\nКогда молодой докторъ правъ , отъѣзжая въ Петербургъ ,\r\nоставилъ нашъ домъ , батюшка сталъ помышлять о новомъ\r\nдля меня учителѣ . Ему хотѣлось уже имѣть не Русскаго , а\r\nиностранца , и , если можно , Француза . Моя счастливая звѣзда\r\nпривела къ намъ человѣка , которому , зная его характеръ , нельзя бъ было и думать предложить мѣсто учителя , и который ,\r\nкъ общему удивленію и къ нашей радости , самъ назвался ко\r\nмнѣ въ гувернеры . Это былъ Иванъ Филипычъ Вернетъ , человѣкъ въ свое время извѣстный не въ одномъ Харьковѣ , но и во\r\nвсей Малороссіи . Его имя было собственно Верне (Vernet ) ; но\r\nонъ удержалъ за собою русскую форму , и какъ его другіе называли , такъ называлъ и самъ себя , даже такъ и подписывался\r\nподъ своими русскими журнальными статьями . Вотъ вкратцѣ\r\nего біографія ... Но напередъ я долженъ оговориться .\r\nМоя довольно кочевая жизнь , а еще болѣе — отсутствіе правильныхъ и постоянныхъ сношеній между русскими книгопродавцами , причиной , что до меня доходило и доходитъ мало литературныхъ произведеній Малороссіи . А между тѣмъ , въ ней\r\nдва умственныхъ центра— Харьковъ и Кіевъ ; и въ этихъ двухъ\r\nгородахъ появлялось въ послѣдніе тридцать лѣтъ много книгъ ,\r\nсборниковъ и даже журналовъ . Въ нихъ , можетъ статься , и таится гдѣ нибудь некрологъ или біографія Вернета , который\r\nимѣлъ двойныя права на уваженіе Украинцевъ — и какъ человѣкъ , и какъ писатель . Можетъ быть , я не представлю читателямъ ничего особенно новаго , но съ меня довольно и того , если\r\nприведу имъ на память знакомыя черты , знакомую бесѣду .\r\nЗнавъ Вернета лично въ теченіи трехъ лѣтъ , проживъ полгода ,\r\nхоть и ребенкомъ , подъ одной съ нимъ крышей , въ ежедневныхъ съ нимъ сношеніяхъ , я могу сообщить хотя бы и давноизвѣстному нѣкоторую свѣжесть , обставить новыми подробностями . Главнымъ основаніемъ моему о немъ разсказу послужатъ\r\nмои собственныя воспоминанія ; но я буду подкрѣплять ихъ извлеченіями изъ его статей ( * ) , разбросанныхъ въ первомъ трехлѣтіи ( 1816—18 ) « Украинскаго Вѣстника » , единственно у меня\r\n( * ) Всѣ слѣдующія мѣста , отмѣченныя вносными знаками , взяты оттуда . Я не\r\nпривожу томовъ и страницъ единственно для того, чтобъ не пестрить безполезно\r\nпечати .И. Ф. ВЕРНЕТЪ . 181\r\nуцѣлѣвшемъ , и впродолженіи котораго Вернетъ , если не ошибаюсь , принималъ въ этомъ журналѣ особенно дѣятельное участіе .\r\nИванъ Филипычъ Вернетъ выдавалъ себя за Швейцарца . Въ\r\nодной изъ статей своихъ онъ называетъ Швейцарію « страной\r\nродимой » . И это право присвоилъ онъ себѣ сколько по своему\r\nнезависимому характеру и по близости своей родины съ Швейцаріей , которой Альпы простираются и до нея , столько и потому , что не зналъ , къ какому государству и народу себя собственно причислить . Вернетъ былъ родомъ изъ Монбельяра или Мёмпельгарда , который находится теперь во Франціи , въ Дубскомъ\r\nДепартаментѣ , а въ его время (около 1760 ) считался главнымъ\r\nгородомъ графства Мёмпельгардтъ , принадлежавшаго вюртембергскому дому . Подобно Кювье , своему знаменитому сооттичу ,\r\nонъ обучался въ метрополіи графства— Вюртембергѣ , только не\r\nвъ Стутгардтѣ , какъ Кювье , а въ тюбингенскомъ коллегіумѣ ,\r\nгдѣ послѣ него обучались Шеллингъ и Гегель . Но о Кювье, котораго слава , видно , еще не достигла до тогдашней Украйны ,\r\nВернетъ нигдѣ не упоминаетъ ; за то говорить о принцѣ Александрѣ Вюртембергскомъ , который , какъ и онъ , родился въ\r\nМёмпельгардѣ , учился въ Тюбингенѣ и умеръ въ южной\r\nРоссіи, гдѣ и самъ полагалъ склонить свою голову . « Думалъ ли\r\nпринцъ» , говоритъ Вернетъ : « что ему судьбою назначено быть\r\nпохоронену въ Херсонѣ ? Думалъ ли я , что мнѣ горевать при\r\nподножіи его памятника ? »\r\nМолодой монбельярскій протестантъ готовихъ себя въ духовное званіе . Таково было , по крайней мѣрѣ , желаніе его родителей . Онъ учился богословіи , но за бѣдностью , недостаткомъ въ мѣстѣ и, можетъ статься , не охотой , не попалъ въ пасторы , а остался вѣчнымъ кандидатомъ . Однако , онъ не переставалъ мечтать о томъ счастьи , котораго не достигъ . « По званію своему, я желалъ быть сельскимъ священникомъ въ прекрасной деревнѣ ( вѣроятно , у подножія отечественной , столь\r\nимъ любимой горы Монбаръ , Mont des Bardes ) , обладателемъ\r\nчистаго и свѣтлаго домика на скатѣ пригорка , близь рощи , мужемъ образованной , кроткой и благочестивой супруги , подобной тѣмъ , которыхъ невинную красоту и прелестную простоту\r\nстоль трогательно изобразилъ Августъ Лафонтенъ въ своихъ превосходныхъ « Картинахъ Семейства ... » Если бъ къ сему можно182 СОВРЕМЕНникъ .\r\nбыло присоединить еще пару коровъ , терпѣливаго осла, сильнаго коня и десятокъ овецъ , то домъ мой былъ бы изображеніемъ\r\nмаленькаго эдема » . Не такъ судьба расположила его жизнію .\r\nСуворову нуженъ былъ чтецъ , онъ выписалъ себѣ изъ Монбельяра , считавшпагося тогда , какъ и теперь , разсадникомъ педагоговъ\r\nи гувернанокъ , — нашего молодого ученаго , который рѣшился\r\nиспытать счастья въ далекомъ краю и на другомъ поприщѣ ,\r\nчѣмъ богословское . Это было въ началѣ восьмидесятыхъ годовъ .\r\n« Давно уже нѣтъ на свѣтѣ моихъ добродѣтельныхъ родителей » , говоритъ Вернетъ : « да и самъ я доживаю уже шестой десятокъ , но еще съ живымъ и прекраснымъ чувствомъ воспоминаю\r\nпечальную ночь , разлучившую меня съ ними на вѣки .... Еще томно отзываются въ ушахъ и въ сердцѣ слова , произнесенныя старымъ моимъ отцомъ при послѣднемъ прощаньи : « Прости , сынъ\r\nмой , прости на вѣки ! Люби всегда насъ и помни всегда о насъ ! »\r\nРодители меня обняли , и я въ послѣдній разъ услышалъ трепетаніе ихъ сердецъ подлѣ моего сердца » . Страсть къ путешествіямъ , по его собственному сознанію , преодолѣла все . Онъ отправился въ Кіевъ , гдѣ долженъ былъ встрѣтить Суворова . Пріѣхавъ въ Радзивиловъ , Вернетъ нашелъ , съ помощью рекомендательныхъ писемъ , нужныя для себя пособія . Но тогда онъ\r\nеще ни слова не зналъ порусски , а попутчика отъ границы до\r\nКіева ему найти не могли . Нечего было дѣлать : молодой Швейцарецъ отправился на произволъ судьбы съ нанятымъ для него\r\nизвощикомъ . Въ корчмахъ , гдѣ останавливались кормить и ночевать , онъ еще кое-какъ объяснялся съ Жидами по нѣмецки ,\r\nно съ извощикомъ приходилось говорить пальцами и руками .\r\nТакъ , напримѣръ , всякій разъ , когда ему хотѣлось остановиться , онъ , подражая изощику , схватывалъ его сзади за плечи ,\r\nтянулъ къ себѣ изо всей силы и оглушалъ протяжнымъ : Toppp !\r\nЭто былъ первый имъ выученный русскій звукъ .\r\n« Жалѣю о томъ » , пишетъ онъ въ одной статьѣ : « что виновное мое нерадѣніе лишило публику писемъ , коими нѣкогда осчастливилъ меня Суворовъ ; извѣстные же мнѣ о немъ анекдоты\r\nразсказываю короткимъ моимъ пріятелямъ » . Жалѣю и я , что\r\nтогда съ дѣтской разсѣянностью слушать эти анекдоты , и не\r\nмогу ихъ теперь припомнить . « Званіе чтеца » говоритъ Вернетъ :\r\n« подавало не рѣдко мнѣ случай бесѣдовать довольно свободноИ. Ф. ВЕРНЕТЬ . 183\r\nвосходительство , ——\r\n-\r\nсъ симъ истиннымъ героемъ» . Какъ жаль , что онъ пе записывалъ\r\nсвоихъ бесѣдъ ! Однажды « на вопросъ Суворова , доволенъ ли\r\nя своимъ состояніемъ , отвѣчалъ я слѣдующее : рана , мнѣ нанесенная разлукою съ милой родиной , еще слишкомъ свѣжа ....\r\nТеперь умъ мой понимаетъ справедливость сѣтованій несчастнаго Овидія на туманныхъ берегахъ Днѣпра . Не моя воля , но\r\nбѣдность удалила меня изъ родительскаго дома .... и - - слезы у\r\nменя на глазахъ навернулись . Тронутый Суворовъ поцаловалъ\r\nменя въ объ и сказалъ : Ну , любезный Филипъ Иванычъ , терпи , покоряйся Провидѣнію и всего надѣйся . Improbus labor\r\nomnia vincit . - Суворовъ запретилъ мнѣ называть его ваше преа просто Александромъ Васильичемъ . Впослѣдствіи времени узналъ я , что у него была привычка все переиначивать , къ чему отнесть должно и желаніе , чтобы я принялъ имя Филипа , а не Ивана . Этому статься нельзя , возраимя мое для меня тѣмъ пріятнѣе , что оно дано было\r\nмнѣ родителями ... Притомъ же, Іоаннъ значитъ Божія благодать , отъ которой я всего ожидаю ; Филипъ означаетъ конелюба , что совсѣмъ нейдетъ къ моему положенію , ибо у меня\r\nнѣтъ ничего на земномъ шарѣ , ниже кошки . Суворовъ отъ\r\nвсего сердца разсмѣялся , поцаловалъ меня въ лобъ и прибавилъ : — Ну , Филипъ Иванычъ , ты не дуракъ.... Не печалься\r\nже и не тужи ни о чемъ, другъ мой ! У меня ты будешь богатъ :\r\nу тебя будетъ много .... все будетъ . Повѣрь мнѣ и будь попрежнему веселъ » . Суворовъ очень полюбилъ Вернета. « Онъ старался » говоритъ этотъ : « удержать меня при себѣ весьма выгодными\r\nпредложеніями , но кои принять воспрепятствовали мнѣ воля отца , склонность къ первому моему званію и совершенная моя неспособность къ военному ремеслу.... Я отказался отъ приманчивыхъ обѣщаній Фортуны , и нынѣ , ставъ старикомъ , не сожалѣю о томъ , доволенъ настоящимъ состояніемъ » .\r\nзилъ я : -\r\n-\r\n--\r\nСуворовскій Филипъ Иванычъ , превратившись по прежнему\r\nвъ Ивана Филипыча , былъ послѣ гувернёромъ въ разныхъ домахъ и нѣкоторое время учителемъ въ новгородъ-северской\r\nгимназіи . Изъ его разговора съ Суворовымъ видно , что онъ\r\nскоро выучился порусски , потому-что , очевидно , порусски говорилъ онъ съ нимъ . Вернетъ имѣлъ разнообразныя свѣдѣнія ,\r\nособливо знахъ въ совершенствѣ четыре языка , и , по тогдашнему времени , могъ считаться рѣдкимъ преподавателемъ . Опъ184 СОВРЕМЕНникъ .\r\nдо того владѣлъ Французскимъ , нѣмецкимъ , латинскимъ и русскимъ языками , что могъ свободно и безостановочно переводить\r\nвъ изустной импровизаціи съ любого на любой изъ этихъ языковъ . Такъ читалъ онъ порусски инымъ знакомымъ иностранныя газеты, такъ переводилъ передъ учениками образцовыя литературныя произведенія съ одного языка на другой . О его знаніи русскаго , читатели могутъ судить по приведеннымъ , ни\r\nкѣмъ не поправленнымъ отрывкамъ. ( * ) Вернетъ правъ : гдѣ ему\r\nбыло служить въ военной службѣ ! У него болѣе было наклонности и способностей къ званію педагога ; онъ понималъ всю\r\nего важность : «мало того , говоритъ онъ . чтобы имѣть способы\r\nпріобрѣсть знанія , - надобно имѣть такого наставника , который бы научилъ насъ , какъ пользоваться сими способностями ;\r\nа это случается рѣдко » . И Вернетъ былъ рѣдкій наставникъ .\r\nВъ Сибири есть преданіе объ одномъ юношѣ, что тамъ , гдѣ онъ\r\nжилъ , снѣгъ таяхъ вокругъ , росли цвѣты и все зеленѣло . Тоже\r\nможно сказать про Вернета . Заброшенный посреди снѣговъ русской провинціяльной жизни , онъ теплотой души своей превращалъ вокругъ себя ледяную кору въ зеленѣющую ниву и взращалъ на этомъ оазисѣ благородныя сѣмяна чести , правоты , безкорыстія . Этими качествами , какъ тотъ юноша благоуханными\r\nцвѣтами , Вернетъ окружалъ себя всегда ; и вотъ почему не вездѣ\r\nи не охотно принималъ онъ на себя званіе педагога : прежде\r\nвсего ему нужна была благодарная сколько нибудь почва . Но\r\nподъ конецъ жизни онъ , менѣе способный къ самоотверженію ,\r\nпринималъ на себя званіе учителя лишь скрѣпя сердце , изъ\r\nГорькой необходимости , потому-что выше всего ставилъ собственную независимость и право благороднаго far niente .\r\n-\r\nХарактеромъ своимъ этотъ оригинальный человѣкъ былъ\r\nеще замѣчательнѣе , чѣмъ умомъ и образованностью , хотя и ума\r\nонъ былъ не ежедневнаго , и его журнальныя статьи , гдѣ ,\r\nвмѣстѣ съ достоинствами , отражаются и недостатки нѣкоторыхъ любимыхъ его писателей , даютъ довольно слабое и не\r\nсовсѣмъ вѣрное понятіе о его живой , въ высокой степени ори-\r\n( *) Вотъ что говорятъ издатели « Украинскаго Вѣствяка » о его знавів русскаго языка : « Рѣдкіе , въ первый разъ видя , считаютъ Вернета иностранцемъ ;\r\nдаже языкъ русскій , что бы ни писалъ онъ на немъ , ве портится , а еще украшается подъ его перомъ » .И. Ф. ВЕРНЕТЪ . 185\r\nгинальной и остроумной бесѣдѣ . Послушаемъ его самого , какъ\r\nонъ понималъ себя, жизнь и человѣческое достоинство.\r\n« Я благословляю небо » , говоритъ онъ , ( * ) « даровавшее мнѣ\r\nжизнь въ просвѣщенной Европѣ , и лучше соглашусь въ ней\r\nбыть забытымъ , нежели пользоваться великимъ уваженіемъ въ\r\nмрачныхъ канадскихъ лѣсахъ .... Одно у меня осталось по\r\nпрежнему: это нравъ мой , который , подобно монетѣ , не ходившей много по рукамъ , сохранилъ нѣкую шероховатость.... Любя\r\nболѣе всего прогулку и дружескую бесѣду , я охотно посѣщаю\r\nтѣхъ , у коихъ могу быть безъ праздничнаго наряда и съ умомъ\r\nсвоимъ , а не съ выученными уроками ; люблю себя показать таковымъ, каковъ я самъ въ самомъ дѣлѣ . Но когда кто налагаетъ\r\nна меня молчаніе или принужденіе , то я всегда желаю тому -\r\nсчастливо оставаться !... Я бѣгаю тѣхъ обществъ , гдѣ откровенность должна быть соединена съ тяжкою осторожностію и съ\r\nзмѣиною мудростію .... А чтобъ освободиться отъ мятежа и\r\nоковъ , насъ обременяющихъ , отъ тягостнаго общества маскированныхъ людей , и наслаждаться совершенно миромъ , то для\r\nсего не нужно искать пустыни ; самое уединенное мѣсто\r\nчеловѣческое сердце .... Путешествуя по прекраснымъ мѣстамъ ,\r\nя наслаждаюсь завиднымъ счастіемъ ; душа и сердце находятся\r\nвъ удивительномъ согласіи . Нѣтъ нужды , что чрезъ это ставится перегородка между мной и обществомъ ; за то я беру изъ\r\nнего съ собой образъ любимыхъ особъ ! А непріятныя и часто\r\nогорчительныя воспоминанія объ оставленномъ обществѣ исчезаютъ во святилищѣ Природы , при водвореніи въ сердцѣ спокойствія и тихаго веселія .... Неужели нельзя наслаждаться въ\r\nсвѣтѣ безъ понятія о собственности ? Пусть меня сравнятъ съ\r\nдуракомъ , почитавшимъ своими всѣ корабли , приходившіе въ\r\nаѳинскую гавань, я никакъ не почту себя оскорбленнымъ симъ\r\nсравненіемъ .... Не имѣя почти ничего , я былъ всегда веселѣе\r\nтѣхъ богачей , у коихъ жилъ прежде .... Я рѣдко бываю печаленъ , иду не оглядываясь мимо мрачныхъ мизантроповъ , лю-\r\n- есть\r\nблю оптимистовъ друзей природы и семейнаго счастія ....\r\nИмѣя счастливую привычку смотрѣть на вещи и на людей съ\r\nдоброй стороны , я веселюсь болѣе тѣмъ , что у меня есть , нежели огорчаюсь тѣмъ , чего нѣтъ .... » Правда , Вернетъ говоритъ\r\n( * ) Въ различныхъ статьяхъ «Украин. Вѣстника » 1816—18 годовъ .186 СОВРЕМЕНникѣ .\r\n-\r\nвъ одномъ мѣстѣ : « когда я оглядываюсь назадъ , то стыжусь\r\nсамого себя : нравственный долгъ меня тяготитъ . Охъ , пора\r\nразсчитаться съ разсудкомъ ! Недоимки умножились , пора расплатиться ! Я ни богатъ , ни щоголь ; меня не встрѣтятъ по\r\nплатью , — да хотя бъ я былъ и втрое ученѣе провожаніе не\r\nбудетъ по уму ». Но онъ въ другомъ мѣстѣ оговаривается :\r\n«Жизнь моя была обуреваема страстями , однакожь , она никогда не была искажена ни подлостью , ни плутовствомъ . Я дѣлалъ\r\nочень мало добра; но должно благодарить Небо и за зло , котораго\r\nмы не дѣлаемъ.... Чтобы старикъ , подобно мнѣ , не былъ лишнею мебелью въ домахъ , то ему надобно снисходить , сносить ,\r\nзабывать , всегда прощать и любить . » — Какъ видѣнъ Швейцарецъ , воспитанникъ Руссо , въ слѣдующихъ мѣстахъ : « Преподобный Ѳеофанъ былъ послѣдній игуменъ въ Святогорскомъ\r\nМонастырѣ . Я не знаю , справедливъ ли слухъ, будто онъ оставилъ послѣ себя много денегъ . Жаль ! На что монаху богатство? ... И вотъ что обыкновенно , хотя и странно , дѣлаетъ\r\nсмерть намъ горькою ! Я сказалъ —странно , и свидѣтельствуюсь\r\nЖ. Жакомъ , который не на бѣдность , а на богатство смотря ,\r\nсѣтовалъ : « не могу , говоритъ онъ , долго смотрѣть на чертоги\r\nбогача безъ того , чтобъ не впасть въ глубочайшее уныние .... »\r\nСъ города обращаю взоръ на хижины мирныхъ и трудолюбивыхъ поселянъ , не безпокоящихся о тонкостяхъ большого свѣта , не вѣдающихъ мучительныхъ заботъ горожанъ , не хотящихъ промѣнять милую простоту природы на искуственность\r\nчасто пустыхъ обрядовъ , истинныя добродѣтели на шарлатанство и пантомимъ ложныхъ добродѣтелей .... Да окостенѣетъ\r\nмой языкъ , если я когда либо назову подлою трудолюбивую и\r\nблагодѣтельную руку поселянина , раздирающаго за меня нѣдра\r\nземли ! Да постигнуть меня болѣзнь и несчастіе , если я дерзну\r\nименовать варварами бѣдныхъ Негровъ , наполняющихъ вздохами и воплями американскую атмосферу и орошающихъ потомъ ,\r\nслезами и , можетъ быть , кровью , кофе и сахаръ , составляющіе\r\nмой завтракъ ! Сравнивъ пріятную старость свою съ горькимъ\r\nжребіемъ многихъ злополучныхъ , вездѣ томящихся , осмѣлюсь\r\nли я , тунеядецъ , вскормленный въ роскоши , баловень счастія ,\r\nеще жаловаться и роптать? »\r\nВсѣ эти выписки , собранныя изъ десятка томовъ , могутъ\r\nинымъ показаться длинными ; но не думаю , чтобъ онѣ показаИ. Ф. ВЕРНЕТЪ . 187\r\nлись утомительны при мысли , что человѣкъ , писавшій все это ,\r\nписалъ не фразы, не авторствовалъ , но выражалъ лишь то , что\r\nбыло основой всей его жизни . Въ приведенныхъ строкахъ мы\r\nвидѣли не писателя , а человѣка, и не праздничнаго , какимъ хотѣлъ казаться , а ежедневнаго , какимъ былъ на дѣлѣ . Читатель\r\nсогласится со мной , что такъ думать и чувствовать можетъ\r\nтолько благородная натура . Одинъ изъ издателей « Украинскаго\r\nВѣстника» , г. Гонорскій , который былъ призваннымъ судьею\r\nвъ дѣлѣ ума и характера , говорить , между прочимъ , о Вернетѣ :\r\n« Онъ сохранилъ въ себѣ свойства своей націи , не смотря на\r\nто , что болѣе тридцати лѣтъ уже находится въ Россіи .... Характеръ его отличается правотою въ мысляхъ и поступкахъ , любезностью въ обращеніи съ знакомыми . Никто , кажется , не можетъ уличить его въ лести и притворствѣ . Онъ никогда не бранитъ иностранцевъ передъ Русскими , какъ обыкновенно дѣлаютъ многіе изъ чужихъ странъ выходцы ,—любя душевно новую\r\nсвою отчизну , не боится обнаруживать приверженность къ старой .... Вернетъ , столько занимательный для людей простодушныхъ и простосердечныхъ , не нравится только тѣмъ , кои ,\r\nупрекая его въ излишнемъ самолюбіи , опредѣляютъ чрезъ то\r\nстепень своего собственнаго » . Дѣйствительно , въ харьковскомъ\r\nобществѣ дѣлали Вернету этотъ почти единственный упрекъ .\r\nЕго превосходство кололо многимъ глаза ; а такъ какъ онъ любилъ вспоминать и письменно и изустно , при чемъ , какъ и при\r\nкаждомъ личномъ воспоминаніи, онъ выводилъ себя на сцену ,\r\nто понятно , что многіе приписывали одному самолюбію его\r\nФранцузскую наклонность къ мемуарному тону и къ біографическимъ разсказамъ . Вернетъ , правда , цѣнилъ себя высоко ,\r\nкакъ долженъ цѣнить себя всякій человЬкъ съ достоинствомъ ; но что при томъ онъ хорошо зналъ , къ чему ведутъ\r\nкрайности самооцѣнки , это видно изъ рѣзкаго , но справед\r\nливаго его сужденія о Сковородѣ . « Григорій Савичъ , говоритъ онъ , былъ мужъ умный и ученый ; но своенравіе , излишнее самолюбіе , не терпящее никакого противорѣчія , слѣпое\r\nповиновеніе , котораго онъ требовалъ отъ слушавшихъ его (magister dixit) , затмѣвали сіяніе дарованій его и уменьшали пользу , которой общество могло бы ожидать отъ его способностей » .\r\nВернетъ , порицавшій излишнее самолюбіе въ другихъ , старался\r\nотдалять его и отъ себя ; и думаю , никто изъ знавшихъ его ко-\r\n•170 СОВРЕМЕнникъ .\r\nне забуду лѣтней поѣздки нашей въ его деревню , лежавшую\r\nверстахъ во ста на югъ отъ Харькова . Эта поѣздка составляетъ\r\nодно изъ самыхъ пріятныхъ воспоминаній моего дѣтства . Захаръ Яковличъ выстроилъ себѣ въ своемъ прекрасномъ помѣстьѣ великолѣпный домъ и окружилъ его огромнымъ англійскимъ садомъ. Такого сада , и особенно такихъ чертоговъ я до\r\nтого времени еще не видывалъ . За исключеніемъ немногихъ казенныхъ зданій въ тогдашнемъ Харьковѣ почти единственномъ\r\nмною видѣнномъ городѣ , не было ни одного частнаго дома , который могъ бы хоть сколько нибудь сравниться какъ по величинѣ и архитектурѣ , такъ и по внутреннему убранству съ « сельской хижиной >> Захара Яковлича . Еще нигдѣ не встрѣчалъ я\r\nстолько самыхъ затѣйливыхъ столовыхъ часовъ , столько бронзы , картинъ и статуй . О величинѣ дома и говорить нечего : было гдѣ мнѣ побѣгать въ дурную погоду . Впрочемъ , на мое\r\nсчастье , погода стояла чудесная почти во все время нашего пребыванія у гостепріимнаго хозяина . Мы ею и пользовались . Поутру послѣ сытнаго завтрака отправлялись ходить по саду , расположенному по пригоркамъ и содержавшемуся въ отмѣнномъ\r\nпорядкѣ . Въ одномъ мѣстѣ , въ затишьи , на южномъ склонѣ холма , росъ даже виноградъ . Помню , какъ удивилъ меня видъ рдѣющаго винограда на открытомъ воздухѣ . Рѣдко , но ходили мы\r\nи по полямъ и по деревнѣ . Тутъ также въ первый разъ въ жизни поразилъ меня страннымъ образомъ рѣзкій контрастъ между крестьянскими хатами и великолѣпными хоромами помѣщика . Эти представлялись мнѣ словно тучнымъ быкомъ посреди\r\nстада смиренныхъ овецъ . Отдохнувъ послѣ обильнаго и тонкаго\r\nобѣда , мы опять отправлялись въ садъ , пока смеркалось . Тогда\r\nсходились мы , и хозяинъ и гости , то въ его богатый кабинетъ ,\r\nто въ одну изъ гостиныхъ , и тутъ , га чашкой чая или за вечернимъ дессертомъ, благочестивый мудрецъ посвящалъ взрослыхъ\r\nвъ таинства слова Божія , объяснялъ апокалипсисъ или разсказывалъ про попа Іоанна , будто до сихъ поръ странствующаго\r\nпо Азіи . Перваго я не понималъ , но разсказы о попѣ Іоаннѣ ,\r\nчудесахъ магнетизма и тому подобномъ сильно волновали мое\r\nдѣтское воображеніе и глубоко врѣзались въ моей памяти .\r\nВъ числѣ гостей Захара Яковлича была одна чета , мнѣ\r\nтакже памятная по рѣзкому контрасту между ея неровными половинами . Мужъ пожилой , невзрачный человѣкъ , одержимый ,\r\n0И. Ф. ВЕРНЕТЪ . 171\r\nкакъ я узналъ гораздо позже , довольно отвратительной болѣзнію ;\r\nжена, молодая , прекрасная собою женщина , съ задумчивымъ и\r\nтрогательнымъ выраженіемъ лица ; таковы были члены брачнаго союза . Не смотря на свои лѣта , я могъ легко замѣтить , что\r\nмолодая дама возбуждала собой общее участіе . Впослѣдствіи\r\nя узналъ еще слѣдующее : къ намъ въ домъ пріѣзжалъ очень\r\nчасто одинъ молодой , блестящій штаб-офицеръ , который часто о чемъ-то совѣтовался съ моими родителями . Дѣло въ томъ ,\r\nчто этотъ офицеръ страстно любилъ даму , видѣнную нами у\r\nКарнѣева, и — какъ увѣрялъ онъ — былъ ею также любимъ . Ему\r\nхотѣлось , основываясь на неизлѣчимой болѣзни мужа , развести\r\nего съ женою и на ней жениться . Много лѣтъ спустя , я видѣлъ\r\nего опять , но все еще холостымъ . Что сдѣлалось съ четою\r\nне знаю .\r\nСъ нами вмѣстѣ пріѣзжалъ въ деревню Захара Яковлича\r\nгерой другого романа . Это былъ одинъ молодой врачь , нашъ домовый лекарь , незадолго передъ тѣмъ переведенный изъ петербургской академіи , гдѣ учился , адъюнктомъ медицины въ\r\nхарьковскій университетъ . Его португальская фамилія и прекрасное нѣжное лицо придавали ему что- то поэтическое . Попечитель отличалъ его , и онъ , сколько своими знаніями и искусствомъ , столько и покровительствомъ начальника легко могъ пріобрѣсть въ Харьковѣ большую практику и видное мѣсто . Но на\r\nсвою бѣду , молодой адъюнктъ влюбился въ одну , не то чтобы\r\nвесьма пригожую , но чрезвычайно милую и отлично образован\r\nную дѣвушку , дочь одного медика , существо самое поэтическое,\r\nсъ воздушнымъ станомъ , большими голубыми глазами , одаренное прелестью и грацій , очаровательной даже для ребенка .\r\nНашъ молодой врачь за нее посватался ; казалось , онъ могъ , по\r\nвсѣмъ принятымъ условіямъ свѣта , имѣть право на ея руку :\r\nему отказали . Причина отказа мнѣ осталась неизвѣстна ; какъ\r\nслышалъ послѣ , препятствія были не со стороны дѣвушки ....\r\nКакъ бы ни было , развязка этого сердечнаго рамана та , что дѣ\r\nвушка , выданная замужъ за одного пожилого человѣка , весьма\r\nпочтеннаго и дѣльнаго , но изуродованнаго болѣзнію , черезъ\r\nгодъ или два послѣ замужства умерла чахоткой , а молодой врачь\r\nспился съ кругу и за дурное поведеніе переведенъ былъ изъ\r\nуниверситета , гдѣ ожидала его каведра ординарнаго профессора , уѣзднымъ лекаремъ въ какой -то отдаленный городишко .\r\n,162 СОВРЕМЕННИКЪ .\r\nДолго преслѣдовалъ парень побитой\r\nБарива бранью своей ядовитой :\r\nНо уже баринъ сердитый не слушалъ ,\r\nКъ стогу подсѣвши , онъ рябчика кушалъ ,\r\nКости На алу кидалъ , а псарямъ\r\nПередалъ флажку , отвѣдавши самъ .\r\nПиза псари — и угрюмо молчали ,\r\nЛошади сѣно изъ стога жевали ,\r\nИ въ обагренные кровью усы\r\nЗайцовъ лизали голодные псы ....\r\nV.\r\nТакъ отдохнувъ , продолжаютъ охоту ,\r\nСкачутъ , порскаютъ 22 ) и травятъ безъ счету ,\r\nВремя межъ тѣмъ незамѣтно идетъ ,\r\nПесъ измѣняетъ и конь устаетъ ....\r\nПадаетъ сизый туманъ ва Долину ,\r\nКрасное солнце зашло вполовину\r\nИ показался съ другой стороны\r\nОчеркъ безжизненно -бѣлой увы .\r\nСлѣзли съ коней ; поджидаютъ у стога ,\r\nГончихъ сбиваютъ , сзываютъ въ три рога ,\r\nИ повторяются эхомъ лѣсовъ\r\nДикіе звуки нестройныхъ роговъ ....\r\nСкоро стемаѣетъ .... Ускореннымъ шагомъ\r\nѣдутъ домой по холмамъ в оврагамъ ,ПСОВАЯ ОXOTA . 163\r\nПри переправѣ чрезъ мутный ручей ,\r\nКивувъ поводья , поятъ лошадей -\r\nРади борзыя , довольны тявкуши :\r\nВъ воду залѣзли по самыя уша !\r\nВъ полѣ завидѣвъ табувъ лошадей ,\r\nРжотъ жеребецъ подъ однимъ изъ псарей.\r\nВотъ , наконецъ , добрались до ночлега .\r\nВъ сердцѣ помѣщика радость и вѣга\r\nМного загублено заячьихъ душъ ....\r\nСлава усердному гову тявкушъ ! 23 )\r\nИзъ лѣсу робкихъ звѣрей выбивая ,\r\nЧестно служила ты , вѣрная стая !\r\nСлава теб , неизмѣнный Нахалъ —\r\nТы словно вѣтеръ пустынный металъ !\r\nСлава тебѣ , рѣзвоножка -Побѣдка ! 24 )\r\nБойко скакала , ловила ты мѣтко !\r\nСлава усерднымъ и бурнымъ конямъ !\r\nСлава выжлятнику 25) , слава псарямъ !...\r\nVI.\r\nВыпивъ изрядно , поужинавъ плотно ,\r\nБаринъ отходитъ ко сну беззаботно ,\r\nЗавтра велить себя раньше будить ....\r\nЧудное дѣло — скакать и травить !\r\nЧуть не полміра въ себѣ совмѣщая ,\r\nРусь широко протянулась , родная ,\r\nМНОГО у насъ и лѣсовъ и полей ,\r\nМного въ отечествѣ нашемъ звѣрей .164 СОВРЕМЕНникъ .\r\nНѣтъ намъ запрета , по чистому полю\r\nРыская , тѣшить широкую волю .\r\nБлаго тому , кто предастся во власть\r\nРатной забавѣ : онъ вѣдаетъ страсть ,\r\nН до сѣдинъ молодые порывы\r\nВъ немъ сохранятся , прекрасны и живы ,\r\nЧорная дума къ нему не зайдетъ ,\r\nВъ праздномъ покоѣ душа не заспетъ .\r\nКто же охоты собачьей не любитъ ,\r\nТотъ въ себѣ душу заспитъ и погубитъ ....\r\nН. НЕКРАСОВЪ .примѣЧАНІЯ.\r\n3) Собачьи клички .\r\n* 6)\r\nТакъ называется снарядъ особаго устройства , имѣющій въ спокойномъ положеніи форму неправильнаго треугольника . Съ помощію этого снаряда въ\r\nвѣкоторыхъ нашихъ деревняхъ достаютъ воду изъ колодцевъ , что производится\r\nсъ раздирающимъ душу скрипомъ .\r\n7 ) Банники - названіе лѣска .\r\n---\r\n- значитъ\r\n*) Набрасывать техническое выраженіе : спускать гончихъ въ островъ дая\r\nотысканія звѣря ; (островъ отъемный лѣсъ , удобный , по положенію своему ,\r\nдля охотниковъ ) . Набрасываетъ гончихъ обыкновенно такъ называемый доѣзжачій ; бросивъ въ островъ , онъ поощряетъ ихъ порсканьемъ (порскать\r\nу охотниковъ криками понуждать гопчихъ къ отыскиванію звѣря и подбивать\r\nвсю стаю на слѣдъ , отысканный одною ) , и вообще содержитъ въ неослабномъ\r\nповиновеніи своему рогу и арапнику . Помощникъ его называется подъѣзжимъ .\r\nПри выѣздѣ изъ дому или переходѣ отъ одного острова къ другому соблюдается\r\nобыкновенно такой порядокъ : впереди доѣзжачій , за нимъ стая гончихъ , а за\r\nнею подъѣзжій , всегда готовый съ крикомъ : въ кучу ! хлеснуть арапникомъ\r\nсобаку , отбившуюся отъ стаи , — а за нимъ уже баринъ и остальные борзовщики .\r\nОбязанность борзовщика стеречь звѣря съ борзыми , близь острова , перемѣняя\r\nмѣсто по направлевію движенія стаи . Въ умѣньи выбрать хорошую позицію ,\r\nвыждать звѣря , выгнаннаго наконецъ гончими изъ острова , хорошо принять его\r\n(т . е . во - время показать собакамъ) и хорошо потравить\r\nзадача охотника и великій источникъ его наслажденія .\r\n2 ) См . примѣч . 8 .\r\n10 ) См . примѣч . 8 .\r\n11 ) См . примѣч . 8 .\r\n-\r\n―\r\n- заключается главная\r\n12 ) Варомъ-варить— техническое выраженіе — употребляется , когда гонитъ вся\r\nстая дружно , съ неумолкающимъ лаемъ и заливаньемъ , что бываетъ , когда собаки попадутъ на слѣдъ только - что вскочившаго зайца (пазываемый горячимъ\r\nслѣдомъ ), или когда звѣрь просто у нихъ въ виду ; въ послѣднемъ случаѣ говорится : гопятъ по зрячему , и гонъ бываетъ въ полиомъ смыслѣ вепстовый . При166 СОВРЕМЕНникъ .\r\nжаркомъ в дружвомъ гонѣ хорошо подобранной стан, голоса гончихъ славаются въ довольно стройную и ве чуждую дикой пріятности гармонію , для охотвиковъ ни съ чѣмъ несравнимую .\r\n- собаки одного помёта .\r\n113)) Звѣрь Однопомётники отсѣдаетъ - говорятъ, когда заяцъ , уже нагнавный борзыми ,\r\nвдругъ оставляетъ ихъ далеко за собою , обианувъ неожиданнымъ укловеніемъ\r\nвъ сторону , прыжковъ вверхъ или другямъ какимъ нибудь хитрымъ и часто\r\nразительнымъ движеніемъ . Иногда , напримѣръ , онъ бросается просто въ собакъ ;\r\nсобаки съ разбѣга пронесутся впередъ и когда попадутъ на новое направленіе\r\nзайца , онъ уже далеко .\r\n18) Отпазончить - отрѣаать заднія запки на среднемъ суставѣ .\r\n16) Торочить , приторачивать - привязывать зайца къ сѣдау , для чего при\r\nохотничьихъ сѣдлахъ находятся особенные ремешки , называемые тороками .\r\n17)\r\n18)\r\n19)\r\n30)\r\nСобачьи кички .\r\nཐ་ད\r\n31 ) См . примѣч . 8 .\r\n33 ) Тлвкуша\r\nцами (въ жевск.\r\n- тоже, что гончая ; гончія нногда также называются выюсли-\r\n-выжловка ); отъ этого слова доѣзжачій , заправляющій нин,\r\nназывается еще выжаятникомъ .\r\n2) Собачья кличка .\r\n35) См . примѣч . 23 .СИЛУЭТЫ ПРОВИНЦІЯЛЬНОЙ ЖИЗНИ .\r\nИВАНЪ ФИЛИПОВИЧЪ ВЕРНЕТъ ,\r\nІПВЕЙЦАРСКІЙ УРОЖДЕНЕЦЪ И РУССКІЙ ПИСАТЕЛЬ .\r\nизъ воспомИНАНІЙ ОБЫКНОВЕННАГО ЧЕЛОВѢКА .\r\nСамое поверхностное сравненіе теперешняго общества съ\r\nпрежнимъ , какъ у другихъ народовъ , такъ и у насъ , можетъ\r\nубѣдить каждаго , что прежде , даже не далѣе 30 , 40 лѣтъ тому\r\nназадъ , было гораздо болѣе людей странныхъ , съ рѣзкими особенностями , оригиналовъ и чудаковъ всякаго рода , чѣмъ теперь .\r\nИ такое явленіе понятно . Причудливость есть слѣдствіе произвольности въ жизни , и чѣмъ болѣе произвольность , этотъ первый Фазисъ личной свободы , господствуетъ въ нестройномъ еще\r\nобществѣ , тѣмъ болѣе она порождаетъ личныхъ аномалій . Съ\r\nпостепеннымъ же водвореніемъ истинной свободы въ общественныхъ отношеніяхь , необходимо водворяется и большая соразмѣрность , правильность и стройность какъ въ характерѣ ,\r\nтакъ и въ образѣ жизни и дѣйствій каждаго .\r\nСорокалѣтняго человѣка еще нельзя назвать старымъ ; но и\r\nя , припоминая себѣ годы своего дѣтства , чувствую по многому ,168 СОВРЕМЕНникъ.\r\ny\r\nчто въ тридцать лѣтъ своей сознательной жизни прожилъ будто\r\nцѣлый вѣкъ,—такъ велико различіе между тѣмъ , что теперь и что\r\nбыло тогда , и такъ поражаетъ оно , не смотря на всю отрывочность и неясность воспоминаній перваго дѣтства . Нигдѣ , кажется , поколѣнія пе смѣняются такъ быстро , какъ въ петровой\r\nРоссіи . Вездѣ , во Франціи , въ Англіи , въ Германіи , между сыномъ , отцомъ и дѣдомъ живая , непосредственная связь ; отецъ\r\nпонимаетъ , хоть исторически , своего сына , даже дѣдъ своего\r\nвнука ; отъ- того такъ часты тамъ фамильныя , наслѣдственныя\r\nмнѣнія и вѣрованія . У насъ , напротивъ, ни наслѣдственныхъ убѣжденій , ни исторической связи почти нѣтъ ; мы живемъ каждый\r\nпо себѣ , потому-что живемъ отвлеченно , не пережитой мыслію\r\nи чужимъ умомъ ; отъ -того отецъ , воспитанный на однѣхъ русскихъ книгахъ , особливо на книгахъ начала нынѣшняго или\r\nконца прошедшаго столѣтія , не можетъ вовсе понять сына , знакомаго съ западными литературами , бывшаго въ чужихъ краяхъ , непосредственно слѣдящаго за умственнымъ и общественнымъ развитіемъ Европы . У насъ сына отъ отца раздѣляетъ\r\nбездна , почти такая же , какая раздѣляла молодого человѣка\r\nвременъ Петра Великаго отъ его отца временъ Алексѣя Михайловича , потому-что теперь , при нашей пока все еще чисто -отвлеченной со -жизни съ Европою , каждое поколѣніе отрѣзывается отъ другого цѣлымъ переворотомъ , тѣмъ болѣе рѣзкимъ ,\r\nчто совершается лишь умственно , безъ живого органическаго\r\nразвитія въ самомъ бытѣ и существованіи народномъ .\r\n- -жиСколько особенностей , забавныхъ и поучительныхъ , было\r\nеще въ Россiи тому назадъ тридцать лѣтъ ! Мнѣ только -что минулъ тогда первый десятокъ , но я многое еще очень живо и\r\nясно помню . Первый отдѣлъ моей жизни тогда кончился ,\r\nзни деревенской , питанія и роста . Не смотря на то , что съ семи\r\nлѣтъ я уже имѣлъ гувернёра— Швейцарца и русскаго учителя ,\r\nя все таки въ первый свой десятокъ жилъ больше на воздухѣ ,\r\nчѣмъ въ классной комнатѣ, больше игралъ и бѣгалъ , чѣмъ учился ; отъ-того въ 10 , 12 лѣтъ я до того выросъ и даже возмужалъ ,\r\nчто никто не хотѣлъ вѣрить , чтобъ я былъ такъ молодъ . Когда\r\nнибудь въ другой разъ разскажу и про этотъ младенческій періодъ своей жизни , періодь , болѣе любопытный и назидательный , чѣмъ обыкновенно думаютъ , -отъ -чего такъ мало обращають на него вниманія . Теперь ограничусь очеркомъ - не моегоИ. Ф. ВЕРНЕТЪ . 169\r\nвнутренняго развитія во второе десятилѣтіе , что могло бы быть\r\nтакже очень занимательно , не quoique a parceque я « обыкновенный человѣкъ » ; но и это до другого раза . Теперь , повторяю ,\r\nограничусь очеркомъ нѣкоторыхъ личностей, сохранившихся въ\r\nмоей памяти , и особливо одной , заслуживающей остаться въ\r\nпамяти не однихъ тѣхъ , кто зналъ и уважалъ И. Ф. Вернета ,\r\nмоего стараго наставника и учителя .\r\nОтъ 1815 до 1818 года я съ семействомъ своимъ прожилъ\r\nвъ Харьковѣ , славившемся своимъ университетомъ ; по лѣтамъ\r\nсвоимъ я , правда , не могъ еще быть студентомъ , но при средствахъ, какія представлялъ университетскій городъ , могъ очень\r\nлегко къ тому готовиться . Намѣреніе моихъ родителей было\r\nостаться въ Харьковѣ и долѣе , во время всего будущаго моего\r\nстуденческаго курса , въ концѣ котораго имъ видѣлось уже и\r\nдокторское званіе , тогда еще такъ скоро достававшееся ; но по\r\nсовѣту одного призваннаго и опытнаго въ этомъ дѣлѣ судьи ,\r\nони рѣшились въ 1818 году промѣнять для меня харьковскій\r\nуниверситетъ , на только -что открывшійся тогда въ Петербургѣ\r\nпансіонъ при педагогическомъ институтѣ , переименованный\r\nвпослѣдствіи въ университетскій пансіонъ .\r\n-\r\nЭтотъ , въ глазахъ моихъ родителей , призванный и опытный\r\nсудья въ дѣлѣ воспитанія , былъ Захаръ Яковличъ Карнѣевъ ,\r\nназначенный , при князѣ А. Н. Голицынѣ , попечителемъ харьковскаго учебнаго округа , старинный другъ нашего дома . Онъ\r\nсамъ былъ писателемъ, и въ моей библіотекѣ хранится до сихъ\r\nпоръ нѣсколько подаренныхъ имъ брошюръ своего сочиненія ,\r\nкакъ то : « Мысли на досугѣ поучающагося истинамъ вѣры » ;\r\n« О пользѣ чтенія св . Писанія » и проч . Онъ былъ холостъ , пожилыхъ лѣтъ и всего себя посвятилъ благочестію . Это благочестіе старался онъ возбуждать во всѣхъ ему близкихъ , и особенно вкоренять въ юношествѣ , ввѣренномъ его начальству .\r\nПаче всего требовалъ онъ отъ студентовъ , чтобъ они прилежно\r\nходили въ церковь , чтили праздники , соблюдали посты и непремѣнно говѣли хоть разъ въ годъ . Упомянутыя выше книжки\r\nраздавалъ онъ , гдѣ и кому могъ . Я живо помню этого почтеннаго старца, котораго , не смотря на лѣта , можно было еще назвать красавцемъ , высокаго , прямого , стройнаго , съ прекраснымъ и выразительнымъ лицомъ. По наружности онъ имѣлъ\r\nбольшое сходство съ покойнымъ И. И. Дмитріевымъ . Особенно .170 СОВРЕМЕНникъ .\r\nне забуду лѣтней поѣздки нашей въ его деревню , лежавшую\r\nверстахъ во ста на югъ отъ Харькова . Эта поѣздка составляетъ\r\nодно изъ самыхъ пріятныхъ воспоминаній моего дѣтства . Захаръ Яковличъ выстроилъ себѣ въ своемъ прекрасномъ помѣстьѣ великолѣпный домъ и окружилъ его огромнымъ англійскимъ садомъ . Такого сада , и особенно такихъ чертоговъ я до\r\nтого времени еще не видывалъ . За исключеніемъ немногихъ казенныхъ зданій въ тогдашнемъ Харьковѣ почти единственномъ\r\nмною видѣнномъ городѣ , не было ни одного частнаго дома , который могъ бы хоть сколько нибудь сравниться какъ по величинѣ и архитектурѣ , такъ и по внутреннему убранству съ « сельской хижиной » Захара Яковлича . Еще нигдѣ не встрѣчалъ я\r\nстолько самыхъ затѣйливыхъ столовыхъ часовъ , столько бронзы , картинъ и статуй . О величинѣ дома и говорить нечего : было гдѣ мнѣ побѣгать въ дурную погоду . Впрочемъ , на мое\r\nсчастье , погода стояла чудесная почти во все время нашего пребыванія у гостепрiимнаго хозяина . Мы ею и пользовались . Поутру послѣ сытнаго завтрака отправлялись ходить по саду , расположенному по пригоркамъ и содержавшемуся въ отмѣнномъ\r\nпорядкѣ . Въ одномъ мѣстѣ , въ затишьи , на южномъ склонѣ холма , росъ даже виноградъ . Помню , какъ удивилъ меня видъ рдѣющаго винограда на открытомъ воздухѣ . Рѣдко , но ходили мы\r\nи по полямъ и по деревнѣ . Тутъ также въ первый разъ въ жизни поразилъ меня страннымъ образомъ рѣзкій контрастъ между крестьянскими хатами и великолѣпными хоромами помѣщика . Эти представлялись мнѣ словно тучнымъ быкомъ посреди\r\nстада смиренныхъ овецъ . Отдохнувъ послѣ обильнаго и тонкаго\r\nобѣда , мы опять отправлялись въ садъ , пока смеркалось . Тогда\r\nсходились мы , и хозяинъ и гости , то въ его богатый кабинетъ ,\r\nто въ одну изъ гостиныхъ , и тутъ , га чашкой чая или за вечернимъ дессертомъ, благочестивый мудрецъ посвящалъ взрослыхъ\r\nвъ таинства слова Божія , объяснялъ апокалипсисъ или разсказывалъ про попа Іоанна , будто до сихъ поръ странствующаго\r\nпо Азіи . Перваго я не понималъ , но разсказы о попѣ Іоаннѣ , о\r\nчудесахъ магнетизма и тому подобномъ сильно волновали мое\r\nдѣтское воображеніе и глубоко врѣзались въ моей памяти .\r\nВъ числѣ гостей Захара Яковлича была одна чета , мнѣ\r\nтакже памятная по рѣзкому контрасту между ея неровными половинами . Мужъ пожилой , невзрачный человѣкъ , одержимый ,И. Ф. ВЕРНЕТЬ . 171\r\nкакъ я узналъ гораздо позже , довольно отвратительной болѣзнію ;\r\nжена, молодая , прекрасная собою женщина , съ задумчивымъ и\r\nтрогательнымъ выраженіемъ лица ; таковы были члены брачнаго союза . Не смотря на свои лѣта , я могъ легко замѣтить , что\r\nмолодая дама возбуждала собой общее участіе . Впослѣдствіи\r\nя узналъ еще слѣдующее : къ намъ въ домъ пріѣзжалъ очень\r\nчасто одинъ молодой , блестящій штаб-офицеръ , который часто о чемъ-то совѣтовался съ моими родителями . Дѣло въ томъ ,\r\nчто этотъ офицеръ страстно любилъ даму , видѣнную нами у\r\nКарнѣева , и — какъ увѣрялъ онъ — былъ ею также любимъ . Ему\r\nхотѣлось , основываясь на неизлѣчимой болѣзни мужа , развести\r\nего съ женою и на ней жениться . Много лѣтъ спустя , я видѣлъ\r\nего опять , но все еще холостымъ . Что сдѣлалось съ четою\r\nне знаю .\r\n-\r\nСъ нами вмѣстѣ пріѣзжалъ въ деревню Захара Яковлича\r\nгерой другого романа . Это былъ одинъ молодой врачь , нашъ домовый лекарь , незадолго передъ тѣмъ переведенный изъ петербургской академіи , гдѣ учился , адъюнктомъ медицины въ\r\nхарьковскій университеть . Его португальская фамилія и прекрасное нѣжное лицо придавали ему что-то поэтическое . Попечитель отличалъ его , и онъ , сколько своими знаніями и искусствомъ , столько и покровительствомъ начальника легко могъ пріобрѣсть въ Харьковѣ большую практику и видное мѣсто . Но на\r\nсвою бѣду , молодой адъюнктъ влюбился въ одну , не то чтобы\r\nвесьма пригожую , но чрезвычайно милую и отлично образован\r\nную дѣвушку , дочь одного медика , существо самое поэтическое ,\r\nсъ воздушнымъ станомъ , большими голубыми глазами , одаренное прелестью и грацій , очаровательной даже для ребенка .\r\nНашъ молодой врачь за нее посватался ; казалось онъ могъ , по\r\nвсѣмъ принятымъ условіямъ свѣта , имѣть право на ея руку :\r\nему отказали . Причина отказа мнѣ осталась неизвѣстна ; какъ\r\nслышалъ послѣ , препятствія были не со стороны дѣвушки ....\r\nКакъ бы ни было , развязка этого сердечнаго рамана та , что дѣ\r\nвушка, выданная замужъ за одного пожилого человѣка , весьма\r\nпочтеннаго и дѣльнаго , но изуродованнаго болѣзнiю , черезъ\r\nгодъ или два послѣ замужства умерла чахоткой , а молодой врачь\r\nспился съ кругу и за дурное поведеніе переведенъ былъ изъ\r\nуниверситета , гдѣ ожидала его каеедра ординарнаго профессора , уѣзднымъ лекаремъ въ какой -то отдаленный городишко .172 СОВРЕМЕНникъ .\r\nПомню еще другую лѣтнюю поѣздку въ богодуховскій\r\nуѣздъ къ человѣку во многихъ отношеніяхъ замѣчательному .\r\nВасилій Назарычъ Каразинъ былъ происхожденія греческаго .\r\nЕго отецъ , по имени Караджи , переселился при Екатеринѣ изъ\r\nсвоей родины въ Украйну . Жизнь Василья Назарыча , ожидающая своего біографа , была исполнена самыхъ разительныхъ\r\nпревратностей ; и чтó бы о немъ ни говорили , съ какой бы точки ни разсматривали его общественный характеръ , но одно не\r\nподлежитъ сомнѣнію : рано или поздно Харьковъ , да и вся\r\nУкрайна , отдадутъ ему должное и открыто признаютъ въ немъ\r\nодного изъ своихъ благотворителей . Его когда-то сильному\r\nвліянію Харьковъ обязанъ своимъ университетомъ . Имъ было\r\nсозвано въ этотъ городъ множество иностранныхъ ремесленниковъ ; черезъ его посредство призваны туда и нѣкоторые отличные европейскіе ученые . Каразинъ былъ человѣкомъ всемірнымъ ; ни одна отрасль наукъ или искусствъ не ускользала\r\nотъ его прозорливаго вниманія : отъ плуга и химической лабараторіи , до самыхъ коренныхъ вопросовъ науки или общественной жизни , онъ вездѣ былъ дома , по крайней мѣрѣ , теоретически . Его библіотека обнимала , какъ и онъ самъ , всѣ отрасли человѣческихъ знаній . Это былъ умъ жадный къ познаніямъ , душа пылкая , сжигаемая жаждой дѣятельности . Живя поочередно\r\nто въ деревнѣ , то въ городѣ , онъ , не смотря на ихъ отдаленность отъ центровъ просвѣщенія , слѣдилъ за всѣми движеніями\r\nвѣка , получалъ множество журналовъ и книгъ , и дѣятельно занимаясь самъ всѣмъ по -немногу , поощрялъ и другихъ къ самобытнымъ занятіямъ , къ живому труду . Къ сожалѣнію , самъ онъ\r\nне всегда обнаруживаетъ тотъ практическій смыслъ , какой требовалъ отъ другихъ . Его попытки , дорого ему стоившія , ввести\r\nвъ свою деревню особенное , черезъ-чуръ искуственное устройство , сельскую думу , судъ и расправу , – гдѣ , помнится , предсѣдательствовалъ священникъ , а вмѣстѣ съ тѣмъ сложную\r\nотчетность , иностранное земледѣліе , различные ремесла и промыслы , — не могли уже и потому увѣнчаться успѣхомъ , что\r\nони не сопровождались достаточнымъ практическимъ знаніемъ ,\r\nи слишкомъ отражали на себѣ характеръ самого владѣльца\r\nнетерпѣливый и отвлеченно -теоретическій . Василій Назарычъ\r\nоставался теоретикомъ и въ практикѣ . Страсть къ проэктамъ по\r\nвсѣмъ отраслямъ наукъ и гражданскаго устройства , безпокой-\r\n-\r\n-\r\n―И. Ф. ВЕРНЕТЪ . 173\r\nное стремленіе къ преобразованіямъ всякаго рода , дѣлали его\r\nнеспособнымъ къ холодному , настойчивому исполненію предначертаннаго и къ практическому примѣненію своихъ величавыхъ плановъ . Если я осмѣлился высказать такъ открыто свое\r\nмнѣніе объ общественномъ характерѣ покойника , то это единственно потому , что ничѣмъ лучшимъ не умѣлъ почтить его память : онъ весь , и съ самыми недостатками , принадлежитъ къ\r\nисторіи русской общественной жизни . Кто его зналъ , кто зналъ\r\nпламенную любовь къ успѣхамъ отечества , одушевлявшую его\r\nво всю жизнь съ неизмѣннымъ жаромъ и ревностью , тотъ согласится , что Каразинъ принадлежитъ къ знаменательнымъ , поучительнымъ явленіямъ нашего современнаго общества , и не\r\nоткажетъ ему въ уваженіи и признательности .\r\nОтъ него , хоть и безъ всякой внутренней связи , перейду\r\nеще къ одной замѣчательной личности , о которой упоминаю\r\nздѣсь потому только , что моя первая съ нею встрѣча принадле–\r\nжитъ къ этому же періоду моей жизни . Отставной майоръ екатеринина времени А. А. Б. , поселившійся въ одной смѣжной съ\r\nУкрайною губерніи , и котораго мы также разъ навѣстили въ\r\nего уединеніи , никогда не имѣлъ притязаній на извѣстность , а\r\nпотому я умалчиваю его имя . Это былъ любопытный и во многихъ отношеніяхъ почтенный обломокъ XVIII столѣтія . По\r\nсвоимъ убѣжденіямъ , Б. принадлежалъ къ школѣ деистовъ , и не\r\nстолько французскихъ , сколько англійскихъ . Впрочемъ , свое\r\nуединенное жилище , построенное посреди льса, смѣжнаго съ\r\nлѣсомъ одной пустыни, назвалъ онъ , и кажется не въ шутку,\r\nФернеемъ. Б. былъ мудрецъ по -своему , если мудрость ставить\r\nвсего болѣе въ развитіи характера и строгомъ соглашеніи\r\nсвоихъ убѣжденій , каковы бы они ни были , съ жизнію . Независимый по уму и характеру , Б. былъ рабомъ лишь одного —\r\nсвоего слова . Онъ никогда ничѣмъ не божился , не давалъ никакихъ клятвъ , на увѣренія былъ скупъ до крайности ; и всѣ\r\nего знавшіе , а его знала вся губернія , довольствовались\r\nво всѣхъ съ нимъ сношеніяхъ и сдѣлкахъ однимъ его честнымi\r\nсловомъ . Одно выраженіе лица его , твердое и величаво - спокойное, какъ и вся его осанка , внушало уже довѣрiе . Когда же Б.\r\nговорилъ своимъ густымъ , въ душу проникающимъ басомъ : « я ,\r\nбратецъ , обѣщаю тебѣ сдѣлать то -то , или даю слово заплатить\r\nсвой долгъ вотъ такого-то числа» , то никто и не думалъ сомнѣ-\r\n--\r\nТ. 1. Отд . 1 .\r\n-174 СОВРЕМЕНникъ .\r\nваться въ исполненіи его обѣщанія , или при ссудѣ брать съ него росписку , потому-что каждый зналъ , что слово этого человѣка вѣрнѣй всякаго акта и векселя . А между тѣмъ , безъ особенной нужды , онъ никогда не пользовался своимъ огромнымъ\r\nкредитомъ . Б. былъ , разумѣется , и Филантропомъ , но также\r\nпо - своему . При обширномъ своемъ семействѣ и довольно ограниченномъ состояніи , онъ, правда, не могъ помогать «страждущему человѣчеству » въ широкихъ размѣрахъ ; но гдѣ доставало\r\nего силъ , онъ помогалъ и словомъ и дѣломъ , скрывая отъ другихъ, сколько могъ , свои благодѣянія , а отъ облагодѣтельствованныхъ требуя одного , того же , что требовалъ и отъ самого себя , строгаго исполненія своихъ обязанностей и своего\r\nслова .\r\n--\r\nПочтенный Б. часто жаловался на боль въ ногѣ ; больная нога\r\nего напоминаетъ мнѣ руку одного стараго харьковскаго знакомаго\r\nмоего батюшки, М. Когда мы переѣхали въХарьковъ , онъ занималъ\r\nдовольно важную гражданскую должность . Это былъ человѣкъ\r\nпожилыхъ лѣтъ , съ косой и съ напудренной головою . Но ни его\r\nлѣта, ни должность не измѣнили его характера. До 60 -ти лѣтъ\r\nМ. оставался вѣтренникомъ , мотомъ , просиживалъ ночи за картами , кутилъ , содержалъ актрисъ . О семействѣ своемъ онъ\r\nочень мало заботился . Однако , не смотря на всѣ эти недостатки, онъ былъ правдивъ , открытаго нрава , не терпѣлъ ни кривизны , ни лицемѣрія . Онъ весь былъ на лицо , съ своими достоинствами и слабостями . Меня , ребенка , поразило въ немъ , кромѣ напудренной косы , еще и то , что у него не доставало кисти\r\nправой руки . Помню , какъ я однажды видѣлъ его въ театрѣ, и\r\nкакъ онъ апплодировалъ одной пѣвицѣ, хлопая остальной рукой\r\nпо ляшкѣ . Это меня чрезвычайно забавляло . Говорили тоже ,\r\nчто отсутствіе ручной кисти нисколько не мѣшало ему играть\r\nвъ карты . Придерживая колоду остаткомъ правой руки , онъ лѣвою тасовалъ ее съ необыкновенной быстротой и ловкостью .\r\nМ. былъ страстный , отчаянный игрокъ . Въ его дочь , прекрасную собой дѣвушку , влюбленъ былъ одинъ молодой человѣкъ .\r\nНе знаю , почему отецъ не соглашался на ихъ бракъ , знаю только , что всѣ просьбы и старанiя влюбленнаго сокрушались объ\r\nего непреклонность . Однажды они играли въ банкъ . Счастье\r\nнеобыкновенно везло молодому человѣку . Все , что М. имѣлъ наличнаго - деньги , вещи , все проигралъ онъ счастливому проИ. Ф. ВЕРНЕТЬ . 175\r\n―\r\n,\r\n))-\r\n,\r\n-- онъ\r\nтивнику . Недвижимости у старика тогда уже не было ,\r\nее давно промоталъ , — а отъиграть хотѣлось . Видя это , молодой человѣкъ торжественно поднялся со стула и сказалъ : « Послушайте ! вы знаете , что я люблю вашу дочь и ей , кажется ,\r\nне противенъ . Полно-те упрямиться ! Видите ли ? Я , съ своей\r\nстороны, ставлю все , что у васъ выигралъ , деньги , вещи , да еще\r\n50 тысячъ ; а вы поставьте на карту свое согласiе .... -Идетъ !\r\nзакричалъ въ запальчивости рьяный игрокъ . Ну , коли такъ ,\r\nпо рукамъ . -— « Нѣтъ , погоди » , прервалъ М .: « дай напередъ\r\nпозвать дочь » . Ее позвали . Отецъ , можетъ быть , еще въ первый разъ , спросилъ ее , согласна ли она быть женою его партнера , дочь , покраснѣвъ , отвѣчала : согласна . Тутъ М. прижалъ\r\nее къ своему родительскому сердцу и поставилъ тузъ .... Какова была минута ! и отецъ , и дочь , и любовникъ не переводили\r\nдуху . Наконецъ , о счастье ! тузъ лопнулъ .... Старикъ вскочилъ ;\r\nно потомъ , опомнившись , взялъ дочь за руку и , какъ водится\r\nвъ водевиляхъ , соединилъ ее съ рукою счастливца . Не менѣе\r\nоригиналенъ случай , по которому , какъ разсказывали , М. потерялъ руку. Въ молодости своей онъ служилъ въ артиллеріи .\r\nСудя потому , каковъ онъ былъ въ старости , можно догадаться ,\r\nчѣмъ былъ въ молодыхъ лѣтахъ . Престарѣлая его мать , разумѣется , сокрушалась о мотовствѣ и разгульной жизни своего\r\nединственнаго сына и не разъ его за это строго журила . Однажды молодой М. , разгоряченный виномъ и раздраженный упреками матери , говорятъ , не вынесъ и осмѣлился погрозить ей\r\nрукою . Вскорѣ послѣ того она умерла . Блудный сынъ , единственный ея наслѣдникъ , захотѣлъ ознаменовать пиромъ свой\r\nвводъ во владѣніе . Онъ созвалъ разгульную , какъ и самъ , MOлодежь . Много пили , дурачились . Къ вечеру вздумалъ молодой\r\nартиллеристъ потѣшить гостей стрѣльбою . У него валялась гдѣто старая чугунная пушка ; онъ велѣлъ ее принесть , самъ зарядилъ пыжомъ и зажогъ . Не успѣлъ онъ отскочить , какъ заржавленную пушку разорвало , а оторванную его преступную руку\r\nперебросило на ея могилу . Не ручаюсь за достовѣрность разсказа ; но не только всѣ его знавшіе , и самые члены его семейства\r\nподтверждали этотъ удивительный случай . Le vrai quelquefois\r\nn'est pas vraisemblable .\r\nБыли у насъ еще два сосѣда . Одинъ , чирый малороссійскій\r\nдворянинъ , старый и богатый холостякъ , отличался классиче176 СОВРЕМЕНникъ ,\r\nской скупостью . Онъ ни къ кому не ходилъ , да и его никто не\r\nпосѣщалъ . Какъ онъ проводилъ свое время , чѣмъ занимался ,\r\nодинъ Богъ вѣдаетъ. Изрѣдка батюшка навѣщалъ его , какъ сосѣда , и меня бралъ съ собою . Старичокъ , казалось , бывалъ радъ\r\nнашему приходу, но никогда ничѣмъ не подчивалъ . Говорили\r\nпро его огромное богатство и про сундуки , на которыхъ онъ\r\nспалъ . Иногда , лѣтомъ , проходя съ учителемъ мимо его дома , я\r\nвидалъ его у окна , глазѣющаго на проходящихъ , особенно на\r\nмолодыхъ женщинъ и дѣвокъ изъ слободы , которымъ подмаргивалъ и которыя надъ нимъ отъ души смѣялись . Другимъ сосѣдомъ нашимъ былъ отставной генералъ -поручикъ временъ\r\nрумянцовскихъ, который, вообразите ! не уважалъ и даже порицалъ Суворова . Для него не было полководца выше Румянцова .\r\nСуворовъ считался у него ни по чемъ . Не забуду, какъ я потѣшался , когда , бывало , прихаживалъ въ воскресенье къ нему ,\r\nсидѣвшему важно въ дѣдовскихъ креслахъ , и когда табачный\r\nдымъ, который онъ пускалъ себѣ подъ носъ , словно изъ овина ,\r\nподымался столпомъ изъ подъ его порыжѣлаго , изношеннаго\r\nпарика . Голова его будто топилась . Помню еще , какъ на первый или на второй день Пасхи при мнѣ пріѣхала къ женѣ его\r\nодна изъ чопорныхъ дамъ . Это была женщина сомнительныхъ\r\nлѣтъ и весьма сомнительной красоты , которая , однако , имѣла\r\nбольшая притязанiя на красоту и на юность , а для того , чтобъ\r\nоставлять людей въ неизвѣстности на счетъ того и другого , всегда жаловалась на зубную боль и красиво повязывала себѣ щеку батистовымъ платкомъ , что , какъ говорили многіе , очень\r\nшло къ ся лицу и придавало ей томный, страдальчески -интересный видъ . Когда эта барыня вошла въ гостиную , то мой румянцовскій генералъ оставилъ на минуту свою трубку, всталъ\r\nсъ креселъ и подошелъ къ ней христосоваться . Тутъ завязалась\r\nсцена , которую трудно передать на словахъ . Генералъ , опершись на плеча провинціяльной femme à la mode , искалъ ее\r\nчмокнуть порусски въ губы ; а барыня , легко отталкивая отъ\r\nсебя навязчиваго старика , подставляла къ его губамъ свою руку . Эта нѣмая сцена продолжалась съ минуту ; наконецъ , старый воинъ вышелъ изъ терпѣнія , оттолкнулъ отъ себя руку барыни и сказалъ : « такъ , матушка , порусски не христосуются .\r\nЭкая жеманница ! пострѣлъ тебя возьми ! » Барыня чуть не упада въ обморокъ , выбѣжала , взбѣшонная , изъ гостиной .... а наИ. Ф. ВЕРНЕТЪ . 177\r\nдругой день весь городъ уже узналъ и толковалъ о послѣднемъ ,\r\nблистательномъ подвигѣ румянцовскаго сподвижника . Онъ ,\r\nкакъ видите , весь принадлежалъ своему вѣку и его непоколебимо отстаивалъ . Вернетъ , мой учитель , о которомъ будетъ\r\nрѣчь послѣ , часто хаживалъ къ нему читать по русски гамбургскія газеты . Почтенный старичокъ слушалъ спокойно и молча\r\nкурилъ , пока чтецъ не натыкался на Наполеона , на Веллингтона или Кутузова . « Дѣти ! » говори.хъ тогда , прерывая , румянцовскій генералъ : « сущіе мальчишки ! Всѣмъ одолжены счастью ,\r\nа умѣнья ни на грошъ . Кагульской-то битвы имъ и во свѣ не\r\nвидать !» Миръ праху твоему , доблестный воинъ ! Про тебя\r\nнельзя даже сказать , чтобы ты былъ « временъ очаковскихъ и\r\nпокоренья Крыма » : ты былъ елисаветинскій слуга , развалина\r\nдавнопрошедшаго времени , но развалина все таки почтенная ....\r\nКакъ подумаешь , сколько поколѣній , которыя какъ будто\r\nне имѣютъ между собой ничего общаго , живутъ и уживаются\r\nвмѣстѣ ! Въ одно и тоже время , какъ я слушалъ допотопные\r\nбюллетени о кагульской битвѣ , молодые офицеры , только что\r\nворотившіеся изъ Парижа , приносили къ намъ другія вѣсти . Съ\r\nкакою жадностью глоталъ я ихъ разсказы о нашихъ побѣдахъ ,\r\nо чудесахъ европейской образованности , о дивныхъ дивностяхъ\r\nПарижа ! Казалось , все это было для нихъ также свѣжо и ново ,\r\nкакъ и для меня . Въ эту эпоху , до переѣзда нашего въ Петербургъ , я чрезвычайно любилъ военную службу , учился бить въ\r\nбарабанъ , ѣздить верхомъ , и съ товарищами по лѣтамъ ни о\r\nчемъ не говорилъ , какъ о мундирѣ , походахъ и генеральскомъ\r\nчинѣ . У насъ въ домѣ стоялъ постоемъ одинъ свитскій офицеръ .\r\nЧерезъ него, да и черезъ другихъ , познакомились мы со многими офицерами , особливо свитскими . Я много грезилъ о военной\r\nслужбѣ , но при томъ любилъ и учиться . Молодые свитскіе офИцеры , мои пріятели , поддерживали меня въ любви къ тому и къ\r\nдругому. Я самъ хотѣлъ сдѣлаться свитскимъ офицеромъ . Быть\r\nколоновожатымъ ! какъ пріятно звучало это слово ! А красивый\r\nмундиръ , а отличіе, которымъ свитскіе офицеры , все люди образованные , пользовались въ обществѣ ! Какъ смѣшонъ казался\r\nмнѣ, въ сравненіи съ ними , одинъ полковникъ , человѣкъ сантиментальный , который въ литературѣ остановился еще на письмахъ русскаго путешественника , при каждомъ словѣ говорилъ\r\nпришепетывая : божюсь ! она очаровательна ! и т . д. , вздыхалъ ,178 СОВРЕМЕНникъ .\r\n-\r\n----\r\nбросалъ нѣжные взгляды и для чего-то завязывалъ узелокъ на\r\nкаждомъ носовомъ платкѣ , который подавалъ ему деньщикъ .\r\nЭтотъ узелокъ оставался тайной неразгаданно , и онъ имъ чрезвычайно кокетничалъ . Или другой весьма заслуженный офицеръ , который , когда рѣчь зашла о предполагаемыхъ тогда\r\nвоенныхъ поселеніяхъ близь Харькова , и когда кто - то замѣтилъ ,\r\nчто возлѣ Чугуева мало воды , велѣлъ подать себѣ карту и\r\nуказать мѣсто , гдѣ лежитъ Чугуевъ ; а потомъ , долго разсматривая непривычную для него грамоту , вдругъ уставилъ палецъ\r\nвъ Каспійское море и сказалъ : « какъ нѣтъ воды , а это что ? »\r\nОфицеры плѣняли меня всего болѣе увлекательными разсказами\r\nо Германіи , о Парижѣ . У меня до сихъ поръ еще хранится планъ\r\nПарижа и кое-какіе заграничные рисунки , подаренные мнѣ\r\nмоими военными пріятелями на память о нашихъ бесѣдахъ.\r\nВъ то время , какъ море русскихъ силъ , послѣ прилива на\r\nзападъ , стало входить въ свое ложе , принося съ собою много\r\nдрагоцѣнностей съ далекаго и роскошнаго , имъ на время залитаго берега , другія , хоть и вовсе не грозныя , волны начали\r\nотливать отъ Россiи и также возвращаться въ свои берега : я\r\nразумѣю Французскую эмиграцію , самый низшій и упорный\r\nслой ея , который , наконецъ , тоже зашевелился , какъ скоро , по\r\nокончательномъ водвореніи Бурбоновъ , оказалась возможность\r\nвступить безъ большаго риска въ прежнія права свои . Въ Харьковѣ было нѣсколько такихъ эмигрантовъ . Нѣкоторые изъ нихъ\r\nзанимали даже профессорскія каѳедры . Таковъ былъ , напри—\r\nмѣръ , господинъ де-Совиньи , чуть ли не графъ или маркизъ . Господинъ де-Гуръ , переименовавшій себя , по принятію русскаго подданства , въ Дегурова , и бывшій въ мое время также\r\nпрофессоромъ харьковскаго университета , принадлежалъ , впрочемъ , къ другому разряду французскихъ выходцевъ . Но мнѣ\r\nпамятенъ одинъ эмигрантъ , съ ногъ до головы homme de l'ancien régime , ходивший всегда съ напудренной головою , во Французскомъ кафтанѣ , въ штанахъ и башмакахъ . Его звали графъ\r\nБуассëре ; онъ женился въ Россіина Француженкѣ же и имѣлъ\r\nдвухъ дочерей , которыя , родившись въ Харьковѣ , были , по недостатку въ католическомъ священникѣ , крещены въ грекороссійской вѣрѣ . Это былъ добрый старикъ , который мало толковалъ о политикѣ и честно добывалъ себѣ насущный хлѣбъ ,\r\nто живя гувернеромъ , то содержа съ женою дѣвичій пансіонъ .И. Ф. ВЕРНЕТЬ . 179\r\nОнъ привыкъ къ Россіи и не охотно возвращался во Францію .\r\nНѣсколько лѣтъ спустя , мы долго развѣдывали о немъ въ Парижѣ , но нигдѣ не могли его открыть . Мнѣ памятно , что , уѣзжая изъ Харькова , Буассëре взялъ съ собою нѣсколько такъ\r\nназываемыхъ сладкихъ хлѣбовъ , которые любилъ и которые\r\nвезъ въ подарокъ роднымъ , какъ русское лакомство . Наши люди называли его по-своему : графомъ Баслетомъ , такъ же , какъ\r\nодного стараго Бельгійца , Вуатле , который къ намъ хаживалъ,\r\nВалетомъ. Этотъ Валетъ былъ особенно тѣмъ замѣчателенъ ,\r\nчто , проживъ около 70-ти лѣтъ внутри Россіи ( ему было гораздо за 80 ) , онъ не успѣлъ еще на столько выучиться порусски ,\r\nчтобъ его понималъ простой русскій человѣкъ ; едва умѣлъ онъ\r\nспросить у нашихъ людей : дома ли господа ? А человѣкъ онъ\r\nбылъ , казалось , не глупый , и мастеръ готовить отличный Французскій табакъ .\r\nЕго русскій языкъ напомнихъ мнѣ тогдашняго харьковскаго\r\nпрофессора римскаго права , котораго я еще недавно навѣститъ\r\nвъ Кёнигсбергѣ , гдѣ онъ занимаетъ ту же каеедру . Господинъ\r\nШвейкардтъ очень любилъ нашъ домъ ; это былъ свѣтски образованный человѣкъ и чрезвычайно пріятный собесѣдникъ . Онъ\r\nразсказывалъ , что вскорѣ по пріѣздѣ своемъ въ Харьковъ познакомился съ одной дамой , и разъ пришелъ къ ней съ визитомъ. Дома , прежде чѣмъ идти , протвердилъ онъ на всякій случай нѣсколько русскихъ словъ и рѣченій , и съ ихъ помощью\r\nсмѣло вошелъ въ переднюю . Онъ зналъ , хоть и не твердо , все\r\nразличіе между барыней и бараниной , но дорогой , по разсѣянности , позабылъ урокъ , перепуталъ слова , и войдя въ переднюю , торжественно спросилъ : « Баранина дома ? » Лакеи выпучили глаза и покатились со смѣху .\r\nСъ господиномъ Швейкардтомъ познакомились мы черезъ\r\nодного любимаго ученика его , господина Г. , который , по пріѣздѣ нашемъ въ Харьковъ , вступилъ къ намъ въ домъ учителемъ . Выдержавъ черезъ годъ послѣ того блестящій экзаменъ ,\r\nонъ прямо изъ студентовъ сдѣланъ былъ докторомъ обоихъ\r\nправъ , поѣхалъ въ Петербургъ и , менѣе чѣмъ черезъ десять\r\nлѣтъ , возвратился въ тотъ же Харьковъ- губернаторомъ ! Но гдѣ\r\nвзошла его звѣзда , тамъ она и закатилась : на Г. подтвердилось\r\nмудрое слово , что нѣтъ пророка въ его отечествѣ . Если бъ Г.180 СОВРЕМЕНникъ .\r\nвыбралъ для себя другую губернію , его гражданское поприще продолжалось бы и до сихъ поръ.\r\nКогда молодой докторъ правъ , отъѣзжая въ Петербургъ ,\r\nоставилъ нашъ домъ , батюшка сталъ помышлять о новомъ\r\nдля меня учителѣ . Ему хотѣлось уже имѣть не Русскаго , а\r\nиностранца , и , если можно , Француза . Моя счастливая звѣзда\r\nпривела къ намъ человѣка , которому , зная его характеръ , нельзя бъ было и думать предложить мѣсто учителя , и который ,\r\nкъ общему удивленію и къ нашей радости , самъ назвался ко\r\nмнѣ въ гувернеры . Это былъ Иванъ Филипычъ Вернетъ , человѣкъ въ свое время извѣстный не въ одномъ Харьковѣ , но и во\r\nвсей Малороссіи . Его имя было собственно Верне (Vernet) ; но\r\nонъ удержалъ за собою русскую форму , и какъ его другіе называли , такъ называлъ и самъ себя , даже такъ и подписывался\r\nподъ своими русскими журнальными статьями . Вотъ вкратцѣ\r\nего біографія ... Но напередъ я долженъ оговориться .\r\n-\r\nМоя довольно кочевая жизнь , а еще болѣе — отсутствіе правильныхъ и постоянныхъ сношеній между русскими книгопродавцами , причиной , что до меня доходило и доходитъ мало литературныхъ произведеній Малороссіи . А между тѣмъ , въ ней\r\nдва умственныхъ центра— Харьковъ и Кіевъ ; и въ этихъ двухъ\r\nгородахъ появлялось въ послѣдніе тридцать лѣтъ много книгъ ,\r\nсборниковъ и даже журналовъ . Въ нихъ , можетъ статься , и таится гдѣ нибудь некрологъ или біографія Вернета , который\r\nимѣлъ двойныя права на уваженіе Украинцевъ — и какъ человѣкъ , и какъ писатель . Можетъ быть , я не представлю читателямъ ничего особенно новаго , но съ меня довольно и того , если\r\nприведу имъ на память знакомыя черты , знакомую бесѣду .\r\nЗнавъ Вернета лично въ теченіи трехъ лѣтъ , проживъ полгода ,\r\nхоть и ребенкомъ , подъ одной съ нимъ крышей , въ ежедневныхъ съ нимъ сношеніяхъ , я могу сообщить хотя бы и давноизвѣстному нѣкоторую свѣжесть , обставить новыми подробностями . Главнымъ основаніемъ моему о немъ разсказу послужатъ\r\nмои собственныя воспоминанія ; но я буду подкрѣплять ихъ извлеченіями изъ его статей ( * ) , разбросанныхъ въ первомъ трехлѣтіи ( 1816—18) « Украинскаго Вѣстника » , единственно у меня\r\n( * ) Всѣ слѣдующія мѣста , отмѣченпыя вносными знаками , взяты оттуда . Я не\r\nпривожу томовъ и страницъ единственно для того, чтобъ не пестрить безполезно\r\nпечати .И. Ф. ВЕРЕЕТЪ . 181\r\nуцѣлѣвшемъ , и впродолженіи котораго Вернетъ , если не ошибаюсь , принималъ въ этомъ журналѣ особенно дѣятельное участіе :\r\nИванъ Филипычъ Вернетъ выдавалъ себя за Швейцарца . Въ\r\nодной изъ статей своихъ онъ называетъ Швейцарію « страной\r\nродимой » . И это право присвоилъ онъ себѣ сколько по своему\r\nнезависимому характеру и по близости своей родины съ Швейцаріей , которой Альпы простираются и до нея , столько и потому , что не зналъ, къ какому государству и народу себя собственно причислить . Вернетъ былъ родомъ изъ Монбельяра или Мёмпельгарда , который находится теперь во Франціи , въ Дубскомъ\r\nДепартаментѣ , а въ его время (около 1760 ) считался главнымъ\r\nгородомъ графства Мёмпельгардтъ , принадлежавшаго вюртембергскому дому . Подобно Кювье , своему знаменитому сооттичу ,\r\nонъ обучался въ метрополіи графства— Вюртембергѣ , только не\r\nвъ Стутгардтѣ , какъ Кювье , а въ тюбингенскомъ коллегіумѣ ,\r\nгдѣ послѣ него обучались Шеллингъ и Гегель . Но о Кювье , котораго слава , видно , еще не достигла до тогдашней Украйны ,\r\nВернетъ нигдѣ не упоминаетъ ; за то говорить о принцѣ Александрѣ Вюртембергскомъ , который , какъ и онъ , родился въ\r\nМёмпельгардѣ , учился въ Тюбингенѣ и умеръ въ южной\r\nРоссіи , гдѣ и самъ полагалъ склонить свою голову . « Думалъ ли\r\nпринцъ » , говоритъ Вернетъ : « что ему судьбою назначено быть\r\nпохоронену въ Херсонѣ ? Думалъ ли я , что мнѣ горевать при\r\nподножіи его памятника ? »\r\nМолодой монбельярскій протестантъ готовилъ себя въ духовное званіе . Таково было , по крайней мѣрѣ , желаніе его родителей . Онъ учился богословіи , но за бѣдностью , недостаткомъ въ мѣстѣ и, можетъ статься , не охотой , не попалъ въ пасторы , а остался вѣчнымъ кандидатомъ . Однако , онъ не переставалъ мечтать о томъ счастьи , котораго не достигъ . « По званію своему, я желалъ быть сельскимъ священникомъ въ прекрасной деревнѣ (вѣроятно , у подножія отечественной , столь\r\nимъ любимой горы Монбаръ , Mont des Bardes ) , обладателемъ\r\nчистаго и свѣтлаго домика на скатѣ пригорка , близь рощи , мужемъ образованной , кроткой и благочестивой супруги , подобной тѣмъ , которыхъ невинную красоту и прелестную простоту\r\nстоль трогательно изобразилъ Августъ Лафонтенъ въ своихъ превосходныхъ « Картинахъ Семейства ... » Если бъ къ сему можно182 СОВРЕМЕнникъ .\r\nбыло присоединить еще пару коровъ , терпѣливаго осла, сильнаго коня и десятокъ овецъ , то домъ мой былъбы изображеніемъ\r\nмаленькаго эдема » . Не такъ судьба расположила его жизнію .\r\nСуворову нуженъ былъ чтецъ , онъ выписалъ себѣ изъ Монбельяра , считавшагося тогда , какъ и теперь , разсадникомъ педагоговъ\r\nи гувернанокъ , — нашего молодого ученаго , который рѣшился\r\nиспытать счастья въ далекомъ краю и на другомъ поприщѣ ,\r\nчѣмъ богословское . Это было въ началѣ восьмидесятыхъ годовъ .\r\n--\r\n« Давно уже нѣтъ на свѣтѣ моихъ добродѣтельныхъ родителей » , говоритъ Вернетъ : « да и самъ я доживаю уже шестой десятокъ , но еще съ живымъ и прекраснымъ чувствомъ воспоминаю\r\nпечальную ночь , разлучившую меня съ ними на вѣки .... Еще томно отзываются въ ушахъ и въ сердцѣ слова , произнесенныя старымъ моимъ отцомъ при послѣднемъ прощаньи : « Прости, сынъ\r\nмой , прости на вѣки ! Люби всегда насъ и помни всегда о насъ ! »\r\nРодители меня обняли , и я въ послѣдній разъ услышалъ трепетаніе ихъ сердецъ подлѣ моего сердца » . Страсть къ путешествіямъ, по его собственному сознанію, преодолѣла все . Онъ отправился въ Кіевъ , гдѣ долженъ былъ встрѣтить Суворова . Пріѣхавъ въ Радзивиловъ , Вернетъ нашелъ , съ помощью рекомендательныхъ писемъ , нужныя для себя пособія . Но тогда онъ\r\nеще ни слова не зналъ порусски , а попутчика отъ границы до\r\nКіева ему найти не могли . Нечего было дѣлать : молодой Швейцарецъ отправился на произволъ судьбы съ нанятымъ для него\r\nизвощикомъ . Въ корчмахъ , гдѣ останавливались кормить и ночевать , онъ еще кое-какъ объяснялся съ Жидами по нѣмецки ,\r\nно съ извощикомъ приходилось говорить пальцами и руками .\r\nТакъ , напримѣръ , всякій разъ , когда ему хотѣлось остановиться , онъ , подражая изощику , схватывалъ его сзади за плечи ,\r\nтянулъ къ себѣ изо всей силы и оглушалъ протяжнымъ : Toppp !\r\nЭто былъ первый имъ выученный русскій звукъ .\r\n« Жалѣю о томъ » , пишетъ онъ въ одной статьѣ : « что виновное мое нерадѣніе лиши 10 публику писемъ , коими нѣкогда осчастливилъ меня Суворовъ ; извѣстные же мнѣ о немъ анекдоты\r\nразсказываю короткимъ моимъ пріятелямъ » . Жалѣю и я , что\r\nтогда съ дѣтской разсѣянностью слушахъ эти анекдоты ,\r\nмогу ихъ теперь припомнить . « Званіе чтеца » говоритъ Вернетъ :\r\n« подавало не рѣдко мнѣ случай бесѣдовать довольно свободно\r\nи неИ. Ф. ВЕРНЕТЪ . 183\r\nсъ симъ истиннымъ героемъ » . Какъ жаль , что онъ не записывалъ\r\nсвоихъ бесѣдъ ! Однажды « на вопросъ Суворова , доволенъ ли\r\nя своимъ состояніемъ , отвѣчалъ я слѣдующее : рана , мнѣ нанесенная разлукою съ милой родиной , еще слишкомъ свѣжа ....\r\nТеперь умъ мой понимаетъ справедливость сѣтованій несчастнаго Овидія на туманныхъ берегахъ Днѣпра . Не моя воля , но\r\nбѣдность удалила меня изъ родительскаго дома .... и - слезы у\r\nменя на глазахъ навернулись . Тронутый Суворовъ поцаловалъ\r\nменя въ лобъ и сказалъ : Ну , любезный Филипъ Иванычъ , терпи , покоряйся Провидѣнію и всего надѣйся . Improbus labor\r\nomnia vincit . - Суворовъ запретилъ мнѣ называть его ваше превосходительство , а просто Александромъ Васильичемъ . Впослѣдствіи времени узналъ я , что у него была привычка все переиначивать , къ чему отнесть должно и желаніе , чтобы я принялъ имя Филипа , а не Ивана . Этому статься нельзя , возразилъ я : — имя мое для меня тѣмъ пріятнѣе , что оно дано было\r\nмнѣ родителями ... Притомъ же , Іоаннъ значитъ Божія благодать , отъ которой я всего ожидаю ; Филипъ означаетъ конелюба , что совсѣмъ нейдетъ къ моему положенію , ибо у меня\r\nнѣтъ ничего на земномъ шарѣ , ниже кошки . Суворовъ отъ\r\nвсего сердца разсмѣялся , поцаловалъ меня въ лобъ и приба-\r\n―\r\n—Ну , Филипъ Иванычъ , ты не дуракъ .... Не печалься\r\nже и не тужи ни о чемъ, другъ мой ! У меня ты будешь богатъ :\r\nу тебя будетъ много .... все будетъ . Повѣрь мнѣ и будь попрежнему веселъ » . Суворовъ очень полюбилъ Вернета . « Онъ старался » говоритъ этотъ : « удержать меня при себѣ весьма выгодными\r\nпредложеніями , но кои принять воспрепятствовали мнѣ воля отца , склонность къ первому моему званію и совершенная моя неспособность къ военному ремеслу .... Я отказался отъ приманчивыхъ обѣщаній Фортуны , и нынѣ , ставъ старикомъ , не сожалѣю о томъ , доволенъ настоящимъ состояніемъ » .\r\nСуворовскій Филипъ Иванычъ , превратившись по прежнему\r\nвъ Ивана Филипыча , былъ послѣ гувернёромъ въ разныхъ домахъ и нѣкоторое время учителемъ въ новгородъ -северской\r\nгимназіи . Изъ его разговора съ Суворовымъ видно , что онъ\r\nскоро выучился порусски , потому-что , очевидно , порусски говорилъ онъ съ нимъ . Вернетъ имѣлъ разнообразныя свѣдѣнія ,\r\nособливо знахъ въ совершенствѣ четыре языка , и , по тогдашнему времени , могъ считаться рѣдкимъ преподавателемъ . Опъ184 СОВРЕМЕНникъ.\r\nдо того владѣлъ Французскимъ , нѣмецкимъ , латинскимъ и русскимъ языками , что могъ свободно и безостановочно переводить\r\nвъ изустной импровизаціи съ любого на любой изъ этихъ языковъ . Такъ читалъ онъ порусски инымъ знакомымъ иностранныя газеты , такъ переводилъ передъ учениками образцовыя литературныя произведенія съ одного языка на другой . О его знаніи русскаго , читатели могутъ судить по приведеннымъ , ни\r\nкѣмъ не поправленнымъ отрывкамъ . ( * ) Вернетъ правъ : гдѣ ему\r\nбыло служить въ военной службѣ ! У него болѣе было наклонности и способностей къ званію педагога ; онъ понималъ всю\r\nего важность : «мало того , говоритъ онъ , чтобы имѣть способы\r\nпріобрѣсть знанія , — надобно имѣть такого наставника , который бы научилъ насъ , какъ пользоваться сими способностями ;\r\nа это случается рѣдко » . И Вернетъ былъ рѣдкій наставникъ .\r\nВъ Сибири есть преданіе объ одномъ юношѣ , что тамъ , гдѣ онъ\r\nжилъ , снѣгъ таялъ вокругъ , росли цвѣты и все зеленѣло . Тоже\r\nможно сказать про Вернета. Заброшенный посреди снѣговъ русской провинціяльной жизни , онъ теплотой души своей превращалъ вокругъ себя ледяную кору въ зеленѣющую ниву и взращалъ на этомъ оазисѣ благородныя сѣмяна чести, правоты, безкорыстія . Этими качествами , какъ тотъ юноша благоуханными\r\nцвѣтами , Вернетъ окружалъ себя всегда ; и вотъ почему не вездѣ\r\nи не охотно принималъ онъ на себя званіе педагога : прежде\r\nвсего ему нужна была благодарная сколько нибудь почва . Но\r\nподъ конецъ жизни онъ , менѣе способный къ самоотверженію ,\r\nпринималъ на себя званіе учителя лишь скрѣпя сердце , изъ\r\nГорькой необходимости , потому-что выше всего ставилъ собственную независимость и право благороднаго far niente .\r\n-\r\nХарактеромъ своимъ этотъ оригинальный человѣкъ былъ\r\nеще замѣчательнѣе, чѣмъ умомъ и образованностью , хотя и ума\r\nонъ былъ не ежедневнаго , - и его журнальныя статьи , гдѣ ,\r\nвмѣстѣ съ достоинствами , отражаются и недостатки нѣкоторыхъ любимыхъ его писателей , даютъ довольно слабое и не\r\nсовсѣмъ вѣрное понятіе о его живой , въ высокой степени ори-\r\n( *) Вотъ что говорятъ издатели « Украввскаго Вѣстника . о его знавін русскаго языка : « Рѣдкіе , въ первый разъ видя , считаютъ Вернета иностранцемъ ;\r\nдаже языкъ русскій , что бы ни писалъ онъ на немъ , не портится , а еще украшается подъ его перомъ » .И. Ф. ВЕРНЕТЪ . 185\r\nгинальной и остроумной бесѣдѣ . Послушаемъ его самого , какъ\r\nонъ понималъ себя , жизнь и человѣческое достоинство .\r\n« Я благословляю небо » , говоритъ онъ , (* ) « даровавшее мнѣ\r\nжизнь въ просвѣщенной Европѣ , и лучше соглашусь въ ней\r\nбыть забытымъ , нежели пользоваться великимъ уваженіемъ въ\r\nмрачныхъ канадскихъ лѣсахъ .... Одно у меня осталось по\r\nпрежнему : это нравъ мой, который , подобно монетѣ , не ходившей много по рукамъ , сохранилъ нѣкую шероховатость .... Любя\r\nболѣе всего прогулку и дружескую бесѣду , я охотно посѣщаю\r\nтѣхъ , у коихъ могу быть безъ праздничнаго наряда и съ умомъ\r\nсвоимъ , а не съ выученными уроками ; люблю себя показать таковымъ, каковъ я самъ въ самомъ дѣлѣ . Но когда кто налагаетъ\r\nна меня молчанiе или принужденіе , то я всегда желаю тому -\r\nсчастливо оставаться ! ... Я бѣгаю тѣхъ обществъ , гдѣ откровенность должна быть соединена съ тяжкою осторожностію и съ\r\nзмѣиною мудростію .... А чтобъ освободиться отъ мятежа и\r\nоковъ , насъ обременяющихъ , отъ тягостнаго общества маскированныхъ людей , и наслаждаться совершенно миромъ , то для\r\nсего не нужно искать пустыни ; самое уединенное мѣсто\r\nчеловѣческое сердце .... Путешествуя по прекраснымъ мѣстамъ ,\r\nя наслаждаюсь завиднымъ счастіемъ ; душа и сердце находятся\r\nвъ удивительномъ согласіи . Нѣтъ нужды , что чрезъ это ставится перегородка между мной и обществомъ ; за то я беру изъ\r\nнего съ собой образъ любимыхъ особъ ! А непріятныя и часто\r\nогорчительныя воспоминанія объ оставленномъ обществѣ исчезаютъ во святилищѣ Природы , при водвореніи въ сердцѣ спокойствія и тихаго веселія .... Неужели нельзя наслаждаться въ\r\nсвѣтѣ безъ понятія о собственности ? Пусть меня сравнятъ съ\r\nдуракомъ , почитавшимъ своими всѣ корабли , приходившіе въ\r\nаѳинскую гавань , я никакъ не почту себя оскорбленнымъ симъ\r\nсравненіемъ .... Не имѣя почти ничего, я былъ всегда веселѣе\r\nтѣхъ богачей , у коихъ жилъ прежде .... Я рѣдко бываю печаленъ , иду не оглядываясь мимо мрачныхъ мизантроповъ , лю-\r\n- есть\r\nблю оптимистовъ друзей природы и семейнаго счастія ....\r\nИмѣя счастливую привычку смотрѣть на вещи и на людей съ\r\nдоброй стороны , я веселюсь болѣе тѣмъ , что у меня есть , нежели огорчаюсь тѣмъ , чего нѣтъ... » Правда , Вернетъ говоритъ\r\n( * ) Въ различныхъ статьяхъ « Укравн. Вѣстника » 1816—18 годовъ .184 СОВРЕМЕНникъ .\r\nкотодо того владѣлъ Французскимъ , нѣмецкимъ , латинскимъ и русскимъ языками , что могъ свободно и безостановочно переводить\r\nвъ изустной импровизаціи съ любого на любой изъ этихъ языковъ . Такъ читалъ онъ порусски инымъ знакомымъ иностранныя газеты , такъ переводилъ передъ учениками образцовыя литературныя произведенія съ одного языка на другой . О его знаніи русскаго , читатели могутъ судить по приведеннымъ , НИ\r\nкѣмъ не поправленнымъ отрывкамъ. ( * ) Вернетъ правъ : гдѣ ему\r\nбыло служить въ военной службѣ ! У него болѣе было наклонности и способностей къ званію педагога ; онъ понималъ всю\r\nего важность : «мало того , говоритъ онъ , чтобы имѣть способы\r\nпріобрѣсть знанія , — надобно имѣть такого наставника ,\r\nрый бы научилъ насъ , какъ пользоваться сими способностями ;\r\nа это случается рѣдко » . И Вернетъ былъ рѣдкій наставникъ .\r\nВъ Сибири есть преданіе объ одномъ юношѣ , что тамъ , гдѣ онъ\r\nжилъ , снѣгъ таялъ вокругъ , росли цвѣты и все зеленѣло . Тоже\r\nможно сказать про Вернета . Заброшенный посреди снѣговъ русской провинціяльной жизни , онъ теплотой души своей превращалъ вокругъ себя ледяную кору въ зеленѣющую ниву и взращалъ на этомъ оазисѣ благородныя сѣмяна чести , правоты , безкорыстія . Этими качествами , какъ тотъ юноша благоуханными\r\nцвѣтами , Вернетъ окружалъ себя всегда ; и вотъ почему не вездѣ\r\nи не охотно принималъ онъ на себя званіе педагога : прежде\r\nвсего ему нужна была благодарная сколько нибудь почва . Но\r\nподъ конецъ жизни онъ , менѣе способный къ самоотверженію ,\r\nпринималъ на себя званіе учителя лишь скрѣпя сердце , изъ\r\nГорькой необходимости , потому-что выше всего ставилъ собственную независимость и право благороднаго far niente .\r\n--\r\nХарактеромъ своимъ этотъ оригинальный человѣкъ былъ\r\nеще замѣчательнѣе , чѣмъ умомъ и образованностью , хотя и ума\r\nонъ былъ не ежедневнаго , и его журнальныя статьи , гдѣ ,\r\nвмѣстѣ съ достоинствами , отражаются и недостатки нѣкоторыхъ любимыхъ его писателей , даютъ довольно слабое и не\r\nсовсѣмъ вѣрное понятіе о его живой , въ высокой степени ори-\r\n( * ) Вотъ что говорятъ издатели « Украинскаго Вѣстника » о его знавів русскаго языка : « Рѣдкіе , въ первый разъ видя , считаютъ Вернета иностранцемъ ;\r\nдаже языкъ русскій , что бы ни писалъ онъ на немъ , не портится , а еще украшается подъ его перомъ » .И. Ф. ВЕРНЕТЪ . 185\r\nгинальной и остроумной бесѣдѣ . Послушаемъ его самого , какъ\r\nонъ понималъ себя , жизнь и человѣческое достоинство .\r\nесть\r\n« Я благословляю небо » , говоритъ онъ , (* ) « даровавшее мнѣ\r\nжизнь въ просвѣщенной Европѣ , и лучше соглашусь въ ней\r\nбыть забытымъ , нежели пользоваться великимъ уваженіемъ въ\r\nмрачныхъ канадскихъ лѣсахъ .... Одно у меня осталось по\r\nпрежнему : это нравъ мой, который , подобно монетѣ , не ходившей много по рукамъ , сохранилъ нѣкую шероховатость .... Любя\r\nболѣе всего прогулку и дружескую бесѣду , я охотно посѣщаю\r\nтѣхъ , у коихъ могу быть безъ праздничнаго наряда и съ умомъ\r\nсвоимъ , а не съ выученными уроками ; люблю себя показать таковымъ, каковъ я самъ въ самомъ дѣлѣ . Но когда кто налагаетъ\r\nна меня молчание или принуждение , то я всегда желаю тому -\r\nсчастливо оставаться !... Я бѣгаю тѣхъ обществъ , гдѣ откровенность должна быть соединена съ тяжкою осторожностію и съ\r\nзмѣиною мудростію .... А чтобъ освободиться отъ мятежа и\r\nоковъ , насъ обременяющихъ , отъ тягостнаго общества маскированныхъ людей , и наслаждаться совершенно миромъ , то для\r\nсего не нужно искать пустыни ; самое уединенное мѣсто\r\nчеловѣческое сердце .... Путешествуя по прекраснымъ мѣстамъ ,\r\nя наслаждаюсь завиднымъ счастіемъ ; душа и сердце находятся\r\nвъ удивительномъ согласіи . Нѣтъ нужды , что чрезъ это ставится перегородка между мной и обществомъ ; за то я беру изъ\r\nнего съ собой образъ любимыхъ особъ ! А непріятныя и часто\r\nогорчительныя воспоминанія объ оставленномъ обществѣ исчезаютъ во святилищѣ Природы , при водвореніи въ сердцѣ спокойствія и тихаго веселія .... Неужели нельзя наслаждаться въ\r\nсвѣтѣ безъ понятія о собственности ? Пусть меня сравнять съ\r\nдуракомъ , почитавшимъ своими всѣ корабли , приходившіе въ\r\nаѳинскую гавань , я никакъ не почту себя оскорбленнымъ симъ\r\nсравненіемъ .... Не имѣя почти ничего , я былъ всегда веселѣе\r\nтѣхъ богачей , у коихъ жилъ прежде .... Я рѣдко бываю печаленъ , иду не оглядываясь мимо мрачныхъ мизантроповъ , люблю оптимистовъ друзей природы и семейнаго счастія....\r\nИмѣя счастливую привычку смотрѣть на вещи и на людей съ\r\nдоброй стороны , я веселюсь болѣе тѣмъ , что у меня есть , нежели огорчаюсь тѣмъ , чего нѣтъ .... » Правда , вернеть говоритъ\r\n-\r\n(* ) Въ различныхъ статьяхъ «Украин. Вѣстника » 1816—18 годовъ .186 СОВРЕМЕНникъ .\r\n- -\r\nвъ одномъ мѣстѣ : « когда я оглядываюсь назадъ , то стыжусь\r\nсамого себя : нравственный долгъ меня тяготитъ . Охъ , пора\r\nразсчитаться съ разсудкомъ ! Недоимки умножились , пора расплатиться! Я ни богатъ , ни щоголь ; меня не встрѣтятъ по\r\nплатью , — да хотя бъ я былъ и втрое ученѣе . провожаніе не\r\nбудетъ по уму » . Но онъ въ другомъ мѣстѣ оговаривается :\r\n«Жизнь моя была обуреваема страстями , однакожь , она никогда не была искажена ни подлостью , ни плутовствомъ . Я дѣлалъ\r\nочень мало добра ; но должно благодарить небо и за зло , котораго\r\nмы не дѣлаемъ .... Чтобы старикъ , подобно мнѣ , не быхъ лишнею мебелью въ домахъ , то ему надобно снисходить , сносить ,\r\nзабывать , всегда прощать и любить . » — Какъ видѣнъ Швейцарецъ , воспитанникъ Руссо , въ слѣдующихъ мѣстахъ : « Преподобный Ѳеофанъ былъ послѣдній игуменъ въ Святогорскомъ\r\nМонастырѣ . Я не знаю, справедливъ ли слухъ , будто онъ оставилъ послѣ себя много денегъ . Жаль ! На что монаху богатство? ... И вотъ что обыкновенно , хотя и странно , дѣлаетъ\r\nсмерть намъ горькою ! Я сказалъ —странно , и свидѣтельствуюсь\r\nЖ. Жакомъ , который не на бѣдность , а на богатство смотря ,\r\nсѣтовалъ : « не могу , говоритъ онъ , долго смотрѣть на чертоги\r\nбогача безъ того , чтобъ не впасть въ глубочайшее унывіе... »\r\nСъ города обращаю взоръ на хижины мирныхъ и трудолюбивыхъ поселянъ , не безпокоящихся о тонкостяхъ большого свѣта , не вѣдающихъ мучительныхъ заботъ горожанъ , не хотящихъ промѣнять милую простоту природы на искуственность\r\nчасто пустыхъ обрядовъ , истинныя добродѣтели на шарлатанство и пантомимъ ложныхъ добродѣтелей .... Да окостенѣетъ\r\nмой языкъ , если я когда либо назову подлою трудолюбивую и\r\nблагодѣтельную руку поселянина , раздирающаго за меня нѣдра\r\nземли ! Да постигнуть меня болѣзнь и несчастіе , если я дерзну\r\nименовать варварами бѣдныхъ Негровъ, наполняющихъ вздохами и воплями американскую атмосферу и орошающихъ потомъ ,\r\nслезами и , можетъ быть , кровью , кофе и сахаръ , составляющіе\r\nмой завтракъ ! Сравнивъ пріятную старость свою съ горькимъ\r\nжребіемъ многихъ злополучныхъ , вездѣ томящихся , осмѣлюсь\r\nли я , тунеядець , вскормленный въ роскоши , баловень счастiя ,\r\nеще жаловаться и роптать? »\r\n.\r\nВсѣ эти выписки , собранныя изъ десятка томовъ , могутъ\r\nинымъ показаться длинными ; но не думаю , чтобъ онѣ показаИ. Ф. ВЕРНЕТЪ . 187\r\nлись утомительны при мысли , что человѣкъ , писавшій все это ,\r\nписалъ не фразы, не авторствовалъ , но выражалъ лишь то , что\r\nбыло основой всей его жизни . Въ приведенныхъ строкахъ мы\r\nвидѣли не писателя , а человѣка , и не праздничнаго , какимъ хотѣлъ казаться , а ежедневнаго , какимъ былъ на дѣлѣ . Читатель\r\nсогласится со мной , что такъ думать и чувствовать можетъ\r\nтолько благородная натура . Одинъ изъ издателей « Украинскаго\r\nВѣстника» , г. Гонорскій , который былъ призваннымъ судьею\r\nвъ дѣлѣ ума и характера, говорить , между прочимъ , о Вернетѣ :\r\n« Онъ сохранилъ въ себѣ свойства своей націи , не смотря на\r\nто , что болѣе тридцати лѣтъ уже находится въ Россіи .... Характеръ его отличается правотою въ мысляхъ и поступкахъ , дюбезностью въ обращеніи съ знакомыми . Никто , кажется , не можетъ уличить его въ лести и притворствѣ . Онъ никогда не бранитъ иностранцевъ передъ Русскими , какъ обыкновенно дѣлаютъ многіе изъ чужихъ странъ выходцы,—любя душевно новую\r\nсвою отчизну , не боится обнаруживать приверженность къ старой .... Вернетъ , столько занимательный для людей простодушныхъ и простосердечныхъ , не нравится только тѣмъ , кои ,\r\nупрекая его въ излишнемъ самолюбіи , опредѣляютъ чрезъ то\r\nстепень своего собственнаго » . Дѣйствительно , въ харьковскомъ\r\nобществѣ дѣлали Вернету этотъ почти единственный упрекъ .\r\nЕго превосходство кололо многимъ глаза ; а такъ какъ онъ любилъ вспоминать и письменно и изустно , при чемъ , какъ и при\r\nкаждомъ личномъ воспоминаніи , онъ выводилъ себя на сцену ,\r\nто понятно , что многіе приписывали одному самолюбію его\r\nФранцузскую наклонность къ мемуарному тону и къ біографическимъ разсказамъ . Вернетъ , правда , цѣнилъ себя высоко ,\r\nкакъ долженъ цѣнить себя всякій челов къ съ достоин -\r\nствомъ ; но что при томъ онъ хорошо зналъ , къ чему ведутъ\r\nкрайности самооцѣнки , это видно изъ рѣзкаго , но справед\r\nливаго его сужденія о Сковородѣ . « Григорій Савичъ , говоритъ онъ , былъ мужъ умный и ученый ; но своенравіе , излишнее самолюбіе, не терпящее никакого противорѣчія , слѣпое\r\nповиновеніе , котораго онъ требовалъ отъ слушавшихъ его (magister dixit ) , затмѣвали сіяніе дарованій его и уменьшали пользу , которой общество могло бы ожидать отъ его способностей » .\r\nВернетъ , порицавшій излишнее самолюбіе въ другихъ , старался\r\nотдалять его и отъ себя ; и думаю , никто изъ знавшихъ его ко-\r\n•188 СОВРЕМЕНникъ .\r\nротко не скажетъ , чтобъ онъ не терпѣлъ никакого противорѣчія\r\nи вносилъ магистерскій тонъ въ общежитіе . Напротивъ , каждому, вѣрно , памятна его неизмѣнная прямодушная любезность .\r\nЭтой любезностью онъ особенно пріобрѣталъ любовь своихъ\r\nзнакомыхъ . А въ Малороссіи кто не зналъ его ? Я говорю - въ\r\nМалороссін , потому -что Вернетъ былъ усыновленнымъ гражданиномъ этой страны , особливо Украйны , которую любилъ почти наравнѣ съ своей родиной . Въ Великой Россіи онъ едва ін\r\nбылъ когда либо ; ни прошедшее , ни настоящее его съ нею не\r\nсвязываю , и одинъ только языкъ , который онъ любилъ и на\r\nкоторомъ писалъ , напоминалъ ему, что онъ живетъ подъ русской державой . « Какъ бы изумились мои соотечественники, говоритъ Вернетъ , если бъ увидѣли меня случайно между чумаками , среди коихъ я нашелъ гостепріимство , честность и умъ !»\r\nИ точно, страна чумаковъ была его вторымъ отечествомъ . Онъ\r\nэто живо чувствовалъ . «Нѣтъ у меня словъ , восклицаетъ онъ ,\r\nчтобъ достойно возблагодарить тѣхъ , кои въ Украйнѣ и въ Малороссія , бывъ чужими , предлагали мнѣ ихъ домы и услуги съ\r\nпрямо-родственнымъ сердцемъ , призирали меня бездомнаго! » И\r\nгдѣ онъ не былъ въ Малороссіи и въ Украйнѣ ! Въ « воспоминахіяхъ » своихъ онъ говоритъ о Новгород -Сѣверскомъ , Кіевѣ ,\r\nКрымѣ , Екатеринославлѣ , Херсонѣ , Сумахъ , Глуховѣ , Харьковѣ .... « У меня въ Сумахъ , какъ и вездѣ , нѣтъ ничего , кромѣ\r\nвоспоминаній .... Въ Глуховѣ , гдѣ прежде прожилъ два года ,\r\nтоскуя по отечествѣ и принаравливаясь къ новому образу жизни .... Въ Харьковѣ , который люблю какъ домъ свой ». Онъ\r\nособенно любилъ Харьковъ , гдѣ провелъ молодость и старость .\r\n« Я могу , говоритъ онъ , въ силу давности называть себя харьковскимъ жителемъ , поелику Харьковъ есть средоточіе , куда,\r\nсъ 1787 года , когда я былъ въ немъ въ первый разъ , стремятся мои желанія по окончаніи всякаго путешествія » . Надъ нимъ ,\r\nкакъ надъ старымъ другомъ , позволяетъ онъ себѣ иногда и\r\nсмѣяться . «Харьковъ лучше, вдали , чѣмъ вблизи , особливо въ\r\nдождливое время .... Онъ не обилуетъ водою ; это ощутительно\r\nвсегда , и особенно на лопанскомъ мосту , который сравненъ\r\nбыть можетъ съ великолѣпнымъ мостомъ , построеннымъ въ\r\nМадритѣ на Мансанаресѣ , въ томъ , что лѣтнею порой въ обѣ\r\nихъ рѣкахъ едва достанетъ воды для гусей » . Вернетъ вездѣ ,\r\nгдѣ находилъ , посѣщалъ людей замѣчательныхъ , умомъ ли , об-\r\n―\r\n-И. Ф. ВЕРНЕТЬ . 189\r\nразованностью ли , или особенностями жизни . Въ одномъ старообрядческомъ монастырѣ (подъ Олешками ) онъ бесѣдовалъ съ\r\n125 -тилѣтнимъ отцомъ Варлаамомъ , бывшимъ маркитантомъ\r\nво время полтавской битвы ; онъ былъ , какъ мы видѣли , знакомъ съ Сковородой , въ которомъ гуманнному его чувству не\r\nнравилось то , что « украинскій циникъ » любилъ съ какимъ- то\r\nисключительнымъ пристрастіемъ Малороссіянъ и Нѣмцевъ . Это\r\nнапоминало ему Діогена , который изо всѣхъ греческихъ народовъ только однихъ Спартанцевъ почиталъ людьми . Равно доступный истинно -человѣческому , въ комъ бы ни было , Вернетъ\r\nлюбилъ бесѣдовать и съ умнымъ Нѣмцемъ- аптекаремъ , и съ\r\nучителемъ гимназіи , и съ русскимъ священникомъ , и съ Французскимъ әмигрантомъ . Разъ , на турецкомъ кладбищѣ , онъ\r\nвосклицаетъ : « всѣ кладбища въ моемъ умѣ нераздѣльны » . Такъ\r\nи съ людьми : всѣ народы и вѣроисповѣданiя были для него нераздѣльны . Любя, между прочимъ , бесѣдовать и съ умными и\r\nобразованными помѣщиками , о которыхъ часто упоминаетъ ,\r\nВернетъ еще болѣе любихъ бесѣдовать съ простымъ народомъ.\r\nВотъ тому обращикъ . Разъ дорогой попался ему мальчикъ-почтарь , который жестоко поступалъ съ лошадьми . « Вовсе не терпя , чтобы худо обходились со скотомъ , говоритъ Вернетъ , я\r\nначалъ укорять мальчика въ немилосердіи . Что вы , пане ,\r\n--\r\n.\r\n- - А ты,\r\nХорошо ли онъ тебя\r\n---- Такъ видишь ли ,\r\nизволите жалѣть о сихъ коняхъ ? Вѣдь . они жидовскіе .\r\nдружокъ , у кого живешь ?— У Жида же .\r\nсодержитъ ? Да , пане , очень хорошо .\r\nкакъ ты несправедливъ и сколько грѣшишь противъ благодарности ! Чѣмъ лошади виноваты , что онѣ жидовскія ? Блаженъ,\r\nкто и скотъ милуетъ .... » Въ проѣздъ его изъ Таганрога въ Херсонъ попался ему донской почтарь , который , напротивъ того ,\r\nочень ласково обходился съ лошадьми . Онъ былъ говорливъ\r\nи , между прочимъ, вошелъ съ Вернетомъ въ философский разговоръ . « Ахъ , баринъ , коли бы мы боялись Бога и Ему повиновались хоть въ половину того , какъ уважаемъ мы начальниковъ\r\nи имъ повинуемся , то было бъ хорошо жить на свѣтѣ ! — Да ,\r\nмой другъ ! если бы мы имѣли другъ къ другу хоть половину\r\nтой любви , которую ты имѣешь къ своимъ лошадямъ ,\r\nсвѣтъ былъ бы на что нибудь похожъ .... Онъ понялъ меня , засмѣялся , ударилъ по всѣмъ тремъ , и мы помчались въ Маріуподь .... »\r\nТ. І. Отд. І.\r\nто и\r\n7.190 СОВРЕМЕНникъ .\r\nНе всегда , однако , ѣздилъ Вернетъ на почтовыхъ . Онъ любилъ особенно ходить пѣшкомъ . Это было болѣе и по его средствамъ и по вкусу . Въ Вернетѣ оставалось еще много студенческаго , не смотря на его шестой десятокъ . Все его имущество\r\nвмѣщалось въ небольшомъ чемоданчикѣ , который онъ называлъ\r\nсвоей котомкой и который въ дорогѣ носилъ на плечахъ . Его\r\nчрезвычайно стѣсняла волчья шуба ; живя въ холодномъ климатѣ , онъ не могъ безъ нея обойтись ; но по тяжести и объему\r\nдолженъ былъ , во время своихъ лѣтнихъ прогулокъ по Малороссіи , оставлять ее всегда гдѣ набудь у знакомыхъ . Эта проклятая шуба одна мѣшала ему , какъ онъ самъ говаривалъ,\r\nвпол ѣ примѣнять къ себѣ Философскую пословицу : omnia mea\r\nmecum porto . Въ его чемоданчикѣ половину мѣста занимали\r\nкниги : Варгилій , нѣсколько томовъ Руссо , Бернардень де С.\r\nПьера , Стернъ , Анахарсисъ , Горацій , Геснеръ , Юнгъ , Галлеръ . Остальное мѣсто занято было немногимъ , всегда чисгымъ бѣльемъ и самонужнѣйшимъ платьемъ. Когда мы пріѣхали въ Харьковъ , Вернетъ давно уже жилъ вольной птицей и\r\nстранствовалъ изъ одного угла Малороссiи въ другой . Въ одной\r\nсвоей статьѣ онъ говоритъ : « судьба дважды разрушила мою\r\nнадежду жить домомъ преждевременною кончиной двухъ изъ\r\nмоихъ учениковъ Заруднаго и Булацеля » . Но онъ утѣшаетъ\r\nсебя мыслію : « да былъ ли бы я счастливѣе отъ исполненія моего желанія ? Особливо , когда согласиться на мнѣніе Монтескьё ,\r\nчто ученики часто усматриваютъ въ старыхъ своихъ учителяхъ\r\nугрюмыхъ только и скучныхъ наставниковъ ихъ юношества» .\r\nКакъ бы ни было , собравъ маленькій капиталецъ , съ котораго\r\nпроценты были достаточны для обыкновенныхъ издержекъ ,\r\nВернетъ отказался послѣ того отъ учительскаго званія . Но\r\nвдругъ это было въ 1816 году — къ его ужасу , оказалось необходимымъ возобновить ему свой гардеробъ . Капитальца ему\r\nне хотѣлось починать , а проценты были на это далеко недестаточны . Онъ очень любилъ нашъ домъ и почти каждый день къ\r\nнамъ хаживалъ . Когда мой прежній учитель собрался ѣхать въ\r\nПетербургъ , Вернетъ приходитъ и говоритъ батюшкѣ : вотъ\r\nуже 17-й годъ , какъ я ношу свой сюртукъ и Фракъ ; и хоть они ,\r\nкакъ вы видите , изъ отличнаго англійскаго сукна , но я ихъ\r\nуже разъ шесть выворачивалъ , мылъ , перешивалъ ; долѣе\r\nслужить они отказываются . И дѣйствительно , рукава у его\r\n―\r\n―\r\n--И. Ф. ВЕРНЕТЬ . 191\r\nплатья укоротились , оно не сходилось на груди , и онъ былъ въ\r\nнемъ , какъ бы распяленнымъ . А потому, продолжалъ онъ ,\r\nмнѣ необходимо подѣлать себѣ новое платье . По разсчету, мнѣ\r\nнадо на это 400 рублей . Вашему сыну нуженъ учитель ; вы давали прежнему полторы тысячи , я буду доволенъ половиной .\r\nНе знаю , проживу ли я у васъ долѣе полугода , мы это уви-\r\n―\r\n――\r\n--\r\nдимъ ; но за полгода согласны ли вы мнѣ дать 400 рублей , ни\r\nбольше , ни меньше ? — Нѣтъ надобности сказывать , какъ батюшка обрадовался такому предложенію . Онъ тотчасъ вынулъ\r\n400 руб. и хотѣлъ отдать впередъ , но Вернетъ отказался , говоря , что привыкъ брать деньги , лишь когда ихъ заслужитъ .\r\nЭто было въ началѣ весны . Вернетъ переѣхалъ къ намъ .\r\nВотъ какъ проводилъ онъ свой день . Вставъ довольно рано , онъ\r\nподходилъ въ легкомъ ночномъ одѣяніи къ окну , на которомъ\r\nвисѣло у него зеркальцо , и , къ великому соблазну сосѣдокъ , начиналъ бриться,—за тѣмъ , ходя , одѣвался . Часто , одѣтый лишь\r\nвполовину , бралъ книгу и зачитывался , пока не звали его къ\r\nзавтраку ; или , прислонясь къ печькѣ , гдѣ искалъ онъ или тепла , или прохлады , смотря по времени года , задумывался\r\nпередъ нею , посвистывалъ и потопывалъ ногою . Любилъ онъ\r\nтакже долго разсматривать и нюхать стоявшіе у него цвѣты , до\r\nкоторыхъ былъ страстный охотникъ, вспоминая свою любимую\r\nанемона немороза ; послѣ того , часовъ въ 8 , приходилъ изъ Флигеля , гдѣ жилъ , къ нашему завтраку и пилъ съ нами кофе .\r\nОнъ никогда не пилъ болѣе чашки ; но кофе долженъ былъ\r\nлиться черезъ край , такъ , чтобъ и чашка и блюдечко были полны; иначе , онъ не бралъ и въ руки. Вслѣдъ за завтракомъ начинался урокъ и продолжался часа два или три . Онъ не садился за одинъ столъ со мною , а диктовалъ или объяснялъ всегда\r\nиздали , сидя у окошка . Какъ всѣ дѣти , я часто смѣялся изъподтишка надъ его наружностью . « Правду сказать , говоритъ\r\nонъ , фигура моя не весьма интересное рекомендательное письмо .\r\nУжь не похожъ ли я на рыцаря печальнаго образа? » Нѣтъ, добрый Вернетъ , ты не былъ смѣшонъ , потому-что , не смотря на\r\nиныя странности , ты былъ человѣкъ умный ; но твое длинное ,\r\nРябоватое лицо , осѣненное ярко бѣлокурыми волосами съ просѣдью , широкій ротъ и замѣчательно большой носъ , твое довольно плотное туловище на короткихъ ножкахъ, и въ добавокъ\r\nеще платье , изъ котораго ты казался. будто выросшимъ , Все192 СОВРЕМЕНникъ .\r\nэто придавало твоей наружности оригинальность , не совсѣмъ\r\nкрасивую . Не забуду одной шалости , которую я повторялъ довольно часто и всегда безнаказанно , и которая до сихъ поръ тяготитъ мою совѣсть . Вернетъ былъ близорукъ . Когда , продиктовавъ что нибудь , онъ начиналъ просматрить мою тетрадь , то ,\r\nкакъ всѣ близорукіе, подносилъ ее къ самому носу. Замѣтивъ\r\nэто , я старался чинить перо какъ можно толще и брать какъ\r\nможно болѣе черниль. Слѣдствіемъ этого было то , что Вернетъ ,\r\nводя длиннымъ носомъ по еще свѣжимъ строкамъ ихъ , невольно\r\nзачеркивалъ и уходилъ отъ меня съ чернильнымъ пятномъ на\r\nносу . Разсѣянность не позволяла ему замѣчать этого , и я не слыхалъ отъ него ни слова о чернильныхъ пятнахъ. Онъ вообще\r\nбылъ очень ко мнѣ снисходителенъ , терцѣливъ , внимателенъ;\r\nно какъ скоро окончивался урокъ , тотчасъ же бралъ шляпу и\r\nуходилъ — Богъ знаетъ куда . Въ теченіи шести мѣсяцовъ , которые Вернетъ прожилъ у насъ , онъ послѣ урока часу не проводилъ въ нашемъ домѣ , онъ , который прежде почти каждый день у насъ обѣдалъ или ужиналъ ! Поздно вечеромъ\r\nпрямо возвращался онъ въ свой флигель , и мы его не видали\r\nдо слѣдующаго утра . - Я у васъ теперь наемникъ , отдался въ\r\nкабалу, говорилъ онъ : мнѣ неприлично быть по прежнему гостемъ и пріятелемъ . - Но какъ только минуло шесть мѣсяцовъ\r\nи онъ получилъ свои 400 рублей , то въ тотъ же день оставилъ\r\nнашъ домъ , переѣхалъ на квартиру и сталъ по прежнему ходить\r\nкаждый день къ намъ обѣдать или ужинать , вмѣстѣ съ\r\nтѣмъ обзавелся и новымъ гардеробомъ , а пока жилъ у насъ ,\r\nто донашивалъ старый .\r\n-\r\n-\r\n-\r\nКогда наступило лѣто , онъ каждый день сталъ ходить купаться . Купанье было его страстью . « Сколько разъ , пишетъ онъ , купался я съ друзьями въ свѣтлыхъ , быстротекущихъ струяхъ Десны\r\nили Салгира , съ пріятнѣйшимъ журчаніемъ текущаго по камнямъ !\r\nИ воображеніе всегда представляло мнѣ , что я въ темпейской\r\nвѣчно цвѣтущей долинѣ , орошаюсь водами того Пенея , коего\r\nизлучинами любовались сами боги Греціи » . Въ Харьковѣ, за неимѣніемъ Десны или Салгира , Вернетъ ходилъ въ рѣчку Харьковь воображать , что онъ въ Пенеѣ и что боги Греціи глядятъ\r\nна него . Онъ обыкновенно выбиралъ у острова не очень глубокое мѣсто возлѣ берега , подъ тѣнью какого нибудь дерева , входилъ въ воду одѣтымъ , и уже послѣ , посидѣвъ въ водѣ , начиИ. Ф. ВЕРНЕТЬ . 193\r\nналъ раздѣваться . Развѣсивъ мокрое платье и бѣлье на сучья дерева , онъ оставался въ водѣ подъ его тѣнью до тѣхъ поръ, пока платье и бѣлье высыхали . Это былъ его любимый способъ\r\nчистить и мыть свою одежду . Иногда онъ бралъ съ собой книгу и читалъ ее то сидя въ водѣ , то обсыхая на берегу . Онъ\r\nувѣрялъ , что это лучшій способъ сберечь надолго свое платье .\r\nВернета уже не было въ нашемъ домѣ , когда Петръ Ивавычъ Рикордъ воротился изъ Японіи , освободивъ Головина изъ\r\nплѣна . Прежде чѣмъ ѣхать на жительство въ Камчатку съ молодой своей женою , онъ провелъ нѣсколько времени въ Харьковѣ . Многіе говорили ему о Вернетѣ , какъ объ одномъ изъ замѣчательныхъ лицъ Харькова , и Рикордъ , которому были также\r\nизвѣстны статьи его въ Украинскомъ Вѣстникѣ , пожелалъ видѣть эксцентрическаго Швейцарца-Украинца . Это случилось\r\nвечеромъ . Вернетъ принялъ мореплавателя въ темной комнатѣ ,\r\nплѣнилъ его своей живой , остроумной бесѣдой , и , разставаясь ,\r\nсказалъ : Петръ Иванычъ , я надѣюсь , что мы поняли другъ\r\nдруга ; сердце сердцу вѣсть подаетъ . Вы пришли сюда , конечно ,\r\nне ради моихъ прекрасныхъ глазъ ; я не красавецъ , и мой видъ\r\nмогъ бы разрушить вашу мечту . Да я и не богатъ , чтобъ освѣщать свою хижину . Прощайте , я васъ вездѣ узнаю по голосу,\r\nкакъ , думаю , и вы меня . Дайте руку . Тутъ они простились,\r\nи Рикордъ ушелъ , не видавъ Вернета .\r\n.\r\n-\r\nМысль вступить на литературное поприще пришла ему , если\r\nне ошибаюсь , у насъ въ домѣ . Наставникомъ въ русской словесности былъ тогда Разумникъ Тимофѣичъ Гонорскій , учившійся въ петербургскомъ педагогическомъ институтѣ , поклонникъ Карамзина , Жуковскаго и всей новой школы . Онъ былъ\r\nчеловѣкъ образованный и даровитый . Впослѣдствіи , любя\r\nстрастно словесность и философію , онъ долженъ былъ заняться\r\nпочти исключительно статистикой , потому-что ему открывалась\r\nкаѳедра этой науки . Необходимость заставила его противъ влеченія посвятить свои силы на предметъ ему чуждый , и онъ блистательно достигъ своей цѣли . Только это стоило ему жизни .\r\nЕдва вступивъ въ должность адъюнкта статистики , онъ занемогъ и вскорѣ умеръ . Такія сочетанія разнородныхъ предметовъ и занятий были тогда не рѣдки въ харьковскомъ университетѣ . Около того же времени былъ тамъ профессоръ Джунков—\r\nскій , который преподавалъ греческую литературу и сельское194\r\nСОВРЕМЕНникъ .\r\nхозяйство , объяснялъ Пиндара и лучшие способы унавоживанья .\r\nБылъ еще г. Чановъ , преемникъ извѣстнаго натур -философа\r\nШада и ученаго Серба Дудровича , который изъ петербургскаго\r\nчастнаго пристава , а потомъ совѣтника гражданской палаты ,\r\nкопалъ въ профессора Философіи . Но я отдалился отъ предмета .\r\nГонорскій затѣялъ въ 1816 году издавать съ г. Филомаѳитскимъ\r\nУкраинскій Вѣстникъ . Встрѣчая у насъ Вернета , онъ предложилъ\r\nему участвовать въ журналѣ и передать читателямъ нѣкоторыя\r\nизъ своихъ воспоминаній . Помню , какъ Вернетъ долго не соглашался , не довѣряя своимъ силамъ и своему знанію русскаго\r\nязыка . Но Гонорекій и другіе пріятели уговорили его . Первымъ\r\nего опытомъ были « Воспоминанія о Новгородъ -Сѣверскомъ» ; за\r\nнимислѣдовали « Валковское » , потомъ <<Харьковское кладбище» ,\r\n« Святогорскій Монастырь » , « нѣчто объ Ослѣ » , « Послѣдки изъ\r\nстраннической сумки » и многое другое . Это легкія статьи , безъ\r\nстрогой формы , гдѣ размышленія , воспоминанія объ извѣстныхъ\r\nему мѣстахъ и лицахъ, цитаты изъ любимыхъ писателей съ собственными комментаріями , стоятъ въ пестрой смѣси ; гдѣ , по\r\nего выраженію , « извлекая воспоминания изъ памяти, онъ не капусту сажаетъ по прямой ливіи » , и « мысли приходятъ , когда\r\nоңѣ хотятъ и какъ хотятъ » . Онъ при этомъ сравниваетъ себя\r\nсъ казакомъ , «который въ разсыпной аттакѣ быстро и неожиданно наноситъ удары и возвращается къ своимъ то съ неудачею , то съ добычей » . По тону , колориту и направленію статей\r\nвидно , что авторъ напитанъ чтеніемъ писателей швейцарской\r\nшколы XVIII вѣка . Въ нихъ дышетъ тѣмъ же духомъ, хотя при\r\nменьшемъ изяществѣ и полнотѣ , какимъ проникнутъ напр .\r\nОберманнъ » Сенанкура . Вернетъ- литераторъ принадлежитъ ,\r\nкакъ я сказалъ , къ числу послѣдователей Руссо , Бернардень де\r\nСенъ -Пьера и другихъ, имъ подобныхъ поэтовъ-философовъ , которыхъ , по главѣ ихъ Жанъ-Жаку , и въ противоположность\r\nшколѣ вольтеровской , называю Я писателями швейцарской\r\n«\r\nшколы .\r\n« Гдѣ конецъ моимъ странствіямъ ? » говоритъ Вернетъ въ одномъ мѣстѣ . — « Достигну ли тебя , Швейцарія, страна родимая ,\r\nчтобъ положить въ тебѣ на вѣчное упокоеніе бренный составъ\r\nмой ? » Но онъ , при такомъ мечтательномъ вопросѣ , сомнительно\r\nкачаетъ головою . « Я уже старъ и слабъ ; легко случиться можетъ, что будущею весною уже не услышу пѣвцовъ весны! ...И. Ф. ВЕРНЕТЪ . 195\r\n-\r\nВеселая , краснощекая и всегда смѣющаяся Гигея , богиня здоровья , источникъ удовольствія и счастія , подкрѣпи мои силы !\r\nСъ тобой , конечно , и безъ тебя, но съ тобой все лучше навсегда любить мнѣ просвѣщеніе , честность , дружескую откровенность и простоту » . Его молитва не надолго была услышана .\r\nКогда , девять лѣтъ спустя , въ 1827 году , я проѣзжалъ чрезъ\r\nХарьковъ , то моего добраго наставника Вернета уже не было на\r\nсвѣтѣ . Онъ не дожилъ до того , чтобъ еще разъ увидѣть свою\r\nродину . Умеръ онъ бездомнымъ , безсемейнымъ , на далекой чужбинѣ , заброшенный туда причудливой судьбою ; но непропала о\r\nнемъ память : его помнятъ еще въ Малороссіи , помнятъ всѣ тѣ ,\r\nвъ чью душу бросилъ онъ неистребимое сѣмя прямоты и духовНой свободы .",
        "label": "6,5"
    },
    {
        "title": "Teoriia i praktika. Po povodu sochinenii professora Meiera «Ocherk russkogo veksel'nogo prava». Kazan'. 1857, i «Chteniia o russkom grazhdanskom prave». Vypusk I. Kazan'. 1858",
        "article": "ТЕОРІЯ И ПРАКТИКА.\r\nПо поводу сочинЕНІЙ ПРОФЕССОРА МЕЙЕРА: Очеркт русскаго вексельного права. КАЗАНЬ. 1857 г., и Чтенія о русском гражданскомъ правѣ. Выпускъ І. КАЗАНЬ. 1858 года.\r\n\r\nУченье свѣтъ, а неученье тьма, - гласитъ пословица, и\r\nникто уже, повидимому, не сомнѣвается въ ея справедливости.\r\nОтцы наши отдавали насъ въ науку, торжествовали наше по\r\nступленіе въ университетъ, радовались добрымъ отзывамъ о\r\nнашихъ успѣхахъ, гордились нами, когда мы, окончивъ курсъ\r\nнаукъ, и имъ, и самимъ себѣ казались молодыми учеными. Вы\r\nросли у насъ дѣти: мы спѣшимъ учить ихъ, желаемъ видѣть\r\nихъ людьми образованными, просвѣщенными наукой, жела\r\nемъ не потому только, что наука открываетъ имъ карьеру, но\r\n—болѣе или менѣе—ипотому, что наука, какъ всѣмъ извѣстно,\r\nпросвѣщаетъ человѣка. Мы каждый день слышимъ объ этомъ\r\nгромкія Фразы, читаемъ объ этомъ въ книгахъ и- - волей или не\r\nволей- - сознаемся, что знаніе есть сила, что наука есть не\r\nобходимость въ наше время. Усомниться въ этомъ — значило\r\nбы пойдти наперекоръ общему мнѣнію. Мы до такой степени\r\nпривыкли слѣпо уважать науку, что готовы иногда всякаго, кто\r\nокончилъ курсъ въ высшемъ учебномъ заведеніи, считать уче\r\nнымъ, на все способнымъ и полезнымъ человѣкомъ, безъ даль\r\nнѣйшаго изслѣдованія.\r\nНо представимъ себѣ простаго, непредубѣжденнаго чело\r\nвѣка, который обо всемъ привыкъ судить по опыту, который\r\n---\r\n-\r\n1ТЕОРІЯ И ПРАКТИКА. 307\r\nпо нашему не учился, не читалъ нашихъ книгъ, не жилъ вмѣ\r\nстѣ съ нами, не знакомъ съ нашими порядками, и, пріѣхавъ\r\nкъ намъ въ первый разъ издалека, желаетъ знать что у насъ\r\nдѣлается. Гдѣ у васъ наука? спроситъ онъ, — и мы поведемъ\r\nего въ свои гимназій, лицеи и университеты; онъ увидитъ сот\r\nни молодыхъ людей, слушающихъ уроки преподавателей и чте\r\nнія профессоровъ, полюбуется на важную академическую об\r\nстановку, посмотритъ наши программы, послушаетъ отвѣты на\r\nэкзаменахъ и подивится какъ процвѣтаетъ у насъ наука. Но,\r\nкакъ человѣкъ практическій, привыкшій судить обо всемъ по\r\nдѣлу и по опыту, посѣтитель не удовольствуется этимъ пер\r\nвымъ обозрѣніемъ. Гдѣ же плоды вашей науки? спроситъ онъ\r\nнасъ: безъ сомнѣнія, по тому, что я видѣлъ въ ея ОФФИціаль\r\nныхъ святилищахъ, заключаю, что и въ дѣйствительной жизни\r\nнаука приносить у васъ великую пользу. Тогда, желая пока\r\nзать себя съ выгодной стороны, мы поведемъ его на акаде\r\nмическіе диспуты, въ библіотеки и книжныя лавки, и станемъ\r\nему показывать литературные и ученые труды, которыми сдѣ\r\nлались извѣстны молодые люди, окончившіе курсъ наукъ въ\r\nуниверситетахъ. Къ удивленію нашему, онъ и этимъ не удо\r\nвольствуется. Неужели, спроситъ онъ, — молодые люди, ко\r\nторыхъ я видѣлъ на гимназическихъ и университетскихъ скамь\r\nяхъ, посвящаютъ себя исключительно ученымъ занятіямъ и\r\nдолжны непремѣнно избирать себѣ карьеру ученаго? 0, нѣтъ,\r\nотвѣтимъ мы: какъ это можно! наши гражданское правители,\r\nнаши судьи и чиновники, занимающіе въ канцеляріяхъ высшія\r\nдолжности, всѣ большею частью окончили курсъ наукъ въ\r\nвысшихъ, или спеціальныхъ, учебных заведеніяхъ. И\r\nвслѣдъ за тѣмъ мы поведемъ нашего гостя, если пустятъ его\r\nвмѣстѣ съ нами, —- въ наши суды, присутственныя мѣста и кан\r\nцеляріи.\r\nУвидитъ ли онъ здѣсь то, чего искалъ съ такою пытливостью,\r\nсвойственной незваному гостю? Увидитъ ли на самомъ дѣлѣ\r\nплоды, которыхъ требовалъ отъ науки для жизни, почуетъ ли\r\nявственную связь жизни и дѣла съ наукой? сомнѣваемся. Об\r\nратясь къ однимъ съ словомъ о наукѣ, онъ услышитъ отъ нихъ\r\nгромкія Фразы, въ которыхъ будутъ звучать слова, схваченныя\r\nболѣе или менѣе вѣрною памятью, но не слышно будетъ духа308 АТЕней.\r\n.\r\nжизни, проникнутой твердымъ знаніемъ. Поговоривъ съ дру\r\nгими, подивится ихъ блестящему, многостороннему образо\r\nванію и начитанности, но когда захочет, удостовѣриться, на\r\nсколько приобрѣтенныя и ми со всѣхъ сторонъ знанія прилага\r\nются къ СФерѣ, въ которой они призваны дѣйствовать, — уви\r\nдить, что знаніе составляетъ для нихъ удовольствіе, блестящую\r\nсторону жизни, а дѣло Формальный, будничный трудъ, или\r\nсредство для существованія. Подойдетъ къ третьимъ: тѣ назо\r\nвутъ его мечтателемъ, и скажутъ ему: вѣрьте намъ, опытнымъ\r\nлюдямъ, что, узнавши настоящее дѣло, мы не можемъ нади\r\nвиться, зачѣмъ насъ учили многому, что никакой пользы намъ\r\nвъ жизни не приноситъ. Не много найдется такихъ, которыхъ\r\nпосѣтитель встрѣтитъ съ полнымъ сочувствіемъ: они скажуть\r\nему, что только съ помощью знанія стали въ свободныя отно\r\nшенія къ своему дѣлу, только съ помощью знанія могли вы\r\nбрать это дѣло и связать себя съ нимъ духовнымъ интересомъ,\r\nнашли и свѣтъ, и твердую опору для своей дѣятельности.\r\nКому изъ людей мыслящихъ не приходилось и за себя, и за\r\nдругихъ, и за все общество сожалѣть осуществующемъ у\r\nнасъ разладѣ между наукой и жизнью, или, какъ вообще при\r\nвыкли выражаться, между теоріей и практикой? Куда ни обер\r\nнешься, вездѣ встрѣчаешь то же явление. Не этотъ ли разладъ\r\nпричиной, напримѣръ того, что такъ рѣдко встрѣчается у насъ\r\nспокойный и добросовѣстный спорт о предметѣ науки, или о\r\nважномъ жизненномъ вопросѣ, и что большею частью начи\r\nнающіе спорт тотчасъ же превращаются въ ожесточенныхъ\r\nпротивниковъ, готовыхъ колоть другъ другу глаза или недо\r\nбросовѣстностью, или невѣдѣніемъ основныхъ началъ жизни и\r\nнауки? Не оттого ли же происходить, что явленіе самое про\r\nстое и очевидное вызываетъ у насъ взгляды и суждения совер\r\nшенно противоположные, что часто приходится цѣлому кружку,\r\nцѣлому собранію, цѣлому даже сословію до истощенія силъ до\r\nказывать истины, давно уже составляющая азбуку науки и жизни,\r\nи все-таки оставаться безъ успѣха? Не оттого ли такъ ча\r\nсто вопросъ, легко и удобно разрѣшающийся посредствомъ при\r\nложения общихъ основныхъ началъ мышленія, не находить\r\nразрѣшенія въ умахъ, которые ищутъ его въ мелочныхъ по\r\nдробностяхъ и случайной обстановкѣ Факта, или въ мертвойТЕОРІЯ И ПРАКТИКА. 309\r\nбуквѣ, не имѣя желания и силъ постигнуть духъ ея? Не оттого\r\nли, наконецъ, такъ часто видимъ, что люди, горѣвшіе, пови\r\nдимому, любовью къ наукѣ, покидаютъ ее при близкомъ зна\r\nкомствѣ съ матеріальной стороной жизни, относятся къ наукѣ\r\nсъ холодностью и мертвеннымъ педантизмомъ, если не съ\r\nпрезрѣніемъ, или, что всего хуже, становятся лицемѣрами и\r\nшарлатанами въ наукѣ? что люди, выступающіе на дѣло съ\r\nблагороднымъ стремленіемъ къ истинѣ, такъ скоро увлекаются\r\nпротивоположными стремленіями того круга, въ которомъ на\r\nчинается ихъ дѣятельность? Все это, сказываютъ иные, про\r\nисходить оттого, что жизнь и опытъ вѣрнѣе науки и практика\r\nвѣрнѣе теоріи.\r\nНеправда. Такъ можетъ говорить только тотъ, кто не зна\r\nетъ смысла словъ: теория и практика: слова эти употребляются\r\nу насъ сплошь-да-рядомъ и, подобно многимъ другимъ, про\r\nизносятся безотчетно. Есть много людей, которые не въ со\r\nстоянии возвыситься надъ обиходнымъ смысломъ явленій жизни\r\nи, скользя по ихъ поверхности, не даютъ себѣ труда глубже\r\nизслѣдовать сущность ихъ и скрытыя въ нихъ причины. Такіе\r\nлюди всегда расположены бывають ставить теорію въ какое-то\r\nвраждебное отношеніе къ практикѣ: если принадлежатъ къ\r\nчислу теоретиковъ по профессіи,— они смотрятъ съ презрѣнь\r\nемъ на практику, и наоборотъ. Но что такое практика? Что\r\nтакое теорія? Что между ними общаго? Какими признаками\r\nодна отличается отъ другой? — Обо всемъ этомъ тѣ и другие\r\nне хотятъ размыслить, или не мыслятъ какъ должно. Пред\r\nполагать какой-то существенный разладъ между теоріей и\r\nпрактикой было бы также нелѣпо, какъ предполагать противо\r\nрѣчіе между силами природы и явленіями, въ природѣ совер\r\nшающимися. Въ сферѣ дѣйствительности, въ сферѣ практиче\r\nской нѣтъ ни одного явления, которое было бы чуждо теорій.\r\nТеорія и практика въ сущности одно и то же. Каждое явленіе\r\nтаитъ въ себѣ идею, и ни одно немыслимо безъ идеи, въ немъ\r\nскрытой. Уловить эту идею, сознать ее, связать ее съ цѣлымъ\r\nрядомъ идей, взятыхъ изъ міра явленій однородныхъ,\r\nвъ чемъ состоитъ задача теоріи. Теорія, которая не такъ раз\r\nумѣетъ идею явленія какъ она открывается въ дѣйствитель\r\nности, есть теорія ложная. Практика, которая, довольству\r\n-\r\n- Вотъ310 ATEне й.\r\nясь инстинктомъ, не хочеть знать идеи, открывающейся въ\r\nявленіяхъ, есть кривая, ненадежная, лицемѣрная практика.\r\nОдни и тѣ же явленія даютъ содержаніе теоріи и практикѣ, на\r\nукѣ и дѣйствительной жизни. Повидимому, разница между\r\nтой и другой состоитъ въ томъ, что въ первой проникаются\r\nсознаніемъ явления, которыя въ послѣдней представляются без\r\nсознательными. Но и это различie можетъ быть допущено\r\nтолько въ томъ случаѣ, если теорія представляется намъ сама\r\nпо себѣ, отдѣльно отъ практики, въ особой исключительной об\r\nласти. Еслибъ таково было нормальное отношеніе теории и\r\nпрактики, грустно было бы думать, что сфера дѣятельности че\r\nловѣческой дѣлится на двѣ половины, а все человѣчество на\r\nдва сословія, у которыхъ нѣтъ ничего общаго, которыя никогда\r\nне могутъ сойдтись и помогать другъ другу: наука, заключась\r\nвъ самой себѣ, утративъ жизненное свое значеніе, сама при\r\nзнала бы свою несостоятельность; въ сферѣ дѣятельности прак\r\nтической нельзя было бы распознать свѣта посреди случайныхъ\r\nявленій. Къ счастью, это неправда: схоластическое понятие о\r\nнаукѣ отжило свое время, и необходимость связи, которую нау\r\nка должна имѣть съ жизнью, не можетъ подлежать сомнѣнію.\r\nМы не сомнѣваемся, что конечнымъ стремленіемъ всякой науки\r\nдолжно быть всевозможное сближеніе съ жизнью. Кто осмѣ\r\nлится сказать, что истина,, составляющая содержание и цѣль\r\nдля науки, не должна и для дѣйствительной жизни имѣть то же\r\nсамое значенье? Насколько наука должна быть проникнута\r\nистиной, настолько же и жизнь ею должна быть проникнута.\r\nЕсли явленія дѣйствительности принадлежатъ къ области без\r\nсознательной жизни, то наука поставляетъ себѣ задачей при\r\nвесть ихъ въ сознаніе, уловить ихъ идею и связать ее съ цѣ—\r\nлымъ порядкомъ идейі; сознаніе, по природѣ своей, стремится\r\nпроникнуть безсознательное, слиться съ нимъ въ одно, какъ\r\nсливается духъ съ тѣломъ въ человѣкѣ: наука, по природѣ\r\nсвоей, стремится проникнуть жизнь и слиться съ нею.\r\nОтчего жь у насъ теорія и практика до сихъ поръ стоятъ другъ\r\nпротивъ друга и другъ на друга сердятся, или посмѣиваются?\r\nМолодость ли науки и ея истолкователей тому причиной, за\r\nкоснѣлость ли рутинныхъ преданій практики, неподвижность\r\nли той среды, въ которой та и другая должны дѣйствовать, илиТЕОРІЯ И ПРАКТИКА. 311\r\n9\r\nтупая, мертвенная обрядность, которою проникнуты наши об\r\nщественных отношенія? Что -нибудь изъ двухъ: или теорія у\r\nнасъ не сходится съ практикой, или практика покуда не чув\r\nствуетъ потребности въ близкомъ знакомствѣ съ теоріей.\r\nПосмотримъ ближе. Вотъ сфера,, въ которой, казалось бы,\r\nтеорія всего удобнѣе могла сблизиться съ практикой: Сфера\r\nюридическихъ отношений, судебной дѣятельности. Содержа\r\nніемъ науки права служатъ тѣ же юридическiя отношения, ко\r\nторыми занимается практика, тѣ же положительные законы,\r\nна основании которыхъ судебная практика полагаетъ свои за\r\nключенія, выводя ихъ изъ непреложныхъ началъ права и юри\r\nдической логики. Это связь до такой степени естественная,\r\nчто во многихъ государствахъ, гдѣ судебная власть получила\r\nсамостоятельное значеніе и прочную организацiю, судебная\r\nпрактика возвысилась до систематическаго единства, составляю\r\nщаго качество науки: судьи получили неоспоримое право называть\r\nсебя юристами, и многие изъ нихъ свободно переходятъ съ ка\r\nөедры на судейское кресло, или обратно. Не станемъ удивляться,\r\nчто мы, при историческихъ привычкахъ своихъ, не дошли еще до\r\nтакого результата и остаемся при прежней Формѣ суда, при преж\r\nнемъ дьяк, скрывающемся подъ покровомъ судейскаго при\r\nговора. Но нельзя не пожалѣть о томъ, что этотъ дьякъ сталъ\r\nуже старъ, и, часто изъ одного упрямства, либо изъ лѣни, от\r\nказывается отъ справокъ съ наукой. Можно было ему не знать\r\nея тогда, когда вопросы, возникавшіе въ судахъ, были не мно\r\nгочисленны, и жизнь не обнаруживала еще того разнообразія\r\nинтересовъ и столкновеній, которое теперь съ каждымъ днемъ\r\nумножается, когда задача судьи, такъ же какъ и задача зако\r\nнодателя, ограничивалась еще немногими и несложными пред\r\nметами. А теперь безъ ясной идеи о сущности каждaго права\r\nи о всѣхъ юридическихъ его послѣдствіяхъ не скоро выбе\r\nрешься изъ хаоса запутанныхъ и противорѣчащихъ интере\r\nсовъ, предъявляющихъ права свои на судѣ. Вопросовъ возни\r\nкаетъ множество, и каждый настоятельно требуетъ разрѣшенья.\r\nИхъ можно у насъ раздѣлить на два рода: одни не могутъ быть\r\nпоняты и разъяснены удовлетворительно безъ историческаго из\r\nученiя источниковъ законодательства XVII и XVIII столѣтій:\r\nтаковы, напримѣръ, многіе вопросы вотчиннаго права, она\r\n2\r\n9\r\n!\r\n{312 Атений.\r\nслѣдствѣ, о поземельномъ владѣніи, и проч. Въ разрѣшеніи дру\r\nгихъ вопросовъ, историческое изученіе стоитъ на второмъ пла\r\nнѣ, а на первомъ планѣ является изслѣдованіе о существѣ того\r\nюридическаго отношенiя, которое дало поводъ къ вопросу.\r\nЗдѣсь не рѣдко надо бываетъ долго вдумываться въ содержа\r\nніе дѣла и нѣсколько разъ разлагать предметъ на составныя\r\nего части, прежде чѣмъ придешь къ ясному сознанію простаго,\r\nкореннаго начала, дающаго разрѣшеніе. Для такой работы не\r\nвсегда достаточно одного, такъ-называемаго, здраваго смысла, а\r\nнужно большею частью содѣйствіе юридической логики, нужно\r\nтвердое сознаніе коренныхъ юридическихъ началъ: нуженъ въ\r\nпособie труду и опытности взглядъ просвѣщенный и направляе\r\nмый наукой. Чтожь, если въ одномъ случаѣ нѣтъ историческаго\r\nзнанія, въ другомъ нѣтъ яснаго юридическаго сознанія? Послѣд\r\nствiя извѣстны каждому: судья въ затрудненіи, но на помощь\r\nкъ нему является приказная рутина — вѣрнѣйшее пособие аѣни\r\nи равнодушію. Вопросы можно проглотить или обойдти, дѣло\r\nможно оттянуть, или разрѣшить его, благословясь, подъ сло\r\nвомъ: приказали: выйдетъ тотъ же приговоръ - e sempre bene.\r\nніе какъ на ошибка оно ведетъ взгляда что посредствомъ неоспоримо ствованій ство зать справедливый иумѣя жанія Притомъ самъ строгихъ духъ дѣла въ смѣшеніе бы въ юридически ее по дѣлѣ къ въ,,тщательно въ по судебныхъ —ея ведетъ себѣ разныхъ неправильнымъ всегда твердо у-.своему воззрѣніи,выводахъ всякаго юридическомъ Оттого что;общихъ понятій судья анепремѣнно исослаться организованнаго свое,взгляды ни вездѣ мѣстахъ гораздо рѣшеніяхъ судьи происходить иногда было,на ипонятій рѣшенье точныхъ вредить сущность заключеніямъ неизбѣжное,«разъяснено могутъ на легче свой гдѣ не разрѣшаются къстатью,въ достигается каждое.даваемыхъ ложному царь,,Правда нежели соображеніяхъ прямому силахъ судебнаго что пріобрѣсть юридическаго въ или при матеріальное дѣла:заключеніе головѣ,вдумываться тѣмъ взгляду на мотивировать разно что отсутствии воззрѣнію наукой одинаковаго сословія только букву возможное единство»болѣе 2,,.: и.отношения всякій Здѣсь aзакона Извѣстно опирается содержан въ при что на,въ научнаго вредить но такую идѣло только смыслъ суще содер судить самый одна дока,един ираз то и,ТЕОРІЯ И ПРАКТИКА. 313\r\nкона —\r\nошибку вовсе не трудно впасть тому, кто не имѣетъ точнаго\r\nпонятія о сущности и границахъ юридическихъ опредѣленій.\r\nСтоитъ, напримѣръ, вообразить себѣ договорное начало тамъ,\r\nгдѣ нѣтъ существенныхъ признаковъ договора, придать каче\r\nство сознанія выраженью, въ которомъ нѣтъ юридическихъ\r\nпризнаковъ сознания, поставить юридическое предположеніе не\r\nна той сторонѣ, на которой ему быть слѣдуетъ, и т. п., —\r\nзаключение непремѣнно выйдетъ ложное, и примѣненіе за\r\nнеправильное, какъ бы ни было совершенно знание\r\nбуквы закона. Смутное преданіе или приказная рутина — во вся\r\nкомъ случаѣ шаткое, невѣрное основаніе для юридическаго\r\nвзгляда. Притомъ надобно сознаться: приказныя преданія мало\r\nпо -малу исчезають у насъ, и самая рутина колеблется, по\r\nтому что, вслѣдствіе разныхъ обстоятельствъ, разорвана уже\r\nсвязь приказныхъ поколѣній. Преданія болѣе и болѣе утрачи\r\nваютъ прежнее свое значенье, потому что негдѣ уже имъ со\r\nхраняться; а преемственная передача ихъ отъ одного приказ\r\nнаго поколѣнія къ другому сдѣлалась невозможна, съ тѣхъ\r\nпоръ какъ старое поколѣніе было механически вытѣснено изъ\r\nсудовъ, ана мѣсто его механически же поставлено новое. Послѣд\r\nнее не имѣло времени учиться у своихъ предмѣстниковъ и вос\r\nпользоваться ихъ опытомъ, на который смотрѣло не только безъ\r\nуваженія, но и съ недовѣрчивостью. Новому же поколѣнію,\r\nкакъ бы добросовѣстно ни рѣшалось оно заняться своимъ дѣ\r\nломъ, едва ли суждено когда-нибудь состарѣться въ приказахъ и\r\nпередать свою, будущую, опытность преемникамъ, — едва ли\r\nсуждено ему оставаться долго на мѣстахъ, на которыхъ, по\r\nроду занятій, только долговременное и постоянное упражненіе\r\nможетъ дать опытность: оно бѣжить, и его ведуть и переводять\r\nдальше, дальше... Такимъ образомъ, опытность въ разрѣшеній\r\nюридическихъ вопросовъ, доставшаяся иному добросовѣстному\r\nсудьѣ послѣ прилежнаго изучения и упорнаго труда, пропадаетъ\r\nдаромъ для тѣхъ, которые за нимъ слѣдують и должны снова\r\nначинать тотъ же трудъ для себя, — если достанетъ рѣшимости,\r\nсилъ и терпѣнья начать и продолжать его.\r\nИтакъ, на преданія и рутину нельзя положиться. Чтоже по\r\nставить на мѣсто ихъ новое поколѣніе? Науку,\r\nрѣшительно, и надъ этимъ словомъ поневолѣ задумаемся.\r\n-\r\nскажемъ мы314 АТЕНЕЙ.\r\n>\r\nМы видимъ передъ собой сотни молодыхъ людей, которые,\r\nокончивъ курсъ юридическихъ наукъ, съ учебной скамьи прямо\r\nпереходять на службу въ канцеляріи судебныхъ мѣстъ и стано\r\nвятся потомъ въ ряды дѣлопроизводителей и судей. Что вынесли\r\nони съ собою изъ науки, какой капиталъ собрали и внесли въ\r\nкругъ своей гражданской дѣятельности? Новые дѣлопроизводи\r\nтели и судьи заняли мѣсто прежнихъ, которые тѣмъ же путемъ\r\nпришли къ должностямъ своимъ, успѣвъ позабыть науку по\r\nсреди канцелярскихъ Формъ и обрядовъ: неужели съ новыми\r\nслучится то же самое, что случилось съ прежними?\r\nПредставимъ себѣ молодаго человѣка, который начинаетъ\r\nслужбу, получаетъ мѣсто. Съ первымъ же вступленіемъ въ\r\nканцелярію онъ попадаетъ въ новый міръ, о которомъ никто не\r\nмогъ дать ему понятія, котораго онъ и вообразить себѣ не могъ,\r\nкогда слушалъ курсъ наукъ въ университетѣ, мечтая, можетъ\r\nбыть, о благородномъ призваніи судьи. Все ему чуждо въ этомъ\r\nмірѣ, и атмосфера присутственнаго мѣста должна на первый\r\nразъ отуманить его: какъ - будто попалъ онъ въ мѣсъ, гдѣ ни\r\nодна тропинка ему не знакома, гдѣ каждое явленіе кажется\r\nчѣмъ-то страннымъ и таинственнымъ. Дѣло его начинается съ\r\nпереписки бумагъ — работы самой скучной и неблагодарной.\r\nТяжелые и запутанные канцелярские Формы и обряды ежеми\r\nнутно сбиваютъ его съ толку, а сам по себѣ онъ не въ силахъ\r\nпривесть ихъ къ единству и найдти ключъ къ новой наукѣ, кото\r\nрая передъ нимъ открывается. Ключъ этотъ не хитрый и наука\r\nне мудреная, но надобно чтобы кто-нибудь показалъ ее: а та\r\nкая благотворительная душа рѣдко встрѣчается въ канцелярі\r\nяхъ. Здѣсь, какъ извѣстно, всякому дѣло до себя, и дѣлопро\r\nизводители не охотно принимають на себя роль учителей, особ\r\nливо если смотрятъ на ученика подозрительно, какъ на новаго\r\nпришельца; да и некогда учить другихъ, когда самому на свое\r\nдѣло едва достаетъ силъ и времени. Шагъ за шагомъ молодой\r\nчиновникъ долженъ пробивать себѣ дорогу къ познанію канце\r\nлярскихъ таинствъ, еще не понимая ясно: зачѣмъ дѣлается все,\r\nчто онъ вокругъ себя видить. Если въ немъ не много энергии,\r\nесли натура его такова, что требуетъ поддержки и ободренія\r\nизъ самой среды, въ которой призвана дѣйствовать, —мудрено\r\nли, что молодаго человѣка скоро одолѣваютъ скука и отвраще\r\n-\r\n9ТЕОРІЯ И ПРАКТИКА. 315\r\nніе отъ дѣятельности, еъ которой не видитъ омъ ничего живаго\r\nи возбуждающаго? — Бываютъ натуры терпѣливыя и вмѣстѣ съ\r\nтѣмъ ограниченныя: эти, свыкаясь мало-по-малу съ механиче\r\nскимъ трудомъ, утрачиваютъ всякую способность осмыслить\r\nего для себя и попадаютъ въ ряды канцелярскихъ тружениковъ,\r\nдля которыхъ нѣтъ надежды сдѣлаться когда-нибудь мастерами.\r\nДругие только что начинаютъ понимать дѣло, какъ нападаетъ\r\nна нихъ демонъ мелкаго честолюбія, царствующій въ канце\r\nлярскомъ мірѣ; бѣда, если этому демону приходится въ юной\r\nеще душѣ бороться сь слабыми, или полузаснувшими идеаль\r\nными стремленіями: легко достается ему побѣда. Молодые чи\r\nновники начинаютъ съ завистью слѣдить за привилегированны\r\nми любимцами чиновной Фортуны и мало-по-малу утрачиваютъ\r\nпослѣдніе остатки сочувствія къ существеннымъ интересамъ\r\nсвоего дѣла, отдавая себя вполнѣ внѣшнимъ, Формальнымъ его\r\nинтересамъ: карьера становится послѣднею цѣлью всей ихъ дѣ\r\nятельности. Иные, наконецъ, подъ гнетомъ матеріальной нужды,\r\nпоневол должны искать въ службѣ средства къ пропитанію, и\r\nне въ состояній стать въ свободное отношение къ предмету\r\nсвоихъ занятій. Мы не говоримъ отѣхъ сильныхъ, богатыхъ\r\nнатурахъ, которыя въ состоянии всюду найдти дорогу и даже,\r\nесли нужно, проложить новую; но и въ этихъ, счастливыхъ\r\nисключеніяхъ изъ общаго порядка, сколько предстоитъ усилій\r\nи борьбы смѣлымъ дѣятелямъ, сколько ихъ погибаетъ или\r\nостается на дорогѣ при столкновеніяхъ и съ людьми, и съ не\r\nпреодолимою силой существующаго. Мы не говоримъ объ ис\r\nКлюченіяхъ; но мудрено ли, что въ большей части случаевъ\r\nновые питомцы науки приходять на службѣ къ тому же резуль\r\nтату, къ которому приходили ихъ предшественники, то - есть,\r\nкъ равнодушію, Формализму и обрядности. Съ этимъ равно\r\nдушіемъ какъ можетъ ужиться живая память объ наукѣ и живое\r\nкъ ней сочувствіе? При этомъ господствѣ обрядности и мертвой\r\nбуквы умираетъ духъ, безъ котораго всякая дѣятельность об\r\nманчива и безплодна. Идеальныя стремленія, когда-то напол\r\nнявшія душу молодаго человѣка, уступаютъ мѣсто матеріаль\r\nнымъ инстинктамъ и мелкимъ интересамъ, и человѣкъ неза\r\nмѣтно превращается въ чиновника, для котораго всякое дѣло\r\nесть бумага или собраніе бумагъ съ номерами, и всякій вопросъ\r\nч. VI. 21316 А ТЕНЕЙ.\r\nразрѣшается удобно формальнымъ приложеніемъ мертвой буквы\r\nна бумагѣ; а бумага все териитъ и ничего не стыдится. Такъ\r\nобразуются дѣлопроизводители, наполняющіе архивы присут\r\nственныхъ мѣстъ массою бумагъ, невѣдомо для кого и для чего\r\nписанныхъ, — такъ воспитываются равнодушные судьи, привы\r\nкающіе разрѣшать дѣло сообразуясь съ судьбою дня, съ мнѣ\r\nніемъ предсѣдателя, съ влеченіемъ нравственнаго чувства или\r\nпредразсудка, съ краснорѣчіемъ просителя. Такъ образуются,\r\nприбавимъ еще, изъ бывшихъ сторонниковъ правды и гласно\r\nсти — будущіе Фанатики канцелярской тайны, мертвой обряд\r\nности и мертваго бумажнаго дѣла! Сколько бъ ни твердили эти\r\nлюди объ наукѣ, сколько бъ ни произносили они длинныхъ рѣ\r\nчей съ цитатами, сколько бъ ученыхъ книгъ и журналовъ ни\r\nчитали въ своихъ кабинетахъ, это люди, отрекшіеся отъ\r\nнауки, это люди мертвой буквы, а не живаго знания, которое\r\nдаетъ смыслъ жизни и жизнью питается.\r\nКто жь виноватъ? Наука ли въ томъ отвлеченномъ, Формаль\r\nномъ видѣ, въ какомъ она нерѣдко преподается, — приказная\r\nли рутина, или наконецъ сами молодые люди, слишкомъ скоро\r\nзабывающіе интересы науки для мелкихъ интересовъ ежеднев\r\nной жизни? Правда, преподаваніе наукъ, въ особенности\r\nюридическихъ, нерѣдко грѣшитъ у насъ излишнею Формаль\r\nностью; отъ науки дышетъ чѣмъ-то сухимъ, черствымъ, раз\r\nобщеннымъ съ жизнью; преподаватели ея болѣе похожи быва\r\nютъ на жрецовъ, изрекающихъ таинственныя слова устами\r\nнѣмаго оракула, чѣмъ на живыхъ людей, живымъ словомъ объ—\r\nясняющихъ предметъ, по свойству своему неразрывно соедин\r\nненный съ жизнью дѣйствительной; и наука самая живая пре\r\nвращается у нихъ въ систематическое собраніе Формулъ и оп\r\nредѣленій, подлежащихъ обязательному изученію. Многіе изъ\r\nнихъ считаютъ еще науку принадлежностью касты записныхъ\r\nученыхъ, а себя считаютъ вправѣ изучать только мертвую\r\nбукву, забывая о томъ, что духъ ея скрывается въ явленіяхъ\r\nжизни, и что при сближеніи только съ жизнью можно ураз\r\nумѣть, самостоятельно усвоить себѣ и развить положенія науки.\r\nДругое, прикрывая пустоту содержанія громкими фразами, за\r\nботятся только объ эффектѣ, который, съ помощью шарлатан\r\nства, не трудно произвесть на неопытныхъ слушателей: оболь\r\n9\r\n2ТЕОРІЯ И ПРАКТИКА. 317\r\nщая и самихъ себя, и молодыхъ людей Фантасмагорiей науки.\r\nТакіе преподаватели развиваютъ въ нихъ ложную самоувѣрен\r\nность и неуважение къ труду, безъ котораго не дается истин\r\nное знанie. — Съ другой стороны, могутъ быть виноваты сами\r\nслушатели. Наука ни къ чему не послужить тому, кто про\r\nщается съ нею навсегда, прощаясь съ академическою скамьей,\r\nи оставляетъ ее позади себя, какъ старое платье, или какъ дѣт\r\nскій учебникъ, надъ которымъ довольно уже поскучали въ школѣ.\r\nНапротивъ, кто полюбилъ ее, выросъ на ней, и воспитанный\r\nею усвоилъ себѣ просвѣщенный духомъ науки взглядъ на жизнь\r\nи на дѣло, — тотъ никогда не утратитъ потребности повѣрять\r\nи развивать въ себѣ пріобрѣтенное знание и на всякомъ шагу\r\nбудетъ встрѣчать случай для его примѣненія.\r\nВсе это однакоже причины не существенныя. Ими однѣми\r\nеще нельзя объяснить вполнѣ, почему молодые люди, посвя\r\nщающіе себя по окончании курса наукъ судебной дѣятельности,\r\nтакъ скоро прощаются съ наукой и такъ часто, даже безъ\r\nборьбы и противодѣйствія, уступаютъ вліянію той среды, въ\r\nкоторой призваны дѣйствовать. Стало-быть въ этой самой средѣ\r\nесть что-то втягивающее, поглощающее не слишкомъ сильную\r\nличность. Не должно забывать, что только исключительныя на\r\nтуры, сильныя яснымъ сознаніемъ истины и твердо вѣрующая\r\nвъ побѣду ея, въ состояніи идти на-перекоръ всѣмъ условіямъ\r\nокружающей ихъ среды: противодѣйствіе средѣ помогаетъ еще\r\nдвиженію ихъ впередъ, развивая и укрѣпляя въ нихъ душев\r\nную энергію. Но натуры обыкновенныя, изъ которыхъ состав\r\nлено огромное большинство, воспитываются подъ вліяніемъ той\r\nсреды, въ которой суждено имъ жить и дѣйствовать, и поне\r\nволѣ должны уступать ему.\r\nДѣйствительно, нельзя не сознаться, что въ той средѣ, въ ко\r\nторой молодые юристы наши приготовляются къ практической\r\nдѣятельности, трудно, очень трудно имъ достигнуть само\r\nстоятельнаго развитія, въ согласіи съ началами науки. Однимъ\r\nИзъ главныхъ препятствій къ тому служитъ механическая об\r\nрядность, которою проникнута вся канцелярская дѣятельность,\r\nвсе бумажное дѣлопроизводство. Если человѣкъ, вполнѣ уже\r\nзнакомый со всею сложной и запутанной его системой, едва\r\nвъ состояній бываетъ выносить всю тяжесть ея и съ напряже\r\n21 *318 А ТЕней.\r\nніемъ силъ добирается до содержанія дѣла, снимая съ него без\r\nчисленные покровы бумажныхъ Формъ, если человѣку опыт\r\nному трудъ этотъ кажется иногда невыносимымъ, Чтоже дол\r\nжень чувствовать молодой, еще неопытный человѣкъ, когда\r\nему, полному жизни, приходится стать лицомъ къ лицу съ мі\r\nромъ мертвыхъ бумагъ, таблицъ и вѣдомостей, въ которомъ и\r\nдля привычнаго дѣятеля чуть-чуть бьется жизнь гдѣ-то вда\r\nлекѣ скрытая? Правда, что въ бумагѣ, которую дадутъ ему пе\r\nреписывать, въ плодовитомъ прошеніи, которое сдадутъ ему\r\nна руки, въ тысячѣ рапортовъ, указовъ, отношений, изъ ко\r\nторыхъ составлено дѣло, порученное ему, таится идея, что\r\nподъ грудою бумагъ скрывается человѣкъ страждущій, ожи\r\nдающій, отыскивающій или защищающій свое право; но чтобъ\r\nдобраться до этой идеи, чтобы имѣть всегда въ виду этого че\r\nловѣка, представляемаго писаною бумагой, Для этого по\r\nтребна такая сила отвлечения, какой не можетъ имѣть молодой\r\nчеловѣкъ, только что начинающій дѣло. Покуда успѣетъ онъ\r\nвозвыситься до понятія онравственномъ долгѣ— тяжкаго и ме\r\nлочнаго труда на пользу общую, покуда успѣетъ проложить\r\nсебѣ тропинки посреди бумажнаго хаоса и пойметъ все досто\r\nинство труда, извлекающаго изъ глубины его прямую сущность\r\nдѣла и ясную его идею, сколько предстоить ему сухой ра\r\nботы, в которой покуда не видитъ онъ смысла и цѣли, сколько\r\nошибокъ и недоумѣній, а главное, сколько скуки, ослабляю\r\nщей въ душѣ всякое живое стремленіе. Вотъ впечатлѣнія, ко\r\nторыя встрѣчають молодаго человѣка на первыхъ шагахъ въ\r\nего служебной дѣятельности: итакъ нечего удивляться тому,\r\nчто онъ слишкомъ скоро привыкаетъ относиться къ ней апати\r\nчески, и, когда успѣваетъ пройдти первыя испытанія, мало -по\r\nмалу увлекается механическимъ направленіемъ канцелярской\r\nработы.\r\nНо это еще не все. Положимъ, что новый чиновникъ при\r\nВыкъ наконецъ къ всѣмъ пеленкамъ и свивальникамъ канце\r\nлярской обрядности, и даже чувствуетъ себя въ нихъ свободно;\r\nположимъ, что передъ нимъ раскрылись уже высшія сферы кан—\r\nцелярскаго дѣла, въ которыхъ образуются вопросы, возбуж –\r\nдающіе умственную дѣятельность: теперь-то предстоитъ ему\r\nсвязать эти вопросы съ началами науки, съ положеннями права,\r\n2 9ТЕОРІЯ И ПРАКТИКА. 319\r\nосвѣтить жизнь взглядами науки, повѣрить науку жизненными\r\nвопросами. Повидимому, это было бы и не трудно, но на са\r\nмомъ дѣлѣ здѣсь-то именно и оказывается рѣшительное влія\r\nніе среды, къ которой относится дѣятельность. Къ сожалѣнію,\r\nодна изъ принадлежностей ея есть недостатоко автори\r\nбезъ котораго сліяніе науки съ жизнью не возможно,\r\nили по крайней мѣрѣ въ высшей степени затруднительно. Не\r\nобъ томъ авторитетѣ говоримъ мы здѣсь, который разрѣшает,\r\nвопросы такъ, какъ герой македонскій разрубилъ гордіевъ\r\nузелъ, внѣшнею волею и властью. Въ разумномъ мірѣ юри\r\nдическихъ отношений, гдѣ все разрѣшается силою идеи, —\r\nтакой авторитетъ не мыслимъ. Мы говоримъ объ авторитетѣ,\r\nкоторый основанъ на одинаковомъ, послѣдовательно вѣрномъ\r\nсебѣ и кореннымъ началамъ права, примѣненіи законовъ по\r\nсредствомъ правильно устроенныхъ, постоянно и независимо\r\nдѣйствующихъ органовъ. Подобнаго авторитета не можетъ\r\nбыть тамъ, гдѣ еще не образовалось судебное сословие въ видѣ\r\nсамостоятельно дѣйствующей власти съ постоянною доктриной.\r\nТолько при такихъ условіяхъ авторитетъ можетъ имѣть един\r\nство и силу руководительную: въ против номъ случаѣ сами со\r\nбою образуются, вмѣсто центральнаго, дробные, мелкіе, мѣст\r\nные и случайные авторитеты, среди которыхъ всякій спорный\r\nвопросъ, не получая вѣрнаго разрѣшенія, только запутывается\r\nи становится еще болѣе спорнымъ.\r\nВъ такомъ положении къ чему долженъ обратиться добро\r\nсовѣстный юристъ — практикъ для того, чтобы найдти себѣ\r\nруководящую нить посреди множества вопросовъ, разно пони\r\nмаемыхъ и разрѣшаемыхъ? Положиться на другихъ практи\r\nковъ, руководимыхъ рутиною или полузабытыми и смѣшанными\r\nпреданіями, было бы крайне опасно, тѣмъ болѣе, что они\r\nсами большею частью не согласны другъ съ другомъ. Не вся\r\nкому дается воспользоваться совѣтомъ практика\r\nюриста, просвѣщеннаго наукой и опытностью, въ разрѣшеній\r\nвопросовъ: такихъ людей не много, и они рѣдко встрѣчаются.\r\nКъ чему же обратится въ такомъ случаѣ молодой юристъ, если\r\nне къ авторитету науки, когда онъ остался ей вѣренъ и не\r\nпохоронилъ ея подъ грудою писаной бумаги? Въ томъ по\r\nложении, въ которомъ онъ находится — одна наука - въ состо\r\nсчастье\r\n9320 А ты не й.\r\nяній сказать ему надежное слово для дѣла и разрѣшить его\r\nнедоумѣнія.\r\nВотъ почему съ особенною радостью встрѣчаемъ мы всегда\r\nтѣ произведения нашей юной юридической литературы, въ ко\r\nторыхъ наука стремится подать руку практикѣ, и, пользуясь\r\nявленіями практики, пытается освѣтить и исправить темные и\r\nизлучистые пути ея. Къ сожалѣнію, не много такихъ сочиненій,\r\nно тѣмъ они дороже для насъ. Къ числу ихъ, по всей справед\r\nливости, принадлежатъ сочиненія покойнаго профессора Мейера,\r\nМейеръ былъ представителемъ такого направления, которое\r\nеще ново въ нашей юридической литературѣ. Въ сочиненіяхъ\r\nего является стремленіе одинаково драгоцѣнное и для теоре\r\nтика, и для практика-юриста — стремленіе связать науку съ\r\nжизнью, обогатить науку выводами опыта, освѣтить сознаніемъ\r\nявленія дѣйствительной жизни и привесть ихъ въ систему, свя\r\nзавъ съ началами науки. Не безъ основанія упрекали нашихъ\r\nюристовъ-теоретиковъ въ томъ, что, ограничиваясь сферою\r\nотвлеченной науки, они слишкомъ мало обращали внимания на\r\nсвязь ея съ дѣйствительной жизнью. Этотъ упрекъ ни въ ка\r\nкомъ случаѣ не могъ относиться къ Мейеру. И на профессор\r\nской кафедрѣ, и въ литературной своей дѣятельности онъ тру\r\nдился подъ вліяніемъ той мысли, что наука права беретъ изъ\r\nжизни свое содержаніе, и что всякая истина, добытая наукой\r\nправа, должна быть плодотворна и для жизни. Собирая съ не\r\nутомимою ревностью Факты изъ міра юридическихъ отно\r\nстарался въ въ каждомъ уловить и прослѣдить\r\nИдею, каждаго извлечь матеріалъ для обогащенія\r\nнауки. Только при такомъ направленіи общия начала пра\r\nмогутъ посредствомъ науки быть переданы обществу\r\nи привиться къ сознанію людей, призванныхъ къ практической\r\nдѣятельности. Самъ Мейеръ выразилъ мысли свои объ этомъ\r\nпредметѣ въ замѣчательной брошюр*: (значеній практики ва\r\nсистемѣ современнаго юридическаво образования. (Казань,\r\n1855 г.) Одно изъ послѣднихъ его сочиненій: Юридическiя из\r\nсаѣдованiя относительно торговало быта Одессы\r\nшеній, онъ\r\nизъ\r\nва\r\nвсего\r\n* Напечатано въ Юридическомъ Сборникѣ, > изд. Мейеромъ (Казань 1855 г.).ТЕОРІЯ И ПРАКТИКА. 321\r\nлучше свидѣтельствуетъ о томъ, какую важность придавалъ\r\nпокойный профессоръ для науки изслѣдованіямъ юридическихъ\r\nвопросовъ, возникающихъ посреди дѣйствительнаго быта. Это\r\nсочиненіе, не достаточно оцѣненное юридическою критикой и\r\nедва извѣстное практикамъ, которые всего болѣе могли бы из\r\nвлечь изъ него пользы,-есть явленіе единственное въ своемъ,\r\nродѣ, еще небывалое въ юридической нашей литературѣ. Го\r\nродъ Одесса, по торговому своему положенію, служить цент\r\nромъ разнообразныхъ сдѣлокъ, представляющихъ множество\r\nособенностей въ отношении къ торговому праву. Изъ этихъ\r\nсдѣлокъ возникаютъ любопытнѣйшіе юридические вопросы, раз\r\nрѣшеніе которыхъ часто представляется невозможнымъ для того,\r\nкто не имѣетъ понятия о юридической сущности самой сдѣлки и\r\nомѣстныхъ условіяхъ, среди которыхъ она возникла. Притомъ\r\nизъ самой жизни, богатой юридическимъ содержаніемъ, выра\r\nботались въ Одессѣ, помимо опредѣленій закона положитель\r\nнаго, торговые обычаи: они пріобрѣли такое важное значеніе,\r\nчто самъ законъ дозволяетъ коммерческому суду принимать\r\nихъ въ основаніе своихъ рѣшеній. Между тѣмъ, обычаи эти\r\nсуществуютъ безъ опредѣленныхъ Формулъ, въ одномъ только\r\nсознаній торговаго сословія, или принимаются на вѣру безсо\r\nзнательно; въ случаѣ спора они истолковываются не одинаково\r\nспорящими сторонами: понятно, сколько затрудненій предста\r\nвляетъ самый процесс, извлечения этихъ обычаевъ изъ безсо\r\nзнательной или полусознательной жизни —. въ юридическое со\r\nзнаніе, и сколько недоумѣній возникаетъ въ судахъ всякій разъ,\r\nкогда идетъ дѣло о такомъ обычаѣ. Первая попытка собрать\r\nэти обычаи и разъяснить критически юридическое ихъ значеніе\r\nбыла сдѣлана Мейеромъ.\r\nКъ сожалѣнію, ранняя смерть остановила полезную дѣятель\r\nность Мейера въ то время, когда онъ только что готовился къ\r\nновымъ трудамъ въ томъ же благородномъ направленіи. Онъ не\r\nуспѣлъ еще обогатить юридическую литературу нашу трудомъ\r\nобширнымъ, но и то немногое, что издано было имъ при жизни,\r\nдрагоцѣнно для литературы уже потому, что указываетъ уче\r\nнымъ юристамъ нашимъ новую дорогу для самостоятельной и\r\nплодотворной дѣятельности. По смерти Мейера, одинъ изъ быв\r\nшихъ слушателей его, г. Вицынъ, издалъ нѣсколько лекцій,\r\n>\r\n-\r\n1322 АТЕНЕЙ.\r\nчитанныхъ имъ въ Казанскомъ университетѣ. Объ этихъ из\r\nданіяхъ хотимъ мы сказать здѣсь нѣсколько словъ.\r\nВъ Чтеніяха о вексельнома правѣ Мейеръ, повидимому, не\r\nимѣлъ цѣлію представить полное изложение постановленій рус\r\nскаго законодательства о векселяхъ, исчерпать все юридиче\r\nское содержаніе избраннаго имъ предмета. Онъ хотѣлъ сдѣ\r\nлать очеркъ вексельнаго права, указать мѣсто, занимаемое\r\nвекселемъ въ системѣ гражданскихъ обязательствъ, значеніе\r\nвекселя въ общественномъ быту и объяснить юридическiя от\r\nношения, возникающая изъ вексельнаго обязательства для уча\r\nствующихъ въ немъ лицъ. Съ этой цѣлью книга раздѣлена на\r\nдвѣ части: въ первой объясняется юридическая идея векселя и\r\nисторическое его происхождение. Первоначальною цѣлью век\r\nселя былъ переводъ денегъ, и потому переводный вексель дол\r\nженъ былъ предшествовать простому; въ настоящее время век\r\nсель, при помощи свободной передачи, служить могущественнымъ\r\nорудіемъ кредита и вмѣстѣ орудіемъ, какъ представительный\r\nзнакъ цѣнности. У насъ въ Россіи вексельное учреждение явилось\r\nне само собою, вслѣдствіе дѣйствительной потребности общества,\r\nа по волѣ правительства, какъ средство для его цѣлей и, какъ\r\nорудie кредита, получило ОФФИціальное значеніе въ то время,\r\nкогда существовавшая у насъ условія кредита не соотвѣтство\r\nвали еще Формѣ, которая на Западѣ давно уже привилась къ\r\nобщественному быту. Это обстоятельство было, по мнѣнію Мей\r\nера, причиною того, что еще и донынѣ вексель смѣшивается у\r\nнасъ съ заемнымъ письмомъ, и въ самомъ порядкѣ взысканія\r\nпо тому и другому не существуетъ строгато различія.\r\nВторая часть книги начинается изложеніемъ различныхъ\r\nмнѣній, существующихъ въ наукѣ о природѣ и значеніи сдѣлки,\r\nпредставляющейся въ переводномъ векселѣ. Ни съ однимъ изъ\r\nэтихъ мнѣній Мейеръ не соглашается вполнѣ и не выражаетъ\r\nвполнѣ собственнаго взгляда на этотъ предметъ. Вслѣдъ за\r\nтѣмъ онъ переходитъ къ изложенію постановленій русскаго\r\nправа о векселѣ: именно осущественныхъ, Формальныхъ при\r\nнадлежностяхъ векселя, общихъ, и особенныхъ — для векселя\r\nпереводнаго, о лицахъ имѣющихъ, право вступать въ век\r\nсельное обязательство о значеніи кaждaго изъ необходимыхъ и\r\nвторостепенныхъ участниковъ въ векселѣ. Далѣе, разсматриТЕОРІЯ И ПРАКТИКА. 323\r\nвается сущность юридическихъ отношений между всѣми участ\r\nниками; наконецъ, разсматриваются довольно подробно отдѣль\r\nныя операцій, изъ которыхъ слагается движеніе векселя: пере\r\nходъ отъ векселедателя къ пріобрѣтателю, передача или индос\r\nсаментъ полный и препоручительный, учетъ векселей; предъ\r\nявленіе переводнаго векселя къ принятію, акцептъ, протестъ\r\nвъ непринятіи, предъявленіе къ платежу, платежъ, посредни\r\nчество за честь, протестъ въ неплатежѣ, обратный вексель съ\r\nобратнымъ счетомъ и предъявленіе ко взысканію. На послѣд\r\nнихъ страницахъ говорится о векселяхъ Фальшивыхъ, которые\r\nавторъ раздѣляетъ на вымышленные и подложные, о потерѣ\r\nвекселя и о вексельном процессt. Еслибъ все это изложение\r\nбыло только повтореніемъ статей Свода Законовъ, оно не могло\r\nбы имѣть самостоятельнаго достоинства. Цѣль автора была не\r\nтолько познакомить своихъ слушателей съ догмою русскаго\r\nвексельнаго права, но объяснить имъ сущность каждaго юри\r\nдическаго отношения, возникающаго вслѣдствіе вексельнаго\r\nобязательства; съ этой цѣлью подвергаетъ онъ тщательному\r\nанализу каждое подобное отношеніе. Вексельное обязательство\r\nболѣе чѣмъ всякое другое нуждается у насъ въ такомъ объ\r\nясненіи. Спросите людей коммерческихъ: весьма немногое да\r\nютъ себѣ отчетъ въ томъ, какой именно отвѣтственности\r\nи почему именно подвергаютъ они себя, вступая въ то\r\nили другое отношение по векселю: оттого въ случаѣ спора,\r\nтакія требования и возражения, которыя не\r\nмогли бы вовсе имѣть мѣста, еслибъ каждому было доступно\r\nсознание о природѣ векселя, и еслибъ общими началами век\r\nсельной сдѣлки освѣщались всѣ юридическiя ея послѣдствія. По\r\nговорите съ практиками, съ судьями: увидите, что многие\r\nизъ нихъ не знаютъ начальныхъ основаній вексельнаго права:\r\nоттого и при разрѣшеніи дѣлъ, и при консультаціяхъ юриди\r\nческій взглядъ ихъ нерѣдко помрачается соображеніями лож\r\nными, вовсе не соотвѣтствующими природѣ векселя. Какъ бы\r\nни было твердо познаніе буквы закона, оно еще не достаточно\r\nдля разрѣшенія сложныхъ юридическихъ вопросовъ, когда\r\nнеобходимо бываетъ отдѣлить въ объясненіяхъ сторонъ и въ\r\nмассѣ приводимыхъ ими фактовъ существенное отъ случайнаго,\r\nуловить идею каждaго вопроса и связать ее съ идеей закона.\r\nозникають\r\n2324 АТЕНЕЙ.\r\nПодобное происходить при химическомъ анализѣ: не достаточно\r\nзнать механически каково бываетъ дѣйствіе того или другаго\r\nреактива, въ какомъ количествѣ каждое вещество должно быть\r\nупотреблено для опыта; должно имѣть еще химической тактъ,\r\nпроисходящій отъ тoчнaгo пoзнaнiя природы каждaгo тѣла:\r\nтогда изслѣдователь не сбивается съ толку случайными обсто\r\nятельствами, изъ которыхъ каждое можете помѣшать успѣху\r\nопыта, если несвѣдущій химикъ путается въ явленіяхъ при\r\nроды, не умѣя связать ихъ общею связью идеи.\r\nИзложеніе книги вездѣ просто, ясно и послѣдовательно. Стара\r\nясь вездѣ выставить идею каждaго учрежденья, профессоръ не\r\nупускаетъ случая знакомить слушателя и съ тѣмъ, какъ она\r\nвыражается въ дѣйствій, на практикѣ; нѣкоторыя замѣчанія\r\nего доказываютъ, что онъ изучалъ вексельныя отношения на\r\nдѣлѣ, старался собрать свѣдѣнія и о томъ, какъ обыкновенно\r\nисполняется законъ, какъ онъ разумѣется и какъ обходится.\r\nМожно пожелать, чтобъ книга, изданная г. Вицынымъ, сдѣ\r\nлалась извѣстною не только ученымъ, но и практическимъ юри\r\nстамъ. Послѣдніе много нашли бы въ ней для себя новаго и по\r\nлезнаго. Было бы уже великимъ успѣхомъ, когда бы, при вни\r\nмательномъ чтеніи лекцій Мейера познакомились\r\nпросами вексельнаго права тѣ, которые не вдумывались въ\r\nнихъ прежде. Извѣстно, что кругъ обращения векселей пере\r\nводныхъ ограниченъ у насъ довольно тѣснымъ предѣломъ тѣхъ\r\nмѣстностей, въ которых сосредоточена заграничная торговля:\r\nоттого происходить, что иному дѣлопроизводителю переводный\r\nвексель, со всѣми своими послѣдствіями, представляется чѣмъ\r\nто въ родѣ СФинкса, предлагающаго цѣлый рядъ неразрѣши\r\nмыхъ загадокъ. Зная законы, можно не знать, напримѣръ,\r\nчто значитъ вступиться за честь, какое именно обязательство\r\nвыражается въ передачной надписи, почему необходимъ ак\r\nцептъ, какая разница между протестомъ въ неплатежѣ и въ\r\nнепринятіи, почему именно важно упущеніе протеста, по ка\r\nкому поводу законъ связываетъ съ этимъ упущеніемъ нѣкото\r\nрыя невыгоды, что такое обратное требованіе, обратный счетъ,\r\nи т. п. Невѣдѣніе по всѣмъ этимъ предметамъ необходимо\r\nотражается во взглядѣ на дѣла, подлежащия разрѣшенью. Сколь\r\nко разъ, напримѣръ, случалось, что векселедержатель, не\r\n2 съ во 1ТЕОРІЯ И ПРАКТИКА. 325\r\nполучивъ въ срокъ уплаты отъ первоначальнаго плательщика,\r\nпослѣ протеста требуетъ отъ него удовлетворенія ОФФИціаль\r\nнымъ порядкомъ, — не дождавшись удовлетворенья, перено\r\nситъ взысканіе на векселедателя, къ которому не обращался\r\nпрежде съ протестомъ и съ простымъ требованіемъ платежа,\r\nи успѣваетъ въ своемъ искательствѣ передъ судомъ, тогда\r\nкакъ, по строгости вексельнаго права, такое дѣйствіе пред\r\nставляется невозможнымъ. Для того, чтобы понять, что про\r\nтестъ, требованіе платежа и обращеніе иска, здѣсь дѣйствія\r\nстоль же различныя, какъ охраненіе вексельнаго права и Фор\r\nмальное преслѣдованіе онаго, для этого требуется ясно е\r\nпонятие о строгомъ значеніи каждого дѣйствія, опредѣляемаго\r\nзакономъ; а такое понятіе недоступно для одной рутины, не\r\nруководствуемой идеею.\r\nПонятно, что добросовѣстный судья останавливается съ пыт\r\nливостью на вопросахъ этого рода, ищетъ ключа къ разрѣше\r\nнію ихъ, но до сихъ поръ было довольно трудно найдти его\r\nтому, кто былъ не въ состоянии искать объясненья въ иностран\r\nныхъ сочиненіяхъ о вексельномъ правѣ. Собственная наша\r\nлитература по этому предмету ограничивается покуда вексель\r\nнымъ правомъ Дильтея *. Книга эта въ свое время приносила\r\nпользу и, какъ видно, читалась много, потому что выдержала\r\nнѣсколько изданій. Сочиненіе Дильтея стало рѣдкостью, а глав\r\nное, — давно уже устарѣло. Теперь оно имѣетъ цѣну болѣе\r\nвъ историческомъ отношеній; оно написано языкомъ тяжелымъ;\r\nвъ основании его положено шведское вексельное право и\r\nуставъ Петра П; авторитеты, на которые оно ссылается, давно\r\nуже уступили мѣсто другимъ; потому что съ конца XVIII сто\r\nлѣтія, когда книга была издана, вексельное право далеко ушло\r\nвпередъ — и въ наукѣ, и въ законодательствѣ. Поэтому трудно\r\nпредположить, чтобы теперь кто-либо, кромѣ юриста по про\r\nФессіи, охотно принялся за чтеніе книги Дильтея. Книга\r\n1\r\n1\r\n* Вотъ полное заглавие этой книги: «Начальныя основанія вексельнаго права,\r\nа особливо россійскаго, а купно и шведскаго, съ прибавленіемъ разныхъ рос\r\nсійскихъ узаконеній, къ тому принадлежащихъ, для употребленія въ Москов\r\nсковскомъ юридическомъ Факультетѣ, по удобнѣйшему способу расположенныя\r\nФилиппомъ Генрихомъ Дильтеемъ». Мы имѣемъ въ виду пятое изданіе: въ Mo\r\nсквѣ, въ Университетской типографій, 1794 года.326 АТЕНЕЙ.\r\nг. Петерса о томъ же предметѣ, изданная лѣтъ 10 тому на\r\nзадъ, принадлежитъ къ разряду компиляцiй и ие имѣетъ ни\r\nученаго, ни практическаго значенія.\r\nПослѣдняя брошюра, изданная г. Вицынымъ въ 1858 году,\r\nсодержитъ въ себѣ начало лекцій Мейера о русскомъ граждан\r\nскомъ правѣ, напечатанное въ первыхъ двухъ книжкахъ Уче\r\nныхъ Записокъ Казанскаго университета за текущій годъ.\r\nЖелательно, чтобъ изданіе это не остановилось на первомъ\r\nвыпускѣ и чтобы лекціи Мейера были нанечатаны вполнѣ. Въ\r\nпервомъ выпускѣ читатель знакомится съ общими взглядами\r\nпрофессора на сущность, нормальную систему и на источники\r\nгражданскаго права; но и здѣсь, во вступительной части курса,\r\nвстрѣчается много любопытныхъ замѣчаній, напримѣръ о\r\nразличныхъ способахъ толкованія законовъ, о значеніи обычая\r\nи юридическихъ воззрѣній народа въ числѣ источниковъ граж\r\nданскаго права. Наконецъ, здѣсь же встрѣчаемъ въ первый\r\nразъ критическое обозрѣніе системы гражданскаго права, при\r\nнятой составителями Свода Законовъ.\r\nК. П.\r\n* о вексельныхъ оборотахъ, руководство для занимающихся торговлей со\r\nстави лъ І. Петерсъ. С.-П.-Б. 1849, въ 8 д. л. IV. 39. 22.",
        "label": "5"
    },
    {
        "title": "O materializme nashego vremeni. Mysli d-ra Shleidena",
        "article": "О МАТЕРІАЛИЗМѣ НАШЕГО ВРЕМЕНИ.\r\nМысли д - ра Шлейдена.\r\n>\r\nСпросись я своего внутренняго убіжденія, я бы написалъ: «Противъ\r\nматеріализма». Но это заставило бы меня подробно развить свои мы\r\nсаы, что не соотвѣтствуетъ ни объему, ни цѣли журнальной статьи, и\r\nбыло бы крайне утомительно для большинства образованныхъ чита\r\nтелей, потому что для разсужденія, для диссертацій нужно системати\r\nческое построенie, нуженъ боевой порядокъ, а этого достигнуть\r\nможно только сухимъ путемъ метафизической стратегіи и логической\r\nтактики. Но еслибъ и это можно было преодолѣть, то я и тогда бы\r\nне рѣшился писать противъ матеріализма, потому что, говоря ока\r\nкой-нибудь теоріи, идеѣ, тенденцій, волнующей современное поко\r\nлѣніе, никакъ нельзя не затронуть проповѣдниковъ этой идеи, или не\r\nчувствовать себя затронутымъ. Матеріалистовъ нашего времени и\r\nтакъ уже преслѣдують сильные міра сего, слѣдственно, нападать на\r\nнихъ значитъ лежачаго бить,-, а это не дѣло честнаго человѣка.\r\nБудь матеріалистъ въ такомъ почетѣ, какъ при Фридрихѣ Великомъ,\r\nя бы не задумался рѣшительно объявить себя противъ него.\r\nНо—какъ уже сказано — я даже не намѣренъ дѣлать\r\nнизложить это ученіе путемъ систематическихъ опроверженій. Мнѣ бы\r\nхотѣлось только указать на нѣкоторые пункты, съ которыхъ\r\nдовольно полно обозрѣть этотъ предметъ, если читатель (что я пред\r\nполагаю во всѣхъ читателяхъ этого журнала) чувствуетъ потребность\r\nсоставить себѣ о немъ самостоятельное сужденіе, независимо отъ по\r\nверхностныхъ ходячихъ толковъ. Мнѣ бы хотѣлось указать, какъ это\r\nявленіе связывается съ болѣе общими моментами человѣческаго обра\r\nзованія, и тѣмъ навести читателя на новыя мысли.\r\n-\r\nи попытки\r\nможноo МАТЕРІАЛИзмѣ НАШЕГО ВРЕМЕНИ. 71\r\nПрежде всего я долженъ сказать—что такое матеріализмъ нашего\r\nвремени, дабы всякій знахъ, о чемъ я говорю. Но тутъ и принуж\r\nденъ сознаться откровенно, что изъ всего написаннаго какъ защит\r\nРиками, такъ и противниками матеріализма, я не могъ составить себѣ\r\nо немъ опредѣленнаго понятія. Да, я даже рѣшаюсь утверждать, что\r\nни тѣ, ни другие сами не знаютъ, о чемъ собственно идетъ дѣло.\r\nВсе, высказанное нашими матеріалистами, вышло изъ сбивчивыхъ\r\nпонятій гегелевской школы и лишено всякаго логическаго основанія.\r\nРазумѣется, въ этомъ спорѣ рѣчь идетъ отѣлѣ и душѣ и объ ихъ\r\nвзаимныхъ отношеніяхъ. Но въ чемя собственно заключается спор\r\nный пунктъ— этого спорящіе не знаютъ сами... Какъ великъ дол\r\nженъ быть застой въ Философскомъ развитии данной эпохи, когда\r\nдоказательство, что сила не можетъ существовать безъ матеріи, по\r\nществомъ была листы вещество жет дѣтямъ на лагается измѣненіе,безъ конечно единственно уже въ?... существа задачей въ низшихъ Но ничего данномъ быть тутъ Философіи, возможнымъ не носящаго иклассахъ мыматерія видятъ предметѣ и встрѣчаемъ!.:Сила,это Существомъ или,,гдѣжь разумѣется,единственно свойство — то по-преграду доказательство есть менѣе.же, Объ свойство не,точному,дѣйствительнымъ носящимъ за можетъ этомъ которой,, чтобы выраженію причиняющее толкуютъ быть силу матеріа матерія мысли, су мо —и\r\nЧто душа существуетъ—это не подлежить никакому сомнѣнію.\r\nПодъ нею мы разумћемъ всю сумму явленій, составляющихъ нашу\r\nпсихическую жизнь. Отрицать существованіе этихъ явленій можетъ\r\nтолько глупецъ; а потому на этотъ- то пунктъ и нападаютъ про\r\nтивники матеріализма, объявляя матеріалистовъ глупцами (что, од\r\nнако, не совсѣмъ - то справедливо), и думають, что этимъ рѣшили\r\nвопросъ, между тѣмъ какъ прямаго вопроса они еще и не слышали!\r\nДѣло въ тому, что эти господа дѣлаютъ милую ошибку, смѣшивая\r\nмежду собой два слова: существованіе (Existenz) — съ самосущностью\r\nили субстанціей (Substanz). Оспоривать, что душа, въ ея явленіяхъ,\r\nежеминутно подлежащихъ нашему сознанію, дѣйствительно существу\r\nетъ, разумѣется, можетъ одинъ только глупець. Но какъ что\r\nсуществуетъ? вотъ вопросъ. Существуетъ ли она какъ самостоятель\r\nное существо, какъ субстанція, или только свойство другой\r\nсубстанцій, другаго существа, — при чемъ снова раждается вопросъ:\r\nчтоже это за существо, что за субстанція, служащая носителемъ\r\nили субстратомъ этого свойства?\r\nТакой маленькій недосмотръ съ обѣихъ сторону, такое смѣшеніе\r\nсуществующаго съ самосущимъ, дѣлаетъ, для серьёзнаго мыслителя\r\nона\r\nКакъ\r\nS72 АТЕНЕЙ.\r\nеженн\r\nотста\r\nВъ\r\nсовременный споръ о матеріализмѣ въ высшей степени комическимъ\r\nОдинъ несется съ Фразой: «Нелѣпо говорить о силѣ безъ субстра\r\nта» — и думаетъ, что совершенно сразилъ своего противника. Другой\r\nкричитъ: «Глупо отрицать то, въ существовании чего насъ\r\nнутно убѣждаетъ опытъ» и тоже думаетъ, Что низложидъ своего\r\nоппонента. А между тѣмъ борцы стоятъ далеко другъ отъ друга, и\r\nтолько подсмѣиваются надъ безсильными ударами одинъ другаго.\r\nНо неудачность этого спора можно представить еще и съ другой\r\nстороны. Взглянувъ на дѣло ближе, мы увидимъ, что, во - первыхъ, ма\r\nтеріалисты высказывають такое мнѣніе, которое трудно оспоривать по\r\nтому, что нелѣпость его слишкомъ очевидна; а во - вторыхъ, что у нихъ\r\nсобственно нѣтъ противниковъ, которые бы расходились с ними од\r\nними. Ихъ противники не отрицаютъ матеріализма, а только\r\nивають свои положения, не спрашивая, дѣйствительно ли они проти\r\nворѣчатъ положеніямъ матеріалистовъ. Ультрамонтаны, напримѣръ,\r\nупотребляють оружіемъ пару, ортодоксальные лютеране букву писанія,\r\nсведенборгисты видѣнія своего героя, магнитизеры бредъ своихъ исте\r\nрическихъ пацієнтокъ — но не для того, чтобъ поразить матеріализмъ,\r\nа чтобӣ низложить все, лежащее внѣ ихъ ученія, надѣясь, что\r\nодинъ прекрасный день на полѣ битвы окажется и трупъ матеріа\r\nлизма. Матеріалисты говорятъ: «все черно», а ихъ противники, вмѣ\r\nсто того, чтобъ доказать имъ, что вмѣстѣ съ чернымъ на свѣтѣ есть\r\nи синее и красное и зеленое, толкують одинъ, что все красно,\r\nдругой, что все сине и т. д. Нѣкоторые изъ нихъ доходятъ даже\r\nдо того, что говорять, будто для отличенія чернаго отъ краснаго,\r\nжелтаго отъ зеленаго недостаточно обоихъ здоровыхъ глазъ, но что\r\nдля этого нужно особое чувство, котораго нѣтъ у матеріалистовъ. А\r\nтѣ, разумѣется, только подсмѣиваются надъ всѣми своими противни\r\nками, — и, правду сказать, совершенно справедливо.\r\nВзглянемъ теперь, на какой собственно почвѣ выросъ матеріализмъ.\r\nБольшинство людей думаетъ, что на почвѣ естествознанія, — а потому\r\nмногіе старались поразить матеріализмъ его же оружіемъ, то -есть\r\nестественными же науками. Къ тому же и самъ матеріализмъ, чтобъ\r\nпридать себѣ больше рельефности, обыкновенно произносилъ свои су\r\nждения во имя точныхъ естественныхъ наукъ. Но, говоря строго, ни за\r\nщитники, ни противники матеріализма не могутъ быть признаны за истин\r\nныхъ натуралистовъ. У естествознанiя есть своя ортодоксія, свое право\r\nвѣріе, есть также и своя символическая книга, которая, быть - можетъ,\r\nбудетъ посостоятельнѣе всѣхъ подобныхъ произведеній ума человѣче\r\nскаго, по крайней мѣpt до тѣхъ поръ, пока на землѣ существуютъ люди,\r\nодаренные разумомъ. Эта книга — «Философія природы» Ньютона. ПреждеомАТЕРІАЛИзмѣ НАШЕГО ВРЕМЕНИ. 73\r\nточными естественными науками назывались лишь тѣ естественно\r\nнаучныя доктрины, которыя опирались на ньютоновскую Философію\r\nприроды какъ на основаніе ихъ научной ортодоксій. Успѣхъ есте\r\nствознания за послѣдніе полвѣка въ томъ и состоитъ, что науки эмпи\r\nрическiя, которыя прежде противопоставлялись наукамъ точнымъ, по\r\nлучили право на это послѣднее названіе.\r\nВъ чемъ же заключается символъ, обозначающій правовѣрнаго\r\nнатуралиста и прибавимъ – единственнало, который достоинъ такъ\r\nназываться? Символъ этотъ весьма простъ, именно: Все, что сводится\r\nна измѣненія 66 пространствѣ, слѣдственно, на движеніе, под\r\nлежито естественным законамо и составляето предмето естес\r\nтвознанія. Все же остальное до натуралиста не касается, и оно,\r\nкак натуралисті, не имљето тамо ровно никакого волоса. Примѣ\r\nнивъ сказанное ки занимающему насъ вопросу, мы найдемъ, что точ\r\nныя естественныя науки не могутъ ни утвердить, ни низложить\r\nматеріализма, потому что этотъ вопросъ къ естествознанію\r\nне относится. Пока на землѣ существуютъ люди, организованные\r\nтакъ, какъ они есть, и такъ, какъ они были при своемъ первомъ\r\nпоявленіи, то-есть пока есть на землѣ существа разумныя, до 1ѣхъ\r\nпоръ естествознание будетъ идти впередъ своимъ вѣрнымъ, покой\r\nнымъ, себѣ самому довлѣющимъ путемъ, нисколько не касаясь до\r\nтѣхъ вопросовъ, которые въ иномъ случаѣ могутъ волновать человѣ\r\nческое сердце. Его начала, основанныя на математикѣ, всегда будуть\r\nнеизбѣжно и непоколебимо истинны для человѣка. Что дважды два —\r\nчетыре — останется всегда неопровержимымъ, какъ для тѣхъ, кто во\r\nможность пониманія этого закона считаетъ свойствомъ своей тѣлес\r\nной матеріи, так и для тѣхъ, кто въ этомъ пониманіи видить свой\r\nство своего духа, какъ вѣчнаго существа. Не было и никогда не бу\r\nдетъ человѣка — за исключеніемъ сумасшедшихъ, — которому бы нужно\r\nбыло доказывать вѣрность таблицы умноженія, или вѣрность такихъ\r\nаксіомъ, какъ, напримѣръ, что каждая вещь равна себѣ самой, что\r\nдвѣ вещи, равныя третьей, равны между собою, и т. д. Все естест\r\nвознаніе, въ ньютоновскомъ смыслѣ, есть не что иное, какъ разви\r\nтie и примѣненіе этихъ простыхъ началъ; а потому точныя естест\r\nвенныя науки до тѣхъ поръ будуть существовать на землѣ, пока всѣ\r\nлюди до посаѣдняго, не перейдутъ въ домъ умалишенных.: случай,\r\nвозможность котораго мы, разумѣется, и постигнуть не въ силахъ.\r\nВсякая ортодоксія порождаетъ въ человѣкѣ извѣстнаго рода нетерпи\r\nмость. Хотя, разумѣется, отъ личности каждaго изъ насъ зависитъ то,\r\nможно ли васъ или меня, подъ вліяніемъ нашего ортодоксальнаго сознанія,\r\nпобудить къ болѣе грубому ин боtе тонкому преслѣдованію своихъ раз74 АТЕНЕЙ.\r\n>\r\nни\r\nни\r\nномышленниковъ. Но, во всякомъ случаѣ, это преслѣдованіе кладеть\r\nнравственное пятно на человѣка, пятно, котораго не закрасишь никакими\r\nсоФИзмами. Тѣмъ не менѣе отрицаніе въ разномыслящемъ равнаго съ вами\r\nучастія въ истинѣ, для васъ необходимо. Защищая свою ортодоксію, точ\r\nныя естественныя науки защищаютъ свое право на вѣчное земное су\r\nществованіе. Только въ своей ортодоксальной Формѣ онѣ независимы\r\nотъ шаткихъ человѣческихъ воззрѣній, только въ ней онѣ основыва\r\nются на самосознаніи разумнаго существа и дѣлаются недоступными\r\nдля всякаго посягательства, для всякой попытки подавить ихъ развитие;\r\nа потому каждый истинный натуралистъ долженъ возставать всѣми си\r\nлами противъ всякихъ покушеній запятнать чистую область естество\r\nзнанія, внесеніемъ въ нее вопросовъ, по существу своему совершен\r\nно чуждыхъ наукамъ естественными. Конечно, натуралистъ можетъ\r\nговорить, что въ своей сферѣ онъ не знаетъ ни души, ни духа,\r\nБога, — но ни болѣе, ни менте, какъ переплетчикъ, который тоже,\r\nпожалуй, можетъ утверждать, что среди швальныхъ станковъ, пре\r\nсовъ, горшковъ съ крахмаломъ — онъ тоже не видитъ ни души,\r\nдуха, ни Бога. Натуралистъ, считающій свою область за цѣлый міръ,\r\nтакъ же смѣшонъ, какъ переплетчикъ, который сталъ бы утверждать,\r\nчто родъ людской ему обязанъ своимъ духовнымъ развитіемъ. Есте\r\nствознаніе велико и непоколебимо только въ своихъ границахъ; а\r\nпотому во имя естественныхъ наукъ мы протестуемъ противъ всего\r\nспора о матеріализмѣ, протестуемъ противъ защитниковъ и противни\r\nКовъ его: и тѣ и другie, по существу своему, совершенно чужды\r\nестественнымъ наукамъ.\r\nОднако, мнѣ возразятъ, — вѣдь неоспоримый же фактъ, что мате\r\nріализмъ нашего времени впервые проглянулъ у людей, преимущест\r\nвенно занимающихся естественными науками, и что своихъ привер\r\nженцевъ нашелъ преимущественно въ тѣхъ кругахъ, которые\r\nвсего живѣе проникнуты естественно-научнымъ духомъ нашего вѣка.\r\nТакое явленіе, разумѣется, требуетъ объясненія. Чтобъ найдти его,\r\nмы должны заглянуть нѣсколько дальше.\r\nАнглію обыкновенно считаютъ страною матеріальныхъ интересовъ,\r\nмашинъ, желѣзныхъ дорогъ. Ни въ одной странѣ, быть-можетъ, такъ\r\nмного не занимаются естественными науками, какъ въ Англій, — и ни въ\r\nодной странѣ эти науки такъ не распространены въ массѣ большинства. А\r\nмежду тѣмъ Англія не произвела ни одного матеріалиста въ современному\r\nсмыслѣ этого слова, и если этотъ плачевный нѣмецкій, продуктъ\r\nкакъ-нибудь завозится въ Англію, то онъ тамъ совершенно не идеть\r\nсъ руку. Вотъ лучшее доказательство, естественныя науки не\r\nимѣютъ никакой связи съ матеріализмомъ. Но\r\nонъ\r\nЧто\r\n- въ чемъжеo МАТЕРІАЛИзмѣ НАШЕГО ВРЕМЕНИ. 75\r\nспросимъ мы теперь заключается различие между Германіей и Ан\r\nгліей? Такъ какъ дѣло идетъ не объ историческихъ Фактахъ, не о\r\nгосударственномъ устройствѣ, а только онаучномъ рѣшеніи занимаю -\r\nщаго насъ вопроса, — то мы укажемъ на Философію.\r\nВъ Англія научная Философія пока еще неизвѣстна. Только нѣко\r\nторые въ наше время (напримѣръ Whewell) начинаютъ чувствовать\r\nвъ ней потребность. Все что въ Англии является какъ Философія, мо\r\nжно было бы назвать Философіей здраваго человѣческаго разума, еслибъ\r\nвсему этому не недоставало внутреннаго послѣдовательнаго развития\r\nи систематически научной Формы. А между тѣмъ Англичанинъ мыслитъ\r\nздраво, глубоко и вѣрно, и не такъ легко сбивается съ настоящаго\r\nпути, хотя и не сознаетъ систематической связи своихъ мыслей,\r\nхотя и не можетъ вѣрно обдуманное въ отдѣльномъ случаѣ свести\r\nна его послѣднія основы.\r\nЧтоже, между тѣмъ, съ Германія? Здѣсь Кантъ впервые пытался\r\nуяснить себѣ здравый разумъ и дать этому уясненію строго-научную\r\nФорму, правда, въ его сочиненіяхъ — какъ это обыкновенно быва\r\nетъ вначалѣ языкъ Философскій еще не установился, онъ еще носитъ\r\nна себѣ саѣды духовнаго броженія. Но психологическая открытия\r\nКанта были такъ значительны, они тотчасъ перешли въ\r\nкругъ общихъ понятій. За чѣмъ, въ періодъ времени до Канта и не\r\nпосредственно послѣ него, въ духовной и соціальной жизни нашего\r\nотечества возникло столько ужасныхъ переворотовъ, что\r\nчрезмѣрнаго напряженія нація наша необходимо должна была ослаб\r\nнуть и отступить назадъ въ своемъ развитии. Это отступленіе обо\r\nзначилось въ Философія преемниками Канта: они мало-по-малу\r\nснова воротились къ тѣмъ же ошибкамъ и метафизическимъ нелѣпо\r\nстямъ, которыя уже были преодолѣны имъ. Самую же низшую точку\r\nподающаго барометра нашего духовнаго развития обозначилъ собою\r\nГегель, такъ что наши потомки едва поймутъ, что было время, когда\r\nвъ этомъ человѣкѣ не только искали, но и находили хотя малѣйшwie\r\nслѣды Философическаго такта. Гегеля свѣтъ прусская\r\nшкольная полиція; а отсюда его вредное вліяніе уже распространи\r\nлось по всей Германии. Достаточно первыхъ шести страницъ его Фе\r\nноменологія духа, чтобу замѣтить, что Гегель абсолютно неспособенъ\r\nкъ здравому обсужденiю какого бы то ни было психологическаго от\r\nношения. Его, такъ-называемая, натурфилософія исполнена самыхъ\r\nгрубыхъ ошибокъ *.\r\nЧто же\r\nотъ этого\r\n-\r\nВывела Въ\r\n* Послѣднее совершенно справедливо; но во всемъ остальномъ д-ръ Шлей\r\nденъ слишкомъ увлекается потребностью «отрицать въ разномыслящемъ не только\r\nравное, но даже и всякое участіе въ истинѣ». Ред.76 АТЕ НЕ й.\r\nГегелевская школа, отличавшаяся преимущественно искаженіемъ\r\nлогики, господствовала долгое время. Не говоря уже о томъ, что она\r\nуродовала мыслительную способность своихъ учениковъ, что она\r\nдѣлала ихъ неспособными различать родственныя, но все - таки не\r\nсходныя понятія, она была вредна еще и въ другомъ отношенін.\r\nТолько немногие изъ ученыхъ, занимавшихся реальными предметами\r\nи хлопотавшихъ не о Фразёрствѣ, а одѣйствительномъ знаніи и про\r\nясненің своихъ понятій, не убоялись этого схоластицизма, и, какъ\r\nздоровыя головы, съ отвращеніемъ отвернулись отъ него. Безстыдное\r\nвысокомѣpie гегеліанцевъ подавило всякое изучение иной Философій, –\r\nтакъ что со всѣхъ сторонъ о Философія слышались самыя жалкія\r\nсужденія. Кто ближе знаетъ высшія нѣмецкія школы, тому извѣстно,\r\nчто въ нихъ о Философіи, которая должна служить основой всякаго\r\nдуховнаго развития, въ настоящее время заботятся мало. Лѣтъ пять\r\nдесятъ тому назадъ, большая Философскія аудиторіи едва вмѣщали\r\nтолпу слушателей, теперь слушаютъ логику и метаФизику, когда\r\nонѣ требуется закономъ для служебныхъ экзаменовъ, да и то, при\r\nпервой возможности, уклоняются отъ лекцій.\r\nТакое состояние, разумѣется, не могло остаться безъ послѣдствій.\r\nДавно уже въ Германии, у большей части ученыхъ, не было такой\r\nнеясности и сбивчивости въ самыхъ простыхъ основныхъ понятіяхъ,\r\nкакъ теперь; давно уже у насъ не было такой неспособности отда\r\nвать себѣ ясный и сознательный отчетъ въ самыхъ простыхъ, еже\r\nминутно подлежащихъ вопросу, основныхъ понятіяхъ. Въ этомъ отно\r\nшеніи наша нація теперь похожа на цѣлое общество сидней. He\r\nдостатокъ упражненія ослабилъ ихъ мышцы, и, имъ при\r\nшлось наконецъ встать, они не въ силахъ держаться на ногахъ. Из\r\nученіе здравой логики (какъ это было до Канта и въ его время)\r\nсоставляло прежде нашу духовную гимнастику; теперь это изучение\r\nоставлено,— и не упражненный умъ нашъ спотыкается на каждый каме\r\nшекъ, лежащій на дорогѣ, падаетъ и разшибаетъ себѣ носъ.\r\nОписанное состояніе довольно плачевно, но никоимъ образомъ не без\r\nнадежно. Кантовы нити не порваны, а только прикрыты паклей, напряден\r\nной съ того времени. Лучшій ученикъ Канта, Фрисо, съ любовью поддер\r\nживалъ священную искру чистаго кантіанизма и въ свою очередь пере\r\nдалъ должность весталки также своему лучшему ученику, Апельту *.\r\nКому и когда удастся раздуть эту искру въ свѣтаое, горящее пламя,\r\nкогда\r\nсъ Апельта 8существенными Пользуемся: Metaphysik этимъ вопросами, 1857. случаемъ Мы Философія, нечтобъ знаемъ нашей указать книги эпохи на, которая замѣчательное. бы лучше произведение знакомна Ped.ОМАТЕРІАЛИзмѣ НАШЕГО ВРЕМЕНИ. 77\r\nконечно, нельзя предсказать; но что у этого ученін есть будущность—\r\nэто такъ же вѣрно, какъ будущность человѣчества, потому что это\r\nученіе одно только можетъ провести насъ среди болотъ религиознаго\r\nсуевѣрія и песчаныхъ степей матеріализма къ чистой вѣрѣ въ Бога\r\nи духъ, и Философски утвердить высшую святыню человѣчества и обез\r\nопасить ее, не подвергая насъ никакому духовному рабству.\r\nНо воротимся къ нашему предмету. Основаніе заблужденій, извѣст\r\nныхъ въ настоящее время подъ именемъ матеріализма, лежить вовсе\r\nне въ нашихъ успѣхаха по части естествознакія, а въ нашей\r\nфилософской отсталости. Послушаешь, какъ толкують матеріали\r\nсты о несостоятельности Философія — пожалѣешь объ ихъ невѣжествѣ;\r\nпосмотришь на путаницу въ понятіяхъ ихъ противниковъ — пожалуй,\r\nнапророчишь побѣду матеріализму, потому что такое противники дѣй\r\nствительно не опасны... Итакъ, матеріалисты и ихъ противники не\r\nсуть ни истинные натуралисты, ни Философски - свѣтлыя головы,\r\nслѣдственно, люди неспособные ни въ ту, ни въ другую сторону; а\r\nпотому - то, съ этой точки зрѣнія, и самый матеріализмъ есть не что\r\nо:. 11: 51у с тая интермедія въ исторiя человѣческаго развитія.\r\nОднако, этимъ мы еще не покончили дѣла съ матеріализмомъ. Его\r\nкорни кроются гораздо глубже, и вотъ отчего онъ, повидимому, опа\r\nсенъ. Фактически онъ связывается (по праву, или нѣтъ это все\r\nравно) со многими явленіями въ нашей духовной жизни, которыя\r\nслужать для него почвой, способной, по мнѣнію нѣкоторыхъ, возра\r\nстить опасные плоды. На этотъ - то пунктъ мы и должны теперь взгля\r\nнуть поближе.\r\nВъ течение послѣднихъ десяти лѣтъ, почти во всѣхъ сферахъ чело\r\nвѣческой жизни, возникли явленія, невольно наводящая на крѣпкую\r\nдуму. Въ области политической жизни, въ дѣлѣ религии, въ соці\r\nальныхъ отношеніяхъ всюду проглядываетъ чувство недовольства\r\nсовременнымъ порядкомъ вещей, и это чувство проникаетъ всю на\r\nцію. Всюду внутренняя неудовлетворенность выступаетъ какъ отри\r\nданіе существующаго, между тѣмъ какъ положительное, что должно\r\nзаступить мѣсто отрицаемаго, еще окончательно не выработалось. Са\r\nIый дикій республиканизмъ рядомъ съ крайне ограниченнымъ Феодализ\r\nмомъ, отчаянная поверхностность въ дѣлахъ религии, рядомъ съ узкимъ\r\nсимволизмомъ и вѣрою въ слова, безумство коммунизма объ руку съ\r\nстремленіемъ «господчиковъ» положить въ основу государства свои\r\nпривилегіи съ одной стороны и всеобщую безправность съ другой\r\nвсе это поперемѣнно предлагало свои услуги для удовлетво\r\nренія чувства современнаго недовольства; но ни одно из этих\r\nнаправленій не могло глубоко проникнуть массы и привлечь ихъ\r\n-78 ATE E й.\r\nЧто взятые\r\nкъ\r\n-\r\nІкакъ они\r\nна свою сторону: онѣ, молча, безучастно, еще ждутъ того, кто\r\nдолженъ произнести во истину разрѣшающее слово. Такое явленіе\r\nтѣмъ понятнѣе, что, взглянувъ въ лицо большей части этихъ лже\r\nисцѣлителей современныхъ недуговъ, увидишь, какъ въ нихъ много\r\nшарлатанства и эгоизма; слѣдственно, здѣсь снова подтверждается\r\nзаконъ, котораго долженъ держаться всякiй истинный другъ человѣ\r\nчества, именно: люди, въ совокупности, могутъ заблу\r\nждаться только на мгновеніе (ибо десятки лѣтъ въ истории ничего не\r\nзначатъ), но никакъ не въ силахъ оставаться долго подъ вліяніемъ\r\nдожныхъ началъ.\r\nОднако, государственная власть такимъ явленіямъ относится\r\nиначе. Въ какой бы Формѣ она ни являлась задача ея преимуще\r\nственно консервативная. Она для того и существуетъ, чтобъ поддер\r\nаживать нравственный и соціальный порядокъ между людьми. А по\r\nтому государство, при возникновении различныхъ соціальныхъ напра\r\nвленій, клонится преимущественно на сторону тѣхъ, которыхъ идея.\r\nзаимствуется изъ прошедшаго, такъ все - таки имѣютъ\r\nисторически-ясную связь съ существующимъ порядкомъ, между тѣмъ\r\nкакъ направления противоположныя должны еще доказать эту связь,\r\nто-есть осуществиться и составить свою исторію. Такимъ образомъ,\r\nгосударство постоянно, если не поддерживаетъ открыто, то, по край\r\nней мѣрѣ, щадитъ направленія, отличающаяся отсталымъ харак\r\nтеромъ, враждебно противодѣйствуя въ то же время всѣмъ другимъ.\r\nЭта враждебность, вслѣдствіе нѣкоторыхъ недоразумѣній, приняла въ\r\nнастоящее время особенный характеру. Недовольство существующимъ\r\nпорядкомъ вещей теперь нигдѣ такъ сильно не чувствуется, какъ въ\r\nСФерѣ соціальной жизни. Ремесленныя, промышленныя, торговыя, вла\r\nдѣльческiя отношения все подлежить здѣсь внутреннем у преобразо\r\nванію, или ждетъ его. Самый образованный промышленникъ, торго\r\nвецъ, политико-экономъ XVII столѣтія, воротись онъ теперь къ намъ,\r\nни за что не понялъ бы нашего времени, не могъ бы найдтись и\r\nдѣйствовать въ немъ. Между тѣмъ, всѣ наши государственных отноше\r\nнія, всѣ наши юридическая понятия и Формы, остаются почти неизмѣ\r\nменными съ XVII вѣка; а потому въ этой сферѣ постоянно возникает\r\nпротиворѣчіе между существующими юридическими формами и чувствомъ\r\nматеріальнаго права, столь живымъ и исключительнымъ въ людяхъ не\r\nобразованныхъ. Гдѣ это противорѣчіе дѣйствуетъ гнетущимъ обра-,\r\nна отдѣльныя лица, тамъ оно легко доводитъ до возстанія,\r\nкоторое, разумѣется, не должно быть терпимо. Но такъ какъ пре -\r\nобразование всѣхъ нашихъ промышленныхъ отношеній находится въ\r\nсвязи съ развитіемъ и распространеніемъ наукъ естественныхъ, то\r\n.\r\nE\r\nзомъО МАТЕРІАЛИзмѣ НАШЕГО ВРЕМЕНИ. 79\r\nи\r\nэто подало поводъ къ крайне - ложному мнѣнію, будто въ естествозна -\r\nніи кроется источникъ всѣхъ этихъ безпорядковъ, почему госу.\r\nдарство и нашлось вынужденнымъ объявить войну наукамъ естествен\r\nнымъ. Но я уже сказали, что естествознаніе не имѣетъ ничего об\r\nщаго со всѣми подобными вопросами, и если натуралистъ вмѣши\r\nвается въ нихъ, то онъ перестаетъ быть натуралистомъ. Естество\r\nзнаніе состоитъ изъ ряда истинъ, касающихся исключительно мате\r\nріальнаго міра и не имѣющихъ никакого значенія во всѣхъ другихъ\r\nобластяхъ. Истины эти непоколебимы и неприкосновенны до тѣхъ поръ,\r\nпока существуютъ на землѣ люди, одаренные разумомъ. Побороть\r\nихъ нѣтъ никакой возможности, да самая борьба противъ нихъ\r\nкрайне безсмысленна, какъ борьба противъ ихъ простѣйшаго члена —\r\nтаблицы умноженія. А потому эти истины не могутъ служить осно\r\nваніемъ чего бы то ни было вредоноснаго человѣческому обществу,\r\nили его нравственному быту, его религиозному сознанію. Всб эти\r\nСферы относятся къ духовной жизни человѣка, до которой есте\r\nствознание ни мало не касается.\r\nОднако мы видѣли, что даже и въ наше время, хотя, разумѣется,\r\nтолько вслідствіе крайняго невѣжества, была объявлена война астро\r\nноміи во има вѣры. Конечно, астрономія въ этомъ случаѣ бояться не -\r\nчего. Она даже глупо сдѣлала бы, еслибъ вступила въ подобную борьбу.\r\nНабожность, равно какъ патріотизмъ и мистицизмъ (и тотъ и другой\r\nвзятые въ строгомъ исторически - научномъ смыслѣ), не могутъ войдти\r\nвъ столкновеніе съ астрономіей и вообще съ естественными науками.\r\nСъ ними столкнуться можетъ только крайняя ограниченность и неві\r\nжество людей, держащихся буквы, и то не вслѣдствие различия въ\r\nнравственныхъ и религиозныхъ убѣжденiахъ, а единственно потому, что\r\nограниченность и невѣжество вытѣсняются отовсюду. Гдѣ эта огра\r\nниченность доходить до такой степени, какъ, напримѣръ, у нѣкоторыхъ\r\nФанатиковъ нашего времени, дерзнувшихъ посягнуть на ученіе объ\r\nобращеній земли вокругъ солнца, тамъ, конечно, бороться съ ней\r\nнечего.\r\nНо вотъ еще пунктъ, гдѣ естествознаніе приходитъ въ столкнове\r\nніе съ областью, ему совершенно чуждою, именно, гдѣ натура\r\nкасается тѣла человѣка, какъ своей законной собственности.\r\nчто человѣкъ частію состоитъ изъ тѣла, рабски повинующагося\r\nестественнымъ законамъ и составленнаго, на ихъ основании, изъ мате\r\nріальныхъ атомовъ, изъ тѣ.1а, которое снова распадается на нихъ —\r\nотрицать это можетъ развѣ одинъ помѣшанный. Мысль, что человѣкъ\r\nсостоит только изъ тѣла и совершенно исчезает, съ разсѣяніемъ\r\nего атомовъ, имtетъ, не смотря на свою грубость, какъ-будто\r\nЛистъ\r\nвсю80 Атеней.\r\n>\r\nна\r\nнѣкоторую степень вѣроятности. Но до тѣхъ поръ, пока существу\r\nютъ люди, они будутъ отвергать эту мысль, и вмѣсто ея поддержи\r\nвать убѣждение, что въ человѣкѣ, кромѣ тѣла, есть нѣчто другое,\r\nнезависимое отъ аггрегата его атомовъ и только связанное съ ними\r\nздѣсь на землѣ, нѣчто другое, имѣющее право на вѣчное, внѣвремен\r\nное существованіе. Все наше нравственное бытие основывается на этомъ\r\nубѣжденіи, потому что было бы крайне смѣшно и не логично гово\r\nрить о нравственности въ такомъ существѣ, которое ежеминутно мо\r\nжетъ, по собственному произволу, прекратить свое существованіе.\r\nДля людей, вполнѣ развитыхъ, это убѣждение имѣетъ характеръ\r\nнеопровержимости, какъ всѣ математическiя истины, потому что и\r\nонѣ основываются тѣхъ же психологическихъ началахъ. Раз\r\nумѣется, Философски сознать это убѣжденіе, ясно выраженное въ ученій\r\nКанта и Фриса, можетъ не всякій. У большей части людей оно су\r\nществуетъ какъ смутное, но неотразимое чувство, живущее въ глубинѣ\r\nдуши и тѣсно связанное съ религиозными воззрѣніями и потребностями,\r\nпочему и становится той внутреннею силой, которая способна иногда,\r\nкакъ это неоднократно доказываетъ исторія, презрѣть все ужасное для\r\nчеловѣка, - даже страхъ самой смерти. Человѣкъ сначала представляется\r\nкакъ самому себѣ, такъ и другимъ, существомъ цѣлостнымъ. Только\r\nмало - по - малу въ немъ начинаетъ развиваться сознаніе о разнобытно\r\nсти души и тѣла, такъ что всю исторію человѣческаго развития\r\nможно охарактеризовать, какъ стремленіе найдти и установить яс\r\nное понятие о духѣ. При этомъ кстати можно замѣтить, что попытки\r\nспутать границы между тѣломъ и духомъ, всегда дѣлались\r\nтельно или безсознательно въ интересахъ безнравственности.\r\nИсторическая задача заключается здѣсь въ томъ, чтобы всю сумму явле\r\nній, называемыхъ нами человѣкомъ, раздѣлить таким образомъ, чтобъ\r\nтѣлу отдать, что принадлежитъ тѣлу, а духу — что принадлежить духу. Въ\r\nэтомъ раздѣленіи, разумѣется, принимають участие и естественныя науки,\r\nзабирая постепенно, до послѣднихъ предѣловъ, матеріальнаго человѣче\r\nскаго бытия, все, что составляетъ собственность ихъ въ этой области. При\r\nэтоиъ духовная жизнь остается вполнѣ неприкосновенною; потому что\r\nпрежде, нежели естествознаніе достигнетъ своихъ крайнихъ предѣловъ,\r\nоно оставляетъ за собой множество такихъ явленій, съ которыми рѣ\r\nшительно не знало какъ быть. Мы долго не замѣчали, что даже въ\r\nобласти того чувства, которымъ естествознание всего болѣе поль\r\nзуется, — я разумѣю чувство зрѣнія, — существуютъ явления, которыя уже\r\nсовершенно выступаютъ изъ СФеры естественныхъ наукъ. Естествознание\r\nимѣетъ дѣло только съ движеніемъ матерій. Но было бы крайне без\r\nумно говорить, напримѣръ, о свѣтломъ или темномъ, ожестомъ, зеленому\r\nC\r\nсозна\r\n-\r\n-оМАТЕРІАЛИЗМѣ НАШЕГО ВРЕМЕНИ. 81\r\n-\r\nи\r\n}\r\n|\r\n1\r\nНИМИ Въ\r\nили красномъ движеніи. Красный цвѣтъ, въ представленіи, можетъ об\r\nусловливаться колебаніями частичeкъ эфира, химическими, электриче\r\nскими, термическими столкновеніями атомовъ моего мозговаго и нерв\r\nнаго вещества, но онъ все же не заключается въ этомъ матеріальному\r\nдвиженіи. Только крайне тупая голова можетъ смѣшать эти два раз\r\nличныхъ понятія. Красный цвѣтъ не есть движение, и до какого\r\nбы развития ни дошли естественныя науки, какъ бы полно мы ни\r\nизучили всѣ измѣненія, происходятція въ нашемъ мозгѣ, этимъ пу\r\nтемъ мы никогда не дойдемъ до краснаго цвѣта, который лежитъ въ\r\nиной области къ міру движеній нисколько не относится. Этихъ\r\nпростыхъ разс ужденій достаточно, чтобъ показать всю путаницу въ\r\nпонатіяхъ матеріалистовъ и опровергнуть ихъ.\r\nГлавный пунктъ, именно: представляетъ ли душа самостоятельное\r\nсущество? въ спорѣ о матеріализмѣ важной роли не играетъ. При\r\nтомъ за этотъ пунктъ говорить вся человѣческая организація, такъ\r\nчто онъ не нуждается ни въ какой особенной защитѣ. Но предметъ имѣетъ\r\nеще другую сторону. То внутреннее сознаніе духовности, въ связи\r\nсъ религиозными убѣкденіями, о которыхъ я говорилъ, всегда восприни\r\nмаетъ въ себя существующіе взгляды на границу между тѣломъ и\r\nдухомъ и какъ бы сливается съ одно неразрывное цѣлое.\r\nА потому, когда естественныя науки дѣлаютъ новыя завоеванія на\r\nэтихъ спорныхъ границахъ, то тѣмъ самымъ онѣ необходимо поража\r\nнаши завѣтнѣйшія убѣжденія. Противъ этого возстаетъ кон\r\nсервативное начало въ человѣкѣ; противъ этого вооружается и госу\r\nдарственная власть, которая къ тому и призвана, чтобы поддерживать\r\nсуществующій порядокъ, пока это еще возможно. Къ такимъ мѣрамъ\r\nсо стороны государства уполномочиваютъ, повидимому, и извѣстныя\r\nслова Попа: «Неполное знание вещь опасная; или черпай въ наукѣ\r\nглубоко, или вовсе ея не касайся». Чтобъ быть въ состоянии изъ цѣлой\r\nсистемы находящихся во взаимной связи представленій исключить кото\r\nрое нибудь одно, признанное ложнымъ, и замѣнить его новымъ для\r\nденій нарушеннаго шой нія Уничтоженіе нихъ этого. Такого,духовной нужна обыкновенно напряжения значительная черезъ стараго силы этомъ долго ито представленія труда -порядка силъ то степень еще,собственно боятся чтобы держатся въ, духовнаго введеніе общей многие не подорвать заключается уже системѣ люди новаго развития дознанныхъ, аэтимъ, потому иогромная требуетъ ивозстановленіе образования цѣлаго одни заблуж боль зда изъ–.\r\nсервативная сила массъ; другое же безразсудно берутся за работу —\r\nи, по неловкости, потрясаютъ весь существующій порядокъ; третьи,\r\nнаконецъ, произвольно сносятъ долой все зданіе, ибо люди бо\r\nЧ. ІІ. 6\r\nютъ\r\n|\r\n1\r\n1\r\nи въ\r\nKOH82 АТЕНЕЙ.\r\nзна\r\nнасъ\r\nвоз\r\nлѣе наклонны представлять себѣ систему разнородныхъ представле\r\nній, какъ безусловно -органическое цѣлое, которое, съ уничтоженіемъ\r\nодной части, будто бы необходимо должно рушиться совсѣмъ. Въ этомъ\r\nто и заключается большая опасность распространенія новыхъ\r\nній среди малообразованныхъ массъ, но не потому, чтобъ знанія\r\nсами по себѣ были ложны или опасны, а потому, что многие еще\r\nне въ состоянии правильно оцѣнить и примѣнить ихъ... и неужели,\r\nизъ-за этого, должно ограничивать распространеніе знаній? Избави Богъ!\r\nточно такъ же, какъ не слѣдъ уничтожать желѣзныхъ дорогъ, только\r\nизъ-за того, что онѣ были поводомъ къ нѣсколькимъ несчастнымъ\r\nслучаями.\r\nКаждый изъ сначала заимствуетъ готовые результаты отъ\r\nдругихъ людей. За тѣмъ опытъ научаетъ насъ, что люди иногда за\r\nблуждаются и говорятъ неправду, а потому въ насъ невольно\r\nникаетъ сомнѣніе, что, быть-можетъ, и тѣ, у кого мы учились, тоже,\r\nпо ошибкѣ или по злонамѣренности, передали намъ неправду вмѣсто\r\nистины. Отсюда раждается у человѣка потребность въ надежномъ кри–\r\nтеріумѣ истины, и онъ уже не прибѣгаетъ за этимъ къ другимъ лю\r\nдями, которыхъ пожалуй также можно заподозрить въ неправдѣ. Это\r\nзаставляетъ насъ углубиться въ самихъ себя и положиться на собст\r\nвенный разумъ, на его способность къ истинѣ и восприимчивость къ\r\nней, увѣровать въ то, что онъ не только лучшiй и надежнѣйшій между\r\nмногими другими, но просто единственный источникъ правды; такъ что,\r\nкаковъ бы ни былъ предметъ познанiя, послѣднее основаніе всѣхъ на\r\nшихъ твердыхъ убѣжденій будетъ заключаться все-таки въ довѣрін\r\nкъ внутренней истинѣ нашего собственнаго разума и всегда должно\r\nзависѣть отъ данной ступени его развития.\r\nТакимъ образомъ, люди, путемъ мышленія, начинаютъ отыскивать\r\nистину. Къ этому влечеть ихъ непреодолимое внутреннее побужде\r\nнie, а средствомъ служить здѣсь одно свободное изысканіе.\r\nТрудъ этотъ огроменъ. Выполнить его можно только при со\r\nвокупной дѣятельности многихъ людей и при исторической передач\r\nдознанныхъ истинъ. А потому заблуждение и истина никогда не живуть\r\nодномъ отдѣльномъ лицѣ, а всегда въ цѣлыхъ, дѣйствующихъ\r\nдругъ на друга, массахъ, и пслѣдствие этого имѣютъ свое соб\r\nственное духовное существованіе, независимо отъ Физическаго су\r\nществования своихъ проповѣдниковъ. Вотъ почему какъ заблуждение,\r\nи истина доступны лишь духовному оружию, — ибо Физическая\r\nсила можетъ дѣйствовать только на отдѣльныя лица, ставшия случай\r\nными проповѣдниками заблужденiя, но противъ самыхъ заблужденій\r\nона безсильна. Человѣкъ, по настоящему, никогда не долженъ при\r\n-\r\nвъ\r\nтакъомАТЕРІАЛизмѣ НАШЕГО ВРЕМЕНИ. 83\r\nто касается\r\nбѣгать къ силѣ, ибо какъ существо разумное, онъ не можетъ упо\r\nтреблять средствъ, негодныхъ для достиженія цѣли. Кромѣ того, онъ\r\nне долженъ прибѣгать къ силѣ уже и потому, что этимъ онъ только\r\nразстроить свой трудъ въ изысканіи истины, составляющемъ высшій\r\nего интересъ. Напротивъ, онъ долженъ спокойно выжидать резуль\r\nтата, въ достиженіи котораго самъ принимаетъ дѣятельное участие.\r\nА потому, основание Физической борьбы противъ заблужденій лежить\r\nне въ разумной природѣ человѣка, а скорѣе – въ чувственной, въ\r\nсилу которой онъ прежде всего долженъ подчинить извѣстному по\r\nрядку свой внѣшній, естественный бытъ, — это поприще борьбы для\r\nразнообразныхъ чувственныхъ притязаній, и принужденъ заци\r\nщать этотъ порядокъ силою, дабы имѣть возможность свободно\r\nпредаваться исканію истины. Собственно говоря, человѣкъ всегда\r\nуважаетъ только право и истину, и существующій порядокъ всегда\r\nсоотвѣтствуетъ господствующему въ данный моментъ сознанію истины\r\nи права. Этотъ порядокъ потому только и имѣетъ юридическую\r\nоснову, что начала, на которыхъ онъ держится, считаются истин\r\nными. Вотъ отчего для охраны его допускается даже употре\r\nбленіе силы. Когда же, вслѣдствіе прогресса въ духовномъ разви\r\nтіи, идеи, лежащия въ основѣ существующаго порядка, перестаютъ,\r\nотчасти или вполнѣ, быть истинными, это хотя и не\r\nнепосредственно внѣшняго порядка, но онъ тѣмъ самымъ утрачи\r\nваетъ юридическое основаніе, утрачиваетъ то, что дѣлало\r\nего истиннымъ, а потому является возможность борьбы за устано\r\nвленіе новаго порядка, основаннаго на новыхъ началахъ.\r\nНо въ этой первобытной простотѣ существуютъ въ наше время\r\nлишь немногія человѣческiя общества, по большей части,\r\nособенно въ цивилизованныхъ государствахъ, общественный порядокъ\r\nтакъ сложился и развился, что власть, установленная первоначально\r\nтолько для охранения господствующаго порядка, пріобрѣла самобытное\r\nсуществованіе, и можетъ, стоя выше противоборствующихъ интере\r\nсовъ, управлять обѣими, упомянутыми выше, враждебными сторонами,\r\nи уравнивать ихъ между собой. Но задерживать прогрессъ человѣчества\r\nвъ изысканіи истины она все-таки не можетъ. Одного взгляда на исто\r\nрію достаточно, чтобъ убѣдиться въ безуспѣшности всякой подобной\r\nпопытки. Остановить борьбу за учреждение новаго порядка на основаній\r\nиныхъ началъ она тоже безсильна, а эта борьба, если ее предоставить\r\nсебѣ самой, непремѣнно доведетъ до насильственнаго переворота, кото\r\nраго появление и послѣдствія никогда не могутъ быть благотворны.\r\nНо государственная власть можетъ предупредить революцію, которая\r\nвозникаетъ только тогда, когда убѣжденія людей въ истинѣ 10 такой\r\nсвое -\r\n- же\r\n6*84 АТЕНЕЙ.\r\nстепени расходятся съ господствующимъ порядкомъ, что между ними\r\nуже исчезаетъ всякая связь. А для этого необходимо не только допу\r\nскать самое свободное изысканіе истины и самое свободное выра\r\nженіе мнѣній, но и всячески поддерживать и поощрять это напра\r\nвленіе, дабы всегда стоять въ уровень съ процессомъ розысканія исти\r\nны и всегда быть готову на устранение всякаго несоотвѣтствія ме\r\nжду ею и господствующимъ порядкомъ, пока это еще возможно безъ\r\nвмѣшательства грубыхъ массъ. Всякое же покушеніе отдѣльныхъ лицъ\r\nнасильственно поколебать установленный порядокъ, необходимо нака\r\nзывать по всей строгости законовъ. Тогда за нарушителя обще\r\nственнаго спокойствія не вступится уже конечно ни одинъ человѣкъ.",
        "label": "5"
    },
    {
        "title": "Russkii ekonomist. Ocherk istorii politicheskoi ekonomii. Sochinenie I. Vernadskogo, ordinarnogo professora politicheskoi ekonomii i statistiki v Glavnom Pedagogicheskom Institute. S. P. B. 1858",
        "article": "РУССКІЙ экономистъ.\r\nОчерка исторіи политической экономіи. Сочиненіе И. ВЕРНАДСКАго, ординарного профессора политической экономіи статистики во Главномъ педагогическом институть. С. П. Б. 1858.\r\n\r\nВотъ, наконецъ, лежить передъ нами давно обѣщанный ре\r\nдакціею Экономическаго Указателя «Очеркъ истории полити\r\nческой экономіи». Это сочиненіе имѣетъ въ нашихъ глазахъ\r\nдвойное значеніе: во-первыхъ, какъ первая попытка въ нашей\r\nлитературѣ представить историческое развитие науки о народ\r\nномъ хозяйствѣ; во-вторыхъ: по имени автора, котораго мы\r\nдавно уже привыкли считать однимъ изъ передовыхъ дѣятелей\r\nнашихъ на кафедрѣ и въ журналистикѣ.\r\nПрежде всего читатель не имѣетъ права требовать отъ ав\r\nтора болѣе того, что онъ обѣщаетъ или даетъ ему въ своемъ\r\nсочиненіи, особенно, когда это сочинение не имѣетъ себѣ рав\r\nнаго въ нашей бѣдной экономической литературѣ. Г. Вернадскій\r\nхорошо понималъ въ этомъ случаѣ свое положеніе и, опасаясь\r\nслишкомъ взыскательныхъ требованій, самъ предпослалъ сво\r\nему труду краткое предисловие, с для того, чтобы не ввести чи\r\nтателя въ заблуждение и чтобы предохранить его отъ разочаро\r\nванія, неизбѣжнаго тогда, когда ожиданія его не выполнены.\r\nВъ настоящее время, мы считаемъ это необходимымъ, говорить\r\nонъ, какъ по новости у насъ изложенiя на отечественномъ языкѣ\r\nч І. 22326 АТЕНЕЙ.\r\nпредмета, которому посвящена наша книжка, такъ и по ма\r\nлому распространенію у насъ знакомства съ наукою, название\r\nкоторой помѣщено въ заглави». Посмотримъ же, какъ пони\r\nмалъ авторъ свою задачу. Само собою разумѣется, что здѣсь\r\nне можетъ быть и рѣчи о полной исторін политической эконо\r\nміи: гдѣ же было русскому ученому, понимающему современ\r\nныя требованія науки, браться за такой огромный трудъ, когда\r\nво всей экономической литературѣ нѣтъ ни одного удовлетво\r\nрительнаго сочинения по этой части. «Удовлетворить этой за\r\nдачѣ вполнь, говорить онъ, мы не чувствовали себя въ силахъ\r\nи не имѣли для того достаточно матерьяловъ; но въ то же время\r\nполагая, что кое что, собранное нами в этомз родѣ (?), бу\r\nдетъ не безполезно для многихъ изъ нашихъ соотечественни\r\nкова при зародившейся у насъ охотѣ къ серьезному чтенію\r\nи при оказавшейся наклонности къ обсужденію экономическихъ\r\nвопросовъ, и въ то же время при совершенномъ отсутствии\r\nруководствъ въ этома родѣ, мы имѣли въ виду, издавая\r\nОчеркъ истории (а далеко не исторію) политической экономія»,\r\nсколько-нибудь познакомить читателей съ именами, не всегда\r\nгромкими, добросовѣстныхъ труженников науки. Поэтому,\r\nпродолжаетъ онъ, мы обратили преимущественное вниманіе на\r\nболње старыха (?) писателей и едва коснулись, а иногда\r\nтолько назвали по имени—новыхъ», и такъ далѣе (стр. II).\r\nМысль извѣстнаго профессора Политической Экономіи дать\r\nвмѣсто истории своего предмета «кое что собранное въ этомъ\r\nродѣ», и излагая въ краткомъ очеркѣ судьбу одной изъ новѣЙ\r\nшихъ наукъ, обращать преимущественное внимание только на\r\nболѣе старыхъ писателей и едва касаться новыхъ, эта двой\r\nная мысль до того оригинальна и неожиданна, что ставить ав\r\nтора въ совершенно исключительное положеніе.\r\nПослѣ этого мы уже не имѣемъ права предъявлять свои\r\nтребованія, а должны смотрѣть на новый трудъ тѣми глаза\r\nми, какими смотрѣмъ на него самъ г. Вернадскій. Не го\r\nняясь за большимъ, почтенный профессоръ собралъ своими мно\r\nголѣтними учеными трудами кое-что въ родѣ истории полити\r\nческой экономіи и, понимая потребность въ книгѣ для серьез\r\nшаго чтенія, приноситъ это кое - что въ даръ своимъ сооте\r\nчественникамъ, чтобы - сколько-нибудь познакомить ихъ съ\r\n1Русский экономистъ. 327\r\n1\r\nебі\r\n2 рет\r\n1\r\n.\r\nEtt\r\nименами труженниковъ науки. Намѣреніе во всякомъ случаѣ\r\nпохвальное, и русская публика, не привыкшая еще къ об\r\nширнымъ, мудренымъ изс.11.1ованіямъ, останется благодарна\r\nредактору «Экономическаго Указателя» и за эту непритя\r\nзательную книжку. Исторію политической экономій дѣлитъ\r\nавторъ па два главные отд15ла: одинъ называется экономи\r\nческiя понятія древних, а другой экономическiя понятія\r\nновыха народова. «Изложение древнихъ политико-экономиче\r\nскихъ понятій» составляет сведеніе въ настоящую исторію на\r\nуки у народовъ новыхъ., «Каждая изъ этихъ двухъ частей мо\r\nжетъ считаться отдѣльнымъ цѣлымъ; послѣдняя сама по себѣ\r\nзаключаетъ сущность предмета и превышаетъ объемомъ пер\r\nвую» (стр. VI). Этотъ существенный отдѣлъ распадается въ\r\nсвою очередь на два новыхъ отдѣленія: «А) Экономическая\r\nучрежденія въ среднихъ вѣttaxъ» и «В) Политическая эко\r\nномія въ новыхъ вѣкахъ». Намъ печего конечно возра\r\nжать противъ самаго раздѣленія: оно давно уже усвоено исто\r\nрическимъ изложеніем'«, 1aetto rol1.10 во всѣ учебники истории, и\r\nавтору, разум15ется, шчего не оставалось, какъ внести эти\r\nшкольные періоды и въ свою книжку. Но мы должны сдѣлать\r\nодно пояснительное замѣчаніе о внутреннемъ содержа\r\nніи этихъ періодовъ. Подъ тремя великими отдѣлами все\r\nобщей истории, древнимъ, среднимъ и новымъ,\r\nпривыкли понимать извѣстныя пространства времени, раз\r\nдѣлающаяся между собой переселеніемъ народовъ, или\r\nденіемъ Западной Римской империи, и реформаціею. Но\r\nисторія политической экономій шла, какъ видно изъ «Очер\r\nка», своимъ особымъ путемъ, отличнымъ отъ того, какимъ\r\nразвивалась вообще исторія европейскихъ народоеъ; а по\r\nтому и указанные три главные періода ея развития не совпа\r\nдаютъ съ тѣми, которые принимаются обыкновенно во все\r\nобщей истории. Вотъ почему въ книжкѣ г. Вернадскаго пе\r\nріодъ, подъ заглавіемъ «Экономическiя понятія древнихъ», по\r\nвидимому соотвѣтствующій древней истории, на самом дѣлѣ\r\nдалеко переходить за предѣлы послѣдней и обнимаетъ не только\r\nвизантійскую исторію вплоть до VIII вѣка, но и исторію Ара\r\nбовъ. Что касается до средневѣковаго періода науки, то трудно\r\nсказать какие предѣлы полагаетъ ему авторъ: можно только\r\nмы\r\nпа\r\nE\r\n1\r\n22*328 АТЕРЕЙ,\r\n-\r\nдогадываться, что у него этотъ періодъ обнимаетъ собою время\r\nотъ конца VIII до половины XVI столѣтія.\r\nСкажемъ прежде всего о первомъ отдѣлѣ, «вводномъ изло\r\nженій древнихъ политико - экономическихъ понятій». Начиная\r\nисторію науки и ея литературы съ древности, авторъ имѣлъ въ\r\nвиду трудную задачу — связать современную науку съ поня\r\nтіями той эпохи и показать, какимъ образомъ изъ нихъ, въ\r\nсилу самаго историческаго развития, слагалось то цѣльное орга\r\nническое ученіе, которое основано потомъ великимъ Шотланд\r\nцемъ, Адамомъ Смитомъ, и въ настоящее время извѣстно подъ\r\nименемъ политической экономіи. Только при такомъ способѣ из\r\nслѣдованiя каждая отдѣльная доктрина, каждая система являют\r\nся не произвольнымъ созданіемъ того или другаго писателя, а\r\nполучаютъ свое общее, историческое значеніе. Въ этомъ отно\r\nшеній мы можемъ пожалѣть лишь объ одномъ: зачѣмъ огра\r\nничился авторъ только тремя древними народами— Греками,\r\nРимлянами и Арабами, и прошелъ молчаніемъ другие народы —\r\nвосточные, — прежде ихъ подвизавшіеся на великомъ поприщѣ\r\nистории. Сравненіе экономическихъ Формъ народнаго хозяй\r\nства Китайцевъ, Индѣйцевъ, Евреевъ, и другихъ, съ Формами,\r\nвыработанными древнею классической жизнью, сравнение ихъ\r\n«экономическихъ понятій», сообщило бы особенную полноту\r\nэтому отдѣлу и пролило бы много свѣта на предметъ сочиненія.\r\nВпрочемъ, это упущеніе совершенно вознаграждается тою пол\r\nнотой изслѣдования, которую мы нашли въ отдѣлѣ классической\r\nдревности. Здѣсь г. Вернадскій выказалъ много труда, много свѣ\r\nдѣній и обширную начитанность. Авторъ изучилъ общественную\r\nжизнь Грековъ и Римлянъ не только по извѣстнымъ моногра\r\nфіямъ и сочиненіямъ нѣмецкихъ и русскихъ ученыхъ, но и по\r\nоригинальнымъ произведеніямъ древнихъ Философовъ, истори\r\nковъ, oраторовъ и даже по писаннымъ законодательствамъ, на\r\nкоторыя онъ такъ часто ссылается въ своемъ «Очеркѣ».\r\nТакое глубокое изученіе литературныхъ памятниковъ и са\r\nмыхъ учреждевій древности придаетъ силу и авторитетъ часто\r\nоригинальнымъ мнѣніямъ автора и сообщаетъ особенную свѣ\r\nжесть его изображеніямъ. Послѣ общей, весьма краткой харак\r\nтеристики классическаго времени, мѣтко названнаго эпохою\r\nземледѣлія (стр. 3), почтенный авторъ съ величайшимъ вни\r\n1Русский экономистъ. 329\r\nIBC'11\r\nтір, і\r\nПрiat:\r\n1371 118\r\n13) FIT\r\n1153 3\r\nі\r\nVI ст е 1\r\nстема\r\n3 27 r 1\r\nC\r\n37: * Г\r\n7–\r\n1\r\nнихъ, НО\r\nПrie2:25\r\nА 3 АД\r\n1garia Не\r\nманіемъ останавливается на «экономическихъ понятіяхъ» Aөй\r\nнянъ, какъ главныхъ представителей древней цивилизацiй. Ха\r\nрактеристика авинскаго общества, его государственнаго и\r\nэкономическаго сoтoянія, сдѣлана авторомъ чрезвычайно удач\r\nно и— главное — безпристрастно. Отдавая полную справедли\r\nвость великимъ, высказаннымъ древними учителями идеямъ,\r\nонъ никогда не увлекается ими, но, строго держась началъ,\r\nвыработанныхъ современною наукой, разоблачаетъ передъ\r\nнами рядомъ со свѣтлыми и самыя темныя стороны этого об\r\nщества. Такъ, съ похвалою отозвавшись о строгой отчетности\r\nпо управлению государственными доходами, объ улучшеніи до\r\nрогъ, постройкѣ кораблей иоразныхъ Финансовыхъ мѣрахъ,\r\nонъ указываетъ и на тѣ недостатки, которые существовали въ\r\nФинансовой организации Апинянъ «о-бокъ» cъ этими достоин\r\nствами. «Вездѣ, говорить онъ, — безполезныя издержки,\r\nсвидѣтельствовавшiя о коммунистическихъ убѣжденіяхъ древ\r\nне о практическомъ ихъ умѣ» (стр. 4).\r\n«Широкому развитию ихъ (правильныхъ экономическихъ\r\nпонятій) безспорно наиболѣе вредилъ ихъ (то- есть\r\nпонятій, а Aөинянъ) взглядъ на труда матерьяльный, ні–\r\nкогда не пользовавшийся уваженіемъ у древнихъ, кромѣ 01\r\nной его отрасли — зе.м.тедѣ.ія. Главнымъ источникомъ богат -\r\nства, какъ для государства, такъ и для отдt..льныхъ лицъ, счі: -\r\nталось насиліе, выражавшееся во войнѣ и грабежѣ. Праздный\r\nвоинъ-земледѣлецъ для развлеченія (?) составлялъ идеалъ древ\r\nняго человѣка, присущій всѣмъ ихъ (?) учрежденіямъ и всѣмъ\r\nихъ (?) ученымъ изслѣдованіямъ (?). — Презрѣніе къ матерь\r\nязьному труду въ Греціи было такъ велико, что первый поэтъ\r\nземледѣлія -- Гезіодъ,названъ былъ Спартанцами «поэтомъ ило\r\nтовъ» (стр. 5). «Экономическiя понятія» Грековъ г. Вернад\r\nскій прекрасно сгруппировалъ около трехъ главныхъ предста\r\nвителей греческой цивилизации — Ксенофонта, Платона и Ари\r\nстотеля. Добросовѣстное изученie Oікономікоса, Політіи\r\n(стр. 20.), Діалоговъ, даже Эөйки, Киропедіи, и другихъ «уче\r\nныхъ трудовЪ» этихъ древнихъ Философовъ -экономистовъ,\r\nпривело автора ко многимъ важнымъ открытіямъ и весьма ино\r\nгда оригинальнымъ мнѣніямъ. Такъ, напримѣръ, кто бы могъ\r\nпредполагать, что еще Ксенофонтъ и Платонъ ясно сознавали\r\n25.е\r\n.:\r\nSAD\r\nIN\r\nетьса\r\n107C2.711\r\ni, IP:\":\r\nUNBIE ТА\"75\"\r\n82,1\r\n3,1\r\n-\r\ne2ff,\r\n77\r\n1\r\n.Руху,330 ATE и E й.\r\nначало раздѣленія труда, такъ великолѣпно развитое черезъ 2000\r\nяѣтъ послѣ нихъ великимъ основателемъ новой науки, Ада\r\nмомъ Смитомъ? Эти истины, высказанныя древним и экономи\r\nстами, были такъ велики, что современники не считали ихъ\r\nдаже заслуживающими вниманія, и «никто не заподозрѣвалъ\r\nвъ нихъ зародыша науки и основной идеи цѣлаго общества».\r\nКъ такимъ же вполнѣ сознаннымъ древними учеными началамъ\r\nпринадлежить равномѣрное распредѣленіе богатства, развитое\r\nППлатономъ въ его Політіи. Но кромѣ отрывочныхъ положе\r\nній, «Излагаемыхъ иногда безъ взаимной связи и послѣдователь\r\nности между собою», сочиненія греческихъ экономистовъ пред\r\nставляютъ также весьма серьёзныя попытки привести ихъ въ\r\nстрогую систему и,такимъ образомъ, положить твердое основа\r\nніе политической экономіи. Въ этомъ отношении важнѣе всѣхъ\r\nдревнихъ писателей является Аристотель, имя котораго «дол\r\nжно быть произносимо въ нашей наукѣ съ уваженіемъ», «У\r\nнего впервые проявляется научный элементъ (!), въ приложе\r\nніи анализа къ рtішенію экономическихъ вопросовъ» (стр. 17).\r\n«Онъ анализировалъ экономическую я изнь своего времени,\r\nсилился открыть ея законы, построить ея теорію, и — если\r\nэти законы не составляютъ истинныхъ, общихъ для всѣхъ вре\r\nменъ и народовъ, то по крайней мѣрѣ они довольно вѣрны въ\r\nихъ примѣненіи къ современному ему обществу. Не его вина,\r\nчто ему недоставало материала для сооружения зданія полной\r\nнауки: онъ пользовался тѣмъ, чѣмъ могъ, и\r\nнесомнѣннымъ талантомъ (!)… Аристотель поэтому явля\r\nется, можно сказать, единственною свѣтаою точкой во мра\r\nкѣ древней экономической литературы, если только ей мож\r\nно дать это названіе, онъ является на этомъ поприщТ\r\nбезъ подражателей, безъ соперниковъ, безъ послѣдователей.\r\nДаже слѣдующіе за нима почти девятнадцать вѣкова не\r\nимѣюта подобнаго значенія ва истории нашей науки (?!)» стр.\r\n18. и авторъ послѣ этого еще можетъ сомнѣваться, заслужи\r\nваетъ ли древняя экономическая литература даже и названія\r\nлитературы!! «Кое-что въ этомъ родѣ» сдѣлано же по крайней\r\nмврѣ хоть Аристотелемъ. Боясь утомить читателей своими вы\r\nписками, мы не станемъ излагать здѣсь взглядъ почтеннаго\r\nпрофессора на другій положения древнихъ экономистовъ, а\r\nПользовался съРУСский экономистъ. 331\r\nTue sexi\r\nНе е\r\nd. 1.1\r\nELI\r\nХас.11\r\nJolie\r\nЕe31 ев\r\nБі\r\n:\r\nгр.\r\n.sti.er:\r\n>\r\nнего в\r\nтолько позволимъ себѣ сдѣлать ему одно замѣчаніе. Соби\r\nрая отовсюду «Экономическiя понятія древнихъ», не упуская\r\nни одной даже мелкой, самой ничтожной замѣтки, сдѣланной\r\nтѣмъ или другимъ экономистомъ, онъ иногда слишкомъ увле\r\nкается своею классической ученостью и не всегда бываетъ\r\nразборчивъ на находки и заключенія. Мы приведемъ только\r\nодинъ примѣръ, болѣе другихъ разительный. «Главнымъ осно\r\nваніемь хозяйственной практики, говоритъ г. Вернадскій,\r\nКсенофонтъ почитаетъ порядокъ, и для этого сравниваетъ\r\nхозяйство съ войскомъ и кораблемъ. 0-бокъ этихъ мыслей мы\r\nвстрѣчаемъ и много странныхъ; такъ въ расположеніи комнатъ\r\nонъ заботится о том, чтобъ рабы не имѣли дѣтей внѣ дома,\r\nнизводя брак на степень случки!» (стр. 10.) Во - первыхъ, такія\r\nположения имѣютъ мало экономическаго значенія, а во - вторыхъ,\r\nи мнѣнія онихъ самого автора «Очерка» слишкомъ рѣзки и\r\nдаже неприличны.\r\nВторое отдѣленіе «экономическихъ понятій древнихъ» посвя\r\nщено Римлянамъ, но далеко не такъ полно и обстоятельно, какъ\r\nпервое. Это объясняется, во -первыхъ, характеромъ самаго\r\nнарода, являющимся въ экономической наукѣ только подра\r\nжателемъ Aөмнянъ, а во - вторыхъ — его исторiею. Надо сказать,\r\nчто почтенный авторъ имѣетъ какой-то черезчуръ мрачный\r\nВзгляду на римскую исторію: видно, онъ мало занимался ею\r\nили по крайней мітрѣ не такъ усердно и основательно, какъ гре\r\nческою. Вся первая половина римской исторін, то-есть до Цезаря,\r\nявляется въ его глазахъ временемъ познаго народнаго варвар\r\nства: «тогдашніе Римляне открыто презирали знанія, искус\r\nства, торговлю, и ставили грабежъ доблестію». А другая поло\r\nвина истории Рима, во время Цезарей, «представляетъ намъ про\r\nцессъ органическаго разложенiя этого великаго города, про\r\nявившийся сперва въ отдаленныхъ концахъ его владѣній, и\r\nмедленнымъ, но вѣрнымъ шагомъ приближавшийся къ центру»\r\n(стр. 27).\r\nПонятно, что у такого злосчастнаго народа не могло образо\r\nваться с ни новой экономической идеи, ни правильнаго взгляда\r\nна экономическiя явленія. Вотъ почему отъ славныхъ предста\r\nвителей римской цивилизацiй, — каковы: Варронъ, Катонъ, Вир\r\nгиаій, Плиний и Колумелла, даже Цицеронъ и Сенека, — щеголяю\r\n9\r\nІ\r\n4 Etni -\r\n»СТ\r\nHea\r\n4.\r\nfa i xi\r\n3 л\r\n«' ri гр\r\n17\r\nbila\r\nе\r\nведут*\r\n2332 ATEHEN.\r\n»\r\nщихъ пренебреженіемъ богатства и вооружающихся про\r\nтивъ современнаго презрѣнія бѣдности (стр. 27), нельзя было\r\nожидать никакого успѣха политической экономіи.\r\n«Дѣйствительно ни Цицеронъ, ни другие писатели, почти\r\nничего не дѣлали для нея (!). А если встрѣчаются иногда их\r\nнихъ оригинальныя (0) мысли, то онѣ поставлены такъ нело\r\nгически, что мало поражаютъ насъ. Напримѣръ, Цицеронъ\r\nтребуетъ «любви къ человѣческому роду» (De fin. bon. et mal. Y,\r\nгл. 25. Deleg.I, 23), и вооружается противъ законовъ Фискаль\r\nныхъ и пошлины на привозимые иностранцами товары (Rep. IV.\r\ny Nonius'a.)»\r\nНо г. Вернадскiй и здѣсь, при этой бѣдности экономическихъ\r\nсочинений и скудости «здравыхъ экономическихъ понятій»\r\nостался вѣренъ своей задачѣ: онъ пользуется всякимъ удоб\r\nнымъ случаемъ, чтобы показать, какъ тѣсно вяжутся между\r\nсобою ученія различныхъ вѣковъ и какъ въ отрывочныхъ поня\r\nтіяхъ, будто въ зародышѣ, скрываются цѣлыя системы послѣду\r\nющаго времени. Какъ опытный изслѣдователь, онъ умѣетъ\r\nоткрывать эти зародыши будущей науки или ея направленій въ\r\nотдѣльныхъ выраженіяхъ, даже въ двухъ, трехъ словахъ, сау\r\nчайно пророненныхъ какимъ - нибудь писателемъ. Такъ, доста\r\nточно было Цицерону сказать, что «не должно вывозить золота»,\r\nавторъ видитъ уже въ этомъ будущій меркантилизмъ.\r\nВотъ все, что извлекъ г. Вернадскiй изъ сочиненій римскихъ\r\nписателей. «Болѣе экономическаго развитія, говорить онъ, мы\r\nзамѣчаемъ въ самихъ экономическихъ учрежденияхъ древняго\r\nвремени», и то подъ вліяніемъ новыхъ христианскихъ идей,\r\nраспространившихся въ Римской Имперіи въ послѣднее время ен\r\nсуществованія. Первое мѣсто между ними занимаетъ благотво\r\nрительность, выказавшаяся въ той заботѣ, которую римскіе\r\nимператоры еще до Константина Великаго прилагали къ вос\r\nпитанію дѣтей бѣдныхъ родителей. Вліаніе христианства\r\nобнаружилось: въ законахъ, смягчавшихъ рабство и облегчав\r\nшихъ переходъ изъ него въ свободное состояние, въ преслѣ\r\nдованій незаконнаго брака, въ отмѣненій конфискаціи иму\r\nществъ малолѣтныхъ и женщинъ, наконецъ, въ появлении\r\nчастной благотворительности —въ посѣщеніи тюремъ и вспомо\r\nществованій бѣднымъ. «Но еще болѣе вліянія христианство\r\nВРусский экономистъ. 333\r\nгаюEIInt\r\nware 1\r\nDICI ED\r\nНу tan!\r\nЕла, а\r\n. Е. АД\r\ncauf T\r\nарь,\r\n•roya\r\nІІ. НЕ\r\nBiun\r\nВ19НАТУ\r\nIrland\r\nоказало измѣненіемъ внутреннихъ вѣрованiй и внѣшнихъ обы\r\nчаевъ: оно облагороживаетъ и уравниваетъ трудъ, вводить\r\nпорядокъ въ работѣ установленіемъ дней праздничныхъ или\r\nотдохновенія, и дѣлаетъ обязательнымъ нравственное воспи\r\nтаніе» (стр. 29.) Неусыпные труды и попеченія св. Отцовъ\r\nЦеркви еще болѣе споспѣшествовали благотворному вліянію\r\nистинной вѣры, нападая на учреждения, несогласныя съ духомъ\r\nхристианства (ростъ) и «касаясь даже права собственно\r\nсти (!)» (стр. 29). Первое мѣсто между ними занимаетъ Іоаннъ\r\nЗлатоустъ: понимая нужды юной христианской Церкви и недо\r\nстаточность частной благотворительности, онъ «предлагалъ\r\nобратить Константинополь въ огромную семью - общину» (!).\r\nЭта «идея его, говорить авторъ, отчасти была осуществлена\r\nвъ госпиталяха и монастыряха,» Первыми основателями\r\nгоспиталей были тѣ же Отцы Церкви. «Въ 370 г. св. Василій\r\nоткрылъ въ Кесаріи больницу для прокаженныхъ. Больницы—\r\nнoсoкoмia, ловотрофia — для слабыхъ и калекъ; villa languen\r\ntium — для выздоравливающихъ, opФанотрофia для сиротъ\r\nвреФотрофia — для грудныхъ дѣтей, парфенокомia для дѣ\r\nвицъ; херотрофіа — для вдовъ (;) геротрофia — для стариковъ,\r\nптохотрофia — для бѣдныхъ (;) ксенодохіа — для cтранни\r\nковъ — скоро послѣдовали за первыми учреждениями» (стр. 31).\r\nВотъ сколько насчиталъ онъ заведеній благотворительности!\r\n«Экономическiя понятія древнихъ» оканчиваются краткой\r\nоцѣнкой хозяйственной дѣятельности Юстиніана, въ кото\r\nромъ выразился «послѣдній отблескъ древняго генія». Къ сожа\r\nлѣнію, авторъ вовсе не употребилъ въ дѣло знаменитаго Кодекса\r\nи другихъ законодательныхъ актовъ этого императора, хотя,\r\nпо его собственному признанію, въ нихъ - то именно и содер\r\nжится богатый экономический матеріалъ. Что помѣшало ему\r\nвоспользоваться этимъ матеріаломъ, неизвѣстно. Мы можемъ\r\nутѣштиться однимъ: столь же мало или еще менѣе оцѣнены\r\nэкономическiя понятія Арабовъ, которыхъ, какъ мы уже ска\r\nзали, авторъ относитъ къ древнимъ народамъ, хотя и не гово\r\nритъ, что именно достопамятнаго совершили они въ древности.\r\nЭтимъ оканчивается первая, самая трудная, такъ-сказать,\r\nархеологическая часть «Очерка истории политической экономій».\r\nПорѣшивъ съ древнею классическою литературой, г. Вернадскій\r\nІ.\r\nГалін\r\n23\r\n20сі..:3 л \"\r\nN12T) /\r\n>\r\nегіс\r\n10ж\r\n1,\"ur ini\r\n//\r\nР\r\nе, і?\r\n10334 Атв вва.\r\nвыбирается уже на открытую и торную дорогу настоящей науки,\r\nсъ ея опредѣленными направленіями, системами, ученіями, и\r\nтакъ далѣе. Заѣсь уму уже нечего копаться въ архивѣ грече\r\nской и римской учености и отрывать въ утопіяхъ какого-нибудь\r\nПлатона «Экономическiя понятія о разныхъ предметахъ»: передъ\r\nнимъ открывается громадная литература, готовая скорђе пода\r\nвить его обиліемъ своего содержанія, нежели возбудить жалобы\r\nна недостатокъ матерьяловъ. Но вотъ бѣда: между древнею и\r\nновою исторiей европейскихъ народовъ лежить нѣсколько вѣ\r\nковъ, извѣстныхъ въ истории подъ именемъ среднихъ. Они со\r\nставили камень преткновенія для нашего автора; что ему дѣ\r\nлать съ ними? Въ нихъ не сложилась еще наука, нѣтъ никакой\r\nлитературы, нѣть даже отдѣльныхъ сочиненій, изъ которыхъ\r\nможно было бы извлечь какія - нибудь экономическiя понятія.\r\nВъ самомъ дѣлѣ, какое затруднительное положеніе! Но г. Вер\r\nнадскій ловко вышелъ изъ этого затрудненія. Если въ сред\r\nніе вѣка не было науки, не было экономическихъ сочиненій,\r\nто были экономическiя учрежденія, и вотъ у него коротенькая\r\nглава, подъ заглавіемъ: «Экономическiя учрежденія въсреднихъ\r\nвѣкахъ.»! Г. Вернадскій не взлюбилъ среднихъ вѣковъ и посвя\r\nтилъ имъ въ своемъ «Очеркѣ» только поллиста печатныхъ\r\nменѣе чѣмъ одному Аристотелю! Но чего тутъ нѣтъ на этомъ\r\nполулистѣ, про что только тутъ не говорится? во дворянском\r\nфеодализмѣ (стр. 3), ио капитуляріяхъ Карла Великаго, ио\r\nходебной торговлѣ, и объ образѣ жизни народа, и объ отноше\r\nній городовъ къ деревнямъ, и окрестовыхъ походахъ, и о судо\r\nпроизводствѣ, и о парламентахъ, и о морской торговлѣ, ио\r\nГанзѣ… да всего рѣшительно не перечтешь, потому что здѣсь\r\nвсего понемногу, нѣтъ только рѣчи о наукѣ и ея истории. Видно\r\nодной классической учености г. Вернадскаго и его археоло\r\nгическихъ познаній недостаточно, чтобъ въ самомъ дѣлѣ\r\nпрослѣдить исторію политической экономіи. Дѣйствительно,\r\n«Очеркъ» съ первaго раза поражаетъ читателя какою-то мерт\r\nвенностью взгляда, тупымъ пониманіемъ науки, ея живыхъ во\r\nпросовъ и высокихъ интересовъ. Читая его, ни на минуту, ни на\r\nодной страницѣ не чувствуешь, что имѣешь дѣло съ живымъ на\r\nродными организмомъ, съ живою наукой и ея исторiей. Пе\r\nредъ вами выступаютъ какая-то безплодныя ученiя и годыя\r\n-\r\n*РУСский экономистъ. 335\r\nICTOIRAT\r\nархіі). a\r\n- 50\r\nf1\r\n-\r\n13\r\nсистемы, оторванныя отъ исторической жизни и лишенныя\r\nвсякой силы и интереса. История науки представляется об\r\nширнымъ музеемъ, загроможденнымъ набитыми чучелами,\r\nсамый «Очеркъ» — краткимъ указателемъ ихъ. Каждый эконо\r\nмическій препаратъ изображаеть собою извѣстное историческое\r\nлицо, извѣстнаго славнaгo дѣятеля, отъ самой отдаленной\r\nэпохи до настоящаго времени, отъ древнихъ мудрецовъ, Co\r\nкрата, Платона и Аристотеля, до фантастическаго Прудона. Вся\r\nэта великолѣпная коллекція, состоящая почти изъ 300 эконо\r\nмическихъ препаратовъ, расположена авторомъ по извѣстнымъ\r\nотдѣламъ и классамъ; каждый отдѣльный экземпляры снабженъ\r\nярлычкомъ, на которомъ значатся: мѣсто происхожденія, время,\r\nзаглавие сочиненія, а иногда одно или нѣсколько изреченій, по\r\nкоторымъ онъ поміщенъ въ тоть 1.3 il другой классъ. Особенно\r\nрѣдкіе экземляры почтены болѣе подробнымъ описаніемъ, а\r\nмногие названы только по имени. Побывайте, читатель, въ ана\r\nтомическомъ театрѣ, и вы вынесете оттуда такое же тяжелое,\r\nмертвящее впечатлѣніе, какое мы вынесли изъ описанія новаго\r\nэкономическаго музея г. Вернадскаго.\r\nЭто собраніе расположено въ двухъ большихъ отдѣленіяхъ,\r\nодно называется политико - экономическая литература до\r\nАдама Смива, а другое политико - экономическая литература\r\nсо времени Адама Смива. Въ первомъ значится, по краткому\r\nуказателю, 125 экземпляровъ, а во второмъ 189. Это — главное,\r\nтакъ-сказать, историческое или, точнѣе, хронологическое раз\r\nдѣленіе; но кромѣ того, въ каждомъ изъ этихъ отдѣленій ясно от\r\nличаются два направленія: положительное и отрицательное.\r\nЧто разумѣетъ авторъ подъ тѣмъ и другимъ? Вотъ отвѣтъ его\r\nсобственными словами. «Первое требуетъ, говорить онъ, на\r\nпрактикѣ искусственной организации хозяйственныхъ отноше\r\nній общества, а вслѣдствіе того, непосредственнаго участія\r\nправительства въ экономическихъдѣйствіяхъ народа (5) второе,\r\nнапротивъ, стремится къ возможно - большей экономической са\r\nмостоятельности лицъ въ обществѣ, и отрицаетъ пользу посто\r\nронняго вмѣшательства въ ихъ частныя дѣла. Основное практи\r\nческое положеніе первaго поэтому есть признание зависимости\r\nявленій богатства отъ общественной власти; втораго — та\r\nмысль, что въ основѣ всѣхъ экономическихъ явленій лежатъ есте\r\n…Да\r\nТ. 1:\r\n21\r\n1 г.\"\r\n1г;1.\r\n} }:\r\n'я336 ATEA E 8.\r\nАяется въ\r\nственные законы, не подчиненные произволу власти; первое на\r\nправленіе обращаетъ внимание преимущественно на общество\r\nили государство, какт цѣлое; второе, болѣе на отдѣлышыя лица.\r\n1: ервое называетъ политическую экономію — наукою о государ\r\nственнома, второе о народномъ хозяйствѣ». Къ положитель\r\nному направленію относитъ авторъ меркантилизма, протек\r\nціонизмъ и соціализма, а также и с экономическiя понятія\r\nдревнихъ», изложенныя нами выше; къ отрицательном у — физіо\r\nкратію и школу Адама Смиља или промышленную. (Стр. 1.)\r\nПо этимъ главнымъ отдѣламъ расположенъ весь экономиче\r\nскій музей г. Вернадскаго; но каждый изъ нихъ подраздѣ\r\nсвою очередь на нѣсколько порою до того мелкихъ\r\nклассовъ, что на иной приходится всего по четыре, по три и\r\nдаже по одному экономическому экземпляру. Какъ ни опа\r\nсаемся мы утомить вниманіе читателей, а все-таки должны по\r\nзнакомить ихъ съ классификацiей г. Вернадскаго, чрезвычайно\r\nоригинальной и мѣстами черезчуръ замысловатой. Классифи\r\nкація — это альфа и омега ученыхъ убѣжденій автора. Въ\r\nэтомъ отношении его «Очерк» единственное произведение въ\r\nсвоемъ родѣ.\r\nИтакъ, Отдѣлъ 1. Здѣсь прежде всего встрѣчаемъ меркан\r\nтилизма. Онъ распадается на двѣ теоріи о баланс: А) мѣно\r\nвома и Б) торговомя. Теорія мѣноваго баланса, господствовав\r\nшая въ старинной англійской политикѣ и отчасти даже въ\r\nначальной экономической литературѣ, состоитъ въ томъ, «что\r\nбы продавать собственных произведения иностранцамъ только\r\nна наличныя деньги, но не покупать ничего на деньги отъ нно\r\nстранцевъ» (стр. 24). «Торговый балансъ рѣзко отличается и\r\nпо своей идеѣ и по своимъ пріемами, отъ мѣноваго: онъ не\r\nзапрещаетъ болѣе безусловнаго вывоза драгоцѣнныхъ метал\r\nловъ, дозволяя его, если только существуетъ увѣренность\r\nпріобрѣтенія торговлею большей суммы, нежели та, кото\r\nрая вывезена» (стр. 33). Не знаемъ, поняли ли читатели это\r\nразличie; что касается до насъ, мы, признаться сказать, ни\r\nкакъ не возьмемъ его въ толкъ. По одной теории вывозъ денегъ\r\nвовсе запрещается за границу,по другой — этотъ вывозъ дозво\r\nляется подъ условіемъ возвращения въ страну большей суммы\r\nпротивъ той, которая была вывезена. Вѣдь та и другая имѣютъ\r\nC\r\n4.РУСский экономистъ. 337\r\n.\r\nнимали\r\n»\r\n4\r\nвъ виду одну и ту же цѣль — привлечь въ страну болѣе драго\r\nцѣнныхъ металловъ: какое же здѣсь ризкое различie по са\r\nмой идеѣ? и почему одно ученіе заблагоразсудилось автору\r\nпазвать теоріею мѣновао, а другое — торговаго баланса? Каж\r\nдая теорія имѣетъ у него своихъ сторонниковъ: первая до\r\n30 писателей, а вторая 11, и въ числѣ ихъ Кольбера.\r\nНо вотъ новое отдѣленіе музея: физіократія; оно гораздо\r\nобширние предыдущаго, ибо заключаетъ въ себѣ 57 экземпля\r\nровъ, распредѣленныхъ на слѣдующіе классы: а) Франциска\r\nКенэ, основатель школы экономистовъ; онъ стоить особ\r\nнякомъ «на челѣ» цѣлаго класса (отчегожь не въ челѣ?)\r\nБ) Первая группа: ближайшie послѣдователи Кенэ. Къ\r\nнимъ принадлежатъ тѣ писатели, которые безусловно слѣдо\r\nвали главнымъ положеніямъ основателя Физіократіи и при —\r\n«16 общественных учреждений, основанныхъ на\r\nестественномъ порядкѣ (ordre naturel), на физическому\r\nустройствѣ людей и другихъ существъ, которыми они окру\r\nжены.» Впереди всѣхъ пом вщент Мирабо. Ва краткома\r\nуказатель о немъ говорится только, что онъ былъ извѣстенъ\r\nподъ именемъ друга людей по своему сочиненію —- Ami des\r\nhоmmеѕ, «имѣющему мало ученаго достоинства и необыкно\r\nвенно растянутому». Онъ написалъ много сочинений, которыя\r\n• вообще отличаются темнотою и восторженностью».(Стр.\r\n89 — 90). Голый перечень ихъ помѣщенъ въ «Очеркѣ». — За\r\nMиpабо слѣдуютъ—Дюпоня Немурскій, Карл Фридриха марк\r\nграф Баденскій, Мерсье де -ая Ривьера, аббаты Бодо; это\r\nсамые важные экземпляры этой группы. Другіе, принадлежащие\r\nкъ ней писатели не имѣли самостоятельности, а потому пере\r\nчисляются авторомъ только по именамъ. Надо сказать, что эта\r\nглава «Очерка» весьма скудна содержаніемъ:кромѣ гoлaгo переч\r\nТя имент, книжныхъ заглавiй и нѣсколькихъ библиографическихъ\r\nподробностей, мы въ ней ничего не находимъ. с.) Вторая груп\r\nпа - физіократы, обращавшіе главное внимание на торговлю.\r\n«На челѣ» ихъ стоитъ Гурне, «изобрѣтатель знаменитой Фор\r\nмулы: давайте дѣлать, давайте проходить» (!?), то - есть lais\r\nsex faire, laissez passer (стр. 98.) Всѣхъ экземпляровъ въ\r\nэтомъ отдѣленіи десять; отчетъ о немъ еще бѣднѣе преды\r\nдущаго: овъ едва занимаетъ двѣ страницы, да и изъ тѣхъ\r\n-\r\nC\r\n-\r\n1338 Атеней.\r\nC\r\n3\r\nодна набита голымъ перечнемъ именъ. —– d.) Третья груп\r\nпа: физіократы, обращавшіе главное внимание на труда.\r\nСамымъ замѣчательнымъ экземпляромъ значится въ «Очеркѣ»\r\nТюрго. Тутъ находимъ нѣсколько подробное изложеніе содер\r\nжанія его книги: Réflexions sur la formation et la distribution\r\ndes richesses. - За Тюрго поставлено еще восемь Фигуръ\r\nФранцузскихъ «экономистовъ» безъ малѣйшей характеристики\r\nихъ; только рядомъ съ именами этихъ Фигуръ прописаны загла\r\nвiя ихъ сочиненій. За Французскими писателями слѣдуютъ\r\nитальянскіе. Надо сказать, что вездѣ, гдѣдѣло коснется до\r\nитальянскихъ экономистовъ, мы находимъ въ «Очеркѣ» болѣе\r\nобностей, хотя бы даже эти писатели имѣли гораздо менѣе\r\nзначенія, нежели другие. Видно, что г. Вернадскій питаетъ къ\r\nнимъ особенную симпатію, доходящую даже до пристрастія. Мо\r\nжетъ-быть, онъ дѣлаетъ это по болѣе короткому знакомству съ\r\nними. Первое мѣсто занимаетъ здѣсь Бандини, названный ав\r\nторомъ предтечею Физіократін, почему — неизвѣстно. Бандини\r\nнаписалъ свое Discorso в'ь 1757 году, а издано оно было только\r\nвъ 1775; тогда какъ Кенә обнародовалъ свои Физіократические\r\nвзгляды въ разныхъ статьяхъ Энциклопедіи еще въ 1756:\r\nотчего же именно Бандини предтеча Физіократовъ и отчего,\r\nесли такъ, попалъ онъ въ послѣдніе ряды «экономистовъ»? За\r\nнимъ слѣдуетъ Беккарiа, потомъ Паолетти, и другое. Эта груп\r\nпа замыкается нѣмецкими Физіократами: они ничѣмъ не замѣча\r\nтельны, и въ «Очерк» перечисляются только по именами.\r\nКакъ ни изобратателенъ г. Вернадскій въ распредѣленіп\r\nФигуръ, хранящихся въ его музеѣ, однако классификація его\r\nне могла обнять всѣхъ ихъ вполнѣ: у него осталось въ запасѣ\r\nдо 30 экземпляровъ, да еще какихъ! — Локкъ, Нортъ, Ло,\r\nВобанъ, Юмъ, и другie. Онъ рѣшительно не зналъ куда ихъ дѣ\r\nвать, и придумавъ для нихъ особенный классъ, подъ названіемъ:\r\nНачала новой экономической науки, помѣстилъ его между мер\r\nкантилизмомъ и Физіократіей. Этотъ сборный классъ соста\r\nвляетъ такимъ образомъ переходъ отъ первaго отдѣленія ко\r\nвторому. Мы остановились бы на немъ подолѣе, еслибъ не бо\r\nАлись напрасно истощить терпѣніе читателей: передъ нами\r\nеще цѣлый огромный отдѣлъ экономическаго музея.\r\n• II Отдѣтъ: Политико - экономическая литература со вре\r\n(\r\ntРусский экономистъ. 339\r\nTrmat\r\nEXP и\r\nJХета в\r\nin ts\r\nBrief)\r\npermet\r\ne-r\".\r\nг:2:4\r\nСТТА2\r\n:33\r\n, FATE\r\nмени Адама Смива. Онъ начинается тѣми экземплярами\r\nсобранія г. Вернадскаго, которые представляють собою пи\r\nсателей XVIII вѣка, подготовившихъ умы къ экономиче\r\nскимъ преобразованіямъ (стр. 129). Они не составляютъ осо\r\nбаго класса, но стоятъ въ одиночку при входѣ въ это отдѣ\r\nленіе. Сюда принадлежатъ по «Очерку»: 1) Монтескьё, видѣв\r\nшій въ умѣренномъ населеніи продукта благосостояния и содѣЙ\r\nствовавшій успѣхамъ экономической науки тѣмъ, что обра\r\nтилъ общественное внимание на многіе предметы, и указалъ\r\nсвязь ихъ съ Фактами государственнаго устройства (стр. 129).\r\n2) Руссо, «требующій правительственнаго вмѣшательства въ\r\nчастныя распоряжения лицъ, даже до самыхъ мелочей». Фигура\r\nего, вѣроятно, попала сюда по ошибкѣ, настоящее мѣсто ея —\r\nвъ какой-нибудь изъ группъ «положительнаго направленія».\r\n3) Вольтера; онъ не можетъ считаться передовымъ писате\r\nлемъ, потому что часто возвращается къ прежнему времени и\r\nвъ сужденіяхъ склоняется къ меркантилизму (стр. 130). Его\r\nскорѣе бы можно было помѣстить гдѣ-нибудь въ «экономиче\r\nскихъ понятіяхъ древнихъ». 4) Ортеса. Объ немъ, какъ италь\r\nянскомъ писателѣ, толкуется конечно нѣсколько подробнѣе.\r\n«Такимъ образомъ, говоритъ г. Вернадскій, со всѣха сто\r\nрона (?) замѣтно было улучшеніе въ экономическихъ понятіяхъ,\r\nвидимо приблиасалось время, когда наука должна была явиться въ\r\nдостойной Формѣ. Въ особенности это замѣтно было въ значеніи,\r\nкоторое приобрѣталъ трудъ, и въ сужденіяхъ о немъ. В ходѣ\r\nидей в этом отношении нельзя не упомянуть, между прочимъ,\r\nо Рейналѣ, напыщенномъ и часто увлекающемся безъ мѣры, но\r\nипогда истинно краснорѣчивомъ и даровитомъ Французскомъ\r\nписателѣ» (стр. 131). Это — послѣднiй изъ писателей, подго\r\nтовявшихъ умы къ экономическимъ преобразованіямъ.\r\nНо вотъ колоссальная фигура, изображающая Адама Смива.\r\nПо индѣйскому воззрѣнію г. Вернадскаго, это — высочайшій\r\nБрама, душа вселенной, невидимое божество, въ которомъ, какъ\r\nвъ міровома зернѣ, содержится первоначальный источникъ и.\r\nдуховнаго, и Физическаго міра. Онъ не только господствуетъ\r\nнадъ всѣмъ, но все существующее получаетъ смыслъ и значеніе.\r\nтолько по степени своей близости къ этому общему центру. Все\r\nприближающееся къ нему сътой или съ другой стороны — истинно\r\nце 1 \"\r\nB\r\nPY\r\nТУРЫ\r\n4/5\r\nHOSTI\r\nДух\r\nТЕТ\r\n\" Vert\r\nсебі\r\n* *340 АТЕ НЕ Й.\r\n>\r\nи разумно, все сколько - нибудь отдаляющееся отъ него— ложно\r\nи не разумно. Вся предшествующая исторія ведетъ лишь къ\r\nтому, чтобы подготовить появление этого новаго Брамы, вся\r\nпослѣдующая, чтобы отклониться отъ него, а потому въ\r\nнемъ лежить весь смыслъ историческаго развитія, можно ска\r\nзать, сама исторія. Авторъ «Очерка,» стоя въ центрѣ этого\r\nразвитія, смотритъ на всѣ экономическiя направленія съ высоты\r\nученій шотландскаго профессора, не признавая ни за чѣмъ дру\r\nгимъ самостоятельнаго значенья. Вѣрный своему индѣйскому\r\nВзгляду, онъ не хочетъ имѣть дѣла - ни, съ народною жизнью,\r\nни съ ея исторiей.\r\nРядомъ съ Адамома Стипом — по правую и по лѣвую ру\r\nку — сидить нѣсколько Фигуръ, которыя не составляють осо\r\nбаго класса, а просто называются: а) комментаторами и пере\r\nводчиками его числомъ пять; про нихъ ничего не ска\r\nзано въ описаній, перечислены только ихъ труды; 5) про\r\nтивниками. Эти дѣлятся на тѣхъ, «которые противодѣйство\r\nвали Смиву въ самомъ началѣ появления его системы», и на\r\nтѣхъ, которые «оспоривали ее уже въ періодѣ ея литератур\r\nнаго господства (стр. 14+)». Къ первымъ относятся пятеро,\r\nко вторымъ —- - по «Очерку»» — ни одного! c) Сторонниками или\r\nпопуляризаторами СмиӨова ученія; сюда принадлежатъ семь\r\nэкземпляровъ, изображающихъ послѣдователей Смива въ четы\r\nрехъ государствахъ Европы — въ Англій, Германии, Франція\r\nи въ России (стр. 145— 146).\r\n«Таким образомб, поясняет, опять г. Вернадскій, ученіе\r\nАдама Смива скоро принято было почти повсемѣстно… Его\r\nтеорія, съ немногими развѣ измѣненіями, легла въ основу даже\r\nнаправления, по цѣли своей противоположнаго стремленію Сми\r\nөовой теорін, именно—- положительнаго. Таким образома об\r\nразовался рядъ — съ одной стороны, писателей отрицатель\r\nнато направленія, съ другой — направления положительнаго,\r\nпризнававшихъ авторитетъ Смива, хотя въ разной степени\r\n(стр. 146).»\r\n1) Отрицательное направленіе содержить въ себѣ три глав\r\nныя группы: «а) спекулятивную или умозрительную, развивав\r\nшую болѣе теорію политической экономии на основании умозрѣ\r\nній (?); б) промышленную, старавшуюся извлекать изъ Фак\r\n1\r\n.\r\n.\r\n2РУСский экономистъ. 341\r\n8\r\n>\r\n.\r\n.\r\n|\r\n.\r\nТовъ общественной жизни подтвержденія Смнөовыхъ положе\r\nпiй и содѣйствовавшую болѣе другихъ популяризацій науки;\r\nв) эклектическую, наименtе увлекавшуюся авторитетомъ\r\nСмиөа и старавшуюся составлять теоретическiя положенiя и\r\nвыводы изо разных данных, получаемых отз разных\r\nшкола, а равно изз дѣйствительности (!?) (стр. 147).» —\r\nНо не думайте, что этимъ ограничивается классификація г. Вер\r\nнадскаго, она идетъ гораздо далѣе, и каждый изъ классовъ раз\r\nбиваетъ на нѣсколько другихъ мелкихъ. — Такъ въ А) Спеку\r\nлятивномъ отдѣленіи этого класса одни писатели принимали\r\n«дѣйствительное (существующіе экономическіе Факты) за\r\nнеобходимое, другie — представляли отвлеченно идеально\r\nправильное (!) дѣйствіе экономическихъ законовъ, справедли\r\nвыхъ въ своей сущности,но не всегда чистыха (не на руку ли?)\r\nвъ примѣненіи. Отсюда два новыхъ класса: а) фаталисты, къ\r\nкоторымъ во всей строгости чуть ли не принадлежить одинъ\r\nкто бы вы думали Мальтюсь! Почему онъ попалъ въ этотъ\r\nФантастической классъ — неизвѣстно. Въ краткомъ «Очеркѣ»\r\nпро него значится, что онъ старался доказать, что не неуро\r\nжай, а приходскій взносъ на бѣдныхъ увеличилъ цѣну на про\r\nизведенія, потомъ, что, вооружаясь противъ пошлины на ввозъ\r\nхлѣба, онъ признавалъ пользу высокой пошлины на него, «пола\r\nгая, что упадокъ цѣны (цѣнности) хлѣба произведетъ повыше\r\nніе цѣны денегъ и тягости податей (стр. 150).» Наконецъ, про\r\nнего сказано еще, что ученыя и иногда остроумныя сужденія\r\nего часто запутаны и незаключительны. Вотъ и все.\r\nВъ компанію Мальтусу причисленъ къ Фаталистамъ Канара,\r\nпрофессоръ математики въ Муленѣ. Про него узнаемъ только,\r\nчто «трудъ въ двухъ его видахъ, какъ естественный (?), такъ\r\nи выученный (?), принимается (по выводамъ его) условіемъ\r\nвсякаго производства: земля пріобрѣтаетъ цѣнность только\r\nтрудомъ» (стр. 151). — Впрочемъ, надо сказать, что авторъ\r\n«Очерка» самъ не понималъ, кажется, своей классификации и,\r\nназвавъ эту группу фаталистами, въ самомъ изложени назы\r\nваетъ ее абстрактною. Ужь не заимствовалъ ли онъ ее гдѣ\r\nнибудь, и отъ поспѣшности своей не перемѣшалъ ли? —- 6) Аб А6\r\nстрактное отдѣленіе, во главѣ котораго помѣщается Фигура\r\nРикардо,сравнительно богаче экземплярами: въ немъ мы насчи\r\nч. І. 23342 ATEI E,\r\nтали ихъ до 22. Но зато изъ «Очерка» видно, что авторъ е\r\nсо всѣми изъ нихъ был коротко знакомъ, потому что свои\r\nлаконическая оцѣнки сочиненій часто просто выкраиваетъ изъ\r\nбибліографій экономическаго словаря Коклена *, и надо ска\r\nзать — иногда очень дурно. Вотъ, напримѣръ, что говорить\r\nонъ про Джемса Милля и его Elements: «Онъ слѣдуетъ Смнөу\r\nи Рикардо при производствѣ и распредѣленіи богатствъ, Мальтусу\r\nпри народонаселеніи (то - есть: pour la production et la distri\r\nbution des rісhеѕѕеѕ, и pour la population)». А вотъ еще про\r\nЧальмерса и его сочиненіе — On political economy: «Недо\r\nстатки его составляютъ торопливое обобщеніе и декламатор\r\ncriŭ mono (cet ouvrage manifeste à un haut degré cette tendance\r\nvers une généralisation précipitée et ce style déclamatoire). Ma\r\nотмѣтили въ «Очеркѣ» нѣсколько такихъ передѣлокъ. — Мало\r\nже знакомъ г. Вернадскій съ экономическою литературой, ко\r\nторой исторію онъ излагаетъ, когда не можетъ безъ чужой\r\nпомощи сказать одно или два слова про разбираемое имъ сочи\r\nненіе! А еще называетъ себя добросовѣстнымъ докладчиком\r\nсудебя науки (стр. 161). — Но пойдемъ далѣе.\r\nБ) Промышленная школа. Она начинается Сэемя, за кото\r\nрымъ слѣдуютъ до 30 писателей, и въ числѣ ихъ извѣстные\r\nБланки, І. Гарнье, Шевалье, Бастia, Молинари, и другие. На\r\nвсѣхъ отпущено только 31/2 страницы въ «Очеркѣ». Судя по мол\r\nчаливости автора, можно бы заключить, что они ничѣмъ не за\r\nмѣчательны въ наукѣ. Спартанскій лаконизмъ г. Вернадскаго\r\nдоходить здѣсь иногда до смѣшнаго. У всѣхъ этихъ писателей,\r\n«Какъ и у самого Бастia, говорить онъ, особенно силенъ духъ\r\nкритики, составляющій главную силу и отличие этого ученія\r\n(стр. 167)».\r\nНу что бы въ самомъ дѣлѣ показать это какъ слѣдуетъ? а то\r\nчто толку въ однихъ именахъ и заглавіяхъ: ихъ можно\r\nнайдти въ каждомъ словарѣ. Вѣдь эти писатели, вмѣстѣ съ\r\nфаталистами и абстрактными, были настоящими основа\r\nтелями науки, и многие изъ нихъ считаются ея современ\r\nными представителями. Но мы забыли, что авторъ имѣлъ своею\r\nІ\r\n.\r\n1\r\n• Ахожетъ и нзъ самаго сочиненія Макъ - Колока, изъ котораго выбраны\r\nотзывы въ Dictionnaire.Русский экономистъ. 343\r\nңѣлью обратить преимущественное внимание на болѣе ста\r\nрыхз писателей. Кто эти старые писатели: не Платонъ ли, или\r\nАристотель, а можетъ - быть Цицеронъ, ничего не сдѣлавшій\r\nдля политической экономі?\r\nВ) Эклектическая школа. Самымъ первымъ по времени пред\r\nставителемъ ея считается Ганиль, а по значенію Шторхз.\r\nСюда же принадлежатъ: Моца, Рау, книга котораго (Lehrbuch)\r\nнеобходима болѣе для справокъ, нежели для изученiя предмета\r\n(стр. 179). Дюнойе, Шіалойя, Штейна, заслуживающій вни\r\nманіе только по нѣкоторымъ мыслямъ (стр. 184).\r\nНо вотъ новое отдѣленіе, отнесенное авторомъ къ переход\r\nнымъ отъ отрицательнаго къ положительному; оно называется\r\nИсторическимо, «Переходъ отъ нея (то-есть, отъ исторической\r\nшколы) къ такъ-называемой протективной или покровитель\r\nственной школѣ, составляющей одинъ изъ видовъ положитель\r\nнаго, очень близокъ: стоить только признать теоретически вѣр\r\nнымъ то, что тѣ (?) признаютъ исторически необходимыми, и\r\nмы получимъ протекціонизмъ (стр. 187).» — Неправда ли, какъ\r\nостроумно? г. Вернадскій просто Фокусникъ и мастеръ пере\r\nдергивать направления, но прибыльная иногда въ картахъ, пе\r\nредержка не иметъ въ наукѣ никакого значенія.\r\nохотно останавливается на живомъ историческомъ направлении\r\nи, сказавъ нѣсколько словъ о Краузе и Рошери, не сумѣв\r\nшихъ пріобрѣсть его расположенія, спѣшитъ къ своему люби\r\nмому врагу, направленію положительному.\r\nIII. Положительное направленіе дѣлится имъ сначала на А)\r\nпокровительственную школу (Миллеръ, Фридрихъ Листъ, Гуро,\r\nи др.) и Б) общественную школу, которая въ свою оче\r\nредь состоитъ изъ: а) христіанской группы (Дрозъ, Барже\r\nмонтъ, Дежерандо); б) соціальной группы и соціалистова.\r\nЭтотъ послѣдній отдѣлъ писателей несетъ на себѣ всю тяжесть\r\nраздражительности и негодованія г. Вернадскаго. Протекціо\r\nнисты и соціалисты заклятые его враги; они повляются въ\r\nистории политической экономіи черными судра, прикосновение\r\nкъ которымъ оскверняетъ члена благородной касты и истин\r\nнаго служителя Брамы. Намъ кажутся они совсѣмъ не такъ\r\nстрашными и презрѣнными. Мы думаемъ, что надо бѣжать не\r\nотъ нихъ, а отъ того безплоднаго, скажемъ болѣе, вреднаго\r\nОнъ не\r\n23 *344 ATEI E 8.\r\nнаправленія въ наукѣ, которое обращаетъ ее въ мертвый трупъ,\r\nи разсѣченные члены ея, высушенные и наспиртованные, хра\r\nнитъ въ заклепанныхъ банкахъ для собственной утѣхи; надо\r\nбѣжать отъ того направленія, въ глазахъ котораго исторiя и\r\nнародная жизнь представляются чѣмъ-то въ родѣ сырзго\r\nматеріала, получающаго смыслъ и значеніе только послѣ цѣлаго\r\nряда анатомическихъ и химическихъ операцій надъ нимъ, послѣ\r\nразнятія его на части и снабженія каждой изъ нихъ ярлыком.\r\nЕще одно замѣчаніе о внѣшней сторонѣ изданія «Очерка»».\r\nПо правдѣ сказать, мы давно не встрѣчали такой небрежно из\r\nданной книги. Читатели могли видѣть изъ нѣкоторыхъ выпи\r\nсокъ нашихъ, до какой степени доведена это небрежность.\r\nЧто ни страница, то куча опечатокъ и разного рода ошибок..\r\nА въ нѣкоторыхъ мѣстахъ г. Вернадскій выражается такъ\r\nбезграмотно, что трудно бываетъ добраться до какого-нибудь\r\nсмысла. Мы не стали бы говорить объ «Очеркѣ истории позити\r\nческой экономій», еслибъ надъ нимъ не было имени про\r\nФессора, отъ котораго публика ожидала и была'даже въ правѣ\r\nтребовать труда подобросовѣстнѣй и подѣльнѣе.\r\nм. ЩЕСкинъ.",
        "label": "5"
    },
    {
        "title": "O gosudarstvennom kredite, sochinenie pisannoe v nachale 1832 goda. Moskva, 1833, v tipografii A. Semena, str. X i 293, v-8",
        "article": "О Госудлвстввнномъ Кв. вдитъ, сотнишсніе писанное въ\r\nначалѣ 1852 года. Москва, 1855, въ типографіи А. Семенъ\r\nстр. Х и 295, въ-8.\r\nКнига весьма хорошая, и хорошо написанная. Она состо\r\nитъ изъ трехъ отдѣленій: въ первомъ сочинитель излагаетъ\r\nтеорію государственнаго кредита, въ двухъ послѣднихъ при\r\nмѣняетъ ее къ Исторіи Французскихъ и Англійскихъ «инан\r\n48 Линеряшурная лѣшопись.\r\nсовъ. Мы съ удовольствіемъ нашли въ неизвѣстномъ ея со\r\nчинителѣ человѣка образовавшаго, начитаннаго, нечуждаго\r\nвысшимъ наукамъ и твердо знающаго свой предметъ, что у\r\nнасъ не всегда соединяется въ одномъ и томъ же пишущемъ\r\nлицѣ. Онъ иложилъ ясно и систематически всѣ здравыя по\r\nнятія, обращающіяся нынѣ въ Европѣ по части теорія го\r\nсударственныхъ займовъ. и мы совѣтуемъ всякому читать его\r\nкнигу со вниманіемъ: она была необходима для огромнаго\r\nбольшинства нашей публики, и Авторъ оказалъ истинную у\r\nслугу образованности изданіемъ подобнаго сочиненія.\r\nМы не нашли въ ней ничего новаго, ничего такого, чтобы\r\nне было извѣстно тѣмъ, которые знаютъ Политическую Эко\r\nномію, читали лучшія по этой Наукѣ сочиненія, и постоянно\r\nчитаютъ иностранные газеты и Журналы. Кто, съ любовію\r\nпредмета и желаніемъ просвѣтиться по части финансовъ, вни\r\nмательно слѣдуетъ за преніями Англійскаго Парламента, луч\r\nшей школы въ этомъ отношеніи, тотъ не встрѣтитъ въ воз\r\nвѣщаемой нами книгѣ ни какихъ новыхъ видовъ, которые мо\r\nгли бъ измѣшить его образъ мыслей, если онъ составленъ назъ\r\nздравыхъ и основательныхъ понятій о дѣлѣ, но первый от\r\nдастъ справедливость ея достоинству и пользѣ. Отдавая въ\r\nполной мѣрѣ эту справедливость содержанію сочиненія, мы\r\nочень сожалѣемъ, что Авторъ громко объявилъ въ преднело\r\nвіи притязанія свои на преобразованіе имъ самой теоріи госу\r\nдарственнаго кредита, изложилъ въ десяти полновѣсныхъ пупк\r\nтахъ свои новые виды съ ощутительнымъ презрѣніемъ къ про\r\nпицательности всѣхъ знаменитыхъ политическихъ экопомин\r\nстовъ, публицистовъ и деньго-слововъ. Ни одинъ изъ этихъ де\r\nсяти пунктовъ недоказанъ неоспоримо содержаніемъ сочиненія,\r\nа большая ихъ часть есть слѣдствіе оптическаго обмана, въ\r\nкоторомъ находится самъ Авторъ, смѣшавъ начало «акта съ\r\nсамымъ фактомъ. Латинское слово кредитъ; значитъ довѣрен\r\nность, а въ политическомъ и гражданскомъ смыслѣ, способ\r\nность дѣлать долги; по сочинитель принимаетъ слово кредита\r\nвъ значеніи дѣйствія дѣлать долги, и вооружается противъ\r\nсвоихъ предшественниковъ, упрекая ихъ въ непонятливости\r\nи близорукости. На этомъ основаніи, онъ хочетъ доказать,\r\nчто государственный кредитъ, то есть, довѣренность капи\r\nталистовъ къ данному правительству, не основывается на до\r\nвѣренности, потому, что обыкновенные гражданскіе законы\r\nне примѣняются къ правительственнымъ должникамъ. Въ томъ\r\nникто не сомнѣвается, что государственные займы не подле\r\nжатъ дѣйствію судовъ, и не опираются на гражданской до\r\nвѣренности; по они опираются на политической довѣренности.\r\nЛитературная лѣтопись. 49\r\nАнгличане даютъ теперь деньги одни Донъ-Педру, другіе\r\nДонъ-Мигелю, ибо одни имѣютъ болѣе довѣренности къ успѣху\r\nдѣлъ Донъ-Педра, другіе къ успѣху дѣлъ его брата. Въ замѣнъ\r\nдовѣренности Авторъ свойствомъ государственнаго кредита по\r\nлагаетъ произволъ: на пронзволѣ однакожъ нельзя основать ника\r\nкой теоріи. Мы считаемъ даже ненужнымъ опровергать даль\r\nнѣйшіе новые виды Автора, происходящіе изъ того же смѣ\r\nшенія значеній слова кредитъ; они кажутся намъ простою\r\nигрою словъ. Другая подобная запутанность въ мысляхъ Ав\r\nтора произошла также отъ сліянія въ одно понятіе двухъ\r\nразнородныхъ вещей, — биржевой игры въ фонды, настояща\r\nго финансоваго фараона, съ банкирскими оборотами по части\r\nфондовъ, — и онъ предпринялъ защиту биржевыхъ игроковъ\r\nпротивъ всѣхъ публицистовъ. Продажа и покупка фондовъ\r\nпо нуждѣ лицъ продающихъ и покупающихъ не есть игра\r\nвъ фонды: онѣ полезны и необходимы, потому, что естествен\r\nны и приводятъ капиталы въ движеніе. Но когда соберется\r\nшайка плутовъ безъ дѣла и занятія, которая вдругъ откло\r\nпитъ значительный капиталъ въ фондахъ отъ полезнаго по\r\nторговлѣ и промышлености употребленія, и станетъ сму\r\nщать естественный ходъ биржевыхъ дѣлъ насильственнымъ\r\nдвиженіемъ большихъ массъ облигацій, выдумывая хитрости\r\nи ложные слухи для пониженія или возвышешя ихъ курса,\r\nежедневно безпокоя и потрясая общество своими происками,\r\nразоряя легковѣрныхъ, ввѣрившихъ имъ свое достояніе, рас\r\nпространяя тревогу въ торговыхъ и башкирскихъ сношені\r\nяхъ, роняя самыя лучшія и самыя прибыльныя для отече\r\nства коммерческія соображенія, и тѣмъ стѣсняя кругъ дѣй\r\nствія частныхъ банковъ, которые не смѣютъ по поводу ихъ\r\nпускаться па далекія спекуляціи и поминутно претерпѣ\r\nваютъ значительныя потери,–тогда нравственность, порядокъ\r\nи благосостояніе общества не должны одобрять подобныхъ\r\nдѣйствій, и это именно называется «пагубною» биржевою и\r\nгрою, которая есть прямой бичъ торговли. Мы охотно усту\r\nпаемъ сочинителю всѣ новые его виды, изложенные въ пре\r\nдисловіи, потому, что сквозь нихъ не видно ничего суще\r\nственнаго, и душевно благодаримъ его за самое сочиненіе,\r\nкоторое безъ-сомнѣнія будетъ читано всѣми съ удовольстві\r\nемъ и пользою, и распространитъ у насъ точнѣйшія понятія\r\nобъ этой важной части Государственнаго Хозяйства.\r\nИзлагая съ большимъ искусствомъ и примѣчательною\r\nсилою логики теорію государственнаго кредита, какъ от\r\nвлеченное понятіе, какъ фактъ независящій отъ политиче\r\nскихъ событій, авторъ простираетъ иногда слишкомъ далеко\r\n80 Лиmeраmурная лѣтопись\r\nслѣдствія своихъ посылокъ: это ужъ злоупотребленіе Логики.\r\nОбъяснивъ пользы займовъ и преимущества ихъ предъ дру\r\nгими средствами пріобрѣтенія денегъ для казны въ данныхъ\r\nслучаяхъ, онъ сдѣлалъ изъ общественнаго долга нѣчто въ ро\r\nдѣ идеальной красоты или философскаго камня. Хочешь ли\r\nбыть богатымъ?— дѣлай долги; умнымъ? — дѣлай долги; глу\r\nбокомысленнымъ?— дѣлай долги; счастливымъ, могуществен\r\nнымъ? — дѣлай долги, дѣлай ихъ, какъ можно болѣе, и бу\r\nдешь счастливъ и могущъ. Хочешь ли быть героемъ? — опять\r\nдѣлай долги, дѣлай ихъ храбро, геройски, по большому мас\r\nштабу, какъ дѣлали великіе люди. Кто не дѣлаетъ долговъ,\r\nтотъ не герой въ наше время. Наполеонъ упалъ, — потому,\r\nчто Наполеонъ не хотѣлъ дѣлать долговъ!........ Тутъ авторъ\r\nочевидно остался въ накладѣ по своей системѣ, отъ того, что\r\nхотѣлъ безусловно отвлечь понятіе государственнаго кредита отъ\r\nполитическихъ соображеній, которымъ этотъ кредитъ служитъ\r\nпищею и опорою. Отвращеніе Наполеона къ долгамъ, не къ\r\nкредиту, происходило изъ высокихъ политическихъ сообра\r\nженій, достойныхъ его ума и проницательности. Онъ боялся\r\nне долговъ, но кредиторовъ; боялся того празднаго, шумнаго\r\nи опаснаго класса, который Французы называютъ геntiers;\r\nлюдей, посящихъ все свое достояніе въ портфели, людей празд\r\nныхъ, безпокойныхъ, нагло вторгающихся въ полнтику, при\r\nсвоивающихъ себѣ право судить о дѣлахъ правительства и\r\nвмѣшиваться въ его мѣры, потому, что у нихъ въ карманѣ\r\nесть нѣсколько векселей правительства, и что они считаютъ\r\nсудьбу свою сопряженною со всякимъ малѣйшимъ распоря\r\nженіемъ власти. Послѣдствія вполнѣ оправдали предчувствія\r\nНаполеона: Франція устроила свой кредитъ, надѣлала про\r\nпасть долговъ, умножила свои капиталы и богатства; но за\r\nто она накликала на себя пронырливый классъ геntiers, —\r\nвъ одномъ Парижѣ считается ихъ слишкомъ 500000 чело\r\nвѣкъ, — классъ, содержащій ее въ безпрерывной горячкѣ,\r\nтерзающій общество, утомляющій правительство. Государ\r\nства, которыя дѣлаютъ займы за границею, конечно остают\r\nся въ убыткѣ въ вещественномъ отношеніи, но они обиль\r\nпо вознаграждаютъ его себѣ нравственнымъ образомъ, изба\r\nвляясь отъ этого класса, рано или поздно грозящаго всегда\r\nпроникнуть въ нѣдра отечественной политики, и заразить ихъ\r\nсвоимъ нечистымъ дыханіемъ. Чтобъ судить безпристрастно\r\nо данномъ фактѣ, должно разсматривать его со всѣхъ сто\r\nронъ. Долги имѣютъ свои пользы, но также имѣютъ и свои\r\nпепріятности, которыхъ никакъ не можетъ устранить медлен\r\nное дѣйствіе Коммиссій Погашенія, устроенныхъ самымъ\r\nлучшимъ и надежнымъ образомъ.\r\n«\r\nЛиmeраmурная лѣшописѣ. 81\r\nПростирая до самой крайности пристрастіе свое къ огром\r\nнымъ государственнымъ долгамъ, Авторъ даже увѣренъ, что\r\nвраги предшта (онъ хотѣлъ сказать: «враги долговъ», сдѣлан\r\nныхъ въ слѣдствіе пріобрѣтеннаго кредита), суть никто дру\r\nгіе, какъ враги властей вообще. Полноте! А Наполеонъ?......\r\nОбъ немъ, по крайней мѣрѣ, нельзя сказать того, чтобъ онъ былъ\r\nврагомъ властей вообще! Но Сочинитель, произнося это гроз\r\nное обвиненіе, имѣлъ, кажется, въ виду Еdinburgh Reviev\r\nзнаменитый Журналъ партіи Виговъ. Пятнадцать лѣтъ чита\r\nемъ мы этотъ Журналъ, и никогда еще не находили въ\r\nнемъ статей противъ кредита, котораго никто не можетъ\r\nбыть врагомъ. Эдинбургскій Журналъ писалъ много противъ\r\nзлоупотребленія кредита, противъ огромныхъ долговъ, и въ\r\nособенности противъ образа, какимъ противная партія, Тори,\r\nдѣлала долги и заключала займы; шо можно ли называть его\r\n«врагомъ властей вообще? Партіи Тори и Вигъ суть вѣко\r\nвыя преданія Англійской аристократіи, отнюдь несходныя\r\nсъ политическими партіями другихъ народовъ. Чтобъ исторг\r\nнуть власть у своихъ противниковъ, Эдинбургскій Журналъ\r\nстарался поколебать славу Питта и увѣрить Англичанъ, что\r\nТoри ведутъ ихъ въ пропасть погибели: онъ успѣлъ въ этомъ,\r\nединственно неподражаемою силою своей діалектики, пе буду\r\nчи самъ убѣжденъ въ истинѣ своихъ прорицаній. Между\r\nТори и Вигами дѣло идетъ объ утвержденіи власти въ из\r\nвѣстныхъ фамиліяхъ той или другой стороны съ ея привер\r\nженцами, а отнюдь не о спасеніи или ниспроверженіи «властей\r\nвообще». Они нерѣдко мѣнялись мнѣніями, смотря по обстоя\r\nтельствамъ, и еще будутъ мѣняться. Иностранцы, которые\r\nпринимали проповѣди Еdinburgh Reviev за наличныя день\r\nги, добровольно попали въ мистификацію.\r\nНесмотря на эти мелкіе недостатки, книга, о которой\r\nмы говоримъ, достойна всего вниманія публики: она въ осо\r\nбенности можетъ просвѣтить многихъ па счетъ финансоваго\r\nюложенія Англіи, которое Авторъ очень хорошо постигъ и\r\nразвернулъ, хотя не сказалъ объ немъ ничего новаго для знаю\r\nщихъ дѣло.",
        "label": null
    },
    {
        "title": "Kurs vseobshchei istorii, sostavlennyi V. Shul'ginym (dlia vospitannits blagorodnykh institutov i vospitannikov gimnazii). Istoriia srednikh vekov. Kiev. 1858 g.",
        "article": "КУРСъ ВСЕОБЩЕЙ ИСТОРИИ, СОСТАВЛЕННЫЙ В. Шульгинымъ\r\n(для воспитанница благородных институтова и воспитанникова гимназій). Исторiя среднихъ вѣкова. Кіева. 1858.\r\n\r\n\tНе разъ приходится слышать противорѣчащіе и однако не\r\nлишенные основанія упреки противъ университетскаго препо\r\nдавания въ России. Если одни указывають на не совсѣмъ за\r\nвидную постановку нашихъ университетовъ сравнительно съ\r\nихъ иностранными собратіями, на бѣдность матеріальныхъ по\r\nсобій, на отсутствие многихъ кафедръ, на сжатость и частью на\r\nнедостатки самаго преподавания; то другое, также съ нѣкото\r\nрымъ основаніемъ, говорять о томъ, что университетскіе курсы\r\nне достигаютъ своей цѣли потому, что предполагаютъ въ слуша\r\nтеляхъ несравненно большой запасъ предварительныхъ свѣдѣ\r\nчѣмъ тотъ, съ которымъ является въ аудиторіи большип\r\nство учащихся, что, вслѣдствіе этихъ несоразмѣрно высокихъ\r\nтребованій относительно предварительныхъ свѣдѣній, универ\r\nситетскія лекцій недоступны огромному большинству слушате\r\nлей, которое поэтому и ограничивается только внѣшнимъ за\r\nучиваніемъ ихъ для экзаменовъ, мало заботясь объ ихъ усво\r\nеніи. Такимъ образомъ, наше университетское преподаваніе\r\nсъ одной стороны кажется стоящимъ на низшей степени сравни\r\nтельно съ преподаваніемъ въ иностранныхъ университетахъ,\r\nсъ другой, его же упрекаютъ въ томъ, что оно поставлено\r\nслишкомъ высоко, несоразмѣрно съ средствами лицъ, имъ поль\r\nзующихся, разсчитано скорѣе на незначительное, избранное\r\nменьшинство слушателей, чѣмъ на всю ихъ массу. Какъ от\r\nч. у. 10126 АТЕНЕЙ.\r\nУК\r\n/\r\nITTE\r\n.\r\n20 у\r\nер\r\nХОМЕ\r\nТТЫ.\r\nта\r\n2Tb I\r\nТЕСІ 4\r\nDUH\r\nа\r\n20\r\nA.UA\r\n1975\r\nТЕ\r\nвѣчать на эти упреки, взаимно уничтожающіе другъ друга?\r\n\" Остановимся на послѣднемъ, какъ имѣющемъ въ себѣ болѣе\r\nпрактической важности. Если справедливо обвиненіе, будто бы\r\nуниверситетскіе курсы доступны и слѣдовательно полезны толь\r\nко для меньшинства слушателей, потому что большинство не\r\nдостаточно къ нимъ подготовлено, тогда необходимо одно изъ\r\nдвухъ: или совершенно позабыть о томъ, каково должно быть\r\nнастоящее университетское преподаваніе, позабыть каково оно\r\nвъ другихъ европейскихъ университетахъ,и заботиться не столь\r\nко объ его расширеніи, сколько о томъ, чтобы понизить его\r\nдо уровня тѣхъ предварительныхъ свѣдѣній, съ которыми яв\r\nляется большинство лицъ, наполняющихъ университетскiя ау\r\nдиторій, или же, напротивъ, стараться о томъ, чтобы поднятъ\r\nбылъ самый уровень предварительныхъ свѣдѣній, необходи\r\nмыхъ для успѣшнаго слушанія университетскихъ курсовъ, уси\r\nдена была самая подготовка слушателей. Мысль о пониженій,\r\nо сжати университетскаго преподавания даже въ томъ видѣ,\r\nкакъ оно существуетъ въ настоящее время въ Россіи, мысль о\r\nнеобходимости отреченія отъ существеннаго значенія универ\r\nситета и о необходимости обращения его въ школу можетъ ро\r\nдиться только вслѣдствіе печальнаго сознания, что удержаться\r\nна прежней высотѣ, хотя бы и не очень высокой, для нашихъ\r\nуниверситетовъ нѣтъ возможности, что нѣтъ средства для уси\r\nленiя предварительной подготовки слушателей. Мысль объ об\r\nращеніи университетовъ въ школы можетъ явиться только при\r\nубѣжденіи, что внѣ университетовъ не можетъ быть порядоч\r\nной школы и что, не имѣя возможности получать изъ среднихъ\r\nучебныхъ заведеній уже готовыхъ слушателей, университету\r\nдолженъ готовить ихъ самъ. При такомъ сознаніи намъ нече\r\nго будетъ оскорбляться нелестными отзывами о нашихъ уни\r\nверситетахъ, которые и теперь иногда попадаются въ иностран\r\nныхъ газетахъ. Мы должны будемъ тогда смиренно сознаться,\r\nнапримѣръ, что австрійская медицинская газета права, когда\r\nона преисполнилась негодованіемъ при извѣстіи о томъ, что рус\r\nскіе университеты (которымъ, по ея мнѣнію, и теперь съ трудомъ\r\nможно дать имя высшихъ школъ) * осмѣлились потребовать но\r\n# Universitäten (die) so niedrig stehen, dass der Name Hochschule wie ein Hohn\r\ndarauf erscheinen würde. - Wiener Medic. Wochenschrift # 20, 1858.\r\nKOCH\r\nТ.\r\n17\r\n21.\r\nа;\r\ng\r\nИН\r\nтуКУРСъ вcЕОБЩЕЙ истОРІЙ В. ШульгинА. 127\r\nруга?\r\nбоtе вступить выхъ доказательствъ въ русскую службу знанiяиотъ предъявившихъ нѣмецкихъ врачей свои докторскіе, желавшихъ ди\r\nпломы, полученные ими отъ германскихъ университетовъ. Са\r\nмое разсужденіе о томъ, выше или ниже стоятъ русскіе уни\r\nверситеты сравнительно съ университетами заграничными, бу\r\nдетъ лишено тогда смысла, потому что тѣ и другие общаго бу\r\nдутъ имѣть одно только имя и ничего болѣе. До такого горь\r\nкаго сознания дойдти не дай Богъ нашимъ университетамъ, и\r\nпока его еще нѣтъ въ насъ, надобно думать о средствахъ уси\r\nлить подготовку слушателей, не понижая значенія нашихъ уни\r\nверситетовъ. Но дѣйствительно ли университетскіе курсы не\r\nвполнѣ соотвѣтствуютъ предварительной подготовкѣ большин\r\nства слушателей и доступны только для болѣе или менѣе незна\r\nчительнаго меньшинства? Къ сожалѣнію, въ этомъ не можетъ\r\nбыть сомнѣнія и притомъ вовсе не потому, чтобы только мень\r\nшинство могло удовлетворять слишкомъ высокимъ требовані\r\nямъ университетскихъ преподавателей, а потому, что понизивъ\r\nкурсъ до уровня предварительныхъ свѣдѣній большинства, уни\r\nверситетъ обратился бы въ среднее учебное заведеніе, въ шко\r\nлу. Недостатокъ элементарнаго, гимназическаго образования\r\nрѣзко бросается въ глаза каждому, кто сколько-нибудь знакомъ\r\nсъ университетскими экзаменами. Студентъ отлично отвѣ\r\nчаетъ профессору политической экономіи и статистики о важ\r\nности вліянія желѣзныхъ дорогъ на оживленіе промышленныхъ\r\nсилъ, говорить о результатахъ, какие даны были проведеніемъ\r\nжелѣзныхъ дорогъ между тѣми или другими городами, и вдругъ\r\nоказывается, что они не знаетъ въ какой странѣ находятся на\r\nзванные имъ же города. Профессору русской истории бойко\r\nрасказываетъ студентъ подробности о заведеніи Петромъ Вели\r\nкимъ Флота въ Воронежѣ и путается отъ вопроса, почему верФЬ\r\nбыла устроена на рѣкѣ Воронежѣ, путается потому, что не\r\nзнаетъ или забылъ, что Воронежъ впадаетъ въ Донъ. Не го\r\nворимъ о поклоненіи богинѣ Культѣ въ Сирій, открытомъ на\r\nэкзаменѣ изъ древней истории. Бываетъ еще хуже. Можетъ, на\r\nпримѣръ, оказаться, что студентъ, держащій экзаменъ на второй\r\nкурсъ историко-Филологическаго Факультета, не умѣетъ вовсе\r\nчитать по-французски или что читая газеты, молодые люди\r\nприходятъ въ раздумье, какое учреждение имѣетъ болѣе зна\r\n_то бы\r\nТОЛЬ\r\nВо не\r\n10 НЗъ\r\nо быть\r\n30 оно\r\nстојЬ\r\nTь его\r\n- АВ\r\nія ат\r\nОДНЯТЬ\r\n-ХОДШ\r\n• уси\r\nженіп,\r\nВІДt,\r\nысль о\r\n\"швер\r\nъро\r\nсаться\r\nШИхъ\r\nуси\r\nоб\r\nо при\r\n104\r\nНИХЪ\r\nтетъ\r\nтече\r\nУНИ\r\nран\r\nГься,\r\nогда\r\nрус\r\nОмъ\r\nно\r\nJoho 2\r\n10*128 АТЕНЕЙ.\r\nАР.\r\nТ.\r\nег\r\nTICKE\r\n1\r\n14\r\nАР\r\nZTE\r\nИ.\r\n2 \"Та\r\n11\r\nВ.\r\nТ.\r\n31\r\nTELL\r\nченія въ Англій: парламентъ или палата? Бываетъ и то, что по\r\nступающій въ университетъ совершенно не знаетъ, что въ Ан\r\nгліи существуетъ парламентъ. Приводимъ Факты, не придуман\r\nные, а случившіеся въ дѣйствительности, и притомъ не рѣдкія\r\nисключения, которыя могутъ быть повсюду, а, къ сожалѣнію,\r\nФакты, повторяющиеся довольно часто. Слѣдуетъ ли профессору\r\nобъяснять на лекціяхъ, что Ліонъ находится во Франции, что\r\nрѣка Воронежъ впадаетъ въ Донъ, который течетъ въ Азов\r\nское море, соединяющееся съ Чернымъ, или что Культъ вовсе\r\nне сирійская богиня, и т. д. Нужно ли, что бы лектора Фран\r\nцузскаго и нѣмецкаго языковъ позабыли, что эти языки ровно\r\n7 лѣтъ проходятся въ каждой гимназій, и начинали учить съ аз\r\nбуки своихъ слушателей. Каждый профессоръ въ своемъ кур\r\nс указываетъ на лучшiя иностранныя сочинения по своему\r\nпредмету, хотя каждый очень хорошо знаетъ, что большин\r\nство слушателей не можетъ, при всемъ своему желаній, восполь\r\nзоваться этими указаніями, по незнанію новыхъ языковъ. Но,\r\nмогутъ возразить, повидимому, довольно основательно, во всемъ\r\nэтомъ виноваты сами же профессора университетовъ: они экза\r\nминують вновь поступающихъ и если допустили въ аудиторію\r\nслушателей, не умѣющихъ читать по-французски или не знаю\r\nщихъ главныхъ городовъ Европы, то пусть же они и несутъ\r\nвсѣ слѣдствія своей же вредной снисходительности и потворства.\r\nОни виноваты тѣмъ болѣе, что въ настоящее время уже нѣтъ,\r\nслава Богу, тѣхъ обстоятельствъ, которыми прежде, если не\r\nвполнѣ оправдывалась, то, по крайней мѣрѣ, нѣсколько объ\r\nяснялась излишняя снисходительность на приемныхъ экзаме\r\nнахъ. Правительство требуетъ усиленія строгости этихъ эк\r\nзаменовъ, и это усиленіе строгости прежде всего въ интересахъ\r\nсамихъ преподавателей, потому что только при немъ можно\r\nнадѣяться, что аудиторіи будуть наполнены людьми, дѣйстви\r\nтельно способными вполнѣ воспользоваться университетскими\r\nкурсами. Къ сожалѣнію, возраженіе только повидимому осно\r\nвательно. Начнемъ съ того, что въ университетъ, какъ въ\r\nРимъ, по Французской пословицѣ, ведуть чуть ли не всѣ дороги.\r\nЗначительная часть слушателей поступаютъ въ университетъ\r\nбезъ экзамена, и слѣдовательно ихъ предварительныя свѣдѣнія\r\nне подлежатъ контролю членовъ университета, на которыхъ не\r\nАЛ\r\n10\r\nГе\r\nер\r\n2\r\nет\r\n- 2 а\r\n10КУРСъ ВСЕОБЩЕЙ истоРІИ в. ШУЛЬГИНА. 129\r\na а\r\nможетъ падать и отвѣтственность за допущеніе въ универси\r\nтетъ людей, совершенно неприготовленныхъ. Очень часто бы\r\nваетъ,, что когда на переходныхъ экзаменахъ случайно от\r\nкроется незнаніе теченія Дона или неумѣнье читать по- Фран\r\nцузски, открывается также и то, что молодой человѣкъ, обна\r\nружившій такого рода свѣдѣнія, поступилъ въ университетъ\r\nбезъ экзамена. Вслѣдствіе права гимназій выдавать своимъ вос\r\nпитанникамъ аттестаты, освобождающіе ихъ отъ обязанности\r\nдержать вступительный экзаменъ въ университетахъ, профес\r\nсора лишены возможности знать достаточно ли приготовлена\r\nзначительная и, замѣтимъ, лучшая часть поступающихъ въ\r\nуниверситетъ, и въ этомъ, по нашему убѣжденію, большое зло.\r\nГоворимъ, разумѣется, не о злоупотребленіяхъ, которыя мо\r\nгутъ быть слѣдствіемъ такого увольненія воспитанниковъ гим\r\nназій отъ контроля университетскаго пріемнаго экзамена,\r\nпреимущественно о томъ, что этимъ увольненіемъ порвана и\r\nпослѣдняя связь, соединявшая университеты съ гимназіями,\r\nвсе, что могло бы скрѣплять и поддерживать эту связь, было бы\r\nдѣломъ полезнымъ, какъ для тѣхъ, такъ ии для другихъ заведе\r\nній. Теперь же университетъ не знаетъ гимназій; гимназій не\r\nзнаютъ университета. Назначеніе преподавателей въ среднія\r\nучебных заведения и контроль надъ ихъ преподаваніемъ уни\r\nверситету не принадлежить. Правда, преподаватели въ гимна\r\nзіяхъ избираются изъ людей, окончившихъ курсъ въ универси\r\nтетахъ и имѣющихъ большею частію ученую степень кандида\r\nта, но зато какъ часты случаи, когда кандидатъ историко\r\nФилологическаго Факультета, занимавшийся спеціально, поло\r\nжимъ, греческимъ языкомъ, становится учителемъ русской сло\r\nвесности, а занимавшийся преимущественно политической эко\r\nноміей долженъ преподавать латинский языкъ. Къ кандидатамъ\r\nуниверситета примѣняется еще иногда воззрѣніе Морскаго Уста\r\nва Петра Великаго на то, чѣмъ подобаетъ быть начальнику Флота:\r\nкандидатъ университета также иногда считается добраго кон\r\nдуита (сирѣчь всякой годности), а потому способнымъ занимать\r\nвсякія мѣста и преподавать всякую науку.\r\nТолько въ немногихъ учебныхъ округахъ еще сохранилось\r\nнѣкоторое участие университета въ назначеніи преподавателей\r\nгимназій, и кандидатъ, желающій занять мѣсто учителя извѣст\r\n9\r\n2130 АТЕ НЕй,\r\nнаго предмета, долженъ подвергнуться испытанію въ особомъ\r\nкомитетѣ, составленномъ изъ профессоровъ университета\r\nНо это мѣстные остатки отъ когда - то существовавшаго обща\r\nго порядка вещей, исключенія, а не правило. Гимназическіе\r\nУчебники и программы, методъ преподавания въ гимназіяхъ\r\nтакже не подлежатъ никакому контролю со стороны универси\r\nтета. Профессоръ, экзамин ующій поступающихъ въ универси\r\nтетъ по программѣ, изданной университетомъ же, не всегда\r\nзнаетъ, въ какой степени университетская программа согла\r\nсуется съ гимназической, а въ нѣкоторыхъ случаяхъ положи\r\nтельно знаетъ, что первая не можетъ согласоваться съ послѣд\r\nней. Поступающаго въ университетъ по экзамену спрашиваютъ,\r\nнапримѣръ, изъ статистики, тогда какъ поступающій безъ эк\r\nзамена статистики знать не обязанъ, потому что этотъ пред\r\nметъ въ гимназіяхъ не преподается.\r\nВозстановленіе обязательности вступительнаго въ универси\r\nтетъ экзамена для окончивпихъ курсъ въ гимназіяхъ, какие бы\r\nони аттестаты не имѣли, и само собою разумѣется обязатель\r\nность вступительнаго экзамена и для всѣхъ, окончившихъ курсъ\r\nвъ другихъ заведеніяхъ, которые теперь иногда проходять\r\nвъ университетъ безъ всякаго со стороны университета кон\r\nтроля, имѣло бы нѣкоторое благотворное влияние на поднятие\r\nуровня предварительныхъ свѣдѣній, необходимыхъ для желаю\r\nщихъ слушать университетскіе курсы. Обязательность пріем\r\nнаго экзамена безъ всякихъ изъятій въ пользу того или другаго\r\nзаведенія дала бы возможность усилить и самую строгость всту\r\nпительныхъ экзаменовъ. Разумѣется, мы далеки отъ мысли,\r\nчто, съ уничтоженіемъ монополіи гимназій поставлять въ уни\r\nверситетъ слушателей безъ всякаго контроля со стороны по\r\nслѣдняго, уничтожатся и самыя причины вообще плохой подго\r\nтовки слушателей. Этихъ причинъ очень много, и онѣ тѣсно свя\r\nзаны со всей системой гимназическаго образованiя. Отстра\r\nнить ихъ можно только, обративъ серьёзное внимание на уст\r\nройство нашихъ среднихъ учебныхъ заведеній. Мы указываемъ\r\nна гимназій, хотя въ университетъ, какъ извѣстно, поступаетъ\r\n* Экзаменъ состоитъ изъ словесныхъ и письменныхъ отвѣтовъ по тому пред\r\nмету, который желаетъ преподавать ищущій званія учителя гимназіи, изъ\r\nчиненiй и пробнаго урока.\r\nсоКУРСъ ВСЕОБЩЕЙ истоРІЙ В. ШУЛьгин А. 131\r\nмного молодыхъ людей, получившихъ воспитание дома, на об\r\nразованіе которыхъ гимназіи не имѣютъ, повидимому, особен\r\nнаго вліянія, поступаютъ также воспитанники духовныхъ се\r\nминарій и другихъ заведеній. Тѣмъ не менѣе, всякое измѣненіе\r\nвъ характерѣ гимназическаго воспитанія, будетъ ли это измѣ\r\nненіе въ хорошую или дурную сторону, необходимо должно\r\nоказать свое вліяніе вообще на подготовку всѣхъ поступаю\r\nщихъ въ университетъ. Отъ лицъ домашняго образованія, яв\r\nляющихся на университетскій приемный экзаменъ, профессора\r\nэкзаминаторы не могутъ требовать ни болѣе, ни менѣе того, че\r\nго требовали бы они отъ воспитанниковъ, кончившихъ курсъ въ\r\nгимназіяхъ; преподаваніе въ гимназіяхъ должно служить нор\r\nмою для оцѣнки домашняго воспитанія. Если можно прило\r\nжить довольно строгія требования къ воспитанникамъ гимна\r\nзій, желающимъ вступить въ университетъ, эти же требования\r\nдолжны быть предъявлены и тѣмъ изъ поступающихъ, кото\r\nрые явились на приемный экзамень изъ другихъ заведений и изъ\r\nдому. Если же и отъ воспитанниковъ гимназій, нельзя ожи\r\nдать удовлетворительной подготовки, имѣетъ ли право требо\r\nвать ее экзаминаторъ отъ другихъ молодыхъ людей?\r\nЕдва ли какой -нибудь изъ предметовъ общаго образования\r\nидетъ у насъ такъ неудовлетворительно, какъ географія. Какъ\r\nбы умѣренны и даже слабы ни были требованiя экзаминатора,\r\nбольшинство экзаминующихся не можетъ удовлетворить имъ,\r\nи примѣры самаго полнаго незнанія далеко не рѣдкость. Можно\r\nсмѣло сказать, что еслибы отъ всѣхъ желающихъ поступить\r\nвъ университетъ, включая, разумѣется, въ это число и окон\r\nчившихъ курсъ въ гимназіяхъ, потребовать, какъ необходимое\r\nусловіе уже ихъ поступленія, сноснаго отвѣта о рѣкахъ и кана\r\nлахъ въ Россіи, и притомъ отвѣта не подробнаго, а безъ обозна\r\nченія мелкихъ притоковъ и т.п.,три четверти изъ всего числа по\r\nступающихъ не будутъ въ состоянии удовлетворить этому, пови\r\nдимому, весьма скромному требованію. А многіе ли изъ желаю\r\nщихъ поступить въ университетъ въ состоянии сдѣлать на память\r\nочеркъ какого-нибудь изъ европейскихъ государствъ, съ обозна\r\nченіемъ теченія главнѣйшихъ рѣкъ и положения важнѣйшихъ\r\nгородовъ (надо впрочемъ исключить Испанію и Португалію,\r\nкоторымъ какъ-то особенно посчастливилось сдѣлаться болѣе132 АТЕНЕЙ.\r\nдругихъ извѣстными). Строгость вступительнаго экзамена тутъ\r\nмало поможетъ, а только лишитъ университетъ многихъ слу\r\nшателей, которые могли бы въ университетѣ дополнить недо\r\nстатки своего предварительнаго образованія, дойдя до ихъ со\r\nзнанія: причины общаго плохого знанiя географіи лежатъ въ\r\nгосподствущемъ до сихъ поръ взгляд на этотъ предметъ и въ\r\nсамомъ способѣ преподаванiя географій. Воззрѣніе г-жи Про\r\nстаковой временъ Фонъ-Визина на географію, кажется, пустило\r\nглубокіе корни въ нашемъ обществѣ. Въ гимназіяхъ геогра\r\nфія преподается только въ низшихъ классахъ и не всегда счи\r\nтается однимъ изъ существенно -важныхъ предметовъ общаго\r\nобразования. Преподаватель географіи въ гимназіяхъ считает\r\nся младшимъ учителемъ и не участвуетъ въ засѣданіяхъ педа\r\nгогическаго совѣта, и ни знаніе, ни усердie не могутъ вывести\r\nего изъ этого второстепеннаго положения. Единственная воз\r\nможность для преподавателя географій получить званіе стар\r\nшаго учителя съ правами и жалованьемъ, соединенными съ\r\nэтимъ званіемъ, заключается въ перемѣнѣ самаго предмета пре\r\nподаванія, и потому весьма понятно и извинительно, что учи\r\nтель географіи спѣшитъ воспользоваться первымъ представив\r\nшимся случаемъ, чтобы сдѣлаться преподавателемъ русской\r\nсловесности, истории, и т. д., то-есть занять мѣсто старшаго\r\nучителя. Прибавимъ сюда наши учебники, далеко не вполнѣ\r\nудовлетворительные, недостатокъ и дороговизну учебныхъ по\r\nсобій *, необходимых для нагляднаго изученія географій, и\r\nСоставленныхъ\r\nизъ этого за\r\n* г. Зуевъ издалъ три части своего географическаго атласа (1853 г. общую часть\r\nвъ 9 картахъ и 1854 года двѣ спеціальныя части, въ 18 и 34 картахъ), заключающая\r\nвъ себѣ 61 плохо и плохо исполненныхъ картъ. Болѣе не\r\nжели третья часть атласа занята изображеніями, если не совершенно излишними,\r\nто по крайней мѣрѣ совсѣмъ не необходимыми въ учебномъ атласѣ (5 таблицъ\r\nгербовъ и 17 таблицъ, изображающихъ ордена). За это крайне неудовлетвори\r\nтельное пособie русскій ученикъ долженъ былъ бы платить 5 рублей серебромъ,\r\nеслибы по счастію извѣстный Юстусь Пертесь не вывелъ его\r\nтруднительнаго положенія, издавъ въ Готѣ на русскомъ языкѣ учебный атласъ\r\nСидова изъ 46 отличныхъ картъ, стоющій въ Москвѣ, со всѣми издержками пе\r\nресылки изъ Готы, 3 рубля серебр. Орогидрографической атласъ того же Си\r\nдова, изданный также на русскомъ языкѣ Юст. Пертесомъ, необходимый для\r\nнагляднаго представленія поверхности той или другой страны, стбитъ въ Mo\r\nсквѣ (28 картъ) всего 1 рубл. 50 коп. серебр. Оба атласа, изданные въ Гер\r\nманіи для русскаго юношества и далеко превосходящіе и по составу, и по ис\r\nдолненію наши отечественных произведенія, стоять однакоже дешевле послѣдКУРСъ ВСЕОБЩЕЙ истоРІИ в. ШУЛьгин А. 133\r\nBI\r\nмы поймемъ, что плохое знаніе этого предмета у насъ есть\r\nтолько весьма естественное и неизбѣжное слѣдствіе причинъ,\r\nкоренящихся въ самомъ преподаваніи географіи въ нашихъ\r\nсреднихъ учебныхъ заведеніяхъ.\r\nСтрогость вступительнаго экзамена безсильна искоренить зло\r\nи можетъ существовать тогда только, когда есть возможность\r\nудовлетворить ея законнымъ требованіямъ. Пусть попробують\r\nна приемныхъ университетскихъ экзаменахъ потребовать до\r\nстаточныхъ свѣдѣній въ древнихъ языкахъ. Не говоримъ уже\r\nо языкѣ греческомъ; онъ преподается только въ весьма немно\r\nгихъ гимназіяхъ, и оттого историко-Филологическіе Факуль\r\nтеты, въ которыхъ должно получать образованіе большинство\r\nгимназическихъ преподавателей, пустѣютъ съ каждымъ годомъ,\r\nдаже понизивъ до послѣдней степени свои требованія знанія\r\nгреческаго языка отъ вступающихъ въ университеты. Латин\r\nскій языкъ, преподающийся во всѣхъ гимназіяхъ и дворянскихъ\r\nинститутахъ, извѣстенъ поступающимъ въ университетъ да\r\nлеко не въ той степени, какая необходима для успѣшнаго слу\r\nшанія университетскихъ лекцій. Первые курсы историко- фило\r\nлогическаго факультета уже утратили свой университетскій ха\r\nрактеръ относительно преподаванiя древнихъ языковъ и, по не\r\nобходимости, обратились въ этомъ отношеніи въ Школьные, гим\r\nназическіе классы, и пока не будетъ усилено преподаваніе древ\r\nнихъ языковъ въ самыхъ гимназіяхъ и дворянскихъ институ\r\nтахъ, до тѣхъ поръ нельзя усилить требованій отъ вступаю\r\nщихъ на приемныхъ экзаменахъ. Усиленными требованиями\r\nэкзаминаторы могутъ загородить дорогу въ аудиторію боль\r\n1.\r\nнихъ (50 коп. дешевле атласа Зуева). Справедливость требуетъ однакоже за\r\nмѣтить, что Юст. Пертесь и Сидовъ, обративъ вниманіе на орографію и гидрографію земнаго шара, упустили изъ виду гербы и ордена, вѣроятно, потому,\r\nчто изображения этихъ предметовъ легко найдти въ другихъ изданіяхъ. Даже\r\nи у насъ г. Зуевъ, посвящая этимъ изображеніямъ третью часть своего учеб\r\nнаго атласа, ошибется, если подумаетъ, что удовлетворилъ этимъ потребности\r\nмолодaго поколѣнія. «Живописный сборникъ» Плюшара давно уже въ рукахъ у\r\nдѣтей извѣстнаго возраста, и тамъ, на ряду съ памятниками архитектуры, съ ко\r\nстюмами и вооруженіемъ различныхъ народовъ, нашли себѣ приличное мѣсто и\r\nгербы, ордена и Флаги главнѣйшихъ государствъ, и притомъ несравненно лучше\r\nисполненные чѣмъ въ атласѣ г. Зуева. Стѣнныя карты, по которымъ ученикъ\r\nможетъ чертить мѣломъ, какъ по черной доскѣ, получаются у насъ также изъ\r\nГермании, хотя цѣна ихъ, разумѣется, довольно еще высока для учащихся.134 АТЕНЕй.\r\nпо\r\nшинству лицу, желающихъ войдти въ нее по экзамену, а ме\r\nжду тѣмъ они не въ силахъ помѣшать тому, чтобы не вошли\r\nвъ нее свободно воспитанники гимназій и нѣкоторыхъ другихъ\r\nзаведеній, благодаря только аттестатамъ, хотя и съ тѣми же\r\nскудными свѣдѣніями, за которыя не приняты были въ универ\r\nситетъ лица домашняго воспитанія. Наблюденія, производившия\r\nся въ теченіи нѣсколькихъ лѣтъ надъ приемными и перевод\r\nными экзаменами въ одномъ изъ нашихъ университетовъ,\r\nказали, что, относительно знанiя древнихъ языковъ, первое мѣ\r\nсто принадлежить воспитанникамъ духовныхъ семинарій, за\r\nними слѣдують молодые люди, получившіе образованіе дома, и\r\nтолько послѣднее мѣсто занимаютъ воспитанники гимназій,\r\nкончившіе курсъ съ аттестатами, освобождающими ихъ отъ\r\nпріемнаго экзамена, или же вступившіе въ университетъ по\r\nЭкзамену.\r\nВозможна ли законная строгость требованій отъ вступаю\r\nщихъ въ университетъ относительно знанiя другаго, не менѣе\r\nважнаго, предмета общаго образованія истории. Приведемъ\r\nодинъ примѣръ, по нашему мнѣнію, достаточно объясняющій\r\nнастоящее положение дѣла. На экзаменѣ, одинъ изъ поступа\r\nющихъ въ университетъ говорить, положимъ, что англійская\r\nреволюція была при Эдуардѣ III или что въ Испаній послѣ Кар\r\nла V вступилъ на престолъ Людовикъ Благочестивый. Безъ ма\r\nлѣйшаго колебанія экзаминаторъ прекращаетъ дальнѣйшіе во\r\nпросы и уже готовится поставить 1 или 0, преграждающіе до\r\nступъ въ университетъ, но отвѣтъ слѣдующаго по очереди\r\nмолодaго человѣка наводить на него раздумье, имѣетъ ли онъ\r\nправо загородить дорогу въ университетъ смущенному знатоку\r\nистории Англіи и Испаній. Положеніе въ самомъ дѣлѣ нѣсколь\r\nко затруднительное. Съ полной самоувѣренностью, съ сознані\r\nемъ, что онъ можетъ вполнѣ удовлетворить строгимъ требова\r\nніямъ, подходить экзаминующийся къ столу, беретъ билетъ,\r\nбойко отвѣчаетъ на доставшийся ему вопросъ о Феодализмѣ, и\r\nотвѣчаетъ слѣдующее: «Когда войны мало-по-малу стихли и\r\nГерманцы стали болѣе обращать внимание на улучшеніе своего\r\nбыта, то имъ естественно пришла мысль объ осѣдлости и от\r\nдѣльности владѣній, свойственной семейной жизни. Они потре\r\nбовали раздѣла Фиска, и король съ палатнымъ меромъ, по обКУРСъ вcЕОБЩЕЙ истОРІЙ В. ШУЛЬГИНА. 135 3\r\nMe\r\ni\r\n11XB\r\nІ Же\r\nвер\r\nВ01 }\r\nПО\r\nмѣ\r\n38\r\nТа, и\r\nазій.\r\n» Отъ\r\nъпо\r\n1аю•\r\nенѣе\r\nДемъ\r\nощів\r\nщему приговору, одѣлили всѣхъ членовъ гелейта, смотря по\r\nихъ достоинству и заслугамъ, доменами или аллодіумами;\r\nпри чемъ себѣ король бралъ большой и лучшій участокъ; палат\r\nный меръ также не упускалъ случая обезпечить свое состоянie.\r\nЗа тѣмъ палатный меръ дѣлался уже только управляющимъ\r\nкоролевскими помѣстьями. Но такъ какъ подобный раздѣлъ ФИ\r\nска могъ разрушить всякую связь между членами гелейта и\r\nразстроить грозное положение завоевателей въ завоеванной про\r\nвинцій, слѣдствіемъ чего могло быть возстаніе покоренныхъ\r\nили нападеніе сосѣдей, то аллодіальные владѣльцы обязывались\r\nприсягою въ вѣрности королю и гелейту и назывались въ этомъ\r\nотношеній феодалами (fides), а участокъ ихъ феодома. Та\r\nкимъ образомъ раздѣленіе Фиска, на первый разъ, казалось\r\nравно выгоднымъ для членомъ гелейта и для предводителя она\r\nго. Вслѣдствие различныхъ обстоятельствъ Феодальныя отно\r\nшенія мало-по-малу становились тягостными и для гелейта, и\r\nдля короля. Пользуясь своимъ превосходствомъ и разъединені\r\nемъ интересовъ гелейта, король, подъ предлогомъ охраненія\r\nобщаго блага, присвоилъ себѣ, такъ-сказать, власть цензора\r\nвъ отношении къ службѣ своихъ Феодаловъ: за вѣрность и усер\r\nдіе награждалъ увеличеніемъ Феода и даже правомъ передать\r\nоный сыну, за измѣну или нерадѣніе наказывалъ уменьшеніемъ\r\nили даже лишеніемъ Феода. Общій порядокъ владѣнія Феодами\r\nбылъ таковъ, что, какъ въ новѣйшее время жалованье, Феодъ\r\nпринадлежалъ Феодалу до тѣхъ поръ, пока продолжалась его\r\nслужба; съ окончаніемъ оной, король присвоивалъ себѣ право\r\nраспорядиться Феодомъ и оставляли его за наслѣдникомъ умер\r\nшаго или передавалъ тому, кто замѣнялъ Феодала, выбывшаго\r\nизъ службы. А чтобы еще болѣе подчинить себѣ Феодаловъ,\r\nонъ удѣлялъ имъ участки изъ своего собственнаго домена подъ\r\nназваніемъ бенефицiй или ленова, и зато обязывалъ ихъ уже\r\nличною къ себѣ вѣрностью: аллодіальный свободный владѣлецъ\r\nстановился вассалома своего леннаго владыки — сюзрена (sou\r\nvеrаin). Условiя обладанія леномъ были еще стѣснительнѣе для\r\nвассала, нежели условія владѣнія аллодіумомъ», и т. д. и т. д.\r\nКакъ, сравнительно, оцѣнить знания и права на поступление\r\nвъ университетъ обоихъ отвѣчавшихъ? Если у первaгo пoлo\r\nжительно незнаніе главнѣйшихъ событий и лицъ новой истории,\r\nтра\r\nская\r\nЖар\r\nма\r\nB0\r\n10\r\nбеци\r\nОН\r\nOKT\r\nДЬ\r\nва\r\nтъ.\r\n, и\r\n>\r\nего\r\nрт\r\nбе\r\nэб136 АТЕНЕЙ.\r\n»\r\nто въ бойкомъ отвѣтѣ втораго видно дикое непониманіе сущ\r\nности и значенія такого важнаго историческаго явления, како\r\nва была Феодальная система, смѣшеніе и извращение самыхъ\r\nобщихъ основныхъ понятій о государственномъ устройствѣ\r\nГерманцевъ, поселившихся на земляхъ Римской империи. Оба\r\nравно неприготовлены и, по справедливости, оба должны быть\r\nотвергнуты. Еще можетъ быть впрочемъ вопросъ о томъ, кому\r\nизъ двухъ будетъ легче слушать университетскіе курсы? Для\r\nпервaго достаточно нѣсколькихъ недѣль или мѣсяцевъ, чтобы\r\nполучить общая и необходимыя свѣдѣнія о главнѣйшихъ собы\r\nтіяхъ исторической жизни человѣчества, прочитавъ какой\r\nнибудь краткiй, но порядочный учебникъ всеобщей исторіи.\r\nПрочитавъ, напримѣръ, извѣстный учебникъ Г. Н. Берте\r\nКраткая всеобщая исторія вз простыха разказаха для дь\r\nтей», онъ уже будетъ несравненно способнѣе своего товари\r\nща занять мѣсто на скамьяхъ университета. Второй, прежде\r\nчѣмъ думать о пріобрѣтеніи новыхъ свѣдѣній, долженъ совер\r\nшенно забыть то, что съ такимъ трудомъ усвоилъ себѣ во вре\r\nмя своего приготовленія къ университетскому экзамену и что,\r\nбыть-можетъ, уже глубоко врѣзалось ему въ память. Для перваго\r\nвсе, что ни услышитъ онъ съ университетской кафедры, будетъ\r\nсовершенною новостью и легко усвоится. Второму будетъ чрез\r\nвычайно страннымъ казаться рѣзкое противорѣчіе того, что\r\nговорятъ ему въ университетѣ, съ тѣмъ, что привыкъ онъ счи\r\nтать истиной до поступления своего въ аудиторію. Что же дѣ\r\nлать экзаминатору? Легко и съ спокойною совѣстью онъ мо\r\nжетъ поставить неудовлетворительную отмѣтку первому и не\r\nпустить его въ университетъ, но такъ же ли спокойно онъ мо\r\nжетъ отвергнуть втораго, котораго знаніе едва ли не хуже не\r\nзнанія его предшественника. Второй готовился усердно и зна\r\nетъ все то, чему его учили. Его нелѣпый отвѣтъ — повтореніе\r\nслово въ слово гимназическаго руководства (Учебная книга\r\nвсеобщей истории составлена Н. Зуевымъ. Часть вторая. Сред\r\nняя исторія. Изданіе третье, дополненное и исправленное по\r\nзамѣчаніямъ комитета разсмотрѣнія учебныхъ руководствъ.\r\nСпб. 1855 г. стр. 4+), и виноватъ ли онъ въ томъ, что это ру\r\nководство, относительно изложенiя Феодальной системы, не\r\nимѣетъ ничего общаго съ наукой и не только не можетъ поКУРСъ вcЕОБЩЕЙ истоРІИ в. ШУльгин А. 137\r\nмочь ему въ слушаніи университетскихъ лекцій, но скорѣе и,\r\nможно сказать, навѣрное будетъ мѣшать правильному ихъ по\r\nниманію. Экзаминатору трудно не принять всего этого въ со\r\nображеніе, и едва ли онъ рѣшится недопущеніемъ въ универ\r\nситетъ вознаградить молодаго человѣка за слишкомъ усердное\r\nизученіе той книги, которую дали ему въ руководство въ гим\r\nназіи. По всей вѣроятности, экзаминаторъ поставить ему от\r\nмѣтку удовлетворительную, хотя, разумѣется, далеко не блестя\r\nщую: но тогда въ правѣ ли онъ не допустить въ университету\r\nи того, кто не зналъ, что англійская революція была при Кар\r\nлѣ I и что въ Испании Филиппъ II, а не Людовикъ Благочести\r\nвый наслѣдовалъ знаменитому Карлу V. Что-нибудь одно: или\r\nсудъ произносится только на основании оказанныхъ на экзаме\r\nнѣ свѣдѣній, и въ такомъ случаѣ оба отвѣчавшіе не могутъ быть\r\nприняты, потому что отвѣты обоихъ не удовлетворяютъ закон\r\nнымъ требованіямъ; или допускаются при рѣшеніи посторон\r\nнія соображенія, и тогда надобно разузнать, не было ли обсто\r\nятельствъ, объяснявшихъ и, можетъ-быть, частью извинявшихъ\r\nи незнаніе первaго изъ отвѣчавшихъ. Бѣдность, невозможность\r\nнайдти надежнаго руководителя, проблески даровитости, обна\r\nружившіеся рядомъ съ доказательствомъ недостаточной подго\r\nтовки и т. п. могутъ въ такомъ случаѣ точно такъ же быть при\r\nняты въ соображеніе, какъ и необходимость говорить вздоръ,\r\nточно слѣдуя принятому руководству. Если можно принять въ\r\nуниверситетъ того, кто не имѣетъ понятия о Феодальной си\r\nстемѣ, отчего же не принять и того, кто не помнить именъ\r\nглавнѣйшихъ историческихъ дѣятелей или перепутываетъ годы\r\nважнѣйшихъ событий. Наконецъ, какъ не принять обоихъ, зная,\r\nчто въ университетъ безъ всякаго экзамена уже вошло зна\r\nчительное число кончившихъ курсъ въ гимназіяхъ, готовив\r\nшихся по тому же руководству г. Зуева, только, можетъ-быть,\r\nприготовившихся не такъ усердно, какъ отвѣчавшій о Феода\r\nлизмѣ. Мы хотимъ доказать, что строгость вступительныхъ эк\r\nзаменовъ возможна только тогда, когда экзаминаторы будуть\r\nувѣрены во-первыхъ въ томъ, что есть возможность удовле\r\nтворить ея требованіямъ, и во-вторыхъ въ томъ, что ею достиг\r\nнется предположенная цѣль, то-есть, что въ аудиторію универ\r\nситета не войдетъ никто, не удовлетворивъ надлежащимъ тре\r\nE t E E\r\n.138 АТЕНЕЙ.\r\nчто\r\n2\r\nбованіямъ, не представивъ достаточныхъ ручательствъ,\r\nонъ получилъ въ извѣстной степени общее образование. До\r\nтѣхъ поръ, пока не существуетъ этой увѣренности, не можетъ\r\nбыть и надлежащей строгости, хотя и могутъ соблюдаться всѣ\r\nФормальныя ея условія. Чтобы поступить въ университетъ, эк\r\nзаминующіеся должны, напримѣръ, получить не менѣе 3-хъ изъ\r\nизвѣстныхъ предметовъ, и они будутъ получать эту отмѣтку,\r\nтолько ея внутренняя цѣнность будетъ значительно понижена.\r\nВозвышеніе уровня предварительнаго, общаго образования,\r\nнеобходимаго для успѣщнаго слушанія университетскихъ лек\r\nцій, можетъ быть достигнуто не иначе, какъ улучшеніемъ гим\r\nназическаго преподаванія, и безъ этого необходимаго условия\r\nне приведетъ къ желаемой цѣли никакая строгость приемныхъ\r\nуниверситетскихъ экзаменовъ. Во внутренней организации на\r\nшихъ университетовъ, безъ всякаго сомнѣнія, есть много несо\r\nвершенствъ, требующихъ исправленій; но реформа универси\r\nтетовъ не мыслима и не возможна безъ преобразованій въ\r\nустройствѣ гимназій, безъ измѣненій въ самомъ характерѣ гим –\r\nназическаго преподаванія, иначе она далеко не принесетъ ожи\r\nдаемой пользы. Слова безсмертнаго Ломоносова, сказанныя сто\r\nлѣтъ тому назадъ, не утратили и теперь своей силы, и теперь\r\nбезъ гимназій «университетъ какъ пашня безъ сѣмянъ». Уни\r\nверситетское образование можетъ быть прочно только когда оно\r\nстроится на твердомъ Фундаментѣ общаго образования. Безъ\r\nпослѣднаго же видимая успѣшность университетскаго препода\r\nванія непремѣнно окажется болѣе или менѣе призрачною или,\r\nпо крайней мѣрѣ, далеко не соотвѣтствующею въ дѣйствительно\r\nсти тому довольно блестящему виду, какой она иногда имѣетъ.\r\nНе указывая вообще на недостатки современнаго гимназиче\r\nскаго преподаванія, ограничимся нѣсколькими соображениями\r\nотносительно преподавания истории и притомъ только относи\r\nтельно руководствъ, по которымъ каждый преподаватель обя\r\nзано излагать этотъ предметъ. Считаемъ излишнимъ доказы\r\nвать, какую важность имѣютъ руководства въ преподаваніи то\r\nго или другаго предмета. Достоинствами или недостатками гос\r\nподствующихъ учебниковъ до нѣкоторой степени можно измѣ\r\nрять достоинства или недостатки самаго преподавания. Какъ бы\r\nдаровитъ и усерденъ ни былъ преподаватель, онъ находитсяКУРСъ вcЕОБЩЕЙ истОРІЙ В. ШУльгинА. 139\r\nВъ, ЧТО\r\nніе. До\r\nМОЖетъ\r\nTься всѣ\r\nетъ, ЭК\r\n2\r\n-хъ изъ\r\nTмѣТЕТ,\r\nETжена.\r\nзованія,\r\nхъ лек\r\nмъ гиу\r\nусловій\r\nемНЫХЪ\r\nацій на\r\nго несо\r\nиверси\r\nрѣ гим\r\nвсе - таки въ извѣстной зависимости отъ тѣхъ учебныхъ посо\r\nбій, какія даются въ руководство его воспитанникамъ и, во вся\r\nкомъ случаѣ, не можетъ обойдтись безъ нихъ, исключая, раз\r\nумѣется, предметы, изучение которыхъ идетъ путемъ чисто\r\nпрактическимъ. Еслибы, по какимъ - нибудь соображеніямъ,\r\nпреподавателя не удовлетворяли существующіе учебники, онъ\r\nпо необходимости долженъ замѣнить ихъ собственными запи\r\nсками, и тогда, чтобы судить о достоинствѣ преподаванія, долж\r\nно будетъ имѣть въ виду и эти письменныя руководства на ря\r\nду съ печатными.\r\nВъ такомъ случаѣ очень можетъ быть, что при всей неудов\r\nлетворительности печатныхъ руководствъ, преподаваніе въ нѣ\r\nкоторыхъ заведеніяхъ можетъ идти сообразно самымъ стро\r\nгимъ требованіямъ. Письменныя, частныя руководства — лучшній\r\nпротестъ противъ неудовлетворительности или неприложимости\r\nруководствъ печатныхъ, и если первые распространяются на\r\nсчетъ послѣднихъ, тогда послѣднія сами собою теряютъ свое\r\nпрактическое значение и выходятъ изъ оборота, уступая мѣсто\r\nновымъ учебникамъ, болѣе сообразнымъ съ педагогическими по\r\nтребностями. Общее же правило, что господствующіе учебни\r\nки, будуть ли они печатные, письменные или литографирован\r\nные, выражають собою внутреннее достоинство самаго препо\r\nдаванія, остается во всей своей силѣ. При естественномъ, не\r\nстѣсненномъ искусственными преградами ходѣ общественнаго\r\nобразования, смѣна одного учебника другимъ совершается сама\r\nсобою по мѣрѣ того, какъ совершенствуются способы самаго\r\nпреподаванія, или наука обогащается новыми пріобрѣтеніями,\r\nкакъ уясняются въ ней вопросы, бывшіе до того времени или\r\nспорными, или вовсе неразрѣшимыми. Учебникъ, за исключені\r\nемъ самыхъ первоначальныхъ, не можетъ долго оставаться въ\r\nсостояніи застоя и неподвижности, разумѣется, если этотъ за\r\nстой не поддерживается искусственными мѣрами. Если, при есте\r\nственномъ ходѣ образования, по господствующимъ учебникамъ\r\nможно до нѣкоторой степени судить о характерѣ самаго пре\r\nподаванія, то еще вѣрнѣй и непогрѣшительнѣй можетъ быть\r\nэто сужденіе въ тѣхъ случаяхъ, когда извѣстный учебникъ со\r\nставляетъ conditio sine qua пon преподаванiя, когда онъ обя\r\nзателенъ въ равной степени и для преподавателя, и для учащих\r\nтъ ОЖИ\r\nСНЫЯ сто\r\nтеперь\r\n2. Уни\r\nгда оно\r\n1. Без\r\nрепода\r\nОю иіп,\r\nтельно\r\nІмѣетъ.\r\nназиче\r\nженіями\r\nOTHOCI\r\nІь обя\r\nДоказы\r\nні то\r\nМи гос\r\nризмѣ\r\nакъ бы\r\nОДНтсі140 АТЕНЕЙ.\r\nся, и когда первый лишенъ права выбора между многими руко\r\nводствами и принуждень придерживаться одного, не всегда\r\nсмѣя замѣнить его даже своими собственными записками. Нѣтъ\r\nсомнѣнія, что замѣненіе печатнаго руководства письменнымъ\r\nвсегда влечеть за собою нѣкоторыя неудобства и всегда имѣ\r\nетъ болѣе или менѣе частный и мѣстный характеръ, но иногда,\r\nне смотря на всѣ затрудненія, это единственный способъ для\r\nтого, чтобы согласить требованія педагогической добросовѣст\r\nности съ научною несостоятельностью или съ неприложимостью\r\nпечатныхъ учебниковъ. Приведемъ одинъ примѣръ.\r\nЕдва ли какимъ-нибудь заведеніямъ такъ сильно не посча\r\nстливилось относительно учебныхъ руководствъ, разумѣется\r\nпечатныхъ, для изучения всеобщей истории, какъ женскимъ, ка\r\nзеннымъ и частнымъ безъ различія. Со временъ устарѣвшаго\r\nучебника г. Преображенскаго, употреблявшагося въ нѣкото\r\nрыхъ изъ женскихъ учебныхъ заведеній лѣтъ двадцать тому\r\nназадъ, трудно указать до настоящаго времени на одно сколь\r\nко-нибудь удовлетворительное историческое руководство; хотя\r\nисторическихъ учебниковъ, предназначавшихся спеціально для\r\nдѣвицъ, появилось нѣсколько. Г. Смарагдовъ, издавшій въ 1849\r\nгоду свое довольно щеголеватое «Руководство къ истории для\r\nженскихъ учебныхъ заведеній», въ предисловіи поставилъ въ\r\nчислѣ цѣлей, которыхъ должно по возможности достигать пре\r\nподаваніемъ истории дѣвушкамъ, трудную задачу «уроками исто\r\nріи облагородить женскій умъ, возвысить его надъ пошлостями,\r\nсплетиями и подобными житейскими мелочами, предохранить\r\nего отъ сентиментальности, легкомыслiя и мечтательности, ко\r\nторыя не рѣдко совращаютъ лучшихъ женщинъ съ пути ихъ\r\nназначения и ставятъ въ противорѣчіе съ самими собою» (Др.\r\nист., пред., стр. 8), но въ текстѣ представилъ только посред\r\nственную передѣлку учебника Эзера. Вѣроятно, съ цѣлью раз\r\nвить женскій умъ помѣщены замѣтка о гетерахъ въ Aөинахъ\r\n(Др. ист., стр. 89. Ср. также то, что говоритъ г. Смарагдовъ\r\nобъ Аспазіи ib, стр. 111) и вызывающій на размышленіе рас\r\nказъ о причинахъ гибели Бармекидовъ (Ср. ист., стр. 18). Не\r\nсмотря на нѣкоторыя относительныя достоинства, руководство\r\nг. Смарагдова, сколько мы знаемъ, не удержалось даже въ\r\nчастномъ преподавани, разумѣется, сколько - нибудь разборчиКУРСъ вcЕОБЩЕЙ истории в. ШУЛьгиНА. 141\r\nруко\r\nВсегда\r\n. HET\r\nННЫМъ\r\nа им.\r\nІногда,\r\nобъ да\r\nовѣст\r\nмостью\r\nПОСча\r\nмѣется\r\nвомъ и внимательномъ. Отъ него остались только невымы\r\nшленные расказы о затруднительномъ, напримѣръ, положени\r\nмолодaго учителя, къ которому обратилась ученица съ на\r\nивнымъ вопросомъ: кто же были гетеры, которыя такъ\r\nдалеко превосходили образованіемъ остальныхъ афинскихъ\r\nдамъ, рѣдко умѣвшихъ читать и писать и, по замѣчанію одного\r\nпоэта, походившихъ на сапожниковъ (Смар. Др. Ист., стр.\r\n88 и 89), и до какой степени вѣрно ея предположеніе, что ге\r\nтеры въ древности были тоже, что въ наше время гувернантки?\r\nНа смѣну г. Смарагдова явился въ 1850 году г. Модестовъ. Нө\r\nстолько заботясь о нравственномъ усовершенствованіи женщин\r\nны, онъ однакоже еще менѣе думалъ объ удовлетвореніи са\r\nмыхъ скромныхъ педагогическихъ требованій. Чисто спекуля\r\nтивнымъ характеромъ отмѣчена каждая страница его учебника.\r\nЗапутанное, въ иныхъ мѣстахъ совершенно непонятное, изло\r\nженіе, Фразы, не всегда имѣющія граматической смыслъ, гру\r\nбѣйшіе промахи отличаютъ это новое приношеніе на алтарь\r\nженскаго просвѣщенія въ Россіи *. Наконецъ въ 1856 г.\r\nг. надворный совѣтникъ И. Васильковъ принесъ также свою\r\nлепту на пользу этого \" великаго дѣла и издалъ въ Москвѣ\r\n«Краткий очеркъ исторіи общей и отечественной для женскихъ\r\nучебныхъ заведеній». Появленіе этого послѣдняго произведения\r\n«Гъ, ка\r\nТвшаго\r\nЕКОТ0\r\nГЬ ТОИТ\r\nсколь\r\nо; хотя\r\nБНО ДІЯ\r\n-ъ 1849\r\nрін ДІЯ\r\nII. Въ\r\n.\r\nГь пре\r\nиИсто\r\nостями.\r\nранить\r\nТИ. КО\r\nТИ Ихъ\r\n» (Др.\r\nмадым.\r\nосред\r\nю раз\r\n* «Морская торговля, возвышая цѣну на товары, сближаетъ между собою\r\nсосѣдственные народы. Индѣйскіе товары, въ древнія времена привозимые въ\r\nЕвропу, не прямо отправлялись, но черезъ многія торговыя земли. Отправляе\r\nмые товары торговой земли были по большей части: лошади, верблюды, коле\r\nсницы. Въ новѣйшія только времена товары отпускались болѣе благородные.\r\nМорская торговля другое дѣло. Одинъ корабль нагружается тяжестію цѣлыхъ\r\nкаравановъ, управляется количествомъ людей и помощію вѣтровъ. и\r\nкакъ много долженъ быть образованъ народъ, когда онъ отваживается на мор\r\nское путешествie! онъ долженъ имѣть большое присутствіе духа.» (Древняя Ис\r\nторія, составленная Василіемъ Модестовымъ, стр. 11.) — «Но не всѣ народы,\r\nживущіе у моря мореплаватели. У Китайцевъ море находилось только на\r\nпредѣлахъ земли» (ib. стр. 12). «Восточная Азія имѣетъ свои моря и свои зали\r\nвы; но только берега, которые внутри во многихъ мѣстах.\r\nперерываютъ сообщеніе и лежать другъ отъ друга весьма далеко, а потому въ\r\nдревнія времена затрудняли плаваніе кораблей» (ib.). «Трагики: СоФоклъ и\r\nЕврипидъ (Эсхилъ жилъ вѣкомъ позже)» (ib., стр. 55). «Еще въ 331 Анти\r\nпатръ принуждень былт оружіемъ усмирить Спартанцевъ; теперь возстали Aөй\r\nняне и заперлись въ Ламій 323.» (ib. 65.) Такое изложение и такіе промахи встрѣ\r\nчаются на каждом шагу въ учебникѣ г. Модестова.\r\nч. у. 11\r\nИнах\r\nагдов.\r\n- рас\r\nони омываютъ\r\nS). Не\r\nодство\r\nKe\r\nBE\r\nорч142 АТЕНЕ Й.\r\nнельзя даже объяснить однимъ только разсчетомъ спекуланта\r\nна неопытность слишкомъ довѣрчивыхъ потребителей.Въ • Крат\r\nкомъ очеркѣ истории общей и отечественной» недостаетъ очень\r\nнемногаго, именно вовсе нѣтъ истории отечественной. Правда,\r\nна 240 страницахъ небольшаго Формата, содержащихся въ\r\nучебникѣ г. Василькова, находится нѣсколько Фактовъ, отно\r\nсящихся къ русской исторіи, встрѣчаются даже подробности\r\nвъ родѣ слѣдующихъ: что сенатскій гербъ, бывшій въ числѣ\r\nмосковскихъ трофеевъ, былъ потопленъ въ Днѣпрѣ по приказу\r\nНаполеона, что послѣ рѣшенія военнаго совѣта русскихъ гене\r\nраловъ сдать Москву неприятелю, Кутузовъ прослезился и ска\r\nзалъ: «доведу же я проклятыхъ Французовъ, какъ довелъ\r\nТурокъ, до того, что они будуть жрать падаль» (см. стр. 230\r\nи 233), но оначалѣ Русскаго государства напрасно будетъ\r\nискать довѣрчивая ученица г. Василькова какихъ- нибудь свѣ\r\nдѣній въ его книжкѣ. Она не узнаетъ даже самыхъ именъ Рю\r\nрика, Владиміра Святаго, Александра Невскаго, Іоанновъ, не\r\nузнаетъ, что Татары владѣли Россией, что были самозванцы,\r\nчто послѣ смутъ междуцарствія былъ избранъ Михаилъ Өедо\r\nровичъ Романовъ, и т. д. Въ очеркѣ средневѣковой истории ни\r\nразу не упоминается самое имя Россіи; замѣчено только вскользь,\r\nчто «мы Русскіе остались чужды рыцарству». (См. стр. 89.) Въ\r\nновой истории встрѣчается отдѣлъ, посвященный сѣверо -восточ\r\nной Европѣ, но и въ этомъ отдѣлѣ говорится только о Скандинав\r\nскихъ государствахъ и Польшѣ, ао России все-таки нѣтъ ни сло\r\nва. Русское государи и государственные мужи являются только\r\nвъ тѣхъ случаяхъ, когда истории новой Европы нельзя уже обойд\r\nтись безъ упоминания о нихъ. Отечественной истории не ока\r\nзывается въ учебникѣ г. Василькова, и ни въ заглавій, ни въ\r\nпредисловіи, ни на оберткѣ нѣтъ объяснения этого страннаго\r\nопущенія. Изъ трехъ названныхъ нами руководствъ, лучше\r\nвсѣхъ все-таки руководство г. Смарагдова, хотя и оно не толь\r\nко не удовлетворяетъ высказаннымъ намѣреніямъ автора, но и\r\nсамымъ неприхотливымъ требованіямъ: всѣ они болѣе или ме\r\nнѣе носять на себѣ характеръ спекуляцій,и трудно представить\r\nсебѣ болѣе безотрадное положеніе женскаго воспитанія, если\r\nвообразить, что только подобныя руководства находятся въ ру\r\nкахъ воспитанницъ.Къ счастью,на дѣлѣ выходить не то. ЧастКУРСъ вcЕОБЩЕЙ истоРІЙ В. ШУЛьгин А. 143\r\nта\r\nТ\r\nНЬ\r\nца,\r\nВъ\r\n0\r\nЕТИ\r\nCat\r\nгазу\r\nне\r\nжа\r\nелъ\r\n230\r\nетъ\r\nсвѣ\r\nРю\r\n, не\r\nЗЦЫ,\r\nе10\r\nная спекуляція, не облеченная характеромъ монополіи, не мо\r\nжетъ быть вредна до такой степени, и нужно потерять всякую\r\nвѣру въ добросовѣстность преподавателей и лицъ, завѣдываю\r\nщихъ общественнымъ и частнымъ воспитаніемъ, чтобы по учеб\r\nникамъ гг. Модестова и Василькова судить о преподаваніи ис\r\nторій русскимъ дѣвицамъ. Сколько мы знаемъ, въ женскихъ\r\nучебныхъ заведеніяхъ исторія преподается большею частью по\r\nсобственнымъ запискамъ преподавателей, которые въ казен\r\nныхъ заведеніяхъ соображаются съ утвержденными програм\r\nмами, въ частныхъ же пансіонахъ —съ размѣрами и мѣстными\r\nусловіями кaждaго изъ нихъ. Въ домашнему воспитании дѣвуш\r\nкѣ даютъ или также записки, или гимназическое руководство\r\nг. Смарагдова, или учебникъ г. Берте, или, если это возможно,\r\nкакое - нибудь иностранное руководство. Обязательной силы въ\r\nказенныхъ заведеніяхъ, кажется, не имѣетъ ни одно изъ на\r\nзванныхъ трехъ руководствъ и этимъ уничтожается вредъ, ко\r\nторый могли бы они приносить, хотя, разумѣется, недостатокъ\r\nдѣйствительно хорошихъ печатныхъ учебниковъ и появление\r\nтолько такихъ Фабрикатовъ, каковы руководства гг. Модестова\r\nи Василькова, уже сами собою представляютъ весьма печальное\r\nявленіе въ истории женскаго воспитанія въ Россіи.\r\nНе таково положеніе дѣлъ въ гимназіяхъ. Тамъ извѣстный\r\nучебникъ введенъ въ употребление и слѣдовательно какъ бы\r\nпризнанъ вполнѣ удовлетворяющимъ ОФФИціальнымъ требовані\r\nямъ отъ преподавания истории. Обязательное введеніе учебни\r\nковъ, употребленіе, происходящее, разумѣется, изъ желанія\r\nобезпечить заведеніямъ возможно лучшее руководство, не все\r\nгда достигаетъ своей цѣли, особенно въ тѣхъ случаяхъ, когда\r\nобязательному введенію въ классное употребление учебника не\r\nпредшествовало предварительное испытаніе возможности успѣш\r\nно примѣнить его къ дѣлу. Можно въ кабинетѣ провѣрить въ\r\nкакой степени соотвѣтствуетъ современному состоянию науки\r\nто или другое руководство, но сказать, что учебникъ вполнѣ\r\nприложимъ къ дѣлу, что онъ вполнѣ отвѣчаетъ педагогиче\r\nскимъ требованіямъ, могутъ только тѣ, кто пробовалъ примѣ\r\nнить его къ преподаванiю. Главными судьями удовлетворитель\r\nности учебника въ практическомъ отношении должны быть\r\nестественно прежде всего сами преподаватели, а практическое\r\n11 *\r\nИ НИ\r\n„ЛЬЗЬ,\r\n) В.\r\nсточ\r\nнав\r\nCIO\r\nОЛЬКО\r\nбой\r\nОка\r\nНИ ВЪ\r\nHнаго\r\nучше\r\nТОЛЬ\r\nНои\r\nиме\r\nтавить\r\n, есін\r\nсър\r\nЧас»144 АТЕНЕЙ.\r\nдостоинство руководства по крайней мѣрѣ столь же важно,какъ\r\nи теоретическая вѣрность научнымъ началамъ. Существенный\r\nхарактеръ каждaгo руководства прежде всего долженъ состо\r\nять въ точной, вѣрной и общепонятной передачѣ главнѣйшихъ\r\nрезультатовъ той науки, съ содержаніемъ которой оно хочеть\r\nпознакомить учащихся. Каждое новое пріобрѣтеніе науки точ\r\nно такъ же должно найдти въ немъ мѣсто, какъ и каждое дознан\r\nное на практикѣ усовершенствованіе или облегченіе въ спосо\r\nбѣ самаго изложения предмета. Двумъ требованіямъ необходи\r\nмо должно удовлетворять каждое руководство: оно должно\r\nзаключать въ себѣ послѣднее слово науки и должно передать\r\nея содержаніе въ возможно доступной для пониманія Формѣ,\r\nсообразно съ возрастомъ и степенью развитія тѣхъ, для кого\r\nоно предназначается. Удовлетворяетъ ли этимъ требованіямъ\r\nучебникъ г. Зуева, этотъ «опытъ соединенія прагматическаго и\r\nкритическаго изложенія Всеобщей истории», введенный въ упо\r\nтребленіе въ гимназіяхъ и уже достигшій четвертаго изданія?\r\nВопросъ можетъ показаться излишнимъ и даже нѣсколько\r\nстраннымъ: такую печальную извѣстность успѣли получить уже\r\nучебники г. Зуева. Въ № 67 Московскихъ вѣдомостей за 1858\r\nгодъ помѣщена была небольшая статья: Русскіе учебники по\r\nвсеобщей истории, въ которой г. Д. И. разбираетъ руковод\r\nства гг. Зуева и Берте, хотя самая статья, судя по заглавію,\r\nдолжна бы имѣть болѣе общій характеру. Она невольно обра\r\nтила на себя наше вниманіе по чрезвычайно умѣренному тону\r\nи по справедливости высказанныхъ въ ней замѣчаній. Кажется,\r\nмы не ошибемся въ нашемъ предположеніи, если скажемъ, что\r\nея неизвѣстный авторъ долженъ принадлежать самъ къ числу\r\nпреподавателей, по необходимости хорошо познакомившихся\r\nсъ учебною книгой г. Зуева. По крайней мѣрѣ чрезвычайно\r\nтрудно представить себѣ человѣка, безъ необходимости, а толь\r\nко изъ любознательности прослѣдившаго ошибки названнаго\r\nруководства по всѣмъ изданіями. Если предположеніе наше\r\nсправедливо, тѣмъ больше значения имѣютъ для насъ скром\r\nные отзывы г. Д. И. По особому случаю, мы имѣли въ рукахъ\r\nнѣсколько письменныхъ отзывовъ гг. учителей истории въ гим\r\nназіяхъ о практическихъ достоинствахъ или, лучше сказать, о\r\nсовершенномъ отсутствии ихъ въ руководствѣ г. Зуева. Эти 2КУРСъ ВСЕОБЩЕЙ истоРІи в. ШУЛьгиНА. 145\r\n.\r\nотзывы совершенно согласны съ тѣмъ, что высказалъ печатно\r\nг. Д. и. Послѣдній также останавливается преимущественно на\r\nучебной сторонѣ руководства, на его отношеніяхъ къ поколѣ\r\nнію учащихся. Показавъ недостатки учебника г. Зуева отно\r\nсительно внѣшняго изложения, слога, группировки событий, со\r\nразмѣрности и гармоній частей, разсмотрѣвъ какое мѣсто\r\nдаетъ авторъ внутренней истории образования и развития госу\r\nдарства и народовъ и т. д., г. Д. И. такъ заключаетъ свое обо\r\nзрѣніе: «Послѣ всего сказаннаго нами, можетъ- быть,нѣкоторые\r\nизъ читателей сдѣлаютъ вопросъ: зачѣмъ же мы видимъ въ\r\nкнигѣ г. Зуева только одни недостатки и не хотимъ указать на\r\nея достоинство? и должна же наконецъ она представить какой\r\nнибудь шагъ впередъ сравнительно съ своими предшественни\r\nками. Мы рѣшительно затрудняемся отвѣчать на подобный во\r\nпросъ; можетъ-быть, въ истории г. Зуева найдутся и достоин\r\nства; но пусть отыскиваютъ ихъ другіе, болѣе насъ счастливые\r\nрецензенты,» Можно смѣло сказать, что такихъ счастливыхъ\r\nрецензентовъ не найдется. Учебная книга г. Зуева, къ сожа\r\nлѣнію, представляетъ не какое-нибудь движеніе впередъ, хотя\r\nбы и весьма малое, но огромный попятный шагъ назадъ, ска\r\nчекъ назадъ до такой степени далекій, что чрезвычайно трудно\r\nвъ ряду предшествовавшихъ ей руководствъ найдти то, отно\r\nсительно котораго она могла бы назваться не отсталою книгой.\r\nУчебнику г. Зуева предшествовало руководство г. Смарагдова\r\nдля среднихъ учебныхъ заведеній, и кто же не согласится, что\r\nэто руководство стоитъ безконечно выше учебника г. Зуева? Въ\r\nучебникахъ г. Смарагдова можно найдти довольно много недо\r\nстатковъ;авторъ сдѣлалъ нѣсколько промаховъ,не совсѣмъ изви\r\nнительныхъ, но, должно отдать ему справедливость, въ боль\r\nшей части случаевъ онъ выбиралъ себѣ надежныхъ руководи\r\nтелей: такъ напримѣръ онъ особенно слѣдовалъ сочиненіямъ\r\nизвѣстнаго Лео. Уг. Смарагдова нельзя отыскать безсмыслицъ\r\nи пустозвонныхъ Фразъ и видно совѣстливое исполнение своего\r\nдѣла, видна внимательность къ молодому поколѣнію,на которое\r\nонъ смотрѣлъ не только какъ на своихъ оброчныхъ. Г. Сма\r\nрагдову предшествовалъ г. Кайдановъ, имя котораго сдѣла\r\nлось почти притчею въ нашей литературѣ, но чтобы поднять,\r\nесли не въ глазахъ современниковъ,то по крайней мѣрѣ въ гла\r\n1\r\n1146 АТЕНЕЙ.\r\n1\r\n1\r\n1\r\nзахъ потомства это униженное имя, достаточно сравнить на\r\nвыдержку страницы учебника г. Кайданова съ соотвѣтствую\r\nщими страницами учебной книги г. Зуева. Покойному Кайда\r\nнову на каждомъ шагу бросали въ лицо его Фразы, но развѣ\r\nФразы такого рода: «въ его правление Персы, предводительствуе\r\nмые своимъ героемъ, разрушили Вавилонъ, и Вальтасарова\r\nкорона засіяла на челѣ Кира» чѣмъ - нибудь уступаютъ Кайда\r\nновскимъ. Выше былъ приведенъ значительный отрывокъ изъ\r\nсредней истории г. Зуева о Феодализмѣ, и мы смѣемъ увѣрить,\r\nчто ничего подобнаго не найдется въ учебникѣ Кайданова.\r\nКайдановъ взялъ одно изъ иностранныхъ руководствъ, по тому\r\nвремени довольно хорошее, и перевелъ его почти цѣликомъ на\r\nрусскій языкъ. Самый упрекъ въ Фразерствѣ еще можетъ-быть\r\nболѣе относится къ избранному авторомъ иностранному образцу и\r\nруководителю, нежели къ самому Кайданову. Разсматривая отно\r\nшеніе его учебника къ современной тогда наукѣ, нельзя сдѣлать\r\nему такихъ упрековъ, какіе на каждомъ шагу приходится дѣлать\r\nг. Зуеву. Руководство, изданное при Александрѣ І, еще выше\r\nстоитъ въ этомъ отношеніи. Двигаясь назадъ съ учебникомъ\r\nг. Зуева, мы не можемъ сказать, гдѣ остановится наше попят\r\nное движеніе, и не придется ли намъ дойдти до столповъ герку\r\nлесовыхъ, то-есть, до перевода учебника Гильмара Кураса.\r\nГ. Д. И.. высказалъ справедливое предположеніе объ истоу\r\nникахъ труда г. Зуева. По его догадкѣ, съ которой мы соглас\r\nны вполнѣ, въ основаніе его книги легли: «Всемирная исто\r\nрія Беккера, Руководство ко всеобщей истории Лоренца, раз\r\nказы Ламе Флери, учебникъ г. Смарагдова и собственный идеи\r\nавтора». Можемъ повести нѣсколько далѣе догадку г. Д. И. и,\r\nне безъ нѣкотораго основания, предположить, что собственныя\r\nидеи г. Зуева и были несчастной причиной того, что онъ не\r\nсумѣлъ воспользоваться даже и этими источниками. Иначе не\r\nчѣмъ объяснить его изложеніе Феодальной системы и другихъ не\r\nменѣе важныхъ историческихъ явленій. Ни у Беккера, ни у\r\nгг. Лоренца и Смарагдова, ни у Ламе Флери нѣтъ ничего по\r\nдобнаго, и очевидно это изложение плодъ самостоятельныхъ раз\r\nмышленій автора учебной книги. Учебнаго, практическаго при\r\nмѣненiя изъ учебной книги г. Зуева почти невозможно сдѣлать\r\nбезъ большаго вреда для умственнаго развития учащихся. Ме\r\n11\r\n1. 1 1КУРСъ ВСЕОБЩЕЙ истоРІИ в. ШУльгин А. 147\r\nлочныя подробности,голословное перечисленіе множества именъ,\r\nничѣмъ не осмысленныхъ, только безъ пользы обременятъ па\r\nмять ученика и тяжелымъ балластомъ лягутъ въ его голову,\r\nтолько задерживая движеніе молодой мысли. Способъ изложе\r\nнія также не останется безъ вреднаго вліянія. А отношеніе\r\nучебника къ современному состоянію? г. Зуевъ иногда, хотя,\r\nправда, и весьма рѣдко, указываетъ на имена и даже на сочи\r\nненія знаменитыхъ историковъ.Такъ напримѣръ на стр. 35 (3-го\r\nизданія) древней истории,онъ перечисляетъ извѣстнѣйшихъ егип\r\nтологовъ, позабывъ однакоже Лепсіуса, и говорить нѣсколько\r\nсловъ о сочиненіи Бунзена Aegyptens Stelle in der Weltgeschich\r\nte, на стр. 117 упоминаетъ о Нибурѣ и Вальтерѣ; но выво\r\nдить изъ этихъ немногихъ и случайныхъ упоминаній какое\r\nнибудь заключеніе объ отношении учебной книги г. Зуева къ\r\nсовременному состоянию исторической науки совершенно не\r\nвозможно. Единственно возможный выводъ тотъ, что «Учебная\r\nкнига» не имѣетъ ничего общаго съ современной наукой и что\r\nавторъ не только не имѣетъ понятия о трудахъ тѣхъ истори\r\nковъ, которыхъ имена помянулъ онъ всуе въ своемъ учебникѣ,\r\nно что онъ не воспользовался даже сочиненіемъ орд. проф.\r\nХарьковскаго университета А. Рославскаго «Обозрѣніе исто\r\nріи древняго міра» (Харьковъ. 1851 и 1852 гг.), а этому уже\r\nтрудно найдти какое-нибудь извиненіе. Въ «Обозрѣній» по\r\nчтеннаго профессора,къ сожалѣнію, остановившемся почему-то\r\nна второмъ выпускѣ, представлены результаты современныхъ\r\nизслѣдований и указано на самые источники и пособія. Внут\r\nренней истории, отсутствіе которой такъ поражаетъ въ учебни\r\nкѣ г. Зуева, отведено тамъ много мѣста, и нѣтъ никакого со\r\nмнѣнія, что г. Зуевъ, ограничась однимъ только трудомъ г. Ро\r\nславскаго для изложенiя истории Востока и начальнаго періода\r\nистории Греціи, не могъ бы написать тѣхъ страницъ, которыя,\r\nкъ общему изумленію, встрѣчаются теперь въ его книгѣ. Ру\r\nководствуясь относительно научнаго матеріала не Бунзеномъ,\r\nНибуромъ и Вальтеромъ, о которыхъ читатель не можетъ по\r\nвѣрить, чтобы они когда-нибудь были въ рукахъ г. Зуева, а\r\nодними только русскими учебными пособіями, не говоря даже\r\nобъ иностранныхъ, особенно нѣмецкихъ учебникахъ, состави\r\nтель руководства могъ бы взять «Краткую всеобщую исторію\r\n1\r\n>148 Ата не й.\r\nМЕ\r\nІ\r\nі\r\nТІ\r\nВ.\r\nИ 1(\r\n12\r\nО.\r\nit\r\npe\r\nна\r\nІ\r\n3.]\r\nІ\r\nвъ простыхъ разказахъ для дѣтей», составленную г. Берте, въ\r\nобразецъ понятнаго и простаго изложенія, и тогда онъ исполнилъ\r\nбы свою задачу несравненно удовлетворительнѣй, чѣмъ испол\r\nнена она теперь. Читатели видятъ, что мы говоримъ уже не о\r\nсоотвѣтствій руководства г. Зуева съ современнымъ состояні\r\nемъ науки, хотя никто, разумѣется, не можетъ отвергнуть за\r\nконности и необходимости и этого требованія, но о томъ, что\r\nоно какъ въ ученомъ, такъ и въ учебномъ отношении стоитъ\r\nнесравненно ниже даже всѣхъ предшествовавшихъ русских\r\nруководствъ.И вотъ съ историческими свѣдѣніями, почерпнутыми\r\nизъ такого мутнаго источника,является въ университетскiя ау\r\nдиторіи большинство слушателей. Кто же въ правѣ обвинить\r\nихъ въ недостаточности подготовки: ихъ можно только жалѣть;\r\nно однимъ сожалѣніемъ трудно исправить вредъ, нанесенный\r\nприготовленіемъ по такому руководству. Студенту, желающему\r\nвоспользоваться университетскимъ образованіемъ, предстоитъ\r\nдвойная работа: и занятія лекціями, и совершенная переработка\r\nоть начала до конца своего историческаго образования, полу\r\nченнаго въ гимназій. У кого не засѣлъ въ головѣ учебникъ\r\nг. Зуева, тотъ еще можетъ похвалиться сравнительно лучшимъ\r\nположеніемъ передъ товарищами. По крайней мѣрѣ ему нечего\r\nочищать свою память отъ безполезнаго мусора; хотя и безъ\r\nэтого одна необходимость вновь проходить въ университетѣ\r\nто, что должно быть пройдено въ четвертомъ и слѣдующихъ\r\nклассахъ гимназій,ставить уже каждaгo въ весьма неловков и\r\nтягостное положение. Всѣ ли рѣшатся на это повтореніе гимна\r\nзическаго воспитанія заднимъ числомъ и не потерпитъ ли во\r\nвсякомъ случаѣ отъ этого самое университетское преподаваніе,\r\nтребующее и безъ того отъ студента много занятій? ПроФес\r\nсоръ университета такъ же связанъ въ своемъ преподавани\r\nмыслью, что его слушатели не имѣютъ самыхъ общихъ исто\r\nрическихъ свѣдѣній. Въ 1856 году г. ад. профессоръ С.-П.\r\nуниверситета м. Стасюлевичъ издалъ Общій курсз истории\r\nсреднихъ вѣкова, и вотъ что говорить онъ на 4 стр. своего\r\nпредисловія: «Излагать средневѣковую исторію въ порядкѣ ея\r\nвеликихъ явленій, какъ-то, христианства, варварства, Феода\r\nлизма, и проч. возможно только при предположени въ слуша\r\nтелѣ знакомства съ общимъ историческимъ курсомъ, въ кото\r\nПіE\r\nRE\r\n\"И\r\n9\r\nа.\r\nа.\r\nЗа\r\nПО\r\nBE\r\nКІ\r\nБ.\r\nBE\r\n13\r\n()КУРСъ вcЕОБЩЕЙ истоРІИ в. ШУЛЬГИНА. 149\r\nБерте, и\r\nСПОЛНИТЕ\r\nъИспол\r\nуже не)\r\nсостояні\r\nГНУТЬ 3а\r\nгомъ, ЧТО\r\nИстоит\r\nрусских\r\nОПНУТЫМИ\r\nтекiя ау\r\nобвините\r\nр жалѣть;\r\nЕнесенный\r\n-Јающему\r\nедстоить\r\nеработка\r\nи, полу\r\nсчебник\r\nромъ были бы предварительно распутаны узлы между- народ\r\nныхъ отношеній, показаны политические перевороты въ стро\r\nгой хронологической послѣдовательности, самыя событія раз\r\nмѣщены въ тѣсной зависимости одно отъ другаго, такъ чтобы\r\nчасти рѣзко отличались между собою и въ то же время не пред\r\nставляли бы никакого перерыва. Желая имѣть такую основу для\r\nсвоихъ университетскихъ лекцій въ общемъ историческому\r\nкурсѣ, я приступилъ къ составленію оконченнаго мною нынѣ\r\nтруда». Для облегченія слушателей же издалъ свой конспектъ\r\nдревней истории и Харьковский профессоръ г. Рославскій. Не\r\nобходимость изданія подобныхъ пособій для студентовъ всего\r\nлучше доказывает, что во всѣхъ университетахъ равно чув\r\nствуется недостатокъ твердой основы, на которую могло бы\r\nопираться университетское преподаваніе истории. Еслибы въ\r\nгимназіяхъ было въ употребленіи сколько-нибудь сносное руко\r\nводство, г. Стасюлевичъ могъ бы избавить себя отъ труда со\r\nставлять и издавать свою книгу; ему нечего было бы ставить\r\nсебя на мѣсто преподавателя гимназіи и на ряду съ чтеніемъ\r\nлекцій готовить для своихъ слушателей учебное руководство.\r\nСлушатели гг. Стасюлевича и Рославскаго вѣроятно благодар\r\nны имъ за изданіе руководства.\r\nСказанное нами охарактерѣ учебника, употребляющагося\r\nвъ гимназіяхъ, и вслѣдствие этого о неизбѣжномъ характерѣ\r\nи самаго преподавания истории, можетъ показаться слишкомъ\r\nстрогимъ приговоромъ. Мы сочли своимъ долгомъ указать на\r\nпечальное положеніе дѣла, какъ оно представляется нашимъ\r\nглазамъ, не затаивая и не маскируя нашихъ убѣжденій; къ это\r\nму побуждала насъ глубокая симпатія къ молодымъ поколѣні\r\nямъ, окружающимъ университетскія кафедры. Всего менѣе\r\nможно обвинять эти поколѣнія въ безучастіи къ интересамъ\r\nнауки, въ холодности и равнодушіи къ ея представителямъ.\r\nКаждое живое слово преподавателя всегда встрѣчаетъ сочув\r\nственный отзывъ въ аудиторій, и призывъ къ труду не остается\r\nпразднымъ словомъ. Если что мѣшало и мѣшаетъ полной ус\r\nпѣшности университетскаго преподаванія, если чего недоста\r\nвало слушателямъ, безъ всякаго сомнѣнія это не отсутствие\r\nживыхъ интересовъ или готовности трудиться, — главнымъ пре\r\nпятствіемъ слѣдуетъ поставить недостатокъ предварительнаго\r\n-1учшимъ\r\nу нечего\r\nяи без\r\nерситеті\r\nующих\r\nповKOе и\r\n- Гимна\r\nтъ ЛИ ВО\r\nдаваніе,\r\nПрогес\r\nодаваній\r\nТъИсто\r\nС.-П.\r\nгісторії\r\n- своего\r\nрядкѣ ея\r\nФеода\r\nслуша -\r\n- Кото150. А ТЕҢЕЙ.\r\nобщаго образования. Болѣе или менѣе каждый изъ насъ испы\r\nталъ на себѣ всю тяжесть борьбы съ этимъ препятствіемъ, всю\r\nтрудность соединить начало нѣсколько самостоятельнаго из\r\nученiя предметовъ университетскаго образованiя съ необхо\r\nдимостью дополнить или пріобрѣсти вновь тѣ свѣдѣнія, которыя\r\nдолжна была бы дать намъ школа и которыхъ однакоже мы\r\nтамъ не получили, или получили не въ достаточной степени,\r\nНаше общество начинаетъ проникаться сознаніемъ важности\r\nобразованiя, проснувшіеся и возбужденные общественные ин\r\nтересы требують свѣта и просвѣщенныхъ дѣятелей, и съ каж\r\nдымъ днемъ становится затруднительнѣй положеніе тѣхъ, ко\r\nторые осуждены сидѣть камнемъ на камнѣ безучастными и\r\nне понимающими зрителями въ виду совершающихся событий.\r\nДѣло воспитанія юношества требуетъ самой строгой внима\r\nтельности и заботливости; съ нимъ нельзя шутить, еще мене\r\nпозволительно на него спекулировать. Покойный Т. Н. Гранов\r\nскій послѣднее время своей жизни посвятилъ составленію\r\nскромнаго учебника истории, и этотъ послѣдній трудъ едва ли\r\nне болѣе бралъ у него времени, чѣмъ его блестящія чтенія въ\r\nуниверситетской аудиторій, будившия самодѣятельность слуша\r\nтелей,или самостоятельныя историческiя изслѣдованія. Нѣсколь\r\nко разъ передѣлывалъ онъ уже написанные отдѣлы древней\r\nистории, читалъ ихъ друзьямъ своимъ, и каждый разъ былъ еще\r\nне совсѣмъ доволенъ своею работой. Онъ зналъ, что первые\r\nуроки кладутъ неизгладимую печать на молодые умы и часто на\r\nвсегда опредѣляють ихъ будущее направленіе; дѣло начальнаго\r\nобразованiя онъ цѣнилъ высоко, и только смерть помѣшала ему\r\nисполнить свое давно задуманное намѣреніе и достойнымъ\r\nобразомъ познакомить русское юношество съ общимъ ходомъ\r\nисторической жизни народовъ. Нѣтъ сомнѣнія, учебникъ Т. Н.\r\nГрановскаго составилъ бы эпоху въ истории нашего общаго\r\nобразованiя и надолго бы сдѣлалъ невозможнымъ появление\r\nспекулятивныхъ произведеній нашихъ непризванныхъ педа\r\nгоговъ. Судьба рѣшила иначе, и книгѣ г. Зуева было обезпече\r\nно еще нѣсколько лѣтъ небезвыгоднаго для автора существо\r\nванія.\r\nСтранная участь общаго хода нашего образованія! Передо\r\nвые люди xVII столѣтія должны были браться за все, чтобы\r\n!\r\n|КУРСъ ВСЕОБЩЕЙ истОРІЙ В. ШУЛЬГИНА. 151\r\nудовлетворить настоятельнымъ потребностямъ еще юнаго, въ\r\nумственномъ отношении, общества. Знаменитый химикъ при —\r\nнужденъ былъ писать руководства къ русской словесности и къ\r\nрусской истории, оставляя для этой неблагодарной работы свои\r\nлюбимыя занятія, ставившия его высоко въ кругу европейскихъ\r\nученыхъ. Малое число дѣятелей налагало эту тяжкую обязан\r\nность на тѣхъ, кто понималъ насущныя потребности обще\r\nственнаго воспитания и могъ удовлетворить имъ, хотя бы и не\r\nбезъ ущерба для своихъ самостоятельныхъ трудовъ на пользу\r\nнауки. Двигая впередъ современное состояніе науки, они долж\r\nны были въ то же время закладывать и скромный фундаментъ\r\nдля общаго образованiя. Нѣчто подобное, хотя и не въ такой\r\nстепени, совершается и на нашихъ глазахъ и отъ той же при\r\nчины: разумѣемъ малое число дѣятелей. Одна крайняя необхо\r\nдимость могла заставить Т. Н. Грановскаго заняться составле\r\nніемъ учебника, обречь себя на эту несвойственную для него\r\nработу и съ такою настойчивою добросовѣстностью преслѣдо\r\nвать ее, откладывая до ея окончания исполнение своихъ дав\r\nшихъ задушевныхъ плановъ. Другой извѣстный спеціалистъ,\r\nг. Буслаевъ,трудится въ настоящее время для составленія учеб\r\nника русского языка по порученію военно-учебныхъ заведеній\r\nвслѣдствіе такого же полного отсутствия учебныхъ руководствъ\r\nпо этому предмету, которыя бы удовлетворяли настоящимъ\r\nпедагогическимъ требованіямъ. Мы назвали выше двухъ про\r\nФессоровь Харьковскаго и Петербургскаго университетовъ,\r\nкоторые были вынуждены издать руководства, чтобы доставить\r\nсредство своимъ слушателямъ восполнить недостаточность ихъ\r\nгимназическаго образования и облегчить для нихъ возможность\r\nсъ пользою слушать университетскіе курсы. Въ настоящую ми\r\nнуту еще одинъ профессоръ университета долженъ былъ за\r\nняться потребностями первоначальнаго, общаго образования,\r\nкоторымъ очевидно не могутъ удовлетворить Фабрикаты гг. Зу\r\nевыхъ, Модестовыхъ и Васильковыхъ. Мы говоримъ о недавно\r\nпоявившейся книгѣ г. Кіевскаго профессора В. Я. Шульгина,\r\nзаглавие которой выписано въ началѣ нашей статьи. Вотъ что\r\nговоритъ въ своемъ предисловій авторъ о характерѣ и осно\r\nваніяхъ своего труда:\r\n«Издавая нынѣ часть Курса Всеобщей Истории для учащихся152 Атв ней.\r\nвъ гимназіяхъ и въ женскихъ учебныхъ заведеніяхъ, которая\r\nзаключаетъ въ себѣ Исторію среднихъ вѣковъ, составитель ея\r\nпочитаетъ нужнымъ высказать тѣ основания, которыхъ онъ дер\r\nжался относительно объема, выбора и расположенiя Фактовъ\r\nвъ учебникѣ.\r\n1) Въ истории первостепенныхъ народовъ составитель учеб\r\nника старался съ особенною, переходящею предѣлы большей\r\nчасти руководствъ, полнотою развить главные историческіе мо\r\nменты въ жизни этихъ народовъ и изобразить личность глав\r\nнѣйшихъ историческихъ дѣятелей, приводя для этого иногда\r\nподробности и даже легенды, повидимому ничтожныя, но не\r\nрѣдке рисующая эпоху. Зато исторія второстепенныхъ наро\r\nдовъ и событий изображена въ учебникѣ слегка, въ общихъ ха\r\nрактеристическихъ очеркахъ, какъ необходимая связь между\r\nкапитальными явленіями.\r\n2) Убѣжденный въ безполезности излишней сухой система\r\nтики и всѣхъ табличныхъ хронологическихъ методъ въ истории,\r\nсоставитель учебника старался по возможности избѣгать дробнаго\r\nдѣленія на періоды, особенно истории второстепенныхъ госу\r\nдарствъ, чтобы не быть вынужденнымъ наполнять происходящия\r\nвслѣдствіе такого дѣленія рубрики голыми именами и числами.\r\nЭти имена и числа, или лучше сказать,, эти клѣтки, обозначен\r\nныя извѣстными ярлыками, не давая понятія ни о характерѣ\r\nнарода, ни о характерѣ историческихъ дѣятелей, безполезно\r\nвыучиваются, легко вылетають изъ памяти и только отнимаютъ\r\nу преподавателя время, необходимое для полной, живой ха\r\nрактеристики событий и лицъ, подвигавшихъ впередъ вѣкъ или\r\nслужившихъ типическими представителями вѣка. — Всѣ таблич\r\nныя методы, по которымъ заставляютъ дѣтей, особенно дѣвицъ,\r\nвыучивать цѣлые ряды хронологическихъ числъ и имент госу\r\nдарей, Карла Великаго или Колумба, такъ же точно, какъ и кня\r\nзей печенѣжскихъ или половецкихъ — недостойны истории и\r\nмогутъ быть названы историческими Фокусами. Учебники, на\r\nписанные по такой методѣ, обращаютъ исторію въ карманную\r\nгомеопатическую аптеку, и польза ихъ для начинающихъ из\r\nучать эту науку столь же гадательна, сколько и польза гомео\r\nпатическаго способа леченія. Какъ можно менѣе голыхъ числъ\r\nи безличныхъ именъ и какъ можно болѣе живыхъ людей -— вотъКУРСъ вcЕОБЩЕЙ истОРІЙ в. ШУЛЬГИНА. 153\r\nглавное правило историческаго преподавания и изученія. Чтобы\r\nпо возможности выполнить его въ настоящемъ курсѣ, хотя въ\r\nвведеніи и предложено подробное дѣленіе средневѣковой исто\r\nріи на періоды, но самое изложеніе событий разбито Крестовыми\r\nпоходами на 2 отдѣленiя и по нимъ проведена исторiя глав\r\nныхъ историческихъ странъ (Францій, Англии, Германіи, Ита\r\nлій, Восточной Римской империи, Аравій); исторiя же второ\r\nстепенныхъ государствъ (скандинавскихъ, пиренейскихъ, сла\r\nвянскихъ) представлена въ общихъ чертахъ въ концѣ курса,\r\nбезъ дѣленія на періоды.\r\n3) Изложеніе такъ-называемыхъ внѣшнихъ политическихъ\r\nсобытiй въ учебникѣ отодвинуто на второй планъ, и особенное\r\nвниманіе обращено на внутреннюю жизнь народовъ въ ея юри\r\nдическихъ, экономическихъ, нравственно-религиозныхъ, умст\r\nвенныхъ и художественныхъ проявленіяхъ, впрочемъ опять\r\nбезъ всякихъ подраздѣленій на періоды, но въ одномъ цѣломъ\r\nочеркѣ, проникнутомъ одною идеею.\r\n4) Не увлекаясь притязаніемъ на званіе автора и имѣя въ\r\nвиду главнымъ образомъ пользу учащихся, составитель пред\r\nлагаемаго руководства помѣщалъ въ своемъ курсѣ. почти безъ\r\nизмѣненій тѣ статьи изъ иностранныхъ и отечественныхъ мо\r\nнографій и учебниковъ, которыя, по его убѣжденію, вполнѣ\r\nудовлетворяютъ назначенію руководства. Поэтому въ немъ\r\nвстрѣтитъ читатель статьи изъ сочиненій обоихъ Тьерри, Ма\r\nколея, Мишле, Лео, Грановскаго, Кудрявцева, Лоренца, и дру\r\nСостазителю настоящаго курса принадлежитъ глав\r\nнымъ образомъ выборъ, планъ и наконецъ общая идея, лежа\r\nщая въ основѣ всего сочиненія»,\r\nВъ началѣ книги г. Шульгина помѣщенъ весьма тщательно\r\nсоставленный библиографический указатель важнѣйшихъ сочи\r\nненій по истории среднихъ вѣковъ съ цѣлію доставить среднимъ\r\nучебнымъ заведеніямъ нормальный списокъ для возможнаго, по\r\nихъ матеріальнымъ средствамъ, укомплектованiя историческихъ\r\nотдѣловъ въ библіотекахъ и для указаніи преподавателямъ. Къ\r\nсожалѣнію, матеріальныя средства нашихъ гимназическихъ би\r\nбліотекъ слишкомъ недостаточны для пріобрѣтенія самыхъ ка\r\nпитальныхъ сочиненій, даже предполагая, что употребленіе\r\nгимназическихъ библіотечныхъ суммъ производится съ крайнею\r\nгихъ. -154 АТЕНЕЙ.\r\n.\r\n.\r\n4.\r\nосмотрительностью. Всѣхъ сочиненій, рекомендованныхъ г.\r\nШульгинымъ, болѣе 130, и въ числѣ ихъ есть многія довольно\r\nдорогiя и многотомныя, а въ большей части нашихъ гимнази\r\nческихъ библіотекъ едва ли найдется даже Всемірная исторія\r\nШлоссера въ извѣстной переработкѣ Крига для нѣмецкаго на\r\nрода, книга существенно необходимая и дешевая. Семь лѣтъ\r\nтому назадъ г. Рославскій, издавая свое Обозрѣніе истории древ\r\nняго міра, также сдѣлалъ указаніе на главнѣйшiя историческая\r\nпособия и, къ сожалѣнію, должно сознаться, что эти указанія\r\nне принесли вполнѣ желаемой пользы и что не всегда можно\r\nнайдти въ библіотекахъ гимназій самое «Обозрѣніе» г. Рос\r\nлавскаго. Положеніе преподавателя географій, повидимому, не\r\nсравненно обезпеченнѣе въ этомъ отношении. «Вѣстникъ гео\r\nграфическаго общества и «Mittheilungen» Петерманна, изданія\r\nчрезвычайно дешевыя, даютъ ему полную возможность слѣдить\r\nза современнымъ состояніемъ географическихъ свѣдѣній, и од\r\nнакоже всѣ ли гимназій выписываютъ эти вполнѣ соотвѣтству\r\nющая ихъ средствамъ пособія? Сомнѣніе особенно законно от\r\nносительно изданія Петерманна. Нельзя однакоже не поблаго\r\nдарить г. Шульгина за приложение библиографическаго указа\r\nтеля. Подобныя указанія необходимы и могутъ оказывать по\r\nкрайней мѣрѣ нѣкоторое частное благотворное влияние тѣмъ\r\nболѣе, что въ числѣ сочиненій по средневѣковой истории авторъ\r\nисчислилъ почти всѣ русскiя, относящаяся къ этому предмету,\r\nчисло которыхъ, какъ извѣстно, очень невелико.\r\nВѣрный своему плану поставить на первомъ мѣстѣ не рас\r\nказъ обезконечныхъ войнахъ, выигранныхъ или проигран\r\nныхъ битвахъ, смѣнѣ правлений и тому подобныхъ внѣшнихъ\r\nсобытияхъ, а исторію внутренняго развитія европейскихъ наро\r\nдовъ въ эпоху отъ паденія Западной Римской империи до открытия\r\nАмерики, авторъ отступаетъ въ своемъ изложени отъ обычной,\r\nпринятой системы нашихъ учебниковъ. Внѣшняя, хронологи\r\nческая связь событий уступаетъ мѣсто связи внутренней, и со\r\nбытiя группируются сообразно ихъ историческому значенію.\r\nИзлагая, напримѣръ, исторію Англіи отъ завоеванія ея Норман\r\nнами до конца XV столѣтія, г. Шульгинъ прежде всего показы\r\nваетъ вліяніе факта завоеванія на весь ходъ послѣдующей ис\r\nторій Англій, потомъ, въ особомъ при мѣчаній, перечисляетъ\r\n1 2 р Р у T | I 1 1 1КУРСъ ВСЕОБЩЕЙ истоРІЙ В. ШУЛЬГИНА. 155\r\nвсѣхъ королей Англій, царствовавшихъ въ течение этихъ че\r\nтырехъ съ половиной вѣковъ, и затѣмъ, по возможности, подроб\r\nно разсматриваетъ одно за другимъ главнѣйшія явленія англій\r\nской истории со времени завоеванія Англіи Норманнами: 1)\r\nвойны cъ Франціей, бывшая слѣдствіемъ вассальныхъ и род\r\nственныхъ отношеній королей Англіи къ королямъ Францій,\r\n2) борьбу англійскихъ королей съ духовенствомъ и 3) проис\r\nхождение и развитие основныхъ началъ англійской конституцій\r\nвъ борьбѣ королей съ баронами и городами — оба явления, так\r\nже ведущія свое начало отъ прямыхъ послѣдствій завоеванія\r\nВильгельма, 4) войны за англійскій престолъ (алой и бѣлой po\r\nзы) и наконецъ 5) борьбу англійскихъ королей съ кельтскимъ\r\nнаселеніемъ Ирландіи, Шотландіи и Валлиса. Точно такъ же раз\r\nсматриваетъ авторъ и исторію другихъ европейскихъ госу\r\nдарствъ, останавливаясь особенно на замѣчательнѣйшихъ яв\r\nленіяхъ внутренней жизни. Нужно ли говорить, что пожертво\r\nваніе военными подробностями, отсутствіе множества именъ и\r\nгодовъ, которыми загромождены были прежніе учебники, ни\r\nсколько не вредятъ занимательности книги г. Шульгина. Обра\r\nзы главнѣйшихъ дѣятелей, значеніе важнѣйшихъ событiй тѣмъ\r\nрельефнѣе выступаютъ впередъ и тѣмъ легче могутъ остаться\r\nвъ памяти учащагося, что авторъ постоянно держится своего\r\nправила: кака можно менѣе голыхъ числъ и безличныха имена\r\nи како можно болѣе живыхъ людей. Живость описаній дости\r\nгается не множествомъ анекдотовъ, къ которымъ прибѣгаютъ\r\nчасто безъ особенной нужды составители историческихъ учеб\r\nниковъ, но искусною обрисовкой существенныхъ чертъ въ ха\r\nрактерѣ изображаемаго лица, показаніемъ его отношеній къ\r\nего времени и къ окружавшему его обществу, и оттого образы\r\nисторическихъ дѣятелей не скользятъ, подобно китайскимъ тѣ\r\nнямъ, въ памяти учащихся, а большая часть именъ вызывает,\r\nвоспоминаніе оцѣлой картинѣ, оцѣломъ рядѣ событий. Свои\r\nхарактеристики г. Шульгинъ часто почти цѣликомъ беретъ изъ\r\nизвѣстныхъ, классическихъ авторовъ, о чемъ онъ и пред\r\nупреждаетъ читателей въ своемъ предисловій, но эти заимство\r\nванія, нисколько не противорѣчащія значенію и достоинству\r\nучебника, первое условіе котораго и состоитъ въ сводѣ и вѣр\r\nной передачѣ результатовъ самостоятельнаго развития совре156 АТЕНЕЙ.\r\n-\r\nменной науки, — эти заимствованія помѣщены и приложены такъ\r\nискусно, что только опытный и притомъ уже предупрежденный\r\nсамимъ авторомъ взглядъ можетъ ихъ замѣтить съ своей сто\r\nроны. Мы предпочитаемъ изображеніе общественнаго устрой\r\nства Германцевъ, заимствованное г. Шульгинымъ изъ прево\r\nсходной статьи Т. Н. Грановскаго (сравн. 10, 11, 12 и частью\r\n13 стр. книги г. Шульгина съ стр. 153, 155, 144 и 154 І-го\r\nтома соч. Т. Н. Грановскаго) самостоятельному мышленіюг. Зу\r\nева о сущности Феодализма и думаемъ, что и ученики гимна\r\nзій также будутъ нашего мнѣнія, если вздумаютъ сличить обѣ\r\nкниги. Изображенію главнѣйшихъ явленій общественной жиз\r\nни отведено много мѣста въ книгѣ г. Шульгина, и изложеніе\r\nотличается ясностью и простотой. Не дробя свои характеристи\r\nки на мелкіе отдѣлы и рубрики, въ своемъ изложеніи онъ дер\r\nжится однакоже строгой системы, необходимой для того, что\r\nбы не упустить изъ виду какой-либо существенной черты опи\r\nсываемаго явленiя и легче утвердить его въ памяти учащихся.\r\nУкажемъ сверхъ изображеній древнѣйшаго быта Германцевъ\r\nна отдѣлы: Феодализмъ и рыцарство (стр. 47 — 56), возвышеніе\r\nпапской власти (стр. 64 —- 72), возстаніе противъ средневѣко\r\nвой западной Церкви и папства въ XII и XIII вѣкахъ (Абе\r\nаярдъ и Альбигойцы стр. 121 — 126) и наконецъ, состояние\r\nпромышленности, науки и искусства въ средніе вѣка (208 -\r\n230). Небольшой объемъ книги, разсчитанной на употребленіе\r\nвъ извѣстныхъ классахъ гимназій и женскихъ институтовъ, не\r\nпозволялъ, разумѣется, автору пускаться въ длинныя объяснения,\r\nзаставлялъ его быть скупымъ на подробности и обратить глав\r\nное внимание на сжатость и ясность изложения. Тѣмъ не менѣе,\r\nвъ книгѣ г. Шульгина едва ли не въ первый разъ встрѣтятъ\r\nучащиеся свѣдѣнія о положеніи земледѣльческаго класса въ\r\nсредніе вѣка, объ устройствѣ цеховъ и городскихъ корпорацій,\r\nобъ особомъ характерѣ средневѣковой науки, и т. д.\r\nВъ видѣ дополненія къ курсу средневѣковой истории г. Шуль-~\r\nгина, изданы г. Самчевскимъ, преподавателемъ гимназіи и ин\r\nститута, «Синхронастическая таблицы главныхъ явлений и дѣя\r\nтелей въ средніе вѣка», и «не какъ руководство для изученія,\r\nно какъ пособие при повтореніи истории», спѣшитъ огово\r\nриться составитель. Оговорка необходимая потому, что син—КУРСъ вcЕОБЩЕЙ истОРІЙ В. ШУЛЬГИНА. 157\r\nтакъ\r\nенный\r\nI сто\r\nтрой\r\nрево\r\nасть\r\n- -го |\r\n. 31\r\nСІЯна\r\nБоб\r\nЖИЗ\r\nженіе\r\nHICTII\r\nДер\r\nЧТО\r\nОПИ\r\nхся.\r\nцевъ\r\nценіе\r\n-БКО\r\nАбе\r\nраніе\r\n08\r\nхронистическiя и хронологическiя таблицы часто служили къ\r\nсоблазну многихъ преподавателей. Мы еще помнимъ одного\r\nпочтеннаго начальника заведения, который усердно упраж\r\nняла мальчиковъ по «рѣкѣ временъ» и синхронастическимъ таб\r\nлицамъ, и въ механическомъ заучиваніи годовъ и именъ, въ\r\nискусствѣ мѣтко ткнуть пальцемъ въ извѣстную клѣтку табли\r\nцы полагалъ главнѣйшій успѣхъ историческаго преподаванія.\r\nВъ таблицахъ, составленныхъ г. Самчевскимъ, мы не найдемъ\r\nвпрочемъ князей Половецкихъ и Печенѣжскихъ рядомъ съ\r\nКарломъ Великимъ и Колумбомъ. Источникомъ исторической\r\nмудрости онѣ служить не могутъ и заключають дѣйствительно\r\nуказанія только на главныхъ дѣятелей и события средневѣко\r\nвой истории, — указанія не излишнія при повтореніи.\r\nКакъ учебное руководство для среднихъ классовъ гимназій\r\nи женскихъ институтовъ, Курсъ всеобщей истории г. Шульги\r\nна представляетъ всѣ требуемых условия и по соотвѣтствію съ\r\nсовременнымъ состояніемъ науки и, какъ мы увѣрены, по воз\r\nможности примѣнить его къ дѣлу, къ преподаванію. Учебное\r\nдостоинство книги обратить на себя, вѣроятно, вниманіе пре\r\nподавателей и лицъ, завѣдывающихъ воспитаніемъ. Почтенный\r\nавторъ предназначилъ свой курсъ равно для гимназій, какъ и\r\nдля женскихъ институтовъ и поступилъ, какъ кажется, совер\r\nшенно основательно, не положивъ различія въ преподавани\r\nисторіи тому или другому полу. Уроки истории одинаково дѣй\r\nствуютъ на умъ и сердца молодежи обоихъ половъ, и въ извѣст\r\nномъ возрастѣ нѣтъ еще разграничения между тѣмъ, что поз\r\nволительно знать мущинѣ и чего лучше не знать женщинѣ.\r\nРазличie въ назначеніи истории для мущины и женщины,\r\nкоторое старается доказать, напримѣръ, г. Смарагдовъ, едва ли\r\nможетъ быть оправдано. Ученикъ 4-го класса гимназій, для\r\nкотораго предназначается книга г. Шульгина, едва ли можетъ\r\nсознавать, что онъ долженъ «изучать исторію прежде всего для\r\nнея самой, для ея абсолютнаго достоинства», въ противопо\r\nложность институткѣ, довольствующейся однимъ приложені\r\nемъ истории ради будущаго своего назначенія быть просвѣ\r\nщенною матерью и воспитательницею юнаго поколѣнія (Py\r\nководство къ древней истории для женскихъ учебныхъ заве\r\nденій, г. Смарагдова. Стр. 6.) и абсолютное достоинство\r\nч. у. 12\r\nпеніе\r\n, не\r\nенія.\r\nЈав\r\nнѣе,\r\nТЯГТ\r\nBB\r\nцій.\r\n* JЬ\r\nИН\r\n-Бя\r\nнія,\r\nво\r\nИН158 A TE II E Å.\r\nистории, и практическое ея прим Беніе раскрываются не въ стѣ\r\nнахъ гимназій или институтовъ. Дѣло образования просвѣщен\r\nныхъ матерей и преданныхъ супругъ облегчилось бы до по\r\nслѣдней степени, еслибы для достижения этой цѣли достаточно\r\nбыло расказать, съ приличнымъ краснорѣчіемъ, о матери Грак\r\nховъ, показывавшей своихъ дѣтей съ словами: «Вотъ мои со\r\nкровища и украшенія», ио доблестномъ подвиг вейнсберг\r\nскихъ дамъ, на плечах, которыхъ выѣхали ихъ мужья изъ об\r\nреченнаго на гибель города. Если вѣрить въ чудодѣйственную\r\nсилу историческихъ расказовъ, какъ предотвратить возможную\r\nбѣду отъ тѣхъ же самыхъ расказовъ? Что будетъ, если учени\r\nца, воспитанная на учебникѣ г. Смарагдова и слѣдовательно\r\nготовая быть просвѣщенною матерью, случайно узнаетъ нѣко\r\nторыя подробности изъ истории Эммы, дочери Карла Великаго,\r\nисторіи такъ трогательно расказанной г. Смарагдовымъ. Что\r\nбудетъ, если узнаетъ она, что Эмма, до своего водворенія въ\r\nбѣдной хижинѣ, носила на своихъ царственныхъ плечахъ сво\r\nего друга Эгингарда, изъ отцовскаго дворца, черезъ весь дворъ,\r\nчтобы утренній снѣгъ не обнаружилъ слѣдовъ тайнаго посѣти\r\nтеля. Не поколеблется ли сила примѣра вейнсбергскихъ геро\r\nинь и не будетъ ли сдѣланъ логической выводъ, что героини ис\r\nторіи равно носять на своихъ плечахъ и мужей, и любовниковъ,\r\nи что слѣдовать можно примѣру тѣхъ или другихъ, смотря по\r\nсобственному влеченію и по обстоятельствамъ? Воспитывать\r\nженщину одними историческими примѣрами - мудреное дѣло.\r\nМожно еще привести одно соображеніе въ пользу различия ис\r\nторическихъ учебниковъ смотря по полу воспитанниковъ, для\r\nкоторыхъ они предназначаются это предположеніе различія\r\nпознавательныхъ, умственныхъ способностей тѣхъ и другихъ.\r\nНо развѣ необходимо спартанское воззрѣніе на историческое\r\nвоспитание мальчиковъ, развѣ необходимо непремѣнно давать\r\nимъ только неудобоваримую пищу войнъ, битвъ, именъ годовъ\r\nи абсолютнаго достоинства истории, предоставляя слабѣйшему\r\nполу болѣе понятное и болѣе живое изложеніе историческихъ\r\nсобытий. Самое предположение о сравнительной слабости дѣ\r\nвушекъ передъ мальчиками вь дѣлѣ общаго образованiя едва ли\r\nоправдывается педагогическимъ опытомъ. Въ восприимчивости,\r\nвъ способности заниматься, въ памяти, дѣвушка едва ли устуКУРСъ вcЕОБЦЕЙ истории В. НІ У ЛьгиНА. 159\r\n- Ст.\r\n-Щен\r\nПО\r\nТОЧНО\r\nГран\r\nи с0\r\n>\r\nбері\r\n- об\r\nенную\r\nЖЕТІ)\r\nЧенд\r\nельно)\r\nнѣко\r\nкаго.\r\nЧто\r\nнія в.\r\nCB0\r\nвор.\r\nCOTE\r\nгеро\r\nпитъ мальчику, а относительно нѣкоторыхъ предметовъ обща\r\nго образованiя она даже можетъ стать выше его. Для общаго\r\nисторическаго образованiя одинъ и тотъ же учебникъ, раз\r\nумѣется, хорошо составленный, можетъ служить равно и для\r\nмальчиковъ, и для дѣвушекъ безъ всякаго ущерба ихъ будущему\r\nназначенію. Мы надѣемся, что учебникъ В. Я. Шульгина\r\nвойдетъ въ общее употребленіе въ гимназіяхъ и въ женскихъ\r\nинститутахъ, и признаемся, особенно рады за гимназіи, кото\r\nрымъ обезпечена теперь по крайней мѣрѣ одна часть истори\r\nческаго руководства, въ ожиданій слѣдующихъ. Мы думаемъ\r\nтакже, что по своему характеру учебникъ г. Шульгина могъ\r\nбы съ пользою быть введенъ въ употребленіе въ общихъ клас\r\nсахъ военно-учебныхъ заведеній. По крайней мѣрѣ онъ до\r\nвольно близко подходитъ къ тѣмъ требованіямъ, которыя вы\r\nражены были просвѣщеннымъ начальствомъ этихъ заведеній\r\nотъ учебника средневѣковой истории, которымъ не удовлетво\r\nряли существующія до сихъ порь руководства.\r\nВъ заключеніе укажемъ на нѣкоторые, по нашему мнѣнію,\r\nнедостатки книги г. Шульгина. Нѣкоторыя лица въ его учеб\r\nник, богатомъ живыми и удачными характеристиками, не до\r\nстаточно ясно представляются читателю, и ихъ историческое\r\nзначеніе оставлено какъ бы въ тѣни. Таково особенно лицо\r\nФридриха II -го Гогенштауфена. Его борьба съ папами, его\r\nотношения къ современнымъ понятіямъ не остаточно обозна\r\nчены. Причина борьбы — медленность въ предприятии Кресто\r\nваго похода, очевидно объясняетъ того обоюднаго ожесто\r\nченія, съ какимъ велась эта борьба, и лежить несравненно глуб\r\nже. Въ очеркѣ истории скандинавскихъ государствъ, кажется,\r\nне достаточно обращено вниманіе на религиозныя вѣрованія\r\nСкандинавовъ, на ихъ влияние на общественную жизнь, не ука\r\nзано на глубокую поэзію сѣверныхъ сагъ и пѣсенъ. Самое\r\nимя Эддъ ни разу не упомянуто. Отсутствие характеристики\r\nпровансальской поэзии, также довольно замѣтно. Можетъ\r\nбыть авторъ, указавъ на общій характеръ рыцарской поэзии и\r\nна его отличие отъ поэзіи горожанъ, считалъ это достаточнымъ\r\nдля своихъ цѣлей, особенно предполагая, что болѣе подробная\r\nхарактеристика провансальской поэзии должна найдти себѣ мѣ\r\nсто въ курсѣ истории литературы, но въ гимназіяхъ исторія ли\r\nи Не\r\nБОВЕ.\r\noЯ ДО\r\nвать\r\nцѣ10.\r\nИс\r\nІХ.\r\nCROE\r\nзать\r\nОВЕ\r\nter\r\nJIZ\r\n4Ё\r\nа ЈЕ\r\n-ТВ.\r\nТу\r\n12*160 А ты не й.\r\nтературы преподается гораздо позже, чѣмъ средневѣковая исто\r\nрія, и ученику придется ждать довольно долгое время; притомъ\r\nже учебникъ словесности, употребляющийся въ настоящее вре\r\nмя въ гимназіяхъ, и не много можетъ дать его любознательно\r\nсти. Если не самая характеристика, то по крайней мѣрѣ ука\r\nзаніе на время процвѣтанiя и вліянія провансальской поэзіи, во\r\nвсякомъ случаѣ, кажется, было бы далеко не лишнимъ. Замѣ\r\nтимъ еще нѣкоторыя неточности, которыя легко будетъ испра\r\nвить въ слѣдующихъ изданіяхъ. На стр. 179:: «Древнѣйши\r\nми обитателями Пиренейскаго полуострова были народы кельти\r\nческаво происхожденія», на стр. 199— «Ягелло не отвергнулъ\r\nни одного изъ условій, предложенныхъ ему Поляками. Оно\r\nприняла св. крещеніе и былъ названъ Владиславомъ II», и т. д.\r\nДля непривычнаго взгляда довольно странно также встрѣчать\r\nпостоянно Остъ - Готфы, Вестъ -Готфы, Готфы.\r\nС. Еш Евский.",
        "label": "5,6"
    },
    {
        "title": "III. Slovesnost'. Kadom 30 noiabria 1803. Pis'mo ot neizvestnogo",
        "article": "III.\r\nСловесность\r\nКадомЪ 30 Ноября 1803\r\nПисьмо отЪ неизвѣстнаго.\r\nМилостивые Государи!\r\nИзвините деревенскаго жителя, который ушруждаешЪ васЪ своею прозьбою помѣстить письмо сіе вЪ вашемЪ журналѣ.— Нѣсколько лѣтѣ уже какѣ оставилъ я шумную столицу и живу вЪ ши-хомѣ уединеніи, провождая лѣтнее и осеннее время сЪ земледѣльцами, а зимнее вЪ кабинетѣ, передѣ каминомЪ, сЪ умершими и живыми писателями. Библіотека моя состоитъ, не только изЪ иностранныхъ отборныхЪ, но и изЪ Русскихъ книгѣ; ибо люблю смотрѣть Ча cm ь I\t2\r\nГосудар'; т БЙВ'.'І'іу\r\nС с ' Р\r\n|И, В. С Я I г\r\n18\r\nна постепенное возвышеніе нашего просвѣщенія. Корреспонденты мои немедленно присылаютъ ко мнѣ изЬ обЬихЪ столицЪ всякую книгу, выходящую вЬ свѣтѣ. На дняхЬ получил!) я огнѣ нихѣ\r\n{Разп/жденіе о старом5 и новомЗ сло?і іРоссійскаго язв-гка, на пет am а иное в 5 С: PI: 6. в5 Литераторской Jнпо?ра-фіч, 1803 года.\r\nСочинитель хочетЪ, кажется, обратить нас!) к'Ъ древнему нашему нарѣчію не жалѣя о томЬ трудѣ, который столько лѣтѣ прилагали наши новѣйшіе писатели кѣ очищенію своего языка. Признаться, мнѣ весьма странно показалось желаніе его, чтобы мы бросили читать книги на нынѢшнемЪ Русскомъ и других'Ъ языках!), принялись бы за старину и начали объяснять мысли свои на языкѣ Славянскомъ.\r\nКакЪ безпристрастный человѣкѣ скажу, что Сочинитель справедливо вооружается против!) чрезвычайной привязанности нѣкошорыхЬ молодыхЪ нашихЪ писателей кЪ французским!) словамъ и оборотам!). Неопытность и мода наводнили книги наши безчисленными иностранными выраженіями. Таковая, можно сказать, дерзость достойна самой строгой критики. Но строгость худой имѢетЪ успѣхѣ, ес-\r\n19\r\nли основательность не составляетъ ея подпоры, которой,—не кЪ огорченію автора скажу, —не нашелЪ я во миогихЬ мЬстахЬ. Безстыдно было бы думать, что ия не ошибаюсь-, но крайней мѣрѣ, всякЪ власшенЪ судишь о шакихЪ пред-мѣтахѣ какѣ хочешЬ. По сей самой свободѣ помѣщаю здѣсь на нѣкоторыя мѣста сей книжки мои замѣчанія, сЪ таковыми же побужденіями, какія имѣлЪ Сочинитель, то есть, чшобЬ быть сколько нибѵдь полезнымъ для любителей Россійской Словесности.\r\nАвторѣ говоритъ на страницѣ 2. „Кто бы подумалЪ, что мы, оотавя „сіе многими вѣками утвержденное „основаніе языка своего, начали вновь „созидать оный на скѵдномЪ основаніи „французскаго языка?,, — Признаюсь, что сія мысль показалась мнѣ новою. Я всегда думалѣ, что лучшіе наши писатели и переводчики заимствуютъ изЪ французскаго и другихЪ языковъ только нѣкоторыя слова и даже выраженія, которыя нимало неоскорбили бы наіпихЪ прадѣдовѣ, если бы они жили вѣ наши времена, и что кЪ сему принуждаются они утонченіемѣ понятій нынѣиікихЬ просвѣщенныхъ народовъ и недостаткомъ на нашемЪ языкѣ словЪ кЪ выраженію оныхЬ.\r\n*\r\n20\r\nСтран. 4 „Ежели французское слово „сlegance перевеешь по Руски гепуха — благородной вкусѣ!— Далѣе: „то можно „сказать, что мы дѣйствительно и вѣ „краткое время слогЬ свой довели до „того, что погрузили вѣ него всю полную „силу и знаменованіе сего слова!,, — Удивительное полновѣсіе! Сколько элегансу вдругЬ вижу я вѣ сихѣ словахъ ! ülo?py-зилн, полную силу, и при томѣ всю — это весьма счастливо выражаетЪ мысль Автора.\r\nСтран. 7: „Кратко сказать, чте-„ніе книгѣ на природномъ языкѣ есть „единственный путь, ведущій насЪ во „храмѣ Словесности.,, — По этому книги на природномъ языкѣ насшавляюшЪ насЪ и вѣ тѣхѣ часшяхЪ Словесности, для которыхЪ нѢгпЪ еще у насЪ никакихЪ Образцовѣ? Кажется, Словесность взята здѣсь нѣсколько вѣ шѢснѢйшемЪ смыслѣ, нежели какѣ надобно.\r\nСтран. 8. „Для вящшаго вЪ языкѣ „своемѣ развращенія.,, — {Развращать людей можно, а языкѣ ни какѣ нельзя; дурные писатели портят'6 его.\r\nТамѣ же: „Я уже не говорю, что „молодому человѣку, наподобіе управляю-„щаго кордблемѣ кормщика, надлежитъ „сЪ великою осторожностію вдаваться „вѣ чтеніе французскихъ книгѣ, дабы „чистоту нравовѣ своихѣ вѣ семѣ преис-\r\n21\r\n„полненномЪ опасностію морѣ не препт-„кнуть о камень.,, — Это правда; молодому человѣку вездѣ нуженѣ путеводитель. — Но почему вЪ чтеніи однихЪ французски.х5 книгѣ? Книга, противная нравственности, равно опасна какѣ на французскомъ, такѣ и на всѣхѣ язы-кахѣ. у французовъ есть вредныя и соблазнительныя книги; но есть онѣ и у АгличанЪ, у НЬмцовѣ и другихЪ народовъ. — Я уже не стану раздроблять красотѣ выраженія:\tzncmoimj нравов5\r\nіірепікні/гнв о каменб.\r\nСтран. 14. „Вмѣсто обогащенія „языка своего новыми почерпнутыми „изѣ Источниковѣ онаго красотами, ра-^стліваемб его не свойственными ему „чужестранными рѣчами и выраженіями.,, — і.'Растліватб языкѣ также 1 можно, какЪ и развпащатс оный.\r\nСтран. 15. Сочинитель, вЪ доказательство, какѣ Ломоносовѣ у мѣлѣ вѣ высокомъ слогѣ помѣщать низкія мысли и слова, не унижая ими слога и сохраняя всю важность онаго, приводитъ вЪ примѣрѣ слѣдующіе стихи изЪ его Поэмы JІетрб & емкій :\r\n„Текущу видя кровь рыкаютЪ: я ТО б О ! яюбо ! „Пронзеннаго поднявЪ гласятъ сіе сугубо.,,\r\nИ стран. 16.\r\n„О коль велико вЪ немЪ движеніе сердечно!\r\ngo\r\n„Геройско рвеніе, досада, гнѣвѣ жалб ,,И для погибели удалю.х5 главд печаль.,,\r\nЯ имѣю уваженіе кЪ великому нашему Лирику, но признаюсь, никогда недумалЪ, чтобы стихи сіи были слишкомъ хороши: они всегда казались мнѣ слишкомъ посредственными и я не узнавалЪ вѣ них b Ломоносова. Слово жале никто, думаю, не почшетЪ иначе какЪ за нарѣчіе, которое частію употребляется за безличной глаголѣ; а тутѣ употреблено оно вмѣсто существительнаго имени: жалоств, сожаліні?., и вставлено, какѣ видно, для риѳмы. Вѣ прочемъ, храбрыхЪ, мужественныхъ воиновЪ, я не смѢлЪ бы назвать удалтмч. Слово удалый означаетъ у насЪ буяна, повѢгу, и значило ли оно когда нибудь другое что либо, сомнѣваюсь. СверхЪ того, вообще низкія слова не принадлежатъ кЪ Эпопеи; онѣ унижаютЪ важность и достоинство оной.\r\nСтран. 22.\t,,ТаковЪ Ломоносовѣ вЪ\r\n„сгпихахЪ; піаковѣ же онѣ вЪ переводахъ и вЪ прозаическихъ сочиненіяхъ. „Мы видѣли разумѣ его и глубокое вЪ ,,языкѣ знаніе; покажемЪ теперь прп-„мѣрѣ осшорояшости его и наблюденія „ясности вѣ рѣчахѣ. ВЪ подражаніи „своемЪ Анакреону говоришЪ онЪ о Купидонѣ :\r\n23\r\n,,ОнЪ чуть лишь ободрился,\r\n„КяковЬ— то, молвилЪ, лунЪ;\r\n„ВЪ дождЬ іатб повредился,\r\n,,И сЪ словомъ сіпрѢлилЪ вдругЪ.,,\r\n„Потребно сильной вЪ языкѣ имѣть „навыкѣ, дабы чувствовать самомалѣй-„шее обстоятельство, могущее ослабить силу слога, или сдѣлать его двусмысленнымъ и недовольно яснымѣ. ВЪ „просторѣчіи обыкновенно вмѣсто гаятв ,,должно, говорятъ сокращенно: гай. Ломоносовѣ глотѣ часѣ почувствовалъ, „что выдетЪ изЪ сего леиятсяіе (типо-,,графическая ошибка) глагола гай с'Ъ „именемѣ тан, то есть, Китайской гпра-„вы, которую мы по утрам?) пьемЪ \\ и „для того сокращая глаголЪ гаятв поставилъ rame.» —\r\nДоказательспіво, не скажу слабое, а смѣшное! И не умѣющій читать пойметъ тотѣ часѣ по смыслу пѣсни, что тутѣ не означается напишокЬ; а знающій Исторію знаетЪ также, что во время Анакреона, гаю не только еще не пивали, но онѣ былѣ и неизвѣстенъ ; слѣдственно, вЪ дождѣ ему повредиться никакѣ не льзн было. Больше думать можно, что Ломоносовѣ занялѣ сіе слово отЪ просгполюдимовЪ, которые вѣ его время, по крайней мѣрѣ вѣ нѣкоторыхъ мѣсшах'Ъ, употребляли оное.\r\n24\r\nСтран. 23. „Подобная сему осмо-„тришельносшь показываетъ, сѣ какимЪ „іпщаніемЪ старался онѣ (ЛомоносовЬ) „наблюдать ясность и чистоту слога.,, А мнЬ кажется, что поставивъ tarne вмѣсто таи, онЪ затьмилЪ смыслѣ, потому что частичку tame немногіе теперь понимаютъ и она всякаго останавливаетъ. — КЪ тому же, мысль Автора, что Ломоносовѣ всегда старался избѣгать двусмыслія, не всегда оное доказываетъ. На пр: на 20 стр: Авторѣ приводитъ слѣдующіе стихи:\r\n— „ОтЪ всѢхЪ кЪ тебѣ простерты взоры, „Тобой всѢхЪ полны разговоры,\r\n„КЪ тебѣ всѢхЪ мысль, иЪ тебѣ всѢхЪ трудѣ; „Дитя родившихЪ вопрошаетЪ :\r\n„іНе 771 ал ли на насЪ взираешЪ,\r\n„Что матерію всѣ зовушЪ?,,—•\r\nЕстьли Авторѣ выше сего угпверж-даетЪ, что Ломоносовѣ тотЪ часѣ почувствовалъ двусмысліе вѣ частичкѣ таи, то для чего онЪ не почувствовалъ того же и вЪ сихЪ стихахѣ? ибо, ѵе тал ли можно принять за причастіе глагола гпалтв. утверждая что нибудь, надобно быть увѣрену вЪ справедливости доказательствѣ и осшорожну вѣ выборѣ примѣровъ.\r\nСтран. £4. Авторѣ примѢчаетЪ, что наши писатели, изѣ ГускихЪ словѣ\r\n25\r\nстараются дѣлать не Рускіе. Я согла-сенЬ, что у насѣ есть такіе писатели', но чшобЬ со временемъ стали писать вмѣсто: настоящее время настоящность; вмѣсто времени прошедшаго прошедт-ктть\\ вмѣсто человѣческое жилище тело-вііатня; вмѣсто березовое или дубовое дерево, по подобію cb телятиною, бсре-зятпна, дубовятпна и пр: это невѣроятно.\r\nСтран. 25. „французскія имена, „глаголы и цѣлые рѣчи переводятЪ изЪ „слова вЬ слово на Руской языкѣ; само „произвольно принимаютъ ихЪ вЪ піомЪ „же смыслѣ изЪ французской литера-„туры вЬ Россійскую словесность, какЪ „будто изЪ ихЪ службы ОфицеровЪ „тѣмижЪ чинами вЪ нашу службу, ду-„мая что онѣ вЪ переводѣ сохранятъ „то же знаменованіе, какое на своемѣ „языкѣ имѢютЪ. На пр: influance перево-„дятЪ вліяніе, и не смотря на то, что „глаголѣ вливать требуетЪ предлога eé> „располагаютъ нововыдуманное слово „сіе по французской Грамматикѣ, ставя „его по свойству ихЪ языка, сѣ предло-„гомЪ на. Подобнымѣ сему образомЪ „переведены слова: переворотѣ, развитіе, „утонганн&ій, сосредототнть, трогательно, ,,занимательно и множество другихЪ.,,\r\nЯ согласенЪ сЪ Авторомъ, что слово вліяніе употребляется у насЪ не сЪ настоящимъ предлогомЪ; но не могу согла-\r\n2в\r\nситпься сЪ нимЪ, чтобы influante можно было перевести яаит'іемё, наитетвова-міеліё.—Славянское наитіе означаетъ болѣе нашествіе, нежели вліяніе. [Наитіе Ce- fJpyxa, хорошо; но нантствоватб на дёла, не знаю лучшели пмітв вліяніе на діла.\r\nНе знаю, почему не нравятся Автору слова: развитіе, утоніеннв-ій, сосредототтв, трогателено, заниліателбно, хотя онѣ не носятЪ на себѣ иностраннаго мундира. Для чего не сказать : развитіе ума. утонтен-неп! вкусѣ, сосредотатптб мысли, трога-телбная повѣсть, заннмателвная книга? — Жаль, что Авторѣ не принялъ на себя труда перевести намЪ оные по Руски. Конечно, выдетЪ чепуха, если слова сіи не у мѣста употребляются.\r\nСтран. 37. 38. Cb какою замысловатостію доказано посредством!) Круговѣ, что у насЪ есть слова, которыя могутЪ выражать иностранныя, и такія, которыя никакѣ не могутЪ быть равнозначущи сЪ иностранными!\r\nСтран. 49. Толкованіе французскаго слова Esprit очень полезно для всякаго — ученика. Кто, хотя немного обучался Логикѣ и имѢетЪ здравый разсудокъ, тошЪ не переведет!):\tІГу-\r\nсентё боілё великій дух§ между .Неграліи, или .Ту сект 6 6 ei л 5 великій запахё ліежду ёНегралт« —\r\n27\r\nСтран.\tАвторЪ вЪ примѣча-\r\nніи своем!) говорит!): ,,Находя в b кни-„гахЪ наших!) подобныя сему чужестранныя слова, надлежитъ весьма осшо-,,рожно читать ихЬ, чшобЬ не смѣ-„шать сЪ тѣми Рускими словами, ко-„іпорыя выговором!) на нихЪ похожи-, на „примѣръ, чшобЬ вмѣсто .Теній не ска-„зать Евгеній- вмѣсто лорплбнти макальный; вмѣсто на сцені—такое сло-„во, которое лучше предоставить угады-„вать читателю, нежели здѣсь его поставить.,, — Тонкой, нѣжной вкусЪ!\r\nСкажу серіозно, для чего намѣ не уклоняться ошЪ источника, слѣдуя вЪ томѣ опытамЪ вѢковЪ и народовъ? роз-мемЪ вЪ примѣръ Греческій и Латинскій языкѣ. Кто читалЪ древнихЬ и новьзхЪ Авторовъ на сихЪ языках!), тотЪ знаетЪ разность между ими. ужели Греки худо дѣлали, что оставляли то нарѣчіе, коимЪ писали Орфей, ИсіодЪ и пр.? Они чѣмЪ болѣе приближались ко временамъ ДемосѳеновымЪ, тѢмЬ языкѣ их!) становился чище и идеи утонченнѣе, ужели Римляне, оставивъ нарѣчіе Эннія и Плавта не должны были помышлять о нарѣчіи Тацита, Тита —Ливія, Виргилія и вообще о языкѣ временѣ Авгусгпо-выхЪ?—ВсѢ языки подвержены неминуемой перемѣнѣ: времена Мономаха, Царя Іоанна Васильевича, Петра Великаго и\r\n28\r\nЕкатерины И. очень примѣтно между собою отличаются. Конечно не надобно вводить иностранныя слова безѣ всякой нужды, а еще болѣе, если у насЪ есть имЪ равносильныя ; но ежели мы чувствуемъ вЪ нихЪ недостатокъ, то счастливая вЪ гпакомЪ дѣлѣ отважность не есть порокѣ. Не худо для таковыхЪ случаевъ, всегда имѣть вЪ памяти, что всѣ самые богатѣйшіе языки, вЪ томѣ числѣ и Славянской, образовались одина-кимЪ способомъ; то есть, подражаніемъ, или если можно такѣ сказать, переливомъ словѣ одного языка вЪ другой. Сличите церковныя наши книги сЪ Греческими и убѣдитесь вЪ сей истинѣ. Разумѣется, чпю во всемЪ должна только быть мѣра.\r\nНо я вамЪ наскучилЪ, Милостивые Государи; чувствую, что умоділіе вывело меня изѣ границѣ письма. — Остаюсь\r\nвашимЪ покорнымъ слугою\r\nЯ: -\r\n3:",
        "label": "1,4,3"
    },
    {
        "title": "Eshche neskol'ko slov o nashikh remeslennikakh. Po povodu «Zametki» g. Piskunova, v noiabr'skoi knizhke «Sovremennika»",
        "article": "ЕЩЕ Нѣсколько словъ оНАШихъ РЕМЕСЛЕННИКАХъ.\r\nПо поводу Замѣтки г. ПисКУНОВА, во ноябрьской, книжкѣ «Современника».\r\n\r\nВъ № 16 «Атенея» напечатано было «Нѣсколько словъ объ улуч\r\nшеніи быта нашего ремесленнаго класса». Изложивъ нѣкоторыя при\r\nчины настоящаго, жалкаго его положения, мы предложили на судъ чита\r\nющей публики, какъ средство нѣсколько помочь горю, проектъ объ\r\nучреждении «Акціонерной компаній ремесленныхъ заведеній.»\r\nДолго не было отзыва на эту статью. Мы подумали, что проектъ\r\nнашъ признанъ неудобоисполнимымъ, не заслуживающимъ вниманія, что,\r\nнаконецъ, самый вопросъ объ улучшеніи быта ремесленниковъ еще\r\nне созрѣлъ и заслоняется другими, болѣе важными современными во\r\nпросами, и рѣшились, до-поры до-времени, прекратить о немъ вся\r\nкую рѣчь. Но вотъ явилась въ XI книжкѣ «Современника» Замѣтка\r\nг. Пискунова на статью нашу.\r\nЕслибъ авторъ Замѣтки только хулилъ или ободрялъ направленіе\r\nнашей статьи, мы не стали бы ни оправдываться, ни благодарить, но\r\nонъ, не совсѣмъ понявъ статью, опровергаетъ ее, и это вызывает,\r\nнасъ на объясненіе.\r\nг. Пискуновъ началъ за здраве, а свелъ за упокой. «Честь и\r\nхвала г - ну Н. Женнину, говорить авторъ на первыхъ строкахъ Замѣтки,\r\nза начатую имъ впервые рѣчь о ремесленномъ сослови. Пришла, на\r\nконецъ, пора подумать объ улучшеніи положенiя этого класса.» А кон\r\nчается статья тѣмъ, что не зачѣмъ было и подымать этого вопроса,\r\nчто положеніе ремесленниковъ само собою, «безъ всякихъ долгихъ и520 АТЕНЕЙ.\r\n>\r\n.\r\n«\r\nзана\r\nнапрасныхъ разсужденій», придетъ въ великолѣпное состояние, какъ\r\nтолько, съ уничтоженіемъ крѣпостнаго права, родится свободный трудъ,\r\nчто тогда ремесленникъ «мгновенно» очутится у Христа за пазухой.\r\nВсѣ эти упованія очень утѣшительны, и многое изъ сказаннаго\r\nвъ Замѣткѣ справедливо, да только относительно, а далеко не без\r\nусловно.\r\nКрестьянскій вопросъ — самый старый, изъ поднятыхъ въ послѣд\r\nніе два-три года, болѣе всѣхъ созрѣвшій, вопросъ, надъ которымъ\r\nтрудились всѣ передовые люди нашего времени, надъ которымъ тру\r\nдится теперь вся Россия и который неподдѣльно интересуетъ все,\r\nчто сколько - нибудь законно пользуется правами человѣка. Почти въ\r\nтакомъ же положении было дѣло и въ мартѣ нынѣшняго года, когда\r\nмы писали статью нашу, напечатанную въ «Атенеѣ». Тогда уже ясно\r\nвидно было, что такъ или иначе, крѣпостныхъ на Руси не будетъ.\r\nВъ нашей литературѣ тогда уже было сто разъ повторена и дока\r\nмысль автора Замѣтки, «что отъ настоящаго порядка вещей,\r\nкромѣ частнаго, смертельнаго вреда для Кондрашки и для Петрушки,\r\nпроисходить вредъ общій, государственный», что отъ существованія\r\nпомѣщичьяго права страдаетъ не только крестьянинъ, но и его помѣ\r\nщикъ, что мѣстная болѣзнь одного органа развилась злою язвой по\r\nвсему организму. Такъ къ чему же, безъ надобности, повторять одно\r\nи то же?\r\nВотъ на основании чего мы почти ни слова не сказали означенін\r\nдѣла освобожденія крестьянъ и неразрывно связаннаго съ нимъ осво\r\nбожденія труда. При маленькомъ вниманіи, можно было бы замѣтить,\r\nчто мы касались этого, какъ дѣла почти конченнаго, что личность ма\r\nстероваго являлась передъ нами при составленіи проекта, какъ личность\r\nсвободнаго человѣка; на крѣпостное его состояние смотрѣлось какъ\r\nна временное, которое долго продлиться не можетъ.\r\nВотъ собственныя слова наши: «Съ уничтоженіемъ крѣпостнаго со\r\nстоянiя, школы для образования нового поколѣнія ремесленниковъ по\r\nлучатъ еще большее значеніе. Если компаніи удастся искоренить мнѣ\r\nніе, «что въ ученьи парень только балуется, дѣлу не учиться», вся\r\nкій мужикъ, мало - мальски зажиточный, въ семьѣ котораго два - три\r\nсына, охотно посвятить одного изъ нихъ ремеслу, а нѣтъ, такъ міръ\r\nотдастъ въ ученье одного изъ своихъ членовъ.»\r\nИли вотъ другое мѣсто изъ той же статьи:\r\n«Пришло, наконецъ, время, когда нашему мужичку объявляютъ, что\r\nонъ тоже человѣкъ; надо помогать этому дѣлу и показать это не\r\nтолько жителю села, но и жителю город. 19 не только земледѣльцу, но\r\nи ремесленнику.» Неужели же мы предполагали, что земледѣлецъ буoHAщихъ РЕМЕСЛЕННИКАхъ. 521\r\nдетъ вольнымъ, а ремесленникъ останется, Богъ знаетъ почему, крѣ\r\nпостнымъ? Не ясно ли, что подъ фразою: «показать ремесленнику, что\r\nонъ тоже человѣкъ», мы разумѣли оградить его не отъ произвола по\r\nмѣщика, а отъ произвола мастера, у котораго мальчикъ въ ученьи\r\nили работникъ въ службѣ?\r\nСМы предпослали настоящей статьѣ нашей это маленькое объясненіе\r\nна томъ основаній, что г. Пискуновъ, въ Замѣткѣ своей, постоянно\r\nупрекаетъ насъ въ томъ, что мы упустили изъ виду значеніе дѣла\r\nосвобождения труда.)\r\nПриведя высказанное нами мнѣніе, что ремесленникъ - ученикъ стра\r\nдаетъ отъ жестокости мастера, который дурно его кормитъ, дурно\r\nодѣваетъ, дурно содержитъ, да еще въ добавокъ жестоко бьетъ, ав\r\nторъ Замѣтки задаетъ себѣ вопросъ: «кто виноватъ въ томъ?» и раз\r\nрѣшаетъ его - слѣдующимъ образомъ:\r\n«Г. Женнинъ полагаетъ, что виноваты въ этомъ мастера и хозяева\r\nмастерскихъ заведеній. Но отчего же тѣ, которые отдаютъ мальчиковъ\r\nвъ ученье къ мастерамъ, не наблюдаютъ какъ эти мастера обраща\r\nются съ учениками? отчего они допускаютъ мастеровъ обращаться\r\nжестоко? отчего они не ограждаютъ ихъ нравственнаго и Физическаго\r\nразвитія? Можетъ - быть, мастеръ бьетъ мальчика потому, что въ кон\r\nтрактѣ, заключенномъ господиномъ, дозволено бить, лишь бы не увѣ\r\nчить. Можетъ - быть, мастеръ обращается безчеловѣчно съ мальчикомъ\r\nпотому, что какъ бы онъ безчеловѣченъ ни былъ, онъ знаетъ, что ему\r\nза это бѣды не будет.. Кто же тутъ виноватъ? По-моему, мастера\r\nтутъ въ сторонѣ. Тутъ вина и причина несчастнаго состояния реме\r\nсленныхъ мальчиковъ лежить гораздо глубже.\r\n«Какъ мы ни хотѣли бы вооружиться противъ мастеровъ, продо\r\nжаетъ авторъ, но рука наша на нихъ не подымается. Причиною не\r\nсчастнаго состояния мальчиковъ не мастера, не ихъ жестокія жены и\r\nкухарки, а другія обстоятельства. Мастера жестоки, слова нѣтъ, но\r\nкак же вы хотите, чтобы эти люди своекорыстные, невѣжественные\r\nбыли лучше и милосерднѣе къ мальчикамъ, нежели просвѣщенные\r\nЛюди, которые отдаютъ мальчиковъ этимъ мастерамъ. Мы знаемъ слу\r\nчаи, возмущающіе душу, мы знаемъ вопіющіе Факты о мастерахъ и\r\nихъ обращеніи съ мальчиками, а все-таки мы мастеровъ не винимъ.»\r\nНапрасно, г. Пискуновъ, у васъ не подымается рука на мастеро\r\nвыхъ-хозяевъ. Напрасно вы силитесь доказать, что причина жалкаго\r\nположения нашего ремесленника лежить единственно въ крѣпостномъ\r\nего состоянии. Мы твердо убѣждены, что при существованій крѣпост\r\nнаго права, положение ремес•енника никогда не улучшится, такъ же\r\nточно, какъ не улучшится положение кого-либо изъ насъ, Русскихъ;\r\nч. VI. 33522 АТЕНЕЙ.\r\nесли\r\n>\r\nно не менѣе твердо убѣждены и въ тому, что съ освобожденіемъ\r\nремесленника отъ помѣщичьей зависимости, положеніе его не сдѣлается\r\n«мгновенно» блестящимъ. Взгляните на Западъ. Тамъ нѣтъ ни помѣ\r\nщиковъ, ни крѣпостныхъ, а сколько трудится общество надъ устрой\r\nствами быта рабочаго класса. А намъ, прежде нежели мы станемъ\r\nпользоваться результатами тру довъ Запада или сами трудиться на томъ\r\nже пути, надо еще заботливою и тщательною рукой срѣзать всѣ бо\r\nлѣзненные наросты, оставленные на нашемъ организмѣ вѣковою, му\r\nчительною болѣзнью, очистить всѣ раны, смыть весь нагной. Обще\r\nственные недуги, точно такъ же, какъ и Физическіе, могутъ имѣть въ\r\nосновании своемъ нѣсколько причинъ или, они имѣютъ и одну\r\nпричину, то время могло дать ей способность пустить отпрыски, а\r\nотпрыскамъ окрѣпнуть и развиться въ самостоятельныя причины.\r\nДля излѣченія этихъ недуговъ, надо отыскать всѣ причины, и дѣй\r\nствовать на каждую изъ нихъ,\r\nНадъ нашимъ ремесленникомъ тяготѣютъ, въ настоящее время, два\r\nпомѣщичьи права, одинаково для него невыносимыя, одинаково не поз\r\nволяющая ему выработаться и развиться какъ должно: право его\r\nбарина и право его хозяина. И то и другое не должно существовать.\r\nВотъ почему мы предложили людями, обладающимъ капиталами и со\r\nчувствующимъ бѣдственному положенію низшихъ классовъ, покуда об\r\nщество будетъ трудиться надъ постановкою преградъ различнымъ, су\r\nществующимъ у насъ произволамъ, проектъ объ учреждении компанія\r\nдля устройства ремесленныхъ заведеній, на основаніяхъ, сколько ни\r\nбудь честныхъ и разумныхъ. Мы вовсе не предполагали, что осуще\r\nствленіе этого проекта можетъ быстро помочь всему ремесленному\r\nсословію, но думали, что помочь понемногу десятой, сотой его долѣ\r\nтоже не лишено значенія. г. Пискуновъ признаетъ нашихъ масте\r\nровыхъ - хозяевъ и жестокими, и невѣжественными, и своекорыстными\r\nи, при всемъ томъ, увѣренъ, что съ выходомъ изъ крѣпостнаго со\r\nстоянiя, мальчику, остающемуся въ зависимости отъ подобныхъ лю\r\nдей, будетъ очень хорошо. — Полноте, г. Пискуновъ! Лучше — бу\r\nдетъ, въ этомъ нѣтъ сомнѣнія, потому что вмѣсто двухъ золъ, оста\r\nнется одно; но отъ немного лучшаго до очень хорошаго еще далеко.\r\nВы видите всю причину настоящаго хода дѣлъ въ томъ, что помѣ\r\nЩикъ, отдавая мальчика въ ученье, предоставляетъ дѣлать съ нимъ\r\nмастеру все, что угодно, лишь бы не увѣчить. Ну, а не будетъ по\r\nмѣщика, кто будетъ отдавать мальчика въ учечье? Дѣдъ, отецъ,\r\nбратъ все равно. Положимъ, что эти люди не сдѣлаютъ подобнаго\r\nусловія съ мастеромъ, положимъ даже, что попросятъ вовсе не бить\r\nмальчика, но вы же сами говорите; «TRISE что если дать человѣку властьОНАшихъ РЕМЕСЛЕННИКАХъ. 523\r\nво зло,»\r\nВъ\r\nи не ограничить эту власть de jurе и de facto, онъ непремѣнно, рань\r\nше или позже, въ большей или меньшей степени, но употребить ее\r\nЭто, по вашему мнѣнію, уже въ натурѣ человѣка. Как же\r\nэтотъ отецъ, братъ, дѣдъ, ограничатъ власть мастера? Люди эти жи\r\nвутъ, можетъ-быть, за тысячу верстъ отъ Петербурга или Москвы 1),\r\nи въ пять - шесть лѣтъ не получатъ омальчикѣ никакого извѣстія. Имъ\r\nдаже невозможно узнать, гдѣ содержатъ учениковъ хорошо, или гдѣ\r\nдурно, потому что при печатаньи, въ вѣдомостяхъ с. Петербургской\r\nполицій, результатовъ осмотра различныхъ мастерскихъ, учрежденною\r\nдля этого коммиссiею, не упоминается имя содержателя мастерской, въ\r\nкоторой обнаружено дурное содержаніе учениковъ, а говорится толь\r\nко, что одино, такого-то цеха, мастеръ оказался виновнымъ въ без\r\nчеловѣчномъ обращеніи съ учениками, дурномъ ихъ содержаніи, и проч.\r\nи проч. Общество, г. Пискуновъ, и одно только общество можетъ\r\nсвоими могучими руками оградить насъ отъ наглаго произвола людей,\r\nзависимость которыхъ ставить насъ судьба. Эту-то мысль и пы\r\nтались мы высказать въ одномъ мѣстѣ первой статьи нашей, которое\r\nвы не совсѣмъ поняли 2).\r\nВысказавъ, такимъ образомъ, мнѣніе, что дурное положение нашего\r\nмолодaго поколѣнія ремесленниковъ имѣетъ единственнымъ основаніемъ\r\nкрѣпостную ихъ зависимость, авторъ спрашиваетъ себя: отчего про\r\nисходить грустное состояние ремесленника, по выходѣ его изъ ученья?\r\n«Неужели оттого, говоритъ г. Пискуновъ, что его били и преслѣдо\r\nвали съ малолѣтства? Но отъ побоевъ онъ остался живъ, преслѣдо\r\nванія онъ вынесъ. Нѣтъ, не въ суровости и побояхъ хозяина заклю\r\nчается бѣда ремесленника, а въ его безвыходномъ положении. Онъ\r\nи вынесъ бы побои мастера терпѣливо, еслибы зналъ, что они тутъ\r\nи кончатся, что его наука и страданье не пропадутъ даромъ; если\r\nбы онъ надѣялся, что, пріобрѣтая знанія, онъ будетъ со временемъ\r\nгосподиномъ своего труда и своихъ знаній. Но онъ не имѣетъ этой\r\nнадежды. Онъ знаетъ, что послѣ побоевъ мастера, его начнетъ бить\r\nсудьба и бить пока не изобьетъ.» — Слѣдовательно, опять виновато\r\nединственно отсутствие свободнаго труда?.\r\nЗдѣсь мы не можемъ не согласиться съ авторомъ Замѣтки, въ осо\r\nбенности относительно первыхъ годовъ жизни ремесленника, по вы\r\nходѣ его изъ ученья. Тутъ чувствуетъ онъ, больше чѣмъ когда-ни\r\n1) Эти города составляютъ главные пункты, тдѣ образуются ремесленники.\r\n2) То мѣсто, гдѣ мы говоримъ, что вездѣ, гдѣ нѣтъ общественнаго суда надъ\r\nдѣйствіями отдѣльныхъ членовъ общества, явленіе, подобное нашему ремеслен\r\nнику-ученику, вполнѣ естественно,\r\n33*524 Атеней.\r\n=\r\nбудь, всю тяжесть крѣпостной своей зависимости. Онъ не успѣлъ еще\r\nпріискать себѣ новаго мѣста, не успѣлъ осмотрѣться; старый хозяинъ\r\nдаетъ жалованье самое ничтожное, на томъ основаній, что я, дескать,\r\nтебя недавно за уши рвалъ, а староста или баринъ требують со все\r\nвозможными угрозами оброкъ и оброкъ большой: за тебя, ка\r\nналью, сколько лѣтъ платили, — или велятъ ѣхать въ деревню, гдѣ все\r\nзнаніе, вся жизнь ремесленника потратится не для него. Но за всѣмъ\r\nтѣмъ, нельзя допустить, чтобы все дурное послѣдующей жизни ма\r\nстероваго обусловливалось единственно крѣпостною его зависимостью.\r\nВсе, видѣнное и перечувствованное въ бытность его въ ученьи, неми\r\nнуемо должно произвесть свою долю вліянія: и дурное содержаніе,\r\nи дурной примѣръ подмастерьевъ, и ежеминутно переносимыя оскорб\r\nденія, и безконечный рядъ побоевъ *. И хотя г. Пискуновъ увѣря\r\nетъ, что побои забываются, и что нашъ рабочій классъ не отъ нихъ\r\nнапивается пьянъ и поетъ: «Ай, разлюли малина!» -но мы не повѣ\r\nримъ г. Пискунову. Мы убѣждены, что на большинство побои дѣй\r\nствуютъ страшно вредно, хотя, впрочемъ, есть, и не между рабочимъ\r\nклассомъ, люди, сожалѣтощіе, что ихъ въ дѣтствѣ мало били. Но такіе\r\nлюди становятся теперь довольно рѣдки, и оригинальность ихъ вкуса\r\nставить ихъ въ исключительное положеніе.\r\nОтносительно осуществления предложеннаго нами проекта объ устрой\r\nствѣ обширныхъ мастерскихъ, въ которыхъ рабочіе получали бы воз\r\nнаграждение, сообразное съ способностями и прилежаніемъ, а при\r\nмастерскихъ школъ, въ которыхъ обходились бы съ учениками по\r\nчеловѣчески, авторъ Замѣтки говорить слѣдующее:\r\n«Что это будет?? промышленное ли предприятие для получения вы\r\nгодъ и дивидендовъ, или человѣколюбивое заведеніе для улучшенія\r\nнастоящаго и образования будущаго поколѣнія ремесленниковъ? Въ\r\nпроектѣ г. Женнина заключаются оба эти принципа, то-есть выгода и\r\nчеловѣколюбіe. Какъ было бы хорошо, еслибы оба эти принципа\r\nможно было совмѣстить, и проектъ автора, основанный на такихъ на\r\nчалахъ, могъ бы быть приведенъ въ исполненіе! Но, увы! выгода и\r\nчеловѣколюбіe во всякомъ промышленномъ предприятии — все равно,\r\nчто два кота въ мѣшкѣ (просимъ извинения за сравненіе), которые\r\n* Подтвержденіемъ этому, хотя и въ слабой степени, можетъ служить тотъ\r\nФактъ, что нравственное и матеріальное положеніе мѣщанъ- ремесленниковъ ни\r\nсколько не лучше, если только не хуже положенія крестьянъ-ремесленниковъ.\r\nНамъ вообще очень жаль, что, по обстоятельствамъ, совершенно отъ насъ\r\nнезависящимъ, мы не въ правѣ приводить нѣкоторыхъ Фактовъ и чиселъ. Они бы,\r\nкакъ и всегда, помогли разъясненію многаго.. тоаОНАшихъ РЕМЕСЛЕННИКАхъ. 525\r\n> 0\r\nникогда вмѣстѣ не уживутся, а будуть постоянно враждовать и ца\r\nрапать другъ друга, и предприятие не пойдеть. Осоединеніи въ ка\r\nкому-нибудь промышленномъ предприятии выгоды и человѣколюбія мож\r\nно только мечтать, но на дѣлѣ это соединеніе пока неосуществимо.\r\nВъ нѣкоторыхъ случаяхъ, въ нѣкоторой степени, оно можетъ суще\r\nствовать, но для этого нужны всегда огромныя усилія и напряжения,\r\nкоторыя не дадутъ соотвѣтственныхъ результатовъ.»\r\nВотъ на эти-то нѣкоторые случаи и нѣкоторыя степени, кото\r\nрыхъ, при желании, по нашему мнѣнію, окажется очень много, мы и\r\nрасчитывали, г. Пискуновъ. Эти-то очень обыкновенныя вещи, назы\r\nваемыя вами огромными усиліями и напряженіями, и нужны для успѣш\r\nнаго хода дѣла. По вашему, значить, нельзя заботиться томъ,\r\nчтобы не растерять свой капиталъ и, въ одно и то же время, быть че\r\nловѣколюбивымъ?\r\nВы говорите дальше: «Статочное ли дѣло составить такую компанію\r\nремесленныхъ заведеній, въ которой можно было бы соединить и про\r\nизводить всѣ ремесла? Авторъ самъ находить, что это дѣло невоз\r\nможное и предлагаетъ устроивать лишь такія мастерскія, которыя бу\r\nдутъ болѣе выгодны. Но это будетъ уже коммерція, а не человѣко\r\nлюбie. Вы устроите одну, двѣ, три мастерскія, которыя будуть прино\r\nсить выгоды, а исключите 30, которыя будуть невыгодны.\r\nмете на попеченіе въ ваши мастерскія 100, 200, 300 ремесленниковъ,\r\nа исключите 1000, 2000, 3000. За чѣмъ же это? За тѣмъ, вы ска\r\nжете, что принимать всѣхъ будетъ невыгодно для компаній. А че\r\nловѣколюбіe??»\r\nПозвольте васъ спросить, г. Пискуновъ, если вы видите 10 чело\r\nвѣкъ тонущихъ, и одного изъ нихъ вы можете спасти навѣрное, между\r\nтѣмъ какъ изъ-за желанія спасти всѣхъ вы должны неизбѣжно сами\r\nутонуть, не спася все-таки никого, Вы не спасете этого человѣка\r\nна томъ основаній, что не человѣколюбиво спасать одного, когда то\r\nнуть десятеро??\r\nНо дѣло не въ воззрѣніи автора Замѣтки на человѣколюбіе, а въ\r\nтомъ, что онъ не понялъ насъ. Мы никогда не предполагали, чтобы\r\nосуществленьемъ нашего проекта весь ремесленный классъ былъ при\r\nведенъ мгновенно, какъ по манію волшебнаго жезла, на высшую сту\r\nпень благосостояния. Не существуетъ, кажется, такой мѣры; зло, вко\r\nренявшееся вѣками, вѣками только и искореняется. Мы не думали\r\nтакже соединять спекуляціи съ человѣколюбіемъ двухъ котовъ въ\r\nодномъ мѣшкѣ, по остроумному выраженію г. Пискунова: но, будучи\r\nтвердо убѣждены, что требовать отъ одного сословія громадныхъ жертвъ\r\nвъ пользу другаго и тщетно и неразумно, мы предложили проектъ,\r\nВы при\r\n.526 АТЕНЕЙ.\r\n>\r\nвъ которомъ, како нам кажется, соединены выгоды обѣихъ сто\r\nронъ. Капиталисты, не теряя процентовъ на свои капиталы, дѣлаютъ\r\nдоброе дѣло и—хотя, правда, исподволь—но существенно помогаютъ\r\nремесленникамъ.\r\nПоложимъ, что компанія устроила бы только одну мастерскую, при\r\nняла бы въ нее только 200 человѣкъ, но пошли бы дѣла хорошо и\r\nоказалось бы возможнымъ увеличить ее, тогда завести другую, принять\r\nеще 200 человѣкъ. Но тутъ не такъ еще важна прямая польза, прино\r\nсимая настоящему поколѣнію ремесленниковъ, какъ важно основатель\r\nное и хорошее образованіе будущаго поколѣнія. Ремесленникъ, со\r\nзданный школою компаній, зналъ бы свое дѣло хорошо, не имѣлъ бы\r\nнадобности работать кое-какъ, получилъ бы понятие о важности труда\r\nчecтнaro и, неизбитый морально и Физически, не былъ бы поставленъ\r\nвъ грустную нравственную необходимость безсознательно мстить своимъ\r\nученикамъ за все, что самъ перенесъ отъ учителей. Компанія нашла\r\nбы вѣрно возможность снабжать заимообразно, хоть лучшихъ изъ уче\r\nниковъ своихъ школъ, средствами для заведенія маленькихъ мастерскихъ\r\nвнутри России, и чрезъ нѣсколько лѣтъ намъ удалось бы, можетъ-быть,\r\nвстрѣтить въ какомъ-нибудь Юхновѣ или Константиноградѣ и порядоч\r\nнаго кузнеца, и порядочнаго слесаря, и порядочнаго сапожника.\r\nг. Пискуновъ указываетъ еще въ своей Замѣткѣ на ремесленницъ\r\nи замѣчаетъ, что мы въ статьѣ нашей ничего не сказали ни о по\r\nложении ихъ, ни о томъ, должна ли въ нихъ принять участие компа\r\nНамъ очень хорошо было извѣстно положеніе этой части ре\r\nмесленнаго сословія, но не говорили о ней на томъ основаній,\r\nне составляетъ и 1/4 доли ремесленниковъ-мужчинъ (около\r\n22°/%) *, и что поэтому мы очень естественно занялись большинствомъ.\r\nКомпанія же можетъ распространить свою дѣятельность на ремеслен\r\nниць только тогда, когда дѣятельность эта уже достигнетъ очень зна\r\nчительныхъ размѣровъ\r\nнія. МЫ\r\nчто она\r\nН. ЖЕннинъ.\r\n1858 года, 30-го ноября.\r\n* Таково отношение этихъ классовъ въ Петербургѣ.",
        "label": "5"
    },
    {
        "title": "Sovremennaia istoriia",
        "article": "СОВРЕМЕННАЯ ИСТОРIЯ.\r\nНе смотря на открытие палатъ въ Англии и во Франции, по\r\nложеніе Европы нисколько не выяснилось въ послѣднее время,\r\nи вопросъ о войнѣ или мирѣ по прежнему остается нерѣшен\r\nнымъ *. Трудно сказать даже, на которой сторонѣ болѣе вѣро\r\nятностей. Можно замѣтить только одну перемѣну: правитель\r\nства по прежнему продолжаютъ увѣрять въ своемъ желании\r\nсохранить миръ, а общественное мнѣніе и еще особенно биржи\r\nедва ли не болѣе встревожены, чѣмъ въ прошедшемъ мѣсяцѣ.\r\nВъ самомъ дѣлѣ, въ тронныхъ рѣчахъ королевы Викторіи и\r\nимператора Наполеона о взглядѣ на итальянскій вопросъ не\r\nсказано ничего опредѣленнаго. Впрочемъ, въ Англіи безцвѣт\r\nность тронныхъ рѣчей почти составляетъ обычай. Правительство\r\nтамъ неохотно высказывается заранѣе; указаній на политику\r\nВеликобританіи можно искать въ однихъ парламентскихъ пре\r\nніяхъ. Но на этотъ разъ и они не принесли ожидаемаго свѣта.\r\nАнглійскій парламентъ открытъ 3 Февраля длинною рѣчью,\r\nгдѣ говорится обо всѣхъ политическихъ сношеніяхъ Соединен\r\nнаго королевства. Точно такъ же какъ въ прошломъ году, коро\r\nлева выразила надежду на скорое усмиреніе Индии, гдѣ однако\r\nвозстаніе далеко еще не подавлено, упомянула о новыхъ трак\r\n* Даже новѣйшiя извѣстія о готовности Австріи и Франции вывесть войска\r\nизъ Панскихъ владѣній никакъ не могутъ служить ручательствомъ въ поддержа–\r\nуже значительный шагь къ началу развязки предстоящихъ\r\nзатрудненій.\r\nнін мира, хотя этоСОВРЕМЕННАЯ ИСТОРIЯ. 437\r\nтатахъ, о соглашеніи съ Франціей насчетъ торговли неграми, о\r\nдѣлахъ средней Америки, о бюджетѣ, и т. д. Потомъ два слова\r\nобъ избирательной реформѣ, ничего объ отношеніяхъ къ Сѣве\r\nро - Американскимъ штатамъ и едва намекъ на итальянскій во\r\nпросъ. Королева говорить, что получаетъ отъ всѣхъ державъ\r\nувѣренія въ дружбѣ, что она намѣрена поддерживать эти отно\r\nшенія, заботиться о соблюденіи трактатовъ и содѣйствовать,\r\nна сколько простирается ея вліяніе, сохраненію всеобщаго ми\r\nра. Изъ этихъ словъ, разумѣется, трудно что - нибудь вывести.\r\nКакими мѣрами англійское правительство намѣрено охранять\r\nмиръ и какъ далеко простирается его вліяніе? О первомъ было\r\nмного говорено въ преніяхъ по поводу адреса, и если будущая\r\nполитика Англiй ими не объяснена, то можно по крайней мѣрѣ\r\nпредугадывать ея ближайшее направленіе.\r\nЕще никогда, можетъ-быть, политика эта не высказывала\r\nтакъ ясно своего характера. Не смотря на общее сочувствие\r\nкъ ІІталій, англійская точка зрѣнія до того преобладаетъ во\r\nвсѣхъ рѣчахъ, что люди самыхъ противоположныхъ мнѣній\r\nсошлись во взглядѣ на предстоящій вопросъ. Въ верхней\r\nпалатѣ лордъ Гранвилль взялъ на себѣ выраженіе общаго\r\nбезпокойства. Онъ потребовалъ отъ правительства объяс\r\nненій насчетъ внѣшней политики, желалъ узнать не\r\nдальнѣйшіе его виды, а только связано оно, или нѣтъ,\r\nкакими -нибудь обязательствами съ другими державами. «Ес\r\nли, сказалъ онъ, правительство ничѣмъ не связано и мо\r\nжeть дѣйствовать вполнѣ свободно, то я увѣренъ, что оно\r\nможетъ расчитывать впередъ на самую единодушную поддержку\r\nстраны». Въ отвѣтъ на это замѣчаніе лордъ Дерби подроб\r\nно изложилъ взгляд, министерства на современное положеніе\r\nЕвропы. Онъ объявихъ, что Англія доселѣ старалась склонить\r\nкъ миру какъ оба заинтересованныя правительства, австрій\r\nское и сардинское, такъ и всѣ великія державы. Отъ импера\r\nтора Французовъ получено положительное удостовѣреніе, что\r\nонъ не начнетъ войны, если Австрія не выйдетъ изъ сво\r\nихъ границъ. Что касается до Піэмонта, то первый министръ\r\nдаетъ ему косвенный совѣтъ—заниматься внутренними рефор\r\nмами, не слишкомъ полагаться на армію и усилія народа н\r\nискать себѣ поддержки въ симпатііі Европы и въ уваженіи трак\r\n29\r\nно\r\n2\r\nЧ. І.438 A TEH E.\r\nтатовъ. Настоящій корень зла, по мнѣнію лорда Дерби, не\r\nвъ Ломбардій, не въНеаполѣ; онъ въ средней Италии, въРимѣ,\r\nгдѣ войска двухъ державъ поддерживаютъ не дѣло порядка, не\r\nсвободу Италии, а несостоятельное правительство. Конечно,\r\nпри ихъ удаленіи, это правительство падетъ, но бѣда не въ его\r\nпаденій; настоящая опасность въ самомъ присутствии этихъ\r\nвойскъ, въ соперничествѣ двухъ государствъ, которое происте\r\nкаетъ отсюда. Англія не можетъ лично дѣйствовать въ этомъ\r\nслучаѣ; это дѣло католическихъ державъ, каковы Франція и\r\nАвстрія, но она совѣтовала имъ вынудить у панскаго прави\r\nтельства необходимыя преобразованiя. Рѣчь лорда Дерби была\r\nпринята съ рукоплесканіями. Онъ успокоилъ палату въ глав\r\nномъ пунктѣ: Англія не обязалась начать войну, вотъ все, что\r\nбыло нужно. Благодаря этому удостовѣренію, палата не обра\r\nтила внимания на странный взглядъ, на невѣрную оцѣнку Фак\r\nтовъ. Въ самомъ дѣлѣ, что значатъ толки о трактатахъ, о пра\r\nвахъ, данныхъ ими Австрій на Ломбардію? Развѣ Австрія ос\r\nтается въ предѣлахъ, установленныхъ трактатами, развѣ въ\r\nсущности она не сдѣлалася повелительницею Италій? Благодаря\r\nей, реформы не возможны ни въ Неаполѣ, ни въ Римѣ, гдѣ она\r\nпостоянно парализируетъ всѣ усилія Францій. Не потому не\r\nдѣлается въ Римѣ реформъ, что онъ занятъ иностранными гар\r\nнизонами, но Австрія для того не выводить своего войска изъ\r\nлегатствъ, чтобы реформы были невозможны. Деспотизмъ въ\r\nИталій — это ея знамя, условіе ея господства. Пока Ломбардія\r\nне обратитъ на себя серьезного вниманія |Европы, въ Италии\r\nне будетъ никакихъ улучшеній. Другая причина того впечат\r\nлѣнія, которое произвелъ лордъ Дерби, это его намекъ на\r\nобѣщаніе императора Французовъ. Журналы обратили на него\r\nтоже особенное вниманіе, но едва ли его значеніе не преуве\r\nличено. Наполеонъ III обѣщаетъ сохранить миръ, пока Авст\r\nрія останется своихъ границахъ но Австрія уже\r\nдавно нихъ. Еще недавно была\r\nнота графа Кавура къ вѣнскому двору, гдѣ очень ясно ука\r\nзано на стремленіе Австрій превратить таможенные союзы въ\r\nполитическіе, на исключеніе изъ первыхъ Сардиніи, не смотря\r\nна всѣ обязательства, вслѣдствіе различия политическихъ си\r\nстемъ. Препятствія, которыя Австрія ставитъ всякой попыткѣ\r\nВъ 2\r\nВышла изъ напечатанаСОВРЕМЕННАЯ ІСТОРІЯ. 439\r\nкъ болѣе свободному направленію, ни для кого не тайна. Какой\r\nсмыслъ могутъ имѣть слова о сохраненіи трактатовъ, когда\r\nони давно уже нарушены. Въ томъ же духѣ велись пренія въ па\r\nзатѣ общинъ, гдѣ г. Дизраэли далъ тѣ же увѣренія, какъ и лордъ\r\nДерби. Любопытно, что даже лордъ Пальмерстонъ, котораго\r\nимя было когда-то синониномъ войны, лордъ Пальмерстонъ,\r\nпрозванный великимъ зажигателемъ, требовалъ уважения къ\r\nтрактатамъ, напоминалъ, что Австрія владѣетъ Ломбардіей\r\ni10 рішенію вѣнскаго конгресса, на основании договоровъ 1815\r\nгода.\r\nНастоящее значеніе этого миролюбія взялся объяснить\r\nЕвропѣ союзникъ Англій, императоръ Французовъ. Незадолго\r\nдо открытия засѣданій законодательнаго собранія, въ Парижѣ\r\nвышла брошюрка: «Наполеонъ III и Италія». Политическiя бро\r\nшюры — одно изъ обыкновенныхъ средствъ нынѣішняго Фран\r\nцузскаго правительства. ІІ ми оно старается приготовить обще\r\nственное мнѣніе, или объясняетъ то, что не можетъ быть вы\r\nсказано ОФФИціально. Читатели помнить, что послѣ покушенія\r\n14 января прошлаго года вышла брошюра: «Наполеонъ II и\r\nАнглія», гдѣ требовались отъ Англіи болѣе энергическiя мѣры\r\nпротивъ политическихъ изгнанниковъ. Теперь объясняются\r\nвиды Французскаго правительства на ІІталію. Они впрочемъ не\r\nобъяснены нисколько. Положенie Италии изображено яркими\r\nкрасками, указана невозможность сохранить современный по\r\nрядокъ; но вопросъ о войнѣ едва затронуть. Сказано только,\r\nчто на дипломатій лежитъ обязанность стремиться наканунѣ\r\nпобѣды къ тому, что было бы достигнуто на другой день послѣ\r\nнея. Самый планъ политической организации вовсе не новъ.\r\nЭто старый планъ 1848 года, любимая мечта умѣренной пар\r\nтіи. Изъ Итали предполагается сдѣлать Федеральное государ\r\nство, съ папою во главѣ союза и съ Пізмонтомъ во главѣ со\r\nюзнаго войска. Но важно то, что безпрестанно повторяется о\r\nневозможности такого союза при настоящемъ управленіи въ\r\nЛомбардій, при посягательствѣ Австрій на ходъ дѣлъ въ дру\r\nгихъ итальянскихъ государствахъ и, наконецъ, безъ гарантій\r\nЕвропы. Еще важнѣе, можетъ - быть, исторический очеркъ, въ\r\nкоторомъ излагается прежняя политика Франціи и Австрій.\r\nОнъ напоминаетъ читателямъ, что Англія не всегда держалась\r\n29 *440 АТЕней.\r\nи\r\nсистемы невмѣшательства, не всегда щеголяма благоговѣніемъ\r\nкъ трактатамъ. Самое участие Европы въ судьбѣ Ломбардій не\r\nдо такой степени неслыханное дѣло, какъ желала бы увѣрить\r\nАвстрія. Когда, вслѣдствіе династической политики, Людовикъ\r\nФилиппъ, послѣ испанскихъ браковъ, началъ сближаться съ\r\nАвстріей, Англія всѣхъ болѣе заботилась объ Италии. Въ 1847\r\nгоду, когда Пій ІХ возбуждалъ въ Римѣ несбывшаяся надежды,\r\nвеликобританское правительство поручило лорду Минто увѣрить\r\nИталію въ его поддержкѣ. Въ это время во главѣ кабинета\r\nстоялъ лордъ Пальмерстонъ, отъ котораго мы слышимъ теперь\r\nтакія миролюбивыя рѣчи. Въ 1848 году онъ же совѣтовалъ\r\nвѣнскому двору отказаться отъ Ломбардій, которую сохранить\r\nневозможно. Австрія поколебалась и, послѣ своихъ неудачъ въ\r\nвойнѣ съ Сардиніей, предлагала для Ломбардій полную незави\r\nсимость, а для Венецій особое правительство, подъ своимъ вер\r\nховнымъ господствомъ. Но ея отчаяніе длилось недолго,\r\nкогда, послѣ героическаго пораженія Карла-Альберта, гене\r\nралъ Кавеньякъ, вмѣстѣ съ Англіей, предлагалъ свое посредни\r\nчество, Австрія отказалась отъ своего плана. Самая мысль о\r\nконгрессѣ, мѣстомъ для котораго былъ уже назначенъ Брюс\r\nсель, была отвергнута, и въ судьбѣ Италии не произошло ника —\r\nкой перемѣны.\r\nЭта брошюрка произвела обычное впечатлѣніе: Фонды на бир\r\nжѣ упали,и между тѣмъ какъ въ Лондонѣ раздавались вѣроятности\r\nмира, Парижъ былъ сильно встревоженъ ожиданіями войны.Трон\r\nная рѣчь императора, произнесенная 7 Февраля, заключала въ се\r\nбѣ тоже мало успокоительнаго. Людовикъ - Наполеонъ прямо кос\r\nпулся тревоги, овладѣвшей умами при слухахъ о войнѣ. Онъ не\r\nвидитъ серьёзныхъ причинъ опасенія. Матерьяльное благососто\r\nяніе массы постепенно возрастаетъ и значительно увеличилось\r\nвъ послѣднее время. Если по временамъ обществомъ овладѣваеть\r\nуныніе, то источникъ его не во внѣнемь положенiн дѣлъ, авь\r\nхарактерѣ самаго общества. Въ немъ недостаетъ того спокой\r\nствія, которое дается политическою вѣрою, въ немъ недостает,\r\nтвердыхъ убѣжденій. Впрочемъ, встревожены не массы; онѣ, какт,\r\nпрежде,остаются спокойны: встревожены отдѣльные интересы. За\r\nтѣмъ императоры наполнилъ о своемъ знаменитомъ изречении:\r\nИмперія — это миръ, и заключилъ эту часть рѣчи словами о союзсоВРЕМЕННАЯ ИСТОРIЯ. 441\r\nк\r\nсъ Англіей и о своихъ заботахъ объ его упроченіи. «Для этой\r\nцѣли, сказалъ онъ, я попралъ всѣ раздражительныя воспомII\r\nнанія прошедшаго и даже народные предразсудки». За тѣмъ\r\nбыло упомянуто о союзѣ съ Россiей, о Піэмонтѣ, съ которымъ\r\nдавно начинавшееся сближеніе скрѣплено теперь брачнымъ\r\nсоюзомъ, и т. д. Ръчь окончилась блестящею фразою: «Для\r\nтого, кто взошелъ на ступени трона, руководимый народнымъ\r\nизбраніемъ, не существуетъ та низменная область, гдѣ вра\r\nщаются мелкіе интересы; ему судья собственная совѣсть и\r\nпотомСТВО».\r\nРазумѣется, такая рѣчь не могла произвесть благоприятнаго\r\nвпечатлѣнія. Фонды упали еще ниже и ея миролюбивое ис\r\nтолкованіе граФомъ Морни, при открытiн засѣданій законо\r\nдательнаго корпуса, не заставило смотрѣть на нее иначе.\r\nНе смотря на вяѣішпюю ловкость тронной рѣчи, ей можно\r\ncitлать упрекъ въ исключительномъ расчетѣ на впечатлѣ\r\nніе въ дипломатической сферѣ. До сихъ поръ императоръ\r\nговорилъ столько же Францій, сколько Европѣ. Въ первый\r\nразъ, можетъ-быть, Франція слышить о такомъ пренебрежені\r\nкъ ея народнымъ чувствамъ. Нtсколько лѣтъ тому назадъ эта\r\nФраза была невозможна. По сравнивая политику Французскаго\r\nправительства съ англійскою, не надобно забывать однако,\r\nчто ни въ томъ, ни въ другомъ случаѣ вопросъ не ставится\r\nнадлежащимъ образомъ. Тамъ и 34tсь слышится голосъ ин\r\nтереса — 3дѣсь одного лица, тамъ сос.ловія. Несправедливо не\r\nобращать внимания на отдѣльные интересы, когда они пред\r\nставляютъ матерьяльное благосостояніе страны, несправедливо\r\nдѣлать своимъ судьею только себя да потомство, которыхъ\r\nмнѣніе всегда можно предполагать благоприятнымъ; но также\r\nнесправедливо низводить общеевропейскій вопросъ на степень\r\nнаціональнаго. Благодаря своему участію въ европейскомъ союзѣ\r\nотдѣльныя государства получаютъ довольно выгодъ, чтобъ не\r\nІІмѣть права отдѣлять себя въ видахъ одного частнаго инте\r\nреса. А проповѣдывать полную независимость дѣйствія, сво\r\nбоду отъ всякихъ обязательствъ, въ то время, когда въ Ев\r\nponѣ поднимаются мучительные вопросы, не значитъ ли уеди\r\nнять себя, мѣшать общему дѣлу своими колебаніями? Еслибы\r\nАнглія своею дружбой съ Австріей не поддерживала ее такъ442 АТЕНЕЙ.\r\nдолго противъ всѣхъ великихъ державъ, то дѣла не могли бы\r\nзапутаться до такой степени. То, чего Англіа добивалась въ\r\n1848 году, могло бы теперь быть достигнуто согласіемъ цѣлой\r\nЕвропы. Обязанности относительно Европы въ наше время\r\nтакъ же дѣйствительны, какъ и обязанности относительно соб\r\nственной націи.\r\nСкоро, впрочемъ, послѣдній предлогъ колебаній долженъ, ка\r\nжется, исчезнуть. Послѣдняя телеграфическая депеша прине\r\nсла важное извѣстie. Министръ иностранныхъ дѣлъ, графъ\r\nМомзбери объявилъ 28-го Февраля парламенту, что Фран\r\nцузскій посланникъ извѣстилъ его онамѣреніи своего прави\r\nтельства вывести войско изъ римской территоріи. Отнынѣ одна\r\nАвстрія остается препятствіемъ для водворенія въ Италии дру\r\nгаго порядка.\r\nЕдва ли не въ связи с этимъ намѣреніемъ недавній посту\r\nпокъ принца Наполеона, на который, конечно, онъ не могъ бы\r\nрѣшиться безъ согласия императора. Комитетъ итальянскихъ\r\nизгнанниковъ въ Парижѣ рѣшилъ изъявить ему сочувствие\r\nитальянскихъ патріотовъ. Депутацiя изъ 15 человѣкъ поҳне\r\nсла принцу и принцессѣ Клотильдѣ букетъ итальянскаго наці\r\nональнаго цвѣта. Сначала принцъ отвѣчалъ, что не можетъ\r\nпринять депутацій, потому что присутствуетъ въ совѣтѣ, но\r\nчерезъ нѣсколько дней, именно 20-го Февраля, далъ ей знать,\r\nчто готовъ принять ее. Г. Стербини, одинъ изъ тріумвировъ\r\nбывшей римской республики, произнесъ итальянскую рѣчь, на\r\nкоторую принцъ отвѣчалъ тоже по - итальянски, увѣряя депу –\r\nтатовъ въ сочувствіи императора къ дѣлу итальянской незави\r\nсимости; а что касается до меня лично, прибавилъ онъ, то я\r\nрасположенъ въ пользу патріотовъ всѣхъ странъ и въ особен\r\nности итальянскихъ». Это происшествіе надѣлало столько шума,\r\nчто увѣряютъ, будто г. Гюбнеръ намѣренъ потребовать объ\r\nясненій у графа Валевскаго. Говорять, что итальянскіе изгнан\r\nники хотѣли сначала поднести по букету— редакторамъ всѣхъ\r\nжурналовъ, которые сочувствуютъ итальянской независимости.\r\nПрефектъ полицаи воспротивился этому. Тогда г. Франскетти,\r\nдругъ бывшаго префекта Піэтри и генерала Канробера, Корси\r\nканецъ родомъ, предложилъ поднести букетъ привцу. Многимъ\r\nэто не понравилось, и нѣкоторые отстали. Однако въ депутасоВРЕМЕННАЯ ИСТОРIЯ. 443\r\n-\r\nціи остались представители трехъ наиболѣе страждущихъ зе\r\nмель Италии, Ломбардій, Рима и Неаполя.\r\nОтносительно будущей политики Германии, попрежнему, ни\r\nчего неизвѣстно. Пруссія хранитъ упорное молчаніе. Замѣ\r\nчено однако, что галавы нѣкоторыхъ второстепенныхъ госу\r\nдарствъ, до сихъ поръ тяготѣвшихъ къ Австрій, начинають\r\nпосѣщать Берлинъ. Недавно тамъ былъ брауншвейгскій гер\r\nцогъ. Что касается до журналовъ, которые Австріи такъ хо\r\nтѣлось завербовать въ свой лагерь, то въ послѣднее время въ\r\nтонѣ ихъ замѣтна перемѣна, только не въ пользу Австріні. У том\r\nленная выходками австрійскихъ журналовъ, взявшихъ за де\r\nвизъ • защиту Рейна на рѣкѣ По», National -Zeitung недавно со\r\nрвала съ нихъ маску германскаго патріотизма и прямо выска\r\nзала, что кинуться въ Италію значитъ оставить Рейнъ для рѣки\r\nIlo. Это не мѣшаетъ однако вѣнской журналистикѣ увѣрять,\r\nчто вся Германія сойдется на дняхъ подъ австрійскими знаме\r\nнами. Военныя мѣры австрійскаго правительства продолжаются.\r\nДвиженіе войскъ безпрестанное; въ Миланѣ эрцгерцогъ Мак\r\nсимиліанъ насилу удержалъ генерала Гіулая отъ объявления\r\nЛомбардіи въ осадномъ положении. Какъ Піэмонтъ, такъ и\r\nАвстрія готовятъ и денежных средства на случай войны. Сар\r\nдинскій министръ Финансовъ г. Ланца предложилъ палатѣ заемъ\r\nвъ 50 миллионовъ Франковъ; палата на другой же день одобрила\r\nпредложеніе. Графъ Кавуръ произнесъ по этому поводу ум\r\nную и ловкую рѣчь, гдѣ выразилъ увѣренность, что Англія не\r\nможетъ остаться равнодушною къ дѣлу Италии. Говорятъ, за\r\nемъ заключенъ довольно выгодно. Напротивъ, австрійскійзаемъ\r\nзаключенъ на очень неблагоприятныхъ условіяхъ. Для полного\r\nего пораженія не доставало только осужденія Times, этого вѣр\r\nнаго отголоска торговой Англій. Этотъ журналъ не совѣтовалъ\r\nникому довѣрять государству, которое во враждѣ со всѣми со\r\nсѣдами. Ни одно мелкое государство не принимало еще такихъ\r\nтягостныхъ условій. Облигации въ сто футовъ стерлинговъ отда\r\nдаются за 80, которые платятся въ четыре срока. Тѣ, которые\r\nвозьмутъ облигации ранѣе срока, платятъ еще на 4°/о менѣе, то\r\nесть всего 75 Фунтовъ. По такому расчету Австрія, вмѣсто на\r\nминальной суммы 6 миллионовъ Фунтовъ стерлинговъ, получить\r\nтолько 4 миллиона. Источникомъ такихъ невыгодныхъ условій444 A TE H E i.\r\nслужитъ бѣдственное состояние австрійскихъ Финансовъ, ог\r\nромное количество ассигнацій, недостатокъ въ звонкой монетѣ.\r\nМожетъ-быть, въ нерасположеніи къ займу капиталистовъ уча\r\nствуетъ также и нежеланіе содѣйствовать войнѣ.\r\nДѣла на Востокѣ до сихъ поръ не устроиваются. Австрія не\r\nтолько не заботится о прекращении несогласiй, но едва ли не\r\nнарочно поддерживаетъ ихъ съ цѣлію отвлечь вниманіе Европы\r\nотъ италіянскаго вопроса. Такъ она старалась склонить султана\r\nне утверждать Милоша Обреновича въ званій князя. Порта дѣй\r\nствительно не вполнѣ утвердила рѣшеніе скупщины. Въ султан\r\nскомъ Фирманѣ нѣтъ ни слова о наслѣдственности.\r\nДунайскія княжества такъ долго составляющая главный пред\r\nметъ занятій дипломатіи, недавно дали поводъ къ новому во\r\nпросу. На этотъ разъ, однако, едва ли участь ихъ не будетъ pt\r\nшена по ихъ желанію. Мы видѣли, какъ твердо и благоразумно\r\nдѣйствовали Румыны. Недавно они довершили свое постоянное\r\nстремление къ единству новымъ единодушнымъ актомъ. Госпо\r\nдарь Молдавіи, полковникъ Куза, принявшій правление подъ\r\nименемъ князя Александра Іоанна І, выбранъ также и въ Ва\r\nлахіи. Это неожиданное событие разрушаетъ всѣ дипломатическая\r\nухищренія Австріи и Порты. Административное единство завер\r\nшается выборомъ одного и того же правителя. Подобный случай\r\nне былъ предусмотрѣнъ въ конвенціи 19 августа 1858 г., и по\r\nтому возникъ вопросъ, дѣйствителенъ ли выборъ? Разумѣется,\r\nни австрійское, ни турецкое правительство не желаютъ при\r\nзнать его дѣйствительность. По послѣднимъ извѣстіямъ этотъ\r\nвопросъ поступить на обсужденіе новой парижской конферен\r\nціи, которая будетъ исключительно имъ заниматься, не касаясь\r\nничего другаго. Впрочемъ, и теперь уже можно предчувствовать\r\nея рѣшеніе. Главнѣйшіе европейскіе журналы единогласно\r\nвысказали свое мнѣніе. Times, Constitutionnel, ОФФИціальные и\r\nнеоФФИціальные журналы Англии и Франции, почти безъ исклю\r\nченія, находятъ выборъ полковника Кузы непротивнымъ буквѣ\r\nконвенціи и вполнѣ согласнымъ съ ея духомъ. Если приговоръ\r\nЕвропы будетъ таковъ, то Румыны могутъ поздравить себя съ\r\nпаціональной независимостью, пріобрѣтенною собственными\r\nусиліями націй. — Въ Молдаві новый господарь издалъ манисоВРЕМЕННАЯ истОРІЯ. 445\r\nФестъ, въ которомъ обѣщаетъ правленіе, основанное на кон\r\nституціонныхъ началахъ.\r\nВопросъ о плавани по Дунаю едва ли подвигается къ рѣше\r\nмію. Австрія еще не сообщила добавочныхъ статей своей кон\r\nвенціи съ прибрежными государствами, но слухи не обѣщаютъ\r\nочень широкихъ основаній. Прибрежныя государства поступи\r\nлись карантинами, но удержали 8 статью, которая предостав\r\nляетъ имъ монополію навигации между дунайскими портами. Это\r\nзначить, что другія державы должны будутъ домогаться приви\r\nлегій, или плавать подъ чужимъ Флагомъ. Уловки, которыя упо\r\nтребляетъ Австрія въ своемъ затруднительномъ положении,\r\nстоятъ замѣчанія. Недавно, напримѣръ, полуоФФИціальные жу\r\nрналы серьезно доказывали, что Россія очень благоволитъ къ Ав\r\nстрій. Какъ на признакъ этого расположения, они ссылались на\r\nто, что русскій посланникъ будто бы только словесно присоеди\r\nнился къ протесту великихъ державъ противъ вмѣішательства\r\nвъ дѣла Сербій. Насились слухи, что графъ Буль разослалъ по\r\nвсѣмъ германскимъ дворамъ циркулярную ноту съ просьбою о\r\nсодѣйствіи Австрій. Одна Пруссія не получила этой ноты. В\r\nней говорится, что всякая попытка на Франкфуртскомъ сеймѣ\r\nбудетъ лишнею,пока Австрія не увірится въ содѣйствии каждой\r\nдержавы порознь. Замѣчательно, что въ этой нотѣ ни разу не\r\nупоминается о германскомъ союзѣ, но постоянно говорится\r\nо Германии.\r\nІПослѣднія телеграфическiя депеши, полученныя изъ Англій,\r\nсообщаютъ, что г. Дизраэли внесъ въ нижнюю палату проектъ\r\nизбирательной реформы: избирателями будуть всѣ Англичане,\r\nкоторые платятъ 10 ф. стерлинговъ податей, и всѣ вкладчики\r\nсберегательныхъ кассъ. Болѣе никакихъ подробностей неизвѣ\r\nстно, а потому и нельзя сказать, на сколько проектъ прави\r\nтельства либеральнѣе или нѣтъ плана г. Брайта. Послѣдній всѣ\r\nми мѣрами старается о распространении своихъ идей. На одной\r\nизъ реформистскихъ конференцій, въ началѣ Февраля, онъ побѣ\r\nдоносно опровергалъ мнѣuie, будто бы теперешній составъ па\r\nалаты общинъ достаточно представляетъ городскіе интересы.\r\nВъ самомъ дѣлѣ, между мѣстечками, гдѣ отъ 8 до 25 т. жите\r\nлей, и которыя, по его плану, будуть посылать одного только\r\nпредставителя, по крайней мѣрѣ до 50 находятся подъ прямымъ446 А те не й.\r\n2\r\nвліяніемъ поземельныхъ владѣльцевъ; изъ остальныхъ мѣсте\r\nчекъ, съ населеніемъ выше 25 т., онъ насчитываетъ множество\r\nвъ рукахъ аристократін. Что планъ г. Брайта нисколько не\r\nвраждебенъ аристократій, это доказывается слѣдующими цЫФ—\r\nрами, заимствованными изъ «Экономиста». Въ 1815 году до\r\nходъ, съ котораго платятся подати, составлялъ въ Великобри\r\nтанній сумму 137, 621,000 Ф. стерл. Изъ нихъ 37, 405,000\r\nФ. ст. представляли поземельный дoхoдъ; 37,058,000 Ф. ст.\r\nторговый и промысловый, и 61, 158,000 ф. ст. доходъ съ до\r\nмовъ, Фондовъ, рудниковъ, и такъ далѣе. По расчету 1857 г.,\r\nвесь доходу составлялъ сумму 291, 567,000 Ф. ст. Изъ нихъ\r\n: 6, 108,000 Ф. ст. приходится на долю поземельнаго дохода,\r\n34,620,000 - на долю торговаго и промысловаго, и 160, 839,000\r\nр. ст. на доходъ съ домовъ, Фондовъ, рудниковъ, и такъ далѣе.\r\nДругими словами: «поземельный интересъ» остался почти непо\r\nдвиженъ, развился очень мало, а торговый доходъ увеличился\r\nсъ 1815 г. въ два съ половиною раза и относится теперь къ\r\nпервому, какъ 5°/з къ 1. Точно то же должно сказать ио\r\nнаселеніи. По ревизии 1831 г., землевладѣльцы составляли\r\n31 % всего населения, а въ 1851 только 16°/о. Изъ этого сдѣ\r\nДуетъ, что городскому населенію должно имѣть по крайней\r\nмѣрѣ вдвое болѣе представителей, чѣмъ сельскому. Все это\r\nвыводы не очень благоприятные для олигархін.\r\nВо Франціи внѣшняя политика и административныя мєры сто –\r\n1тъ, разумѣется, на первомъ планѣ. Въ послѣднихъ нельзя не\r\nзамѣтить признаковъ, что правительство начинаетъ лучше со\r\nзнавать свое положение. Вызванное оборотной стороной рево\r\nлюцій, тѣмъ болѣзненнымъ состояніемъ, которое производить\r\nвъ обществѣ сильное потрясеніе, оно до сихъ поръ держалось\r\nтѣмъ, что представляло чисто - внѣшнюю гарантію для взволно\r\nванныхъ интересовъ. Но общество не может жить только\r\nэтимъ. Миръ и тишина, конечно, первыя его требованія, но да\r\nлеко не единственныя. Правительство начинаетъ чувствовать\r\nэто и дѣлаетъ попытки болѣе нормальной системы, попытки\r\nробкія, боязливыя, но все-таки попытки. Неувѣренность въ бу\r\nдущемъ постоянно тягответъ надъ ними, но путь, имъ избран\r\nный, едва ли можетъ быть названъ совершенно неискреннимъ.\r\nУ насъ много толкують о страсти всѣхъ Французскихъ прасоВРЕМЕННАЯ истОРІЯ. 447\r\nвительствъ и даже всего Французскаго народа къ централиза\r\nціи, но смысла и значенія этого слова никогда не объясняютъ\r\nУдовлетворительно. Здѣсь, какъ и во всемъ, мы беремъ свои\r\nпонятия изъ послѣдней полемической литературы Европы. Взгля\r\nните на Французскую администрацію, просмотрите любое сочи\r\nненіе объ административномъ ея правѣ, или ежегодныя заклю\r\nченія департаментскихъ совѣтовъ, и вы увидите, что рѣшенію\r\nмѣстной власти предоставлено очень многое. Со временъ пер\r\nвой империи, стянувшей Францію одною желѣзной цѣпью под\r\nчиненія, сдѣлано много шаговъ впередъ, и въ настоящее время\r\nвыборный элементъ въ мѣстномъ управлении имѣетъ обширный\r\nкругъ дѣйствія. Но дѣло не въ этомъ. Дѣло въ развитии мѣст\r\nной жизни не въ ущербъ общимъ интересамъ, а это совер\r\nшается только временемъ и не зависитъ ни отъ законодатель\r\nной, ни отъ административной власти. Франція развила же, при\r\nболѣе невыгодныхъ условіяхъ, независимую судебную магистра\r\nтуру: отчего это? Оттого, что корень ея въ цѣлой истории, что\r\nея независимость внѣдрилась и вошла въ нравы. Сама Англія\r\nразвѣ не имѣла своихъ эпохъ безусловнаго молчанія передъ\r\nвластью? Правительству, которое бы захотѣло содѣйствовать\r\nобщественному преуспѣянію Францій, — остается дѣлать одно:\r\nне стѣснять ея свободныхъ проявленій, не вдаваться въ излиш\r\nнюю регламентацію. Нынѣшнее правительство вступаетъ на\r\nэту дорогу, но страхъ передъ враждебными ему элементами за\r\nставляетъ его часто дѣйствовать и в противоположномъ смы\r\nсаѣ. Къ тому же, оно вообще не расположено къ политической\r\nсвободѣ, а безъ этого вѣнца гражданскаго общества частный\r\nбыть не можетъ устроиться прочнымъ образомъ. Оттого въ\r\nдекретахъ императора и въ министерскихъ циркулярахъ видно\r\nпостоянное колебаніе то въ ту, то въ другую сторону. Допу\r\nстивъ большую свободу въ одномъ, правительство налагаетъ\r\nруку на другое. Какъ бы то ни было однако, всѣ эти мѣры имѣ\r\nютъ важное значеніе. Чѣмъ болѣе разовьется матерьяльное бла\r\nгосостояніе, чѣмъ ровнѣе оно будетъ распредѣляться, чѣмъ бо\r\n1ѣе будутъ оживляться дѣятельностью мѣстные центры, тѣмъ\r\nболѣе надежды, что Франція достигнетъ свободнаго и прочнаго\r\nбыта.\r\nКъ числу важнѣйшихъ мѣръ послѣдняго времени принадле\r\n9448 АТЕНЕЙ.\r\nжатъ: 1) новый законъ о паспортахъ, 2) циркуляръ принца\r\nминистра Алжиріи и 3) новый тарифъ. Первая м'єра очень бла\r\nготворна, и правительство, объяснивши публикѣ ея выгоды въ\r\nособой статьѣ Монитёра, справедливо ею хвалится. Къ тому\r\nже, паспорты — это пробный камень для направления всякой\r\nвласти. Чѣмъ свободнѣе движеніе, тѣмъ богаче, тѣмъ просвѣ\r\nщеннѣе народъ. Новый законъ разрѣшаетъ выдавать паспорты\r\nне только префектамъ, но и субъ - префектамъ. По всѣмъ грани\r\nцамъ Франціи уже было разрѣшено Ездить съ обыкновенными,\r\nвнутренними паспортами, для свиданія сь родственниками и\r\nдрузьями тѣмъ, кто лично извѣстенъ мѣстному управленію. Те\r\nперь упрощены и сношения съ Великобританіей. Тѣмъ, которые\r\nїдуть на короткое время, разрѣurено не брать заграничныхъ\r\nпаспортовъ. Разница въ издержкахъ при этомъ очень значи\r\nтельная: внутренний паспортъ стоить только 2 Франка, а загра\r\nничный 10. Сверхъ того приложеніе въ паспорту консульской\r\nили префекторальной печати (т. н. visa), которое требовалось\r\nпрежде для каждой поїздки, теперь можетъ быть сдѣлано толь\r\nко одинъ разъ въ годъ.\r\nНовый циркуляръ, обнародованный принцемъ Наполеономъ,\r\nимѣетъ цѣлью внести большій порядокъ во взаимных отноше\r\nнія туземцевъ Алжиріи и европейскихъ ихъ сосѣдей. Онъ слу\r\nжить новымъ доказательствамъ того плодотворнаго направленія,\r\nкотораго держится принцъ въ своему управленіи тѣмъ краемъ.\r\n«Эти новыя связи туземцевъ, говорить онъ, на основании труда и\r\nобщности интересовъ, будуть для нихъ такимъ же драгоцѣн\r\nнымъ ручательствамъ спокойствия, какъ и для насъ самихъ.\r\nОнѣ изгладятъ въ нихъ воспоминаніе прежняго быта, заставятъ\r\nихъ полюбить Францію и подготовятъ ихъ будущее присое\r\nдиненіе къ нашимъ общинамъ.» Содержание этого циркуляра\r\nопредѣляетъ положеніетуземцевъ,работающихъна принадлежа\r\nщихъ Европейцамъ земляхъ.Отнынѣ туземецъ можетъ покидать\r\nсвою первоначальную общину только при слѣдующихъ трехъ\r\nусловіяхъ: 1) онъ долженъ окончательно утвердиться на граж\r\ndanckoů meppumopiu (se fixer définitivement en territoire civil),\r\nце имѣя болѣе права въ своей общинѣ ни на движимое имуще\r\nство, ни на землю. Онъ не несетъ никакихъ общинныхъ по\r\nвинностей и не участвуетъ въ правахъ прежней общины.соВРЕМЕННАЯ ИСТОРIЯ. 449\r\n2) Если онъ переходить на европейскую землю только для\r\nсрочной работы, то числится въ своей общинѣ, несетъ всѣ по\r\nВинности и участвуетъ во всѣхъ ея правахъ. 3) Он можетъ\r\nводвориться на землѣ Европейца, въ качествѣ работника, на\r\nтерритории военной, и его гражданская зависимость также не\r\nизмѣняется. Но мѣстная администрація принимаетъ мѣры, что\r\nбы трудъ его не былъ предметомъ эксплуатаціи или насилія, и\r\nсообщество его съ Европейцемъ не еело бы къ несправедли\r\nвымъ придиркамъ. Издавая эти постановленія, имѣютъ въ виду\r\nоблегчить для туземцевъ свободный переходъ изъ военной тер\r\nриторіи въ гражданскую и перемѣну туземнаго управления на\r\nФранцузское. Каждый такой переселенецъ не нуждается въ ис\r\nпрошеніи особеннаго позволенія, но просто заяв.1яетъ передь\r\nсвоимъ уходомъ, что исполнилъ всѣ казенныя и общинныя по\r\nвинности относительно государства или своей общины. Вотъ\r\nзаключительныя слова этого циркуляра: • Дайте Арабамъ воз\r\nможность безпрепяственнаго труда и благосостояния на всемъ\r\nпространствѣ территории; пусть они свободно занимаются\r\nтѣмъ, что имъ выгодно, перемѣщаются, и переносять свое\r\nсостояние и свой трудъ всюду, гдѣ засвѣтитъ для них надежда\r\nлучшаго состояния. Только такими средствами мы можемъ со\r\nкрушить замкнутость первобытной общины, отнимемъ у нея\r\nвсякiй политической характеръ и привьемъ къ ней свою муни\r\nципальную организацiю…»\r\nДекретомъ 11 -го января министръ торговли внесънѣсколько\r\nизмѣненій въ существующій тарифъ. Къ сожалѣнію, іонитера,\r\nобнародуя ихъ, не приводить для сравненія прежнихъ поста\r\nновленій, так что незнающему коротко прежняго тарифа по\r\nего 1560 статьямъ, трудно при первомъ взглядѣ видѣть, въ чемъ\r\nсостоитъ перемѣна. Но при тщательномъ разсмотрѣнін нельзя\r\nне отдать справедливости возможному по обстоятельствамь\r\nпониженію пошI. инъ. Правительство очевидно дѣласть новый\r\nнагъ къ свободt торгов.н. Пять статей вовсе освобождены отъ\r\nпошлинъ; таковы: перья для уборовъ, льняное сѣмя зеландское,\r\nконцениль изъ колоній, всякое дерево, кромt optxоваго.\r\nЗа тѣмъ сл $, ують проведенія, съ которыхъ понижены ноші –\r\nІны; въ томъ незE: кунжутъ, идѣйская хлопка, мѣдь, сталь\r\nи т. п., предметы, необходимые для Французскихъ Фабрик.450 АТЕ НЕ Й.\r\nНезадолго до Новаго Года вышло положеніе объ учебныхъ\r\nруководствахъ, которымъ правительство еще болѣе прежняго\r\nставить подъ свой надзоръ публичное преподаваніе. Вотъ глав -\r\nныя основанiя новаго устава: Если писатель или издатель жела\r\nетъ, чтобы его книга была принята въ руководство, то онъ дол\r\nкенъ представить три экземпляра ея министру народнаго про\r\nсвѣщенія вмѣстѣ съ собственноручно подписаннымъ прошені\r\nемъ. Такія сочинения передаются министромъ для просмотра\r\nособой коммиссіи, состоящей изъ генеральныхъ инспекторовъ\r\nучебной части и семи членовъ, назначаемыхъ министромъ.\r\nОдинъ изъ членовъ просматриваетъ сочинение и подаетъ о немъ\r\nотчетъ за своею подписью. Потомъ коммиссія разсуждаетъ въ\r\nобщемъ собраніи и на основании поданныхъ отчетовъ рѣшаетъ,\r\nможетъ ли книга быть принята въ руководство или нѣтъ, и\r\nмнѣнія свои вмѣстѣ съ копіею отчета передаетъ министру. Но\r\nэтимъ процедура еще не оканчивается. Перечень сочиненій, удо\r\nстоенныхъ министромъ быть принятыми въ руководство въшко\r\nлахъ, передается членамъ императорскаго совѣта народнаго\r\nпросвѣщенія вмѣстѣ съ назначеніемъ срока засѣданію, когда\r\nвсѣ сочиненія, вмѣстѣ съ отчетами и мнѣніями коммиссіи, долж\r\nны поступить на окончательное разсмотрѣніе совѣта, котораго\r\nмнѣніе утверждаетъ министръ. Параграфомъ 7 -мъ новаго по\r\nложения составители руководствъ или издатели ихъ, жела\r\nющіе воспользоваться дозволеніемъ совѣта, обязаны на первой\r\nстраницѣ своей книги припечатать слово въ слово министер -\r\nское разрѣшеніе и не вносить никакихъ измѣненій, дополненій\r\nили сокращеній въ новыя изданія введенныхъ въ школы руко\r\nводствъ, не испросивъ на то особеннаго разрѣшенія указаннымъ\r\nпорядкомъ. Одинъ экземпляръ одобреннаго руководства, за об\r\nщею подписью министра и составителя или издателя, хранится,\r\nкакъ образецъ, въ библіотекѣ министерства, и съ нимъ должны\r\nбыть согласны всѣ другіе, находящиеся въ обращеній, экземп\r\nляры. Если же за тѣмъ окажется, что пущенные въ оборотъ\r\nэкземпляры книги не будутъ согласны съ своимъ образцомъ, то\r\nразрѣшеніе теряетъ свою силу, а виновникъ подвергается су\r\nдебному преслѣдованію.\r\nВъ числѣ второстепенныхъ внѣипнихъ сношеній Францій слѣсоВРЕМЕННАЯ ИСТОРIЯ. 451\r\nдуетъ упомянуть о ея конвенціи съ женевскимъ кантономъ, КО\r\nторою обоюдно обезпечена литературная собственность.\r\nТаможенная конференція нѣмецкихъ государствъ, начавшая\r\nсвои засѣданія въ Ганноверѣ 12 августа 1858 года, закрыта.\r\nСовѣщанія ея не повели къ предполагавшемуся расширенію\r\nТаможеннаго Союза. Тѣмъ не мене, они заслуживаютъ ви\r\nманія уже потому, что здѣсь рt: ились вопросы о сухопутной\r\nзаграничной торговлѣ и пошлинахъ на Рейнѣ.\r\nТаможенный Союзъ въ вопросt о сухопутной торгов.11 40\r\nлеко отсталъ отъ другихъ европейскихъ государствъ. Во Фран\r\nцій пошлины, стѣсняющая этого рода торговлю, почти совершені\r\nно уничтоженыещезакономъ 9 iюля 1845 года. Голландія и Бельгія\r\nпослѣдовали тому же примѣру. Всѣ эти государства поняли.\r\nчто казенный интересъ долженъ уступить выгодамъ цѣ.10ї:\r\nстраны. Только одинъ Таможенный Союзъ, кажется, не хочеть\r\nдать позволенія провозить по своей землѣ иностранные товары.\r\nНо чрезъ это онъ немного выигралъ: даже казенный интересъ,\r\nкоторому онъ принесъ въ жертву интересы экономическіе, страдаетъ отъ такой узкой политики. Такъ, въ 1840 году пошлины\r\nсухопутной торговли доставили Таможенному Союзу\r\n2,606,270 Франковъ; пятнадцать же лѣтъ спустя, когда область\r\nего увеличилась на 1 / s, а народонаселеніе отъ 26 ми…зіоновъ\r\nвозрасло почти до 33 миллионовъ душъ, онъ получилъ только\r\n2,111,300 Франковъ; еще два года спустя (1857), сумма эта\r\nуменьшилась до 1,443,295 Франковъ; а отъ 1 января до 30\r\nсентября 1958, она доходила только до 1 миллиона 54,942 Фр.,\r\nто- есть уменьшилась на 25,000 Фр. противъ соотвѣтствующей\r\nэпохи въ 1857 году.\r\nПослѣ этого, чѣмъ объяснить себѣ такую упорную привер\r\nженность Таможенного Союза къ старой систем? Загадка\r\nэтого заключается въ самої его організації. Германскій Та\r\nможенный Союзъ усвоилъ себѣ право rеtо древнихъ поль\r\nскихъ сеймовъ, такъ что оппозиція одного члена можетъ пара\r\nлизировать голоса всѣхъ другихъ. Въ совѣтахъ Таможенного\r\nСоюза необходимо единогласiе, чтобы постановить какое- бы\r\nто ни было рѣшенье. Геtо, напримѣръ, герцогства Брауншвейг\r\nскаго, занимающаго пространство въ 70 квадр. миль, съ 271,000\r\nсъ\r\n1\r\n.452 АТЕнЕй.\r\nжителей, достаточно, чтобы пересилить голосъ всѣхъдругихъго\r\nсударствъ, обнимающихъ болѣе 9,000 квадр. миль пространства\r\nсъ населеніемъ въ 32,000,000 души. Притомъ почти невозможно,\r\nчтобы реформа, какъ бы она ни была выгодна для общаго интереса,\r\nне задѣвала чьихъ-нибудь частныхъ интересовъ,мелкаго самолю\r\nбiя и тщеславія того или другаго изъ многочисленныхъ прави\r\nтельствъ, составляющихъ Таможенный Союзъ; тогда это прави\r\nтельство произноситъ ееtо, и предполагаемая мѣра руши гся\r\nобратимся къ ганноверской конференцій.\r\nВъ началѣ 1858 года уполномоченные Таможеннаго Союза, съ\r\nодной стороны, и Австрія, съ другой, собрались въ вѣнѣ, съ\r\nцѣлію дать болѣе прочныя и широкія основы соединенію Авст\r\nріи съ Таможеннымъ Союзомъ.Австрія, между'различными мѣра\r\nми по этому поводу, предложила уменьшить пошлину съ сухо\r\nпутной торговли. Но вслѣдствіе оппозиции, которую встрѣтили\r\nвсѣ предложения Австріи въ Берлинѣ, эта мѣра не была при\r\nнята. Тогда предложеніе Австрія было представлено въ ганно\r\nверскую конференцію; но и здѣсь не сдѣлано ничего, благодаря\r\nсопротивленію Пруссіи. Будемъ надѣяться, что правительство\r\nпринца-регента приметъ наконецъ болѣе либеральныя начала.\r\nВопросъ объ Іонических островах, какъ слѣдовало предви\r\nдѣть, запутывается все болѣе и болѣе. Обѣ стороны, раздѣлен\r\nныя въ своихъ интересахъ, начинаютъ дѣйствовать настойчи\r\nвѣе и рѣшнительнѣе, а потому и самое дѣло получаетъ значеніе\r\nне легкаго недоразумѣнія, могущаго уладиться несколькими\r\nпреобразованіями со стороны покровительствующаго прави —\r\nтельства, а принимаетъ характеръ національнаго вопроса. 25\r\nянваря іоническi парламентъ имѣлъ свое первое засѣданіе,\r\nвъ которомъ по предложенію двухъ членовъ, Дандоло и Лом -\r\nбардо, собраніе положило выразить королевѣ свое рѣшеніе въ\r\nсъдующей опредѣленной Формѣ: «Представительное собрание\r\nСеми Острововъ объявляетъ, что единственное и единодуш\r\nное желаніе іонійскаго народа состояло и состоитъ въ со\r\nединеніи всѣхъ Семи Острововъ съ Греціею». Понятно, что\r\nтакое рішеніе парламента не мог.10 поправиться англій\r\nскому представителю. Гладстонъ не замедлилъ выразить свое\r\nнеудовольствие въ отъціальномъ постанія (Message). ко–соВРЕМЕННАЯ ИСТОРIЯ. 453\r\nторымъ черезъ нѣсколько дней и открыто было новое засѣ\r\nданіе парламента. Лордъ великій коммиссаръ сдѣлалъ по\r\nпытку удержать палату, объявивъ ей рѣзкимъ и рѣшитель\r\nнымъ тономъ, что принятое ею рѣшеніе прямо противорѣчитъ\r\nдуху конституцій и что «единственно законный способъ, кото\r\nрымъ парламентъ можетъ выразить свое желаніе», состоитъ\r\nвъ покорномъ прошеніи къ самой королевѣ. Посланіе Гладстона\r\nвозбудило въ собраній громкie и бурные споры, кончившіеся\r\nтѣмъ, что рѣшено было представить адресъ на имя королевы.\r\nНадо сказать, что этотъ адресъ написанъ чрезвычайно спокой\r\nнымъ тономъ и вмѣстѣ съ достойствомъ и увѣренностью въ\r\nправотѣ дѣла. Повергая передъ королевою «единодушное жела\r\nніе народа присоединиться къ Грецій», парламентъ проситъ Eя\r\nВеличество и сообщить о томъ и другимъ великимъ державамъ\r\nЕвропы и вмѣстѣ съ ними содѣствовать осуществленію справед\r\nзиваго и священнаго желанія Іонійцевъ». Этимъ обращеніемъ\r\nіонической парламентъ старался подняті, вопросъ на степень об\r\nщеевропейскаго.\r\nОбращаясь къ содѣйствію цѣлой Европы, Іонійцы выразили\r\nсвое недовъріе къ Англіи, и дѣйствительно не ошиблись. Въ\r\nотвѣтѣ королевы сказано: «хотя Eя Величество и принимаетъ\r\nкъ сердцу интересы іоническаго народа, но, будучи на осно\r\nваній трактатовъ, его исключительною покровительницей, един\r\nственнымъ его органомъ на совѣтахъ Европы, не только не мо\r\nжетъ отказаться отъ принятыхъ обязательствъ, но и не при\r\nметъ со стороны какой бы то ни было державы требованій, ко\r\nторыя ограничивали бы или отнимали у нея права, проистека\r\nющая изъ этихъ обязательствъ».— Послѣднiя извѣстiя изъ Кор\r\nФу сообщаютъ намъ, что іонической парламентъ выслушалъ\r\nэтотъ отказъ королевы въ «мертвомъ молчаній». — Между тѣмъ\r\nлордъ коммиссаръ продолжаетъ дѣйствовать въ прежнемъ на\r\nправленіи и предложилъ сенату рядъ преобразованій въ управ\r\nленіи республикой. Эти преобразованiя касаются болѣе точнаго\r\nопредѣленія дѣятельности сената, законодательнаго собрания и\r\nположения самого лорда коммиссара, котораго вліаніе должно\r\nограничиваться законодательнымъ собраніемъ и совѣтомъ ми\r\nнистровъ. Но врядъ ли эти преобразования будуть приняты\r\nчі. 30454 АТЕНЕЙ.\r\nпарламентомъ послѣ отказа королевы, произведшаго тяжелое\r\nвпечатлѣніе на все іоническое населеніе. Въ настоящее время\r\nг. Глядстона ожидаютъ въ Лондонѣ, гдѣ онъ долженъ отдать\r\nотчетъ въ возложенномъ на него порученіи. Увѣряютъ, что онъ\r\nбудетъ назначенъ министромъ колоній.\r\nЗамѣчанія по поводу статьи «Взглядъ на Русскую сельскую Общину»,\r\nвслѣдствіе непредвидѣнныхъ обстоятельствъ, отлагаются до одной изъ\r\nближайшихъ книжек Атенея.",
        "label": "5"
    },
    {
        "title": "Nezateilivoe vospitanie. Iz zapisok A. Shch.",
        "article": "НЕЗАТѣЙЛИВОЕ ВОСПИТАНИЕ.\r\nИзъ записокъ А. Щ.\r\n\r\nIX.\r\n\r\n\r\nКакъ ни отрадны были для меня сказки и рыцарскіе романы въ\r\nдѣтскомъ возрастѣ, но постоянное, исключительное чтеніе ихъ, при\r\nотсутствін всякаго противодѣйствія со стороны мертвой тогда у насъ\r\nшкольной науки, вскорѣ породило во мнѣ рядъ самыхъ странныхъ по\r\nнятій, убѣждений и Фантазій. Когда изъ уѣзднаго училища я пере\r\nшелъ въ П... кую гимназію (потому что и все семейство наше, по\r\nобстоятельствамъ, переселилось въ п...ву), почти всѣ извѣстные\r\nтогда романы уже были мною перечитаны. Наибольшій вредъ, кото\r\nрый они могли произвести во мнѣ, состоялъ въ томъ, что они раз\r\nвили во мнѣ странное и непонятное самолюбие, которому первое на\r\nчало положили сказки. Это самолюбie, или лучше сказать, увѣренно\r\nсть въ собственныхъ своихъ необыкновенныхъ способностяхъ, доходила\r\nво мнѣ до совершенной глупости. Я невольнымъ образомъ, слушая\r\nсказки, переселялся мыслію въ главныхъ героевъ, съ такимъ увлече\r\nніемъ, что все случившееся съ ними приписывалъ себѣ самому\r\nпочти увѣренъ были, что все это происходило со мною лично. Когда\r\nперешелъ я отъ сказокъ къ чтенію рыцарскихъ романовъ это чув\r\nство развилось во мнѣ еще сильнѣе. Первый рыцарь, поразившій\r\nменя выше всякаго вѣроятія, былъ Донъ-Кихотъ Ламанчскій! Къ не\r\nсчастію попался мнѣ самый романъ Сервантеса,\r\nнего комедія, того мѣста, гдѣ Карра\r\nско, другъ Донъ-Кихота, переодѣвшись рыцаремъ и отыскавъ героя\r\nвъ мѣсу, сталъ съ намѣреніемъ расказывать ему свои подвиги и свое\r\nторжество надъ Донъ - Кихотому, чтобъ раздражить его,\r\nу него на единоборство, и послѣ побѣды надъ нимъ,\r\nГ\r\nи\r\n-\r\nне состав\r\nленная ИЗъ именно изъ\r\n2 -\r\nВЫманить\r\nВызовъ поНЕЗАТЕйливое воспит'АНІЕ. 121\r\nкъ ея но\r\nгамъ.\r\n2\r\nзаключенному напередъ условію принудить его оставить рыцарство,\r\nсловомъ, съ цѣлію излѣчить его отъ болѣзни. Но успѣхъ не соотвѣт\r\nствовалъ его ожиданіямъ. Донъ- Кихотъ, побѣдивъ Карраско, прика\r\nзалъ ему явиться къ Дульцинеѣ, и отъ его имени пасть\r\nЭти хвастливыя слова Карраско и возвышенная рѣчь Донъ\r\nКихота и, наконец, самый бой, страшно подѣйствовали на мое во\r\nображеніе. Не поняв, дѣйствительнаго смысла комедіи, я почелъ\r\nДонъ - Кихота истиннымъ героемъ, и немедленно самъ превратился въ\r\nДонъ-Кихота. Не помню какимъ образомъ досталъ я большую ста\r\nринную саблю въ родѣ турецкихъ, или черкесскихъ, съ кожаными\r\nножнами и отправился съ нею въ лѣсъ, гдѣ очень долго ходилъ въ\r\nожиданіи приключеній; однако, слава Богу, ничего не приключилось.\r\nНе довольствуясь этимъ, я нѣсколько разъ потомъ по цѣлымъ днямъ\r\nблуждалъ въ мѣсахъ, съ подобною же цѣлію. Но къ счастію не только\r\nне встрѣчалъ противниковъ, но даже, по странному случаю, совер\r\nшенно ничего не попадалось мнѣ на глаза: ни звѣрь не пробѣгалъ, ни\r\nптица не пролетала! Въ это время я совершенно былъ убѣждень, что\r\nне могло быть въ мѣсахъ такого крѣпкаго и толстаго дуба, котораго\r\nя однимъ ударомъ этой сабли не разсѣкъ бы на двое, и даже, отъ\r\nизлишней увѣренности въ этомъ, не хотѣмъ ни разу и попробовать\r\nсилъ. Первый рыцарскій романъ, прочтенный мною былъ:\r\nИсторiя о Полиціанѣ и о дивномъ въ героях5 сынѣ его Херсони.\r\nПотомъ, сколько мнѣ помнится, Неистовый Роланд, Аріоста, потому\r\nРихардето и другие въ томъ же родѣ. Между тѣмъ, успѣлъ я про\r\nчитать и Матильду, или Записки изъ Крестовыхъ походовъ. Послѣ\r\nкаждaго чтенія рыцарскій духъ пробуждался во мнѣ, съ неимовѣрною\r\nпо всей вѣроятности я могъ бы очень легко надѣлать раз\r\nныхъ глупостей въ рыцарскомъ духѣ; но къ счастію происходившіе\r\nвъ гимназіи кулачные бои, въ которыхъ и я принималъ участіе, очень\r\nмного содѣйствовали къ отвращенію меня неумѣстныхъ рыцар\r\nскихъ попытокъ. Эти бои оставляли послѣ себя чрезвычайно продол\r\nжительное неприятное впечатлѣніе, и даже, можно сказать, совсѣмъ\r\nпочти вышибали изъ меня духъ рыцарства! я утѣшалъ себя только\r\nтѣмъ, что дѣло происходило на кулакахъ, а не на мечахъ, и что еслибъ\r\nя, вмѣсто кулака, выступилъ съ мечемъ въ рукѣ, то всѣ бойцы\r\nтотчасъ бы попрятались. Въ такомъ заблужденіи оставался Я долгое\r\nвремя. Наконецъ одинъ разъ, подгулявши порядкомъ, послѣ пред\r\nставленія домашняго спектакля, въ присутствии многихъ гимназистовъ,\r\nя въ руки большую палку и вообразивъ, что это былъ мечь,\r\nсказалъ: «что еслибъ схватился со мною кто на этомъ оружии? плохо\r\nбыло бы ему, думаю, еслибъ рискнулъ на бой!» Тотчасъ же одинъ\r\nсвоихъ\r\nсилою:\r\nОтъ\r\nВЗЯдъ\r\n>122 А ТЕней.\r\n.\r\n1\r\n1\r\nкомъ.\r\n4\r\nизъ гимназистовъ, который считался впрочемъ первымъ кулачным,\r\nбойцомъ во всей гимназій, взявъ въ руки чубукъ, объявилъ, что онъ\r\nготовъ выступить на бой. При первомъ взмахѣ моемъ палкою, чтобъ\r\nпоразить противника и сокрушить его, онъ вышибъ чубукомъ палку у\r\nменя изъ рукъ, такъ что она отлетѣла на нѣсколько шаговъ. Я точно съ\r\nнеба свалился! и пересказать не могу смущения, которое овладѣло мною\r\nпри этомъ случаѣ. Хотя я былъ въ это время и крѣпко навеселѣ, но не\r\nмогъ скрыть своего смущения и стыда. Мнѣ сказали при этомъ, что\r\nсоперникъ мой учился долго Фехтовальному искусству и очень хо\r\nрошо навострился въ немъ, поэтому ничего не было удивительнаго,\r\nчто онъ вышибъ у меня изъ рукъ палку. Не смотря на это утѣше\r\nніе, мысль, что я и съ мечємъ въ рукахъ ничего не въ силахъ былъ\r\nсдѣлать, мучила меня день и ночь почти безпрерывно. Въ это вре\r\nмя, размышляя о своемъ печальномъ состоянии, вздумалъ я однажды,\r\nчто при помощи огнестрѣльнаго оружія, я могъбы гораздо проще и\r\nлегче достигнуть цѣли, еслибъ случилось схватиться съ противни\r\nЭта мысль точно свѣтомъ озарила меня вдругъ и такъ сильно\r\nподѣйствовала на мое воображеніе, что я тогда же рѣшился приве\r\nсти ее въ исполненіе, досталь немедленно пистолетъ у одного изъ\r\nтоварищей и сталъ упражняться въ стрѣльбѣ. Но къ несчастію и эти\r\nвоинскія упражнения, не смотря на все мое стараніе и на безчислен–\r\nные опыты, совершенно не имѣли успѣха: кромѣ воробья, котораго\r\nубилъ я при первомъ выстрѣдѣ, такіе непостижимые промахи дѣла\r\nлись мною постоянно во все время занятія стрѣльбою, что мнѣ са -\r\nмому даже казались невѣроятными. Я убѣікденъ былъ вполнѣ,\r\nэти промахи принадлежали къ сверхъестественнымъ явленіямъ при\r\nроды: ну скажите, возможное лп это дѣло, въ двухъ, трехъ «шагахъ\r\nвъ стѣну не попасть? Когда наконеъ убѣдился я совершенно, что\r\nкъ воинственнымъ подвигамъ во мнѣ рѣшительно никакихъ способно\r\nстей не было, я чуть не умеръ: отчаяние, уныние и тоска овладѣли\r\nмною, давая покою мнѣ ни день, ни ночь. Может быть та\r\nкое состояние послужило бы мнѣ и въ пользу, еслибъ и прочія об\r\nстоятельства были благоприятны для этого. Но выходило\r\nподдерживали Романы обыкновеннымъ въ мнимыя ніемъ забывать противъ большомъ рыцарскихъ г,: - чтеніе дѣйствительныя жи ходу во Радклифъ любопытствомъ романовъ мнѣ несогласныя романы повѣстей склонность нравились,гмои -которое жи и съ исторій, Радклифъ качества болѣе къ моею мнѣ непосредственно сверхъестественнымъ, всѣхъ въ натурою всякой: ия способности особенности всѣпоразилъ.почти разъ Въслѣдовало заставляло прочелъ то меня ипотому время явленіямъ воображать Монахо съ за, были меня чте неи.\r\nя\r\nчто р\r\nТЕ\r\nне\r\nвсе на\r\n1\r\nвовсе\r\nчтоНЕЗАТѣйливое воспитAHIE. 123\r\nВязка въ\r\nа отъ\r\n>\r\nкъ необыкновеннымъ произшествіямъ, хотя, правду сказать, раз- -\r\nэтихъ романахъ казалась мнѣ часто натянутою. Кромѣ\r\nРадклиФъ, были прочитаны мною и другие писатели и писательницы\r\nромановъ, какъ-то: Дюкре - Дюминиль, Крамеры, Шписа, -жа Кот\r\nтень, и т. д. При этомъ чтеніи развилась во мнѣ нечувствительнымъ\r\nобразомъ особенная склонность къ романамъ, въ которыхъ представ\r\nлялись героями разбойники, какъ-то: Саксонскій разбойникъ; Раз\r\nбойникъ по неволѣ и незнанію, или ужасы лѣсові шварцвальдских;\r\nГлоріозо, Абеллино, Ринальдо Ринальдини, и проч. Оть богатырей,\r\nвъ родѣ Бовы королевича, Еруслана Лазаревича и прочихъ, былъ са\r\nмый естественный переходъ къ странствующимъ рыцарямъ,\r\nсихъ послѣднихъ къ разбойникамъ. По крайней мѣрѣ всѣ эти три\r\nразряда лицъ представлялись мнѣ постоянно однимъ и тѣмъ же сор\r\nтомъ людей, только огъ разныхъ обстоятельствъ являвшимся въ раз\r\nныхъ видахъ. Даже въ то время, когда я находился еще въ С... омъ\r\nуѣздномъ училищѣ и размышлялъ, сидя за уроками, омогучихъ бо\r\nгатыряхъ и витязяхъ почти всегда разумѣлъ при этомъ убійства,\r\nразбои, кровопролитія и себя непремѣнно участникомъ всего этого.\r\nТакъ напримѣръ, меня очень часто интересовала мысль: что еслибъ\r\nБова королевичь, Ерусланъ Лазаревичъ, Илья Муромецъ и я — выз\r\nвали на бой всѣхъ жителей города с..., то-есть всѣхъ мѣщанъ и\r\nкупцовъ и дворянъ и всѣхъ гражданскихъ и военныхъ чиновъ, од\r\nнимъ словомъ—все, что тамъ ни было: какой бы мы задали имъ тре\r\nзвонъ и переполохъ! думалъ я, просто искрошили бы всѣхъ въ мел\r\nкіе куски и на вѣтеръ развѣяли! Такое неестественное состояние и\r\nпереселеніе себя самого въ героевъ сказокъ, повѣстей и романовъ,\r\nсъ совершеннымъ самозабвеніемъ, произвело во мнѣ очень странный\r\nи не естественный образъ мыслей. Мнѣ постоянно казалось, что ес\r\nли Абеллино могъ схватиться разомъ съ пятью или шестью человѣ\r\nками — самыми сильными разбойникамини всѣхъ вдругъ побороть, то\r\nкакъ же мнѣ послѣ этого не сдѣлать того же самаго? Если Глоріозо\r\nмогъ такъ мастерски дурачить сыщиковъ и жандармовъ, преслѣдо\r\nвавшихъ его ежеминутно, то какъ же мнѣ не съумѣть одурачить всѣхъ\r\nподобныхъ людей? При этомъ совершенно исчезали изъ мыслей мо\r\nихъ и неловкость моя и нерасторопность и безсиліе и трусость,\r\nоднимъ словомъ я ничего не видалъ за собою въ это время, что\r\nмоглобъ напомнить мнѣ мою совершенную неспособность къ подоб\r\nнымъ дѣламъ. Кромѣ геройской отваги ничего не представлялось!\r\nТакое странное состояние усиливалось во мнѣ постепенно болѣе и болѣе.\r\nМысли мои почти безпрерывно блуждали на герояхъ — разбойникахъ..\r\nБолѣе всѣхъ поражалъ меня Глоріозо: съ какимъ искусствомъ отви -124 АТЕНЕЙ.\r\nДивалъ онъ\r\nЧто на\r\nными\r\n\" І\r\n1\r\nотъ всѣхъ поисковъ и преслѣдованій! какъ мастерски\r\nпоступилъ онъ, когда жандармы въ одной харчевнѣ, подозрѣвая не\r\nонъ ли самъ Глоріозо (хотя онъ переодѣтъ былъ крестьяниномъ),\r\nтребовали отъ него, чтобъ показалъ свой паспортъ, а онъ вынулъ\r\nвмѣсто паспорта пару пистолетовъ, застрѣлилъ ихъ и вышелъ очень\r\nспокойно изъ харчевни. А когда онъ, переодѣвшись жандармомъ,\r\nприбылъ въ одинъ дѣвичій монастырь, обокралъ его - и самъ же, по\r\nдолгу званія своего, обыскивалъ всѣхъ живущихъ въ монастырѣ,\r\nчтобъ найдти вора, я просто приходилъ въ умиленіе: невозможно\r\nбыло натуральнѣе представить жандарма! Однимъ словомъ, во мнѣ\r\nстала вкореняться постоянная мысль, этомъ свѣтѣ только\r\nи были одни честные и благородные и достойные люди, это раз\r\nбойники! потому что они не признавали, какъ я думалъ, закон\r\nначалъ общественнаго благоустройства и отвергали ихъ от\r\nкрыто. По моему мнѣнію, имъ очень хорошо извѣстны были эти\r\nначала, основанныя на рабскомъ игѣ, подчинявшемъ бѣдныхъ людей\r\nпроизволу богатыхъ, которые постоянно опиваясь, объѣдаясь, преда\r\nваясь роскоши и всякому невоздержанію, преслѣдовали въ то же\r\nвремя, со всею жестокостію, бѣдныхъ людей, за то что замѣчали въ\r\nнихъ такія жъ гнусныя наклонности, которымъ слѣдовали сами такъ\r\nрабски усердно. Чѣмъ болѣе обстоятельства тѣснили и угнетали меня,\r\nчѣмъ безнадежнѣе представлялись мнѣ средства къ существованію и\r\nпріобрѣтенію добраго имени въ обществѣ, тѣмъ убѣжденія мои дѣла\r\nлись сильнѣе, и наконецъ я совершенно укрѣпился въ мысли, сдѣ\r\nлаться разбойникомъ на самомъ дѣлф, не зналъ только какъ при\r\nняться за разбои: самъ по себѣ я былъ слишкомъ негоденъ для этого,\r\nя это чувствовалъ. Еслибъ, думалъ я, существовало гдѣ - либо обще\r\nство людей, прославившихъ себя отважностію и величіемъ духа въ\r\nразбояхъ и грабежахъ, то я навѣрное тотчас же явился бы къ нему\r\nсъ предложеніемъ услуги: но такого общества не существовало! Ду\r\nмая долго объ этомъ предметѣ я наконецъ рѣшилъ, что всего лучше\r\nсоставить самимъ это общество. Я зналъ нѣкоторыхъ гимназистовъ,\r\nна всякiй отважный подвигъ, предприимчивыхъ,\r\nрѣшительныхъ, чего же лучше? Сообщу имъ свои мысли и убѣжде\r\nнія. Они тотчасъ увидятъ истину и поймутъ дѣло какъ нельзя лучше.\r\nВслѣдствіе такихъ соображений, выбравъ удобное время при репети\r\nціяхъ, дѣйствительно передалъ я тремъ гимназистамъ мысли свои объ\r\nэтомъ великомъ и достойномъ уваженія подвигѣ: представилъ имъ\r\nживо состоянie несчастнаго человѣка въ обществѣ, всѣ несправедли\r\nвости и притѣсненія, которыя онъ долженъ переносить для того, чтобъ\r\nимѣть возможность влачить скудную и безотрадную жизнь, потомъ\r\nГ\r\nІ.\r\nготовыхъ сильныхъНЕЗАТѣйливое воспиТАНІЕ. 125\r\nимъ\r\nОни не только\r\nнапомнилъ о великихъ людях, которые умѣли стать гораздо\r\nвыше общественнаго мнѣнія, какъ напримѣръ Глоріозо, Абеллино и\r\nпроч. Они знали этихъ людей такъ же хорошо и сочувствовали имъ\r\nпочти съ такимъ же одушевленіемъ, какъ и я самъ.\r\nпризнали основательнымъ мое суждение объ этомъ предметѣ; но даже\r\nобъявили притомъ, что было бы съ ихъ стороны подло и низко отка\r\nзываться отъ такого благороднаго и честнаго предложения. Вслѣдствие\r\nчего тутъ же положили составить изъ себя общество разбойниковъ:\r\nдали другъ другу обѣщаніе скрывать до нѣкотораго времени отъ всѣхъ\r\nнамѣреніе наше и хранить свято тайну, пока представится случай\r\nпривести въ исполненіе наши замыслы. Такъ какъ мы разсудили, что\r\nнельзя уже было бы намъ оставаться долѣе въ обществѣ людей и\r\nпроизводить открыто разбои, то стали придумывать мѣсто удобное для\r\nтакихъ подвиговъ и безопасное для насъ самихъ. Одинъ гимназистъ сталъ\r\nговорить, что онъ знаетъ такое мѣсто изъ подробнаго описания, кото\r\nрое удалось ему прочесть въ какому- то письмѣ, и изъ расказовъ\r\nодного человѣка, лично тамъ находившагося: это мѣсто было не да\r\nлеко отъ береговъ Чернаго моря, тамъ существовали развалины ка\r\nкого-то зданія очень обширнаго, и въ этихъ развалинахъ оставались\r\nнѣкоторыя мѣста, удобныя для житья, со многими скрытными пере\r\nходами, такъ что всегда легко можно было бы, при случаѣ, или спря\r\nтаться, или уйдти. Между тѣмъ стали размышлять, какими правилами\r\nдолжны мы руководствоваться, чтобъ дѣйствовать единодушно? и въ\r\nслучаѣ, еслибъ представилась возможность привлечь кого въ наше\r\nобщество изъ людей, которые подавали большая надежды сдѣлаться\r\nхорошими разбойниками, то какъ поступать при этомъ? Одинъ изъ\r\nнасъ, тотъ самый, который рекомендовалъ мѣсто для разбоевъ, сталъ\r\nутверждать, что необходимо нужно для этого избрать изъ среды насъ\r\nодного главнаго атамана, которому непремѣнно должны подчиняться,\r\nдругіе; а безъ этого никакъ нельзя надѣяться на единодушіе. На во\r\nпросъ же нашъ: «въ какихъ именно случаяхъ необходима была наша\r\nподчиненность? и чѣмъ должна ограничиваться власть атамана?» онъ\r\nвызвался сочинить по всѣмъ этимъ предметамъ правила, и пред\r\nобсужденіе при слѣдующихъ репетиціяхъ.\r\nСоставление общества съ возвышенными идеями, планы, проекты и\r\nпроч., все это служило для монхъ товарищей только приятнымъ и инте\r\nреснымъ препровожденіемъ времени. Они, какъ казалось, не имѣли ни\r\nмалѣйшаго желанія приводить въ исполнение наши замыслы. Одинъ\r\nтолько я чаялъ движенія воды, и думалъ, что изъ этого могъ прои\r\nзойдти переходъ изъ дѣйствительно несчастной жизни къ другой, ко\r\nторая, какъ бы дурна ни была, я увѣренъ былъ, не могла быть хуже\r\nставить намъ ихъ на126 АТЕНЕЙ.\r\nХ\r\nи\r\nсамъ и\r\n>\r\n!\r\nи 1\r\nэтой, чтобы ни случилось! Исполненіе предприятия откладывалось со\r\nДня на день. Наконецъ товарищи мои вышли изъ Гимназій. Я хотя\r\nи переведенъ былъ въ 3-й классъ; но познанія мои въ наукахъ почти,\r\nнисколько не подвинулись впередъ. Въ это время кругъ знакомыхъ\r\nмнѣ гимназистовъ постепенно сталъ сокращаться болѣе и болѣе,\r\nнаконецъ, ужь незнаю, я измѣнился, или они перемѣни\r\nлись, только въ скоромъ времени почти всѣ оставили меня и я для\r\nвсѣхъ сдѣлался совершенно чужимъ человѣкомъ. Странное дѣло!!\r\nменя были отецъ и мать, братъ и сестры, я жилъ среди родныхъ,\r\nвъ кругу большаго семейства, и при всемъ томъ чувствовалъ, что\r\nя был совершенно круглымъ сиротою въ этомъ мірѣ. А еще болѣе\r\nстраннымъ покажется, что съ этого времени сталъ я убѣждаться впол\r\nнѣ, что только одинъ я и былъ въ цѣломъ свѣтѣ честнымъ человѣ\r\nкомъ, а прочие всѣ безъ исключенія, были мерзавцы и подлецы\r\nэто убѣжденіе усилилось во мнѣ наконецъ до того, что я изъ общи\r\nтельнаго человѣка начиналъ дѣлаться почти совершеннымъ нелюди\r\nмомъ. Можетъ показаться страннымъ и то, что угрызенія совѣсти\r\nи раскаяніе, которыя прежде съ такимъ постоянствомъ сопутствовали\r\nвсѣмъ моимъ дѣйсгвіямъ, при намѣреніи моемъ сдѣлаться разбойни\r\nкомъ и при составленіи плановъ, какъ удобнѣе и вѣрнѣе достигнуть\r\nэтой цѣли, ни мало меня не безпокоили. Но въ замѣнъ этого стали\r\nслишкомъ тревожить меня сновидѣнія, которыя, по истинѣ, чрезвы\r\nчайно много содѣйствовали къ ослабленію во мнѣ мысли, что раз\r\nбои — дѣло честное и благородное, и къ отвращенію меня отъ дерз\r\nкихъ предприятій. Во снѣ видѣлъ я вдругъ нелѣпые планы свои ис\r\nполненными и положение свое до такой степени ужаснымъ, что про\r\nснувшись отъ всей души радовался неосуществленію ихъ на самомъ\r\nдѣлѣ. Сознаніе, сбитое съ толку на яву, какъ будто возстановляло\r\nвласть свою въ сновидѣніяхъ!..\r\n1\r\n2\r\nT E\r\n1\r\nГ\r\n1\r\nХ.\r\nКогда наконецъ послѣднія мечты о моихъ геройскихъ способно\r\nстяхъ и совершенствахъ вполнѣ разсѣялись, и я убѣдился въ ничто\r\nжествѣ собственныхъ своихъ силъ для произведения разбоевъ и гра\r\nбежей, во мнѣ произошла новая перемѣна, хоть очень странная сама\r\nпо себѣ, однакожь сообразная съ тогдашнимъ моимъ положеніемъ.\r\nМнѣ вскорѣ казаться невыносимымъ постоянно\r\nодномъ и томъ же мѣстѣ. Куда бы ни направить путь свой, только\r\nбы не оставаться тамъ, гдѣ былъ: это для меня сдѣлалось совершен\r\nною необходимостью. Мнѣ стало представляться, что самое лучшее\r\nблаго, которое дано отъ природы человѣку, это возможность пере\r\nстало жить ВъНЕЗАТѣливое воспиTAILIE. 127\r\nили\r\nходить, или переселяться, по произволу своему, изъ одного мѣста\r\nвъ другое, какъ скоро. первое мѣсто становилось неприятнымъ,\r\nбезпокойнымъ. Между тѣмъ я уже до того привыкъ быть постоянно\r\nвъ обществѣ людей знакомыхъ, Что и при избраніи бродяжниче\r\nской жизни хотѣлъ сперва найдти себѣ товарищей. Не смотря на ви\r\nдимую прелесть этой жизни, какъ она представлялась въ моемъ во\r\nображеніи, мнѣ становилось скучно даже при мысли о том, чтобъ\r\nодному сдѣлаться бродягою: я чувствовалъ необходимость блуждать\r\nпо свѣту виѣстѣ съ хорошей компанией; но товарищей къ этому я\r\nне могъ уже имѣть, потому что, какъ я объяснилъ выше, кругъ зна\r\nкомыхъ моихъ до того сократился въ то время, что я почти оста\r\nвался совершенно одинъ, и чужимъ казался для всякаго. Не знаю въ\r\nточности съ какого именно времени начали поселяться во мнѣ такія\r\nмысли? Можетъ быть способствовало къ тому чтеніе Робинсона Крузе,\r\nкоторый увлекъ меня до такой степени, что я немедленно, по про\r\nчтеніи его, еще въ первомъ классѣ гимназій, сталъ предлагать вос\r\nпитанникамъ, какъ хорошо было бы въ самомъ дѣлѣ переселиться на\r\nкакой-нибудь необитаемый островъ, и жить совершенно независимо.\r\nМое мнѣніе подхватили тотчасъ нѣкоторые изъ товарищей, и стали\r\nнемедленно составлять планы, какъ сдѣлать это удобнѣе, что должно\r\nсъ собою въ дорогу, какія вещи необходимо перевозить на\r\nмѣсто будущаго жительства. въ скором времени, все\r\nэто было забыто и не представлялось мнѣ до тѣхъ поръ, пока я не\r\nбыль совершенно разочарованъ во всѣхъ своихъ надеждахъ на будущ\r\nность. Тогда самое положеніе мое, вѣроятно, спобствовало къ про\r\nбужденiю подобныхъ мыслей, которыя не оставляли уже меня до са\r\nмаго переселенія семейства нашего изъ п.... вы въ Москву. По\r\nслѣдній годъ пребыванія моего я только и думалъ, какъ\r\nбы сдѣлаться бродягою! Даже, рѣшался одинъ пуститься въ бродя\r\nжество, и сталъ наконецъ серьёзно готовиться къ этому подвигу.\r\nВмѣсто того, чтобъ ходить въ гимназію, я отправлялся обыкновенно\r\nкаждый день въ мѣса, на довольно далекое разстояние отъ города,\r\nимѣя твердое намѣреніе переночевать тамъ, чтобъ пріучить себя та\r\nкимъ образомъ къ подобнымъ ночлегамъ и на будущее время. Но по\r\nстранному характеру, или лучше сказ гь, по слабой натурѣ своей,\r\nвсякій разъ, когда наступалъ вечеръ, и я, выбравъ въ мѣсу удобное\r\nмѣсто для ночевки, ложился уже чтобъ уснуть, въ это время начи\r\nнали пробуждаться во мнѣ. мысли: «Какъ бы хорошо было теперь\r\nпоужинать! То ли дѣло лечь спать поѣвши съ аппетитомъ!» Нѣ\r\nсколько времени я противился этимъ мыслямъ и продолжалъ лежать,\r\nна дѣясь уснуть: но какъ онѣ не переставали тревожить меня, я вста\r\nВЗЯТЬ\r\nНо потомъ,\r\nвъ П....)\r\n}128 А ты не й.\r\nвалъ съ крайней досадою и возвращался торопливо домой, гдѣ въ\r\nсамомъ дѣлѣ, поужинавъ плотно, ложился спать, съ твердою рѣшимо\r\nстью въ другой разъ не поддаваться болѣе этому искушенію; однако\r\nи въ другой разъ происходило то же самое, и въ третій тоже. На\r\nконецъ я совершенно убѣдился, что не въ силахъ совладать съ со–\r\nбою, и сталъ разочаровываться даже и въ этой мечтѣ, и опять пе\r\nчальныя и грустныя мысли налегали на меня, и чувствовалось желание\r\nумереть скорѣе. Потомъ пришла мнѣ въ голову мысль, что бродяжества\r\nможно достигнуть гораздо проще и удобнѣе: вмѣсто того чтобъ дѣлать\r\nпробы и приучать себя къ ночевкамъ въ лѣсахъ, мнѣ стоило только при\r\nстать къ какому-нибудь цыганскому табору, упросить Цыганъ, чтобъ\r\nприняли меня какъ товарища, или спутника, и дѣло кончилось бы безъ\r\nвсякихъ хлопотъ; а я съ своей стороны готовъ был бы оказывать\r\nимъ небольшiя услуги, къ чему только могъ быть способнымъ. Чего\r\nже лучше? Вдали отъ городовъ, въ обширныхъ степяхъ, странство\r\nвать вмѣстѣ съ людьми опытными и знающими хорошо и мѣстности и\r\nвсѣ удобства кочевой жизни, —что могло, быть проятнѣе этого? Эти\r\n- мысли развивались во мнѣ сильнѣе и сильнѣе. Я начиналъ предприни\r\nмать походы верстъ за десять и болѣе отъ города съ цѣлью, не на\r\nбреду ли гдѣ на цыганскій таборъ; однако, при всемъ моемъ стара\r\nніи, я ни разу не встрѣтилъ его. Впрочемъ, сказать по правдѣ, еслибъ\r\nи удалось встрѣтить, то едва ли достало бы у меня присутствія духа,\r\nчтобъ въ самомъ дѣлѣ пристать къ Цыганамъ, потому что я, при всемъ\r\nрасположении своемъ къ неосѣдлой жизни, которую вели они, до чрез\r\nвычайности боялся Цыганокъ и никакъ не въ силахъ былъ преодо\r\nлѣть этого страха, который вселили въ меня съ самаго дѣтства. Еще\r\nребенкомъ, я былъ однажды свидѣтелемъ того, какъ прибыли къ на\r\nшей деревнѣ до двадцати кибитокъ или жилищь цыганскихъ и оста\r\nновились подаѣ самого лѣса нашего. Всѣ крестьяне нашей деревни\r\nвзволнованы были появленіемъ этихъ гостей.\r\nбыли тамъ около трехъ сутокъ. Многіе изъ крестьянъ ходили изъ\r\nлюбопытства смотрѣть ихъ таборъ, а нѣкоторые съ цѣлью купить\r\nу нихъ что-нибудь нужное для домашняго обихода: у нихъ всегда\r\nможно было найдти разныя стальныя и желѣзныя издѣлія очень хо\r\nрошей работы и контрабандныя вещи. Нѣкоторые покупали у нихъ\r\nпорохъ, селитру, другіе соль и проч. Эти покупки происходили боль\r\nшею частію поздно вечеромъ. Въ это время и я былъ въ числѣ лю\r\nбопытныхъ: здѣсь - то поразили меня Цыгане своимъ образомъ жиз\r\nни и всѣми приемами—и во мнѣ осталось чрезвычайно глубокое впе\r\nчатлѣніе отъ ихъ трехъ-дневнаго пребыванія близь нашихъ мѣсовъ.\r\nВъ особенности удивляли меня Цыганки, которыя занимали мѣста въ\r\nсильно Они проНЕЗАТѣйливое воспиTAHIE. 129\r\n1\r\nэтомъ таборѣ позади кибитокъ, къ мѣсу; мущины находились впереди\r\nкибитокъ, къ большой дорогѣ. Съ совершеннымъ безмолвіемъ каждая\r\nизъ нихъ занималась своимъ дѣломъ: Одна готовила кущанье разведя\r\nогонь на землѣ, другая, подсѣвъ къ огню, очень внимательно занима\r\nлась шитьемъ, или иною какою работою. Не смотря на то, что многие\r\nизъ любопытныхъ, въ томъ числѣ и я, подходили къ нимъ очень близко\r\nи стояли около часу, наблюдая пристально за всѣми ихъ движеніями,\r\nна лицѣ ихъ ни гнѣва, ни досады, никакого неприязненнаго чувства\r\nно было замѣтно: совершенное спокойствие и безмолвіе продолжались\r\nво все время. Если кто изъ мужчинъ-Цыганъ подходилъ къ нимъ съ\r\nкакимъ-нибудь вопросомъ, онѣ отвѣчали однимъ почти незамѣтным,\r\nдвиженіемъ головы. Эта тишина, безмолвие и спокойное исправление\r\nхозяйственныхъ надобностей поселили во мнѣ какое-то благоговѣй\r\nное чувство, оставшееся во мнѣ на долго и приходившее мнѣ на\r\nпамять именно тогда, я рѣшился обречь себя бродяжнической\r\nжизни...",
        "label": "6"
    },
    {
        "title": "Eshche neskol'ko zamechanii ob otkupnoi sisteme. Pis'mo k redaktoru",
        "article": "ЕЩЕ Нѣсколько ЗАмѣЧАНІЙ ОБъ откупной СИСТЕМѣ.\r\nПисьмо ка редактору.\r\nм. Г.\r\nНа другой же день послѣ моего возвращенiя изъ-за границы,\r\nперелистывая журналы, которыхъ не видалъ со времени сво\r\nего отъѣзда, я прочелъ въ « Атенеѣ » замѣчанія на статью « Объ\r\nупотребленіи горячаго вина », сообщенную къ сожалѣнію въ Mo\r\nсковскія Вѣдомости, — къ сожалѣнію говорю я потому, что\r\nиначе Московский университетъ, въ своемъ органѣ, конечно не\r\nрѣшился бы помѣстить статьи, противорѣчащей всѣмъ основ\r\nнымъ положеніямъ науки о народномъ хозяйствѣ ио Финан\r\nсахъ. Статья г-на Н. С — скаго не можетъ не вызвать глубо\r\nкаго сочувствія и живѣйшей благодарности въ каждомъ, кто\r\nтолько близко принимаетъ къ сердцу вопросы, касающиеся эко\r\nномическаго, промышленнаго и общественнаго быта нѣсколь\r\nкихъ десятковъ миллионовъ народонаселения, которые кормятъ,\r\nпоятъ, одѣваютъ меньшинство, которые за него дерутся и ко\r\nторые за все это лишены даже возможности дешево подкрѣ\r\nпить свои изнемогшiя силы или дешево повеселиться въ празд\r\nничный день. я берусь въ настоящую минуту за перо не съ\r\nтѣмъ, чтобы заводить съ своей стороны полемику съ неизвѣст\r\nнымъ авторомъ сообщенной статьи—это будетъ лишнее послѣ\r\nтеплыхъ, живыхъ и превосходныхъ страницъ г-на С — скаго,\r\nне съ тѣмъ, чтобы представить теперь же длинное разсуждение\r\nо вредномъ вліяніи откупной системы, — я позволю себѣ только\r\nсообщить съ своей стороны нѣсколько цыфръ и Фактовъ, ко\r\n.ОБъ откупной системѣ. 523\r\nторые ускользнули отъ вниманія г - на С—скаго, но которые\r\nмогутъ служить для большаго и вящаго еще подтверждения\r\nего мыслей.\r\nМы спросимъ автора сообщенной въ Московскія Вѣдомости\r\nстатьи, сочтетъ ли онъ пьяницей нашего крестьянина, если\r\nтотъ употребитъ ежедневно за своимъ обѣдомъ, послѣ тяж\r\nкихъ трудовъ, чарку вина, равняющуюся шкалику. Надѣемся,\r\nчто нѣтъ, потому что чарка вина при нашемъ климатѣ необхо\r\nдима рабочему человѣку въ гигиеническомъ отношении. Солдату\r\nна походѣ даютъ ежедневно винную порцію, а чѣмъ же хуже\r\nего нашъ крестьянинъ, который постоянно круглый годъ тру\r\nдится и борется съ природой, съ суровымъ климатомъ, да часто\r\nи съ неблагодарною почвой. Наконецъ, эта ежедневная чарка\r\nспасаетъ его отъ пьянства, потому что крестьянинъ, которому\r\nвино не въ диковину, не будетъ упиваться, разъ до него дорвав\r\nшись. А знаетъ ли авторъ сообщенной статьи, сколько ведеръ\r\nвина потребовало бы народонаселеніе Россіи, еслибы мужикъ\r\nимѣлъ возможность каждый день употреблять по шкалику.\r\nПо цыфрамъ, доставленнымъ мнѣ однимъ изъ бывшихъ от\r\nкуп иковъ, народонаселеніе губерній, въ которыхъ господ\r\nствуетъ система акцизно-откупнаго коммиссіонерства, прости\r\nрается до 37,500,000 душъ, а годовая пропорція вина, забирае\r\nмаго откупщиками, составляла въ 1856 году 17,000,000 вeдeръ.\r\nЕсли мы положимъ, что только треть вышеозначеннаго народо\r\nнаселения, — полагая двѣ трети на женщинъ и дѣтей до 15 - лѣт\r\nняго возраста, — пьетъ вино, то и эта одна треть, потребляя еже\r\nдневно 1/100 часть ведра на душу, потребитъ въ годъ гораздо\r\nболѣе 17,000,000 вeдeръ. Мы можемъ сдѣлать приблизительно\r\nслѣдующій разсчетъ. На 37,500,000 душъ приходится по край\r\nней мѣрѣ 13,125,000 дѣтей и отроковъ до +5 -лѣтняго возраста,\r\nили 35 °/о народонаселенія. Изъ остальныхъ 24,375,000 душу\r\nотнимемъ половину на долю женскаго пола, и получимъ\r\n12,137,500 душъ мущинъ потребителей вина. Такой разсчетъ\r\nне будетъ, кажется, преувеличенъ и не будетъ очень произво\r\nленъ. Предположивъ приблизительно, что каждый взрослый мущи\r\nна потребляетъ 1/100 ведра въ день и слѣдовательно 3,65 ведра въ\r\nгодъ, мы получимъ въ результатѣ, чтo 12,137,500 должны по\r\nтребить въ годъ слишкомъ 44,000,000 вeдeръ, то-есть на\r\nCE\r\n36*524 Атеней.\r\n.\r\n26,000,000 ведеръ болѣе годовой пропорцій выбираемаго изъ\r\nказны откупщиками вина, и не забудемъ, что при такомъ потре\r\nбленіи никто не можетъ назвать мужика пьяницей.\r\nНо положимъ, что эта пропорція покажется защитникамъ от\r\nкупной системы, такъ попечительно заботящимся о народной\r\nнравственности, громадною. Уменьшивъ ее на половину, при\r\nнявъ, что каждая взрослая мужская душа потребляетъ по 1,82\r\nведра въ годъ, — мы все-таки получимъ 22,000,000 вeдeръ.\r\nРаздѣлиеъ же эту пропорцію между всѣмъ народонаселеніемъ,\r\nмы получимъ 0,60 ведра на душу, пропорцію, равняющуюся\r\nсреднему потребленію вина въ Пруссіи. Считая по 2 рубля ак\r\nцизу съ ведра, казна получитъ акцизной суммы +4,000,000 съ\r\nоднихъ Великороссийскихъ губерній и Сибири, не говоря уже\r\nо томъ, что съ вольною продажей усилится запросъ на спиртъ,\r\nстоль необходимый въ химическомъ и вообще въ Фабричному\r\nпроизводствѣ, не говоря уже объ отпускѣ за границу, кото\r\nрый, какъ совершенно вѣрно замѣчаетъ г -нъ С—скій, необ\r\nходимо долженъ увеличиться.\r\nНеужели кто въ Россіи повѣрить, что откупщики продаютъ\r\nдѣйствительно только ту пропорцію вина, которую они берутъ\r\nу казны. Не говоря уже о корчемствѣ, которымъ занимаются\r\nоткупа по преимуществу на границахъ привилегированныхъ\r\nгуберній къ явному ущербу казеннаго дохода, откупщики имѣ\r\nютъ въ рукахъ всѣ средства и полную возможность продать\r\nдвойное количество питей конечно не чистаго вина, а разбавлен\r\nнаго водой. На каждомъ ведрѣ воды, влитомъ откупщиками въ\r\nвино, теряетъ казна, теряетъ крестьянинъ, теряетъ народная\r\nпромышленность, потому что производство вина уменьшается на\r\nвсю массу подбавленной воды. Обратимся для подтверждения\r\nопять къ нашимъ цыфрамъ. Мы видѣли, что при самомъ огра\r\nниченномъ потребленіи вина въ губерніяхъ съ акцизно-откуп\r\nною системой оно можетъ доходить до 22,000,000 вeдeръ.\r\nГодовая пропорція забраннаго откупами вина простиралась\r\nвъ 1856 году на 17,000,000. Чтобы удовлетворить народному по\r\nтребленію, откупа разбавили вино 5,000,000 ведеръ воды. Какой\r\nже выходить результатъ? Казна потеряла доходъ съ 5,000,000\r\nведеръ вина, производство вина уменьшилось на 5,000,000\r\nведеръ, народъ же заплатилъ изъ своей мошны за 5,000,000ОБъ отKУпной системѣ. 525\r\nи заплатилъ не\r\nведеръ воды 40,000,000 р., полагая ведро по 8 рублей, — цѣна,\r\nво чтӧ обходится вино въ разничной продажѣ,\r\nна государственныя потребности, а въ карманъ частныхъ лю\r\nдей, искусныхъ пройдохъ и безсовѣстныхъ взяточниковъ, съ\r\nкоторыми не можетъ не дѣлиться откупъ, ежели только хочетъ\r\nбрать доходъ съ воды. Боже, гдѣ же, въ какомъ уголкѣ земнаго\r\nшара 5,000,000 ведеръ воды дадутъ 10,000,000 р. дохода?\r\nСредняя заводская цѣна вина съ провозомъ обходится въ\r\nВеликороссійскихъ губерніяхъ отъ 40 коп. до рубля за ведро.\r\nНазначимъ даже высшую цѣну рубль, и тогда при взиманій\r\nдвухъ рублей акциза съ ведра вина, обходящагося въ рубль\r\nсеребра, чего никогда почти и нигдѣ не бываетъ, вино это на\r\nродъ можетъ покупать по 3 рубля за ведро, а не по 8, какъ это\r\nтеперь дѣлается. У него остается значитъ 5 рубл. дома, a5\r\nрублей для нашего мужика великое дѣло. Въ четыре года у му\r\nжика скопилось уже 20, а этого достаточно для покупки лошад\r\nки; черезъ 10 лѣтъ онъ на эти сбереженные 5 рублей себѣ но\r\nвую избу срубить. Мы взяли самую высокую стоимость и при\r\nбавимъ, что въ большей части Великороссийскихъ губерній\r\ncpубъ для избы обходится не дороже 25 р. — Да онъ не сбе\r\nрежетъ себѣ деньгу при дешевомъ винѣ, онъ и эти 5 рублей\r\nпропьетъ.— Не буду защищать отъ этихъ нападокъ наше кресть\r\nянское сословие, его уже защитилъ г-нъ С — скій; но скажу\r\nтолько одно: —пусть же ему все - таки товаръ лицомъ продаютъ,\r\nпусть же онъ платить за вино, а не за воду, смѣшанную Богъ\r\nзнаетъ съ чѣмъ. До чего доходятъ эти злоупотребленія отку\r\nпа, вредящія производству, обкрадывающая и народъ, и казну,\r\nможно судить по слѣдующимъ даннымъ, доставленнымъ мнѣ\r\nтакже однимъ изъ бывшихъ откупщиковъ. Кромѣ разбавки во\r\nдою, откупщики прибѣгаютъ еще къ разнымъ инымъ сред\r\nствамъ. Разбавляя вино водой, они подмѣшивають туда саха\r\nру или меду и продаютъ его по какимъ угодно цѣнамъ подъ йме\r\nнемъ « спеціальной водки », потому что и цѣны, и способу вы\r\nдѣлки послѣдней зависятъ вполнѣ отъ откупа, пользующагося\r\nсовершенною монополіей.\r\nПреслѣдованіе злоупотребленій сидѣльцевъ предоставлено\r\nоткупщикамъ, и послѣдніе обращаютъ это право также въ\r\nсвою пользу, налагая на сидѣльцевъ денежные штрафы, отъ кото\r\n-\r\n-\r\n9526 АТЕНЕЙ.\r\nрыхъ никому, кромѣ ихъ самихъ, нѣтъ никакой пользы. Денеж\r\nные штрафы бываютъ весьма значительны, и навѣрно можно ска\r\nзать, что никогда не менѣе 25 рублей; сидѣльцы получаютъ въ\r\nдобавокъ ничтожное жалованье, а часто служатъ и совсѣмъ безъ\r\nжалованья, и не смотря на такія неблагоприятныя для ихъ службы\r\nусловія, нѣтъ отбоя отъ желающихъ получить мѣста сидѣль\r\nцевъ въ питейныхъ домахъ. Можно себѣ послѣ всего этого\r\nпредставить, какiя они себѣ позволяютъ плутни при продажѣ\r\nвина, чтобы уплачивать безпрестанные штрафы, чтобы имѣть\r\nсредства къ жизни, и наконецъ, чтобы нажиться. Обмвръ и\r\nразбавка водой доставляютъ откупу громадные доходы и вы\r\nхватывають у народа страшныя суммы. Обмѣръ въ штоФъ\r\nили въ 1 /1о на ведро въ мелкихъ мѣрахъ, которыми произво\r\nдится продажа рабочему классу, есть такое дѣло, котораго\r\nтрудно избѣжать и которое устраняется только въ извѣстной\r\nстепени конкуренціей. Обмѣръ этотъ называется « экономіей », и\r\nнеполноту въ сосудѣ не только трудно замѣтить покупателю, но\r\nдаже и привычному глазу откупнаго чиновника. Обмѣры въ два\r\nштофа на ведро производятся чрезвычайно удобно посредствомъ\r\nотпуска двухъ четвертей штофа за полуштоФъ, и двухъ што\r\nФовъ за 1/4 ведра. Двѣ четверти штофа вовсе не составляютъ\r\nполуштоФа, потому что такъ-называемая четверть штофа не\r\nболѣе какъ 1/5 доля послѣдняго. Два штофа десятичнаго дѣле\r\nнія не составляютъ 1/4 ведра, а между тѣмъ въ простонародьѣ\r\nпринято называть штоФЫ осьмухами, потому что прежде питія\r\nразливались по осьми, а не по десяти штоФОвъ на ведро. По\r\nкупатели платять слѣдовательно за осьмыя доли ведра, а по\r\nлучаютъ десятыя, да еще съ обмѣромъ.\r\nЧтобы отличить по вкусу разведенное вино отъ неразведенна\r\nго, надобно подлить довольно много воды. На одно ведро вина\r\nштофъ воды не дѣлаетъ большой разницы, особенно для нашего\r\nкрестьянина, который и забылъ уже, думаю, о вкусѣ настоящаго\r\nхлѣбнаго вина, какимъ пользуются покуда еще Финны, Поляки\r\nи Латыши. Случается впрочемъ нерѣдко, что въ кабакахъ пони\r\nжаютъ крѣпость вина на 20 и на 40°, а обмѣривають на половину.\r\nНе для ограждения ли народнаго здравія? Очень можетъ быть.\r\nАвторъ сообщенной въ Московскія Вѣдомости статьи называетъ\r\nоткупа прямо блюстителями народной нравственности и народна\r\n.овъ откупной системѣ. 527\r\n6 рубл.\r\n8 рубл.\r\nго здравія. И не онъ одинъ такъ думаетъ. Одинъ превосхо\r\nдительный откупщикъ, защищая горячо систему, сравнивалъ\r\nмнѣ откупа съ медицинскимъ департаментомъ, а кабаки съ ап\r\nтеками. Какъ развивается однакожь въ откупахъ воображе\r\nніе и поэтическiя дарованія. Кабакъ — аптека, а аптекарь ужь\r\nне какой-нибудь Богданычъ или Францовичъ, а жирный Хари\r\nтонычъ, въ красной рубахѣ, царящій въ своей лабораторій, но–\r\nсящій громкiя имена: Задора, Тычка, ит. п. Но обратимся\r\nопять къ нашему источнику.\r\nЗа одно ведро полугарнаго вина, пониженнаго въ крѣпости\r\nна 10 градусовъ и проданнаго съ обмѣромъ одного штофа на\r\nведро, выручается, если цѣна ведра положена\r\nвъ 5 рубл. 6 рубл. 18 коп.\r\n7 рубл. 1 коп.\r\n9 рубл. 87 коп. и т. д.\r\nЗначить, ведро вина, отъ пониженія крѣпости на 10° и отъ об\r\nмѣра на одинъ штоФъ, возвышается въ цѣнѣ съ 8 рубл. на 9\r\nрублей 87 коп., то-есть народъ платить 1 рубль 87 коп. линику\r\nна каждое ведро. На 17 же милл. ведеръ забраннаго вина, на\r\nродъ приплачиваетъ откупу 31,790,000 рублей.\r\nА сколько же мужикъ долженъ приплатить, ежели какой -ни\r\nбудь задорный аптекарь вольетъ два штофа воды въ ведро, и\r\nобмѣритъ на два штоФа? а такіе случаи также не рѣдки. До ка\r\nкой цѣны можетъ дойдти вино? спросилъ я откупщика, возвра\r\nщающагося изъ Петербурга, и ѣхавшаго со мною вмѣстѣ въ\r\nвагонѣ. Я спросилъ его потому нарочно, что еще не могъ опо\r\nмнится отъ тѣхъ миллионовъ, которые были надданы при нынѣ\r\nсостоявшихся торгахъ.— Да до цѣны шампанскаго-съ, отвѣчалъ\r\nонъ, потирая руки. — Богата ты родная Русь, подумалъ я, когда\r\nты за сивуху платишь какъ за шампанское.\r\nМы бы чрезвычайно были благодарны, еслибъ защитники от\r\nкупной системы, не вдаваясь ни въ какiя историческiя разыска\r\nнія, оставляя въ сторонѣ и царя Бориса и Мартина Бера, высту\r\nпили прямо противъ насъ, вооруженные ЦЫФрами и разсче\r\nтами относительно потребленія вина, его стоимости и относи\r\nтельно вліянія всѣхъ этихъ цыФръ на народное хозяйство. Въ\r\nпреувеличеній вычисленій меня нельзя кажется обвинить, но я\r\nчрезвычайно былъ бы благодаренъ, еслибъ меня поправили, и\r\n-\r\n-528 А те не й.\r\n2\r\nдоказали бы, что я преувеличилъ размѣры бремени, лежащаго\r\nна народѣ вслѣдствіе откупной системы. Цыфры, цыфры, и по\r\nменьше сентиментальныхъ заботу о народной нравственности,\r\nпоменьше фразъ, которыя и автора сообщенной въ Московская\r\nВѣдомости статьи довели до того, что онъ даже Бѣлорусскій край\r\nназываетъ краема, щедро одареннымъ дарами природы, гдѣ\r\nтолько свободная продажа вина причиной нищеты и бѣдности.\r\nИ что за ханжество говорить о нравственности, выставлять\r\nна первый планъ заботу о народномъ здравій, опресѣченій\r\nпьянства, когда весь доходъ откупщика, когда его прибыль и\r\nнаддачи, производимыя на торгахъ, разсчитаны и разсчитывают\r\nся постоянно на увеличеніе потребленія вина. Развѣ мы не\r\nзнаемъ какъ сіяетъ лицо откупщиково при передвиженій войскъ,\r\nкогда въ его уѣздъ назначаются войска для квартированiя? От\r\nчего же не говорить прямо, что чѣмъ больше вина мы прода\r\nдимъ, тѣмъ намъ выгоднѣе, а до здравія народнаго никакого\r\nнамъ нѣтъ дѣла?\r\nЕслибы защитники откупной системы дѣйствительно забо\r\nтились о народномъ здравіи, то отчего бы имъ не обратить вни\r\nманія на Фактъ самый простой, именно, что чрезмѣрное употре\r\nбленіе водки можетъ быть ограничено распространеніемъ дру\r\nтаго напитка, вовсе не столь вреднаго, но напротивъ, еще здо\r\nроваго — пива, потребление и производство котораго у насъ\r\nчрезвычайно ограничено, и распространенію котораго препят\r\nствуютъ опять-таки откупа, задерживающіе слѣдовательно ту\r\nотрасль народной промышленности, которая чрезвычайно какъ\r\nспособствовала бы сбыту излишковъ хлѣба, а слѣдовательно\r\nи развитію земледѣлія. Въ Польшѣ, гдѣ потребленіе водки про\r\nстирается до 9/10 ведра на душу въ годъ, слѣдовательно гораздо\r\nболѣе, чѣмъ въ Россіи, потребляется пива полтора ведра въ годъ\r\nна душу. Если положить, что при свободномъ винокуреніи и\r\nпивовареніи каждая душа въ Россіи потребитъ только ведро\r\nпива въ годъ, — количество чрезвычайно умѣренное, потому что\r\nвъ Германии, судя по оФФИціальнымъ источникамъ, приходится\r\nпо 3,42 ведра на душу въ годъ, — то и тогда понадобилось бы\r\nдля Россіи 64,000,000 ведеръ въ годъ. Производство ведра пи\r\nва обходится среднимъ числомъ въ 15 коп.; при акцизѣ въ 30ОБъ отKУпной системѣ. 529\r\n.\r\nкоп. на ведро стоимость послѣднаго будетъ равняться 45 копѣй\r\nкамъ, а стоимость бутылки 4+ коп., не 10, 15 и не 25, какъ\r\nтеперь. За 12 слѣдовательно копѣекъ крестьянинъ можетъ рас\r\nпить съ кумомъ или сватомъ з бутылки пива, здороваго, хоро\r\nшаго напитка, вмѣсто чарки гадкаго, испорченнаго и вреднаго\r\nвина; казна получить акцизной суммы 19 слишкомъ миллионовъ\r\nрублей, земледѣлie выиграетъ отъ сбыта хлѣба на пивоварен\r\nные заводы, отъ усиленія хмѣлеводства и разведенія ячменя,\r\nдля котораго такъ пригодны и земля, и климатъ въ большей ча\r\nсти России. Пива употреблялось прежде гораздо болѣе; многie\r\nгорода Россіи славились своимъ пивомъ, но эта промышлен\r\nность сильно пострадала отъ гнета, наложеннаго откупомъ, ко\r\nторый не на одно пиво наложилъ свою руку, но и на медъ, на\r\nвиноградное вино, на брагу, сусло, на квасъ, даже на лака и\r\nна политуру, вѣроятно также изъ опасенiя за народную нрав\r\nственность, — откупомъ, который, сколько мнѣ извѣстно, въ по\r\nпечительной заботливости о народномъ здравіи, дѣлалъ даже по\r\nпытки обложить акцизомъ кумысъ, любимое питье кочующихъ\r\nинородцевъ. Откуда берутъ кромѣ того еще акцизы съ портер\r\nныхъ лавокъ, ренсковыхъ погребовъ и съ трактирныхъ заведеній.\r\nСъ послѣднихъ содержатели платятъ суммы, и часто громадныя,\r\nпо взаимному соглашенію съ откупщиками. Сколько съ этихъ\r\nпритѣснительныхъ статей откупщики собираютъ доходовъ\r\nнельзя въ точности опредѣлить. Источники мои опредѣляютъ\r\nихъ по меньшей мѣрѣ въ 8,500,000. Точно также нельзя ни\r\nкакъ достовѣрно опредѣлить количество корчемнаго вина. От\r\nкупщики, преслѣдуя корчемство, пользуются сами всѣми удоб\r\nствами пріобрѣтать корчемное вино съ винокуренныхъ заво\r\nдовъ, и тѣмъ скрывать дѣйствительную потребность казенна\r\nго вина къ явному ущербу доходовъ казны. Нѣтъ сомнѣнія, что\r\nколичество пріобрѣтаемаго такимъ путемъ съ заводовъ вина\r\nогромно, но такъ какъ опредѣлить его нѣтъ никакой возмож\r\nности, то весьма было бы желательно, чтобы авторъ сообщен\r\nной статьи, защищающій откупную систему, представилъ намъ\r\nэту цыФру. Она весьма важна для статистики, для вѣрнаго оп\r\nредѣленія количества потребляемаго въ Россіи горячаго вина.\r\nВотъ, милостивый государь, нѣсколько замѣчаній на статью,\r\nсообщенную въ Московскія Вѣдомости, я прошу васъ покорнѣй530 ATE HEA.\r\nше помѣстить ихъ въ вашемъ журналѣ. Въ заключеніе скажу\r\nеще нѣсколько словъ.\r\nКогда государственныя потребности вызываютъ высокіе на\r\nлоги и тяжкія пожертвованія со стороны народа, тогда, вѣруя\r\nвъ свое правительство, народъ несетъ безропотно бремя, развя\r\nзываетъ свою скудную мошну, отдаетъ послѣднюю трудовую ко\r\nпѣйку и приносить даже самого себя на жертву родинѣ; когда въ\r\nвиду тяжкихъ и непредвидѣнныхъ расходовЪ Финансовое управле\r\nніе, скрѣпя можетъ-быть сердце, остается на время при преж\r\nнихъ системахъ налоговъ, ложь и вредъ которыхъ разоблачем\r\nны наукой, подтверждены опытомъ, и остается потому, что не\r\nимѣетъ средствъ, и не можетъ найдти новыхъ источниковъ до\r\nходовъ, у кого же поднимется тогда перо на хулу и осужде\r\nніе? Каждый по силѣ будетъ стараться изучать источники на\r\nроднаго богатства и добросовѣстно указывать на тѣ пути, ко\r\nторыми безъ отягощенія народа казна можетъ получать сред\r\nства для удовлетворения своихъ потребностей. Но если свое\r\nкорыстное невѣжество нагло выступаетъ на защиту откупа, въ\r\nсостоятельность и пользу котораго не вѣритъ ни одна душа въ\r\nРоссіи, и выступаетъ еще въ добавокъ, прикрываясь маскою\r\nблагонамѣренности и любви къ народу, когда это невѣжество\r\nврывается еще насильственно въ столбцы журнала, служащаго\r\nорганомъ Московскаго Университета, и называетъ людей про\r\nтивныхъ съ нимъ убѣжденій неблагонамѣренными, тогда ос\r\nтается только полное убѣждение, что этотъ ворвавшийся въ Mo\r\nсковскія Вѣдомости литературный наѣздникъ или цѣловаль\r\nникъ, или, что еще хуже, откупщикъ, или же человѣкъ очень\r\nимъ близкiй.\r\nПримите, м. г. и проч.\r\nИ. БАБстъ.",
        "label": "5"
    },
    {
        "title": "VI. Koriolan. (iz Plutarkha)",
        "article": "УІ.\r\nКОРІОЛАНЪ.\r\n( изЪ Плутарха ).\r\nДомЪ МарціевЪ даровалЪ Риму много знаменитыхъ. ІІатриціевЪ, изЪ числа коихЪ былЪ и Кай Марцій, внукѣ Нумы\r\n999\r\nло дочери, бывшій ЦаремЪ послѣ Тудла Госшилін. Omb сего поколѣнія произошли также Публій и Квинтѣ Марціи, которые провели вѣ Римѣ прекрасные и большіе водоводы:, равно и ЦензоринЪ, коего Римскій народѣ два раза избиралъ ЦенсоромЬ-, но по его же совѣту послѣ закономъ поставилъ, ни на кого не возлагать сей власти болѣе одного раза.\r\nЧтожЪ касается до Каія Марція, о кошоромЪ здѣсь говорится, онЪ лишась отца и воспитанъ бывЪ овдовѣвшею матерью своею, доказалъ собою, что хотя сиротство сопряжено со многими невыгодами, но нимало не препятствуешь отличить себя знаменитыми подвигами и добродѣтелями ^ оно не заслуживаетъ той укоризны, каковую неблагонамѣренные часто дѢлаюшЪ ему вѣ нерадѣніи и бездѣйствіи. Марцій служишь убѣдительнымъ примѣромъ и вЪ томѣ, что самыя счастливыя природныя свойства, лишены будучи хорошаго руководства и наставленія, подобно плодоносной, но невоздѣланной нивѣ, много произнесши могутЪ какЪ добродѣтелей шакЪ и пороков!)•, ибо живость и сила душевных'Ь дарованій его оказывала великіе и удачные порывы кЪ похвальнымъ дѣламѣ^ по предаваясь вмѣстѣ чрезмѣрной вспыльчивости и непреклонному упорству вЪ своихЪ мнѣніяхъ, онѣ Частъ I\t'\t90\r\n500\r\nне могЪ ни сЪ кѢмЪ жишь вЪ согласіи и былЪ неприсгпупенЬ: и шѣ, кои удивлялись его равнодушію кЪ удовольствіямъ, богатству и напасгпямЪ, называя сіе воздержаніемЪ, праводушіемЪ и мужествомъ, не могли терпѣть его вЪ гражданскихъ бесѢдахЪ, по причинѣ важнаго, мрачнаго и повелительнаго вида, какой онЪ на себя принималъ. Самый лучшій плодЪ, какой только благосклонность Музѣ доставляетъ смертнымЪ, состоитъ вЪ шомЬ, что онѣ посредствомъ ученія и воспитанія смягчаюшЪ природу нашу, приведеніемъ ея кЪ умѣренности и ошсѣченіемѣ излишества. Иесомни-тельно, что Римляне вЪ тогдашнія времена воинскіе подвиги поставляли выше всѣхЪ добродѣтелей; сіе доказать можно шѢмЪ, что они добродѣтель называли однимЪ именемЪ сЪ храбростію ( 1 ); и хотя симЪ словомЪ выражали частное понятіе мужества,'однако оно имѣло и общее значеніе добродѣтели. Но Мар-цій, превосходя другихЪ вЪ страсти кЪ воинскимЪ подвигамъ, сЪ самаго малолѣтства началѣ носишь оружіе; онЪ по-читалЬ оружіе безполезнымъ для гиѢхЪ, конюрые не приготовили природы своей кЪ мужеству; и потому приучалЪ тѣло свое кЪ сраженіямъ всякаго рода, чрезЪ\r\n( і). УІГÙUS значишЪ добродѣтель, и храбрость\r\n301\r\nчто приобрѢлЪ и легкость вЪ бѣгу и тяжесть, сЪ которою могЪ твердо стоять на ратномЬ полѣ и прогпивить-ся непріятелю. По сему-гпо спорившіе сЪ ним b о храбрости и другихЬ воинских!) достоинствахъ, будучи имЪ пре-одолЬны, виною тому поставляли крѣпость его тѣла, никакимЪ трудомЬ неизнуряемаго.\r\nМарцій вышелЪ вЪ первый разѣ на поле сраженія еще вЪ малолѣтствѣ, когда многіе изЪ ЛашиновЪ и другихЪ Италійс^РихЪ народовъ воевали за низвер-женнаго Царя Тарквинія, который не смотря на многія неудачныя его сраженія, вЬ послѣдній раз!) отваживался защищать права свои, и когда народы сіи хотѣли возвратить его вЪ Римѣ, не столько имѣя вЬ виду пользу сего Государя, сколько желая уменьшить силу Римскаго народа, коему они завидовали и опасались. На семЪ сраженіи, происходившемъ сЪ различными успѣхами, Марцій сражался мужественно вЪ виду Диктатора и увидѢвЪ недалеко отЪ него Римлянина поверженнаго на землю, не оставилъ его безѣ призрѣнія, но сталЪ подлѣ него и стремившагося на него непріятеля отразилъ и умертвил!). За сей поступок!),’Полководец!) одержавшій побѣду в!) первый разѣ увѢнчалЪ его дубоьымЪ вѢнкомЬ. Таковый вѣнокѣ за*\r\n502\r\nкономЪ положено было давать тому, кию спасѣ гражданина, либо потому, что дубЬ былЪ вЬ весьма велицомЪ уваженіи у АркадянЪ, прозванныхЪ прори-цалищемЬ Жом/деі дамп, либо потому, что сражающіеся, скоро и вездѣ могли оной находишь, либо потому что за долгѣ почиталось давать избавителю гражданина огнѣ смерти такой вѢнокЬ, которой посвященЬ Юпитеру какЬ Покровителю всѣхЪ градовЬ. ДубЬ есть самое плодороднѣйшее изѣ дикихѣ деревѣ и самое крѣпчайшее изѣ городскихъ. Люлуди его упоігіреблнлись вѣ пищу и вЬ питье и доставляя клей для ловли птицѣ и звѣрей, служили сред-ствомѣ употреблять и ихѣ вѣ пищѣ.\r\nПреданіе гласишѣ, что вѣсемѣ сраженіи являлись Касторѣ и Поллуксѣ и что они именно видимы были вдругѣ послѣ сраженія, возвѣщающими на торжищѣ побѣду, сидя на лошадяхѣ, сѣ которыхЪ ручьями лился потѣ. По сей причинѣ, на семѣ мѣстѣ вѣ честь ихѣ воздвигнушѣ храмѣ близь самаго источника, и день вѣ Іюлѣ мѣсяцѣ, вѣ которой одержана была побѣда, посвященЬ ихѣ именамѣ.\r\nИзвѣстно же, что если славою и честію украшены бываютъ такіе молодые люди, кошорыхѣ духѣ сѣ легка\r\n505\r\nтолько прельщается блескомЪ оныхЪ, пт жадность ихЪ кЪ почестямЪ скоро утоляется и пламенное чувство ихЪ любочесшія потухает'Ь. Но духЬ твердый и сильнцй почесшьми растешЪ и возвышается, подобно вѣтру возбуждающему ею кЪ тому, что почитается превосходнымъ. Ибо он b почесть не какЪ возмездіе пріемлетЪ, но какЪ бы давая отЪ себя залогѣ Отечеству, стыдится оі гпавишь славу свою и не превысишь оную вЬ однихЪ и шѢхЪ же дѣя* ніяхЪ. Такова свойства былЪ и Мар-ціГц онѣ самЪ себѣ предложилъ храбрость вЪ соревнованіе, и желая всегда отличаться похвальными дѣлами, прилагалъ одинЪ подвигѣ кЪ другому, умножалЪ добычу добычею и успѢлЪ превзойти перьвыхЪ Полководцевъ всегда спорящихЪ сЪ нижними о почестяхЪ и похвалахъ своихЪ. ВЪ сіи времена Римляне часто вели войну, имѣли сраженія, сЪ когпорыхЪ Марцій никогда не возвращался безЪ вѣнца и награды. Других!) добродѣпіель оканчивалась славою, а Марцій славу свою поставлялъ вЪ радости своей матери; ибо за величайшую честь и счастіе почиталЪ, когда мать его слышала обѣ немЪ похвалы, видѣла его увѣнчаннымъ и плакала огпЪ радости. Говорятъ, и ЕпаминондЪ обнаружилъ сію страсть, поставляя за верьхЪ\r\n504\r\nсчасгпія своего что отецЪ и мать его, еще вѣ живыхЪ находившіеся, видѣли его полководцемъ и побѣдителемъ при ЛевктрахЪ. Впрочемѣ ЕпаминондЪ былѣ столько счастливъ, что и отецЪ и мать поздравляли его и участвовали вѣ его радости; Марцій же, почитая, что онѣ долженЪ замѣнять еще и нѣжность отца кЪ матери своей Волимніи, не * довольствовался однимЪ тѢмЪ, что по-чишалЪ ее и радовалѣ : но по желанію и прозьбѣ ея женился, и жилѣ сЪ нею вЪ одномЪ домѣ и тогда, когда уже были у него дѣти.\r\nКогда Марцій приобрѢлЪ между согражданами своими великую славу и нажилЪ храбростію своею знатное имущество:\tто произошло несогласіе ме-\r\nжду Сенатомъ, который покровительствовалъ богашымЪ, и народомъ, который почиталѣ себя пришѣсннемымЪ огнѣ заимодавцевъ. ТѢ, которые имѣли посредственный достатокъ, лишаемы были всего имѣнія налогомъ непомѣрныхъ процентовъ; а кто во все ничего не имѢлЪ, шѣхЪ дѣлали своими невольниками и связывали ихѣ, не взирая на ихѣ тѣла, покрытыя ранами и изувѣченныя во время ихЪ сраженія за отечество. Послѣднее таковое сраженіе имѣли они сЪ Сабинянами, когда самые богатѣйшіе Римляне обѣщались посту-\r\n505\r\nплгпь сЪ бѣдными снисходительнѣе и когда приговоромъ Сената Консулѣ Маркѣ Валерій избранЬ былѣ примирителемъ. Хотя же и послѣ сего сраженія воины сЪ великою храбростію одержали побѣду , но заимодавцы не сдѣлались огаЪ того снисходительнѣе и Сенатѣ притворился забывшимЬ свое обѣщаніе и попусшилЪ сѣ нова брать чрезвычайные проценты или дѣлать гражданъ своими невольниками. Огпѣ сего произошли вѣ Римѣ ужасныя безпокойства и смятенія и какѣ непріятели не замедлили узнать обѣ оныхѣ, то они подступили подѣ Римѣ и разграбляли его окрестности. Консулы вызывали кѣ поднятію оружія всѣх'ѣ находившихся вѣ совершенныхъ лѣтахЪ; но никто ихЪ не по-слушалѣ. При семѣ случаѣ градоначальники раздѣлились вѣ своихѣ мнѣніяхъ о средствахъ кѣ прекращенію сихѣ бѣдствій. Одни думали, что надобно подашь помощь бѢднымЪ и нѣсколько смягчишь чрезвычайную строгость права заимодавцевъ; другіе были противнаго сему мнѣнія. ВЪ числѣ сихѣ послѣднихъ былѣ и Марцій, не потому чтобы онѣ за великое ставилЪ лишиться денегѣ, но потому что почиталЪ сіе поводомѣ кѣ упорству и дерзости народа, возстающаго противѣ законов’ѣ; по чему и совѣтовалъ дѣло сіе оставить и пре-\r\nдашь забвенію. Между гпѣмѣ, какЪ Се-нашЬ вѣ короткое время нѣсколько разѣ собирался о семѣ разсуждать и ничего рѣшительнаго не положилъ, то бѣдные, сдѣлавѣ нечаянно заговорѣ, по общему между собою согласію, оставили городѣ и занявѣ гору, которая нынѣ называется священною, поселились за рѣкою Аніемѣ. Они не дѣлали никаких!) насиліи и возмущеній, но только вопили, что богатые давно уже изгнали ихЪ изѣ города-, что Италія вездѣ готова дать им b воздухѣ, воду и удѣлѣ земли для погребенія себя, а болѣе сего вѣ Римѣ ничего для нихЪ не осталось, кромѣ того, чтобѣ сражаясь за богатых'ѣ изнемогать отЪ язвѣ и умирать. Сенатѣ, устранюсь сего произшествія, отправил!) кЪ нимѣ крот-ішхѣ и любезнѣйшихъ народу старѣйшинѣ, давѣ предводителемъ сему посольству Мененія Агриппу. ОнЪ, то упрашивая народѣ, шо защищая Сенатѣ, заключил!) свою рѣчь слѣдующею басныо. Нѣкогда, сказалѣ онѣ, всѣ члены человѣческіе сдѣлали против!) брюха заговорѣ, жалуясь, что оно одно только находится вѣ праздности и лежитѣ вѣ спокойномъ бездѣйствіи вѣ срединѣ тѣла; а прочіе члены Служа его прихотям!) несу тѣ великіе труды. Но брюхо смѣялось только надЪ простотою членов!), не знающих}), что оно принимая вѣ\r\n507\r\nсебя пищу, немедленно дѢлишЪ ее и раз-сылаегпѣ по всѣмЪ прочимѣ членамъ. БЪ шакомЪ точно отношеніи кЬ Сенату находитесь и вы граждане*, ибо разсматриваемыя вЪ немЪ дѣла и сношеніе ЗдравыхЬ совѣтовъ о наилучшемЪ управленіи обществомъ, раздѣляютъ сЪ каждымъ изЪ васЪ пользу оті) нихЪ произ-шекающую. СимЪ способом!) народ!) успокоился; онѣ просил!) только ошЪ Сената, вЪ чем!) ему и не отказано, избрать пять мужей, которые могли бы ходатайствовать о просящихЪ помощи. Сіи пять мужей нынѣ называются народонатолбпп-кпми (народными Зрнбунадпп пли Щпмар-вЬ каковое званіе первые избраны Юній БрушЪ и Сициній ВеллушЪ, бывшіе начальниками сего заговора.\r\n(Gxjdemïj продолженіе.)",
        "label": "5"
    },
    {
        "title": "Vnutrennie novosti",
        "article": "ВНУТРЕННІЯ НОВОСТИ\r\n-\r\n1\r\n-\r\nХодъ дѣла по распространенію грамотности: новыя воскресныя школы и учи\r\nлища. Содѣйствия и противодѣйствія. Ремесленники- хозяева и ремеслен\r\nники -ученики. Безъименная гласность. Калужскіе рогожники. Кончина\r\nодного полезнаго изданія. - Акціи и безденежье. Вопросъ о заштатныхъ чи\r\nСъѣзды. Университетская годовщина въ Москвѣ. Кончина\r\nк. с. Аксакова и В. В. Ганки.\r\n-\r\nНовникахъ,\r\n2\r\nНачнемъ нашу рѣчь съ того мѣста, на которомъ остановились\r\nвъ прошлый разъ: тамъ мы коснулись вопроса о грамотности и за\r\nговорили о воскресныхъ школахъ. Судя по ежедневно - приходя\r\nщимъ съ разныхъ сторонъ вѣстямъ, кажется можно сказать поло\r\nжительно, что изъ всѣхъ настоящихъ общественныхъ стремленій\r\nнашихъ, ни одно не идетъ такъ дружно и не осуществляется такъ\r\nбыстро, какъ стремленіе шире и шире разливать средства къ\r\nвсеобщему образованiю. Воскресныя школы и ежедневная училища\r\nбезпрерывно родятся и возникаютъ, возникаютъ даже вь такихъ\r\nдалекихъ и скромныхъ углахъ, о которыхъ доселѣ почти и слухомъ\r\nне слыхано было… Видно, что мода на нихъ пришлась всѣмъ по\r\nнраву, — и куда только не проникла она 1 Казанской губерніи въ\r\nг. Чистополье; Костромской губерніи въ г. Нерехту; псковской гу\r\nберніи въ Опочку и Великія - Луки; на югъ – въ Ростов на Дону\r\nи Беодосію; на востокъ — въ Уральскъ, Троицкосавскъ, Тобольскъ и\r\nИркутскъ… Не говоримъ уже о тѣхъ пунктахъ, гдѣ начало сдѣлано\r\nдавно и тейерь съ каждымъ часомъ ростетъ и укореняется при\r\nбываетъ число школъ, прибываетъ число подвизающихся на по\r\nприщѣ… Вотъ послѣднія новости этого рода:\r\nВъ Петербург:ѣ открыты воскресныя школы — 18 декабря въ\r\nзданіи Военной Академія; 8 января въ классахъ почтоваго училища.\r\nНа Петербургской сторон. безплатное ежедневное училище, со\r\nТ. 1. — Отд. IV\".\r\n-\r\n.\r\n218 ВРЕМЯ\r\nS\r\nдержимое частными пожертвованіями и предназначенное два курса\r\nвъ размѣр, гимназическаго.\r\nВъ Кіевѣ въ ноябрѣ прошлaго года открыты: вторая женская\r\nвоскресная школа при Фундуклеевской женской гимназія,\r\nтретья — на Подолѣ, въ домѣ приходскаго училища, учрежденная\r\nдамами и дѣвицами преимущественно изъ купеческао званія… За\r\nмітьте это послѣднее явленіе, о которомъ намъ можетъ быть при\r\nдется упомянуть ниже. Въ одной кіевской корреспонденція, извѣ\r\nщающей объ этомъ, между прочимъ сказано: « открытие школы да\r\nмами купеческаго званія Фактъ, во всякомъ случаѣ очень замѣ\r\nчательный. Въ иныхъ мѣстахъ купеческое сословіс даже не хочеть\r\nдать средствъ на школы, не говоря уже о добровольномъ участіи въ\r\nпреподаваніn 1 »\r\nИзъ Кіевской же губерніи, изъ Чигиринскаго уѣзда, нѣкто г.\r\nКонстантинъ Кистеръ пишетъ, что и у вихъ наступило время гра\r\nмотности для господскихъ крестьянъ; что съ 1 ноября прошлаго\r\nгода приходскіе священники по всѣмъ деревнямъ господскихъ имѣ\r\nнііі начали усердно хлопотать объ устройствѣ сельскихъ школъ,\r\nвлах:ѣльцы доставили помѣщевiя и школы открыты. « Многіе кре\r\nстьяне, продолжаетъ за тѣмъ г. Кистеръ, слезно просили помѣщи\r\nковъ и священниковъ не брать ихъ дѣтей в'ѕ nоколу, подъ разными\r\nпредлогами: один\" ь, что у него всего только одно лита, другой, что\r\nу него много дѣтей и что ребенокъ, котораго назначаютъ въ школу,\r\nу него нянька надъ меньшими, словомъ, никому не хотѣлось от\r\nдавать дѣтей въ школу; однакожъ власть помѣщика и голосъ свя\r\nщенника поставили на своемъ: школа въ томъ мѣстѣ, гдѣ я живу,\r\nоткрыта. Мнѣ крайне хотеѣлось разузнать, отчего крестьяне не е\r\nрадостью, а съ недовѣріемъ встрѣтили открытое поколы. Всѣ знають,\r\nчто закаточнѣйшіе изъ нихъ отдаютъ своихъ дѣтей на выучку за\r\n20 и болѣе верстъ отъ села, къ дьикамъ- грамотѣямъ, и — вот\r\nпричина: когда стало извѣстно крестьянамъ, что ихъ дѣти будуть\r\nназначены въ школу; крестьяне не могли никакъ придумать, для\r\nчего бы это такъ? И послѣ многихъ сходокъ и разсужденій, у нахъ\r\nявилось вотъ какое мнѣніе: одни говорили, что дѣтей будутъ гра\r\nмотѣ учить для того, чтобъ послѣ взять ихъ на Фабрики; другое\r\nчто выучивши лѣтей читать и писать, отправятъ куда - то далеко,\r\nучителями, к, нехристямъ, и Богъ вѣсть чего не придумали »..\r\nОсобенное усердie священниковъ г. Кистеръ объясняетъ цирку\r\nляром, высокопреосвященнаго митрополита Арсенія оненремін\r\nномъ открытiи школь.\r\nВъ извѣстіn г. Кистера есть два замѣчательных обстоятењства:\r\nодно что крестьяне и при несуществованій школъ, все - такиВНУТРЕННія Новости 19\r\n.\r\nвызвались\r\nучатъ своихь дѣтей грамотѣ; другое недовѣріе крестьянина, об\r\nнаруживающееся даже въ такомъ дѣлѣ, какъ открытие школы для\r\nего дѣтей… Ниже мы еще столкнемся съ недовѣріемъ русскаго че\r\nловѣка, - недовѣріемъ другого рода, но все -таки недовѣріемъ къ\r\nтому, что выше его, что для него темно.\r\n28 декабря открыта воскресная школа въ Калугѣ; набралось на\r\nпервый разъ 31 ученикъ, въ числѣ которыхъ человѣкъ 10 взрос\r\nыхъ, совсѣмъ безграмотныхъ. Въ преподаватели\r\nпрежде всѣхъ ученики гимназіи.\r\nВъ Могилевѣ, гдѣ существуютъ уже четыре мужскія воскрес\r\nныя школы, женская преобразовалась изъ воскресной въ ежеднев\r\nную, и въ ней все-таки безплатно учатъ частвыя лица… Такимъ\r\nобразомъ начинается тотъ переходъ, который можно было предви\r\nдѣть заранѣе: можно было предвидѣть, что воскресныя школы со\r\nвременемъ будуть постепенно превращаться въ ежедневныя, или,\r\nоставаясь сами воскресными, будутъ вызывать учреждение, рядомъ\r\nсъ ними, школъ ежедневныхъ. Теперь уже говорятъ о предположе\r\nніи открыть такія школы въ Кіевѣ и въ Петербургѣ — на Выборг\r\nской сторонѣ и за ІШлиссельбургской заставой. Эта послѣдняя мѣст –\r\nность, какъ извѣстно, имѣла огромную потребность въ школѣ, по\r\nогромному тамъ числу Фабричныхъ людей. Можетъ - быть ни въ\r\nОдну изъ открывшихся до сихъ поръ воскресныхъ школъ не бѣ\r\nжали съ такою жадностью и взрослые и малолѣтные ученики, какъ\r\nвъ околу за Шлиссельбургской заставой; мѣста не доставало; при\r\nходилось расширять помѣцевie, и теперь приходится часть учени\r\nковъ отдѣлять на вечерніе классы. Наблюдатели увѣряютъ, что\r\nжажда обучения тамъ не ослабѣваеть, а усиливается въ учениках\r\nи ученицахъ. « Представьте себѣ, говорить одинъ исть такихъ на\r\nблюдателей, мальчика едва одѣтаго, бѣrущаго что есть мочи по\r\n15 - ти градусному морозу въ школу. Подъ одной мышкой его гри\r\nФельная доска, подъ другой книга. Закоченѣлья руки мальчика хо\r\nлатъ по груди, доска и книга палают, на снѣrъ, но мальчикъ ле\r\nтатъ, не замѣчая этого. Какой - нибудь встрѣтившийся крестьянинъ\r\nподниметъ уровенное, возьметъ мальчика подъ тулупъ и приведеть\r\nего въ школу. »\r\nДѣйствительная ли эта картина, или фантастическая, но во вся\r\nкомъ случаѣ нельзя усомниться въ тому, что она вѣрно изобра\r\nжаетъ существующее настроение.\r\nВъ слухахъ изъ Москвы, умолкають жалобы на скудость мате\r\nріальныхъ средствъ тамошнихъ воскрсеныхъ околъ, которыхъ те\r\nперь считается одиннадцать; в нихъ еще къ ноябрю прошлаго\r\nгода было 739 учениковъ и 104 преподавателя. Но все - таки\r\nE\r\ng20 ВРЕМЯ\r\nстранно, что о нихъ не слышно никакихъ подробностей; о многихъ\r\nизъ провинціальных школъ извѣстно больше, нежели о москов\r\nскихъ. Отчего бы это?\r\nДt..ло воскресныхъ поколт, начатое в добрый часъ нѣскольки\r\nми отдѣльными лицами, дружно поддержанное общими усиліями\r\nмногихъ и освященное единодушнымъ общественнымъ мнѣніемъ,\r\nтеперь наконецъ принимаетъ опредѣленныя формы, получаетъ пра\r\nвильную организанію. Совѣтомъ при попечителѣ С. Петербургскаго\r\nУчебнаго Округа разсмотрѣны и одобрены правила для воскрес\r\nныхъ школъ этого округа, которыя и обнародованы во всеобщее из\r\nвѣстie. Правилами этими между прочимъ установлено: что воскрес\r\nныя школы могутъ быть учреждаемы какъ по желанію сословій,\r\nтакъ и частными лицами; что онѣ состоятъ въ вѣдѣній доректо\r\nровъ училицъ и подъ непосредственнымъ надзоромъ штатныхъ\r\nсмотрителей училищъ или другихъ лицъ учебнаго вѣдомства; что\r\nчасы занятій въ нихъ опредѣляются по взаимному соглашенію ме\r\nжду лицами, открывающими школу, и директоромъ училицъ, съ\r\nнаблюденіемъ, чтобы занятія начинались послѣ поздней обѣдни и\r\nвообще не лишали учениковъ возможности исполнять религиозныя\r\nобязанности и не вредили ихъ Физическому развитію; что въ шко\r\nмы принимаются лица всѣхъ возрастовъ; но околы для мужчинъ\r\nдолжны быть помѣщаемы отд:ѣльно отъ школъ для дѣвицъ, и пр.\r\nДѣло воскресныхъ пікомъ, сложившееся въ умѣ и сердцѣ не\r\nмногихъ начинателей и съ жаромъ подхваченное многими другими,\r\nпроникаетъ наконецъ въ общее сознаніе; огромная польза ихъ пе\r\nреходит, наконецъ въ обпсе убѣжденіе. Петербургская ремеслен\r\nная Управа особенно показываетъ теплую заботливость объ этомъ\r\nдѣлѣ; она, въ отклонение разныхъ недоразумѣній, обнародовала на\r\nвесь 1861 годъ росписаніе дней, въ которые будетъ въ школахъ\r\nученіе, и списокъ помѣщеній всѣхъ шкомъ открытыхъ въ Петер\r\nбургѣ, которыхъ насчитывается: 14 мужскихъ и 9 женскихъ. При\r\nэтомъ Управа дѣлаетъ слѣлующее воззваніе: « Такъ какъ на осно\r\nваніи 158 статьи Уст. Рем., т. XI Св. Зак., въ означенные дни ма\r\nстеровые не должны работать, то Управа вполнѣ надѣется, что по\r\nстоянное и регулярное посѣцевіе школъ въ эти дни учениками и\r\nработниками не только не встрѣтитъ никакихъ препятствій со сто\r\nроны гг. содержателей ремесленныхъ завеленій, по напротивъ того,\r\nнайдетъ въ нихъ самое искреннее сочувствіе, самую живую и дѣя\r\nтельную поддержку. Исполняя въ точности эту святую обязанность,\r\nмастера тѣмъ самымъ снимутъ съ себя неоднократно высказанный\r\nвъ печати упрекъ въ несочувствін ихъ, будто -бы, къ дѣлу распро\r\nстранения образования въ рабочемъ классѣ. »ВНУТРЕННІя новости 21\r\nнаковъ а\r\nВоззваніе не напрасное! Это доказываютъ голоса, раздающиеся\r\nизъ разныхъ мѣстъ и напоминающіе увлеченнымъ мечтателями,\r\nчто люди не ангелы. Вотъ напримѣръ въ Харьковѣ 18 сентября\r\nпрошедшаго года открыта воскресная школа; въ первый день уче\r\nявилось 160, къ 9 октября, число ихъ возрасло до\r\n340. Потомъ замѣчена большая неаккуратность въ посѣщеніи ими\r\nклассовъ и наконецъ изъ 340 учениковъ осталось 270. « Къ числу\r\nпричинъ неявки учащихся, говорить корреспонденція, принадле\r\nжитъ и невѣжество хозяевъ- ремесленниковъ, которые не отпускаютъ\r\nработниковъ въ школу ».\r\nИзъ Самары слышатся такія рѣчи: « Не знаю, есть-ли у насъ\r\nдругой класъ, который въ такой мѣрѣ нуждался бы въ общемъ\r\nучастіи, какъ бѣдный ремесленный класъ. Я говорю не о тѣхъ\r\nантрепренерахъ, которые можетъ быть сами пройдя тяжолую школу,\r\nзаводять наконецъ мастерскую и берутъ въ кабалу десятокъ, два или\r\nдаже вѣсколько десятковъ мальчиковъ на шесть и на семь лѣтъ, съ\r\nтѣмъ чтобы познакомить ихъ съ своимъ мастерствомъ и, побоями\r\nи лишеніями всякаго рода, приучить къ самой суровой жизни. Объ\r\nэтихъ-то мальчикахъ хотѣлъ-бы я сказать нѣсколько словъ ».\r\nЗа тѣмъ неизвѣстный корреспондентъ « Московскихъ вѣдомо\r\nстей » изображаетъ живыми красками положение ремесленныхъ уче\r\nниковъ, въ которомъ есть между прочимъ одна оригинальная черта,\r\nименно, что у многихъ мастеровъ мальчикамъ запрещено пѣть.\r\n« Іѣть могутъ молодцы », говорилъ автору одинъ хозяинъ, « а маль\r\nчакамъ какъ можно это позволить! Послѣ того они будуть и гра\r\nбить, и пять, и воровать, и все что хотите. Нѣтъ, какъ можно\r\nоѣть! Это ужь послѣднее дѣло! Оть пѣсни не далеко до пляски,\r\nи пошолъ!.. »\r\nПри такой обстановкѣ, при такихъ понятіяхъ и взглядахъ хозяевъ\r\nремеслениковъ открылись воскресныя школы. « Мальчики, продол\r\nжасть корреспондентъ, стали ходить очень охотно: прежде всего ихъ\r\nзанимало самое ученье и притомъ серьёзная сторона его; далѣе они от\r\nдыхали въ часы своихъ новыхъ занятій, среди привѣтливыхъ взгля\r\nдовъ и ласковыхъ словъ, как ихъ они никогда ни от, кого не слыха\r\nли… Они стали болрѣе смотрѣть вокругъ себя; въ вихъ стали просы\r\nпаться мысль и сознаніе… Какъ вдругъ хозяева увидѣли, въ какую\r\nопасную игру ввели ихъ учредители воскресныхъ школъ. Такъ въ од\r\nной школі мальчикамъ во время объяснительнаго чтенія прочли стра\r\nвицу изъ ремесленнаго устава; въ другой медикъ, онъ же и учи\r\nтель въ школѣ, осматривая больного мальчика, нашомъ у него на\r\nспинѣ широкое рубцы..; въ третьей — ученикъ, идя въ школу, по\r\nморозилъ себѣ лицо: оказалось, что на немъ не было ничего тепла\r\na\r\nтамъ22 ВРЕМЯ\r\n>\r\n>\r\nfо, кромѣ сюртука и рубашки, которую онъ не мѣнямъ пять нелѣль,\r\nпотому что въ баню ихъ не водятъ. Объ этомъ заговорили въ горо\r\nдѣ. « Худо! » подумалъ ремесленный людъ, и рѣшился запретить\r\nмальчикамъ ходить въ школу. «Тамъ, говорятъ, пѣсни поютъ! нач\r\nнутъ божественнымъ, а кончатъ — какъ на матушкѣ на Невѣ -рѣкѣ.\r\nЭтакъ пожалуй и пляски заведуть. Мы будемъ жаловаться началь\r\nству. Преосвященный отъ обѣдни ѣдетъ, въ церкви въ колокола\r\nзвонятъ, а они тутъ, прости Господи, пѣсни поютъ!.. »\r\nНадо полагать, что всего опаснѣе показалась хозяевамъ про\r\nчтенная страница изъ ремесленнаго устава. Вѣдь не даромъ -же суще\r\nствовало не очень давно мнѣніе о вредѣ распространения въ народѣ\r\nюридическихъ свѣдѣній. Такъ вотъ гдѣ это мнѣніе встрѣчаетъ на\r\nконецъ отзывъ и сочувствіе! Между тѣмъ русскiя женщины, какъ\r\nвидно, нисколько этого мнѣнія ве раздѣляютъ: напр. лекцій Петер\r\nбургскаго Университета посѣщаются весьма многими слушательна\r\nцами, и нѣкоторыя изъ нихъ, говорять, аккуратно слушають по..\r\nные курсы факультетовъ юридическаго и естественнаго.\r\nВъ другихъ мѣстахъ воскресныя школы встрѣчаютъ и кое-какія\r\nдругія затрудненія. На примѣръ въ саратовской воскресной школѣ\r\nвсѣмъ было-бы хорошо, да очень холодно: говорят, что бѣдныя |\r\nдѣти должны тамъ сидѣть въ шубахъ, не имѣя никакой возможно\r\nсти выставить даже руки взгъ рукавовъ ту.iупа. А вотъ въ Пензѣ\r\nтамъ другое: тамъ нашлись противники воскресныхъ школъ, осно\r\nвываюцціеся на тому, что въ праздники не слѣдуетъ заниматься дѣ\r\nмомъ…\r\nКъ чослу явленій, становящихся преградой на пути разлива обра\r\nзованія, принадлежитъ также полученная не очень давно « С. Петер\r\nбургскими Вѣдомостями » вѣсть изъ Воронежа. Говоря о бывшемъ\r\nтамъ спектаклѣ любителей въ пользу предполагаемой женской\r\nгимназія, корреспондентъ разсказываетъ о томъ, какое понятие су\r\nществуетъ у нѣкоторыхъ воронежскихъ господъ на счетъ учрежде\r\nнія женской гимназіи: эти господа, видите -ля, думаютъ, что пагубно\r\nдопустить сближеніе дѣвочекъ разныхъ сословій даже въ школѣ;\r\nчто это поведетъ не къ образованiю, а къ порчѣ правов\"ь дѣтей бе\r\nгороднаго происхождения. « Сверхъ того, продолжаетъ корреспон\r\nдентъ, есть у насъ такіе старовѣры, которые думають, что женіди\r\nнѣ не нужно образование. я, говоритъ, съ своей женой прожилъ\r\nвѣкъ, слава тебѣ Господи, какъ слѣдуетъ; а вѣдь жепа - то грамотѣ\r\nне знаетъ, да и самъ-то я небольно ученъ… (ит. д. Разсужденія\r\nизвѣстныя!) А между тѣмъ они (такія сужденія) раздаются в тем\r\nныхъ закоулкахъ, между нашимъ купечествомъ средней руки, кото\r\nрое боится просвѣщенія, как сова дневного свѣта, и боится потому,\r\n.ВНУТРЕННІя новости 23\r\nчто образованіо женщины необходимо внесетъ новыя начала въ се\r\nмейную жизнь… »\r\nЭто напомнило намъ разсужденія, встрѣченныя нами въ одной\r\nгазетѣ мѣсяца два назадъ. Обозрѣвая, какъ мы теперь, ходъдѣла\r\nпо распространенію грамотности и образованія, газета встрѣтилась\r\nсъ доказательствомъ того, что потребность образования мало чув\r\nствуется въ сословіи купцовъ, мѣщанъ и цѣховыхъ. Слідуеть\r\nвопросъ: какая напримѣръ нужда заставляетъ купца держать дѣтей\r\nза прилавкомъ въ то время, когда они должны были бы учиться\r\nдома или въ школѣ, пріобрѣтать познанія, необходимын для каж\r\nдаго человѣка, и приготовляться къ честной жизни и дѣятельно\r\nети? И затѣмъ восклицаніе: « нельзя болѣе злоумышленно дѣй\r\nствовать противъ образованія! »… А далѣе: « Богъ вѣсть, скоро ми\r\nразобьетъ жизнь тѣ нелѣoыя понятія нашего купечества и мѣщан\r\nства, которыя заставляють эти сословія постоянно сторониться отъ\r\nобразовавія! Оно конечно понятно, отчего они такъ сторонятся:\r\nвъ потемкахъ - то лучше вести всякія дѣлишки на задъ кулашни\r\nческій!!..\r\n\" Да! Богъ вѣсть, скоро ми разобьетъ жизнь кору невѣдѣнія, по\r\nв крывающую умственным очи большинства русскихъ людей І Читая\r\nсейчасъ приведенныя восклицанія, невозможно не повторить того\r\nпризнания, которое уже было высказано и нами, и прежде насъ,\r\n} начиная съ смиреннаго признанія Гоголя, всенародно каявшагося,\r\n} къ общему изумленію, въ томъ, что онъ не знаетъ Россіи. Нельзя,\r\nговоримъ, не повторить признанія въ томъ, что мы нетвердо\r\nзнаемъ внутренній міръ нашей народной массы; что этотъ міръ —\r\nвсе еще не нашъ міръ и все еще остается для насъ предметомъ изу\r\nченія… Дѣло въ томъ, что приписывать сословію вашего купече\r\nства и мѣщанства злоумышленный обскурантизмъ едва ли уже не\r\nсликомъ жестоко. Всякая злоумышленность заключаетъ въ себѣ\r\nнѣчто преступное; но тутъ есть ли дѣйствительно элементъ пре\r\nступности? У кого поднимется рука бросить камень, т. е. подвер\r\nгнуть уголовной карѣ членовъ купеческаго и мѣщанскаго сословія\r\nза ихъ дѣйствительно существующій обскурантизмъ? Они учать и\r\nсчитаютъ необходимымъ учить своихъ дѣтей читать и пасать, по\r\nтомучто ясно понимаютъ и сознаютъ пользу этой степени образо\r\nванія. Объ образованiв же высшемъ они не заботятся, оттого что\r\nне созваютъ его пользы, а не сознаютъ его пользы оттого, что и\r\nне знаютъ, въ чемъ оно состоить и къ чему ведеть. Какимъ же\r\nобразомъ будеть человѣкъ сердечно стремиться к тому, чего онь\r\nне знаетъ? Наука для представителя той среды, о которой мы гово\r\n! •что -то темное, далекое и совершенно оторванное отъ\r\n-\r\nр\r\nE Р E - E\r\nримъ, -24 ВРЕМЯ\r\n-\r\n1\r\nпочвы, на которой онъ стоитъ. Что касается до образованiя нрав\r\nственнаго, то тутъ темнота еще гуще. Какъ же это, какимъ\r\nименно образомъ мальчикъ въ школѣ научится быть честнымъ чело\r\nвѣкомъ, честнымъ дѣятелемъ? Пускай педагогъ добросовѣстно, изъ\r\nсобственнаго глубокаго убѣжденiя разрѣшитъ и разъяснить этотъ\r\nвопросъ мѣщанину; а мѣщанинъ съ своей стороны укажетъ ему на\r\nдесятки примѣровъ, что вотъ - де Гордей Ильичъ да еще Прохоръ\r\nКу змичъ учили своихъ сынковъ и въ гимназіяхъ и еще гдѣ -то, а\r\nчто -жъ вышло? Только и научились, что ногой шаркать, да табакъ\r\nкурить, да болтать такъ, что словечка не поймешь, да подчасъ еще\r\nи брезгать нами, темными людьми, родного отца - бородача сты\r\nдиться; а сами дѣла-то настоящаго, отцовскаго, все-таки не смы\r\nсмятъ… Пишущій эти строки позволяетъ себѣ перенестись на ми\r\nнуту во времена собственнаго дѣтства и припомнить себя гимнази\r\nстомъ. Живо, въ очью рисуется передъ нимъ ироническая, язвитель\r\nная улыбка нѣкоторой бородатой родни, торговавшей кожевеннымъ\r\nтоваромъ, и звучатъ слова: « что, батюшка, давно не видать? а.н\r\nвамъ, ученымъ, не до насъ? Да вамъ-поди и скучно съ нами; вы - же\r\nвъ школѣ-то и непривычны къ нашему духу: отъ насъ вѣдь больно\r\nкожами пахнетъ »… Bникните въ смыслъ этой ироніи: она въ\r\nсвоемъ источникѣ не та ли же самая иронія, съ которою образо\r\nванный, но не свѣтскій человѣк смотритъ на запасного, но ну\r\nстого льва? Онъ признаетъ преимущество предъ собой послѣднаго,\r\nно преимущество это, заключающееся въ одномъ свѣтскомъ лоскѣ,\r\nсчитаетъ ничтожнымъ и вздорнымъ; точно также и кожевникъ\r\nпризнаетъ преимущество надъ собой книжника, но преимуществу\r\nэтому не даетъ никакой существенной цѣны; а между-тѣмъ и тамъ\r\nи здѣсь примѣшивается еще чувство оскорбленнаго самолюбія,\r\nвслѣдствіе замѣчаемаго можетъ быть съ противной стороны пре\r\nнебреженія… Пренебрегаемый изъ гордости не хочеть тянуться за\r\nтѣмъ, кто имъ пренебрегаетъ, и косо смотритъ на преимущества\r\nпослѣднаго.\r\nТо, что ваши купцы и мѣщане сторонятся отъ образования, ка\r\nжется достаточно объясняется недовѣріемъ къ пользѣ образования,\r\nпо невѣдѣнію его сущности, — неловѣріемъ, поддерживаемымъ мно\r\nгочисленными примѣрами неудачныхъ купеческихъ сынковъ, кото\r\nрыхъ пытались отцы образовать, но не съумѣли воспитать… Но\r\nмы имѣемъ еще одно слово противъ суццествованія тутъ - злоумыш\r\nленности. Русскій человѣки на столько сметливъ, что не можетъ\r\nне знать, что много у насъ образованныхъ людей, въ которыхъ об\r\nразованіе очень легко и мирно совмѣщается съ кулашничествомъ.\r\nНеужели они, наши купцы и мѣщане, не знаютъ, какіе есть бле\r\n1ВНУТРЕННІя новости 25\r\nИтакъ\r\nетяще-образованные люди, низходящіе до весьма мовкаго веденія\r\nсвоихъ дѣлишекъ на ладъ кулашническій, да еще иногда в'ь какихъ\r\nразмѣрахъ! Въ размѣрахъ, истинно достойныхъ образованнаго го\r\nсподина. Чтӧ же послѣ этого бояться образованiя, какъ сова боится\r\nдневного свѣта? Наконецъ подобная боязнь могла бы быть вну\r\nшена только яснымъ пониманьемъ значения и плодовъ истиннаго\r\nчеловѣческаго образования, которое дѣйствительно должно истор\r\nгать изъ каждaгo сердца наклонность къ кулашничеству; но такого\r\nпониманья въ средѣ, о которой мы говоримъ, нѣтъ и предполагать\r\nнельзя. Вотъ хозяева- ремесленники боятся образования для своихъ\r\nработниковъ и учениковъ, но это уже совсѣмъ другое дѣло…\r\nДругое также дѣло, совершенно другое — воронежскіе господа,\r\nидущіе противъ сближенія дѣтей благороднаго происхождения съ\r\nдѣтьми происхожденія неблагороднаго. Хотя тутъ также нѣтъ зло\r\nумышленности, а есть только невѣдѣніе, но невѣдѣніе далеко не\r\nстоль простительное, какъ невѣдѣніе мѣщанина, сторонніцагося\r\nотъ образованiя… Эта такая тэма, на которую можно говорить мно\r\nго, но до которой нельзя коснуться безъ сердечной боли. — Остав\r\nляемъ ее до другого раза…\r\nмногое хозяева - ремесленники боятся грамотности, а\r\nтѣмъ паче образованія, для своихъ учениковъ, и боятся оттого, что\r\nграмотность, а потомъ образование — непремѣно будуть помѣхой\r\nахъ - домашнимъ, келейнымъ распорядкамъ, характеризующимъ те\r\n-перь невеселыми чертами быть ремесленныхъ учениковъ. Стало\r\nбыть этотъ быть настоятельно проситъ общаго сочувственнаго\r\nвниманія. Внимание, вызываемое такою потребностью, уже и обра\r\nщено мѣстами: мы имѣемъ изъ двухъ мѣстъ свѣдѣнія ослѣланномъ\r\n«ОФИціальномъ осмотрь ремесленныхъ заведеній, но результаты\r\n-осмотра въ томъ и другомъ мѣстѣ — совершенно различны. Наря\r\nженныя для того коммисии нашли и донесли: въ Op.b — что все об\r\nстоитъ благополучно, въ Воронежѣ— что нѣтъ никакого благополу\r\nчія… Отчего такая противоположность? Дѣствительно и орлов\r\nскіе мальчики -ремесленники счастлив:ње воронежскихъ мальчиковъ,\r\nили члены орловской коммисии одушевлены иными взглядами и со\r\nстоятъ подъ вліяніемъ иныхъ нравовъ и обычаевъ, нежели чле\r\nны воронежскіе - рѣшить это мы не можемъ и принуждены огра\r\nничиться предлагаемымъ Фактомъ.\r\nОрловская коммисія нашла: « что помѣщенiя и мѣста для рабо\r\nчихъ, за нѣкоторыми исключеніями, довольно чисты и опрятны;\r\nпища людей хороша; одежда соотвѣтствуетъ времени года; рабочие\r\nне изнуряются усиленными работами; въ праздники посылаются къ\r\nобѣдни, больные отправляются въ городскую больницу; содержа\r\n-26 ВРЕМЯ\r\n.\r\nтели заведеній довольны поведеніемъ своихъ рабочихъ, а послѣд\r\nніе — обращеніемъ съ ними хозяевъ»… Счастливые орловскіе мал\r\nчики! какъ имъ хорошо!\r\nВъ Воронежѣ яйца, осматривавія ремесленных заведенia, об\r\nнаружили: « 1) неопрятность помѣщенiя и содержанія мастеровыхъ,\r\nзамѣченную в большей или меньшей степени во всѣхъ ремеслен\r\nныхъ заведеніяхъ; 2) жестокое обращеніе съ мастеровыми, кото\r\nрыхъ нѣкоторые хозяева наказывають не только розгами, но и\r\nремнем, и даже иметью о двухъ хвостахъ; 3) принуждение мастеро\r\nвыхъ къ работамъ въ праздничные дни; наконецъ 4) неудовлетво\r\nрительность пищи, »\r\nДонесеніе орловской коммисии принято конечно къ свѣдѣнію,\r\nпотомучто… Что же съ нимъ больше дѣлать? Въ Воронежѣ донесе\r\nніе подобной же коммисів вызвало вѣкоторыя энергическiя распо\r\nряженія. Губернское начальство положило: 1) поступки содержате\r\nлей ремесленныхъ заведеній, обвиненныхъ въ жестокомъ обраще\r\nніи съ мастеровыми, передать на разсмотрѣніе Ремесленной Упра\r\nвы, съ тѣмъ чтобы она немедленно приняла мѣры къ уничтоженію\r\nзлоупотребленій; 2) постановленія ремесленнаго устава, въ кото\r\nрыхъ изъяснены взаимныя отношения между мастеровыми, по\r\nмастерьями и учениками, ихъ права и обязанности, отпечатать въ\r\nколичествѣ двухъ - сотъ экземпляровъ и выставить эти листы по\r\nодному въ каждомъ ремесленномъ заведенів, для свѣдѣнія всѣмъ\r\nремесленникамъ; 3) въ видахъ возстановленія законныхъ отноше\r\nній между мастерами и ихъ учениками на будущее время и упроче\r\nнія благосостояния послѣднихъ, учредить особый комитетъ, изъ\r\nчиновника особыхъ порученій, гласнаго Думы и старшины Упра\r\nвы, подъ именемъ: « Комитета для улучшенін быта ремесленныхъ\r\nучениконъ », который обязанъ ежемѣсячно производить внезар\r\nную ревизію всѣхъ ремесленныхъ заведеній въ Воронежѣ. »\r\nКъ этимъ благимъ распоряженіямъ мы съ своей стороны при\r\nбавили бы еще четвертый пунктъ: обязать содержателей ремеслен\r\nвыхъ заведеній — всѣхъ учениковъ по праздникамъ присылать въ\r\nвоскресную школу, хоть бы на первый разъ для того, чтобы вто\r\nрой пунктъ распоряженій губернскаго начальства върнѣй и скорѣй\r\nдостигъ своей цѣли.\r\nКъ осмотру ремесленныхъ заведеній въ Орлѣ и Воронежѣ ю\r\nслужили примѣромъ столицы, гдѣ подобные осмотры давно дѣ\r\nмаются и результаты ихъ, когда они неблагоприятны, публикуются\r\nвъ « Полицейскихъ вѣдомостяхъ ». Неизвѣстно только, въ какой сте\r\nпени эти осмотры и публикации достигають своей благодѣтельной\r\nдѣи; потомучто зҳсь « благодѣтельная » гәасность немножко отВНУТРЕННІя новости 27\r\n>\r\nже его\r\nчто\r\nстала въ сравненіи съ ея подвигами въ другихъ сферахъ нашей\r\nобщественной жизни: здѣсь она упорно остается безъименною, т. е.\r\nпочти тоже, что безгласною: мы постоянно читаемъ, что въ одномъ,\r\nт. е. въ каком-то заведеніи открыто то и то. Между -тѣмъ это то\r\nи то простиралось иногда до битья мальчиковъ - портныхъ утюгами,\r\nй изъ этихъ однихъ или каких - то мастеровъ еще ни одинъ до\r\nсихъ поръ не имѣетъ причины устыдиться передъ очами публики,\r\nхоть бы даже передъ очами своихъ давальцевъ, какъ они выража\r\nются; потому что давальцы каждaго изъ нихъ лично о немъ ничего\r\nне знають… Для насъ ужь важнѣе извѣстіе воронежское: изъ него\r\nпо крайней мѣрѣ узнаемъ, что тамъ во всѣхъ ремесленныхъ заведе\r\nніяхъ вехорошо…\r\nЕще примѣръ такой неполной или безгласной гласности мы на\r\nдняхъ прочли въ « Московскихъ вѣдомостяхъ ». Примѣръ этотъ\r\nсообщенъ кѣмъ-то, открывшимъ свое имя редакція « Вѣдомостей »,\r\nно не нашедшимъ возможности открыть его публикѣ; извѣстie\r\nсостоитъ въ слѣдующемъ. Крестьянинъ, торгующій вѣ\r\nодномъ губернскомъ городѣ, прочелъ въ мѣстныхъ « Відомос\r\nтяхъ », въ недавно открытомъ женскомъ приходскомъ учи\r\nлищѣ учатся 45 дѣвочекъ, больше изъ бѣдныхъ и небогатыхъ се\r\nмействъ; что на годовое содержаніе этого училища нужно всего\r\nтолько 150 руб., но что денегъ вѣтъ и придется закрыть училище.\r\nКрестьянину это показалось дѣломъ хорошимъ и ведорогимъ и овъ\r\nбіоложимъ пожертвовать эти деньги на училище. Онъ повезъ день\r\nги, но дорогою ему пришла мысль посовѣтоваться прежде съ своимъ\r\nначальствомъ; а послѣднее нашло, что ему (крестьянину) вовсе не\r\nслѣдъ соваться в чужое дѣло и что гораздо лучше пожертвовать\r\nэти 150 руб. на одно училище въ своемъ вѣдомствѣ. Напрасно онъ\r\nссылался на то, что уже пожертвовалъ, сколько могъ, въ пользу это\r\nго послѣдняго училища: начальство объявило, что не можетъ поз\r\nволить ему жертвовать 150 руб. въ пользу женской школы. Жер\r\n\" твователь принужденъ бымъ тутъ же дать росписку въ томъ, что\r\nжелаетъ предоставить еще 150 руб. въ пользу училища своего вѣ\r\nдомства. « Тѣмъ дѣло и кончилось », заключаютъ сообщающіе это\r\nизъ непроницаемаго тумана выходящее извѣстіе. И намъ, по про\r\nчтеніи его, приходится претерпѣть ту же участь: прочли, пожалуй\r\nнаписали… да тѣмъ дѣло и кончилось 1 Между тѣмъ настоя\r\nщая, именная гласность можетъ имѣть очень разнообразное при\r\nможеніе въ общественной и даже частной практической жизни.\r\nВотъ напримѣръ нѣкто, занимающийся торговлею въ Кіевѣ и\r\nимѣющій много должниковъ между почтенными жителями города,\r\nобъявилъ въ мѣстноі газетѣ, что если слѣдующая ему деньги не бу\r\n928 ВРЕМЯ\r\nглас\r\n1\r\nдутъ уплачены къ такому-то времени, то онъ принужденъ будеть\r\nобъявить своимъ должникамъ о томъ же вторично съ припечатаніемъ\r\nихъ именъ. « И такъ, восклицаетъ кіевскій корреспондентъ,\r\nность, это величайшее орудie цивилизованной жизни, можетъ съ\r\nпользою служить также при взыскании старыхъ долговъ 1 »\r\nВпрочемъ бываютъ случаи, бываютъ явленія, гдѣ в безъ произ\r\nнесенiя имени, безъ прямaгo указанія на лицо, гласность произво\r\nдитъ ясное и полное впечатлѣніе и можетъ вести къ благимъ по\r\nслѣдствіямъ, указывая на то, что мелькаетъ у всѣхъ передъ очами\r\n« а чего не зрять равнопушныя очи ». Къ числу такихъ явленій при\r\nнадлежитъ бытъ и положеніе калужскихъ рогожниковъ, дисанное\r\nг. Трусовымъ въ « Московскихъ вѣдомостяхъ » (\"). Не можемь не\r\nпривести сущности этого описанія, тѣмъ болѣе что может быть ино\r\nгимъ изъ вашихъ читателей и неизвѣстно, и слышать не приходилось,\r\nчто такое — калужскіе рогожники. Можетъ быть многие подумають,\r\nчто это особенный классъ промышленныхъ людей, спеціалистовъ\r\nпо рогожной части? Нѣтъ! изволите видѣть: въ Калугѣ суще\r\nствуетъ нѣсколько такъ -называемыхъ рогожных заведеній. « Эти\r\nзаведенія, говоритъ г. Трусовъ, по роду условій, на которых\r\nпроисходитъ работа, по составу рабочихъ, представляютъ довольно\r\nсвоеобразную організацію обязательнаго труда крѣпостныхъ лю\r\nдей. Трудъ этихъ людей такъ тяжело и неблагоприятно обставленъ\r\nдля нихъ, что составляетъ одно изъ грустныхъ явленій отживаю\r\nщаго права. » Дѣло въ томъ, что вотчинныя конторы, для обезпе\r\nченія себя въ полученіи съ крестьянъ оброка и казенныхъ податей,\r\nзаключаютъ условия съ хозяином, рогожнаго заведенія чрезъ осо\r\nбаго рядчика, и чрез него же получая деньги за запроданный\r\nтрудъ крестьянъ, отправляютъ этихъ послѣднихъ къ содержателю\r\nзаведенія на всѣ шесть зимнихъ мѣсяцевъ. Билетовъ ва прожитіе\r\nвъ городѣ крестьянамъ не выдають на руки, а посылають прямо\r\nкъ хозяину, съ которымъ сдѣлано условie.\r\nг. Трусовъ осматривалъ одно изъ такихъ заведеній одновре\r\nменно съ коммисію, нарочно назначенною съ цѣлію изслѣдовать\r\nспособъ содержанія рабочихъ, условия, на которыхъ идетъ тамъ\r\nработа, и — могущія быть при томъ злоупотребленія, какъ со сто\r\nроны хозяевь заведеній, такъ и со стороны вотчинниковъ. Вотъ\r\nкакъ разсказываеть онъ о своихъ впечатлѣніяхъ:\r\n«Въ одной изъ отдаленныхъ частей города, на грязномъ боль\r\nшомъ дворѣ мнѣ указан на ветхое строение, которое я сначала не\r\nсчелъ за жилье, принявъ его за хлѣвъ или за конюшню: ово со\r\n1 1\r\n(1) Hынѣшняго года № 7.\r\n1ВНУТРЕННІя новости 29\r\n7\r\nстояло изъ низкаго длиннаго корпуса, съ нѣсколькими маленькими\r\nокнами, заложенными мочалами и осколками стеко… Подойдя туда\r\nи спустившись на одну ступеньку, мы протолкнулись въ маленькую\r\nдверь и очутились на нѣкоторое время въ клубахъ пара; въ тоже\r\nвремя тяжолый спертый воздухъ далъ намъ сильно себя почувство\r\nвать. Острый запахъ мочалъ не могъ заглушить другого, болѣе\r\nвреднаго животного запаха, происходящего отъ тѣснаго жилья. По\r\nмѣрѣ того, какъ таръ разсѣявался и глаза привыкали въ полусу\r\nмракѣ различать окружающіе предметы, мы увидѣли нѣсколько\r\nстанковъ, поставленныхъ въ два ряда и загромоздившихъ всю вну\r\nтренность избы; между ними валялись большая кучи мочалъ и ро\r\nгожъ, изъ-за которыхъ въ разныхъ мѣстахъ выглядывали блѣд\r\nнья и перезачканныя лица мужчинъ, женщинъ и дѣтей. Сырость,\r\nнечистота и духота не могли не поразить меня, хотя я уже былъ\r\nдостаточно подготовленъ вилѣть все это. Внутренность избы имѣла\r\n16 арш. длины и 9 арш. ширины, потолокъ же касался головъ на\r\nшихъ, и въ этомъ пространствѣ двадцать оливъ человѣкъ рабо\r\nтаютъ, ѣдятъ и спятъ…\r\n« Тутъ жили цѣлыя семейства, но встрѣчались и мужья безъ\r\nжонъ, и коны безъ мужей, и молодыя дѣвуоки, и мальчики раз\r\nныхъ возрастовъ, и даже грудныя лѣти. На всѣхъ было бѣлье ды\r\nрявое и грязное, какъ только могутъ быть грязны тряпки; спали они\r\nвсѣ на грудахъ мочалъ и конечно без'ь всякихъ постелей и разли\r\nчія пола и возраста.\r\n« Крестьяне на вопросы напа отвѣчами вяло, апатично и, какъ\r\nлицамъ официальнымъ, не совсѣмъ довѣрчиво, поглядывая при\r\nэтомъ на хозяина, который часто тутъ вертѣлся.\r\n« Рогожное дѣло самое малоцѣнное, « пустяшное », какъ они ска\r\nзали, и чтобы выработать 18 или 20 руб. сер., слѣдующихъ съ тя\r\nгла и составляющихъ барскій оброкъ, необходима работа трехъ че\r\nловѣкъ (одного мужчины и двухъ дѣтей или женщинъ), состав\r\nляющихъ такъ - называемый станъ, по двадцати часовъ ежесуточно\r\nвпродолженіе полугода. Выдѣлка рогожъ не требуетъ ни особен\r\nныхъ усилій Физическихъ, на большого искусства и знанія; но при\r\nупотребленіи станковъ самаго патріархальнаго устройства, станъ\r\nвыдѣлываетъ въ недѣлю рогожъ приблизительно на 2 руб. сер. »\r\nНа вопросы о состоянии здоровья крестьяне давали такіе отвѣты:\r\n« Ничего, Богъ милостивъ; ну, ужь конечно къ веснѣ здоровьемъ-то\r\nпоизноситься ».\r\n« Хозяиномъ заведенія, продолжаетъ г. Трусовъ, отозвались\r\nтак же довольными. Это бымъ бойкій, сытый купець; пересыпая\r\nшуточками, такъ неприятно звучащими въ устахъ эксплуататора,\r\n130 ВРЕМЯ\r\n-\r\nонъ болталъ безъ умолку. Какъ же, помилуйте, у насъ все какъ\r\nслѣдуеть, все въ порядкѣ; я самъ часто прихожу сюда да поучи\r\nваю ихъ. У насъ они не то, что у другихъ шляются по базару да\r\nхристaрaдпачають: вотъ - де безсчастные закабаленные рогожники;\r\nнѣтъ, у насъ ворота всегда заперты »…\r\n« Тяжело смотрѣть на рубище и изхудалое лицо на улицѣ, ког\r\nда не знаешь, на сколько такое положеніе заслужено праздностью\r\nили порокомъ; но смотрѣть на такое же лицо и то же рубище при\r\nпочти безпрерывной работѣ этого бѣдняка, дающей средство не для\r\nулучшенія его настоящаго положення, а только для продленія тѣхъ\r\nже самыхъ лишеній; смотрѣть на борьбу съ нуждою, несомою безъ\r\nнадежды когда-нибудь осилить ее, просто жутко »…\r\nВъ заключеніе г. Трусовъ прибавляетъ, что за нѣсколько дней\r\nдо посѣоценiя имъ рогожнаго заведенія, одна молодая крестьянка,\r\nпринадлежавшан къ этому заведенію, бросилась въ колодезь, но\r\nбыла вытащена подоспѣвшими во время работниками. Въ показа\r\nніяхъ, снятыхъ съ нея при слѣдствій, значится: « въ колодезь я\r\nбросилась собственно для лишенія себя аѕ узни утопленіемъ; пово\r\nдомъ къ тому послужило, что работа эта оказалась для меня очень\r\nтяжела и скучна, болѣе же къ тому ни какихъ причинъ не бьмо »…\r\nФактъ такъ прость и ясенъ, что съ нашей стороны кажется\r\nуже не требуется никакихъ послѣсловій. Предоставляемъ каждому\r\nчитателю проникаться, сообразно съ его личностью, производи\r\nмымъ этимъ Фактомъ впечатлѣніемъ.\r\nИзъ лушной атмосферы рогожнаго заведения переходимъ въ\r\nдругую, болѣе просторную сферу, гдѣ вѣетъ свѣжій вѣтеръ и гдѣ\r\nтакже играетъ важную роль «величайшее орудie цивилизованной\r\nжизни », т. е. гласность. « Одесскій Встникъ » оплакиваетъ прежде\r\nвременную кончину издания, которое по справедливости должно\r\nбыло бы жить и быть однимъ изъ весьма полезныхъ органовъ глас\r\nности. Это скончавшееся изданіе « Листокъ Русскаго общества\r\nПароходства и Торговли ». Мысль объ изданія « Листка » была у нас\r\nнова и дѣльна; цѣль его, при добросовѣстномъ веденін дѣла,\r\nбыла прекрасна; но видно не всѣмъ она пришлась по нраву, и\r\n« Листку » смерть приключилась, и приключилась не отъ\r\nрукъ людей, давшихъ ему жизнь, на которую они собственно\r\nи имѣли право: его уничтожило главное правление об\r\nтщества, уничтожило незаконно, безъ уполномочія акціонеровъ,\r\nкоторымъ, какъ родителямъ, безъ сомнѣнія жизнь его быма\r\nдорога и любезна. и « Одесскій вѣстникъ » говорить: « мы имѣемъ\r\nосновательныя причины думать, что гг. акціонеры предвидѣла\r\nпользу отъ изданія журнала… Не говоря уже о томъ, что при ак\r\nвотъ\r\nтолькоВНУТРЕНнія новости 31\r\nкуратномъ, систематическомъ изложени дѣйствій одесской главной\r\nконторы Общества, они могли бы внимательно слѣлитъ за ходомъ\r\nпредприятия, не блуждая во мракѣ совершеннаго невѣдѣнія до про\r\nчтенія годового отчета, « Листокъ » могъ бы приносить еще и ту\r\nпользу, что онъ никогда не дозволилъ бы служащимъ въ Обществѣ\r\nлицамъ уклоняться отъ добросовѣстнаго исполнения своохъ обязан\r\nностей. Вліяніе этого органа легко отразилось бы на дѣйствіяхъ\r\nтѣхъ лицъ, которыя производить большая операціи въ родѣ за\r\nкупки разныхъ матеріаловъ для дѣйствія пароходовъ и проч., на\r\nчто издерживаются огромныя суммы. Эти операцій, при постоян\r\nномъ и подробномъ обозначеніи ихъ въ « Листкѣ », могли бы быть\r\nразсматриваемы и оцѣниваемы не одною конторою, но и посторон\r\nвими лицами, болѣе знакомыми съ цѣнами на предметы »…\r\nВсе это очевидная правда; правда и то, что « Листокъ » былъ бы\r\nполезенъ вообще для публики, особенно для торгующаго сословія,\r\nкакъ спеціально-торговый органъ. Все это правда, но — эта прав\r\nда вѣрно была не по душѣ виновникамъ смерти « Листка », если они\r\nрѣпились поднять на него руку. Бываютъ конечно убійства неумь\r\nпленныя, отъ недоразумѣнія происходящія; но тутъ какъ - то мудре\r\nно это предположить: правление, какъ кажется, не пользуется обще\r\nственной симпатией; его не любятъ, на него жалуются, жалуются\r\nна своевольныя распоряженія, на грубость съ нассажирами. Про\r\nчтите въ № 4 « С. П. Б. Вk4. » статью г. н. Шаврова, изъ Тифлиса,\r\nвъ которой онъ очень живо изобразилъ неласковое обращение слу\r\nжащихъ въ обществѣ лицъ съ пассажирами, а также достаточно\r\nизлишъ негодование на то, что правление общества, неизвѣстно по\r\n, какому благому побуждевію, заблагоразсудимо узаконить такую\r\nвещь: съ пассажира, который опоздалъ взять билетъ въ кошторѣ и\r\nявился за нимъ уже на самый пароходъ, готовящийся къ отправле\r\nнію, брать, сверхъ цѣны билета, еще 25 ° % штрафа въ пользу… слу\r\nжащихъ въ обществѣ! Прочтите эту статью, или… не читайте ея,\r\nесли не желаете утратить симпатію не къ Обществу конечно,\r\nкъ мѣстнымъ распорядителямъ его дѣлами.\r\nТакъ - то дѣйствуютъ иногда администраторы нашихъ акціонер\r\nпыхъ обществъ, наклякая на себя общее недовольство и общiя жало\r\nбы; а между-тѣмъ акціи надаютъ, и неповиннымъ акціонерамъ ста\r\nновится невесело. Но точно-ли они, гг. акціонеры, ни в чемъ\r\nпротивъ самихъ себя не повинны? Вопросъ этотъ давно рѣшаютъ\r\nотрицательно, указывая на апатію и беззаботность акціонеровъ. Не\r\nдавно « Экономическій Указатель », говоря объ упадкѣ акцій, пока\r\nзамъ оборотную сторону медали, т. е. этого грустнаго обстоятель\r\nства. Онъ дѣлаетъ вопросъ: что остается акціонерамъ, когда акцій\r\na32 ВРЕМЯ\r\n(по случаю ихъ упадка) нельзя сбыть, — когда, путемъ ихъ перепро\r\nдажи, нѣтъ возможности получить процента на капиталъ!\r\nвот, отвѣтъ въ видѣ полезнаго совѣта: остается одно « держать\r\nихъ у себя и позаботиться о полученіи прибыли отъ самаго пред\r\nпріятія, и съ этою цѣлію подумать и потрудиться надъ ним.. Дру\r\nгоrо нѣтъ исхода. »\r\nТаже газета, по поводу того же упадка акцій, переходитъ въ\r\nпредмету, котораго мы не хотѣли касаться въ нашей легкой статьѣ,\r\nотнося его къ статьямъ отдѣльнымъ и болѣе спеціальными. Это\r\nположеніе Финансовъ, состояніе нашего денежнаго рынка. На этотъ\r\nразъ мы приведемъ замѣтку « Указателя » по связи ея съ другимъ\r\nкапитальнымъ вопросомъ и потому, что она можетъ имѣть значеніе\r\nлишней искорки для освѣщенія этого вопроса. « Указатель», сказавъ,\r\nчто увеличеніе бумажныхъ денегъ всѣхъ родовъ было одною изъ\r\nважныхъ причинъ паденія акцій, и что всѣми ощущается у насъ\r\nбезденежье, продолжаетъ: « причина такой бѣдности нашего денеж\r\nнаго рынка объясняется практиками частію застоемъ на нашихъ\r\nмануфактурахъ и особенно на бумагопрядильныхъ Фабрикахъ.\r\nСпросъ на простые ситцы, расходившіеся въ прошедшие годы въ\r\nогромныхъ количествахъ, весьма уменьшился въ 1860 году. Крестья\r\nне, главные потребители этого товара, сд:ѣлались въ этомъ году\r\nкакъ-бы скупѣе, они какъ-бы берегутъ деньгу про чорный день.\r\nЯсно слѣдовательно, что вопросу о безденежьи связанъ съ крестьян\r\nскимь вопросомъ, и съ разрѣшеніемъ этого вопроса денежный ры\r\nнокъ нашъ по всей вѣроятности улучшится. »\r\nБезденежье! Всеобщая дороговизна! Ни въ комъ они конечно такъ\r\nболѣзненно не отзываются, какъ въ тѣхъ людяхъ, у которыхъ при\r\nходъ, и безъ этихъ обстоятельствъ, весь выводился въ расходъ\r\nна предметы крайней необходимости, а съ явленіемъ этихъ обстоя\r\nтельствъ ни на одну копейку не увеличился. Къ такимъ людямъ\r\nпрежде всего относится многолюдный классъ. чиновниковъ, и объ\r\nэтомъ - то классѣ, какъ слѣдовало ожидать, поднятъ въ послѣ\r\nнее время горячій вопросъ въ нашей литературѣ. Правитель\r\nство видитъ необходимость сокращать дѣловую переписку, а за\r\nэтимъ сокращеніемъ должно слѣдовать сокращение числа пищу\r\nщихъ, т. е. чиновниковъ. Что - же можетъ быть лучше этого\r\nсокращенія? Но тут -то и возникаетъ вопросъ: куда дѣвать\r\nзаштатныхъ, т. е. слѣдовало- бы въ строгомъ смыслѣ спросить:\r\nкуда дѣваться заштатнымъ; потомучто странно какъ-то слышать\r\nпервую. Форму вопроса о людяхъ болѣе или менѣе просвѣщен\r\nныхъ, здоровыхъ, владѣющихъ головой и руками. Но таково\r\nто было до сихъ поръ строение нашего общества; такъ- то укореВНУТРЕННія новости 33\r\n1\r\nнилась въ насъ привычка быть подъ заботливой опекой правитель\r\nства; такъ -то были мы чужды обычая жить и работать собствен\r\nной головой, не ожидая свыше никакихъ благъ и милостей, кромѣ\r\nдолжнаго, заслуженнаго существеннымъ трудомъ! Не сложись у\r\nнасъ такой порядокъ, не сложилась бы въ головѣ и странная, не\r\nмного оскорбительная, Форма вопроса: куда дѣвать заштатныхъ.\r\nПри другомъ складѣ общества казалось бы можно было разсуждать\r\nтакъ: вѣдь не всѣ же чиновники вылиты природой въ одну и ту же\r\nФорму; вѣроятно у всякаго изъ нихъ есть свой вкусы и наклонно\r\nсти: пусть - же каждый и изберетъ себѣ родъ занятій по вкусу,\r\nнаклонностямъ, и способностямъ… Люди, разработывающіе въ\r\nпечати этотъ вопросъ въ настоящемъ его видѣ, какъ онъ у насъ\r\nсложился, назначаютъ заштатныхъ чиновников кто непремѣнно\r\nвъ библіотекари провинціальныхъ библіотекъ, кто въ сельское\r\nучители, кто въ лавочники, а кто наконецъ и въ земледѣльцы.\r\nОдинъ господинъ даже подтверждаетъ свои мысли объ этомъ пред\r\nметѣ примѣрами; онъ увѣряетъ, что видѣлъ на дняхъ здѣсь въ Пе\r\nтербург, двухъ отставныхъ чиновниковъ, изъ которыхъ одинъ, не\r\nимѣвшій прежде понятия о земледѣліи, наняли клочек земли подъ\r\nПетербургомъ, сдѣлался страстнымъ Фермеромъ, отлично изучилъ\r\nэто дѣло и — благоденствуеть; другой принялся изучать столярное\r\nремесло, надѣется также достигнуть въ этомъ дѣлѣ возможнаго со\r\nвершенства и затѣмъ благоденствовать. Прекрасно! стало быть\r\nвопросъ рѣшается? Это ближе всего должны знать сами чиновники.\r\nИзлагая « внутренія новости » мы желаемъ, чтобы чтеніе нашихъ\r\nстатей имѣло для читателей значеніе, подобное тому, какое для вра\r\nча имѣетъ прикосновеніе къ пульсу паціента. Здѣсь паціентъ\r\nцѣлое общество, а мы, и лѣтописцы и читатели, члены того же\r\nсамаго общества, мы конечно не врачи, а только любознательные\r\nизслѣдователи состояния общественнаго организма. Состояние орга\r\nнизма недѣлимаго часто опредѣляется весьма слабыми, чуть замѣт\r\nными симптомами; точно также и извѣстное состояніе обществени\r\nнаго организма иногда чувствуется изъ совокупности явленій\r\nтовъ, которые сами по себѣ, взятые порознь, весьма неважны. По\r\nэтому да не упрекнутъ васъ читатели, если мы иногда передадимъ\r\nодно впечатлѣніе, производимое совокупностью подобныхъ явленій\r\nи Фактовъ. Читая напримѣръ въ разныхъ повременныхъ изданіяхъ\r\nотрывочныя свѣдѣнія о съѣздахъ дворянъ на выборы и для обсуж\r\nденія проэктовъ земскихъ банковъ; осъѣздахъ сельскохозяйствен\r\nныхъ (какъ въ Лукояновѣ, Елисаветградѣ и др.); наконецъ даже о\r\nпредполагаемыхъ съѣздахъ судебныхъ слѣдователей, — невольно\r\nнападаешь на мысль, что это плоды новаго, прежде не бывалаго у\r\nТ. 1. -- Отд. ІІІ.\r\n-\r\n'/, 3\r\nФак34 ВРЕМЯ\r\nі\r\nнасъ стремленія къ разъясненію и рѣшенію общественныхъ воп\r\nросовъ совокупными силами всѣхъ заинтересованныхъ въ лѣлѣ.\r\nДѣйствительно, можно было предвидѣть, что губернскіе комитеты\r\nпо крестьянскому дѣлу положать начало этому прекрасному стрем\r\nленію, стремленію къ единодушію, на недостатокъ котораго,прежде\r\nмного было жалобъ и безъ котораго не клеилось ни какое обще\r\nственное лѣло, ао каком -либо общественномъ предприятии трудно\r\nбыло и помыслить.\r\nСообщая подобныя впечатлѣнія и соображая все, что выше со\r\nобщили, мы чувствуемъ еще одно опасенie: не упрекнули бы насъ\r\nчитатели въ томъ, что мы не вполнѣ удовлетворяемъ заглавію на\r\nшей статьи; что много у насъ ваговорено такого, что въ строгомъ\r\nсмыслѣ не можетъ называться новостями, а собственно новостей,\r\nвъ особенности Фактическихъ, мало. Вмѣсто отвѣта ва этотъ\r\nупрекъ, мы приведемъ слова М. П. Погодина, произнесенныя имъ\r\n12 января въ залѣ московскаго благороднаго собранія. Въ этот\r\nдень бывшіе студенты Московскаго Университета праздновали го\r\nдовщину его основанія; бымъ обѣдъ, за которымъ сидѣло 253 че\r\nловѣка; за обѣдомъ были тость; первый тостъ, тостъ за здоровье\r\nГосударя Императора, провозглашенъ г. Погодинымъ, и по этому\r\nто случаю говорилъ онъ между прочимъ слѣдующее:\r\n« Мы живемъ въ мудреное время. Говорить легко на другой день,\r\nа наканунѣ это совсѣмъ другое дѣло. Мы теперь именно нака\r\nвунѣ важнѣйшихъ государственныхъ преобразованiй и улучшеній:\r\nулучшенія крестьянскаго быта, гражданскаго судопроизводства,\r\nбанковой системы, городскаго управленія, путей сообщенiя и проч.\r\nи проч. Что же можно сказать безъ дерзости о такихъ великихъ\r\nпредприятіяхъ до ихъ утверждения, исполненія, повѣрки опытомъ?\r\nМожно только молиться, можно только желать, чтоб все начатое\r\nбыло совершено успѣрно, согласно съ требованиями закона, ра\r\nзума, права, времени, къ истинной, прочной пользѣ всѣхъ сосло\r\nвій, всѣхъ русскихъ людей, въ равной степени; можно только же\r\nлать, чтобъ Россія, устроясь или хоть положи въ тверлое основание\r\nвнутри того вожделеннаго порядка, за которымъ предки наши, ты\r\nсячу уже лѣтъ назадъ, ѣздили нарочно за море, заняла мѣсто в\r\nсистемѣ государствъ, завѣщанное ей историей и назначенное гео\r\nграфіей; можно только желать, чтобы всѣ европейскія племена, въ\r\nслучаѣ вужды, родныя и чужія, находили въ ней свою естествен\r\nвую покровительницу и заступницу, безкорьстную и безпристраст\r\nвую… чтобъ всѣ честнья и благородныя дѣла европейскія встрѣ\r\nчала у васъ всегда доброжелательный, согласный, сильный отзывъ?\r\nНачало такому новому порядку вещей положил, нынѣ царствуюВНУТРЕННІя Новости 35\r\n. >\r\nщій Государь Императоръ въ знаменитомъ рескриптѣ объ улучшении\r\nбыта крестьянъ… Позвольте мнѣ, мм. тг., какъ старому школяру,\r\nотдать дань педантизму и заключать мое слово строгимъ силлогиз\r\nмомъ, составленнымъ изъ аксіомъ, съ подтвержденіемъ, по прави\r\nлам реторики, изъ сочиненій славнaгo писателя.\r\n« Наука, отъ сотворенія міра, никогда не была, не могла и не\r\nможетъ быть, по естеству своему, за тѣсноту, за рабство.\r\n« Университетъ, никакой, никогда, по существу своему, не мо\r\nжетъ измѣн ить наукѣ.\r\n« Мы всѣ, сколько насъ здѣсь ни есть, принадлежимъ Универси\r\nтету. Слѣдовательно?\r\n« Слѣдователно, не только по обычаю, но и по логикѣ, по все\r\nченію благороднаго сердца, мы должны воскликнуть многія лѣта\r\nГосударю, начинающему улучшеніе быта, освобождевie.\r\n« А вотъ, въ обѣіцанное подтвержденie, и стихи нашего вѣщаго\r\nпоэта, безсмертнаго Пушкина, пророческіе стихи, которые сорокъ\r\nлѣтъ лежали подъ спудомъ и которые нынѣ, въ очью исполняю\r\nщіяся,, вскрыть торжественно мы имѣемъ полное, сладкое право:\r\nУвижу ль, о друзья, народъ не угнетенный\r\nи рабство, павшее по манію Царя,\r\nи надъ отечествомъ свободы просвѣщенной\r\nBзойдетъ ли наконецъ прекрасная заря? »\r\nВообще на этомъ обѣдѣ сказано много хорошо. У кажемъ напр.\r\nна рѣчь профессора О. М. Дмитріева. Намбреваясь предложить\r\nтостъ Москвы, онъ говорилъ объ отношеніяхъ, о связя, существую\r\nщей между Москвою и Московскимъ Университетомъ; онъ коснулся\r\nпри этомъ нравственнаго долга, намагаемаго настоящимъ положе\r\nвіемъ вещей на всѣхъ членовъ общества и на членовъ универси\r\nтетскаго сословія въ особенности. « Въ наше время, сказалъ он,\r\nобщественныя задачи усложняются; онѣ требуютъ отъ всѣхъ и\r\nкаждaго особенно строгаго надзора за собою, особаго напряжения\r\nсилъ. Будемъ надѣяться, что Московскій Университетъ выдетъ съ\r\nчестью изъ этого новаго испытанія. Преподаватели и студенты,\r\nбудемъ строго и внимательно слѣдить за собою; не забудемъ, что\r\nболѣе, чѣмъ когда -нибудь, мы должны принести на служеніе об\r\nществу серьёзную мысль, положительныя свѣдѣнія, которыхъ оно\r\nвъ правѣ требовать отъ насъ, и прежде всего способность и лю\r\nбовь къ труду. Эта задача не превышаетъ нашихъ силь. Она въ\r\nособенности ясна и понятна Московскому Университету. Въ ва\r\nтемъ Университетѣ живо доброе преданіе; въ немъ есть духъ йи\r\nкогда не покидавinif его… »36 ВРЕМЯ\r\n(\r\nДалѣе г. Дмитріевъ переходитъ къ главной цѣли своей рѣчи:\r\n« Стремленіямъ нашего Университета придетъ на помощь в москов\r\nское общество. Здѣсь его живое отношеніе къ университетской\r\nдѣятельности будетъ особенно благотворно. Оно будетъ столько же\r\nподдерживать насъ строгостію своего надзора, какъ и телотой\r\nсвоего участія. Общественное мнѣніе видимо слагается и крѣпнетъ\r\nвъ Россій. Чѣмъ болізе оно будетъ развиваться, тѣмъ спасительнѣе\r\nскажется связь Университета съ Москвою…\r\n« Пожелаемъ же Москвѣ все большаго и большаго развития въ\r\nней общественной жизни. Начало уже положено. Въ послѣднее\r\nвремя литературная дѣятельность Москвы, почти замолкшая преж\r\nде, снова оживилась, вступила въ новый періодъ, полный силы и\r\nжизни… »\r\nЗатѣмъ ораторъ упоминаетъ о готовящихся въ Москвѣ рефор\r\nмахъ: о преобразовании полицейскаго управления, о новомъ устрой\r\nствѣ Думы, по образцу петербургскоіі, съ участіемъ въ ней всѣхъ\r\nсословій; наконецъ — о благотворномъ вліяніи, которое уже ощу\r\nтиза Москва отъ недавно возникшаго тамъ (также по образцу пе\r\nтербургскаго) новаго учреждения ком мисіи словесного суда для\r\nразбора дѣлъ между рядчиками и работниками.\r\nЭтотъ университетскій праздник, не ограничился одними рѣ.\r\nотъ слов'ъ перешли и къ дѣлу. Приведенное г. Пого\r\nдинымъ четверостишіе Пушкина послужило поводомъ къ откры\r\nтію подписки на сооруакаемый великому поэту памятникъ (чи\r\nтатели наши безъ сомнѣнія уже знают, что послѣдовало Высо\r\nчайшее разрѣшеніе на сооруженіе А. С. Пушкону памятника,\r\nкоторый будетъ поставленъ въ бывшемъ лицейскомъ саду, въ\r\nЦарскомъ Селѣ. На это открыта офиціально повсемѣстная под\r\nписка). Наконецъ, М. Н. Капустинъ объявилъ о намѣреніи про\r\nФессоровъ устроить публичные курсы въ пользу неимущихъ сту\r\nдентовъ.. Вотъ имена профессоровъ, изъявившихъ желаніе читать\r\nпубличныя лекцій: И. К. Бабсть, г. В. Вызинскій, К. К. Герцъ,\r\nО. М. Дмитріевъ, M. H, Капустинъ, Н. А. Любимовъ, Ө. Мальгау\r\nзенъ, Н. А. Поповъ, С. А. Рачинскiй и Н. С. Тихонравовъ.\r\nОтъ этой свѣтлой и полной жизни картины университетскаго\r\nпраздника мы принуждены прямо перейти къ двумъ печальнымъ\r\nвѣстямъ, чтобы ими и заключить нашу статью. Страннья сближе\r\nнія бываютъ иногда въ явленіяхъ человѣческой жизни и смерти!\r\nКто рішит: по одной ли безпричинной случайности, или по ка\r\nкому -нибудь неразгаданному закону люди, связанные между собою\r\nдуховнымъ родствомъ, нерѣдко сходятъ со сцены жизни, если не\r\nсовершенно одновременно, то вскорѣ одинъ посаѣ другого? Давно\r\nчами:ВНУТРЕННІя новости 37\r\n- это\r\n-\r\nли, нѣсколько мѣсяцевъ назадъ, весь читающій людъ слушалъ раз\r\nсказы про кончину А. С. Хомякова; теперь еще и еще: 7 декабря\r\nна одномъ изъ Іоническихъ острововъ (островѣ Занте) умеръ еди\r\nномышленный другъ Хомякова, Константинъ Сергѣичъ Акса\r\nковъ, а 31 того же декабря, въ Прагѣ, умеръ страстный ученый\r\nславянистъ и страстный чешскій патріотъ Вячесчавъ Вячесла\r\nвичъ Ганка. Помянемъ этих двухъ покойниковъ словами людей,\r\nлично и близко знавшихъ ихъ:\r\n« Чище, благородные, невиннѣе Константина Аксакова, говорить\r\nг. Погодинъ, мудрено было въ нашъ вѣкъ найдти человѣка. Сорока\r\nслишкомъ мѣтъ, они быль дитя во всемъ, что касалось до жизни, до\r\nея отношеній, условій, свѣтскихъ приличій. Русскій народъ, Москва,\r\nграмматика — вотъ его особый міръ. Русскій народъ любимъ онъ\r\nотъ всего сердца: онъ благоговѣль передъ нимъ или, скажу вѣр\r\nвѣе, предь его идеею, какъ ова въ пылкой душь его, по лѣтописямъ,\r\nграмотамъ, языку, образовалась. Москва въ понятій его составля\r\nза съ русскимъ народомъ одно нераздѣльное цѣлое… Сказать одно\r\nслово противъ Москвы, въ какомъ- бы то ни было смыслѣ,\r\nбыло самое тяжолое, личное оскорбленіе Константину Аксакову\r\nрана его тѣлу… Рѣчь его въ минуту одушевленія была со властію\r\nи отличалась истинными ораторскими достоинствами и движеніями.\r\nВообще онъ говорилъ, особенно безъ приготовленія, гораздо лучше\r\nи сильнѣе, чѣмъ писалъ. Убѣжденіямъ своимъ онъ принадлежалъ\r\nвсецѣло, не думая и не заботясь ни о чемъ больше… »\r\nТеперь нѣсколько словъ изъ воспоминаній человѣка, бывшаго\r\nмачно знакомымъ съ покойнымъ Ганкою. Выписываемъ эти слова,\r\nполагая, что они не могутъ не тронуть каждaгo русскаго человѣка.\r\n« Въ Москву стремилось постоянно славянолюбивое сердце Вяче\r\nслава Вячеславича. Какъ дитя предавался онъ мечтанію о пути на\r\nсвятую Русь, и еще болѣе восторгу, съ какимъ думалъ онъ прожить\r\nнѣсколько времени срели отчески имъ любимыхъ Руссовъ…\r\n« Судьба не привела его увидѣть обѣтованную для него землю. А\r\nдля Вячеслава Вячеславича Россія была по истинѣ земля обѣто\r\nванная. Въ не видѣл, онъ спасенie для цѣлаго славянства, которое\r\nонъ такъ глубоко носимъ въ своемъ сердцѣ. »\r\nЕще два слова, свидѣтельствующая опричинѣ разстройства здо\r\nровья Ганки, вѣроятно ускорившей его кончину.\r\n« Процессъ, начатый съ Кугомъ о подлогѣ Крамедворской руко\r\nписи и Суда Любушина, въ которому такъ нагло обвинялся Вяче\r\nславъ Вячеславичъ, бымъ дѣломъ чисто - правительственнымъ, и\r\nпродажный Кугъ явился только орудіемъ нѣмецко -австрійской цен\r\nтрализации. Правда, процессъ этотъ кончился не только положи\r\nТ. І. - Отд. ІІ. %4\r\n>38 ВРЕМЯ\r\nтельнымъ оправданіемъ Ганки, но и блистательнымъ доказатель\r\nствомъ дѣйствительности памятниковъ; тѣмъ не менѣе сомнѣваться\r\nневозможно, что въ немъ заключалась и первая причина разстрой\r\nства крѣпкаго здоровья покойнаго… Чехи не могли безъ глубокаго\r\nсостраданія видѣть, какъ съ каждою недѣлею, въ течение судебного\r\nпроцесса, ихъ благодѣтельный старецъ -патріотъ сгибался ниже в\r\nи ниже, какъ лицо его осовывалось больше и больше… »\r\nСловомъ пищущій эти воспоминанія думаетъ, что зародышь\r\nсмерти I'авки заключался въ глубокомъ оскорбленіи и огорченів,\r\nнанесенныхъ ему процессоrъ съ Кугомъ.\r\nЕго похоронили 3 января, въ праrскомъ крем.; Вишеградѣ.\r\nНьсколько сотъ студентовъ прагскаго университета съ Факелами\r\nІни впереди погребальной колесницы; за ними шли славяне всѣхъ\r\nІІлемень, въ національныхъ костюмахъ и также съ Факелами. Ціолъ\r\nтак же молодой гра ''. Кауницъ; онъ несъ… Краледворскую руко\r\nпись (открытую, какъ доказалъ злополучный процессъ, покой\r\nНьмъ), съ положеннымъ на нее лавровымъ вѣнкомъ.",
        "label": "6,5"
    },
    {
        "title": "Rabochie klassy Anglii i manchesterskaia shkola. Stat'ia vtoraia",
        "article": "іРАБОЧИЕ КЛАССЫ АНГЛІД\r\nИМАНЧЕСТЕРСКАЯ ШКОЛА .\r\n(статья втоРАя ).\r\n« Кобденъ и многочисленные его сотрудники , говоритъ Бастia o\r\nлюдяхъ манчестерской школы , произвели одну изъ тѣхъ великихъ\r\nреформъ, которыми отличаются успѣхи человѣчества на пути циви\r\nлизации : они возстановили не право на трудъ, какъ говорятъ въ наше\r\nвремя , но право труда на справедливое и естественное вознагражде\r\nніе. Кобденъ относится къ А. Смиту , какъ пропагандистъ къ изобрѣ\r\nтателю ; онъ и сотрудники его популяризировали науку объ обществѣ;\r\nони разсѣяли въ умахъ своихъ соотечественниковъ предразсудки , ко\r\nторые служатъ основаніемъ монополіи— внутреннему грабежу, и за\r\nвоеванію — внѣшнему грабежу; они уничтожили тотъ слѣпой антаго\r\nнизмъ , который поднимаетъ другъ противъ друга дѣлые народы и\r\nотдѣльныя сословія одного и того же народа ; такимъ образомъ ови\r\nприготовили для человѣчества будущность мира и братства, основан\r\nныхъ не на химерическомъ самоотреченіи, но на разумномъ чувствѣ\r\nсамосохранения и личнаго интереса. Нѣкоторые хотіли видѣть въ\r\nэтихъ чувствахъ одно только узкое соблюденіе своихъ интересовъ ,\r\nно мы должны сознаться въ томъ, что Богу угодно было ввѣрить\r\nэтимъ чувствамъ сохранение и развитіе вида . Это ученіе распростра\r\nняется въ наше время , подъ нашимъ небомъ, у нашихъ дверей -— а140 СОВРЕМЕННикъ .\r\n1 1 1\r\n9\r\n2\r\nмежду тѣмъ многіе ли изь насъ слышали о Кобденѣ и о его послѣдо\r\nвателяхъ? » (Bastiat , Oeuvres completes , Tome troisieme p . 2—3 ) .\r\nВотъ въ какихъ лестныхъ выраженіяхъ, не лишенныхъ даже нѣ\r\nкотораго паөоса , одинъ изъ извѣстнѣйшихъ экономистовъ либераль\r\nной школы отзывается объ ученіи манчестерцевъ . По его представле\r\nнію люди эти являются благодѣтелями не только своей страны , но и\r\nвсего человѣчества , основателями новой эры мира и всеобщаго бла\r\nгоденствія ; ученіе ихъ является сборникомъ самыхъ разумныхъ и\r\nгуманныхъ истинъ ; но главная заслуга ихъ , по представленію того\r\nже Бастia , заключается въ томъ , что истины , ими выработанныя, не\r\nпротиворѣчатъ ученію Смита , Сәя и другихъ отцовъ политической\r\nэкономіи . Мы съ своей стороны въ настоящей статьѣ вашей намѣ\r\nрены представить краткій очеркъ происхожденiя этого ученія , основ\r\nныхь началъ и конечныхъ результатовъ его , поскольку они до сихъ\r\nпоръ высказались . Мы постараемся забыть павосъБастia , и всмотрѣть\r\nся ближе въ тѣ отношения , которыя эта школа установляетъ между ра\r\nботодателями и рабочими; мы постараемся найти истинныя причины\r\nтого или друга го образа дѣйствій этой партіи в различныхъ вопро\r\nсахъ , касающихся общественнаго и экономическаго положения рабо\r\nчаго класса . Но выводы , къ которыми мы придемъ относительно лю\r\nдей этой школы , булутъ нѣсколько разни! ься отъ тѣхъ выводовъ, къ\r\nкоторымъ пришелъ относительно нихъ Бастia.\r\nМы упоминали уже в первой статьѣ нашей о громадномъ перево\r\nротѣ, который произведень былъ важными открытиями конца XVIII\r\nв Бка въ бытѣ рабочаго населенія Англіп , и который состоялъ пре\r\nимущественно' въ чрезмѣриомъ увеличенiл исключительно Фабричнаго\r\nнаселения , въ совершенномъ уничтожеві кустарнато рода промыш\r\nленности , въ образовании огромныхъ Фабричныхъ центровъ, и въ\r\nсосредоточеніи Фабричной собственности (какъ прежде поземельної)\r\nвъ очень немногихъ рукахъ. Само собою разумѣется, что перемѣна\r\nвъ услові яхъ жизни огромной массы Фабричпаrо населенія должна\r\nбыла вызвать совершенно новый взгляд на общественное положение\r\nтѣхъ миллионовъ людей , существованіе которыхъ съ этихъ поръ стало\r\nнеразрывно связано съ дѣятельностью машинъ и съ усовершенство\r\nваніями въ машинномъ производствѣ. Владѣтели большихъ Фабрич\r\nных центровъ, которые стояли во главѣ Фабричной производитель\r\nности и держали въ рукахъ своихъ судьбу всего Фабричнаго населе\r\nнія , взяли на себя трудъ систематизировать взгляды на новыя обще\r\nственныя условия , вызванныя новыми обстоятельствами , привести\r\nихъ къ общимъ началамъ и дать имъ Форму цѣльнаго ученія . Ман\r\nчестеръ, какъ центръ новой фабричной дѣятельности , какъ главное\r\nмѣстопребываніе Фабрикантовъ — основателей новаrо ученія , стальРАБОЧИЕ КЛАССЫ Англій . 141\r\nтакже и цен громъ этого ученія , вслѣдствие чего и все ученіе извѣстно\r\nподъ именемъ ученія Манчестерской школы .\r\nИстины , выработанныя этою школою , относились прежде всего къ\r\nматеріальному быту Фабричнаго люда , имѣли характеръ преимуще\r\nственно экономическій. Но желая осуществить на практикѣ свои тео\r\nретико- экономические выводы , учителя этой новой школы натурально\r\nдолжны были приходить въ противорѣчіе съ существующими поли\r\nтическими и Философскими принципами ; возставши противъ справед\r\nливости этихъ принциповъ, они должны были составлять не только\r\nновыя экономическiя, но и политическiя и Философскія теоріи . Обра\r\nтивши , напримѣръ, въ началѣ внимание на стѣсненіе торговли и на\r\nвредъ пошлинъ , они мало по малу переходили отъ коммерческаго\r\nправа къ праву государственному и естественному , и являлись уже не\r\nодними только защитниками свободы торговли , но и проповѣдниками\r\nизвѣстныхъ воззрѣній на свободу политическую и свободу граахдан\r\nскую . Они должны были постоянно отыскивать новые рынки для\r\nсбыта произведеній англійской промышленности : вслѣдствие этого они\r\nнеобходимо должны были составить себѣ извѣстныя понятія об от\r\nношеніи своей страны к другимъ странамъ, ио международной по\r\nлитикѣ . Политическіе вопросы находятся въ самоії тѣсной связи съ\r\nФинансовымъ положеніемъ страны , съ составленіемъ бюджета ; вслѣд\r\nствіе этого Фабриканты , какъ лица платящія значительные налоги ,\r\nвесьма естественно пожелали принять участие въ распредѣленій пода\r\nтей и въ наблюденіи за расходованіемъ собираемыхъ со страны суммъ ,\r\nРазъ обративши вниманіе на эти вопросы , они не могли не замѣтить\r\nявнаго противорѣчія между ихъ интересами и интересами тѣхъ клас\r\nсовъ общества , которые доселѣ держали в своихъ рукахъ всю поли\r\nтическую власть , и которые при помощи этой власти отстаивали свое\r\nположеніе и свой выгоды отъ новыхъ претензій. Поэтому фабри\r\nканты , проповѣдники новыхъ началъ, увидѣли необходимость для до\r\nставленія торжества своимъ интересамъ, опровергнуть какъ полити\r\nческiя , такъ и Философскія теоріи своихъ противниковъ. Они поста\r\nвили себѣ цѣлью создать для себя самихъ политическое положение\r\nвъ странѣ посредствомъ введенія важныхъ реформъ въ существовав\r\nшій доселѣ политической строй; они поставили себ. далѣе цілью до\r\nказать на основании естественнаго права равноправность своихъ инте\r\nресовъ съ интересами бывшихъ доселѣ привилегированныхъ сословій .\r\nТакимъ образом , основатели манчестерской школы перешли отъ эко\r\nномическихъ вопросовъ къ вопросамъ политическимъ и Философ\r\nскимъ . Послѣдователи этого ученія одинаковымъ образом , могутъ\r\nбыть названы и партней, и школою , такъ какъ они възодно и то же\r\nвремя составляютъ и политическую партію, имѣющую въ виду осу142 СОВРЕМЕННИКъ .\r\nществленіе извѣстныхъ политическихъ стремленій, и совокупность\r\nмыслителей, стремящихся къ проведенію извѣстныхъ Философскихъ\r\nвоззрѣній на устройство общества . Одна изъ особенностей этого но\r\nваго экономически - политико - Философскаго ученія состояла между\r\nпрочимъ въ томъ , что оно не вышло готовою системою изъ головы\r\nодного мыслителя , но постепенно развивалось изъ самой жизни , и что\r\nпо иѣрѣ того , какъ оно выражалось въ словахъ и складывалось въ\r\nсистему, оно въ то же время переходило и въ дѣло : Философскіе вы\r\nводы одновременно съ своимъ происхожденіемъ получали практиче\r\nское примѣненіе и дѣлались историческою дѣйствительностью , мѣ\r\nстомъ происхождения этого новаго ученія былъ не кабинетъ ученаго ,\r\nа Фабрика , контора и биржа , въ которыхъ проявлялась практическая\r\nдѣятельность новыхъ мыслителей —Фабрикантовъ и купцовъ. Подоб\r\nвое происхожденіе манчестерскаго ученія уже само по себѣ впередъ\r\nдостаточно объясняетъ, каковъ долженъ быть основной характеръ\r\nего . Тѣ истины , которыя были выработаны новою школою , были\r\nпрежде всего истинами для родоначальниковь этой школы , для Фа\r\nбрикантовъ, коттондордовъ; тѣ интересы , которые находили себѣ\r\nващиту въ новыхъ Философскихъ принципахъ и воззрѣніяхъ, были\r\nпрежде всего интересы Фабрики , конторы , биржи. Искреннiя и не\r\nискреннія разглагольствія новыхъ учителей о томъ , что ученіе ихъ\r\nимѣетъ въ виду интересы всего рабочаго населенія, а не однихъ\r\nтолько работодателей, очевидно являются только ораторскою прикра\r\nсой . Но тѣмъ не менѣе нельзя утверждать , чтобы новыя доктрины\r\nкасались только политическаго или общественнаго положения извѣст\r\nной политической партии или Философской секты . Въ такомъ случаѣ\r\nновое ученіе имѣло бы для насъ сравнительно весьма неважный инте\r\nресъ. Хотя , какъ мы уже сказали , истины , выработанныя новою\r\nшколою , были прежде всего истинами для самихъ основателей этой\r\nшколы , и интересы , защищаемье ими , были ихъ собственные инте\r\nресы ; но интересы работодателей находятся в такой тѣсной связи\r\nсъ интересами людей , получающихъ отъ нихъ работу (т . е . тѣхъ мил\r\nміоновъ исключительно Фабричнато населенія, которые помимо Фаб\r\nричной работы не имѣютъ никакихъ средствъ къ существованію),\r\nчто ихъ нельзя разсматривать независимо другъ отъ друга. То уче\r\nніе, которое имѣетъ въ виду интересы Фабрикантовъ, можетъ, и\r\nвслѣдствіе логической необходимости даже должно , не имѣть въ виду\r\nинтересовъ классовъ работающихъ; но тѣмъ не менѣе ученіе, выра\r\nботанное коттонлордами , можетъ и даже должно имѣть весьма зна\r\nчительное влінніе (плодотворное или гибельное — это другаго рода\r\nтопросъ) на интересы миллионовъ Фабрично - рабочаго аюда . Такимъ\r\nобразомъ истины , до которыхъ дошла манчестерская школа , никакъРАБОЧІВ КЛАСсы Англій . 143\r\nне могутъ считаться неважными для массы рабочихъ . Онѣ могут\r\nбыть весьма приятными и отрадными истинами для Фабрикантовъ,\r\nпровозгласившихъ ихъ истинами , и весьма неприятными и неутѣши\r\nтельными истинами для тѣхъ милліоновъ , которымъ ихъ навязы\r\nваютъ ; но какъ бы то ни было , онѣ все-таки находятся въ самомъ\r\nблизкомъ соотношеніи съ благосостояніемъ миллионовь людей , и\r\nимѣютъ на него огромное вліяніе . Это-то обстоятельство и придаетъ\r\nимъ то важное значеніе , которое они имѣютъ ; это - то обстоятельство\r\nи даетъ провозгласителямъ этихъ истинъ право называться родона\r\nчальниками новаго политико - философскаго ученія .\r\nГлавный, основной принципъ манчестерской школы заключается въ\r\nслѣдующихъ немногихъ словахъ: « купи на самомъ дешевомъ рынкѣ\r\nи продай на самомъ дорогомъ». — Это правило составляетъ ключъ къ\r\nразумѣнію ихъ ученiя и всѣхъ дѣйствій этой партии . Не имѣя его по- .\r\nстоянно передъ глазами , невозможно составить себѣ ясное понятие о\r\nнастоящемъ характерѣ этой школы : въ такомъ случай рискуешь усво\r\nить себѣ совершенно Фальшивый взглядъ на образъ дѣйствій ман\r\nчестерцевъ въ томъ или другомъ вопросѣ . Но имѣя въ виду это ос\r\nновное правило всего ученія , не трудно замѣтить, что каждое изъ ихъ\r\nдѣйствій , даже повидимому самое далекое отъ конторскихъ и бирже\r\nвыхъ спекуляцій , есть ничто иное , какъ строгое, логическое послѣд\r\nствіе изъ вышеприведеннаго основнаго принципа . Разумѣется , Фабри\r\nканты - Философы не выставляютъ этого кореннаго правила своего уче\r\nнія во всей его непривлекательной наготѣ . Они стараются напротив ,\r\nоблечь этотъ жесткій для уха принципъ въ бодѣе привлекательную\r\nФорму высоконравственныхъ и религиозныхъ чувствованій, человѣ\r\nКолюбивыхъ стремленій . Вотъ приблизительно какимъ образомъ они\r\nобъясняютъ свой девизъ: a cheapness a tout prix » , « Мы не столько за\r\nботимся о нашихъ собственныхъ интересахъ , сколько объ интересахъ\r\nмиллионовъ рабочихъ, которыми мы даемъ работу . Интересы ихъ\r\nбудуть соблюдены только тогда , когда намъ удастся производить на\r\nнашихъ Фабрикахъ болѣе дешевыя произведенія , нежели какiя про\r\nизводять континентальные Фабриканты : потому что только при по\r\nмощи дешеваго производства мы можемъ надѣяться сохранить тепере\r\nшніе наши рывки и приобрѣсти еще новые, доставляя такимъ обра\r\nзомъ работникамъ нашимъ постоянную работу. Для того чтобы имѣть\r\nвозможность производить дешевле , нежели континентальныя Фабри\r\nки , мы должны прежде всего заботиться о томъ , чтобы приобрѣтать\r\nсырье по возможно дешевымъ цѣнамъ. Налоги или пошлины разу\r\nмѣется увеличиваютъ цѣну на сырье; поэтому не должно быть по\r\nшлинъ и налоговъ на ввозимые и производимье у себя дома сырые\r\nматерiалы » и пр. Что же касается до продажи своихъ произведеній по\r\nC (144 СОВРЕМЕННИКъ .\r\nвозможно дорогимъ цѣнамъ, то манчестерцы и здѣсь желаюзъ ука\r\nзать на человѣколюбивыя свои стремленія , увѣряя, что вслѣдетвіе\r\nсбыта произведеній по дорогим цѣнамъ , рабочіе получать тоже нѣ .\r\nкоторую долю въ барышахъ, посредствомъ возвышенія заработной\r\nплаты . Это утвержденіе ихъ опровергается и самыми фактами , и ло\r\nгическими послѣдствіями ихъ собственного основнато принципа .\r\nКакъ бы обширенъ ни былъ сбытъ, какие бы барыши онъ ни достав\r\nмялъ, никогда не было примѣра , чтобы отъ этого заработная плата\r\nподнималась выше того , что необходимо для удовлетворенія перг\r\nвыхъ жизненныхъ потребностей рабочихъ и ихъ семействъ. « Зара->\r\nботная плата должна соотвѣтствовать крайнимъ нуждамъ рабочаго »,\r\nвотъ экономическое правило , которое выработалось со времени разт\r\nви гія Фабричной промышленности - и Фабрикан ғы - Философы конеч\r\nно и не думають отступать отъ этого правила . Заработная плата , при\r\nразныхъ неблагоприятных условияхъ , можетъ упасть ниже обыкно\r\nвенной своей нормы , т . е . суммы необходимой для удовлетворенія\r\nпервыхъ жизненныхъ потребностей; и дѣйствительно, она не разъ на\r\nдала ниже ея , при внезапномъ ограниченіи сбыта , уменьшеніи рын\r\nковъ , недостаткѣ сырья и т . п . Но выше этой нормы при настоя\r\nщихъ условіяхъ общественнаго устройства плата эта не можетъ под\r\nниматься и никогда не поднималась . Слідова гельно , всі толки манче\r\nстерцевь о томъ , что возвышеніе покупной платы за сбываемья иро\r\nизведенія англійскихъ Фабрикъ вызываетъ соотвѣтствующее возвы\r\nшеніе заработной платы и увеличеніе благосостояния рабочихъ-клас\r\nсовъ—явно противорѣчатъ дѣйствительнымъ фактамъ. А дале — куда\r\nже дѣвалась бы въ таком случаѣ логика манчестерцевъ ? « Купи какъ\r\nможно дешевле » , гласитъ первая половина ихъ девиза . А если они удѣ\r\nмятъ изъ своихъ барышей работникам , увеличивни заработную\r\nплату которая составляет одно изъ слагаемыхъ при составлении\r\nобщей суммы цінности производства — тогда увеличится и самая эга\r\nсумма ; а въ такомъ случаѣ не будетъ cheapness a tout prix.\r\nИтакъ cheapness a tout prix (въ Фабричном производств ») — вотъ\r\nосновной законъ политическаго , промышленнаго и общественного су\r\nществованія манчестерской школы . Все , что ограничиваетъ или стѣ\r\nсняет , производство по самымъ дешевымъ цѣнамъ\r\nвредное вліяніе на существованіе манчестерцевъ, и вызываетъ съ ихъ\r\nстороны упорное противодѣйствіе. Если они являются на нашихъ\r\nглазахъ проводниками идей политической, торговой и гражданской\r\nсвободы , то оказывается , при болѣе внимательномъ разсмотрѣніи , что\r\nони имѣютъ въ виду осуществленіе основнаго закона своего произ\r\nводства по возможно дешевым цѣнамъ. Если они толкуютъ о по\r\nнѣйшей свободѣ отношеній гражданъ между собою, о вредѣ , всякаго\r\nоказываетьРАБОЧІЕ КЛАССЫ АНГЛІЙ . 145\r\nвъ\r\nвмѣшательства и регулированiя со стороны государства въ отношенін\r\nрабочихъ къ Фабрикантамъ-то внимательному слушателю за каж\r\nдымъ словомъ ихъ слышится cheapness a tout prix. Посмотримъ на\r\nэто дѣло поближе .\r\nМанчестерцы постоянно являлись и являются сторонниками раз\r\nвыхъ реформъ въ англійскомъ законодательствѣ, имѣющихъ цѣлью\r\nпробить брешь въ окаменѣлыхъ и заплѣсневѣвшихъ англійскихъ учре\r\nЖденіяхъ. Парламентская реформа, реформы въ судебномъ устройствѣ\r\nи другія реформы находили въ нихъ постоянно ревностныхъ хода\r\nтаевъ. Это вполнѣ согласно съ основнымъ принципомъ ихъ ученія.\r\nПри прежнемъ парламентскомъ устройствѣ львиная доля въ законода\r\nтельствѣ принадлежала землевладѣльцамъ, интересы которыхъ со\r\nвершенно противоположны интересамъ Фабрикантовъ. Первые, при\r\nизданій раз личныхъ законодательныхъ мѣръ, разумѣется имѣли ис\r\nключительно въ виду соблюденіе своихъ собственныхъ интересовъ,\r\nвъ ущербъ интересамъ Фабрикантовъ. Послѣдніе стремились низверг\r\nвуть подобный порядокъ вещей - и отчасти успѣли въ этомъ ,\r\nинтересѣ монополизированнаго капитала . Пріобрѣтенное ими съ бою\r\nучастіе въ законодательствѣ они употребили ни на что другое , какъ\r\nна осуществленіе любимаго своего принципа . Улучшенія въ судеб\r\nному законодательствѣ ведутъ разумѣется къ упроченію имуществен\r\nныхъ отношеній; улучшения въ Финансовой системѣ — къ уменьшенію\r\nналога съ имуществаща все это не можетъ не отзываться на цѣнности\r\nпроизводства . Слѣдовательно во всѣхъ этихъ вопросахъ манчестер\r\nцы , становясь на сторону реформаторскихъ стремленій, не упускали\r\nизъ виду главной своей цѣли—дешевизны въ производствѣ. Борьба\r\nшла между средневѣковымъ Феодальнымъ и новѣйшимъ промышлен\r\nно - торговымъ міромъ: масса же народа , миллионы рабочаго люда , ос\r\nтавались совершенно въ сторонѣ . Разумѣется ,тотъ или другой исходъ\r\nборьбы не могъ не касаться ихъ : для нихъ вопросъ шелъ о томъ , кто\r\nбудетъ преимущественно эксплуатировать его трудъ—ландшорды или\r\nкоттонлорды , кто будетъ издавать для нихъ законы , налагать на нихъ\r\nналоги и подати —потомки ли крестоносцевъ, или недавно разбогатѣв\r\nшie лавочники и владѣтели огромныхъ манчестерскихъ , бирмингем\r\nскихъ , шефФильдскихъ Фабрикъ?Вотъ къ чему сводился весь знамени\r\nтый вопросу о реформѣ въ англійскомъ парламентскомъ устройствѣ.\r\nНо масса не всегда понимала побудительныхъ причинъ реформистской\r\nагитаціи коттонлордовъ, настоящаго характера вызванной ими ре\r\nФормы : она часто готова была вѣрить на салово въ справедливость ихт\r\nгуманныхъ стремленій , которыя противупоставлялись патріархально\r\nэгоистическимъ тенденціямъ крупныхъ землевладѣльцевъ— ландшор\r\nдовъ . Мы говорили уже въ первой статьѣ нашей , какъ наивно масса\r\nТ. СІV . Отд , І.\r\n-\r\n10146 11* COBPEMEHHIKB .\r\nанглійскаго народа далась въ обманъ- Фабрикантамъ - либераламъ, ко\r\nторые опираясь на весь народъ, старались добитьсяпарламентской ре\r\nФормы . На своихъ плечахъ вынесли англійскіе рабочие эту рефор\r\nму-а въ результатѣ оказалось , что они работали для торжества край\r\nне невыгоднаго для нихъ правила cheapness a tout prix . Когда же въ\r\nанглійскомъ обществѣ или литературѣ заходить рѣчь объ участі\r\nмассъ народныхъ въ законодательствѣ , то тѣ же реформисты готовы\r\nвидѣть въ подобныхъ стремленіяхъ гибель основнаго закона своего\r\nучения и существованія, и энергически возстаютъ противъ этихъ\r\nстремленій , предсказывая въ нихъ гибель всему англійскому обще\r\nственному устройству. Въ теченіи слишкомъ тридцати лѣтъ со вре\r\nмени парламентской реформы 1832 года , англійскіе коттонлорды , до\r\nбившиеся в силу ея доступа въ парламентъ , сдѣлами многое для воз\r\nможнаго удешевленія Фабричнаго производства ; но они же , какъ мы\r\nувидимъ дальше , энергически позставали противъ всякой мѣры , ко\r\nторая , не способствуя удешевленію производства , имѣла въ виду общее\r\nулучшеніе въ бытѣ рабочихъ массъ .\r\nМанчестерцы являются представителями принциповъ экономиче\r\nской свободы . Они давали этому слову самое широкое понятие ; они\r\nстремились къ достиженію полной экономической свободы не только\r\nвъ промышленности и торговлѣ, но они разумѣли подъ экономиче\r\nской свободой и свободу воспитания и обучения , свободу во всѣхъ об\r\nщественныхъ отношеніяхъ , даже свободу въ религии . Но главною руко\r\nводящею нитью во всѣхъ этихъ либерально-экономическихъ стремле\r\nніяхъ ихъ является все тотъ же обыкновенный ихъ принципъ. Они\r\nпришли къ тому убѣжденiю , что невмѣшательство государства въ дѣ\r\nлю промышленности и торговли, въ отношенiя работодателей къ рабо\r\nчимъ, наконецъ въ воспитаніе и религію, содѣйствуетъ удешевленію\r\nпроизводства , и вслѣдствие этого являлись защитниками полнѣйшей\r\nэкономической свободы . Так, напр . нѣтъ повидимому никакого от\r\nношения между свободою обученiя и религии , и удешевленіемъ произ\r\nводства : но вмѣшательство государства въ дѣло воспитанія ведетъ къ\r\nразнымъ субсидіямъ и къ другимъ расходамъ на воспитанie ; вмѣша\r\nтельство государства въ дѣло религии ведетъ, по ихъ мнѣнію , къ то\r\nму , что поддержаніе такъ называемой государственной религии ложит\r\nса извѣстною тяжестью на государственный бюджетъ, Между тѣмъ\r\nони натурально желаютъ всевозможной экономіи въ расходованіи го\r\nсударственной казны . « Всякое сбереженіе въ государственныхъ рас\r\nходахъ , говорятъ ови , непремѣнно отзовется и на фабрикахъ, и дастъ\r\nнамъ, Фабрикантамъ , на которыхъ лежить значительная доля госу\r\nдарственныхъ тягостей , возможность поставлять наши произведения\r\nпо болѣе дешевымъ цѣвамъ » . Такимъ образомъ , какъ бы далеки ниРАБОЧЕ КЛАССЫ .АНГЛІЙ . 147\r\nбыми пови димому извѣстныя либеральныя стремленія проповѣдни\r\nковъ полнѣйшей экономической свободы огъ кореннаго принципа\r\nманчестерской школы , при болѣе внимательномъ разсмотрѣніи побу\r\nдительныхъ причинъ того или другаго дѣйствия ихъ не трудно бу\r\nдетъ замѣтить довольно тѣсную связь между этимъ кореннымъ прин\r\nципомъ и повидимому безкорыстно -либеральными начинаніями кот\r\nтонлордовъ.\r\nДаже въ тѣхъ случаяхъ , когда они проповѣдуютъ напр. бережли\r\nвость въ расходованіи общественной казны , когда они ратують напр .\r\nвъ пользу такихъ прекрасныхъ вещей , какъ вѣчный и всеобщій\r\nмиръ , они и тогда остаются вѣрны своему интересу. Конечно , если\r\nбы этотъ основный принципъ ихъ ученiя имѣмъ единственными\r\nпослѣдствіями всеобщия улучшенія въ законодательствѣ и въ Финан\r\nсовой системѣ , водвореніе постояннаго мира , улучшенія въ народномъ\r\nобразовании и пр . , то этотъ принципъ можно бы назвать принципомъ\r\nвполнѣ благодѣтельнымъ, и противъ него нечего было бы и возра\r\nжать . Но дѣло въ томъ , что на практикѣ этотъ принципъ рѣже всего\r\nведетъ къ осуществленію тѣхъ вещей , а гораздо чаще ведетъ къ эк\r\nсплуатированiю одной части общества другою , какъ мы это увидимъ\r\nдальше .\r\nЕсли стремленіе ихъ къ возможному удешевленію производства\r\nотзывается даже на отношеніи ихъ къ воспитанію или религии , то оно\r\nвысказывается разумѣется еще яснѣе въ отношении ихъ къ тѣмъ\r\nсторонамъ человѣческой дѣятельности , которыя сами по себѣ гораздо\r\nближе связаны съ Фабричнымъ производствомъ . Сюда относятся уче\r\nніе ихъ о полной свободѣ торговли , подъ которой между прочимъ ра\r\nзумѣется также свободный , безпошлинный ввозъ хлѣба , ио полной\r\nсвободѣ отношеній между работодателями и рабочими .\r\nПодъ свободой торговли коттонлорды разумѣютъ прежде всего от\r\nмѣну всякихъ валоговъ, податей , пошлинъ, которыя увеличиваютъ\r\nдѣну производства и стѣсняютъ торговлю. Но за тѣмъ они придаютъ\r\nэтому слову гораздо обширнѣйшее значеніе , и ставятъ свободу тор\r\nговли въ неразрывную связь съ свободою личности вообще . Въ про\r\nцессѣ обмѣна произведеній , говорятъ они , въ процессѣ продажи и\r\nкупли, намъ не приходится повиноваться какимъ либо другимъ закон\r\nнамъ , кромѣ законовъ , предписываемыхъ намъ нашими интересами ;\r\nэти же законы могутъ быть опредѣлены и контролированы однимъ\r\nтолько собственнымъ сознаніемъ нашимъ. Поэтому всякое вмѣша\r\nтельство государства въ опредѣленіе этихъ законовъ является\r\nтолько стѣсненіемъ свободы торговли , но стѣсненіемъ индивидуаль\r\nной дѣятельности , стѣсненіемъ свободы личности вообще. Что ка\r\nсается до постановленій законодательства касательно ввоза или вывоза\r\nве148 СОВРЕМЕННикъ ,\r\n-\r\n1\r\nтѣхъ или другихъ продуктовъ , касательно мѣста , времени и другихъ\r\nусловій продажи и купли , то всѣ эти постановленія , какъ обременяю\r\nщія свободу торговли , какъ мѣшающія купить по самымъ дешевымъ\r\nи продать по самымъ дорогимъ цѣнами , являются чѣмъ- то въ выс\r\nшей степени неполитическимъ и несправедливымъ . Поэтому они счи\r\nтаютъ паденіе цеховъ первымъ шагомъ въ свободѣ промышленности\r\nи торговли ; совершенное уничтоженіе или по крайней мѣрѣ пони\r\nженіе ввозныхъ и вывозныхъ пошлинъ и налоговъ они считаютъ\r\nдальнѣйшимъ и очень важнымъ шагомъ на пути къ достиженію пла\r\nменно желаемой ими полной свободы . Но особенное значеніе прида\r\nвами они отмѣвѣ пошлинъ на ввозъ хлѣба , реформѣ въ такъ на\r\nзываемыхъ хлъбныхъ законахъ . На этомъ полѣ разыгралась самая\r\nпродолжительная борьба между средневѣковыми феодальными и но\r\nвѣйшими промышленными стремленіями и интересами . Во время этой\r\nборьбы вполнѣ высказалось манчестерское ученіе ; можно даже ска\r\nзать, что только во время этой борьбы ученіе это вполнѣ сложилось .\r\nВопросъ шелъ повидимому только о существованіи или отмѣнѣ од\r\nного частнаго учрежденія высокой пошлины на ввозимый въ Анг\r\nлію хлѣбъ . Но исходя отъ этого частнаго учрежденія , манчестерцы\r\nпошли далѣе, занялись внимательнымъ разсмотрѣніемъ многих дру\r\nгихъ общественныхъ и политическихъ отношений , и дошли такимъ\r\nобразомъ до такихъ результатовъ , которые находились въ явномъ\r\nпротиворѣчіи съ преданіемъ прежнихъ вѣковъ, съ тѣмъ , что доселѣ\r\nсчиталось неприкосновеннымъ. Отъ частнаго они перешли къ обще\r\nму , отъ сомнѣнія въ законности и раціональности одной Фискальной\r\nмѣры они пришли къ тому, что выработали и развили цѣлую поли\r\nтико - философскую экономическую доктрину . Это обстоятельство уже\r\nпо себѣ придаетъ особенную важность истории агитація за и\r\nпротивъ хабныхъ законовъ . Съ другой стороны эти страницы ан\r\nглійской истории важны по тому участію , которое принимали въ этой\r\nборьбѣ рабочія массы Англіи , не понявшая истиннаго характера и зна\r\nченія хлѣбной реформы , и впаволія въ настоящемъ случаѣ въ ту же\r\nошибку, въ которую они впали лѣтъ пятнадцать передъ этимъ во\r\nвремя агитаціи въ пользу парламентской реформы . И въ томъ и вѣ\r\nдругомъ случаѣ они работали, часто съ величайшимъ энтузіазмомъ,\r\nвъ пользу осуществленія очень выгоднаго для коттонлордовъ, но да\r\nлеко невыгоднаго для массы рабочихъ , принципа . Въ томъ и въ\r\nдругомъ случаѣ они оказали коттонлордамъ сильную поддержку про\r\nтивъ ландшордовъ , и думая , что они работають на себя , работали на\r\nдругихъ. Поэтому не безъинтересно будетъ остановиться подольше\r\nна борьбѣ противъ хаѣбныхъ законовъ, и разсмотрѣть внимательнѣе\r\nначало , ходь и наконецъ конечные результаты ея .РАБОЧІЕ КЛАССЫ Ангди . 149\r\n2\r\nдошлина въ\r\nСъ конца 14-го столѣтія до новѣйшихъ временъ въ англійскомъ\r\nзаконодательствѣ относительно хлѣбнаго ввоза и вывоза происходило\r\nне мало измѣненій . До 15- го столѣтія вывозъ хлѣба изъ Англіи былъ\r\nпросто запрещенъ . Въ 1436 году вывозъ былъ дозволенъ подъ извѣ\r\nстными условіями. Что касается до ввоза хлѣба, то первый законъ\r\nобъ этомъ предметѣ относится къ 1463 году ; законъ этотъ дозволялъ\r\nввозъ иностраннаго хлѣба только въ тѣхъ случаяхъ , когда цѣна ту\r\nземнаго хлѣба превышала 6 '/, шиллинговъ за квартеръ (приблизи\r\nзительно 11 -ть нашихъ четвериковъ) . Впослѣдствии этоть законъ\r\nподвергался многимъ измѣненіямъ ; онъ совсѣмъ отмѣнялся и вновь\r\nвводился . Уже въ 1670 году , т . е . съ небольшимъ 200 лѣтъ послѣ\r\nпервaго ограниченія ввоза хлѣба , ввозъ иностраннаго хлѣба былъ со\r\nвершенно запрещенъ , если только цѣна его въ Англіи не превышала\r\n53 шиллинговъ (вмѣсто прежнихъ 617, шиллинговъ) ; если цѣна\r\nхлѣба превышала сумму 53 шиллинговъ за квартеръ , то дозво -\r\nаялся ввозъ его извнѣ съ уплатою пошлины въ 8 шиллинговъ ;\r\nэта прекращалась только томъ случаѣ , если цѣна\r\nтуземнаго хлѣба подымалась до 80 шиллинговъ . Въ 1773 законъ\r\nэтотъ подвергся нѣкоторымъ смягчевіямъ . Но крупные землевла\r\nдѣльцы , обладавшіе тогда въ одно и то же время монополіей хлѣб\r\nнаго производства и монополіей законодательства , поставили себѣ\r\nцѣлью прекратить ввозъ иностраннаго хлѣба , который понижалъ\r\nцѣну на ихъ произведения и уменьшалъ ихъ доходы . Поэтому все\r\nсильная аристократія стала направлять все свое влияние на то , чтобы\r\nправила относительно ввоза иностраннаго хлѣба сдѣлались опять\r\nстроже. Уже въ 1815 году , т. е . къ тому самому времени , когда пау\r\nперизмъ въ Фабричныхъ округахъ все болѣе и болѣе увеличивался ,\r\nизданъ былъ законъ, который народъ въ Ангаіи охарактеризовалъ\r\nмѣткимъ названіемъ « голоднаго закона » (famine -law), заковъ запре\r\nщающій ввозъ иностраннаго хлѣба въ тѣхъ случаяхъ , когда тузем\r\nный хаѣбъ не достигъ страшной цѣны 80 шиллинговъ за квартеръ.\r\nВъ то же самое время ландшорды увеличивали въ своихъ имѣніяхъ\r\nарендную плату , и въ течении пятнадцати лѣтъ доходы съ вѣкото\r\nрыхъ земель упятерились , а поземельный налогъ оставался такимъ,\r\nхе незначительными, какимъ онъ бымъ и прежде. Поддерживая та\r\nхимъ образомъ совершенно произвольную и страшно высокую цѣну\r\nна хѣбъ , платя въ то же время самый незначительный налогъ , ланд\r\nаорды открыли для себя обширный источникъ доходовъ насчет тру\r\nдящихся классовъ . Въ 1822 году хлѣбный законъ 1815 года былъ\r\nеще разъ подтвержденъ. Но англійскіе средніе и низшіе классы стали\r\nмало по малу приходить къ сознанію , что англійская земельная ари\r\nстократія брала очень значительный налогъ съ труда и уже въ кон\r\n2 2150 СОВРЕМЕННикъ .\r\nВЫ\r\nцѣ двадцатыхъ годовъ положено было начало тѣмъ ассоціаціямъ\r\nпротивъ хлѣбныхъ законовъ , которыя должны были получить въ\r\nскоромъ времени такое обширное развитие . И въ парламентѣ вопросъ\r\nэтотъ , начиная съ 1822 года , сталъ постоянно появляться на сценѣ;\r\nно землевладѣльческое большинство съ успѣхомъ отстаивало\r\nгодный для себя законъ. Однако торiйское министерство Каннинга ,\r\nиспугавшись безпрерывныхъ волненій во всѣхъ трехъ соединенныхъ\r\nкоролевствахъ, рѣшилось сдѣлать миниатюрную уступку требова\r\nніямъ промышленныхъ классовъ , посредствомъ введенія такъ назы\r\nваемой лѣстницы ( échelle, scale , sliding - scale — скользящая, подвиж\r\nная лѣстница) въ законѣ охлѣбныхъ пошлинахъ. Въ силу Каннин\r\nгова закона 1827 года 60 шиллиговъ за квартеръ пшеницы было при\r\nнято за нормальную цѣву на хлѣбъ ; при этой нормѣ назначено было\r\n20 шиллинговъ пошлины на каждый квартеръ привознаго иностран\r\nнаго хлѣба . По мѣрѣ спаденія цѣны на хлѣбъ ниже этой нормы при\r\nвозная пошлина увеличивалась ; по мѣрѣ повышенія цѣны сверхъ 60\r\nшиллинговъ 20-ти шиллинговая пошлина понижалась , а при 70 шил\r\nлинговъ ввозъ хлѣба дѣлался совершенно безпошлиннымъ . Но чис\r\nтымъ торіямъ изъ породы Пилей и Веллингтоновъ эта мѣстница по\r\nказалась слишкомъ либеральною, и уже въ слѣдующемъ (1828 году)\r\nминистерство Веллингтона возвратилось къ хлѣбнымъ законамъ 1815\r\nгода ; въ такомъ положеніи хлѣбные законы оставались до сороко\r\nвыхъ годовъ .\r\nНо если сторонники реформы хаѣбныхъ законовъ пока плохо\r\nуспѣвали въ парламентѣ , то они тѣмъ лучше успѣвали въ среднихъ\r\nклассахъ. Начиная съ 1820 -хъ годовъ , англійскій народъ распался на\r\nдва большихъ лагеря : представители торговыхъ и промышленныхъ\r\nинтересовъ находились въ одномъ , представители землевладѣльче\r\nскихъ интересовъ—въ другомъ лагерѣ. Первые неоднократно пытались\r\nдостигнуть посредствомъ ассоцiацiй и петицій если не совершенной\r\nотмѣны , то по крайней мѣрѣ облегченія въ стѣснительныхъ хаѣбныхъ\r\nзаконахъ; такого рода ассоціація образовалась напр . въ 1836 году въ\r\nЛондонѣ. Но всѣ эти ассоціаціи и петиціи не приводили въ началѣ\r\nни къ какимъ результатамъ, потому что тѣ , кто вызвалъ ихъ , не\r\nумѣли въ началѣ втянуть въ это дѣло миллионовъ Фабричныхъ проле\r\nтаріевъ и образовать изъ нихъ одну общую , громадную ассоціацію.\r\nМанчестерцы какъ будто не поняли въ началѣ всего огромнаго значе\r\nнія вопроса о хаѣбныхъ законахъ . Но уже къ концу тридцатыхъ\r\nгодовъ нѣкоторые изъ способнѣйшихъ лицъ партіи коттонлордовъ\r\nпоняли ту простую истину , что значительное удешевленіе хаѣба бу\r\nдетъ огромнымъ шагомъ впередъ къ достиженію главной ихъ цѣли.\r\nЦѣны производства находятся въ самой тѣсной связи съ цѣною жизРАБОЧІЕ КЛАССЫ Англи . 151\r\nненныхъ потребностей, и на первомъ мѣстѣ .— хлѣба , какъ главнаго\r\nпредмета потребления рабочаго. Въ случаѣ если работникамъ, потреб\r\nАяющимъ хлѣбъ, приходится дорого за него платить , то они не мо\r\nгутъ работать иначе, какъ по возвышенной задѣльной платѣ . Хотя\r\nплата эта всегда равняется minimum'у потребностей человѣка ; но если\r\nсумма , необходимая для удовлетворенія этoгo minimum'а потребно\r\nстей , увеличится , то разумѣется и расходы производства увеличатся .\r\nРуководствуясь такими простыми соображеніями, манчестерцы поста\r\nвили себѣ задачей достигнуть съ помощью рабочихъ массъ низвер\r\nженія хлѣбныхъ законовъ, составлявшихъ одно изъ самыхъ глав\r\nныхъ препятствій къ дешевизнѣ производства . Обстоятельства благо\r\nпріятствовали имъ .\r\nВъ 1838 году во всей Англіи произошелъ сильнѣйшій финансовый\r\nкризисъ, вызвавшій въ свою очередь страшную дороговизну и закры\r\nтіе многихъ Фабрикъ . Къ этому присоединился двухъ- годичный не\r\nурожай. Во всей Англів господствовалъ страшный голодъ , и какъ\r\nсаѣдствіе его — сильнѣйшее и всеобщее неудовольствіе рабочихъ клас\r\nсовъ . Въ это самое время нѣкто докторъ Боурингъ возвратился въ\r\nАнглію изъ путешествия, которое онъ предпринялъ передъ этимъ на\r\nматерикъ для собрания данныхъ ко введенію свободно- торговыхъ\r\nотношений между Англіей и другими державами. Во время его при\r\nсутствія въ Манчестерѣ друзья свободной торговли собрали митингъ ,\r\nкоторый призналъ существующіе хаѣбные законы за величайшую не\r\nсправедливость . « Хлѣбные законы , говорилось на этомъ митингѣ , из\r\nданы противъ воли народа , вопреки его протестовъ, и если они суще\r\nствуютъ до настоящаго дня , то причина тому заключается въ томъ,\r\nчто до сихъ поръ противъ нихъ не производилось никакой сильной ,\r\nисходящей отъ самого народа агитація » . Извѣстный Кобденъ дебю\r\nтировалъ при этомъ случаѣ въ общественной дѣятельности тѣмъ,\r\nчто предложилъ манчестерской торговой палатѣ представить парлан\r\nменту прошеніе касательно немедленной отмѣны хаѣбныхъ законовъ.\r\nПредложеніе это было принято торговою палатою послѣ осьмиднев\r\nной оживленной борьбы съ тѣми членами палаты , которые не желали\r\nтакого рѣшительнаго \"прошенія . Смитъ , Кобденъ , Боурингъ и другие\r\nпередовые люди манчестерской партій рѣшили основать обширную\r\nассоціацію для противодѣйствія стѣсненіямъ въ хаѣбной торговлѣ;\r\nчлены этой ассоціаціи должны были вносить ежегодно по 5 шилл . въ\r\nобщую кассу . Эти же лица стали распространять идею ассоціацій\r\nмежду манчестерскими мануфактуристами , и уже в началѣ января\r\n1839 года Кобдену удалось убѣдить манчестерскую торговую палату\r\nассигновать въ пользу цѣлей ассоціаціи 3000 фунт. ст.; эти 3000 Ф.\r\nст. сдѣлались основнымъ капиталомъ лиги противъ хлѣбныхъ зако152 Совевменникъ ,\r\n2\r\n. 1\r\nновъ . Это дало Кобдену и его товарищамъ средства собрать для об\r\nщаго обсуждения въ Манчестеръ депутатовъ отъ всѣхъ прочихъ ассо\r\nцiацiй , которыя образовались въ разныхъ городахъ Англія . Это со\r\nбраніе депутатовъ отъ всѣхъ подобныхъ ассоціацій рѣшило собраться\r\nвъ саѣдующемъ мѣсяцѣ въ возможно большемъ числѣ въ Лондонѣ,\r\nдля того чтобы присутствовать при открытии парламентскихъ заня\r\nтій, и для того чтобы поддержать своими демонстраціями петицію ,\r\nкоторую членъ палаты Виллерсъ собирался представить, въ пар\r\nламентъ съ цѣлью достигнуть учреждения коммиссіи для разсмотрѣнія\r\nхаѣбныхъ законовъ. Въ назначенный заранѣе день Виллерсъ пред\r\nставилъ свою петицію, покрытую 10,000 подписей , и въ то же время\r\nпредложилъ палатѣ « выслушать такихъ свидѣrелей , которые могли\r\nбы сдѣлать ей полезных сообщенія касательно жалобъ , изложенныхъ\r\nвъ петицій » . Но палата не желала выслушивать никакихъ полезныхъ\r\nсообщеній, и два раза отвергала петицію Виллieрса большинствомъ\r\n189 и 147 голосовъ . Въ верхней палатѣ въ пользу подобнаго же пред\r\nложенiя оказалось только 40 голосовъ , противъ него 444 голоса . Де\r\nпутаты всѣхъ ассоціацій возвратились въ Манчестеръ, и состоялся\r\nновый громадный митингъ. Кобденъ уговаривалъ депутатовъ пе уны\r\nвать , и сказалъ имъ между прочимъ : « образуемте великую лигу про\r\nтивъ несправедливости нашей Феодальной аристократіи, и пусть раз\r\nвалины замковъ на Рейнѣ и на Эльбѣ (1) укажутъ нашимъ противни\r\nкамъ на ту участь, которая ожидаетъ ихъ въ случаѣ, если они будуть\r\nпродолжать дѣйствовать наперекоръ интересамъ промышленныхъ\r\nклассовъ . Пусть нашъ союзъ будетъ лигою противъ мѣбныхъ закон\r\nновъ(Anti-Cornlaw- League)» . Отсюда произошло названіе великой ассо\r\nдіацій противъ хаѣбныхъ законовъ . Тутъ же было рѣшено, что каж\r\nдый мавуФактурный округъ долженъ быаъ имѣть свою ассоціацію, и\r\nчто въ Манчестерѣ, центральномъ пунктѣ агитацій , долженъ былъ\r\nимѣть мѣстопребываніе свое исполнительный комитетъ, который бы\r\nруководилъ всѣмъ движеніемъ. Открыта была подписка для собранія\r\nсуммъ, необходимыхъ для агитации . Были приглашены особенные\r\nпубличные чтецы (lecturers ), которые должны были всячески распро\r\nстранять основные принципы манчестерской Философія. 6 апрѣля\r\n1839 года въ Манчестерѣ появилось съ тою же цѣлью первое періоди\r\nческое изданіе: Anti- Cornlaw- Circular (впослѣдствии переименованное\r\nвъ Anti-bread -tax -Circular); за нимъ послѣдовали и другiя изданія . Та\r\nкимъ образомъ произошла и организовалась открытая и дѣятельная\r\nпропаганда въ пользу того дѣла , на которое парламентъ 1839 года не\r\n( * ) Кобденъ только что за нѣсколько времени передъ этимъ возвратился изъ\r\nпутешествiя по Германін .РАБОЧІЕ КЛАССЫ Англи . 153\r\n1\r\nзахотѣлъ обратить вниманія. Противники хаѣбныхъ законовъ рѣши\r\nлись силою заставить парламентъ выслушать тѣ полезных сообщения\r\nкасательно хаѣбныхъ законовъ, которыхъ онъ не захотѣмъ выслу\r\nшать добровольно. Они рѣшились аппелировать в этомъ дѣлѣ къ\r\nнароду, и при его помощи заставить такъ называемыхъ народныхъ\r\nпредставителей , т . е . парламентъ , измѣнить первоначальный свой\r\nВзглядъ на важные для коттонлордовъ хлѣбные законы .\r\nЗемлевладѣльцы понимали очень хорошо , какая имъ угрожаетъ\r\nопасность въ случаѣ, если коттонлордамъ удастся восторжествовать\r\nвъ своей агитации противъ лѣбныхъ законовъ : подобное торжество\r\nФабрикантовъ лишило бы ихъ значительной части огромныхъ дохо\r\nдовъ , а вслѣдъ за доходами ландшордамъ пришлось бы разстаться во\r\nобще съ тѣмъ выгоднымъ положеніемъ, которое они доселѣ занима\r\nи въ странѣ. Поэтому они принялись громко вопіять противъ нера\r\nзумія коттовлордовъ, которые затѣяли крестовый походъ противъ\r\nхлѣбныхъ законовъ , потому что они не въ состояніи постигнуть па\r\nтріархальности отношений, существующихъ между землевладѣльцами\r\nи Фермерами. Они увѣряли, что эти отношенія , составляющая основу\r\nанглійскихъ учреждений, слѣдуетъ всячески поддерживать , а не низ\r\nвергать ихъ посредствомъ усиления иностраннаго ввоза хаба ; они\r\nгорько жаловались на то , что лавочники - реформаторы стремятся къ\r\nтому , чтобы лишить всякой цѣнности поземельную собственность , и\r\nпроч . и проч. — У видавши послѣ образованія Anti-Cornlaw-League,\r\nчто коттонлорды не шутя принялись за дѣло , защитники землевла\r\nдѣльческихъ интересовъ рѣшились сражаться противъ нихъ ихъ же\r\nоружиемъ, дѣйствовать также посредствомъ агитацiа и пропаганды\r\nсвоихъ идей . Съ этою цѣлью они образовами союзъ , названный\r\n« центральнымъ земледѣльческимъ обществомъ Великобританіи и Ир\r\nландія » (Central'Agricultural Society of Great Britain and Ireland ). Въ из\r\nданномъ по этому случаю манифестѣ, который долженъ былт объяс\r\nнить цѣль основания общества , проглядываетъ крайнее раздражение\r\nпротивъ ихъ антагонистовъ . Вотъ въ какихъ выраженіяхъ ландшорды\r\nвысказывали негодованіе свое противъ «лиги »: « Представители земле\r\nвладѣльческихъ интересовъ не должны терять ви минуты для про\r\nтиводѣйствія гибельнымъ планамъ лиги противъ хлѣбныхъ зако\r\nновъ . Какъ бы презрѣвны ни были материалы , из которыхъ со\r\nискатели приключеній , не имѣющіе ника\r\nкихъ принциповъ, и соціалисты , имѣющіе черезчуръ высокое о\r\nсебѣ мнѣніе .— но все-таки было бы безуміемъ не сознаться в тому,\r\nчто безпрерывная агитація этихъ людей можетъ повести рано или\r\nПоздно къ великому злу. Лига употребила всевозможных средства ,\r\nдля того чтобы отравить потокъ общественнаго мышленiя и чувство\r\nставилась эта лига154\r\nСОВРЕМЕНникъ, 1\r\nванія. Чтецы ея снують по всей странѣ и проповѣдуютъ о «гнус\r\nности землевладѣльческой монополіи » . И хотя эти люди суть ничто\r\nиное, какъ пустыя головы , однако ложь и бредни ихъ могутъ въ кон\r\nцѣ концовъ показаться истинами , если они не вызовутъ противодѣй\r\nствія . Земледѣльческимъ интересамъ въ видахъ самосохраненія ос\r\nтается только прибѣгнуть къ тактикѣ ихъ противниковъ, образовать\r\nсоюзъ , распространять брошюры , разсылать по всей странѣ миссіоне\r\nровъ - чтецовъ, и т. д . »\r\nИ такъ на одной сторонѣ стояли землевладѣльцы , и сторону ихъ\r\nдолгое время держали палаты и правительство , законодательная и ис\r\nполнительная власти ; на другой сторонѣ образовалось какъ бы осо\r\nбое государство въ государствѣ, возставшее противъ настоящаго пра\r\nвительства , и зерно этого новаго государства составляли средніе\r\nклассы , коттонлорды и коммерсанты . Но и тa и другая партіи пони\r\nмали , что сама по себѣ ни одна изъ нихъ не можетъ достигнуть тор\r\nжества своихъ идей , хотя бы на ея сторонѣ находились даже палаты\r\nи правительство . Онѣ понимали очень хорошо , что окончательное\r\nторжество одержитъ та партія, которая склонить на свою сторону\r\nмассы рабочаго народа и заручится ихъ сочувствіемъ и содѣйствіемъ.\r\nПоэтому обѣ стороны , не смотря на то , что и тa и другая питали гму\r\nбокое равнодушіе къ интересамъ большинства народа , пустились въ\r\nзапуски заискивать передъ рабочими массами ; обѣ онѣ желали обма\r\nнуть ихъ насчетъ настоящихъ цѣлей своихъ , и получить въ нихъ\r\nсильныхъ союзниковъ въ борьбѣ съ своими противниками . Землевла\r\nдѣльцы , понявшіе очень хорошо настоящій характеръ мнимо - гуман\r\nныхъ стремленій манчестерцевъ, старались раскрыть низшимъ клас\r\nсамъ глаза насчетъ стремленій послѣднихъ . Они доказывали въ сво\r\nихъброшюрахъ и чтеніяхъ весьма справедливую истину а именно то ,\r\nчто противники хлѣбныхъ законовъ стремятся къ созданiю условій\r\nвозможно дешеваго производства , а вовсе не къ улучшенію быта ра\r\nбочихъ классовъ . Они увѣряли работниковъ, что они ничего не вы\r\nиграютъ съ отмѣною хлѣбныхъ законовъ , потому что за упадкомъ\r\nцѣны на жизненныя потребности неминуемо упадетъ и задѣльная\r\nплата (какъ оно дѣйствительно и было). Но старанія мандмордовъ\r\nтолько въ началѣ увѣнчались нѣкоторымъ успѣхомъ. Впослѣдстви\r\nже доводы ихъ перестали производить желаемое дѣйствие на рабочія\r\nмассы , которыя болѣе расположены были соглашаться съ доводами кот\r\nтонлордовъ , доказывавшихъ пользу пониженія дѣнъ на хмѣбъ. Одна\r\nчасть рабочихъ, удручаемая высокими цѣнами на жизненныя потреб\r\nности при низкой задѣльной платѣ , имѣла въ виду только ближайшее\r\nпослѣдствіе отмѣны хлѣбныхъ законовъ— удешевленіе хлъба . Даль\r\nнѣйшее послѣдствие этого факта - упадокъ заработной платы до miniРАБОЧІЕ КЛАССЫ АНГЛІЙ . 155\r\nmum'а потребностей рабочаго, хотя и неминуемое, было однако же\r\nдля большинства рабочихъ не столь очевидно , какъ послѣдствіе бли\r\nжайшее . Поэтому значительная часть рабочаго населенія повѣрила на\r\nслово сладкамъ обѣщаніямъ коттонлордовъ , и совершенно искренно\r\nстала на ихъ сторону въ борьбѣ противъ высокихъ цѣнъ на хлѣбъ ,\r\nпротивъ хлѣбныхъ монополій , противъ привилегій дандмордовъ. Дру\r\nгая часть рабочихъ , какъ напримѣръ чартисты сороковыхъ годовъ ,\r\nотносились съ полнымъ скептицизмомъ къ обѣщаніямъ манчестерцевъ.\r\nОни очень хорошо понимали , что интересы работодателей и Фабрикан\r\nтовъ діаметрально противоположны интересамъ рабочихъ.Нои эта часть\r\nрабочихъ присоединялась къ Фабрикантамъ каждый разъ, когда дѣло\r\nшло объ отмѣнѣ какихъ нибудь Феодальныхъ привилегій . У нихъ\r\nподобное присоединение было дѣломъ разсчета : они надѣялись спра\r\nвиться прежде всего въ союзѣ съ коттонлордами съ однимъ изъ сво–\r\nихъ враговъ, ландшордами , и потомъ уже , послѣ окончательной по\r\nбѣды надъ послѣдними , повести борьбу съ первыми . Какъ бы то ни\r\nбыло , но можно сказать , что въ концѣ борьбы противъ хлѣбныхъ\r\nзаконовъ , манчестерская партія имѣла на своей сторонѣ почти весь\r\nбезъ исключенія классъ Фабричныхъ рабочихъ. Это и доставило ей\r\nвобѣду , не смотря на то , что на сторонѣ противниковъ ея стояли и\r\nпарламентъ, и правительство .\r\nСъ 1839 до 1846 года ученіе манчестерцевъ , ученіе « пустоголо\r\nвыхъ искателей приключеній » , какъ называли его землевладѣльцы ,\r\nпріобрѣтало все болѣе и болѣе послѣдователей , и дѣло ихъ все болѣе\r\nи болѣе подвигалось впередъ , въ особенности въ послѣдніе три , че\r\nтыре года . Неурожай, постигавшіе Англію въ течении четырехъ мѣтъ\r\nсряду , не мало содѣйствовали увеличенію числа людей , стремившихся\r\nкъ удешевленію привознаго хаѣба. Въ 1839 году не менѣе ста горо\r\nдовъ и мѣстечек, приступило къ мигѣ . Въ 1840 году предводители\r\nлиги снова созвали въ Манчестеръ депутатовъ отъ всѣхъ городовъ ,\r\nмѣстечекъ и селеній , вступившихъ въ союзъ . Но такъ какъ въ Ман\r\nчестерѣ не оказалось достаточно обширнаго помѣщенія для этого\r\nмногочисленнаго митинга , то центральный комитетъ лиги рѣшился\r\nвыстроить для этой цѣли особенное помѣщеніе, сначала временное ,\r\nа съ 1843 года постоянное . Для постройки этого здавія выбрано было\r\nто самое мѣсто , гдѣ въ 1819 году безоружное сборище людей , собрав\r\nшееся подъ предводительствомъ Гунта для той же цѣли , какъ и на\r\nстоящее , т . е . для протеста противъ хлѣбныхъ законовъ, подверглось\r\nнападенію со стороны уeomanry . Депутаты отъ лиги въ третій разъ\r\nотправились въ Лондонъ , для того, чтобы оказать моральную под\r\nдержку новому предложенію Вимліерса въ пользу измѣненія въ зако\r\nнахъ о ввозѣ хлѣба : но парламентъ и въ третій разъ не захотѣмъ вь156 Современникъ .\r\nслушать изложенія дѣла , представленнаго Виллерсомъ. Депутаты\r\nлиги возвратились въ Манчестеръ и продолжали свою пропаганду\r\nпосредствомъ брошюръ, публичныхъ лекцій, митинговъ , депута\r\nцiй и пр .\r\nВъ 1841 году одинъ изъ членовъ министерства виговъ , Россель ,\r\nзахотѣлъ было произвести нѣкоторое смягченіе въ страшно обреме\r\nнительному законѣ о привозѣ хлѣба , изданномъ министерствомъ Вел\r\nлингтона въ 1828 году ; онъ предложилъ учредить вмѣсто подвижной\r\nхѣстницы , постоянную хлѣбную пошлину въ 8 шиллинговъ . Россель\r\nнадѣялся удовлетворить этою уступкою лигу , и положить конецъ той\r\nсильной агитации по всей странѣ , которая стала казаться опасною\r\nминистерству виговъ. Но онъ ошибся въ разсчетѣ, и предложенную\r\nимъ полумѣру постигла та же участь , которая обыкновенно пости\r\nгаетъ всякую полумѣру, имѣющую въ виду удовлетворить двѣ спора\r\nщія стороны : она не удовлетворила никого . Лига не хотѣла слышать\r\nни о какой пошлинѣ на хлѣбъ , хотя бы въ 8 шиллинговъ , съ другой\r\nстороны торіи подъ предводительствомъ Роберта Пиля единодушно\r\nвозстали противъ всякой мысли объ уступкѣ. Лордъ Россель, сдѣлав\r\nшись въ это время главою министерства , немедленно распустилъ ниж\r\nнюю палату и назначилъ новые выборы . Но представители землевла\r\nдѣльческихъ интересовъ имѣли въ это время еще такую силу въ\r\nстранѣ , что при новыхъ выборахъ число консервативныхъ членовъ\r\nвъ палатѣ увеличилось на 100 человѣкъ (но за то и глава лиги , Pa\r\nчардъ Кобденъ, бымъ выбранъ въ парламентъ членомъ отъ Сток\r\nпорта) . Вслѣдствіе такого увеличенія числа консервативныхъ депу\r\nтатовъ , лордъ Россель вышелъ въ отставку, и Робертъ Пиль, глава\r\nноваго министерства , поспѣшилъ возстановить во всей неприкосно\r\nвенности Веллингтоновъ законъ о привозѣ хаѣба 1828 года .\r\nУвидавши, что покуда имъ нечего дѣлать въ парламентѣ , члены\r\nлиги обратились съ большею противъ прежняго силою къ агитации\r\nвъ странѣ. Средства, къ которымъ они прибѣгали для этой цѣли ,\r\nбыли весьма разнообразны. Въ разныхъ мѣстахъ Великобританіи со\r\nставлялись петиціи къ королевѣ относительно отмѣны хлѣбныхъ за\r\nкоповъ, и петиціи эти покрывались сотнями тысячъ подписей. Въ\r\nЛондонѣ предводители лиги устраивали какое - то базары въ ковент\r\nгарденскомъ и дpюри-ленскомъ театрахъ , для того , чтобы привлечь\r\nвъ эти мѣста сборища лиги большую массу народа, и найти такимъ\r\nобразомъ новыхъ слушателей , а за тѣмъ и новыхъ адептовъ. Не до\r\nвольствуясь своимъ собственнымъ вліяніемъ на массу , члены лиги\r\nнашли полезнымъ прибѣгнуть к вліянію духовенства всѣхъ вѣроис\r\nповѣданій, существующихъ въ Англіи : около 700 пасторовъ и дру\r\nгихъ духовныхъ лицъ подписали посланіе къ своимъ прихожанами,РАБОЧІЕ КЛАСсы Англи , 157\r\nвъ которому они объявляютъ, что съ религиозной точки зрѣнія вся\r\nкая пошлина на хлѣбъ безбожна и противна постановленіямъ религии.\r\nНо до 1843 года дѣйствія лиги были сравнительно не вполн удачны .\r\nПротивникамъ хлѣбныхъ законовъ не удалось сразу увлечь за собою\r\nрабочіе классы , и значительная часть этихъ послѣднихъ , какъ мы\r\nуже прежде замѣтили , сначала вполнѣ согласна была съ мандлордами,\r\nувѣрявшими , что высокая цѣна на хлѣбъ неразрывно связана съ вы\r\nсокою задѣльною платою , и что на оборотъ удешевленіе хлѣба пове\r\nдетъ къ пониженію задѣльной платы . Мануфактуристы сначала сами\r\nотчасти поддерживали въ рабочихъ этотъ взглядъ, провозглашая о\r\nтомъ, что имъ вужна отмѣна хлѣбныхъ законовъ для того , чтобы\r\nимъ можно было успѣшно конкуррировать съ промышленностью ма\r\nтерика : рабочіе могли ясно видѣть изъ этого , что отъ новаго порядка\r\nвещей выиграютъ только капиталисты , и что ихъ положение не под\r\nвергнется почти никакому измѣненію . Съ другой стороны предводи\r\nтели лиги сначала объявляли высокомѣрно , что они не хотятъ заклю\r\nчать чудовищнаго союза съ демократіей , склонной къ , насильствен\r\nнымъ дѣйствіямъ и безпорядкамъ . Поэтому значительная партія чар\r\nтистовъ , напримѣръ , сначала держалась , какъ мы уже говорили, въ\r\nсторонѣ отъ движенія лиги . Но начиная съ 1842 года , предводители\r\nлиги поняли первоначальную свою ошибку , поняли , какой огромный\r\nперевѣсъ надъ собою они дали ландшордамъ , оттолкнувши отъ себя\r\nчартистовъ, и съ этихъ поръ они начали искать сближенія съ ними.\r\nПредводители чартистовъ (какъ напримѣръ Фергюсъ О'Конноръ),\r\nхотя и не дались имъ въ обманъ , и не повѣрили въ ихъ гуманность\r\nи безкорыстie, однако , руководствуясь вышеприведенными соображе\r\nніями , рѣшились соединиться съ коттонлордами для совокупной\r\nборьбы противъ ландшлордовъ. Поэтому съ конца 1842 года агитація\r\nлиги пріобрѣтаетъ новую силу. Лига расходовала въ это время для\r\nсвоей пропаганды не менѣе 1000 фунтовъ стерлинговъ въ мѣсяцъ.\r\nРаспространение желѣзныхъ дорогъ и значительное уменьшеніе платы\r\nза пересылку писемъ и книгъ по почтѣ значительно способствовало\r\nуспѣшному дѣйствію пропаганды . Многіе влiятельные члены лиги (въ\r\nособенности Кобденъ, Брайтъ, Уильсонъ , Муръ , Томпсонъ) разъѣз\r\nжали по разнымъ городамъ Великобританія, повсюду созывали ми\r\nтинги , говорили рѣчи , и проч . Съ другой стороны бывали примѣры ,\r\nчто в ь теченіи какого нибудь мѣсяца нѣсколько сотъ тысячъ экземп\r\nляровъ разныхъ брошюр , журналовъ и газетъ разсылались по всѣмъ\r\nуголкамъ Великобританів . Самые лютые враги лиги не могли не со\r\nзнаться въ томъ, что , не смотря на энергическое противодѣйствие\r\nихъ , лига сложилась въ страшную силу . Вотъ что говорила газета\r\n« Times » въ передовой статьѣ своей отъ 18 ноября 1844 года . (Нужно158 СОВРЕМЕННикъ .\r\n1 ! 1\r\n1 1 U 8 2\r\nзамѣтить, что и въ то время , также как и теперь , эта газета , имѣю\r\nщая претензію быть органомъ общественнаго мнѣнія , всегда стано\r\nвилась на сторонѣ силы и успѣха ; до сихъ поръ сила и власть нахо\r\nдились еще въ рукахъ противниковъ лиги , въ рукахъ торiйскаго ми\r\nнистерства ; поэтому «Times » открыто держитъ еще ихъ сторону . Но\r\nпредвидя исходъ дѣла , благоприятный для лиги , она въ этой стать\r\nприготовляетъ все необходимое для того, чтобы въ данный моментъ\r\nсовершить одинъ изъ тѣхъ volte - face , которые ей такъ часто прихо\r\nдится дѣлать). «Лига , говоритъ эта статья , существуетъ какъ Фактъ.\r\nНельзя не признать великимъ и важнымъ Фактомъ то обстоятельство ,\r\nчто въ средѣ нашихъ Фабрикъ образовался союзъ , который поставилъ\r\nсебѣ цѣлью осуществленіе одного важнаго для него политическаго\r\nвопроса , и который не уступалъ ни передъ какими жертвами и опасно\r\nстями для достижения этой цѣли . Мы можемъ утверждать (и можетъ\r\nбыть не безъ нѣкотораго өснованія) , что лига имѣетъ въ виду другія\r\nцѣли , нежели тѣ , о которыхъ она гласно объявляетъ ; но тѣмъ не ме\r\nнѣе остается тотъ Фактъ , что лига существуетъ. Можно утверждать ,\r\nчто члены лиги заклятые враги государства и церкви , что они стре\r\nмятся прежде всего къ раззоренію аристократіи — постоянному пред\r\nмету ихъ зависти и ненависти . Можно также утверждать , что лига\r\nстремится къ ниспроверженію коренныхъ англійскихъ учреждений и\r\nко.всеобщей анархіи . Все это можетъ быть въ извѣстной степени\r\nсправедливо . Но мы спросимъ , кто создалъ лигу , кто придалъ ей на\r\nстоящія ея значенiя и силу? Ее вызвали тѣ самые люди , которые не\r\nхотѣли дѣлать никакихъ уступокъ. На нихъ лежить отвѣтственность\r\nза ту опасность , которая грозитъ нынѣ англійской конституцій » …\r\nTimes » потому была такъ встревожена въ концѣ 1844 года , что не\r\nпонимала , какъ слѣдуетъ , ученія манчестерской школы , что смѣши\r\nвала людей манчестерской партии съ соціалистами , коммунистами, де\r\nмократами , авархистами , республиканцами и проч.; но въ скоромъ\r\nвремени она должна была успокоиться .\r\nВъ 1845 году къ неурожаю въ Англiй и Шотландій присоедини\r\nлось еще новое бѣдствие болѣзнь картофеля , составляющаго глав\r\nный продуктъ потребленія въ Ирландія. Лига поспѣшила воспользо\r\nваться этимъ обстоятельствомъ для своихъ цѣлей , и стала проповѣ\r\nдывать громче , чѣмъ прежде , о томъ , что само Провидѣніе высказы\r\nваетъ свою волю въ ниспосылаемыхъ на Англію бѣдствіяхъ , и что\r\nникто не смѣетъ болѣе запирать гавани Великобританіи для привоза\r\nиностраннаго хлѣба . Ландморды все - таки хотѣли еще сопротивляться .\r\nТогда Кобдень заговорилъ о томъ , что слѣдуетъ собрать капиталъ въ\r\n250 тысячъ Фунтовъ для покупки свободныхъ поземельныхъ участ\r\nковъ и для пріобрѣтенія такимъ образомъ новыхъ голосовъ на выбо\r\nс\r\n-РАБОЧІВ КЛАССЫ АНГлЈИ . 159\r\nрахъщи черезъ четверть часа послѣ того , какъ Кобденъ сдѣлалт это\r\nпредложеніе , собрано было для этой цѣли по подпискѣ 60,000 Ф. ст . , и\r\nвслѣдъ за тѣмъ подписка пошла впередъ. Когда ландшорды убѣдились\r\nвъ томъ , какими огромными денежными средствами располагаютъ\r\nихъ противники , когда агитацiя извнѣ и давление народныхъ массы\r\nна парламентъ становились все сильнѣе и сильнѣе , правительство ,\r\nпарламентъ и аристократія увидѣли невозможность долѣе сопротив\r\nляться требованіямъ коттонлордовъ , поддержаннымъ рабочими мас\r\nсами . Министры , члены палаты , органы прессы (первая, разумѣется ,\r\nTimes ) , съ энергіей возстававшіе доселѣ противъ требованій лиги ,\r\nодни за другими стали склоняться въ пользу безпошлиннаго ввоза\r\nхаѣба . Самъ Робертъ Пиль , надежный столоъ теризма и храбрый за\r\nщитникъ интересовъ ландшордовъ , объявилъ себя побѣжденнымъ Коб .\r\nденомъ и его партіей . Въ началѣ 1846 года билль о безпошлинному\r\nввозѣ хлѣба бымъ привятъ нижней , а вслѣдъ за тѣмъ и верхнею па\r\nлатами . Лига торжествовала важную побѣду, которая стоила ей вось\r\nмилѣтвей упорной борьбы и крайняго напряженія симъ . Вмѣстѣ съ\r\nнею и большинство народа торжествовало побѣду надъ ланддордами .\r\nДѣйствительно рабочіе въ союзѣ съ коттонлордами одержали побѣду\r\nнадъ общимъ противникомъ ихъ , и въ первое время имъ дано было\r\nувидѣть ближайшie результаты этой побѣды — удешевленіе хлѣба и\r\nжизненныхъ продуктовъ вообще . Но вслѣдъ за первыми минутами\r\nторжества послѣдовали минуты разочарованія , и въ скоромъ времени\r\nрабочие должны были придти къ убѣжденiю , что ихъ положеніе ни\r\nсколько не улучшилось отъ побѣды коттондордовъ вадъ мандлордами,\r\nи что они своими руками загребали жаръ для другихъ .\r\nПослѣ отмѣны хлѣбныхъ законовъ Anti-Cornlaw- League перестала\r\nсуществовать : она была уничтожена вслѣдствіе постановленія , приня\r\nтаго въ томъ же году въ манчестерскомъ собрані друзей свободной\r\nторговли . Послѣ достиженія цѣли , къ которой она стремилась , лига\r\nдѣлалась уже безполезною . Но манчестерская школа осталась . Лига\r\nбыла только средствомъ , при помощи котораго школа эта хотѣла\r\nосуществить , привести въ дѣйствительность одну из основныхъ ис\r\nтинъ своего ученія . Послѣ того какъ эта истина , вслѣдствіе стараній\r\nлиги , перешла въ область дѣйствительности , сдѣлалась Фактомъ , opy\r\nдіе осуществления идеи манчестерцевъ сдѣлалось ненужнымъ. Но са\r\nмая Философія ихъ продолжала свое существованіе. Она еще болѣе\r\nразвилась и систематизировалась во время , и даже вслѣдствіе , борьбы\r\nпротивъ хлѣбныхъ законовъ . Послѣ достижения этого одного , важ\r\nнаго результата , предводители манчестерской партій стали стремиться\r\nкъ проведевію другихъ своихъ идей , къ осуществленію другихъ сво\r\nихъ стремленій . Но эти старанiя ихъ не всегда увѣнчивались одина160 COBPEMEHHERD .\r\nковымъ успѣхомъ, Ландшорды не могли простить коттонлордамъ по\r\nраженія своего въ вопрос о хлѣбныхъ законахъ; чтобы отметить\r\nимъ за это, они не упускали послѣ этого ни одного случая соеди\r\nниться съ низшими классами , и дѣйствовать вмѣстѣ съ ними напере\r\nкоръ стараніямъ коттонлордовъ .\r\nПослѣ отмѣны пошлины на хаѣбъ , составлявшей одну изъ при\r\nчинъ дороговизны производства , манчестерская партія , оставаясь\r\nвѣрною своему основному принципу, продолжала всячески домогаться\r\nуничтоженія всѣхъ прочихъ условій дороговизны производства . По\r\nэтому она съ большим , противъ прежняго рвеніемъ стала заботиться\r\nо полной свободѣ торговли , о совершенномъ уничтожении ввозныхъ\r\nпошлинъ, какъ объ одномъ изъ средствъ значительно удешевить про\r\nизводство . И въ настоящемъ случаѣ, какъ и во всѣхъ другихъ подоб\r\nныхъ, основной принципъ манчестерцевъ, завѣтная цѣль ихъ стрем\r\nленій , была прикрыта громкими фразами о необходимости обезпечить\r\nсбытъ англійскимъ произведеніямъ, для того , чтобы миллионы рабо\r\nчихъ не лишились вдругъ работы и пр. Далѣе они стремились къ\r\nзамѣнѣ косвенныхъ налоговъ прямыми налогами , увѣряя, что про\r\nизводство и потребленіе никакъ не слѣдуетъ облагать налогами . При\r\nэтомъ они опять распространялись о безчеловѣчности облагать на\r\nпримѣръ налогомъ вино , табакъ и другие предметы , составляющие\r\nкакое нибудь удобство или роскошь въ жизни рабочаго. Но при болѣе\r\nвнимательномъ взглядѣ на это дѣло оказывается , что они, какъ глав\r\nнье производители и какъ главные же потребители , на которыхъ\r\nслѣдовательно косвенные налоги должны были главнымъ образом,\r\nпадать , хотѣли избавить отъ налога и производство , и потребленіе ;\r\nчто же касается до налога на табакъ, вино и прочie предметы потреб\r\nменія рабочихъ , то сами работодатели , доводя задѣльную плату до\r\nудовлетворепія minimum'а потребностей человѣка , избавляли рабочie\r\nклассы отъ необходимости платить много косвенныхъ налоговъ за по\r\nтребленіе этихъ предметовъ , по той весьма простой причинѣ , что при\r\nсуществующей задѣльной платѣ рѣдкому изъ работниковъ приходится\r\nмного потреблять предметовъ , обложенныхъ пошлиною . Какъ скоро\r\nжеланіе коттонлордовъ исполнится , и цѣна на извѣстные предметы ,\r\nвслѣдствіе уничтоженія косвенныхъ налоговъ , понизится , то рабочie\r\nотъ этого ничего не выиграютъ , потому что за этимъ новымъ уде\r\nшевленіемъ, точно также какъ и за удешевленіемъ хлѣба и первыхъ\r\nжизненныхъ потребностей , послѣдуетъ новое пониженіе заработной\r\nплаты до minimum'а . и рабочій останется при томъ же: отъ уничто\r\nженія косвенныхъ налоговъ опять останутся въ выигрышѣ одни толь\r\nко крупные производители и потребители , т . е . мануфактуристы и\r\nторговцы. Благосостояніе массъ нисколько не подвинется отъ этогоРАБОЧЕ КЛАССЫ АНГли . 161\r\n-\r\nвпередъ; но за то сильно подвинется впередъ осуществление принципа\r\n- дешевизна производства во что бы то ни стало .\r\nЭтотъ принципъ , какъ мы с гарались показать , проходитъ , какъ\r\nкрасная нить , сквозь все ученіе , сквозь всѣ дѣйствія манчестерцевъ.\r\nО чемъ бы ни заговорили они — о парламентской реформѣ , объ улуч\r\nшеніяхъ въ судебному законодательствѣ и въ Финансовомъ управлении\r\nстравою , объ отмѣнѣ хлѣбных , законовъ , опреобразованіяхъ въ на\r\nродномъ воспитании, объ уменьшеніи постоянныхъ армій но вѣчному\r\nмирѣ, о преобразованіяхъ въ системѣ налоговъ , о необходимости пол\r\nной свободы торговли — вездѣ намъ слышится cheapness aa tout prix,\r\nвездѣ проглядываетъ узкость взгляда и ограниченность интересовъ ,\r\nскрывающаяся за громкими фразами о стремленіи къ благу миллio\r\nновъ рабочаго народа . Но нигдѣ эта узкость взглядовъ не обнаружи\r\nвается съ такою ясностью , какъ въ вопросѣ о такъ называемой сво\r\nбодѣ отношеній между рабочими и работодателями ; нигдѣ несовмѣ\r\nстимость интересовъ рабочихъ съ интересами коттонлордовъ не об\r\nнаруживается такъ ясно , какъ въ этомъ вопросѣ ; нигдѣ коттонлор\r\nДамъ не приходится такъ откровенно высказывать истинныя свои\r\nстремленія , какъ въ настоящемъ случаѣ , въ которомъ имъ трудно ,\r\nпочти невозможно , скрываться за громкими фразами и надѣвать маску\r\nбезкорьстiя и гуманности .\r\nМы говорили уже въ первой статьѣ нашей о томъ, въ какомъ бѣд\r\nственномъ положени находился англійскій рабочій , которому прихо\r\nдилось работать на Фабрикѣ почти столько же часовъ , сколько нахо\r\nдились въ дѣйствій машины , т . е . до пятнадцати часовъ въ сутки , и\r\nтакже о томъ огромномъ развитии , которое приняли на англійскихъ\r\nФабрикахъ работы женщинъ и дѣтей . Мы видѣли , что нѣсколько разъ\r\nпарламентъ пытался ограничить безчеловѣчную эксплуатацію со сто\r\nроны коттонлордовъ труда Фабричнаго населенія , и каждый разъ по\r\nпытки эти возбуждали сильнѣйшее негодоваnіе со стороны коттон\r\nмордовъ. Причина этого негодованія заключалась въ томъ , что попыт\r\nки парламента противорѣчили основному принципу манчестерцевъ.\r\nКакъ скоро имъ мѣшали покупать трудъ тамъ , гдѣ они могли полу\r\nчать его за болѣе дешевую цѣну, какъ скоро государство заставляло\r\nихъ платить за трудъ дороже , нежели какъ они могли бы получать\r\nего безъ вмѣшательства государства , они видѣли въ этомъ существен\r\nное нарушеніе основнаго св го принципа , и съ замѣчательною от\r\nкровенностію высказывали свое огорченіе и свое негодованіе . « Мы ,\r\nговорятъ они , должны имѣть возможность успішно конкуррировать въ\r\nФабричной производительности съ другими государствами . Если мы\r\nимѣемъ передъ ними то преимущество , что у насъ лучшін машины ,\r\nто они имѣють то важное преимущество , что у нихъ трудъ дешевле , по\r\nТ. СІ . Отд . І. 11162 СөВРЕМЕННИКъ .\r\nтому что у нихъ дешевле жить . Слѣдовательно , если бы намъ приш\r\nлось лишиться болѣе дешеваго труда дѣтей и женщинъ , ограничить\r\nчисло рабочихъ часовъ на нашихъ Фабрикахъ , то отъ этого трудъ\r\nеще болѣе вздорожалъ бы , и вслѣдствие этого цѣна производства на\r\nшихъ Фабричныхъ произведеній до того увеличилась бы , что намъ\r\nневозможно бы было конкуррировать съ материкомъ » . Вообще они не\r\nпризнавали за государствомъ или парламентомъ права вмѣшиваться\r\nвъ отношения и сдѣлки между работодателями и рабочими. Подобное\r\nвмешательство , говорили они , есть посягательство на право труда, на\r\nсвободу личности . Разъ попавши на тему о свободѣ личности , эти\r\nревнители свободы распространялись очень краснорѣчиво о беззакон\r\nности всякаго стѣсненiя этой свободы . Интересно взглянуть на то , съ\r\nкакимъ безстыдствомъ Фабриканты стараются представить эксплуата\r\nцію труда работника — защитою свободы личности . « Если работникъ,\r\nувѣряли они , желаетъ работать на Фабрикѣ по 12 -ти и по 14 - ти ча\r\nсовъ въ сутки , то государство не имѣетъ права запретить ему это .\r\nМало того— еслибъ работникъ нашель полезнымъ доработаться до\r\nсмерти , то и тутъ никто не могъ бы запретить ему этого . Никто не\r\nпринуждаетъ его (? ) работать при извѣстныхъ условіяхъ ; одинъ толь\r\nко работникъ долженъ рѣшить, слѣдуетъ ми ему принять работу при\r\nизвѣстныхъ условіяхъ или отказаться отъ нея , смотря по тому, на\r\nсколько эти условия вредны или полезны для его здоровья , благосо\r\nстоянія , и пр . » . Но оригинальнѣе всего слѣдующая Фраза , часто по\r\nвторяемая коттонлордами : « право на трудъ есть священное , непри\r\nкосновенное право , которое столь же священно и неприкосновенно ,\r\nкакъ и свобода личности » . Это изреченіе ихъ, это оригинальное по\r\nниманіе выраженія droit au trаvаil , было бы даже забавно , еслибы\r\nоно не было такъ гнусно . Люди , заставляющіе въ видахъ возможной\r\nдешевизны производства работать у себя на Фабрикахъ по 12-ти и бо\r\nлѣе часовъ мужчинъ , женщинъ и дѣтей , заставляющие ихъ работать\r\nдо изнеможенія силъ подъ опасеніемъ быть прогнаннымъ съ Фабри\r\nки и нигдѣ болѣе не найти работы , профанируютъ слова : « право на\r\nтрудъ , свобода личности » , увѣряя , что поступая такимъ образом ,\r\nони имѣютъ въ виду именно спасение этого священнаго права и этой\r\nсвященной свободы отъ посягательства безпокойныхъ реформаторовъ.\r\nТутъ ученіе коттонлордовъ является во всей безобразной наготѣ сво\r\nей (потому что надѣтая въ настоящемъ случаѣ маска защитниковъ\r\nсвободы личности до того груба , что рѣшительно никого не можетъ\r\nобмануть) . Тутъ они явно выказываютъ, что интересы ихъ діаме\r\nтрально противоположны интересамъ рабочихъ . Въ этомъ вопросѣ\r\nони высказали вполнѣ , что для нихъ рабочій и трудъ его есть ничто\r\nиное , как , сырье, стоимость котораго они высчитываютъ съ тою жеРАБОЧІВ КЛАСсы Англи . 163\r\nаккуратностью , какъ стоимость машинъ и хлопка , чтобы сообразно\r\nсъ этимъ назначать цѣну за свои произведенія. Хотя они и говорять\r\nо свободѣ личности , но личности для нихъ вовсе не существуетъ: они\r\nвидятъ въ работникахъ только огромныя группы людей , существую\r\nщія для обработки хлопка и для снабженія всего свѣта хлопчатобу\r\nмажными произведеніями . Они не хотятъ или не могутъ понять , что\r\nмогутъ быть другія побуждения и соображения , кромѣ конторскихъ и\r\nбиржевыхъ разсчетовъ . Поэтому когда заговорили объ уменьшеніи\r\nрабочихъ часовъ ва Фабрикахъ (подразумѣвая разумѣется при томъ\r\nсохраненіе прежней нормы заработной платы ), они притворились, что\r\nпредполагаютъ у государства желание уменьшить чрезъ это доходъ\r\nработника, и заговорили о свободѣ личности . Реформаторы , предла\r\nгавшіе регулировать посредствомъ закона отношения между работодате\r\nаями и рабочими , имѣли исключительно въ виду защитить слабаго\r\nотъ сильнаго , работника отъ капиталиста ; они предприняли это дѣло,\r\nпотому что находили , что обмѣнъ труда на скудную задѣльную плату\r\nвовсе не носитъ того характера свободныхъ отношений , на который\r\nуказывала манчестерская Философія ; они предлагали подобное регу\r\nлированіе отношеній потому , что на дѣлѣ работникъ , не подчиняю\r\nщійся предлагаемымъ, или лучше сказать предписываемымъ ему и\r\nсемейству его со стороны Фабриканга условіямъ, неминуемо подвер\r\nгаетъ себя и близкихъ себѣ лицъ нуждѣ и бѣдствіямъ. Не смотря на\r\nто , что это неравенство между капиталомъ и трудомъ очевидно для\r\nвсякаго здравомыслящаго человѣка , манчестерская школа , подобно\r\nвсѣмъ экономистамъ - либераламъ, проводить одну общую черту надъ\r\nэтимъ страшнымъ неравенствомъ отношеній , называетъ эту черту\r\nсвободою личности , и возстаетъ противъ нарушения этой священной\r\nсвободы . Она ничего не хочетъ слышать о той « скрытой , моральной\r\nпокровительственной системѣ » , подъ которою она разумѣетъ законы\r\nвъ пользу рабочихъ. Она говорить, что трудъ , нуждающийся въ по\r\nкровительствѣ, недостоинъ права существовать , и громко провозгла\r\nшаетъ , что Филантропіи нѣтъ мѣста камъ, гдѣ существуетъ свобода\r\nличности , свобода дѣйствій , свобода торговли . (Съ словомъ « Филан\r\nтропія », насколько оно примѣняется къ торговлѣ и промышленности ,\r\nвъ устахъ манчестерскихъ ФилосоФОвъ соединяется весьма нехорошее\r\nпонятие о чему - то въ высшей степени дрябломъ, прѣсномъ и вообще\r\nпрезрѣнномъ; этому слову и этому по нятію они противупоставляютъ\r\nпонятие о соблюдении своего собственнаго интереса иоа« справедливо\r\nсти » ( 1 ) въ отношении между мануфактуристами и рабочими ) . До тѣхъ\r\nпоръ пока землевладѣльцы находили свой разсчетъ въ томъ , чтобы\r\nсбывать какъ можно болѣе въ Фабричные округи избытокъ населенія\r\nземледѣльческихъ округовъ, коттонлордамъ не трудно было прово164 СОВРЕМЕННИКЕ .\r\nдить въ законодательствѣ свои взгляды на отношения рабочихъ къ\r\nФабрикантамъ : по крайней мѣрѣ всѣ парламентскiя постановленія,\r\nизданныя до 1847 года , не произвели почти ни малѣйшаго улуч\r\nшенія въ бытѣ рабочихъ . Но послѣ того , какъ когтонаорды до\r\nбились отмѣны хлѣбныхъ законовъ , землевладѣльцы принуждены\r\nбыли конкуррировать въ хаѣбномъ производствѣ съ континентомъ , и\r\nпоэтому стали заботиться о томъ , чтобы дать у себя земледѣлію боль\r\nшее развитие и привлечь къ этому дѣлу побольше рабочихъ рук'ъ . Съ\r\nдругой стороны , имъ хотѣлось отметить мануфактуристамъ ихъ же\r\nоружиемъ , т . е . принятіемъ такой законодательной мѣры , которая\r\nпала бы извѣстною тяжестью на ихъ карманъ . Поэтому , когда въ\r\n1847 году , т . е . годъ спустя послѣ отмѣны хлѣбныхъ законовъ , въ\r\nпарламентѣ зашла рѣчь объ уменьшеніи рабочихъ часовъ на фабри\r\nкахъ (такъ называемый десятичасовой билль) , ландморды вспомнили о\r\nбѣдныхъ матеряхъ , которыя отрываются отъ домашняго очага , о\r\nбѣдныхъ дѣтяхъ , которыя вырываются из\"ь родительскаго дома , во\r\nобще обѣдныхъ Фабричныхъ работникахъ , которые мишены свѣта и\r\nвоздуха въ « черныхъ Фабрикахъ » . Слѣдствіемъ антагонизма , проявив\r\nшагосятеперь между интересами ландшордовъ и коттонлордовъ , былото ,\r\nчто билль этотъ прошелъ, и работа на Фабрикахъ была ограничена 10\r\nчасами (собственно только для женщинъ и дѣтей , и только косвенно\r\nдля взрослыхъ мужчинъ , такъ какъ послѣдніе почти что не могутъ\r\nработать, когда при машинахъ не работаютъ первыя ) . Впрочемъ,\r\nкакъ мы уже замѣтили въ первой статьѣ, коттонлорды до того сильно\r\nпривязаны къ основному своему принципу, до того убѣж дены въ не\r\nобходимости эксплуатировать изо всѣхъ силъ трудъ Фабричнаго ра\r\nбочаго , что они , потерпѣвши это пораженіе со стороны законодатель\r\nства , принялись изыскивать средства, посредствомъ которыхъ им .\r\nможно бы обойти ненавистный имъ законъ о десятичасовой работѣ.\r\nи средства эти нашлись, какъ мы говорили прежде , въ чередовании\r\nработы однихъ и тѣхъ же рабочихъ на разныхъ Фабрикахъ , и т . д .\r\nПраво на трудъ и свобода личности , въ томъ смыслѣ, какъ ихъ по\r\nнимали коттонлорды , были спасены .\r\nЗдѣсь кстати можно привести еще другой примѣръ того , какъ\r\nмало коттонлорды обращаютъ вниманіе на постановленія закона тамъ,\r\nгдѣ это хотя бы мало -мальски противорѣчитъ ихъ выгодамъ , и какъ\r\nлегко они жертвуютъ даже жизнью рабочихъ тамъ , гдѣ они опасают\r\nся хотя бы самаго незначительнаго вреда для Фабричной работы ,\r\nвслѣдствие чего могла бы возвыситься сколько нибудь цѣнность про\r\nизводства . Въ 1844 г. парламентъ издалъ постановленіе о томь, что\r\nбы во избѣжаніе безпрерывно повторявшихся несчастныхъ случаевъ\r\nна Фабрикахъ, машины , представлявшая опасность для рабочихъ,\r\n>РАБОЧІЕ КЛАССЫ АНГЛІЙ . 165\r\nбыли отгорожены . Мануфактуристы стали увѣрять , что исполненіе\r\nэтого постановленія невозможно , потому что загородка вокругъ ма –\r\nшинъ помѣшала бы имъ свободно дѣйствовать ; и дѣйствительно въ\r\nтеченіе 9 лѣтъ постановленіе это такъ-таки и не исполнялось . Но\r\nкогда число несчастныхъ случаевъ еще болѣе увеличилось , Когда\r\nчисло искалѣченныхъ и убитыхъ на Фабрикахъ рабочихъ стало про\r\nстираться до 4 тысячъ человѣкъ въ годъ , правительство сочло нуя:\r\nнымъ назначить инспекторовъ , которые бы наблюдали за соблюде -\r\nніемъ постановленій относительно безопасности па Фабрикахъ, и под\r\nвергать взысканію тѣхъ Фабрикантовъ , на фабрикахъ которыхъ не\r\nбыли приняты должныя предосторожности. Тогда Фабриканты осно\r\nвали въ 1855 году особое общество (National Association of factory occu\r\npiers ), цѣль котораго состояла въ взаимномъ страхованіп отъ возла\r\nгаемыхъ на огдѣльныхъ членовъ его штрафовь , въ покрытии судеб\r\nвыхъ издержекъ по дѣламъ о несоблюдении правилъ о безопасности\r\nна Фабрикахъ , и вообще во всякомъ противодѣйствии постановленіамъ\r\nзакона объ этомъ предметѣ. При этомъ мануфактуристы принимали\r\nна себя видъ жертвъ и жаловались на притѣсненія правительства .\r\n« Несчастія , говорили они , неразлучны со всякимъ великимъ пред\r\nиріатіемъ — каковы желѣзных дороги , пароходство , машинная работа\r\nна Фабрикахъ и пр .; къ тому же въ большей части случаевъ они про\r\nисходятъ отъ собственной неосторожности пострадавшаго : поэтому\r\nзакону тутъ нечего вмѣшиваться . Всякое вмѣшательство правитель\r\nства въ это дѣло есть стѣсненіе свободы труда . Въ случаѣ, если пра -\r\nвительство будетъ продолжать производить эти стѣсненія , тогда ма\r\nнуфактуристамъ не останется никакого другаго исхода , какъ закрытие\r\nихъ Фабрикъ, которое лишитъ куска хаѣба миллионы людей . Вотъ\r\nчего добьются реформаторы » , угрожали они . Bь этой борьбѣ ману\r\nФактуристовъ противъ того , что они называли нестерпимыми стѣсне\r\nніями правительства , приняла также участие и англійская литература ,\r\nДиккенсъ зло осмѣивалъ и осмѣиваетъ узкія стремленія мануфакту\r\nристовъ въ настоящемъ вопросѣ . Защиту коттонлордовъ и созданной\r\nими « національной ассоціаціи » приняла на себя между прочимъ\r\nмиссъ Мартино , съ жаромъ доказывавшая Диккенсу , что его «Филан -\r\nтропія » несовмѣстима съ « неизмѣнными законами политической эко -\r\nноміи вообще , иманчестерской Философія въ особенности ». Такъ\r\nопять и въ настоящемъ вопросѣ коттонлорды съумѣли насмѣяться\r\nнадъ защитой , оказываемой закономъ работнику .\r\nИтакъ овмѣшательствѣ государства, правительства , законодатель\r\nства въ дѣло объ улучшенін быта рабочихъ манчестерцы не хотятъ\r\nи слышать , видя въ этомъ стѣсненіе свободы личности, нарушение\r\nправа на трудъ , ниспроверженіе всѣхъ « незыблемыхъ законовъ » по166 coBPBменникѣ .\r\nвесьма\r\nлитической экономіи . Сами они , разумѣется , не думаютъ объ этомъ ,\r\nпотому что подобное улучшеніе не способствуетъ удешевленію произ\r\nводства , не соотвѣтствуетъ основному принципу ихъ , наконецъ по\r\nтому , что стремление къ подобному улучшенію было бы идеально\r\nчаньемъ, Филантропіей . Со стороны остальныхъ классовъ общества\r\nони тоже не желаютъ вмѣшательства въ это дѣло , потому что подоб\r\nное вмѣшательство было бы « милостыней », а « милостыня упижаетъ\r\nтого , кто ее принимаетъ » . Но между тѣмъ не могутъ же они быть\r\nнастолько смѣлыми , чтобы увѣрять всѣхъ и каждаго , что обществен\r\nное положеніе рабочихъ классовъ въ Англія вполнѣ удовлетворитель\r\nно и не нуждается ни въ какихъ улучшеніяхъ . Откуда же должны\r\nисходить эти улучшенія ? Оть самихъ рабочихъ , отвѣчаютъ коттон\r\nлорды вмѣстѣ съ Шульце - Деличемъ, Дольфюсомъ , вмѣстѣ съ цѣлой\r\nФалангой экономистовъ либеральной школы . « Огъ самихъ рабочихъ »\r\nэтими словами, по ихъ мнѣнію , все сказано. Они смотрятъ съ\r\nснисходительнымъ одобреніемъ на сверхъестественных усилія ра\r\nбочихъ классовъ выйти изъ настоящаго , крайне неудовлетворитель\r\nнаго положения своего посредствомъ различныхъ , въ сущности\r\nнедостаточныхъ средствъ , въ которыхъ можно видѣть\r\nразвѣ только палліативы и временныя мѣры , а вовсе не послѣд\r\nнеё слово науки объ устройствѣ общества . Къ этимъ палліатив\r\nнымъ средствамъ, въ которыхъ манчестерцы и экономисты - либе\r\nралы желали бы видѣть радикальное средство къ улучшенію быта ра\r\nбочихъ , мы причисляемъ различныя ассоціація въ родѣ знаменитой\r\nРочдэльской ассоціаціи , различныя кооперативныя общества , капи\r\nталъ которыхъ составлень изъ грошей, и которыя поэтому никогда\r\nне могутъ быть въ состоянии конкуррировать съ огромными , уже го .\r\nтовыми , капиталами , кредитныя ассоціаціи и сберегательныя кас\r\nсы , различныя tpades union's , friendly societie's , и пр . Всѣ эти\r\nпредприятія безъ сомнѣнія очень хороши , и тамъ , гдѣ они суще\r\nствуютъ, конечно отчасти способствуютъ улучшенію быта окрестныхъ\r\nрабочихъ. Но отъ этихъ паліативовъ еще очень далеко до радикаль\r\nнаго улучшения общественного устройства , и нужно быть коттон мор\r\nдомъ или присяжнымъ политико - экономомъ, чтобы на этомъ успо\r\nкоиться . Возьмемъ напр . вопросъ о сберегательныхъ кассахъ . Кот\r\nтонлорды въ своемъ мѣіщанскомъ самодовольствѣ очень любять упре\r\nкать рабочихъ въ крайней непредусмотригельности (improvidence ) .\r\nОни любягъ выставлять рабочимъ на видъ то , что въ хорошіе дни\r\nони вовсе не думаютъ о черныхъ дняхъ , что въ такіе дни они тра\r\nтятъ весь излишекъ своихъ доходовъ на табакъ , вино , на устраиваніе\r\nмузыкальныхъ и танцовальныхъ вечеровъ, а не относять лишнія\r\nкоuѣйки въ сберегательныя кассы . Въ этихъ сберегательныхъ кас\r\n1РАБОЧІЕ КЛАССЫ АНГЛІЙ . 167\r\n-\r\nсахъ коттонлорды видятъ какъ бы универсальное средство противъ\r\nвсѣхъ бѣдствій рабочихъ. Они указывають на то , что во время ста\r\nчекъ рабочихъ у нихъ являются средства , для того чтобы жить\r\nпо цѣлымъ недѣлямъ и мѣсяцамъ безъ работы . Они не жела\r\nютъ всмотрѣться въ то , цѣною какихъ лишеній куплены эти сред\r\nства ; есть средства , рабочіе не сразу умираютъ съ голода послі\r\nпрекращенія работъ значитъ имъ еще не такъ плохо жить , гово\r\nрятъ коттонлорды съ свойственной имъ логикой. Употребите ваши\r\nизлишки на основание сберегательныхъ кассъ , и вы никогда не бу\r\nдете бѣдствовать , поучаютъ они рабочихъ . При этомъ они съ вели\r\nчайшею скромностью указывають на самихъ себя , увѣряя , что они\r\nсами или отцы ихъ начали съ пенсовъ и дошли до десятковъ тысячъ\r\nФунт стерл . Послушать ихъ , такъ всякому работнику стоитъ только\r\nхорошенько захотѣть, для того чтобы , начавши съ нѣсколькихъ пеп\r\nсовъ, сколотить себѣ капиталъ въ нѣсколько десятковъ тысячъ Фун\r\nтовъ . Этимъ совѣтчикамъ повидимому и въ голову не приходить мысль\r\nо томъ , сколько жестокости заключается въ совѣтѣ рабочему от\r\nказаться за себя и за свое семейство , при 12 или 14-часовой работѣ ,\r\nотъ трубки табаку, отъ стакана вина , наконецъ отъ рѣдкаго удоволь\r\nствія поплясать , послушать музыку и пѣніе , и вмѣсто всего этого ,\r\nдовольствуясь чуть не сухимъ хлѣбомъ , лишая себя и свое семей\r\nство всякихъ незначительныхъ удобствъ и мелкихъ радостей въ\r\nжизни , нести свои пенсы въ сберегательную кассу.. Эти гроше\r\nвыя сбереженія , купленныя цѣною столькихъ лишеній, много много\r\nчто не дадутъ ему умереть съ голоду въ тотъ день , когда у него не ста\r\nнетъ работы . Это maximum того , что можетъ доставить работнику сбе\r\nрегательная касса , въ которую онъ вносилъ скудныя свои сбереженія .\r\nА междутѣмъ коттойлорды, получающіе часто десятки тысячъ доходу,\r\nи при всемъ томъ подвергающіеся банкротству при мало мальски не\r\nблагоприятныхъ обстоятельствахъ , бранятъ рабочаго за егоіmрrоvі\r\ndence , и рекомендуютъ ему въ сберегательныхъ кассахъ универсаль\r\nное и радикальное средство къ улучшенію его быта .\r\nНо мало того , что коттонлорды осуждаютъ всякую помощь , оказы\r\nваемую рабочему сословію извиѣ, и требуютъ отъ него , чтобы оно\r\nсамо , одними только собственными своими средствами, достигло\r\nулучшения своего быта : они и тутъ стѣсняютъ выборъ этихъ средствъ\r\nсо стороны рабочихъ, и дѣйствуютъ имъ наперекоръ . Такъ напр .\r\nрабочіе довольно часто прибѣгаютъ къ такъ называемымъ strike's\r\n(стачкамъ) , для того чтобы добиться увеличенія заработной платы ,\r\nболѣе равномѣрнаго распредѣленія платы по различнымъ Фабрикамъ,\r\nили уменьшенія рабочихъ часовъ (болѣе другихъ замѣчательны стач\r\nки 1853 года , распространившiяся почти по всей Англій , посредствомъ168 СОВРЕМЕННикъ .\r\nты\r\nкоторыхъ рабочіе надѣялись достигнуть увеличения заработной план\r\nна 100 %). Этихъ strike's коттонлорды очень не любятъ; они\r\nназываютъ ихъ посягновеніемъ на свободу личности мануфакту\r\nристовъ (опять таки свобода личности) , и всѣми зависящими отъ\r\nнихъ мѣрами противодѣйствуютъ имъ . Извѣстно , что они обыкно\r\nвенно заключають между собою стачку , и обязываются не уступать\r\nтребованіямъ рабочихъ, хотя бы это и стоило нѣкоторымъ изъ нихъ\r\nразоренія пли сильнаго разстройства вь дѣлахъ . И такъ какъ они\r\nвсегда имѣютъ болѣе средствъ , такъ какъ отъ нихъ всегда далека\r\nопасность голодной смерти , а рабочимъ , вошедшимъ въ стачку , че\r\nрезъ нѣсколько недѣль или мѣсяцевъ положительно приходится уми\r\nрать съ голоду , то мануфактуристы почти всегда одерживаютъ верхъ,\r\nи принуждаютъ рабочихъ отказаться отъ стачки и принять тѣ усло\r\nвія , ко горыя предписываютъ (или , по словамъ коттонлордовъ , предла\r\nгаютъ имъ для свободнаго выбора) противники ихъ , мануфактурис\r\nты . Такимъ образомъ даже тѣ средства , посредствомъ которыхъ сами\r\nрабочіе пытаются добиться улучшения своего быта , оказываются , по\r\nмилости тѣхъ же коттонлордовъ , довольно ограниченными .\r\nə . BATCовъ .",
        "label": "5"
    },
    {
        "title": "II. Anonimnoe pismo",
        "article": "II.\r\nАНОНИМНОЕ ПИСЬМО.\r\nВъ началѣ 1854 года я получилъ слѣдующее вѣрноподдан\r\nническое, но не подписанное письмо.\r\n“Ваша “ Крещеная собственность” имѣетъ цѣію представить\r\nнамъ, Русски мъ, неестественность и безобразность крѣпостнаго\r\nправа и впереди развязку этого явленія топоромъ.\r\nВъ истории каждого народа есть свои болячки; на долю\r\nРоссіи досталось крѣпостное состояние. Но сознание зла\r\nпробуждается только по мѣрѣ своей зрѣлости, а стремленіе къ\r\nуничтоженію его рождается по мѣрѣ развития сознанія.\r\nНи кто болѣе не способствовалъ развитію въ насъ этого со\r\nзнанія какъ нашъ Государь, дѣйствія котораго вы стараетесь\r\nпредставить въ превратномъ видѣ. Напротивъ, попытки Го\r\nсударя положили прочное основаніе будущему освобожденію\r\nкрестьянъ, ибо даже тѣ, которые не подозрѣвали неестествен\r\nности своихъ отношеній къ крестьянамъ, теперь понимаютъ\r\nнеобходимость измѣненiя ихъ. На насъ владѣльцахъ, лежить\r\nвеликое дѣло: помочь правительству послѣдовательно, мирно\r\nбезъ развязокъ подобныхъ западнымъ, достигнуть переворота.\r\nКонечно это будетъ сопряжено съ личными для насъ пожер\r\nтвованіями, но пожертвованiя эти будуть добровольныя, со\r\nзнательныя, не запечатленныя кровью.\r\nВы добровольно отказались отъ участія въ великомъ дѣлѣ,\r\nвы сочли лучше толковать о злѣ внѣ отечества, нежели\r\nпринести на пользу ему свои способности, свой трудъ, нежели\r\nпожертвовать частію своей собственности; осуждая начало вы\r\nоднако воспользовались его выгодами, и послѣ всего этаго вы214\r\nдумаете, что слова ваши могутъ имѣть какое - либо для насъ\r\nзначеніе, что между вами и нами есть какая -либо связь?\r\nНѣтъ, мы Русское привязаны къ своему отечеству, мы счи\r\nтаемъ, что жизнь наша неотдѣлама отъ общей жизни\r\nгосударства и составляетъ съ нею одно цѣлое. Отреченіе\r\nотъ этой жизни, есть великій грѣхъ, гражданское само\r\nубійство,\r\nВъ насъ возбуждаетъ оно, кромѣ тяжелаго для васъ чувства,\r\nкоторое тяжело даже выговорить, сожаление Православныхъ о\r\nсбившимся съ пути.\r\nДа простить Вамъ Богъ Ваше преступленіе! ”\r\nПарижъ, 13 Марта 1854 года.",
        "label": "5"
    },
    {
        "title": "Novyi atlas dlia izucheniia istorii iskusstva",
        "article": "новый АТЛАСъ\r\nДЛЯ ИЗУЧЕНІЯ ИСТОРІЙ ИСКУССТВА.\r\n\r\nDenkmäler der Kunst zur Uebersicht ihres Entwickelungsganges\r\nvon den ersten künstlerischen Versuchen bis zu den Stand\r\npunkten der Gegenwart ; herausgegeben von D. W. Lübke\r\nund J. Caspar. Stuttgart. 1857. Zweite Auflage.\r\n\r\n\r\nЕсли изученіе величайшихъ произведеній, созданныхъ чело\r\nвѣческимъ геніемъ въ сферѣ зодчества, ваянiя и живописи,\r\nпроизведеній въ которыхъ столь глубокомысленно отразился\r\nвесь ходъ всемірной цивилизации, составляетъ, къ сожалѣнію,\r\nдо сихъ поръ принадлежность однихъ немногочисленныхъ и\r\nбезкорыстныхъ приверженцевъ высшихъ идеаловъ изящнаго,\r\nто это, на первый взгляд, странное явленіе, можетъ быть объ\r\nяснено многими причинами. Какую вѣтвь изъ многочислен\r\nныхъ проявленій человѣческаго духа въ искусствѣ ни изберете\r\nвы предметомъ историческаго изучения, вамъ необходимо на\r\nчать свои занятія прилежнымъ изученіемъ величайшихъ про\r\nизведенiй искусства въ оригиналѣ. Ни одно описаніе не можетъ\r\nдать вамъ яснаго и полнаго понятія объ архитектурныхъ Фор\r\nмахъ Парфенона или Кёльнскаго собора, о статуяхъ Микель\r\nАнджело или о колоритѣ Тиціана и Рембрандта. Вы должны\r\nсобственными глазами видѣть и разсмотрѣть ихъ во всѣхъ по\r\nдробностяхъ. Но главнѣйшими произведеніями искусства еще\r\nне ограничивается изучение его истории : каждый, желающій\r\nпосвятить себя этой наукѣ, долженъ прослѣдить на памятни\r\nкаха полную исторію архитектуры, скульптуры и живописи, на\r\nчиная отъ первыхъ робкихъ попытокъ искусства до эпохи ихъ\r\nCOR\r\nо\r\n1N366 АТЕНЕЙ,\r\nсовременнаго состоянiя. Глаза наши должны видѣть образцы\r\nвсѣхъ ступеней ихъ развитія, начиная, напримѣръ, съ пер\r\nвыхъ опытовъ христианской живописи въ римскихъ катаком\r\nбахъ до картинъ Энгра, Корнеліуса и Овербека. Только пройдя\r\nэтотъ длинный рядъ произведеній, созданныхъ въ течение почти\r\nдвухъ тысячелѣтій, глазъ можетъ пріобрѣсть полное воспита\r\nніе, то-есть наглядку. Но въ трудности легко и удобно прі\r\nобрѣсть это драгоцѣнное качество и лежить то огромное пре\r\nпятствіе, вслѣдствіе котораго наука объ искусствѣ до сихъ\r\nпоръ составляетъ исключительную принадлежность только не\r\nбольшаго числа избранныхъ. Именно, драгоцѣннѣйшія произ\r\nведения искусства разсѣяны по всѣмъ замѣчательнымъ точкамъ\r\nЕвропы и части Азіи и Африки. Если лучшія создания скульп\r\nтуры и живописи, какъ предметы удобопереносимые, сосредо\r\nточены въ музеяхъ главнѣйшихъ городовъ европейскихъ, то\r\nпроизведенія архитектуры прикованы на вѣки къ одному мѣсту.\r\nНо даже и для изучения первыхъ, необходимо посѣтить мно\r\nжество отдаленныхъ другъ отъ друга городовъ. Кто, напри\r\nмѣръ, захочет изучить хоть одного Рафаэля, тотъ долженъ\r\nвидѣть Петербургъ, Берлинъ, Дрезденъ, Флоренцію, Римъ,\r\nПарижъ, Лондонъ, Мадридь и цѣлый рядъ другихъ горо\r\nдовъ, менѣе важныхъ. Изученіе истории архитектуры сопря\r\nжено еще съ большими затрудненіями. Первые опыты зодче\r\nства находятся на берегахъ Нила, Ганга и Тигра ; потомъ архи\r\nтектура переходитъ въ Малую Азію, Грецію, Сицилію, Италію\r\nи, наконецъ, покрываетъ своими неоцѣненными произведениями\r\nи внутренность Европейскаго материка. Понятно, что желаю\r\nщій узнать исторію искусства долженъ вполнѣ располагать слѣ\r\nдующими двумя необходимыми средствами для достижения своей\r\nцѣли : онъ долженъ быть полнымъ властелиномъ своего времени\r\nи имѣть значительныя матеріальныя средства. Долговременныя\r\nпутешествия требують большихъ издержекъ. Ясно, что только\r\nвесьма ограниченное число счастливцевъ можетъ видѣть всѣ\r\nсколько-нибудь замѣчательныя созданiя искусства. Даже перво\r\nклассные европейскіе знатоки не видѣли многихъ знаменитыхъ\r\nсобраній. Извѣстный знатокъ живописи, профессор, Ваагенъ,\r\nвсегда съ глубокимъ сожалѣніемъ говорилъ мнѣ, что онъ нө\r\nимѣлъ возможности посѣтить галлерею Мадридскую и Импераисторiя искусств А, 367\r\nторскій эрмитажъ въ Петербургѣ ; Куглеръ никогда не посѣ\r\nщалъ Востока, а геніальный возсоздатель истинныхъ законовъ\r\nгреческой архитектуры — профессор, Бёттихеръ никогда не\r\nбывалъ въ Греція !\r\nНо эти, почти неизбѣжные пробѣлы въ художественномъ\r\nобразовании даже лучшихъ цѣнителей нскусства могутъ быть\r\nдополнены другимъ способомъ, правда никогда не достигаю\r\nщимъ полноты впечатлѣнія, производимаго созерцаніемъ са\r\nмыхъ памятниковъ. Давно уже карандашъ рисовальщика и\r\nрѣзецъ гравёра старались сохранить для современныхъ и бу\r\nдущихъ поколѣній изображенія замѣчательнѣйшихъ созда\r\nнiй искусства. Правда, они, большею частію, не достигали\r\nсвоихъ цѣлей ; труды ихъ, за немногими исключеніями, не удо\r\nвлетворительны : они не умѣли передавать стиль произведеній,\r\nнаходившихся передъ ихъ глазами. Эти художники не имѣли\r\nчувства и такта для пониманія художественнаго стиля прош\r\nмыхъ вѣковъ : они созерцали произведения, отъ которыхъ были\r\nраздѣлены цѣлымъ рядомъ вѣковъ, глазами искусства своего\r\nвремени. Съ тѣхъ поръ многiя изъ этихъ произведеній погибли\r\nнавсегда и сохранились для насъ только въ книгахъ ; но по\r\nкнигамъ мы можемъ судить о сюжетѣ, а не о сти.iѣ произведе\r\nнія. Такимъ образомъ погибшiя картины римскихъ катакомбъ,\r\nсохраненныя въ важномъ сочиненіи Бозіо, или мозайки въ дра\r\nгоцѣнномъ трудѣ Чіампини, относительно художественнаго\r\nстиля потеряны на вѣки для истории искусства. Только въ но\r\nвѣйшее время поняли историческое значеніе художественнаго\r\nстиля всѣхъ эпохъ, и гравёръ старается нынѣ передать его съ\r\nрабскою вѣрностью : онъ отказывается сознательно отъ своей\r\nличности или отъ любимыхъ манеръ своего вѣка. Поэтому, кто\r\nзнакомъ нагляднымъ образомъ съ возможно большимъ числомъ\r\nпроизведений искусства, тотъ въ наше время легко дополнитъ\r\nпробѣлы въ своемъ наглядномъ образовании изученіемъ луч\r\nшихъ рисунковъ или гравюръ. Такъ, напримѣръ, изучавшему\r\nна мѣстѣ лучшія произведенія готической архитектуры, легко\r\nбудетъ архитектурныя Формы памятниковъ невиданной имъ\r\nНормандіи изслѣдовать по великолѣпнымъ изданіямъ этихъ па\r\nмятниковъ.\r\nХотя этотъ второй способъ можетъ съ первaго взгляда по\r\n9368 АТЕНЕЙ.\r\nказаться общедоступнымъ для начинающихъ изучать исто\r\nрію искусства, однако и онъ сопряженъ съ затрудненіями,\r\nкоторыя могутъ быть преодолѣны только въ большихъ центрахъ\r\nевропейскаго просвѣщенія. Лучшiя и самыя роскошно издан\r\nныя сочиненія по части искусства, обыкновенно съ приложе\r\nніемъ большаго числа гравюръ, отличаются дороговизною.\r\nМножество сочиненій, касающихся отдѣльныхъ вопросовъ на\r\nуки, напримѣръ искусства въ Египтѣ, Ниневіи, Персія, Малой\r\nАзіи и т. д., стоятъ большею частію отъ 300 до 600 рублей\r\nкаждое. Они недоступны частному лицу, обладающему даже хо\r\nрошими денежными средствами : развѣ только какой-нибудь\r\nбогатый меценатъ можетъ имѣть ихъ въ своей библіотекѣ. Мнѣ\r\nизвѣстны всего лишь три книгохранилища въ Европѣ, которыя\r\nимѣютъ самый богатый выборъ сочиненій по этой части : это\r\nКоролевская библіотека въ Берлинѣ, Императорская въ Пари\r\nжѣ и библіотека Британскаго музея въ Лондонѣ. Да и онѣ по\r\nны не по всѣмъ отраслямъ истории искусства. По новѣйшимъ\r\nотчетамъ Императорская публичная библіотека въ Петербургѣ\r\nскоро явится достойною соперницею этихъ огромныхъ собраній.\r\nДругія старинныя и славящаяся въ лѣтописяхъ науки библіотеки,\r\nнапр. Гейдельбергская, рѣшительно ими бѣдны. И до такихъ ги\r\nгантскихъ размѣровъ нынѣ разрослась эта литература въ Гер\r\nманіи, Францій, Англии и Италии, что начинающій легко можетъ\r\nпотеряться въ громадномъ ея лабиринтѣ безъ путеводной нити.\r\nТакъ каталогъ книгъ графа Чиконьяры, изданныхъ объ одному\r\nиталiянскомъ искусствѣ, состоитъ изъ двухъ толстыхъ томовъ\r\nвъ осьмую долю листа.\r\nУже съ самаго начала нынѣшняго столѣтія явились ученые,\r\nкоторые изъ огромной массы матеріяла, входящаго въ составъ\r\nэтой науки, начали дѣлать выборъ, ограничиваясь или одною вѣт\r\nвію, или однимъ періодомъ искусства. Однимъ изъ первыхъ и\r\nзначительнѣйшихъ дѣятелей на этомъ поприщѣ былъ Француз\r\nскій писатель д’Ажeнкуръ,который издалъ исторію средневѣко\r\nваго искусства по памятникамъ. Къ его сочиненію приложенъ\r\nатласъ, состоящий болѣе чѣмъ изъ 300 гравюръ in - fol. Въ нихъ\r\nизображены важнѣйшія произведенія этого періода, находя\r\nщаяся преимущественно въ Италии. Другой Французский ученый,\r\nнеутомимый графъ Кларакъ, издалъ подобный же атласъ всѣхъистОРІЯ ИСКУССТВА. 369\r\nпроизведеній греческой и римской скульптуры, отличающийся\r\nнеобыкновенною полнотою. Наконецъ третій Французский уче\r\nный собиратель, Гальябо, издалъ прекрасно гравированный вы\r\nборъ замѣчательнѣйшихъ зданій всѣхъ эпохъ и народовъ. Изъ\r\nэтихъ трехъ примѣровъ, которыми я удовольствуюсь, видно,\r\nчто всѣ названных изданія посвящены только нѣкоторымъ ча\r\nстямъ истории искусства, и не смотря на то, по своей дороговизнѣ,\r\nони доступны очень небольшому числу богатыхъ любителей.\r\nСколько найдется любознательныхъ людей, которые за три вы\r\nшеприведенных изданія въ состоянии заплатить около 400 рубл.\r\nсеребромъ ?\r\nГерманія, при ограниченности средствъ ея ученыхъ и уча\r\nщихся и при жаждѣ знанiя ее отличающей, первая вознамѣри\r\nлась устранить это важное препятствіе. Какъ страна, кото\r\nрая ранѣе другихъ ввела въ университетское преподавание\r\nисторію искусства, она прежде прочихъ начала заботиться объ\r\nизданій вѣрныхъ и дешевыхъ изображеній лучшихъ произве\r\nденiй искусства, равно какъ и лучшихъ руководствъ и другихъ\r\nвспомогательныхъ пособій для его изученія. Такъ Отфридъ\r\nМюллеръ, издавъ свой классический учебникъ античнаго ис\r\nкусства, первый позаботился о присоединеніи къ нему дешеваго\r\nатласа вѣрныхъ и точныхъ изображеній. Каждый студентъ,\r\nслушая лекцій профессора, получилъ такимъ образомъ возмож\r\nность имѣть постоянно передъ глазами отчетливое изображеніе\r\nописываемаго предмета. Нынѣ этотъ атласъ дѣйствительно на\r\nходится въ рукахъ всего обучающагося юношества въ Германии ;\r\nдаже давно уже потребовалось второе, исправленное и умно\r\nженное его изданіе. Когда въ недавнее время въ Германіи со\r\nздана была всеобщая история искусства, то бывшій профессор,\r\nакадеміи художествъ въ Берлин, Францъ Куглеръ, напечатавъ\r\nсвой превосходный учебникъ, о значеніи котораго я имѣлъ слу\r\nчай говорить въ другомъ мѣстѣ ‘ ), тотчасъ созналъ необходи\r\nмость издать обширный атласъ, который могъ бы провести\r\nпередъ глазами читателя полную картину всего историческаго\r\nразвития искусства. Собраны были материалы для этого огром\r\n1) См. статью : Hынѣшнее состояніе истории и археологіи искусства въ Гер\r\nманіи, въ Отечественныхъ Запискахъ 1857, iюнь # 6,370 АТЕНЕЙ.\r\nс наго труда, пріисканы надежные художники для выполненія,\r\nи не смотря на то, начатое изданіе подвигалось очень медленно\r\nвпередъ : первая тетрадь его появилась въ 1845, послѣдняя въ\r\n1857 г. Итакъ, около 12 лѣтъ потребовалось для окончанія этого\r\nтруда, не рѣдко мѣнявшаго редактора для текста. За то нынѣ\r\nпередъ нами лежатъ четыре тома in - fol. oblongo, состоящие изъ\r\n154 гравированныхъ листовъ, на которыхъ находится до 1700\r\nизображеній. Заглавие этого изданія, которое, по своему объ\r\nему, значенію и исполненію, можетъ назваться сравнительно\r\nдешевымъ, стоитъ въ началѣ нашей статьи. Но, въ то время,\r\nкогда еще выходили послѣдніе его выпуски потребовалось уже\r\nновое изданіе цѣлаго труда : какой утѣшительный Фактъ пред\r\nставляетъ это живое участие, принимаемое небогатою сред\r\nствами публикой въ дѣлѣ, посвященномъ не матеріальнымъ ин\r\nтересамъ !\r\nВторое изданіе во всѣхъ отношеніяхъ превосходить пер\r\nвое. Обработку обширнаго текста приняли на себя молодой\r\nи даровитый профессоръ Берлинской академіи художествъ,\r\n1-ръ Любке, уже извѣстный въ Германии своими многочислен\r\nными трудами по этой части. Текстъ будетъ состоять изъ двухъ\r\nпрекрасно напечатанныхъ томовъ объясненій къ рисункамъ ;\r\nэти объясненія въ свою очередь составятъ важное дополнение къ\r\nкапитальному труду Куглера. Число гравюръ увеличено новыми ;\r\nподъ каждымъ изображеніемъ помѣщены объяснительныя над\r\nписи. Такимъ образомъ это новое изданіе, котораго первыя тет\r\nради лежатъ передо мною, удовлетворяетъ всѣмъ практическимъ\r\nтребованіямъ и почти безъ исключенія всѣмъ строгимъ условіямъ\r\nнауки.\r\nи какое обогащеніе любознательному уму представляетъ\r\nприлежное разсматриваніе этого атласа ! Съ тѣхъ поръ, какъ\r\nмы сознали, что искусство можетъ быть понято глубоко только\r\nпри всестороннемъ изучении хода хода его развитія, ни одно\r\nизданіе не облегчало въ такой степени историческое изуче\r\nніе памятниковъ искусства, какъ настоящій атласъ. Всѣ за\r\nмѣчательных произведенія зодчества, ваянiя и живописи размѣ\r\nщены здѣсь въ хронологическомъ порядкѣ. Они начинаются\r\nпервыми, самыми грубыми опытами. Человѣкъ на первыхъ сту\r\nпеняхъ развитія уже чувствуетъ потребность увѣковѣчитьисторiя искусств А. 371\r\nсвою мысль монументальнымъ образомъ, и онъ воздвигаетъ или\r\nкурганъ въ память лежащаго въ землѣ героя, или слагаетъ\r\nискусственно нѣсколько камней, чтобы ознаменовать ими мѣсто\r\nслуженія своему богу. На второй ступени развития человѣчества\r\nкурганъ уже принимаетъ усовершенствованную форму пирамиды,\r\nа изъ сгроможденныхъ камней (менгировъ и кромлеховъ) воз\r\nникаютъ обелиски и храмы. Какъ любопытны картины древ\r\nнѣйшаго искусства въ Египтѣ, Ниневіи, Персій, Малой Азии !\r\nЗдѣсь видимъ мы, какъ въ Египтѣ, не только надъ искусствомъ,\r\nно и надъ цѣлою жизнію властвуетъ каста жрецовъ, мощная\r\nсвоимъ исключительнымъ всезнаніемъ ; тогда какъ въ Ниневіи и\r\nПерсій надъ всѣми сферами жизни господствуетъ власть деспо\r\nтическая, основанная на силѣ. Въ египетской архитектурѣ основ\r\nною идеею всѣхъ зданій служить храмъ : онъ даетъ имъ всѣмъ и\r\nпланъ и Формы ; въ ассирійской и персидской первообразомъ все\r\nго — Дворецъ, эта крѣпкая цитадель властелина. Въ Египтѣ цѣлыя\r\nдинастіи строятъ одинъ и тотъ же храмъ или чертогъ, который\r\nполучаетъ Форму храма ; въ Ассирій — каждое новое царство\r\nваніе хочеть выразить новою блестящею постройкою идею цар\r\nской власти, и каждый царь строитъ себѣ новый огромный дво\r\nрецъ. Таковъ характеръ дворцовъ въ Нимрудѣ, Хорсабадѣ и\r\nКуюнджикѣ : каждый изъ этихъ дворцовъ построенъ для про\r\nславленія новаго властелина. Стѣны египетскаго храма укра\r\nшены загадочными изображеніями боговъ ; на стѣнахъ ассирій\r\nскихъ и персидскихъ дворцовъ изображена жизнь царя со всѣ\r\nми ея достославными подвигами. Какую противуположность съ\r\nсозданіями этихъ народовъ Востока представляетъ граціозное\r\nискусство Грековъ или величавое искусство Римлянъ, направ\r\nленное болѣе къ удовлетворенію практическихъ потребностей !\r\nСъ появленіемъ христианства рѣзкія національныя различія, ко\r\nторыя были столь поразительны въ искусствѣ древнихъ, видимо\r\nсглаживаются : передъ нами у самыхъ разноплеменныхъ наро\r\nдовъ Европы развивается картина одного искусства, созданнаго\r\nподъ наитіемъ одной идеи. Для всякаго мыслящаго необыкно\r\nвенно любопытенъ весь ходъ развитія христианскаго искусства,\r\nживущаго сначала элементами уже отжитой эпохи, но вскорѣ\r\nпроявляющаго необыкновенное внутреннее богатство въ Фор\r\nмахъ и въ содержаніи. Второй и третій томъ названнаго атласа372 АТЕНЕЙ.\r\nпосвящены древне-христианскому, романскому, \"готическому\r\nискусству и наконецъ искусству новыхъ временъ: Но въ высшей\r\nстепени новъ по своему содержанію четвертый томъ, составляю\r\nщій отдѣльное цѣлое, съ совершенно новымъ текстомъ, не опи\r\nрающимся уже на книгу Куглера : онъ содержитъ въ себѣ исто\r\nрію искусства новѣйшаго, искусства нашихъ дней, возродивша\r\nгося въ началѣ двадцатыхъ годовъ одновременно въ Германии и\r\nФранцій, и, нѣсколько позднѣе, въ Англіи и Бельгіи. Куглеръ въ\r\nсвоемъ « Руководствѣ къ истории искусства » остановился на\r\nэпохѣ появленія Корнеліуса и Овербека ; четвертый томъ атласа,\r\nизданный профессоромъ Любке, продолжаетъ его трудъ до поло\r\nвины настоящаго столѣтія. Здѣсь представлено около 300произ\r\nведеній болѣе чѣмъ двухъ сотъ художниковъ различныхъ странъ.\r\nОсобенно удачно передалъ рѣзецъ граверовъ лучшія произве\r\nденія новѣйшей ландшафтной живописи, играющей столь важ\r\nную роль въ современномъ искусствѣ.\r\nТаковъ, въ краткомъ очеркѣ,характеръ этого изданія, по объ\r\nему и по исполненію своему единственнаго во всей европейской\r\nлитературѣ. Желательно, чтобъ наша просвѣщенная публика\r\nособенно обратила внимание на это художественное изданіе,\r\nпотому что для желающихъ ознакомиться съ исторiею искусства\r\nоно можетъ замѣнить у насъ цѣлую библіотеку.\r\nК. ГёPцъ.",
        "label": "5"
    },
    {
        "title": "Russkie evrei. Po povodu stat'i ob nikh v «Illiustratsii»",
        "article": "РУССКИЕ ЕВРЕИ.\r\nПо поводу статьи оба них в «Иллюстрацій».\r\nProcul estote profani!\r\nHorat.\r\nРусская литература представляетъ теперь отрадное явление\r\nдля мыслящаго читателя: въ ней ясно замѣчается стремленіе къ\r\nпрогрессу и изысканіе средствъ для исправленія недостатковъ\r\nкакъ частной, такъ и общественной жизни нашей. Вопросы об\r\nщественные, имѣющіе для насъ животрепещущий интересъ,\r\nпоглотили теперь всю дѣятельность почти всѣхъ нашихъ писа\r\nтелей, особенно журнальныхъ. Нельзя не порадоваться этому.\r\nВмѣсто пустыхъ толковъ о погодѣ, модахъ, загородныхъ гу\r\nляньяхъ, и проч., теперь въ журналахъ, даже и самыхъ мел\r\nкихъ, подняты вопросы важные, касающиеся интересовъ народ\r\nной жизни.\r\nНо въ числѣ благородныхъ дѣятелей литературы, одушевлен\r\nныхъ возвышенною и безкорыстною любовью къ правдѣ, под\r\nнимаютъ голосъ и многие недостойные, будто бы тоже жаркie\r\nзащитники прогресса, но на самомъ дѣлѣ тайные враги всего\r\nноваго, закоснѣлые въ старинныхъ предразсудкахъ, съ кото\r\nрыми разстаться вовсе не такъ легко, какъ обыкновенно ду\r\nмаютъ. Говорить о прогрессѣ, объ исправлении многихъ сто\r\nронъ нашей общественной жизни— сдѣлалось модою; но мно\r\nгie ли могутъ похвалиться искренностью своихъ убѣжденій,\r\nправдивостью своихъ высокопарныхъ Фразъ?... Всякій готовъ\r\nпоспорить при случаѣ, покричать о нашихъ недостаткахъ, лишь\r\nбы только не показаться въ глазахъ другихъ человѣкомъ от\r\n2422 Атеней.\r\n-\r\n-\r\nсталымъ, не слѣдующимъ за современными вопросами. Хотя и и\r\nгрустно сознаваться въ этомъ, тѣмъ не менѣе оно правда.\r\nСъ другой стороны, это явленіе почти всегда замѣчалось во\r\nвремена, избиравшія себѣ лозунгомъ многозначительное слово\r\n«впередъ!» Всегда водились ложные ревнители прогресса, ко\r\nторые, сознательно или безотчетно, по мѣрѣ силъ отодвигали\r\nумы назадъ. Но пусть ихъ проповѣдують что угодно, — имъ не\r\nудержать, не остановить духа времени въ его стремленіи.\r\nПусть они изливаютъ свой избытокъ желчи на благородныхъ\r\nзащитниковъ гуманности и проповѣдниковъ правды, — это трудъ\r\nнапрасный: ихъ голосъ замретъ въ притонахъ мелкой, не\r\nразборчивой журналистики...\r\nМысли эти вызвала у насъ недавно появившаяся статья (въ\r\nИллюстрации, 4 сентября, N 35), подъ заглавіемъ: «Западно\r\nрусскie Жиды и современное ихъ положеніе». Она помѣщена\r\nподъ рубрикой «Дневникъ знакомаго человѣка», и авторъ не\r\nпочелъ нужнымъ, или побоялся подписать подъ нею свое имя.\r\nМы не посвящены на столько въ тайнства современной журна\r\nлистики, чтобы знать, кто такой этотъ неизвѣстный авторъ,\r\nно кто бы онъ ни былъ, мы не можемъ поздравить съ нимъ Ил\r\nлюстрацію. Читая его статью, невольно подумаешь, что онъ\r\nопоздалъ рожденіемъ на свѣтъ по крайней мѣрѣ нѣсколькими\r\nвѣками и что ему, по его убѣжденіямъ и взглядамъ, гораздо\r\nприличнѣе быть гдѣ-нибудь великимъ инквизиторомъ, чѣмъ со\r\nтрудникомъ современнаго журнала. Почтенный неизвѣстный\r\nнамъ авторъ и замѣчательная его статья чистѣйшій анахро\r\nc\r\nнизмъ.\r\nПризнаться откровенно, мы никогда не вздумали бы отвѣчать\r\nна подобную статью, потому что она, въ нашихъ глазахъ, не\r\nболѣе ни менѣе какъ печатный пасквиль, на который обыкно\r\nвенно лучше вовсе ничего не отвѣчать. Но авторъ статьи ««О\r\nзападно-русскихъ Жидахъ» говорить, что она написана имъ по\r\nповоду отзывовъ «Русскаго Инвалида» и «Одесскаго Вѣст\r\nника», которые замолвили доброе слово о Евреяхъ. Кромѣ то\r\nто, и во многихъ другихъ журналахъ нашихъ поднятъ также\r\nэтотъ важный, какъ говорить самъ авторъ, современный\r\nвопросъ, и мы поэтому рѣшились разобрать статью его. Мы\r\n. выбрали именно ее, потому что она, съ первой до послѣдРУССКІЕ ЕВРЕИ. 423\r\nней строчки, сводъ обвинительныхъ пунктовъ, обыкновенно\r\nвозводимыхъ на русскихъ Евреевъ и выставленныхъ здѣсь въ\r\nсамыхъ рѣзкихъ, неприязненныхъ чертахъ.\r\nДа! онъ совершенно правъ: вопросъ этотъ очень важень,\r\nможетъ - быть еще важнѣе, чѣмъ онъ думаетъ, но не ему бы\r\nговорить о немъ. Онъ, можетъ-быть, очень хорошо разсуж\r\nдаетъ о городскихъ новостяхъ и тому подобныхъ очень ин\r\nтересныхъ предметахъ, но не о такомъ важномъ вопросѣ.\r\nМы постараемся доказать и выставить въ настоящемъ свѣ\r\nтѣ всю узкость его взглядовъ на исторію, всю странность\r\nего убѣжденій, всю шаткость его логики. Пусть онъ извинить\r\nнасъ, если въ словахъ нашихъ отзовется мѣстами невольная\r\nгоречь: они сорвались съ пера на защиту не личной обиды, а\r\nцѣлой націи, на которую неизвѣстный Фельетонистъ возводить\r\nклеветы, внушенныя ему недоброжелательствомъ и дикими те\r\nперь средневѣковыми понятіями.\r\nМы разберемъ сначала мысли автора, каждую отдѣльно, что\r\nбы можно было выставить ихъ въ болѣе ясномъ свѣтѣ и послѣ\r\nпостараемся вывести общее заключеніе.\r\n2\r\nНачинаемъ ab ovo.\r\nАвторъ прежде всего возстаетъ противъ слова «Евреи» и\r\nстарается доказать, что у насъ въ Россіи нѣтъ Евреевъ, Из\r\nраильтянъ, Тудеевъ, а есть только с Жиды». Онъ непремѣнно\r\nтребуетъ, чтобы нашихъ Евреевъ называли Жидами, а ино\r\nстранныхъ Іудеями, Израильтянами, какъ имъ угодно. При\r\nзнаться, сначала подумаешь, что это со стороны автора не бо\r\nлѣе, какъ шутка, парадоксъ, сказанный такъ себѣ, безъ вся\r\nкой цѣли. Но на самомъ дѣлѣ это вовсе не такъ. Онъ и знать\r\nне хочетъ о русскихъ Евреяхъ, говорить, что ихъ нѣтъ и быть\r\nне можетъ, что это миеъ (!), и знаетъ только русскихъ Жи\r\nдовъ. Онъ очень настаиваетъ на этомъ парадоксѣ и посвятилъ\r\nразвитію его большую часть своей статьи. Авторъ основыва\r\nетъ свое мнѣніе на слѣдующихъ фактахъ. Наши теперешніе\r\nрусскіе Евреи потомки древнихъ Іудеевъ, а караймы происхо\r\nдятъ отъ Самаритянъ (племени Израильскаго); поэтому пер\r\nВые ничего болѣе какъ Жиды, а вторые—настоящіе, истори424 А те нE й.\r\nческіе Евреи. Удивительный взглядъ на исторію! Какъ думаетъ\r\nавторъ, называли себя Евреи до раздѣленія царства ихъ на Iy\r\nдейское и Израильское? Неужели Жидами? Нѣтъ, у нихъ были\r\nособенныя имена для отдѣльныхъ колѣнъ, вся же нація назы\r\nвала себя не иначе, какъ Израильскою. Къ раздѣленію Изра\r\nильскаго царства подали поводъ чисто политическое интересы,\r\nа не что-нибудь другое. Да и послѣ раздѣленія, жители цар\r\nства Самаритянскаго и царства Іерусалимскаго все называли\r\nсебя тѣмъ же одинаковымъ именемъ. Всѣ Израильтяне, сколь\r\nко ихъ ни было въ Сирій, какие бы политическое интересы ихъ\r\nни раздѣляли, составляли одну неразрывную націю, потому что\r\nихъ соединяли языкъ, историческiя преданія и религия. Царство\r\nІерусалимское играло роль гораздо болѣе важную, чѣмъ Сама\r\nрянское, и по политическому значенію своему, и по духовному\r\nвліянію. Съ Іерусалимомъ связаны были великія народныя со\r\nбытия, храмъ іерусалимский составлялъ палладіумъ всей націй,\r\nвъ него стекались молельщики со всѣхъ концовъ Палестины.\r\nКогда Самаритянское царство пало, царство Іерусалимское еще\r\nдержалось на древнихъ основаніяхъ своихъ и не рѣдко проти\r\nвопоставляло грозный отпоръ воинственнымъ сосѣдямъ. Когда\r\nоно пришло въ столкновеніе съ Римлянами, оно уже значитель\r\nно ослабѣло и не могло долѣе противиться всемірнымъ завоева\r\nтелямъ, располагавшимъ огромнымъ войскомъ, которое превос\r\nходило всѣ арміи тогдашняго міра и своимъ удивительным,\r\nустройствомъ, и опытностью въ военномъ дѣлѣ. Однако и тогда\r\nеще царство Герусалимское возстало въ послѣдній разъ, и рим\r\nскіе историки съ какимъ-то ужасомъ расказываютъ о послѣд\r\nнихъ дняхъ существованія его, запечатлѣннаго геройскою\r\nкровью Маккавеевъ.\r\nРимляне называли завоеванную ими страну «Іудеей». Преж\r\nде они имѣли очень смутное понятие о жителяхъ ея и познако\r\nмились съ нею ближе только въ царствованія послѣднихъ им —\r\nператоровъ, предшествовавшихъ Веспасіану и Титу. Да и по\r\nслѣ завоеванія Палестины, Римляне всю страну безъ различія\r\nназывали Іудеею, потому что не принимали въ соображе\r\nніе политическаго раздѣленія Палестины: они придавали ей\r\nназваніе того царства, значение котораго признаваемо былоРУССКІЕ ЕВРЕИ. 425\r\nпочти всею нынѣшнею Сиріей. Странно было бы, въ са\r\nмомъ дѣлѣ, еслибъ Римляне вздумали называть завоеванную\r\nими страну Самаріею, хоть бы въ угоду сотрудника Иллю\r\nстраціи, расположеннаго болѣе къ этой провинции, чѣмъ къ\r\nцарству Іерусалимскому. Да кромѣ того, Римляне какъ-то\r\nсвыклись съ названіемъ «Пудей» вѣроятно потому, что имъ, по\r\nсвойству ихъ языка, легче было произносить это слово, чѣмъ\r\nIsrailitae и Hebraei. Можетъ-быть, они называли Евреевъ пре\r\nимущественно этимъ именемъ и оттого, что у нихъ было по\r\nвѣрье, что Евреи выходцы съ острова Крита и что имя ихъ\r\nпроисходитъ отъ находящейся на немъ горы Иды, и поэтому\r\nсчитали названіе «Іудей» болѣе раціональнымъ, чѣмъ другія *.\r\nКакъ бы то ни было, но съ этимъ именемъ, послѣ завоева\r\nнія Палестины Римлянами, Евреи пришли въ западную Европу.\r\nПозже, когда на развалинахъ латинскаго языка образовались\r\nязыки романскіе, то, согласно фонетическимо законамъ каж\r\nдаго изъ нихъ, Римское «Iudaei» искажено было различнымъ об\r\nразомъ. Такъ же произошло и славянское «Жидъ», которое\r\nупотреблялось въ Польшѣ и России. Но спрашивается: почему\r\nимъ нельзя называться древнимъ, классическимъ ихъ именемъ\r\nоттого, что народы, незнакомые съ идиотизмомъ еврейскаго\r\nязыка, исковеркали его на свой ладъ? Отчего же авторъ называ\r\nеть Евреевъ иностранныхъ Евреями, Израильтянами, а рус\r\nскимъ Евреямъ отказываетъ въ этомъ имени? «Что въ нихъ,\r\nговоритъ авторъ, Еврейскаго? ни языка, ни обрядовъ (sic!!),\r\nни той вѣры отцовъ (?!)» и т. д. А французскіе, англій\r\nскіе, голландскіе, нѣмецкіе Евреи говорять развѣ библей\r\nскимъ языкомъ? Развѣ у русскихъ Евреевъ въ ихъ повседнев\r\nной жизни не такое же нарѣчіе, какъ у нѣмецкихъ Евреевъ?\r\nОтчего же первымъ называться Жидами, а вторымъ Израиль\r\nтянами? Чѣмъ вѣра русскихъ Евреевъ отличается отъ вѣры Ев\r\nреевъ нѣмецкихъ, Французскихъ и англійскихъ? Сотрудникъ\r\n* Iudaeos, Creta insula profugos, novissima Libyae insedisse memorant, qua\r\ntempestate Saturnus, vi lovis pulsus, cesserit regnis. Argumentum e nomine pe\r\ntitur: inclytum in Creta Idam montem, adcolas Idaeos, aucto in barbarum cogno\r\nmento, Iudaeos vocitari.\r\nC. Corn. Taciti Histor. Lib. V. C. 2.\r\n2426 АТЕНЕ Й.\r\n9\r\n»\r\nИллюстрацій сильно ошибся, если думалъ приведенными вы\r\nше словами доказать справедливость названія «Жидъ». Нѣтъ,\r\nу всѣхъ Евреевъ, сколько ихъ ни есть на земномъ шарѣ, одна\r\nвѣра какъ на берегахъ днѣпровскихъ, такъ и на равнинахъ,\r\nомываемыхъ Гангомъ...\r\n«Кромѣ того сами даже западно-русскie Жиды называютъ\r\nсебя Жидами, а не Евреми». Это чистѣйшая выдумка. Сами Ев\r\nрей русское никогда не думали называться этимъ искаженнымъ\r\nименемъ, а всегда называли себя и теперь называютъ, какъ и\r\nвсѣ Евреи другихъ странъ, «сынами Израиля» (Bene Isral),\r\nа Палестину — «обѣтованною страной» или «землею Израль\r\nской» (Erez Israël).\r\nПереходимъ къ той части статьи, въ которой авторъ старается\r\nунизить русскихъ Евреевъ, выхваляя изо-всѣхъ силъ караимовъ.\r\nЗдѣсь мы не можемъ не замѣтить всю шаткость историческихъ\r\nпознаній его и легкомысліе, съ какимъ онъ безцеремонно отно\r\nсится къ историческимъ фактами. Или, быть можетъ, авторъ\r\nхотѣлъ щегольнуть новою исторической гипотезой. Изъ всего\r\nсказаннаго имъ о караймахъ видно, что онъ не имѣетъ ника\r\nкого понятія объ этой сектѣ. Мы подтверждаемъ слова наши\r\nприведеніемъ тѣхъ мѣстъ изъ статьи его, которыя лучше всего\r\nмогутъ выказать блестящую его эрудицію...... «Въ послѣд\r\nствіи этотъ небольшой остатокъ Израильскаго племени пере\r\nкочевалъ въ Китай (hоrrіbіlе dісtu!!), оттуда (это кратчайшій\r\nпуть по мнѣнію автора) въ Арменію и, въ царствованіе Кам\r\nбиза, въ Персію; здѣсь они встрѣтили часть Іудейскаго пле\r\nмени, которое будучи гораздо позже отведено въ Вавилонскій\r\nплѣнъ Навуходоноссоромъ, получило отъ Кира позволеніе воз\r\nвратиться на родину; съ ужасомъ увидѣло племя Изральское, до\r\nкакой степени искажено было, съ этого раздѣленія до оконча\r\nнія плѣна, ученіе соплеменныхъ имъ Іудеевъ введеніемъ талму\r\nди раввинами (sic!!) и, не желая сближаться съ ними, переко\r\nчевало въ Тавриду, гдѣ сохранилось до нашего времени подъ\r\nименемъ караимовъ, т. е. блюстителей, хранителей Моисеева\r\nзакона (Библии). Въ Тавридѣ въ VII вѣкѣ (750) они успѣли\r\nпривлечь къ своему ученію Хазаровъ» и т. д.\r\nМы удивляемся смѣлости и важному докторальному тону, съРУССКІЕ ЕВРЕИ. 427\r\nкакими авторъ ведеть свой исторической расказъ о караймахъ.\r\nМы можемъ предположить только два обстоятельства: или Фак\r\nты, приводимые авторомъ, его собственная выдумка, или они\r\nсписаны, можетъ-быть, слово въ слово съ какой-нибудь поль\r\nской хроники ').\r\nАвторъ приписываетъ происхождение секты караимовъ не\r\nпріязни ихъ къ талмудистамъ, слѣдовательно причинѣ религиоз\r\nной. Съ первaго поверхностнаго взгляда раждается невольно\r\nвопросъ: неужели до эпохи отдѣленія караимовъ отъ общей\r\nрелигии Евреевъ, они не знали о талмудѣ? Авторъ, какъ видно,\r\nдумаетъ, что это должно быть такъ; мы же, съ своей стороны,\r\nникакъ не можемъ согласиться съ этимъ... Первые слѣды тал\r\nмуда (или, лучше, основанiя его — мишны) должно искать\r\nуже въ то время, когда, по убіеніи Цезаря, Маркъ Ан\r\nтоній получилъ на свою долю Востокъ, то-есть около 41\r\nгода до Р. X. Первое письменное собраніе талмуда, до\r\nшедшее до насъ, можно съ достовѣрностью отнести къ 135\r\nгоду по Р. Х. Спрашиваемъ теперь: неужели караимы до от\r\nдѣленія своего отъ Евреевъ, то-есть въ течение почти шести\r\nстолѣтій, не слыхали о талмудѣ, а узнали объ немъ только,\r\nвстрѣтившись съ Евреями въ Персіи? Нисколько; они и прежде\r\nочень хорошо знали объ немъ и исполняли предписанія его\r\nкакъ всѣ Еврей, потому что учители ихъ вышли изъ Тиверіад\r\nской, Сурской и другихъ знаменитыхъ талмудическихъ школъ.\r\nСекта караимовъ происхожденіемъ своимъ обязана гораздо\r\nболѣе причинѣ политической, чѣмъ религиозной. Она возникла\r\nРъ самое цвѣтущее время калифата, именно въ царствованіе\r\nкалифа Абу-Джіафаръ-аль-Мансура. Евреи, признавая себя\r\nподданными калифовъ, сохранили однако право избирать изъ\r\nсвоей среды главу, имѣвшаго какъ политическій, такъ и ду\r\nховный характеръ. Главы эти назывались «решъ-гумтами» *).\r\nОни избирались народомъ, но нуждались въ утвержденіи цар\r\nствующаго калифа. Во время избранія новаго решъ-гумты,\r\n1) Авторъ, какъ увидимъ ниже, ссылается часто на польскихъ писателей.\r\n2) Въ буквальномъ переводѣ: глава выходцевъ, эмигрантовъ. Этимъ именемъ\r\nназывались также еврейскіе главы и во время Вавилонскаго паѣна.428 АТЕНЕЙ.\r\nвъ царствованіе Абу-Мансура, Евреи калифата раздѣлились\r\nна двѣ партіи; произошли несогласія, и главою недовольныхъ\r\nсдѣлался нѣкто Ананъ, имѣвшій многочисленныхъ привержен\r\nцевъ. Онъ былъ посаженъ въ темницу, но, заплативъ за себя\r\nзначительный выкупъ, получилъ позволеніе возвратиться съ\r\nучениками своими въ Палестину. Все это произошло въ 750\r\nгоду по Рождествѣ Христовѣ, слѣдовательно гораздо позже,\r\nчѣмъ думаетъ авторъ. Ананъ назвалъ свою секту «карайма\r\nми» '). Отдѣлившись отъ Евреевъ въ политическомъ отноше\r\nніи, секта эта, конечно, въ скоромъ времени должна была\r\nполучить и другое интересы духовные. Новая колонія отказа\r\nлась отъ традиціональныхъ вѣрованій метрополіи и не при\r\nзнавала авторитета мишны.\r\nДо взятія Іерусалима крестоносцами, караймы оставались въ\r\nПалестинѣ и послѣ перешли въ различныя страны и, вѣроятно\r\nвъ эту же эпоху, пришли въ Крымъ и наши караимы?). Какимъ\r\nже образомъ авторъ думаетъ, что они въ 750 году обратили въ\r\nсвою вѣру Хазаровъ? Видно, что онъ говорить объ этомъ чисто\r\nнаобумъ, и мы отсылаемъ его къ превосходному сочиненію по\r\nэтому предмету нашего академика Френа 3).\r\nСекта караимовъ съ самаго происхождения своего была\r\nочень немногочисленна и, за исключеніемъ нѣсколькихъ кара\r\nимскихъ обществъ на Востокѣ, ихъ въ россійскихъ предѣлахъ\r\nне болѣе 5 или 6 тысячъ человѣкъ.\r\nАвторъ возноситъ до небесъ караимовъ точно такъ же безъ\r\nвсякаго основания и знанiя дѣла, какъ недостойно и несправе\r\nдливо обвиняетъ во всемъ русскихъ Евреевъ. Онъ говорить,\r\nнапримѣръ, что секта караимовъ сохранила чистую вѣру от\r\nцовъ, что она слѣдуетъ одному только Ветхому Завѣту, и т. д.\r\nМы ниже увидимъ, что іудаизмъ, когда политической бытъ Ев\r\nреевъ пришелъ въ упадокъ, необходимо нуждался въ мишнѣ и\r\nталмудѣ, противъ которыхъ такъ возстаютъ караймы. Талмудъ\r\nоно\r\n1) Авторъ переводитъ: «блюстителями закона». Видно, что онъ такой же\r\nФилологъ, какъ историкъ. Если производить слово «караймъ» отъ еврейскаго\r\nKaram, то значитъ «изслѣдователи Священнаго Писанія». Многія спра\r\nведливо думають, что слово караимъ скорте арабское, чѣмъ еврейское.\r\n3) Cm. Dr. Jost, Geschichte der Israeliten, Bd. II, p. 163.\r\n3) C. M. Frähn,8 de Chasaris. Petrop. 1822.РУССКІЕ ЕВРЕИ. 429\r\n2\r\nесть необходимое слѣдствіе древняго іудаизма: онъ объяс\r\nняется историческими событиями.\r\nАвторъ сильно ошибается, говоря, что караймы придержи\r\nваются строго одной только Библии. Сочинения многихъ древ\r\nнихъ и новѣйшихъ писателей своей секты они почитаютъ кано\r\nническими, и придаютъ имъ такое же почти значеніе, какое\r\nимѣетъ талмудъ для прочихъ Евреевъ. Таковы сочиненія Іeфета\r\nГаллеви, Аарона-бенъ-Элia, Моисея Бёшици, и др. Въ под\r\nтверждение словъ нашихъ, приведемъ спорный пунктъ изъ ка\r\nраймской догматики, имѣющій явно талмудический характеру.\r\nВъ Ветхомъ Завѣтѣ запрещается Евреямъ въ субботу зажи\r\nгать огонь въ своихъ жилищах. Одни караимскіе хахамы ут\r\nверждаютъ, что законъ этотъ долженъ быть строго соблюдаемъ,\r\nдругое же, напротивъ, говорять, что онъ неудобоисполнимъ и по\r\nэтому не можетъ имѣть вѣса. На этомъ основании, караймы\r\nраздѣляются на двѣ секты, изъ которыхъ одна не зажигаетъ\r\nогня въ субботу, другая же, слѣдуя ученію Моисея Бёщици, не\r\nсоблюдаетъ этого закона. Спрашиваемъ: гдѣ же здѣсь строгое\r\nпослѣдованіе Библии, и развѣ это не одинъ изъ тѣхъ много\r\nчисленныхъ догматическихъ споров, которыми наполненъ тал\r\nмудъ? Развѣ Моисей Бёщици въ глазахъ караимовъ не такой\r\nже непреложный авторитетъ, какъ ребе Гилелъ въ глазахъ про\r\nчихъ Евреевъ?\r\nКакъ ни слаба историческая часть статьи, какими важными\r\nошибками она ни наполнена, ихъ можно еще извинить, по\r\nтому что незнаніе не есть преступленіе, и мы не беремъ на\r\nсебя роли литературнаго критика. Непростительна только смѣ\r\nлость, съ какою авторъ старается навязать свои ошибочныя\r\nмнѣнія и ложные взгляды читателямъ. Въ какой мѣpt справед\r\nливы слова наши, мы старались, сколько могли, доказать Фак\r\nтами. Можно было бы написать обширное сочиненіе, еслибы\r\nразбирать каждую мысль автора, но мы ограничимся только тѣмъ,\r\nчтобы указать на главния его ошибки. Онъ хвастается знаком\r\nствомъ съ талмудомъ и не находить словъ для выражения все\r\nго ужаса, который внушаетъ ему страшный талмудъ.\r\nМы должны сдѣлать здѣсь невольное отступленіе и очертить,\r\nхотя въ немногихъ словахъ, талмудъ, который авторъ выстав\r\nляетъ въ самомъ мрачномъ свѣтѣ.430 ATE II Ей.\r\nСъ тѣхъ поръ какъ Евреи столкнулись съ западною Евро\r\nпой, о талмудѣ между христианами существують самые нелѣ\r\nпые толки. Въ средніе вѣка изступленные Фанатики почитали\r\nего твореніемъ діавола, и рука палача не разъ сожигала тал\r\nмудъ на публичныхъ площадяхъ. Кромѣ того, гоненіе на тал\r\nмудъ имѣло еще другую цѣль: ревностные миссіонеры думали,\r\nчто съ уничтоженіемъ талмуда непремѣнно падетъ все зданіе\r\nіудаизма, и что это, слѣдовательно, лучшее средство для обра\r\nщенія Евреевъ въ христианство. Назначаемы были часто синоды\r\nизъ духовныхъ для разсмотрѣнія талмуда, кончавшіеся всегда\r\nоднимъ и тѣмъ же приговоромъ: что онъ есть наважденіе не\r\nчистой силы, что все зло отъ него, что содержаніе его обидно\r\nи оскорбительно для христианства, а потому сжечь его...\r\nМожно ли было ожидать другаго приговора отъ судей-монаховъ,\r\nне понимавшихъ языка, на которомъ писанъ талмудъ, и осно\r\nвывавшихъ свое сужденіе о немъ на расказахъ другихъ и на\r\nвнушеніяхъ безпредѣльнаго, неумолимаго Фанатизма?..\r\nМы уже сказали выше, что мишна послужила основаніемъ\r\nталмуда. — Мишна возникла въ первые годы христианской вѣры и состоитъ изъ толкованія Ветхаго Завѣта и разсужденій о\r\nразличныхъ вопросахъ догматическихъ и юридическихъ. Нѣ\r\nсколько вѣковъ спустя, когда Евреи пришли въ столкновеніе\r\nсъ другими народами, когда частный и спеціальный быть ихъ\r\nизмѣнился, невольно начали возникать новые вопросы, на\r\nкоторые не находили объяснения въ мишнѣ. Поэтому выс\r\nшiя тогдашнія еврейскія школы начали систематически изла\r\nгать и собирать въ одно цѣлое толкованія на возникавшіе\r\nспорные вопросы, и такимъ образомъ со временемъ образова\r\nлось дополнение мишны, которое названо «гемарою» *. Миш\r\nна вмѣстѣ съ гемарою составляютъ талмудъ. Талмудовъ два:\r\niерусалимской и вавилонскій, но они разнятся между собою\r\nтолько въ дополнительной части (гемарѣ), потому что миш\r\nна какъ перваго, такъ и втораго одинакова.\r\n>\r\n» *\r\n2\r\n* Въ буквальномъ переводѣ: «дополненіе». Мишну Греки называли вторымъ.\r\nзакономъ, что ясно показываетъ, что они не были знакомы съ содержаніемъ\r\nея. Мишна не есть второй законъ, а только истолкованіе первaгo (Моисеева\r\nзакона. Въ буквальномъ переводѣ мишна значить и «возстановленіе» закона.РУССКІЕ ЕВРЕИ. 431\r\nНемногими словами можно опредѣлить талмудъ (ученіе, ру\r\nководство), назвавъ его «сводомъ уложеній, касающихся дог\r\nматической и юридической жизни еврейскаго народа». Харак\r\nтеръ изложения его чисто полемическій. Кромѣ того, въ немъ,\r\nкъ дѣлу и при случаѣ, расказываются историческiя события,\r\nнародныя легенды, преданія, и проч. Нарѣчіе, на которомъ на\r\nписанъ талмудъ, смѣсь многихъ симитскихъ нарѣчій и извѣстно\r\nподъ именемъ арамейскаго. Оно довольно легко понятно для\r\nЕвреевъ, владѣющихъ древне - библейскимъ языкомъ.\r\nИзъ этого видно, что талмудъ возникъ вслѣдствіе чисто\r\nпрактической потребности, какъ всѣ законодательства у дру\r\nгихъ народовъ. Конечно, талмудъ отличается отъ другихъ за\r\nконодательствъ болѣе өeocОФИческимъ характеромъ, но вѣдь\r\n- это главная черта еврейской жизни искони вѣковъ. Прибавимъ\r\nздѣсь кстати, что многія страницы талмуда запечатлѣны ду\r\nхомъ высокой мудрости, носящей часто отпечатокъ греческой\r\nФилософіи въ самые блестящіе періоды ея.\r\nСотрудникъ Иллюстрации часто смѣшиваетъ кабалу (лучше—\r\nкабалистику) съ талмудомъ. Это опять доказываетъ, что онъ\r\nни о томъ, ни о другомъ не имѣетъ никакого понятія. Кабала\r\nвозникла почти въ одно время (а можетъ-быть и раньше) съ\r\nталмудомъ и въ содержании своемъ не имѣетъ съ послѣднимъ\r\nничего общаго. Кабала — это еврейская Философія, но Фи\r\nлософія, конечно, чисто космогоническая, какъ всѣ Философскія\r\nсистемы глубокой древности. Впослѣдствій, кромѣ метафизи\r\nческихъ разсуждений о явленіяхъ природы и мистическомъ уче\r\nній о божествѣ, кабала начала заниматься также дисциплиною\r\nболѣе практическою, астрологіею и алхиміею. Но это практи\r\nческое направленіе она приняла, когда Евреи познакомились съ\r\nнауками Арабовъ и христианскаго Запада.\r\nВотъ, что мы почли нужнымъ сказать о талмудѣ въ опро\r\nверженіе нелѣпостей автора разбираемой нами статьи. Онъ\r\nприводить изъ перевода талмуда Вагензейля два листа, ко\r\nторые, по словамъ его, доказывають «дикость кабалисти\r\nческаго вѣроученія»: а) «Для однихъ Іудеевъ сотворенъ\r\nміръ», и т. д. Но неужели онъ думаетъ, что это — выдум-—\r\nка талмуда? Вѣдь эти слова цѣликомъ изъ Ветхаго Завѣ\r\nта, и въ нихъ проявляется гордое сознание народа, избран\r\nч. у. 29432 АТЕНЕЙ.\r\n2\r\nника Божія... Еслибы онъ зналъ это, то вѣрно не нападалъ\r\nбы на «дикость приговора» Ветхаго Завѣта, который равно\r\nчтится у христіанъ, как и у Евреевъ. Можно не знать\r\nхронологіи, а не знать Ветхаго Завѣта, да еще выказы\r\nвать это печатно — стыдно... Далѣе, авторъ вооружает\r\nся противъ другаго листа талмуда: b) «Еврей можетъ безъ\r\nгрѣха нарушить клятву, данную невѣрному», и т. д. Во -пер\r\nвыхъ, ни одинъ Еврей не руководствуется и не можетъ руко\r\nводствоваться подобнымъ правиломъ, потому что оно противно\r\nврожденному каждому человѣк у понятію оправдѣ. Во-вторыхъ,\r\nтакъ какъ изложеніе талмуда, какъ сказано выше, полемиче\r\nское, то мѣсто это выражаетъ только личное воззрѣніе какого\r\nнибудь учeнaгo или учителя, какъ поводъ къ спору, а не окон\r\nчательный выводъ или правило, обязательное для Еврея. Впро\r\nчемъ, понятие о честности и морали, въ тѣсномъ смыслѣ, какого\r\nнибудь народа нельзя выводить изъ его религиознаго ученія, его\r\nдогматики. Сколько примѣровъ могли бы мы привести, гдѣ па\r\nпы Формально разрѣшали христианскихъ королей отъ слова,\r\nданнаго невѣрнымъ (Туркамъ). И это дѣлали, цѣлое тысячелѣ\r\nтіе спустя послѣ сочиненія талмуда, папы, главы тогдашня\r\nго міра! Можно развѣ вывести изъ этого заключение, что по\r\nхристианскому ученію можно нарушить слово, данное нехри\r\nстіанину?\r\nНѣтъ, мы смѣло утверждаемъ, что сотрудникъ Иллюстрацій\r\nнисколько не знакомъ съ содержаніемъ талмуда, и мнѣніе свое\r\nобъ немъ почерпнулъ изъ какого-нибудь полемическаго бого\r\nсловскаго сочинения, которыхъ въ средніе вѣки появлялось та\r\nкое безчисленное множество. На талмудь всегда и вѣчно на\r\nпадали, именно потому, что не знали его. И чѣмъ могли Евреи\r\nопровергнуть эти ложные толки, эти клеветы? Развѣ имъ кто\r\nнибудь повѣрилъ бы или хотѣлъ бы вѣрить! Легко нападать\r\nна врага, который не можетъ или не хочетъ защищаться.\r\nМожетъ-быть, эта самая всегдашняя безотвѣтность ихъ, эта\r\nбезгласность побудили также и неизвѣстнаго намъ автора на\r\nписать знаменитую статью.\r\nДалѣе авторъ говорить, что Евреевъ христиане ненавидятъ\r\nсправедливо, что они сами вызываютъ христіанъ на вражду,\r\nназывая ихъ постыднымъ именемъ «гой». Слово это въ переводѣ\r\n..РУССКІЕ ЕВРЕИ. 433\r\n9\r\nего значит, «идолопоклонникъ»; онъ изо всѣхъ силъ стараетса\r\nпридать этому невинному слову самый небывалый, враждебный\r\nсмыслъ и проповѣдуетъ противъ него чуть ли не крестовый по\r\nходъ... Мы опять должны повторить, что онъ не сдѣлалъ бы это\r\nго, если бы хоть сколько-нибудь былъ знакомъ съ предметомъ,\r\nо которомъ взялся писать. Слово «гой» встрѣчается въ Ветхомъ\r\nЗавѣтѣ *, слѣдовательно очень задолго до Рождества Христова,\r\nи означаетъ просто «народъ». Евреи и прежде, и теперь упот\r\nребляютъ его въ этомъ смысль, называя имъ всѣ другие народы\r\nвообще, не Евреевъ. Они не относятъ его преимущественно ни\r\nкъ одному вѣроисповѣданію и не придаютъ ему никакого осо\r\nбеннаго значения, какъ старается доказать авторъ. Если хри\r\nстіане обижаются этимъ словомъ, то это происходитъ отъ не\r\nзнанія еврейскаго языка и отъ статей, подобныхъ нами разби\r\nраемой, имѣющихъ цѣлью распространять полезныя свѣдѣ\r\nнія... Извѣстно, въ какомъ смыслѣ теперь почти во всѣхъ ев\r\nропейскихъ языкахъ употребляется слово «варваръ». Но не\r\nужели авторъ также думаетъ, что и это слово постыдное?\r\nРим.Iяне и Греки постоянно и искони употребляли его въ очень\r\nпростомъ, невинномъ значеніи, называя имъ всѣхъ иностран\r\nцевъ безъ исключенія, то-есть не Грековъ и не Римлянъ. А между\r\nтѣмъ, какое чудовищное значеніе приняло это слово въ устахъ\r\nпозднѣйшихъ народовъ, именно только вослѣдствіе незнанія\r\nисторическаго смысла его. Въ первыя времена христианства\r\nжители города Рима, принявшіе уже новое ученіе, называли\r\nсельскихъ жителей, не отставшихъ еще отъ язычества, «ра\r\ngani» (отъ pagus — деревня, село), для отличия отъ своихъ од\r\nновѣрцевъ. Въ этомъ смысаѣ оно употребляется у первыхъ хри\r\nстіанскихъ писателей, но какое значеніе слово это приняло\r\nпослѣ, когда народы, употреблявшіе его, забыли латинское его\r\nпроисхожденie!... Итакъ, мы смѣло можемъ увѣрить автора,\r\nчто слово «гой» не заключаетъ въ себѣ ничего постыднаго и\r\n2\r\n* Указываемъ напримѣръ на то мѣсто Ветхаго Завѣта, гдѣ Богъ говорить\r\nРевеккѣ, что въ утробѣ ея залогъ двухъ «народовъ». Въ еврейскомъ текст\r\nмѣсто это выражено слѣдующими словами: «schne goim bebitnech». Въ англій\r\nскомъ (оксфордскомъ) переводѣ оно передано слѣдующимъ образомъ: «And the\r\nLord said unto her, Two nations are in thy womb» etc.\r\nGenes. XXV, 23.\r\n29*434 АТЕНЕЙ.\r\nе\r\n2\r\n2\r\nчто такимъ прокричали его христиане, не понимавшіе хорошо\r\nзначенія его и по этому только считавшіе его унизительнымъ.\r\nВражда христіанъ и Евреевъ, говорить авторъ, поддержи\r\nвается преимущественно послѣднили., Надо быть довольно\r\nсмѣлымъ, надо не знать истории на столько, сколько авторъ,\r\nчтобы утверждать это. Вражда эта не вчерашняя; она принад\r\nлежить истории, она — слѣдствіе слабости ума человѣческаго.\r\nРелигiя не разъ раздѣляла одноплеменные народы; что же уди\r\nвительнаго, если религiя послужила историческою причиной\r\nвражды между народами чуждыми, различными по происхож\r\nденію, языку и историческимъ преданіямъ? Евреи пришли въ\r\nстолкновеніе съ христианскими народами въ качествѣ плѣнни\r\nковъ, они приходили въ христианскія земли, прося пріюта и\r\nзащиты; но они часто жестоко обманывались, думая найдти у\r\nнихъ мирный пріютъ: ихъ встрѣчали съ ненавистью и позво\r\nляли селиться въ христианскихъ земляхъ изъ милости, на пра\r\nвахъ рабовъ... Такими они считались въ первыхъ христіан\r\nскихъ государствахъ, только что возникавшихъ въ то смутное\r\nи темное время, предвѣстіе среднихъ вѣковъ, справедливо\r\nназванныхъ исторiею тысячелѣтнею ночью нравственнаго міра.\r\nПришельцы-Евреи считались «собственностью» королей и вас\r\nсаловъ: ихъ продавали, закладывали какъ вещь... Не смотря\r\nна это, Евреи оставались всегда върными своимъ владѣтелямъ\r\nи строго исполняли законы тѣхъ странъ, въ которыхъ ихъ при\r\nнимали. Но гражданскія добродѣтели ихъ не обращали на себя\r\nвниманіе королей, которые выдумывали только новые налоги,\r\nпостоянно тяжкимъ гнетомъ тяготѣВ шіе надъ этимъ несчаст\r\nнымъ народомъ. Евреи платили налоги и молчали. Но этого\r\nмало было ихъ христианскимъ патронамъ: нашлись между ними\r\nревнители вѣры, думавшіе сдѣлать богоугодное дѣло насильнымъ,\r\nобращеніемъ Евреевъ къ ученію Христа. Только въ этом случаѣ\r\nЕвреи какъ бы вышли изъ своего нравственнаго оцѣпенѣнія и\r\nосмѣлились противиться своимъ притіснителямъ: здѣсь дѣло\r\nшло уже не объ уплатѣ налоговъ, ао вѣрѣ отцовъ, наслѣдьѣ\r\nдальняго Востока... Сопротивленіе Евреевъ, конечно, еще болѣе\r\nожесточало противъ нихъ христіанъ, вызывая ихъ часто на\r\nсамыя страшныя неистовства. Начали взводить на нихъ раз\r\nличныя клеветы, стоившая часто жизни еврейскимъ народона\r\n2РУССКІЕ ЕВРЕИ. 435\r\n- и\r\n...\r\nселеніямъ цѣлыхъ городовъ. Говорили, напримѣръ, что они\r\nкрадутъ Св. Дары изъ церквей, что они во время Пасхи употре\r\nбляютъ христианскую кровь для различныхъ обрядовъ, и т. д.\r\nЧего только на нихъ не выдумывали?! Никто не слушалъ ихъ\r\nоправданій, никому и дѣла не было до того, справедливо ли об\r\nвиненіе или нѣтъ; никого не трогали ихъ мольбы и слезы,\r\nна публичныхъ площадяхъ пылали для нихъ костры и на всѣхъ\r\nперекресткахъ возвышались висѣлицы... Ни одного го\r\nлоса не поднималось въ защиту притѣсненныхъ, Фанатики\r\nторжествовали. Впрочемъ, нечего удивляться преслѣдованіямъ,\r\nподнятымъ христианами на Евреевъ во времена изступленія, не\r\nобузданнаго Фанатизма, когда религиозныя идеи между самими\r\nхристианами служили часто поводомъ къ кровопролитнымъ вой\r\nнамъ. Вспомнимъ преслѣдованія, какимъ подвергались хри\r\nстіанскіе сектаторы въ юікной Италии, крестовый походъ про\r\nтивъ Альбигойцевъ и страшныя смуты, порожденныя на запа\r\nдѣ Европы реформаціей, отъ которыхъ съ справедливымъ ужа\r\nсомъ отвращаетъ взоры свои позднѣйшее потомство.\r\nНужно было имѣть всю гибкость, всю стойкость и энергію\r\nхарактера Евреевъ, чтобы не погибнуть въ этой кровавой\r\nборьбѣ. Это, по истинѣ, необъяснимая психологическая задача.\r\nСпрашиваемъ сотрудника Иллюстрацій: неужели онъ ду\r\nмаетъ, всѣ эти преслѣдованія, всѣ эти гоненья на Евреевъ ос\r\nнованы были на справедливой разумной причинѣ? Онъ отвѣ\r\nчаетъ на этотъ вопросъ утвердительно и говорить, что преслѣ\r\nдованья христіанъ были вызваны самими Еврееями. Но обра\r\nщаемся къ благомыслящимъ читателямъ, лучше его знакомымъ\r\nсъ исторiей, и спрашиваемъ ихъ: можно ли оправдать эти го\r\nненія? гдѣ же побудительныя причины, вызвавшiя преслѣдо\r\nваніе, гдѣ исторические факты? Мы напрасно обращались бы\r\nсъ этими вопросами къ сотруднику Иллюстрацій: еслибы даже\r\nбыли какие-нибудь Факты, онъ не могъ бы воспользоваться\r\nими, потому что не слишкомъ силенъ въ истории, и всю свою\r\nисторическую мудрость почерпаетъ изъ польскихъ писателей и\r\nхроникъ, которые въ этомъ случаѣ совсѣмъ не авторитетъ.\r\nПрилагая разсуждения свой о Евреяхъ вообще къ Евреямъ\r\nзападной Россіи въ частности, сотрудникъ Иллюстрации гово\r\n4436 АТЕНЕЙ.\r\nритъ, что послѣдніе хуже всѣхъ Евреевъ другихъ странъ и что\r\nони заслуживаютъ свое незавидное историческое положеніе.\r\nЕвреи въ Польшу и западную Россію пришли изъ Германии\r\nтоже по причинѣ гоненія на нихъ. Они сначала пользова\r\nлись сноснымъ положеніемъ, пока наконецъ не почувствовали\r\nстрашнаго гнета польской неурядицы. Вспомнимъ вѣчные раз\r\nдоры и смуты, раздиравшіе политическую жизнь Польши. Они\r\nпостоянно находились между двухъ огней: между враждебными\r\nпартіями, изъ которыхъ каждая, одержавъ верхъ надъ прочи\r\nми, хозийничала въ Польшѣ, какъ въ вражеской странѣ...\r\nЕвреи, конечно, играли роль чисто пасивную, откупаясь посто\r\nянно своимъ золотомъ. А золота было у нихъ довольно, пото\r\nму что они вели весьма дѣятельную торговлю, которая счита\r\nлась всегда унизительнымъ занятіемъ въ глазахъ Поляковъ.\r\nТорговля всего королевства была въ рукахъ выходцевъ -Нѣм\r\nцевъ и Евреевъ. Въ различныхъ городахъ были многочислен\r\nныя еврейскія общества, сильныя своимъ богатствомъ и под\r\nдерживавшая постоянно дѣятельныя торговыя сношенія съ свой\r\nми германскими одноплеменниками. Многія европейскія обще\r\nства въ Польшѣ имѣли знаменитыхъ ученыхъ, служившихъ ав\r\nторитетомъ не только для Евреевъ одной Польши, но и Герман\r\nнія, Франции и Италии. Какъ на Западѣ, такъ и въ Польшѣ,\r\nпроцвѣтала еврейская ученость и, не смотря на всѣ смуты то\r\nгдашняго времени, къ этой эпохѣ относятся многія знаменитыя\r\nсочиненія, пользующаяся въ еврейской литературѣ заслуженною\r\nславой. Подъ звукъ польскихъ сабель и брань необузданной\r\nшляхты тогдашнихъ временъ, Евреи, вѣрные всегда предані\r\nямъ своего народа, находили еще возможность мирно зани\r\nматься науками. Не смотря на всѣ преслѣдованія, на всѣ гоне\r\nнія извнѣ, Еврей во всѣхъ странахъ и во всѣ эпохи всегда былъ\r\nсиленъ своимъ нравственнымъ духомъ, не оставлявшимъ его и\r\nвъ годину самыхъ тяжкихъ бѣдствій. Этимъ могутъ похвалиться\r\nне многie нaрoлы.\r\nОдною изъ побудительныхъ причинъ къ враждѣ западно\r\nрусскихъ христіанъ противъ Евреевъ послужили, говорить ав\r\nторъ разбираемой статьи, неблаговидные ихъ поступки во время\r\nуніи. Этотъ Фактъ, важный съ первaго взгляда, при болѣе глу\r\nбокомъ воззрѣніи на него, опровергается самъ собою. ЗападноРУССКІЕ ЕВРЕИ. 437\r\nс\r\nрусскіе христиане возненавидѣли Евреевъ за то, что они брали\r\nна аренду православные храмы. Мы признаемъ всю неблаговид\r\nность этого дѣйствія Евреевъ, но не можемъ считать его спра\r\nведливымъ поводомъ къ гоненіямъ на всѣхъ западно - русскихъ\r\nЕвреевъ вообще. Если положимъ даже, что сто, двѣсти Евре\r\nевъ занимались нѣкогда такою постыдною торговлей, то даетъ\r\nли это поводъ къ тому, чтобы за давній грѣхъ немногихъ об\r\nвинять теперь сплошь все еврейское народонаселение Россіи,\r\nпростирающееся до полутора миллиона душъ? Согласно ли это\r\nсъ справедливостью и здравою историческою критикой? Евреи,\r\nбравшіе на аренду православные храмы, подлежатъ строгому суду\r\nпотомства, но можетъ ли оно, если не хочеть быть пристраст\r\nнымъ, обвинять за это цѣлую націю? Что въ такомъ случаѣ\r\nпридется сказать о тогдашнихъ Полякахъ, которые придумали\r\nэтотъ родъ торговли, что сказать объ ихъ духовенствѣ, про\r\nдававшемъ православныя церкви съ молотка? Кто больше ви\r\nноватъ передъ судомъ истории, — христиане -продавцы или поку\r\nпатели- Евреи?... Но унію проповѣдывали језуиты, папа по\r\nсылалъ свое благословеніе польскому воинству, отправлявшему\r\nся распространять унію огнемъ и мечемъ,\r\nзались опять одни Евреи... Такъ, по крайней мѣрѣ, думаетъ\r\nавторъ статьи.\r\nРисуемая имъ картина настоящаго положения русскихъ Ев\r\nреевъ—самая мрачная. Нѣтъ недостатка, котораго онъ не при\r\nписывалъ бы имъ. Онъ представляетъ ихъ изувѣрами, Фанати\r\nками, мошенниками,и проч. Не смотря на увѣреніе его, что онъ\r\nпо знакомъ съ западно-русскимъ краемъ, мы, однако имѣ\r\nемъ полное право сомнѣваться въ этомъ,\r\nбы судилъ о нихъ. Онъ говорить, напримѣръ, что ни одинъ изъ\r\nнихъ не понимаетъ древняго языка. Это въ высшей степени не\r\nлѣпо. Въ буквальномъ смыслѣ, нѣтъ ни одного еврейскаго маль\r\nчика десяти лѣтъ, который бы не понималъ древняго языка. Нѣтъ\r\nни одного самаго низкаго Еврея, простолюдина, который не былъ\r\nбы въ состоянии читать и понимать Святое Писаніе въ оригина\r\nлѣ. Теперь замѣтна особенная дѣятельность въ еврейской ли\r\nтературѣ, особенно беллетристикѣ. Начали появляться собранія\r\nстихотвореній на еврейскому языкѣ, выходить журналы, и проч.\r\nЦензурный комитетъ можетъ засвидѣтельствовать, сколько каж\r\nа виновными ока\r\nИначе онъ не такъ438 АТЕНЕЙ.\r\nевъ нымъ тотъ дый? Откуда годъ распространеніемъ народъ является авторъ, который почерпалъ сочиненій граматности могъ бы свои напохвалиться древне свѣдѣнія, какъ -C еврейскомъ видимъ? такимъ это. уобщир Гдѣ Евре же\r\nДальше онъ говорить, что нынѣшніе русскіе Евреи погрязли\r\nвъ грубомъ невѣжествѣ, что они чуждаются современной науки,\r\nи т. д. Это опять не больше, какъ нелѣпая клевета. Кто зна\r\nкомъ получше автора съ западно-русскими Евреями, тотъ\r\nзнаетъ, что они глубоко уважаютъ науки и не щадятъ ника\r\nкихъ средствъ для доставления современнаго образованiя моло\r\nдому поколѣнію. Западно-русскіе Евреи давно занимались на\r\nуками, но только въ тишинѣ, и поэтому оно не бросалось въ\r\nглаза христіанамъ. Многие изъ ихъ молодежи, влекомые жаж\r\nдой познаній, съ котомкою на плечахъ и странническимъ по\r\nсохомъ отправлялись за границу и дѣлались впослѣдствій зна\r\nменитыми учеными, пользовавшимися европейскою славой.\r\nПрипомнимъ здѣсь только Саломона Маймона, Философа и мате\r\nматика, одного изъдаровитѣйшихъ и извѣстнѣйшихъ учеников,\r\nКанта. Этотъ знаменитый ученый былъ сынъ западно - русскаго\r\nЕврея-корчмаря, отправившийся пѣшкомъ въ Кёнигсбергъ и\r\nБерлинъ учиться Философіи... Мы могли бы привести много\r\nподобныхъ примѣровъ; но укажемъ только на Еврея совре\r\nменника, г. Слонимскаго, объ ученыхъ (математическихъ)\r\nсочиненіяхъ котораго наша Акаденія Наукъ отзывалась не\r\nразъ самымъ лестнымъ образомъ.\r\nКогда възцарствованіе Александра I разрѣшено было Евре\r\nямъ посѣщать среднія и высшія учебных заведения имперій, то\r\nэтою милостію благодушнаго монарха поспѣшили воспользо\r\nваться не одни караимы, какъ говорить авторъ, но и Евреи за\r\nпадныхъ губерній. Всѣ среднія учебных заведенія тѣхъ мѣстъ,\r\nвъ которыхъ они живуть, наполнены еврейскими учениками,\r\nоканчивающими потомъ свое образованіе во всѣхъ университе\r\nтахъ империи. Начальства этихъ заведеній могутъ засвидѣтель\r\nствовать, что Евреи находятся всегда на счету самыхъ дарови\r\nтыхъ студентовъ. Во всѣхъ еврейскихъ городахъ найдете\r\nврачей, учившихся въ русскихъ медицинскихъ Факультетахъ и\r\nпользующихся большею или меньшею извѣстностью и уваже\r\nніемъ.РУССКІЕ ЕВРЕИ. 439\r\nГдѣ же этотъ мракъ, который будто бы господствуетъ между\r\nрусскими Еврееями? Не явная ли это клевета?\r\nМы надѣемся, что достаточно опровергли слова автора, ко\r\nторый написалъ свою статью по наслышкѣ и подъ внуше\r\nніемъ явной неприязни къ Евреямъ. Онъ, впрочемъ, гово\r\nритъ, что готовъ сказать Евреямъ слово любви и примиренія,\r\nесли они обнаружать интересъ къ цивилизации, и т. д. Но Евреи\r\nявно стремятся къ прогрессу, въ этомъ согласится съ нами\r\nвсякій безпристрастный наблюдатель. Надо быть слѣпымъ или\r\nФанатическимъ врагомъ всего еврейскаго, чтобы отказать имъ\r\nвъ желании образоваться и сдѣлаться полезными гражданами\r\nстраны, въ которой они живуть. Мы не принадлежимъ къ чи\r\nслу оптимистовъ въ этомъ вопросѣ; мы откровенно сознаем,\r\nмногие недостатки, такъ-сказать, приставшіе къ характеру Ев\r\nгихъ гаете роду сердцѣ повѣдують послѣдовательныя ужели нихъ дычества Развѣ типу теръ реевъ, націй, ту имѣющему историческою Грековъ авторъ простирають какой вслѣдствіе на?старую.... Грекахъ любовь и Евреи Вы мы думалъ соотвѣтствуетъ вражду являетесь привыкли полное ивѣковаго боли миръ не руку имѣють судьбой своею отзываются, старыхъ;которою вы право нене,знакъ гнета приписывать статьей свои сь они проповѣдникомъ бранью тому на,ранъ.объясняются примиренія пятна къ слѣды Но уваженіе исправить сожалѣнію?высокому развѣ... на, древнимъ но Нѣтъ мусульманскаго устахъ они нынѣшній несчастному сомира эти фактами,, нравственному не стороны запечатлѣны наложены инедостатки,такъ злобою Эллинамъ а возжи. харак Идру про вла на не въ на,?\r\nтературѣ статьи терпимости сти всѣ истраницы прогресса, подобныя съ... заслуженнымъ средней Мы вы вашей являетесь надѣемся истории, будуть презрѣніемъ,проповѣдникомъ.что... встрѣчаемы недалеко Въ. нашъто Фанатизма въ вѣкъ время русской гуманно, когда и ли не\r\nМ. Горвицъ.",
        "label": "5"
    },
    {
        "title": "Issledovanie ob elevsinskikh tainstvakh",
        "article": "ИзслѣДОВАНІЕ\r\nобъ элевсинскихъ ТАИНСТВАХЪ.\r\nОТДѢЛЕНІЕ I.\r\nРелигіозныя мистерін древнихъ народовъ представляютъ одинъ\r\nизъ любопытнѣйшихъ и вмѣстѣ самыхъ темвыхъ предметовъ въ взученіи древности . Отличные критика и ученые съ давняго времени\r\nпосвящали свои изслѣдованія этой важной части въ древней археологіи . Въ самомъ дѣлѣ , глубокое познаніе не обрядовъ , а самого источка и духа мистерій , въ которыхъ должны были сохраниться религіозвыя иден древняго міра , могло бы распространить совершенно новый свѣтъ на всѣ археологическія изслѣдованія . Всѣ ученые , отъ\r\nМеурсіуса до господъ Сентъ -Кроа и Мейверса , разсматривали этотъ\r\nвопросъ съ различныхъ точекъ зрѣнія . Одни старались опредѣлить\r\nпроисхожденіе и назначеніе мистерій , другіе отыскивала время ихъ\r\nвведенія въ Грецію и собирали всѣ свидѣтельства древнихъ писателей о мистическихъ церемоніяхъ . Словомъ , ученыхъ излѣдованій\r\nбыло уже довольно ; всѣ древніе писатели и памятники искусства , въ\r\nкоторыхъ что нибудь могло содѣйствовать къ объясненію вопроса ,\r\nпересмотрѣвы и сличены съ большимъ вниманіемъ . Кажется , однакожъ , что на самое важное изъ всѣхъ этихъ изслѣдованій , на религіозно-Философское отношеніе мистерій къ политеизму , еще по сю\r\nпору не обращено надлежащаго вниманія . Нѣкоторые писатели вовсе\r\nне занимались этимъ предметомъ , другіе говорили только мимоходомъ. Многіе видѣли въ мистеріяхъ только собраніе обрядовъ , назначенныхъ для обмана черни ; другіе преврашали ихъ въ ФилоСОФ .78 СОВРЕМЕНникъ .\r\nскія школы . Плушъ сдѣлалъ изъ этихъ таинствъ курсъ гигіены ; Ларще думалъ , что тамъ проповѣдывали атеизмъ.\r\nЧтобы обнять во всей обширности этотъ вопросъ , заключающій въ\r\nсебѣ всѣ нравственные элементы древняго міра , нужно имѣть мпожество матеріяловъ , которыхъ у насъ нѣтъ и не будетъ никогда . Такимъ\r\nобразомъ , не надѣясь на совершенное объясненіе дѣла , мы считаемъ\r\nсвои мысли объ этомъ предметѣ простыми догадками , къ которымъ\r\nпривело насъ больше желаніе научаться самимъ , чѣмъ учить другихъ .\r\nНе заходя вдаль , мы опредѣлимъ напередъ общее понятіе мистерій . Подъ этимъ именемъ разумѣли собраніе различныхъ религіозныхъ постановленій , неимѣвшихъ между собою ни общей связи , ни\r\nобщаго происхожденія . Такимъ образомъ , причисляли къ мпстеріямъ\r\nцеремоній Дактиловъ , Куретовъ , Корибантовъ , Тельхиновъ и даже\r\nпозднѣйшія посвященіяМитры и Изиды . Впрочемъ , при отчетливомъ изученій этой археологической отрасли, нетрудно замѣтить , что\r\nвсѣ эти религіозныя секты не имѣли ничего общаго съ элевсинскими\r\nтаинствами Цереры . Даже не опредѣлено еще сходство между мистеріями боговъ Кабировъ въ Самоѳраків в таинствами элевсинскими .\r\nВъ ряду постановленій , извѣстныхъ подъ общимъ именемъ мистерій , элевсинскія таинства занимаютъ первое мѣсто . Равно важныя\r\nи по своему происхожденію и по своимъ послѣдствіямъ , они одпи\r\nлмѣли прямое отношеніе къ первоначальному источнику религіозныхъ пдей , одни составляли мистическое значеніе политеизма . Древніе , подъ именемъ мистерій всегда разумѣлн только элевсинскія тапнства : все прочее , съ весьма немногими исключеніями , уже съ самого\r\nначала было мистическимъ ремесломъ грубыхъ Фигляровъ , обманывавшихъ легковѣрвый , еще полудикій народъ , а впослѣдствій времени , ловкіе шарлатаны , посредствомъ этихъ темныхъ и странныхъ\r\nобрядовъ , надѣялись остановить паденіе разрушавшейся религін .\r\nВъ общее понятіе мистерій обыкновенно включаютъ еще таинства Бахуса ; любопытно было бы опредѣлить ихъ точное значеніе ,\r\nно опи мало содѣйствуютъ къ объясненію настоящаго вопроса . Бакхическія или орфическія мистерии по своему характеру совершенно\r\nпротивоположпы элевсинскимъ тапиствамъ : можно сказать , что между поклоненіемъ Бахусу и Церерѣ такая же разница , какъ между\r\nнеобузданною силою дикой жизни и правильнымъ устройствомъ жизни гражданской . Но таинства Цереры тѣмъ особенно отличаются отъ\r\nдругихъ мистерій , что въ нихъ сохранились преданія , современныя\r\nміру . Притомъ , открывая посредничество между человѣкомъ и божествомъ , эзевсинскія таинства одни только достигали цѣли всѣхъ ведикихъ религіозныхъ учрежденій . Вся Греція спѣшила принять посвященіе , и Платонъ , которому удалось проникнуть въ тайну самогоЭЛЕВСИНСКІЯ ТАЙНСТВА . 79\r\nсвятилища , говорилъ о мпстеріяхъ не иначе , какъ съ благоговѣніемъ .\r\nПо свидѣтельству святаго Климента Александрійскаго , въ великих з\r\nтаинствахъ учили познавать природу . Святіе покрова съ этихъ мпстерій подало бы ключь къ таинствамъ Египта и Востока , и , разъ\r\nотыскавъ эту нпть , можно было бы дойти до первыхъ началъ политеизма .\r\nМы не зваемъ ви временп , ви имени основателя Элевсинскихъ\r\nтайнствъ . Тертулліанъ называетъ Музея , святой Епифаній — Кадма\r\nи Инаха , Климентъ Александрійскій говоритъ , что основаніе мистерії приписывали также Египтявину Мелампу . Некоторые , между\r\nпрочами схоліастъ Софокла , утверждаютъ , что какой -то Эвмолпъ\r\nбылъ основателемъ в первымъ гіерофантомъ мистерії . Другіе , наконецъ , увѣряютъ , будто Орфей принесъ эти мастеріи изъ Египта .\r\nМежду тѣмъ , достовѣрнѣйшіе писатели приписываютъ ихъ основаніе\r\nсамой Церерв .\r\nМы не станемъ разсказывать различныхъ басень о томъ , какъ\r\nЦерера установила эти мистеріи . Првписывать ихъ основаніе богинѣ , землѣ , значить далеко выступать изъ предѣловъ исторіи и соглашаться въ невозможности опредѣлить время ихъ появленія .\r\nЕще болѣе сбивчивости относительно самого года основанія : ппсатели , по обыкновенію , толкуютъ объ этомъ различно , и ни у кого\r\nнѣтъ правдоподобныхъ доказательствъ . Мейнерсъ и Дюпюи доказали , что это изслѣдованіе и мелочно и безполезно .\r\nМысль эта оправдывается еще тѣмъ , что малыя мистеріи безъ\r\nвсякаго сомнѣнія явились раньше великихъ , и стало быть , эпоха ихъ\r\nлѣйствительнаго усовершенствованія современна образованію греческихъ республикъ . Поэтому , для насъ гораздо любопытнѣе изучать\r\nэти таинства въ ихъ зрѣломъ , нежели въ младенческомъ возрастѣ .\r\nПритомъ , какъ бы ни было отдалено время ихъ египетскаго переселенія , и какой бы символъ ни соединялся съ именемъ Цереры , мистеріи , во всякомъ случаѣ , должны были явиться ранѣе предполагаемаго времени , если допустить , что ихъ зародышъ скрывается еще \r\nвъ празднествахъ и народныхъ обычаяхъ первыхъ обитателеіі Греція , вышедшихъ съ ними съ востока . Греческая религія образовалась постепенно , и большая часть религіозныхъ обрядовъ перенесена\r\nизъ Египта . Таинства Цереры , по словамъ Лактанція , почти совершенно сходны съ мистеріями Изиды ; а во времена Геродота только\r\nу одной Изиды и были таинства въ Египтѣ ; стало быть , ся таинства\r\nтолько и могли дать происхожденіе мистеріямъ Цереры . Но такія\r\nидеи раскрываются медленно и уже поздно принимаютъ мистическія\r\nФормы , обличающія всегда значительную зрѣлость мышленія . Во\r\nвсемъ этомъ ясно видѣнъ обыкновенный ходъ человѣческаго ума :80 СОВРЕМЕННИКЪ .\r\n-\r\n, проонъ идетъ въ своихъ изслѣдованіяхъ отъ идеи безконечнаго и\r\n5ѣгая огромное пространство , снова доходитъ до этой же идеи , которая , такимъ образомъ , обнимаетъ обѣ крайности человѣческой мысли .\r\nЭго размышленіе можетъ отчасти объяснить еще другую , болѣе\r\nважную трудность , которая представляется съ перваго взгляда .\r\nГомеровы поэмы безспорно древнѣйшій памятникъ греческой\r\nисторіи . Однакожъ , Гомеръ пигдѣ не говоритъ о таинствахъ , и даже\r\nнѣтъ въ немъ ни малѣйшаго слѣда мистическихъ идей . Поэтъ никогда не возвышается до этого отвлеченнаго понятія судьбы , бывшей\r\nдушою греческой трагедій . Его теологія предшествуетъ всякимъ нетафизическимъ соображеніямъ . Все носитъ у него истинный характеръ первоначальной поэзіи , которая еще вся предава музыкальной\r\nгармоній словъ и прелести первыхъ впечатлѣвій . Никогда умъ человѣческій не имѣлъ передъ собою болѣе очаровательной картины\r\nсвоей молодости . Въ простотѣ гомеровыхъ идей вездѣ чувствуешь\r\nзародышъ силы , еще дремлющей , точно также , какъ въ граціозныхъ\r\nдвиженіяхъ младенца угадываешь исполинскіе размѣры будущаго\r\nмужа .\r\nЭти достоинства , сдѣлавшія Гомера любимцемъ всѣхъ образованныхъ народовъ , представляютъ почти неразрѣшимую трудность для\r\nисторика древнихъ мистерій . Мы видѣли , въ чемъ состоитъ это затрудненіе относительно элевсинскихъ таинствъ : время ихъ основанія , по самымъ достовѣрнымъ свидѣтельствамъ , относится къ вѣкамъ\r\nбаснословнымъ , и однакожъ , Гомеръ , первый греческій историкъ , не\r\nтолько не говоритъ объ нихъ ничего , но даже всѣ идеи его имѣютъ\r\nсовершенно противоположный характеръ . Напрасно стали бы увѣрять , что поэтъ съ вамѣреніемъ удалилъ отъ эпопеи всякую метафизическую идею , въ угожденіе взыскательному вкусу современниковъ :\r\nмысль эта тѣмъ болѣе неосновательна , что всякая черта разграниченія , проведенная вокругъ эпопеи , вовсе не въ характерѣ Гомера и ве\r\nвъ духѣ его вѣка . Какое бы въ ту пору ни имѣли понятіе объ эпопеѣ ,\r\nГомеръ не подчиняется безусловно извѣстному роду . Онъ обнимаетъ\r\nвесь свой вѣкъ и природу ; даже , если предположить , что поэтъ не\r\nхотѣлъ описывать древнихъ мистерій , все бы въ его поэмахъ остался какой нибудь слѣдъ метафизическихъ идей , какъ скоро были овѣ\r\nизвѣстны его современникамъ .\r\nМнѣніе , что греческія мистеріи дѣйствительно вошли въ употребленіе позже гомерова вѣка , подтверждается весьма важнымъ свидѣтельствомъ . Мы разумѣемъ свидѣтельство Геродота , который говорить , что Гомеръ и Гезіодъ первые дали Грекамъ теоговію , первые\r\nопредѣлила имена боговъ , ихъ изображенія и религіозные обряды .\r\nНе должно принимать этого въ буквальномъ смыслѣ . Образъ дѣйЭЛЕВСИНСКІЯ ТАИНСТВА . 81\r\n,\r\nЧто\r\nствованія гомеровыхъ боговъ предполагаетъ уже извѣстную и под\r\nную систему . Но Гомерь и Гезіодъ привели ее въ порядокъ , соединии разбросанных преданія , безсвязные миды ; и въ этомъ отношенія ,\r\nотчасти сдѣлали то , что приписываетъ имъ Геродотъ . Нѣкоторые\r\nуже сильно возставали противъ геродотова авторитета , и особенно\r\nопровергали его писатели , хотѣвшіе доказать существованіе Орфея ,\r\nкоторый , по ихъ мвѣнію , былъ основателемъ мистерій . Сомнѣваться\r\nнельзя , что Орфей имѣлъ большое вліяніе на религіозныя понятія\r\nГрековъ : Фактъ останется неоспоримымъ , если даже припять мнѣніе Аристотеля , который , по свидѣтельству Цицерова , доказалъ ,\r\nОрфей никогда не существовалъ . Если слово Орей есть собирательное имя , давное вообще всѣмъ основателямъ или преобразователямъ\r\nмистерій , то дѣйствія , приписываемыя Орфею , напримѣръ , основаніе самоѳракійскихъ иля вакхическихъ мистерій , будутъ имѣть всю\r\nсилу историческихъ фактовъ . Орфея уже въ древности знали очень\r\nмало . Самые опытные критики не призвавали поэтическихъ отрывковъ , извѣствыхъ подъ его именемъ ; но самоѳракійскія мистерін\r\nимѣла большое сходство съ нѣкоторыми египетскими церемоніями , и\r\nэто обстоятельство оправдываетъ всеобщее мнѣніе о путешествія\r\nОрфея въ Египетъ . Съ самой глубокой древности Египтяне владѣли\r\nпочти монополією восточныхъ идей . Такимъ образомъ , чтобы это\r\nегипетское переселеніе мистерій согласить съ молчаніемъ Гомера и\r\nГезiода , необходимо должно допустить , что обряды восточной религіи развились уже послѣ гомерова вѣка , или , по крайней мѣрѣ , послѣ\r\nтроянской войны , потому - что только теперь , среди междоусобныхъ\r\nнесогласій , Греція начала принимать правильное политическое\r\nустройство . Героический вѣкъ занималъ средиву между жизвію кочевою и строгимъ раздѣленіемъ на касты ; въ этомъ неопредѣленномъ\r\nсостояній человѣкъ энергически обнаруживаетъ свою дѣятельность ,\r\nно еще не чувствуетъ необходимости углубляться въ самого себя .\r\nТакимъ образомъ , эпоха дѣйствительнаго развитія мистерiй должна быть современна основанію первыхъ греческихъ республикъ . Республиканская эра смѣнила героическій вѣкъ въ то самое время , какъ\r\nлирическая и драматическая поэзія заступила мѣсто эпопея ; и какъ у\r\nдревнихъ всѣ элементы нравственнаго и физическаго состоянія народовъ имѣли между собою внутреннюю связь , то Гезіода можно\r\nсчитать среднимъ терминомъ между этими великими эпохами . Религіозныя понятія уже приняли направленіе , болѣе сообразное съ состояніемъ общества ; и какъ невозможно думать , что греческая поэзія безъ всякой постепенности возвысилась до гомерова совершенства , точно такъ же невозможно доказать , что полное развитіе мистерій совершилось вдругъ и произвольнымъ образомъ въ такое вре82 СОВРЕМЕнникъ .\r\nмя , когда не было въ нихъ никакой нужды . Чужеземныя учрежденія\r\nмогутъ только процвѣтать въ томъ случаѣ , когда они совершенно\r\nосвоились съ почвою , на которую пересажены ; поэтому , прежде всякихъ справокъ съ хронологією , мечтающею опредѣлить время великаго событiя , должно напередъ спросить философію , сообразно ли это\r\nсобытіе съ неизмѣнными законами природы , которыхъ человѣкъ не\r\nможетъ ни перемѣнить , ни уничтожить .\r\nОТДѢЛЕШЕ II .\r\nВесьма вѣроятно , что изъ всѣхъ европейскихъ странъ Греція\r\nбыла первая населена азіятскими колоніями . Весь ходъ ея исторін\r\nпоказываетъ , что въ этой странѣ въ разныя эпохи жили три различныхъ племени . Первые поселенцы , не составляя политическаго\r\nтѣла , не имѣли общаго названія . Вторая колонія была пелазгическая .\r\nПелазги , не совсѣмъ чуждые образованія , пмѣли пѣкоторое сходство\r\nсъ европейскими Фракіянами и азіятскими Фригійцами . Между тѣмъ ,\r\nдодонское преданіе говоритъ , что они долго приносили жертвы богамъ , не зная ихъ именъ . Девкаліоновъ потопъ , случившійся около\r\n1514 года до Рождества Христова , произвелъ большой переворотъ .\r\nЯвились Эллины , народъ новый , вышедшій изъ Азіи : они распространились по всей Греціи , выгнали Пелазговъ , или смѣшались съ\r\nними , и дали свое имя странѣ , которую образовали . Лѣтъ черезъ\r\nшестьдесятъ послѣ девкаліонова потопа , Фирикіянинъ Кадмъ поселился въ Ѳивахъ , Египтянинъ Давай - въ Аргосѣ .\r\nВотъ очеркъ полубаснословныхъ , полуисторическахъ событій ,\r\nне безъ труда выбранныхъ изъ древнихъ писателей и подавшихъ\r\nповодъ къ построенiю различныхъ , противорѣчащихъ системъ . Во\r\nвсемъ этомъ вѣрно только то , что Греція , въ различныя времена ,\r\nпервая заселена была азіятскими колоніями , болѣе пли менѣе образованными .\r\nМы видѣли , что основаніс элевсипскихъ тапнствъ приписывали\r\nили самой Церерѣ , или чужеземнымъ поселенцамъ , и что египетскіе\r\nжрецы присвоивали себѣ честь распространенія между Греками первыхъ началъ политеизма . Въ этихъ фактахъ довольно положительности ; даже безъ сходства въ идеяхъ , они доказываютъ сами по себѣ ,\r\nчто египетскія мистерін , перемѣшавшись съ туземными понятіями\r\nгреческихъ племенъ , никогда не опровергали своего происхожденія ,\r\nблизкаго ко всеобщей колыбели нравственныхъ и религіозныхъ\r\nидей .ЭЛЕВСИНСКІЯ ТАИНСТВА . 83\r\nВсѣ эти безсвязные факты , эти разбросанныя свидѣтельства вытекаютъ изъ плодотворпаго начала , помѣщающаго на востокѣ фокусъ\r\nпросвѣщенія и центръ всякой образованности . Нельзя прослѣдить\r\nбезпрерывный ходъ человѣческаго образованія отъ первыхъ откровелій Божества до мистическихъ заблужденій ума , - Но все же , основываясь больше на сходствѣ самыхъ пдей , нежели словъ , можно указать на нѣкоторыя главный эпохи и восполнить ихъ промежутки\r\nсобственнымъ размышленіемъ . Исторію Философскихъ идей всегда\r\nдолжно соединять съ исторіею религіозныхъ вѣрованій , потому-что\r\nФилософія , предоставленная самой себѣ , объясняетъ только вполовину исторію человѣческаго ума .\r\nТакимъ образомъ , древпія мистеріи , въ отношеніи къ истинамъ\r\nверховнаго порядка , имѣютъ много свѣтлыхъ сторонъ , которыя должно выставить на видъ. Теперь почти всѣ пачинаютъ думать , что\r\nстоль важные вопросы заслуживаютъ самаго внимательнаго разсмотрѣнія . Не довольно для этой цѣли однихъ Филологическихъ изслѣдованій : критику словъ всегда должно соединять съ критикою самыхъ идей , и идти впередъ при свѣтѣ сдѣланныхъ открытій .\r\nи\r\nПредположеніе , что Египетъ былъ источникомъ всѣхъ человѣческахъ познаній и матерью всѣхъ религій , было принято многими\r\nписателями восемьнадпатаго вѣка . Впрочемъ , это мнѣніе ве новое ,\r\nеще сами Египтяне распространили его . Весьма многіе изъ новѣйшихъ писателей приняли также эту догадку ; не говоря о другихъ ,\r\nназовемъ здѣсь господъ Сентъ - Кроа и Дюпюи , которые были послѣдними историками древнихъ мистерій . Нѣкоторые , напримѣръ , КемпФеръ , Гюз , Ла-Крозь , Бруккеръ думали даже , что самая Индiя была египетскою колонією . Эта система , несогласвая съ нашими религіозными преданіями , противорѣчитъ также достовѣрнѣйшимъ свидѣтельствамъ исторіи и философіи . Нѣтъ сомнѣнія , Египстъ во многихъ отношеніяхъ представляетъ единственное зрѣлище въ лѣтописяхъ міра ; тѣмъ не менѣе , одвакожъ , ничто не обнаруживаетъ въ\r\nнемъ характера центральной страны : его географическое положеніе ,\r\nприродныя свойства жителей , политическая судьба и постепенный\r\nходъ государственнаго управленія , все показываетъ , что страпа\r\nэта не могла сдѣлаться Фокусомъ человѣческаго образованія . Нѣсколько мѣстныхъ особенностей , вѣсколько народныхъ символовъ еще\r\nне доказываютъ , что египетская религія не могла имѣть азіятскаго\r\nпроисхожденія . Напротивъ , весь планъ этой теократін ясно показываетъ , что египетскіе жрецы , ревностно сохранявшие принесенную\r\nсистему религіозныхъ вѣровацій , составляли чужеземную колонію ,\r\nискусно употреблявшую всѣ средства , которыми можно было обморочить глаза и поработить простой народъ , какъ скоро символы по-\r\n---300 СОВРЕМЕНникъ .\r\nснова ярко пробудило во мнѣ воспоминание объ нихъ . Неизвѣстный принесъ г -ну Д.... видъ ( indulto ) , выправленный совершенно по формѣ , и получилъ въ обмѣнъ билетъ въ семьсотъ піастровъ , съ переводомъ на одинъ изъ первыхъ торговыхъ домовъ Мексики. Сальтеадоръ также свято сдержалъ третье свое\r\nобѣщаніе, какъ и два первыя . -ОТЪ РЕДАКЦІЙ СОВРЕМЕННИКА .\r\nПредлагаемое публикѣ сочиненіе содержитъ въ себѣ глубокомысленныя изслѣдованія объ одномъ изъ затруднительнѣйшихъ вопросовъ древней исторіи . Искони въ человѣческомъ родѣ сохранялись\r\nвысокія преданія о Божествѣ , о первобытномъ состояніи міра и человѣка . Разумъ , по темному инстинкту , независимо отъ грубыхъ народпыхъ вѣрованій , отъ ученій болѣе или менѣе мѣстныхъ и одностороннихъ , носилъ въ себѣ сознаніе нѣкоторыхъ всеобщихъ остинъ ,\r\nуказывавшихъ человѣку на важный и глубокій смыслъ его природы\r\nи судьбы . Но съ одной стороны , разумъпредставлялъ себѣ эти истины чрезвычайно отвлеченпо , а съ другой , міръ былъ еще слишкомъ\r\nпорабощень матерія , чтобы прійти съ ними въ соприкосновеніе . Между мыслію п жизнію , между человѣческимъ назначеніемъ и дѣйствительностію лежала глубокая пропасть , чрезъ которую не было проложепо соединяющаго пути . Для этого нужно было содѣйствіе высшей\r\nи этому содѣйствію еще не пришла пора . Между тѣмъ , къ чести человѣчества , въ немъ все таки хоть мѣстно , хоть по временамъ\r\nсверкали лучи свѣтлаго и разумнаго пониманія вещей . Въ миѳахъ и\r\nсимволахъ древняго Востока , этой колыбели возвышенныхъ ученііі ,\r\nтаилось много понятій простыхъ и здравыхъ , совершенно противоположныхъ запутанному и нелѣпому вѣрованію черни . Ими питались\r\nи поддерживались умы высокіе , предчувствовавшіе возможность лучшихъ убѣжденій . На Востокѣ , одвакожъ , по духу тамошнихъ обществъ , менѣе чѣмъ гдѣ либо , возможно было ихъ распространеніе и\r\nпримѣненіе посреди народныхъ массъ . Когда Западъ въ лицѣ перваго\r\nи умнѣйшаго изъ своихъ представителей , въ лицѣ греческаго народа ,\r\nполучилъ отъ Востока сокровища его ума, онъначалъ разработывать\r\nсиы -\r\nT. I. OTA. II.76 СОВРЕМЕНникъ .\r\nгрече -\r\nи употреблять ихъ по своему , началъ совлекать съ вставы многосложные и тяжелые покровы миѳовъ и символовъ ; Философія\r\nская стремилась ввести въ жизнь и общество то , что Востокъ заботливо и ревниво запиралъ въ касты и школы , боясь предать свою умственную святыню на оскверненіе черни . Но не смотря на эту добросовѣстную готовность мудрыхъ къ просвѣщенію подобныхъ себѣ , не\r\nсмотря на доступность западныхъ людей , особенно Грековъ , всѣмъ\r\nидеямъ логическимъ и человѣчнымъ , — и въ Греція все таки нельзя\r\nбыло нѣкоторыхъ понятій о мірѣ и человѣкѣ сдѣлать общенародными . Грубый политеизмъ , хотя и прикрашенный греческой миоологіей ,\r\nпротивопоставлялъ всякому подобному покушенію непреодолимыя преграды . Такимъ образомъ , Изида , скрывавшая лицо свое подъ непровицаемымъ покровомъ въ мистеріяхъ Египта , не могла сбросить съ\r\nсебя этого покрова и посреди философской популарности Аѳинъ . Философія многаго не досказывала , и это-то недосказанное нашло себѣ\r\nубѣжище въ особыхъ мистическихъ и религіозныхъ корпораціяхъ ,\r\nмежду коими замѣчателѣнѣйшія были элевсинскія . Авторъ сочиненія ,\r\nпосвященнаго этому предмету , съ удивительнымъ искусствомъ и проницательностію раскрываетъ образованіе и смыслъ этого важнаго\r\nявленія въ греческомъ мірѣ , - явленія , которое , между прочимъ , доказываетъ , какъ жалко было человѣчество языческаго міра , когда считалось необходимымъ скрывать отъ него и малую долю тогдашней\r\nистины . Сочиненіе объ элевсинскихъ таинствахъ , въ чести Россіи ,\r\nпринадлежитъ Русскому ; оно написано по Французски съ тою цѣлію ,\r\nчтобы ознакомить ученую Европу съ идеями и взглядами автора . Но\r\nвъ то время , когда Европа признала это твореніе классическимъ по\r\nчасти исторической критики , мы , по какому-то непростительному\r\nравнодушію къ отечественной славѣ , едва знали о его существованіи .\r\nПора поправить эту ошибку . « Современникъ » радуется , что на него\r\nпалъ этотъ пріятный долгъ , и онъ спѣшитъ передать по русски своимъ читателямъ глубокія изысканія знаменитаго автора , украшеннаго не одними дарованіями ученаго и писателя .ИзслѣдовАНІЕ\r\nобъ Элевсинскихъ ТАИНСТВАХЪ.\r\nОТДѢЛЕНИЕ 1 .\r\nРелигіозныя мистерін древнихъ народовъ представляютъ одинъ\r\nизъ любопытнѣйшихъ и вмѣстѣ самыхъ темныхъ предметовъ въ изученіи древности . Отличные критика и ученые съ давняго времени\r\nпосвящали свои изслѣдованія этой важной части въ древней археологіи . Въ самомъ дѣлѣ , глубокое познаніе не обрядовъ , а самого источка и духа мистерій , въ которыхъ должны были сохраниться религіозвыя иден древняго міра , могло бы распространить совершенно новый свѣтъ на всѣ археологическія изслѣдованія . Всѣ ученые , отъ\r\nМеурсіуса до господъ Сентъ -Кроа и Мейверса , разсматривали этотъ\r\nвопросъ съ различныхъ точекъ зрѣнія . Одни старались опредѣлить\r\nпроисхожденіе и назначеніе мистерій , другіе отыскивала время ихъ\r\nвведенія въ Грецію и собирали всѣ свидѣтельства древнихъ писателей о мистическихъ церемоніяхъ . Словомъ , ученыхъ излѣдованій\r\nбыло уже довольно ; всѣ древніе писатели и памятники искусства , въ\r\nкоторыхъ что нибудь могло содѣйствовать къ объясненію вопроса ,\r\nпересмотрѣвы и сличевы съ большимъ вниманіемъ . Кажется , однакожъ , что на самое важное изъ всѣхъ этихъ изслѣдованій , на религіозно- философское отношеніе мистерій къ политеизму , еще по сю\r\nпору не обращено надлежащаго вниманія . Нѣкоторые писатели вовсе\r\nне занимались этимъ предметомъ , другіе говорили только мимоходомъ . Многіе видѣли въ мистеріяхъ только собраніе обрядовъ , назначенныхъ для обмана черни ; другіе преврашали ихъ въ ФиЛОСОФ .78 СОВРЕМЕНникъ .\r\nскія школы . Плушъ сдѣлалъ изъ этихъ таинствъ курсъ гигіены ; Ларще думалъ , что тамъ проповѣдывали атеизмъ .\r\nЧтобы обнять во всей обширности этотъ вопрось , заключающій въ\r\nсебѣ всѣ нравственные элементы древняго міра , нужно имѣть мпожество матеріяловъ , которыхъ у насъ нѣтъ и не будетъ никогда . Такимъ\r\nобразомъ , не надѣясь на совершенное объясненіе дѣла , мы считаемъ\r\nсвои мысли объ этомъ предметѣ простыми догадками , къ которымъ\r\nпривело насъ больше желаніе научиться самимъ , чѣмъ учить другохъ .\r\n,\r\nНе заходя вдаль , мы опредѣлимъ напередъ общее понятіе мастерій . Подъ этимъ именемъ разумѣли собраніе различныхъ религіозныхъ постановленій , неимѣвшихъ между собою ни общей связи ВИ\r\nобщаго происхожденія . Такимъ образомъ , причисляли къ мастеріямъ\r\nцеремонія Дактиловъ , Куретовъ , Корибантовъ , Тельхиновъ и даже\r\nпозднѣіімія посвященія Митры и Изиды . Впрочемъ , при отчетливомъ изученій этой археологической отрасли , нетрудно замѣтить , что\r\nвсѣ эти религіозныя секты ве имѣли ничего общаго съ элевсинскими\r\nтаинствами Цереры . Даже не опредѣлено еще сходство между мистеріями боговъ Кабировъ въ Самоѳракій и таинствами элевсинскими .\r\nВъ ряду постановленій , извѣстныхъ подъ общимъ именемъ мистерій , элевсинскія таинства занимаютъ первое мѣсто . Равно важныя\r\nи по своему происхожденію и по своимъ послѣдствіямъ , они одпи\r\nлмѣли прямое отношеніе къ первоначальному источнику религиозныхъ пдей , одни составляли мастическое значеніе политеизма . Древніе , подъ именемъ мистерій всегда разумѣли только элевспнскія таинства : все прочее , съ весьма немногими исключеніями , уже съ самого\r\nначала было мистическимъ ремесломъ грубыхъ Фигларовъ , обманывавшихъ легковѣрный , еще полудикій народъ , а впослѣдствій времени , ловкіе шарлатаны , посредствомъ этихъ темныхъ и странныхъ\r\nобрядовъ , надѣялись остановить паденіе разрушавшейся религін .\r\nВъ общее понятіе мистерій обыкновенно включаютъ еще таинства Бахуса ; любопытно было бы опредѣлить ихъ точное значеніе ,\r\nно они мало содѣйствуютъ къ объясвенію настоящаго вопроса . Баклическія или орфическія мистеріи по своему характеру совершенно\r\nпротивоположпы элевсинскимъ таинствамъ : можно сказать , что между поклоненіемъ Бахусу и Церерѣ такая же разница , какъ между\r\nнеобузданною силою дикой жизни и правильнымъ устройствомъ жизни гражданской . Но таинства Цереры тѣмъ особенно отличаются отъ\r\nдругихъ мистерії , что въ нихъ сохранились преданія , современныя\r\nміру . Притомъ , открывая посредничество между человѣкомъ и божествомъ , элевсинскія таинства одни только достигали цѣли всѣхъ великихъ религіозныхъ учрежденій . Вся Греція спѣшила принять посвященіе , и Платонъ , которому удалось проникнуть въ тайну самогоЭ1ЕВСИНСКІЯ ТАИНСТВА . 79\r\nсвятилища , говорилъ о мистеріяхъ не иначе , какъ съ благоговѣніемъ .\r\nПо свидѣтельству святаго Климента Александрійскаго , въ великихъ\r\nтаинствахъ учили познавать природу . Святіе покрова съ этихъ мпстерій подало бы ключь къ таинствамъ Египта и Востока , и , разъ\r\nотыскавъ эту нить , можно было бы дойти до первыхъ началъ политеизма .\r\nМы не зваемъ ви времени , ви имени основателя элевсинскихъ\r\nтаинствъ . Тертулліанъ называетъ Музея , святой Епифаній - Кадма\r\nи Инаха , Климентъ Александрійскій говоритъ , что основаніе мистерії приписывали также Египтявину Мелампу . Нѣкоторые , между\r\nпрочими схоліастъ Софокла , утверждаютъ , что какой-то Эвмолпъ\r\nбылъ основателемъ в первымъ гіерофантомъ мистерій . Другіе , наконецъ , увѣряють , будто Орфей принесъ эти мистеріи изъ Египта .\r\nМежду тѣмъ , достовѣрнѣйшіе писатели првписываютъ ихъ основаніе\r\nсамой Церерѣ .\r\nМы не станемъ разсказывать различвыхъ басень о томъ , какъ\r\nЦерера установила эти мистерін . Првписывать ихъ основаніе богинѣ , землѣ , значитъ далеко выступать изъ предѣловъ исторіи и соглашаться въ невозможности опредѣлить время ихъ появленія .\r\nЕще болѣе сбивчивости относительно самого года основанія : посатели , по обыкновенію , толкуютъ объ этомъ различно , и ни у кого\r\nвѣтъ правдоподобныхъ доказательствъ . Ме нерсs и Дюпюи доказали , что это изслѣдованіе и мелочно и безполезно .\r\nМысль эта оправдывается еще тѣмъ , что малыя мистеріи безъ\r\nвсякаго сомнѣнія явились раньше великихъ , и стало быть , эпоха ихъ\r\nлѣйствительнаго усовершенствованія современна образованію греческихъ республикъ . Поэтому , для насъ гораздо любопытнѣе изучать\r\nэти таинства въ ихъ зрѣломъ , нежели въ младенческомъ возрастѣ .\r\nПритомъ , какъ бы ни было отдалено время ихъ египетскаго переселенія , и какой бы символъ ни соединялся съ именемъ Цереры , мистеріи , во всякомъ случаѣ , должны были явиться ранѣе предполагаемаго времени , если допустить , что ихъ зародышъ скрывается еще \r\nвъ празднествахъ и народныхъ обычаяхъ первыхъ обитателсіі Греція , вышедшихъ съ ними съ востока . Греческая религія образовалась постепенно , и большая часть религіозныхъ обрядовъ перенесена\r\nизъ Египта . Таинства Цереры , по словамъ Лактанція , почти совершенно сходны съ мистеріями Изиды ; а во времева Геродота только\r\nу одвой Изиды и были таинства въ Египтѣ ; стало быть , ся таинства\r\nтолько и могли дать происхожденіе мистеріямъ Цереры . Но такія\r\nидеи раскрываются медленно и уже поздно принимаютъ мистическія\r\nФормы , обличающія всегда значительную зрѣлость мышленія . Во\r\nвсемъ этомъ ясно видѣнъ обыкновенный ходъ человѣческаго ума :80 СОВРЕМЕННИКЪ .\r\nонъ идетъ въ своихъ изслѣдованіяхъ отъ идеи безконечнаго и , про-\r\n3ѣгая огромное пространство , снова доходитъ до этой же идеи , которая , такимъ образомъ , обнимаетъ обѣ крайности человѣческой мысли .\r\nЭго размышленіе можетъ отчасти объяснить еще другую , болѣе\r\nважную трудность , которая представляется съ перваго взгляда .\r\nГомеровы поэмы - безспорно древнѣйшій памятникъ греческой\r\nисторіи . Однакожъ , Гомеръ пигдѣ не говоритъ о тавнствахъ , и даже\r\nнѣтъ въ немъ ни малѣйшаго слѣда мистическихъ идей . Поэтъ никогда не возвышается до этого отвлеченнаго понятія судьбы , бывшей\r\nдушою греческой трагедій . Его теологія предшествуетъ всякимъ метафизическимъ соображеніямъ . Все носитъ у него истинный характеръ первоначальной поэзіи , которая еще вся предана музыкальной\r\nгармоній словъ и прелести первыхъ впечатлѣній . Никогда умъ человѣческій не имѣлъ передъ собою болѣе очаровательной картины\r\nсвоей молодости . Въ простотѣ гомеровыхъ идей вездѣ чувствуешь\r\nзародышъ силы , еще дремлющей , точно также , какъ въ граціозныхъ\r\nдвиженіяхъ младенца угадываешь исполинскіе размеры будущаго\r\nмужа .\r\nЭти достоинства , сдѣлавшія Гомера любимцемъ всѣхъ образованвыхъ народовъ , представляютъ почти неразрѣшимую трудность для\r\nисторика древнихъ мистерій . Мы видѣли , въ чемъ состоитъ это затрудненіе относительно элевсинскихъ таинствъ : время ихъ основанiя , по самымъ достовѣрнымъ свидѣтельствамъ , относится къ вѣкамъ\r\nбаснословнымъ , и однакожъ , Гомеръ , первый греческій историкъ , не\r\nтолько не говоритъ объ нихъ ничего , но даже всѣ идеи его имѣютъ\r\nсовершенно противоположный характеръ . Напрасно стали бы увѣрять , что поэтъ съ вамѣреніемъ удалилъ отъ эпопеи всякую метафизическую идею , въ угожденіе взыскательному вкусу современниковъ :\r\nмысль эта тѣмъ болѣе неоснователна , что всякая черта разграниченія , проведенная вокругъ эпопеи , вовсе не въ характерѣ Гомера и ве\r\nвъ духѣ его вѣка . Какое бы въ ту пору ни имѣли понятіе объ эпопеѣ ,\r\nГомеръ не подчиняется безусловно извѣствому роду. Онъ обнимаетъ\r\nвесь свой вѣкъ и природу ; даже , если предположить , что поэтъ не\r\nхотѣлъ описывать древнихъ мистерій , все бы въ его поэмахъ остался какой нибудь слѣдъ метафизическихъ идей , какъ скоро были овѣ\r\nизвѣстны его современникамъ .\r\nМнѣніе , что греческія мистеріи дѣйствительно вошли въ употребленіе позже гомерова вѣка , подтверждается весьма важнымъ свидѣтельствомъ . Мы разумѣемъ свидѣтельство Геродота , который говорить , что Гомеръ и Гезіодъ первые дали Грекамъ теогонію , первые\r\nопредѣлили имена боговъ , ихъ изображенія и религіозные обряды .\r\nНе должно принимать этого въ буквальномъ смыслѣ . Образъ дѣйЭЛЕВСИНСКІЯ ТАИНСТВА . 81\r\nствованія гомеровыхъ боговъ предполагаетъ уже извѣстную и поную систему . Но Гомерь и Гезіодъ привели ее въ порядокъ , соединии разбросанныя преданія , безсвязные миѳы ; и въ этомъ отношенія ,\r\nотчасти сдѣлали то , что приписываетъ имъ Геродотъ . Нѣкоторые\r\nуже сильно возставали противъ геродотова авторитета , и особенно\r\nопровергали его писатели , хотѣвшіе доказать существованіе Орфея ,\r\nкоторый , по ихъ мвѣнію , былъ основателемъ мистерій . Сомнѣваться\r\nнельзя , что Орфей имѣлъ большое вліяніе на религіозныя понятія\r\nГрековъ : Фактъ останется неоспоримымъ , если даже припять мнѣніе Аристотеля , который , по свидѣтельству Цицерона , доказалъ , что\r\nОрфей никогда не существовалъ . Если слово Ортей есть собирательное имя , данное вообще всѣмъ основателямъ или преобразователямъ\r\nмистерій , то дѣйствія , приписываемыя Орфею , напримѣръ , основаніе самоѳракійскихъ иля вакхическихъ мистерій , будутъ имѣть всю\r\nсилу историческихъ фактовъ . Орфея уже въ древности знали очень\r\nмало . Самые опытные критики не признавали поэтическихъ отрывковъ , извѣствыхъ подъ его именемъ ; но самоѳракійскія мистерін\r\nимѣли большое сходство съ нѣкоторыми египетскими церемоніями , и\r\nэто обстоятельство оправдываетъ всеобщее мнѣніе о путешествія\r\nОрфея въ Египетъ . Съ самой глубокой древности Египтяне владѣли\r\nпочта монополією восточныхъ идей . Такимъ образомъ , чтобы это\r\nегипетское переселеніе мистерій согласить съ молчаніемъ Гомера и\r\nГезіода , необходимо должно допустить , что обряды восточной религіи развились уже послѣ гомерова вѣка , или , по крайней мѣрѣ , послѣ\r\nтроянской войны , потому - что только теперь , среди междоусобныхъ\r\nнесогласій , Греція начала принимать правильное политическое\r\nустройство . Героический вѣкъ занималъ средиву между жизвію кочевою и строгимъ раздѣлевіемъ на касты ; въ этомъ неопредѣленномъ\r\nсостояніи человѣкъ энергически обнаруживаетъ свою дѣятельность ,\r\nно еще не чувствуетъ необходимости углубляться въ самого себя.\r\nТакимъ образомъ , эпоха дѣйствительнаго развитія мистерій должна быть современна основанію первыхъ греческихъ республикъ . Республиканская эра смѣнила героическій вѣкъ въ то самое время , какъ\r\nлирическая и драматическая поэзія заступила мѣсто эпопеи ; и какъ у\r\nдревнихъ всѣ элементы нравственнаго и физическаго состоянія народовъ имѣли между собою внутреннюю связь , то Гезіода можно\r\nсчитать среднимъ терминомъ между этима великими эпохами . Религіозныя понятія уже приняли направленіе , болѣе сообразное съ состояніемъ общества ; и какъ невозможно думать , что греческая поззія безъ всякой постепенности возвысилась до гомерова совершенства , точно такъ же невозможно доказать , что полное развитіе мистерій совершилось вдругъ и произвольнымъ образомъ въ такое вре82 СОВРЕМЕнникъ .\r\nмя , когда не было въ нихъ никакой нужды . Чужеземныя учрежденія\r\nмогутъ только процвѣтать въ томъ случаѣ , когда они совершенно\r\nосвоились съ почвою , на которую пересажены ; поэтому , прежде всякихъ справокъ съ хронологією , мечтающею опредѣлить время великаго событія , должно напередъ спросить философію , сообразно ли это\r\nсобытіе съ неизмѣнными законами природы , которыхъ человѣкъ не\r\nможетъ ви перемѣнить , ни уничтожить .\r\nОТДѢЛЕНІЕ П.\r\nВесьма вѣроятно , что изъ всѣхъ европейскихъ странъ Греція\r\nбыла первая населена азіятскими колоніями . Весь ходъ ея исторіи\r\nпоказываетъ , что въ этой странѣ въ разныя эпохи жили три различныхъ племени . Первые поселенцы , не составляя политическаго\r\nтѣла , не имѣли общаго названія . Вторая колонія была пелазгическая .\r\nПелазги , не совсѣмъ чуждые образованія , пмѣли пѣкоторое сходство\r\nсъ европейскими Өракіянами и азіятскими Фригійцами . Между тѣмъ ,\r\nдодонское преданіе говоритъ , что они долго приносили жертвы богамъ , не зная ихъ именъ . Девкаліоновъ потопъ , случившійся около\r\n1514 года до Рождества Христова , произвелъ большой переворотъ .\r\nЯвились Эллины , народъ новый , вышедший изъ Азіи : они распространились по всей Греціи , выгнали Пелазговъ , или смѣшались съ\r\nними , и дали свое имя странѣ , которую образовали . Лѣтъ черезъ\r\nшестьдесятъ послѣ девкаліонова потопа , Фипикіянинъ Кадмъ поселился въ Ѳивахъ , Египтянинъ Данай — въ Аргосѣ .\r\nВотъ очеркъ полубаснословныхъ , полуисторическихъ событій ,\r\nне безъ труда выбранныхъ изъ древнихъ писателей и подавшихъ\r\nповодъ къ построенію различныхъ , противорѣчащихъ системъ. Во\r\nвсемъ этомъ вѣрно только то , что Греція , въ различныя времена ,\r\nпервая заселена была азінтскими колоніями , болѣе пли мене образованными .\r\n.\r\nМы видѣли , что основаніе элевсинскихъ тапнствъ приписывази\r\nяли самой Церерѣ , или чужеземнымъ поселенцамъ , и что египетскіе\r\nжрецы присвоявали себѣ честь распространенія между Греками первыхъ началъ политеизма . Въ этихъ фактахъ довольно положительности ; даже безъ сходства въ идеяхъ , они доказываютъ сами по себѣ ,\r\nчто египетскія мистеріи , перемѣшавшись съ туземными нопятіями\r\nгреческихъ племенъ , никогда не опровергали своего происхожденія ,\r\nблизкаго ко всеобщей колыбели нравственныхъ и религіозныхъ\r\nидей .ЭЛЕВСИНскія таинства . 83\r\nВсѣ эти безсвязные факты , эти разбросанныя свидѣтельства вытекаютъ изъ плодотворпаго начала , помѣщающаго на востокѣ фокусъ\r\nпросвѣщенія и центръ всякой образованности . Нельзя прослѣдить\r\nбезпрерывный ходъ человѣческаго образованія отъ первыхъ откровелій Божества до мистическихъ заблужденій ума , - но все же , основываясь больше на сходствѣ самыхъ пдей , нежели словъ , можно указать на нѣкоторыя главный эпохи и восполнять ихъ промежутки\r\nсобственнымъ размышленіемъ . Исторію Философскихъ идей всегда\r\nдолжно соединять съ исторіею религіозныхъ вѣровавій , потому -что\r\nФилософія , предоставленная самой себѣ , объясняетъ только вполовину исторію человѣческаго ума .\r\nТакимъ образомъ , древнія мистерін , въ отношеніи къ истинамъ\r\nверховнаго порядка , имѣютъ много свѣтлыхъ сторонъ , которыя должно выставить на видъ . Теперь почти всѣ пачинаютъ думать , что\r\nстоль важные вопросы заслуживаютъ самаго внимательнаго разсмотрѣнія . Не довольно для этой цѣли однихъ филологическихъ изслѣдованій : критику словъ всегда должно соединять съ критикою самыхъ плей , и идти впередъ при свѣтѣ слѣланныхъ открытій .\r\nПредположеніе , что Египетъ былъ источникомъ всѣхъ человѣческихъ познаній и матерью всѣхъ религій , было принято многими\r\nписателями восемьнадцатаго вѣка . Впрочемъ ,это мяѣніе ве новое , и\r\nеще сами Египтяне распространили его . Весьма многіе изъ новѣйшихъ писателей приняли также эту догадку ; не говоря о другихъ ,\r\nназовемъ здѣсь господъ Сентъ -Кроа и Дюпюи , которые были послѣдними историками древнихъ мистерій . Нѣкоторые , напримѣръ , КемпФеръ , Гюз , Ла -Крозъ , Бруккеръ думали даже , что самая Индія была египетскою колонією . Эта система , несогласвая съ нашими религіозными преданіями , противорѣчитъ также достовѣрнѣйшимъ свидѣтельствамъ исторіи и философіи . Нѣтъ сомнѣнія , Египеть во многихъ отношеніяхъ представляетъ единственное зрѣлище въ лѣтописяхъ міра ; тѣмъ не менѣе , одвакожъ , ничто не обнаруживаетъ въ\r\nисмъ характера центральной страны : его географическое положеніс ,\r\nприродныя свойства жителей , политическая судьба и постепенный\r\nходъ государственнаго управленія , все показываетъ , что страпа\r\nэта не могла сдѣлаться Фокусомъ человѣческаго образованія . Нѣсколько мѣстныхъ особенностей , вѣсколько народныхъ символовъ еще\r\nне доказываютъ , что египетская религія не могла имѣть азіятскаго\r\nпроисхожденія . Напротивъ , весь планъ этой теократін ясно показываетъ , что египетскіе жрецы , ревностно сохранявшіе принесенную\r\nсистему религіозныхъ вѣровацій , составляли чужеземную колонію ,\r\nискусно употреблявшую всѣ средства , которыми можно было обморочить глаза и поработить простой народъ . Какъ скоро символы по-\r\n-84 СОВРЕМЕННИКЪ .\r\nглощаютъ освоввыя иден и непроницаемый языкъ увѣковѣчиваетъ\r\nмракъ , покрывающій религіозную систему , нить аллегорія прерывается въ рукахъ теократовъ , темнота увеличивастся , иго тяготѣетъ ,\r\nи человѣкъ блуждаетъ въ лабиринтѣ внѣшнихъ обрядовъ , къ которымъ ключь давно уже потерявъ .\r\nНо если Египетъ самъ ничего не выдумалъ , за то онъ все сохравилъ : самая строгость правленія и его глубокая древность какъ\r\nнельзя лучше приспособлены были къ этой цѣли . Поэтому ,\r\nЕгипетъ по всему праву можно считать крѣпкимъ звѣномъ , соединяющимъ Азію съ Европою . Измѣнявъ восточныя преданія , овъ передалъ ихъ Греціи . Все , что въ религіозныхъ понятіяхъ Грековъ\r\nотличается отъ египетской теологіи , можетъ служить характеристикою обоихъ народовъ . Эти преданія , съ мрачною и печальною физіономією въ Египтѣ , получили новую жизнь въ веселомъ климатѣ и\r\nпрекрасномъ воображенія Грековъ .\r\nЕсли бы лучше узнать древній Египетъ и собрать болѣе точныя\r\nсвѣдѣнія о его религіозной системѣ и народныхъ предавіяхъ , ветрудво было бы взложить исторію мистерій . Къ несчастію , глубокій\r\nмракъ еще скрываетъ отъ насъ языкъ , исторію и памятники Египта .\r\nВпрочемъ , вѣкоторыя счастливыя попытки , особенно великія предпріятія Французскаго правительства , заставляютъ ожидать новыхъ\r\nоткрытій объ этой стравѣ . Съ другой стороны , труды Англичанъ въ\r\nБенгалѣ уже съ большею достовѣрностію опредѣляютъ нѣкоторые\r\nФакты , доказывающіе связь и взаимныя отношенія между древнею\r\nИндіею и Египтомъ . То , что мы знаемъ о ихъ миѳологическихъ ,\r\nисторическихъ и географическихъ преданіяхъ , не подвержено болѣе\r\nникакому сомнѣнію .\r\nДревніе считали Индѣйцевъ автохтонами . По извѣстію Филострата в Лукіана , они думали , что Египтяне заняли свое образованіе\r\nотъ Индѣйцевъ . « Я знаю , говорить . Павзанiй , что Халден и магн\r\nегипетскіе первые стали доказывать , что душа человѣческая безсмертна . Греки , и особенно Платонъ , сынъ Аристова , отъ нихъ\r\nузнали эту истину » . Эти понятія объ Индія сохранялись долгое\r\nвремя . Святой Климентъ Александрійскій и Святой Іеронимъ упоминяють о Будде . Восточный пантеизмъ , представлявший вселенную\r\nистеченіемъ изъ божества , прониквулъ въ Египетъ в Грецію . И вдѣйскіе философы для объясненія этой системы брали въ примѣръ\r\nпаука , образующаго свою паутину изъ нита , которую онъ тянетъ\r\nизъ себя самого : насѣкомое сидитъ среди своей работы , сообщаетъ\r\nей движеніе и , когда вздумается , опять втягиваетъ въ себя ткань ,\r\nвышедшую изъ его же тѣла . Они сравнивали міръ съ яйцомъ ,\r\nэтотъ символъ приняли также Египтяне и Грека . Не входя болѣе воЭЛЕВСИНСКІЯ ТАИНСТВА . 85\r\nвсѣ эти подробности , которыя могли бы насъ отдалить отъ предмета ,\r\nмы прибавимъ , что новѣйшія открытiя совершенно согласны съ извѣстіямп древнихъ . Доказано , что древнимъ Индѣйцамъ извѣстны\r\nбыла Мисръ в Нилъ , что египетская троица , состоящая изъ Озириса , Горуса я Тифона , имѣетъ общее происхожденіе съ троицою впдѣйскою , которую составляли Брама , Вишну и Магадева . Доказано\r\nтакже , что египетскій фаллосъ , совершенно сходный съ индѣйскимъ\r\nливгамомъ , принесенъ въ Грецію Мелампомъ , — что раздѣленіе на\r\nкасты и наслѣдственная власть жрецовъ были вовсе не египетскаго\r\nизобрѣтенія , какъ думалъ Дюпюи . Невѣроятно , чтобы баснословный\r\nСезострисъ принесъ египетскую религію въ Азію и чтобы преслѣдованіе Камбиза заставило египетскихъ жрецовъ образовать Ивдію .\r\nНо Египетъ былъ посредникомъ между Азіей в Греціею и служилъ\r\nглавнѣйшимъ каналомъ умственныхъ сношеній , которыя съ самой\r\nглубокой древности существовали между этими стравами .\r\nМежду тѣмъ , въ пятомъ томѣ « Записокъ Азіятскаго Общества«\r\nсообщено извѣстіе о самомъ важномъ изъ всѣхъ новѣйшихъ открытій , подтверждающихъ восточное вліяніе , и которыя имѣютъ прямое\r\nотношеніе къ предмету нашей статьи . « Оканчивая празднованіе элев-\r\n« синскихъ таинствъ , греческіежрецы распускали собраніе , говоря :\r\n« Kör öμ па (конксъ омъ паксъ ) . Эги мистическія слова , кого-\r\n« рыхъ никто до сихъ поръ не могъ объяснить , суть санскритскія .\r\n« Брамины и теперь употребляютъ ихъ въ концѣ многихъ религіоз-\r\n« ныхъ обрядовъ . На языкѣ боговъ , Индѣйцы даютъ это названіе\r\n« языку своихъ священныхъ книгъ , такъ выражаются эти слова :\r\n« канска , омъ , пакша » .\r\n――\r\n«Канска означаетъ предметъ нашихъ пламенныхъ желаній » .\r\n« Знаменитый слогъ омъ Индѣйцы произносятъ въ началѣ и въ\r\n« концѣ своихъ молитвъ и всѣхъ религіозныхъ обрядовъ » .\r\n« Пакша вполнѣ соотвѣтствуетъ старому латинскому слову vix ,\r\n« vices . Оно означаетъ всякую перемѣну , очередь , рядь , періодиче-\r\n« скую работу , непостоянство счастія . Произнося его , Индѣйцы\r\n« льютъ воду въ честь боговъ и Питрисовъ (Pitris души усопшихъ) » .\r\n-\r\n« У Гезихія мы находимъ , что эти слова произносили въ Греціи\r\n« громко въ заключеніе всѣхъ важныхъ церемоній , религіозныхъ и\r\n« гражданскихъ . Судьи , выслушавъ дѣло , подавали голоса , бросая въ\r\n« ящикъ разноцвѣтные камни ; стукъ падающаго камня назывался\r\n« однимъ изъ этихъ трехъ именъ , или даже всѣми тремя , вѣроятно ,\r\n« отъ слова пакша , потому-что судья отправилъ свою очередь при\r\n« подаваніи голоса » .86 СОВРЕМЕНникъ .\r\n« Адвокатамъ , собиравшимся говорить передъ судомъ , давали ва\r\n« размышленіе два или три часа , смотря по содержанію дѣла . Дая\r\n« этого ставили водяные часы , издававшіе послѣ каждаго часа из-\r\n« вѣстный звукъ , который также называля пакша . Это слово выгова-\r\n« ривалосъ вахсѣ , а въ просторѣчін вахтъ ; отсюда старинное ла-\r\n« тинское vix » .\r\nЭто прекрасное открытіе Вильфорда не только объясняетъ вастоящее происхожденіе мастерій , по показываетъ еще внутреннія и\r\nмногочисленныя отношенія , которыя поддерживали вліяніе восточныхъ идей на древнюю образованность . Здѣсь вѣтъ надобности выставлять всѣ результаты отъ объясненія Вильфорда : всякій безпристрастный наблюдатель увидитъ на востокѣ колыбель всѣхъ религіозныхъ преданій и философскихъ ученій . У насъ еще далеко не всѣ\r\nматеріялы , которыхъ можно ожидать впереди ; но уже какой свѣтъ\r\nраспространили эти изслѣдованія , сдѣлаввыя только въ продолженіи\r\nдвадцати лѣтъ ! Кто не пожелаетъ , чтобы вниманіе всей Европы\r\nобратилось на эту азіятскую литературу , источникъ всѣхъ нашихъ\r\nпознаній .\r\nИзъ всего сказаннаго слѣдуетъ , что религіозныя мистерія Грековъ имѣли чужеземное происхожденіе , что родива ихъ не въ Египтѣ , и что , наконецъ , есть у васъ блистательный , единственный\r\nФактъ , открывающій ихъ истинное отечество .\r\nОТДЕЛЕНИЕ III .\r\n-\r\nЕстественное состояніе человѣка не могло быть ни дикимъ , НИ\r\nповрежденнымъ состояніемъ . Это - состояніе простое , лучшее , близкое къ Божеству . Дикость и поврежденность человѣческой природы\r\nбыли уже слѣдствіемъ паденія человѣка , которое одно содержитъ\r\nключь ко всей его исторіи . Отсюда этотъ обратный ходъ вравственнаго міра , противоположный постепенно -возрастающей силѣ\r\nчеловѣческаго ума ; этимъ также объясняется настоящее положеніе\r\nдѣлъ , при которомъ человѣческая мудрость есть только простое\r\nсозерцаніе , воспоминание прошедшаго , а добродѣтель - возвращеніе\r\nкъ Богу .\r\nВсѣ религін признаютъ эту великую истину паденія человѣка . Ова\r\nнаходится во всѣхъ теологіяхъ и служитъ основаніемъ древней философів . Въ миѳологическихъ преданіяхъ опа занимаетъ иногда первое , иногда второстепенное мѣсто : то представляютъ ее подъ симво зомъ борьбы , траура , то подъ образомъ убитаго бога ; иногда даютъ си духовный смыслъ , и философія проповѣдуетъ о перерожденінЭIEВСИНСКІЯ ТАИНСТВА . 87\r\nдуши , о необходимости ея постепеннаго возвращенія на первос\r\nмѣсто .\r\n-\r\nВсѣ важнѣйшія нравственныя встаны , соединенныя съ истиною\r\nо паденіи человѣка , эти первыя аставы , непосредственно переданныя\r\nили открытыя Божествомъ , пережили всѣ заблужденія человѣческаго\r\nума . Разсѣяніе народовъ , злоупотребленіе аллегоріи , сбивчивость понятій о безтѣлесвыхъ силахъ , всѣ эти начала , изъ которыхъ постепенно образовался политеизмъ , не могли заглушить первоначальвыхъ истинъ , и остатки ихъ всегда сохранялись на востокѣ . Эти обломки , по какому -то чудному направленію , распространились далеко :\r\nони явились въ Египтѣ , и впослѣдствія времени , послѣ различныхъ\r\nизмѣненій , образовали въ самомъ центрь языческаго міра таинственнос ученіе Аnорретовъ и предметъ великихъ элевсинскихъ мыстерій .\r\nЭти простые фэкты , основанные на историческихъ предавіяхъ ,\r\nэти удовлетворительные результаты , соединенные съ нашими священными предавіями , не должны быть опровергаемы . Предположевіе , установляющее общій центръ , общій Фокусъ просвѣщенія , безспорно есть самое основательное изъ всѣхъ предположеній о происхожденіи человѣческаго образованія . Открыть разрѣшеніе великой\r\nисторической и философской задачи , не нарушая правъ ни философін ,\r\nни псторін , есть величайшее торжество здравой критика .\r\nСоединеніе Философіи съ кратикою особенно необходимо на обширномъ археологическомъ поприща . Самая остроумная догадка\r\nздѣсь рѣдко бываетъ удовлетворительною ; принимая предположеніе ,\r\nпредставляющее наименѣе противорѣчій , здѣсь видишь еще на каждомъ шагу , что не должно этою догадкою объяснять всѣхъ затрудненій и все выводить изъ одной системы . Въ изученів древнихъ религій вамъ довольно обнять главпѣйшія черты ихъ , потому -что онѣ\r\nтолько составляютъ вхъ собственный характеръ ; все прочее прибавлялось къ намъ постепенно и часто наудачу .\r\nРуководствуясь этимъ началомъ , мы не примемъ безъ размышленiя никакой позднѣйшей догадки о переселенiв первоначальныхъ и\r\nосновныхъ идей . Мы уже указали ва ихъ восточную родину и дальнѣйшее пребываніе ихъ въ Египтѣ ; посмотримъ теперь , какъ утвердились онѣ въ Греціи .\r\nЭлевспискія таинства , подобно древней философіи , раздѣлялись\r\nна двѣ части —әсотерическую и экзотерическую . Изъ этихъ обѣнхъ\r\nчастей образовались великія в малыя таинства . Послѣднія считаются древнѣйшими и эта постепенность въ ихъ образованіи сообразна\r\nсъ обыкновеннымъ ходомъ вещей . Господанъ Сентъ -Кроа , основываясь на словахъ Меурсія , полагаетъ , что малыя мистерін были приготовительными церемоніями . Впрочемъ , гораздо вѣроятнѣе , что ве88 СОВРЕМЕННИКЪ.\r\nликія и малыя таинства были совершенно раздѣлены . Безъ сомнѣнія ,\r\nпосвященному въ великія мистерін извѣстно было содержаніе малыхъ\r\nно ничто не доказываетъ , чтобы всякой Мистъ могъ сдѣлаться Эпонтомъ , то есть , чтобы адепты малыхъ мистерій имѣли право ва посвященіе въ великія . Каждый Грекъ , безъ различія возраста и происхожденія , могъ быть допущенъ къ малымъ мистеріямъ ; даже варвары впослѣдствіи пользовались этою выгодою . Но если бы такъ же\r\nлегко было участвовать и въ великихъ таинствахъ , могли ли бы\r\nони быть скрытыми отъ народа и не потерять своего значенія ?\r\nЭто двоякое ученіе , полагавшее преграду между Философами и народомъ , составляетъ отличительную черту древняго міра , свойственную всѣмъ его постановленіямъ , всѣмъ системамъ , всему образованію . Христіанство , разрушивъ двойное ученіе , сдѣлалось великой эпохою даже въ исторіи философіи .\r\nРаздѣленіе мистерій на великія и малыя зависѣло отъ самого свойства языческой религін . Великія таинства предоставлены были небольшому числу избранныхъ , потому-что истины , тамъ открытыя ,\r\nмогли бы нанести смертельный ударъ религіознымъ вѣрованіямъ народа ; напротивъ , малыя мистеріи доступны были всякому человѣку .\r\nВсѣ эти побужденія заставляютъ думать , что малыя мистерін , не\r\nсообщая ничего противнаго политеизму , содержали символическія\r\nпредставления исторіи Цереры и Прозерпины . Ученіе о будущей жизни , гдѣ преступники будутъ наказавы , а добродѣтельные получатъ\r\nнаграду , не выходило изъ предѣловъ господствующей религін . Даже\r\nможно было , не опровергая политеизма , объяснять посвященнымъ,\r\nчто такие -то боги были первоначально людьми , удостоенпыми апоѳеоза\r\nза свои великія дѣйствія : религiя , никогда не имѣвшая опредѣленной\r\nсистемы , давала большой просторъ теологическимъ толкованіямъ .\r\nВѣроятно , малыя мистеріи составляли родъ философскаго политеизма .\r\nТолько великія таинства , тєлєтаі , владѣли нѣкоторыми высокими\r\nистинами и важнѣйшими первоначальными преданіями . Нѣтъ возможности изложить въ полномъ объемѣ это таинственное ученіе :\r\nдревніе оставили намъ только весовершенные отрывки , неясныя указанія , темные намеки . Въ новѣйшихъ открытіяхъмножество догадокъ ,\r\nно весьма мало доказательныхъ фактовъ .\r\nНе станемъ здѣсь приводить всего , что относится къ устройству\r\nэлевсинскаго храма , въ которомъ , по извѣстіямъ Страбона , могло помѣщаться до тридцати тысячъ человѣкъ ; не будемъ также говорить о\r\nпорядкѣ церемоній и о различныхъ обязанностяхъ мистагоговъ въ\r\nвеликихъ и малыхъ мистеріяхъ . Весьма немногія свѣдѣнія объ этихъ\r\nпредметахъ уже пересмотрѣны новѣйшими ученыма и въ ихъ сочиненіяхъ собрано все , что можно было отыскать о гіерофантѣ ('Ięофаvns )ӘЛЕВСИНСКІЯ ТАЙНСТВА . 89\r\nфакелоносцѣ (Давой хоҫ) , священномъ герольдѣ ('Iрохijqug), служителѣ\r\nолтаря (О éni (ший) в о другихъ особахъ низшаго разряда , принадлежавшихъ къ храну, объ ихъ костюмахъ , должностяхъ, о дняхъ торжественныхъ процессій и проч .\r\n0\r\nПовторяемъ : намъ нельзя положительно опредѣлить всѣхъ свѣдѣній , которыя открывали эпоптамъ ; но изъ показаннаго отношенія\r\nэтахъ посвященій къ истинному источнику всѣхъ нашихъ познаній\r\nможно судить , что они получали въ великихъ мистеріяхъ не только\r\nправильныя понятія о божествѣ и его отношеніяхъ къ человѣку , о\r\nпервоначальвомъ достоинствѣ человѣческой природы , о паденіи , безсмертів души , о средствахъ о возвращенія къ Богу , наконецъ ,\r\nдругой жизни за гробомъ ; во наъ открывали также устныл и даже\r\nписьменныя предавія , эти драгоцѣнные остатки послѣ великаго кораблекрушенія человѣчества . Въ самомъ дѣлѣ , мы знаемъ , что гіерофантъ сообщалъ эпоптамъ священныя кнаги , которыя могли быть\r\nчитаны только посвященными . Павзавій , разсказывая о Фенеатахъ ,\r\nговорятъ , что въ элевсинскомъ хранѣ , между двумя камнями хранились сочиненія , называемыя Пéтоюμх , которыя читались не иначе ,\r\nкакъ въ ночное время . Быть можетъ , съ этими историческими памятвиками соединялись нѣкоторыя свѣдѣнія о всеобщей системѣ вселенной , нѣкоторыя теургическія ученія и даже положительныя открытія въ человѣческихъ познаніяхъ . Жилище восточныхъ предавій въ Египтѣ могло связать ихъ съ этими великими открытіями ,\r\nсъ этой египетскою мудростію , о которой даже говорится во многихъ\r\nмѣстахъ священнаго писанія .\r\n,\r\nВъ самомъ дѣлѣ невѣроятно , чтобы въ этомъ высшемъ посвящевін ограничивались только Философскими доказательствами единства\r\nБожія п безсмертія души . Климентъ Александрійскій , разсказывая о\r\nвеликихъ таинствахъ , говоритъ прямо , что здѣсь оканчивается всякое преподаваніе , в посвященные видятъ природу и вещи . Притомъ ,\r\nза одни нравственныя понятія , уже довольно распространенныя между народомъ , мистеріи не могли заслужить громкихъ похвалъ отъ\r\nобразованнѣйшихъ людей древпяго міра : если предположить , что открытие этихъ истинъ было единственнымъ предметомъ мистерій ,\r\nзачѣмъ нужно было ихъ существованіе , какъ скоро философы публично стали преподавать тѣ же самыя истины ? Неужели Павдаръ ,\r\nПлатонъ , Цицеровъ , Эпиктетъ сочли за нужное говорить объ нихъ\r\nсъ благоговѣніемъпослѣ того , какъ гіерофантъ высказалъ пмъ только\r\nсобственное мнѣніе о такихъ истинахъ , которыми они сами была проникнуты ? Откуда гіерофантъ могъ взять эти идеи ? Какіе источники ,\r\nнедоступные для философія , были въ его распоряженіи ? Такимъ образомъ должно согласиться , что посвященнымъ открывались не90 СОВРЕМЕННИКЪ .\r\nтолько великія нравственныя встивы , но также устныя и письменвыя преданія , современныя первоначальному міру . Эти остатки , разбросанные среди политеизма , образовали сущность и таинственное\r\nученіе мистерій .\r\nЭто предположеніе , примирая очевидныя противорѣчія древней\r\nрелигіозной системы , совершенно согласно съ нашими священными\r\nпреданіями .\r\nᎩ\r\nЗдѣсь должно замѣтить , что отцы церкви первыхъ вѣковъ , сообщившіе столько любопытныхъ свѣдѣній о древнихъ мастеріяхъ , то\r\nхвалятъ ихъ , то представляють въ самыхъ отвратительныхъ чертахъ. Святой Климентъ Александрійскій , который , какъ говорили ,\r\nсамъ былъ посвященъ въ эти таинства , въ одномъ мѣстѣ превращщаетъ вхъ въ атеистическія школы и предполагаетъ въ вихъ оустую и даже безнравственную цѣль ; въ другомъ — увѣрястъ , что истяны , открываемыя мистеріями , философы похитили у Моисея в пророковъ , потому-что , по его мнѣнію , эти тапиства основавы были Философами . Почти такіе же отзывы находимъ у Арнобія , Аѳнвагора ,\r\nСвятаго Густина и Тертулліана , который говоритъ , что самъ дьяволъ\r\nвыдумалъ эти мастерів . Всѣ эти похвалы и порицанія , не вездѣ нскрепвія , равно могутъ быть справедливыми , если дѣлать различіе\r\nмежду эпохами . Извѣстно , что во время отцовъ церкви въ настеpia вкрались большія злоупотребленія : онѣ сдѣлались опорою политеизма , и понятно , что отцы церкви , считавшіе охъ хранилищами\r\nязыческихъ заблужденій , съ жаромъ должны были содѣйствовать къ\r\nуничтоженію ихъ вліянія . Сверхъ того , при общей порчѣ мистерін,\r\nначали распространяться вѣкоторыя свѣдѣнія о ихъ таинственныхъ\r\nцеремоніяхъ ; нескромные мисты пускали въ ходъ понятія о символахъ , и такимъ образомъ, все направлено было къ увиженію мастерій , уже утратившихъ свое первоначальное достоинство .\r\nПрежде , чѣмъ займемся этой эпохою , разсмотримъ напередъ время процвѣтанія мастерій . Не смотря на тогдашнюю невозможность\r\nпроникнуть въ ихъ содержаніе , мы находимъ у древнихъ нѣкоторые\r\nнамеки на важнѣйшія истаны этихъ таинствъ . Вотъ какъ изображаетъ ихъ Цицеровъ въ обращеніи къ Аттику : «Изъ всего , что Аөвны\r\nваши произвели и распрострапили между людьми прекраснаго и бо -\r\nжественнаго , первое мѣсто , безспорно , занимаютъ ваши таинства :\r\nони возводятъ насъ отъ грубой и дикой жизни къ истинному человѣчеству , посвящаютъ въ истинныя начала жизни , научаютъ не только\r\nжить съ удовольствіемъ , но и умирать съ лучшими надеждами . » Не\r\nнужно никакого объясненія для этой прекрасной похвалы : пріятно вядѣть се въ устахъ человѣка опытнаго въ изученіи философіи и знакомаго со всѣми человѣческими познаніями . Въ другихъ писателяхъЭЛЕВСИНСКІЯ ТАЙНСТВА . 91\r\nнаходимъ также пышныя похвалы древнимъ мастеріямъ в указанія\r\nна философскія и нравственныя истины , которыя въ нихъ преподавались .\r\nОстроумный Варбуртовъ очень хорошо доказалъ важность мистерій въ этомъ отношевів ; яо онъ ошибается , когда говорятъ , что шестая книга Эневды была вѣрною картиною церемоній в даже таинственнаго ученія мастерій . Сходствомъ въ вѣкоторыхъ формахъ можно доказывать развѣ только то , что Варгилій зналъ кое -что о мистическихъ церемоніяхъ ; притомъ , Философія его была эпикурейская , а извѣстно , что Эпикурейцы считались врагами мастерiй . В -\r\nроятно также , много красокъ ва его картины навело чтевіе пиѳагорейскихъ Философовъ .\r\nи\r\nЗамѣтвиъ здѣсь , что греческіе философы никогда не были въ ладу съ ученіемъ посвященій . Несогласие поощрено было примѣромъ\r\nСократа , который отказался участвовать въ элевсинскихъ таинствахъ .\r\nЭтогъ же фактъ служитъ для новѣйшихъ писателей поводомъ къ униженію мистерій в къ предположенію , будто онѣ были не болѣе , какъ\r\nпростыя люстрація , и уже впослѣдствін приладили къ нимъ тайнос\r\nученіе , гдѣ , впрочемъ , разсуждали только о заслугахъ законодателей ,\r\nо земледѣлін , законахъ и о прочемъ . Чтобы понять , какъ мало въ\r\nэтомъ отвошевін заслуживаютъ довѣрія греческіе философы , не должно терять изъ виду, что философія въ Греціи всегда была дѣйствительною силою . Пра смѣлыхъ покушеніяхъ сорвать покрывало съ\r\nприроды , могла ли она помириться съ кастическимъ мракомъ , который этими таввствами распростравенъ былъ ва самыя важныя встивы ? Греческая философія въ своемъ началѣ была аналитическою ;\r\nсамыя противоположныя маѣнія направлены были къ одной цѣли ,\r\nтолько тогда поступали въ общій разрядъ человѣческихъ познаній ,\r\nкогда ниѣли мѣстное приложеніе и пользовалась значительнымъ віявіемъ въ жизни . При такомъ направленія , соединеніе философіи съ\r\nмистеріями становилось очевадно невозможнымъ . Греки довели до\r\nвысочайшей степени искусство дѣлать вауку популярною ; они не запирала , подобно намъ , философія въ тенвые предѣлы книги или кабинета ; ихъ Философы разсуждали о великихъ нравственныхъ вопросахъ въ присутствіи всего народа , и народъ принималъ живѣйшее\r\nучастіе въ спорахъ ; при соперничествѣ системъ , нельзя было оставлять въ почтательномъ полусвѣтѣ важныя теогоническія и космогоническія задачи , которыя слѣдовало рѣшать . Это направленіе , быть\r\nможетъ , не совсѣмъ годное для Философии , чрезвычайно благопріятствовало успѣхамъ поэзіи и краснорѣчія . Изобрѣтеніе кпигопечатанія\r\nнанесло жестокій ударъ живому слову , сообщало обратный ходъ человѣческимъ познаніямъ . Философія заперлась въ кабинетѣ и сдѣла-\r\n- A Т. І. Отд . II .\r\n15*92 СОВРЕМЕННикъ .\r\nлась умозрительною . Теперь ей можно говорить обо всемъ и не дожазывать ничего ; общій интересъ не слѣдилъ болѣе за ея открытіями ; народъ живой и образоваввый не вызываетъ ее на публичную\r\nплощадь . Краснорѣчіе и поәзія также вышла взъ круга обыкновенной жизни , но это удаленіе не могло обратиться къ ихъ выгодѣ .\r\nЧѣмъ больше увеличивается масса нашихъ эмоврическихъ познаній ,\r\nтѣмъ болѣе мы удаляемся отъ того вѣка , гдѣ философія , поэзія и красворѣчіе общими силами дѣйствовали на народъ , счастливо организованный , на тотъ народъ , который воздавалъ божескія почести красотѣ , толпами слѣдовалъ за Платономъ и приходилъ въ бѣшеное волневіе на театрахъ , какъ скоро актеръ дурно произносилъ какой набудь стихъ .\r\nЭто отступленіе было необходимо , чтобы понять настоящій характеръ древней философіи и ея отношенія къ религіознымъ таинствамъ . Ясно , что отказъ Сократа зависѣлъ больше отъ его званія ,\r\nчѣмъ отъ собственнаго мнѣнія . Отказы Эпаминонда и Агезилая тоже\r\nничего не говорятъ противъ мистерій , потому-что они могли не пранять посвященія по какимъ нибудь личнымъ побужденіямъ . Сарказмы цаника Діогера были направлены только противъ злоупотребленій , вкравшихся въ малыя мистеріи , я , можетъ быть , еще противъ\r\nчрезмѣрной легковѣрности народа , управляемаго воображеніемъ . Напротивъ , философія не всегда оставалась непреклонною , я мы знаемъ ,\r\nчто Платонъ былъ ревностнымъ защитникомъ посвященій . Этотъ\r\nавторитетъ тѣмъ болѣе важенъ , что Платовъ стоялъ на такой высотѣ , ю которой не достигалъ вя одвнъ Философъ ви прежде , винослѣ него .\r\nДревніе уже писали о мистеріяхъ : Атеней и схоліастъ АристоФана указываютъ на Мелантія ; тотъ же схоліастъ упоминаетъ о Менандрѣ , Климентъ Александрійскій ссылается на Гицезія . Нельзя вс\r\nжалѣть о потерѣ этихъ сочавеній , хотя можно думать , что они ограничивались подробностями о внѣшнахъ обрядахъ . Въ самомъ дѣлѣ ,\r\nневѣроятно ,чтобы эти писатели разсматривали самую сущность предмета , то есть , происхожденіе великихъ таинствъ , ихъ цѣль в отношеніе къ политеизму .\r\nотдѣленіе IV.\r\nМежду тѣмъ , мастерін не долго оставались въ своей первобытной\r\nчистотѣ . Вскорѣ посвященіе сдѣлалось пустымъ обрадомъ , о воздержанія никто не думалъ , и набожность посвященныхъ послужила орудіемъ для политическихъ цѣлей . Уже во время Изен в ДемосѳенаЭЛЕВСИНСКІЯ ТАИНСТВА . 93\r\nдопускали къ посвященію развратныхъ женщинъ , и , по словамъ отцовъ церкви , ужасный развратъ проникъ въ самое святилище .\r\nВпрочемъ , по всей вѣроятности , это распутство распространилось\r\nтолько между мистами . Все заставляетъ думать , что эпоцтовъ всегда\r\nбыло немного ; число ихъ не могло слишкомъ увеличиться даже при\r\nупадкѣ мистерій , потому-что и въ это время не смело нарушать такву святилища . Съ распространеніемъ разврата постепенно слабѣлъ\r\nи духъ учрежденій ; наконецъ , остались только пустыя формы безъ\r\nживотворнаго на чала , придававшаго имъ важное значеніе.\r\nПосвященія сохранились до христіянскихъ императоровъ . Блаженный Ӏеронимъ говоритъ : « legant : Hierophantas quoque Atheniensium usque bodie cicutæ sorbitione castrari . Валентиніанъ , умершій въ\r\n374 году , хотѣлъ уничтожить мистерін посля царствованія Юліана ,\r\nно , по просьбе Претекстата , отложилъ намѣреніе . Вотъ какъ Зосима\r\nразсказываетъ объ этомъ въ четвертой книгѣ своей исторін : « Валентиніанъ , рѣшившись ввести новые законы , хотѣлъ начать преобразованіе съ религіозныхъ обрядовъ , и на первый разъ запретилъ совершать жертвоприношенія въ ночную пору ; этотъ законъ , думалъ\r\nонъ , долженъ будетъ прекратить соблазны . Между тѣмъ , Претекстатъ ,\r\nтогдашнiй проконсулъ въ Греціи , мужъ , одаренный всѣми доброд -\r\nтелями , представилъ императору , что Грекамъ жизнь сдѣлается несносною , если запретятъ имъ праздновать священныя мистерів , соединящія человѣческій родъ (та' cvvégovTa to ăvÐędnatov yévoç Örtürara\r\nuvarna ). Валентиніанъ отмѣнилъ указъ , и все пошло по старому .\r\nѲеодосій Великій ', по свидѣтельству историковъ , уничтожилъ всѣ\r\nобряды языческой религів . Въ эту общую массу вошли , вѣроятно , и\r\nмистерін .\r\nНо передъ паденіемъ , мистерія имѣли еще блистательную и совершенно неожиданную эпоху , давшую вовый видъ этимъ учрежденіямъ . Это , безъ сомнѣнія , самое любопытное время въ исторіи языческихъ таинствъ . Бросимъ на него бѣглый взглядъ въ этомъ отдѣленіи .\r\nМы видѣли , что греческія мастерiн составляли настоящую сущность политеизма , ни въ чемъ не измѣняя его наружныхъ формъ .\r\nСъ перваго взгляда можно подумать , что высокія нравственныя иставы никакъ ве могли соединиться съ этой грудою народныхъ символовъ , закоснѣлыхъ злоупотреблевій , своевольныхъ обрядовъ ; но\r\nвпикая глубже въ дѣло , легко видѣть , что познаніе нѣкоторыхъ первоначальныхъ истинъ , предоставленнное небольшому числу избранвыхъ , совершенно могло согласоваться съ невѣжествомъ черни . Двойное ученіе , равно раздѣленное религіею и философією , служило основаніемъ для этой истины , соединявшей всѣ противорѣчія , подводив94 СОВРЕМЕНникъ .\r\nшей подъ одинъ кодексъ самыя разнородныя стихін . Притомъ , доЈжно имѣть въ виду , что врожденныя идеи о единствѣ Божіемъ и безсмертін души бы горадае распространены , нежели какъ обыкновенно думають ; только чернь увлекалась древностью наружныхъ\r\nобрядовъ и слѣпо шла по дорогѣ , пробитой геніальными авторитетами .\r\nH\r\nПодвергаясь нападеніямъ со всѣхъ сторонъ , древняя религія употребляла всь средства къ своей обороне . Передъ паденіемъ политеизмъ задумалъ употребать противъ христіанства его же собственное\r\nорудіе : какъ новая религія обнимала ,всѣ умственныя способности человѣка , приверженцы политеизма , чтобы облагородить свое вѣровавіе , придали ему нравственное значеніе , котораго оно не имѣло ,\r\nпредположили цѣль , совершенно противоположную характеру языческой религів . Для этого соединили они все , что отзывалось мистицизмомъ , и въ этой системѣ политеизмъ провалъ совершенно новую физіономію , Философія стала въ главѣ общаго заговора . Но всѣ эти усилія были напрасны и послужили только къ новому торжеству храстіявской религів .\r\nНо тѣ ошибаются , которые въ исторіи александрійскаго эклектизна видятъ только безсвязныя бредни туманной Философін . Эклектизмъ этотъ былъ одвою изъ главныхъ пруживъ искусно построевной системы ; всѣ ухватились за эту философію , и она переходила\r\nизъ секты въ секту , изъ поколѣнія въ поколѣвіе. На тронѣ міра\r\nМаркъ Аврелій былъ героемъ , Юліанъ мученикомъ этой системы .\r\nВъ философскихъ школахъ главными ея опорами были Аполлоній\r\nТіанскій , Аммоній Саккасъ , Ямвлихъ , Цельсъ , Порфирій , Проклъ и\r\nособенно Плотинъ , который столько злоупотреблялъ своимъ блистательнымъ воображеніемъ . Эклектики не только задумали возстановить древній авторитетъ элевсинскаго храма , но впели также новыя\r\nмистерін , прежде не извѣстным или неупотребательныя . Тайнства\r\nМатры , о которыхъ въ Греціи не знали , появплись въ Римѣ ори\r\nТраяна , около 101 года послѣ Рождества Христова . Всѣ эти усилія\r\nкмѣли одну цѣль , и потому большая часть обрядовъ взята была изъ\r\nхристіянской религін . Къ нимъ прабавили самыя ужасныя истязанія , и\r\nдумаютъ даже , что въ пещерѣМитры проливали человѣческую кровь .\r\nАдріанъ запретилъ эту рѣзню , но Коммодъ , говорятъ , привесъ на\r\nжертву человѣка . Въ этихъ мистеріяхъ представлялись нѣкоторыя\r\nсимволическія церемоній . Изь палдасова отрывка , приведенваго\r\nПорфиріемъ , видно , что главнымъ предметомъ этихъ представленій\r\nбыло переселеніе души и пребываніе ея на землѣ . Поклонение Извѣ\r\nпроникло въ Грецію , а египетскую богиню , во время Павзанiя , зваля\r\nтамъ подъ ея собственнымъ именемъ . Ноизидины таинства процвѣӘЛЕВСИНСКІЯ ТАЙНСТВА . 95\r\nтавшія во времена императоровъ въ Кориноѣ и Римѣ , были весьма\r\nразличны отъ древнихъ мистерій въ Сансѣ . Объ одномъ изъ этихъ\r\nпраздниковъ , называвшихся у Римлянъ Isidis navigium, Апулей оставилъ намъ множество любопытныхъ подробностей . Элевсинскія таинства послужилв , кажется , моделью для мастерiй Изады , по крайней мѣрѣ , со стороны ваѣшнихъ обрядовъ ; но особенно славились въ\r\nту пору орфическія церемоній . Платовики не считали униженіемъ\r\nсоединяться съ орфикама , в эта секта сдѣлала больше успѣха въ первые вѣка храстіянства .\r\nВпрочемъ , элевсинскія таивства въ тогдашнее время совершенно\r\nпереродились , и довольно трудно подвести подъ одинъ взглядъ различныя назваченія , которыя давали имъ платоники . Эпоптея , по\r\nвхъ понятіямъ , была кажется , чѣмъ-то въ родѣ Физико-мистической\r\nтеологіи , и подобно стоикамъ , они истали въ ней болѣе природу вещей , чѣмъ боговъ . Съ друго стороны они также объясняли эпоптею средствами теургическими : тогда они брали за основаніе платонову іерархію соподчинения существъ или геніевъ , а иногда для\r\nэтихъ объясненій служатъ имъ вден чисто мастическія . Одао мѣсто\r\nизъ 'Порфирія , приведенное Евсевіемъ , можетъ показать , какъ иногда взъяснялись у нихъ символы : « Богъ , какъ свѣтоносное начало ,\r\nпребывающее среди тончайшаго огня , навсегда остается невидимымъ\r\nдля глазъ , которые не вознеслась превыше матеріяльной жизни .\r\nВоть почему прозрачныя тѣла , напримѣръ , кристаллѣ , паросскій\r\nмраморъ и даже слоновая кость пробуждаютъ въ умѣ идею о божественномъ свѣтѣ , а золото наводитъ на мысль о божественной чистотѣ , потому-что золото не бываетъ грязнымъ . Нѣкоторые думала ,\r\nчто черный камень означалъ вевидимое существо Божіе . Божество\r\nпредставляли въ человѣческой формѣ для выраженія верховнаго разума , представляли прекраснымъ , потому -что Богъ есть источникъ\r\nкрасоты ; чтобы выразить всѣ оттѣнки божества , изображали его въ\r\nразличныхъ возрастахъ и различныхъ положеніяхъ , сидя пли стоя ,\r\nюношей или дѣвой , супругой или мужемъ . Далѣе приписывали богамъ все имѣющее свѣтъ , сферу , и все сферическое присвоивали вселенной , солнцу и лунѣ , а иногда фортунѣ и надеждѣ . Кругъ и всѣ\r\nкругообразныя фигуры изображали вѣчность , небесныя движенія ,\r\nкруга и различные поясы на небѣ ; разспѣченіе круговъ относили къ\r\nФазамъ Јувы ; пирамиды и обелиски—огненному началу и чрезъ него\r\nнебеснымъ богамъ . Конус , означалъ солнце ; цилиндръ\r\nфаллусь и треугольникъ -\r\n-землю ;\r\nсимволъ дѣтородныхъ частей женщины ,\r\nпредставляли сьмя в рожденіе » .\r\nБольшая часть этихъ символовъ , по свидѣтельству Климента\r\nАлександрійскаго , принадлежали Элевсинскимѣ таинствамъ . Ясно ,96 СОВРЕМЕНникъ.\r\nчто основаніемъ ученія платовиковъ была теургическая система , въ\r\nкоторой не должно искать Философской отчетливости . Вообще это\r\nученіе , незаключенное въ предѣлахъ правильной системы , представляетъ большое колебаніе идей . Мысли главныхъ эклектиковъ о\r\nдревнихъ мистеріяхъ , какъ мнѣнія частныхъ людей , разпообразны\r\nдо безконечности и допускаютъ многія толкованія , по цѣль этихъ\r\nмнѣній всегда одна и таже . Намъ довольно было указать на это сходство . Философская исторія языческой религіи покажетъ , какимъ образомъ мистерія раждающагося политеизма постепенно соединяются\r\nсъ послѣднима философскамп системами , какая связь между святилищемъ элевсиса и школою александрійскихъ эклектиковъ .\r\nВъ философскомъ отношеніи неоплатонизмъ былъ только весьма несовершеннымъ образомъ ученія Платова . Идеи этого мыслителя , которыя тутъ можно еще найти , представлены въ обратномъ видѣ и съ потерею настоящаго значенія . Соединяя платонову систему\r\nсъ восточными идеями , эклектики безспорно приводили ее къ первоначальному источнику , но уже этимъ самымъ измѣняли чистоту философскихъ понятій Платона . Она страннымъ образомъ смѣшали ее\r\nсъ поклоненіемъ свѣту , системою истеченій и ученіемъ о переселенія\r\nдушъ . Отвлеченныя понятія греческаго мыслителя были олицетворены , в міръ наполнился множествомъ посредствующихъ агентовъ .\r\nПредположеніе , что въ душѣ человѣческой есть способность постягать вѣчвыя истины безъ доказательства и безъ возможности отдать\r\nсебѣ отчетъ въ этомъ постиженів , постановлено основнымъ началомъ философіи и сдѣлалось обильнымъ источникомъ заблужденій .\r\nРазумъ , отуманенный энтузіазмомъ , занялся не столько познаніемъ\r\nиставы , сколько опредѣленіемъ отношеній человѣка къ Богу и подчиненнымъ духамъ . Даже можно сказать , что новые эклектики , безпрестанно толкуя о Платонѣ , на дѣлѣ принадлежали скорѣе къ пвѳагоровой школѣ , которая была по ихъ вкусу . Главные философы господствующей системы подвергали себя всей строгости пнеагоровыхъ\r\nначалъ , но всегда укрывались подъ именемъ Платова , в никогда\r\nэтотъ авторитетъ не имѣлъ такой силы . Безпрестанно измѣняя академів , платоники захотѣли также усвоить себѣ строгій эмпиризмъ\r\nАристотеля , и такимъ образомъ , изъ всей этой смеси образовалась\r\nсистема странная , темная , Фантастическая . Она пала вмѣстѣ съ политеизмомъ и была послѣднею его формою .\r\nНѣтъ сомнѣнія , что александрійская школа , какъ мы сказали ,\r\nчрезвычайно удалилась отъ платонова ученія я , переходя за предѣлы умѣреннаго умозрѣнія , зашла въ ужасный , непроходимый лабиринтъ ; но при всѣхъ этихъ крайностяхъ , александрійскіе эклектики\r\nумѣло весьма счастливо соединить въ своихъ изслѣдованіяхъ силу иЭЛЕВСИНСКІЯ ТАИНСТВА . 97\r\nвоображеніе съ рѣдкою проницательностію и умомъ. Ясно , что поставленные среди сокровищъ , собравныхъ Птоломеями , они сдѣлались , такъ сказать , наслѣдниками древней цивилизаціи и предтечами\r\nноваро образованія ; поэтому , школа ихъ составляетъ блистательную\r\nэпоху въ лѣтописяхъ человѣческаго разума . Особенно должно ихъ изучать въ связи съ восточными идеями : страсть къ системѣ и любовь\r\nкъ парадоксамъ , можетъ быть , не слишкомъ часто заставляли ихъ\r\nпортить почтенные источники , изъ которыхь непрестанно они черпали . Отчетливое изученіе мистической философін Индѣйцевъ , Арабовъ , Персовъ , въ соединеніи съ новѣйшими изслѣдованіями и платонической философіей , безъ всякаго сомнѣнія , поведетъ къ важнѣйшимъ результатамъ , и быть можетъ , позволитъ уловить невидимую,\r\nво могущественную цѣпь , связывающую это двѣ системы , которыя\r\nуже потому должны казаться для насъ непостижимыми , что мы привыкли разсматривать ихъ отдѣльно , безъ всякаго отношенія между\r\nсобою .\r\nТакже несправедливо было бы маѣніе , что при этомъ великомъ\r\nброженія идей , христіянская религія всегда враждовала съ филосовіей . Напротивъ , время первоначальнаго распространенія христіянства до никейскаго собора было самою достопочтенною эпохою и для\r\nязыческой философів . Движеніе , сообщенное платониками , распростравило склонность къ философскимъ занятіямъ , и почти всѣхъ отцовъ церкви первыхъ вѣковъ обвиняли въ томъ , что они оплатонились . Большая часть изъ нихъ думали , что Платону извѣствы были\r\nсвященныя книги . Не вдаваясь въ подробный разборъ этихъ мнѣній ,\r\nмы только видимъ въ нихъ положительное доказательство , что христіянская религія никогда не была гонительницею истинной филосоФів , и что , напротивъ , она всегда желала соединиться съ нею .\r\nПовторимъ въ короткихъ словахъ главную идею этого сочиненія :\r\nмы старались доказать , что религіозныя мистерін Грековъ отнюдь не\r\nбыла пустыми церемоніями , но что , напротивъ , въ нихъ дѣйствительно хранились немногіе остатки древнихъ преданій , и эти таинства составляли истинное әсотерическое ученіе политеизма . Когда\r\nполитензмъ , близкій къ паденію , хотѣлъ еще сражаться съ христіянской религіей , онъ , вѣрвый своему двойному ученію , привелъ въ движеніе все , что въ мистеріяхъ было самаго важнаго , и съ другой стороны , призвалъ на помощь всѣ высокія иден Философів . Вотъ чѣмъ\r\nобъясняется эта удивительная одновременность между возстановлевіемъ нистерій и рожденіемъ платонизма . Но общественное богослуженіе в философія измѣнили свой характеръ , и язычники могли тольхо возстановить пустыя формы , обветшалые кумиры , защищаемые98 СОВРЕМЕНникъ .\r\nавторитетомъ словъ , униженные злоупотребленіемъ идей . Все это\r\nлишь ускорило падение политеизма .\r\nОТДѢЛЕНІЕ V.\r\nМое намѣреніе не то , чтобы разсуждать въ настоящемъ сочиневія обо всѣхъ принадлежностяхъ древнихъ мястерій в входать во всѣ\r\nподробности по этому предмету . Статья наша , какъмы сказали , не\r\nесть полный трактатъ объ этой любопытной отрасли археологів ; опа\r\nдаже не можетъ замѣнать ни одного изъ извѣстныхъ сочиненій объ\r\nэтомъ предметѣ . Назначеніе этого сочиненія сообщить нѣсколько\r\nобщихъ замѣчаній о древнихъ мистеріяхъ ; поэтому , его должно считать только канвою для обшарнѣйшаго труда или дополненіемъ къ\r\nтѣмъ изслѣдованіямъ , которыя уже извѣствы ученому свѣту .\r\n-\r\nСъ намѣреніемъ повторяемъ эту оговорку, для избежанiя упрека ,\r\nчто мы умолчали здѣсь о множествѣ спорныхъ пунктовъ , возникавшихъ по поводу великаго вопроса о древнихъ мистеріяхъ. Одинъ изъ\r\nэтихъ пунктовъ обращаетъ на себя особенное вниманіе и требуетъ вѣкоторыхъ объясненій : преподавалось ли въ древнихъ мастеріяхъ ,\r\nчто бога политеизма была простыми людьми ? Точно и боги политензма были простые люда ?\r\nНекоторые знаменитые ученые соглашались съ утвердительнымъ\r\nотвѣтомъ . Основываясь на Геродота , Цицеронѣ в Діодор Сицилі -\r\nскомъ , ови защищали эти два положенія , и такое мнѣніе , съ перваго\r\nвзгляда , дѣйствительно имѣетъ много вѣроятностей . Другіе , столько\r\nже опытные ученые , впослѣдствіи возставали противъ этой системы .\r\nНамъ не къ чему было бы соединять свое мнѣніе съ ихъ опроверженіями , если бы , вѣрвые своимъ началамъ ученой критика , мы не надѣялись открыть здѣсь нѣсколько новыхъ сторонъ , способныхъ освѣтить\r\nистинный предметъ нашихъ взслѣдованій .\r\nНе станемъ повторять, что подробный и строгій разборъ древнихъ авторитетовъ и хронологическая ихъ классификація суть самыя вѣрныя средства къ открытію важнѣйшихъ иставъ въ изученік\r\nдревности . Эта умѣренная метода равно удаляется в отъ безумной\r\nстрасти къ построенiю парадоксовъ и отъ слѣной приверженности\r\nкъ какой нибудь системѣ . Сколько системъ , выстроенныхъ взъ какахъ набудь дурно понатыхъ или объясненныхъ мѣстъ ! Вѣрный\r\nанализъ или даже простая повѣрка числъ могли бы вхъ разрушать .\r\nВъ такомъ состояніи , сиѣемъ сказать , и настоящій вопросъ . Онъ\r\nслишкомъ тѣсно связанъ съ всторією мистерій , чтобы не обратить\r\nна себя вниманія . Въ самомъ дыъ , если человѣческое происхожденіеӘЛЕВСИНСКІЯ ТАИНСТВА . 99\r\nбоговъ было однимъ изъ тайныхъ предметовъ преподаванія въ мистеріяхъ , то всѣ дальнѣйшія пэслѣдованія безполезны и падаютъ сами\r\nсобою .\r\nИстваное происхожденіе греческихъ боговъ , время ихъ перехода\r\nвъ Грецію в связь съ иноземными божествами теряются во мракъ\r\nглубокой древности . Начало греческой исторів , не смотря на веслыханныя усилія , остается недоступнымъ для новой критики , и въ\r\nэтомъ отношеніи начало греческой теологіп , развившейся такъ блистательпо , гораздо более , чемъ другіе предметы , покрыто вспроницаемымъ мракомъ . Мы знаемъ , что Греція , заселенная азіятскима\r\nколоніями , была въ разныя времена покорена различными племенамв , которыя , однакожь , ями общее происхожденіе . Новыя коловін\r\nпринесли съ собою элементы своихъ религій , и эти элементы , сизшавшись съ туземнымя , уже утвердившимися понятіями , да в происхожденіе греческой теогонін , которая распространилась почти по\r\nвсему извѣстному тогда свѣту я даже проникла окончательно до первоначальной своей колыбели .\r\nЕгипетскіе и овникійскіе коловисты вмѣстѣ съ религіозвыми вѣрованіями принесли также въ Грецію свои языка и преданія . И теперь еще отыскиваютъ неясные слѣды этого переселенія . Въ діалектахъ греческаго языка есть нѣкоторые обломки восточныхъ идіотизмовъ , и также въ разлачныхъ формахъ греческой ивѳологія кратака угадываетъ эти первоначальныя черты , ясно указывающія на ея\r\nчужеземное происхожденіе .\r\nПри такомъ состояніи вещей , когда чужеземныя идеи едва можно\r\nотличить отъ мѣстныхъ понятій , нелѣпо было бы приволить эту\r\nогромную массу къ одному началу . Нельзя было бы не удивляться\r\nнеобыкновенной смѣлости , съ какою позднѣйшія поколѣнія заваливали этотъ лабираатъ ошибочными гипотезами , если бы мы не знали\r\nчрезмерной наклонности Грековъ къ построевію системъ , крайняго\r\nупорства в недобросовѣстности , съ какою извѣстныя ученыя партін\r\nдѣйствовали даже въ отношеніи къ самой наукѣ .\r\nКакъ скоро бѣшеная страсть къ системамъ завладѣла умами ученыхъ Грековъ , и когда стали заниматься васлѣдованіемъ національной древности , двѣ партів раздѣлили литературу и поперемѣнно владѣля общественнымъ легковѣріенъ . Эпакурейцы увѣряли , будто съ\r\nпомощію всторів нашли рѣшеніе теологической системы . Эвгемеръ\r\nсдѣлался главою ученія , извѣстнаго подъ его именемъ , другіе называли его систему историческою , па системою апотеоза , потому-что\r\nЭвгемеръ предполагаетъ , что всѣ бога были обоготворенными людьми . Стовки , съ своей стороны , положили основаніе системѣ аллегорической , которая , посредствомъ отвлеченныхъ попатій , превратила100 СОВРЕМЕННИКЪ .\r\nвсю греческую миѳологію въ собраніе нравственныхъ аллегорій и физическихъ явленій . Эта физико -мистическая система въ рукахъ новыхъ платониковъ сдѣлалась впослѣдствія обильнымъ источникомъ\r\nстранныхъ мнѣній , на которыя мы не разъ указывали въ этомъ сочиненія .\r\nБыстрые успѣхи эпикуреизма , какъ основательно замѣчаетъ\r\nСентъ -Кроа , распространили эвгемерову систему съ величайшею\r\nскоростію . Самые разсудительные писатели не избавились отъ общаго предразсудка . Діодоръ Сицилійскій безъ ограниченія принялъ всѣ\r\nидея мессенскаго Философа ; даже Цицеровъ соглашался , кажется , съ\r\nего мвѣніями , хотя имѣлъ осторожность говорить объ этомъ не отъ\r\nсвоего лица ; отцы церкви нашли эти мысли весьма благопріятными\r\nдля своихъ цѣлей и приняли ихъ безусловно .\r\nМежду тѣмъ , изъ древнихъ авторитетовъ въ пользу этой системы самымъ важнымъ , кажется , былъ только авторитетъ Геродота .\r\nВъ первой книгѣ своей исторіи Геродотъ говоритъ , что Персы не\r\nвоздвигали статуй для своихъ боговъ , потому-что ве считали ихъ ,\r\nкакъ Греки , рожденными отъ людей . Такъ вообще понимали и переводили слово голоса . Впрочемъ , уже въ восемьвадцатомъ\r\nвѣкѣ Станлей , ученый издатель Эсхила , понялъ настоящій смыслъ\r\nэтого слова и перевелъ его -humanaforma præditos.\r\nЛарше первый принялъ догадку Ставлея въ новомъ изданін перевода геродотовой исторіи , напечатанномъ въ Парижѣ въ 1802. Знаменитый Варбуртовъ не согласплся съ этимъ толкованіемъ , и Весселангъ не посмѣлъ ею воспользоваться въ латинскомъ переводъ Геродота . \r\n-\r\nМы думаемъ , что Ставлей вѣрно понялъ это мѣсто . Если переводить : «Персы не воздвигали статуй , потому-что не считали своихъ\r\nбоговъ рожденными отъ людей » , смыслъ становится многослож\r\nнымъ и весьма темнымъ и члевы фразы не вяжутся одинъ съ другвмъ . Пратомъ , значеніе корня Фон дѣлается слишкомъ натянутымъ :\r\nвсѣ лексикографы объясняютъ фvn словами , statura , status .\r\n(Bhaornois , aůžnois ruxiaç . Suidas . )\r\nЯсно , что если бы Геродотъ хотѣлъ выразить идею , которую\r\nтакъ долго навязывали ему переводчики , онъ выбралъ бы другое\r\nслово со смысломъ , болѣе точнымъ и опредѣленнымъ .\r\nЕсли , напротивъ ¿ v оолоф с переводить по объясненію Ставлея ,\r\nсмыслъ Фразы совершенно ясенъ и удовлетворителенъ . Въ томъ же\r\nпараграфа Геродотъ говорить , что Персы на вершинахъ горъ покланялись солнцу , лунѣ и стихіямъ : ясно\r\nФигура не годилась для такихъ предметовъ , а другой формы ваятельное искусство не могло придумать . Такимъ образомъ , Геродотъ хо-\r\n, значитъ , человѣческаяЭЛЕВСИНСКІЯ ТАЙНСТВА . 101\r\nтѣлъ только сказать , что у Персовъ не было идоловъ потому , что\r\nови покланялись невещественнымъ предметамъ , которымъ воображевіе не могло придать человѣческой формы , какъ греческимъ богамъ .\r\nВъ подтвержденіе приведемъ еще одно мѣсто изъ Цицерона , гдѣ разговариваютъ эпикуреецъ Веллей и противникъ его стоикъ , который\r\nна этотъ разъ соглашается съ эпикурейцемъ : «Счастіе , говоритъ\r\n« эпикуреецъ , не можетъ существовать безъ добродѣтели , доброд -\r\n« тель безъ разума , а разумъ безъ человѣческой организаціи ; стало\r\n« быть , бога имѣютъ человѣческую форму » . Мы знаемъ , что эта\r\nидея , господствовавшая у Грековъ , усвоена была и поэтами ихъ и\r\nфилософами . Место изъ Порфирія , приведенное вами въ предшествующемъ отдѣленія , доказываетъ , что и платоники приняли это\r\nначало въ своемъ мистическомъ ученіи .\r\nПослѣ всего этого не остается никакого сомнѣнія , что Геродотъ\r\nхотѣлъ только греческій антропоморфизмз противоположить духовному началу восточной религін . Стало быть , это место , правильно понятое , не имѣетъ никакого отношенія къ исторической системѣ\r\nЭвгемера , который подрываетъ всѣ основанія греческой религія ,\r\nкакъ соглашается съ этимъ и Цицеровъ . Изслѣдованіемъ успѣховъ\r\nи характера эвгемеризма занимались самые проницательные критика :\r\nФрере , Сентъ-Кроа и другіе .\r\nЕсли вообще признать справедливымъ толкованіе Ставлея и переводъ Ларше , то изъ всѣхъ древнихъ авторитетовъ останутся только безотчетные послѣдователи исторической системы и отцы церкви , которымъ для извѣствыхъ цѣлей полезно было соглашаться съ\r\nидеями Эвгемера . На нихъ только и можно ссылаться въ подтвержденіе маѣнія ,что апотеозъ былъ великой тайвою мистерій ; въ такомъ\r\nслучаѣ въ число системъ , построенныхъ a posteriori , должно будетъ\r\nвключать и это ученіе апотеоза , которое , по своей вульгарности , не\r\nмогло скрываться подъ завѣсою непроницаемой тайны , и , по своему\r\nначалу , разрушающему всякую отвлеченную идею , никогда не могло\r\nсдѣлаться центромъ какого нибудь религіознаго вѣрованія .\r\nИзвѣстно , что Греки , смѣшивая свои религіозныя понятія съ восточными идеями , взятыми отъ Финикіянъ и особенно отъ Египтянъ , ввели въ общій составъ религіи нѣкоторыя туземныя божества и въ то же время нѣкоторыхъ веобыкновенныхъ людей подъ\r\nименемъ полу-боговъ . Геродотъ говоритъ ясно , что большая часть\r\nбоговъ принесена египетскими колонистами Инахомъ , Кекропсомъ\r\nи Данаемъ ; во были также богя , принесенные Пелазгами , а нѣкоторыхъ боговъ Пелазги заняли у другихъ народовъ . Національные\r\nгерои изъ разряда пелазгическихъ боговъ дали происхожденіе полубогамъ , которые , безъ сомнѣнія , могли принадлежать исторіи ; но ни\r\n-102 СОВРЕМЕНникъ .\r\nздравый смыслъ , нв основательное изученіе древности не позволяютъ\r\nдумать , чтобы Deus optimus maximus u dii majorum gentium были\r\nхогда набудь обоготворенными людьми . Мы уже сказали , что нелѣпо\r\nбыло бы я думать , будто посредствомъ историческаго объясненія\r\nможно найти прямую дорогу въ лабиринтѣ религіозныхъ мазній\r\nдревного міра . Предположеніе, что греческія божества , скопированвыя съ восточныхъ , могли представлять какихъ нибудь героевъ ,\r\nжившихъ въ Египте , вая на востокѣ , только запутаетъ вопросъ , во\r\nникогда не рѣшитъ его . Притомъ , давать такое происхожденіе нолитемвму , значитъ совершенно не знать основныхъ его элементовъ .\r\nГреческій политеизмъ , образовавшійся постепенно , по необходикости долженъ былъ сдѣлаться самою габкою . и неопредѣленною взъ\r\nвсѣхъ религіозныхъ системъ ; поэтому , онъ представляетъ множество противоречій . Напрасно захотели бы согласать между собою\r\nпредавія поэтовъ и народа . Жители Аркан и острова Крита поочередно могли увѣрять , что Юпатеръ родился въ вхъ странѣ : вмъ\r\nнельзя было доказать , что Юпитеръ былъ олицетвореннымъ божествомъ . Путаница увеличивалась еще отъ - того , что предавія о 60-\r\nгахъ , смѣшанныя съ грубѣйшамъ автроморфизмомъ , дурво вязались\r\nвъ народномъ воображеніи съ верховнымъ могуществомъ , которое\r\nвмъ приписывали ; и если , по высшему значенію, боговъ политенама\r\nдѣйствительно считали посредствующими силами , народъ по необходимости долженъ былъ смѣшовать ихъ съ тѣмя знаменитыми я\r\nмалоизвѣстными лицами , которые представляются въ лѣтописяхъ\r\nвсѣхъ народовъ міра .\r\nндетъ Гонеръ о греческихъ , съ которымъ древностяхъ всегда ,саѣдуетъ Гомеръ ,справляться - истиввый, когда источнѣгъ дѣло\r\nэтихъ изслѣдованій , principium et fous , — не дѣлаеть никакого указанія на ученіе апотеоза . Бога Гомера существенно отличаются отъ\r\nего героевъ . Облечевные въ человѣческій образъ , они принадлежать ,\r\nодавкоже , къ безконечно -высшему разраду существъ , и могущество\r\nихъ не вмѣетъ предѣловъ . Кто , по чистой совести , въ этомъ отца\r\nбоговъ и людей , потрясающемъ вселенную однимъ движеніемъ брови , можетъ признать незнатную особу критскаго царя , котораго могилу Критяне показывали на своемъ островѣ ? Кто согласится превратить такимъ образомъ этотъ огромный магическій міръ въ печальную генеалогію какихъ-то неизвѣстныхъ государей и баснословныхъ героевъ ?\r\nЭти размышленія , соединенныя съ другима уже извѣствыми изслѣдованіями , по нашему мнѣнію , могутъ вполнѣ доказать , что историческая система не существовала до Евгемера , что она совершенно\r\nпротиворѣчитъ свойству предмета , и что, такимъ образомъ , это учевівЭJEBOTECRIX : ТАЙНСТВА . 103\r\nна въ какое время не было тайною въ элевсинския мистері къ .\r\nМожно даже прибавить , что если бы, противъ исторической очевнавости в противъ всякой вероятности , критика доковала , что эпоптанъ\r\nЭлевсиса преподавали ученіе апотеова , то мы вправь утверждать , что\r\nвхъ обманывали , можетъ бы ты ,, съ тою дѣлію , чтобы этимъ мвимымъ открытіемъ скрыть отъ нихъ нартовщія тайны мистерій .\r\nОТДѢЛЕНIЕ VI .\r\nНамъ остается еще объяснять одинъ спорвый пунктъ въ исторіи\r\nмистерій . Пря посадовательномъ наученія этой археологической отрасаи , намъ удастся , можетъ быть , представить въ этомъ отношеній\r\nнѣсколько новыхъ результатовъ , способныхъ служать указаніемъ\r\nдля обширнѣйшихъ вэслѣдованій .\r\nВъ первомъ отдаленія этого сочиненія мы сказали , что нестерiн\r\nБахуса виѣютъ характеръ , совершенно противоположный дерсинскимъ таинствамъ . Эта противоположность съ перваго взгляда ишкомъ рѣзко бросается въ глаза . Въ самомъ дѣдѣ , какое сходство\r\nможно искать между дакянъ своеволіемъ поклоненія Бахусу и важвымъ характеромъ и высокимъ назначеніемъ поклоненія Церерь ?\r\nОднакожъ , посль зрелаго размышленія открывается , что эта противоположность существуетъ болѣе въ наружной форме , нежели въ\r\nлухѣ обоихъ богослуженій ; она даже совершенно исчезаетъ , ежели\r\nвозвести ихъ къ первоначальной идеѣ , къ истинному типу этихъ\r\nдвухъ учрежденій . Если не признавать Цереру и Бахуса двуия истораческими лицами и считать ихъ , по первоначальному происхождевію , двумя символами какой нибудь міровой силы , тождество между\r\nэтими богами будетъ совершенное , и противоположность останется\r\nтолько въ наружной формѣ , то есть , въ такой части , которая совершенно зависитъ отъ людей , отъ мѣствыхъ обстоятельствъ и отъ поантической судьбы народовъ . Поклоненіе Церер и Бахусу можетъ\r\nпринадлежать только одному началу ; это начало находится въ дѣятельной силѣ природы , усматриваемой въ безконечномъ разнообразін\r\nея законовъ и явленій .\r\nНо миеъ о Бахусѣ , по сознанію всѣхъ миѳографовъ , былъ самымъ обильнымъ источникомъ сомнѣній , несогласій и противорѣчій .\r\nПри такомъ состояніи вещей , только происхожденіе Бахуса не подвержено никакому сомнѣнію . Геродотъ говоритъ прямо , что Бахусъ\r\nвышелъ изъ Египта , гдѣ знали его подъ именемъ Озириса . Учевый\r\nФрере основательно замѣчастъ , что при переходѣ изъ Египта въ\r\nГрецію , Бахусъ весьма много утратилъ первоначальной важности . Въ104 СОВРЕМЕНникъ .\r\nЕгипта О присъ представлялъ деміургическую силу вселенной . Мелампъ , назвавъ Озириса греческимъ словомъ Діонисось , привесъ его\r\nвъ Грецію почти въ тоже время , какъ впервые появились тамъ вивоградныя лозы ; поэтому , должность новаго бога ограничилась надзоромъ за разведеніемъ винограда . Этотъ фактъ доказываетъ еще ту\r\nважную вставу , что не должно искать постояннаго сходства между\r\nразличными символами политеизма : они дробятся и подвергаются различнымъ перемѣнамъ по мѣрѣ своего развитія ; восходя къ своему началу , массы увеличиваются и принимаютъ характеръ болѣе важный .\r\nМпѳъ о Бахусѣ , какъ мы сказали , есть самый темный и сбовчивый изъ всѣхъ древнихъ миѳовъ . Впрочемъ , вообще насчитываютъ\r\nтрехъ Бахусовъ , которыхъ признаютъ различными между собою ; но\r\nвсѣ они , по нашему мнѣнію , суть только постепенныя представленія\r\nодной и той же иден , то есть , Озириса .\r\nкоОтносительно самой классификаціи этихъ трехъ Бахусовъ древніе и вовѣйшіе миеографы рѣшительно несогласны между собою .\r\nДревнѣйшіе поэты знали только одного Бахуса . Позднѣйшіе писатели раздѣлили между тремя Бахусами различныя должноста ,\r\nторыми у древнихъ поэтовъ занималось одно лицо . Діодоръ Свцилійскій признаетъ трехъ Бахусовъ , но онъ включаетъ въ это число\r\nиндѣйскаго Бахуса , весьма не кстати названнаго этимъ именемъ ; за\r\nто ничего не говоритъ онъ о мистическомъ Якхв . Наконецъ , Ноннъ\r\nПанопльскій , особенно занимавшійся глубокимъ изученіемъ этого\r\nмиѳа , насчитываетъ трехъ Бахусовъ , не включая сюда индѣйскаго .\r\nПодробный разборъ всѣхъ этихъ мнѣній могъ бы завести васъ\r\nслишкомъ далеко и удалить отъ настоящей цѣли : со временемъ , можетъ быть ,мы посвятимъ этому предмету особое сочиненіе . На этотъ\r\nразъ ограничимся только изложепісмъ того , что относится къ тремъ\r\nБахусамъ по классификаціи , какую можно сдѣлать послѣ сокращенія\r\nвсѣхъ мнѣній и всѣхъ различныхъ системъ объ этомъ предметѣ .\r\nПервый Бахусь есть Загрей , котораго Юпитеръ , превращенный\r\nвъ дракона , имѣлъ отъ Прозерпины . Схоліастъ Пиндара и Grand-Etymologique ири словѣ Zagreus не дѣлаютъ особыхъ замѣчаній . Арріань\r\nпроизводитъ Якха отъ Юпитера и Прозерпины ; но онъ , очевидно ,\r\nсмѣшиваетъ его съ Загреемъ. Эта первая копія Озириса весьма близко подходатъ къ оригиналу : Формы миѳа еще грубы и слишкомъ отзываются египетскимъ происхожденіемъ . Разтерзанный татавами ,\r\nБахусъ Загрей совершенно сходенъ съ Озирисомъ , котораго убилъ\r\nТифонъ . Но предавія о Загреѣ весьма темны и чрезвычайно запутавы .\r\nОнъ управлять діовисіями , или бакхическими мистеріями , и даже появлялся на праздникахъ сабасіанскихъ . Такая должность была для\r\n•ЭЛЕВСИНСКІЯ ТАИНСТВА . 105\r\nнего тѣмъ приличнѣе , что онъ былъ самый древній п самый восточный изъ трехъ Бахусовъ .\r\nВторой Бахусь очень извѣстенъ . Это - сынъ Юпитера в Семелы ,\r\nѲивянинъ , завоеватель . Въ его формахъ гораздо болѣе греческихъ\r\nэлементовѣ . Онъ дополняетъ для Грековъ представленіе первоначальной идеи , но не имѣстъ никакого сходства съ первымъ Бахусомъ ,\r\nкромѣ того , что только заступаетъ , кажется , его мѣсто въ миѳологическомъ кругу . Второй Бахусъ не имѣетъ викакого прямого отношенія къ Церерв , а это доказываетъ , что соединеніе мистерій совершилось уже въ позднѣйшее время .\r\nНаконецъ , третій Бахусь есть Якхъ въ элевсинскихъ мистеріяхъ . Овъ выдуманъ , повидимому , только для того , чтобы освятить\r\nнѣкоторымъ образомъ соединеніе таинственнего богослуженія Бахусу\r\nсъ поклоненіемъ Церерѣ , къ которому относвапсь всѣ таинства . Это\r\nсамый неопредѣлевный изъ всѣхъ мнѳовъ . Единственное назначеніе\r\nВакха совершилось уже въ его рожденіи , и мвѳъ остался неконченвымъ . По свидетельству Новна , Якхъ былъ сынъ второго Бахуса\r\nи нимфы Авры . Другіе производятъ его отъ Юпитера . и Цереры\r\nвли Прозерпины ; это подтверждаетъ нашу догадку , но съ другой\r\nстороны даетъ поводъ смѣшивать Якха съ Бахусомъ загреемъ . Это\r\nЯкхъ , являвшійся въ шестой день элевсинскихъ таинствъ : Дюóvvao ;\r\nЕлі то маота Сувдала , при словѣ \" laxgos .\r\nИзъ всѣхъ этихъ данныхъ мы заключаемъ , что мистерін Бахуса\r\nбыла когда-то соединены съ таинствами Цереры . Эта гипотеза кажется намъ довольно основательною , если только путемъ догадокъ\r\nможно добраться до истпвы .\r\nПосмотримъ напередъ , какую должность давали молодому Якху\r\nвъ элевсинскихъ мистеріяхъ . «Въ шестой день , говорить СентъКроа , молодого Якха торжественно несли отъ Керамики до Элевсиса .\r\nИзъ гимна , влагаемаго Аристофановъ въ уста посвященныхъ , можно\r\nвидѣть , что они просили Якха принять участіе въ ихъ пляскѣ или\r\nслужить для нихъ толмачемъ при Церерѣ . Потомъ относили статую\r\nбога въ Аѳппы .\r\nЭтотъ шестой день , посвященный Якху , былъ самый торжественный въ элевсинскихъ мистеріяхъ. Но при налѣйшемъ соображеніи\r\nоткрывается , что эта знаменитая процессія была сначала только прибавлспіемъ , несвойственнымъ элевспаскимъ мистеріямъ : въ самомъ\r\nдѣлѣ , легко убѣдиться , что процессія не имѣла никакой связи съ основаніемъ мистеріи ; но опа неоспоримо доказываетъ соединеніе таинственнаго поклоненія Бахусу съ мистеріями Цереры .\r\nПисатели , разсуждавшіе объ этомъ предметѣ , не пришла къ нашей догадкѣ единственно потому , что не приводили въ порядокъ106 СОВРЕМЕНникъ .\r\nэтихъ трехь Бахусовъ в упорно не признавали ихъ отпечатками одного типа . Многіе мистагоги хотѣли отличить Якха отъ Бахуса , но попытка осталась безполезною . Очевидно , всѣ три Бахуса суть только\r\nпостепенныя подражанія одному и тому же образцу , приспособленныя къ духу времени и къ мѣстному положенію Греціи .\r\nСовершенное сходство Бахуса и якха распространяетъ большой\r\nсвѣтъ на всѣ отношенія древней мистагогів . Всѣ греческія мистерін ,\r\nбезъ сомнѣнія , должны были стремиться къ элевсису , къ истинному\r\nхранилищу и центру всей таинственности политеизма ; ясно , стало\r\nбыть , что должна была существовать внутренняя связь между тайными религіозными обрядами главныхъ боговъ . Если Бахусъ происходилъ изъ тогоже источника , какъ элевсивы , и по всей вѣроятности , имѣлъ съ ними одинаковый типъ , то діовисіи весьма легко могли соединиться съ мистеріями Цереры . Но такое соединеніе должно\r\nбыло произойти въ позднѣйшее время , потому-что должность , данная\r\nЯкху , существенно различается отъ основныхъ обрядовъ элевсинскихъ мистерій . Идея посредника въ этомъ богѣ имѣетъ всѣ признаки нововведенія , и самыя церемонія въ честь Вакха были , по видимому , только распространеніемъ церервна богослуженія . Якхъ ве\r\nжилъ въ Элевсисѣ и , значитъ , уже поэтому не былъ существенною\r\nпринадлежностью элевсинскихъ таинствъ . Всѣ эти обстоятельства\r\nсвидѣтельствуютъ о позднѣйшемъ соединеніи обоихъ богослуженій ,\r\nи такое соединеніе было , вѣкоторымъ образомъ , символическимъ допущеніемъ Якха къ церемоніямъ Элевсиса .\r\nМы уже доказали , что изъ трехъ Бахусовъ одинъ только Якхъ\r\nмогъ соединиться съ Церерою , не измѣняя ея Физіономіи и основныхъ церемоній . Поэтому , какъ скоро произошло такое соединеніе ,\r\nЯкхъ сдѣлался безполезнымъ въ ряду миѳовъ о Бахусѣ и совершенно\r\nпотерялся въ мистеріяхъ Цереры ; вѣроятно даже , что этотъ третій\r\nБахусъ выдуманъ только для того , что первые два , по опредѣлевности своихъ Формъ , не могли соедавиться съ другими божествами .\r\nПервый Бахусъ , какъмы сказали , слишкомъ отзывается восточнымъ ,\r\nили египетскимъ происхожденіемъ ; во второмъ , напротивъ , слишкомъ много греческихъ элементовъ ; поэтому , ни тотъ , ни другой не\r\nмогли выйти изъ своихъ опредѣленныхъ границъ .\r\nБольшая часть древней миѳологіи относитея къ невзвѣстной части\r\nисторіи . Политеизмъ , какъ кориноская мѣдь , слагался изъ многихъ\r\nразличныхъ элементовъ , и къ намъ , между прочимъ , принадлежали\r\nисторическия преданія ; многія теогоническія соображенія , очевидно ,\r\nпредставляютъ только отдѣльные Факты , теряющіеся во мрака временъ . Это символическое изображеніе достопамятныхъ событій преимущественно выражается въ тайныхъ религіозныхъ обрядахъ разЭЛЕВСИНСКІЯ ТАИНСТВА . 107\r\nличныхъ боговъ . Такимъ образомъ , большая часть церемоній соединяются вли съ историческими эпохами , или особенными символами\r\nили , наконецъ , съ происшествіями , которыхъ не помнитъ исторія .\r\nЭсотерическая часть политеизма дробилась на множество вѣтвей ,\r\nи которыхъ мы ничего не знаемъ . Тайная иҫторія политевама намъ\r\nизвѣстна только по догадкамъ , и большая половина религіозныхъ лѣтописей древняго міра покрыта непроницаемымъ мракомъ . Довольно ,\r\nесли здѣсь и тамъ намъ удастся открыть нѣсколько свѣтлыхъ сторонъ: овѣ не разпростравятъ большаго свѣта на наши изслѣдованія ,\r\nзато покажутъ обширность и важность предметовъ , рѣшительно недоступныхъ для нашихъ попытокъ . Можно даже съ увѣренностью\r\nсказать , что сами древніе не ясно понимали многіе предметы въ различныхъ характерахъ политеизма . Тамъ , гдѣ начинается всторія,\r\nразличныя степеви мистагогіи , еще неполучившія опредѣленныхъ\r\nхарактеровъ , являлись уже подъ символами , которыхъ сокровеннаго\r\nсмысла народъ не понималъ . Стало быть , весьма вѣроятно , что въ\r\nэтой части политеизма , сходство , подобное тому , какое нашли мы\r\nмежду Церерою и Бахусомъ , можетъ заступить мѣсто историческаго\r\nдоказательства .\r\nПрибавимъ къ этимъ заключеніямъ , что , судя по основному нача\r\nу діонисiн , должность гіерокирикса , по всей вѣроятности , исправлялъ главный жрецъ Элевсиса . Вѣроятно также , что Дадухъ , управлявшій церемоніями элевсинъ , былъ главнымъ лицомъ и въ діонисіяхъ : въ этомъ согласны большая часть ученыхъ . Фактъ весьма\r\nважный : онъ доказываетъ , что уже съ самого начала было большое\r\nсходство между этими двумя богослуженіями .\r\nОкончимъ эти изслѣдованія выпиской одного мѣста изъ Новна ,\r\nкоторымъ вполнѣ подтверждается сходство мистерій Бахуса и Цереры :\r\nΚαί μιν ᾿Ελευσινίῃσι θεὰ παρακάτθετο Βάκχαις .\r\n᾿Αμφὶ δὲ κοῦρον Ιακχον ἐκυκλώσαντο χορείῃ\r\nΝύμφαι κισσοφόροι Μαραθωνίδες • ἀρτιτόκῳ δὲ\r\nδαίμονι νυκτιχόρευτον ἐκούφισαν ᾿Ατθίδα πεύκην ,\r\nκαὶ θεὸν ἱλάσκοντο μεθ᾽ ὑιέα Περσεφονείης ,\r\nκαὶ Ζεμεέλης μετὰ παῖδα • θυηπολίας δὲ Λυαίῳ\r\nὀψιγόνῳ στήσαντο καὶ ἀρχεγόνῳ Διονύσῳ ,\r\nκαὶ τριτάτῳ νέον ὕμνον ἐπεσμαράγησαν ἰάκχῳ •\r\nΚαὶ τελεταῖς τρισσῆσιν ἐβακχεύθησαν ᾿Αθῆναι ,\r\nκαὶ χορὸν ὀψιτέλεστον ἀνεχρούσαντο πολῖται\r\nΖαγρέα κυδαίνοντες ἅμα Βρομίῳ καὶ ἰάκχῳ .\r\n« И богиня ( Паллада ) передала его (третьяго Бахуса ) жрицамі\r\n« элевсинскимъ . Между тѣмъ , мараѳонскія наМФЫ , въ вѣнкахъ изъ\r\nТ. I. Отд . II .108\r\nСОВРЕМЕНникъ .\r\n« плюща , начали плясать вокругъ молодого Якха . Потомъ , въ честь но-\r\n« ворожденнаго бога , во всю ночь держали аттическій факелъ и умало-\r\n« стивляли его послѣ сына Прозерпины (Загрея ) , в послѣ сына Семе-\r\n« ды (Бахуса Ѳивянина ) . Правесли овѣ жертвы старому в новому Ба-\r\n« хусу и воспѣли новую пѣснь третьему Якху . Трое мистерій отпразд-\r\n« нова и Донны и , наконецъ , граждане аѳинскіе составали хоръ въ\r\n« честь Загрея , Бромія в Якха .\r\nОдно это мѣсто , — въ подлинности его нельзя сомнѣваться , —придаетъ твердое основаніе нашимъ догадкамъ. Знатокамъ извѣстно , что\r\nНоввъ съ поэтическимъ талантомъ соединялъ мвөографическую\r\nучевость , обращенную главнымъ образомъ на всѣ подробности маөа\r\nо Бахусв . Если ваъ этой картины выбросать картавы воображевія ,\r\nостанется исторический фактъ и мѣстное преданіе , которое послужило ему канвою .\r\nЗамѣтвмъ еще , что Манерва , передающая молодого Якха элевсинскимъ жрицамъ , вѣроятно , представляетъ у поэта символъ города\r\nАѳннъ , которому эта богиня покровительствовала . Въ самомъ дѣлѣ ,\r\nмы видѣли , что Якхъ жплъ въ Аѳвнахъ , и оттуда въ шестой день\r\nпосвященій торжественно несли его къ Элевсису . Не должно превебрегать никакимъ , даже самымъ маловажнымъ намекомъ , когда дѣло\r\nидетъ о такомъ запутанномъ и символическомъ предметѣ , какъ древняя мистагогiя .\r\nВиллоасовъ воспользовался также этимъ мѣстомъ изъ Діонисіавъ\r\nНовна ; во этотъ ученый эллинистъ ограничился только объясневіемъ его въ отношеніи къ тремъ Бахусамъ ; но на онъ , ни СентъКроа не обратили внимавiя на эту связь тайныхъ богослуженій Цереры и Бахуса , распространяющую новый свѣтъ на всю исторію\r\nдревней инстагогін .",
        "label": "1,5"
    },
    {
        "title": "Pismo k A. I. Gertsenu",
        "article": "II\r\n-\r\n...Въ ожидании всемірной Республики, у насъ одно отечество\r\nСсылка, въ ней мы сограждане ия съ большой радостью\r\nприсоединяюсь къ вашему предприятію, которое нахожу пре\r\nвосходнымъ. Ваше стремленіе имѣетъ ту - же цѣль, расторгнуть\r\nто, что соединено - царей; соединить то, что разсторгнуто\r\nнароды. Вы провозглашаете кри къ свободы на родномъ языкѣ\r\nв хотите примирить великую славянскую семью народовъ съ\r\nдругими великими семьями человѣчества. Это дѣло европей\r\nское, обще -человѣческое и очень умное. Ваше обозрѣніе\r\nодно изъ благороднѣйшихъ знаменъ идеи, я поздравляю васъ,\r\nя благодарю, и рукоплещу вамъ.\r\nВы можете положится на всякаго рода содѣйствіе съ моей\r\nстороны и на полнѣйшую симпатію. Мое сочувствіе преду\r\nпредило ваше желаніе знать мое мнѣніе.\r\nСверхъ прочаго, минута избранная вами для того, чтобъ\r\nначать рѣчь о соединеніи и любви чрезвычайно удачна.\r\nТяжелое время разгрома, удары и молнiй, но изъ - за такихъ\r\nто тучь и являются кивоты Союза.\r\nЯ вамъ братски жму руку,\r\nВИКТОРъ Гюго.\r\nМаринъ Терасъ, (Жерсей) 25 Іюля 1855 года.",
        "label": "5"
    },
    {
        "title": "VIII. Biograficheskii otryvok o Gibbone",
        "article": "VIII.\r\nБіографигескій отрысокЪ о ТиббоіѵЪ.\r\nСлавный ИсгпорнкЪ Биббонб, Аглича-иинЪ, родившійся вѣ 1757 году, хотя и былЪ воспитанъ вЪ исповѣданіи Рефор-машскомЪ, но прилѣпился вЪ молодости своей кЬ Религіи Римско- Католической. Сіе весьма потревожило отца его, который для скорѣйшаго обращенія сына своего кЪ Религіи предковЬ своихЪ, и для прочнаго вЪ исповѣданіи оной утвержденія, отправилъ его вЪ Лозану кЪ пріятелю своему, славному тамошнему Реформаторскому проповѣднику. Юный Унбб'оно, слушая проповѣди и краснорѣчивыя увѣщанія прошиву Римскія церкви, оставилъ Религію Римскую, но кЬ сожалѣнію, оставилъ купно сЪ нею и со всѢмЪ Религію Христіанскую^ — онЪ сдѣлался ДеисшомЪ.\r\nбГнббонб жилѣ по томЪ долгое время вЪ Парижѣ и былЪ вЪ короткой связи сЪ славными $брЛлам6ерб и рфпдеро. Во франціи ему очень полюбилось. Языкѣ французской сдѣлался ему языкомЪ обыкновеннымъ^ онЪ говорилъ и ппс.алЪ по французски, какЪ французѣ, французской театрѣ предпочиталъ онѣ дру-гимѣ увеселеніямѣ и посѣщалъ оный ежедневно. Однажды случилось ему быть вѣ театрѣ во время представленія Маго-\r\n72\r\nмегпа. ОнЪ имѢлЪ мѣсто близь ложи, вЪ которой сидЬлЪ ^(ндеро. Лишь трагедіи началась, то Щи дер о заткнулЪ пальцами уши, смотря однакожЬ на Акшё-ровЬ сЬ великимЪ вниманіемъ. Во время АнтракшовЪ опускалЪ онѣ руки, но как'Ь скоро игра начиналась, то онЪ опять уши свои затыкалЪ , и во bcfo трагедію не перемЬнялЪ сего положенія. LТпббонб далѣ это замѣтить сидѢвшимЪ подлѣ себя зрительницамъ^ онѣ очень этому смѣялись, но не могли отгадать причины такого страннаго образа слушать трагедіи. — На другой день £Ц,идеро% увидѣвшись сЪ 7Гпв6онолі5, сказалѣ ему: „Ваши сосѣдки смѣялись вчера на мой ,,щетЪ и приняли меня за безумнаго; „онЪ бы и пуще позабавились надо мною, ,,ежели бы меня поближе увидѣли; хотя „уши мои были заткнуты и я ни слова „не могЪ разслушать, однакожЪ при „трогательныхъ сценахЪ плакалЪ я какѣ „робенокЪ. ТѢ, которые сидѣли подлѣ „меня, сочли меня совершенно сумастед-„шимЪ, видя глаза мои вЪ слезахЪ. На „конецѣ одинЪ изЪ нихѣ спросилЪ меня, „какая тому причина, что я затыкаю „уши?—Я отвѣчалъ ему сѣ холодностію, „что всякой слушаешЪ трагедіи по сво-„ему. Многіе подражая мнѣ, шакЪ же „затыкали уши, но — ничего не слыхали; ,это меня заставило так b же посмѣяшь-\r\nг\r\n„ся на пхЪ с^егпѣ. Я вамЪ эту загадку ,,теперь разрѣшу; для сужденія о голосѣ „АкшёровЪ, надобно слушать піэсу за-„жмурясь; а для сужденія обЬ игрѣ и „движеніяхъ, надобно видѣть піэсу заш-„кнувЪ уши. Я почти всѣ лучшія наши „трагедіи знаю наизусть и по тому „вчера нѣкоторыя сцены Магомета меня „до слезѣ разшрогали; разумѣется, ко-„гда движенія и игра АкшёровЪ выра-„жали хорошо и точно положеніе и чув-„ство представляемыхъ лицѣ. ЭтотЬ „случай однакожѣ удостовѣрилъ меня, „что рѣдкой Актерѣ выдержать мо-„жешѣ сѣ успѣхомъ таковое испытаніе.,, £Гп66он5 хотя и много писалѣ, но болѣе всего занимался сочиненіями Историческими. — Извѣстно, что Уісторія паденія і.'Римской Лдтеріи, сочиненная ГиббономЪ, сдѣлала имя его безсмертнымъ. Онѣ обѣ ней часто го-варивалѣ вѣ дружескихъ своихѣ бесѣдахъ, любя вообще говорить о Римля-иахЪ. Между многими мерзостями, кон введены были вѣ обыкновеніе развращенными тиранами Римскими, Гиббон!) замѣчалѣ, больше прочаго, донощп-KoaSy какѣ зло превосходящее пагубными слѣдствіями и самую * мертоносную язву. Онѣ говаривалѣ, что донощики,\r\n—\tспутники Тиверія, !Каяи?х/ят, Лерона,\r\n—\tникогда не бывали одушевляемы лю-\r\n74\r\nбовію кЪ правдѣ, любовію кЪ общему благу; но всегда бывали движимы самою подлою корыстію, или злобою. Донощики, по словамЪ ^Гиббона, хотя и освѣщали иногда скрывавшееся во мракѣ зло, но освѣщали оное не свѣтомЪ истины, не пламенемЬ чистымЪ любви кЪ отечеству, но пламенемЬ смраднымЪ адской злобы.\r\nJ~hG6oh5 любилЪ упражненія, и упражнялся весьма много и сЪ успѣхомъ вѣ наукахЪ; однакожЪ любилЪ и общество, которому жертвовалъ вечерами, работая токмо по угпрамЪ. Хорошій сгполЪ былЪ ему всегда пріятенЪ. Не обыкновенная толщина его служила очевиднымъ доказательствомъ, что воздержаніе вЪ пищѣ не было вЪ числѣ тѢхЪ качествѣ, коими онЪ украшался. Англія, отечество Тпббона, не очень его кЪ себѣ привязывала. ОнЪ умерЪ вЪ любимомЪ своемЪ городѣ ЛозанѢ вЪ ГенварѢ мѣсяцѣ 1794 года.\r\n( приел, от5 пепзвіетнаго. )",
        "label": null
    },
    {
        "title": "Sovremennaia istoriia. Pis'ma iz Berlina k redaktoru. IV",
        "article": "СОВРЕМЕННАЯ ИСТОРIЯ.\r\nПисьма изъ Берлина к редактору.\r\nIV.\r\nМежду новыми выборными во вторую палату отъ берлинскихъ\r\nизбирательныхъ округовъ особенное вниманіе обращають на\r\nсебя два человѣка: профессоръ здѣшняго университета,, Гнейстъ,\r\nпользующийся большою популярностью, какъ представитель\r\nлиберальной науки (онъ былъ выбранъ два раза), и директоръ\r\nДистервегъ, извѣстный педагогъ, которому такъ много обя\r\nзано народное воспитание въ Пруссіи. Выборъ ученаго автора\r\nпревосходнаго сочиненія объ англійскомъ уложеній показы\r\nваетъ какимъ уваженіемъ пользуется здѣсь наука въ обществѣ.\r\nПредметъ изслѣдованій Гнейста чисто практическій, примѣнимый\r\nкъ настоящей государственной жизни ІПруссіи, которой много\r\nнадобно учиться у Англіи въ дѣлѣ уложенія, хотя Гнейстъ во\r\nвсе не слѣпой приверженецъ этой страны. Его profession de foi\r\nи опредѣленіе его будущей дѣятельности въ палатѣ можно ви\r\nдѣть въ слѣдующемъ отрывкѣ рѣчи его, сказанной недавно на\r\nобѣдѣ передъ штеттинскими его избирателями: «Управленіе\r\nстраною есть конечно существенная сторона государственной\r\nжизни, но всего благаго, что предстоитъ сдѣлать въ этомъ случаѣ,\r\nя надѣюсь и ожидаю отъ совѣстливости и справедливости\r\nсвыше. Наша трудная задача есть законное устройство пода\r\nтей, и я умѣю оцѣнить всѣ трудности этой задачи. Зд€сь невоз\r\nможно измѣненіе безъ нарушения личныхъ интересовъ; невоз142 АТЕНЕ Й.\r\nможна самая слабая реформа безъ прикосновенія къ собствен\r\nности. И однакожь я считаю измѣненіе въ этомъ дѣлѣ необхо\r\nдимостью, не изъ жадности къ чужой собственности, а на осно\r\nваній важныхъ, глубокихъ причинъ. Народъ прусскій нуж\r\nдается въ свободномъ уложении, чтобъ платить такія большая\r\nподати, какихъ не существуетъ ни у одного другаго народа.\r\nТолько свободный народъ можетъ нести ихъ. Кромѣ того, мы\r\nнаходимся въ Германии, и это положение не представляетъ намъ\r\nникакого иного исхода, кромѣ пути впередъ. Но, дѣйствуя въ\r\nсмыслѣ политической свободы, мы дюйствуемо ва духъ наших\r\nстарыха и лучшиха преданій и такимъ образомъ самосто -\r\nятельно, господа! Если чувство самостоятельности не умерло\r\nмежду европейскими народами, то спрашиваю — кто имѣетъ\r\nбольше насъ права на него? Есть ли въ Европѣ страна, которая\r\nпревосходила бы Пруссію въ дѣльности и солидности (Tüchtig\r\nkeit uud Solidіdаt); народъ, который помврялся бы съ нашимъ\r\nвъ образовании и нравственности? Есть ли другая страна, имѣю\r\nщая такое городское устройство, какое имѣемъ мы съ 1808 г.,\r\nили сельское управленіе, которое бы, подобно нашимъ шульцамъ,\r\nпредставляло всѣ задатки для обширныхъ реформъ самоупра\r\nвленія. Я не знаю другой страны въ этомъ родѣ. Франція\r\nАнглія не имѣють подобныхъ учреждений. Потому, господа, я\r\nи вѣрую еъ будущность нашего отечества, но я знаю, что при\r\nнеобходимомъ переходѣ къ новымъ реформамъ, опять много\r\nвыгодъ достанется въ руки нашихъ противниковъ. Я знаю,\r\nчерезъ нѣсколько лѣтъ вновь придетъ то время, когда мы, либе\r\nралы, будемъ опять меньшинствомъ; но я надѣюсь, что мы и\r\nтутъ останемся въ выигрышѣ. Я знаю: наши руки будуть такъ\r\nже чисты, какъ и сегодня, а наши противники будуть принуж\r\nдены бороться съ нами болѣе честными и дѣйствительными\r\nсредствами!»\r\nВторой выборъ не менѣе важенъ. Мнѣ кажется, что очень\r\nлюбопытно взглянуть не столько на всю дѣятельность Дистер\r\nвега, принадлежащую истории педагогики, сколько на отноше\r\nнія его къ прежнему министерству народнаго просвѣщенія въ\r\nлицѣ Раумера, на ту борьбу, которую онъ выдержалъ съ нимъ,\r\nзащищая права старой школы, создавшей Пруссію послѣ ея\r\nпаденія въ 1807 году. Выборъ его въ палату указываетъ, что\r\nЧтосоВРЕМЕННАЯ ИСТОРIЯ. 143\r\nберлинскіе избиратели почтили въ немъ бодраго и неутомимаго\r\nпоборника народнаго образования, противника систематическаго\r\nзатемнѣнія, этого страшнаго орудія въ рукахъ реакціоннаго\r\nминистерства, называвшаго еще себя спасителемъ отечества.\r\nПри выборѣ Дистервега дѣло шло не о матерьяльныхъ интере\r\nсахъ, понятныхъ всякому, а о воспитании, духовномъ благѣ\r\nнарода, и вотъ почему въ этомъ выборѣ мы съ полнымъ правомъ\r\nможемъ видѣть тактъ берлинскаго народонаселенiя и его раз\r\nвитіе духовное. Дистервегъ не молодой человѣкъ, онъ соста\r\nрился въ школѣ, закалился въ рѣшеніи педагогическихъ вопро\r\nсовъ, но сохранилъ пыль молодости, молодую вѣру въ вѣчный\r\nпрогрессъ человѣчества и энергію противодѣйствія всякому\r\nпреднамѣренному и насильственному отклоненію націй съ пути\r\nразвития воспитательными средствами. Дистервегъ принадле\r\nжитъ къ старой прусской партии, на знамени которой написано\r\nимя Штейна: онъ стоялъ въ оппозицій еще до событий 1848\r\nгода; онъ воевалъ съ тогдашнимъ министромъ народнаго про\r\nсвѣщенія Эйхгорномъ, предтечею Раумера; самъ Раумеръ на\r\nтрибунѣ второй палаты называлъ Дистервега «творцомъ мрач\r\nнаго и губительнаго духа», который господствуетъ въ заведе\r\nніяхъ для образования школьныхъ учителей. Но эта ОФФиці\r\nально - начальническая точка зрѣнія не уронила достоинства\r\nДистервега и имени его въ общественномъ мнѣніи. Онъ поль\r\nзуется большимъ уваженіемъ со стороны прусскихъ педагоговъ,\r\nлюбовью всѣхъ, которымъ дорого народное воспитаніе. Вотъ\r\nкакъ говорять прусскія семейства о немъ: «Если намъ болѣе\r\nнравится въ дѣтяхъ нашихъ духовная и тѣлесная бодрость и\r\nсвѣжесть, прямой и смѣлый умъ, развитие мысли и нрав\r\nственная прямота характера, чѣмъ скромно наклоненныя голо\r\nвы, застѣнчивость и стыдливость, болтовня съ чужаго голоса и\r\nтакъ- называемое сознаніе собственной своей грѣховности, то\r\nвсѣмъ этимъ мы обязаны учителямъ, вышедшимъ изъ школы\r\nДистервега!» Такое свидѣтельство многозначительно. Попу\r\nлярность Дистервега пріобрѣтена не даромъ; его твердый, упор\r\nный характеръ выдержалъ ожесточенную борьбу, а такія только\r\nличности и выигрываютъ, отстаивая благородныя начала. Эту\r\nбодрость онъ умѣлъ поселить и въ ученикахъ своихъ: они\r\nтолько могли парализировать вредное влияние новыхъ направ\r\n2\r\n>144 А ТЕн Ей.\r\nленій, которыя ОФФИціально обязана была получать школа. Съ\r\nизмѣненіемъ министерства должно также измѣниться и насиль\r\nственное направленіе, данное школѣ. Желание этого измѣненія\r\nвыражается въ берлинскомъ выборѣ Дистервега. Передъ нами\r\nлежатъ три брошюры его о «Прусскихъ регулятивах»» *.\r\nТакъ называются мѣры, предпринятыя министерствомъ Раумера,\r\nчтобъ дать иное направленіе народнымъ школамъ, будто бы\r\nболѣе согласное съ духомъ и требованиями времени, но на\r\nсамомъ дѣлѣ мѣры эти вытекли изъ реакціонныхъ убѣжденій\r\nпартій, правившей Пруссіей съ 1848 года, вслѣдствіе непоня\r\nтыхъ событий этого года: inde irae. Я рѣшился на основании\r\nвыбора Дистервега и его сочиненія поговорить съ вами ота\r\nкомъ важномъ въ Пруссіи предметѣ, какъ народное воспитание.\r\nЭто дастъ намъ случай прочитать любопытную страницу изъ\r\nисторій прусской реакцій, предмета вообще у насъ мало\r\nизвѣстнаго. Это полезно даже для объясненія — почему современ\r\nныя события въ Пруссіи встрѣчаются такимъ общимъ едино\r\nдушнымъ восторгомъ со всѣхъ сторонъ, радостною симпатией\r\nлюдей, вѣрующихъ въ успѣхъ.\r\nВъ нѣмецкихъ политическихъ сочиненіяхъ сдѣлалось почти\r\nобщимъ мѣстомъ говорить, что «Пруссія есть государство\r\nразума» (Staat der Intelligeni). Вся исторiя этой страны, все ея\r\nразвитие съ XVIII вѣка доказываютъ самымъ очевиднымъ обра\r\nзомъ мѣткость этого изреченія. Оно перешло въ сознание націй,\r\nкоторая дорожить своими духовными представителями: провинці\r\nальный сеймъ въ Кёнигсбергѣ (17 декабря) пожертвовалъ 7900\r\nталеровъ на памятникъ Канту, творцу Философскаго идеализма,\r\nпринимавшаго такое дѣятельное участіе въ духовномъ развитии\r\nГерманіи. Если мы при настоящихъ событияхъ въ Пруссіи уди\r\nвляемся сознательному спокойствію всего ея народа, умѣрен\r\nности въ требованіяхъ, доброй волѣ, со всѣхъ сторонъ выра\r\nжаемой,—явленіямъ, почти невозможнымъ при измѣненіи цѣ\r\nлой правительственной системы, — то все это добро мы должны\r\nотнести къ благамъ, даваемымъ духовнымъ развитіемъ. Оно\r\nстоитъ на высокой степени въ Пруссіи, и Штейнъ, и его това\r\n* Die drei preussischen Regulative, Wardigung derselben und ihrer Vertheidiger,\r\nvon Adolf Diesterveg. Berlin 1855соВРЕМЕННАЯ ИСТОРIЯ. 145\r\nрищи, люди, дѣйствовавшіе въ его духѣ, желавшіе возродить\r\nсвое отечество послѣ его нравственнаго паденія, сознавали\r\nвозможность этого возрождения только въ свободномъ духов\r\nномъ развитии народа. Они дали льготы прусскому образованію,\r\nгласности, свободѣ книгопечатанія. Этимъ благороднымъ мини\r\nстрамъ мало было управлять подданными какъ стадомъ; они\r\nхотѣли отъ нихъ гражданскихъ добродѣтелей, сознательного\r\nисполнения долга, что только одно даетъ прочность государ\r\nственной жизни. Словомъ: идеалъ ихъ политической дѣятель\r\nности было воспитанie націи изъ народа—высокій идеалъ для\r\nподражанія! Все прусское развитие основано, такимъ образомъ,\r\nна идеѣ; наука помогала ему, и особенно Философія, со временъ\r\nКанта пробравшаяся во всѣ сферы жизни. Чѣмъ дольше жи\r\nвешь въ Пруссіи, чѣмъ пристальнѣе вглядываешься въ здѣш\r\nнія отношения, любуешься этою полною законностью ихъ,\r\nэтимъ теченіемъ дѣлъ, не выходящимъ изъ предѣловъ разум\r\nной логики, не допускающимъ произвольнаго участія личности\r\nкакъ личности, а не какъ представителя права, тѣмъ болѣе\r\nубѣждаешься въ мѣгкости этого часто повторяемаго выраженія,\r\nчто Пруссія есть государство разума. Въ этомъ отношеній\r\nона — образцовое государство на европейскомъ материкѣ и вмѣ\r\nстѣ съ тѣмъ совершенная противоположность Англій,\r\nидеала для государственныхъ людей Европы, начиная съ XVII\r\nвѣка, часто забывающихъ о неумолимыхъ условіяхъ историче\r\nскихъ, возможныхъ въ одномъ мѣстѣ и рѣшительно не мысли\r\nмыхъ въ другомъ. Гармоническое раздѣленіе власти въ Англій,\r\nэто самоуправление націй, эта постоянная борьба органовъ вла\r\nсти и принциповъ, не допускающая застоя и поддерживающая\r\nсвѣжесть государственной жизни, всегда идущей впередъ, все\r\nэто развилось не отвлеченнымъ путемъ науки, какъ въ Пруссіи,\r\nа неотразимою логикой событий, вѣковою борьбой, гдѣ уравно\r\nвѣшивались общественные дѣятели. Конституція Англіи похожа\r\nна земную кору, гдѣ видны разнообразные пласты и наносы,\r\nгдѣ боролись нептуническiя и вулканическiя силы природы;\r\nиногда въ ней замѣтны и нестройность, и дикость, но на каж\r\n\"домъ явленіи лежить печать времени, каждый Фактъ увѣковѣ\r\nченъ исторiей; онъ крѣпокъ своей исторической давностью, его\r\nне сдвинешь съ мѣста произволомъ, не пошатнувъ всей системы.\r\n10\r\n. этого\r\nч. І.146 A TEHE 8.\r\nВсе закричитъ и вступится: это живой организмъ. Поэтому\r\nанглійскія учреждения неподражаемы:имъ, пожалуй,можно зави\r\nдовать, какъ чужому добру; попытки пересадить ихъ in crudo\r\nна чужую почву были неудачны. Они сталкивались съ такими\r\nотношеніями на материкѣ, устранить которыя не было ника\r\nкой возможности. Никогда парламентъ на материкѣ не бу\r\nдетъ такъ могущественъ, какъ англійскій; никогда здѣсь нельзя\r\nдостигнуть такой свободы книгопечатанья, какая существуетъ\r\nвъ Англій. По той же самой причинѣ такъ сильна можетъ быть\r\nна материкѣ реакція, невозможная въ Англій. Для англійскихъ\r\nучрежденій надо пережить всю англійскую исторію. Пруссія,\r\nнапротивъ того, представляетъ намъ уложеніе, основанное не\r\nна логикѣ событий, а на логикѣ разума, принциповъ. Оно про\r\nдуктъ не вѣковой жизни и борьбы, а духовнаго развитія народа.\r\nЭто научная норма созрѣвшей души его. Если мы допустимъ\r\nразвитие народа, а съ нимъ вмѣстѣ и необходимое измѣненіе его\r\nучреждений, оправдываемое его историей, то желаемъ, чтобт\r\nкаждый народъ развивался такъ сознательно - разумно и такъ\r\nспокойно, какъ прусскій. Мы далеки, впрочемъ, высказывая\r\nэто желание, отъ мысли, что прусское уложение образцовое,\r\nчто принципы его абсолютно вѣрны вездѣ и всегда. Каждый\r\nнародъ идетъ своей дорогой, развивая свое внутреннее содер\r\nжаніе, но почему же не взять за образецъ характеръ этого\r\nразвития въ Пруссіи, этотъ логический процессъ, это духовное\r\nвоспитаніе. Государственные люди Пруссіи боятся погрѣшить\r\nпротивъ законовъ логики; если законъ отвѣтственности еще\r\nне выработанъ прусскимъ уложеніемъ, то преступление про\r\nтивъ разума тяжело ляжетъ на ихъ совѣсть и сдѣлаетъ дѣла\r\nихъ не логическими, а слѣдовательно и не дѣйствительными. На\r\nэтомъ-то и основывается тихое, безъ шуму, на нашихъ гла\r\nзахъ совершившееся паденіе реакцій.\r\nВотъ почему въ странѣ, какова Пруссія, какъ и вообще въ\r\nгосударствахъ европейскаго материка, гдѣ все устройство го–\r\nсударственное держится принципами, гдѣ отъ большаго развития\r\nдуховнаго въ общественныхъ дѣятеляхъ зависитъ осущест\r\nвленіе права, — воспитание народное, находящееся безусловно\r\nвъ рукахъ власти,есть предметъ высокой общественной важно\r\nсти, съ которымъ надобно обращаться чрезвычайно осторожно.\r\n.соВРЕМЕННАЯ истоРІЯ. 147\r\nлія ихъ,\r\nГоре странѣ, гдѣ школа съ пути законнаго, свободнаго разви\r\nтія, условливаемаго общимъ развитіемъ жизни, перейдетъ на\r\nнасильственный путь вредныхъ вліяній, подчинится духу пра\r\nвящей партии и ея эгоистическимъ интересами. Она думаетъ,\r\nчто имѣя въ рукахъ школу, она владѣетъ будущимъ народа и\r\nраспоряжается душею его произвольно. Какую тяжелую отвѣт\r\nственность беруть на себя люди, управляющие народнымъ вос\r\nпитаніемъ! Благо имъ, если они не оскорбили законовъ раз\r\nвитія, помогли общему дѣлу человѣчества съ чистою совѣстью,\r\nне внесли въ воспитаніе језуитскихъ правилъ и началъ, при\r\nкрывая позорную цѣль словами любви, добра, правды, религии.\r\nГоре имъ, близорукимъ, если они поступали иначе, если они\r\nявлялись сознательными поборниками темноты, считая дѣло\r\nсвое государственною необходимостью. Не смотря на всѣ уси\r\nони не въ состоянии остановить вѣчной жизни, без\r\nостановочнаго поступательнаго движенiя истории; дѣло ихъ на\r\nпрасно, и они только собираютъ на голову свою тучу насмѣ\r\nшекъ, упрековъ, ироніи. Вотъ какъ представляются намъ дѣй\r\nствія прусскаго министерства народнаго просвѣщенія, подъ\r\nуправленіемъ Раумера, въ дѣлѣ самомъ важномъ — въ развитии\r\nнародныхъ школъ и въ образовании для нихъ учителей.\r\nПрусскія регулятивы, изданныя какъ законъ въ октябрѣ 1854\r\nгода министерствомъ Раумера, явились вслѣдствie S 26 - го Уло\r\nженія, по которому долженъ былъ состояться особенный за\r\nконъ, опредѣляющій всю систему воспитанія въ Пруссіи. Онѣ\r\nзадуманы вполнѣ въ духѣ реакцій, наставшей вслѣдъ за собы\r\nтіями 1848 года; но образование общественное такъ велико въ\r\nПруссіи, что только люди, хорошо знакомые съ этою стра\r\nной, разглядятъ въ регулятивахъ шагъ назадъ, подмѣтятъ\r\nтайную, серьёзную мысль останавливающихъ теорій. Туть не\r\nнарушенъ здравый смыслъ, который часто забывается реакціей,\r\nтутъ нѣтъ ничего дикаго, хлопающаго по ушамъ; въ другой\r\nстранѣ на регулятивы можно бы смотрѣть какъ на успѣхъ; здѣсь\r\nже видятъ въ нихъ реакцію, которая тѣмъ злѣе, чѣмъ хитрѣе.\r\nВъ этихъ регулятивахъ преимущественно выражается осужде\r\nніе прежней педагогической системы, которая вытекла изъ ду\r\nховнаго движенія времени. Но въ современности и вообще во\r\nвсей общественной жизни замѣтно сильное измѣненіе, какъ\r\n10 *148 ATEHEN.\r\nговорятъ составители регулятивъ, а потому и школа должна\r\nизмѣнить свои основанія, то-есть, прусское министерство видитъ\r\nвъ прежнему воспитании соучастника въ движеніяхъ 1848 года:\r\nэто скрытая, но существенная мысль регулятивъ. Какъ-будто\r\nвсе то, что мы видѣли въ современности, не явилось вслѣдствие\r\nпрошедшаго, какъ-будто оно не развилось изъ прежняго. Со\r\nвременность не желаетъ насильственныхъ перемѣнъ, извнѣ, а\r\nтолько свободнаго, дальнѣйшаго движенія впередъ. Въ отно\r\nшеній ніколы, это высказывается во многихъ фактахъ, сильно\r\nзамѣтныхъ въ Пруссіи и совершенно противныхъ тайному и\r\nявному желанію регулятивъ ограничить предметы преподавания\r\nнародныхъ школахъ: въ увеличеніи потребности въ реаль\r\nныхъ школахъ, въ изучении новыхъ языковъ, даже въ сель\r\nскихъ обществахъ, требуемомъ развитіемъ промышленности,\r\nвъ общемъ интересѣ къ естественнымъ наукамъ, въ развитии\r\nвоскресныхъ школъ, въ общемъ индустріальному направлении,\r\nвъ распространеніи любви къ чтенію, и проч. Все это говоритъ\r\nпротивъ регулятивъ, которыя какъ бы недовольны быстрыми\r\nшагами времени къ успѣху. Жизнь народа, говорятъ онѣ, тре\r\nбуетъ обновленія на основаніи вѣчныхъ истинъ христианства,\r\nкакъ- будто прежняя жизнь народа, а слѣдовательно и школа,\r\nразвивались иначе. Въ прежней школѣ регулятивы видятъ\r\nмного лишняго, ложнаго, даже языческаго. Разсматривая эти\r\nрегулятивы *, легко замѣтить, что педагогическiя начала ихъ\r\nстоятъ въ прямомъ противорѣчіи со всею прежнею нѣмецкою\r\nпедагогикой, имѣвшею такое строгое развитие. Прежняя педа\r\nгогика вытекла изъ того общаго духовнаго содержанія, того\r\nдуха просвѣщенiя и любви къ человѣчеству, которымъ были\r\nпроникнуты такъ-называемые Философы XVII вѣка. Стоитъ\r\nтолько вспомнить, въ какомъ отупленій, мракѣ и суевѣріи на\r\nходилась масса народа въ этотъ вѣкъ Философіи, когда обра\r\nзование и наука были достояніемъ незначительнаго числа из\r\nбранныхъ счастливцевъ. Воспитательная школа Песталоцци\r\nсдѣлала чрезвычайно много для народнаго образования. Она во\r\n2\r\n* Die drei preussischen Regulative vom 1, 2 und 3 October 1854, über Ein\r\nrichtung des evangelischen Seminar - Präparanden und Elementarschul - Unterrichts.\r\n5-te Auflage. Berlin. 1855.соВРЕМЕННАЯ ИСТОРIЯ. 119\r\nсо\r\nоружилась противъ механизма прежней системы, противъ си\r\nстематическаго отупления и оглупленія человѣчества. Ее встрѣ\r\nтили радостно, съ полнымъ участіемъ; ея дѣятельности вѣрили\r\nдо настоящаго времени. Въ развитии этой системы принимали\r\nучастіе лучшіе умы Германии, справедливо называемые воспи\r\nтателями народа; имена ихъ съ почетомъ упоминаются въ Ис\r\nторіи педагогики. Новая теорія регулятивъ, забывая, что воспи\r\nтаніе также подчинено закону развитія, отрицаетъ идею,\r\nдержаніе ученiя и методу ученiя прежней педагогики. Идея по\r\nслѣдней была образованіе человѣка, какъ человѣка; регулятивы\r\nсчитают эту идею пустою абстракціей, тогда какъ общее об\r\nразованіе есть требованіе всего германскаго духа. Относи\r\nтельно религиознаго воспитанія, напримѣръ, прежняя нѣмец\r\nкая педагогика, принимая сущность и духъ христіанства за\r\nоснованіе, не обращала внимания на различie исповѣданій,\r\nпредоставляя это дѣло особенной заботѣ лицъ духовнаго зва\r\nнія; въ глазахъ ея выше всего стояло достоинство человѣче\r\nское, почему такое воспитание и называлось обще – человѣ\r\nческимъ, гуманныма. Да и государству прежде всего и болѣе\r\nвсего необходимы граждане; оно основываетъ общая школы.\r\nНравственность не зависитъ отъ исповѣданія. Въ Соединен\r\nныхъ Штатахъ религиозное воспитание дѣтей есть дѣло до\r\nмашнее, а не школы, и, между тѣмъ, изучавшіе нравственность\r\nи религиозность въ этой странѣ поражались обиліемъ достигну\r\nтыхъ тамъ результатовъ *. Регулятивы считаютъ такое направ\r\nленіе абстрактнымъ, утопическимъ; онѣ хотятъ дѣйствитель\r\nности, реальнаго, специфическаго воспитанія въ духѣ люте\r\nранизма, Кальвинизма, католицизма, проч. У нихъ вмѣсто\r\nздравой общей человѣческой педагогики является педагогика\r\nадминистративная, бюрократическая, съ узкими, больными цѣ\r\nлами. Что касается до содержанія ученья, то прежняя педа\r\nгогика въ истории и географій, напримѣръ, обращала глав\r\nное вниманіе на общия свѣдѣнія; регулятивы подчиняютъ об\r\nщее частному; онѣ не хотятъ, напримѣръ, знать общей исто\r\nріи, считаютъ ее выше сферы школьныхъ учителей и ограни\r\n.\r\n* Edward Twistleton: Evidence as to the religions working of the Common\r\nSchools etc. London. 1854.150 А ТЕ НЕ Й.\r\n>\r\n2\r\nчиваются только историей той страны, къ которой принадле\r\nжитъ школа. Такимъ образомъ, регулятивы отрицають общее\r\nобразование, на идеѣ котораго основано все германское вос\r\nпитанie, всѣ университеты, гимназій, реальныя школы, од\r\nнимъ словомъ, вся нѣмецкая наука. Это общее образование,\r\nдля регулятивъ пустой, ложный абстрактъ.\r\nЛегко видѣть, что регулятивы мало цѣнятъ науку, ибо не\r\nее онѣ имѣютъ въ виду, а только измѣненіе прежняго образа\r\nвоспитанія народнаго. Онѣ отрицаютъ пользу педагогики, какъ\r\nнауки, пользу психологіи, столь необходимой учителю, имѣющему\r\nдѣло съ душевными способностями питомца. Образованіе учи\r\nтеля не увеличено ими, а умалено. Всѣ правила, все стрем\r\nленіе, весь духъ регулятивъ заключаются въ томъ, чтобъ воспи\r\nтать человѣка въ любви и привязанности къ налично существую\r\nщему, къ минутному; онѣ задуманы съ узкою консервативною\r\nмыслью, и всякій раціонализмъ, всякій либерализмъ противенъ\r\nихъ началамъ. Для нихъ существующее является совершен\r\nнымъ, превосходнымъ; всякая мысль совершенствования должна\r\nбыть чужда юношеству; воспитаніе, говорятъ онѣ, раждаетъ\r\nвысокія стремленія, идеализацію, вслѣдствіе чего кажется невоз\r\nможнымъ всякій общественный успѣхъ. Но человѣкъ, выходя изъ\r\nстѣнъ школы въ жизнь дѣятельную, принимаясь за работу на\r\nпользу родной страны, долженъ же носить въ груди своей идею\r\nвыше, чѣмъ слѣпая вѣра въ непогрѣшимость всего окру\r\nжающаго. Гдѣ же возьметъ онъ благородныя побуждения для\r\nсвоей дѣятельности? Примѣните эту систему воспитанія къ\r\nстранѣ свѣжей, молодой, гдѣ столько неразработанныхъ, ди\r\nкихъ, но могущественныхъ силь зарыто въ природѣ, гдѣ ус\r\nловія общественнаго быта требують безконечной работы мно\r\nгихъ поколѣній, съ теплою, сердечною вѣрой въ успѣхъ и со\r\nвершенствованіе, съ отрицаніемъ всего ложнаго въ окружаю\r\nщемъ, — попробуйте воспитать по регулятивамъ юношество та\r\nкой страны, и если вы не погубите его, то надолго свяжете\r\nего по рукамъ, остановите развитие, и когда пробьетъ часъ для\r\nобщей дѣятельности въ великомъ общественномъ дѣлѣ, вы уви\r\nдите только безсиліе, апатію или мелкіе корыстные расчеты,\r\nвы услышите только нестройные крики. Такая цѣль, какъ увѣ\r\nренность въ совершенствѣ опредѣленной дѣйствительности,-\r\n2соВРЕМЕННАЯ истоРІЯ. 151\r\n-\r\n9\r\nслишкомъ низка для воспитанія. Она увѣчить душу народа.\r\nРегулятивы хотятъ воспитать человѣка только для извѣстнаго\r\nисповѣданія, для извѣстной общественной Формы; онѣ выпу\r\nскаютъ изъ виду вѣчное, непреложное, которымъ только и\r\nдолжно опредѣляться воспитание. Онѣ желаютъ для каждого\r\nвѣроисповѣданія особой школы (чистая противоположность сѣ\r\nверо-американскому воспитанію). Субъективность воззрѣнія\r\nстрашный призракъ для регулятивъ; всякая свобода мысли для\r\nнихъ подозрительна. — На основании своей руководительной\r\nмысли, регулятивы отвергаютъ всякое Формальное ученіе, вся\r\nкое Формальное стремленіе въ ученіи. Мысль общаго образо\r\nванія Формальнымъ развитіемъ считаютъ они недѣйствитель\r\nною, даже ложной. Это Формальное направленіе ученія, стре\r\nмящееся развить и укрѣпить душевныя способности, силу суж\r\nденія, разсудокъ, разумъ, всегда было задачей нємецкой пе\r\nдагогики, всегда было цѣлью лучшихъ воспитателей, желав\r\nшихъ, чтоб, силы ученика укрѣпились на матерьялѣ ученья.\r\nПрежнему рабскому и слѣпому заучиванію наизусть положила\r\nконецъ школа Песталоцци, согласная съ духомъ времени. Она\r\nпервая вооружилась противъ страдательнаго воспринятия и пер\r\nвая заговорила о развитии умственныхъ силъ ученика. Этой здра\r\nвой методѣ, кажется, противоположна метода регулятивъ, әкела\r\nющая перемѣны. Въ религиозномъ ученіи, между прочимъ, она\r\nувеличиваетъ значительно массу матерьяла и особенно напираетъ\r\nна твердое, слово въ слово, заучиваніе его, забывая психологиче\r\nскій Фактъ,что разсудокъ стоитъ выше памяти,что насильственно\r\nразвивая память, она ослабляетъ силу разсудка. Причинъ подоб\r\nнаго измѣненія метода регулативы не сообщаютъ и потому от\r\nкрываютъ обширное поприще догадкамъ и подозрѣніямъ насчетъ\r\nнравственной цѣли ихъ самихъ. Главный упрекъ со стороны\r\nрегулятивъ, дѣлаемый всей нѣмецкой педагогикѣ, состоитъ въ\r\nтомъ, что она слишкомъ много заботилась объ абстрактномъ\r\nсодержаній; но этотъ упрекъ можно съ полнымъ правомъ обра\r\nтить на нихъ самихъ. Возьмемъ въ примѣръ предметы религиоз\r\nнаго ученія. Въ немъ самое важное, по требованію регуля\r\nтивъ, есть заучиваніе наизусть Лютерова катихизиса, не\r\nтолько текстовъ и изреченій, но и множества церковныхъ гим\r\nновъ очень абстрактнаго содержанія. Много ли практическаго,\r\n2152 АТЕНЕЙ.\r\n>\r\nпринимая въ соображеніе дѣтскую натуру, въ слѣдующемъ,\r\nпервомъ вопросѣ Гейдельбергскаго катих изиса: «Въ чемъ заклю\r\nчается единственное утѣшеніе въ жизни и смерти?» а между\r\nтѣмъ эрлангенскій профессоръ Карлъ Фонъ-Раумеръ совѣтуетъ\r\nзанимать ребенка такими вопросами съ трехлѣтняго возраста.\r\nМного ми практическаго въ желаніи регулятивъ, чтобъ ученики\r\nсами въ себѣ переживали библейскіе расказы и события?\r\nКакъ странно звучитъ, напримѣръ, въ устахъ маленькихъ\r\nдѣтей берлинскаго пріюта евангелической гимнъ, начинающийся\r\nтакъ: «О, главо, полная крови и ранъ!» Символическiя книги\r\nевангелической Церкви и согласное съ ними содержаніе духов -\r\nныхъ гимновъ, — напримѣръ заключающаяся въ первыхъ вѣра\r\nвъ тѣлесное существованіе дьявола, породившая въ средніе\r\nвѣка инквизицію и процессы вѣдьмъ, -рекомендуются регу\r\nлятивами. Въ этом случаѣ онѣ хотятъ только страдательнаго\r\nвоспринятія, развития одной памяти насчетъ другихъ способно\r\nстей. Не говоря уже о томъ,что римской и гейдельбергскій катихи\r\nзисы смотрятъ враждебно другъ на друга, называютъ послѣдо\r\nвателей другъ друга еретиками и развиваютъ такимъ образомъ\r\nвъ дѣтяхъ ненужную политическую ревность, въ заучиваньи\r\nдѣтьми 40, 50 церковныхъ гимновъ наизусть, да еще по ста\r\nрымъ первоначальнымъ текстамъ, гдѣ заключены опыты жизни\r\nи чувства, чуждые дѣтскому возрасту, содержание которыхъ\r\nстоитъ выше этого возраста, кажется не много практическаго,\r\nа регулативы еще вооружаются противъ сократической методы\r\nученія, единственно вѣрной при развитии духовныхъ силъ. Съ\r\nнею ученикъ не останавливается на одномъ знаніи частностей;\r\nонъ подымается выше—къ общей мысли,къ самомышленію; про\r\nцессомъ мышленія она развиваетъ въ ученикѣ умственную силу,\r\nне механическимъ заучиваніемъ наизусть, а возбужденіемъ его\r\nсобственной мыслительности. Не странно ли вамъ кажется это\r\nповтореніе всѣмъ извѣстныхъ истинъ, отвергаемыхъ регуляти\r\nвами, и гдѣ же? — не въ какой - либо земной странѣ, а въ Пруссіи,\r\n«государствѣ разума?» Такъ сбиваетъ съ толку реакція. Какъ\r\nне практичны мѣры министра Раумера видно и изъ того, что\r\nрегулятивы ограничиваютъ до крайности преподаваніе геометрін\r\nвъ народной школѣ и естественныхъ наукъ въ учительскихъ\r\nсеминаріяхъ; послѣднее привязываютъ они къ одному незнанСОВРЕМЕННАЯ ІСТОРІЯ. 153\r\nчительному учебнику, и это посреди націи, которая гордится\r\nдѣятельностью Гумбольдта, и въ то время, когда развитіе про\r\nмышленности вездѣ вызываетъ заботы правительствъ, когда\r\nестественныя науки имѣютъ такое близкое примѣненіе къ\r\nтехникѣ.\r\nГлавный недостатокъ всѣхъ мѣръ, предписываемыхъ регу\r\nлятивами, заключается въ томъ, что онѣ берутъ за образецъ и\r\nоснованіе слишкомъ незначительную и недостаточную одноклас\r\nную сельскую школу.Регулятивы, кажется, довольны самою мень\r\nнею степенью знаній; онѣ отвергаютъ всякое стремленіе, отка\r\nзываются отъ всякихъ высшихъ требованій по отношению къ учи\r\nтелями. Поэтому,на послѣднихъ вліяніе ихъ было печально; онѣ\r\nпарализоровали въ нихъ дѣятельную силу, стремление и энер\r\nгію. Ни одно сословіе въ составѣ государственной жизни не\r\nнуждается такъ въ поощреніи, ободреніи, общей признатель\r\nности, какъ классъ учителей. Они тогда только могутъ на\r\nзваться настоящими учителями и воспитателями, когда въ головѣ\r\nи сердцѣ ихъ живетъ идеалъ дѣятельности. Ограничивая\r\nтребованія, приводя ихъ къ печальному minimum, вы разру\r\nшаете этотъ идеалъ, отнимаете развивающая стремленія у труже\r\nниковъ. Многое говорилось и говорится о том, что учителя\r\nчасто переходять за предѣлы своего призванія, что преподавая\r\nвъ школахъ вещи, часто несогласныя съ требованиями учени\r\nковъ, они упускаютъ изъ виду необходимое. Но не это об\r\nстоятельство, которомъ можетъ-быть и есть частица\r\nистины, имѣли въ виду регулятивы. Стремленіе ограничить\r\nікольную дѣятельность и образованіе учителей имѣетъ свое\r\nоснованіе въ извѣстномъ пониманій современной истории съ\r\nреакціонной точки зрѣнія. Регулятивы увѣрены, что стрем\r\nленія новаго времени, как они выразились въ событияхъ\r\n1848 года, представляютъ вредное направление человѣческаго\r\nдуха, что противъ общаго стремленія къ новому, къ перера\r\nботкѣ, надобно воздвигнуть прежнія твердыни, сковать и свя\r\nзать мысль авторитетомъ, а потому воспитывать юношество\r\nболѣе положительными, опредѣленнымъ образомъ, однимъ сло\r\nвомъ,измѣнить воспитаніе. Регулятивы — необходимое проявле\r\nніе консерватизма; мысль ихъ—измфнить прежнее воспитаніе на\r\nновое, въ духѣ охранительномъ. Защитники ихъ утверждаютъ,\r\nвъ154 ATEHEH.\r\n9\r\nбудто прежняя воспитательная система развивала въ человѣкѣ\r\nлѣность, индивидуальность, а регулятивы даютъ единообразное\r\nФорменное воспитание. А между тѣмъ разнообразіе воспитатель\r\nныхъ учрежденiй Германіи есть ея преимущество, сравнительно\r\nсъ однообразіемъ, напримѣръ, Французскихъ школъ, способ\r\nствующихъ централизации и сильному вліянію бюрократизма.\r\nМинистра въ Англій, который, подобно Тьеру при Луи-Филиппѣ,\r\nпредложилъ бы единство воспитанія, сочли бы помѣшаннымъ.\r\nВопросъ объ униформировкѣ и свободномъ развитии мѣстныхъ\r\nпотребностей и индивидуальностей, кажется, окончательно\r\nрѣшенъ въ пользу послѣдняго. Консерватизмъ регулятивъ выра\r\nжаетъ полное уважение къ настоящему, существующему; онѣ\r\nне хотятъ никакихъ идеаловъ, никакого дальнѣйшаго развития,\r\nотрицаютъ самостоятельность, самоопредѣленіе. Регулятивы не\r\nпредставляются результатомъ творящаго духа времени; онѣ\r\nвытекали изъ способа воззрѣнія партіи. Все это совершенно\r\nпротивоположно основнымъ началамъ Пруссіи, этого «государ\r\nства разума», страны,развитой претестантизмомъ. Все прошед\r\nшее Пруссіи основано на свободѣ мысли, которая была заботою\r\nвеликихъ государственныхъ людей ея, на духѣ изслѣдованія,\r\nэнергии, самоопредѣленія, составляющемъ содержаніе проте\r\nстантизма. Eя университеты, созданные этимъ духомъ, — лучшie\r\nвъ мірѣ; ей школы пользуются заслуженною, всемірною славой.\r\nВся жизнь ея съ 1808 года дана ей воспитаніемъ народными.\r\nТакимъ образомъ,регулятивы стоятъ въ противорѣчіи съ убѣж\r\nденіями людей, спасавшихъ Пруссію во время войны за осво\r\nбожденіе. Что казалось имъ опасным теперь является, съ\r\nточки зрѣнія Раумера, спасительнымъ для страны. Штейнъ,\r\nкоторому памятникъ скоро поставятъ въ Берлинѣ, былъ про\r\nникнутъ уваженіемъ къ старой педагогической школѣ Песта\r\nлоцци. Онъ былъ убѣжденъ, что только она одна можетъ обра\r\nзовать людей-гражданъ. Это можно видѣть изъ переписки его\r\nсъ принцессою Вильгельминою, Шлейермахеромъ, В. Гумбольд\r\nтомъ, и проч. Вотъ почему старая партія — нынѣ лучшая партія\r\nвъ Пруссіи.\r\nМежду цѣлями, которыя преслѣдуются регулятивами, онѣ\r\nуказывають на одну, конечно прекрасную и достойную: патріо\r\nтическое, исполненное любви къ отечеству убѣжденіе; но въ\r\n9соВРЕМЕННАЯ истОРІЯ. 155\r\nГерманіи не можетъ быть рѣчи объ исключительномъ патріо\r\nтизмѣ какого-либо особеннаго государства. Мыслящіе люди\r\nея давно ставятъ національный патріотизмъ выше прусскаго,\r\nбаварскаго, ангальтъ-бернбургскаго или брауншвейгскаго, кото\r\nрый въ самомъ дѣлѣ и трудно себѣ представить. Отсюда бываютъ\r\nиногда презабавные промахи. Регулятивы стараются воспитать\r\nвъ народѣ только прусскій патріотизмъ.Онѣ требуютъ, чтобъ изъ\r\nчастнаго чтенія приготовляющихся въ учителя была исключена\r\nтакъ-называемая классическая нѣмецкая литература: для знаком\r\nства съ нею довольно одной хрестоматіи Вакернагеля.Онѣ удер\r\nживаютъ юношу отъ общенія въ духѣ съ тѣми громкими именами\r\nнѣмецкой литературы, который составляють славу и гордость\r\nнаціи, которыя создали мысль Германіи. Въ этой классической\r\nлитературѣ, въ этихъ герояхъ мысли заключается чуть ли не\r\nединственное преимущество Германии. Она не можетъ, подобно\r\nдругимъ странамъ, замѣнить свое богатое духовное сокровище\r\nиными преимуществами: единствомъ, силою, богатствомъ,\r\nвеличіемъ, національнымъ чувствомъ или уваженіемъ къ себѣ дру\r\nгихънародовъ.Запрещая учителямъ знакомство съ классическими\r\nпроизведеніями нѣмецкой литературы, чѣмъ только и могутъ\r\nони развить въ себѣ національное чувство, регулятивы не возбу\r\nдятъ его никакими другими средствами, чисто механическими\r\nили риторическими, каковы изъ предписываемыхъ ими: описа\r\nніе величія и превосходства нѣмецкихъ мужей и женъ. празд\r\nнованіе «отечественныхъ» праздниковъ, раскрытое преиму\r\nществъ нѣмецкой земли, природы, глубины сердца, религиозно\r\nсти нѣмецкаго народа, и проч. Существенный недостатокъ регу\r\nлятивъ заключаются въ томъ, что онѣ вовсе не обращаютъ\r\nвнимания на предметъ, столь важный еъ народномъ воспитании,\r\nкакъ развитие характера. Онѣ говорять о набожности, почте\r\nніи,и проч., но о дисциплинѣ школы, Формирующей характеру,\r\nни слова. Вся система ихъ, приведенная нами, кажется\r\nотрицаетъ возможность, чтобъ изъ школы, основанной на регу\r\nлятивахъ, вышелъ человѣкъ съ твердымъ гражданскимъ харак\r\nтеромъ, съ сознаніемъ своего достоинства, съ сознаніемъ\r\nважности гражданской работы своей, съ разумнымъ уваженіемъ\r\nкъ обществу и законамъ. Человѣкъ, вышедшій изъ школы,\r\nсозданной министерствомъ Раумера, представляетъ странное\r\n2156 Атв не й.\r\nявленіе въ современномъ мірѣ. Это не человѣкъ, свободно и\r\nразумно развитой, а отлично выдрессированный. Высшая цѣль\r\nего есть убѣжденіе въ непогрѣштимости того исповѣданія, въ\r\nкоторомъ онъ воспитанъ; имъ онъ клянется, и все остальное\r\nдля него ложь и невѣріе. Если не открыто и публично, то\r\nконечно въ глубинѣ своего сердца, всему, что противно его\r\nограниченному взгляду, онъ будетъ произносить упреки, напа\r\nдать на чужую вѣру, какъ на ересь и заблужденіе. Регулятивы\r\nне воспитаютъ въ немъ высокой христианской любви, прощаю\r\nщей грѣшника и милующей блудницу; онѣ разовьютъ его въ\r\nФанатика. И вотъ мы удалились отъ настоящаго за три вѣка\r\nназадъ, во времена Лютера и Меланхтона, во времена Вормс\r\nскаго собора. Передъ нами стоитъ frere ignorantin. Здраво ли\r\nэто удаленіе, когда намъ, при этомъ вѣчномъ ходѣ истории,\r\nпри этомъ вѣчномъ совершенствованій, не хотѣлось бы жить\r\nвъ духѣ и жизнью даже прошлaго года. Годится ли такой чело\r\nвѣкъ въ жизнь общественную, Ръ современных отношения?\r\nДавно уже прожиты человѣчествомъ вѣка теологическихъ спо\r\nровъ; ему нужны не Фанатики, а люди дѣятельные, знающіе,\r\nдля которыхъ идея общаго выше частной, не тѣ qui se font\r\ndévots de peur de n'etrе rіеn, а люди съ работающей головой\r\nи особенно съ теплою вѣрой въ будущность своего народа, съ\r\nбодрымъ и простымъ сердцемъ.\r\nНападая на существенную сторону регулятивъ, на тотъ\r\nвредъ, и недостатки, которые должны онѣ принести воспи\r\nтанію народному, нельзя однакожь не указать и на хорошая\r\nстороны ихъ, которыхъ, впрочемъ, не много. Между ними\r\nособенную благодарность заслуживаетъ, во -первыхъ, частое\r\nповтореніе требованія, чтобъ учителя были практически раз\r\nвиты, что очень важно въ странѣ, гдѣ преобладаетъ теоретиче\r\nское направленіе, хотя это требованіе выражено и не совсѣмъ\r\nпослѣдовательно. Во-вторыхъ, желаніе, чтобъ ученіе было осно\r\nвательно, элементарно, чтобу не было переходовъ къ дальнѣйше\r\nму, пока вполнѣ не усвоенъ ближайший матерьялъ. Наконецъ,\r\nпостановленіе, чтобъ въ учительскихъ семинаріяхъ вовсе не была\r\nпреподаваема система педагогики, то-есть такъ, какъ она пре\r\nдается профессорами университета, въ Формѣ догматической.\r\nТакая система не годится даже для учителей гимназій: это предсоВРЕМЕННАЯ ИСТОРIЯ. 157\r\nметъ научнаго изученія, и для практической дѣятельности онъ ско\r\nрѣе вреденъ, чѣмъ полезенъ. Особенно важно то, что регулятивы\r\nуказывають на развитие въ будущемъ учителѣ устнато выра\r\nженія, какъ на самое существенное условие, и требують боль\r\nшой наглядности преподаванія, нападая на отвлеченность его.\r\nНо эта наглядность создана была еще системою Песталоцци,\r\nи требованіе регулятивъ не ново. Тутъ онѣ сами себѣ противо\r\nрѣчатъ, заставляя воспитанниковъ заучивать абстрактные цер\r\nковные гимны наизусть.\r\nНо, не смотря на многія хорошій стороны свои, регулятивы\r\nпо духу своему и направленію заслуживають вполнѣ осужде\r\nнія и справедливо вызвали ѣдкую критику Дистервега, стоящую\r\nвыше всего того, что было сказано его противниками и особен\r\nно совѣтникомъ въ министерствѣ народнаго просвѣщенія Сти\r\nлемъ, который и составилъ, по порученію начальства, самыя\r\nрегулятивы. Дистервегъ почти такъ Формулируетъ свое обвине\r\nніе регулятивъ: «Онѣ не соотвѣтствуютъ, по содержанію и ду\r\nху, по направленію и Формѣ своимъ: ни требованіямъ разума\r\nотносительно обще - человѣческаго образованія, ни современ\r\nному развитію образованныхъ народовъ, ни нѣмецко-націо\r\nнальному чувству юношества, ни свободному развитию чело\r\nвѣческой природы, ни наукѣ, ни здравымъ педагогическимъ те\r\nоріямъ, ни ожиданіямъ учителей, ни требованіямъ родителей и\r\nобщества, ни историческому прошедшему страны, ни консти\r\nтуціонному ся настоящему». Регулятивы какъ бы представляють\r\nсобою осуществленіе требованій знаменитаго Вольфганга Мен\r\nцеля, который, въ своихъ реакціонерныхъ иллюзіяхъ, доходилъ\r\nдо того, что считалъ достойнымъ ссылки учителя, объясняющаго\r\nнароду причину происхождения дождя, а тѣмъ, которые держа\r\nлись разумной сократической методы развитія, совѣтовалъ воз\r\nдвигнуть памятники какъ «развратителямъ народа!» (1854 г.).\r\nОнъ принадлежитъ къ числу тѣхъ, которые не желають ни чему\r\nучить народъ. — Противъ содержания и духа регулятивъ воз\r\nстаютъ и образованные учителя, и нѣмецкая педагогика, и лите\r\nратура съ ея гуманными началами, и самая мысль вѣка, сдѣлав\r\nшаася достояніемъ всѣхъ образованныхъ людей. Можно ли, въ\r\nвиду такихъ противниковъ, сказать въ c.iѣіпой гордости, что тотъ,\r\nУ кого въ рукахъ школа, владеть будущим ь страны? Мож158 АТЕНЕЙ.\r\nно ли, измінивъ школу, измѣнить вѣкъ и его содержаніе? Не бу\r\nдетъ ли это жалкою фразой? Какое бы вліяніе ни оказывала\r\nшкола на жизнь — послѣдняя все же сильнѣе первой. Не смотря\r\nна ловкость и хитрость, завѣщанныя великимъ реакціонныхъ\r\nдѣлъ мастеромъ Meттeрнихомънреакція не можетъ убить дви\r\nжения и развития: она только тормазить ихъ. Противъ\r\nмогущественныхъ требованій жизни не устоитъ никакая на\r\nсильственная мѣра; какъ разъ позорно оборвется ложная\r\nтеорія, когда нанесетъ ей горькій урокъ моментъ истори\r\nческой жизни народа. Глубокая благодарность должна быть\r\nтѣмъ воспитателямъ, тѣмъ людямъ, владѣющимъ воспитаніемъ\r\nцѣлой страны,которые въ своей дѣятельности, въ своихъ «регу\r\nлятивахъ», не дожидаются тяжелыхъ уроковъ истории, а созна\r\nтельно ведуть впередъ школу и воспитание по свѣтлой и\r\nширокой дорогѣ развития, которые не сбиваются съ прямаго\r\nпути ложными теоріями, созданными въ духѣ партій, реакцій\r\nи консерватизма, а прислушиваются къ ходу истории, къ ея\r\nтребованіямъ, къ голосу общественнаго мнѣнія. Все, что\r\nпротивно этимъ историческимъ дѣятелямъ, лишено жизни,\r\nподвержено ранней, печальной смерти. Для чего же напрасно\r\nработать на тлѣніе? Какая печальная роль въ истории пор\r\nтить поколѣнія! «Уже чрезъ три года я не узналъ своихъ\r\nучениковъ», говорить Дистервегъ. При такой системѣ, ка–\r\nкова проповѣдуемая регулятивами, исчезаетъ самостоятель\r\nность и любовь къ труду въ учителяхъ; убивающее влияние\r\nпроходить черезъ всю ихъ дѣятельность. Они дѣлаются или пе\r\nдантами, забывая живыя требования и содержаніе времени, или\r\nотказываются отъ своего призванія, отъ своего гражданскаго\r\nдостоинства. Ихъ дѣло—скучная служба, отъ которой только\r\nкакъ бы поскорѣе отдѣлаться и вновь перейдти къ жалкомуэго\r\nизму покоя и лѣни. Они не сообщатъ ученикамъ своимъ живой\r\nмысли, страстной любви къ истинѣ и наукѣ, теплой вѣры въ\r\nуспѣхъ. Какихъ учениковъ они образуютъ? Губительный пово\r\nротъ съ 1849 года именно какъ-будто прямо добивался подоб\r\nныхъ явленій. Реакція чрезвычайно усилилась въ Пруссіи въ\r\nэти темные годы. Она подымаетъ гордо голову. Посмотрите,\r\nкакъ извѣстный галльскій профессоръ Лео, братъ по духу\r\nВольфгангу Менцелю, утѣшаетъ себя и своихъ единомышлен\r\n-соВРЕМЕННАЯ ИСТОРIЯ.. 159\r\n-\r\nниковъ въ томъ, что ихъ партія проиграла въ послѣдніе либе\r\nральные прусскіе выборы; онъ возвышается до пафоса: «Мы же\r\nне станемъ скорбѣть о нашемъ глупомъ пораженіи при выбо\r\nрахъ, но скорѣе радоваться побѣдѣ, достигнутой нами этимъ\r\nпораженіемъ, ибо наши ряды очистились отъ людей двусмыс\r\nленныхъ. Мы можемъ радостно воскликнуть какъ христианскія\r\nобщины во время ихъ первато значительнаго распространенія\r\nво всѣхъ слояхъ общественныхъ: «Вчера еще мы были ничто,\r\nа сегодня мы въ вашихъ судахъ, въ вашихъ дворцахъ, въ ва\r\nшихъ хижинахъ!». За сорокъ лѣтъ мы также были ничто; во\r\nвсей Германіи не было ни одного консервативнаго человѣка въ\r\nтеперешнему значеніи этого слова; пишущій это самъ былъ\r\nабстрактнымъ безразсуднымъ демократомъ, а теперь мы на\r\nамвонахъ и на кафедрахъ, въ совѣтѣ и судахъ, въ войскѣ, въ\r\nтысячѣ книгъ, въ журналахъ вездѣ распространенныхъ. Мы и\r\nво дворцахъ королей, и въ хижинахъ работниковъ. Вчера еще\r\nмы были ничто, а сегодня мы сила и могущество»… Страшно\r\nза человѣчество, когда подумаешь, что написано на знамени\r\nэтого войска, такъ смѣло идущаго противъ истории.\r\nЕстественно, что появленіе регулятивъ, мѣры измѣняющей\r\nвсе народное воспитание, вызвало разные голоса и рго и\r\ncontra, такъ какъ въ Пруссіи свобода печати обезпечена Уло\r\nженіемъ; но гораздо больше было голосовъ, защищавшихъ регу\r\nлятивы. Они принадлежали всѣ чиновникамъ министерства народ\r\nнаго просвѣщенiя и педагогамъ, обратившимся въ чиновни -\r\nковъ, которые этимъ самымъ отрицали прежнюю дѣятельность\r\nсвою. Особенно было замѣчательно то, что даже многие либе\r\nральные педагоги обратились теперь въ обскурантовъ: вотъ\r\nчто значитъ перемѣна начальства. При теперешнемъ, мо\r\nжетъ-быть болѣе либеральномъ министрѣ, Бетманъ - Голь\r\nвегѣ, и они пожалуй сдѣлаются прогрессистами. Противъ\r\nвозсталъ преимущественно Дистервегъ. ОФФИціальные\r\nзащитники регулятивъ дошли до того, что отрицая развитие,\r\nтребовали неизмѣнности преподаваемаго въ школѣ матерьяла.\r\nНапрасно современныя газеты и журналы, понимая значеніе ре\r\nгулятивъ, настаивали, чтобъ онѣ были представлены на обсуж\r\nденіе палатъ. Онѣ получили Форму закона и безъ этого обсуж\r\nденія. Правда, явилось прошеніе, подписанное 116 жителями\r\nг\r\nнихъ160 Атеней.\r\nДортмундскаго округа, желавшими устраненія регулятивъ, и\r\nГаркортъ говорилъ во второй палатѣ, что три регулативы нө\r\nсоотвѣтствуютъ ни основаніямъ истинно-религиознаго воспитанія\r\nюношества и народа, ни идеѣ патріотически-германскаго на\r\nроднаго воспитанія, ни духу лучшихъ годовъ прусской истории,\r\nчто въ нихъ явно отвергаются начала прогресса, — но прошеніе\r\nи предложение Гаркорта были разсмотрѣны только въ коми\r\nтетѣ народнаго образования, состоявшемъ изъ 9 членовъ и, раз\r\nумѣется, не вызвали къ себѣ сочувствія. Рѣшеніе даже этого\r\nкомитета не было внесено на судъ палаты, хотя конечно тогдаш\r\nній составъ ея и не внушалъ къ себѣ никакого уваженія. Самъ\r\nкомитетъ заявил, что «Палаты въ тогдашнемъ составѣ своемъ\r\nбыли мало способны разсуждать о постановленіи общаго плана\r\nучения и произнести о немъ окончательное рѣшеніе!!» Во\r\nпросъ о томъ, имѣетъ ли прусскій министръ право посту\r\nпать такъ самовластно и не нарушаетъ ли онъ подобными\r\nраспоряженіями параграфы конституцій— не былъ поднять. Ре\r\nгулятивы имѣютъ характеръ и содержание закона, а были\r\nсвой щественныхъ зали ное здѣсь введены измѣненіе чиновничій только, гдѣвъ дѣло свою тихомолку сторонъ народнаго шло только апатію о предметѣ народной. смыслъ Какъ,воспитанія свой.въ столь жизни бюрократический большей, гдѣ важномъ, палаты законъ части, прусскiя какъ касается случаевъ характеръ радикаль пока,су,и\r\nВъ послѣднее время почти всѣ здѣшнія газеты, за исключе\r\nніемъ «Крестовой», стали говорить о необходимости устранения\r\nрегулятивъ. Толки о нихъ слышатся часто, и если новый министръ\r\nне прислушается къ нимъ и самъ не отмѣнить ихъ, то, вѣро\r\nятно, въ предстоящихъ засѣданіяхъ будетъ поднятъ въ палатѣ\r\nэтотъ важный вопросъ. Мы теперь познакомились съ нимъ и съ\r\nлюбопытствомъ выслушаемъ толки палаты.\r\nНовый Годъ встрѣченъ былъ въ Берлинѣ, по замѣчанію га\r\nзегъ, особенно радостно, какъ давно не встрѣчали ето здѣсь;\r\nонѣ относятъ эту радость къ современному измѣненію политики.\r\nНочь св. Сильвестра * принадлежитъ къ немногимъ свободнымъ\r\n* Ночь подъ Новый Годъ.СОВРЕМЕННАЯ истоРІЯ. 161\r\nночамъ (freie Nachte) въ Берлинѣ; она ожидается многими. Еще\r\nза недѣлю, книжные магазины, бумажныя и галантерейныя лавки\r\nнаполнились разнообразнѣйшими поздравленіями на Новый Годъ,\r\nсъ текстомъ и безъ него. Эти поздравления или Glückwünsche\r\nвизитныя карточки съ разными изображеніями, чувствительными\r\nили политическими, съ мелкими Фотографіями или политипажами,\r\nсъ насмѣшливыми стихами или таинственными намеками на нѣж\r\nное чувство, но на каждомъ должно стоять непремѣнно: Ich\r\ngratulirе. Между комическими изображеніями, имѣющими вре\r\nменной и мѣстный интересъ, а потому сильно раскупаемыми,\r\nбыла особенно въ ходу въ разныхъ жизненныхъ положеніяхъ\r\nФигура 18-ти лѣтней вестфальской дѣвушки Ипполиты, показы\r\nвавшей себя здѣсь публично за деньги мѣсяца три и напомина\r\nющей своими размѣрами гиппопотама или холмогорскую корову.\r\nНа этихъ поздравительныхъ листочкахъ изощрялось дешевое\r\nискусство художниковъ и грошевое остроуміе поэтовъ, но ни\r\nодинъ истый Нємець не явится на Новый Годъ въ знакомый домъ\r\nбезъ такого Glückwunsch'а. Городская почта съ вечера еще была\r\nзавалена кувертами съ поздравлениями и получила значительный\r\nдоходъ.Семейные достаточные люди встрѣчали Новый Годъ дома,\r\nза классическимъ пуншeмъ, неизбѣжнымъ условіемъ этого вечера,\r\nу стола, на которомъ недавно стояла елка съ подарками, въ ти\r\nхомъ разговорѣ, составляющемъ прелесть нѣмецкихъ семей\r\nныхъ собраній, посреди изящныхъ политипажей Лудвига Рих\r\nтера, величайшаго поэта семейной и народной Германии, подъ\r\nмечтательныя мелодіи шубертовской или шумановской пѣсни.\r\nНедостаточныя семейства встрѣчали Новый Годъ въразныхъпуб\r\nличныхъ балахъ, залы которыхъ носять громкія названія Элизія,\r\nКолизея, OpФеона, Валгаллы и проч., числомъ до дюжины. Здѣсь\r\nбыли выпиты сотни бочекъ пива, здѣсь танцовали до упаду, пока\r\nне перепились и самые оркестры, и не заиграли страшный вздоръ.\r\nВъ двѣнадцать часовъ хозяинъ взбирался обыкновенно или къ\r\nпюпитру капельмейстера или на самую верхнюю галлерею своей\r\nзалы и оттуда громогласно говорилъ поздравительную рѣчь, пре\r\nрываемую оглушительными браво,и бросалъ сверху горстями въ\r\nпеструю толпу своихъ гостей поздравительные листочки. Тутъ\r\nбыло мало цицероновскаго или демосфеновскаго краснорѣчія, но\r\nиногда, смотря на иную толстую, съ краснымъ и добродушнымъ\r\nЧ. І. 11162 АТЕНЕй.\r\nлицомъ Фигуру, прислушиваясь къ вещамъ, утопающимъ въ гу\r\nстомъ басѣ, нельзя было не хохотать отъ душч. Въ 12 часовъ\r\nна этихъ балахъ происходило обыкновенно freundliche Überra\r\nschung, состоящее изъ маленькихъ петардъ или хлопушекъ, хло\r\nпающихъ подъ ногами; самые часы били въ послѣдній разъ въ\r\nстаромъ году точно на турецкомъ барабанѣ или изъ огромной\r\nбочки: наивная нѣмецкая шутка. Берлинскie desoeuvrés обоего\r\nпола, кордебалетъ, бобыли-иностранцы встрѣчали Новый Годъ\r\nвъ залѣ Кроля въ Тиргартенѣ, ярко освѣщенной газомъ, гдѣ\r\nуже надобно было пить не пиво, а шампанское, быть во Фракѣ\r\nи истратить много денегъ въ порядочной скукѣ или въ насиль\r\nственной радости. Берлинская улицы въ эту ночь напоминали\r\nплощадь св. Марка и riya dei Schiavoni въ Венецій: такъ были\r\nонѣ оживлены. Толпы народа съ пѣснями, съ шарманками, бро\r\nдили до 4, до 5 часовъ утра по улицамъ, наполняя воздухъ кри\r\nками, привѣтствуя прохожихъ восклицаніями: Prosit! остана\r\nвливая ѣдущіе экипажи радостными поздравленіями. Особенно\r\nживо было движеніе Подъ Липами. Не шутя, многое напоминало\r\nкарнавалъ въ Венецій: недоставало только глубокаго синаго\r\nнеба, волшебной декорацій площади, открытыхъ и облитыхъ\r\nсвѣтомъ кофеенъ, да мотивовъ Верди, свободно несущихся вдоль\r\nпо лагунѣ. Низкое небо, покрытое облаками, да снѣжная мантія,\r\nнакинутая на стараго, мрачнаго Фрица Подъ Липами, сильно го\r\nворили о сѣверѣ.\r\nГазеты на другой день наполнились статьями по случаю Ho\r\nваго Года; въ нихъ выражались радостныя надежды на будущее,\r\nувѣренность, что нынѣшнее правительство имѣетъ добрую и\r\nтвердую волю идти навстрѣчу желаніямъ и нуждамъ народа.\r\nВсѣ эти статьи говорили то же самое, что разнощикъ «Народной\r\nгазеты», больше всѣхъ своихъ собратій занимающийся полити\r\nкой, говорилъ въ стихахъ подписчикамъ: «Мы перешагнули\r\nсчастливо десять лѣтъ реакцій; наконецъ мы идемъ впередъ,\r\nхотя и умѣренными шагами. Будущность лежитъ въ лонѣ либе\r\nральныхъ выборовъ, но и то хорошо, что мы освободились отъ\r\nРаумеровъ и Вестфаленовъ.» Правительству дѣйствительно надобно имѣть твердую и добрую волю, потому что вся дѣятель\r\nность собравшихся палатъ, по характеру прусской государствен\r\nной жизни, будетъ почти ршительно зависѣть отъ предложенийСОВРЕМЕННАЯ ИСТОРIЯ. 163\r\n-\r\nправительства. Ихъ дѣятельности, кромѣ опредѣленія бюд\r\nжета, предстоитъ много важныхъ мѣръ, частью уже довольно\r\nразработанныхъ министрами и газетами, напримѣръ, введеніе\r\nгражданскаго брака, предметъ насущной необходимости въ\r\nПруссіи, о которомъ трактовали и прежнія палаты; потомъ\r\nВопросъ о диссидентахъ и о свободныхъ общинахъ, получив\r\nшихъ особенно сильное развитие въ больших городахъ\r\nБерлинѣ и Магдебургѣ. Правительство много разъ позволяло\r\nи запрещало ихъ собранія. Эти «свободныя общины» — явле\r\nніе еще мало извѣстное, но очень любопытное; это, говоря\r\nсловами Боссюэта, особенныя «варіацій» протестантизма, но\r\nуже слишкомъ далеко ушедшiя отъ Лютера. До сихъ поръ\r\nонихъ не существуетъ ничего, кромѣ отрывочныхъ газет\r\nныхъ извѣстій, но статистически имъ можно пророчить будущ–\r\nность. Если счастливый случай доставить мнѣ больше Фактовъ о\r\nнихъ — я сообщу ихъ вамъ. За этими вопросами предстоитъ\r\nпалатѣ заняться уравненіемъ поземельныхъ податей и можетъ\r\nбыть коснуться вопроса объ отвѣтственности министровъ, недо\r\nстающей прусскому уложенію. Странно въ этой палатѣ ви\r\nдѣть на крайней лѣвой сторонѣ матадоровъ «крестовой пар\r\nтіи», всегда сидѣвшихъ одесную. Съ словомъ «лѣвый» мы при\r\nвыкли соединять совсѣмъ другое понятие, но прусская палата въ\r\nэтомъ случаѣ хочетъ подражать парламентскому обычаю Англіи:\r\nоппозиція на лѣво. — Какъ печальные Nachklänge проіцлаго, въ\r\nпослѣдніе дни стараго года раздались два запрещенія: одной по\r\nлитической брошюры, напечатанной въ Килѣ: Politische Tod\r\ntenschau, весьма интересной для свѣжей истории реакции въ во\r\nсточной Пруссіи, представляющей множество въ высшей сте\r\nпени любопытныхъ Фактовъ. Я бы сообщилъвамъ кое-что изъ этой\r\nброшюры, еслибъ не боялся переїхать изъ Берлина въ Кёнигс\r\nбергъ и Данцигъ. Другое запрещеніе касалось декабрьской\r\nкнижки тѣхъ же Preussische Jahrbücher, которыя запреща\r\nлись и прежде. Старое напомнилъ также и забавный случай въ\r\nчетвертомъ избирательномъ округѣ берлинскомъ, бросающій\r\nочень невыгодную тѣнь на здѣшніе выборы. Голоса избирателей\r\nраздѣлились между двумя кандидатами: профессоромъ Мецнеромъ\r\nи Шлётке. Въ это собраніе долженъ былъявиться и самъ Мецнеръ,\r\nчтобъ оправдаться передъ избирателями во взводимыхъ на него164 АТЕ НЕ й.\r\nобвиненіяхъ, относящихся къ несчастному 1848 году, въ пост\r\nройкѣ баррикадъ, и проч. Партіи Мецнера это не понравилось, и\r\nона отправила къ нему самому депутацію, чтобъ увѣдомить его о\r\nпроисходящемъ, а эта, неудовлетворенная объясненіями Мец —\r\nнера, который не хотѣлъ отказаться въ пользу Шлётке,отправи —\r\nлась ка президенту полицаи барону Зейдлицу, чтобы узнать\r\nсправедливо ли обвиняется Мещнера!! Вотъ вамъ\r\nи конституціонный тактъ прусскихъ избирателей.\r\nотз него\r\nн. Буичъ.\r\n(5 января) 24 декабря.",
        "label": "5,6"
    },
    {
        "title": "K samomu sebe",
        "article": "4\r\nМѣсяцъ февраль.\r\nНынѣ высокосъ, февралъ имянинникъ,\r\nвопъ причина, для чего зритпель начи\r\nнаешся съ февраля!\r\nАъ\r\nК ѣ с а и о м у с е о”ѣ.\r\nя писапель! чѣмъ чорпъ не шупипъ. . .\r\nда и писапель нешупочный попому, чпо\r\nпознакомился съ пипографіею . . я кладу\r\nна бумагу мои мысли и сообщаю ихъ сво\r\nимb согражданамъ! . . не много ли я запѣ\r\nваю? . . Не уже ли мои мысли паковы, чпо\r\nмогу ихъ сообщашь другимъ? . . о само\r\nлюбіе! самолюбіе! къ чему пы насъ приво\r\nдишь? . . . Разсудокъ говорипъ: поспой\r\nдерзновенный! куда пы спремишься? Не\r\nдумаешь ли пы описывашъ блаженспво\r\nРоссіянъ и прелѣспи нынешняго вѣка? . . .\r\nТвоему ли перу начерпапь по, чпо чув\r\nспвуюпъ сердца и души? . . . Весьма бы\r\nхопѣлось, да слава и безъ меня разгласила\r\nвсѣму міру . . . Не воображаешь ли пы\r\nвъ мысляхъ своихъ, чпо въ силахъ обозрѣпь\r\nI\r\n6\r\nдобродѣпели согражданъ пвоихъ и просла\r\nвляпь ихъ перомъ пвоимъ? . . Воображаю,\r\nи\r\nи не умолчу ни когда: добродѣпелъ возхи\r\nщаепъ мою душу: я люблю ее; и люблю\r\nобъ ней сказывашъ; а для добродѣшели го\r\nповъ срыватпь маску съ пороковЪ . . . По\r\nспой, дружекъ! поспой, пы думаешь и\r\nпороки замѣчапь? . . . Да пы самъ развѣ\r\nбезпороченъ? . . Такъ съ себя па я и на\r\nчну; себѣ пa я ни чего и не прощу; безъ\r\nслабостпи нѣпъ ни одного человѣка: я взгля\r\nну въ зеркало правды, и право не буду на\r\nНего ДосадоваПь, ес1Пь ли увижу себя въ немъ\r\nпочно пакимъ, каковъ я есьмь: не пакъ,\r\nкакъ модница иная разбиваепъ его, когда\r\nоно показываешъ ей лице не паковымъ, какъ\r\nей хочешся . . Вопъ уже пы и вооружилъ\r\nна себя многихъ изъ прекраснаго пола . . .\r\nЧпожb дѣлашь? Я поспараюсь загладишь\r\nмой просшупокъ и напишу пакое, чпо имъ\r\nбудептъ пріяпно: я смерпно желаю, хотпь на\r\nодну минушу, лежашь на ихъ уборныхъ\r\nсполикахъ, и сочипу себя счаспливымъ,\r\nкогда пригожусь, хопя на бумажки для за\r\nвиванія волосъ . . . уничиженіе паче гордо\r\nспи; и по правда: эпопъ разсудокъ всегда\r\n7\r\nI\r\nменя въ пупикъ пригонитъ: однакожъ обо\r\nдрюсь и скажу самъ себѣ правду . . я пишу\r\nи буду писапъ, и думаю, чпо опъ эпато\r\nпорока и вѣкъ не изправлюсь . . опяпъ раз\r\nсудокъ на меня напалъ . . Ну, а какъ пвои\r\nлиспы нагоняпъ на всѣхъ скуку, и вмѣспо\r\nудовольспвія всякій будепъ при имени\r\nпвоемъ зѣвапь, а послѣ и совсѣмъ за\r\nснепb? . . А чпожъ? . . Эпо между про\r\nчимъ не худо. На примѣръ: когда игрокъ\r\nраззоряя ближняго, или проигрывая все по,\r\nчпо предки его попомъ и рабопою нажи\r\nВаЛИ, рѣшипся приданое жены или ввѣрен\r\n- ное имѣніе сеспры принеспи на жерпву\r\nсчасшія: пускай чипаепъ въ попъ мигъ\r\nмои лиспы и уснепъ крѣпкимъ сномъ: его\r\nжена, его дѣпи, его сеспра и всѣ домашніе\r\nскажупъ мнѣ великос спасибо. Когда собе\r\nрепся записный бранько повлечь въ садъ\r\nразпадающееся свое пѣло опъ ядовипыхъ\r\nсоковъ своего воображенія, дабы обругапь,\r\nкпо ему памъ ни вспрѣпипся: пуспь за\r\nглянепъ въ мои лиспы и задремлепъ; ему\r\nдовольно и пого, чпобы оспапься дома;\r\nибо онъ ни когда не спипъ: все гульбище\r\nбудепЪ спокойно; а надзирапели благочи\r\n3\r\nнія избавяпся оmъ жалобъ, и мнѣ скажутъ\r\nспасибо, когда счастливый волокиша собе\r\nрепся\r\nвозпользовапься слабоспію жены,\r\nчпобъ ея разврапипъ; пуспь прочшепъ\r\nнѣсколько моихъ спрокъ, и сонъ его изба\r\nвипъ жену опъ порока: а мужа опъ спы\r\nда; погда я себѣ скажу спасибо . . однако,\r\nмой разсудокъ! некогда мнѣ долѣе съ по\r\nбою спорипъ; пойдемъ въ пеяпръ; памъ\r\nиграюпъ новую прагедію, надобно мѣспо\r\nзаспапь; со временемъ я скажу объ ней,\r\nполько выслушавъ ее хорошенько: и разсу\r\nдивъ, сколько смыслу моего доспанепѣ.\r\n_\r\nТеперь вѣрно чипапель ожидаешъ, чпо\r\nя скажу о прагедіи: какъ ее зовупъ? . . .\r\nКакова она? Кпо ея сочинитпель? Прошу\r\nвзяпь fперпѣнія на нѣсколько времени: я\r\nскажу объ ней послѣ . . . увидѣвъ драмму\r\nвъ первый разb на пeятпрѣ нельзя объ ней\r\nсудишь, покрайней мѣрѣ я пакъ думаю;\r\nинаго,\r\nнедослышишь; иное Акперъ или\r\nАкприса дополняпѣ игрою . . увидѣлъ; по\r\nпомъ прочпу со вниманіемъ и скажу, чпо\r\nя думаю.__\r\n.\r\nИзъ пеяпра поѣхалъ я ужинапь къ прі\r\nлпелю моему: памъ было много молодыхъ\r\n1\r\n9\r\n!и!\r\nи\r\nлюдей, и нѣсколько чужеспранцовъ; речь\r\nзашла о помъ, чпо естпь національный ха\r\nрактеръ, эпа речь Лапиногреческая, и всѣ\r\nменя увѣряли, чпо ее по Руски выразипъ\r\nнельзя: но не о помъ слово... всѣ начали\r\nговоришь о врожденномъ свойствѣ Россіянъ.\r\nГоворили много, и наконецъ упвердились\r\nна мнѣніи одного весьма скоро говорящаго\r\nФранцуза, чпо у насъ нѣтъ собспвеннаго\r\nсвойспва, и чпо мы не чпо инное, какъ\r\nобезьяны способныя полько перенимашь . .\r\nБоже мой! я видѣлъ и слышалъ, чпо всѣ\r\nпупъ бывшіе молодые вертпопрахи не поль\r\nко согласились; но еще благодарили фран\r\nцуза, какъ будпо за отпкрыпіе какой алхи\r\nмической пайны . . . Не могъ я выпер\r\nпѣпь сего поспыднаго разговора; ушелъ\r\nдомой и вознамѣрился написапь:",
        "label": "5"
    },
    {
        "title": "Stikhotvoreniia A. N. Pleshcheeva. Novoe izdanie, znachitel'no dopolnennoe. Moskva. 1861",
        "article": "Стихотворенія А. н. Плещеева. Новое изданіе зна\r\nчительно дополненное. Москва. 1861.\r\nКнижка г. Плещеева является въ самое неудобное для стиховъ\r\nвремя. Въ нашей литературѣ въ числѣ многихъ дикихъ выходокъ\r\nчуть -чуть что не возникаетъ вопросъ о томъ, что обилie стиховъ въ\r\nлитературѣ означаетъ ея упадокъ и мельчаніе. Право, мы не шутимъ.\r\nНичего не можетъ быть серьёзнѣе. Въ самомъ дѣ.ѣ, одинъ изъ на\r\nшихъ наиболѣе — не скажем, читаемыхъ или любомыхъ, но вообще\r\nизъ наиболѣе толстыхъ журналов, выразилъ въ своемъ Февраль\r\nскомъ номерѣ мысль, что обилie стиховъ въ литературѣ знаме\r\nнуетъ упадокъ ея. Онъ даже опирается на подобную же мысль, ко\r\nгда - то высказанную Веневитиновымъ. Правда, почтенный журналъ\r\nприбавляетъ, что это онъ говорить о стихотвореніяхъ безъ поэзій;\r\nпо этимъ ограниченіемъ, по нашему мнѣнію, странность этой мысли\r\nнисколько не уменьшается. Стиховъ безъ поэзии всегда и во всякой\r\nлитературѣ, бываетъ больше чѣмъ съ поэзіей. Да и опредѣлить из\r\nвѣстную дозу поэзіи въ стихотвореніи дѣло довольно тонкое и ще\r\nкотливое. Ужь лучше бы почтенному журналу прямо объявить, что\r\nу себя стихотвореній онъ болѣе помѣпать не будетъ. Какъ нарочно\r\nвъ томъ же номерѣ почтеннаго журнала не было никакихъ стиховъ,\r\nдаже и стиховъ г. Розенгейма. И точно, стихи вещь мудреная. Они\r\nмогутъ обличить недостатокъ критическаго такта въ журналѣ. Въ\r\nпрозѣ что ни помѣсти сойдетъ съ рукь. Не всѣ же сотрудники\r\nгенін, а журналъ долженъ выходить къ извѣстному числу. Если чn -\r\nтать ужь будетъ не въ мочь тяжело, то пожалуй еще скажутъ, за то\r\nучености много, оттого и тяжело, а такой упрекъ всегда лестенъ.\r\nСтихи же другое дѣло: вещи, кажется и легкая: вся-то соткана изъ\r\nчего - то воздушнато, неуловимаго, изъ звуковъ, из риөмъ, изъ\r\nмимолетныхъ впечатлѣній, изъ чувствъ тонкихъ и под - часъ нео\r\nпредѣленныхъ, а главное вещь необязательная, въ томъ смыслѣ,\r\nТ. II. Отд. ІІ. 12\r\n)152 ВРЕМЯ\r\nчто никто и не требуетъ, чтобъ въ каждой книгѣ журнала были\r\nстихи. Безъ прозы обойтись нельзя, безъ стиховъ можно. Но зато\r\nвсякій требует того, что если ломѣщать стихи, то помѣщать хо\r\npowie. Всякій требуетъ, чтобъ въ помѣщенныхъ стихахъ была поз\r\nзія, это нѣчто, такое неуловимое, что его никакою ученостью не\r\nотыщешь, никаким умомъ не узнаешь и не отличиісь.\r\nТеперь представимъ себѣ редактора — не редактора наиболѣе\r\nтолстаго журнала, а такъ какого - нибудь редактора, совершенно не\r\nбывaлaro, совершенно Фантастическаго редактора. Пусть этот ре\r\nдакторъ будетъ милъ, любезенъ, уменъ, пусть будетъ онъ укра\r\nшенъ всевозможными добродѣтелями, пусть будетъ онъ прекрас\r\nнымъ семьянином\" и, къ доверпенію всіхъ преимуществъ, пусть\r\nбудет, онъ богатъ, чиновенъ, со связями, однимъ словомъ, пусть\r\nбудетъ онъ перломъ редакторовъ, находкой - редакторомъ, однимъ\r\nсловомъ Фантастическимъ редакторомъ. Но вмѣстѣ со всѣми этими\r\nпрекрасными качествами и лобро.ѣтелями, пусть будетъ онъ ода\r\nренъ или лучше сказать обез,таренъ отъ природы отсутствіемъ вся\r\nкаго понпанія поэзія. Пусть понимает, онъ акціn, учеты, диви\r\nденты, дисконты; пусть жизнь онъ знаетъ какъ Фаустъ, архитек\r\nтуру какъ бобръ, откупа как, Кокоревъ, науку какъ Гёте, но поэ\r\nзію знать, как Гёте, пусть ему не будетъ дано отъ природы. Из\r\nвѣстно, что природа всегда въ чемъ -нибудь да откажетъ. Есть мно\r\nго такихъ людей: все знаютъ, но въ дѣлѣ поэзіи ничего не смыс\r\nяятъ.\r\nПусть така е этотъ редакторъ печатаеть стихотворенія въ своемъ\r\nжурналѣ.\r\nВотъ цѣлое положеніе или ситуація, как говорятъ романисты\r\nи драматурги. Конечно такой идеальный редакторъ бросится на\r\nимена. Флагъ прикрываетъ товарь. Громкое имя само за себя отвѣ\r\nчаетъ, ая тутъ въ сторонь, разсуждаетъ редакторъ и разсуждаетъ\r\nвесьма благоразумно. И вот вслѣдствіе такого разсуженія стихо\r\nтвореніе, пописанное именем, онъ печатаетъ; безыменныя же\r\nили съ неизвестными именами елі атъ въ портфеляхъ редакцій,\r\nкакъ выражаются теперь редакторы. Такихъ портфелей съ такими\r\nстихотвореніям и со дня основанія журнала 10лжно накопиться де\r\nсятки пуловъ, а не портфелей.\r\nИ вотъ является книга его журнала съ стихі:Ми, подписанными\r\nизвѣстными именамин, и на другой же день являются къ нему раз\r\nные сотрудники и почти каждый из них, говоритъ, ну положимъ\r\nхоть слѣлуюція Фразы: « Ну, Афанасій Афанасьевичъ, какую же\r\nвы дрянь напечатали »! Какъ, дрянь, возражаетъ редакторъ, да\r\nвѣдь это написано такимъ- то, посмотрите вотъ и на\r\nЕ!\r\nu\r\n((\r\nоберткѣКРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРЪН ТЕ 153\r\nстоитъ. « Все - таки дрянь, хоть и стоитъ на оберткѣ 1.. » и ну, до\r\nговорить жете негодность казывать дѣлать возмущенный мимѣйшему помѣщенныхъ? Даже и имена и редакторъ добродѣтельнѣйшему стихотвореній не спасаютъ. Стихи..вЧто А журналѣ нуизъ послѣ васъ редакторовъ ипоказываютъ этого со стихами прика всю,\r\nстиховъ одинь упадокъизъ. въ Только литературѣ нашихъ мѣсто извѣстныхъ.занимаютъ Правду говоритъ.журналовъ въ. Февральском Не стану поміщать, номерѣ\r\nА мѣста стихи занимаютъ всего четверть печатнаго листа изъ\r\n35 или 40 листовъ, изъ которыхъ состоитъ обыкновенно книга\r\nжурнала.\r\nЭто напоминаетъ намъ одного господина, который жаловался,\r\nчто мухи занимаютъ у него много мѣста въ тарантасѣ.\r\nКакъ же теперь не сказать, что стихотворенія г. Плещеева\r\nявляются не во-время. Говорят, что « С. Петербургскія Вѣдомости »\r\nслѣдуя внушенію своего таравтаса, въ которомъ мухи занимаютъ\r\nтакъ много мѣста, уже послѣоили отозваться о книжкѣ г. Плещеева\r\nнеблагосклонно. Вольно же поэту ничего не печатать въ\r\n« Отечественныхъ Запискахъ »? Самъ виновать. Его бы тогда хва\r\nочень -\r\nавли.\r\nр\r\nНо что бы ни говорили « Отечественныя Записки » съ своею кр1;\r\nпостною газетою, а есть много людей, любящихъ стихи и понимаю\r\nщихъ поэзію. Есть довольно ушей тонкихъ и сердецъ чуткихъ,\r\nдля вихъ-то собственно и пишутъ поэты. Для нихъ -то и мы во\r\n« Времени » будем, всегда помѣщать стихи, которые по крайнему на\r\nшему разумѣнію найдемъ хорошими и преимущественно будемъ ста\r\nраться знакомить публику съ новыми талантами. Да какъ же и про\r\nявятся они иначе какъ не въ журналах. Въ журналахъ совокупа\r\nлась вся наша текупщая литература. Издателей - книгопродавцевъ у\r\nнасъ еще до сихъ поръ нѣтъ, въ томъ смыслѣ по крайней мѣрі,\r\nкакъ они есть напр. въ Англіи или въ Германів. У насъ надо преж -\r\nде прославиться, пріобрѣсти всѣмъ извѣстное имя, чтобъ найдти\r\nдля себя издателя. Наши издатели издаютъ книги или съ спекуля\r\nтивною цѣлью, какъ напримѣръ, разные сонники, разныя гадатель\r\nныя книжонки, разныя « средства отъ болѣзней» и сами придумы\r\nваютъ заманчивыя заглавія для своихъ сонниковъ и «средствъ »,\r\nили сочиненія уже извѣстныхъ писателей, или наконецъ, книги\r\nнаучнаго содержанія, обѣщающія вѣрный успѣхъ. Да и много и\r\nтаких, издателей?\r\nНо обратимся къ стихотвореніямъ г. Плещеева.\r\nГ. Плещеевъ въ одной небольшой, но и не совсѣмъ маленькой\r\nкнижкѣ, собралъ все лучшее, написанное имъ стихами во все про154 ВРЕМЯ\r\n>\r\nдолженіе его литературнаго поприща. Мы прочли его книжку, хотя\r\nи признаемся, что это былъ трудъ ужасный, мучительный. Не пото\r\nму ужасный и мучительный, чтобъ стихи были плохи; спѣшимъ ого\r\nвориться: совсѣмъ напротивъ. Г. Плещеев хорошій поэтъ, ии стихи\r\nего большею частью прекрасные стихи. Но мы не понимаемъ одного:\r\nкакъ ни одинъ критикъ, ни одинъ рецензентъ,писавій о собранін\r\nлирическихъ стихотвореній, не высказалъ еще ни разу подобной\r\nмысли, т. е. той мысли, что прочесть уютный томикъ мелкихъ сти\r\nхотвореній, составляетъ въ нѣкотором смыслѣ нравственный под\r\nвигъ. Каждое стихотвореніе поэта есть непремѣнно плодъ или его\r\nмысли или его впечатлѣній, каждое стихотворение написано вмъ\r\nподь вліяніемъ минуты, большею частью совершенно противопо\r\nможной по своему настроенiю той минутѣ, подъ вміяніемъ которой\r\nбыло написано предыдущее. Такъ что одно стихотвореніе состав\r\nляетъ часто совершенную противоположность другому, которое од\r\nнако, напечатано съ нимъ рядомъ. Поэтъ переживаетъ подобныя\r\nплодоносныя минуты въ течение года, а иногда и многихъ мѣтъ,\r\nмежду-тѣмъ какъ критикъ по обязанности своей долженъ погру\r\nжаться въ нихъ въ очень короткій промежутокъ времени. Нрав\r\nственное состояние, которое онъ испытываетъ невыразимо. Одно\r\nстихотвореніе погружаетъ его въ элегію, а другое, слѣдующее, мо\r\nжетъ возбудить въ немъ хохоть, если оно комическаго содержанія\r\nили негодованіе, если въ немъ преобладаетъ сатира. Одно волно\r\nнѣги и любви, другое караетъ взятки, третье даетъ образъ сытаго\r\nжуира и возбуждаетъ смѣхъ. Читатель, купившій книгу нашего\r\nлоэта — а мы совѣтуемъ ему купить его книжку, потомучто въ ней\r\nнайдетъ онъ много хорошаго читель прочтетъ ее иначе чѣмъ\r\nкритикъ. Ему некуда торопиться. Онъ прочтетъ въ ней то, что ему\r\nпонравится въ извѣстную минуту настроенiя его души и отложить\r\nее въ сторону 10 другой минуты, въ которую онъ прочтетъ другое.\r\nНо мы прочли стихотворенія г. Плещеева и нѣкоторыя даже но\r\nнскольку разъ, чтоб выяснить себѣ тѣ впечатлѣнія, которыя ему\r\nнаиболѣе дороги, которыя наиболѣе дразнятъ его жалостливую\r\nмузу. мы удерживаемъ за нею это прилагательное. Она же такъ лю\r\nбитъ откликаться у него на современные вопросы. Ilоклонники\r\n« искусства для искусства » терить ихъ не могутъ и рѣшительно\r\nутверждаютъ, что эта вопросоманія губить у насъ не одно поэтиче\r\nское дарованіе. Мы не приверженцы « искусства для искусства » въ\r\nтомъ смыслѣ какъ понимаютъ эту теорію ея ярые адепты. Мы ду\r\nмаемъ и совершенно серьёзно, что поэзія можетъ быть и въ этихъ\r\nвопросахъ точно так же какъ въ любви, въ красотахъ природы,\r\nдаже въ мунѣ, про которую такъ много воспѣвали минувшіе поэты,\r\n2КРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРЕНИЕ 155\r\n>\r\nдаже въ ней, которую не позабываютъ и настоящіе. Поэзія, по на\r\nшему, таится во всемъ: в отвлеченномъ, сухомъ какому-нибудь\r\nФактѣ, точно так же какъ въ самомъ яркомъ образь дѣйствительно\r\nсти. Поэзія во всемъ, потомучто она въ сердцѣ поэта. Отъ него за\r\nвиситъ превратить самую скучнѣйшую прозу жизни вь обаятель\r\nнѣйшій поэтическій міръ, самый отвлеченный вопросъ въ жгучее\r\nвпечатлѣніе. Какъ это онъ дѣлаетъ, это его тайна.\r\nНо почему же такъ скучны у насъ тѣ поэты, которые затроги\r\nвають современные вопросы? Почему, напримѣръ, такъ ужасенъ\r\nдля насъ г. Розенгеймъ съ откупами, съ таксой и тому подобными\r\nтэмами?\r\nКонечно ужь не отъ тэмь. Может быть, еслибъ онъ писалъ\r\nтолько к ней, къ мунѣ, воспiвалъ бы они весеннія впечатлѣнія,\r\nможетъ - быть тогда онъ был бы еще ужаснѣе?\r\nИстинный поэтъ, чѣмъ бы онъ ни вдохновился, всегда сдѣлаетъ\r\nтакъ, что его вдохновение будеть законно. Предметы, на которому\r\nонъ остановить свое вдохновеніе, непременно пройдетъ у него пу\r\nтемъ таинственной метаморфозы и въ результатѣ выйдетъ достой\r\nнымъ поэзии. Въ подтвержденіе этого мы можемъ указать на боль\r\nшую часть стихотвореній Некрасова, стихотвореній прелестныхъ и\r\nвъ высшей степени поэтическихъ, несмотря на всю сухость и, такъ\r\nсказать, дѣловитость вопросовъ, которымъ посвящены эти стихо\r\nтворенія.\r\nДѣловитость направленія теперь в большомъ холу въ нашей\r\nлитературѣ. Принимаются только за нее большею частью вовсе не\r\nхудожники, не поэты. Мы говоримъ это безъ всякако сожалѣнія.\r\nЕсли не берутся, значитъ она ихъ не вдохновляетъ, значить еще\r\nэта дѣловитость не настолько созрѣла, чтобъ глубоко язвить поэти -\r\nческiя сердца и исторгать изъ нихь истинно - поэтические вопли.\r\nВъ свое время явятся поэты и этого направленія. Да ужь и явились:\r\nНекрасовъ можетъ служить блестящимъ примѣромъ нашей мысли.\r\nВотъ истинный поэтъ этого направленія, вотъ поэтъ, котораго, не\r\nговоримъ до боли, но до истинной поэзии язвятъ нѣкоторые недуги\r\nваши.\r\nГ. Плещеевъ тоже любитъ откликаться на современные вопросы\r\nи, по вашему мнѣнію, часто весьма, но не всегда удачно. Они у него\r\nне всегда проходятъ путемъ той метаморфозы, о которой мы гово\r\nрили. Выпишемъ для примѣра, хоть десятое стихотвореніе перваго\r\nотдѣла:\r\nя у матушки выросла въ холѣ…\r\nВъ этомъ стихотвореніи поэтъ ставить передъ нами громадный156\r\nВРЕМЯ\r\nсоціальный вопросъ, - участь дѣвушки, соблазненной и поки\r\nнутой.\r\nВотъ это стихотвореніе:\r\nя у матушки выросла въ холѣ\r\nи кручины не вѣдала злой.\r\nДа счастливой дѣвической долѣ\r\nПозавидовалъ недругъ людской.\r\nРѣчи сладкія сталъ онъ, лукавый,\r\nМнѣ нашоотывать ночью и днемъ.\r\nи наскучили смѣхъ и забавы,\r\nи наскучилъ мнѣ матери домъ.\r\nСердце билось испуганной пташкой,\r\nНе давало ни часу заснуть.\r\nПодымалась подъ тонкой рубашкой\r\nВысоко моя бѣлая грудь.\r\nя вставала съ постели босая,\r\nи бывало всю ночь напролетъ,\r\nПодъ окошкомъ кого-то ждала я\r\nВсё казалось мнѣ, кто-то идетъ…\r\nДва прелестные станса:\r\nЯ ждала и дождалась милова\r\nи ужь какъ полюбился онъ мнѣ;\r\nМолодца не видала такого\r\nПрежде я никогда и во снѣ.\r\nОчи карiя бойко гІядѣли\r\nНа меня изъ-подъ черныхъ бровей.\r\nДопытать они видно хотѣли\r\nЧто въ душѣ затаилось моей.\r\n-\r\nДопытали они, что готова\r\nХоть на гибель для нихъ я была…\r\nи за милымъ, изъ дома роднова\r\nІ Я какъ малый ребенокъ пошла.\r\nБымъ онъ баринъ богатый, и гдѣ- то\r\nВсё въ далекихъ краяхъ проживалъ.\r\nСлышь лечился и только на лѣто\r\nОнъ въ помѣстья свои наѣзжалъ.\r\nТолько заской его и жила я;\r\nБѣлый свѣтъ съ нимъ казался милѣй..КРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРѣHIE 157\r\n.\r\nНо почемъ было мнѣ, что дурная\r\nШла молва про меня у людей.\r\nДа не думала, я не гадала\r\nЧто любви его скоро конецъ.\r\nВдругъ постыла милому я стала\r\nи съ другой онъ пошолъ подъ вѣнецъ.\r\nНе приложимъ лицомъ, не красою\r\nПриманила дворявка его:\r\nПриманила богатой казною\r\nМного взялъ онъ за нею всего.\r\nСъ той поры будто солнышка нѣту,\r\nВсё глухая, осенняя ночь.\r\nКакъ не жди не дождешься разсвѣту;\r\nКакъ не плачь, а бѣдѣ не помочь.\r\n-\r\nи съ красоіі я своей распрощалась,\r\nНе узнала бъ теперь меня мать.\r\nНи кровинки въ лицѣ не осталось,\r\nСловно зелья мнѣ дали принять.\r\nАхъ! Изм вной своей —- не отравой\r\nОнъ съ лица мнѣ румянецъ согналъ…\r\nБуду помнить я долго, лукавый,\r\nЧто ты ночью мнѣ лѣтней шепталъ!\r\nЧто это стихотвореніе носитъ въ себѣ такъ называемую идею,\r\nо томъ свидѣтельствуетъ весь томакъ стихотвореній г. Плещеева.\r\nРѣдкое изъ оригинальныхъ стихотвореній его не вызвано какою\r\nнибудь современною мыслью. Переводныя же почти всѣ отзываются\r\nтѣмъ, что въ послѣднее время у насъ привыкли называть стихами\r\nсъ направленіемъ. Мы ничего не имѣемъ противъ этого и даже\r\nразы, что міросозерцаніе нашего поэта, не замкнуто въ тѣсный\r\nкругъ мимолетныхъ впечат.ѣній или маленькихъ, частныхъ явлс\r\nвій природы. Намъ кажется только, что вопросъ иногда сужи\r\nвается въ стихахъ г. Плещеева, что поэзія должна бы была поста\r\nвить и обработать его иначе, чѣмъ обыкновенное разсужденіе. Хоть\r\nбы вотъ и этотъ вопрось. По нашему, ужь лучше вовсе не зала\r\nваться имъ, чѣмъ подвергать его такой обработкѣ. Говоримъ\r\nздѣсь о поэтической обработкѣ, потомучто о другой тутъ не мо\r\nжетъ быть и рѣчи. Въ этомъ вопросѣ таятся ць.лыя драмы, драмы\r\nужасныя: таятся самоубійства, дѣтоубійства, безумie, мало ли ка\r\nкихъ ужасовъ не таится въ немъ! А въ этомъ стихотвореніи на158\r\nВРЕМЯ\r\n. В\r\nчто жалуется покинутая дѣвушка? На то, что разлюбилъ ее еш уа\r\nлый. Но это въ природѣ вещей — любовь не продолжается вѣчно..\r\nЕслибъ не онъ разлюбилъ ее, она можетъ быть сама бы его разлю\r\nбила. На то, что онъ женился на богатомъ уродѣ? Но это ужь его дѣ\r\nмо, если онъ разлюбилъ. Мы довольны, что все по крайней мѣрѣ такъ\r\nблагополучно кончилось, что кромѣ блѣдности и нѣкоторой утраты\r\nкрасоты (будемъ надѣяться, что не надолго), никакихъ другихъ\r\nнесчастій не случилось съ покинутой. Но может быть мы видимъ\r\nвопросъ, идею тамъ, гдѣ поэтъ и не думалъ ни о вопросѣ, на объ\r\nидеѣ? Можетъ быть мы все это ему навязали? Можетъ быть. Но въ\r\nтаком случаѣ стихотвореніе теряетъ всякое достоинство и стано\r\nвится еще блѣднѣе. Намъ уже болѣе нравится старинный романсъ\r\nІПушкина, написанный имъ при самомъ началѣ его поэтическаго\r\nпоприща и такъ опошленный лакейскимъ и Фабричнымъ пѣніемъ:\r\nПодъ вечеръ осенью ненастной\r\nвъ пустынныхъ дѣва шла мѣстахъ..\r\nНо такихъ стихотвореній, какъ вышеприведенное, уг. Плещеева\r\nмало. Мы нарочно остановились на самомъ слабѣйшемъ, чтобъ по\r\nказать разомъ главный недостатокъ его поэзіи. Впрочемъ и въ\r\nэтомъ родѣ у него есть стихотворенія прекрасныя; вотъ, напри\r\nмѣръ хоть эго:\r\nОПУСТѣBшій домъ\r\nОдинъ по улицамъ брожу я съ грустной думой:\r\nНа спящій городъ хоръ дрожащихъ звѣздъ гаядить.\r\nВотъ предо мной дворецъ забытый и угрюмый,\r\nГдѣ жизнь провелъ въ пирахъ и нѣгѣ сибаритъ.\r\nКогда - то музыка гремѣла въ пышныхъ залахъ;\r\nИзъ оконъ лился свѣтъ отъ тысячи свѣчей,\r\nи кубки старые усердно осушала\r\nШумящая толпа напудренныхъ гостей.\r\nТеперь заброшены огромныя палаты;\r\nВъ роскошныхъ комнатахъ и пусто и темно;\r\nДавно лежить въ землѣ хозяинъ торговатый,\r\nВъ чужихъ краяхъ живутъ наслѣдники давно.\r\nСтоитъ уныло домъ; а на крышечныхъ плитахъ,\r\nПодъ рубищемъ дрожа, бѣднякъ заснуть прилегъ\r\nи думаетъ: когда бъ въ палатахъ позабытыхъ\r\nОтъ стужи дали мнѣ хоть тѣсный уголокъ!КРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРѣHIE 159\r\nТакихъ прекрасныхъ стихотвореній мы много могли бы выпи\r\nсать уг. ІІлещеева. Ему ненавистны всякая ложь и несправедли\r\nвость. Онъ съ болѣзненнымъ участіемъ смотритъ на всѣхъ обдѣ\r\nаленныхъ въ мірѣ, на всѣхъ униженныхъ и оскорбленныхъ. И это\r\nглавное достоинство его поэзій. И это главная черта, заставляю\r\nщая симпатизировать его благородной музѣ. Он всегда открове\r\nненъ и простосердеченъ въ стихахъ своихъ, а это большое достоин\r\nство. Онъ самъ говоритъ въ стихотвореніи: лунной ночью\r\nи мнѣ когда-то было мило\r\nСвѣтило блѣдное ночей,\r\nТакъ много грезъ оно будило\r\nВъ душѣ неопытной моей!\r\n-\r\nКогда лучи его дрожали\r\nНа влагѣ дремлющей рѣки\r\nДуша рвалась къ неясной дали,\r\nПолна невѣдомой тоски.\r\nи было томное сіянье\r\nПутеводителемъ моимъ,\r\nКогда саѣшилъ я на свиданье,\r\nКипя восторгомъ молодыми.\r\nПрошли неясныя стремленья,\r\nи поэтическіе сны!\r\nТеперь иныя впечатлѣнья\r\nВо мнѣ луной порождены.\r\nДосадно мнѣ, что такъ безстрастно\r\nСъ недосягаемыхъ высотъ,\r\nГлядитъ она на міръ несчастный,\r\nГдѣ лжи и зла повсюду гнётъ;.\r\nГлѣ столько слабыхъ и гонимыхъ,\r\nИзнемогающихъ отъ битвъ,\r\nГдѣ льется столько слёзъ незримыхъ,\r\nи скорбныхъ слышится молитвъ.\r\nИли въ другомъ стихотвореніп, обращаясь къ призракамъ, онъ\r\nвосклицаетъ:\r\nИсчезните зловѣщія видѣнья!\r\nя не пойду на вашъ печальный зовъ!\r\nЯ жить хочу! Страданья и волненья\r\nя чашу полную испить до дна готовъ!160 ВРЕМЯ\r\nи до конца я вѣры не утрачу\r\nЧто озаритъ нашъ міръ, любви и правды свѣтъ.\r\nПускай я здѣсь какъ въ морѣ капия значу,\r\nНо каждый честный бой оставить долженъ слѣдъ.\r\nИсчезните! А вы святые звуки\r\nВы силу новую въ мою вдохните грудь.\r\nХотя бы жизнь одни сушила муки\r\nя бодро встрѣчу ихъ баагословивъ свой путь!\r\nИзъ приведенныхъ отрывковъ и пьесъ читатель видитъ какими\r\nмыслями вдохновляется музa г. Плещеева. Выборъ его переводовъ\r\nеще болѣе подтверждаетъ наше опредѣленіе. По нашему крайнему\r\nубѣж денію г. Плещеевъ въ переводахъ еще болѣе поэтъ, чѣмъ въ\r\nоригиналахъ. Переводчикъ онъ превосходный, и мы совѣтовали бы\r\nему обратить вниманіе на эту яркую сторону его таланта. Для пере\r\nводовъ своихъ онъ выбираетъ не однихъ только первоклассныхъ\r\nпоэтовъ. и прекрасно дѣлаетъ. Въ иностранныхъ поэтахъ онъ\r\nищетъ прежде всего своей мысли и беретъ свое добро, гдѣ бы оно\r\nни было. Найдетъ онъ это добро у Макса Вальдау, онъ и у Макса\r\nВальдау возьметъ его. Встрѣтить свою мысль у Роберта Прутца,\r\nонъ и изъ него ее вытащить. Даже какого-то Чарльза Ламбы онъ\r\nне оставилъ въ пoкot;: зачѣмъ онъ воруетъ плещеевскія мыкли? А\r\nАнастасій Грюнъ, Оскаръ Радвицъ и Карлъ Бекъ очевидно для того\r\nтолько и существуютъ на свѣтѣ, чтобъ выразить на нѣмецкомъ\r\nязыкѣ одну какую -нибудь завѣтную мысль г. Плещеева и потомъ\r\nотдать ее ему, да не просто отдать, а съ продентами, потомучто мы\r\nувѣрены, что въ переводѣ г. Плещеева эти мысли выражены\r\nлучше.\r\nЗамѣтили мы также въ талантѣ г. Плещеева струйку пронiя и\r\nдаже нѣкоторой веселости, которою онъ кажется пренебрегаетъ. А\r\nмежду тѣмъ въ этомъ родѣ у него есть нѣсколько прелестныхъ сти\r\nхотвореній. Упомянемъ изъ нихъ о стихотвореніяхъ: Счастливеца и\r\nМой знакомый. А одну переводную его пьеску мы даже выпишемъ:\r\nтакъ она хороша по своей веселости и иронів. Это изъ Гейне:\r\nГРАФИНЯ ГУДЕЈь Фонъ ГУДЕТЬСФЕЛЬДъ\r\nПреклоняются всѣ, ографиня,\r\nЗа червонцы твои предъ тобой.\r\nВъ раззолоченной пышной каретѣ,\r\nЗапряжонной четверкой лихой,\r\nТы на герцогскій бахъ покатила.\r\nТамъ огни и оркестръ ужь гремитъ,1\r\nКРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРЕВАТЕ 161\r\nи по мраморнымъ, гладкимъ ступенями\r\nДлинный шоковый шлейфъ твой шумитъ.\r\nА вверху галуны и ливреи,\r\nи кричатъ великаны лакеи:\r\nC'est m-me la comtesse Gouldefeld.\r\nВъ дорогихъ кружевахъ, въ бриліянтахъ,\r\nПо сіяющимъ валамъ дворца,\r\nГордо, съ вѣеромъ ты выступаешь,\r\nи не сходить улыбка съ лица.\r\nТакъ высоко отъ радости дышетъ,\r\nГрудь твоя и полна и бѣла;\r\nПередъ цѣлымъ дворомъ герцогиня\r\nCara mia тебя назвала.\r\nВальсирують с тобой камергеры.\r\nПревозноситъ самъ герцогъ манеры\r\nDe m -me la comtesse Gouldefeld.\r\n! \"\r\n4.\r\nг!\r\nНо бѣда, если денегъ не будетъ!\r\nВсѣ къ тебѣ повернутся спиной.\r\nCara mia презрительно взглянетъ,\r\nи ни слова не скажетъ съ тобой.\r\nДлинный шлейфъ твой оттопчутъ лакей,\r\nНе пойдешь съ камергеромъ плясать;\r\nи любезностей ты не услышишь,\r\nТолько будешь обиды глотать.\r\nДаже герцогъ съостритъ герцогинѣ:\r\nКакъ несетъ чеснокомъ отъ граФини,\r\nOTb m-me la comtesse Gouldefeld.\r\nЕ:\r\n-\r\nВообще мы думаемъ, — и да проститъ намъ нашъ милый поэтъ,\r\nсъ которымъ насъ связываетъ давнашнее знакомство вообіце\r\nмы думаем \"ь, что онъ пренебрегаетъ многими сторонами своего та\r\nланта ради другихъ, которыя въ немъ не такъ сильны и ярки. На\r\nпримѣръ: г. Плещеев, пишетъ не одни стихи: онъ и прозаикъ.\r\nОнь пипетъ повѣсти и романы, и иногда премилыя повѣсти. Са\r\nмыя лучшiя изъ нихъ тѣ, въ которыхъ онъ беззавѣтно, безъ пре\r\nтензіи предается своей врожденной веселости, и какъ -будто сты\r\nдясь этого, отдаетъ въ журналъ не такъ распространенный въ пу\r\nбликѣ. По нашему, мнѣнію самыя лучшія его прозаическiя вещи\r\nнапечатаны были вы журналѣ самомъ распространенномъ въ тог\r\nдашнее время, но это случилось въ началѣ его литературнаго по\r\nприща, именно въ « Отеч. Зап. ». Это было уже очень давно,\r\nг. Плещеевъ только начиналъ писать, и эти лучшія вещи называ\r\nавсь: Екотовая шуба и Папироска. Въ прошломъ году онъ написалъ\r\nкогда162\r\nВРЕМЯ\r\nтоже одну лучшую (подчеркиваемъ) свою вещь и отдалъ ее уже не\r\nвъ « Современникъ » и даже не въ « Отеч. Зап. », а въ « Библіотеку\r\nдля чтенія ». Это были небольшiя сцены изъ чиновничьяго быта.\r\nНе помнимъ ихъ названій. Самыя неудачныя, по нашему искрен\r\nнему мнѣнію, онъ напечатамъ въ «Русскомъ вѣстникѣ », хотя мы\r\nувѣрены, что они потому-то тамъ ихъ и напечаталъ, что считалъ\r\nвхъ самыми лучами. Такое непониманіе своей силы мы могли бы\r\nуказать во многихъ поэтахъ, и въ современныхъ и въ давно уже\r\nпочившихъ. Мы не понимаемъ отчего наши писатели такъ боятся\r\nпредаваться всей искренности своихъ талантовъ. Неужели не на\r\nдоѣла имъ еще эта рутина, эти старые мотивы, которые когда-то\r\nимѣли большой смыслъ — смыслъ противодѣйствія романамъ трид\r\nцатыхъ годовъ, романамъ съ небывалыми лицами, съ невозмож\r\nными приключеніями, съ разными deus ex machinа и т. п. вещами.\r\nВѣдь всегда тянуть прежнюю канитель скучно, а между тѣмъ мы\r\nвидимъ, что не только г. Гончаровъ, но и новые писатели\r\nПотанинъ, Родіоновъ, Помимовскій (вс, они болѣе или менѣе съ\r\nдарованіемъ и нѣкоторые даже съ большимъ), тянуть ее преусерд\r\nно. Но объ этомъ мы сбираемся поговорить въ одномъ изъ бла\r\nжайшихъ номеровъ « Времени », а теперь, оканчивая разборъ вашъ,\r\nкоторый вышелъ длиннѣе, чѣмъ мы предполагали, не можемъ не\r\nсказать, что чувствуемъ большую симпатію къ стихотвореніямъ г.\r\nПлещеева и желаемъ имъ не залежаться въ книжныхъ лавкахъ. Въ\r\nэтомъ, впрочемъ, мы увѣрены. Что бы ни говорили « Отеч. Зап. »,\r\nа любителей стиховъ у насъ много.",
        "label": "1"
    },
    {
        "title": "Neskol'ko slov ob otkupnoi sisteme. Po povodu stat'i «Ob upotreblenii goriachego vina v Rossii»",
        "article": "нѣсколько словъ ОБ ОТКУПНОЙ СИСТЕМѣ, по поводу статьи « Оба употребленіи горячаго вина ва Россіи.\r\n\r\nВъ 77-мъ нумерѣ Московскихъ вѣдомостей была помѣщена\r\nстатья « Объ употребленій горячаго вина въ Россій ». Неиз\r\nвѣстный авторъ начинаетъ ее словами, въ которыхъ прогляды\r\nваетъ грусть о томъ, что нынче дозволяютъ себѣ изустно и да\r\nже печатно говорить противъ недостатковъ откупной системы;\r\nпо его мнѣнію, кажется, всѣ должны были бы преклониться пе\r\nредъ непреложностью ея началъ и признать ее за одинъ изъ най\r\nлучшихъ способовъ взиманія государственныхъ доходовъ. Не\r\nсмотря на титулы « неблагонамѣренныхъ и незнающихъ нуждъ\r\nсвоего отечества », которыми автору угодно клеймить противни\r\nковъ откупной системы и защитниковъ свободной выкурки и\r\nпродажи вина, я все-таки беру на себя смѣлость сдѣлать нѣ\r\nсколько возраженій противъ нѣкоторыхъ сторонъ откупа, сто\r\nронъ не совсѣмъ соотвѣтствующихъ ни увеличенію народнаго\r\nбогатства, ни умноженію государственныхъ доходовъ.\r\nКоспувшись въ краткихъ словахъ возраженій противниковъ\r\nоткупной системы, авторъ рисуетъ затѣмъ картину пагубныхъ\r\nпослѣдствій вольной продажи вина, окончивая ее словами со\r\nмнѣнія въ томъ, что едва ли можно назвать народнымъ благо\r\nсостояніемъ, если каждый крестьянинъ и мѣщанинъ будетъ про\r\nпивать все и веселиться, сколько душѣ угодно. Напрасно ав\r\nторъ сомнѣвается въ злѣ подобнаго порядка вещей; самые го\r\nрячie защитники свободной выкурки и продажи вина едва ли\r\nжелаютъ видѣть передъ собой такую полную картину веселья;\r\nсколько я знаю, ихъ намфренія гораздо чище: они желаютъ нө\r\nЧ. IV. 19252 АтЕнЕЙ.\r\nповальнаго пьянства, но народнаго благосостояния, которое\r\nразвивается только при возможно - полной свободѣ промышлен\r\nности, когда народныя сілы не стѣсняются, не эксплуатируют\r\nся частными монополіями, но когда ихъ дѣятельности дается\r\nнадлежащій просторъ.\r\nВпрочемъ самъ авторъ статьи « Объ употребленіи горячаго\r\nвина въ России » говорить, что съ откупною системой сопря\r\nжено, какъ недостатокъ, то страшное явленіе, что счастливый\r\nоткупщикъ составляетъ въ свою пользу изъ собранныхъ отъ\r\nнарода денегъ цѣлые миллионы. Мнѣ кажется подобное яв\r\nленіе скорtе печально, нежели странно: винная регалія есть\r\nодинъ изъ видовъ государственныхъ доходовъ, а всякій госу\r\nдарственный дoхoдъ, уплачиваемый народомъ, долженъ служить\r\nдля удовлетворенія народныхъ нуждъ, для достижения высшихъ\r\nгосударственныхъ цѣ.лей, а вовсе не для наполненія кассъ ка\r\nкого-нибудь господина, носящаго названіе откупщика; госу\r\nдарственный дoхoдъ есть часть народнаго труда, который долж\r\nно беречь какъ святыню; цѣль его -— служить средствомъ про\r\nгрессивнаго развитія народа: графъ де - Бомонъ справедливо го\r\nворить, что государственный дoхoдъ въ отношені къ государ\r\nству должен быть тѣмъ же, чѣмъ паруса въ отношении къ ко\r\nраблю. Но такое высокое назначеніе его въ государственной\r\nжизни достижимо вполнѣ только тогда, когда онъ идетъ нераз\r\nдѣльно на пользу той массы, которая служить источникомъ его\r\nполученія, — а потому яи считаю миллионы, сбитые изъ тру\r\nдовыхъ, кровныхъ копѣекъ народа и долженствующіе служить\r\nсредствомъ къ его развитію, а между т15мъ идущіе въ пользу\r\nоткупщика, скорtе тяжелымъ, болѣзненнымъ, нежели стран\r\nнымъ явленіемъ.\r\nТотъ же авторъ, коснувшись вскользь истории откупной ре\r\nгаліи, говорить, что ограниченіе мѣстъ продажи вина, запре\r\nщеніе въ нихъ игръ, увеселенiй и другихъ соблазновъ пронз\r\nводить на состояние нравственности нашего народа полезное\r\nдѣйствие и должно быть почитаемо главною причиной высшаго\r\nразвитія народнаго благосостояния въ губерніяхъ великорос\r\nсійскихъ въ сравненіn съ малороссийскими и бѣлорусскими. Я\r\nне знаю тѣхъ статистическихъ данныхъ, изъ которыхъ выве\r\nдено подобное сравнение между Малороссіею и великороссійОБъ отКУПной сисТЕМѣ. 253\r\nскими губерніями, и потому осмѣливаюсь не вѣрить на слово\r\nпочтеннѣйшему автору, но во всякомъ случаѣ, положа руку\r\nна сердцѣ, готовъ твердо стоять на томъ, что и мы, жители ве\r\nликороссийскихъ губерній, только въ пѣсняхъ слышимъ, что\r\n-« гдѣ - то живутъ мужики богатые, они золото гребутъ лопатами »,\r\nвъ самомъ же дѣлѣ мы не можемъ показать на картѣ этой пре\r\nкрасной, счастливой мѣстности. Что же касается до еще боль\r\nшаго упадка губерній бѣлорусскихъ, то здѣсь къ общимъ не\r\nблагоприятнымъ условіямъ должно присоединить еще условія\r\nмѣстныя: недоброкачественность почвы, недостатокъ пахатной\r\nземли, изобилie болотъ и особенныя историческiя обстоятель\r\nства. Каковы бы ни были, по мнѣнію автора, преимущества от\r\nкупной системы, едва ли онъ возьметь на себя доказать, чтобы\r\nтягостное положеніе бѣлорусскихъ губерній происходило имен\r\nно отъ вольной продажи вина, а не отъ другихъ причинъ, ле\r\nжащихъ гораздо глубже.\r\nАвторъ разсматриваемой нами статьи говорить, будто необ\r\nходимость употребленія вина при суровомъ сѣверномъ климатѣ\r\nесть одно изъ самыхъ важнѣйшихъ возраженій противъ откуп\r\nной системы. Нѣтъ, скажемъ мы, у насъ есть доказательства\r\nвреднаго влiннiя ея на народное благосостояніе гораздо осяза\r\nтельнѣе, нежели такой удобооспориваемый доводъ, хотя и въ\r\nего защиту мы могли бы привести нѣсколько громкихъ авто\r\nритетовъ.\r\nДобываніе и продажа вина составляетъ одну изъ отраслей\r\nпромышленности, и какъ промышленность, она можетъ и долж »\r\nна подлежать общимъ законамъ политической экономии и Фи\r\nнансоваго права. Мы знаем, что народный прогресъ возмо\r\nженъ только при гармоническомъ развитии всѣхъ существую\r\nщихъ отраслей промышленности; стѣсненіе одной падаетъ бо\r\nлѣзненно на другія, прямо или косвенно съ ней связанныя.\r\nНародныя силы могутъ рости и преуспѣвать только тогда, ког\r\nда ихъ дѣятельности дается какъ можно болѣе простора; каж\r\nдая монополія ложится на нихъ тяжелымъ гнетомъ. Какъ бы\r\nни казалось незначительнымъ стѣсненіе, — все же оно есть бо\r\nлѣзнь въ общемъ организмѣ. Въ промышленности лучшій дви\r\nгатель на пути усовершенствованій есть возможно-полное, не\r\nограниченное совмѣстничество, этоть жезлъ волшебника, ис\r\n19 #254 АТЕНЕЙ.\r\n2\r\n2\r\nтинно творящій чудеса. Безъ этой силы, также необходимой\r\nдля промышленности, какъ воздухъ для живущихъ на землѣ,\r\nвъ ней тотчасъ же обнаружится застой. Ясно, что промыш\r\nленникъ, поставленный монополіей внѣ соперничества, не бу\r\nдетъ стремиться къ усовершенствованію своего производства,\r\nзная, что издержки, на это потраченныя, не могутъ принесть\r\nему соотвѣтственныхъ плодовъ. Цѣна на предлагаемый товарь\r\nможетъ регулироваться только запросомъ, иначе она должна\r\nбыть невыгодна или для производителей или для потребителей,\r\nили для тѣхъ и другихъ вмѣстѣ. Поэтому такса есть одна изъ\r\nтѣхъ мѣръ, которыя прямо противорѣчатъ законамъ полити\r\nческой экономіи. Цѣна, платимая въ такомъ случаѣ потреби\r\nтелями, выше той, которая должна была бы стоять на рынкѣ\r\nпри свободномъ совмѣстничествѣ; она для нихъ издержка не\r\nпроизводительная, и тоть излишекъ, который они тратятъ на\r\nподобную издержку, могъ бы пойдти съ большею пользою на\r\nудовлетворение другихъ, крайнихъ потребностей.\r\nБезъ строгаго соблюдения этихъ основныхъ законовъ не\r\nвозможно обширное развитие промышленности, особенно въ\r\nнастоящее время, когда всѣ ея отрасли такъ тѣсно связаны\r\nдругъ съ другомъ, что ненормальный ходъ одной влечеть за\r\nсобой упадокъ другихъ.\r\nЯ не вижу причины, почему эти законы, признанные въ на\r\nстоящее время аксіомами политической экономій, не должны\r\nбыть приложимы къ промышленности винокуренія; мнѣ кажется,\r\nона имѣетъ на нихъ даже болѣе правъ, чѣмъ другія: вопер\r\nВыхъ, какъ промышленность, долженствующая дать огромную\r\nЦЫФру валоваго народнаго дохода; вовторыхъ, какъ промыш\r\nленность, долженствующая имѣть значительное влияние на про\r\nцвѣтаніе или упадокъ другихъ отраслей культуры.\r\nДокажемъ справедливость перваго.\r\nЕсли въ настоящее время выкуривается 32,000,000 ведеръ\r\nвина, если на это употребляется 5,000,000 четвертей хлѣба,\r\nто, зная неудовлетворимость потребителей подобнымъ количе\r\nчто доказывается всеобщими злоупотребленіями,\r\nмы можемъ прямо сказать, что при свободной выкуркѣ и про\r\nдажѣ вина, уже вслѣдствіе одного устраненія злоупотребленій,\r\nдобываемое количество увеличилось бы по крайней мѣрѣ вдвое\r\n9\r\nствомъОБъ отКУПной сисТЕМѣ. 255\r\n2\r\nи потребовалось бы такимъ образомъ уже не 5, а 10 миллион.\r\nчетвертей хлѣба. Но каждое уничтожение монополіи ведетъ за\r\nсобой быстрое возвышеніе той промышленности, на которой\r\nлежала она, а потому, принимая въ разсчетъ это обстоятельство,\r\nвъ особенности же соображая всѣ наши шансы для заграничной\r\nторговли спиртомъ, мы можемъ пророчески предсказать,\r\nвъ первые же года за уничтоженіемъ откупной системы коли\r\nчество выкуриваемаго вина будетъ простираться до 100,000,000\r\nведеръ съ потребленіемъ на него 16,000,000 четвертей хлѣба.\r\nПри средней же стоимости ведра въ 50 к. сер., народный вало\r\nвой доходъ увеличится такимъ образомъ до 50,000,000 ежегодно,\r\nЧто свободная выкурка и продажа вина могла бы имѣть огром\r\nное вліяніе на успѣхъ промышленности, это очевидно, особенно\r\nдля Россіи.\r\nРоссія страна попреимуществу земледѣльческая, въ ней быть\r\nможетъ больше, чѣмъ гдѣ - нибудь, раціональное развитие зем\r\nледѣлія повлечеть за собой благосостояние массы. Успѣхъ зем\r\nледѣлія возможенъ только при развитии тѣхъ отраслей, которыя\r\nтѣсно съ нимъ связаны. Раскинутая на огромномъ простран\r\nствѣ, Россія по самому характеру своей мѣстности представляетъ\r\nмного неблагоприятныхъ условій: такъ одно изъ первыхъ на\r\nпользу каждой промышленности есть -- удобство сбыта, и имен\r\nно отсутствие этого удобства должно считать главною причиной\r\nтого, что раціональное хозяйство движется у насъ впередъ та\r\nкими тихими шагами. Землевладѣльцу нѣтъ пользы много хло\r\nпотать объ увеличеніи количества получаемаго хлѣба, когда\r\nонъ знаетъ, что рынокъ, на которомъ долженъ продаться этотъ\r\nхлѣбъ, отстоитъ на нѣсколько десятковъ, а иногда и сотенъ\r\nверстъ. Одинъ перевозъ такой громоздкой вещи, каковъ хлѣбъ,\r\nедва ли окупится той цѣной, которая за него будетъ предлагаться.\r\nЗа недостаткомъ сбыта мы производимъ по крайней мѣрѣ втрое\r\nменѣе того, сколько могли бы производить.\r\nВъ чемъ же можетъ заключаться толчек, могущій подвинуть\r\nвпередъ нашу земледѣльческую промышленность?\r\nКъ числу средствъ, которыя должны имѣть прямое благодѣ\r\nтельное вліяніе на развитие земледѣлія, безспорно принадлежить\r\nсвободная выкурка и продажа вина. Все количество хлѣба,\r\nоставшееся непроданнымъ и не имѣющее сбыта, пошло бы\r\n9256 АТЕней.\r\n.\r\nтогда на выкурку вина, дало бы такимъ образомъ владѣтелю его\r\nсредства употребить съ выгодой для себя весь тотъ излишекъ,\r\nкоторый остается въ настоящее время почти безполезнымъ.\r\nЗная куда употребить свой хлѣбъ, каждый владѣтель, для своей\r\nпользы, сталъ бы улучшать свое хозяйство, чтобы сколько\r\nможно увеличить сборы, а это возможно только при введеній\r\nраціональныхъ способовъ производства, требующихъ отъ пред\r\nпринимателей больше познаний и дѣятельности. Условия эти\r\nтѣмъ болѣе для насъ доступны, что въ настоящее время устра\r\nнена главнѣйшая причина патріархальнаго состояния нашего\r\nземледѣлія крѣпостной трудъ. Россія, кромѣ внутренняго\r\nпотребленія вина, при огромномъ количествѣ хлѣба, которое\r\nона могла бы производить, наводнила бы при свободной выкуркѣ\r\nи продажѣ всѣ заграничные рынки своимъ спиртомъ; въ этомъ\r\nотношении ни одно изъ другихъ государствъ не могло бы явиться\r\nей равнымъ соперникомъ.\r\nТакимъ образомъ винокуренное производство, не говоря уже о\r\nвліяній его, какъ важнаго подспорья земледѣлію, на другія от\r\nрасли промышленности, заняло бы множество рукъ и дало бы\r\nсредство употребить въ дѣло громадные капиталы.\r\nНечего ужасать противниковъ откупной системы той страш\r\nной картиной нравственнаго упадка, который ожидаетъ страну\r\nвслѣдъ за введеніемъ въ ней свободной выкурки и продажи вина.\r\nДоказано статистическими цыфрами, что въ Восточной Пруссіи,\r\nпо уничтоженіи откуповъ, не смотря на увеличившуюся до\r\nбычу вина, пьянство въ народѣ значительно уменьшилось. Еще\r\nто не грѣхъ, что рабочій или кто бы то ни было выпьетъ еже\r\nдневно извѣстное небольшое количество водки, которое ему\r\nпочти ничего не стоитъ и которое едва ли можетъ оказать дур\r\nное влияние на его нравственность; гораздо больше грѣха въ\r\nтомъ, что простолюдинъ, дорвавшись до базара и кабака, про\r\nпиваетъ за разъ плодъ долговременныхъ, кровныхъ трудовъ\r\nсвоихъ. Нельзя предполагать, чтоб, при неограниченности\r\nвинокуренія, всѣ бросились на дешевый нектаръ и перепились\r\nдо бѣлой горячки; вѣдь и въ настоящее время многіе имѣютъ\r\nдостаточно матеріальныхъ средствъ, чтобы напиться вволю, но\r\nне всѣ же они постоянно обрѣтаются въ такомъ блаженному\r\nсостоянии. Въ народѣ вообще есть всегда сознаніе своего долга,ОБъ отKУпной сисТЕМѣ. 257\r\nсвоихъ обязанностей: онъ, хотя быть – можетъ и безотчетно, a\r\nвсе-таки понимает, что цѣль, позначеніе жизни не то, чтобъ\r\nбыть пьянымъ съ утра до вечера! Вотъ почему ни одно изъ\r\nобществъ воздержанія, приводимыхъ авторомъ разсматри\r\nваемой статьи, не предлагаетъ какъ средство для искорене\r\nнія зла введеніе ограниченной выкурки и продажи вина; они\r\nзнаютъ, что зло такимъ лѣкарствомъ не уменьшается, а на\r\nпротивъ увеличивается: рабочіе классы будуть пить столько\r\nже, пропивая еще болѣе, стало-быть будутъ повергаться\r\nеще глубже въ бездну нищеты; они знають, что подобныя\r\nмѣры влекутъ за собой упадокъ земледільческихъ и дру\r\nгихъ промышленностей, а потому и самого благосостояния\r\nнарода... Каждое общество воздержанія знает, что лѣчить\r\nнародъ отъ пьянства должно не возвышеніемъ цѣны на вино,\r\nно другими путями: распространеніемъ нравственного обра\r\nзованія, уясняющаго каждому назначеніе его какъ человѣ\r\nка и гражданина, умноженіемъ матеріальныхъ средствъ, да\r\nющихъ каждому возможность употребить въ дѣло свой трудъ,\r\nи проч.\r\nАвторъ статьи въ Московскихъ вѣдомостяхъ задаетъ себѣ\r\nвторой вопросъ: могутъ ли предлагаемые въ замѣнъ питейныхъ\r\nсборовъ косвенные и прямые налогіі давать правительству до\r\nходъ, хотя равный получаемому нынѣ отъ питейныхъ сборовъ\r\n— и рѣшаетъ этотъ вопросъ отрицательно. Посмотримъ, такъ\r\nли это въ самомъ дѣлѣ. Правительству для достижения его высо\r\nкой цѣли необходимы матеріальныя средства. Эти средства\r\nпочерпаются отъ народа и бываютъ прямых и косвенныя: къ\r\nпервымъ принадлежатъ собственно подати, ко вторымъ отно\r\nсятся въ числѣ прочихъ и налоги на предметы потребленія, на\r\nпримѣръ на вино. Сборъ податей и налоговъ можетъ быть про\r\nизводимъ или самимъ правительствомъ, чрезъ установленныя\r\nдля того вѣдомства и лица, или привилегированнымъ обще\r\nствомъ или наконецъ частными лицами. Послѣднія за извѣст\r\nное вознагражденіе беруть на себя обязанность выплачивать\r\nсполна всю заранѣе опредѣленную сумму налога. Развернувъ\r\nлюбую исторію — древнюю, среднюю и новую, мы можемъ ви\r\nдѣть, какъ несостоятеленъ послѣдній способу взиманія. Вездѣ\r\nоткупщики заслуживали народную нелюбовь и вездѣ правитель\r\n2\r\n-\r\n..258 АТЕНЕЙ.\r\n-\r\nство получало въ свою пользу гораздо менѣе собираемаго от\r\nкупщиками, а потому, съ развитіемъ Финансоваго права, къ\r\nэтому способу начали прибѣгать все рѣже и рѣже, и въ насто\r\nящее время онъ уже не прилагается къ практикѣ ни въ одномъ\r\nизъ западныхъ государствъ.\r\nНедостатки откупной системы взиманія налога вполнѣ отра\r\nзились и въ винной регаліи. Если мы предположимъ, что казна\r\nсреднимъ числомъ получаетъ доходу, за уплатою виннымъ завод\r\nчикамъ 50 к. сер. съ ведра, по 2 руб. сер., то откупщикъ,\r\nпродающій его по 4 р. сер., беретъ доходу 1 р. 50 к. сер. съ\r\nведра, и если Россія выкуриваетъ вина всего 32,000,000 ведра,\r\nто и тогда годовой, валовой доходъ откупа будетъ простираться\r\nдо 48,000,000 р. с.,что составляетъ въ 10 лѣтъ (не считая злоупо\r\nтребленій) непроизводительной издержки для народа480,000,000\r\nрубл. сер. Но всякій знаетъ, что откупъ прибѣгаетъ къ раз\r\nнымъ невинныма средствамъ для увеличения своего дохода: не\r\nимѣя соперниковъ въ извѣстной мѣстности, онъ продаетъ вино\r\nне того качества, какое установлено; контролировать его въ\r\nэтомъ очень трудно или лучшие сказать невозможно, ибо насто\r\nящимъ контролеромъ въ производствѣ можетъ быть только со\r\nвмѣстничество, а за отсутствіемъ его всякая другая мѣра ока\r\nзывается несостоятельною. Такимъ образомъ, кромѣ 48,000,000\r\nрубл. сер. валоваго дохода откупа, онъ получаетъ еще больше\r\nза матеріалъ постоянно дешевый — за воду. При свободной вы\r\nкуркѣ ги продажѣ вина подобное явленіе уже невозможно, и\r\nесли бы народъ употреблялъ вина столько же, сколько и въ\r\nнастоящее время, то и тогда казна могла бы понизить акцизъ\r\nна половину, потому что у неї не проскальзывало бы черезъ\r\nруки неоплаченнымъ то количество воды, которое въ насто\r\nящее время составляетъ необходимый элементъ хлѣбнаго вина,\r\nа потому и акцизъ изъ двухъ - рублеваго могъ бы сдѣлаться ру\r\nблевымъ, такъ что казна получила бы прежній доход, но\r\nуже вдвое съ большей пользою для народа. Судя по тому\r\nогромному количеству хлѣба, которое мы можемъ производить,\r\nно котораго не производимъ въ настоящее время за недостат\r\nкомъ сбыта, винокуренная промышленность, при возможно\r\nсти отправлять спиртъ за границу, конечно удвоилась бы въ\r\nпервые же года за уничтоженіемъ откупной системы, и тогдаОБъ отКУПной системѣ. 259\r\nказна, оставивъ по прежнему семидесяти - копѣечный акцизъ съ\r\nведра, получила бы доходу несравненно больше. Такимъ обра\r\nзомъ, при введеніи неограниченнаго винокурения и продажи,\r\nнародный капиталъ не представлялъ бы той цыфры непроизво\r\nдительной издерки, которая является необходимостью въ на\r\nстоящее время и огромность которой трудно положительно\r\nопредѣлить за неимѣніемъ вѣрныхъ данныхъ. Я не говорю уже\r\nо томъ, на сколько увеличилось бы благосостояние народа,\r\nеслѣдствіе возможности употребить въ дѣло съ большею поль\r\nзой остающийся у него хлѣбъ и трудъ, который въ иныхъ мѣст\r\nностяхъ, преимущественно въ губерніяхъ хлѣбородныхъ, въ\r\nзимнее время не имѣетъ ровно никакой цѣны и который при\r\nнеограниченности винокуренія нашелъ бы для себя выгодный\r\nисходъ.\r\nВзиманіе акциза съ вина тѣмъ болѣе удобно, что въ насто\r\nящее время сдѣланы съ математическою точностью вычисленія,\r\nсколько и въ какое время, изъ даннаго количества и качества\r\nхлѣба, получается вина опредѣленнаго достоинства, при нз -\r\nвѣстномъ способѣ производства. Такое взиманіе можетъ быть\r\nсовершаемо при самомъ производствѣ чрезъ государственныхъ\r\nчиновниковъ, съ которыхъ за нарушеніе казенныхъ интересовъ\r\nдолжно положить строгое взысканіе; это, при достаточномъ жа\r\nлованьи, удержитъ ихъ отъ попытокъ прибѣгать къ противоза\r\nконнымъ средствамъ дль поддержанія своего существованія.\r\nБояться обмана для потребителей, при свободѣ куренiя и про\r\nдажи вина, со стороны производителей невозможно, ибо явится\r\nдѣйствительнѣйшее вЪ этомъ случаѣ средство — совмѣстничество.\r\nВпрочемъ справедливость такихъ соображеній едва ли не\r\nпризнаетъ и самъ авторъ разбираемой статьи, ибо защищая\r\nмысль, что правительство никогда не получитъ съ акциза доходъ\r\nравный тому, который получаетъ съ откупа, онъ этого вовсе не\r\nдоказываетъ, а прибѣгаетъ къ старому своему оружию. Какъ и\r\nвездѣ откупъ является у него тутъхранителемъ, палладіумомъ на\r\nродной нравственности. Благодаря откупу, народъ удерживается\r\nвъ первобытной чистотѣ своей, благодаря ему же, онъ пользует.\r\nся своимъ благосостояніемъ. Вслѣдъ за введеніемъ свободной\r\nвыкурки и продажи вина, по мысли автора, народъ запьетъ\r\nгорькую чашу, вся Русь превратится въ непрестанное гульби260 АТЕ НЕ й.\r\n.\r\n~\r\nb.\r\nще и во всѣхъ концахъ нашего обширнаго отечества, изъ 68\r\nмилл. устъ, раздастся всѣмъ знакомая пѣсня « Попила-та моя\r\nголовушка — ахъ да погуляла! » Мнѣ кажется, писать подобныя\r\nвещи, значить не имѣть ни сколько ни уваженія, ни любви къ\r\nсвоему народу, — представлять, что каждый членъ его — пья\r\nница, который если когда и не пьетъ, то не пьетъ лишь пото\r\nму, что кабакъ за 5 верстъ, или потому, что вино стоитъ 30\r\nкоп. сер. полштоФа, — утверждать это могутъ только люди не\r\nзнающіе и презирающіе свой народъ; это показываетъ со сто\r\nроны ихъ непониманіе того, что внутри народа, не смотря на\r\nмногое, привившееся къ нему дурное, содержатся такія само\r\nродныя драгоцѣнности, какихъ нѣтъ и не будетъ во многихъ,\r\nхвалящихся своей развитостью, благонамѣренностью, нрав\r\nственностью и прочими прекрасными вещами.\r\nЯ не хочу, вслѣдствіе вѣры въ прекрасныя стороны нашего\r\nнарода, въ которыхъ ему отказываютъ, даже опровергать по\r\nдобныя положенія: « Съ неограниченнымъ размноженіемъ мѣстъ\r\nпродажи вина, соблазнъ къ пьянству будетъ представляться\r\nпростолюдину на каждомъ шагу, и съ распространіемъ соблазна\r\nкъ пьнству и разврату, упадетъ его благосостояние, а съ тѣмъ\r\nвмѣстѣ пострадаютъ и многие источники доходовъ государ\r\nственныхъ »... « Размноженіе же соблазновъ къ пьянству бу\r\nдетъ тянуть простолюдина къ вину во всякое время, и онъ по\r\nкупая оное дешевою цѣной, прогулявъ въ будни одинъ или нѣ\r\nсколько дней, а потомъ охмѣляясь, потеряетъ не мало дра\r\nгоцѣннаго рабочаго времени, а иногда надолго и вовсе отста\r\nнетъ отъ работы и потому, пріобрѣтя трудомъ своимъ менѣе\r\nпрежняго, будетъ имѣть и менѣе средствъ къ уплатѣ всѣхъ во\r\nобще податей съ предметовъ потребленія въ доходъ казенный. »\r\nБѣдна же будущность народа, въ которомъ нѣтъ никого, кромѣ\r\nпьяницъ! Бѣдна же будущность и государства, къ жизни кото\r\nраго не приложимы ни наука права, ни политическая экономія!\r\nКъ счастію, своими собственными противорѣчіями, красно\r\nрѣчивый защитникъ откупа, даетъ поводъ думать, что будущ–\r\nность Россіи не такъ еще печальна. Восхваляя откупъ съ его\r\nпослѣдствіями, онъ въ то же время толкуетъ, что только раз\r\nвитіе производительныхъ силъ народа и его благосостояние моовъ откупной сисТЕМѣ, 261\r\nгутъ доставить правительству благонадежное возвышеніе до\r\nхода отъ всѣхъ косвенныхъ налоговъ.\r\nКакими же путями, спросимъ мы автора, можетъ произойдти\r\nразвитие производительныхъ силъ народа? Устраненіемъ пре\r\nпятствій. А развѣ не препятствіе къ развитію то, что не каж\r\nдый гражданинъ можетъ участвовать въ той отрасли промыш\r\nленности, которая кажется для него наиболѣе сподручною и\r\nвыгодною? А развѣ не препятствіе еще то, что производитель\r\nне можетъ продавать свои произведенія во всѣхъ мѣстностяхъ,\r\nпо той цѣнѣ, которая окажется нормальною? А развѣ не\r\nпрепятствіе, наконецъ, то, что потребители платятъ за товаръ\r\nвъ нѣсколько разъ дороже его настоящей стоимости? Да, все\r\nвто препятствія, и препятствія такія, безъ устранения которыхъ\r\nневозможно развитие производительныхъ силъ народа.\r\nЗатѣмъ авторъ статьи « Объ употребленіи горячаго вина » за\r\nдаетъ себѣ третій вопросъ (рѣшая и его конечно отрицатель\r\nно): подлинно ли существованіе малыхъ винокурень и употре\r\nбленіе барды (какъ средства къ улучшенію скотоводства) не\r\nобходимо для распространения и усовершенствованія земле\r\nдѣлія?\r\nЯ уже сказалъ, какъ велико вліяніе процвѣтанiя или упадка\r\nземледѣлія на всѣ отрасли промышленности, преимущественно\r\nже это вліяніе высказывается на скотоводствѣ. Скотоводство и\r\nземледѣлie это два ребенка одной матери, прогресъ одного обу\r\nсловливается прогресомъ другаго. Для того чтобы улучшить\r\nземледѣліе необходимо удобреніе, для того чтобы получить удо\r\nбреніе, необходимо скотоводство, для пріобрѣтенія достаточ\r\nныхъ средствъ къ прокормленію домашняго скота — должно\r\nразширить земледѣліе... Однимъ словомъ, удачное разрѣшеніе\r\nодного вопроса зависитъ отъ разрѣшенія другаго. Возьмемъ ли\r\nотрицательную сторону: зачѣмъ землевладѣльцу заводить об\r\nширное скотоводство, когда онъ не знаетъ, куда употребить\r\nсъ достаточной для себя пользой остающійся у него хлѣбъ?\r\nокупятся ли издержки на скотоводство тогда, когда цѣны на\r\nхлѣбъ стоятъ постоянно низкiя? къ чему землевладѣльцу Упо\r\nтреблять удобреніе, когда и съ тѣмъ хлѣбомъ, который лежить\r\nу него на рукахъ, онъ не знаетъ куда дѣваться?.. Во имя на\r\nилучшаго разрѣшения данныхъ вопросовъ, я считаю свободное262 АТЕ НЕЙ.\r\n2\r\n-\r\nКуреніе и вольную продажу вина однимъ изъ средствъ, кото\r\nрыя должны подвинуть впередъ наше скотоводство: вслѣдъ за\r\nнеизбѣжнымъ возвышеньемъ цѣны на хлѣбъ, возвысится тогда\r\nи цѣна на скотъ, за возвышеніемъ цѣны послѣдуетъ и улучше\r\nніе самаго скотоводства.\r\nЧто же касается до барды, то и она, какъ одно изъ самыхъ\r\nдешевыхъ подспорьевъ для откармливанія скота, дѣйствительно\r\nможетъ занимать очень видное мѣсто въ домашнемъ хозяйствѣ,\r\nбудь она только въ достаточномъ количествѣ: это, конечно,\r\nподтвердятъ самые опытные агрономы. Совѣтовать же замѣпу\r\nея травосѣяніемъ едва ли удобопримѣнимо въ настоящее вре\r\nмя: травосѣяніе возможно только въ хозяйствахъ развитыхъ,\r\nразвитое хозяйство возможно только при высокой цѣнѣ на хлѣбъ,\r\nвысокая цѣна обусловливается удобствомъ сбыта.— отсюда опять\r\nвсе тотъ же выводъ: чтобы поднять наше земледѣліе, чтобы\r\nспособствовать введенію раціональнаго хозяйства — необхо-,\r\nдима свобода винокуренія, какъ средство возвышенія цѣны на\r\nземледѣльческіе продукты.\r\nЕще болѣе страннымъ мнѣ кажется совѣтъ автора прибѣг\r\nнуть для поднятія скотоводства къ разведенію свекловицы и къ.\r\nраспространенію свеклосахарныхъ заводовъ. Свеклосахарное\r\nпроизводство само по себѣ вещь отличная, но заводить сахар\r\nные заводы для улучшенія скотоводства, едва ли это не будет.\r\nтотъ окольный путь, которымъ никогда не приходятъ къ цѣли.\r\nИтакъ—во имя законовъ политической экономии и Финансо\r\nваго права, во имя народнаго благосостояния, во имя процвѣ\r\nтанія всѣхъ отраслей культуры вообще и земледѣльческой въ\r\nособенности, я считаю полезнымъ введеніе неограниченной вы\r\nкурки и продажи вина.\r\nВъ заключеніе беру на себя смѣлость еще разъ посовѣтовать\r\nавтору статьи « Объ употребленіи горячаго вина въ России »\r\nбольше вѣрить въ свой народъ и не думать, чтобы въ средѣ его\r\nзаключались одни пьяницы, удерживающіеся отъ гибельнаго\r\nпорока единственно благодѣтельной рукой откупа, взявшаго на\r\nсебя высокое назначеніе — быть хранителемъ общественной\r\nнравственности и благоденствія.\r\nН. С...... ский.",
        "label": "5"
    },
    {
        "title": "Iz-za granitsy. Pis'mo pervoe",
        "article": "ИЗЪ - ЗА ГРАНИЦЫ.\r\nПисьмо первое.\r\nПисать въ наше время письма изъ-за границы — я говорю о\r\nписьмахъ, назначаемыхъ для печати — и легко, и трудно. Легко,\r\nесли хочешь ограничиться сообщеніемъ ежедневныхъ и случай\r\nныхъ впечатлѣній, въ надеждѣ занять читателя новостью или\r\nнеобычностью описываемыхъ предметовъ ; трудно, если желаешь\r\nпередать — не говорю уже общій смыслъшно даже нѣкоторыя\r\nобщая черты жизни намъ чужой и не легко дающейся чужому.\r\nПри всемъ стараніи не впадать въ мелочь и не судить по мело\r\nчамъ, при самой добросовѣстной рѣшимости избѣгать опро\r\nметчивыхъ отвлеченностей и не повторять передъ лицомъ дѣй\r\nствительныхъ явленій-уже напередъ составленный объ нихъ\r\nмнѣнія, — каждому путешественнику грозить опасность пойдти\r\nпо стопамъ извѣстнаго Англичанина, который, увидѣвъ въ од\r\nномъ городѣ рыжую женщину, записалъ въ своей памятной\r\nкнижкѣ, что все женское народонеселеніе того города - рыжее.\r\nА потому, не желая впасть въ подобную ошибку, я прошу поз\r\nволенія у васъ, любезный E. ө.,въ письмахъ моихъ къ вамъ об\r\nращать внимание не столько на страну, о которой будетъ идти\r\nрѣчь, сколько на отношеніе къ ней и къ ея жизни самихъ пу\r\nтешествующихъ Русскихъ. И тутъ легко ошибиться—отъ этой\r\nбѣды вполнѣ уберечься невозможно, — все -таки это дѣло болѣе\r\nподручное и близкое. Спѣшу прибавить, что я не намѣренъ от\r\nказываться отъ передачи и оцѣнки того, что я видѣлъ или слы\r\nшалъ, — но мнѣ будетъ легче и вольнѣе писать послѣ моей всту\r\nпительной оговорки. Въ исполненіе моего намѣренія, хочу въ\r\n- нынѣшнемъ письмѣ побесѣдовать съ вами объ одномъ, уже\r\nпрежде мною подмѣченномъ, но въ послѣднее время поразив\r\n26374 АТЕНЕЙ.\r\n2\r\n.\r\nшемъ меня явленіи, а именно о той горькой, ѣдкой, впрочемъ\r\nтщательно скрываемой скукѣ, которой подвергается большая\r\nчасть русскихъ путешественниковъ и которой я предлагаю\r\nпридать, какъ придають особое название новооткрытой бо\r\nлѣзни, названіе заграничной скуки Русскихъ.\r\n« Какъ? скажутъ мнѣ, —Русскіе скучаютъ за границей, тѣ са\r\nмые Русскie, которые съ такою радостью покидають свои родныя\r\nгнѣзда и съ такимъ восторгомъ толкують о Европѣ по возвра\r\nщеніи домой— они скучаютъ ? Это невозможно, это пара\r\nдоксъ ! »—И со всѣмъ тѣмь — сказанное мною справедливо ; ссы\r\nлаюсь на тайный голосъ самихъ гг. путешественниковъ (гром\r\nко они, вѣроятно, не захотятъ въ томъ сознаться). Стоитъ только\r\nхорошенько вглядѣться вь лица девяти Русскихъ изъ десяти\r\nвстрѣчаемыхъ за границей, чтобы согласиться со мною. Какая\r\nтоска въ нихъ сказывается, какая усталость, какое недоумѣнье !\r\nВсе, кажется, такъ и вопіетъ въ нихъ : « скучно намъ ! намъ\r\nскучно ! » (Есть, правда, одно мѣсто на свѣтѣ, гдѣ Русскіе не\r\nскучаютъ : Парижъ. онемъ рѣчь будетъ впереди, во второмъ\r\nмоемъ письмѣ.) Но отчего же такъ скучно Русскимъ?\r\nНа то есть нѣсколько причинъ. Попытаюсь ихъ перечислить.\r\nПрежде всего слѣдуетъ замѣтить, что Русскie, путешествующие\r\nпо чужимъ краямъ (я, разумѣется, говорю не обо всѣхъ Рус\r\nскихъ), въ сущности мало знакомятся съ чужими краями ; то\r\nесть, они видятъ города, зданія, лица, одежды людей, горы, поля,\r\nрѣки ; но въ дѣйствительное, живое соприкосновеніе съ наро\r\nдомъ, среди котораго странствуютъ, они не вступаютъ.\r\nОни переѣзжаютъ съ мѣста на мѣсто, окруженные все тою же\r\nсферою, или, какъ говорится нынѣ, « средою » гостинницъ,\r\nкельнеровъ, длинныхъ счетовъ, звонковъ, общихъ обѣдовъ,\r\nнаемныхъ слугъ, наемныхъ каретъ, наемныхъ ословъ и прово\r\nжатыхъ; изъ этой « среды » путешественники наши, отъ врожден\r\nной ли робости, отъ гордости ли, отъ неумѣнья ли сближаться съ\r\nлюдьми, или отъ лѣни, почти никогда не выходятъ ; что же\r\nкасается до удовольствія, проистекающаго изъ пребывания въ\r\nстранѣ, прошедшее которой вамъ хорошо знакомо, изъ личной\r\nповѣрки историческихъ воспоминаний и данныхъ, изъ того осо\r\nбеннаго чувства, которое овладѣваетъ человѣкомъ въ виду слѣ\r\nдовъ или памятниковъ великой народной жизни, то должно соизъ ЗА-ГРАНИЦЫ. 375\r\nи\r\nзнаться, что для многихъ изъ нашихъ туристовъ всѣ эти ощу\r\nщенія не существуютъ ; они слишкомъ мало подготовлены по\r\nэтой части ; для нихъ имена городовъ, историческихъ лицъ и\r\nсобытiй остаются одними именами, и какъ арестантъ въ « Мерт\r\nвыхъ душахъ » удовольствовался замѣчаньемъ, что въ Весьё\r\nгонскѣ тюрьма почище будетъ, а въ Царевококшайскѣ еще\r\nпочище, такъ и туристы наши только и могутъ сказать, что\r\nФранкфуртъ городъ побольше будетъ Нюренберга, а Берлинъ\r\nеще побольше.\r\nОстается природа и искусство.\r\nПрирода всегда сильно дѣйствуетъ на русскую душу, и мнѣ\r\nслучалось видѣть даже генераловъ, военныхъ и штатскихъ,при\r\nшедшихъ въ истинный восторгъ отъ какого-нибудь прекраснаго,\r\nпейзажа, водопада или горы ; но одна природа удовлетворить\r\nвполнѣ человѣка не можетъ. Идиллія — идияліей, а генералъ ос\r\nтается генераломъ. Искусство.... но и тутъ едва ли не придется\r\nповторить то, что сейчасъ было сказано ; и тутъ, и на этомъ по\r\nприщѣтуристы нашитакъ же слабо подготовлены. Напраснодума\r\nютъ иные, что для того,чтобы наслаждатьсяискусствомъ,достаточ\r\nно одного врожденнаго чувства красоты ; безъ уразумѣнія нѣтъ и\r\nполнаго наслажденья ; и самое чувство красоты такъ же способно\r\nпостепенно уясняться и созрѣвать подъ вліяніемъ предваритель\r\nныхътрудовъ,размышленiя и изученія великихъ образцовъ, какъ и\r\nвсе человѣческое. Безъ тонко - развитаго вкуса нѣтъ полныхъ\r\nхудожественныхъ радостей ; а никто еще не родился съ тонкимъ\r\nвкусомъ, и тѣ любители прекраснаго, которые съ такой запаль\r\nчивостью кричатъ : « Намъ не учености нужно, не глубины, а\r\nподавайте намъ что бы насъ трогало, что бы заживо насъ задѣ\r\nвало », большей частью трогаются и задѣваются полькой, Фран\r\nцузской гравюрой или просто — пятью онёрами въ козырной\r\nмасти. Увы ! приходится сознаться, что наши художествен\r\nныя радости слишкомъ часто ограничиваются мучительным\r\nдежурствомъ передъ « любопытными предметами » и « Знамениты\r\nми произведеніями ». Въ этомъ отношении особенно поучитель\r\nное зрѣлище представляетъ небольшая комнатка въ Дрезденской\r\nгаллереѣ, гдѣ находится Мадонна св. Сикста : стоящій передъ\r\nнею диванъ, на который въ теченьи столькихъ лѣтъ садились и\r\nдонынѣ садятся поколѣнія за поколѣніями русскихъ путешест\r\n26*376 АТЕНЕЙ.\r\nвенниковъ, не однажды мнѣ казался мѣстомъ или орудіемъ ду\r\nховной пытки, не уступающимъ въ своемъ родѣ тѣмъ остаткамъ\r\nсредне-вѣковой мглы, орудіямъ шытки тѣлесной, которые пока\r\nзываются любопытнымъ проѣзжимъ въ старинныхъ оружейныхъ\r\nпалатахъ.\r\nДа, большая часть наших туристовъ скучаетъ за грани\r\nцей. Съ нѣкоторой точки зрѣнія можно сказать, что это имъ\r\nдаже честь приноситъ : это показываетъ, что они не удовлетво\r\nряются одними удобствами заграничной цивилизации, что у нихъ\r\nесть другія, высшія требованія, что имъ, живымъ людямъ, тяже\r\nло жить какою-то мертвенной, при всей суетнѣ, при всемъ ка\r\nжущемся разнообразіи, глубоко-мертвенной жизнью. Скукѣ\r\nэтой слѣдуетъ, между прочимъ, приписать и жадную ихъ готов\r\nность сблизиться съ каждымъ встрѣчнымъ соотечественникомъ ;\r\nсъ нимъ можно, по крайней мѣрѣ, Русь помянуть.... а не-то и\r\nвъ картинки перекинуть.\r\nДа, все это правда, но я бы тотчасъ отказался отъ словъ\r\nмоихъ, еслибъ кто - нибудь вздумалъ вывести изъ нихъ такое\r\nзаключеніе : « Путешествовать скучно-стало-быть лучше сидѣть\r\nдома ». Не говоря уже о пользѣ заграничной поѣздки д.1 - на\r\nшихъ молодыхъ ученыхъ, художниковъ, вообще для всѣхъже\r\nлающихъ изучить наглядно, на мѣстѣ (а всякое другое изученіе\r\nнедостаточно) науку, жизнь, просвѣщеніе Европы, не говоря\r\nтакже и о томъ, что многие изъ насъ умѣютъ путешествовать\r\nсъ пользой и толкомъ, мы всѣ очень хорошо знаемъ, что по\r\nлезное часто бываетъ скучнымъ, а знакомство—даже поверх\r\nностное знакомство съ Европой каждому изъ насъ полезно.\r\nПусть наши туристы скучаютъни все-таки ѣздятъ за границу ;\r\nникто изъ насъ не можетъ сказать, какимъ образомъ и подъ\r\nкакимъ видомъ западаютъ въ него и когда созрѣваютъ въ немъ\r\nсѣмена правды, добра, образованности. « Для этого нѣтъ необ\r\nходимости покидать свою родину », возразять мнѣ. Согласенъ :\r\nсѣмена эти носятся въ каждомъ воздухѣ ; но путешествие въ чу\r\nжой странѣ то же что знакомство съ чужимъ языкомъ ; этощобо\r\nгащеніе внутренняго человѣка, а нашему брату не для чего\r\nприкидываться, что ему своего за-глаза довольно. Надобно\r\nтолько умѣть пользоваться чужимъ богатствомъ. « Чужое бо\r\nгатство въ прокъ нейдетъ », пожалуй, скажутъ мнѣ другое\r\n>\r\nиИЗЪ - ЗА ГРАНИЦЫ. 377\r\n-\r\nсказавши это, подумають, что они выразили патріотическое чув\r\nство ; съ этими господами я спорить не стану ; скажу одно : изъ\r\nпосильныхъ моихъ наблюденій я убѣдился въ томъ, что, вопре\r\nки общепринятому мнѣнію, самобытность русскаго человѣка и\r\nвъ хорошемъ и въ дурномъ по меньшей мѣрѣ равна его вос\r\nприимчивости, а потому я плохо вѣрю в такъ-называемый\r\nвредъ путешествiй, о которомъ такъ охотно распространяются\r\nиные, впрочемъ почтенные люди. Чужеземное вліяніе сбиваетъ\r\nтолько того съ дороги, кто и безъ того никуда не шелъ.\r\n« Was ist der langen Rеde kurzer Sinn ? Къ чему ведете вы\r\nвашу рѣчь? » спросите вы меня. А вотъ къ чему : кто скучаетъ\r\nза границей, самъ виноватъ; нельзя въ наше время путешест\r\nвовать безъ надлежащаго приготовленія; пора простаго « гла\r\nзѣнья », приличнаго дѣтямъ, миновала, и вѣрное разочарованье\r\nготовитъ себѣ тотъ, кто воображаетъ, что быть на Рейнѣ или\r\nгдѣ-нибудь подъ утесомъ въ Швейцарій уже значитъ : наслаж\r\nдаться. И за границей жареныя куропатки не летаютъ по воз\r\nдуху, а на деревьяхъ растуть листья обыкновенные, не золотые.\r\nПутешествовать (я не говорю о тѣхъ, которые ѣздятъ за гра\r\nницу для поправления своего здоровья или для одного разсѣянія),\r\nпутешествовать, не сближаясь съ иностранцами, не узнавая ихъ\r\nбыта, право, не стоитъ; въ самомъ дѣлѣ, не для дого же мы\r\nпокидаемъ все намъ дорогое, привычное, чтобы дышать пош\r\nлымъ воздухомъ пошлыхъ комнатъ разныхъ : Hotel Vittoria, des\r\nPrinces, Stadt Berlin ит. п., а сближаться съ иностранцами\r\nможно только на почвѣ общихъ интересовъ, сочувствій, обща\r\nго знанья. Конечно, это не легко ; иностранцы (на этотъ счетъ\r\nнечего себя обманывать ) смотрятъ на насъ съ тайной недо\r\nвѣрчивостью, почти съ недоброжелательствомъ, а мы, какъ\r\nПушкинъ сказалъ, « лѣнивы и нелюбопытны » ; но вѣдь и путешест\r\nвіе, если кто хочетъ извлечь изъ него пользу, точно такой\r\nже трудъ, какъ и все въ жизни.\r\nМнѣ остается сказать, почему въ Парижѣ не скучаютъ Рус\r\nскіе, и какое собственно значеніе этого города для нашихъ\r\nтуристовъ ; но объ этомъ я потолкую съ вами въ слѣдующемъ\r\nписьмѣ.\r\nРимъ, 19/31 декабря 1857.\r\nИ. ТУРГЕНЕВ.",
        "label": "6"
    },
    {
        "title": "Kritika na knigu pod nazvaniem: «Rassuzhdenie o starom i novom sloge rossiiskogo iazyka» — napechatannuiu v Peterburge, 1803 goda, v 8 doliu lista",
        "article": "К Р И Т И К А\r\nна книгу лодó названіем5: Разсужде\r\nніе о старомó и новомó слогѣ Россій\r\nскаго языка — налегатанную вó Петер\r\nбургѣ, 1805 года , вó 8 долю листа.\r\nНамѣреніе Сочинипеля было до\r\nказапь, чпо нашъ богапый и пре\r\n156\r\nкрасный языкъ новыми Писапелями\r\nсовершенно изпорченъ (спр. 4); чпо\r\nони, безразсудно оспавя праопече\r\nскій слогъ , давно образованный и\r\nутвержденный, приняли слогъ без\r\nобразный; чiпо нашимъ древнимъ\r\nнарѣчіемъ можно и нынѣ выразишь\r\nкаждую мыслъ безъ помощи ино\r\nспранныхъ словъ и новыхъ фразъ;\r\nчпо мы (спр. 9), думая лросвѣ\r\nдцаться, владаемо гасó отгасу вó боль\r\nшее невѣжество — и естпьли не бро\r\nсимъ французскихъ книтъ, не спа\r\nнемъ подражапь своимъ Писапелямѣ\r\nспариннымъ, по наконецъ погубимъ\r\nРоссійскую Словесностпь.\r\nОпъ начала до конца, сія книга\r\nнаполнена выписками изъ разныхъ\r\nсочиненій и переводовъ, для срав\r\nненія прежняго слога съ нынѣш\r\nНимѣ,\r\nСочинитпель увѣряепъ (спр. 550),\r\nчпо языкъ Славенскій во второли\r\nнадесятъ вѣкѣ уже столько лроцвѣ\r\nнтал5, сколько французской языкó стал5\r\nлроцвѣтатъ во времена Людовика ХIИ\"\r\n(!!!). Далѣе находимъ слѣдующее\r\n157\r\nзамѣчаніе: „По красопѣ, съ какою\r\n„предки наши переводили славныхъ\r\n„Греческихъ Проповѣдниковъ , и по\r\n„высопѣ словъ и мыслей, каковыми\r\n„повсюду въ переводахъ своихъ гре\r\n„мяпѣ они и блиспаюпъ, доспо\r\n„вѣрно заключипь можно, колико\r\n„уже и погда былъ усенó, глубоко\r\n„мысленъ народъ Славенскій.“ —\r\nОсмѣлимся спросить: гдѣ оспапки\r\nсей усености ? о какихъ Наукахъ\r\nфизическихъ или Мапематическихъ\r\nписали наши предки ? много ли\r\nзнаемъ древнихъ Рускихъ сочиненій\r\nобó Астрономіи, о Геометріи, о Хи\r\nлтіи, о Естественной Исторіи, о Ме\r\nдицинѣ, или по крайней мѣрѣ о пред\r\nмепахъ Словесности?... Пропуспимъ\r\nчрезмѣрныя похвалы, и спанемъ го\r\nворипъ дѣло. Можно, кажетпся, со\r\nгласипься въ помъ, чпо языкъ Сла\r\nвенскій въ двенадцапомъ вѣкѣ былъ\r\nдѣйспвипельно богапѣе и пріяпнѣе\r\nдругихъ современныхó ему языковъ Ев\r\nропейскихъ, весьма еще далекихъ опъ\r\nнынѣшняго ихъ соспоянія. Выключая\r\n153\r\nСполицу Греческихъ Имперапоровъ,\r\nгдѣ Схоласпики и дурные Испорики\r\nупражнялись въ пуспомъ Краснорѣ\r\nчіи; выключая Гишпанію, гдѣ Иску\r\nспва процвѣпали, гдѣ великолѣпіе и\r\nвкусъ, любовь и вѣжливоспь царспво\r\nвали у Мавровъ — Европа, опъ Бал\r\nпійскаго моря до опечеспва Гораці\r\nевъ и Виргиліевъ, предспавляла одну\r\nкарпину глубочайшаго невѣжеспва.\r\nПоложимъ, чпо мы, подъ руководсп\r\nвомъ Грековъ (учипелей своихъ), имѣ\r\nли передъ другими народами нѣкопо\r\nрое преимущеспво и въ знаніяхъ.\r\nНо когда Россія покорена Тапа\r\nрами; когда, 200 лѣпъ позже, Кон\r\nспанпинополь взяпъ, и Греки уни\r\nжены до презрѣнія; когда Науки\r\nперешли въ Ипалію, и поняпія на\r\nчали быспро переливапься изъ Го\r\nсударспва въ Государспво; когда\r\nизобрѣпено книгопечапаніе, и умы\r\n, часпныхъ людей сдѣлались, пакъ\r\nсказапь, имѣніемъ общимъ; когда\r\nнаконецъ видъ Европы совершенно\r\nперемѣнился: съ пого времени мы\r\nочевидно и далеко опспали опъ\r\nдругихъ народовъ. Поэзія давно\r\n159\r\nукрасилась именами Данша и Пе\r\nпрарка; Флоренція уже спорила о\r\nпреимущеспвѣ съ древними Аѳи\r\nнами; а мы еще носили оковы\r\nпопомковъ Чингисовыхъ. Наши пред\r\nки успѣли заняпь опъ Грековъ множе\r\nспво названій и нѣсколько мепафоръ;\r\nуспѣли, оспавя древнее Славенское\r\nнарѣчіе, образовапь свой языкъ по\r\nсвойспву Греческаго. Процвѣлó ли онъ\r\nзаимствованными красотали (спр. 1),\r\nрѣ ш и п е л ь н о сказапнь не мо\r\nжемъ: для сего надлежало бы ви\r\nдѣпь и лониматъ чиспый Славенскій\r\nязыкъ, копораго пеперь не видимъ.\r\nЗнаемъ полько, чтпо мы получили въ\r\nнаслѣдспво великое количеспво словъ,\r\nкопорыми, однакожь, не умѣемъ изъ\r\nяснипъ всего, чподумаемъ. Блиспа\r\nпельный вѣкъ Людовика ХГУ за\r\nспалъ Россію свободную, но еще\r\nвесьма грубую. До самаго царспво\r\nванія ПЕТРА Великаго духъ упрямъ\r\nспва и суевѣрія пропивился у насъ\r\nвсякой полезной новоспи. Мы не\r\nбудемъ разсматпривaпь, лучше ли Рос\r\nсіяне начали писапь со временъ За\r\n1бо\r\nвоевапеля Казани. Вся розница\r\nмежду нашими Писаппелями отпъ\r\nдвенадцапаго до семнадцапаго вѣка\r\nизчезаепъ при одномъ взглядѣ на\r\nпворенія Монпескіевъ и Бюфоновъ.\r\nТогда видишь единспвенно, какое не\r\nизмѣримое разспояніе оспавалось\r\nнамъ перешагнутнь, и сколько ша\r\nговъ сдѣлапь еще оспаепся! Сочи\r\nненія Канпемировы были первою за\r\nрего нашей Словесноспи. Послѣ пого\r\nумы Россійскіе лепѣли къ просвѣще\r\nнію. Недоспавало полько человѣка\r\nсъ дарованіями превосходными и\r\nобработпанными ученіемъ долговремен\r\nнымъ, чпобы опважипься на обра\r\nзованіе новаго языка. Ломоносовъ оп\r\nважился — и предалъ имя свое без\r\nсмерпію. Онъ собспвеннымъ примѣ\r\nромъ доказалъ обожапелямъ древно\r\nспи, чпо старинное не всегда еспь\r\nлусшее. Тогда же основался нашъ Те\r\nапръ. Между пѣмъ, какъ Лирикъ\r\nпѣлъ хвалы ЕЛИСАВЕТѣ и давалъ\r\nправила языку, Сумароковъ, желая\r\nподражапь Расину и переводя изъ\r\n161\r\nнего цѣлыми спихами, сочинялъ\r\nТрагедіи, а Тредіаковскій знакомилъ\r\nнасъ съ французскими книгами и\r\nсъ Испоріею. Сіи при Писапеля,\r\nхопя весьма не равныхъ доспоинспвъ,\r\nсдѣлали важную эпоху въ нашей Сло\r\nвесноспи. Дорога проложена: оспа\r\nвалось полько слѣдовапь по ней ,\r\nпо еспь, очищапь, обогащатпь языкъ\r\n. по числу новыхъ поняпій ; ибо\r\nязыкъ самой богапой бѣднѣетò ,\r\nеспьли не лріобрѣтаетó. Ломоно\r\nсовъ сравнялся съ лучшими Поэпа\r\nми; но не могъ поровняпъ нашей\r\nСловесноспи съ французскою, ни\r\nдаже съ Ипаліанскою, ни даже съ\r\nАнглійскою. Не могъ поровняпъ\r\nнашихъ понятій съ поняпіями дру\r\nгихъ народовъ. Уже въ царспвова\r\nніе ЕКАТЕРИНЫ Россія вдругъ под\r\nнялась на пу спепень величія и\r\nславы, на копорой она споипъ ны\r\nнѣ. Мы переняли опъ чужеспран\r\nцевъ Науки, Художеспва, обычаи,\r\nзабавы, обхожденіе; спали думать,\r\nкакъ всѣ другіе народы (ибо чѣмъ\r\nнароды просвѣщеннѣе, пѣмъ они\r\n162\r\nсходнѣе) — и языкъ Ломоносова пакѣ\r\nже сдѣлался недоспапочнымъ , какъ\r\nпросвѣщеніе Россіянъ при ЕЛИСАВЕ\r\nТѣ было недоспапочно для славнаго\r\nвѣка ЕКАТЕРИНы. _\r\nНѣпъ вещи, нѣпъ и слова; нѣпѣ\r\nлонятія , нѣiпъ и выраженія, посред\r\nспвомъ копораго можно бы по по\r\nняпіе сообщипь другому человѣ\r\nку. — Послѣ Ломоносова мы узнали\r\nпысячи новыхъ вещей; чужеспран\r\nные обычаи рѳдили въ умѣ нашемъ\r\nпысячи новыхъ понятпій ; вкусъ\r\nочиспился; читпапели не хопяпѣ ,\r\nне перпяпъ выраженій пропивныхъ\r\nслуху; болѣе двухъ препей Рускаго,\r\nСловаря оспаетпся безъ упопребле\r\nнія: чпо дѣлапь? искапь новыхъ\r\nсредспвъ изъясняпься. Удержапъ\r\nязыкъ въ одномъ соспояніи не воз\r\nможно: пакого чуда не бывало отпъ\r\nначала свѣпа. Языкъ Гомера не\r\nперемѣнился ли совершенно? Попом\r\nки Перикловъ, фокіоновъ и Демосѳе\r\nновъ должны какъ чужеспранцы\r\nуситься пому, котпорымъ предки\r\nихъ гремѣли на каѳедрѣ Аѳинской.\r\n165\r\nРуская лравда однимъ ли слогомъ пи\r\nсана съ Уложеніемъ Царя Алексѣя\r\nМихайловича? Всякой ли французъ\r\nможепъ нынѣ понимапь Монпаня,\r\nили Рабеле? и должно ли винишь\r\nПисапелей вѣка Людовика ХIV за\r\nпо, чпо они не подражали Писа\r\nпелямъ временъ Франциска Г,\r\nили Генриха 1V? Должно ли винитпь\r\nѲеофана, Канпемира и Ломоносова,\r\nчпо они первые удалились опь сво\r\nихъ предшеспвенниковъ, копорыхъ\r\nСочинипель Разсужденія о слогѣ пред\r\nлагаепъ намъ пеперь въ образецъ?\r\nЯзыкъ слѣдуепь всегда за Науками,\r\nза Художеспвами, за просвѣщеніемъ,\r\nза нравами, за обычаями. Придепъ\r\nвремя, когда и нынѣшній языкъ бу\r\nдепъ спаръ: цвѣпы слога вя\r\nнупъ, подобно всѣмъ другимъ цвѣ\r\nпамъ. Въ упѣшеніе Писапелю ос\r\nпаепся, чтпо умъ и чувспвованія\r\nне перяютпъ своихъ пріяпноспей, и\r\nдоспигаютпѣ до самаго опдаленнаго\r\nпопомспва. Красавицы двадцапъ\r\nпрепьяго вѣка не спанупѣ можепъ\r\nбыпь искапь могилы бѣдной Лизы;\r\nно и въ двадцатпь препьемъ вѣкѣ\r\nдругъ Словесноспи, любопыпный\r\nзнапь пого, кпо за 400 лѣпъ пре\r\nжде очиспилъ , украсилъ нашъ\r\nязыкъ, и оспавилъ послѣ себя имя\r\nлюбезное отпечеспвеннымъ благо\r\nдарнымъ Музамъ, другъ Словесноспи,\r\nчипая сочиненія Карамзина, всегда\r\nскажепъ: „он5 имѣл5 душу; онó\r\nимѣло сердце!“\r\nНынѣшніе Писапели (мы гово\r\nримъ полько о Писапеляхъ хоро\r\nшихъ) приняли нѣсколько словъ чу\r\nжеспранныхъ, большею часпію Гре\r\nческихъ и Лапинскихъ. Сочинипель\r\nжалуепся на сію мнимую новоспь, и\r\nоднакожь говорипъ самъ (спр. 1),\r\nчпо языкъ Славенскій еще болѣе лро\r\nцвѣлò и обогатился красотали , заим\r\nствованными отó сроднаго ему Эллин\r\nскаго языка. Почему же слова Эллин\r\nскія, взяпыя въ десяпомъ или\r\nдвенадцапомъ вѣкѣ, кажупся ему\r\nпочпеннѣе взяпыхъ изъ пого же\r\nязыка нынѣ ? Мы изъяснимъ сію\r\nзагадку: Сочинипелъ Разсужденія\r\nо слогѣ почипаепъ Греческія и\r\n165\r\nЛапинскія (?) за французскія! ! Но\r\nпочему и Французскія не должны\r\nбыпь у насъ перпимы ? Всѣ языки\r\nсоспавились одинъ изъ другаго об\r\nмѣномъ взаимнымъ. Римляне приня\r\nли много словъ опѣ Грековъ, и\r\nпередали много своихъ другимъ на\r\nродамъ; Французы приняли слова\r\nГреческія, Лапинскія и даже Ипа\r\nліанскія, для пого, чпо Иппаліанцы\r\nпрежде ихъ упражнялись въ Наукахъ\r\nи Художеспвахъ; Англичане образова\r\nли свой языкъ изъ разныхъ языковъ\r\nдревнихъ и новыхъ. Почему намъ\r\nоднимъ не занимапь? мы ли первые\r\nначали? Мы заспали Руской языкъ\r\nнаполненный словами Гречески\r\nми, Лапинскими , Тапарскими,\r\nНѣмецкими: всѣ народы, съ копо\r\nрыми наши предки имѣли войну или\r\nсвязи порговыя, сообщали имъ\r\nслова. Безобразипъ ли пеперь нашъ\r\nязыкъ Нѣмецкое слово кусерб? какой\r\nпоселянинъ не разумѣепъ его? или,\r\nлучше сказапь, какого поселянина\r\n(\") такія, какъ на примѣръ фраза\r\n(спр. 18з), и нѣсколько другихъ.\r\nNo 12. 15\r\n166\r\nувѣришь, чпо оно не коренное Ру.\r\nское? Нѣкопорыя чужеспранныя сло\r\nва совершенно необходимы; лишь\r\nполько не должно пес1приить языка\r\nбезъ крайней остпорожностпи. Взяпъ\r\nслово приличное (французское, Араб\r\nское, Нѣмецкое, какое угодно)\r\nвесьма хорошо; а неприличное\r\nвесьма дурно: двадцапъ Грамма\r\nпическихъ ошибокъ не подвергнупъ\r\nпакому осмѣянію, какъ одно слово\r\nчужеспранное, неудачно взятпое. На\r\nпропивъ пого поперяпь щаспли\r\nвую мысль, или выразишь ее сла\r\nбо, для нѣкотпорой лишней чиспо\r\nпы языка, будешъ непроспипель\r\nное педанпспво. Науки и Художе\r\nспва пребуютпъ названій пакихъ,\r\nвъ копорыхъ за ключался бы смыслѣ\r\nясной и опредѣленной: переводомъ\r\nзпорпишь сти названія. Сочинитпель\r\nРазсужденія о слогѣ, запрещая чу\r\nжеспранныя слова, говорипъ самъ,\r\nчпо мы еще имѣемъ надобноспь в5\r\nнѣкоторыхó технигеских5 (спр. 179),\r\nсамъ пишепъ единоцентренны (стпр.\r\n58), Метафоритеской смысл? (спр. 57),\r\n.\r\n161\r\n5розаигескія согиненія (спр. 92),\r\nтекст5 (спр. 175). Чѣмъ же слово\r\nлроза, а особливо производное опѣ\r\nнего прилаганіельное, лучше слова\r\nэлоха, конторое онъ называепъ без\r\n, образіем6 языка (спр. 25) ? и еспыли\r\nможно сказать лроза, по для чего\r\nне сказапь леріод5, тролó ? для че\r\nто не писапть гармонія, монотонія,\r\nпехническихъ словъ музыки ? Гово\r\nряпѣ , чпо никпо не обязанъ раз\r\nумѣтнь языковъ чужеспранныхъ.\r\nПравда; однакожь, гдѣ пишупъ ме\r\nтафора и нтрол5, пакое сочиненіе\r\nвѣроятпно назначаепся не для\r\n1п о л п ы безграмотной. - Впро\r\nчемъ мы не хотпимъ оправдыватпь\r\nдурныхъ Писапелей, котпорые, ссы\r\nлаясь на хорошихъ, упопребляю\r\nщихъ иностпранныя слова, забыва\r\nпопъ границы, опредѣляемыя раз\r\nсудкомъ и вкусомъ. Такихъ людей\r\nочень много: по щаспію никпо не\r\nнодражаепъ имъ!\r\nСочинитпель Разсужденія о слогѣ\r\nне любишь даже и наспоящихъ Рус\r\n29\r\n168\r\nскихъ словъ, еспьли нѣпъ ихъ вѣ\r\nкнигахъ спаринныхъ; не любитпъ да\r\nже пакихъ , копорыя включены въ\r\nСловаръ Академіи, приняпы всѣми,\r\nи упопребипельны равно въ слогѣ\r\nвысокомъ и въ обыкновенномъ раз\r\nговорѣ, напримѣръ трогательно, утон\r\nгенный (спр. 96). Слѣдующее замѣча\r\nніе служипъ ему неоспоримымъ дока\r\nзапельспвомъ (спр. 208): „естпьли\r\n„бы эпо свойспвенно было языку на\r\n„шему, по давно бы уже оное введено\r\n„было въ упопребленіе.“ Вмѣсповлія\r\n1нія онъ велиппъ писаПъ наипство\r\nваніе (спр. 9б), вмѣсіпо развипія\r\nлрозябеніе поняпій (спр. 505). Не\r\nговоримъ уже, чтпо Писапель обя\r\nзанъ имѣпь нѣкопорое уваженіе къ\r\nобщему вкусу: но чѣмъ можно до\r\nказапь, чпо въ спарину производи\r\nли слова правильнѣе? Кпо знаепъ,\r\nне ошибались ли погда болѣе нынѣш\r\nняго? Какая спаринная Граммашика\r\nрѣшипъ сей вопросъ? Сочинипель\r\nРазсужденія о слогѣ, упверждая\r\n(спр. 505) , чпо каждой народó вó со\r\nставленіи языка своего умствовалó ло\r\n169\r\nсобственныло своимó лонятіямо, весь\r\nла разливныли? ото другаго народа (?),\r\nподаепъ оружіе на себя; ибо, въ оп\r\nношеніи къ обычаямъ и понятпіямъ,\r\nмы пеперь совсѣмлѣ не попъ на-.\r\nродъ, котпорый состпавляли наши\r\nпредки ; слѣдспвенно хотпимъ сочи\r\nняпть фразы и производипъ слова\r\n(\") „Мы на примѣръ (говорипъ онъ)\r\n„слово сoядовище произвели опъ гла\r\n,, гола солдьгвалтъ, разсуждая, чпо\r\n„чѣмъ драгоцѣннѣе какая вещъ, пѣмъ\r\n„рачипельнѣе спараюпся сохраняпь\r\n„ или сокрывапь оную. По сему по\r\n„няпію нашему всякое богапспво\r\n. „или рѣдкую драгоцѣнную вецъ на\r\n„зываемъ мы сокровищемъ. фран\r\n„цузы напропивъ пого, умспвуя\r\n„ иначе , произвели названіе сіе опъ\r\n,, имени от, золо?го сложа оное сb\r\n„предлогомъ très , соотпвѣпспвую\r\n„щимъ нашему предлогу гуое или\r\n- „нарѣчію весь лга. И пакъ по ихъ по\r\n„нятпію tréfor, по есть солдовище, еспь\r\n„вещь превосходнѣйшая или дражай\r\n„ шая золопа. “\r\n110\r\nпо ввоим5 поняпіямъ, нынѣшним5,\r\nумспвуя какъ французы, какъ\r\nНѣмцы, какъ всѣ нынѣшніе просвѣ\r\nщенные народы. Не уже ли Сочини\r\nпель, для удобнѣйшаго возспановле\r\nнія спариннаго языка, хочепъ воз\r\nврапинть насъ и кó обыгаямó и кó\r\nпоняніям5 спариннымъ ? ? . . . Мы\r\nне смѣемъ оспановипься на сей мыс\r\nли: однакожь, чтно иное подуматнь,\r\nприводя всѣ его разсужденія въ си\r\nепему? чпо подумашь, читая (спр.\r\n517): народó, которой все лерени\r\nмаетó у другаго, его вослитанію, его\r\nодеждѣ, его обыгаямó лослѣдуетó,\r\nтакой народó унисижаетó себя и нте\r\nряетó собственное свое досноинство? -\r\nВыписки, помѣщенныя въ сей\r\nкнигѣ, должны , каженіся, произве\r\nспи надъ Чипапелями дѣйспвіе\r\nсовершенно пропивное намѣренію Со\r\nчининПеля. Можно было сослапься на\r\nмѣспа гораздо лучшія. Въ доказаніель\r\nстпво превосходспва спариннаго сло\r\nга, онъ представилъ изъ спарин\r\nныхъ книгъ, между прочими, слѣ\r\nдующіе примѣры:\r\n_\r\n171\r\nС т р. 60.\r\n. Токмо еепь пребѣ Бога вамъ хвалипи,\r\nВъ любви и правдѣ Ему послужипи.\r\nБлагодарспвіе въ сердцахъ вашихъ буди,\r\nМилоспь хранитпи на нищія люди.\r\nМиръ, смиреніе, кропоспь сохраняйпе,\r\nВсякія злобы опъ васъ опрѣвайпе,\r\nМудроспь спяжипе, правда буди съ вами,\r\nЛжа не изъиди вашими успами.\r\nСъ чеспными людьми дружеспво дер\r\n.житне.\r\nПрелюбы пворцевъ далече бѣжипe.\r\nБѣжипе всѣхъ злыхъ, яко люпа змія.\r\nВся заповѣди сохранипe cія,\r\nС п р. 64.\r\nОпрасль ПЕТРА Перваго его же серд\r\n__ цами\r\nВеликимъ и Опцемъ звалъ больше нежъ\r\nуспами,\r\nНародъ пвой ! отпрасль рукой взрощен\r\nна самого\r\nВсевышняго, полкруга въ надежду зем\r\nч. наго.\r\nПримѣсаніе Согинителя.\r\n„Спихи сіи конечно похожи на\r\n„прозу; но между пѣмъ какая въ\r\n172\r\n„нихъ чиспая, величавая мысль, и\r\n„какой хорошій слогъ!“\r\nС п р. 186.\r\nНе лрезираетó и нижняя Вашего\r\nЦарскаго Пресвѣтлаго Велигества двое\r\nглавный Орел5, когда, аки отó лрисно\r\nтекущаго истосника рѣки изобильныя,\r\nотó лpостертыя Вашего Царскаго Пре\r\nсвѣтлаго Велигества десницы, всѣхó тре\r\nбующихó ущедряющая лроизходитó ми\r\nЛОСПѣtНЯ.\r\nч. Примѣсаніе Сoсинителя.\r\n„Какая плавноcпь слога! Какое\r\n„приличное уподобленіе! Какая въ\r\nа, выраженіяхъ МНОГО3НаМеНаТПеЛБ\r\nзаНоспь и ясноспь! \" —\r\nСомнипельно, чтпобы пакія кра\r\nсопы обрапили Чипапелей къ преж\r\nнему слогу. — О Ломоносовѣ Сочини\r\nпель говорипѣ:\r\nС п р. 14.\r\n„Надлежипъ съ пакимъ же вни\r\n„маніемъ и пакую же груду Рускихѣ\r\n«и еще церьковныхъ книгѣ прочипапь,\r\n175\r\n„какую онъ прочипалъ, дабы умѣпь\r\n„высокій Славенскій слогъ съ проспо\r\n„peчивымъ Россійскимъ пакъ искусно\r\n„смѣшивапь, чтпобы высокопарноспъ\r\n„одного изъ нихъ пріяпно обнима\r\n„лась съ простпопою другаго. Над\r\n„лежитпѣ долговременнымъ искусомъ\r\n„и прудомъ пакое же пріобрѣспь\r\n„знаніе и силу въ языкѣ, какія онъ\r\n„имѣлъ, дабы умѣпь въ высокомѣ\r\n„слогѣ помѣщапь низкія мысли и\r\n„слова . . . не унижая ими слога и\r\n„сохраняя всю важностпь онаго. “\r\nПослѣ сего Чипапель ожидаепъ\r\nпрекраснаго, чрезвычайнаго, и къ уди\r\nвленію своему находипъ:\r\nО коль велико въ немъ движеніе сер\r\nдечно!\r\nГеройско рвеніе, досада, гнѣвъ и жалѣ,\r\nИ для ногибели удалыхъ главъ печаль\r\nС п р. 22.\r\nОнъ чупь лишь ободрился,\r\nКаковъ - по молвилъ лукъ ;\r\nВъ дождѣ уатѣ повредился,\r\nИ съ словомъ спрѣлилъ вдругъ.\r\n174\r\nНримѣганіе Согинителя.\r\n„Попребно сильной въ языкѣ\r\n„имѣпь навыкъ, дабы чувстпвовапь\r\n„самомалѣйшее обсіпоянельстпво, мо\r\n„гущее ослабитпь силу слога, или\r\n„сдѣлалпъ его двусмысленнымъ и не\r\n„довольно яснымъ. Въ простпорѣчіи\r\n„обыкновенно вмѣсто гаять должно,\r\n,, говорянъ сокращенно сай. Ломоно\r\n„совъ попчасъ почувспвовалъ, чипо\r\n„поспавя: вó дождѣ гай ловредился,\r\n„ выдепъ изъ сего двусмысліе глаго\r\n„ла сай съ именемъ сай , по еспь\r\n„Кипайской правы, котпорую мы\r\nзs ПО упрамъ пьемъ; и для пого,\r\n„сокращая глаголъ гаять, поспавилъ\r\n„гать. Подобная сему осмоприпель\r\n„ностпь показываетпъ, съ какимъ пца\r\n„ніемъ спарался онъ наблюдатпь яс\r\n„носшь и чиспопу слога. Во всѣхъ\r\n„его сочиненіяхъ видно соединенное\r\n„съ пылкимъ воображеніемъ ума силь\r\n„ное въ языкѣ знаніе, котпорое прt\r\n„обрѣлъ онъ неусыпнымъ въ словес\r\n„носпи упражненіемъ.“\r\nОбезобразипь слово для риѳмы.\r\nи мѣры спиха; связапь другое, са\r\n175\r\nмое низкое, съ высокимъ Славен\r\nскимъ , и соспавитпь выраженіе не\r\nприличное; выдумапъ препіе, для\r\nясности и систоты слога , пакое, ко\r\nпораго нѣтпѣ въ языкѣ, и слѣдстпвен\r\nно весьма неясное; помѣспитпь вѣ\r\nсеми спихахъ при барбаризма —\r\nгораздо легче, нежели доказапъ ,\r\nчпо эпо хорошо. Имѣемъ почпеніе\r\nкъ опцу Россійскаго Спихопвор\r\nспва, но п о ч п е н іе безприспра\r\nспное ;\r\n_\r\n„И въ солнцѣ и въ лунѣ есть пемныя\r\n_ мѣспа ! “\r\nсказалъ безсмерпный пворецъ Рос\r\nСіяды. — .\r\nМы не спанемъ разсуждапь о\r\nдругихъ выпискахъ: слогъ церков\r\nныхъ книгъ не имѣепъ никакого\r\nсходспва \"съ пѣмъ, котпораго пребу\r\nюпъ опiъ Писацпелей свѣпскихъ.\r\nЗамѣпимѣ единспвенно, чпо Писа\r\n, шелъ, обязанный выражашь опвле\r\n176\r\nченныя понятпія Наукъ , изъясняпъ\r\nпонкостпи Полипики Государспвен\r\nной и часпной, показывапь въ жи\r\nвописныхъ карпинахъ общестпво и\r\nлюдей, наконецъ, украшапь всѣ\r\nподробностпи блескомъ оспроумія ,\r\nцвѣпами чувспва, огнемъ воображе\r\nнія, можетпъ имѣпь надобноспь въ\r\nсловахъ и фразахъ , копорыхъ за\r\nспо лѣпъ не было. Припомъ, на\r\nши спаринныя книги не сообщаюпъ\r\nкрасокъ для роскошныхъ будуаровъ\r\nАспазій, для карпинъ Вилландовыхъ,\r\nМейснеровыхъ, или Дораповыхъ.\r\nГромкая лира можепъ иногда по\r\nдражатпь Давидовой арфѣ: но весе\r\nлое, нѣжное, романическое воображе\r\nніе пугаетпся пемныхъ пещеръ, въ\r\nкопорыхъ добродѣпель укрывалась\r\nопъ прелестпей міра; но Геній Ис\r\nпоріи перяетпъ дорогу въ землѣ чу\r\nдесъ, и не смѣя взяпь свѣптильни\r\nка философіи, не можешъ лепѣпъ\r\nбезъ опкровенія. — О Теапрѣ гово\r\nрипъ не чего. Расинѣ, угождая Го\r\nспожѣ Менпенонъ , написалъ Аталію\r\n177\r\nи Эсѳиръ, двѣ превосходныя Траге\r\nдіи (дарованіе необыкновенное пре\r\nодолѣло прудноспи); у Корнелія\r\nнаходимъ въ Поліевктѣ образецъ\r\nдраммапическаго искусспва: но ча\r\nспо ли имѣемъ удовольспвіе видѣпь\r\nпредстпавленія Поліевкта, Эсѳири,\r\nили Аталіи ? не охопнѣе ли смо\r\nпримъ Заиру и Танкреда, хопя вся\r\nкому извѣспно, чпо сіи двѣ Тра\r\nгедіи (впорой спепени изъ Вольтпе\r\nровыхъ) не могупъ равняпься съ\r\nлучшими пвореніями Корнелія и\r\nРасина? — _\r\nНѣсколько сопенъ дурныхъ фразъ,\r\nкотпорыя Сочинипелъ Разсужденія о\r\nслогѣ выбралъ изъ новыхъ книгъ,\r\nи разсмотпрѣлъ съ удивипельнымъ\r\nперпѣніемъ, доказываюпъ полько,\r\nчпо у насъ много дурныхъ Писапе\r\nлей , въ чемъ никпо еще не сомнѣ\r\nвался. Но судипь по пакимъ Пи\r\nсаппелямъ, или по нѣкопорымъ фра\r\nзамъ, о Словесноспіи нынѣшней вообще,\r\nбудетъ пакъ же несправедливо, какъ\r\nсудишь о Теапрѣ народа умнаго по\r\nсельскимъ игрищамъ, или объ искус\r\n178\r\nспвѣ Ломоносова по слову гатѣ,\r\nВмѣспо предлинныхъ полкованій на\r\nпакія фразы, какъ Туссентó был5\r\nвеликій духó лежду Неграли , лучшіе\r\nбы сравнишь два хорошихъ сочине\r\nнія одного рода, спарое и новое,\r\nдвухъ Писапелей одной спепени :\r\nпогда увидѣли бы, копорому слогу\r\nдолжно опдaпь преимущеспво (?).\r\nВмѣспо жалобѣ, чпо мы не любимъ\r\nсвоихъ обычаевъ, лучше бы при\r\nложипъ нѣсколько переводовъ изъ\r\nпѣхъ французскихъ романовъ, ко\r\nпорые наполнены разговорами лю\r\nдей большаго свѣпа ; или изъ пѣхъ\r\nлегкихъ сочиненій, какими замыслоя\r\nвaпая Вольтперова Муза плѣняла\r\nлюбезныхъ Парижскихъ Грацій: пог\r\nся на\r\nч—\r\n(\") любипели Руской словесносши\r\n, найдупъ, можешъ быпь, удоволь\r\nспвіе взглянупь на при разные пере\r\nвода одного мѣспа изъ Бюфона\r\n(Естест. Ист. 7. 5, стр. б1; Лан\r\n2теонъ иностранной словесности у\r\nКу. 2, стр. 58; Духъ Бюфона ,\r\nст;о. \" 1 . ) .\r\n179\r\nдаЧитпатпели увѣрились бы, чтпо спа\r\nринный нашъ языкъ доспапоченъ для\r\nвыраженія каждой мысли. Еспьли же\r\nпакихъ сочиненій перевеспи не возмо\r\nжно, по по крайней мѣрѣ надлежало бы\r\nдоказапь, чпо мы, перенявъ образъ\r\nжизни чужестпранной, и желая по\r\nказывапь по же остпроуміе, ка\r\nкимъ блиспаюпъ другіе народы, не\r\nимѣемъ однакожъ надобноспи изъ\r\nясня:пь поняпій другихъ наро\r\nдовъ. -\r\nЗамѣпимъ еще нѣкопорыя мыс\r\nли Сочинипеля. Кажетпся, чтпо онъ\r\nполагаепъ необходимымъ особливой\r\nязыкъ книжной (?), копорому на\r\n1\r\n(?) Разс. о слогѣ, стр. 6. - та\r\nкимъ образомъ возпипываемы, ед\r\nва силою необходимой наслышки на\r\nучаюпся они объясняпься пѣмъ все\r\nнароднымъ языкомъ, конторой въ об\r\nщихъ разговорахъ упопребипеленъ;\r\nно какимъ образомъ могупъ они по\r\nчерпнупь искусспво и свѣденіе въ\r\nкнижномъ или ученомъ языкѣ, поль\r\n180\r\nдобно учитпься какъ чужеспранному,\r\nи различаепъ его полько опъ низ\r\nкаго, проспонароднаго. Но еспь языкъ\r\nсредній, попъ, копорой спараюп\r\nся образовапь нынѣшніе Писапели\r\nравно для книгъ и для общеспва,\r\nчтпобы писапь какъ говоряпѣ, и го\r\nворипь какъ пишупъ; однимъ сло\r\nвомъ, чпобы совершенно уничтпо\r\nжипъ языкъ книжной. И на чпо сей\r\nпослѣдній ? Нынѣ уже не льзя бли\r\nспапь однимъ наборомъ громкихъ\r\nсловъ, типерболами , или періо\r\nдами циркулемъ размѣренными. Ны\r\nнѣ болѣе пребуюпъ силы и остро\r\nумія. Ес п ь ли бы самъ Цице\r\nронъ жилъ въ наше время, по\r\nне спалъ бы забавляпь Чипапелей\r\nанпипезами на двухъ , или прехъ\r\nспраницахъ. фоксъ и Мирабо гово\r\nрили опъ лица и передъ лицемъ на\r\nрода, или передъ его повѣренными,\r\nпакимъ языкомъ, котпорымъ всякой,\r\nеспѣли умѣепъ, можетпъ говоришь\r\nдалеко опспоящемъ опь сего про\r\nспаго мыслей своихъ сообщенія?\r\n131\r\nвъ общеспвѣ; а языкомъ Ломоносо\r\nва. Мы не можемъ и не Должны гово\r\nрипь, хопя бы умѣли: вышедшія изъ\r\nупопребленія слова покажутпся спран\r\nными ; ни у кого не спанепъ пер\r\nпѣнія дослушапь періодъ до конца.\r\nВысокій слогъ долженъ опличапься\r\nне словами или фразами, но со\r\nдержаніемъ, мыслями, чувспвованія\r\nми , карпинами, цвѣпами Поэзіи. —\r\nСверхъ пого еспь Важная причина не\r\nхотпѣпь книжнаго языка: вездѣ на\r\nпослѣдокъ онъ сдѣлался нѣкопорымъ\r\nродомъ священнаго паинстпва, и вез\r\nдѣ памъ , гдѣ онъ былъ , Словес\r\nносить доспалась въ руки малаго чи\r\nсла людей. Всякой ли можетпѣ по\r\nсвятпипъ 50 лѣпѣ цвѣтпущаго вре\r\nмени своей жизни на чпеніе спарин\r\nныхъ книгъ, чпобы при сѣдыхъ воло\r\nсахъ написатпь хорошее сочиненіе, не\r\nпоняпное всѣмъ его знакомымъ, кромѣ\r\nусеныхó. Похвалы Ариспарховъ пріятп\r\nны самолюбію, но похвалы Делый не\r\nсравненно милѣе сердцу. Лавры , изъ\r\nнѣжныхъ рукъ женщины любезной,\r\nNo 12. 14\r\n132\r\nвсегда были почипаемы за драгоцѣн\r\nнѣйшую награду, за украшеніе и для\r\nшлема Рыцаря, и для блиспапельна\r\nго вѣнца Повелипеля народовъ. —\r\nЕспьли языкъ , книжной опдѣлип\r\nся; естпьли онъ не послѣдуепъ за\r\nперемѣнами въ обычаяхъ, во нра\r\nвахъ и поняпіяхъ : по весьма ско\r\nро сдѣлаепся пемнымъ. Уже пе\r\nперь мы едва понимаемъ Пѣснъ\r\nИгорю, а черезъ нѣсколько вѣ\r\nковъ еще, никпо не будепъ въ со\r\nспояніи перевеспи ее. Люди, ко\r\nпорымъ не дозволили обспояпель\r\nспва предaпься долговременному\r\nученію, а особливо женщины, не\r\nспанупъ чипапь. Просвѣщеніе, вмѣ\r\nспо пого, чтпобы разливапться — и,\r\nподобно лучамъ упренняго солнца,\r\nиграющимъ сперва на вершинахъ\r\nгоръ, проникапъ напослѣдокъ въ мѣ\r\nспа самыя глухія — ограничипся\r\nпѣснѣйшимъ кругомъ. Тогда пропа\r\nдепъ уже вся надежда сдѣлапь для\r\nнасъ Руской языкъ пріятпнѣе дру\r\nгихъ языковБ.\r\n135\r\nНе ошибаепся ли Сочинитпелѣ,\r\nупверждая, чпо иноcпранныя кни\r\nги не принесупъ никакой пользы\r\n(спр. 3) ? чпо при умѣ, даровані\r\nяхъ и знаніи языка можно писапь,\r\nне имѣя надобноспи въ образцахъ\r\n(спр. 147)? — Мы пропивнаго мнѣ\r\nнія. Еспь лравила общія для со\r\nчиненія на всѣхъ языкахъ; еспь\r\nлpилисности, копорымъ можно на\r\nучипься равно и опЪ чужеспран\r\nцевъ и опъ соотпечеспвенниковъ;\r\nеспь мысли, свойспвенныя всякому\r\nсущеспву разумному; еспъ вкусó,\r\nкопорый пріобрѣпаепся единспвенно\r\nпосредспвомъ сравненія. Граммапикѣ\r\nРуской конечно должно учишься опъ\r\nРускаго; но съ одною Граммапи\r\nкою, съ однимъ знаніемъ языка, не\r\nбудешь Писапелемъ. У насъ почпи\r\nнѣтпъ еще другихъ учебныхъ книгъ,\r\nкромѣ переводныхъ. Всякое сочине\r\nніе имѣепъ свои правила; а чего\r\nправила не могли изъяснипь, или\r\nпредвидѣпь, пому учапъ образцы.\r\nЛомоносовъ и Сумароковъ были на\r\n9?\r\n134\r\nпипаны чтпеніемъ иностпранныхъ\r\nкнигъ. На чпо спыдипься названія\r\nучениковъ? Въ неизмѣнномъ поряд\r\nкѣ вещей народамъ опредѣлены пе\r\nріоды, п о д о б но какъ возраспы\r\nвсякому сущеспву. Конечно мо\r\nжетпъ родипься человѣкъ, копо\r\nрый, не имѣвъ образцевъ, выдаспѣ\r\nобразцы : паковъ былъ Гомеръ, па\r\nковъ былъ Анакреонъ, паковъ былъ\r\nОссіанъ; но сколько вѣковъ на\r\nдобно дожидапься Гомера, Ана\r\nкреона, Оссіана? Сочинитпель Разсу\r\nжденія о слогѣ, выписавъ изъ Четпи\r\nМинеи цѣлое жипіе прехѣ Святыхъ\r\nДѣвь (Мученицъ), опъ первой спра\r\nницы до послѣдней , обращаясь къ\r\nЧипапелямъ, говорипъ: „Отпку\r\n„дужъ мысль сія, чпо мы не имѣемъ\r\n„хорошихъ образцовъ (спр. 126) ?“\r\nНадобно думапть, чтпо эпо оши\r\nбка. Будемъ справедливы! изъ на\r\nшихъ спаринныхъ Писапелей ни\r\nодинъ не можетъ служитпь примѣ\r\nромъ, ни самъ Ломоносовъ, для\r\nсочиненія прозою. Сверхъ пого, и при\r\n135\r\nпысячѣ прекраснѣйшихъ образцевъ,\r\nзнаніе чужеспранной Словесноспи\r\nвсегда будепъ полезно, по край\r\nней мѣрѣ не сдѣлаетпъ вреда: кпо\r\nпишепъ хорошо на одномъ языкѣ,\r\nпопъ скоро выучипся писапь на вся\r\nкомъ другомъ. Писапелю попребны\r\nмысли; а чпобы не имѣпь предразсуд\r\nковѣ, надобно знапь мысли всѣхъ дру\r\nгихъ народовъ. Господинъ Сочинишелъ\r\nволенъ думатпь, какъ ему угодно; чтпо\r\nкасаепся до насъ, мы не хотпимъ\r\nбросипъ иноcпранныхъ книгъ ! не хо\r\nпимъ возврапипься къ прежнему\r\nслогу, ибо совершенно увѣрены въ пре\r\nимущеспвѣ нынѣшняго. Не хопимъ\r\nвозврапипься къ обычаямъ праопече\r\nскимъ; ибо находимъ, чпо вопреки на\r\nпраснымъ жалобамъ спрогихъ людей,\r\nнравы спановяпся ежедневно лучше!\r\nБлагодаримъ Виновниковъ просвѣще\r\nнія нашего: благодаримъ Великаго\r\nПЕТРА , чпо Онъ лринудил5 насъ\r\nукрашапься знаніями! благода\r\nримъ Великую ЕКАТЕРИНу, чпо\r\n136\r\nОна принудила Европу имѣпь почпе\r\nніе къ имени Рускому! и желаемъ\r\nполько, чпобы Парка долѣе пряла\r\nдрагоцѣнную нишь щаспливыхъ и\r\nмирныхъ дней нашего Покровипеля\r\nНаукъ, АЛЕКСАНДРА 1. — Прой\r\nдепъ еще нѣсколько лѣпъ , и\r\nне позавидуемъ ни копорому на\r\nроду.\r\nПропуспимъ выраженія нѣсколь\r\nко жеспкія на счепъ иностпранцевъ,\r\nа болѣе на счепъ французовъ, здѣш\r\nнихъ Учипелей (?). Жаль, однакожь,\r\n(\") Разс. о слогѣ, стр. 551. Мы клик\r\nнули кличь, кпо изъ Французовъ,\r\nкакова бы роду, званія и соспоянія\r\nонъ ни былъ, хочепъ за дорогую\r\nплапу сопряженную съ великимъ ува\r\nженіемъ и довѣренноспію, принятпь\r\nна себя попеченіе о возпипаніи на\r\nшихъ дѣпей. Явились ихъ преспраш\r\nныя полпы ; спали насъ брипь,\r\n137\r\nчпо мы, любя хвалиiпься госпепріим\r\nстпвомъ, позволяемъ себѣ огорчапъ\r\nбезъ надобноспи людей, копорыхъ\r\nсами вызвали, приняли , обласкали;\r\nкопорыя живупъ здѣсь подъ защи\r\nпою Правипельспва и законовъ ,\r\nполагая не полько жизнь, но и чеспть\r\nсвою въ безопасноспи у народа дру\r\nжеспвеннаго! — Пропуспимъ да\r\nже упреки (весьма удивипельные!),\r\nспричь , чесапь. Научили насъ уди\r\nвляпься всему пому, чпо они дѣ\r\nлаюпъ ; презирапъ благочестпивые\r\nнравы предковъ нашихъ, и насмѣхапь\r\nся надъ всѣми ихъ мнѣніями и дѣ\r\nлами. Стр. 555. Когда и самый благо\r\nразумный и честпный чужеспранецъ\r\nне можепъ безъ нѣкопораго вреда\r\nвоспипапь чужой земли юношу, по\r\nкакой же произведупъ вредъ множе\r\nспво паковыхъ воспипапелей, изъ\r\nкоихъ главная часпь соспоипѣ изb\r\nневѣждъ и развращенныхъ правилъ\r\nлюдей?... *\r\n183\r\nЧпо мы не любимъ своего опече\r\nспва (\"), и замѣпимъ полько нѣ\r\nкоторыя слова на счепъ новыхъ Пи\r\nсаппелей. Сочинитпель, разсмапри\r\nвая одну фразу, говорипъ (спр. 45):\r\n„не явспвуепъ ли изъ пого, чпо мы\r\n„пропивуестпеспвеннымъ и всякое\r\n„здравое поняшіе разрушающимъ об\r\n(\") Разс. о слогѣ, спр. 4. Ненавидѣпь\r\nсвое и любишь чужое почипаешся ны\r\nнѣ доспоинспвомъ. Спр. 515. И\r\nпакъ разговаривая съ Рускими и по\r\nРуски , надлежипъ непремѣнно упо\r\nпребляпь иностпранныя слова: я на\r\nняла Архитектора строить дом6.\r\nСія ненависпь къ языку своему (а\r\nсъ нимb по немногу поспепенно, и\r\nкъ сродспву и къ обычаямъ и къ\r\nвѣрѣ и къ опечеспву) уже пакъ\r\nсильно вкоренилася въ насъ, и проч...\r\nСпр. 551. Все по, чпо собспвен\r\nное наше, спало епановипься въ гла\r\nзахъ нашихъ худо и презрѣнно.\r\n139\r\n„разомъ . . . . оспавляя истпинное\r\n„ краснорѣчіе, спараемся врать? *\r\nВъ другомъ мѣспѣ, послѣ длинной\r\nвыписки, онъ спрашиваепъ (спр. 129):\r\n„Похожъ ли эпопъ бред5 на Руской\r\n„ языкъ ? * Такіе примѣры находимъ\r\nпочпи на каждой спраницѣ. Крипи\r\nка имѣепъ право замѣпипь ошибки,\r\nдаже рѣшиппельно сказатпь, чтпо со\r\nчиненіе дурно; однакожь Крипика\r\nдолжна выбиратпь слова, и употпреб\r\nлятпь ихъ съ крайнею оспорожно\r\nспію. Всему естпь границы. Не\r\nвыспавлены имена Писапелей; но\r\nестпь изъ нихъ пакіе, копорыхъ фра\r\nзы извѣспны. По крайней мѣрѣ вся\r\nкой знаепъ и помнипъ свои. — На чпо\r\nизъяснятпься пакимъ огорчитпель\r\nнымъ образомъ? Другіе могупѣ во зло\r\nупопребипъ сію вольностпь, и погда\r\nполе нашей Словесноспи преврапип\r\nся въ обширный пеaпрь, на копоромъ\r\nоскорбленное самолюбіе, завистпь и\r\nмщеніе, къ досадѣ людей благомы\r\nслящихъ, будупъ забавляпь народ5\r\nжеспокою своею борьбою. — Все\r\nто непріяпнѣе видѣпь фразы Гос\r\n190\r\nподина Карамзина, перемѣшанныя въ\r\nсей книгѣ съ фразами ученическими,\r\nи Писапеля, котпорому наша Сло\r\nвесностпь пакъ много обязана, поспа\r\nвленнаго на — ровнѣ съ другими. По\r\n1цаспiію, всеобщее и опличное къ не\r\nму уваженіе, копораго онъ ежеднев\r\nно получаетпъ новыя доказапельспва,\r\nне зависипъ опъ мнѣнія одного чело\r\nвѣка. Г. Карамзинъ сдѣлалъ эпоху\r\nвъ Исперіи Рускаго языка. Такъ\r\nмы думаемъ, и, сколько намъ из\r\nвѣстпно, пакъ думаепъ Публика.\r\nСочинипелъ Разсужденія о слогѣ ду\r\nмаепъ иначе: но пропиворѣча мнѣ\r\nнію всеобщему, надлежало кажеп\r\nся говорипъ не споль упвердипель\r\nно; надлежало вспомнипь, чпо\r\nодинъ человѣкъ можепъ ошибишься;\r\nа тысяги, когда судятпъ по вещамъ\r\nочевиднымъ , рѣдко ошибаюпся,\r\nГ. Карамзинъ сдѣлался извѣспнымъ\r\nвсему ученому Свѣпу; его сочиненія\r\nпереведены на разные языки, и при\r\nняпы вездѣ съ величайшею похва\r\nдою: какъ папріопы, мы должны\r\n191\r\nбы радоватпься славѣ , которую\r\nсоопечеспвенникъ нашъ пріобрѣ--\r\nпаепѣ у народовъ чужеспран\r\nныхъ, а не спарапься запмитпь\r\nее! — По кажемъ своимъ Чипа\r\nпелямъ одинъ примѣръ изъ кри\r\nпики на фразы Г. Ка р а м зи на;\r\nСпр. 176. „Когда лутешествіе сдѣла\r\n„лось лотребностію души моей, —\r\n„Свойспвенно ли по Руски говоритпь:\r\n„лопребность души моей, и можно\r\n„ли пупешеспвіе называпь лотреб\r\n„ностію, надобностію, или нуждою\r\n„души? Еспьли Сочинитпелю мало\r\n„показалось сказапь: когда я любилб\r\n„лутешествоватъ, по могъ бы онъ\r\n„премногими другими сродными\r\n„ языку нашему оборопами рѣчь сію\r\n„выразитпь, какъ на примѣръ: когда\r\n„Душа моя липалась, услаждалась\r\n„лутешествіями; или когда ЛуПеше\r\n„ствіе было единымó изó вожделѣннѣй\r\n„шихó желаній моих5, и пому подобны\r\n„ми.“ — Безъ всякаго сомнѣнія мо\r\nжно пупешеспвіе назватпь лотреб\r\nностію души : пѣло имѣепъ попреб\r\n192\r\nностпи физическія, а душа моралъ\r\nныя. Напропивъ пого не льзя ска\r\nзапь: когда лутешествіе было еди\r\nнымó изó вожделѣннѣйшихó желаній\r\nмоих5 ; ибо вожделѣніе значитъ по\r\nже, чтпо желаніе, и вожделѣннѣйшее\r\nжеланіе пакже будепъ хорошо, какъ\r\nжеланнѣйшее желаніе. — Пускай другіе\r\nхваляпъ крипику; а по нашему, кри\r\nпика еспь дѣло весьма непріяпное!\r\nМы сами не одинъ разъ жалѣли,\r\nчпо принялись за сей Журналъ. Не\r\nодинъ разъ думали: какая надоб\r\nностпь была огорчатпь людей, можепъ\r\nбыпь добрыхъ и почпенныхъ? какая\r\nнадобность была искапь славы фре\r\nрона, копораго имя Вольтперъ умѣлъ\r\nсдѣлапъ названіемъ обиднымъ ? —\r\nДля пого мы прекращаемъ Мер\r\nкурій, упѣшаясь мыслію, чпо по\r\nкрайней мѣрѣ сохранили всю дол\r\nжную учтпивоспъ. .\r\nТеперь скажемъ о слогѣ. Сочини\r\nпель жалуетпся на введеніе слова вкусó,\r\nи пишепъ (спр.201), чпо оно, во смыслѣ\r\n195\r\nразборсивости, было нашимъ предкамъ\r\nнеизвѣспно; чпо наши предки, вмѣ\r\nспо имѣть вкусó, говорили полк5 вѣ\r\nдать, силу знать. — Въ сей книгѣ\r\nЧипапели найдупъ много пакихъ\r\nсловъ, какъ на примѣръ: гиль, лохуляя,\r\nфу лpoласть; много пакихъ выраженій,\r\nкакъ на примѣръ: онó лронюхалó сто\r\nу нихó на умѣ (спр. 205) , слова за\r\n«Золосъ. гó други тянутó (спр. 186),\r\nнигдѣ * либи? *** ***\r\nлщали, ло Французски изготовленными\r\n(спр. 590). — Окончаніе Сумарокова\r\nстпиховъ, при раза повтпоренныхъ\r\n(спр. 10, 155, 575), представляепъ\r\nвоображенію нѣчпо весьма непріяп\r\nное. Жаль, чпо Сочинипель упо\r\nпреблялъ иногда пакія слова, ко\r\nпторыхъ не льзя сказапъ въ хоро\r\nшемъ общеспвѣ (любопышные мо\r\nтупъ видѣпь ихъ на спраницѣ 524,\r\nвъ спрокѣ 22 ; на спраницѣ 526,\r\nвъ спрокѣ 2). Жаль, чно онъ при\r\nложилъ спихи на слово непронутая\r\n(спр. 149). Жаль, чтпо онъ частпо\r\nприбѣгаепъ къ шупкамъ и насмѣш\r\nи\r\n194\r\nкамъ (спр. 164), не приличнымъ въ\r\nсочиненіи пакого рода. — И наконецъ,\r\nписьмо къ нему опъ защипника\r\nФранцузскаго языка, не принесетпѣ\r\nславы пворцу своему.\r\nПосмотпримъ фразы. Стр. 1. Древ\r\nній Славенскій языкó, ловелитель мно\r\nгихó народовó, есть корень и насало\r\nРоссійскаго языка, который сал16 собою\r\nвсегда изобиленó было и богато. —\r\nСлово языкó имѣепъ многія знамено\r\nванія: но языкъ, которыл16 говорятó,\r\nможепъ ли быпь повелипелемъ на\r\nродовъ? — Стр. 92. Ломоносовó тот\r\ncacó логувствовалó, сто лоставя : в6\r\nдождѣ сай ловредился, выдетó изó се\r\nго Двуслмысліе. — Здѣсь глаголъ выдетó\r\nонтносипся къ Ломоносову, а не къ\r\nдвусмыслію. Надлежало сказапъ :\r\n„естѣли поспавипъ въ дождѣ чай по\r\n„вредился, то выдепъ изъ сего дву\r\nсмысліе. — “ Стр. 92. Колико цвѣт\r\nникó сей сладкимó силиó веществолиó . . .\r\nнеистощаемб! — Здѣсь при ошибки.\r\nВъ смыслѣ немогущій изпощиться,\r\nнадлежало сказапъ неизпощимо. Ко\r\n1\r\n№ 195\r\nлико неизтощило, еспъ рѣчь пакже не\r\nправильная, какъ на примѣръ колико вѣ\r\nген5. Неизпощилиó сладкило веществолно\r\nзначипъ, чтпо сладкое вещестпво не\r\nможепъ изпоципь сего изпочника. —\r\nСтр. 207. Есть ли сто нибудь безобразнѣе,\r\nкакó слово сцена? — Галлицизмъ! Над\r\nлежало по свойспву языка Рускаго\r\nсказапь: „естпь ли чтпо безобразнѣе\r\nслова сцена ” — Стр. 209. Естьли\r\nже мы, не знавó твердо языка бвоего,\r\nстанелиó изобрѣтать новости . . . по\r\nкто удержитó леня отó раслpостра\r\nненія далѣе сихó ло нынѣшнему лре\r\nмудрыхó выдумокó? — Надлежало ска\r\nзапь не зная, или не узнавó, вмѣспо\r\nне знавб; ибо въ по ВреМ Я, Когда па\r\nкой человѣкъ спанепъ распроспра\r\nняпь премудрыя выдумки , незна\r\nніе языка своего еще сущестпвуепъ. —\r\nСтр. 57О. Временные шмели не излор\r\nтятó никогда работу прудолюбивых5\r\nлселó. — Надлежало сказатпь работы,\r\nа не работу: послѣ часпицы не, ви\r\nнипельной падежъ принимаемъ всег\r\nда окончаніе р о д и п е л ь н а го. -\r\n196\r\nСіи ошибки конечно маловажны : онѣ\r\nвыписаны полько для пого, чпо\r\nСочинипель довольно спрого осуж\r\nдалъ другихъ Писапелей.\r\nВозьмемъ еще нѣсколько фразъ,\r\nчпобы показапь словопеченіе. Спр.\r\n146. По селку же сей не сдѣлается пѣлиó\r\nхудожниколиó, которой всему изображае\r\nлголу илиó даетó душу и краски ? —\r\nНе скоро привыкнешь выговаривать\r\nизображаемому илі5! — Стр. 549. Всѣ сіи,\r\nтребующія вгликаго улражненія искусства\r\nвó языкѣ и разлышленія, прудности...\r\nне лозволили сдѣлать линѣ, и проч. —\r\nЧпобы понять пакую фразу, на\r\nдобно прочеспь ее не одинъ разъ.\r\n. Слово мнѣ должно по смыслу рѣчи\r\nопносипься къ глаголу не лозволили,\r\nа не къ глаголу сдѣлать. “ — Спр.\r\n5бО. Мысль его на его языкѣ хороша....\r\nлереводсики их5 заставляютó ихó бре\r\nдить. — Два раза его! два раза\r\nихо! — Стр. 569. Хотя уже и лреж\r\nде васó большою састію нынѣшнихó ли\r\nсателей, вó разсужденіи страннаго сло\r\nга их5, былóя недоволенд. — Нынѣшніе\r\n197\r\nПисапели сказали бы эпо какъ ни\r\nбудъ яснѣе. — —\r\nВпрочемъ нѣкопорыя замѣчанія\r\nСочинипеля довольно справедливы, и\r\nдаже слогъ его вообще можно назватнь\r\nжесткилиó , а не дурнымъ. Примѣп\r\nно, чпо онъ дѣйспвипельно зани\r\nмался чтпеніемъ нашихъ спаринныхъ\r\nкнигъ. Еспьли бы, не вооружаясь на\r\nпрасно пропивъ Французскаго языка,\r\nне огорчая здѣшнихъ учипелей ино\r\nспранцевъ, а особливо Рускихъ Писа\r\nпелей, не подозрѣвая насъ въ ражда\r\nющейся ненависпи къ своему опече\r\nспву, не упверждая превосходспва\r\nдревняго слога передъ новымъ —\r\nонъ сообщилъ нѣкопорыя прави\r\nла для языка, другимъ еще не\r\nизвѣспныя, и найденныя долговре\r\nменнымъ его прилѣжаніемъ : по по\r\nлучилъ бы испинныя права на благо\r\nдарноспь. Но Г. Сочинипель, давъ\r\nсвободу папріопической своей ревно\r\nспи, забывъ, чпо написанное Въ ка\r\nбинепѣ должно его же волею явипься\r\nвъ Публикѣ, выдалъ книгу для иныхъ\r\nNo 19. _ 15\r\n193\r\nупомипельную, для другихъ огор\r\nчипельную , и не знаемъ къ чему\r\nполезную. —\r\nДолжносп1ю почипаемъ сказапь\r\nсвоимъ Чипаппелямъ, чпо въ Раз\r\nсужденіи о новол15 и старомó слогѣ\r\nРоссійскаго языка, мы не нашли ни\r\nодной фразы изъ нашего Журнала.",
        "label": "1,3"
    },
    {
        "title": "I. Pis'mo k priiateliu o russkom teatre",
        "article": "и\r\nПисьмо кѣ лріятелю о Рускомѣ\r\nТеатрѣ.\r\nмногіе любишели ошечесшвеннаго\r\nпеапра жалуюшся, чшо руской шеашрb\r\nу насb вb пренебреженіи. Тѣ, кошорые\r\nлюбяшb увеличивашь бездѣлицы, причи\r\nною сему полагаюmb по, чшо будшо мы\r\nначинаемb пренебрегашь своимb и для\r\nпого болѣе смошримѣ иносшранныя\r\nпізсы, нежели рускія.—Увѣренb будучи,\r\nчшо просвѣщеніе вb любезномb Опече\r\nсшвѣ моемb болѣе и болѣе разпросшра\r\nняешся, и чшо презрѣніе кb своему не\r\nЧас п ь П. 5\r\n6О\r\nможеmb быmь слѣдсшвіемb онаго, не могу\r\nникакb согласишься сb мыслію сихb спро\r\nгихb хранипелей нравовb. Причина пред\r\nпочпенія французскаго пеапра Рускому\r\nи не па, какb иные думаюпb, чпо акпё\r\nры наши хуже—унасb, благодаря успѣ\r\nхамb просвѣщенія, были и есшь пакіе ак\r\nпёры, кошорые не усшупяшb лучшимb\r\nвb Европѣ. Имена Дмишревскаго, Круши\r\nцкаго, Шушерина, Померанцева, оспануп\r\nся на всегда незабвенными для любише\r\nлей Рускаго пеапра. Но ошb чего же пеа\r\nпры наши избранное общесшво мало посе\r\nщаemb?Оmb пого, чшо большая часшьсо\r\nчинишелей пеапральныхb піэсb, занима\r\nюпib насb совсѣмb не пѣмb,чемb бы зани\r\nмапь должно. Чшо за удовольспвіе мнѣ\r\nгородскому жишелю видѣпь на сценѣ\r\nдуру барыню, глупаго лакея, какого ни\r\nбудь уѣзднаго сушягу, кошорой скупаешb\r\nпросроченные вексели, закладныя, за\r\nшѣмb шолько, чшoбы разоришь своихb\r\nсосѣдей; чшо за удовольспвіе моднымb\r\nдамамb слушашь цѣлой часb разговорb\r\nдеревенскихb бабb и дѣвокb? Молодому\r\nчеловѣку живущему вb лучшемb кругу\r\n61\r\nл\"\r\nлюдей, смошрѣшь на сценѣ полудворянb\r\nи полудворянокb, о кошорыхb онb не\r\nимѣешb никакого поняшія? Эпи сцены\r\nмы видимb всякой день на улицѣ. Ежели\r\nмы идемb вb пеапрb, по хошимb ви\r\nдѣшь себя, сосѣда своего, знакомаго намb\r\nчеловѣка, — словомb хошимb видѣшь на\r\nсценѣ пѣ пороки и предразсудки, ко\r\nпорые у насb господсшвуюшb. Мнѣ\r\nнѣшb никакой нужды видѣшь на пеапрѣ\r\nшѣхb, кого я не знаю. — Занимашь насb\r\nмужицкими піэсами, почши поже, чшо\r\nдля черни играшь Танкреда и Ѳедру.\r\nВсякое соспояніе имѣешb свою спе\r\nпень просвѣщенія. — Всякое сосшояніе\r\nимѣешb свои сшранносши, пороки, за\r\nблужденія. Какb силы душевныя и силы\r\nума не могушb бышь всѣмb общи, пакb\r\nи недосшашки не могушb бышь равны\r\nу человѣка воспишаннаго и человѣка низ\r\nкаго сосшоянія. Для людей лучшаго\r\nкруга надобны особенныя пізсы, вb ко\r\nпорыхb бы осмѣивались пороки, коимb\r\nони подвержены — шакія, кошорыя бы\r\nмѣрою ума, понкосшію шушокb и мы\r\nслей, нравились размышляющей публикѣ\r\nч ук\r\n62\r\nдля черни совсѣмb инаго рода. Ежели\r\nхопипе, чпобы лучшее общеспво посѣ\r\nщало шеашрb, умѣйше заняшь его и\r\nпривлечь.\r\nВb самыя древнія времена цѣль\r\nпеапра была забава, кучи людей празд\r\nныхb, полпились вb Аѳинскихb улицахb\r\nвокругѣ площадныхb акшёровb. Нена\r\nвисшь и злоба упошребили себѣ вb пользу\r\nэпо учрежденіе. Имb показалось легко\r\nосмѣивашь непріяшелей своихb — Ари\r\nспофанb началb писапь личныя ко\r\nмедіи, сперва на умершихb, а послѣ\r\nна живыхb, на Клеона, Сокрапа и пр.\r\nВb послѣдсшвіи цѣль пеапра перемѣни\r\nлась. Крашесb первой осшавилb личныя\r\nкомедіи вb Аѳинахb и для основы своихb\r\nкомедій избралb вымышленныя имена и\r\nдѣйсшвія, погда начали смѣшишь народѣ\r\nна щешb общій, избирая предмѣшомb\r\nкомедій сшранные харакшеры — комедіи\r\nсіи исправляли нравы. — Нынѣ цѣль пе\r\nапра совершенно перемѣнилась — боль\r\nшая часшь комедій предсшавляюшся для\r\nудовольсшвія. Хошя Руссо и говоришb,\r\n-л\r\n(55\r\nчшо театра введенó не для истинно; но\r\nстобои ласкатб и забавлятб лгодей — одна\r\nкожb мнѣ кажешся, чшо цѣль шеашра\r\nесшь исправленіе нравовb и чшо одно\r\nполько злоупошребленіе преврашило для\r\nнасb пеапрb вb забаву.\r\nОпb чего же большая часпь коме\r\nдій забываюшся послѣ перваго предсша\r\nвленія? — Оmb шого, чшо онѣ перехо\r\nдяшb мѣру вb осмѣяніи пороковb суще\r\nсшвующихb, или имѣюшb цѣлію пѣ за\r\nблужденія и пороки, кошорые время,\r\nпросвѣщеніе и успѣхи здраваго разсудка,\r\nдавно уже искоренили. Хошя я и знаю,\r\nчшо не многія комедіи идушb вb вѣч\r\nноспь, однакожb піэсы писанныя для\r\nвѣка не умрушb никогда. Хошя шеперь\r\nМишрофановb и Скопининыхb совсѣмb\r\nу насb нѣшъ; но мы сb удовольсшвіемb\r\nсмошримb еще Недоросля, ибо Ф.\r\nВизинb изобразивb испинную каршину\r\nшогдашняго просвѣщенія и воспишанія\r\nи исправя нравы пого вѣка, занимаешb\r\nнасb и шеперь, не пошому, чшобы Не\r\nдоросль приносилb намb уже пакую\r\n64\r\nпользу, какую онb шогда принесъ; но\r\nпопому, чшо онb лсшишb нашему само\r\nлюбію, показывая по великое разсшояніе,\r\nкошорое успѣхи просвѣщенія сдѣлали\r\nмежду пѣмb и нашимb вѣкомb. Не нужно\r\nсказывашь, чшо иншересb и умb, коими\r\nпiэса сія изобилуешb, много способ\r\nсшвуюшb кb поддержанію ея славы.\r\nПришомb же нравы исправляюшb не\r\nбранью — брань ожесшочаешb шолько\r\nсердца. Мольерb и ф. Визинb, (коппо\r\nраго по справедливосши можно назвашь\r\nЛРускимò Мольеромb) осмѣивали пороки,\r\nсшарались людямb зараженнымb ими\r\nопкрыпь глаза и показапь ихb заблуж\r\nденія — они обращая вb смѣхb пороки,\r\nзасшавляли краснѣпь людей заражен\r\nныхb ими, но не бранили ихb. — Чшо\r\nза удовольсшвіе шысячамb порядочныхb\r\nлюдей слушашь, чшо ихb браняшb на\r\nшеашрѣ, за слабосши всѣмb общія\r\nОсмѣивай меня умно — предсшавь изb\r\nменя шупа свѣшу; но небрани меня —\r\nесшьли шы называешb меня дуракомb,\r\nпо я все право имѣю назвашь шебя не\r\nвѣждою, человѣкомb не умѣющимb жишь\r\n. —— —— —— —\r\n(55\r\nвb свѣmѣ — брань швоя ожесшочаеmb\r\nменя; засшавляешb болѣе упорсшвовашь\r\nвb моихb заблужденіяхb; но насмѣшки\r\nпвои, и самыя ѣдкія, могли бы испра\r\nВиІПь меня,\r\nЯжелалb бы,чшобы было два пеапра.\r\nОдинb для народа: вb немb должны пред\r\nсшавляшься пізсы болѣе сообразныя сb\r\nпросвѣщеніемb народа, пізсы имѣющія\r\nцѣлію осмѣяніе пороковb и предразсуд\r\nковb коимb просшолюдимы подвержены.\r\nТуmb бы я вывелъ на сцену пьяницу\r\nпропивающаго свое имѣніе и провер\r\nгающаго вb бездну нищепы свою семью—\r\nвывелb бы слугу, кошорой ослушиваешся\r\nсвоего господина и показалb бы всѣ\r\nужасныя слѣдсшвія непослушанія. —Ка\r\nкую нибудь ханжу, кошорая при всемb\r\nлицемѣрномb богомольи, разоряешb сво\r\nихb сосѣдей —Бабу ворожею, кошорая\r\nплушуешb и обманываеmb проспяковb\r\nи разсѣялb бы предразсудки народныя\r\nо ворожбѣ — предсшавилb бы кресшья\r\nнина, кошорой не рыдаemb о помb,\r\nчпо его опдаюmb вb солдапы; но ко\r\nпорой повинуясь священному долгу осша\r\n(56\r\nвляеmb опща, маmь, жену, дѣmей, домъ\r\nопцовской, родину, и идешb охошою вb\r\nсолдашы — зная, чшо вb случаѣ бѣд\r\nспвія Ошечесшва, вb сердцѣ испиннаго\r\nгражданина, все должно умолкнушь, кро\r\nмѣ гласа любви кb Ошечесшву и славѣ.\r\nПiэсы пакого рода были бы полезнѣе и\r\nзанимашельнѣе для народа, нежели не\r\nпоняшныя для нихb прагедіи, кошорыя\r\nони смошряшb и перешолковываюшb по\r\nсвоему.\r\nДругой пеашрb для просвѣщенной\r\nпублики, — здѣсь на сцену я не пусшилъ\r\nбы ни пьяницb, ни подbячихb, ни му\r\nжиковb — ибо между исшинно благоро\r\nдными и просвѣщенными людьми не мо\r\nжешb быпь ни пьяницb, ни подbячихb,\r\nни плуповb секрешарей, ни грубыхb не\r\nвѣждb — всю эпу челядь я опослалb бы\r\nна народной театрó, кошорыхb должно\r\nбышь по крайней мѣрѣ по одному вb\r\nкаждомb уѣздѣ, ибо они памb болѣе\r\nп, инесушb пользы, нежели вb сшолицѣ.\r\nНа благороднолб пеапрѣ, я изобра\r\nзилb бы всѣ пѣ пороки и предразсудки,\r\nя кошорымb мы подвержены.\r\n67\r\nГоворяmb, чшо исшочникb поэзіи и\r\nпеашра испощился. Мало ли осшалось\r\nеще предмѣповb, накопорые ниПоэmb,\r\nни Комикb, ни обращали вниманія? Испо\r\nчникb Поэзіи и Теапра не исшощимb:\r\nсо всякимb измѣненіемb нравовb ро\r\nдяшся новые предмѣшы — онb испо\r\nщишся погда полько, когда нравы наши\r\nпребудуmb не измѣняемы, когда обшир\r\nный умb человѣческій, дойдя до Non plus\r\nultrа, оспановипся на одной спепени,\r\nлучше сказашь погда, когда люди не бу\r\nдушb людьми.\r\nМало ли унасb предмешовb для пе\r\nапра? Предмешовb, кошорые досшойны\r\nбышь обрабошаны искуснымb перомb,\r\nпредмѣповb ожидающихb новаго Мольера\r\nИли ф. Визина?\r\nИзобрази мнѣ нынѣшнее модное во\r\nспишаніе, предсшавь, какb ошцы и ма\r\nпери осшавя воспипаніе дѣпей своихb\r\nна произволb пронырливыхb Иносшран\r\nцовb, прыгаюшb на балахb, играюшb вb\r\nкаршы—какb вb самую пу минушу сынb\r\nихb, ввѣренной попеченію людей поспо\r\nрошнихb, развращаешb сердце и пріуго\r\n.\r\n63\r\nповляеmb себѣ неминуемую погибель.\r\nОдна минуша, одинb маловажный случай\r\nиногда имѣюшb большое вліяніе на нрав\r\nспвенносшь юноши — и минуша прове\r\nденная имb, безb надзора ошца или нѣж\r\nной машери, бываешb иногда испочни\r\nкомb великихb золb и нещаспій, копо\r\nрыя онb вb послѣдсшвіи вb печеніи жи\r\nзни своей прешерпѣшь долженb!—Пред\r\nсшавь мнѣ барина, надушаго гордосшію,\r\nпрезирающаго всѣми, обремененнаго дол\r\n\" гами, не внемлющаго гласу нещасшныхb\r\nи собсшвенное наслажденіе цѣнящаго до\r\nроже всѣхb добродѣшелей на свѣшѣ —\r\nПредсшавь моднаго молодаго человѣка,\r\nкошорой побывавb вb Парижѣ, промо\r\nшавb ошцовское имѣніе, всю жизнь свою\r\nпроводишb вb любовныхb иншригахb, ду\r\nмаешb день и ночь о помb полько, чпо\r\nбы разспроишь еще какую нибудь су\r\nпружескую связь, соблазнишь невинную\r\nдѣвушку, дабы болѣе придашь зелени\r\nлаврамb Венеры — и послѣ въ сшаросши\r\nобремененнаго пяжеспію совѣсши, ко\r\nшорая рано или поздно возопіешb вb его\r\nсердцѣ. — Подобныя симb Пiэсы были\r\n60\r\nбы посѣщаемы всѣми, ибо каждый бы\r\nвb нихb увидѣлb свой, или ближняго сво\r\nего поршрешb.\r\nПредсшавь мнѣ пізсы и другаго ро\r\nда — изобрази мнѣ добродѣшель вb низ\r\nкомb сосшояніи — изобрази мнѣ непо\r\nрочносшь нравовb деревенскихb жише\r\nлей (хошя и сb прудомb могу повѣ\r\nришь, чшобы просвѣщеніе развращало\r\nнравы) я сb удовольсшвіемb буду ихb\r\nсмошрѣшь и какой Руской, кошораго\r\nглавнѣйшая добродѣшель есшь любишь\r\nОшечесшво, не прольешb радосшныхb\r\nслезb? Предсшавѣ мнѣ героевb древнос\r\nпи, изобрази мнѣ великихb мужей спа\r\nсавшихb Ошечесшво, и я вb сердцѣ мо\r\nемb воздвигну шебѣ памяшникb; но какую\r\nпользу, какое удовольспвіе, принесешb\r\nблаговоспишанному человѣку или невин\r\nной дѣвицѣ, Лoболв, Унязь Лрубогтстб,\r\nСвятоиная шушка, Лелвникби Сбитенвщикó\r\nсоперники и прочія подобныя симb коме\r\nдіи, кошорыхb у насb, благодаря молча\r\nнію крипики, не мало?\r\nСколь ни превосходны, сколь ни\r\nпрогашельны Лиза и Лекрутской Лабора\r\n7о\r\nг. Ильина; но двѣ, при пiэсы, не могуmb\r\nвозвысишь шеашра нашего — надобно\r\nихb двадцашь, погда шеашрb нашb спа\r\nнешb на ряду сb прочими и вb паршерѣ\r\nбудуmb сидѣшь не одни мѣщане. Мais\r\nil faut quе lе beau soit rare, sans quoi il\r\nсеsseroit d'être beau, сказалъ Вольшерb —\r\nи сказалb исшинну.\r\nЯ увѣренb, чшо есшьли бы пеапраль\r\nные сочинишели наши, сшарались подра\r\nжашь шворцамb Л?ocслава, Эдипа, ЛСва\r\nстуна, Ледоросля и Лизой; шо сшрогіе\r\nхранишели нравовb пересшали бы жало\r\nвашься на презрѣніе Рускихb кb Ру\r\nскому . . . . .",
        "label": "1"
    },
    {
        "title": "Fregat «Pallada». Ocherki puteshestviia Ivana Goncharova. S.-Peterburg. 2 toma",
        "article": "ФРЕГАТъ ПАЛЛАДА.\r\nОчерки путешествия Ивана Гончарова. С. - Петербурга. 1858 2., 2 тома.\r\n\r\nЭто путешествие г. Гончарова, впрочемъ знакомое уже чи\r\nтателямъ по прежде напечатаннымъ отрывкамъ,\r\nлось бы разсмотрѣть съ точки зрѣнія педагогической критики.\r\nДа! она должна существовать, эта педагогическая критика,\r\nесли мы только не думаемъ сдѣлать литературу какимъ-то за\r\nколдованнымъ теремомъ, въ который могутъ входить одни силь\r\nные-могучіе богатыри, если мы дѣйствительно хотимъ признать\r\nее однимъ изъ главнѣйшихъ двигателей нашего образованія, од\r\nнимъ изъ главныхъ пособій всѣмъ тѣмъ, въ чьихъ рукахъ нахо\r\nдитсядомашнее и общественное воспитанie— родителямъ, воспи\r\nтателямъ и школамъ. Пора педагогіи обратиться къ литературѣ\r\nи искать въ ней того, что нужно для ея цѣлей. Эти поиски не ос\r\nтанутся тщетными: добыча будетъ хотя небогатая, но на первый\r\nразъ достаточная. Ничего нѣтъ хуже нашего: русскаго си\r\nдѣнья сложа руки, въ чаяній будущихъ благъ отъ какой-то невѣ\r\nдомой посторонней силы, дѣйствующей внѣ насъ и помимо насъ.\r\nПедагогія непростительно погрѣшитъ, если послѣдуетъ этой си\r\nстемѣ, если сложа руки будетъ ожидать, что вотъ-вотъ явится\r\nписатель, или даже цѣлый рядъ писателей, которые будуть тру\r\nдиться собственно для ея цѣлей. Въ ожидании этого, ей слиш\r\nкомъ долго придется наслаждаться своимъ восточнымъ кей\r\nФомъ, и едва ли когда дождется она исполнения своихъ надеждъ.\r\nМы крѣпко сомнѣваемся въ возможности появления писателя\r\nисключительно-педагогическаго, понимая подъ этимъ словомъ\r\nч. VI. 12 А ТЕНЕЙ.\r\nна\r\n!\r\n1 E\r\n9 44\r\n4\r\nне составителя дѣтскихъ книгъ на живую нитку, а писателя\r\nхудожника, дѣятельность котораго была бы направлена только\r\nна созданіе произведеній, служащихъ на пользу дѣтямъ и юно\r\nшамъ. Во-первыхъ, трудно разграничить эти рубрики возра\r\nстовъ и опредѣлить, гдѣ начинается и гдѣ оканчивается,\r\nпримѣръ, юность: едва ли не для каждaго индивидуума при\r\nдется составлять особенныя рубрики, а слѣдовательно такая же\r\nтрудность предстоитъ и при выборѣ книгъ; а во-вторыхъ (и это\r\nважнѣе всего), если невозможно требовать отъ художника- ва\r\nятеля или живописца, чтобы онъ всю свою дѣятельность упо\r\nтребилъ на дѣтскiя игрушки, то тѣмъ болѣе странно желание\r\nзаставить художника - поэта упражняться въ композицій толь\r\nко однихъ этихъ игрушекъ. Жалѣть ли о такой невозможности?\r\nЕсли сладенькая мораль считается необходимою принадлеж\r\nностью дѣтскихъ книгъ, то мы вполнѣ раздѣляемъ отвращеніе\r\nкъ ней юныхъ читателей. Искусство само себѣ служить цѣлью,\r\nили, пожалуй, оно служить и постороннимъ цѣлямъ, но непо\r\nсредственно, по внутреннему побужденію художника, а не по\r\nкакой - нибудь внѣшней принудительной силѣ: оно, по преиму\r\nществу, свободно. Обладая болѣе другихъ искусствъ средства\r\nми воспроизводить жизнь въ образахъ изящнаго, поэзія пред\r\nставляетъ въ созданіяхъ своихъ множество Фактовъ, которые\r\nразумѣть, которыми наслаждаться можетъ всякій, безъ различія\r\nпола и возраста: такъ они доступны человѣку, не лишенному\r\nздраваго смысла и чувства человѣческаго. Подмѣчать эти Фак\r\n1 ты и указывать на нихъ вотъ прямое назначеніе педагоги-,\r\nческой критики.\r\nСчитаемъ не лишнимъ сказать здѣсь нѣсколько словъ о зна\r\nченіи изящной литературы для воспитанія. Литература, во\r\nпервыхъ, служить единственнымъ средствомъ для изучения на\r\nшего книжнаго языка, какъ орудія мысли и образования, о чемъ\r\nмы уже не разъ говорили; во-вторыхъ, она была до сихъ поръ\r\nединственнымъ проводникомъ идей гуманныхъ, распростране\r\nніе которыхъ въ нашемъ неразвитомъ обществѣ составляетъ\r\nнасущную потребность, а въ дѣлѣ воспитанiя главную задачу,\r\nи, въ-третьихъ, наконецъ, она у насъ, какъ и вездѣ,, должна\r\nслужить главнымъ средствомъ для эстетическаго воспитанія. На\r\nпослѣднее наша педагогическая литература еще не обратила\r\n2ФРЕГАТъ ПАЛЛАДА. 3\r\n2\r\n2\r\n-\r\nдолжнаго вниманія, а между тѣмъ оно для насъ болѣе чѣмъ\r\nдля кого-нибудь важно. Оно-то скорѣе всего дѣлаетъ чело\r\nвѣка человѣкомъ. Эстетическое воспитаніе возвышаетъ, обла\r\nгороживаетъ и смягчаетъ самую грубую и черствую натуру.\r\nКонечно, не въ немъ одномъ спасеніе отъ грубости невѣжест\r\nва: безъ содѣйствія науки оно вполнѣ и не восприемлемо; но\r\nтѣмъ не менѣе оно уже само по себѣ есть одинъ изъ надежнѣй\r\nшихъ путей къ образованiю. Говорять, что эстетическое вос\r\nпитаніе изнѣживаетъ, придавая иногда грубой натурѣ мущи\r\nны несвойственную ей женственность, отучая своихъ питом\r\nцевъ отъ практической дѣятельности. Но неспособность къ\r\nпрактической дѣятельности едва ли порождается эстетическимъ\r\nвоспитаніемъ, а если и порождается, то, мы увѣрены, только\r\nпри такого рода дѣятельности, которая способна парализировать\r\nсамую сильную энергію: конечно, эстетически развитый чело\r\nвѣкъ опустить руки и даже погрузится въ апатію, если неиз\r\nбѣжно предстоить ему дѣйствовать на поприщѣ энергичнѣйша\r\nго изъ русскихъ людей, Павла Ивановича Чичикова съ братіей;\r\nно въ этомъ случаѣ даже изнѣженность, женственность\r\nи то добро, и то благо. Сколькихъ людей спасали и спасаютъ\r\nонѣ отъ конечной нравственной порчи, отъ непосредственной\r\nгрубости или одичанія! Сколько благъ доставляло и доставляетъ\r\nсамое даже умѣренное эстетическое воспитание! Если изъ мо\r\nлодаго человѣка, со страстью читающаго поэтическiя произве\r\nденія, не выйдеть поэта; то, повѣрьте, всегда выйдетъ чело\r\nвѣкъ, по крайней мѣрѣ выработаются данныя для того, чтобы\r\nстать человѣкомъ. Не люди вырабатываются изъ такихъ господъ,\r\nмогут возразить намъ, а коптители неба, мечтатели. Что дѣ—\r\nлать, если и мечтатели! Если они безполезны для практической\r\nжизни, то виновато не эстетическое воспитаніе, а много дру\r\nгихъ постороннихъ условій. Съ Тентѣтниковымъ и Рудинымъ\r\nеще можно примириться: при другой обстановкѣ изъ нихъ вы\r\nшли бы и другие люди; но кто же будетъ утверждать, что такія\r\nпрактическiя личности, какъ Чичиковъ и Ноздревъ, лучшие ихъ\r\nи полезнѣе для нашего общества? Кто мечтаетъ, Ръ томъ уже\r\nесть стремление къ лучшему; даже мечты Манилова, какъ ни\r\nсмѣшны онѣ, если не лучше, по крайней мѣрѣ безвреднѣе гру\r\nбыхъ инстинктовъ какого-нибудь господина. Да притомъ меч\r\n1 *4 АТЕНЕЙ.\r\n! 0 г\r\n2\r\nE 1 г1 і 1\r\nтательность есть только одна темная сторона эстетическаго\r\nвоспитанія: безъ поддержки воспитанія нравственно- религиоз\r\nнаго, научнаго и соціальнаго, эстетическое воспитание, дѣй\r\nствительно, способствуетъ къ образованiю мечтателей, прида\r\nвая какой-то болѣзненный колоритъ своимъ питомцамъ; но не\r\nзабудемъ ио другой его сторонѣ, просвѣщающей и освѣща\r\nющей нашу духовную природу, что, смѣемъ думать, не подле\r\nжитъ никакому сомнѣнію.\r\nВсе сказанное нами о значеніи литературы въ дѣлѣ вос\r\nпитанія, конечно не ново, да мы и далеки отъ всякой пре\r\nтензій на новое. Незнакомые съ школьнымъ устройствомъ\r\nего, пожалуй еще болѣе — съ нимъ знакомые, могутъ воз\r\nразить намъ: къ чему ваши толки о литературѣ въ дѣлѣ вос\r\nпитанія? Мы согласны, что она необходимое звено въ цѣпи\r\nучебныхъ предметовъ; но вѣдь зато въ каждомъ среднемъ\r\nучебномъ заведеніи назначаются для нея особенныя занятія,\r\nпродолжающаяся цѣлый годъ и знакомящія воспитанниковъ съ\r\nрусским и писателями, отъ Кирилла Туровскаго до Гоголя вклю\r\nчительно. Но въ томъ-то и дѣло, что одного знакомства со\r\nвсѣми русскими писателями, одного знанія характеристикъ ихъ\r\nпроизведеній слишкомъ недостаточно. Исторiя литературы еще\r\nне даетъ эстетическаго образования. Пускай она проходится,\r\nгдѣ и когда вамъ угодно, въ какомъ хотите классѣ, мы не отвер\r\nгаемъ ея пользы; но только не смѣшивайте ея съ знакомст\r\nвомъ съ изящными произведеніями нашей словесности, пре\r\nимущественно способствующими къ эстетическому образова\r\nнію. Исторія русской письменности дѣйствительно требуетъ\r\nизвѣстнаго возраста и извѣстныхъ предварительныхъ свѣдѣній для\r\nзнакомства съ нею; изученіе же изящныхъ произведеній словес\r\nности должно начинаться гораздо раньше и быть свободнымъ отъ\r\nстѣснительныхъ школьныхъ предразсудковъ относительно вре\r\nмени и методы изученія. Изученія этого вы не достигнете, застав\r\nляя своихъ питомцевъ затверживать наизусть составленныя вами\r\nхарактеристики и критическiя статейки, какъ бы онѣ ни были\r\nдобросовѣстны; готовые, составленные другими взгляды на изящ–\r\nныя произведения, безъ живаго непосредственнаго знакомства\r\nсъ ними, не принесутъ никакой пользы. Задача воспитанія здѣсь\r\nсостоитъ въ томъ, чтобы доставить воспитанникамъ полную воз\r\n17\r\n3ФРЕГАТъ ПАЛЛАДА. 5\r\nможность такого собственнаго, самодѣятельнаго знакомства. На\r\nмѣренное же уклоненіе отъ этой цѣли приносить одинъ положи\r\nтельный вредъ: вступивъ въ жизнь непріученными къ свѣжей, здо\r\nровой пищѣ, съ самодовольными, заученными, нерѣдко -односто\r\nронними взглядами (ибо кто же изъ педагоговъ, положа руку на\r\nсердцѣ, поручится за непогрѣшительность своихъ взглядовъ?),\r\nкоторые такъ легко бросать свысока,—воспитанники,а еще болѣе\r\nвоспитанницы, съ жадностью бросаются на родъ чтенія, который\r\nтакъ справедливо осуждается всѣми—чтенія, имѣющаго въ виду\r\nсказочный интересъ и художественную неправду. Знакомство съ\r\nизящными произведеніями словесности, служащее единствен\r\nнымъ средствомъ для изучения литературнаго языка и способ\r\nствующее къ эстетическому образованію, должно быть въ чи\r\nслѣ главныхъ, начальныхъ предметовъ въ дѣлѣ домашняго и\r\nобщественнаго воспитанія. Воспитаніе, въ обширномъ смыслѣ\r\nэтого слова, имѣющее цѣлію изъ ветхаго непосредственнаго\r\nчеловѣка развить нoвaгo черезъ образованіе его ума, чувства и\r\nволи, должно, преслѣдуя свои задачи, не упускать ни одного\r\nслучая, который доводить до желаемыхъ результатовъ. Лите\r\nратура — старый и добрый другъ нашего образования; итакъ,\r\nпусть же школьное и домашнее воспитание пользуется ея сред\r\nствами вполнѣ.\r\nНо какъ именно пользоваться средствами литературы для вос\r\nпитальныхъ цѣлей? Что читать, какъ читать и съ котораго вре\r\nмени начинать чтеніе образцовыхъ произведеній словесности?\r\nЭти вопросы не представляють особенныхъ трудностей для\r\nрѣшенія; постараемся отвѣчать на нихъ. Питомцамъ домаш\r\nняго и школьнаго воспитанія нельзя всего читать, тѣмъ бо\r\nлѣе не всякую книгу можно дать имъ въ руки. Хотя изящ–\r\nное само по себѣ нравственно и благо, но многія, отчасти\r\nгигиеническiя, отчасти психологическiя причины, препятству\r\nють знакомить воспитанниковъ съ полнымъ проявленіемъ его\r\nвъ искусствѣ вообще, въ поэзіи едва ли не въ особенности. По\r\nэзія, какъ идеальное воспроизведение жизни во всей полнотѣ ея,\r\nпредставляетъ много такого, съ чѣмъ преждевременное знаком\r\nство можетъ быть вредно для юной души. Даже о такомъ обще\r\nчеловѣческомъ, возвышенномъ и благородномъ чувствѣ, какъ лю\r\nбовь, которая помогаетъ поэту, какъ солнечный лучъ живописцу,\r\n16 АТЕНЕЙ.\r\nЖИЗНИ.\r\nГ\r\nпри освѣщеніи характеровъ, и которая сама по себѣ бываетъ\r\nпредметомъ его пѣсни, — даже и о немъ, по извѣстнымъ гигіени\r\nческимъ причинамъ, слѣдуетъ говорить осторожно и своевремен\r\nно. Но неужели воспитатель долженъ говорить о любви? Не обхо\r\nдить ли въ школахъ этого вопроса? А если говорить, то когда и\r\nкакъ? Что невозможно обойти, это доказываетъ поэзiя и другiя ис\r\nкусства, которыя не могутъ не входить въ кругъ воспитанія, если\r\nмы пожелаемъ доставить своимъ питомцамъ эстетическое обра\r\nзованіе;; это доказываетъ даже наука жизни— исторія: но что,\r\nсъ другой стороны, положительно вредно разсуждать о любви съ\r\nранняго дѣтскаго возраста — это говорить здравый смыслъ и\r\nподтверждають печальные факты школьной и вообще дѣтской\r\n- Во всякомъ случаѣ, по нашему мнѣнію Въ вос\r\nпитаніи неизбѣжно и необходимо говорить о любви, раз\r\nумѣется, не въ дѣтскомъ раннемъ возрастѣ, а съ шеснадцати,\r\nпо крайней мѣрѣ, лѣтъ; но говорить слѣдуетъ осторожно, не\r\nсмѣшивая этого высокаго чувства съ животною чувствен\r\nностью, не приходя въ экстазъ, а хладнокровно, какъ и обо\r\nвсѣхъ истинахъ, которыя провозглашаетъ педагогъ. Нечего\r\nумалчивать о томъ, о чемъ, безъ нашего вѣдома, громко загово\r\nритъ сама природа. Дѣло воспитанія — слѣдить за этимъ внутрен\r\nнимъ голосомъ природы и прислушиваться, когда онъ начнетъ\r\nлепетать: каждый по собственному опыту знаетъ, когда насту\r\nпило для него это время, и потому небольшаго труда стоитъ\r\nопредѣлить это время и для другихъ. А между тѣмъ, говоря о\r\nтомъ, о чемъ умалчивать безполезно, воспитаніе развязываетъ\r\nсебѣ руки: оно можетъ свободнѣе дѣйствовать въ интересахъ\r\nэстетическаго образованія, — и, кто знаетъ? быть - можетъ,\r\nдаже способствовать къ тому, что у его питомцевъ впослѣд\r\nствій это гуманнѣйшее изъ чувствъ (то-есть любовь) приметъ\r\nна дѣлѣ истинно эстетический характеру. А если нѣтъ? намъ\r\nскажутъ. Можетъ-быть и нѣтъ, но тогда будетъ виновата не\r\nлюбовь, о которой просто и съ достоинствомъ говорилось въ\r\nшколѣ, а или воспитатели, или сами воспитывающіеся, или по\r\nстороннія обстоятельства. Мы говоримъ только объ идеѣ: что\r\nдѣлать, если осуществленіе идей выходить неудовлетворительно\r\nвъ частности! Но тѣмъ-то и отличается отъ рутины всякая ра\r\nбота, имѣющая въ виду прогрессъ, что идея всегда служить\r\n2 1.\r\nТо\r\nе\r\n)\r\nIL\r\n1ФРЕГАТъ ПАЛЛАДА. 7\r\n9\r\nей путеводною звѣздою, высокою цѣлію, между тѣмъ какъ ха\r\nрактеръ рутины — полнѣйшее равнодушіе къ осуществленію\r\nидеи, путь, проходимый съ зажмуренными глазами, плетеніе\r\nмаптей, по народному выраженію.\r\nИтакъ, читатель видитъ, что съ нашей точки зрѣнія чтенію\r\nпридается самый широкій смыслъ и что его, хотя бы и просто\r\nкакъ чтеніе, слѣдуетъ начинать съ ранняго возраста, съ пер\r\nвыхъ школьныхъ классовъ, и вести во весь періодъ учебной\r\nжизни. За исключеніемъ немногихъ отдѣловъ поэзіи, пред\r\nставляющихъ положительно дурную и презрѣнную стороны\r\nжизни, большую часть произведений изящной словесности можно\r\nсдѣлать предметомъ чтенія. Изъ этого нисколько не слѣдуетъ\r\nзаключить, чтобы мы уменьшали высокое значеніе юмора и\r\nпредлагали бы прикрывать общественныя раны плотной завѣ\r\nсой, сквозь которую не могъ бы проникнуть пытливый взоръ\r\nмолодaго поколѣнія. Горе воспитанію, если оно увлечется ту\r\nпымъ оптимизмомъ! Но пока еще слишкомъ юнъ возрастъ\r\nвашихъ питомцевъ, пока еще вполнѣ дѣвственны души ихъ,\r\nзнакомьте ихъ прежде всего съ положительно-прекраснымъ.\r\nПотомъ, когда поокрѣпнетъ духовная ихъ природа, слѣдова\r\nтельно въ самомъ старшемъ школьномъ возрастѣ, смѣло сбра\r\nсывайте покровъ съ общественныхъ ранъ (насколько онѣ от\r\nразились въ литературѣ), смѣло разсѣкайте больное мѣсто за\r\nраженнаго трупа. Но во всякомъ случаѣ выборъ матерьяла для\r\nчтенія, по полу, возрасту и развитію учениковъ, долженъ быть\r\nстрогій, и конечно тѣмъ строже, чѣмъ моложе воспитанники.\r\nЭта строгость будетъ уменьшаться съ лѣтами и совершенно\r\nуничтожаться въ послѣднемъ классѣ среднихъ училищъ, въ\r\nкоторомъ надобно предоставить воспитанникамъ возможную\r\nсвободу въ выборѣ книгъ и статей для чтенія. О томъ, ка\r\nкимъ образомъ слѣдуетъ читать, то-есть о процессѣ воспи\r\nтательнаго чтенія, мы уже говорили (см. Моск. Вѣд. Литер.\r\nОтд. 1857 г. № 29 и Атеней № 6). Занимаясь такимъ обра\r\nзомъ литературой, мы достигнемъ двухъ цѣлей: 1) главной,\r\nсостоящей въ усвоеніи литературнаго языка и въ матерьялахъ\r\nдля эстетическаго образования, и 2) второстепенной, имѣющей\r\nпредметомъ познакомить воспитанниковъ съ матерьялами для\r\nистории литературы. Изучение истории литературы мы поставили\r\n18 АТЕНЕЙ.\r\n1\r\nг.\r\nI\r\nна второмъ планѣ, нисколько не думая умалять значеніе этой\r\nнауки. Но въ среднихъ учебныхъ заведеніяхъ, вообще въ дѣлѣ\r\nвоспитанія, ни одинъ учебный предметъ не долженъ самъ себѣ\r\nслужить цѣлію, а особенно насчетъ другихъ предметовъ. Каж\r\nДый, напротивъ того, во — первыхъ, долженъ гармонически\r\nсодѣйствовать съ другими въ важномъ дѣлѣ развития духов\r\nной нашей природы, во-вторыхъ—пролагать, по возможности,\r\nпуть къ дальнѣйшему спеціальному изученію предмета, для же\r\nлающихъ: не важно знать число поэтическихъ произведеній\r\nПушкина и время ихъ создания, но весьма важно образовать\r\nэстетическое чувство молодыхъ людей по сочиненіямъ великаго\r\nс E П\r\nпоэта.\r\n1 E E -\r\nПедагогическая критика должна слѣдить за литературными\r\nпроизведеніями, отыскивать въ нихъ годное для своихъ цѣ\r\nлей и подвергать отысканное разбору. Она не есть нѣчто со\r\nвершенно особенное и независимое отъ критики литературной:\r\nкритеріумъ ея не многимъ отличается отъ послѣдней, хотя\r\nи не совсѣмъ одинъ и тотъ же. Дѣло педагогической кри\r\nтики состоитъ въ разборѣ отдѣльныхъ статей, или цѣлыхъ со\r\nчиненій, важныхъ для воспитательныхъ цѣлей, въ опредѣленіи\r\nихъ достоинствъ и недостатковъ, на основании общихъ эсте\r\nтическихъ или психологическихъ законовъ, въ указаніи, ка\r\nкiя изъ этихъ сочинений и почему именно болѣе полезны;\r\nно она можетъ пройдти молчаніемъ все, до нея не касаю\r\nщееся. Отсюда слѣдуетъ, что приговоры педагогической кри\r\nтики могутъ иногда и не согласоваться съ приговорами критики\r\nлитературной: она, напримѣръ, можетъ одобрять такую книгу,\r\nили такой отдѣлъ какой-нибудь книги, о которыхъ литератур\r\nная критика отзовется не совсѣмъ одобрительно. Послѣдняя\r\nоцѣниваетъ литературное произведеніе болѣе въ цѣломъ, чѣмъ\r\nпо частямъ, оцѣниваетъ его само по себѣ, безъ всякой примѣ\r\nнимости къ какимъ-нибудь постороннимъ цѣлямъ, между тѣмъ\r\nкакъ задача первой именно и состоитъ въ этой частной при\r\nмѣнимости. Но само собою разумѣется, что все отвергаемое,\r\nкакъ негодное, критикою литературной, не можетъ признавать\r\nгоднымъ и критика педагогическая.\r\nЕсть книги и статьи, которыя педагогическая критика должна\r\nназвать классическими; таковы: «Дѣтскіе годы Багрова - внука»\r\nE E L 1ФРЕГАТъ ПАЛЛАДА. 9\r\nг. Аксакова, «с.Бѣжина Луиз» и «Пѣвцы» г. Тургенева, «Сона\r\nОбломова» г. Гончарова и нѣкоторыя изъидиллическихъ картинъ\r\nг. Григоровича. Эти книги и статьи смѣло давайте въ руки вашимъ\r\nпитомцамъ; ихъ прочтутъ не одинъ разъ, и всегда съ равнымъ\r\nнаслажденіемъ, воспитанники обоихъ половъ и всѣхъ возра\r\nстовъ. Можетъ-быть найдется и еще что прибавить къ поиме\r\nнованнымъ сочиненіямъ; но, по крайней мѣрѣ, какъ мы знаемъ\r\nизъ опыта, такого полного, такого всесторонняго и благодатнаго\r\nдѣйствія поэзіи на молодыя души, такой прелести языка не\r\nпредставляютъ другія сочиненія: вотъ почему педагогическая\r\nкритика должна считать гг. Аксакова, Гончарова, Григоро\r\nвича и Тургенева образцовыми своими писателями-прозаиками.\r\nНезависимо отъ высокаго поэтическаго достоинства, педагоги\r\nческая критика потому должна назвать образцовыми поимено\r\nванныя сочинения этихъ авторовъ, что: во-первыхъ, ихъ можно\r\nдать въ руки даже ребенку, такъ какъ въ нихъ ни слова не го\r\nворится о любви какъ страсти; во - вторыхъ потому, что\r\nизображая чудныя картины русской природы, они раздувають\r\nискру поэтическаго чувства, таящуюся въ дупів каждаго, въ\r\nяркое пламя, слѣдовательно, начинаютъ дѣло эстетическаго вос\r\nпитания и возбуждаютъ горячую любовь къ родинѣ, родному\r\nкраю, и, в-третьих, наконецъ, рисуя въ своихъ картинахъ\r\nрусскаго человѣка, хотя и въ различныхъ образахъ — подъ\r\nвидомъ ли помѣщичьяго сына, или деревенскихъ мальчиковъ,\r\nстерегущихъ табунъ, или же просто нашихъ мужичковъ и\r\nдеревенскихъ женщинъ, они заставляютъ юнаго читателя въ\r\nэтихъ образахъ видѣть людей, созданіе, подобное Создав\r\nшему, а не существа низшаго разряда; они проникнуты гу\r\nманностью въ самомъ широкомъ, благодатномъ смыслѣ этого\r\nслова. Но если педагогическая критика будетъ ожидать выхода\r\nсочиненій только въ этомъ родѣ, то ей, как мы сказали,\r\nдолго можетъ – быть придется сидѣть сложа руки, а читать\r\nодно и то же беспрестанно, даже превосходныя вещи, на\r\nдоѣстъ. Есть и выходить вновь достаточно сочиненій, хотя не\r\nравныхъ образцовымъ, но тѣмъ не менѣе важныхъ въ педаго\r\nгическомъ отношении; для примѣра укажемъ на «Богомольцева»\r\nи «Святочный расказа» Н. Щедрина: въ первомъ педагогъ\r\nнайдетъ превосходную картину русской сѣверной природы, во\r\n-\r\n210 А ТЕНЕЙ.\r\nнымъ языкомъ:\r\nвторомъ (главы 1 и 3) должна обратить на себя его вниманіе\r\nпрелесть идиллическаго расказа. Говоря о критикѣ педагогиче\r\nской и литературной, мы понимаетъ въ обоихъ случаяхъ кри\r\nтику произведеній поэтическихъ. И хотя чтеніемъ и изученіемъ\r\nнѣкоторыхъ отдѣловъ прозы (какъ, напримѣръ, повѣствова\r\nтельными сочиненіями) можно также съ успѣхомъ пользоваться\r\nдля педагогическихъ цѣлей, но разборъ ихъ имѣетъ много об\r\nщаго съ произведеніями поэтическими.\r\nЕсли книга (разумѣется, написанная хорошимъ современ\r\nэто первое условіе всякаго сочиненія, годнаго\r\nДля педагогическаго употребленія) богата картинами природы,\r\nесли она содержитъ въ себѣ увлекательные расказы о дѣйстви\r\nтельныхъ или вымышленныхъ происшествияхъ, то педагогиче\r\nская критика смѣло можетъ подвергать ее своему разбору. Та\r\nковъ «Фрегата Паллада», новое сочиненіе автора «Обыкно\r\nвенной истории» и «Сна Обломова».\r\nВъ Формѣ писемъ къ друзьямъ, г. Гончаровъ описываетъ свое\r\nкругосвѣтное путешествие на Фрегатѣ «Паллада». Описаніе путе\r\nшествiй принадлежитъ къ тому роду книгъ, который никогда не\r\nпотеряетъ своей занимательности; тѣмъ болѣе онъ нравится\r\nюнымъ читателямъ: какое раздолье Фантазій, мечтѣ! Пятьсотъ\r\nРусскихъ, отправившихся к берегамъ Японіи, по синима вол\r\nнамо океана, они сочтутъ дѣйствительно аргонавтами, а Япо\r\nнію.— Колхидой. Г. Гончаровъ является Орфеемъ этого похо\r\nда, пѣвцомъ его, хотя ex officio, какъ самъ онъ выражается.\r\nОтправляясь въ путешествие и сознавая важность принятой\r\nимъ на себя обязанности, какъ туриста, и отвѣтственно\r\nсти передъ публикой, какъ писателя, авторъ самъ себѣ задалъ\r\nмного вопросовъ: «Я боялся, говорить онъ, выдержитъ ли\r\nнепривычный организмъ массу суровыхъ обстоятельствъ, этотъ\r\nкрутой поворотъ отъ мирной жизни къ постоянному бою съ\r\nновыми и рѣзкими явленіями бродячей жизни? Да наконецъ\r\nхватитъ ли души вмѣстить вдругъ неожиданно развившуюся\r\nкартину міра? Вѣдь это дерзость почти титаническая! Гдѣ взять\r\nсилы, чтобы воспринять массу великихъ впечатлѣній? И когда\r\nворвутся въ душу эти великолѣпные гости, не смутится ли самъ\r\nхозяинъ среди своего пира?» «Писатель (путешествiй), го\r\nворитъ далѣе г. Гончаровъ, свободенъ пробираться въ нѣФРЕГАТъ ПАЛЛАДА. 11\r\nдра горь, или опускаться въ глубину океановъ, съ ученою\r\nпытливостію, или, пожалуй, на крыльяха вдохновенія сколь\r\nзить по нимя быстро и ловить мимоходом на бумагу ихт\r\nобразы...» и далѣе: «отошлите это (то-есть собственно ученое\r\nописаніе путешествiй) въ ученое общество, въ академію, гово\r\nрите вы, а бесѣдуя сз людьми всякако образованiя, пишите\r\nиначе. Давайте намъ чудеся, поэзіи, огня, жизни и кра\r\n»\r\nсока.»\r\nСочиненіе г. Гончарова не ученое, а поэтическое описаніе кру\r\nгосвѣтнаго путешествия. И изъ приведенныхъ словъ автора, и изъ\r\nдругихъ мѣстъ его книги видно какъ онъ самъ смотрѣль на свое\r\nсочиненіе. Съ этой же точки должна смотрѣть на этотъ трудъ кри\r\nтика и не требовать отъ него того, чего онъ не даетъ, что не\r\nвходило въ планы автора — научнаго интереса. Естествовѣдѣніе,\r\nисторiя, этнографія географія, конечно, не пріобрѣли ничего съ\r\nвыходомъ въ свѣтъ «Фрегата Паллады»; но зато не мало прі\r\nобрѣла литература по отдѣлу морскихъ путешествий и тѣмъ еще\r\nбольшее приобрѣтеніе сдѣлала литература педагогическая. Хотя\r\nавторъ и говорить, что путешествия утратили свой чудесный\r\nхарактеръ, что они не сражался со львами и тиграми, не пробо\r\nвалъ человѣческаго мяса, что поэзiя измѣнила свою священную\r\nкрасоту и что въ мірѣ властвуетъ самый прозаическій образъ,\r\nобразъ англійскаго купца, но все это говорится только отно\r\nсительно приключеній, случавшихся въ прежнее время съ пу\r\nтешественниками, и почти уже невозможныхъ теперь; благодаря\r\nуспѣхамъ цивилизации. А чудеса и поэзія все-таки есть! «Дайте\r\nдоговориться до этихъ чудесь по порядку», восклицаетъ самъ\r\nавторъ, отвергавшій все чудесное въ путешестви. Но чудеса эти\r\nне покорились никакимъ выкладкамъ, цыфрамъ, грубымъ прикос\r\nновеніямъ науки (т. I, стр. 190); чудеса эти — природа и люди,\r\nособенно природа, словомъ — все, окружающее сѣверныхъ пла\r\nвателей. Все имъ незнакомое и невѣдомое тѣмъ болѣе кажется\r\nчудомъ, если представить Фрегатъ «Палладу» маленькой русской\r\nколоніей, плавающей по неизмѣримой пучинѣ, какъ представля\r\nетъ его авторы. «Увижу новое, чужое говорить онъ: и сейчасъ\r\nвъ умѣ прикину на свой аршинъ. Я вѣдь уже сказалъ вамъ, что\r\nискомый результатъ путешествия — это параллель между чужимъ\r\nи своимъ. Мы такъ глубоко вросли корнями у себя дома, что ку12 А ТЕ НЕ Й.\r\nE\r\n2 3 Р\r\n*\r\nда и какъ надолго бы я ни заѣхалъ, я всюду унесу почву родной\r\nОбломовки на ногахъ, и никакіе океаны не смоютъ ее» (т. І. стр.\r\n100). Эта параллель между чужимъ и своимъ придаетъ осо\r\nбенный интересъ книгѣ; авторъ очень любитъ дѣлать такія па\r\nраллели: онъ не только проводить ихъ между русскою при\r\nродой и природой посѣщенныхъ имъ мѣстностей, но даже\r\nмежду лѣнивымъ, погруженнымъ въ Физической и нравствен\r\nный сонъ русскимъ бариномъ и вѣчно бодрымъ Англичаниномъ,\r\nобразъ котораго властвуетъ въ мірѣ. Здѣсь кстати сказать, что\r\nавторъ далеко на англоманъ; это всего лучше доказываютъ слѣ\r\nдующія выраженія: а безстыдство этого скотолюбиваго народа\r\nдоходить до какого-то героизма, чуть дѣло коснется до сбыта\r\nтовара, какой бы онъ ни были, хоть ядъ» (т. II, стр. 195) и\r\nнѣкоторые подобные упреки. Но не смотря на явное несочувствие\r\nкъ Британцамъ, образъ этого цивилизующаго народа, быть\r\nможетъ помимо воли автора, выходить изъ-подъ пера его\r\nвеличественнымъ и привлекательнымъ. Иначе и быть не могло:\r\nавтора, какъ друга цивилизации, въ пользу которой онъ напи\r\nсалъ не одну теплую страницу, какъ поэта наконецъ, не могъ\r\nне поразить этотъ образъ, носящийся во всемъ мірѣ, хоть, по\r\nложимъ, и не очень приглядный.\r\nЧитая с Фрегатъ Палладу», вы почти на каждой страницѣ\r\nубѣждаетесь, что авторъ его поэтъ; вмѣсто догадки, изслѣдо\r\nванія, разсуждения, прозаическаго описанія, у него тотчасъ же\r\nсоздается картина, образъ, и образъ и картина такъ хороши,\r\nчто вы нисколько не требуете повѣрки съ дѣйствительностью:\r\nвы наслаждаетесь ими, переходя отъ предмета къ пред\r\nмету по волѣ капризнаго автора. Что дѣлать, если этотъ\r\nэпитетъ приличествуетъ всѣмъ поэтамъ, хотя бы многимъ и не\r\nпонравилась такая капризность въ путешественникѣ. Путеше\r\nственникъ не виноватъ въ томъ, что онъ не ученый, а поэтъ.\r\nПомимо его и своей воли, вы слѣдуете за нимъ туда, куда\r\nонъ ведетъ васъ. «Если мнѣ гдѣ -нибудь хорошо, говорить\r\nг. Гончаровъ: я начинаю пускать корни. Удобна ли квартира,\r\nпокойно ли кресло, есть хорошій видъ, прохлада — мнѣ не хо\r\nчется дальше. Меня влечетъ уютный домикъ съ садомъ, съ\r\nбалкономъ, останавливаетъ добрый человѣкъ, хорошенькое ли\r\nСколько страстишекъ успѣетъ забраться въ сердце!\r\nT т\r\n20\r\n\" Е\r\n12.\r\nія\r\n171\r\nЖа\r\n1\r\nЧико.ФРЕГАТъ ПАЛЛАДА. 13\r\nто\r\nСколько тонкихъ, сначала неосязаемыхъ нитей протянется от\r\nтуда въ разныя стороны! Поживи ещени эти нити окрѣпнуть,\r\nобратятся въ такъ-называемые узы. Жаль будетъ покинуть\r\nзнакомый домъ, улицу, любимую прогулку, видъ добраго чело\r\nвѣка» (т. I. стр. 380). Кому не нравится такое свойство по\r\nэтическихъ путешествiй, тотъ пусть обратится для насыщенія\r\nнеудовлетвореннаго любопытства къ ученымъ; но для насъ,\r\nесть для нашихъ воспитательныхъ цѣлей, это свойство очень\r\nважно: мы лучше поймемъ эти чудеса, эту картину міра, всю\r\nмассу великаха впечатлѣній, незнакомыхъ душѣ съвернаго\r\nжителя, въ художественныхъ образахъ, въ картинѣ, чѣмъ въ\r\nподробныхъ, анатомическихъ разсѣченіяхъ, которыя, чтобы\r\nсоставить изъ нихъ нѣчто цѣлое, требують и предварительныхъ\r\nзнаній, доступныхъ рѣдкому читателю, и своего, особаго рода,\r\nтворчества. Но, спрашивается, — будемъ говорить словами ав\r\nтора: — хватило ли у него души вмѣстить эту картину міра?\r\nНашлось ли столько силь, чтобы воспринять массу великихъ\r\nвпечатлѣній? Не смутился ли онь, когда ворвались въ душу ему\r\nэти великолѣпные гости? — Отвѣчать на эти вопросы утверди\r\nтельно — значитъ погрѣшить противъ строгой правды, потому\r\nчто въ такомъ случаѣ пришлось бы сказать, что «Фрегатъ Пал\r\nлада» принадлежитъ къ числу величайшихъ произведенiй ис\r\nкусства, и авторъ его долженъ стать во главѣ современныхъ по\r\nэтовъ, на что, конечно, не имѣлъ претензіи нашъ скромный пу\r\nтешественникъ. Изобразить все видѣнное и перечувствованное\r\nвъ поэтической картинѣ— а»вѣдь это дерзость почти титаниче\r\nская», замѣчаетъ г. Гончаровъ, и совершенно справедливо: не\r\nговоря о степени поэтическаго дарованія, достанетъ ли средствъ\r\nпоэзіи для изображения всего этого, достанетъ ли совокупныхъ\r\nсредствъ другихъ искусствъ? Если бы, положимъ, и достало\r\nэтихъ совокупныхъ средствъ (средствъ одной поэзій недоста\r\nточно), то вышло бы, конечно, нѣчто прекрасное въ частно\r\nстяхъ; но что за пестрота и дисгармонія получились бы въ\r\nцѣломъ, между тѣмъ какъ цѣлое всего этого міра чудесь такъ\r\nгармонически-стройно въ частяхъ своихъ! Итакъ, идея ху\r\nдожественнаго путешествия слишкомъ громадна, а средства\r\nдля ея воплощенія крайне скудны; остается цѣнить прибли\r\nженіе къ идеѣ. Въ этомъ отношении г. Гончаровъ сдѣлалъ14 АРЕНЕЙ.\r\nE\r\nOCO\r\nмного хорошаго: ему необыкновенно удалось уловить общій\r\nколоритъ нѣкоторыхъ мѣстностей, бойкою кистью нарисовать\r\nне одну чудную картину природы, составить вѣрныя характе\r\nристики нѣкоторыхъ народовъ и даже иногда правильно оцѣ\r\nнить самыя события, хотя авторъ намѣренно отклоняетъ отъ се\r\nбя всякую историческую работу. Впрочемъ, поэтическое чутье\r\nдоводить его до тѣхъ же результатовъ, которые добываются\r\nтолько путемъ историческаго анализа. Въ разбираемомъ нами\r\nсочиненіи особенно хороши отдѣлы: Атлантическій океана\r\nи острова Мадера, Плаваніе въ Антлантических тропикаха,\r\nРусскie ва Японій, Ликейскіе острова, Манилла и Путеше\r\nствіе по Сибири. Но указанныя нами достоинства «Фрегата\r\nПаллады» много выиграли бы и въ литературномъ, и въ педагоги\r\nческомъ отношении, еслибы не уменьшала ихъ самая Форма сочи\r\nненія. Форма эта—эпистолярная, письма къ друзьямъ. Собствен\r\nно говоря, читателю нѣтъ дѣла до друзей автора, а между тѣмъ\r\nавторъ слишкомъ много даетъ мѣста интимной бесѣдѣ съ ними,\r\nшуткѣ, переходящей нерѣдко въ балясничество. Эта. шутка,\r\nбенно когда она слѣдуетъ какъ разъ за прекраснымъ поэтиче\r\nскимъ описаніемъ (что такъ часто случается во Фрегатѣ\r\nПаллада»), очень иногда неприятно дѣйствуетъ на читателя.\r\nФорма дружеской бесѣды заставила автора говорить о томъ,\r\nчто конечно могло бы и не войдти въ книгу, посвященную\r\nпутешествію, и что только безполезно увеличило объемъ ея.\r\nДругія длинноты еще можно извинить, хотя не мѣшало бы\r\nи ихъ избѣгнуть; онѣ встрѣчаются тамъ, гдѣ, благодаря ли\r\nдолгой стоянкѣ на одному и томъ же мѣстѣ, и слѣдовательно\r\nза недостаткомъ новыхъ впечатлѣній, или, благодаря, такъ\r\nсказать, пресыщенію чудными картинами незнакомaго автору\r\nміра, вниманіе его притупляется, творчество ослабѣваетъ. Въ\r\nтакомъ случаѣ авторъ рисуетъ будничную жизнь своихъ спут\r\nниковъ или на Фрегатѣ, или въ иномъ какомъ мѣстѣ, и рисуетъ\r\nне всегда удачно: часто при описании этихъ картинъ даже жи\r\nвость расказа и изящество языка, на что г. Гончаровъ такой\r\nмастеръ, ему измѣняютъ; такова, напримѣръ, IV - я глава 1 -й\r\nчасти: На мысѣ Доброй Надежды, утомительная по мелочно\r\nсти содержанія, въ которой героемъ является г. Б., спутникъ\r\nавтора, замѣчательный своимъ гомерическимъ аппетитомъ. Во\r\nc\r\n1\r\n!ФРЕГАТъ ПАЛЛАДА. 15\r\nобще тамъ, гдѣ авторъ бросаетъ кисть пейзажиста и начинаетъ\r\nпринимать на себѣ роль, если не историка (чего онъ тщательно\r\nизбѣгаетъ), то просто раскащика и юмориста, талантъ его\r\nотчасти теряетъ свой блескъ. Оно и естественно: чтобы быть\r\nтѣмъ или другимъ, надобно глубже изучить эту чуждую намъ\r\nжизнь, а одной бѣглой наблюдательности, единственно- возмож\r\nной для путешественника, тутъ недостаточно. Но пейзажистъ\r\nг. Гончаровъ — превосходный. Въ этомъ читатель убѣдится почти\r\nизъ каждой главы его путешествия. Что, напримѣръ, можетъ\r\nбыть прекраснѣе вотъ этой картины острововъ Зеленаго Мыса:\r\n2\r\nна\r\nНаправо утесы, налѣво утесы, между ними уходить за горы до\r\nлина, оканчивающаяся песчанымъ берегомъ, въ который хлещетъ бу\r\nрунъ. У самаго берега, слѣва отъ насъ, виденъ пустой маленькій\r\nостровокъ, направо масса накиданныхъ другъ на друга утесовъ. По\r\nодному изъ нихъ идетъ мощеная дорога къ верху, въ Порто-Прайя.\r\nПониже дороги, ближе къ морю, въ ущельи скалъ, кроется какъ\r\nбудто трава, — такъ кажется съ корабля. На берегу, въ одномъ углу\r\nподъ утесами, видно зданіе и шалаши. Остальной берегъ между ска\r\nлами весь пустой, низменный, просто куча песку, и на немъ растетъ\r\nтощій рядъ кокосовыхъ пальмъ. Какъ все это вмѣстѣ взятое печаль\r\nно, скудно, голо, опалено! Пальмы уныло повѣсили головы; никто\r\nнейдетъ искать подъ ними прохлады: онѣ даютъ столько же тѣни,\r\nсколько метла. Все спить, все немѣетъ. Нужды нѣтъ, что вы въ пер\r\nвый разъ здѣсь, но вы видите, что это не временный отдыхъ,\r\nграда дѣятельности, но покой мертвый, не пробуждающийся, что кар\r\nтина эта никогда не мѣняется. На всемъ лежитъ печать сухости и\r\nбезпощаднаго зноя. Пріѣзжайте черезъ годъ, вы, конечно увидите\r\nтотъ же песокъ, тѣ же пальмы счетомъ, валяющихся въ пескѣ нег\r\nровъ и негритянокъ, тѣ же шалаши, то же голубое небо съ бѣлымъ\r\nотблескомъ пламени, которое мертвитъ и жжетъ все, что не пря\r\nчется гдѣ -нибудь въ ущельи, въ тѣни утесовъ, когда нѣтъ дождя,\r\nего не бываетъ здѣсь иногда по нѣсколько лѣтъ сряду. и это же\r\nсолнце вызоветъ Здѣсь жизнь изъ самаго камня, когда тропический\r\nливень хоть на нѣсколько часов напоитъ землю. Ужасно это вѣч\r\nное безмолвие, вѣчное нѣмѣніе, вѣчный сонъ, среди неизмѣримой во\r\nдяной пустыни. Безконечныя воды разстилаются здѣсь, какъ безко\r\nнечные пески той же Африки, черезъ которые торопливо крадется\r\nкараванъ, боясь, чтобы жажда не застигла его въ безводномъ про\r\nстранствѣ. Здѣсь торопливо скользитъ по глади водъ судно, боясь\r\nа16 АТЕНЕЙ.\r\nштилей, а съ ними и жажды и голода. Пароходъ забросить немногія\r\nписьма, возьметъ другія и”спѣшитъ пройдти мимо обреченной на мерт\r\nвый покой страны. А какiя картины неба, моря! Какiя ночи! Про\r\nпадаютъ эти втунѣ истраченныя краски, это пролитое на голые скалы\r\nбезконечное тепло. Человѣкъ бѣжить изъ этого царства дремоты,\r\nкоторая сковываетъ энергію, умъ, чувство и обращаетъ все живое\r\nвъ подобie камня. Я припоминалъ сказки объ окаменѣломъ царствѣ.\r\nВотъ оно: придеть богатырь, принесетъ трудъ, искусство, цивилиза\r\nцію, разбудить и эту спящую отъ вѣка красавицу, природу, и дастъ\r\nей жизнь. Время, кажется, недалеко. А теперь, глядя на өту без\r\nжизненность и безмолвie, ощущаешь что-то похожее на ужасъ или\r\nна тоску. Ничто не шевелится тутъ; все подъ блескому\r\nворить будто разгнѣванныхъ этотъ царственный небесъ покой. Въ сердцу морѣ,.о», (въ Т.молчитъ морѣ І, стр совсѣмъ. 166—168 иначе.) го\r\nВъ заключеніе мы должны сказать, что «Фрегатъ Паллада»\r\nг. Гончарова, и по своему содержанію, и по мастерскому языку,\r\nпринадлежитъ къ числу тѣхъ немногихъ книгъ, о которыхъ пе\r\nдагогическая критика должна отозваться съ полнымъ одобре\r\nніемъ; сочиненіе это займетъ почетное мѣсто въ библіотекѣ\r\nродителей, воспитателей и училищъ, и надолго будетъ капи\r\nтальнымъ для нея пріобрѣтеніемъ.\r\n(\r\nIP\r\n)\r\nМ. ДЕ -ПУЛЕ.",
        "label": "6,1"
    },
    {
        "title": "On the importance of artistic works for the society",
        "article": "Не смотря на разнообраз!е требовашй и стремлешй нашей\r\nсовременной критики изящнаго, можно, кажется, усмотреть два\r\nосновиыя начала въ ея оценке текущихъ произведений сло¬\r\nвесности. Начала эти и прежде составляли предмета, деятельной\r\nполемики между литераторами, а въ последшя пять лета, они обра¬\r\nтились почти въ единственный серюзный вопросъ, возникавши\r\nотъ времени до времени на шумномъ поле такъ называемыхъ\r\nобозрешй, заметокъ, журналистики. Начала, о которыхъ говоримъ, по существу своему еще такъ важны въ отношеш'и къ\r\nотечественной литературе, еще такъ исполнены жизни и зна¬\r\nчения для нея, что тамъ только и являлось дельное слово, где\r\nони были затронуты, тамъ только и пропадали личныя страсти\r\nл легкая работа присяжнаго браковщика литературы , где они706 русскш въстннкъ.\r\nвыступали на первый планъ. Спешимъ сказать , что начала\r\nэти были: идея о художественности произведен^ и идея о\r\nнародности, Посильное определеше ихъ съ одной стороны,\r\nа съ другой стороны сомнЬше въ возможности и польз!; опред!лешя ихъ составляли и составляютъ доселе спорный пунктъ\r\nвъ критик!, имеюнцй силу тотчасъ же изгонять изъ нея систему\r\nличныхъ, произвольныхъ мнений, объясняющихъ всегда бохЬе\r\nтемпераментъ и характеръ рецензента, ч!мъ самое дело. Безъ\r\nэтого спорнаго пункта статьи рецензентовъ могли служить, съ\r\nредкими исключешями, только успешнымъ средствомъ для\r\nизучения ихъ самихъ , а совсЬмъ не предмета ихъ изсл!-\r\nдовашй. Само собою разумеется, что и умы читателей враща¬\r\nлись въ томъ же кругу, упадая тотчасъ, какъ выходили изъ\r\nнего, въ сферу симпапй и антипатш критиковъ, въ сферу ихъ\r\nумственныхъ привычекъ, а иногда и въ сферу ихъ частныхъ\r\nд!лъ. . .\r\nОграничимся вопросомъ о художественности. Почему считаемъ мы его жпзненпымъ вопросомъ для отечественной лите¬\r\nратуры, предъ которымъ вс! друпя требования , какъ наприм!ръ нынешнее требоваше идеального обращешя съ при¬\r\nродой и обществомъ , кажутся намъ требовашями второсте¬\r\nпенной важности? Ответь будетъ заключаться въ нашей стать!,\r\nи мы нисколько не скрываемъ отъ себя возражешй, кашя могуть быть сделаны заранее противъ цели и самой мысли ея. Разве\r\nлопят1е о художественности въ произвёдешяхъ искусства, съ\r\nсамаго появлешя своего въ тридцатыхъ годахъ текущаго стол!т1я, не было наследовано, что называется до нитки, и не\r\nпереродилось наконецъ въ бедную фразу, которая встречается\r\nподъ перомъ первого разбирателя литературы и глухо звучитъ\r\nтамъ, единственно по качеству пустоты своей? Разве не пре¬\r\nсыщены умы читателей нашихъ долголетнимъ опред!лешемъ\r\nразнородныхъ принадлежностей художественности до того, что\r\nиногда мертвый явлешя словесности казались пмъ живыми\r\nобразами , по причин! недеятельности сильно утомленного\r\nэстетического чувства? Разве па оборотъ, таже причина не\r\nпорождала отвращешя ихъ , по крайней мере недов!р!я къ\r\nталантливымъ произвелешямъ, резкость и сила которыхъ не¬\r\nприятно действовали на чувство, привыкшее къ д!алектическому\r\nпорядку, логической важности и тишине? Разе! толки о ху¬\r\nдожественности не лишили подъ конецъ русскую публику\r\nживой , эстетической критики , которая въ блестящемъ вид!\r\nсуществовала при самомъ появлеши идеи и терялась все более,\r\nпо мере старости и одряхлешя ея? Где теперь все прежшя\r\nдостоинства рецензш: определеше творческихъ способовъ пи¬\r\nсателя, разъяснеше его мысли, вся частная работа критика на\r\nданныхъ, представляемыхъ образцемъ, и открьгпе новыхъ горизонтовъ, новыхъ перспективъ, съ той точки на которую образецъ уже поставилъ себя? где эта понудительная мысль, ука¬\r\nзывавшая автору еще множество переходовъ, оставленпыхъ\r\nимъ въ сторон!, а иногда открывавшая ему неожиданную даль\r\nвъ определенной местности? где эти взаимный и велиюя услуги\r\nотъ автора критику и обратно , составлявипя настоящ!я, разумныя отношешя между ними? Тогда еще сильно чувствова¬\r\nлось, что критике обязанъ писателю высшею точкой созерцашя, которая достигается только творческимъ инстинктомъ, и до\r\nкоторой иногда не доходить рецензептъ, предоставленный однимъ\r\nсобственнымъ средствамъ! Въ замепъ критикъ отдавалъ писа¬\r\nтелю зоркость глаза, изощреннаго наблюден!емъ, который, съ\r\nуменьемъ подмечать все тонюя черты картины, способенъеще\r\nнаходить въ самомъ сцеплеши ея частей—зародыше новыхе\r\nсоображешй и созданий. Где все эти плодотворный отношешя\r\nмежду автороме и критикоме, существовавш1я, напримере, ве\r\nэпоху появлешя Гоголя на литературномъ поприще, и которыя,\r\nве меньшей степени разумеется, могли бы существовать и ныне?\r\nВошла веобыкновеше какая-то игра именами, каке шашками, съ\r\nперестановкой ихъ, смотря потому какое имя въ данный часъ\r\nпришлось более по вкусу критика. Писатели , вместо оценки\r\nихъ стремлешй и рода ихъ деятельности, сводятся поминутно,\r\nкакъ школьники, съ одной скамейки на другую , понижаются\r\nсъ первой на последнюю , и возвышаются съ последней на\r\nближайшую къ учителю и т. д. И теме страннее эта игра\r\nименами, эти сравнешя одной головы съ другою, какъ будто\r\nголовы должны быть схожи, что въ настоящее время (въ про¬\r\nтивоположность къ прошлому ) самостоятельные наши писатели\r\nи даже те, которые только въ некоторой степени наделены\r\nталантомъ, решительно выше всехъ нынешнихъ реценз!й, Haписанныхъ на нихъ. Они выше уже потому, что имеютъ сво¬\r\nбодный выборъ явлешй , образовъ , характеровъ изъ всего\r\nЪожьяго Mipa, что побуждеше (иницгатива) для всехъ возможныхъ направлешй и представлешй находится въ ихъ рукахъ,\r\nчто только въ нихъ есть зародышъ жизни и преуспешя: кри¬\r\nтика, сведенная на две или на три идеи, питается только\r\nкрохами съ ихъ стола и еще не ценить дароваго хлеба. Та¬\r\nковы упреки, которые могутъ быть сделаны попытке поднять\r\nстарый , обветшалый , давно решенный и въ последств!яхъ\r\nсвоихъ не совсемъ благопр!ятный вопросъ.\r\nНо въ томъ-то и дело, что, по особенности положешя\r\nрусской литературы, вопросъ, какъ намъ кажется , нимало не\r\nобветшалъ, а главное совсемъ не виноватъ въ последств!яхъ,\r\nкоторыя взводягь на него. Уже одно то, что мыслянце люди\r\nсовременности были постоянно заняты имъ, доказываетъ не¬\r\nсомненно его важность, а краткая истор!я вопроса, которую\r\nмы намерены привести здесь, подтвердить свидетельство это,\r\nполагаемъ , съ достаточною силой и очевидност!ю.\r\nПоняпе о художественности является у насъ въ половине тридцатыхъ годовъ, и вытесняетъ сперва прежшя эстетическ!я учешя\r\nо добромъ, трогателыюмъ, возвышенномъ и проч., а наконецъ и\r\nпонят1е о романтизме. Критика тогдашняго времени принялась\r\nсъ жаромъ за разработку новой идеи. Нетъ сомнешя, что по\r\nчувству силы, прибывшей вместе съ понят!емъ , она мало це¬\r\nнила старыя эстетическ!я положешя, которыя имели не меньшее\r\nправо на внимаше въ свое время и принесли не меньшую\r\nпользу, чемъ и новооткрытый взглядъ на искусство, но въ эпохи\r\nдобьтя свежей идеи ^первымъ дЬломъ всегда бываетъ пре¬\r\nимущественное развитее ея и забота отстранить отъ нея вся¬\r\nкое соперничество. По излишеству самихъ силъ, употребленныхъ въ дело, теор!я художественности выросла у старой\r\nкритики до идеальнаго представлешя, которое почти исключало\r\nписателей съ обыкновенными, человеческими способностями и\r\nнуждалось въ гешяхъ, колосальныхъ талантахъ для воплощешя\r\nсвоего въ какомъ-либо произведена!. Вспомнимъ те неисполнимыя задачи, которыя тогда задавались писателямъ какъ въ отношеши постройки произведешя, такъ и въ отношеши характе¬\r\nровъ и лицъ, которые должны были отличаться недосягаемою вер\r\nноет!» самим* себе, жизни и произведен!» въ каждую минуту\r\nсвоего развипя. Это был* вЬкъ критическаго энтуз!азма. Съ\r\nобретешемъ новаго понятья казалось , что уже весь м!ръ\r\nискусства освещен* до самых* тайных* своихъ угловъ, инетъ\r\nвъ немъ более ни задачь, ни явлешй, мешающих* приговору,\r\nни вообще загадочных* создашй, требующих* долгаго и осторожнаго осмотра. Начала свои критика ставила твердо , без*\r\nпослаблешя и без* оговорок*. Целые народы выкидывались\r\nиз* исторш искусства , как* только усматривалось , что въ\r\nэстетическомъ своем* развиты они шли не тою дорогой, какая\r\nизвестна была теорш, и опрокидывались памятники, составлявш!е наслаждеше многих* поколешй, как* только не находилось\r\nвъ них* всего того, что было въ рецепте теорш. Критика\r\nвпрочем* знала, что только таким* образом* крепко приви¬\r\nваются понят!я и говорила во всеуслышанье: «если есть где\r\nнибудь ошибка, то ошиблась истор!я , а правила не оши¬\r\nбочны л. Но рядом* съ этим* теоретическимъ движешемъ ,\r\nисполненным* юношеской эиергш и мощи, жила тогда и чисто\r\nэстетическая критика, столь много способствовавшая развит!»\r\nу нас* чувства изящного и определен!» особенного положешя\r\nразных* частных* деятелей въ его области , да и въ самом*\r\nжару своихъ стремлешй къ теоретическому идеалу сколько\r\nбыло высказано тою же старою критикой тридцатых* и сороковых*\r\nгодов* горячих* и правдивых* слов* о важности искусства въ\r\nнародной жизни, о значенш его, как* учителя, и вековечных*\r\nзаконах*, ему присущих*? Все эти здравыя и одушевлен¬\r\nный слова, расточаемый щедро, сопровождались неизбежным*\r\nпадешемъ въ общественном* мненш всего литературно-ложнаго , слабаго , искусственно-пронырливаго. Они сделались\r\nтеперь достояньем* публики, обратились въ народный капиталъ идей, ичаст!юэтого общаго добра живут* даже и те,\r\nкоторые поставляют* себе за честь ни от* кого не про¬\r\nисходить , что кажется им* возможным*. Как* свидетель¬\r\nство въ пользу благодетельыаго толчка , даннаго старою кри¬\r\nтикой мыслящей деятельности современников* , мы можем*\r\nсказать , что , съ ея руки, теоретическимъ вопросомъ объ\r\nискусстве занимались лучш!е умы и даровитейшье писатели.\r\nПушкин*, у котораго начала искусства захватывали вообще\r\nвесьма большую долю мышлешя, одобрялъ ея основный положеюя , а какъ глубоко вдумывался въ законы его Гоголь,\r\nпоказываютъ его « Разъездъ » и некоторый страницы «Автор¬\r\nской Исповеди ».\r\nНо старая критика наша не могла оставаться долго слепою,\r\nдаже и въ отношеши къ самой себе. Она же первая и заме¬\r\nтила, что теоретичесюя требовашя ея оставляютъ въ сиротстве\r\nи неуважеши мнопя явлешя, принесппя свою долю нравствен¬\r\nной пользы. Несправедливостью и важнымъ промеромъ пока¬\r\nзалось ей на векъ осудить и откинуть умное слово, потому\r\nтолько, что оно не могло сказаться въ настоящихъ Формахъ\r\nискусства , не признать меткаго наблюдения и современной\r\nважности какого либо дельнаго указашя, потому только, что\r\nони выражались не вполне художественно. Критика сороковыхъ\r\nгодовъсама почувствовала несостоятельность своей Teopinтворче¬\r\nства. Не весь горизонтъ искусства обнимала она и не все\r\nявлешя изящной письменности могли свободно держаться въ\r\nней! Не покидая ни одного изъ своихъ основныхъ эстетическихъ убеждений , критика взялась пособить резкой ис¬\r\nключительности прежней теорш и составила нечто въ роде\r\nнр>емной залы, где съ надлежащимъ почетомъ могли быть со¬\r\nбраны произведешя, лишенный права на входъ въ самое свя¬\r\nтилище искусства. Такимъ образомъ она создала два отдельные\r\n»iipa для разрешешя противоречащихъ сторонъ собственной\r\nтеорш: во первыхъ м!ръ светлаго искусства, непогрешительнаго, непричастнаго спорамъ, не подверженнаго изменешямъ,\r\nа за нимъ м!ръ необходимостей, более или менее разумныхъ\r\nслучайностей, всей спорной работы современности, которая\r\nне заботится о дипломе на существоваше, потому что сама\r\nесть жизнь. Критика была совершенно права, желая отдать\r\nдолжную справедливость всякому делу, но въ приложеши къ\r\nнашему частному быту она сообщила слишкомъ большое значеше умному слову, меткому наблюдешю и дельному указашю\r\nвне строгихъ «ормъ художественности. На поприще науки,\r\nнаследовании проч., они имеютъ, конечно, обширные плодо¬\r\nтворные результаты, но по особенному характеру нашего об¬\r\nщества ни въ жизни, ни въ искусстве не производить у насъ,\r\nпредоставленный только самимъ себе, того вл1яшя, какимъ поль\r\nзуются у другихъ нащоналыюстей, о чемъ мы еще скажем*\r\nнисколько слов*. При томъ же, разъ оторвавшись отъ идеи\r\nчистаго искусства, какъ она представлялась ей, критика уже\r\nне знала где остановиться, и сама подпадала всемъ услов!ямъ и\r\nневзгодам* случайности. Правда, опа внесла въ тоть второ¬\r\nстепенный Mip* искусства, который создан* был* ею въ вид-Ь\r\nпоправки ея исключительной теорш, все отличительный ка¬\r\nчества свои: теплоту убеждешя, неутомимый разбор* начал*\r\nи следств1й каждаго Факта, зоркость въ отдЬлеши иодложнаго отъ\r\nистиннаго; но по естественному ходу принятаго направлешя,\r\nона принуждена была отворить двери въ область искусства\r\nдаже неизвестному, будущему, которыхъ определить не было\r\nни въ ея, да и ни въ чьпхъ силахъ. Въ пылу добросовест¬\r\nности, доведенной до крайнихъ границъ, она согласилась, что\r\nмогутъ явиться произведен!я, которыя потребуют* новых* определешй искусства и вытеснят* старыя, до них* существовавиля и разработанный ею самой съ таким* тщаньем*. Мы, име¬\r\nющее одно преимущество должайшей жизни, знаем* теперь\r\nнеосновательность ожидашя: теор!я старой критики,—не смотря\r\nна’размеры свои^слишкомъ колосальные для содержашя, которому\r\nпредназначалось въней жить, и которое все таки было ничто\r\nиное, какъ наша отечественная литгратура,—озтаетсяеще стройнымъ здашемъ, не потрясеннымъ возражешями и опровержешями; зпачительная^оля эстетическихъ положешй старой кри¬\r\nтики еще доселе составляет* лучшее достояше нашей науки\r\nобъ изящномъ и останется истиной, какъ полагать следует*',\r\nна всегда. Здесь кстати будет* сказать, что въ старой кри¬\r\nтике, не смотря на указанный нами видоизменешя и на друпя’,\r\nеще упущенныя нами, не было никакого раздора внутри себя.\r\nВъ общемъ обозреши всей ея деятельности нельзя найдти ничего\r\nкапризнаго, легкомысленно допущеннаго, расчетливо принятаго:\r\nОна развивалась правильно изъ началъ, поставленныхъ ею для\r\nсебя, и*некоторый уклонешя ея свидетельствуют* только, что\r\nне все начала ея соответствовали существу самаго дела, но\r\nвъ тоже время свидетельствуют* и о другом* важном* качестве,\r\nименно, что она не отступала перед* следств!ями своими и\r\nвысказывала их* прямо и откровенно. Вот* почему так* легко\r\nнынче, отделив* какую либо часть отъ нея, поставить въ проI\r\nтивореч!е съ другою отдельною часпю, но такъ трудно упре¬\r\nкнуть въ непоследовательности и указать на какой либо логичесюй перерывъ. Это обыкновенное качество всякаго развття,\r\nне сходнаго на разныхъ точкахъ, и яснаго, стройнаго въ целомъ. Работа критики была, что называется, изъ одного куска.\r\nСъ пятидесятыхъ годовъ начинается у насъ поверка всего сказаннаго прежде, и здесь является уже раздроблеше поняпй и разнообраз!е взглядовъ на искусство и художественность.\r\nСъ начапемъ этой работы надъ недавнимъ прошлымъ\r\nобразовались те споры, о которыхъ мы говорили въ на¬\r\nчале статьи , и спешимъ прибавить , что трудъ переизслЪдовашя старыхъ поняпй, какъ всяки! трудъ, принесъ уже\r\nсущественную пользу. Въ безпристрастныхъ умахъ, понимавшихъ, что художественность, какъ цель всякаго создашя, не можетъ быть отстранена, появилось требоваше свести\r\nпрежнее идеальное представлеше художественности на более\r\nскромное и простое опредЪлеше, которое не нуждалось бы въ\r\nпристройкахъ и заключало бы довольно пространства для вмещен1я всехъ явлешй словесности. Въ общемъ сознаши (о чемъ\r\nможно судить по ласковому пр!ему и единогласному одобрешю\r\nразнородныхъ, въ сущности взаимно исключающихъ себя пропроизведешй) художественность стала пониматься скромнее,\r\nа следовательно и ближе къ истине. Можно выразить въ немногихъ словахъ это предчувств!е дела, обнаруженное публикой\r\nпрежде критиковъ. Литературное произведете, имеющее жиз¬\r\nненное содержаше и исчерпавшее все свое содержаше, уже\r\nобладаетъ правомъ на полное внимаше общества, а о степени\r\nхудожественности его, о Формахъ и законахъ, какими дости¬\r\nгается художественность, общество иредоставляетъ судить науке.\r\nИ действительно, благодаря этому определешю, на которое возникгшй споръ навелъ умъ читателей, все частные недостатки\r\nФормы, условливаемые временемъ и вкусами различныхъ эпохъ,\r\nуже не закроютъ многихъ неумирающихъ произведете и не\r\nпоставятъ общество въ горестное положеше благоговеть передъ\r\nними съ явнымъ противореч!емъ лучшей современной теорш.\r\nСъ чистою и спокойною совести можетъ оно наслаждаться,\r\nнапримеръ , Жилблазомъ, не смотря на отстутств!е всякой\r\nнародности въ произведеши, полемическою сказкой, рожденной\r\nвъ Ферне!, не смотря на совершенно исключительный харак--\r\nтеръ ея, «Недорослемъ» Фонъ-Визина, не смотря на резо--\r\nнерсюй элементъ , трагед!ей Корнеля, не смотря на ея перерывы,\r\nвъ ц!ломъ, а т!мъ паче историческою хроникой Шекспира, не\r\nсмотря на каламбуры и пышное, реторическое изложеше н!-\r\nкоторыхъ монологовъ. Споръ, какъ мы видимъ, былъ небезплоденъ для публики; но сами критики, въ жару опровержешя н!которыхъ старыхъ мп!шй, и вместо точн!йшаго опред!лешя услов!й и пр!емовъ художественныхъ, прежде всего за¬\r\nподозрили слово художественность и поняые, съ нимъ соединен¬\r\nное, и напали какъ на то, такъ и на другое съ разныхъ и со¬\r\nвершенно противуположныхъ сторонъ,\r\nВъ б!гломъ обзор! нашемъ исторш этого понят!я, первое\r\nм!сто должны занимать критики, которые еще н!которымъ\r\nобразомъ связаны со старыми предашями объ искусств!, но\r\nкоторые, будучи черезъ м!ру устранены учешемъ о непосред- ЖС»\r\nственномъ творчеств!, искусств^ для самого себя, всесильномъ\r\nвдохновенш, заключили, что художественность, въ мн!ши ея\r\nприверженцевъ, можетъ быть достигнута и безъ познашй, безъ\r\nнауки, безъ живаго смысла къ современности. Отъ одной ги¬\r\nпотезы было уже не далеко до другой, еще бол!е р!зкой,\r\nименно, что въ самомъ существ! поняпя о художественности\r\nскрыто отрицал!е опыта, размышлешя и образованности. Съ\r\nжаромъ принялись они опровергать эту невыносимую претенз!ю художественности, которая (будто бы) можетъ зря произ¬\r\nводить велшйя явлешя, и вс! нестерпимый привилепи, данный\r\nодному таланту, который (будто бы) уже отъ рождешя способенъ понимать все на св!т!. Критики были совершенно спра¬\r\nведливы, когда не хотЬли признать за нимъ этого прозр!шя\r\nво вс! тайны жизни, безъ самыхъ органовъ зр!шя, и когда\r\nотыскивали въ великихъ писателяхъ сл!ды глубокаго труда надъ\r\nсовременною наукой вообще и надъ идеями, бывшими въ ходу\r\nоколо нихъ. Но чтобъ быть справедливымъ при этомъ вполн!,\r\nсл!довало бы обратить внимаше на одно изъ первыхъ услов!й\r\nхудожественности, полноту и жизненность содержашя, который\r\nиначе и не пр!обр!таются какъ посредствомъ соединешя творческаго таланта съ обширнымъ, многостороннимъ понимашемъ\r\nвыбранной темы: недостаеть одной изъ этихъ частей, и пред\r\nметь не исчерпанъ, цель произведем» не достигнута, и погрешность его организма отражается въ самой Форме. Намъ могуть\r\nвозразить, что въ исторш всякой литературы есть произведешя, вполне удовлетворяюпця -эстетическое чувство младенче¬\r\nскою простотой своего содержашя, наивноспю, добродупвемъ\r\nсвоего воззрешя, ни сколько не искушеннаго опытомъ или знашемъ. Но во первыхъ произведешя эти и имъ подобный верны\r\nжизни и не лишены полнаго понимашя своего дела: такъ дет¬\r\nство и отрочество знаютъ себя очень хорошо и почти всегда\r\nлучше техъ, которые за ними наблюдаютъ, а во вторыхъ самый\r\nлепеть ихъ со всЬми его перерывами и недомолвками вполне\r\nвыражаетъ одно мгновеше жизни и стало быть имеетъ первыя услов!я художественности. Съ развипемъ человека и\r\nобщества, законы искусства, конечно, не изменяются, но\r\nони становятся сложны, более случаевъ предвидятъ и бо-\r\n'\"лЪе взыскательны, подобЛ тому какъ высшая алгебраиче¬\r\nская задача труднее первоначальной, хотя и занимается тою\r\nже долею истины. При этомъ, требовашя касательно соединения\r\nталанта и познания делаются неотступнее, умы, жаждухще существеннаго дела оть искусства ищутъ его даже въ неболыпомъ,\r\nслучайномъ настроенш творчества, и уже тогда не воленъ избе¬\r\nжать его или миновать какимъ нибудь образомъ даже лириче¬\r\nской поэтъ, предпочтительно занимаюнрйся мгновешями душевнаго настроешя и вообще жизшю сердца: есть чувства, принадлежапуя эпохе и ею порожденный , есть волнешя сердечныхъ\r\nдумъ, известныя только сильно развитому человеку , и которыми\r\nпренебречь поэтъ можеть только съ потерею лучшаго, важнейшаго значешя своего. Если не причастенъ онъ труду совре¬\r\nменности, мысли, ее оживляющей, если вообще онъ стоить\r\nниже или вне ея, ограниченность его побуждешй отразится\r\nна произведешяхъ его. Такимъ образомъ , по самой теорш\r\nхудожественности, 'каждый художникъ, въ своей сФере, обязанъ находиться въ полномъ обладаши матер!алами, касающи¬\r\nмися до предмета его: задача не легкая—и отъ нея , сколько\r\nмы знаемъ, никто еще не отделывался однимъ талантомъ! Не\r\nпотому ли, когда задача разрешена добросовестно въ произведеши, оно становится выражешемъ своей эпохи, лучшимъ ея\r\nсвидетельствомъ и важнымъ историческимъ документомъ? Никто изъ нашихъ читателей, полагаемъ , не смешаеть высказанныхъ нами требовашй съ требовашями отъ произведений\r\nискусства чистой науки или отвлеченной мысли. Мы всегда\r\nотвергали это неестественное смешеше разныхъ родовъ ум¬\r\nственной деятельности. Истина природы также какъ и жизненная\r\nистина выражаются въ науке закономь и мыслм, теже самыя\r\nистины въ искусстве являются въ виде образа и чувствования.\r\nТамъ изследоваше, здесь созерцаше, и какой бы анализъ и\r\nразборъ явлешя ни быль положенъ въ основные творчества,\r\nрезультатъ все долженъ быть одинъ и тотъ же—живой образъ,\r\nи ничего более.\r\nПереходимъ ко второму виду нападокъ на художественность,\r\nкоторыя производятся во имя другаго понят!я, понят!я о народ¬\r\nности. Осудивъ прежнюю теорпо искусства, какъ искаше условныхъ Формъ безъ заботы о содержали, критики этого отдела\r\nпротивопоставили художественности идею народности , какъ\r\nначала полнее охватывающаго жизнь и сильнее потрясающаго\r\nмысль и чувство наше. Но здесь съ перваго раза бросается\r\nвъ глаза некоторое смешеше поняпй. Художественность не\r\nможетъ быть противопоставлена народности, такъ какъ послед¬\r\nняя есть членъ второстепенный, подчиненный, и должна, при\r\nсвоемъ появлеши въ искусстве, находиться въ зависимости отъ\r\nпервой. Отдельно, безъ определяющей ее художественной Фор¬\r\nмы, народность искусству не принадлежитъ, а припадлежитъ\r\nэтнограФШ. Этого мало: народность только и отыскивается,\r\nи уясняется, и становится очевиднымъ дЬломъ, въ литера¬\r\nтуре, когда прошла черезъ какой-либо видъ искусства. Пе¬\r\nсня, сказка, дума есть уже определеше народности посредствомъ условныхъ, эпическихъ Формъ , составляющихъ пер¬\r\nвую и драгоценнейшую ступень искусства. Съ появлешемъ\r\nличнаго, свободнаго творчества повторяется тоже самое: какъ\r\nтолько художникъ отстраненъ, какъ только понят!е народности\r\nпереходить въ споръ или разсуждеше, оно теряетъ тотчасъ же\r\nвсю свою ясность, определенность, можно сказать—настоящее\r\nбьгпе свое. Это не значить, чтобъ мы отвергали возможность\r\nясно чувствовать въ себе характеръ и природу того народа,\r\nкъ которому принадлежимъ ; мы говоримъ только о способе,\r\nихъ проявлешя въ литературе. Нетъ никакой другой Формы,\r\nкроме чисто художнической Формы , для передачи или выражешя народности: разсуждеше или описаше почти никогда не\r\nовладеваютъ ею вполне, и мы знаемъ, что некоторые добросо¬\r\nвестные критики публично сознались въ невозможности опре¬\r\nделить народность способомъ изследовашя. И теперь мы еще\r\nвидимъ, что для этой работы Тантала другие мысленно покидаютъ отечество, переносятся Фантаз1ей своей за границу и\r\nвъ какомъ нибудь углу Европы ищутъ явлений, аналогическихъ\r\nсъ явлешями русской жизни, чтобъ какъ нибудь уяснить себе\r\nсмыслъ последнихъ. Причина всего этого заключается въ не¬\r\nобычайной дробности, смеемъ выразиться, въ безконечной ра¬\r\nстяжимости поштя и самаго Факта. Народность, какъ воздухъ,\r\nпроникаетъ во все живые организмы общества , дробится на\r\nмельчайпйе оттенки, окрашиваетъ часто самымъ легкимъ цветомъ, мысли, побужден’|я, инстинкты человека; собрать механи¬\r\nчески все ея проявлешя, часть за часпю, пожалуй, можно,\r\nно они собьютъ и спутаютъ человека, а не дадутъ ему стройнаго и светлого поняпя. Не помогутъ даже и богатейнпе матер1ялы народности , какъ-то сборники песенъ, пословицъ,\r\nречешй и проч., если изследователь—самъ не художникъ, по\r\nприроде своей. Смыслъ одной какой-либо части такихъ матер!яловъ всегда противоречить другой: они представляютъ ту\r\nсложность, богатство, разнообраз!е идей, чувствъ, поняпй,\r\nкоторыя находятся въ существе народности. Изследователь\r\nостается при одной выбранной имъ самимъ части, которая мало\r\nподтверждается, а иногда и совершенно опровергается всеми\r\nдругими , еще нетронутыми частями. Сосредоточить этотъ\r\nчрезвычайно подвижный элементъ, положить ему законныя гра¬\r\nницы и гЬмъ самымъ сообщить ему неизмеримую силу, обративъ въ двигателя литературы и общества, можетъ только ху¬\r\nдожникъ. И не на одномъ поприще изящной словесности эти\r\nуслов!я необходимы для уловлешя народности, но также точно\r\nна поприще истории и этнограФШ. Мы имеемъ несколько замечательныхъ талантовъ, хорошо знакомыхъ съ художническимъ\r\nспособомъ определешя народности, и между ним» почетное ме¬\r\nсто ванимаетъ г. Островсюй. На него всего более и ссылаются,\r\nкогда говорить съ презрешемъ о старыхъ тeopiяxъ: однако же\r\nг. Островсюй въ лучшихъ своихъ произвелешяхъ есть прежде\r\nвсего художникъ. Онъ уже во первыхъ художникъ въ языкп,\r\nпотому что не ограничился любимыми речешями народа, и\r\nдаже любимыми его оборотами речи, а уразумелъ логическую\r\nсвязь пошгпй, живущую въ известномъ классе общества и\r\nраждающую его слово. Во вторыхъ, онъ художникъ по свойству\r\nнаходить границы и настояиця очерташя для своей мысли:\r\nчасто двумя, тремя подробностями онъ передаетъ целый характеръ, а иногда и целую сцену , исполненный содержашя.\r\nСмело было бы утверждать, что все это дано ему самимъ предметомъ описашя, который на-оборотъ, отличается многосложност!ю и обил!емъ подробностей — все это дано ему только\r\nхудожническимъ обращешемъ съ предметомъ. И надо заметить,\r\nчто тамъ, где г. Островскп! перестаетъ быть художникомъ,\r\nтамъ, где онъ является просто умнымъ человекомъ, имеющимъ\r\nсвои цели и особенный убеждешя , какъ напримеръ во всехъ\r\nместахъ, где, покидая художническое обращеше съ предметомъ,\r\nонъ круто поворачиваетъ на поучеше или моральный выводу,\r\nтамъ пропадаетъ у него ясное выражеше физюномШ, мешается\r\nи путается представлеше самой народности и падаетъ она снова\r\nвъ область споровъ, сомнешй и противореча. Тоже самое и\r\nпо темъ же причинамъ произошло съ некоторыми описашями и\r\nлицами второй части «Мертвыхъ Душъ» Гоголя, и это мы считаемъ неизбежнымъ следств!емъ всякаго представлешя народ¬\r\nности безъ художническихъ пр!емовъ, какая бы впрочемъ иде¬\r\nальная или положительная сторона ея ни была затронута въ\r\nпроизведен!!!.\r\nОстается обозреть последшй родъ нападокъ на значеше художническаго элемента въ искусстве. 'Онъ образовался скорее\r\nизъ намековъ, ч!мъ изъ полнаго развипя системы, но основныя\r\nначала этой критики тоже ясны. Искаше художественности въ\r\nискусстве считаетъ она забавой людей, имеющихъ досугъ на\r\nзабавы, а проявлеше его — игрой Формъ, потешающихъ ухо,\r\nглазъ, воображеше, но не более. Наровне съ такимъ искусствомъ или даже выше его ставить она благородный поступокъ,\r\nполезную мысль, а накоиецъ видимую природу и действительнаго человека. Предметы точно велики, и можно еще понять\r\nотрицан1е искусства въ пользу ихъ, но критика не хочетъ и\r\nслышать объ исключсши искусства. Что бы она тогда стала де\r\nлать сама ? Напротивъ она призываете искусство заниматься\r\nсвоими великими предметами , но на условш заниматься ими\r\nисключительно и притомъ такъ, чтобъ не выставлять себя вме¬\r\nсто нихъ , не заслонять ихъ собою и всегда помнить и созна¬\r\nваться, что оно ниже темы, ею взятой. Но сделать такъ весьма\r\nтрудно, потому что искусство должно прежде всего поглотить\r\nпредмете, переработать его и затемъ представить въ новомъ\r\nвиде, параллелъномъ, если хотите, съ матер!алами,изъ которыхъ\r\nпочерпнуло свою задачу, но нисколько съ ними не схожемъ.\r\nОднако же этого перерождешя, этого изменения данныхъ, критики\r\nи не признаютъ. Они называютъ ихъ маскарадомъ, а не жизшю. Следовало бы опять отстранить искусство, какъ ложь,\r\nизвращающую поняпя и здравое понимание предметовъ, но\r\nнетъ: Teopia только требуетъ, чтобъ искусство отказалось оть\r\nсвободнаго выбора , отъ созерцашя, отъ претензш создавать\r\nбезъ отчета и посвятило себя преимущественно прямому служещю обществу, какъ должности. Но и это требоваше опять\r\nпротивно самому существу дела. Опыты всехъ вековъ дока¬\r\nзали, что въ униженномъ положенш, на второмъ плане и въ\r\nподчиненности, искусство всегда теряло способность производи¬\r\nтельности. Ему надобно свободное, пространное поле для соображешй своихъ, и тогда оно легко встречается съ потреб¬\r\nностями общества: сжатое и ограниченное положительными указашями, оно проходитъ мимо ихъ. Лермонтовъ и Гоголь яви¬\r\nлись у насъ (все помнить это) именно изъ независимаго хода\r\nФантазш, чему остались и убедительные признаки въ ихъ создашяхъ, и только по праву ничемъ не стеспеннаго выбора,\r\nпереходя отъ явления къ явлешю, встретились они съ такими,\r\nкоторый окончательно определили ихъ направлеше, а съ темь\r\nвместе и литературную ихъ физюном1ю. Да и покидая совре¬\r\nменную эпоху , мы видимъ одинъ и тогь же законъ. Везде,\r\nгде предоставлялась искусству полная свобода действовашя,\r\nоно не гнушалось никакою работой , никакимъ ответомъ на ну¬\r\nжды, брало въ свои руки домашнюю утварь точно такъ же\r\nкакъ и статую Юпитера, но тамъ, где ждутъ отъ него определенныхъ, назначенныхъ услугъ, какъ у младенчествующихъ наро«\r\nдовъ напримеръ, оно отказываетъ въ нихъ упорно, а о чемъ либо\r\nболее значительномъ и говорить нечего. При такомъ положеши\r\nдела никаюя блестящая темы не помогуть, искусство останется\r\nнемо. Мы это видимъ въ новейшихъ стихотворешяхъ и романахъ ближайшихъ нашихъ соседей, Немцевъ. Блестяпря темы,\r\nеще не ясныя вполне самимъ современникамъ и насильно навя¬\r\nзанный искусству, разрешаются уродливыми, мертворожденными\r\nпроизведешями, именно отъ того, что искусство или не въ\r\nсостояши овладеть ими, или съ намерешемъ подчинено имъ, а\r\nтогда одна только тема и является въ произведены со всемъ\r\nбезобраз!емъ избитаго, измученнаго, но не покореннаго матер!ала.\r\nИзложивъ вкратце и, какъ намъ кажется, добросовестно истоpiro вопроса, скажемъ еще несколько словъ въ пояснеше его.\r\nПо нашему мнешю, стремлеше къ чистой художественности\r\nвъ искусстве должно быть не только допущено у насъ, но\r\nсильно возбуждено и проповедуемо, какъ правило, безъ котораго eaianie литературы на общество совершенно невозможно.\r\nВъ последнее время мы видели попытки заслонить, если не\r\nотодвинуть на второй планъ нашего художника по преиму¬\r\nществу, Пушкина, именно за его исключительное служеше\r\nискусству. Критики съ выражешемъ глубокаго уважешя и\r\nгорячихъ симпапй къ его деятельности, принуждены были однакожь, ради последовательности въ убеждешяхъ и въ имя существеннаго содержашя и направлешя, пожертвовать этимъ именемъ, столь любезными еще нашей публике. Явлеше печаль¬\r\nное, особенно потому что следств!емъ его, если бы мнеше\r\nукоренилось , было бы непременно 3aipy6n>Hie литературы.\r\nЭто даже начиналось уже однажды. Вспомнимъ ту длинную\r\nвереницу подражателей знаменитому романисту нашему, кото¬\r\nрый создалъ направлеше, и согласимся, что мы были недалеки\r\nотъ литературной закоснелости, грубаго понимашя предметовъ\r\nи господства матер!альнаго взгляда на жизнь. Перюдъ этотъ\r\nуже прожить нами и вероятно не возвратится. Въ этомъ убеждеши поддерживаютъ насъ все лучине современные деятели\r\nна литературномъ поприще, которые, безъ сомнешя, связы¬\r\nваются съ Гоголемъ, открывшимъ имъ дорогу въ пространную\r\nобласть действительности, но которые сберегли себе право\r\nсвободнаго обращешя съ нею, -право независимыхъ къ ней отношешй. Мы убеждены, что критика не собьетъ ихъ съ этой\r\nдороги, такъ точно какъ убеждены, что на зло всемъ толкова\r\nшямъ, опи причисляюсь къ действительности и в^ю задушевную\r\nповесть человека, движешя и мечты его сердца, игру и борешя\r\nнравственныхъ пачалъ его. Нынче вошло въ обыкповеше осуж¬\r\nдать целикомъ и поголовно подражателей Пушкина и стихотворцевъ его эпохи. Конечно обвинеше въ пошлости Формы, занявшей\r\nу нихъ место всякаго представлешя и содержашя, справедливо,\r\nно если бы мы потрудились разобрать дело поближе, мы нашли\r\nбы у самихъ этихъ подражателей несколько отдельныхъ стихотворешй съ изяществами рисунка , свидетельствующаго о\r\nдостоинстве самой школы, и съ выражешемъ чувства, весьма\r\nдалекаго отъ пошлости. Ничего подобнаго нельзя уже сказать\r\nо первыхъ подражателяхъ Гоголя: равно грубы ихъ произведешя, съ претенз!ей обнажать жизнь, при чемъ обнажается\r\nтолько малое или одностороннее ея понимаше, съ одною вы¬\r\nставкой ея внеппшхъ признаковъ, безъ того глубоко-поэтическаго элемента, которымъ обладалъ недосягаемый образецъ и\r\nоснователь школы. Сличеше и поверка оботаъ подражаний\r\nпривели бы, кажется, къ весьма поучительнымъ выводамъ и\r\nне въ ущербъ мнешю, здесь излагаемому. Мы пойдемъ далееМы перестановимся па самую точку зрешя критиковъ, не\r\nсочувствующихъ Пушкинской эпохе, и спросимъ вместе съ\r\nними, какую практическую пользу можно извлечь изъ неумирающихъ создашй ея представителя? Да, конечно пе отыщешь\r\nвъ нихъ указашя па нравственную бЬду, которой надо помочь\r\nвсеми силами своего разумешя и готовности къ добру, не\r\nвстретишь живаго упрека, подымающаго со дна души жажду\r\nисправлешя (все это было дано другому, потому что одному\r\nникогда не дается всего), но кто же не отнесетъ къ числу\r\nпрактически полезныхъ предметовъ науку благородно мыслить\r\nи благородно чувствовать, въ которой Пушкшгь быль учите\r\nлемъ, не нревзойденнымъ доселе? Не потому ли самъ Гоголь\r\nтакъ пламенно любилъ поэта и не могъ произносить его имя\r\nбезъ умилешя и постоянно пазывалъ его своимъ великимъ\r\nнаставникомъ? Онъ получилъ отъ него, какъ и все мы, вме¬\r\nсте съ насладительными образами его поэзш, и даръ понимать\r\nизящество помысловъ, благородство ощущешй. Прежде всего\r\nнадо иметь въ самомъ себе норму благородства для мыслей и\r\nпредставлешй, чтобъ ярко указывать другимъ отступлешя оть\r\nнея и даже чтобъ понимать отступаете, и этою нормой Гоголь,\r\nпо собственному сознашю, более всего обязанъ былъ Пуш¬\r\nкину. Затемъ естественно представляется другой вопросъ: исчер¬\r\nпана ли вполне практическая задача Пушкинской поэзии всею\r\nмассой читающей публики, всемъ обществомъ? Те, которые\r\nутверждаютъ, что общество уже пережило его направлеже и\r\nболее въ немъ не нуждается, говорить ли это съ полнымъ\r\nзнашемъ дела, съ полнымъ понимашемъ всего что ими сказано?\r\nПри всякомъ теоретическомъ утверждение не мешаетъ, прежде\r\nвсего, оглядеться вокругъ себя. Посредствомъ Пушкина русская\r\nпублика ознакомилась съ изяществомъ не однихъ только стиховъ, какъ начинаютъ думать некоторые критики, а съ изя¬\r\nществомъ образа мыслей. До него литераторы совптывали ей\r\nзапасаться дорогим^ качествомъ: онъ представилъ самые образ¬\r\nцы, на немъ основанные, и осуществилъ надежды, веровашя и\r\nубеждежя честныхъ своихъ предшественниковъ, менее его\r\nнаделенныхъ гешемъ. II теперь можно повторить вопросъ:\r\nвся ли сущность его поэзш, или, держась практической сто¬\r\nроны вопроса, все ли его жизненное дело поглощено и усвоено\r\nсамимъ обществомъ? Изящество образа мыслей, благородство\r\nпобуждешй, понимаше тончайшихъ душевныхъ ощущешй и\r\nуважеше къ нимъ, сделались ли уже такъ общи, до такой\r\nстепени повсеместны, что литературный суд!я можете закрыть\r\nкнигу, где заключались зерна этой богатой жатвы, поставить\r\nее на полку и сказать: «спасибо великому сеятелю, но дело\r\nего кончено»? Но оно не только что не кончено, но и не скоро\r\nеще кончится. Те люди, которые сомневаются въ возможности\r\nповторешя у насъ Пушкинскаго направлешя, следуютъ един¬\r\nственно течешю д!алектики, принявшей известный скатъ, по\r\nкоторому мысль ихъ уже бЬжитъ слепо и неудержимо, какъ\r\nволна, но въ этой д!алектике нетъ ни всего знажя потребно¬\r\nстей общества, ни всего чувства къ истине и къ жизни. Не\r\nтолько у насъ еще необходимо продолжеше чистой художе¬\r\nственной поэзш, по особенному состояв1ю общественныхъ идей,\r\nно оно необходимо каждому образованному обществу на землЬ\r\nи въ каждую эпоху его жизни. Это всегдашшй идеалъ, который\r\nчемъ чаще возносится надъ головами, темъ яснее свидетель¬\r\nствуете о нравственныхъ потребностяхъ общества и темь\r\nплодотворнее действуетъ на все моральным стороны народа,\r\nобновляя ихъ безпрестанно. Художественное воспиташе обще¬\r\nства совершается именно этими идеалами: они подымаюгь уро¬\r\nвень понятш, делаютъ сердца доступными всему кроткому и\r\nсимпатическими откровешями души, освежающею любовью къ\r\nчеловеку обуздываюгь и умеряють волю. Ни одно современное\r\nобщество не можета сказать: «Я въ этомъ более не нуждаюсь»,\r\nда, полагаемъ, и ни одно частное лице. Правда, вл!яше чисто\r\nхудожественнаго произведешя подмечается гораздо труднее,\r\nчемъ E.iiaiiie художественнаго произведешя съ однимъ, энергическимъ направлешемъ. Совокупности своихъ яркихъ представлешй последнее иногда прямо вытесняеть изъ жизни неко¬\r\nторый мрачныя стороны ея, и это, безъ сомнешя, его великое\r\nдостоинство. Чисто-художественное проЛведеше действуете\r\nна психическую сторону народа, и здесь, разумеется, вл£яше\r\nего указать труднее, а подметить минуту, когда явился пер¬\r\nвый цвета его, и совсемъ не возможно. Семя, брошенное имъ,\r\nрастета невидимо, глубокая, постоянная работа его въ недрахъ\r\nобщества не поддается статистической таблице или параграфу\r\nвъ описаши и ускользаета ота всякаго определешя времени\r\nи хода развит. Это дело души. Такъ точно нельзя уловить\r\nминуту, когда въ живомъ организме наростаюте и разширяются его части, но въ деле искусства мнопе, не видя тайной\r\nработы произведешя, сомневаются и въ самомъ существовали\r\nея. Однако же небольшая доля внимашя способна обнаружить\r\nошибку. Не нужно ни чрезвычайно тонкой наблюдательности,\r\nни особенныхъ усилй! ума, чтобъ заметить въ обществе следы,\r\nоставленные художникомъ-поэтомъ. Тамъ и сямъ встречаетесь\r\nвы съ ясными признаками его прохода по земле, его временнаго пребывашя между людьми: во многихъ рукахъ находите\r\nвы клочки его мантш, на многихъ пошгпяхъ видите вы родо¬\r\nвую печать его, и много благородныхъ поступков^ носяте\r\nФамильное сходство съ образами и представлешями его поэти¬\r\nческой Фантазш. По самымъ привычкамъ общества можно даже\r\nугадать, производило ли оно художника или нете и имело ли\r\nсчаспе видеть его въ среде своей. Кто встречался съ разно¬\r\nродными нацюнальностями на веку своемъ, тота знаетъ, что\r\nвъ каждой изъ нихъ чувствуется вл!яше художественныхъ\r\nобразцовъ, подчиненность имъ и особенный взглядъ на пред¬\r\nметы нравственнаго Mipa, ими установленный. И явлеше это\r\nспособствуеть къ уразумешю нацюнальностей не хуже всехъ\r\nдругихъ. Тамъ, где много было художниковъ-учителей, наслед¬\r\nство, ими оставленное, не смотря ни на каше противоборствуюнце элементы, разрешается разумноспю частныхъ отпошешй\r\nмежду людьми, серюзною простотой нравовъ, почти общимъ\r\nсознашемъ человеческаго достоинства, которое ослабляетъ и\r\nсдерживаеть напоръ всего тщеславнаго, предразсудочнаго, мелкоэгоистическаго. Таково всегда действ!е чистаго искусства. Изо\r\nвсего сказаннаго мы имеемъ право заключить, что не только\r\nобщество наше не пережило художественнаго направлешя въ\r\nпоэзш и не стало выше его, а на оборотъ, что Пушкинская\r\nшкдла, какъ представительница этого направлешя, возродится\r\nсъ новымъ содержашемъ и съ новою силой въ более или менее\r\nблизкой будущности, смотря по успехамъ въ сознаши нравственныхъ нуждъ. Мы убеждены, что много еще будетъ Пушкиныхъ на Руси, которые съ уважешемъ станутъ произносить\r\nимя своего родоначальника, открывшаго впервые у насъ много¬\r\nстороннюю, неисчерпаемую область искусства, и въ этомъ намъ\r\nручается, сверхъ поэтнческаго инстинкта, свойственнаго на¬\r\nроду, и здравый смыслъ его и способность понимать духовную\r\nпользу свою.\r\nМы принуждены были обратить внимаше на практическую\r\nсторону нашего предмета и будемъ продолжать изследоваше.\r\nКаждый народъ, каждое общество имеютъ свой особенный способъ выражать себя, свой исключительный, тому или другому\r\nпринадлежат^ характеръ деятельности. У однихъ общее выражеше деятельности имеетъ ясную печать живой воспршмчивости, быстраго исполнешя плана, словомъ импровизацш; у\r\nдругихъ мысль и грудь подчинены расчету , преднамеренной\r\nидее, достижешю ближайшихъ целей; у третьихъ творческая\r\nдеятельность проявляется не иначе, какъ подъ услов2емъ упорнаго, всесторонняго, долгаго труда , способного подъ конецъ\r\nовладеть живымъ элементомъ импровизацш и практичсскимъ\r\nрасчета. -Если не ошибаемся, выражеше нашей собственной\r\nдеятельности всего ближе подходить къ последнему изъ этихъ\r\nродовъ. Все что мы видимъ у себя, въ литературе , науке и\r\nпо другимъ частямъ , утвержденнаго на крепкомъ основами,,\r\nдосталось намъ неусыпнымъ трудомъ, совсемъ не изъ перваго\r\nпорыва и не изъ потребности удовлетворешя мгновенныхъ требовашй. Поспешныхъ делъ, въ строгомъ смысл! слова, у насъ\r\nнетъ: мы какъ будто обращены лицемъ къ будущему. Вс!\r\nпопытки ввести лепйй способъ заняли предметами словес¬\r\nности, науки и проч, остались безуспешны и поражають своимъ безобраз!емъ, обличающимъ съ перваго раза природу вы¬\r\nродка. Даже для популяризащи ученаго предмета или поняла\r\nпотребна у насъ своя строгая , глубоко-придуманная Форма\r\nбезъ утайки трудныхъ сторонъ того или другаго. Опытъ ясно\r\nпоказываетъ каждый день, что самыя отвлеченный идеи при¬\r\nнимаются у насъ только тогда, когда изложеше ихъ требуетъ\r\nсо стороны читателя усилШ ума и внимания. Если произведе¬\r\nте мысли или искусства не вызываетъ такого умственнаго\r\nтруда, то оно скоро улетучивается , превращается въ явлешс.\r\nэфемерное и пропадаетъ безъ следа въ жизни и въ обществе,\r\nхотя бы оно сопровождалось еще десятками и сотнями подобныхъ ему. Это особенный складъ народного ума. Все что ему\r\nлегко говорится , хотя бы говорилось ежечасно , въ немъ не\r\nзадерживается на столько, на сколько нужно , чтобъ онъ превратилъ поняпе въ свое неотъемлемое добро. Еще менее способенъ онъ подчиняться быстрому , мгновенному решешю ка¬\r\nкого-либо вопроса, а если подчиняется , то не изъ доверен¬\r\nности къ решешю, а изъ предположешя, что другаго лучшаго\r\nеще не отыскано. Общественный умъ настроенъ подозрительно\r\nна всякую вспышку въ литературе: вдохновешю, по существу\r\nсвоему, онъ плохо верить и всегда сомневается въ слове, если\r\nоно не есть плодъ долгаго, предварительнаго искуса, долгаго юучешя и труда. Словомъ трудъ есть единственный источникъ\r\nнашей деятельности, всехъ успеховъ въ прошедшемъ, всего\r\nзамечательна™ въ настоящемъ: это наша нравственная сила.\r\nГетальничатя, то есть соЗдашя на скорую руку чего-либо въ\r\nобласти литературы и искусства, мы почти и вообразить не можемъ у себя. Такому состояшю народнаго ума соответствуетъ\r\nкакъ не льзя более сущность художественности, которая предполагаетъ самый усиленный трудъ для разрешешя своей за¬\r\nдачи. Мы видимъ даже въ исторш нашей литературы примеры,\r\nчто одинъ голый трудъ, безъучаспя таланта, производить силь¬\r\nное движеше въ умахъ. Поэмы Хераскова и Шихматова, имевпня такое глубокое вл!яше па образованнейшихъ людей ихъ\r\nвремени, свидетельствуютъ лучше всехъ нашихъ словъ о невольныхъ инстинктахъ общества, о настроеши его духа, и это\r\nне пропало доселе, только устранена опасность принять тяже¬\r\nлую работу слагателя стиховъ, романовъ, истор!й, за творческ1й трудъ , которого общество ищетъ постоянно и которому\r\nтолько и доверяетъ.\r\nВообще надо сказать, что истор!я русской литературы весь¬\r\nма мало обработана съ одной стороны , именно еще не было\r\nобращено достаточнаго впимашя на тайную связь литературы\r\nсъ обществомъ и отношешй, возникавшихъ между ними. Слабый\r\nлуче, вносимый, по временамъ, записками старожиловъ въ эту\r\nеще неизследованную область, открываетъ много любопытными»\r\n«актовъ. О другихъ мы можемъ только догадываться. Такъ не¬\r\nдавно стали подозревать у насъ, что порывы къ достижешю\r\nвысоты творчества возникали у всехъ замечательныхъ деяте¬\r\nлей нашихъ на поприще словесности, начиная съ Ломоносова\r\nдо Дмитр1ева включительно, преимущественно на самомъ тяжеломъ и упорномъ труде. За то и 1шяше ихъ на общество,\r\nнастроенное совершенно подъ ихъ ладъ, было огромно. Внезапнаго и неудержимаго течешя производительной силы, какая\r\nвстречается у другихъ народовъ, мы почти и не знаемъ у себя:\r\nисключен!я весьма незначительны, а иногда и весьма печальны.\r\nСо всемъ темъ нельзя не заметить, что рядомъ съ великими дея¬\r\nтелями были у насъ и таше , которые изредка отдавали пуб¬\r\nлике собственную мысль, безъ особенного осмотра, и многое бы¬\r\nло сказано умно и дельно этими второстепенными производи¬\r\nтелями, а многое даже и хорошо сказано. Однакоже дело ихъ\r\nне удержалось въ памяти совремепниковъ и становилось чуждымъ, незнакомымъ для ближайшаго поколешя. Причина одна\r\nи таже. неспособность общества удовлетворяться мимолетнымъ\r\nявлешемъ, вспышкой, случайности, какъ бы умны, горячи,\r\nсчастливы они ни были сами по себе. Кому не случалось на¬\r\nходить въ старой литературе нашей одушевленный строки и\r\nмысли, который и ныне были бы кстати, благодаря искренности\r\nи благородству своихъ намерешй, и кто не задумывался надъ\r\nучастию этихъ явлений, никемъ не замеченных! и вскоре про¬\r\nпавших! безъ вести въ пыли библютекъ и книжныхъ лавокъ?\r\nНамъ могугь возразить, что содержаnie этихъ литературныхъ метеоровъ было, вероятно. несвоевременно, понятно лишь малому\r\nчислу людей и, къ сожалешю, пропало вместе съ ними, но есть\r\nеще бол!е разительные примеры упорнаго равиодуипя публики\r\nкъ лешимъ произведешямъ: это сатиричесюе журналы 70-хъ\r\nгодовъ прошлого столепя, являвппеся тогда въ зпачительномъ\r\nколичеств! и недавно еще открытые вновь, какъ редкость библюграФш и самой литературы. Сатиричесюе журналы эти за¬\r\nнимались предметами до того общеизвестными , что никакого\r\n9омн1н1я въ животрепещущемъ интерес! ихъ, какъ говорить\r\nОбыкновенно, допустить не льзя , а притомъ въ указашяхъ,\r\nпоучешяхъ, выходкахъ, анекдотахъ н!которыхъ изъ нихъ за¬\r\nключалось именно все то, что производить впечатлеше на современниковъ: много умныхъ словъ, счастливыхъ соображений,\r\nсущественнаго д!ла подъ покровомъ шутки и веселости. И\r\nоднакожь мы им!емъ весьма побудительный причины сомне¬\r\nваться во вл!яши ихъ на эпоху и умы тогдашнихъ читателей,\r\nа чтЬ сд!лалось съ ними почти тотчасъ поел! выхода , изв^стно: только люди спещяльно-ученые , для пополнешя истррическихъ своихъ изсл!довашй , нечаянно напали на ихъ\r\nсл!дъ и открыли существоваше ихъ ! Мы нисколько не отрицаемъ, просимъ заметить, словами нашими великой пользы,\r\nпринесенной общимъ развипемъ науки, образовашя, нравствен¬\r\nности, чему, безъ сомнешя, способствовали и второстепенные\r\nдеятели; мы только указываемъ на относительную важность ролей\r\nВъ этомъ воспитанш общества. Но если уже доказано, что оно\r\nмало способно увлекаться бойкоспю ума, цепкоспю заметокъ и\r\nвсею игрой импровизацш въ изложенш предмета, то сама\r\nсобой является мысль о неизмеримой важности художнических!\r\nцр1емовъ въ искусстве, которые одни имеютъ силу выводить\r\nобщество изъ равнодуппя. И действительно, начиная съ сатиръ\r\nКантемира и до «Бедной Лизы» Карамзина всякое произведе¬\r\nние, имевшее какую либо долю вл!яшя на общество, носило\r\nна себе отражеше существовавшей тогда теорш искусства и\r\nбыло художественнымъ, въ смысле своего времени. Ведь «Бедная\r\nЛиза», съ которой обыкновенно начинаютъ новый, лепйй родъ\r\nсловесности, была только оборотною стороной оды Ломоносова\r\nили Державина, и выросла на одномъ и томъ же корне. Успеха\r\nэпиграмме и легкихъ произведен^ Пушкина тоже не противо¬\r\nречите словаме нашлмъ: ими любовались въ тихомолку, какъ'\r\nшалослю, что и преаде бывало съ подобнаго рода произведешями, но они нисколько не изменяли образа мыслей читателя\r\nи его отношешй къ окружающимъ предметамъ, какъ не изменя¬\r\nлись они, после произведения, и у самого автора.\r\nЕсли все сказанное верно вь олюпелш къ предшественникамъ,\r\nто оно верно п въ отношешй къ намъ. Ихъ правда есть также\r\nправда и для насъ. Только въ облачеши искусства и въ худбжественной Форме умное слово и благородный порывъ находят^\r\nдоступъ къ сердцамъ. Услов1е это необходимо даже просто длй\r\nтого, чтобъ они могли сделаться достояшемъ литературы,\r\nявиться въ светь и найдти себе кругъ слушателей. Сами nd\r\nсебе они не имеютъ, по особеннымъ требовашямъ общества;\r\nдостаточно силы чтобы обнаружить себя. Въ простомъ, неббделанномъ виде имъ по большей части загражденъ естественный\r\nпуть въ сферу народнаго сознашя. Въ каждомъ такомъ заявлеши мысли подозревается тотчасъ, хотя иногда и безъ ма¬\r\nлейшей причины, оскорбляющая односторонность, желаше за¬\r\nменить полное определеже дела яркими частностями его, а'\r\nбоязнь общества увлечься блескомъ и жаромъ слова — ради1\r\nсамаго слова — довершаете остальное. Художественное изложеше мысли устраняете все эти препятств1я, такъ каке сущ¬\r\nность его состоите ве полнейшеме раскрыли всехъ ея свойстве.\r\nХудожественное изложение прежде всего снимаете характере\r\nодносторонности се каждаго предмета, предупреждаете вбе1\r\nвозражешя и наконеце ставите истину ве то высШее of-'\r\nношеше ке людяме, когда частные ихе интересы и воззрешя уже не могугь ни потемнить, ни перетолковать ея: ТоТда\r\nистина образа или представления поселяется ве умахъ, наи¬\r\nболее упорныхе ке приняпю ея, и разрабатываете ихе такъ,\r\nчто изъ сопротивникове они делаются сторонниками и слугам#\r\nея. Этоте местный законе для проявлешя мысли действителене не ве одной только сФере изящной' литературы, но и:\r\nвообще обяэателене у насъ для каждаго рода письменности^\r\nне обойдется безъ него никакой трактате, ни одинъ планеИ8 РУССК1Й въствпкъ.\r\nчастныхъ усовершенствовашй. Эти виды деятельности должны\r\nтоже принимать способъ художническаго представлешя своей за¬\r\nдачи, если хотятъ вызвать убеждеше и наклонить течете\r\nобщественной мысли къ своей стороне. Конечно люди , нападавине на исключительное прославлеше художественности въ\r\nискусстве, не предполагали, что они затрудняютъ одинъ изъ\r\nглавныхъ путей , по которому сходятъ у насъ въ общество\r\nидеи чести, самопознатя и добра...\r\nПриведемъ одинъ, последшй примеръ. Съ некоторыхъ поръ,\r\nкакъ известно, появилось у насъ стремление къ отыскашю и\r\nобнаружению положителъныхъ, или идеальныхъ сторонъ жизни.\r\nНе только уже критика высказала эти требования отъ имени\r\nпублики, утомленной вообще сухостью нашего искусства, но\r\nи писатели, что гораздо важнее , видимо проникнуты тою же\r\nмысл!ю. Конечно не было задачи благороднее этой, но подойдти\r\nкъ ней и разрешить ее можно, кажется намъ, опять не иначе\r\nкакъ съ помопцю исключительно художественной обработки\r\nпредмета. Въ чемъ состоитъ все дЬло? Не въ томъ, иолагаемъ, чтобъ составить заранее идеалъ на основанш какого-либо\r\nубеждешя, ввести его въ произведете и за темъ сложить руки\r\nи любоваться его похождешями тамъ. Задача была бы тогда\r\nслишкомъ легка. Дело въ томъ, чтобъ проникнуть поглубже\r\nвъ жизнь, открыть и указать те тайныя силы ея, который\r\nмогутъ производить героическая явлешя. Всемъ известно, что\r\nне всякое геройство проявляется непременно на поле битвы :\r\nможно возвести до героизма каждую самую простую доброде¬\r\nтель, которая въ первоначальномъ виде, на низшей ступени\r\nсвоей, едва заметна и разве только способствуетъ пргятностямъ общежитья. Но это строгое, суровое, если хотите,\r\nионимаше нравственнаго достоинства и вообще силы, раждаю-\r\n1щя его, и самыя проявлешя этихъ силъ въ обществе откры¬\r\nваются не легко. Все что носитъ на себе печать идеала за¬\r\nстенчиво отъ природы и почти никогда не выступаетъ впередъ. Надо обладать особенною способности чувствовать иде¬\r\nалъ, когда онъ возле васъ,—это не всемъ дается,— аза темъ\r\nнадо еще угадать поводы и причины его действШ и не оши¬\r\nбиться въ нихъ. Одно это уже требуетъ не простой наблю¬\r\nдательности , а художническаго чутья жизни такъ сказать.\r\nИскусство иногда очень долго не приступаете» къ этому но¬\r\nвому источнику творчества, и по причинамъ весьма уважительнымъ : прежде всего следуете» пояснить весь внешшй м!ръ,\r\nвъ среде которого можете» развиться идеальное лице и собыTie. Искусство занято тою общею жизшю, которая бросается\r\nвъ глаза первая, и искусство совершенно право, оставаясь при\r\nсозерцаши : неисчислимы мир!ады собыпй и явлешй,\r\nносящихся на поверхности жизни, такъ какъ неисчислимы Mupiады сцЪплешй между собьгпями и лицами, и значеше ихъ всехъ\r\nвесьма важно для целей искусства. Положительный или идеаль¬\r\nный свойства жизни затрогиваются тутъ вскользь, потому что\r\nне объ нихъ идете» речь. Со всемъ тЬмъ, не смотря на это\r\nвременное и необходимое молчаше искусства, въ обществ-t\r\nпостоянно живете» подозреше или лучше предчувств!е, что\r\nесть лица, не принимакищя учасля въ этомъ хоровод-t жизни,\r\nсосредоточенный въ своемъ чувстве или въ своемъ понятш и\r\nетойк1Я до того, что буйное течете обстоятельствъ способно\r\nихъ опрокинуть, но не обработать въ какой-либо произвольный\r\nвидъ. На чемъ основана эта стойкость, обществу неизвестно,\r\nда это и не его дело, а дело изследователя. Она можете» проис¬\r\nходить отъ того, что идеальное лице, слабое иногда многими\r\nморальными качествами, награждено однимъ изъ нихъ въ такой\r\nсильной степени, что съ помощш его прюбретаеть неимо¬\r\nверную нравственную крепость ; можете» происходить и отъ\r\nнекоторой ограниченности въ природе лица , доведенной до\r\nзначительныхъ размеровъ, до героизма, и т. п. Какъ бы то\r\nни было, но простой разказъ, по известному свойству смело\r\nи скоро идти на встречу всякому предчувств!ю и еще тем¬\r\nному желашю общества, опережаете» дело искусства и овла¬\r\nдеваете» его задачей. Но тутъ-то, по большей части, и встре¬\r\nчаете» его неудача. Идеальное происшеств!е, романтичесюй\r\nили задушевный оттенокъ въ характерахъ выводить онъ какъ\r\nнеожиданную, изумляющую новость: отъ этого краски произведешя бываютъ то слишкомъ густы, то нежны до безцветности и почти всегда неверны. Съ появлешемъ идеальнаго лица\r\nпростой разказъ обыкновенно путается , теряете» дорогу и\r\nцель свою, двоится отъ невозможности прилично поместить\r\nидеалъ между окружающими его людьми и скрыть пропасть,\r\nкоторая тотчасъ образовывается между нимъ и собеседниками\r\nего. Простой разказъ всегда обращается съ идеаломъ, какъ\r\nсъ редкимъ экземпляромъ человечества, съ уродливоспю или\r\nисключешемъ ; отъ этого самъ идеалъ производить на разказъ\r\nдейств1е «тени Банко», «статуи Командора» и другихъ страшныхъ привидешй : онъ поражаетъ и спутываетъ мысль. Совсемъ иначе бываете, когда въ основами произведешя лежитъ\r\nхудожническое наблюдете Mipa и собыпй: самъ идеалъ и теплое\r\nнастроехпе души къ природе и къ людямъ , являются тутъ\r\nтакъ же просто , какъ очень обыкновенное лице и какъ всякое\r\nдругое чувство. Ведь они принадлежать жизни, и ппкакихъ\r\nособенныхъ усилШ Фантазш и творчества не надо делать для\r\nнихъ тамъ, где жизнь берется въ возможной полноте... Развит1е этой мысли предоставляемъ читателю и спешимъ къ заключешю. Намъ кажется, такимъ образомъ, что при требоваН1и идеального понимашя предметовъ следовало бы прежде\r\nвсего заметить, что оно дается не иначе какъ привычкой къ\r\nхудожественному обсуждешю и усвоешю явлешй жизни : иде¬\r\nальная сторона ея окажется тотчасъ же сама собой, какъ\r\nнеобходимая и существенная ея часть. Если бы Гоголь огра¬\r\nничился одною ролью художника до конца, онъ пашелъбы, въ\r\nсреде своей работы, положительную сторону общества и вывелъ бы ее на светъ такъ же свободно*, какъ выведена пмъ была\r\nдругая, которая, по существу своему, всегда на показе и дол¬\r\nжна была первая попасться ему подъ руку. Гешальному чело¬\r\nвеку не доставало только простоты взгляда на самого себя.\r\nЕсли бы онъ предоставилъ своему неизмеримому художниче¬\r\nскому таланту естественный ходъ, подъ перомъ его явились бы,\r\nкакъ мы убедились изъ его же создашй, эпизодичесюя кар¬\r\nтины, способный утолить жажду светлой, крепящей душу поэзш,\r\nжажду, которою онъ такъ мучительно страдалъ подъ конецъ.\r\nСбитый съ толку требовашями друзей и требовашями враговъ,\r\nонъ не выдержалъ призвашя, усомнился въ возможности художественнымъ путемъ достичь примирешя съ самимъ собой,\r\nовладеть обеими сторонами искусства, и внесъ въ дело чисто\r\nнаставническШ элемента, на которомъ въ искусстве ничего\r\nсоздать нельзя. Наставлеше есть отвлеченное определеше пред¬\r\nмета, а не изображеше его : у него другая дорога и другая\r\nцель. Не будемъ однакожь останавливаться на ошибка гешальнаго писателя, имевшей горестный последств!я для него и для\r\nлитературы. Заключимъ на оборота статью нашу удивительнымъ словомъ этого многосторонняго человека, обладавшаго\r\nсамымъ высокимъ эстетическимъ смысломъ, какой редко встре¬\r\nчается въ людяхъ. Въ одной изъ литературныхъ беседъ своихъ, онъ сказалъ: «умное слово— никогда не доказываете» себя;\r\nтолько художникъ доказываете умное слово.» Прибавимъ къ\r\nэтому: умное слово, разе сказанное художником!», делается все¬\r\nобщею истиной и остается ею уже навсегда.",
        "label": "1,2,7,5,6"
    },
    {
        "title": "Eshche raz Bazarov",
        "article": "ЕЩЕ РАЗъ БАЗАРОВъ\r\nписьмо ПЕРВОЕ\r\nR\r\nа\r\nВмѣсто письма, любезный другъ, посылаю тебk\r\nдиссертацію, да енце не оконченную. Послѣ нашего\r\nразговора, я перечиталъ статью Писарева о Базаровѣ,\r\nкоторую совсѣмъ забыль и очень радъ этому, т. е.\r\nне тому, что забылъ, тому, что перечиталъ,\r\nСтатья эта подтверждаетъ мою точку зрѣнія. Въ\r\nсвоей односторонности, она вѣрнѣе и замѣчательнѣе,\r\nчѣмъ объ ней думали ея противники.\r\nвѣрно -ли понялъ Писаревъ Тургеневскаго База\r\nрова, до этого мнѣ дѣла нѣтъ. Важно то, что онъ\r\nвъ Базаровѣ узналъ себя и своиха и добавилъ, чего\r\nне доставало въ книгѣ. Чѣмъ Писаревъ меньше дер -\r\nжался колодокъ, въ которыя разгнѣванный родитель\r\nстарался вколотить упрямаго сына, тѣмъ свободнѣе\r\nперенесъ на него свой идеалъ.\r\n« Но въ чемъ - же может быть интересень для\r\nнасъ идеалъ г. Писарева? Писаревъ бойкій критикъ,\r\nонъ писалъ много, писалъ обо всемъ, иногда о такихъ\r\nпредметахъ, которые зналъ, но все это не даетъ его\r\nидеалу права на общее вниманіе \".\r\nВъ томъ-то и дѣло, что это не его личный идеаль,\r\nа тотъ идеалъ, который до Тургеневскаго Базарова\r\nи послѣ него, носился въ молодомъ поколѣніи и во\r\nплощался не только въ разныхъ героевъ повѣстей\r\n1142\r\nCIOB1)\r\nи романовъ, но въ живыя лица, старавшніяся принять\r\nвъ основу дѣйствiй и своихъ Базаровщину.\r\nТо, что Писаревь говорить, я слышалъ и видѣлъ\r\nдесять разъ; онъ простодушно разболталъ задушевную\r\nмысль цѣлаго круга и собравъ въ одномъ Фокусѣ\r\nразсѣянные лучи, освѣтиль ими нормальнаго Базарова.\r\nБазаровъ для Тургенева больше чѣмъ посторонній,\r\nдля Писарева больше чѣмъ свой; для изученія, конечно,\r\nнадобно взять тотъ взглядъ, который въ Базаровѣ\r\nвидитъ свой dеѕіdеrаtum.\r\nПротивники Писарева испугались его неосторож -\r\nности; отрекаясь отъ Тургеневскаго Базарова, какъ\r\nотъ щари, они отмахивались еще больше отъ его\r\nпреображеннаго двойника; имъ было неприятно, что\r\nПисаревъ опростоволосился, но изъ этаго не слѣдуетъ,\r\nчто онъ его не вѣрно понялъ.\r\nПисаревъ знаетъ сердце своего Базарова до тла,\r\nонъ исповѣдуется за него, “ Можетъ быть ”, говорить\r\nонъ, “ Базаровъ въ глубинѣ души признаетъ многое\r\nизъ того, что отрицаетъ на словахъ и можетъ быть\r\nименно это признаваемое, это затаившееся спасаетъ\r\nего отъ нравственнаго даденiя и отъ нравственнаго\r\nничтожества ”. Мы считаемъ эту нескромность, загля\r\nнувшую такъ да.теко въ чужую душу, очень важной.\r\nДальше Писаревъ такъ характеризуетъ своего\r\nгероя: “ Базаровъ чрезвычайно самолюбивъ, но само\r\nлюбie его незамѣтно, (ясно, что это не Тургеневскій\r\nБазаровъ), именно велѣдствие этой громадности.\r\nУдовлетворить Базарова могла бы ѣлая\r\nвѣчность постоянно расширяющейся деятельности и\r\nпостоянно увеличивающагоса наслажденія (*).\r\n“ Б. вездѣ и во всемъ поступаетъ только такъ какъ\r\nтолько\r\n(*) Юность любить выражаться разными несоизмѣримостями и\r\nпоражать воображеніе безконечно великими образами. Послѣдняя\r\nФраза мнѣ такъ и напоминаетъ Карла Мора, Фердинанда и Донъ\r\nКарлоса.113\r\nВ\r\nн\r\nИхъ\r\nни\r\nему хочется, или какь ему кажется выгоднымъ и удоб\r\nнымъ, управляеть только личная прихоть или\r\nличные расчеты. Ни подъ собой, ни внѣ себя,\r\nвнутри себя, онъ не признаетъ никакаго регулятора.\r\nВпереди никакой высокой цѣли, въ умѣ никакаго\r\nвысокаго номысла и при всемъ этомъ силы огромныя.\r\nЕсли Базаровщина бользнь, то она болѣзнь нашего\r\nвремени и ее приходится выстрадать, не смотря ни\r\nна какiя ампутаціи и палліативы.\r\n* Б. смотрит на людей сверху внизъ и даже рѣдко\r\nдаетъ себѣ трудъ скрывать свои полу - презрительный и\r\nполу - покровительственных отношенія къ тѣмъ, кото\r\nрые его ненавидятъ и къ тѣмъ, которые слушаются. Онъ\r\nникого не любить. Онъ считаетъ совершенно излишI\r\nнимъ стѣснять свою особу въ чемъ-бы то ни было.\r\nВъ его цинизмѣ двѣ стороны, внутренняя и внѣшняя,\r\nцинизмъ мыслей и чувствъ и цинизмъ манеръ и вы\r\nражений. Ироническое отношение къ чувству всякаго\r\nрода, къ алечтательности, къ лиризму, составляетъ\r\nсущность внутренняго цинизла. Грубое выражение\r\nатой ироніи, безпричинная и безцѣльная рѣзкость въ\r\nобращении, относятся къ внѣшнему цинизму. Б. не\r\nтолько эмнирикъ, онъ кромѣ того неотесаный бурінъ.\r\nВъ числѣ цочитателей Б., найдутся навѣрное такіе\r\nлюди, которые будутъ восхищаться его грубыми\r\nманерами, слѣдами бурсацкой жизни, будутъ подра\r\nЭтизъ манерамъ, составляющимъ во всякомъ\r\nслучаѣ недостатока, а не достоинство (*).\r\nта\r\nжать\r\n(*) Предсказаніе сбылось. Странная вещь это взаимодѣйствие\r\nлюдей на книгу и книги на людей. Книга беретъ весь складъ изъ того\r\nобщества, въ которомъ возникаетъ, обобщаетъ его, дѣлаетъ болbe\r\nнагляднымъ и рѣзкимъ, и вслѣдъ за тѣмъ бываетъ обойдена реаль\r\nностью, Оригиналы дѣлаютъ шарж у своихъ різко оттізненныхъ\r\nпортретовъ и дѣйствительныя лица вікиваются въ свои литератур\r\nныя тѣни. Въ концѣ прошлого вѣка веѣ нѣмцы сбивали немного на\r\nВертера, всѣ нѣмки на Шарлоту; въ началѣ нынѣшняго универси\r\nтeтeкie Вертеры стали превращаться въ “ разбойниковъ \", не насто\r\n3141\r\nотъ\r\n1\r\n« Такіе люди всего чаще вырабатываются при сѣрой\r\nобстановкѣ трудовоїй жизни; суроваго труда\r\nгрубѣють руки, грубѣютъ манеры, грубѣютъ чувства,\r\nчеловѣкъ крѣпнетъ и прогоняетъ юношескую мечта\r\nтельность, избавляется отъ слезливой чувствитель\r\nности; за работой мечтать нельзя, на мечту человѣкъ\r\nсмотритъ, какъ на блажь, свойственную праздности\r\nи барcкoй изнѣженности, нравственныя страданія\r\nонъ считаетъ мечтательными, нравственныя стрем -\r\nленiя и подвиги— придуманными и нелѣпыми. Она\r\nчувствуете отвращеніе къ фразистости ”.\r\nЗа тѣмъ Писаревъ представляетъ генеалогическое\r\nдерево Базарова: Онѣгины и Печорины родили Руди\r\nныхъ и Бельтовыхъ, Рудины и Бельтовы— Базарова.\r\n(По волѣ или по неволѣ выпущены Декабристы — не\r\nзнаю).\r\nУсталые, скучающіе люди, замѣняются людьми\r\nстремящимися къ дѣлу, жизнь бракуетъ обоихъ, какъ\r\nне годныхъ и не полныхъ. Пострадать имъ иногда\r\nпридется, но сдѣлать дѣло никогда не удается. Об\r\nщество къ нимъ глухо и неумолимо. Они не умѣютъ\r\nужиться съ его условіями, ни одинъ изъ нихъ\r\nдослужился до начальникова отдъленія. Иные утѣша\r\nются, становясь профессорами, и работая для будущаго\r\nпоколѣнія \". Отрицательная польза, приносимая ими,\r\nне подлежить сомнѣнію. Они размножаютъ людей\r\nнеспособныха къ практической дѣятельности, вслѣд\r\nствіе чего, самая практическая дѣятельность, или\r\nвѣрнѣе, тѣ Формы, въ которыхъ она обыкновенно\r\nвыражается теперь, медленно, но постоянно понии\r\nжается въ мнѣніи общества.\r\n“ Казалось (послѣ крымской кампанія), что Рудинству\r\nприходить конецъ, что за эпохой безплодныхъ меч\r\n66\r\nне\r\nящихъ, а шиллеровскихъ. Русские молодые люди, пріѣзагавшіе\r\nпослѣ 1862, почти всѣ были изъ что дѣлать? ”, съ прибавленіемъ\r\nнѣсколькихъ базаровскихъ черть.\r\n66145\r\nвъ і1\r\n1 1\r\nтанiй и стремленій, наступаетъ эпоха кипучей и по\r\nлезной дѣятельности. Но миражъ разсѣялся. Рудины\r\nне сдѣлались практическими дѣятелями, изъ за нихъ\r\nвыдвинулось новое поколѣніе, которое са укоромо и\r\nнасмышкой отнеслось къ своимъ предшественникамъ.\r\n* Объ чемъ вы ноете, чего вы ищете, чего просите\r\nотъ жизни? Вамъ небось счастія хочется? Да вѣдь\r\nмало-что! Счастіе надо завоевать. Есть силы, берите\r\nero. нѣтъ силъ - молчите, а то и безъ васъ тошно! \"\r\nМрачная, сосредоточенная энергія сказывалась\r\nэтомъ недружелюбнома отношенін молодаго поколѣнія\r\nкъ своимъ наставникамъ. Въ своихъ понятіяхъ о добрѣ\r\nи злѣ, это поколѣніе сходилось съ лучшими людьми\r\nпредъидущаго, симпатіи и антипатіи были общия;\r\nселали они одного и того - эже, но люди прошлаго\r\nжeтались и суетились. Люди настоящаго не мечутся,\r\nничего не ищутъ, не подаются ни на какie компро\r\nкисы и ни на что не надятся. Они также безсильны,\r\nкакъ Рудины, но они сознали свое безсиліе.\r\n« Я не могу дѣйствовать теперь, думаетъ каждый\r\nизъ этихъ новыхъ людей, не стану и пробовать, я\r\nпрезираю все, что меня окружаето, и не стану скры\r\nвать моего презрѣнія. Въ борьбу со зломъ я пойду,\r\nкогда почувствую себя сильнымъ. Не имѣя возмож\r\nности дѣйствовать, люди начинаютъ думать и изслѣ\r\nдовать... суевѣрія и авторитеты разбиваются въдребезги\r\nи міросозерцаніе совершенно очищается отъ разныхъ\r\nпризрачныхъ представленій. Имъ дѣла нѣтъ идетъ ли\r\nза ними общество; они полны собой, своей внутренней\r\nжизнію. Словомъ, у Печориныхъ есть воля без знания, у\r\nРудиныхъ—знаніе без воли, у Базаровыхъ— и знаніе и\r\nволя. Мысль и дѣло сливаются въ одно твердое цѣлое ”.\r\nТутъ все есть, какъ видишь, если нѣтъ ошибки, и\r\nхарактеристика и классификація — все коротко и ясно,\r\nсумма подведена, счетъ поданъ и съ той точки зрѣнія,\r\nвъ которой авторъ взялъ вопросъ, совершенно вѣрно.\r\n10146\r\nсъ\r\nНо мы этаго счета не принимаемъ и протестуемъ\r\nпротивъ него изъ нашихъ преждевременныхъ и не\r\nнаступившихъ могилъ. Мы не Карлъ чи никакъ не\r\nхотимъ, чтобы насъ хоронили живыми.\r\nСтранныя судьбы отцова и детей! Что Тургеневъ\r\nвывелъ Базарова не для того, чтобъ погладить по\r\nголовкѣ — это ясно, что онъ хотѣлъ что то сдѣлать\r\nвъ пользу отцовъ— и это ясно. Но въ соприкосновени\r\nтакими жалкими и ничтожными отцами, какъ\r\nКирсановы, крутой Базаровъ увлекъ Тургенева, и\r\nвмѣсто того, чтобъ посѣчь сына, онъ выпоролъ\r\nотцовъ.\r\nОттого то и вышло, что часть молодаго поколѣнія\r\nузнала себя въ Базаровѣ. Но мы вовсе не узнаемъ\r\nсебя въ Кирсановыхъ, такъ какъ - не узнавали себя\r\nни въ Маниловыхъ, ни въ Собакевичахъ, не смотря\r\nна то, что Маниловы и Собакевичи существовали\r\nсплошь да рядомъ, во время нашей молодости и теперь\r\nсуществують.\r\nМало ли какiя стада нравственныхъ недоносковъ\r\nживутъ въ одно и тоже время въ разныхъ слояхъ\r\nобщества, въ разныхъ направленіяхъ его;\r\nсомнѣнія, они представляють больше или меньше\r\nобщие типы, но не представляютъ самой рѣзкой и\r\nхарактеристичной стороны своего поколѣнія, стороны\r\nнаиболѣе выражающей его интензивность. Писарев\r\nской Базаровъ, въ одностороннемъ смыслѣ, до нѣко\r\nторой степени предѣльный типъ того, что Тургеневъ\r\nназвалъ сыновьями; въ то время, какъ Кирсановы\r\nсамые стертые и пошлые представители отцовъ.\r\nТургеневъ былъ больше художникъ въ своемъ:\r\nроманѣ, чѣмъ думаютъ, и оттого сбился съ дороги, и\r\nпо моему очень хорошо сдѣлалъ шелъ въ комнату,\r\nпопалъ въ другую, за то въ лучшую..\r\nЧто бы ему было прислать Базарова въ Лондонъ?\r\nПлюгавый Писемскій не побоялся путевыхъ расходовъ\r\nбезъ147\r\n1.1\r\nотъ\r\n1863 года\r\n1\r\nдля взбаламученныхъ уродцевъ своихъ. Мы можетъ\r\nбыть доказали бы ему на брегахъ Темзы, что можно,\r\nи не дослуживаясь до начальника отдѣленія, прино\r\nсить не меньше пользы, чѣмъ приносить любой на\r\nчальника департамента, что общество не всегда глухо\r\nи неумолимо, когда протестъ попадаетъ въ тонъ, что\r\nдѣло иногда удается, что у Рудиныхъ и Бельтовыхъ\r\nиной разъ бываетъ и воля и настойчивость, и что,\r\nвидя невозможность дѣятельности, къ которой они\r\nстремились по внутреннему влеченію, они бросали\r\nмногое, уѣзжали на чужбину и заводили “ не метавшись\r\nи не суетясь русскую книгопечатню и русскую про\r\nпаганду.\r\nВліяніе лондонскаго станка 1856 до конца\r\nне только практическій Фактъ, но фактъ\r\nисторическій. Стереть его нельзя, съ нимъ надобно\r\nпримириться.\r\nБазаровъ въ Лондонѣ увидѣлъ бы, что это только\r\nиздали казалось, что мы размахиваемъ руками, а что\r\nна самомъ дѣлѣ мы ими работали. Можетъ онъ смѣ\r\nниль бы гнѣвъ на милость и пересталъ бы относиться\r\nкъ намъ съ “укоромъ и насмѣшкоїi ”.\r\nЯ признаюсь откровенно, мнѣ лично\r\nкамнями въ своихъ предшественниковъ противно.\r\n1Повторяю сказанное (Былое и Думы, у томъ):\r\n“ Хотѣлось бы спасти молодое поколѣніе отъ истории\r\nческой неблагодарности и даже отъ исторической\r\nошибки. Пора отца гъ- Сатурнамъ не закусывать своими\r\nдѣтьми, но пора и дітямъ не брать примѣра съ тѣхъ\r\nкамчадаловъ, которые убиваютъ своихъ стариковъ \".\r\nНеужели за одной природой остается право, что ея\r\nФазы и ступени развития, отклонения и уклоненія, даже\r\nаvоrtеmеntѕ, изучаются, принимаются, обдумываются\r\nѕinе ira et studio, а какъ дойдетъ дѣло до истории\r\nвъ сторону методъ Фізіологическій, и на\r\nмѣсто его уголовная палата и управа благоҷинія?\r\nэто метанье\r\nf 1 +\r\nтотчасъ\r\n10*148\r\nОнѣгины и Печорины прошли.\r\nРудины и Бельтовы проходятъ.\r\nБазаровы пройдутъ...\r\nи даже очень скоро. Это слишкомъ натянутый, школь\r\nный, взвинченный типъ, чтобъ ему долго удержаться.\r\nНа его смѣну напрашивался уже типъ, въ веснѣ\r\nдней своихъ сгнившій, типъ православнаго студента,\r\nконсерватора и казеннокоштнаго патріота, въ кото\r\nромъ отрыгнулось все гнусное императорской Руси,\r\nи который самъ сконфузился послѣ серенады Иверской\r\nи молебна Каткову.\r\nВсѣ возникнувшіе типы пройдутъ и всѣ съ той\r\nнеутрачиваемостью однажды возбужденныхъ силъ,\r\nкоторую мы научились узнавать въ Физическомъ мірѣ,\r\nостанутся и взойдутъ, видоизмѣняясь въ будущее\r\nдвиженіе Россіи и въ будущее устройство ея.\r\nА потому не интереснѣе ли, вмѣсто того, чтобы\r\nстравлять Базарова съ Рудинымъ, разобрать въ чемъ\r\nкрасныя нитки ихъ связующая и въ чемъ причины\r\nихъ возникновенiй и ихъ превращеній? Почему именно\r\nэти Формы развития вызвались нашей жизнью и почему\r\nонѣ такъ переходили одна въ другую? Несходство ихъ\r\nочевидно, но чѣмъ нибудь были же онѣ и близки\r\nдругъ друга.\r\nТипы- -легко схватываютъ различія, для рѣзкости\r\nвъ нихъ увеличиваютъ углы и выпуклости, обводять\r\nгустой краской предѣлы, обрываютъ связи— переливы\r\nтеряются и единство остается вдали, за туманомъ, какъ\r\nполе, соединяющее подошвы горъ, далекихъ другъ отъ\r\nдруга, ярко освѣщенными вершинами.\r\nкъ тому же мы грузимъ на плечи типовъ больше,\r\nчѣмъ они могутъ вынести и придаемъ имъ въ жизни\r\nзначеніе, котораго они не имѣли, или имѣли въ\r\nограниченномъ смыслѣ. Брать Онѣгина за положи\r\nтельный типъ умственной жизни двадцатыхъ годовъ,\r\nза интегралъ всѣхъ стремленій и дѣятельностей про149\r\nа\r\nснувшагося слоя — совершенно ошибочно, хотя онъ\r\nи представляетъ одну изъ сторонъ тогдашней жизни.\r\nТипъ того времени, один изъ великолѣпнѣйшихъ\r\nтиповъ новой истории,—это декабриста, а не Онѣгинъ.\r\nРусская литература не могла до него касаться цѣлыя\r\nсорокъ лѣтъ, но онъ отъ этого не сталъ меньшимъ.\r\nКакъ у молодаrо поколѣнія не достало ясновидѣнія,\r\nтакта, сердца понять все величie, всю силу этихъ\r\nблестящихъ юношей, выходящихъ изъ рядовъ гвардін,\r\nэтихъ баловней знатности, богатства, оставляющихъ\r\nсвои гостинныя и свои груды золота, для требования\r\nчеловѣческихъ правъ, для протеста, для заявленія, за\r\nкоторое-и они знали это — ихъ ждали веревка палача\r\nи каторжная работа? — Это печальная загадка.\r\nСердиться на то, что эти люди явились въ един\r\nственномъ сословіи, въ которомъ было какое нибудь\r\nобразованіе, какой нибудь досугъ и какая нибудь\r\nобезпеченность безсмысленно. Еслибъ эти князья,\r\nбояре, воеводы \", эти статсъ -секретари и полковники\r\nне проснулись первые отъ нравственнаго голода и\r\nждали, чтобъ ихъ разбудилъ голодъ Физическій, то\r\nне было бы не только ноющихъ и безпокойныхъ\r\nРудиныхъ, но и почившихъ въ своемъ “ единствѣ води\r\nи знанія ” Базаровыхъ. А былъ бы какой нибудь\r\nполковой лекарь, который морилъ бы солдатъ, обкра\r\nдывая ихъ нa пaйкахъ и лекарствахъ и продавалъ бы\r\nприкащику Кирсанова свидѣтельства о естественной\r\nсмерти засѣченныхъ крестьянъ, или былъ бы повыт\r\nчикъ-взяточникъ, вѣчно пьяный лупилъ бы четвер\r\nтаки съ крестьянъ и подавалъ бы шинель и калони\r\nего превосходительству, начальнику губерніи, Кирса\r\nнову. Да сверхъ того не было бы ни смертельнаго\r\nудара крѣпостному состоянію, ни всего того, что\r\nработаетъ подъ тяжелой короіі власти, подтачивая\r\nимператорскіе горностай и стёганый помѣщичій\r\nхалатъ.150 -\r\nСчастье, что рядомъ съ людьми, которыхъ барскія\r\nзатѣи состояли въ псарнѣ и дворнѣ, въ насилованій\r\nи сѣченіи дома, въ раболѣпствѣ въ Петербургѣ,\r\nнашлись такіе, которыхъ “ затѣи ” состояли въ томъ,\r\nчтобъ вырвать изъ ихъ рукъ розгу и добиться\r\nпростора, не ухарству на отъѣзжемъ полѣ, а простора\r\nуму и человѣческой жизни. Была ли эта затѣя ихъ\r\nсерьезнымъ дѣломъ, ихъ страстью—они это доказали\r\nна висѣлицѣ, на каторгѣ... они это доказали возвра\r\nтившись черезъ тридцать лѣтъ изъ Сибири.\r\nЕсли въ литературѣ сколько нибудь отразился\r\nслабо, но съ родственными чертами, типъ декабриста\r\nэто въ Чацкомъ.\r\nВъ его озлобленной, желчевой мысли, въ его мо\r\nлодомъ негодованій слышится здоровый порывъ къ\r\nдѣлу, онъ чувствуетъ чѣмъ недоволенъ, онъ головой\r\nбьетъ въ каменную стѣну общественныхъ предраз\r\nсудковъ и пробуетъ, крѣпки-ли казенныя рѣшетки.\r\nЧацкій шелъ прямой дорогой на каторжную работу,\r\nи если онъ уцѣдѣлъ 14 Декабря, то навѣрно не\r\nсдѣлался ни страдательно тоскующимъ, ни гордо пре\r\nзирающимъ лицомъ. Онъ скорѣе бросился бы въ какую\r\nнибудь негодующую крайность, какъ Чаадаевъ— сдѣ\r\nлался бы католикомъ, ненавистникомъ славянъ или\r\nславяноФиломъ, но не оставилъ бы ни въ какоъ\r\nслучаѣ своей пропаганды, которой не оставлялъ ни\r\nвъ гостиной Фамусова, ни его сѣняхъ, и\r\nуспокоился бы на мысли, что его часъ не насталъ \".\r\nУ него была та безпокойная неугомонность, которая\r\nне можетъ выносить диссонанса съ окружающимъ и\r\nдолжна или сломить его, или сломиться. Это Tó\r\nброженіе, въ силу котораго невозможенъ застой въ\r\nистории и невозможна плѣсень на текущей, но заме\r\nдленной волнѣ ея.\r\nЧацкій, еслибъ пережилъ первое поколѣніе, шедшее\r\nза 14 Декабремъ въ страхѣ и трепетѣ, сплюснутое\r\nвъ не151 -\r\nче\r\nсложа ни въ\r\nтерроромъ, выросшее пониженное, задавленное\r\nрезъ нихъ протянулъ бы горячую руку намъ. Съ нами\r\nЧацкій возвращался на свою почву. Эти гimes croisées\r\nчерезъ поколѣнія, не рѣдкость, даже въ зоологій.\r\nи я глубоко убѣжденъ, что мы съ дѣтьми Базарова\r\nвстрѣтимся симпатично и они съ нами “ безъ оздо\r\nбленiя и насмѣшки ”.\r\nЧацвій не могъ бы жить руки,\r\nкапризной брюзгливости, ни въ надменномъ самообо\r\nготвореніи; онъ не былъ на столько старъ, чтобъ нахо\r\nдить удовольствіе въ ворчливомъ будированіи и не былъ\r\nтакъ молодъ, чтобъ наслаждаться отроческими самоу\r\nдовлетвореніями. Въ этомъ характерѣ безпокойнаго\r\nФермента, бродящихъ дрожжей, вся сущность его.\r\nНо именно эта-то сторона и не нравится Базарову,\r\nона-то его и озлобляетъ въ его гордомъ стоицизмѣ.\r\nМолчите въ своемъ углу, коли силъ нѣтъ что нибудь\r\nдѣлать, а то и безъ вашего хныканья тошно, говорить\r\nонъ — побиты, ну и сидите побитые... что вамъ ѣсть\r\nчто ли нечего, что плачете, это все барскія затѣи ”, и т. д.\r\nПисаревъ долженъ былъ такъ говорить за Базарова,\r\nэтого требовала его роль.\r\nНе играть роли, пока она нравится, трудно. Сни\r\nмите съ Базарова его мундиръ, заставьте его забыть\r\nжаргонъ, на которомъ онъ говоритъ, дайте ему волю\r\nпросто, безъ фразы (ему, который такъ ненавидитъ\r\nфразерство!) сказать одно слово, дайте ему на минуту\r\nзабыть свою ежёвую обязанность, свой искуственно\r\nсухой языкъ, свою стегающую роль и мы объяснимся\r\nво всем остальномъ въ одинъ часъ.\r\n“ Въ своихъ понятіяхъ о добрѣ и злѣ, новое по\r\nпоколѣніе сходилось съ прошедшимъ. Симпатии\r\nантипатіи, говорить Писаревъ, были общи, желали\r\nони однаго и тогоже... въ глубинѣ души они признаютъ\r\nмногое, что отрицаютъ на словахъ \". Мудрено - ли\r\nпослѣ- əтаго столковаться.\r\nH152 -\r\nНо пока облаченье не снято, Базаровъ послѣдова\r\nтельно требуетъ отъ людей сдавленныхъ всѣмъ на\r\nсвѣтѣ, оскорбленныхъ, измученныхъ, лишенныхъ и\r\nсна и возможности на яву дѣлать что нибудь — чтобъ\r\nони не говорили о боли, это сильно сбивается на\r\nАракчеевщину.\r\nНа какомъ але основаніи отнять право на горькую\r\nжалобу Лермонтова напр., на его упреки своему поко\r\nлѣнію, отъ которыхъ многіе вздрогнули? Чѣмъ въ\r\nсамомъ дѣлѣ былъ бы лучше николаевскiй острогъ,\r\nеслибъ въ немъ тюремные сторожа были также раз\r\nдражительно нервны и привязчивы какъ Базаровъ\r\nи подавили бы эти голоса?\r\nДа зачѣмъ они? Что проку?\r\nА зачѣмъ камень издаетъ звукъ, когда его бьютъ\r\nмолотомъ?\r\nОн не можетъ иначе.\r\nА почему эти господа думаютъ, что люди могутъ\r\nстрадать цѣлын поколѣнія, безъ словъ, жалобы, негодо\r\nванія, проклятія, протеста? Если не для другихъ нужна\r\nжалоба, то для самихъ жалующихся. Высказаннан\r\nскорбь утомляетъ боль. Ihm, говорить Гёте, gab ein\r\nGott zu sagen was er leidet,\r\nА намъ что за дѣло?\r\nМожетъ вамъ и нѣтъ, такъ другимъ можетъ\r\nесть; но нельзя терять изъ виду, что каждое поко\r\nлѣніе живетъ тоже и для себя. Съ точки зрѣнія\r\nистории оно переходъ, но въ отношеніи къ себѣ оно\r\nцѣль и не можетъ, не должно безропотно выносить\r\nна него падающая невзгоды— особенно не имѣя даже\r\nтого утѣшенія, которое имѣлъ Израиль, ожидавшій\r\nМессію и вовсе не зная что отъ семени Онѣгиныхъ\r\nи Рудиңыхъ родится Базаровъ.\r\nВъ сущности нашихъ юношей приводитъ въ ярость\r\nто, что въ нашемъ поколѣніи выражалась наша потреб\r\nность дѣятельности, на протестъпротивъ существую\r\n-183\r\nщаго иначе чѣмъ у нихъ и, что мотивъ того и другаго,\r\nне всегда и не вполнѣ зависѣлъ отъ голода и холода.\r\nНѣтъ- ди въ этомъ пристрастіи къ однообразію того\r\nже раздражительнаго духа, который сдѣлалъ у насъ изъ\r\nканцелярской Формы сущность дѣла и изъ военныхъ\r\nэволюцій — шагистику? Изъ этой стороны русскаго\r\nхарактера, развились статская и военная Аракчеев\r\nщина. Всякое личное индивидуальное проявленіе, от\r\nступленіе — считалось непокорствомъ и возбуждало\r\nпреслѣдованiя и безпрерывныя придирки. Базаровъ—\r\nне оставляетъ никого въ покоѣ, всѣхъ задираетъ\r\nсвысока. Каждое слово его — выговоръ высшаго низ\r\nшему. Это не имѣетъ будущности.\r\n“ Если, говоритъ Писаревъ, Базаровщина болѣзнь\r\nнашего времени, то ее придется выстрадать \".\r\nНу и довольно. Болѣзнь эта къ лицу только до окон\r\nчанія университетскаго курса; она, какъ прорѣзываніе\r\nзубовъ, совершенолѣтію не пристала.\r\nХудшую услугу, которую Тургеневъ оказалъ База\r\nрову, состоитъ въ томъ, что не зная, какъ съ нимъ\r\nсладить, онъ его казнилъ тиФомъ. Это такая ultima\r\nrаtiо, противъ которой никто не устоитъ. Уцѣлѣй\r\nБазаровъ отъ тиФа, онъ навѣрное развился бы вонъ\r\nизъ Базаровщины, по крайнѣй мѣрѣ въ науку, кото\r\nрую онъ любилъ и цѣнилъ въ Физіологіи, и которая\r\nне мѣняетъ своихъ приемовъ, лягушка-ли или чело\r\nвѣкъ, эмбріологія-ли или исторія у нея въ передѣлѣ.\r\n“ Базаров, выбилъ изъ своей головы всякiя пред\r\nразсудки, затѣмъ онъ остался человѣкомъ крайне\r\nнеобразованнымъ. Онъ слыхалъ кое что опоэзии,\r\nкое что объ искуствѣ, не потрудился подумать и са\r\nплеча произнесъ приговоръ надъ незнакомымъ пред\r\nметомъ. Эта заносчивость свойственна намі вообще,\r\nона иѣетъ свои хорошій стороны, какъ умственная\r\nсмѣлость, но за за то порой приводить к грубымъ\r\nошибкамъ \".154\r\nона ничего не\r\nНаука спасла бы Базарова, онъ пересталъ бы гля\r\nдѣть на людей свысока, съ глубокимъи не скрываемымъ\r\nпрезрѣніемъ. Наука учитъ насъ больше чѣмъ Евангелie,\r\nсмиренію. Она не можетъ ни на что глядѣть свысока,\r\nне знаетъ, что такое, свысока, она\r\nпрезираетъ, никогда не лжетъ для роли, и ничего не\r\nскрываетъ изъ кокетства. Она останавливается передъ\r\nФактами, какъ изслѣдователь, иногда какъ врачь, ни\r\nкогда какъ палачь, еще меньше съ враждебностью и\r\nироніей.\r\nНаука я вѣдь не обязанъ скрывать, нѣсколько\r\nсловъ въ тиши душевной— наука— любовь, какъ ска\r\nзалъ Спиноза омысли и вѣденіи.\r\nписьмо ВТОРОЕ\r\nПрошедшее оставляетъ въ истории ступню, по ко\r\nторой наука, рано или поздно, возстановляетъ былое\r\nвъ основныхъ чертахъ. Утрачивается одно случайное,\r\nосвѣценie — подъ тѣмъ, или другимъ угломъ, подъ\r\nкоторымъ оно проходило, Апотеозы и клеветы, при\r\nстрастія и зависти, все это вывѣтривается и сдувается.\r\nЛегкая ступня, занесенная пескомъ, изчезаетъ; ступня,\r\nимѣвшая силу и настойчивость выдавить себя на\r\nкамнѣ и воскреснетъ подъ рукой честнаго труженика.\r\nСвязи, степени родства, завѣщатели и наслѣдники\r\nи ихъ взаимныя права, все раскроится геральдикой\r\nнауки.155\r\nБезъ предшественниковъ родятся только богини,\r\nкакъ Венера изъ тѣны морской. Минерва умнѣе ее,\r\nродилась изъ готовой головы Юпитера.\r\nДекабристы — наши великіе отцы, Базаровы— наши\r\nблудные дѣти.\r\nМы отъ декабристовъ получили въ наслѣдство\r\nвозбужденное чувство человѣческаго достоинства,\r\nстремление къ независимости, ненависть къ рабству,\r\nуваженіе къ Западу и революцій, вѣру въ возможность\r\nпереворота въ Россіи, страстное желаніе участвовать\r\nвъ немъ, юность и непочатость силь.\r\nВсе это переработалось, стало инымъ, но основы\r\nцѣлы.\r\nЧто же наше поколѣніе завѣщало новому?\r\nНигилизмъ.\r\nВспомнимъ немного, какъ было дѣло.\r\nОколо сороковыхъ годовъ, жизнь, изъ подъ туго\r\nпридавленныхъ клапановъ стала сильне прорываться.\r\nВо всей России прошла едва уловимая перемѣна, та\r\nперемѣна, по которой врачъ замѣчаетъ прежде отчета\r\nи понилганья, что въ болѣзни есть поворота къ луч\r\nшему, что силы очень слабы, но будто поднялись\r\nдругой тонз. Гдѣ то внутри, въ нравстенно - микро\r\nскопическомъ мірѣ, повѣялъ иной воздухъ, больше\r\nраздражительный, но и больше здоровый. Наружно все\r\nбыло мертво подъ николаевскимъ льдомъ, но что-то\r\nпробудилось въ сознаніи, въ совѣсти— какое то чувство\r\nнеловкости, неудовольствія. Ужасъ притупился, людям,\r\nнадоѣло въ полумракѣ темнаго царства.\r\nЯ эту перемѣну видѣлъ своими глазами, иріѣхавши\r\nизъ ссылки, сначала въ Москвѣ, потомъ въ IIетер\r\nибургѣ ученыхъ. Но.я Другої увидѣлъ человѣкъ это въ, кругахъ котораго литераторовъ остаейская\r\nантипатія къ русскому движенію ставить\r\nдозрѣнія въ пристрастіи, разсказалъ не такъ давно,\r\nкакъ онъ возвратившись въ сороковыхъ годахъ въ\r\nвыше по156\r\n|\r\nее\r\nпетербургскую аристократію казармъ, послѣ отсут\r\nствія нѣсколькихъ лѣтъ, был озадаченъ послабле\r\nніемъ дисциплины. Флигель -адъютанты, гвардейскіе\r\nполковники роптали, критиковали мѣры правительства,\r\nбыли недовольны самимә Николаемъ. Его это до\r\nтого ошеломило, огорчило, испугало за будущность\r\nсамодержавія, что онъ въ смятеніи духа почувство\r\nвалъ за обѣдомъ у Флигель -адъютанта Б. чуть ли не\r\nвъ присутствии самаго Дуббельта, какъ между сыромъ\r\nи грушей родился нигилизма.\r\nОнъ не узналъ новорожденного, но новорожденный\r\nбылъ. Машина, завинченная Николаемъ, стала пода\r\nваться, онъ свинтилъ на другую сторону и всѣ\r\nəто почувствовали, одни говорили, другие молчали,\r\nзапрещали говорить, но тѣ и другие поняли, что\r\nвъ сущности все идетъ плохо, что всему тяжело, и\r\nчто отъ этой тяжести никому нѣтъ прока.\r\nЗамѣшался въ дѣло смѣхъ, дурной товарищъ всякой\r\nрелигии, а самодержавie — религия. Мерзость и запу\r\nстѣніе низшей администрации дошли до того, что\r\nправительство отдало ее на поруганье. Николай Павло\r\nвичъ, помиравшій со смѣху въ своей ложѣ надъ\r\nСквозникомъ -Дмухановскимъ и Держимордой, помогалъ\r\nпропагандѣ, не догадываясь, что смѣхъ послѣ высо\r\nчайшаго одобрѣнія, пойдеть быстро вверхъ по та\r\nбели орангахъ.\r\nПриложить къ этому времени во всей ихъ рѣзкости\r\nрубрики Писарева трудно. Въ жизни все\r\nизъ переливовъ, колебаній, перекрещиваній, захва\r\nтываній и перехватываній, а не отломленныхъ\r\nкусковъ.\r\nГдѣ окончились люди безъ знанiя съ волей, и на\r\nчались люди съзнаніемъ безъ воли?\r\nПрирода рѣшительно ускользаетъ отъ взводнаго\r\nранжира, даже отъ ранжира по возрастамъ. Лермон\r\nтовъ лѣтами былъ товарищъ Бѣлинскаго, онъ былъ\r\nсостоить\r\nизъ157\r\nкова и его\r\nвмѣстѣ съ нами въ университетѣ, а умеръ въ безвыход\r\nной безнадежности печоринскаго направления, противъ\r\nкотораго возставали уже и славянофилы и мы.\r\nКстати я назвалъ славянофиловъ. Куда дѣть Хомя\r\n“ братчиковъ? \" Что у нихъ было, воля\r\nбезъ знанія, или знаніе безъ воли? А мѣсто они заняли\r\nне шуточное въ новомъ развитии России, они свою\r\nмысль далеко вдавили въ современный потокъ.\r\nИли въ какой рекрутскій пріемъ и по какой мѣрѣ\r\nмы сдадимъ Гоголя? Знанія у него не было, была ли\r\nволя не знаю, сомнѣвяюсь, а геній былъ и его вліяніе\r\nколосально.\r\nи такъ, оставляя lapides crescunt, planta crescent et\r\nviyunt... Писарева, пойдемъ далѣе.\r\nТайныхъ обществъ не было, но тайное соглашеніе\r\nпонимающихъ было велико. Круги, составленные изъ\r\nлюдей, больше или меньше испытавшихъ на себѣ\r\nбольше новскаго лекціи Университетскія вится литература больше слово своимъ слова медвѣжью Двѣ,,въ пріобрѣло въ иибатареи,живое окруженнаго полномъ составомъ то больше проповѣди дѣлается лапу маскированнаго слово. мощь выдвинулись кафедры разгарѣ правительства.,пропагандой Всякое меньше молодыми очеловѣченья и, молодыхъ не превращаются, только было другое уловимое скоро,доцентами, смотрѣли въ невозможно, силъ— печатное. главѣ личность дѣйствіе Періодическая полиціей,Бѣлинскій въ ея выдается чутко,,но налой стано кромѣ.Гра заеще. то за.,\r\nВдругъ еще взрывъ смѣха. Страннаго смѣха, страш\r\nнаго смѣха, смѣха судорожнаго, въ которомъ былъ и\r\nстыдъ и угрызеніе совѣсти, и пожалуй не смѣхъ до\r\nслезъ, а слезы до смѣха. Нелѣпый, уродливый, узкій\r\nміръ “ Мертвыхъ душъ \" не вынесъ, осѣлъ и сталъ\r\nотодвигаться. А проповѣдь шла сильнѣй... все одна\r\nпроповѣдь— и смѣхъ и плачъ, и книга и рѣчь, и158\r\nГегель (+) и исторія — все звало людей къ сознанію\r\nсвоего положения, къ ужасу передъ крѣпостнымъ\r\nправомъ и передъ собственнымъ безправіемъ, все\r\nуказывало на науку и образование, на очищеніе мысли\r\nотъ всего традиционнаго хлама, на свободу совѣсти\r\nи разума.\r\nКъ этому времени принадлежатъ первыя зарницы\r\nнигилизма — зарницы той совершеннѣйшей свободы\r\nотъ всѣхъ готовыхъ понятій, отъ всѣхъ унаслѣдо\r\nванныхъ обструкцiй и завалов, которые мѣшаютъ\r\nзападному уму идти впередъ съ своимъ историческихъ\r\nядромъ на ногахъ...\r\nТихая работа сороковыхъ годовъ разомъ оборва\r\nлась. Времена, чернѣе и тяжеле начала николаевскаго\r\nцарствованія, наступили послѣ Февральской революцій.\r\nПередъ началомъ гоненій умеръ Бѣлинскiй. Грановскій\r\nзавидовалъ ему и стремился оставить отечество.\r\nТемная, семилѣтняя ночь пала на Россію и въ ней\r\nто сложился, развился и окрѣпъ въ русскомъ умѣ\r\nтотъ складъ мыслей, тотъ пріемъ мышления, который\r\nназвали нигилизмомя.\r\nНигилизмъ (повторяю сказанное недавно въ Коло\r\nколѣ) это логика безъ стриктуры, это наука безъ\r\nдогматовъ, это безусловная покорность опыту и без\r\nропотное принятіе всѣхъ послѣдствій, какія бы он\r\nни были, если онѣ вытекаютъ изъ наблюденія, тре\r\nбуются разумомъ. Нигилизмъ не превращает, что\r\nнибудь въ ничего, а раскрываетъ, что ничего, прини\r\nчто нибудь - оптическій обманъ, и что\r\nвсякая истина, какъ бы она ни перечила Фантастичес\r\nкимъ представленіямъ — здоровѣе ихъ и во всякомъ\r\nслучаѣ обязательна.\r\nмаемое за\r\n(*) Діалектика Гегеля — страшный таранъ, она не смотря на свое\r\nдвуличie, на прусско - протестантскую кокарду, улетучивала все суще\r\nствующее и распускала все мавшее разуму. Къ тому же это было\r\nвремя Фейербаха, der kritischen Kritik...159\r\nCG\r\nИдетъ это названіе къ дѣлу, или нѣтъ, это все равно.\r\nКъ нему привыкли, оно принято друзьями и врагами,\r\nоно попало въ полицейскій признакъ, оно стало доно\r\nсомъ, обидой у однихъ— похвалой у другихъ. Разу\r\nмѣется, если подъ нигилизмом, мы будемъ разумѣть\r\nобратное творчество, т. е. превращенie Фактовъ и\r\nмыслей въ ничего, въ безплодный скептицизмъ, въ\r\nнадменное сложа руки ”, въ отчаяніе, ведущее къ\r\nбездѣйствію, тогда настоящие нигилисты всего меньше\r\nподойдутъ подъ это опредѣленіе, и одинъ изъ вели\r\nчайшихъ нигилистовъ будетъ И. Тургеневъ, бросившій\r\nвъ нихъ первый камень, и, пожалуй, его любимый\r\nФилософъ Шопенгауеръ.\r\nКогда Бѣлинскій, долго слушая объясненія кого то\r\nизъ друзей о томъ, что духа приходитъ къ самосо\r\nзнанію въ человѣкѣ, съ негодованіемъ отвѣчалъ:\r\n“ такъ это я не для себя сознаю, а для духа... что же\r\nя ему за дуракъ достался, лучше не буду вовсе думать,\r\nчто мнѣ за работа до его сознанія... ” Онъ былъ\r\nнигилиста.\r\nКогда Бакунинъ уличалъ берлинскихъ профессоровъ\r\nвъ робости отрицанья и парижскихъ революціонеровъ\r\n1848 года въ консерватизмѣ, — онъ былъ вполнѣ ниги\r\nлиста. Вообще всѣ эти межевания и ревнивыя оттал\r\nкиванія ни къ чему не ведутъ, кромѣ насильственнаго\r\nантагонизма.\r\nКогда Петрашевцы пошли на каторжную работу за\r\nто, что “хотѣли ниспровергнуть всѣ божескіе и\r\nчеловѣческіе законы и разрушить основы общества ”,\r\nкакъ говорить сентенція, выкрадывая выражения изъ\r\nинквизиторской записки Липранди, они были ниги\r\nлистами.\r\nНигилизмъ съ тѣхъ поръ расширился, яснѣе созналъ\r\nсебя, долею сталъ доктриной, принялъ въ себя многое\r\nизъ науки и вызвалъ дѣятелей съ огромными силами,\r\nсъ огромными талантами... все это неоспоримо.\r\n1160\r\nНо новыха начала, принципово, онә не внесв.\r\nИли гдѣ же они?\r\nНа это я жду отвѣта отъ тебя, или пожалуй отъ\r\nкого нибудь другаго, и тогда буду продолжать.\r\nИ-Ръ.",
        "label": "1,5"
    },
    {
        "title": "Iz pisem Timofeia Nikolaevicha Granovskogo",
        "article": "Изъ писемъ Тимоөнья Николаевича Грановскаго.\r\nІ.\r\nМосква 1847.\r\n“ Опять романтизмъ”, скажешь ты, можетьбыть, прочитавъ\r\nэто письмо. Пусть будетъ по твоему Герценъ. Я остаюсь\r\nнеизлѣчимымъ романтикомъ. Сегодня у меня потребность\r\nговорить съ тобой. Ночь такъ хороша; Лиза до двухъ\r\nчасовъ мнѣ играла Моцарта, душа настроена тепло какъ\r\nдавно не было. И потомъ твой Круповъ!\r\nя его слышалъ отъ тебя прежде, но онъ мало произвелъ\r\nна меня впечатленія, не знаю почему. Въ Современникѣ\r\nонъ напечатанъ съ большими выпусками, а я не могу его\r\nначитаться. Знаешь ли, что это просто геніальная вещь.\r\nДавно я не испытывалъ такого наслажденiя, какое онъ мнѣ\r\nдалъ. Такъ шутилъ Вольтеръ, во время оно, и сколько теплоты\r\nи поэзіи; мнѣ отъ него повѣяло тобою, днями проведеными\r\nвъ Покровскомъ и въ деревянномъ домѣ,(*) Круповъ сняхъ у\r\nменя съ души что -то ее сжимавшее, отъ чего ей было не ловко\r\nсъ тобою. Мнѣ кажется, что я опять слышу твой смѣхъ, что я\r\nопять вижу тебя во всей красотѣ и молодости твоей природы.\r\nЗачѣмъ же было надѣвать на себя какую -то буржуазную\r\nмаску, которую ты такъ гонишь во Франции(t). я не\r\nотвѣчалъ на большую часть твоихъ писемъ, потому что они\r\n(*) Грановскій говорить о домѣ, въ которомъ мы жили до кончины моего отца.\r\n(+) я этого упрека никогда не могъ понять и отпосилъ его къ дамскимъ\r\nразмолвкамъ, передъ нашимъ отъѣздомъ, объ нихъ я упомянулъ вскоязь, см.\r\n“ Былое и Думы ” въ Полярной звѣздѣ ва 1858.215\r\nпроизводили на меня нехорошее дѣйствие. Въ нихъ какой -то\r\nзатаенный упрекъ, неприязненная аrriеrе pеnsее, которая\r\nпоминутно пробивается наружу. Тоже чувствовалъ кажется\r\nи К. хотя мы не говорили съ нимъ объ этомъ. Твои прежнія\r\nнасмѣшки надъ близкими тебѣ не были обидны, потому что\r\nвъ нихъ была добродушная острота; но иронія твоихъ писемъ\r\nоскорбляеть самолюбие и болѣе живое и благородное чувство.\r\nНе лучше ли было прямо написать къ намъ, пожалуй жесткое\r\nписьмо, если ты не былъ нами доволенъ, но ты разсыпалъ\r\nсвои намеки въ письмѣ къ Т. А. и т. д., это было не хорошо.\r\nПослѣдніе дни твои въ многомъ могли доказать тебѣ, что\r\nСоколовскіе споры не оставили слѣдовъ, и сколько любви и\r\nпреданности оставилъ ты за собою. К. уметъ шутить и\r\nострить когда его дѣти больны, но онъ плакалъ провожая\r\nтебя. Неужели ты не оцѣнилъ этихъ недешевыхъ слезъ.\r\nКъ чему же повторять смѣшныя обвинения въ отсутсвои дѣя\r\nтельной любви, въ апатіи и пр. Мы не писали къ тебѣ, но\r\nразвѣ твои письма изъ Парижа вызывали къ отвѣту? Что\r\nмнѣ за охота спорить съ тобою о настоящему значеніи bour\r\ngeoisie, я говорю объ этомъ довольно съ кафедры. Я человѣкъ\r\nдо крайности личной, т. е. дорожу своими личными отноше\r\nніями, а эти отношенія къ тебѣ были нелегки въ послѣднее\r\nвремя. Дайже руку Carissimе! Да здравстують записки Д - ра\r\nКрупова, онѣ были для меня и художественнымъ произве\r\nденіемъ и письмомъ отъ тебя. Изъ нихъ я опять услышалъ\r\nтвой голосъ, увидѣлъ твое лице.\r\nЖду съ нетерпѣніемъ писемъ изъ Avenue Marignу и отъ\r\nтебя также.\r\nНатальи Александровнѣ пожми отъ меня крѣп ко обѣ руки.\r\nКогда же увижу васъ друзья мои. Покамѣсть будьте счастливы,\r\nпрощайте! А Круповъ дивно хорошъ! М. О. рукожатie.\r\nІІ.\r\nМосква 1849.\r\nХ. берется доставить вамъ эти письма друзья мои, слѣдова\r\nтельно можно сказать нѣсколько словъ не опасаясь почтової\r\nцензуры. Положение наше становится нестерпимѣе день отъ\r\nдня. Всякое движение на Западѣ отзывается у насъ новою216\r\nстѣснительною мѣрою. Доносы идутъ тысячами. Обо мнѣ\r\nвъ течении трехъ мѣсяцевъ два раза собирали справки. Но\r\nчто значить личная опасность, въ сравненіи съ общимъ стра\r\nданіемъ и гнетомъ. Университетъ предполагалось закрыть.\r\nТеперь ограничались пока слѣдующими уже приведенными\r\nвъ исполненіе мѣрами: возвысили плату съ студентовъ и\r\nуменьшили ихъ число закономъ, вслѣдствіе котораго ни ва\r\nодномъ русскомъ университеть не можетъ быть болѣе 300\r\nсвоекоштныхъ студентові. Прiемы студентовъ въ универ\r\nситетъ года на два остановлены. У насъ вѣроятно до 1852 года,\r\nпотому что въ московскомъ университетѣ 1,400 студентовъ,\r\nнадобно слѣдовательно выпустить 1,200 чтобы имѣть право\r\nпринять сотню новыхъ. Даже невѣжды воліють проти въ\r\nэтой мѣры лишающей ихъ дѣтей, въ продолженіи нѣсколькихъ\r\nлѣть, университетскихъ атестатовъ. Дворянский институтъ\r\nзакрытъ; учебнымъ заведеніямъ грозитъ таже участь, напр.\r\nЛицею и II колѣ Правовѣдѣнія. Не устоятъ и университеты.\r\nДеспотизмъ громко говорить, что онъ не можетъ ужиться съ\r\nпросвѣщеніемъ. Для кадетскихъ корпусовъ составлены новыя\r\nпрограммы. Тезуиты позавидывали бы военному педагогу,\r\nсоставителю этой программы. Священнику предписано\r\nвнушать кадетамъ, что величie Христа заключалось преиму\r\nщественно въ покорности властя мъ. Онъ выставленъ образ\r\nцомъ подчиненія, дисциплины. Учитель истории долженъ\r\nразоблачить мишурныя добродѣтели древняго міра и показать\r\nвеличie непонятой историками имперіи римской, которой\r\nнедоставало однаго только, наслѣдственности. Даже учителю\r\nтанцованія поручена нравственная пропаганда. А между\r\nтѣмъ въ Петербугѣ открыты три тайныя общества разомъ, и\r\nвъ нихъ много офицеровъ, вышедшихъ изъ кадетскихъ кор\r\nпусовъ. О литературѣ и говорить нечего.\r\nЕсть съ чего сойти съ ума. Благо Бѣлинскому умершему\r\nво время. Много порядочныхъ людей впали въ отчаяніе и съ\r\nтупымъ спокойствіемъ смотрять на происходящее. Когда - жъ\r\nразвалится этотъ міръ! я рѣшился не идти въ отставку и\r\nждать на мѣстѣ совершеніс судьбы. Кое - что еще можно\r\nдѣлать благородному человѣку, пусть выгоняютъ сами...217\r\nТы не понялъ, что я писалъ о деньгахъ, дѣло идеть не\r\nмично о комъ - нибудь, а о всѣхъ насъ и о возможности еще\r\nдѣйствовать. Всѣ мы держимся на волоскѣ, каждому пред\r\nстоитъ или отставка или поѣздка въ Вятку и можетъ далѣе.\r\nЖурналы едва существуютъ. Надобно дать публикѣ книги,\r\nхорошія книги; онѣ легче проходять черезъ ценсуру, у насъ\r\nчитаютъ много, болѣе дѣлать нечегона читать что? На всѣ\r\nэти eventualités нуженъ капиталъ, къ которому мы могли бы\r\nприбѣгать и который былъ бы всегда готовъ, это дѣло общее\r\nи личное наше... Потеря этого капитала невозможа, ибо онъ\r\nгарантированъ всѣми нами и способомъ употребленія. Пока\r\nбудеть лежать въ банковыхъ билетахъ, если случится что\r\nважное съ кѣмъ нибудь, ему будетъ тотъ часъ выдано что\r\nнибудь и будуть средства для литературныхъ изданій. Сверхъ\r\nтого Фроловъ и я затѣяли всеобщую исторію.\r\nГолохвастовъ подалъ въ отставку отъ страха, видя что\r\nдѣлается, на его мѣсто ни кто не идеть. Что будетъ не знаемъ.\r\nСтрогоновъ въ совершенной немилости. Все это для нихъ\r\nлибералы, даже Голохвастовъ. Первыя казни вѣрно будуть\r\nвъ Петербургѣ. Вопросъ объ эманципаціи оставленъ; при\r\nняты мѣры противъ Фабричныхъ работниковъ, за ними\r\nстрогій надзоръ. Слышенъ глухой, общій ропотъ, но гдѣ\r\nсилы для оппозицій. Тяжело Герценъ, а выхода нѣтъ живому!\r\nТ. Г.\r\nIII.\r\nСело Ильинское, въ 20 верстахъ отъ Москвы, 1849.\r\nВчера привезли намъ извѣстіе о смерти И. П. Галахова.\r\nЕще однимъ благороднымъ человѣкомъ стало мене. На\r\nдняхъ распустили въ Москвѣ слухъ о твоей смерти. Когда\r\nмнѣ сказали объ этомъ, я готовъ былъ хохотать отъ всей души.\r\nЭтого не доставало еще, а впрочем, почему же и не умереть\r\nтебѣ. Вѣдь это не было бы глупѣе остальнаго, пока хорошо\r\nчто ты жи въ. Есть о комъ съ любовью подумать. Поводомъ\r\nкъ слухамъ о твоей смерти было твое письмо къ Е. И., гдѣ\r\nты говоришь оприпадкѣ холеры съ И. Т., васъ смѣшали.218\r\nЛѣто хорошо,\r\nГалаховъ писалъ тебѣ много передъ смертью, нельзя ли какъ\r\nнибудь доставить интереснѣйшія письма Фролову? Онъ\r\nпросить тебя объ этомъ.\r\nЖму вамъ обоимъ руку, обнимаю дѣтей вашихъ. Учить\r\nихъ истории болѣе не хочу, не стоитъ. Довольно имъ знать,\r\nчто это глупая, ни къ чему не ведущая вещь.\r\nна зиму я набралъ много работы. Менѣе буду думать,\r\ngrübeln, тѣломъ я очень здоровъ, но душа едва - ли когда\r\nвыздоровѣеть. Еще разъ жму ваши руки.\r\nВАшъ ГРАНoвскій.\r\nIV.\r\nВесною 1851.\r\nПользуюсь на скоро, чтобъ сказать вамъ нѣсколько словъ,\r\nдрузья мои. Какой -то добрый Нѣмецъ береть письмо мое\r\nдля доставленія вамъ. Онъ ѣдетъ черезъ нѣсколько часовъ.\r\nКромѣ отрывочныхъ свѣденій сообщаемыхъ М. мы равно\r\nничего не знаемъ объ васъ, возвратились ли вы изъ Испаніи?\r\nи гдѣ намѣрены жить этотъ годъ?.....\r\n.... Еслибъ здѣшніе друзья твои могли отправиться en\r\npelerinаgе, къ тебѣ они пошли бы и привели бы съ собою\r\nмного лицъ тебѣ неизвѣстныхъ. О тебѣ осталось исполненное\r\nлюбви воспоминаніе, не у однихъ насъ близкихъ тебѣ. Я\r\nдолженъ былъ раздать всѣ бывшіе у меня портреты твои\r\n(кромѣ однаго парижскаго) разнымъ юношамъ. Есть негодяи\r\nбранящіе тебя, но они бѣдны умомъ и подлы сердцемъ.\r\n- Книги твои дошли до насъ. Я читалъ ихъ, съ радостью\r\nи съ горькимъ чувствомъ. Какой огромный талантъ у тебя\r\nи какая страшная потеря для Россіи, что ты долженъ было\r\nоторваться отъ насъ и говорить чужимъ языкомъ; но съ другой\r\nстороны я не могу помириться съ твоимъ воззрѣніемъ на\r\nисторію и ва человѣка. Оно пожалуй оправдаеть Генау и\r\ntutti quanti. Для такого человѣчества, какое ты предста\r\nвляешь въ статьяхъ своихъ, для такого скуднаго и бесплоднаго\r\nразвитія, не нужно великихъ и благородныхъ дѣятелей. Вся\r\nкому правительству можно стать на твою точку зрѣнія и\r\nнаказывать революціонеровъ за безплодныя и ни къ чем у не\r\nведущія волненія. Все, что ты писалъ до сихъ поръ, безко219\r\nнечно умно, но оно обличаетъ какую - то усталь, отрѣшено\r\nотъ живаго движения событи. Ты стоишь одинокъ. Ты, скажу\r\nбезъ увеличенія, значительный писатель, у тебя есть условія\r\nедѣлаться великимъ писателемъ, но то, что было въ Россіи\r\nживаго и симпатичнаго для всѣхъ въ твоемъ талантѣ, какъ\r\nбудто изчезло на чужой почвѣ. Ты пишешеь теперь для не\r\nмногихъ, способныхъ понять твою мысль и не оскорбиться\r\nею.— Скоро ѣдуть мои знакомые за границу, они привезуть\r\nтебѣ большое письмо (*), тамъ разскажу подробнѣе обо всѣхъ\r\nнасъ и скажу можетъ быть еще что нибудь о книгахъ твоихъ.\r\nМнѣ открывалась возможность ѣхать на Лондонскую вы\r\nставку, но она мелькнула только.\r\nНаши всѣ вамъ кланяются. Лиза была крѣпко больна,\r\nжму вамъ обоимъ крѣпко руку, вашъ\r\nТ. Г.\r\n1854 года.\r\nГоды прошли съ тѣхъ поръ, какъ мы слышали въ послѣ\r\nдній разъ живое слово отъ тебя. Отвѣчать не было воз\r\nможности. Надъ всѣми здѣшними друзьями твоими висѣла\r\nтуча, которая едва разсѣялась. Но утѣшительнаго мало и\r\nвпереди, хотя живется какъ - то легче.\r\nИзъ сочиненій твоихъ нѣкоторые дошли и къ намъ съ\r\nбольшимъ трудомъ и въ большей тайнѣ. Друзья твои прочли\r\nихъ съ жадностью, любовью и грустью. Отъ нихъ вѣетъ\r\nнашею прошлой, общей молодостью и нашими несбывшимися\r\nнадеждами. Многаго хотѣли а на чемъ помирила насъ\r\nсудьба? Менѣе всего понравился здѣсь Юрьевъ День. За\r\nчѣмъ ты бросилъ камень въ Петра, вовсе не заслужившаго\r\nтвоихъ обвиненій, потому что ты привелъ невѣрные Факты.\r\nЧѣмъ болѣе живемъ мы, тѣмъ колосальнѣе растетъ передъ\r\nнами образъ Петра. Тебѣ оторванному отъ Россіи, отвык\r\nшему отъ нея, онъ не можетъ быть такъ близокъ и такъ\r\nпонятенъ; глядя на пороки Запада, ты клонишся къ Славянамъ\r\nи готовъ имъ подать руку. Пожилъ бы ты здѣсь и ты\r\n(*) въ Концѣ 1851 г. Грановскій написалъ мнѣ длинное письмо, письмо это\r\nотданное въ Парижѣ моей матери, погибло вмѣстѣ съ нею 16 Ноября.220\r\nсказалъ бы другое. Надобно носить въ себѣ много вѣры и\r\nлюбви, чтобы сохранить какую-нибудь надежду на будущ\r\nность самаго сильнаго и крѣп каго изъ славянскихъ племенъ.\r\nНаши матросы и солдаты славно умираютъ въ Крыму; но\r\nжить здѣсь никто не умѣетъ.\r\nЕще одно замъчаніе по поводу твоихъ сочиненій. Если\r\nты хочешь дѣйствовать на мнѣніе у насъ, не печатай такихъ\r\nвещей какъ вѣсня Соколовскаго.* Ова оскорбила многихъ,\r\nкоторые иначе остались бы довольны книгой, и согласились\r\nбы съ нею. Вообще имѣй больше въ виду твоихъ читателей\r\nи берегись невърныхъ Фактовъ, которые у тебя часто про\r\nскакиваютъ.\r\nНо довольно общаго, перейдемъ къ частному. У насъ\r\nопять проснулась надежда когда нибудь видѣться съ тобою\r\nи пожать тебѣ крѣпко, братски руку. Можетъ черезъ годъ.\r\nСколько перемѣнъ, сколько горя, сколько утратъ со дня нашей\r\nразлуки.......\r\nЧто сказать тебѣ. Память о тебѣ свѣжо сохранилась въ\r\nкружкѣ твоихъ друзей. Когда случай сводитъ васъ вмѣств,\r\nразсѣянныхъ теперь, твое имя чаще всѣхъ другихъ раздается\r\nмежду нами. Гдѣ -то увидимъ тебя?.... Только не здѣсь!\r\nТвой Г.\r\n* Тюрьма и Ceыка.",
        "label": null
    },
    {
        "title": "Shekspir, v russkom perevode N. Kh. Ketchera",
        "article": "ШЕКСПИРъ,\r\nва русском перевод. Н. Х. Кетчера,\r\nтельства г о\r\nМожно отъ души поздравить большинство русскихъ чи\r\nтателей, лишенное возможности наслаждаться Шекспиромъ\r\nвъ подлинникѣ, съ явившимся теперь продолженіемъ пере\r\nвода, который былъ начатъ н. х. Кетчеромъ еще въ 181\r\nгоду, но по обстоятельствамъ прерванъ въ 1850-мъ. Обстоя\r\nна долго ли, нѣтъ ли, слава Богу, измѣнились къ\r\nлучшему; почтенному переводчику открылась возможность не\r\nтолько продолжать свой трудъ, но и предпринять второе изда\r\nніе четырехъ первыхъ частей, вышедшихъ прежде и давно уже\r\nраскупленныхъ.\r\nПриступая вновь къ труду, покинутому имъ нѣкогда съ при\r\nкорбіемъ, Н. Х. Кетчеръ не безъ справедливой гордости мо\r\nжетъ ободрять себя мыслью, что не одна сотня людей на об\r\nширномъ пространствѣ Русской Земли впервые познакомилась,\r\nпо его переводу, съ величайшимъ изъ драматурговъ, съ геніалі.–\r\nнѣйшимъ изъ поэтовъ новаго времени, и честь этого дѣла\r\nостанется за нимъ навсегда. Посвящая ему многолѣтніе, добро\r\nсовѣстные труды, русскій переводчикъ не разсчитывалъ и не\r\nмогъ разсчитывать на обширность сбыта; постепенная распро\r\nдажа 18-ти выпусковъ первaго изданiя едва ли вознаградила\r\n# Драматическiя сочиненія Шекспира. Переводъ съ Англійскаго н. Кетчера,\r\nвыправленный и пополненный по найденному Пән - Коальеромъ старому экзем\r\nДляру in - folio 1632 года. Часть 5. Москва 1858.ШЕКСПИРъ, 161\r\nего за издержки на бумагу и печать: не смотря на то, онъ по\r\nспѣшилъ воспользоваться первою возможностью довершить на\r\nчатое дѣло. И надо сказать правду, время невольнаго роздыха\r\nне пропало даромъ ни для переводчика, ни для его читателей;\r\nВышедшій теперь пятый томъ свидѣтельствуетъ о постоянномъ,\r\nнеослабномъ стараніи Н. Х. Кетчера слѣдить за всѣмъ, что\r\nмогло способствовать къ удовлетворительнѣйшему рѣшенію при\r\nнятой имъ на себя задачи.\r\nНадо особенно благодарить его за то, что онъ всего болѣе\r\nстарался о возможно близкой и вѣрной передачѣ подлинника не\r\nтолько въ главныхъ его чертахъ, но и въ малѣйшихъ подроб\r\nностяхъ, не заботясь при этомъ, всегда ли такая вѣрность при\r\nдетъ по вкусу современному читателю, часто не готовому къ\r\nтѣмъ неожиданностямъ, своевольствамъ и странностямъ вы\r\nраженія, съ которыми встрѣтится онъ у Шекспира на каждомъ\r\nшагу. Переводчики имѣютъ привычку все это посмягчить, по\r\nвыправить и пообдѣлать, представить чудный языкъ Шекспира\r\nкакъ можно болѣе подходящимъ къ употребительному теперь\r\nвъ обществѣ и въ книжкахъ лучшихъ нынѣшнихъ сочинителей.\r\nЭтотъ пріемъ, которымъ болѣе или менѣе одержимы почти всѣ\r\nпереводчики дивнаго Британца, кажется намъ совершенно лож\r\nнымъ. Шекспиръ и для современнаго Англичанина предста\r\nвляетъ бездну странностей въ выраженіи, не говоря ужь объ\r\nустарѣлости языка. Чтожь, еслибъ, на этомъ основании, ка\r\nкой-нибудь англійскій сочинитель вздумалъ въ наше время\r\nпереиначивать Шекспира на новый ладъ? Вы просто назвали бы\r\nего варваромъ? - Ну, такими же варварами кажутся намъ и\r\nпереводчики, сглаживающіе въ послѣднемъ вкусѣ, au goat du\r\njour, причуды и рѣзкости великаго подлинника. На такія вещи\r\nможно посягать только не понимая его хорошенько. Пожа\r\nлуй, не обережешься грѣха и слѣдуя по пятамъ за перево\r\nдимымъ поэтомъ, но лучше ужь грѣшить излишней близостью\r\nкъ подлиннику, чѣмъ произвольнымъ переложеніемъ его осо\r\nбенностей на свой личный, въ этомъ случаѣ ни для кого не\r\nинтересный вкусъ: главное все-таки языкъ и манера самого\r\nпоэта, а не переводчика.\r\nВъ изданномъ теперь томѣ помѣщены двѣ уже напечатан\r\nныя прежде піэсы: Антоній и Клеопатра и Два Веронца, обѣ\r\n9162 Атеней.\r\nсъ значительными поправками, и двѣ другія, которыя появля\r\nются еще въ первый разъ: Тимона Aөинскiй и Юлій Цезарь.\r\nПожелаемъ Н. Х. Кетчеру успѣха въ продолжении его\r\nпочтеннаго труда и воспользуемся этимъ случаемъ, чтобы въ\r\nодномъ изъ ближайшихъ нумеровъ Атенея познакомить на\r\nшихъ читателей съ тѣмъ взглядомъ, который современная\r\nнаука открываетъ на характеристическая особенности Шекс\r\nпира, на отношеніе поэта къ окружавшему его обществу, и на\r\nего великое значеніе въ истории и въ литературѣ,\r\nЕ. К.",
        "label": "4,1"
    },
    {
        "title": "I. Izobrazhenie prosveshcheniia Rossiian. Vvedenie",
        "article": "I.\r\nИзображеніе просвѣщенія Россіянъ.\r\nВВЕДЕНІЕ.\r\nН и гдѣ всеобщее просвѣщеніе, сія главнѣйшая народная потребность, не была предмѢтомЪ толикаго попеченія, хакЪ нынѣ вѣ Россіи. Нѣсколько уже вЬковЪ какѣ были вѣ Европѣ учреждены школы и Университеты; но никогда правила, принятыя кЪ распространенію познаній, не имѣли толь опредѣленнаго стремленія кЪ предположенной цѣли, никогда не были усилены толь многими пособіями, какѣ нынѣ вѣ Отечествѣ нашемѣ Высочайшимъ Манифестомъ 8 Сентября 1802 года, и прочими основывающимися на ономЪ постановленіями.\r\nГлубочайшей мудрости требовалось кЪ тому, что бы столь великое предпріятіе произвести вЪ дѣйство. — Сіе древо, рукою АЛЕКСАНДРА насажденное, разширитЪ вѣтви свои надЪ полу-свѣтом'ѣ, и чрезЪ многія тысячи лѣтѣ Часть I\t1\r\nо\r\nпростирать будетЪ тѣнь свою на благо человѣческаго рода.—Таковы слѣдствія мудрыхЪ постановленій! —\r\nПредположеніе твердой цѣли, совершенное познаніе средствѣ, постоянное сихѣ кѣ оной направленіе, служатъ вѢрнымЪ залогомъ, какЪ для самихЪ народоправителей, такЪ и для управляемыхъ ими, вЪ вѢрном'Ъ достиженіи благогпворныхЪ ихЪ намѣреній.\r\nЦѣль ГОСУДАРЯ, при образованіи народнаго просвѣщенія и при введеніи вЪ общее употребленіе наукѣ, возвѣщена у насЪ сЪ превосходною точностію: она не оставляетъ за собою никакого сомнѣнія и нималѣйшаго недоразумѣнія.\r\n„Распространить во всѣхѣ состояніяхъ тѣ познанія, которыя каждому „гражданину, вЪ отношеніяхъ его кЬ „другим'Ъ, необходимо нужны, для сопряженія частнаго его блага сЪ общественнымъ,, — вотЪ содержаніе наставленія Министру просвѣщенія и Главному училищь Правленію!\r\nНеоспоримая истина, что люди, единственно по недостатку вЪ познаніяхЪ и надлежащемъ понятіи о дѣйствительной пользѣ оныхЪ, бываютЪ неблагонравы и неправосудны. Неоспоримо , что умноженіе познаній , есть одно только неложное средство сдѣлать людей вѣрными, благодарными\r\n3\r\nГосударю подданными и усердными исполнителями возложенныхъ на нихЪ должностей ; что одно только истинное просвѣщеніе способствуетъ кЪ крѣпчайшему сопряженію узЪ повиновенія почтенія и любви между родителями и дѣтьми, супругами и родственниками. ТакимЪ образомЪ, посредствомъ семейственнаго благополучія составляется благополучіе всего Государства. — Неоспоримая такЪ же истина, что сЪ одной стороны земледѣлецъ, заводчикѣ, ремесленникѣ и художникъ, тогда только могутѣ вѣрно ожидать себѣ надлежащей ошЪ шрудовЪ своихѣ пользы, когда высшія науки соединятъ свои усилія кЪ у совершенію нужныхЪ для нихЪ орудій, кЪ приумноженію имЪ разныхъ пособій h облегченію распродажи их'Ъ издѣлій*, сЪ другой же стороны, Государственное хозяйство никогда не будетЪ вЪ цвѢшуіцемЪ состояніи, если обрабо-тываюіціе землю и снабжающіе насЪ произведеніями оной, не будутЪ доставлять их'Ъ вЪ надлежащемъ количествѣ для промышленности и торговли. — ТакимЪ образомЪ просвѣщеніе и познанія составляютъ великую цѣпь, которая связуешЪ общія всѢхЪ выгоды сЪ частными выгодами каждаго, соглашая ихЪ во всей точности.\t.\r\n#\r\n4\r\nВеликая при томѣ для Государства польза, когда связь сія какЪ можно болѣе распространяется и всѣмЪ бываегпЪ извѣстна. Познанія суть, такѣ сказать, магнитб души, все кѣ себѣ привлекающей; они пробуждаютъ дремлющія и неизвѣстныя до сего по своимЪ дѣйствіямъ силы оной; распространяютъ вліяніе свое на весь физическій мірѣ; превращаютъ пустыни в'ѣ цвѣтущія долины и диких'ѣ людей в’ѣ чувствительныхъ и мягкосердыхЪ.\r\nВсякое состояніе гражданъ имѢепіЪ свои обязанности; всякой гражданинѣ, по личнымЪ свойствамъ своимЪ и связямъ, имѢегпЪ свое назначеніе, изЪ котораго произходитЪ толикое же множество различныхъ потребностей.\r\nЧѢмЪ обширнѣе кругѣ дѣйствія какого состоянія, либо лица, піѢмЪ болѣе и обширнѣе надлежитъ быть ихЪ познаніямЪ; чѢмЪ ограниченнѣе сей кругѣ, тѣмѣ менѣе могутЪ приносить пользы піакія познанія, которыхЪ имЪ ни на что употребишь не можно. Сіе правило непреложно ; и весь общественный порядок’ѣ и благоустройство разрушились бы, еслибы когда нибудь преступлена была черта полагаюіцая таковые предѣлы. На примѣрѣ; поселянину нужно сообщать только такія познанія, которыя сопряжены сЪ его\r\nотношеніями и нуждами состоянія его: все что не принадлежитъ кЪ его званію, будешЬ для него излишнимЪ. Поправить соху, употребишь простое механическое средство кЪ уменьшенію числа рукЪ вЪ работѣ, есть для него неоцѣненное пріобрѣтеніе, умножающее его благосостояніе и развивающее способности ума; но онЪ долженЪ пользоваться однимЪ только практическимъ произведеніемъ вЪ дѣйство и выгодою изобрѣтенія: изученіе же ведущихъ кЪ тому математическихъ истинѣ, сопряженное сЪ многочисленными предварительными свѣденіями, не должно лишать его времени, столь нужнаго для воздѣлыванія земли. Вообще, всякой человѣкѣ, снискивающій себѣ пропитаніе тяжелою работою, выходитЪ изЪ своего состоянія, если возбуждается вЪ немЪ наклонность кЪ умственнымъ упражненіямъ, вЬ кошорыхЪ, какЪ извѣстно, воображеніе участвуетъ несравненно болѣе разсудка. Работнику полезно только то, что производится силою разсудка, а ни мало не то, что есть дѣйствіе силы воображенія, столь легко приводящей вЪ заблужденіе. (*)\r\n(* ) Если какой нибудь особливыми способностями одаренный человѣкъ, какой ни-\r\nb\r\nСія теорія простирается на всѣ состоянія людей; каждое имѣетЪ свою приличность. Система просвѣщенія и общественнаго ученія не должна никогда удаляться отЪ сихЪ правилѣ, и тогда только можетЪ надѣяться достигнуть своей цѣли, когда непрестанно будегпЪ стараться о соблюденіи оныхЪ.\r\nЕдинство цѣли во всемЪ, и употребленіе пристойныхъ средствъ соединятся кЪ увѣнчанію сего труда. ВЪ своемЪ мѣстѣ мы увидимЪ, что таковому единству у насЪ положено уже незыблемое основаніе.\r\nНародѣ Россійскій, котораго языкЪ занимаетъ величайшее пространство на поверхности обитаемой земли, стоитъ на одной изЪ самыхѣ видныхЪ степеней между древними и новыми народами. Ему предоставлено можетЪ быть достигнуть высоты, на которую не восходила еще ни какая нація. Не многіе народы имѢютЪ отЪ природы такія душевныя способности, такую переимчивость, не многіе представляютъ кЪ образованію столь счастливые\r\nбудь Геній выдетЪ изЪ своего состоянія и пріобрѣтетъ такія познанія, которыя доставятъ ему обширнѣйшій кругѣ дѣйствія, то сіе изключеніе подтверждаетъ упомянутое правило.\r\n1\r\nнравы и обычаи и столь мало предразсудковЪ. Гостепріимство Россійскаго народа вскорѣ упрочитЪ ему вЪ собственность всѣ искусгпва, всѣ сокровища иныхѣ народовъ. Ему недостаетЪ только двухЪ предмѢтомЪ, на которые не однократно покушались ПЕТРЪ I и ЕКАТЕРИНА II, но*никогда не могли совершенно оныхЪ исполнишь : 1, основан-на?о на твердеіх'6 правплахб общественнаго воспитанія и 2, постановленія непрелож-пвіхб нагалб законодателбства , соединеннаго с5 нагертаніемб новаго гуложенія граждан-cKitxS и уголовнхлхб законоеб, а особливо судопроизводства. — Очень ясно, что пока не исполнятся два сіи необходимые предмѣша, то во всѢхЪ состояніяхъ народа о многомЪ будутЪ имѣть неосновательныя понятія, а о многомЪ и со всем'Ъ никакихЪ. Понятія сушь составныя части познаній. БезЪ ясныхЪ понятій не можно ни вЪ какой наукѣ достигнуть твердыхъ правилЪ. БезЪ правилЪ нѢпіЪ связи вЪ управленіи; безЪ правилЪ нѢшЪ ничего надеяшаго.\r\nПриемлемый нынѣ благоразумныя мѣры, безЪ сомнѣнія вознаградятъ сей недостатокъ; но дѣйствія оныхЪ не прежде содѣлаюшся ощутительными и очевидными, какѣ по достаточномъ при-угоіповленіи кЪ тому всѢхЪ средствѣ.\r\nНѣшЪ нравственной силы, которая бы такЪ скоро дѣйствовала,-, какѣ воспитаніе; пусть постоянно выдержитЪ оное одно только поколѣніе, оно распространится на всѣ будущіе роды.\r\nНичто такѣ не препятствуетъ просвѣщенію, какѣ недостатокъ вЪ основательныхъ понятіяхъ о предмѢгпахЪ, относящихся кЪ нравственности, законамъ и правамЪ.\r\nВсѢ дѣянія предписываются иди запрещаются уставами вѣры, нравственности или законовъ.\r\nВнушеніе и сколько можно по всюду распространяемое сообщеніе точных!) понятій о сихЪ предмѢгпахЪ, долженствуетъ имѣть благотворнѣйшее вліяніе на образѣ мыслей и дѣяній народа.\r\nВѣ той мѣрѣ какЪ сіи понятія, посредством!) воспитанія или практическаго употребленія, становятся принадлежностію и правилом!) большей части людей, — вЪ той самой мѣрѣ соединяются во всѢхЪ общественныхъ отношеніяхъ справедливость и правосудіе, истинное благочестіе и добросовѣстность, благонравіе и человѣколюбіе. ВЪ важнѣйшихъ дѢлахЪ и в!) самыхЪ поверхностныхъ сношеніяхЪ вѣ обыкновенном!) кругу общежитія, окажутся слѣдспівія здравомыслія. Прямодушіе вЪ обращеніи, честность и вѣрность\r\nвЪ договорахъ, безпристрастное уваженіе правѣ согражданина своего, снисхожденіе иЪ слабосшямЪ ближняго, умѣренность вЪ желаніяхЪ, чувствованіе цѣны піѣхЪ наслажденій, кои имѣемѣ, благоразумный выборѣ средствѣ, наконецъ полное владычество надЪ самимЪ собою и твердость характера, — вотЪ плоды наукѣ и познаній, — вотЪ плоды просвѣщенія !\r\nНо дѣйствія ихЪ не вдругЪ могутЪ оказаться такимѣ образомъ. Они созрѣ-ваюгпѣ мало по малу, лишь бы только благотворное свѣтило не преставало согрѣвать ихЪ своими лучами, лишь бы благодѣтельная десница Высочайшей Власти оградила нѣжный цвѣтѣ ихѣ огнѣ порывовѣ вѣтра.\r\nСначала бу душѣ только изрѣдка показываться отростки, первые стебли будущаго образованія умовѣ. Можетѣ быть, современники не вдру.гѣ убѣдятся вѣ пользѣ оиыхѣ; но чистота и основательность поступковъ людей образованныхъ, по мѣрѣ умноженія числа ихѣ, привлечет!) кЪ подражанію имЪ другихЪ; вскорѣ присоединятся кЪ нимЪ составляющіе правительство Государства, находящіеся вѣ гражданскихъ должностяхъ, тѣ, кои по своей породѣ, упражненіямъ и состоянію, приемлютЪ наибольшее участіе вЪ безопасности и приятности жшпей-\r\n10\r\nских'Ъ связей. — Вскорѣ явятся Демидовы; патріотизмѣ примешѣ всю силу надѣ отличнѣйшими гражданами; наконецъ — онѣ сдѣлается общимѣ удѣломѣ обитателей цѣлой страны, образованныхъ симѣ постепеннымъ порядкомъ и побѣда просвѣщенія будетЪ тѣмѣ прочнѣе и надежнѣе.\t.\r\nВѣра, знанія, нравственность, законы, составляютъ существо просвѣщенія и шѣ необходимыя орудія, коими само Провидѣніе, пекущееся о цѣлыхѣ Государствахъ, равно какѣ и о послѣднемъ изЪ смертныхЪ, снабдѢваепіЪ народоправителей. Оно установило вѣ человѣческой природѣ и вЪ порядкѣ вещей, чтобы общественное благо поддерживалось мудрымЪ, на законахъ основаннымъ, вЪ единомЪ лицѣ соединеннымъ Монархическимъ правленіемЪ; что бы безопасность личная, безопасность собственности, безопасность чести, повиновеніе Правительству, почтеніе кЪ родителямъ, любовь кѣ родственникамъ, вѣрность к'Ъ друзьямЪ, и всѣ проистекающія изЪ того добродѣтели, тогда наиболѣе процвѣтали, когда управляетъ всемЪ Государь, когда мудростію единаго приводятся всѣ сіи силы его и принадлежности вЪ совершенное соласіе. ОнЪ распредѣляетъ ихЪ и низпосылаешЪ чрезЪ подчиненныя\r\n11\r\nему власти на цѣлое общество, подЪ его правленіемъ и защитою состоящее.\r\nВѣра, знанія, нравственность, законы,— сіи принадлежности просвѣщенія вѣ рукѣ Монарха сушь источники всѢхЪ благѣ, всѢхЪ благословеній для человѣчества.----\r\nМы за нужное почли предположить сіи общія разсужденія о просвѣщеніи, дабы прежде показать, вЪ чемѣ оно состоять должно:, а потомЪ уже отыскивать вѣ нашей Исторіи, было ли что сдѣлано вЪ прошедшія времена кЬ распространенію шаковаго просвѣщенія вЪ Россіи, и до какой степени, также что именно вЪ наши времена предпринято кЪ пополненію прежнихъ недостатковъ и кЬ достиженію во всемЬ совершенствѣ сей великой цѣли.\r\nЯсно, что такимЪ обраэомЪ мы нагіишемѣ Исторію наукѣ, художествѣ и всего составляющаго существенную принадлежность просвѣщенія вѣ Отечествѣ нашемѣ. Но какѣ по нынѣ не было еще особенной о семѣ предмѣтѣ Исторіи; сЪ другой же стороны нѣтѣ сомнѣнія, чтобы кому нибудь изѣ согражданъ наших'ѣ не было пріятно видѣть, такѣ сказать, колыбель просвѣщенія нашего, то мы начнемѣ Исторію онаго сѣ самаго образованія языка на-\r\nI\r\n12\r\nшего, и сЪ сей точки пройдемЪ постепенное усовершеніе просвѣщенія, по слѣдующимъ періодамЪ:\r\nI.\tОтЪ неизвѣстныхъ временъ до Великаго Князя Владиміра I.\r\nII.\tОтЪ Владиміра I до Іоанна Васильевича III.\r\nIII.\tОтЪ Іоанна Васильевича III до Петра Великаго.\r\nIY. ОтЪ Петра Великаго до нашихЪ временѣ.\r\n( ^Продолженіе спреде. )",
        "label": "6"
    },
    {
        "title": "Frantsuzskoe obshchestvo v novom romane Gustava Flobera",
        "article": "ФРАНЦУЗСКОЕ ОБЩЕСТВО\r\nВъ\r\nНовомъ РОМАНѣ ГУСТАВА ФЛОБЕРА .\r\nL'éducation sentimentale.- Histoire d'un jeune homme, par Gustave Flaubert.\r\n2 vol. Pаr. 1870.\r\nх *).\r\nФредерикъ, отдыхая въ домѣ матери отъ треволненій париж\r\nской жизни, могъ свободно уединяться съ Луизою Рокъ : и отецъ\r\nея поощрялъ эти свиданія , надѣясь назвать Фредерика своимъ зя\r\nтемъ. Луиза полюбила его тою первою любовью, которая съ не\r\nпорочностію соединяетъ въ себѣ силу страсти. Он былъ ея\r\nдругомъ, братомъ, учителемъ, онъ занималъ ея умъ, заставлялъ\r\nбиться ея сердце и возбуждалъ въ ней постоянное упоенie. Съ\r\nсвоей стороны, Фредерикъ чувствовалъ себя любимымъ въ пер\r\nвый разъ въ жизни, и это новое удовольствіе чрезвычайно за\r\nнимало его . Они часто гуляли въ саду, предаваясь безконечнымъ\r\nразговорамъ. Разъ она за что-то на него разсердилась и надула\r\nгубки. Онъ ласково сталъ утѣшать ее и сказалъ, что любить ее\r\n« Правда ли это? » вскрикнула она, смотря на него съ\r\nулыбкою, которая освѣтила все лицо ея , усѣянное кое - гдѣ вес\r\nнушками . Не отступая передъ смѣлостію этого чувства, передъ\r\nсвѣжестію молодости, онъ отвѣчалъ: — « За чѣмъ же мнѣ лгать?..\r\nсильно ..\r\n* ) Сх, выше , янв , 272 стр.\r\n49 *770 вѣстникъ ЕВРОДЫ .\r\nего:\r\nнеужели ты сомнѣваешься ? » и онъ обнялъ лѣвою рукою станъ\r\nея. Сладостный, нѣжный крикъ , какъ воркованіе голубки, выр\r\nвался изъ груди ея ; голова ея опрокинулась, и она изнемогала,\r\nа онъ вдругъ почувствовалъ страхъ передъ этой дѣвственницей,\r\nкоторая отдавалась ему. Поддерживая ее рукою, онъ помогъ ей\r\nсдѣлать нѣсколько шаговъ, вдругъ замѣнивъ ласковыя рѣчи\r\nничтожной болтовней о предметахъ постороннихъ. Она оттоль\r\nнула его, потомъ, зарыдавъ, опустила голову на грудь\r\n« Развѣ могу я жить безъ тебя ? » Онъ растерялся и кое- какъ\r\nстарался ее успокоить. Она положила ему на плечи обѣ руки и, при\r\nстально устремивъ на него зеленые зрачки свои, сказала : « Хочешь\r\nбыть моимъ мужемъ? » «Но... » , возразилъ Фредерикъ , ища\r\nкакого- нибудь отвѣта : « Безъ сомнѣнія .... Ничего лучшаго я не\r\nжелаю » . Въ это время показалась шапка папаши, г. Рока.\r\nФредерикъ не прочь былъ отъ женитьбы на Луизѣ; онъ ри\r\nсовалъ себѣ пріятныя минуты съ нею , въ Итали, на Востокѣ,\r\nкуда отправятся они путешествовать; его не мало соблазняло и\r\nсостоянie Рока; но рѣшиться на бракъ ему казалось слабостію,\r\nуниженіемъ, и не зная какъ выбраться изъ противорѣчій, осаж\r\nдавшихъ его, онъ почелъ за лучшее уѣхать на нѣкоторое время\r\nвъ Парижъ, чтобъ тамъ обо всемъ поразмыслить на свободѣ.\r\nМежду тѣмъ, въ то самое время, какъ Луиза такъ энерги\r\nчески заявляла свою любовь къ нему, г-жа Арну томилась со\r\nмнѣніями: любить ли она его или нѣтъ? Этотъ вопросъ настоя\r\nтельно предсталъ передъ нею вслѣдствіе выходки Делорье, ко\r\nторый , пользуясь довѣренностію, оставленною ему Фредерикомъ,\r\nявился къ г-жѣ Арну съ смутной надеждой получить или деньги,\r\nзанятыя у Фредерика , или—любовь ея. Да, любовь. Дезорье ка\r\nзалось это легкимъ вѣдь сила воли во всякомъ предприятии ра\r\nзыгрываетъ главнѣйшую роль. А это предприятие соблазняло его\r\nтѣмъ болѣе , что свѣтскую женщину онъ воображалъ себѣ сим\r\nволомъ неизвѣданныхъ, чудесныхъ наслажденій. Правда, Фреде\r\nдикъ можетъ разсердиться, но развѣ онъ хорошо велъ себя 01\r\nносительно его, Делорье? Кромѣ того , вѣдь онъ увѣрялъ его,\r\nчто она не была его любовницей, стало быть онъ свободенъ ҳѣі\r\nствовать , какъ заблагоразсудится. И , надо отдать ему справедли\r\nвость, онъ дѣйствовалъ рѣшительно: заговоривъ сначала о деньгахъ,\r\nонъ попробовалъ уколоть ея мужа, потомъ Фредерика, потомъ поль\r\nстилъ ея матери , портреть которой попалъ ему подъ руки и\r\nвъ то время, какъ Арну разсматривала альбомъ , онъ такъ близSO\r\nнаклонился къ ея лицу, что она покраснѣла. Этотъ румянецъ\r\nободриль его и онъ жадно впился губами въ ея руку.\r\nвы дѣлаете ? » закричала она, вспыливъ и устрем.ІЯя на него\r\n« ЧтоФРАНЦУЗСков общество . 771\r\n<\r\n-\r\nнится » .\r\n-\r\nгнѣвные черные глаза свои.— « Выслушайте меня. Я васъ люблю » .\r\nОна разразилась рѣзкимъ, горькимъ, отчаяннымъ смѣхомъ . Гнѣвъ\r\nдушилъ Делорье, но онъ сдержалъ себя и съ миной побѣжден\r\nнаго , просилъ прощенія : — « Вы ошибаетесь на мой счетъ » , ска\r\nзалъ онъ: « я не поступилъ бы такъ, какъ онъ .... » — « О комъ вы\r\nговорите? » — «0 Фредерикѣ». « э , я мало интересуюсь г-номъ\r\nМоро! » — «() , позвольте.... позвольте. Я думалъ, что вы интере\r\nсуетесь его особою настолько достаточно , чтобъ узнать съ удо\r\nвольствіемъ.... » Она поблѣднѣла. Делорье продолжалъ: « Онъ же\r\n« Онъ? » « Да , черезъ мѣсяцъ » , и онъ сказалъ на\r\nкомъ. Она приложила руку къ сердцу, потомъ ухватилась за\r\nколокольчикъ . Делорье поспѣшилъ стушеваться . Она задыхалась отъ\r\nволненiя и, отворивъ окно, вдыхала въ себя свѣжій воздухъ .\r\n« Онъ женится ! Возможно ли это ? » Нервная дрожь охватила ее .\r\n« Что со мною? Неужели я люблю его? ... Да я люблю, люблю\r\nего ! ... »\r\nМожно себѣ вообразить удовольствіе Фредерика, когда Де\r\nлорье, скрывъ свое покушеніе на г-жу Арну , разсказалъ своему\r\nпріятелю смущеніе ея при извѣстои оженитьбѣ его . — «A, другъ\r\nлюбезный, попался » , сказалъ Делорье: «ну , разсказывай мнѣ все,\r\nразсказывай вѣдь она любовница твоя? » Фредерика объяло\r\nстрастное желаніе похвастаться , но онъ удержался, стараясь съ\r\nсiяющимъ лицомъ увѣрить приятеля, что онъ ошибается, но эти\r\nувѣренія были такъ двусмысленны , что делорье попросилъ раз\r\nсказать « подробности » ; Фредерикъ поборолъ въ себѣ желание\r\nизобрѣсть подробности. Мало этого : добродѣтель свою\r\nпростеръ до того , что не хотѣлъ идти къ Арну , хотя предлогъ\r\nбыль у него превосходный, именно Луиза просила его купить\r\nДля нея двѣ статуэтки и притомъ у Арну, имя которого она вы\r\nчитала въ объявленіяхъ. Фредерикъ просто послалъ лакея ку\r\nпить статуэтки и приказалъ ихъ отправить на имя г. Рока.\r\nПодвиги добродѣтели этимъ не ограничились. Разь вечеромъ\r\nпришла къ нему m-lle Baтнaцъ предложить билеты на бене\r\nфисъ Дельмара, съ которымъ она успѣла уже примириться . Раз\r\nговоривая съ нимъ и осмотрѣвъ его квартиру, она хватила его\r\nвкусъ и , замѣтивъ дверь въ глубинѣ алькова , сказала : « Такъ въ\r\nэту-то дверь выпускаете вы женщинъ? » и она дружески взяла\r\nего за подбородокъ. Онъ содрогнулся отъ прикосновенія длин\r\nныхъ , худыхъ и вмѣстѣ съ съ тѣмъ нѣжныхъ пальцевъ : ея\r\nнарядъ, запахъ пачули, блескъ ея глазъ , вся обстановка нако\r\nнецъ такъ настроили Фредерика, что онъ почувствовалъ неодо\r\nлимое желаніе обладать этою некрасивою женщиною и , однако,\r\nвоздержался. Узнавъ отъ нея , что Розанетта теперь живетъ съ\r\nонъ772 Въстникъ ЕВРОПА .\r\nбогатымъ русскимъ княземъ Чернуковымъ, имѣетъ три экипажа,\r\nверховую лошадь, ливрею, грума, дачу, ложу въ итальянской\r\nоперѣ и бездну другихъ вещей, онъ отправился къ ней. Его\r\nпобуждала къ этому просьба самой Розaнeтты , которая писала\r\nему въ Ножанъ: благодаря его за то, что онъ рисковалъ из -за\r\nнея жизнію она убѣждена была, что причиной дуэли его съ\r\nСизи была именно она — она просила у него взаймы 500 фран\r\nковъ. Деньги эти совсѣмъ ей не были нужны , но этою прось\r\nбою она думала завлечь къ себѣ Фредерика и отблагодарить его.\r\nКвартира ея была блестяща; въ передней встрѣтилъ его п\r\nврейный лакей и пошелъ докладывать. « Барыня приказала про\r\nсить васъ » , сказалъ онъ, возвратившись, и провелъ его через:\r\nдругую переднюю и большую гостинную въ какой - то будуар ,\r\nполуосвѣщенный дневнымъ свѣтомъ, пробивавшимся сквозь опу\r\nщенныя сторы. Онъ засмотрѣлся на роскошное убранство комната;\r\nвдругъ появилась Розанетта въ атласной розовой курткѣ, въ бѣлып :\r\nкашемировыхъ панталонахъ и красной шапочкѣ, обвитой вѣrsi\r\nжасмина. Усадивъ его возлѣ себя на диванъ, она принялась благ\r\nдарить его за мнимое заступничество за нее . Фредерикъ не пыталса\r\nее разувѣрять, но и не обнаруживалъ поползновеній на благодар\r\nность съ ея стороны , хотя Розанетта принимала обольстительны:\r\nпозы. Эта воздержность , которую она сочла за необыкновенную де\r\nликатность чувствъ , даже растрогала ее и въ сердечному порят:\r\nона приглашала его ѣхать вмѣстѣ съ нами на воды.— « Съ вѣи:\r\nэто, съ нами? » спросилъ онъ. — Со мной и моей русской птичкой,\r\nя васъ выдамъ за кузена, какъ въ старыхъ комедіяхъ ».— «Нѣт»\r\nужъ, благодарю покорно ». — «Ну, въ такомъ случаѣ вы наймет:\r\nквартиру возлѣ насъ» . Мысль о томъ, чтобу прятаться передъ б\r\nгатымъ человѣкомъ , казалась ему унизительной: — « Нѣтъ, ,это\r\nзовался Фредерика на шелковой дыхается кимъ бятъ жала тѣмъ ихъ слезы плечо ?,и»,манеромъ плечами ,что —своимъ которыя желая отъ съ «рубашкѣ такъ Овидитъ , видомъ .жары меня положеніемъ утѣшить часто любятъ «,блеснули «Какъ ее ,Что всегда положила она невольницы въ водила -» жъ . ее такомъ хотите скинула Затѣмъ любятъ ,въ огорчаетъ исталъ она прекрасную , ея , поболтавъ » ,блестящемъ ,куртку .... за исполненной глазах ижалуясь говорить носъ вопросъ она васъ ... ,исъ голову ?отвернулась ,что Фредерикъ ,на оставшись Развѣ положеніи что нею только вожделѣній онъ то,онъ ,свою ушел васъ не что о ,.томъ восполь въ счастлив Бъ .. замѣти она Она .не скрывая одной нем ,Но за --по : .\r\n-\r\nневозможно » .\r\n.ФРАНЦУЗСКОЕ ОБЩЕСТВО . 773\r\nXI.\r\nДюсардье приглашалъ пріятелей на вечеринку : онъ желалъ\r\nотпраздновать освобождение Сенекаля, котораго освободили, не\r\nпредавая суду , за недостаткомъ улики . Кромѣ Делорье, Сенекаля,\r\nФредерика и Гюсонэ , Дюсардье пригласиль еще одного фармацевта,\r\nархитектора и двухъ приказчиковъ. Режамбаръ не могъ придти ,\r\nи объ этомъ всѣ пожалѣли . Фредерика встрѣтила собравшаяся\r\nкомпанія съ радушіемъ , исключая Сенекаля, который подалъ ему\r\nруку съ холоднымъ достоинствомъ . Онъ стоялъ прислонившись\r\nу камина ; другіе , сидя съ трубками въ зубахъ, слушали его рѣчи\r\nо всеобщей подачѣ голосовъ , которая должна служить торжеству\r\nдемократии, о приложении началъ Евангелія . Изъ рѣчей его вы\r\nrекало , что « минута » приближается; реформистскіе банкеты умно\r\nжаются въ провинціяхъ; Пьемонтъ, Неаполь, Тоскана...\r\n« Правда » , прервалъ его Делорье, « минута » приближается.\r\nМы пожертвовали Голландіей, чтобъ получить отъ Англіи при\r\nзнаніе Луи- Филиппа, а этотъ пресловутый союзъ съ Англіей про\r\nшалъ даромъ, благодаря испанскимъ бракамъ. Въ Швейцарія\r\nГизо поддерживаетъ трактаты 1815 года. Пруссія приготовляетъ\r\nнамъ затрудненія съ своимъ Таможеннымъ Союзомъ; восточный\r\nвопросъ остается неразрѣшеннымъ. А что касается внутренней\r\nполитики, то такого ослѣпленiя и такой дури еще никогда не\r\nбыло ,\r\n2 Власть сдѣлалась предметомъ энергическихъ нападокъ , частію\r\nэсновательныхъ, частію нѣтъ . Фармацевтъ жаловался на печаль\r\nное положеніе флота; одинъ изъ приказчиковъ не могъ выносить\r\nДвухъ часовыхъ у маршала Сульта; Делорье обвинялъ правительство\r\nза то , что оно допустило језуитовъ въ Лилль; Сенекаль поражалъ Ку\r\nзена за его эклектическую философію, которая , развивая эгоизмъ,\r\nразрушала солидарность; другой приказчикъ, мало понимавшій въ\r\nэтихъ важныхъ матеріяхъ, замѣтилъ, что королевскіе вагоны на\r\nсѣверной желѣзной дорогѣ стоютъ восемьдесять тысячъ франковъ:\r\n« Кто ихъ заплатитъ ? » спросилъ онъ.\r\n«Кто ихъ заплатить ? » повторилъ другой приказчикъ съ\r\nтакимъ гнѣвомъ, словно эти тысячи вынули у него изъ кармана.\r\nНакинулись на биржевую игру , на взяточничество чиновниковъ .\r\n« Поднимайте выше » , сказалъ Сенекаль : « обвиняйте прежде\r\nвсего принцевъ, которые воскрешаютъ нравы регенства , открыто\r\nживутъ съ любовницами, напиваются пьяными . Вы не видали\r\nпьяныхъ друзей герцога Монпансье , которые, возвращаясь съ774 Въстникъ ЕВРОПЫ .\r\n.\r\n!\r\nпирунки, смутили своими пѣснями рабочихъ Сентъ-Антуанскаго,\r\nпредмѣстья ? »\r\n« Имъ даже кричали: « прочь воровь ! » сказалъ фармацевтъ.\r\n« Я был тамъ и кричалъ ».\r\n«Тѣмъ лучше : народъ, значить , просыпается. Знаете ли,\r\nчто у герцогини Праленъ 1) .... »\r\nВъ это время вошелъ Гюсонэ . Онъ только -что вернулся изъ\r\nтеатра Дюма, гдѣ давали драму « le Chevalier de Maison Rouge»\r\nкоторую онъ обозвалъ глупою. Такое суждение удивило демо\r\nкратовъ , такъ какъ драма эта , по своимъ тенденціямъ, а еще\r\nбольше по своимъ декораціямъ ласкала ихъ страсти. Они про\r\nтестовали . Чтобъ кончить скорѣе, Сенекаль спросилъ, служить да\r\nдрама демократіи ?\r\n« Да .... быть можетъ; но написана она такимъ слогомъ»...\r\n«Ну, значить, она хороша, ибо, что такое слогъ? Это\r\nидея ! » и , не давая Фредерику высказаться на счеть значенія\r\nслога, Сенекаль продолжалъ: «Я упомянулъ , что въ дѣлѣ Пра\r\nленъ » .... I'юсонэ прервалъ его :\r\n« Ахъ , вотъ еще дѣло, которое просто съ ума меня Сво\r\nдитъ » .\r\n«и не васъ однихъ » , сказалъ Делорье. « Изъ - за него\r\nсхватили пять газетъ. Послушайте- ка, что я вамъ прочту . Со вре\r\nмени учрежденiя лучшей изъ республикъ, мы имѣли 1,229 про\r\nцессовь о печати , вслѣдствіе которыхъ писатели были присуждены\r\nкъ 3,141 году тюремнаго заключения и къ легкому штрафу въ\r\nсемь миллионовъ сто десять тысячъ пятьсотъ франковъ.... Не\r\nправда ли , красиво? »\r\nВсѣ горько засмъялись. Подобно другимъ воодушевился 1\r\nФредерикъ: « La Democratic pacifique» предана суду за свой\r\nфельетонный романъ Доля окенщина .\r\n« Каково ! » съострилъ Гюсонэ. « Намъ запрещаютъ даже\r\nнашу долю у женщинъ » .\r\n« Да что не запрещено? » воскликнуль Делорье. « Запрещено\r\nкурить въ Люксамбурѣ, запрещено иѣть гимнъ Пію IX, запре\r\nщено типографщикамъ устроить банкетъ! »\r\nГюсонэ принялся острить и насмішничать надъ Луи - Филиппомъ\r\nи его правительствомъ. Всѣ хохотали ; веселости помогало вино\r\nи пуншь , котораго особенно много хватилъ фармацевтъ, зата\r\nнувшій во все горло:\r\n-\r\n-\r\nІ\r\n3) Процессъ герцогини Пралецъ, убитой своим и мужемъ, надѣлалъ въ то время\r\nсильнаго шума въ Парижѣ.\r\n1ФРАНЦУЗСков общество . 775\r\n2\r\n-\r\nВъ моемъ стойлѣ два быка,\r\nДва большихъ 6 :5лыхъ быка ....\r\nСенекаль зажалъ ему ротъ рукою : онъ не любилъ безпо\r\nрядка . Вспомнили отсутствующихъ, между прочимъ Мартиновна.\r\nФредерикъ тотчасъ напалъ на него, на его умъ , характеръ, мни\r\nмое изящество . По его мнѣнію , это — выскочка изъ мужиковъ .\r\nНовая аристократія — буржуазія , не стоитъ прежней—дворянства.\r\nОнъ развивалъ эту мысль и демократы одобряли его , какъ будто\r\nсоставляли часть первой и посѣщали вторую. Вообще имъ были\r\nочарованы , а фармацевтъ сравнить его даже съ графомъ Аль\r\nтонь-Ше, который, будучи перомъ Франціи, защищалъ народное\r\nдѣло .\r\nXII . 1\r\nПорученіе Луизы Рокъ на счетъ статуэтокъ было исполнено\r\nплохо ; отецъ ея писалъ Фредерику объ этомъ и просилъ его\r\nзаняться имъ внимательнѣе . Фредерику пришлось идти къ Арну.\r\nМагазинъ былъ пустъ ; очевидно , приказчики чуяли разореніе\r\nхозяина и небрежно относились к своимъ обязанностями. Фре\r\nдерикъ нарочно стучалъ ногами, чтобъ его услышали . Показалась\r\nг - жа Арну . — « Какъ , вы здѣсь ! вы ! » — « Да » , прошептала она скон\r\nфузившись. «Я искала » .... Онъ увидѣлъ платокъ ея на конторкѣ\r\nи отгадали, что она приходила сюда, чтобъ дать себѣ отчетъ въ\r\nвакомъ-нибудь безпокоившемъ ее обстоятельствѣ. Они объясни\r\nлись по дѣлу; она рѣзко выразилась о приказчикахъ; онъ, на\r\nпротивъ, благодарилъ судьбу, что ихъ неисправность давала ему\r\nвозможность видѣть ее наединѣ. Она съ насмѣшкой посмотрѣта\r\nна него: — « А ваша свадьба ? » — « Какая свадьба ? » —- « Да ваша » .—\r\n« Моя ? И не думалъ никогда ». — « Полноте, я знаю». — « А еслибъ\r\nи такъ ? Съ отчаянiя, что мечта о прекрасномъ исчезаетъ, по\r\nневолѣ обратишься къ посредственному ». — « Ваши мечты, однако,\r\nне были всегда такъ .... скромны. Помните , на скачкахъ » ....\r\n«Забудемъ всѣ эти глупости ». — « Это тѣмъ необходимѣе, что\r\nВы женитесь » , и, закусивъ губу, она подавила вздохъ .\r\n« Повторяю вамъ , что это неправда , • заговорилъ онъ го\r\nрячо. « На меня наклеветали ! Можете ли вы повѣрить, чтоб я ,\r\nсъ моими артистическими вкусами , съ моими интересами къ раз\r\nвитію, моими привычками, зарылся въ провинцію, чтобъ играть\r\nвъ карты , присматривать за рабочими, за хозяйствомъ. Съ ка\r\nкою цѣлью могъ бы я жениться ? Вамъ сообщили , что она бо\r\nгата ? Смѣюсь я надъ деньгами ! неужели , стремясь къ тому, что\r\n.\r\n.776 Въстникъ ЕВРОПЫ.\r\nесть самаго нѣжнаго, самаго прекраснаго , самаго очарователь\r\nнаго, желая рая въ человѣческой формѣ и найдя, наконецъ,\r\nэтотъ идеалъ, это видѣніе, передъ которымъ меркнетъ все осталь\r\nное... »\r\n-\r\n2\r\n{\r\n-\r\nТ.\r\nи, взявъ ея голову въ обѣ руки, онъ принялся цѣловать\r\nея глаза , повторяя : « Нѣтъ, нѣтъ, нѣтъ ! никогда я не женюсь !\r\nникогда ! никогда ! » Очарованная и удивленная, она не противи\r\nлась... Вдругъ послышались шаги . Она быстро оправилась , а онъ\r\nпринялъ почтительную позу. Вотелъ приказчикъ.— «Имѣю честь\r\nкланяться, сударыня , сказалъ Фредерикъ, уходя ; надѣюсь , что за\r\nказъ будетъ исполненъ » . Она ничего не отвѣчала, но лицо е\r\nвсе вспыхнуло.\r\nНа другой день онъ снова припелъ къ ней. Она заговорила\r\nо своихъ обязанностяхъ, о необходимости разстаться навсегда.\r\nОнъ клялся, что любовь его безпритязательна, что она ничѣмъ\r\nне возмутитъ ея жизни :— «Что дурного въ томъ, что два бѣдныя\r\nсуществованія соединятся въ своей печали . Вѣдь вы тоже не\r\nсчастливы. О , я васъ знаю, возлѣ васъ нѣтъ никого , кто бы от\r\nвѣчалъ на вашу любовь , на вашу преданность ; я сдѣлаю все,\r\nчто вы хотите. Клянусь вамъ , я не оскорблю васъ ... Что ста\r\nнется со мною безъ васъ въ этомъ мірѣ ? Другие гоняются за\r\nбогатствомъ, за славою, за властью ! А у меня, кромѣ васъ , ни\r\nчего нѣтъ , вы — моя единственная цѣль , мое исключительное за\r\nнятіе, мое счастье, центръ моего существованія, моихъ мыслей.\r\nЯ не могу жить безъ васъ, какъ безъ воздуха , и неужели не\r\nчувствуете вы , что душа моя стремится къ вашей, что наши\r\nдуши должны слиться воедино.... » и упалъ на колѣни. Она дро\r\nжала всѣми членами и умоляла его встать и уйти. Онъ всталъ,\r\nно смущенное выраженіе лица ея остановило его. Онъ сдѣлалъ\r\nкъ ней шагъ, она отшатнулась отъ него и сложила руки въ\r\nзнакъ мольбы :- « Оставьте меня ! ради Господа , оставьте меня.»\r\nи Фредерикъ такъ любилъ ее, что выпелъ. Но вскорѣ овъ\r\nпроникся гнѣвомъ въ самому себѣ, называлъ себя глупцомъ и\r\nна другой день отправился снова . Арну объявилъ ему, что жена\r\nуѣхала на дачу, въ Oтейль. Фредерикъ полетѣлъ туда . Она встрѣ\r\nтила его съ крикомъ радости, и съ этого времени они долгие часы ,\r\nежедневно , проводили вмѣстѣ . Дочь ея была въ монастырѣ, маль\r\nчикъ послѣ полудня уходилъ въ школу , и никто не смущалъ ихъ\r\nсчастія. Они условились, что не будутъ другъ другу принадле\r\nжать, и это условіе, охранявшее ихъ отъ опасности, давало имъ\r\n-большую свободу на все остальное .\r\nОни мечтали о жизни, наполненной исключительно одною лю\r\nбовью,безъ гора истраданій,о жизни, которая проходила бы\r\n1ФРАНЦУЗСКОЕ ОБЩЕство. 777\r\nнезамѣтно во взаимныхъ излiяніяхъ, о жизни чарующей , сладост\r\nной, возвышенной и сияющей, какъ сверкающая звѣзды . Вѣчно\r\nдругъ около друга, они говорили о чемъ ни попало , но съ на\r\nслажденіемъ невыразимымъ . Иногда, солнечные лучи, пробиваясь\r\nсквозь занавѣсы , протягивались по комнатѣ какъ струны лиры ,\r\nи пылинки кружились въ этой свѣтлой полосѣ . Она забавлялась\r\nтѣмъ, что разбивала эту полосу рукою , которую нѣжно схваты\r\nвалъ Фредерикъ и разсматривалъ на ней развѣтвленіе вень,\r\nкожу, форму ногтей. Погруженная въ ту безпечность, которая\r\nхарактеризуетъ большое счастіе, она ничѣмъ не старалась воз\r\nбуждать любовь его . Она приближалась въ тому возрасту жен\r\nщинъ, въ концу лѣта женской жизни, эпохѣ размышленiя и нѣж\r\nности , когда начинающаяся возмужалость освѣщаетъ взоры глубо\r\nвимъ пламенемъ, когда сила сердца соединяется съ опытомъ и\r\nна закатѣ вполнѣ разцвѣтпей жизни все существо переполняется\r\nроскошью въ естественной гармоніи его красоты. Никогда не\r\nобнаруживала она такой нѣжности, такой снисходительности .\r\nУбѣжденная въ томъ, что не падеть, она отдавалась чувству,\r\nкоторое казалось ей правомъ , завоеваннымъ ея страданіями. Кромѣ\r\nтого, это было такъ хорошо , такъ ново ! Какая пропасть между\r\nтрубостью Арну и обожаніемъ Фредерика ! Съ своей стороны,\r\nФредерикъ, боясь какимъ-нибудь словомъ потерять все то , что\r\nпріобрѣлъ съ такимъ трудомъ, велъ себя осторожно, рѣшившись\r\nвыжидать случая , когда она сама ему отдастся . При ней онъ погру\r\nжался въ какое -то безконечное блаженство , въ такой восторг .,\r\nчто забывалъ овозможности полнаго счастія ; но без нея онъ\r\nсгоралъ непреодолимымъ желаніемъ.\r\nИхъ разговоры вдругъ стали прерываться . Иногда какая-то\r\nполовая стыдливость заставляла ихъ краснѣть другъ передъ дру\r\nгомъ . Всѣ предосторожности , которыя принимали они, чтобъ\r\nскрыть свою любовь, обнаруживали ее, и чѣмъ становилась она\r\nсильнѣе, тѣмъ обращение ихъ ихъ другъ съ другомъ дѣлалось\r\nлжи сдержаннѣе , ихъ чувственность . Но по мѣрѣ раздражалась того , какъдоупражнялись крайности. Они они въ наслаж этой\r\nдались запахомъ влажныхъ цвѣтовъ, страдали отъ восточнаго\r\nвѣтра, раздражались безпричинно , наполнялись мрачными пред\r\nчувствіями ; они вздрагивали при всякомъ шорохѣ и чувствовали\r\nсебя на враю пропасти .\r\nТакъ длилось нѣсколько мѣсяцевъ и дошло до того, что Фре\r\nдеривъ началъ придираться въ каждой малости и выходилъ\r\nсебя; ему пріятно было подозрѣвать ее, разспрашивать , мучить; онъ\r\nжелая , чтобъ и она мучилась , подобно ему, и иногда нымалъ\r\nвъ ней ненавистью.\r\nизъ778 вѣстникъ ЕВРОПЫ.\r\nXIII.\r\n1\r\n« Любезный другъ . Груша созрѣла. Согласно твоему обѣща\r\nнію, мы разсчиты ваемъ на тебя. Завтра собрание на площади\r\nПантеона. Приходи въ кафе Суфло. Мнѣ надо поговорить съ\r\nтобою прежде манифестацій ».\r\nТакую записку получиль Фредерикъ отъ Делорье . «0, знаю\r\nя эти манифестацій, » подумалъ онъ. « Благодаримъ покорно . У\r\nменя назначено свиданіе болѣе приятное. »\r\nЭто болѣе приятное свиданіе было съ Мари Арну , на угат\r\nулицъ Тронше и Фермъ , между двумя и тремя часами пополудни.\r\nФредерикъ вырвалъ не безь труда у нея согласие на это свида\r\nніе , повидимому самое невинное , но онъ готовилъ ей засаду . Подъ\r\nпредлогомъ дождя или слишкомъ яркаго солнца солнца,, онъ надѣялся\r\nвалась тельство зналъ лась сопровождаемые школъ патріоты черомъ нистерство иэто вожделѣннаго Бихъ этотъ его лась не остановиться буржуа мѣсто Близъ стоить въ ,теперь въ духовь состоится день только и,меблированной ,парламентская выйдетъ томъ .послышалась не ,всѣхъ заставить Манифестъ улицы тотчасъ въ ,онъ -съ знавшіе ,что приготовилъ дня министерствѣ чтобъ большою нею ли съ подписчиковь ли отправилась съ Тронше банкетъ же гдѣ 11 національная ее ,объ найти сердечнымъ квартирѣ -Марсельеза оппозиція обнародованный публиковало часов нибудь войти толпою этомъ ,маленькія , приличное исполнитъ онъ ,иностранныхъ въ иподъ ,на вышелъ рѣшеніи въ любопытныхъ само Одилону :замѣтилъ гвардія реформистскій отказалась трепетомъ воротами домъ то запрещеніе то изящныя убралъ помѣщеніе изъ ли газетами ,.были . пришли Барро свою Вся Толпа дому дѣлъ .,толпы ее .аотъ туфельки Когда ;студенты ,тамъ задача Депутація ;.,,угрозу банкетъ накупиль .наканунѣ все банкета она на собиралъ иОнъ блузниковъ ужъ никто наступлъ увеличи свиданіе заключа находи иправи ,.нанялъ ничего ждалъ , отъ рѣд Ми ве не но въ ,\r\nдвигавшіеся колонною, въ два ряда , въ строгомъ порядкѣ, съ раз\r\nдраженнымъ видомъ, голыми руками и по временамъ вскрики\r\nвавшіе : « Да здравствуетъ реформа! Прочь Гизо ! » Друзья Фреде\r\nрика , конечно, были тамъ, они увидятъ его и увлекутъ, и онъ\r\nскрылся въ улицу Аркадъ. Въ это время появилась пѣхота, вы\r\nстроивавшаяся въ боевой порядокъ. Толпы между тѣмъ стоялн ;\r\nполицейскіе , переодѣтые вь буржуа , чтобъ разогнать народъ,\r\nгрубо хватали самыхъ буйныхъ и влекли ихъ въ полицію. Фреде\r\nривъ негодоваль, но молчаливо : онъ онъ боялся боялся,, что его возьмуть\r\nпо\r\n1ФРАНЦУЗСвов общество . 779\r\n>\r\nвмѣстѣ съ другими и такимъ образомъ свиданіе съ Мари Арну\r\nне состоится . Немного спустя , показались каски муниципаль\r\nной стражи . Она била кругомъ себя плашия саблями и толпы\r\nразсѣялись. Наступила , тишина. Мелкій дождикъ, накрапывав\r\nшій все время, пересталъ, проглянуло солнце. Фредерикъ бро\r\nДилъ по улицѣ Тронше , поглядывая во всѣ стороны. Два часа\r\nуже пробило. « Сейчасъ она придеть » , думалъ онъ; но пробило\r\nи три , а ея все не было . Онъ начиналъ терять терпѣніе, сер\r\nдился , посылалъ коммиссіонера узнать у привратника — выхо\r\nдила ли изъ дому г - жа Арну ; оказалось , что не выходила . « Мя\r\nтежъ что ли помѣшалъ ей ?... Но не можетъ быть : ихъ квар\r\nталъ оставался спокойнымъ. А , она дала слово, чтобъ только\r\nотдѣлаться ( тъ меня » , рѣшилъ онъ, наконецъ . Зажгли газъ, а\r\nАрну все не было .\r\nНочью ей снилось, что она на бульварѣ улицы Тронше\r\nи чего-то ждеть , чего-то важнаго , и вмѣстѣ съ тѣмъ боя\r\nлась, что ее увидятъ ; но вдругъ маленькая собачонка набро\r\nсилась на нее , хватала ее за подолъ платья и лаяла все силь\r\nнѣе и сильнѣе. Арну проснулась . Собачій лай все слышался .\r\nОна насторожила ухо: онъ выходилъ изъ комнатъ ея сына. Она\r\nбросилась туда босыми ногами . Ребенокъ кашлялъ и зады\r\nхался. У него начинался крупъ. цѣлую ночь она просидѣла у\r\nпостельки его ; утромъ барабанный бой національной гвардій\r\nпредупреждалъ Арну, что товарищи его ждутъ. Онъ . быстро\r\nодѣлся и ушелъ, сказавъ, что пришлетъ доктора ; но докторъ не\r\nприходилъ, а ребенку становилось хуже и хуже ; онъ задыхался ,\r\nвскакивалъ на своей постелькѣ съ судорожными движеніями и\r\nпадалъ блѣдный , какъ смерть. Она послала сама за докторомъ;\r\nявился какой - то старичокъ, покачалъ головою и прописалъ ка\r\nкую - то микстуру, которая нисколько не не помогла помогла .. Къ вечеру\r\nявился помощникъ ихъ домашняго доктора , скромный молодой\r\nчеловѣкъ, и прописалъ ледъ. Ребенокъ рвалъ воротъ своей ру\r\nкакъ будто желая удалить препятствіе , мѣшавшее ему\r\nдышать, царапалъ руками стѣну , схватывалъ занавѣсы своей по\r\nстельки , повсюду ища точки опоры для дыханія . Лицо его было\r\nблѣдно и все тѣло, покрытое холоднымъ потомъ, казалось ис\r\nхудало. Онъ съ какимъ-то ужасомъ останавливалъ блуждающіе\r\nглаза свои на матери и обхватывалъ ручонками шею ея , а\r\nмать глотала рыданiя и пептала нѣжныя рѣчи : «Милый мой,\r\nангелъ, сокровище мое ! » Она сбирала ему игрушки , пробовала\r\nдаже напѣвать пѣсенку. ІІослѣ невыразимыхъ мученій, ребенка ,\r\nнаконецъ, вырвало чѣмъ -то въ родѣ пергаментной трубочки.\r\nЧто это такое ? Она подумала , что это часть его внутренностей\r\nбашки ,\r\n7780 въстникъ ЕВРОры .\r\nи что сейчасъ онъ умретъ. Но ребенокъ сталъ дышать правильно,\r\nсвободно и пришедшій докторъ объявилъ, что онъ спасенъ. « Спа\r\nсенъ ! Возможно-ли это? » и вдругъ мысль о Фредерикѣ ярко ей\r\nпредставилась . о , самъ Богъ предупредилъ ее этою болѣзнію\r\nсына : въ своемъ милосердіи онъ не хотѣлъ наказать ее стро\r\nже ! Какое раскаяніе ждало ее въ будущемъ, еслибъ она про\r\nдолжала любить Фредерика. Eя сына могли бы оскорбить за нее;\r\nонъ дерется на дуэли , онъ раненъ, его несутъ въ носилках .\r\nумирающаго. Всѣ эти мысли охватили ее и она бросилась на\r\nколѣни съ жаркой молитвой , принося въ жертву Богу свою пер\r\nвую страсть, свою единственную слабость.\r\nФредерикъ вернулся къ себѣ усталый, изнеможенный и за\r\nснулъ въ креслѣ. Утромъ онъ снова послалъ коммиссіонера Бъ\r\nг-жѣ Арну, но онъ вернулся ни съ чѣмъ . Гордость и гнѣвъ загово\r\nрили въ Фредерикѣ; но онъ увѣрялъ себя , что любовь его исчез\r\nла и пошелъ бродить по улицамъ, чувствуя потребность дѣй\r\nствовать . Изъ предмѣстій шли толпы , вооруженныя старыми са\r\nблями и пѣвшiя Марсельезу и « les Girondins » . Тамъ и сямъ на\r\nціональный гвардеецъ торопился въ свой участокъ. Издали до\r\nносились звуки барабановъ; у Сенъ- Мартенскихъ воротъ проис\r\nходила свалка. Въ воздухѣ носилось что-то веселое и воинст\r\nвенное и городское движеніе развеселило Фредерика . Очутив\r\nшись передъ окнами Розaнeтты , онъ перешелъ бульваръ; ея гор\r\nничная , Дельфина , писала на двери углемъ : « Оружие выдано»\r\nУвидавъ Фредерика , она бросилась въ нему :— «Ахъ, барыня въ\r\nужасномъ положеніи. Она разсчитала сегодня своего грума, Бо\r\nторый оскорбилъ ее. Она боится , что будутъ грабить, и тря\r\nсется отъ страха тѣмъ болѣе , что русскій князь выѣхалъ изъ\r\nПарижа » . Фредерикъ вошелъ въ будуаръ . Розанетта вышла въ\r\nнему въ юбкѣ, съ распущенными по спинѣ волосами , разстро\r\nенная и растрепанная : - « Спасибо , спасибо ! Ты опять меня\r\nспасаешь, въ другой ужъ разъ! и никогда не требуешь награды » .\r\n« Нѣтъ , ужъ на этотъ разъ извини » , сказалъ онъ , об\r\nхватывая ея талію рукою.\r\n« Какъ ? что ты дѣлаешь » ? проговорила она , удивленнал\r\nи обрадованная его обращеніемъ.\r\n« Слѣдую модѣ и преобразуюсь » ! отвѣчалъ Фредерикъ.\r\nОна дала опрокинуть себя на диванъ и продолжала смѣяться\r\nподъ его поцѣлуями.\r\nПообѣдали они въ кафе и возвращались домой пѣшкомъ,\r\nпотому что кареты достать было невозможно . При извѣстін о\r\nперемѣнѣ министерства , Парижъ принялъ праздничный видъ.\r\nВсѣ радовались, всѣ высыпали на улицы , зажгли иллюминацію и\r\n-ФРАНЦУзское общество . 1781\r\nбыло свѣтло какъ днемъ. Съ печальнымъ , разстроеннымъ видомъ\r\nвозвращались солдаты въ казармы. Имъ кланялись и кричали :\r\n« Да здравствуетъ пѣхота » ! Они , молча, продолжали путь . Напро\r\nтивъ, въ національной гвардій , офицеры , покраснѣвъ отъ во\r\nсторга , потрясая саблями, кричали : « Да здравствуетъ реформа » !\r\nи это слово , каждый разъ, заставляло смѣяться любовниковъ.\r\nФредерикъ шутилъ и былъ очень веселъ . Бульвары были заняты\r\nплотною толпой , среди которой кое - гдѣ блистали штыки ; вене\r\n: ціанскіе фонари , спущенные у домовъ , составляли гирлянды\r\nогней; сильный шумъ стоялъ надъ этимъ движеніемъ . Любовники\r\nсвернули въ сторону, такъ какъ пробиться сквозь толпу не было\r\nникакой возможности . Вдругъ они услышали за собою стран\r\nный звукъ, словно разорвали гдѣ -то огромный кусокъ шелковой\r\nматеріи. То б іла перестрѣлка на бульварѣ Капуциновъ. Уни\r\nчтожаютъ нѣсколькихъ буржуа » , замѣтилъ Фредерикъ спокойно :\r\nбывають такія положения , что человѣкъ самый добрый чувствуетъ\r\nЕ себя такъ отдѣленнымъ отъ другихъ , что равнодушно посмот\r\nі рѣлъ бы на истребленіе всего человѣческаго рода . Но Розанетта\r\n. не попадала зубъ на зубъ и насилу волочила ноги . Фредерикъ\r\nповелъ ее въ улицу Тронше, въ ту самую квартиру , которую\r\nприготовилъ онъ для Мари Арну . « Вотъ , молъ , на зло тебѣ ».\r\nОколо часу Розанетта проснулась отъ выстрѣловъ и бара\r\nбаннаго боя , Фредерикъ уткнулъ лицо въ подушку и рыдалъ.\r\n« Что съ тобой , радость моя? »\r\n« Плачу отъ избытка счастія , отвѣчалъ Фредерикъ. « Я\r\nтакъ давно мечталъ о тебѣ » .\r\n!\r\nXIV .\r\nНесмотря на просьбы Розанетты , Фредерикъ вышелъ посмот\r\nрѣть , что дѣлается на улицахъ , и побрелъ за толпою блузниковъ.\r\nНаканунѣ , зрѣлище телѣги , нагруженной пятью трупами,\r\nподобранными на бульварѣ Капуциновъ , измѣнило расположеніе\r\nнарода, и въ то время какъ въ Тюльери царствовала нерѣши\r\nтельность и смущеніе , возстаніе , направляемое твердою рукою ,\r\nсоставлялось грозно. Люди съ бѣшенымъ краснорѣчіемъ подго\r\nваривали толпы на углахъ улицъ ; другіе били въ набатъ въ\r\nцерквахъ; третьи лили пули , приготовляли патроны ; деревья на\r\nбульварахъ, скамейки, рѣшетки , газовые рожки—все было поло\r\nмано и опрокинуто ; мостовыя взрыты , разбросаны черепки раз\r\nбитыхъ бутылокъ и связки проволокъ для того,чтобъ помѣшать\r\nдѣйствію конницы; къ утру Парижъ быхъ покрытъ баррикадами .782 Въстникъ ЕВРОпы .\r\n-\r\nСопротивленіе продолжалось не долго; національная гвардія всюду\r\nвмѣшивалась, и ќъ восьми часамъ народъ овладѣлъ уже пятью\r\nказармами , почти всѣми меріями и самыми важными стратеги\r\nческими пунктами . Монархія сама собой , безъ потрясенія, быстро\r\nразлагалась и граждане осаждали теперь полицейскій дом\r\nШато д'о, чтобы освободить плѣнниковъ, которыхъ тамъ вовсе\r\nне было . Фредерикъ принуждень былъ остановиться при входѣ\r\nна площадь. Вооруженные толпы наполняли ее. Роты пѣхоты\r\nзанимали улицы Сенъ-Томасъ и Фроманто . Огромная баррикада,\r\nзаграждавшая улицу Валуа, вела перестрѣлку съ частью. Воз13\r\nФредерика человѣкъ съ пантронташемъ сверхъ триковаго жилета,\r\nспорилъ съ женщиной въ повязкѣ. — « Пойдемъ отсюда , пой\r\nдемъ »! говорила она ему . — « Оставь меня въ покоѣ » , отвѣчаль\r\nмужъ. «Ты одна можешь уберечь входъ. Не правду ли го\r\nворю я, гражданинъ? я всегда исполнялъ долгъ свой, въ 1830\r\nгоду , въ 32 , 34 , 39. Сегодня сражаются — и я обязанъ сра\r\nжаться! Убирайся прочь » ! И жена портье должна была уступить\r\nубѣжденіямъ мужа и стараго національнаго гвардейца, который\r\nбыль возлѣ нихъ. Онъ заряжалъ ружье и стрѣлялъ, болтая B3\r\nтоже время съ Фредерикомъ, также спокойный среди вoзстанія,\r\nкакъ садовникъ въ саду своемъ . Когда подошелъ къ нему маль\r\nчивъ съ отличнымъ карабиномъ въ рукахъ, который , по словамъ\r\nего , далъ ему « одинъ господинъ » , и упрашивалъ одолжить ему\r\nнѣсколько патроновъ , чтобъ пострѣлять изъ ружья , гвардеець\r\nсказалъ ему : « Спрячься у меня за спиной, а то тебя убьютъ» .\r\nБарабаны ударили въ аттаку . Поднялись пронзительные крики\r\nи торжествующее ура . Толпа задвигалась какъ волна, и Фреде\r\nдерикъ, схваченный двумя глубокими массами, не шевелился, ис\r\nпытывая какой - то неизъяснимый восторгъ. Ему казалось , что\r\nпадавшіе раненые, распростертые убитые не были настоящими\r\nранеными и убитыми и что онъ присутствуетъ на спектаклѣ.\r\nСреди народной волны, поверхъ головъ, появился старикъ\r\nвъ черномъ платьѣ и на бѣлой лошади. Въ одной рукѣ онъ\r\nдержаль зеленую вѣтку, а въ другой бумагу и усердно и долго\r\nпотрясалъ ими . Наконецъ, потерявь надежду на то , чтобъ его\r\nвыслушали , онъ удалился.\r\nПѣхотинцы исчезли и защитниками полицаи остались одни му\r\nниципальные; волна отважныхъ бросилась на крыльцо, и дверь\r\nзазвучала подъ ударами желѣзныхъ полосъ; муниципальные не\r\nуступали. Къ стѣнѣ подвезли экипажъ наполненный сѣном5,\r\nкоторое загорѣлось какъ огромный факелъ. Живо принесін со\r\nхомы, хворосту, боченокъ со спиртомъ. Огонь забѣrалъ по кам\r\nнямъ; зданіе задымилось повсюду, какъ сѣрная сопка, и широкоеФРАНЦУзское общество . 783\r\nпламя , на вершинѣ, между балясинами террассы, вырывалось съ\r\nпипящимъ шумомъ. Первый этажъ Пале - Рояля заняли націо\r\nпальные гвардейцы. Выстрѣлы раздавались изъ всѣхъ оконъ пло\r\nщади ; пули свистали ; вода испорченнаго фонтана мѣшалась съ\r\nкровью и образовала лужи на землѣ ; народъ скользилъ по грязи,\r\n10 обломкамъ, по одеждѣ, оружію , шапкамъ; Фредерикъ почув\r\nствовалъ подъ ногою что-то мягкое — то была рука сержанта въ\r\nБрой солдатской шинели, лежавшаго лицомъ въ ручьѣ . Новыя\r\nзародныя толпы постоянно прибывали и двигали сражавшихся\r\nна зданіе . Перестрѣлка сдѣлалась чаще ; винные магазины были\r\nоткрыты; отъ времени до времени сражавшиеся уходили туда\r\nзыкурить трубку, выпить стаканчикъ и потомъ снова принима\r\nтись драться . Заблудившаяся собака визжала и возбуждала хохоть.\r\nКакой -то раненый ударился о плечо Фредерика и захри\r\nтѣлъ. При этомъ выстрѣлѣ, направленномъ быть можетъ въ него,\r\nФредерикъ почувствовалъ ярость и бросился впередъ , но націо .\r\nнальный гвардеецъ остановилъ его словами: Будетъ ! король\r\nrѣхалъ , и если вы не вѣрите , подите сами посмотрите » . Эта\r\nфраза успокоила Фредерика .\r\nКарусельская площадь имѣла спокойный видъ. Нантскій отель\r\nпродолжалъ возвышаться на ней одиноко , и дома позади его,\r\nТуврскій куполъ противъ , длинная деревянная галлерея направо\r\nи пустая мѣстность , простиравшаяся до бараковъ мелкихъ тор\r\nговцевъ , были словно погружены въ сѣрую массу воздуха , гдѣ\r\nотдаленный шумъ мѣшался, казалось, съ густымъ туманомъ ; между\r\nгѣмъ, какъ на другомъ концѣ площади , солнечный свѣтъ, упав\r\nшій на фасадъ Тюльерійскаго дворца сквозь раздвинувшееся об\r\nлако, выдѣлилъ бѣлизну всѣхъ оконъ . Воз.тѣ Тріумфальной Арки\r\nлежала убитая лошадь ; за рѣшетками виднѣлись группы въ\r\nпять, шесть человѣкъ; двери дворца были растворены и лакей,\r\nстоявшіе на порогѣ , пропускали желающихъ войти въ него .\r\nВъ нижнемъ этажѣ, въ небольшой залѣ, приготовлены были\r\nчашки кофею съ молокомъ. Нѣкоторые любопытные усѣлись за\r\nстолы, шүтя и смѣясь ; другіе оставались стоя, и между ни\r\nми — извощикъ. Онъ взятъ въ обѣ руки хрустальную вазочку\r\nсъ толченымъ сахаромъ , безпокойно оглянулся на право и на\r\nлѣво и принялся съ жадностію ѣсть , погрузивъ свой носъ въ\r\nхрусталь.\r\nВнизу большой лѣстницы какой-то человѣкъ записывалъ свое\r\nимя въ книгу. Фридерикъ узналъ Гюссоннэ . « Я поступаю ко двору » ,\r\nсказалъ онъ. « Какова шутка -то , а » ? — « Bзойдемъ наверхъ». Они\r\nвступили въ залу маршаловъ . Портреты этихъ знаменитостей,\r\nИсключая портрета Бюжо, проколотаго въ животъ, остались не\r\nТомъ I. — ФЕВРАль, 1870 .\r\n:\r\n501784 вѣстникъ ЕВРОпы.\r\nприкосновенными. Огромная стрѣлка часовъ показывала двадцать\r\nминутъ второго . Вдругъ раздалась Марсельеза. Гюсоннэ и Фре\r\nдерикъ нагнулись надъ перилами . То былъ народъ. Онъ шумно\r\nбросился на лѣстницу неудержимой , бурной волной , потрясаа\r\nоткрытыми головами,, касками , красными шапками, штыками .\r\nBзойдя , онъ разсыпался и пѣсня умолкла. Слышался тол! ED\r\nшумъ шаговь и голосовъ . Безобидная толпа довольствовалась\r\nоднимъ глазѣньемъ. Лишь изрѣдка, въ тѣснотѣ, локоть выбивалъ\r\nстекло , сталкивалъ вазу или статуэтку . Лица у всѣхъ были красны\r\nи потъ выступалъ на нихъ большими каплями. Гюсоннэ зам.\r\nтилъ: « Герои пахнутъ дурно » .— « Вамъ только бы острить » , ЕС\r\nразилъ Фредерикъ . Тѣснимые со всѣхъ сторонъ, они , проти:\r\nволи, вошли въ залу , гдѣ возвышался надъ трономъ балдах ,\r\nизъ краснаго бархата. На тронѣ, внизу , сидѣлъ пролетарії се\r\nчерной бородой , въ рубашкѣ, распахнутой на груди, съ [15\r\nтымъ, но веселымъ видомъ. Другіе всходили по ступеньках:\r\nчтобъ сѣсть на его мѣсто. «Что за миеъ » ! сказалъ Гюсон:\r\n«Вотъ народъ — государь » ! Тронное кресло было поднято и , -\r\nреваливаясь то въ ту , то въ другую сторону , пронесено по Efe .\r\nзалѣ. « Saperlotte ! Какъ онъ качается ! Корабль государства ::\r\nлеблется на бурномъ морѣ. Посмотрите, онъ канканируетъ, Бас\r\nканируетъ » ! Его поднесли къ окну и со свистомъ выбросили вонъ.\r\n« Бѣдный старецъ»• ! сказалъ Гюсоннэ , глядя какъ тронное крес:\r\nупало въ садъ , гдѣ его живо подхватили , чтобъ пронести до Бе\r\nстилін и затѣмъ сжечь.\r\nЯростная радость охватила толпу , словно на мѣстѣ тре .\r\nуже явилось безграничное благоденствіе ; и народъ, не столь:\r\nизъ мщенія, сколько для того, чтобъ утвердить свою побѣд:\r\nбилъ , ломалъ и рвалъ стекла , зеркала , люстры , подсвѣчHЕБІ..\r\nстолы , стулья, табуреты , всякую мебель , даже альбомы съ рі\r\nсунками , даже рабочія корзинки . Побѣдителю отчего же и ге\r\nпозабавиться ! Чернь закутывалась, смѣясь , въ кружева и ваше\r\nмиръ. Золотая бахрома обвивала рукава блузъ, шляпы со стра\r\nусовыми перьями украшали головы кузнецовъ, ленты Почетнаго\r\nЛеriона опоясывали станъ проститутокъ. Каждый удовлетворя15 |\r\nсвоему капризу : одни плясали , другие пили . Въ комнатѣ корд\r\nлевы женщина наводила помадою глянецъ на свои повязки ; 33\r\nширмою два любителя играли въ карты ; Гюсоннэ показалъ Фре\r\nдерику человѣка, который, облокотившись на балконъ, курить\r\nсвою трубочку ; сумасбродство увеличивалось подъ безпрерывный\r\nзвукъ разбиваемаго хрусталя и фаянса. Затѣмъ оно приня.10\r\nмрачный колоритъ ; непристойное любопытство побуждало от\r\nкрывать всѣ комнатки , всѣ уголки , всѣ шкафики . КаторжнизаФРАНЦУзсков общество. 785\r\n3\r\nапускали свои руки въ постель принцессъ и валялись на ней,\r\n\"тѣшая себя этимъ за то , что не могли ихъ изнасиловать . Фи\r\nуры , еще болѣе мрачныя, тихо бродили, отыскивая что - нибудь\r\nкрасть ; но народу было много , только онъ и виднѣлся во всей\r\nнфиладѣ комнатъ между позолотою, въ облакѣ пыли . Грудь\r\nскоренно дышала , духота становилась невыносимою и приятели\r\nѣшились выдти на воздухъ. Въ передней , на кучѣ платьевъ,\r\nгояла публичная женщина, въ видѣ статуи свободы , неподвиж\r\nая, страшная, съ широко-открытыми глазами . Полицейскіе сни\r\nали шапки и низко кланялись народу. Гюсоннэ и Фредерикъ\r\nадовались этому. Пройдясь немного, они вернулись въ Пале\r\nояль . Передъ улицей Фроманто, на соломѣ , накиданы были\r\nрупы солдатъ. Друзья прошли мимо равнодушно и гордились\r\nзоимъ спокойствіемъ . Дворецъ былъ полонъ народу . На внут\r\nэннемъ дворѣ горѣло семь костровъ. Изъ оконъ летѣли фор\r\nепіано , комоды, столовые часы . Пожарныя трубы выбрасывали\r\nду до крышъ ; нѣсколько бездѣльниковъ старались разрубить\r\nкъ саблями . Фредерикь просилъ одного политехника вступиться\r\n5 это , но тоть его не понялъ . Вокругъ, въ двухъ галлереяхъ , овла\r\nБвъ погребами, народъ пилъ въ волю ; вино тек.10 ручьями и под\r\nывало ноги . - Уйдемъ отсюда » , сказалъ Гюсоннэ, « этотъ народъ\r\nротивенъ мнѣ » . Вдоль Орлеанской галлереи , лежали раненые на\r\nатрасахъ, покрытые пурпурными занавѣсами и маленькія бур\r\nуазки приносили имъ бульонъ и бѣлье . « Какъ бы то ни было,\r\nказалъ Фридерикъ , а я нахожу , что народъ ведетъ себя пре\r\nусходно »» .. Большая сѣни были наполнены толпою, рвавшеюся\r\nв верхніе этажи , чтобъ докончить истребленіе , а національные\r\nзардейцы не пускали ее; впереди всѣхъ и съ особеннымъ азартомъ\r\nроталкивался Арну . Приятели вошли въ Тюльерійскій садъ и\r\nБли на лавку ; оба такъ устали , что не могли говорить . Во\r\nсѣхъ окнахъ чердаковъ дворца показались лакей , которые рвали\r\nзои ливреи и бросали въ садъ въ знакъ отреченія. Народъ освисталъ\r\nхъ . Они скрылись . Но внимание Гюсоннэ и Фридерика привлекъ къ\r\nрбь высокій малый, который быстро шелъ между деревьями, съ\r\nужьемъ на плечѣ ; сумка съ патронами стягивала ему талію,\r\nобъ былъ обвязанъ платкомъ . Это— Дюсардье ; онъ бросился въ\r\nбъятія въ нимъ : — « Ахъ , какое счастье ! друзья мои ! » сказалъ\r\nнъ , насилу переводя дыханіе отъ утомленія. Онъ былъ на но\r\nахъ въ теченіи 48 часовъ, работалъ на баррикадахъ Латинскаго\r\nвартала, сражался въ улицѣ Рамбюто, спасъ трехъ драгуновъ,\r\nступилъ въ Тюльери съ колонною Дюнойе , потомъ отправился\r\nвъ палату, затѣмъ въ городскую ратушу.\r\n« Все идетъ отлично » , сказалъ онъ отдохнувши . « Рабо\r\n50*786 вѣстникъ ЕВРОДЕ .\r\n-\r\nчie и хозяева \" обнимаются ! ахъ, еслибъ знали вы , что я видѣъ!\r\nчто за храбрый народъ! какъ все это отлично »! И, не замѣтивъ,\r\nчто собесѣдники его были безъ оружия, онъ продолжалъ: «Я\r\nбылъ убѣжденъ, что встрѣчу васъ здѣсь! Одно время было очень\r\nтрудно , но ничего » . Капля крови заструилась по его щекѣ и,\r\nна вопросы друзей , онъ отвѣчалъ: — «O, пустякъ: царапина шту\r\nКомъ » . « Однако, вы бы позаботились о ней» , - « Вотъ еще: 1\r\nкрѣпокъ ! что за важность ! Республика провозглашена! вотъ Бо\r\nгда мы будемъ счастливы ! Я сейчасъ слышалъ, какъ говорили\r\nжурналисты : Польша , говорятъ, будетъ освобождена , Италія!\r\nНѣтъ болѣе королей ! понимаете ли? Вся вселенная свободна,\r\nвся вселенная ! » и , окинувъ горизонтъ взглядомъ, онъ приналъ\r\nгордую осанку . Въ это время длинная вереница людей проб%\r\nгала по террасѣ къ водѣ.— « Ахъ, чортъ возьми, я совсѣмъ за\r\nбылъ, сказалъ онѣ : вѣдь укрѣпленія еще заняты. Надо пойти\r\nтуда! прощайте ! » Онъ оглянулся потомъ и , потрясая ружьемъ\r\nсвоимъ , закричалъ: « Да здравствуеть республика! »\r\nВскорѣ со всѣхъ сторонъ послышались выстрѣлы: то поб%\r\nдители разряжали ружья. Хотя Фредерикъ не былъ воиномъ, но\r\nгальская кровь въ немъ возрадовалась. Притягательная сила\r\nвоодушевленной толпы овладѣла имъ . Онъ съ наслажденiews\r\nвдыхалъ въ себя воздухъ грозы, полный запахомъ пороха, и в\r\nто же время содрогался подъ наплывомъ неизмѣримой любви,\r\nвысокой, всеобнимающей нѣжности, словно сердце цѣлаго чело\r\nвѣчества билось въ груди его . Гюсоннэ зѣвалъ, но поспѣшил:\r\nнаписать въ газету восторженный отчетъ о событияхъ дня, и по\r\nдисался .\r\nВечеромъ, при свѣтѣ факеловъ, провозглашено было времен\r\nное правительство . Фредерикъ вернулся домой только въ полу\r\nночи , совершенно разбитый усталостію. «Ну, сказалъ он»\r\nсвоему лакею, собираясь раздѣваться, ты доволенъ? » « Конец\r\nно, сударь, но я не люблю когда народъ волнуется » .\r\n.\r\nXV .\r\nРозанетта помирилась съ республикой , когда увѣрилъ ее Фре\r\nдерикъ , что все будетъ мирно и тихо ; она объявила себя за эту\r\nформу правленія съ такою же готовностію, какъ и монсиньоръ\r\nархіепископъ парижскій, какъ судебная власть, государственный\r\nсовѣтъ, институтъ, маршалы Францій, Шангарнье и Фаллу, всѣ\r\nбонапартисты, всѣ легитимисты и значительное число орле\r\nанистовъ . Съ большимъ удовольствіемъ гуляла она съ ФредеФРАНЦУзское овІЩЕство . 787\r\n.\r\nикомъ по улицамъ Парижа, который въ первые дни послѣ ре\r\nолюцій представлялъ оригинальный видъ. Партіи притихли ; въ\r\nеченіе первого мѣсяца почти всѣ повторяли фразу Ламартина\r\nкрасномъ знамени , « которое обошло только Марсово поле,\r\nежду тѣмъ какъ трехцвѣтное знамя » , и пр.; и всѣ устроились\r\nодъ его тѣнью, причемъ каждая партія видѣла только соб\r\nгвенный цвѣтъ, разсчитывая усилиться впослѣдствіи и вырвать\r\npyrie цвѣта. Но пока вражда затаилась, надежды возростали.\r\nародъ выказывалъ необыкновенную тихость и добродушіе нрава,\r\nа лицахь виднѣлась гордость побѣды . Никто ни сидѣлъ дома ;\r\nебрежность костюма отмѣняла - общественные ранги ; въ пет\r\n1чкахъ у всѣхъ виднѣлись розетки ; въ окнахъ знамена ; на\r\nнахъ афиши самыхъ разнообразныхъ цвѣтовъ , среди\r\nульваровъ кружки для раненыхъ ; въ окнахъ магазиновъ\r\nаррикатуры на Луи- Филиппа , котораго изображали пирожни\r\nмъ, фигляромъ, собакой, піявкой ; духовныя процессіи , благо\r\nовляющая республику ; безсчетныя депутаціи къ временному\r\nравительству , отъ котораго каждое ремесло , каждая промы\r\nленность ожидали радикальнаго исцѣленiн отъ ранъ . Депута\r\nя отъ художниковъ, гдѣ находился и Пеллеренъ, требовала\r\nпрежденiя форума искусствъ, чего -то въ родѣ биржи, гдѣ -бы\r\nбсуждались эстетические вопросы . Гражданинъ Режамбаръ,\r\nслышавъ объ этомъ , разразился цѣлымъ потокомъ рѣчей про\r\nІвъ путовства и какой - то безалаберности, которую онъ всюду\r\nмѣчалъ. Онь былъ всѣмъ недоволенъ, особенно тѣмъ, что Фран\r\nя тотчасъ- же не пріобрѣла Рейна, не вступила въ свои естествен\r\nмя границы . При имени Ламартина онъ пожималъ плечами; Ле\r\nю - Ролленъ « не удовлетворялъ положенію » ; Дюпонъ (de l'Eure) —\r\nарый дуралей ; Альберъ—идіотъ ; Луи Бланъ—утопистъ; Блан\r\n— человѣкъ чрезвычайно опасный . Онъ видѣлъ уже, какъ ре\r\nсцiя поднимаеть голову, какъ, въ угоду буржуазіи , « собствен\r\nость » возводилась въ религиозное начало , и нападки на нее\r\nазывались святотатствомъ . « Берегитесь, какъ-бы не поддѣли у\r\nісъ республику », говорилъ Режамбаръ и съ яростью ловилъ\r\nеблагопріятныя для временного правительства вѣсти и распро\r\nгранялъ ихъ неутомимо .\r\nИзъ всѣхъ французовъ едва-ли не болѣе всѣхъ трусилъ г.\r\nамбрёзъ. Новое положеніе вещей угрожало его состоянию и об\r\nанывало его опытность . Такая прекрасная система ! такой кух\r\nый король ! можно- ли было ожидать!\r\nНа другой же день послѣ революція онъ отпустилъ трехъ\r\nакеевъ, продаль своихъ лошадей, купилъ мягкую шляпу, чтобъ\r\nыходить въ ней на улицу , и даже думалъ отпустить себѣ бо788 въстникъ ЕВРОПА ,\r\nроду . Окруживъ себя журналами , наиболѣе враждебными своихъ\r\nидеямъ, онъ запирался дома и погружался въ мрачныя думы .\r\nВъ это время, раздумывая о своихъ знакомыхъ, которые могли\r\nбы если не служить ему , то защитить его при случаѣ, онъ\r\nвспомнить о Фредерикѣ. Мартинонъ , часто посѣщавшій Дам\r\nбрёза , раздѣлялъ его мнѣнія на счетъ Фредерика : его можно\r\nпредложить въ депутаты отъ Ножана и затѣмъ направить его\r\nнадлежащимъ образомъ. Мартинонъ принималъ не безкорыст50e\r\nучастіе въ Дамбрёзѣ, онъ ухаживалъ за его некрасивой племянни\r\nцей , въ которой совершенно основательно подозрѣвалъ его незакон\r\nную дочь. Съ своей стороны , m-lle Цецилія засматривалась на ста:\r\nнаго мужчину, который умѣлъ устроить свою карьеру такъ та\r\nлантливо. Вмѣстѣ съ Мартинономъ, Дамбрёзъ пришелъ въ Фре\r\nдерику, выразилъ свою радость по случаю революцій, говорилъ.\r\nчто отъ всего сердца принимаетъ « нашъ возвышенный дезазъ.\r\nсвобода, равенство и братство, потому что въ душѣ всегда было\r\nреспубликанцемъ». Если же онъ вотировалъ, во время монархії\r\nсъ министерствомъ , то единственно потому , чтобъ ускорить е:\r\nпаденіе ; онъ даже напалъ на Гизо и восхитился Ламартинох.\r\nМало этого, онъ заявлялъ свои симпатіи къ рабочимъ: « В :\r\nпо правдѣ, мы всѣ рабочіе » . И онъ простеръ свое безпристраст:\r\nдо того , что признахъ за Прудономъ логику. « 0, у него мно..\r\nлогики ! чортъ! » Мартинонъ подтверждалъ эти рѣчи одобрительных:\r\nзамѣчаніями ;; онъ также думалъ , что слѣдуетъ « откровена\r\nпристать къ республикѣ » и говорилъ о своемъ отцѣ- хлѣбопаш\r\nи гордился тѣмъ , что вышелъ прямо изъ народа.\r\nНе трудно было польстить самолюбію Фредерика и уговори:\r\nего предстать на выборы . Онъ обѣщался приготовить свою пр\r\nграмму и черезъ нѣсколько дней дѣйствительно принесъ ее лъ\r\nДамбрёзу. Въ передней обратила на себя его вниманіе картика\r\nПеллерена, изображавшая республику, или прогрессъ, или ци\r\nвилизацію , подъ видомъ Тисуса Христа, управляющаго локом\r\nтивомъ , бѣrущимъ черезъ дѣвственный лѣсъ .— «Какая пакость»!\r\nвоскликнулъ онъ громко . « Неправда ли » ? раздался за ним\r\nголосъ Дамбрёза, который воображалъ, что замѣчаніе Фредерика\r\nотносилось не къ рисунку , а къ ученію, возвеличенному картиной.\r\nНо программа Фредерика разочаровала его: онъ требовалъ сви\r\nбоды торговли , налогъ на ренту , налогъ прогрессивный, евро\r\nпейскую федерацію, образование народа , широкое поощреніе\r\nискусствъ. « Гдѣ бѣда, если страна дастъ такимъ людямъ, Бақ»\r\nВикторъ Гюго и Поль Делакроа по сту тысячъ ежегоднаго 10\r\nхода » ? Рѣчь кончалась совѣтомъ высшимъ классамъ : « Не жа\r\nлѣйте ничего, о богачи ! давайте! давайте ! » Дамбрёзъ слушать его\r\n-ФРАНЦУЗСков общество . 1789\r\nсъ блѣднымъ лицомъ и расхвалилъ форму рѣчи, чтобъ не касаться\r\nея сущности. Когда Фредерикъ ушелъ, онъ съ ужасомъ сталъ\r\nговорить о его его программѣ программѣ Мартинону, который старался его\r\nуспокоить. Вѣдь выборы назначены еще на 23 апрѣля , до того\r\nвремени консервативная партія успѣетъ взять верхъ : вѣдь ужъ\r\nвыгнали изъ многих городовъ коммиссаровъ временного пра\r\nвительства ; но Дамбрёзу необходимо самому представиться на\r\nвыборы, и Мартиновъ съ этого времени сдѣлался секретаремъ\r\nего и окружилъ его сыновними заботами.\r\nМежду тѣмъ Фредерикъ искалъ себѣ друзей и поддержки.\r\nРозанетта одобрила его планъ . Находившийся тутъ Дельмаръ\r\nобъявилъ, что онъ явится кандидатомъ на выборы отъ сенскаго\r\nокруга . М -lle Baтнaцъ тоже высказалась въ пользу Фредерика.\r\nОна принадлежала къ тѣмъ парижанкамъ , которыя ежедневно\r\n- либо даютъ уроки, либо хлопочатъ о томъ , чтобъ сбыть свои\r\nрисунки , свои статейки и вечеромъ , возвратившись домой, кое\r\nкакъ обѣдаютъ и потомъ , поставивъ ноги на грѣлку , при свѣтѣ\r\nбѣдной лампы , мечтаютъ о любви , о семьѣ, о счастіи , о состо\r\n- янiн, о всемъ томъ , чего имъ недостаетъ . Подобно многимъ ,\r\n5 она привѣтствовала революцію , какъ эпоху мщенія , и предалась\r\nсамой ярoй пропагандѣ соціализма. Но освобождение пролетарія,\r\nпо мнѣнію ея, было возможно только посредствомъ освобождения\r\nженщины . Она желала допущенія женщинъ ко всѣмъ должно\r\nстямъ, измѣненія законовъ о бракѣ и права женщивъ отыскивать\r\nотцовъ для незаконныхъ дѣтей . Она желала , чтоби кормилицы и\r\nакушерки были чиновницами съ жалованьемъ отъ государства,\r\nчтобъ учреждены были присяжные для оцѣнки женскихъ произ\r\nведеній, политехничная школа для женщинъ, національная гвардія\r\nдля женщинъ, все для женщинъ, и такъ какъ правительство не\r\nпризнавало правъ ихъ , то онѣ должны были взять ихъ силою .\r\nДесять тысячъ гражданокъ, вооруженныхъ хорошими ружьями,\r\nмогли заставить трепетать правительство. Кандидатура Фредерика\r\nказалась ей благопріятною такимъ идеями . Делорые пришлось\r\nнаписать въ провинцію . Онъ успѣлъ въ самый день революцій\r\nпроникнуть къ Ледрю-Ролленю и получить мѣсто, «миссію » въ\r\n, провинцію . Идіотская оппозиція , встрѣченная тамъ коммиссаромъ\r\n, правительства, еще увеличила его либерализмъ и онъ немедленно\r\nприслаль приятелю надлежащія увѣщанія.\r\nНадо было побывать въ клубахъ и поискать поддержки еще\r\nтамъ . Вмѣстѣ съ Дельмаромъ, они обошли всѣ, или почти всѣ,\r\nкрасные и голубые, яростные и спокойные, пуританскіе и непри\r\n- знававшіе нравственности, мистические, тѣ , гдѣ декретировалась\r\nЕ смерть королямъ , и тѣ, гдѣ обнаруживали мошенничество торговmy 90 вѣстникъ ЕВРОпы.\r\n1\r\nцевъ ; и всюду жильцы проклинали домохозяевъ, блуза задѣвала\r\nфракъ, богатые вооружались противъ бѣдныхъ. Многіе требовали\r\nвознаграждения въ качествѣ мучениковъ полицій, другие просили\r\nденегъ для того , чтобъ пустить въ ходъ свои изобрѣтенія, треты\r\nизлагали планы фаланстеровъ , проекты окружныхъ базаровъ,\r\nсистемы общественнаго благоденствія. Тамъ и сямъ, какъ монія\r\nсреди тучи вздора , вдругъ раздавалось разумное слово или изъ\r\nусть проходимца безъ рубашки, съ перевязью сабли на голой\r\nгруди, лился потокъ настоящаго краснорѣчія. Иногда являлись\r\nаристократы съ приниженнымъ видомъ, говорившіе плебейскія\r\nрѣчи и съ намѣреніемъ неумывшіе себѣ рукъ; но патріоты узна\r\nвали ихъ и гнали вонъ . Дельмаръ говорилъ иногда и получало\r\nрукоплесканія отъ своего кружка , которымъ руководила Ватналт\r\nно Фредерикъ не рискнулъ: всѣ эти люди казались ему слишком:\r\nнеобразованными и слишкомъ враждебными . Тогда Дюсардье\r\nотыскаль Клубы интеллигенціи . Названіе обѣщало ; подговорили\r\nзнакомыхъ придти : одного архитектора , Пеллерена, Режамбара\r\n- съ двумя его постоянными спутниками, изъ которыхъ одинъ был\r\nКомпенъ, маленькій, рябой человѣкъ съ красными глазами,\r\nдругой былъ извѣстенъ подъ именемъ « барцелонскаго гражданина .\r\nОни вошли въ большую комнату съ трибуною и лавках.\r\nНа лавкахъ впереди сидѣли большею частію плохое живописця,\r\nнепризнанные сочинители и артисты ; кое -гдѣ виднѣлись женщини\r\nи рабочіе; вся глубина залы наполнена была рабочими, которые\r\nпришли сюда отъ бездѣлья или приведены были ораторами и\r\nрукоплесканій. Фредерикъ сѣлъ между Дюсардье и Режамбарох\r\nа Дельмаръ остался стоять . На президентскомъ мѣстѣ появился\r\nСенекаль, къ болышому огорченію Фредерика ; толпа привът\r\nствовала его радостно. Онъ былъ изъ тѣхъ, которые го 25-р\r\nфевраля требовали немедленной организации труда , а на другой\r\nдень, въ Прадо , высказывались за нападение на ратушу ; так:\r\nкакъ въ это время всякій копировалъ какого-нибудь извѣстнага\r\nреволюціонера , Сент - Жюста, Дантона, Марата, Сенекаль старалса\r\nпоходить на Бланки, подражавшаго Робеспьеру. Черныя пер\r\nчатки, волоса щеткой придавали ему виду строгiй и чрезвычайно\r\nприличный. Онъ открылъ собраніе объявленіемъ правъ человѣла\r\nэто было обыкновеніе. Затѣмъ чей-то голосъ началъ-ба10\r\nнапъвать пѣсню Беранже « Народныя воспоминанія » , но был\r\nпрерванъ другими : « нѣтъ, нѣтъ, не эту ! » — «ІШапку!» загыли в\r\nглубинѣ залы, и хоръ запѣлъ современное стихотвореніе:\r\n1\r\nШляпу доаой передъ шапкой,\r\nНа колѣни передъ рабочимъ !\r\n. \".ФРАНЦУзсков общество . 791\r\nПо слову президента, собраніе смолкло . Тогда один ь изъ\r\nекретарей сообщилъ содержание полученныхъ писемъ .\r\n« Молодые люди извѣщають , что они сжигають каждый\r\nгчеръ передъ Пантеономъ нумера газеты « Assemblée Nationale »\r\nпросять всѣхъ патріотовъ слѣдовать ихъ примѣру » .\r\n«Браво ! принимаемъ » ! отвѣчала толпа .\r\n« Гражданинъ Жанъ-Жакъ Лангренё, типографщикъ , пред\r\nзгаетъ воздвигнуть памятникъ мученикамъ термидора . »\r\nРаздались рукоплесканія ; нѣкоторые наклонились къ своимъ.\r\nэсѣдям \"ь , чтобъ узнать , что это за мученики термидора.\r\nМишель - Эваристъ Венсенъ, бывшій профессоры, выра\r\nаетъ желание, чтобъ европейская демократія приняла един\r\nсво языка . Можно бы избрать одинъ изъ мертвыхъ языковъ ,\r\nапримѣръ усовершенствованный латинскій.\r\nПослѣдовали противорѣчія и завязался споръ. Маленькій\r\nгаричокъ , въ золотыхъ очкахъ, попросилъ слова для сообщенія\r\n2сьма важнаго документа , и сталъ читать записку ораспре\r\nБленіи налоговъ . Цифры лились нескончаемо . Нетерпѣніе вы\r\n13илось сначала попотомъ, потомъ говоромь ; ничто его не\r\nмущало . Раздались свистки, стали кричать ему «Азоръ » . Се\r\nгкаль обуздывалъ публику ; ораторъ продолжалъ какъ машина .\r\nришлось взять его за локоть, чтобъ остановить. Добродушный\r\nтаричокъ удивился и , тихо поднявъ очки , сказалъ : « Извините ,\r\nраждане , извините ! я удаляюсь! тысячу разь пропу извиненія ! »\r\nПрезидентъ объявилъ, что переходитъ къ важному вопросу\r\nвыборахъ и просиль желающихъ быть довѣренными народа\r\nаявить о себѣ . Прежде всѣхъ поднялъ руку человѣкъ въ су\r\nанѣ , назвавішій себя священникомъ и агрономомъ и авторомъ\r\nочиненія Обо удобреніи. Ему посовѣтовали удалиться въ земле\r\nБльческій клубъ, а на трибуну вошель патріотъ въ блузѣ, іши\r\nокоплечій , съ добродушнымъ, простоватымъ лицомъ и длинными\r\nерными волосами . Онъ бросилъ на собраніе взглядъ почти сла\r\nострастный, откинулъ назадъ голову и сказалъ : « Вы отвергли ,\r\n. братья мои ! священника , и вы хорошо сдѣлали ; но вы отверг\r\nи его не потому, что не уважаете религии, ибо мы всѣ ре\r\nтигіозны; не потому также , что опъ священникъ, ибо мы всѣ\r\nсвященники ! рабочій такой же священникъ, какъ и основа\r\nгель соціализма, Господь нашъ Iисусъ Христось. Настало время\r\nзасадить на землѣ царство боліе, ибо Евангелие прямо ведеть\r\nсъ началамъ 89 года. За уничтоженіемъ рабства должно слѣ\r\nдовать уничтоженіе пролетаріата, ибо было время злобы — на\r\nвинается время любви . Христіанство есть замковый камень свода\r\nа фундаментъ новаго зданія ... »792 вѣстникъ ЕВРОПЫ .\r\n-\r\nКто - то позволилъ себѣ колкую остроту. Ораторъ встано\r\nвился и начался скандалъ. Почти всѣ вскочили на скамейки и,\r\nгрозя кулаками, кричали: «Атеистъ! аристократъ! каналья! »\r\n«Я аристократъ? что вы? » Колокольчику президента и\r\nкрикамъ «къ порядку ! къ порядку ! » удалось возстановить ти\r\nшину, и виновникъ безпорядка объяснил , что съ священниками\r\nникогда не сдѣлаешь дѣла, и такъ какъ граждане заинтересована\r\nвъ государственной экономіи , то было бы чудесно уничтожить\r\nцеркви, святыя дароносицы и наконец , всѣ вѣроисповѣданія.\r\nКто -то выразилъ, что онъ идеть ужъ слишкомъ далеко. « Да,\r\nя иду далеко; но когда корабль подхваченъ бурею » .... — «По\r\nвольте, но уничтожить разомъ, однимъ ударомъ, безъ разборі,\r\nкакъ каменьщикь » .. «Вы оскорбляете каменьщиковъ! » вос\r\nкликнулъ гражданинъ, запачканный глиной; онъ сталъ бранитьса и\r\nлѣзть въ драку ; три человѣка насилу его выпроводили во 5.\r\nМежду тѣмъ рабочій продолжалъ оставаться на трибунѣ; секре\r\nтари сказали ему, чтобъ онъ сошелъ; онъ протестовалъ: — «Ba\r\nне помѣшаете мнѣ восклицать : вѣчная любовь въ нашей милой\r\nФранцій! вѣчная любовь къ республикѣ! »» — « Граждане!» СЕ\r\nзалъ Компенъ, « граждане! я думаю, что слѣдовало бы даli\r\nбольшее распространеніе телячьей головѣ » .... Всѣ смолкли, реr\r\nлагая , что дурно разслышали . — *« ,Да, телячьей головѣ! » Всѣ при\r\nста человѣкъ разомъ прыснули со смѣху. Зданіе затряслось. Бом\r\nпенъ сердитымъ голосомъ продолжалъ: « Какъ! Вы не знает:\r\nтелячьей головы ? » Смѣхъ усилился ; многіе хватались за живота\r\nнѣкоторые упали подъ лавки. Компенъ бросился къ Режамбар\r\nи хотѣль его увести вонъ. — «Нѣтъ, я останусь до конца » , с.а.\r\nзалъ гражданинъ 1) . Пеллерену удалось вставить свое предложе\r\nніе : « Желалъ бы я знать, гдѣ же тутъ кандидатъ искусствъ? а\r\nнаписалъ картину ». « Намъ нечего дѣлать съ картинами ,\r\nвозразилъ ему одинъ; другой пошелъ дальше : « Развѣ прави\r\nтельство не должно было уничтожить указомъ проституцію і\r\nбѣдность ? » Эта фраза тотчасъ снискала ему расположенie Ba\r\nрода и онъ разразился противъ разврата большихъ городовъ,\r\nговорилъ, что слѣдовало бы хватать буржуа при выходѣ изъ\r\nMaison d'or и плевать имъ въ лицо, что народъ несетъ нашоги\r\nна распутство богачей , напр. содержаніе театровъ , большое жа\r\nлованье актерамъ.... Дельмарт вскочилъ на трибуну и объявила,\r\nCES\r\n1 ) Англійскіе индепенденты , пародируя церемонію 30 января , которую право\r\nвали роялисты , учредили годичный банкетъ, за которыхъ ѣли телячьи головы и пил\r\nкрасное вино изъ телячьихъ череповъ, произнося тосты за истребленle Страрто:.\r\nПосаѣ термидора террористы основали подобное хе братство.ФРАНЦУзсков общество . 793\r\n-\r\n-\r\nчто онъ презираетъ подобныя плоскія обвиненія, и распространился\r\nо цивилизаторской миссіи актера ; но онъ желалъ реформы теа\r\nгровъ и прежде всего —-уничтожения всякихъ дирекцій , всякихъ\r\nпривилегій. Толпа- воодушевилась игрою актера и съ разныхъ.\r\nсторонъ раздались голоса : •Долой академіи, институтъ , миссіи ,\r\nуниверситетскiя степени ! » — « Сохранимъ университетскiя сте\r\nтени» , сказалъ Сенекаль, « но пусть ихъ присуждаетъ всеобщая\r\nтодача голосовъ, народъ, этотъ единственный справедливый судья! »\r\nЗатѣмъ онъ гнѣвно заговорилъ о богачахъ и страданіяхъ бѣд\r\nIяка. Толпа привѣтствовала эту рѣчь такими рукоплесканіями,\r\nто Сенекаль долженъ былъ на время остановиться . Когда все\r\nтихло, онъ продолжалъ догматическимъ тономъ , какъ будто чи\r\nалъ законы ; право наслѣдства должно быть уничтожено, для ра\r\nочихъ долженъ быть основанъ общественный фондъ, и проч .\r\nЗозвращаясь къ выборамъ , онъ сказалъ:\r\n• Намъ нужны граждане чистые, люди совершенно новые!\r\nСто желаетъ ? » Фредерикъ поднялся ; друзья привѣтствовали его\r\nдобреніемъ. Но Сенекаль, принявъ позу Фукье- Тенвиля, на\r\nмалъ его допрашивать объ имени, фамилии, образѣ жизни и проч.\r\nХусая губы, Фредерикъ отвѣчалъ ему общими мѣстами . « Не\r\nзидитъ ли кто-нибудь препятствій этой кандидатурѣ ? » — « Нѣтъ,\r\nхѣтъ! » —. « Такъ я вижу, сказалъ Сенекаль. Гражданинъ Моро\r\nотказался дать извѣстную сумму для одного демократическаго\r\n/чреждения и 22- го февраля, несмотря на предупрежденіе, не\r\nІвился на свиданіе, назначенное на площади Пантеона ».— «Кля\r\nтусь, что я видѣлъ его въ Тюльери ! » воскликнулъ Дюсардье. —\r\nМожете ли вы поклясться, что видѣли его въ Пантеонѣ? » Дюсардье\r\nпустилъ голову . «Не можете ли вы представить какого - нибудь\r\nпатріота , который бы поручился за васъ ? » — «Я » , сказалъ Дю\r\nгардье . — • Васъ недостаточно ». Фредерикъ толкнулъ Режамбара. —\r\n- Да, правда , правда — пора » , сказалъ онъ, и повлект за собою\r\nна эстраду испанца: « Позвольте мнѣ, граждане, представить вамъ\r\nбарцелонскаго патріота » . Патріотъ низко раскланялся и, прило\r\nживъ руку къ сердцу, началъ : • Cuidadanos! macho aprecio el\r\nhonor » .... — ««Я прошу слова » , кричалъ Фредерикъ. — « Desde que\r\nse proclamo la constitucion de Cadiz » , продолжалъ патріотъ\r\n« Но , граждане » , пытался Фредерикъ заставить\r\nсебя слушать. — « El mаrtеѕ рrоsimo tendra lugar », продолжалъ\r\nиспанецъ. — « Это, наконецъ, глупо! никто ничего не понимает .. »\r\nЭто выраженіе раздражило толпу.— « Вонъ , вонъ! » — « Кто вонъ,\r\nя ? » спросилъ Фредерикъ. — « Вы ! » величаво произнесъ Сенекаль:\r\n•выходите!» Фредерикъ поднялся , чтобы выдти и голосъ иберійца\r\nпреслѣдовалъ его : «Ү todos los espanoles vеr аlli reunidas los\r\n3\r\n-\r\n.\r\nпо - испански . -\r\n-794 Вветникъ ЕВРОпн .\r\ndeputaciones de los clubs y de la milica nacional ». — «Ари\r\nстократъ! » крикнулъ Фредерику одинъ изъ толпы , показывая\r\nему кулакъ.\r\nОскорбленный и уничтоженный, Фредерикъ бросился на улицу,\r\nупрекалъ себя за преданность народу, но не думалъ о томъ, что\r\nобвиненія, выставленныя противъ него , были во всякомъ случаѣ\r\nсправедливы . « Что за ослы ! что за глупцы ! » говорилъ онъ, и срав\r\nнивая себя съ ними, онъ нѣсколько успокоивалъ раны своей гор\r\nдости.\r\nXVI.\r\n.\r\nВозвратившись домой, онъ засталъ Розанетту за починкою\r\nплатья . Такое занятие удивило его. « Это все твоя республика»,\r\nсказала она. — « Почему- жъ моя республика ? » — « А то моя , что ли ?»\r\nи она принялась упрекать его за все , что происходило во Фран\r\nцін въ течении двухъ послѣднихъ мѣсяцевъ; обвиняла его за то.\r\nчто онъ произвелъ революцію, что онъ сдѣлался причиною об\r\nщаго разоренія, отъѣзда богатыхъ иностранцевъ изъ Парижа и\r\nчто она умретъ , наконецъ , въ госпиталѣ все черезъ него же\r\nЗамѣтивъ изъ его словъ , что онъ потерпѣлъ пораженіе въ Елу\r\nбѣ, она продолжала : «Тѣмъ лучше ! Впередь наука ! Ты пораз\r\nмысли немножко . Вѣдь въ каждой странѣ, какъ и въ каждом,\r\nдомѣ, необходимъ хозяинъ, иначе все пойдетъ вверхъ дном .\r\nКому неизвѣстно, что Ледро- Ролленъ весь въ долгахъ ? А что\r\nкасается Ламартина, то какъ это можно , чтобъ поэтъ понималъ\r\nчто-нибудь въ политикѣ ? Ты не качай головой — вѣдь это прав\r\nда . Посмотри, сколько магазиновъ разорилось съ твоею респуб\r\nликой. Да и я знаю этихъ республиканцевъ , каковы они » .\r\nРаздраженіе Розaнeтты возрастало. Ватнацъ приводила ее\r\nсвоими рѣчами въ негодованіе. Разъ, по поводу одной выходзи\r\nГюсоннэ въ женскомъ клубѣ, Розанетта стала хвалить его и по\r\nворила, что она надѣнетъ мужское платье собственно для того,\r\nчтобъ пойти въ женскій клубъ, вразумить женщинъ и пересѣчь\r\nихъ . По ея мнѣнію, женщины созданы только для любви, 118\r\nвоспитанія дѣтей и веденія хозяйства. Ватнацъ возражала ей,\r\nссылаясь па исторію культуры . —- « A , ты теперь и культуру\r\n- узнала » ! — « Отчего же и не знать ее ? Дѣло идетъ о человѣче\r\nствѣ и его будущемъ »». — « Ты лучше бы о себѣ заботилась ». -\r\n«Это мое дѣло ». Фредерикь вмѣшался въ разговоръ . Ватнадъ\r\nразгорячилась и стала поддерживать даже коммунизмъ. «Что\r\nза дичь » ! сказала Розанетта . « Развѣ это можетъ быть Богда |ФРАНЦУЗСвов ОБЩЕСтво . 795 1\r\n! H 1 E !\r\nибудь» ?— « Отчего и не быть ? я укажу тебѣ на ессенiянъ, на\r\nоравскихъ братьевъ, на језуитовъ въ Парагваѣ, на семейство\r\nенгонъ въ Оверни ». Она развивала эту тему съ больпіою го\r\nячностію и, сильно жестикулируя, задѣла цвпочкою своихъ\r\nасовъ за связку брелоковъ, между которыми Розанетта замѣ\r\nала золотого барашка, котораго она подарила когда - то Дель\r\nару. Это обстоятельство вывело ее изъ себя, и двѣ женщины\r\nкончательно разсорились, причемъ Ватнацъ пригрозила Роза\r\nеттѣ , которая была должна ей нѣсколько тысячъ франковъ.\r\nПричина раздражительности Розaнeтты заключалась именно\r\nе то что въ недостаткѣ, а въ отсутствии изобилія въ деньгахъ.\r\nФредерика она ни за что не стала бы просить, боясь поте\r\nять его любовь ; Арну, съ которымъ она продолжала тайкомъ\r\nтъ Фредерика, поддерживать любовныя связи, не могъ ей пла\r\nить ничего , потому что дѣла его окончательно пришли въ упа\r\nовъ, хотя онъ не унывалъ и чувствовалъ какое - то особенное на\r\nлаждение водить Фредерика за носъ , Онъ даже еще больше по\r\nюбилъ его . Состоя въ національной гвардій, онъ однажды про\r\nилъ Фредерика побыть за него сутки , такъ какъ ему необхо\r\nимо было по дѣламъ побывать въ провинции. Фредерикъ согла\r\nился, никакъ не воображая, что Арну хотѣлъ провести это\r\nремя у Розaнeтты, а вовсе не въ провинции. Ночью , однако,\r\nнъ вернулся и , чтобъ вознаградить Фредерика , предложилъ ему\r\nтужинать вмѣстѣ. «Я только вотъ сосну немножко » , сказалъ\r\nнъ, и растянулся на своей походной кровати . Фредерика кусали\r\nмохи и онъ занялся наблюденіемъ и размышленіемъ. Арну\r\nпалъ, раскидавъ руки ; дуло ружья какъ разъ упирало ему подъ\r\nТышку, а прикладъ былъ въ сторонѣ. Фредерикъ замѣтилъ это\r\nI испугался. — «Нѣтъ, я напрасно безпокоюсь! Тутъ бояться не\r\nА что, еслибъ онъ въ самомъ дѣлѣ умеръ » . и тотчасъ\r\nпередъ Фредерикомъ развернулись обольстительныя картины . Онъ\r\nзообразилъ себя съ нею, ночью, въ дорожной каретѣ; потомъ\r\n1 берега рѣки лѣтнимъ вечеромъ и , наконецъ, у себя дома при\r\nсвѣтѣ лампы. Оны остановился даже на хозяйственныхъ разсче\r\nтахъ, на распредѣленіи прислуги, созерцая и предвкушая свое\r\nсчастіе. И чтобы осуществить его . стоило только поднять и\r\nопустить курокъ ружья . Это можно было сдѣлать большимъ\r\nпальцемъ ноги ; раздался бы выстрѣль , который приписали бы\r\nслучаю, и все кончено . Фредерикъ пространно разработалъ эту\r\nидею, какъ драматургь, развивающій свой сюжетъ . Вдругъ ему\r\nПоказалось, что она не далека отъ своего осуществленія, что\r\nонъ этому способствовалъ бы, этого желалъ бы и ужасъ объялъ его ;\r\nно и среди этого ужаса онъ испытываль удовольствіе, чувствуя,\r\n(его .\r\n-796 въстникъ ЕВРОпы .\r\nскихъ\r\nчто вмѣстѣ со страхомъ исчезаютъ и угрызенія совѣсти, какт\r\nстѣны подъ наводненіемъ.\r\nНа другой день утромъ онъ пошелъ въ Розанеттѣ, но она\r\nсъ вѣмъ- то вышла. Быть можетъ съ Арну? Фредерикъ узналъ\r\nпро ихъ связь. Отправившись шататься по бульварамъ, онъ\r\nвстрѣтилъ огромную толпу у Сен - Мартенскихъ воротъ. Предо\r\nставленное самимъ себѣ или вѣрнѣе бѣдности, значительное\r\nчисло рабочихъ приходило сюда каждый вечеръ. Вопреки закону\r\nпротивъ сборищъ, эти клубы отчаянiя умножались съ ужасак\r\nщею быстротою. Буржуа приходили сюда изъ моды или порт\r\nсоваться своею дешевою храбростію. Отъ времени до времени во\r\nтолпѣ раздавались крики: « Да здравствуетъ Наполеонъ! да здраг\r\nствуетъ Барбесъ! долой Мари ! Безсчетная толпа говорим\r\nочень громко и гулъ стояль надъ нею, какъ отъ прибоя мор\r\nволнъ. Иногда голоса смолкали и вдругъ раздавалась\r\nМарсельеза. Подъ боковыми воротами люди таинственнаго ви\r\nпредлагали трости съ стилетомъ. Группы праздношатающие:\r\nзанимали тротуары; на мостовой волновалась густая толпа . Ц\r\nлые отряды полицейскихъ выходили изъ переулковъ и тотча.\r\nже быстро исчезали . Тамъ и сямъ виднѣвшаяся красныя знаме:\r\nказались пламенемъ .\r\nФредерикъ встрѣтилъ тутъ Дамбреза и Мартинона. От\r\nперестали уже кричать: • да здравствуетъ республика » и, нос\r\nвъ карманахъ кастеты , ругали республику и народъ. Банка :1\r\nсъ особенной злобой говорилъ о Ламартинѣ (за то , что он\r\nпротивъ иобманули землепашество для иреспублики мѣра даты щій ныхъ Вѣдь исячъ Прудонѣ поддерживалъ оготовились въ довольно соціалистахъ многихъ Въ гражданъ перспективѣ человѣкъ или возмутила работъ уничтожили нихъ самомъ ,самымъ отправляться .Консилеранѣ . Жить предупредить Теперь изъ ,,употребатъ Ледрю казалось на .въ имѣющихъ дѣлѣ ихъ нихъ наглымъ вдали ждала національныхъ этихъ акцизъ •-пусть Ии,Роллена ,,униженіемъ не въ отъ чего Ламмeнэ въ привыкшихъ ихъ дняхъ силу зная отъ ее образомъ убираются ней провинции съ столицы .)смерть имъ ;,и18 мяса ,чѣмъ подписалъ они они вмѣстѣ мастерскихъ обо ;до нужно ,отъ надъ огорчало ине видѣли въ 20 Въ обработывать всѣхъ питать вонъ личное лихорадки съ сомнѣвались работѣ лѣтъ ними случаѣ еще приказъ . нимъ ,горячихъ Счастливаго начало ,ихъ сто ?министръ насмѣялись вступить задержаніе восклицалъ болѣе сопротивлен ,.о, какъ тридцать Кромѣ приглашак Пьерѣ землю распадені въголоваг тонкой ссылка публи въ этом ,.пути ,того ихт —.Тер :coi Эта аов ,ть ,,,в::.:»ФРАНЦУЗСКОЕ ОБЩЕСТво. 797\r\nКъ девяти часамъ прибыли новыя толпы и отъ Сен- Денис\r\nихъ воротъ до Сен - Мартенскихъ образовалась одна темная\r\nсса . Зрачки этихъ людей были воспламенены , лица блѣдныя и\r\nхудалыя отъ голода , искаженныя страданіемъ. Между тѣмъ\r\nирались тучи ; грозовое небо воодушевляло толпу и она водно\r\nлась нерѣшительно , какъ широкое качаніе шара; въ нѣдрахъ\r\nс чувствовалась неисчислимая животная сила и словно стихій\r\nя энергія. Вдругъ она запѣла : « Des lampions ! des lampions ! »\r\nлошки! плошки !) Окна многихъ домовъ не освѣщались и въ\r\nхъ полетѣли камни . Г. Дамбрёзъ почелъ благоразумнымъ уда\r\n1ться . Молодые люди сопровождали его . Онъ предвидѣлъ боль\r\nія несчастія. Народъ снова могъ нахлынуть въ палату, и по\r\nому случаю онъ разсказалъ, какъ 15 -го мая его раздавили бы,\r\nлибъ національный гвардеецъ, Жанъ Арну, не взялъ его на\r\nки и не поставилъ въ сторонкѣ, Онъ сталъ хвалить Ариу и\r\nрибавиль, что на этихъ дняхъ надо будетъ пообѣдать вмѣстѣ.\r\nОставивъ Дамбрёза , Фредерикъ отправился къ Розанеттѣ и\r\nрачно объявилъ ей , что она должна выбирать между нимъ и\r\nрну . Она скромно отвѣчала, что ничего не понимаетъ въ этихъ\r\nмекахъ и что вовсе не любитъ Арну. Фредерикъ увезъ ее изъ\r\nарижа въ Фонтенбло и тамъ нѣсколько дней они проятно про\r\nли на лонѣ природы и искусства. Розанетта была необыкно\r\nнно мила, предупредительна и очаровательна. Они гуляли, го\r\nрили другъ другу нѣжности ; опа садилась на лугъ и распу\r\nала зонтикъ, а онъ ложился головою къ ней на колѣни ; или\r\nаложились на землю, другъ противъ друга и по долгу смо\r\nѣли другъ другу , въ глаза, ничего не говоря. Иногда они слы\r\nали издали звукъ барабановъ, которые били въ деревняхъ, при\r\nвая жителей защищать Парижъ.\r\n« A , слышишь ! мятежъ ! » говорилъ Фредерикъ съ презри\r\nльной жалостью, такъ ничтожно и презрѣнно казалось ему все\r\nо движеніе въ сравненіи съ ихъ любовью и вѣчною природою.\r\nи они болтали о разныхъ пустякахъ, возвращаясь къ одному\r\nтому же предмету по сту разъ. Онъ служилъ Розанеттѣ гор\r\n1чной и парикмахеромъ. Разъ она забылась даже до того , что ска\r\nла свои годы 29 лѣтъ.\r\nОна вспомнила свое прошлое. Отецъ ея былъ рабочій, а она\r\nэмогала ему . Но какъ бѣдняга ни старался , жена бранила его и\r\nе пропивала . Розанетта вспомнила ихъ комнату, со станками ,\r\nізставленными врядъ противъ оконъ, горшками на печи, кро\r\nстью , шкафомъ и темными палатями , гдѣ спала она до 15 лѣтъ .\r\nспомнила, какъ однажды пришелъ какой- то толстый господинъ ,\r\nдѣтый въ черное, съ манерами святоши . Мать стала съ нимъ\r\n-798 вѣстникъ ЕВРоды .\r\nразговаривать , а потомъ через три дня... Розанета останови\r\nлась и, бросивъ на Фредерика взглядъ, исполненный безстыдства\r\nи горечи, сказала : « Все было кончено » .\r\n« Такъ какъ онъ былъ женатъ, то меня отвели въ нукеръ\r\nгостинницы , сказавъ, что я буду счастлива и что мн . сдѣлаютъ\r\nхорошій подарокъ. Когда я вошла въ нумеръ — все для меня\r\nбыло тамъ ново, начиная съ мебели и кушаній, разставленныхъ\r\nна столѣ, который накрытъ быль на два прибора. Сѣсть было\r\nнегдѣ, кромѣ дивана. Пружины мягко опустились подо мной , отъ\r\nпечки вѣяло тепломъ ; я не знала что дѣлать. Стоявпій туть\r\nлакей приглашалъ меня ѣсть . Онъ тотчасъ налилъ мнѣ стаканъ\r\nвина ; у меня закружилась голова, я хотѣла открыть окно — онъ\r\nмнѣ не позволилъ. Кушанья мнѣ не понравились и я наброс\r\nлась на сласти и все ждала — не знаю, что его задержало; было уже\r\nочень поздно , около полуночи и я очень устала ; поправляя -\r\nдушку, чтобъ получше лечь, я нашла подъ нею что-то въ родь\r\nальбома ; то были картинки ... извѣстнаго содержанія . Я спала\r\nнадъ ними , когда онъ вошелъ » .\r\nОна опустила голову и задумалась ; ноздри ея вздулись.\r\n« Такъ, ты страдала, бѣдняжка ! » «Да , больше чѣмъ ты\r\nмаешь... даже утопиться хотѣла, но меня вытащили ».— « Какъ\r\n« Полно объ этомъ... Я люблю тебя , я счастлива поціі\r\nменя !... »\r\n-\r\nXVII .\r\nУзнавъ изъ газетъ, что Дюсардье раненъ, Фредерикъ рішился\r\nѣхать въ Парижъ. Розанетта умоляла его , плакала ; проѣздъ был\r\nочень трудень, но они все-таки поѣхали . Розанетту пришлось\r\nоставить въ Мелюнѣ, въ гостинницѣ; самъ онъ кое- какъ добралса\r\nна извощикѣ - до заставы; тутъ извощикъ ссадилъ его. Фредерик»\r\nпошелъ пѣінкомъ по грязи . Едва онъ сдѣлалъ нѣсколько шагов»\r\nкакъ часовой загородилъ ему дорогу штыкомъ и четыре чего\r\nварищу ствительно не площадью панные пѣхоты себя вѣка Онъпрошелъ въ былъ схватили ., съ полицію иКапитанъ иизъ .такъ національной блуждающими Фредерику разстрѣляли Фонтенбло его .удивленъ По , приказалъ крича дорогѣ удалось ,гвардіи :пріѣхалъ нѣсколько что глазами «встрѣчались Держи двумъ позволилъ убѣдить , .,съчтобы его Они человѣкъ солдатамъ черными , капитана ему безпрекословно разбойника только помочь ;баррикады лицами гнѣвъ отвести ,– раненому что что , каналью овладѣли ,онъ ихъ , его растре тащить отряды дѣй еще то до.»ФРАНЦУЗСКОЕ ОБЩЕство . 799\r\n1\r\nтолпилось\r\nлѣдующаго поста, отсюда одинъ солдать проводилъ его до политех\r\nической школы . Холодный вѣтеръ оживилъ Фредерика , Въ, нѣ\r\nоторыхъ улицахъ не было ни газовыхъ фонарей, ни свѣта въ\r\nомахъ. Каждый десять минутъ слышался протяжный крикъ;\r\nЧасовые! — Берегись!... » и этотъ крикъ, раздававшийся въ ти\r\nтинѣ, отражался вдали, какъ звукъ падающаго въ бездну камня .\r\nHзрѣдка слышались приближавшиеся тяжелые шаги патруля ,\r\nсегда человѣкъ во сто . На углахъ улицъ неподвижно стояли\r\nсонные драгуны . Время отъ времени, крупнымъ галопомъ, про\r\nосился верховой съ эстафетой, и опять все умолкало. Вдали\r\nлышался страшный и глухой грохотъ ѣдущихъ орудій, и сердце\r\nжималось при этихъ звукахъ, не похожихъ на звуки обыкно\r\nенные . Казалось, они еще болѣе распространяли глубокую, чер\r\nУю тишину . Люди въ бѣлыхъ блузахъ подходили къ солдатами,\r\nоворили имъ что-то и исчезали какъ тѣни .\r\nу политехнической школы множество народу .\r\nКенщины стояли у дверей , прося свиданія съ сыновьями сво\r\nми или мужьями . Ихъ отсылали вь Пантеонъ, превращенный\r\nъ складъ труповъ, и не слушали Фредерика; онъ настаивалъ,\r\nлялся, что его другъ Дюсардье ждеть его, что онъ при смерти .\r\nТаконецъ, ему дали капрала, чтобъ проводить его, въ улицу\r\nСен-Жанъ, въ мерію XII округа. Площадь Пантеона была занята\r\nолдатами , спавшими на соломѣ. Занималась заря . Бивачные огни\r\nухли . Возмущеніе оставило въ этомъ кварталѣ ужасные слѣды.\r\nлицы были взрыты . Въ разрушенныхъ баррикадахъ валялись\r\nмнибусы , газовыя трубы, колеса ; въ нѣкоторыхъ мѣстахъ чер\r\nѣлись кровяныя лужи . Дома были испещрены пулями, штука\r\nурка съ нихъ обсыпалась; оторванныя ставни держались на\r\nдномъ какомъ - нибудь гвоздѣ и висѣли какъ лохмотья . Въ от\r\nрытыя двери ничего не стало видно, такъ какъ мѣстницы обру\r\nтились. Внутри комнатъ виднѣлись оборванные обои и кое - гдѣ\r\nцѣлѣвшая изящныя вещицы.\r\nКогда Фредерикъ вошелъ въ мерію, національные гвардейцы\r\nели неистощимый разговоръ объ убитыхъ, между прочимъ о\r\nарижскомъ архіепископѣ. Говорили, что герцогъ омальскій\r\nTплылъ изъ Булони, Барбесъ бѣжалъ въ Венсенъ, между тѣмъ\r\nакъ артиллерiя идетъ изъ Буржа, а изъ провинции ожидаютъ\r\nсодкрѣпленій. Около трехъ часовъ кто-то принесъ доброе из\r\nѣстіе, что парламентеры отъ возставшихъ отправились - къ пре\r\nиденту собранія. Всѣ оживились, а такъ такъ у Фредерика\r\nставалось 12 франковъ, то онъ послалъ за дюжиной вина, на\r\nсѣясь этимъ “ускорить свое освобожденіе. Вдругъ раздалась ру- і\r\nкейная пальба; попойка остановилась, на Фредерика посмотрѣли\r\nТомъ I. — ФЕВРАЛЬ, 1870 . 51800 въстникъ Европы .\r\nвсѣ недовѣрчиво: «А вдругъ это Генрихъ ү » .... Во избѣжаніе\r\nотвѣтственности, его перевели въ мерію хі округа, откуда и\r\nне выпускали до девяти часовъ . Вырвавшись, онъ бросился б %\r\nжать до самой набережной Вольтера. У одного открытаго окна\r\nсидѣлъ старикъ и плакалъ, поднявъ глаза вверхъ. Молчаливо\r\nтекла Сена; небо было ясное; въ Тюльерiйскомъ саду раздава\r\nлось пѣніе птицъ . Проходя по Карусельской площади , Фреде\r\nрикъ встрѣтилъ носилки . Солдаты тотчасъ сдѣлали на карауль,\r\nа офицеръ, приложивъ руку къ козырьку, сказалъ: « Честь де\r\nсчастному храбрецу! » Эта фраза сдѣлалась почти обязательной и\r\nпроизносившій ее всегда, повидимому, былъ торжественно уми\r\nдень. За носилками шла толпа людей съ криками: « Мы отox\r\nстимъ вамъ! Мы вамъ отомстимъ » .\r\nПо бульвару сновали кареты ; женщины , сидя на порогах ,\r\nщипали корпію, хотя бунтъ былъ почти усмиренъ: только- что ва\r\nшедшая прокламація Кавеньяка извѣщала объ этомъ. Въ улиці\r\nВивьенъ показался отрядъ подвижной гвардій; буржуа встрі\r\nтили ихъ восторженными криками , поднимали вверхъ шашы,\r\nрукоплескали , плясали , лѣзли цѣловаться, предлагали вина , а с\r\nбалконовъ сыпались на нихъ цвѣты изъ дамскихъ ручекъ, Н\r\nкакъ mнашелъ конецъ -lle ранили Baтнaцъ , его въ 10 спящимъ Дюсардье , часовъ отвела,.въФредерика Фредерикъ мансардѣ; въ пришелъ изъсторону сосѣдней въи Дюсардье комнаты разсказала .выш ем Ов,:\r\nВъ субботу, въ улицѣ Лафайетъ, какой-то гаменъ, заверну?\r\nшись въ трехцвѣтное знамя, взобрался на баррикаду и крикнул\r\nнаціональнымъ гвардейцамъ: « пойдете ли стрѣлять въ своїх\r\nбратьевъ » ! Дюсардье бросилъ свое ружье , протолкался вперед»\r\nвскочилъ на баррикаду н , оттолкнувъ гамена, вырвалъ у не?\r\nзнамя . Послѣ его нашли подъ щебнемъ, раненымъ въ бедро. Ва\"\r\nнацъ пришла въ тотъ же вечеръ и съ тѣхъ поръ не покидала ег\r\nФредерикъ посѣщалъ больного каждое утро въ течении двухъ не\r\nдѣль. Читая въ газетахъ описаніе своего подвига , бѣдный Wi\r\nдый сильно смущался: можетъ быть , ему слѣдовало бы сражатьс\r\nвмѣстѣ съ блузниками, а не противъ нихъ, потому что имъ ва\r\nдавали столько обѣщанiй и ни одного не исполнили. Ихъ B0\r\nбѣдители презирали республику и выказали относительно побѣ\r\nденныхъ столько безчеловѣчія. Нѣтъ сомнѣнія, блузники былі\r\nвиноваты , но не совсѣмъ, Дюсардье мучился при мысли, что он\r\nмогъ сражаться противъ правыхъ . Сенекаль , сидѣвшій въ ТЮЛЬe\r\nрійскомъ казематѣ, у самаго уровня воды , не зналъ подобных\r\nугрызеній совѣсти. Девятьсотъ заключенныхъ валятись здѣсь въ\r\nгрязи , выпачканные въ порохѣ и крови , дрожа отъ лихорадки ІФРАрцузсков овщвство . 801\r\n1\r\nиспуская криви отчаянія ; мертвыхъ не выносили и трупы ле\r\nжали между живыми. При каждомъ неожиданномъ стукѣ инъ\r\nказалось, что идутъ ихъ разстрѣливать, всѣ бросались въ раз\r\nныя стороны, бились головами объ стѣну и опять падали на\r\nсвои мѣста, до такой степени обезумѣвіши отъ боли , что самое\r\nсуществованіе казалось имъ каким - то кошемаромъ, мрачной\r\nталлюцинаціей. Лампа, висѣвшая подъ сводомъ, казалась ка\r\nкимъ- то кровавымъ пятномъ, тамъ и сямъ свѣтились зеленые и\r\nжелтые огоньки, порожденные испареніями погреба. Правитель\r\nство , опасаясь эпидемји, назначило коммиссію. Но едва предсѣ\r\nқатель ея вошелъ въ тюрьму , какъ тотчасъ же бросился вонъ,\r\nнспугавшись запаха экскрементовъ и разлагавшихся труповъ .\r\nКогда узники подходили въ отдушинѣ, то національные гвар\r\n(ейцы , стоявшіе на часахъ, тыкали въ нихъ штыками для того ,\r\nтобы они не - трогали рѣшетки. Побѣдители вообще стали безжа\r\nюстны и старались отличиться изъ чувства страха , выступивинаго\r\n13ъ всякихъ граници . Они мстили теперь своимъ противникамъ\r\nазомъ за все: за журналы, клубы, сборищца , проповѣдь соціа\r\nизма , за все, однимъ словомъ, что происходило въ послѣдніе\r\nри мѣсяца, и какъ будто наперекоръ побѣдѣ , равенство (точно\r\nъ наказаніе своимъ защитникамъ и въ насмѣшку надъ своими\r\nрагами) высказывалось торжественно , но это было равенство\r\nезсмысленныхъ скотовъ, равенство въ кровавомъ безстыдствѣ,\r\nакъ какъ фанатизмъ собственниковъ уравновѣшивалъ неистовство\r\nеимущихъ: аристократы свирѣпствовали какъ ненасытные злодѣи и\r\nоnnеt dе coton показала себя столь же отвратительной, какъ\r\nonnet rouge . Въ общественномъ мнѣніи произошла путаница ,\r\nловно послѣ какого -нибудь громаднаго переворота въ природѣ.\r\nРазсудительные люди съ этого времени стали идіотами на всю\r\nСИзнь.\r\nРокъ сталъ очень храбръ, даже безразсуденъ. Пріѣхавши въ\r\nПарижъ, 26-го числа, вмѣстѣ съ ножанцами , онъ, вмѣсто того,\r\nтобы возвратиться съ ними назадъ, вступилъ въ національную\r\nвардію, расположенную у Тюльери, и обрадовался, что его по\r\nтавили на часы въ береговому каземату. По крайней мѣрѣ онъ\r\nеперь можетъ повелѣвать этими разбойниками . Онъ радовался ,\r\nто ихъ разбили, презирали , и не могъ удержаться отъ руга\r\nельствъ надъ ними . Одинъ изъ нихъ , юноша съ длинными ру\r\nыми волосами, подошелъ въ оконной рѣшеткѣ и попросилъ хлѣба.\r\nРокъ приказалъ ему молчать. Молодой человѣкъ повторилъ свою\r\nпросьбу жалобнымъ голосомъ — «Хлѣба » !\r\n« Да гдѣ же мнѣ его взять » ! Другіе узники, съ воспален\r\nТыми зрачками , съ растрепанными бородами , тоже подошли въ\r\n51 *802 Въстникъ ЕВРОДЫ .\r\n*\r\nрѣшеткѣ и тоже закричали : « хлѣба » ! Ровъ взбѣсился, что не\r\nпризнаютъ его власти и , желая напугать ихъ, прицѣлился; мо\r\nлодой человѣкъ , приподнятый напиравшей толпой къ самому\r\nверху, откинувъ голову назадъ, крикнулъ еще разъ : — « хдѣба »!\r\n«на ! вотъ тебѣ хлѣбъ » ! сказалъ Рокъ, и спустилъ куровъ. Раз\r\nдался страшный вой, и затѣмъ все замолкло . У края рѣшетки\r\nосталось что - то бѣлое. Послѣ этого Рокъ воротился домой,\r\nтакъ какъ у него былъ свой домъ въ улицѣ Сен - Мартенъ,\r\nгдѣ онъ устроилъ себѣ временную квартиру; разстройства въ\r\nхозяйствѣ его ,, причиненныя возмущеніемъ, были не послѣI\r\nнею причиною овладѣвшей имъ ярости. Теперь ему показалось,\r\nчто бѣда не такъ велика : послѣдній его поступокъ, успокоито\r\nего немного , — точно онъ вознаградилъ себя этим..\r\nЛуиза отворила ему дверь . Она сказала, что его долгое о\r\nсутствіе сильно ее безпокоило: она думала, не ранили ли его\r\nили вообще не случилось ли съ нимъ какого несчастія. Эта 10\r\nчерняя заботливость смягчила Рока ; но вдругъ Луиза поблѣ1\r\nнѣла, чуть не упала въ обморокъ, пошептавшись съ Катеринов,\r\nслужанкой своей , которую она посылала развѣдать о Фреде\r\nрикѣ.\r\n«Что съ тобой ? Что съ тобой ? » воскликнулъ отецъ. Она сі\r\nлала рукою знакъ , что пустое и, употребивъ необыкновенное усиліе.\r\nоправилась. Изъ трактира принесли супъ , но Рокъ былт слишком»\r\nвзволнованъ , так , что за дессертомъ ему сдѣлалось дурно. Тот\r\nчасъ же послали за докторомъ, который прописалъ . микстурт.\r\nПотомъ Рокъ легъ въ постель , велѣлъ себя покрыть потеплѣе.\r\nчтобы вспотѣть ; онъ охалъ и вздыхалъ.— « Поцѣлуй своего бѣднаго\r\nотца , цыпленокъ мой ! Охъ , эти революцій »! Дочь сѣтовала на\r\nнего за то , что онъ заболѣлъ отъ безпокойства объ ней . •Да.\r\nты права ! отвѣчалъ онъ, но вѣдь себя не пересилишь! Я слиш\r\nкомъ чувствителенъ » !\r\n+\r\n-\r\n-\r\nXVIII.\r\nОбѣдъ, о которомъ говорилъ г. Дамбрёзъ, состоялся . Фре\r\nдерикъ увидѣлъ тутъ г-жу Арну и Луизу , но старался ихъ из\r\nбѣгать . Послѣ обѣда, въ саду онъ вертѣлся около хозяйки и свѣ\r\nскихъ дамъ, и острилъ передъ ними надъ Луизой , которая не\r\nумѣла одѣваться . Его слушали съ удовольствіемъ , и тщесла\r\nвіе его было польщено какъ нельзя болѣе. Онъ чувствовалъ себя\r\nвъ настоящей, самой любезной ему средѣ. Возвращаться домой\r\nпришлось ему ' вмѣстѣ съ семействами Рокъ и Арну; онъ поФРАНЦУЗСКОЕ ОБЩЕСТВО . 803\r\n>\r\nпелъ впередъ съ Луизой и увѣрялъ ее, что « любитъ ее одну\r\nв любить, не перестанетъ » , но что сочетаться теперь браком,\r\nму не дозволяютъ нѣкоторыя высшія соображения и политиче\r\nскія препятствія , которыя, однако - по крайней мѣрѣ онъ на\r\nдѣется—будутъ устранены .\r\nКогда въ домѣ всѣ улеглись , Луиза встала и, разбудивъ Ка\r\nгерину, объявила ей , что она сейчасъ же хочеть идти къ Фре\r\nдерику . Напрасны были представленія Катерины и рѣшительный от\r\nказъ сопровождать барышню — Луиза бросилась на улицу одна.\r\nКатеринѣ прицілось догонять ее и идти вмѣстѣ . По дорог\r\nвстрѣчались имъ патрули , которые острили надъ двумя женщи\r\nнами , говорившими, что идутъ за докторомъ . Привратникъ ска\r\nзалъ имъ , что Фредерикъ не приходилъ домой ; что онъ вообще\r\nдома не ночуетъ , да и днемъ рѣдко появляется на своей квар\r\nтирѣ . Луиза сѣла на , тумбу и горько плакала . Занималась заря .\r\nКатерина отвела ее домой, утѣшая, какъ умѣла, утѣшеніями\r\nжизненнаго опыта.\r\nФредерикъ, въ самомъ дѣлѣ , почти не жилъ дома , все вре\r\nмя пропадая у Розанеты и наслаждаясь любовью. Чтобъ сокра\r\nтить расходы , она принуждена была перемѣнить свой отель на\r\nквартиру меньшихъ размѣровъ , но столь же изящную ; денеж\r\nныя средства ея 'продолжали быть неблестящими и особенно\r\nзлило ее то обстоятельство , что Арну , совсѣмъ разорялся на\r\nновую любовницу, ту самую работницу на его фаянсовомъ за\r\nводѣ , изъ-за которой онъ разсорился съ Сенекалемъ . Покупая\r\nей на послѣднія деньги свои палисандровую мебель, онъ не за\r\nботился о Розанетѣ , которой онъ былт долженъ. Безъ горечи\r\nона не могла говорить о нем, и даже объявила Фредерику, что\r\nначнетъ съ прежнимъ своимъ любовникомъ процессъ, Фреде\r\nривъ не обращалъ на это большого вниманія, но , желая вы\r\nяснить дѣло, пошелъ однажды вечеромъ въ Арну , разсчитывая,\r\nвпрочемъ, не застать его дома . Такъ и случилось . Мари Арну\r\nприняла его . Разговоръ сначала не вязался . Фредерикъ напомнилъ\r\nей, что она не исполнила обѣщанія своего явиться на свиданіе.\r\nОна разсказала ему болѣзнь сына , и Фредерикъ воскликнулъ:—\r\n« 0 , благодарю, благодарю вась . я болѣе не сомнѣваюсь и люблю\r\nвасъ по прежнему . » — « Не можетъ быть ! » — « Почему же? » — Она\r\nхолодно взглянула на него : — « Вы забываете , другую , ту , что\r\nв возили на скачки . » —— « 0 , вы правы , я не отрекаюсь, я презрѣн\r\nный, но несчастный человѣкъ — выслушайте меня » , и онъ сталъ\r\nговорить , что бросился къ Розанетѣ съ отчаянія , избравъ ее,\r\nкакъ другие избираютъ самоубийство . < 0, еслибъ знали вы , какъ\r\nЯ страдаль! » Арну протянула ему руку и оба они закрыли глаза,\r\n-804 Въстникъ ЕВРоды .\r\n-\r\n«\r\nпогруженные въ тихій и сладкій восторгъ. Потомъ они стали\r\nсмотрѣть другъ на друга пристально , долго. — Могли - ли вы по\r\nдумать, что я васъ болѣе не люблю?» и тихимъ, ласковымъ го\r\nлосомъ она отвѣчала ему : « Нѣтъ! Несмотря ни на что , въ глу\r\nбинѣ моего сердца я чувствовала, что это невозможно и что на\r\nстанетъ день, когда препятствіе между нами исчезнетъ . » — «Я\r\nтакже ! Мнѣ до смерти хотѣлось васъ видѣть. Жизнь моя такъ\r\nпечальна !.. » — «А моя ! .. Еслибъ еще только горе, безпокойства,\r\nуниженіе, все, что переношу я какъ супруга и какъ мать —\r\nбы не жаловалась, но ужасно это одиночество, никого... » — « Но и я\r\nздѣсь ! »— «Да, да ! » и порывъ нѣжности поднялъ ее; они разставили\r\nруки и соединились въ долгомъ , страстномъ поцѣлуѣ.\r\nВдругъ возлѣ послышались шаги . Около нихъ стояла Роза\r\nнета ; Арну узнала ее . «Я хотѣла говорить съ г. Арну по\r\nдѣлу» . — « Вы видите , что его нѣтъ дома» .— «Правда » , сказала\r\nРозанетта: « ваша прислуга не солгала . Извините ». И , обратившись\r\nкъ Фредерику: — « И ты здѣсь? » Это «ты » заставило г-жу Арву\r\nпокраснѣть, какъ отъ пощечины : — « Я вамъ сказала, что мужа\r\nнѣтъ дома, и опять повторяю » . Розанета , посмотрѣвъ кругом,\r\nспокойно сказала: - « Пойдемъ, у меня фіакръ внизу » . Онъ cit\r\nлалъ видъ , что не слышитъ. — « Пойдемъ же, говорю . » — «Въ са\r\nмомъ дѣлѣ— хорошій случай вамъ уѣхать. Поѣзжайте ! » Они вы\r\nшли. Арну посмотрѣла на нихъ съ мѣстницы и рѣзкій, разд\r\nраюццiй хоҳотъ вырвался изъ устъ ея.\r\nФредерикъ молчалъ всю дорогу, но онъ готовъ былъ заду\r\nшить эту «тварь » , которая стала теперь на порогѣ его\r\nсчастія. — « Красивую ты штуку сдѣлала » , сказалъ онъ пріѣхав?\r\nдомой, бросивъ шляпу и сорвавъ съ себя галстукъ. Она гордо\r\nстала передъ нимъ: «Ну, еще что? гдѣ- жъ бѣда -то ? » « Какъ?\r\nсвѣчку ступилъ нею ты потомъ оскорбляла не ты опять развлекался за кулакъ , :мной заговорилъ поднесла за.«ихъ Ты старыя подсматриваешь »«у.— ее лжець Не честныхъ снова «къ истории Чѣмъ бей лицу !: » —меня же ... «?женщинъ своему А» »«я-,Посмотри :—помнишь ее «« яЧѣмъ Дрянь ,беременна оскорбила которое ! » —!же ,»самъ «на Яи ябыло ?онъ !скачкахъ не »!»виновата » Онъ Фредерикъ хочу иподнялъ усѣяно она ,замолчали ... ?чтобъ ,» —Ты взявъ жел надъ «от Aты бы,,\r\n>\r\n-\r\n1\r\nтыми пятнами.\r\nФредерикъ открылъ окно, прошелся по комнатѣ и затѣхъ\r\nопустился въ кресло. Эта беременность разстроивала всѣ его планы,\r\nхотя онъ не прочь былъ сдѣлаться отцомъ. Но еслибъ вмѣсто\r\nРозанеты была та ... и онъ погрузился въ такую глубокую Думу,\r\nчто на коврѣ, возлѣ него ему представилась маленькая дѣвочка,ФРАНЦУЗСКОЕ ОБЩЕСтво. 805\r\n>\r\n2\r\n-\r\nвакъ двѣ капли воды похожая на Мари Арну и говорила ему\r\nдѣтскимъ , нѣжнымъ голоскомъ: « Папа ! папа ! »\r\nРозанета подошла къ нему и ласково стала шептать , что\r\nродитъ сына, что онъ будетъ весь въ Фредерика; она говорила\r\nпотому, что вовсе не хотѣла за нимъ подсматривать , что она\r\nпошла къ Арну, чтобъ получить съ него свои деньги, потому\r\nчто Ватнаць требовала свой долгъ . — « Вѣдь я тебѣ далъ де\r\nнегъ ».— « Зачѣмъ же я буду тратить твои , когда гораздо проще\r\nзарлатить долгъ своими » .\r\nФредерикъ на другой день отправился въ Ватнацъ и засталъ\r\nу ней раутъ.\r\nСтоя у фортепіано, за которымъ сидѣла дѣвушка въ очкахъ,\r\nДельмаръ, серьезный , какъ жрецъ , декламировалъ стихотворе\r\nніе опроституцій . Нѣсколько женщинъ, одѣтыхъ въ платья тем\r\nнаго цвѣта, безъ воротниковъ и рукавчиковъ, сидѣли около стѣны ;\r\nбыло еще пять -шесть мужчинъ весьма серьезнаго вида . Тутъ же\r\nгидѣлъ и Дюсардье . Фредерикъ сказалъ, что ему надо перего\r\nворить съ Ватнацъ. Они вышли въ отдѣльную комнату и Фре\r\nцерикъ отсчиталъ деньги.— « А проценты? » сказала Ватнацъ.\r\n« Стоить объ этомъ вздорѣ толковать » , замѣтилъ Дюсардье .\r\n«Ну, ты молчи ! » Фредерику было очень приятно , что мужествен\r\nный человѣкъ тоже попалъ подъ башмакъ. о случаѣ у Арну\r\nФредерикъ не зайкался болѣе передъ Розанетой , но за то недо\r\nстатки ея онъ увидѣлъ теперь ясно : у нея дурной вкусъ , она\r\nстрашно лѣнива , невѣжественна , по своему тщеславна . Раза\r\nдва или три вернувшись к ней не въ обычное время , онъ за\r\nиѣчалъ быстро удалявшихся отъ нея мужчинъ ; кромѣ того , она\r\nсуда- то уходила довольно часто, скрывая это отъ Фредерика. Онъ\r\nне пытался хорошенько вникнуть въ эти обстоятельства , ибо\r\nтечталъ объ иной, болѣе благородной и веселой жизни . Подоб\r\nIый идеалъ заставлялъ его смотрѣть снисходительно на отель\r\nЦамбрёза, гдѣ хозяйка была привѣтлива , такъ умѣла говорить,\r\nтравда, пустяки , но како эти пустяки высказывались; она не теря\r\nтась ни въ какомъ обществѣ и благородная веселость всегда ожив\r\n1яла ея милое лицо .\r\nЧто касается мужского общества , то здѣсь онъ встрѣчалъ\r\nзеликаго А., знаменитого В. , глубокомысленнаго С. , краснорѣ\r\nчиваго Я. , старыхъ теноровъ лѣваго центра, паладиновъ правой\r\nстороны , бургграфовъ средней партій , вѣчныхъ простяковъ ко\r\nмедіи . Фредерика поражали ихъ отвратительный языкъ , ихъ ни\r\nзости , злословie , недобросовѣстность; всѣ эти люди вотировали\r\nконституцію съ мыслью ее уничтожить ; они агитировати, изда\r\nвали манифесты , памфлеты, біографіи, вели пропаганду въ де806 чвъстникъ ЕВРОпн .\r\nревняхъ. Дамбрёзъ, подобно барометру, постоянно служилъ вы\r\nразителемъ всѣхъ измѣненій въ образѣ мыслей этой партів. О\r\nЛамартинѣ онъ иначе не говорилъ, какъ цитируя его собствен\r\nныя слова: «Лира въ сторону! » Кавеньякъ, по его мнѣнію, быль\r\nизмѣнникъ. Президентъ , которому онъ удивлялся цѣлые три\r\nмѣсяца, начиналъ падать въ его глазахъ, ибо не имѣлъ «доста\r\nточной энергии » , и такъ какъ ему постоянно нуженъ былъ Ба\r\nкой - нибудь спаситель, то въ настоящее время онъ восторгался\r\nШангарнье: « Слава Богу , Шангарнье ... будемъ надѣяться, что\r\nШангарнье ... О, нечего бояться, покуда Шангарнье .. » Тьеръ\r\nбылъ въ модѣ за свое сочиненіе, направленное противъ соціа\r\nлизма, гдѣ онъ выказалъ себя мыслителемъ . Надъ Пьеромъ Леру,\r\nцитировавшимъ въ палатѣ философовъ , жестоко смѣялись;\r\nфаланстеріяхъ нечего и говорить.\r\nПолитическое пустословie и хорошіе обѣды притупляли нрав\r\nственное чувство Фредерика. Какъ ни посредственны казала :\r\nему всѣ эти лица, онъ гордился ихъ знакомствомъ и внутренно\r\nжелалъ пріобрѣсти уваженіе буржуазіи. Такая любовница, Kas» |\r\nг- жа Дамбрёзъ могла бы дать ему ходъ, и онъ принялся дѣлать\r\nвсе то , что для этого нужно было. ІІ\r\nXIX.\r\nсамымъ меланхо\r\nОнъ старался встрѣчаться съ нею на гуляньяхъ, захов.»\r\nвъ ея ложу въ театрѣ , и , узнавъ тѣ часы , въ которые бывала\r\nона въ церкви , становился у колонны съ\r\nлическимъ видомъ . Между ними завязался постоянный обмѣнъ\r\nзаписокъ о концертахъ , книгахъ, журналахъ . Кромѣ обычнаго ве\r\nчерняго визита , онъ посѣщалъ ее иногда около полуночи, причем ,\r\nпо мѣрѣ того , какъ проходилъ онъ черезъ ворота, по двору, че\r\nрезъ переднюю и двѣ залы , онъ чувствовалъ себя болѣе и бо\r\nлѣе въ хорошемъ расположении духа ; наконецъ, вотъ и будуаръ ел,\r\nмолчаливый какъ могила и теплый, какъ альковъ ; здѣсь была шел\r\nковая мебель и множество всевозможныхъ вещицъ , то дорогихъ,\r\nто дешевыхъ , то совершенно простыхъ , какъ напр. три голыша\r\nдля прессъ - папье. Но все это гармонировало между собою и въ\r\nцѣломъ даже поражало своимъ благородствомъ.\r\nОна почти всегда сидѣла на маленькой козеткѣ, близъ жар\r\nдиньерки, стоявшей въ амбразурѣ окна . Фредерикъ садился на\r\nкресло противъ нея и отсыпалъ ей самые отборные комплименты,\r\nа она смотрѣла на него съ улыбкой, - наклонивъ - нѣсколько го\r\nлову на бокъ. Иногда онъ читалъей стихи, стараясь при этохъФРАНЦУЗСКОЕ ОБЩЕСТВО . 807\r\nронуть ее и заставить удивляться его умѣнью декламировать .\r\nОна останавливала его его часто часто какимъ какимъ --нибудь нибудь замѣчаніемъ или\r\nрактическимъ наблюденіемъ, и разговоръ постоянно переходилъ\r\nа нескончаемый вопросъ о любви . Они спорили о томъ , кто\r\nпіособенъ болѣе любить , —- мужчины или женщины , и какое между\r\nсими въ этомъ отношении различie . Фредерикъ старался высказать\r\nвое мнѣніе безъ приторности и рѣзкости. Подобныя бесѣды по\r\nодили на борьбу, иногда доставлявшую имъ удовольствие , иногда\r\nсяжелую и докучливую . Вообще, онъ не чувствовалъ возлѣ нея\r\nи того очарования, которое испытывалъ въ присутствіе Мари\r\nАрну , ни той веселости , которою плѣняла его въ прежнее время\r\nРозанета. Но онъ тѣмъ не менѣе , сильно желалъ обладать ею,\r\nкакъ чѣмъ - то ненормальнымъ и недоступнымъ, какъ великосвѣт\r\nскою, богатою и набожною женщиною, у которой чувства также\r\nделикатны , какъ рѣдки ея кружева, и которая , при всей испорчен\r\nности своей , обладаетъ стыдливостью . Припоминая свою прежнюю\r\nлюбовь , онъ высказывалъ ей , какъ будто воодушевленный ею ,\r\nвсе, что ему когда-то внушала г-жа Арну : свои мученіп, сомнѣ\r\nнія и мечты . Она выслушивала все это , какъ давно ей знако\r\nмое, не отталкивала его, но и нисколько не уступала ему. Ему\r\nне удавалось ее соблазнить, какъ Мартинону не удавалось же\r\nниться на ея племянницѣ, то - есть на побочной дочери г. Дам\r\nбрёза.\r\nДля того, чтобы покончить съ Мартинономъ, она обвинила\r\nего въ желаніи жениться на деньгахъ и просила своего мужа\r\nподвергнуть его испытанію. Дамбрёзъ объявилъ молодому чело\r\nвѣку, что Цецилія бѣдная сирота, не имѣющая никакого при\r\nданаго ; Мартинонъ не повѣрилъ этому, или вслѣдствіе того , что\r\nуже слишкомъ далеко зашель, чтобы отказаться , или вслѣдствие\r\nкакого - то идиотскаго упрямства , свойственнаго геніямъ: онъ от\r\nвѣчалъ, что ему достаточно своего состояния , приносящаго 15,000\r\nфранковъ доходу. Это непредвидѣнное безкорыстіе тронуло бан\r\nвира, и онъ обѣщалъ ему свое поручительство . Для получения\r\nдолжности сборщика податей , и обязался доставить ему это мѣ\r\nсто. Въ маѣ 1850 г. , Цецилія вышла замужъ за Мартинона. Не\r\nбыло никакого бала . Молодые люди въ потъ же вечеръ уѣхали\r\nВъ Италію.\r\nФредерикт пришелъ на другой день съ визитомъ къ г-жѣ\r\nДамбрёзъ . Она показалась ему блѣднѣе обыкновеннаго, и раза\r\nдва или три рѣзко ему противорѣчила, жалуясь . на людской\r\nэгоизмъ. Онъ замѣтилъ , что есть и преданные люди, разумѣя ,\r\nКонечно, себя . -Э , всѣ одинаковы ! » Eя вѣки были красны : она\r\nПлакала. Потомъ, постаравшись улыбнуться , она сказала :— « Изви808 Въстникъ ЕВРоды.\r\n1\r\nи\r\n-\r\nните меня, я виновата! Мнѣ пришла въ голову очень печальная\r\nмысль ! » Она позвонила, чтобы ей подали стаканъ воды, отпила\r\nодинъ глотокъ, и за что-то осталась недовольна лакеемъ. Чтобъ\r\nразвеселить ее, Фредерикъ предложилъ себя вмѣсто лакея, говора,\r\nчто онъ уметъ подавать тарелки, выбивать пыль изъ мебели,\r\nдокладывать о гостяхъ, вообще быть лакеемъ или даже егерехъ,\r\nхотя послѣдняя должность и вышла изъ моды . Онъ хотѣлъ стоять\r\nза ея каретой въ шляпѣ съ перьями. — «А какъ я величественно\r\nбуду идти за вами , держа въ рукахъ маленькую собачку!»\r\n«Вы очень веселы » , сказала г-жа Дамбрёзъ.\r\n« Не глупо - ли смотрѣть на все серьезно, отвѣчалъ они?\r\nВъ жизни и такъ много горя, и по моему рѣшительно ничѣмъ\r\nне стоить огорчаться ! » Г-жа Дамбрёзъ одобрила эту мысль, и\r\nэто одобрение придало Фредерику болѣе смѣлости .\r\n«Наши дѣды жили лучше , продолжалъ онъ . Почему не\r\nслушаться тѣхъ побуждений, которыя являются въ насъ. Да, въ\r\nконцѣ концовъ , самая любовь еще не слишкомъ важная\r\nвещь » . — « Но вѣдь ваши слова безнравственны » . Она пересѣв\r\nна козетку , а онъ противъ нея . — « Вы , можетъ быть,, думаете,\r\nчто я лгу , — вѣдь для того, чтобы нравиться женщинамъ нужно\r\nвыказывать либо беззаботность шута , либо неистовство трагива!\r\nОнѣ всегда смѣются, если имъ скажешь просто, что ихъ любишь.\r\nА между тѣмъ эти гиперболы только профанирують собой истин\r\nную любовь, и я не знаю , какъ ее выразить передъ тѣми .... кто...\r\nобладаетъ умомъ » .\r\nОна посмотрѣла на него, полузакрывъ рѣсницы . Онъ сталь\r\nговорить тише, и наклонился къ ея лицу .\r\n« Да вы меня пугаете ! Я васъ оскорбилъ , можетъ быть? ...\r\nПростите!... У меня все это вырвалось невольно! Я не виновать\r\nвъ этомъ— вы такъ прекрасны ! »\r\nГ-жа Дамбрёзъ закрыла глаза : онъ быхъ удивлень легкості\r\nсвоей побѣды, и ставъ на колѣни и взявъ ее за руки, поклялса\r\nей въ вѣчной любви . Когда онъ уходилъ, она отозвала его въ\r\nсторону и сказала шопотомъ :\r\n« Приходите обѣдать! Мы будемъ одни ! »\r\nФредерикъ, сходя въ мѣстницы , почувствовалъ себя другим\r\nчеловѣкомъ, въ другой благоухающей, тепличной атмосферѣ: на\r\nконецъ-то вступиль онъ въ высшій міръ патриціанскаго разврата\r\nи крупной интриги !\r\nОбѣдъ ихъ вдвоемъ былъ упоителенъ; они говорили мало,\r\nно когда слуги оборачивали къ нимъ спины , они посылали другъ\r\nдругу поцѣлуи. Когда онъ вернулся къ Розанеттѣ, лицо его сіяло\r\nтакимъ счастіемъ и довольствомъ, что она съ наслажденіемъФРАНЦУзское общество. 809\r\nпосмотрѣла на него и сказала : « какъ ты хорошъ » , и въ при\r\nпадкѣ нѣжности внутренно поклялась не принадлежать болѣе\r\nникому , хотя бы пришлось ей помирать съ голоду . Eя влаж\r\nные прекрасные глаза свѣтились такою страстью, что Фредерикъ\r\nпритянулъ ее къ себѣ на колѣни и , подумавъ : < какой я , од\r\nнако, каналья ! » одобрилъ свое поведеніе.\r\n0 : :\r\nХХ .\r\nUCTI.\r\nТСН .\r\n8 DI EN\r\nCHICHI\r\nетъ бат: ...\r\nACHTEN\r\nCACIONES\r\n10, 110 11\r\nIpfhors Quil\r\ntpelbTÁZ.\r\nнего Изь\r\nЖизнь Фредерика опять стала полнѣе, потому что онъ имѣлъ\r\nвозможность раздѣлять свой досугъ между двумя женщинами ,\r\nизъ которыхъ одною пользовался свободно , для свиданія съ\r\nдругою долженъ былъ изыскивать различныя средства . Г - жа\r\nДамбрёзъ возила его всюду въ теченіе всей зимы : гдѣ была она,\r\nтамъ непремѣнно можнобыло встрѣтить и его; онъ обыкновенно\r\nявлялся или немного раньше ея , или немного позднѣе.\r\nМежду тѣмъ политическая атмосфера мѣнялась замѣтно :\r\nФредерикъ невольно замѣчалъ это , встрѣчаясь съ людьми раз\r\nныхъ партій и съ своими старыми знакомцами . Коммиссаръ Ле\r\nдрю-Роллена , Делорье, очутился снова въ Парижѣ и , по реко\r\nне2010BC . мендацій Фредерика , получилъ мѣсто въ имѣніи Дамбрёза, около\r\nНожана , гдѣ банкиръ разработывалъ каменно-угольныя копи.\r\nЭвсъ-коммиссарь сильно жаловался на всѣхъ и на все. Пропо\r\nвѣдуя братство консерваторамъ и уваженіе къ закону соціали\r\nстамъ , онъ достигъ того , что одни стрѣляли въ\r\nружей , другие хотѣли его повѣсить. Послѣ iюньскихъ дней, ему,\r\nотказали отъ мѣста ; тогда онъ вступилъ въ заговоръ и былъ\r\nарестованъ; освобожденный за недостаткомъ уликъ , онъ отпра- ,\r\nвился , по порученію комитета дѣйствія, въ Лондонъ; не пола\r\nДилъ тамъ и вернулся снова въ Парижъ .\r\n« Не надо отчаяваться , старый защитникъ народа » , го\r\nворилъ ему въ утѣшеніе Фредерикъ.\r\n« Нѣтъ, ужъ будетъ ; предоставляю это другимъ » , и онъ съ\r\nненавистію отзывался о рабочихъ : — « Узналъ я теперь довольно\r\nэтотъ народъ, который падаетъ ницъ то передъ эшафотомъ Po\r\nбеспьера, то передъ сапогомъ императора, то передъ зонтикомъ\r\nНЧНОЙ arxi Луи - Филиппа ; я узналъ эту сволочь, вѣчно преданную тому, ко\r\nторый бросаетъ ей въ пасть кусокъ хлѣба . Мы привыкли кричать\r\nо продажности Талейрана и Мирабо, а внизу ты найдешь людей,\r\nкоторые за три франка продадуть родину. Какая ошибка , какая\r\nошибка ! Мы домкны были бы поджечь Европу со всѣхъ кон\r\nдовъ ! »\r\nBCEnne\r\n.JB, YOX\r\n15Но! ЯЕЕ\r\nB TJERICHTE\r\nее за ріх.::\r\n0H8 OTU\r\n!»\r\nTBOBAJB\r\ndel\r\nприціанса\r\n!\",-\r\n, на ОНІІрин №8\r\nанетть , при\r\nHa CB810 Въстникъ ЕВРОПЫ .\r\n1\r\nны\r\n« Искры не доставало ! возразилъ ем у Фредерикъ. А вы\r\nвсѣ— только буржуа , и лучшіе изъ васъ—педанты . Рабочихъ не\r\nчего винить, они въ правѣ жаловаться , потому что для нихъ\r\nвы почти ровно ничего не сдѣлали, оставивъ ихъ по прежнему\r\nвъ рукахъ хозяевъ . Только фразами вы щедро надѣлили ихъ.\r\nВпрочемъ, мнѣ думается, что республиканская форма устарѣла.\r\nКто знаетъ? Быть можетъ прогрессъ осуществимъ только ара\r\nстократіей или однимъ человѣкомѣ. Инициатива всегда идеть\r\nсверху , и что ни говори , а народъ еще не созрѣлъ » .\r\n« Ты , можетъ быть, и правъ » , замѣтилъ Делорье .\r\nФредерикъ не мало удивился , когда встрѣтихъ преувеличе\r\nніе своихъ идей въ Сенекалѣ, который испыталъ тюремное за\r\nключеніе, потомъ ссылку и сдѣлался секретаремъ у Делор.е.\r\nОнъ былъ доволенъ правительствомъ, потому что оно, по его\r\nмнѣнію , прямо ціло къ коммунизму. Недоставало диктатора,\r\nкоторый необходимъ для спасенія народа. « Я за тираннію, гі\r\nвориль онъ , лишь бы тирань дѣлалъ добро ».\r\nВъ другихъ кружкахъ — одни хотѣли имперій , другіе стоял\r\nза Орлеановъ , третьи за графа Шамбора , но всѣ были соглас\r\nвъ необходимости децентрализации, для чего предлагались,\r\nмежду прочимъ, слѣдующая мѣры : разбить Парижъ на множе\r\nство большихъ улицъ и превратить ихъ въ деревни , перенеста\r\nмѣстопребываніе правительства въ Версаль, а школы въ Бурат ,\r\nуничтожить библіотеки и ввѣрить управленіе дивизионнымъ re\r\nнераламъ . Деревнями всѣ воодушевлялись, ибо неграмотный че\r\nловѣкъ естественно болѣе обладаетъ здравымъ смысломъ,\r\nдругie .. 1 ! енависть усиливалась : ненависть противъ школьных»\r\nучителей и виноторговцевъ, ненависть противъ курсовъ филосо\r\nфій, против , курсовъ истории, противъ романовъ, красныхъ Жи\r\nлетовъ , длинныхъ бородъ , противь всякаго проявленія незави\r\nсимости и личности ; ибо « надобно было возстановить автори\r\nтеть власти » , въ чьихъ бы рукахъ она ни была , откуда бы она\r\nни исходила ; все равно — лишь бы сила и власть ! Консерватори\r\nначинали говорить языкомъ Сенекаля. Фредерикъ перестахъ по\r\nнимать что -нибудь , да и не тѣмъ быль онъ занятъ .\r\nВъ февралѣ 1851 года заболѣль Дамбрёзъ; сначала болѣзнь\r\nне представляла опасности , по словамъ « представителей науки \" ,\r\nно вдругъ у него открылось кровохарканіе . Жена не отходила\r\nотъ него, сама отправляла письма къ Цецилін ; она, впрочемъ,\r\nрвала ихь. Для г- жи Дамбрёзъ наступила рѣпительная минута:\r\nона не любила Цециліи и, обманывая мужа, ведя любовныя шашI\r\nсъ Мартинономъ, успѣла въ тоже время убѣдить его со\r\nставить духовное завіщаніе на свое имя : она дѣлалась вдовой\r\nчћу,\r\n>\r\nниФРАНЦУзоков общество . 811\r\nотъ\r\nмиллионеркой, если устранить отъ умирающаго постороннихъ.\r\nОна достигла этого, благодаря тому, что агонія продолжалась\r\nнедолго . Сама закрывъ ему глаза , она, ломая себѣ въ отчая\r\nніи руки , ушла къ себѣ, упираясь на руки доктора и монахини\r\nсидѣлки. Четверть часа спустя вошелъ къ ней Фредерикъ, тоже\r\nприсутствовавшій при смерти ея мужа . Она стояла около ка\r\nмина и Фредерику показалось , что лицо ея печально: «Ты стра\r\nдаешь?» сказалъ онъ .— «Я? Нисколько . Пожалуйста, не стѣсняйся .\r\nКури, если хочешь — ты у меня » . Минуту спустя, она глубоко\r\nвздохнула : « Ахъ, пресвятая Дѣва , какое облегченіе я чувствую!\r\nЕслибы ты зналъ, какъ я страдала при его жизни , сколько уси\r\nлій мнѣ стоило , чтобъ вѣчно держать себя на сторожѣ отъ не\r\nзаконной его , дочери ! Сколько усилій должна была я едѣлать ,\r\nчтобъ его трехмиллионное состояние досталось мнѣ » . Фредерикт\r\nшироко раскрыль глаза при этой цифрѣ . Она продолжала ри\r\nсовать свое положеніе и черными красками описы вала мужа .\r\nФредерику, сидѣвшему на бержеркѣ, становилось неловко\r\nэтихъ излiяній ненависти. Она подошла къ нему и тихонько\r\nсѣла къ нему на колѣни.\r\n« Только ты одинъ добръ и только тебя одного люблю я » .\r\nи при взглядѣ на него, сердце ея разнѣжилось, глаза заблис\r\n• тали слезами и она ласково проговорила :\r\n« Хочешь жениться на мнѣ » ?\r\nЕму показалось сначала, что онъ не дослышаль. Это богатство\r\nослѣпляло его.\r\n« Хочешь жениться на на мнѣ мнѣ »» ?? повторила она громче .\r\nУлыбаясь, онъ отвѣтилъ наконецъ: — « ты сомнѣваешься » ? Потомъ\r\nему стало стыдно и , желая чѣмъ-нибудь оправдаться передъ\r\nумершимъ, онъ сказали, что ночуетъ около него ; но такъ какъ\r\nи этого религиознаго чувства было ему стыдно, онъ прибавилъ\r\nразвязнымъ тономъ :\r\n« Мнѣ кажется, что такъ будетъ приличнѣе ».\r\n«Да, может быть , отвѣчала она относительно при\r\nслуги » .\r\nУ гроба \"онъ сталъ думать прежде всего о томъ, « что ска\r\nжутъ о его свадьбѣ » , потомъ оподаркѣ матери, который онъ\r\nсдѣлаетъ, о будущей упряжи, экипажахъ, ливреѣ, о своемъ ка\r\nбинетѣ , въ который превратить онъ большой залъ, о картинной\r\nгаллереѣ. Въ нижнемъ этажѣ не мѣшало бы устроить турецкія\r\nбани . Мечты его прерывались сморканьемъ священника и шоро\r\nхомъ монахини , поправлявшей огонь; но дѣйствительность под\r\nтверждала ихъ, трупъ продолжалъ лежать на томъ же мѣстѣ . Вѣви\r\nнемного приподнялись у него и зрачки имѣли какое-то загадочное ,812 ВВстникъ ЕВРОДЫ .\r\n1\r\nнетерпѣливое выраженіе. Фредерикъ видѣлъ въ этомъ выраженій\r\nкакъ бы судъ на собой , и на совѣсти у него что-то шевельну\r\nлось ; вѣдь этотъ человѣкъ всегда былъ съ нимъ такъ ас\r\nковъ... «Полно! старый бездѣльникъ » ! и, посмотрѣвъ на него\r\nближе, онъ внутренно прокричалъ ему : «Ну, что еще ? развѣ і\r\nубилъ тебя » ? Между тѣмъ священникъ читалъ молитвы , монахиня\r\nтихо дремала и свѣчи нагорали .\r\nНа могилѣ, многочисленные знакомые покойнаго, произноси\r\nрѣчи, воспользовались этою смертью, чтобъ обрушиться противъ\r\nсоціализма, жертвою котораго будто палъ Дамбрёзъ. Его дни\r\nподкосило зрѣлище анархіи и преданность порядку. Хвалили его\r\nумъ, знанія, великодушіе, его добродѣтели, даже всегдашнее мол\r\nчаніе его , какъ народнаго представителя : конечно, онъ лишенъ\r\nбыл ораторскаго дара, но за то обладалъ тѣми прочными каче\r\nствами , которыя въ тысячу разъ предпочтительнѣе и проч... Всѣ\r\nнадлежащия слова также были сказаны : преждевременная кончина,\r\nвѣчное сожалѣніе, другое отечество , невѣдомыя страны там...\r\nпрощай, миръ праху твоему, или нѣтъ : до радостнаго свиданія.\r\nНа другой день послѣ похоронъ , Фредерикъ засталъ г-%)\r\nДамбрёзъ въ рабочемъ кабинетѣ покойнаго : она перерывала бу\r\nмаги, отворяла ящики, бросала счетныя книги ; лицо ея было\r\nблѣдно и встревожено.— « Что съ тобой? » спросилъ онъ. — «A, что\r\nсо мной? я разорена ! слышишь ли разорена » ! Дѣло заключа\r\nлось въ томъ, что нотаріусъ представилъ завѣщаніе, написанное\r\nдо брака съ нею, которымъ все имѣніе завѣщано Цецилін. Она\r\nперерыла все и не нашла другого завѣщанія , которое сдѣлалъ по\r\nкойный въ ея пользу. Конечно , онъ уничтожилъ его, уничтожилъ\r\nвъ началѣ болѣзни. Она была въ такомъ отчаянии, что Фреде\r\nрикъ, несмотря на подлый мотивъ этого горя, сталъ ее утѣшать,\r\nговоря , что она все - таки не брошена въ жертву бѣдности.\r\n« Нѣтъ, это бѣдность , потому что я не могу предложить\r\nтебѣ большого состояния. У меня только тридцать тысячъ див\r\nровь дохода и отель , стоющій тысячъ двадцать» .\r\nХотя для Фредерика это было все-таки роскошью, но не\r\nпріятное чувство охватило его : прощай мечты, картинныя гал\r\nлереи, турецкія бани, жизнь на большую ногу ! Однако чувство\r\n-чести заставляло его жениться на г-жѣ Дамбрёзъ ; онъ съ минуту\r\nподумалъ и сказалъ нѣжнымъ голосомъ: « Я все-таки возьму\r\nтебя » ! Она бросилась въ нему въ объятия и онъ сжалъ ее съ\r\n\" чувствомъ , въ которомъ не малую роль играло удивленіе въ\r\nсобственному великодушію. Слезы немедленно высохли у г-жи\r\nДамбрёзъ, она оправилась и сіяя радостью, сказала ему : « ахъ,\r\nникогда я въ тебѣ не сомнѣвалась, никогда » !\r\n>\r\n.\r\n1ФРАНЦУзсков общьство . 813\r\nXXI.\r\n4\r\n-\r\nСвязь съ двумя женщинами ставила Фредерика въ положение\r\nне совсѣмъ ловкое; г-жа Дамбрёзъ хотѣла его видѣть часто , но\r\nФредерикъ принужденъ былъ удѣлять значительное количество\r\nвремени Розанетѣ, которая родила сына , потомъ поѣздкамъ въ\r\nдеревню, куда мальчикъ отданъ кормилицѣ. Г - жа Дамбрёзъ спра\r\nшивала его, гдѣ онъ пропадалъ ему приходилось лгать ; она\r\nЕ стала шпіонить за нимъ , узнала его связь съ Розанетою, его\r\nлюбовь къ Мари Арну ; ревность иногда душила ее, но она не\r\nвысказывалась явно , боясь потерять Фредерика, котораго и безъ\r\nтого возмущалъ ея холодный эгоизмъ, ея высокомѣрное обра\r\nщеніе съ прислугой, равнодушіе къ бѣднымъ и множество мел\r\nкихъ недостатковъ. Тѣмъ не менѣе , она еще ему нравилась и\r\nонъ послушно сопровождалъ ее, по воскресеньямъ, въ церковь\r\nи носилъ ея молитвенникъ. На вечерахъ ея по прежнему сби\r\nралось много; но съ этого времени начали получать значеніе\r\nне одни салоны буржуазіи и аристократіи, а также « салоны тва\r\nрей » ; ихъ значение было тѣмъ значительнѣе , что они были\r\nнейтральной почвой , гдѣ сходились реакціонеры различныхъ\r\nпартій. Гюсоннэ, занятый мыслью уничтожить современныя зна\r\nменитости (для возстановленія порядка — дѣло хорошее), возбу\r\nдилъ въ Розанетѣ желаніе устроить вечера , о которыхъ овъ\r\nобѣщался давать отчеты въ газетахъ ; онъ приводилъ\r\nвечера болѣе или менѣе важныхъ лицъ , принадлежащихъ къ\r\nаристократіи и буржуазіи, между которыми былъ одинъ эксъ\r\nпрефектъ, маркизы , графы; приходили прежніе любовники Роза\r\nнеты , и свобода ихъ обращения съ нею оскорбляла Фредерика .\r\nЧтобъ заставить уважать въ себѣ хозяина , онъ увеличилъ рас\r\nходы на содержаніе дома , \" взялъ грума , заново меблировалъ\r\nквартиру , и все это значительно уменьшило его состоянie. Po\r\nзанету удивляла эта щедрость , но она была довольна , что\r\nимѣетъ « свои дни » , говорила о себѣ подобныхъ: «эти женщины ! » ,\r\nстремилась сдѣлаться свѣтской дамой, просила Фредерика не курить\r\nвъ ея салонѣ, заказывала постный столъ, какъ признакъ хоро\r\nшаго тона. Она напустила на себя даже серьезность, а отправ\r\nАяясь спать , постоянно принимала меланхолическій видъ, ко\r\nторый также шелъ къ ней , какъ кипарисы въ кабакамъ.\r\nФредерикъ узналъ , наконецъ , причину всего этого — она\r\nмечтала о замужествѣ , она тоже ! Онъ приходилъ въ отчая\r\nніе, и , вспоминая ея появленіе у Мари Арну, ея долгое сопро\r\nтивленіе его страсти, получаемые ею подарки -- онъ бѣсился и ,\r\nна эти\r\n17\r\n.\r\n-\r\nт814 въстникъ ЕВРОпы . .\r\nвъ то же время, чисто животное чувство влекло его въ ней.\r\nИногда онъ приходилъ въ такое ожесточеніе противъ нея, что\r\nжелалъ ей смерти ; но она была такъ добра, такъ снисходительна,\r\nчто поссориться съ нею было невозможно .\r\nВатнацъ представила на нее другой вексель въ четыре ты\r\nсячи франковъ; платить было нечѣмъ , но эту сумму должень\r\nбыль ей Арну, и она упросила Фредерика сходить къ неут и\r\nпотребовать отъ ея имени этихъ денегъ. Арну мечталъ два года\r\nтому назадъ объ устройствѣ кавалькады - монстръ, въ которой бы\r\nприняли участие всѣ знаменитости Францій : продажа мѣстъ ді:\r\nзрителей могла бы принести большая деньги ; потомъ хотѣмъ 34\r\nвести кафе, гдѣ бы пѣлись исключительно однѣ патріотическi:\r\nпѣсни ; но не доставало денегъ; наконецъ, ему удалось провести\r\nкакого-то патріота и занять у него значительную сумму, на st\r\nторую онъ устроилъ магазинъ религиозныхъ предметовъ, четох» .\r\nкрестиковъ, картинъ, статуэтокъ, и прибилъ вывѣску « Магазин:\r\nготическаго искусства » . Фредерикъ засталъ его спящимъ на Бit\r\nторкѣ въ магазинѣ: онъ страшно постарѣлъ. Фредерикъ взглянул:\r\nна него и жалко ему стало ' тревожить его ; онъ вернулся домні\r\nсказавъ, что не напіелъ его . Розанета злилась и рѣшилась ст .\r\nдомъ получить деньги съ Арну. Тайкомъ отъ Фредерика, oE |\r\nпоручила это дѣло Сенекалю, занимавшемуся теперь хожденіеу\r\nпо частнымъ дѣламъ. Между тѣмъ, платить надо было немедленЕ\r\nи нечаяннымъ спасителемъ явился Дюсардье.\r\nКогда -то онъ вмѣстѣ съ Ватнацъ служилъ въ одномъ магазин:\r\nна Ватнацъ лежала обязанность разсчитываться с рабочих.\r\nдля каждой изъ которыхъ были двѣ заработныя книжки : ОДЕ.\r\nпостоянно оставалась у Ватнацъ, другая у работницы . Разъ Д\r\nсардье, хранившій у себя книжку одной работницы, уличил:\r\nВатнацъ въ утайкѣ у нея 600 фр ; онъ смолчалъ объ это!:\r\nворовствѣ; Ватнаць просила у него, чтобъ онъ возвратилъ БНИЖЕ\r\nкоторая могла служить противъ нея уликою. «Я ее сжегъ » , 01\r\nвѣчалъ Дюсардье , но Ватнацъ не вѣрила, и когда узнала, что\r\n- онъ раненъ , тотчасъ же пришла къ нему , перерыла всѣ его веще\r\nи дѣйствительно ничего не нашла . « Онъ правду говорилъ»,\r\nдумала она, и сначала уваженіе, потомъ любовь охватили ее 55\r\nэтому тихому , благородному , мужественному молодому человѣЕТ.\r\nОна отдалась этому чувству съ аппетитомъ людоѣдки, бросала\r\nвсе, литературу, соціализмъ, « утѣшительныя ученiя и велиБ)\r\nдушныя утопіи », лекцій, которыя читала она о необходимости\r\nженской эманципацій », даже Дельмара, и предложила Дюсарда\r\nвступить съ нею въ бракъ. Хотя она была его любовницей,\r\nно онъ не любилъ ее. Кромѣ того, онъ не могъ забыть ed |ФРАНЦУЗСКОЕ ОБЩЕСтво . 815\r\nворовства ; затѣмъ она была слишкомъ богата для него , и онъ\r\nотказался. Ватнацъ плакала, умоляла его, разсказывала ему свои\r\nпланы на счетъ устройства магазина, говорила, что у нея есть\r\nденьги на обзаведеніе и что на-дняхъ она должна получить съ\r\nРозанеты 4,000 фр. Дюсардье стало жаль не Розанету , а Фре\r\nдерика, который такъ ласковъ всегда былъ съ нимъ, и просилъ\r\nВатнацъ взять назадъ свой искъ . — «Ни за что на свѣтѣ » , от\r\nвѣчала она, и разразилась ругательствами противъ Розанеты :\r\n« Я покажу ей , что я такое, я раздавлю ее своимъ богатствомъ ,\r\nзаставлю скрежетать отъ зависти при видѣ моей кареты » . Эти\r\nнепривлекательныя причины гнѣва , эта неукротимая злоба окон\r\nчательно оттолкнули отъ нея честнаго малаго и онъ сконфуженно\r\nявился къ Фредерику : — «Я пришель просить у васъ извиненія » ,\r\nсказалъ онъ. «Въ чемъ? » «Вы должны считать меня не\r\nблагодарнымъ.... вы знаете.... я .... съ этой.... Но я навсегда раз\r\nстался съ нею, я не хочу быть ея сообщникомъ » . Фредерикъ\r\nне понималъ, о чемъ онъ говорить, • Да вѣдь имущество ва\r\nшей любовницы назначено к публичной продажѣ » .... — «Кто\r\nвамъ сказалъ?, « Она сама, Ватнаць. Но я боюсь оскорбить\r\nвасъ » . « Полноте, милый другъ, - развѣ вы можете оскорбить\r\nменя ! » —- « Это правда — вы такъ добры ! » ионъ вынулъ ти\r\nхонько изъ кармана небольшой портфель и положилъ его передъ\r\nФредерикомъ. Въ портфелѣ были 4,000 франковъ — все его со\r\nстояніе, накопленное трудомъ и лишеніями. Фредерикъ отказы\r\nвался . - « Вотъ видите » , сказалъ Дюсардье, « я зналъ, что оскорб\r\nлю васъ » . Фредерикъ пожалъ ему руку и Дюсардье заговорилъ\r\nпечальнымъ тономъ :\r\n« Примите , пожалуйста, эти деньги ! сдѣлайте мнѣ это удо\r\nвольствіе ! Я въ такомъ отчаянии! Вѣдь все кончено , все . Вѣдь\r\nя думалъ, когда пришла революція, что настало счастіе. По\r\nмните, какъ хорошо тогда было ! какъ дышалось свободно ! А те\r\nперь мы снова очутились въ положении еще худшемъ » .\r\nОнъ опустилъ глаза въ землю и продолжалъ:\r\n« Теперь они убивають нашу республику , какъ убили ту,\r\nримскую ! Бѣдная Венеція, бѣдная Польша, бѣдная Венгрія ! Ка\r\nкія мерзости дѣлаются у насъ! Сперва посрубали деревья свободы,\r\nпотомъ ограничили всеобщую подачу голосовъ, закрыли клубы,\r\nвозстановили цензуру и народное образование отдали въ руки по\r\nповъ. Недостаетъ инквизиціи, да она еще придеть! Вѣдь консер\r\nваторы готовы бы выпустить теперь на насъ казаковъ ! Журналы\r\nпредаютъ суду за то , что они говорять противъ смертной казни;\r\nПариж , наполненъ штыками; шестнадцать департаментовъ объ\r\n-Явлены въ осадномъ положении, а амнистію опять отвергли ! »\r\nТомъ I. — ФЕВРАЛЬ , 1870.\r\n-\r\n52816 Вветникъ ЕВРоды .\r\n-\r\nІ\r\nОнъ опустилъ голову на руки и продолжалъ еще печальнѣе ,\r\nголосомъ, полнымъ безъисходной грусти :\r\n— Можно было бы еще сговориться , еслибъ существовало\r\nкакое -нибудь взаимное довѣріе. Но его нѣтъ, совсѣмъ нѣтъ, по\r\nтому что и рабочіе не лучше буржуазіи. Слышали, что въ Эльбефѣ\r\nони отказались тушить пожаръ? Бездѣльники называютъ Барбеса\r\nаристократомъ! А чтобъ поднять народъ на смѣхъ, они хотятъ\r\nизбрать въ президенты Надо , каменьщика, - можете себѣ прет\r\nставить это ! и нѣтъ средствъ помочь горю : все противъ насъ.\r\nЯ никому не сдѣлалъ зла, а между тѣмъ все это такъ тяготатъ\r\nменя, такъ тревожить, что я либо съ ума сойду, либо убью себя,\r\nесли все и дальше такъ пойдеть . Говорю вамъ , что мнѣ не\r\nнужно этихъ денегъ! Пожалуйста, возьмите ихъ. Ну, я ихъ взаймы\r\nвамъ даю - вы отдадите мнѣ ихъ » .\r\nФредерикъ , согласился, наконецъ, взять ихъ, и такимъ обра\r\nзомъ могъ успокоиться со стороны Ватнацъ; но Розанета не\r\nпокидала своего процесса , подбиваемая Делорье, который брасл\r\nнаправлять Сенекаля и вообще вёлъ себя весьма двусмысленно.\r\nРаспоряжаясь у Розанеты какъ дома, онъ въ то же время на\r\nѣзжалъ въ Ножанъ, разсыпался мелкимъ бѣсомъ передъ Роком ,\r\nзаискивалъ довѣрie Луизы и понемногу сообщалъ о своемъ прія\r\nтелѣ все то, что могло подѣйствовать на бѣдную дѣвушку не\r\nблагоприятно. Когда она узнала о женитьбѣ его, то отчаяніе ел\r\nбыло такъ велико, что боялись за ея разсудокъ: нѣсколько дней\r\nона никому не показывалась, молча просиживая въ своей ком\r\nнатѣ .\r\n“ ХХІІ .\r\n-\r\n7\r\n.\r\nКогда Фредерикъ узналъ , что Розанета выиграла свой про\r\nцессъ , онъ вошелъ къ ней съ раздраженнымъ видомъ. « Ну,\r\nтеперь ты довольна » , сказалъ онъ . Но она указала ему на Сво\r\nего ребенка, который лежалъ въ колыбелькѣ около камина, ис\r\nхудалый и блѣдный, какъ смерть . Гнѣвъ Фредерика провалъ.\r\nРозанета цѣлую ночь просидѣла надъ малюткой, и утромъ раз\r\nбудила Фредерика : — « Поди посмотрѣть » , сказала она: ««онъ не\r\nдвижется » . Ребенокъ былъ мертвъ . Она схватила его на руки,\r\nтрясла, обнимала, шептала ему нѣжныя слова , покрывала личиБО\r\nего горячими поцѣлуями ; но онъ остался недвижимъ. Рыдая и\r\nкрича , она рвала на себѣ волосы , бѣгала, какъ безумная, по\r\nкомнатѣ и въ изнеможеній упала на диванъ, обливаясь слезами.\r\nФредерикъ глазамъ своимъ не вѣрилъ — его поражала эта грусть\r\nи сердце его сжималось отъ - жалости. Успокоившись немного,ФРАНЦУЗСКОЕ ОБІЦЕство . 817\r\n-\r\n-\r\nона жалобно просила Фредерика , чтобъ онъ велѣлъ набальза\r\nмировать ребенка; но Фредерикъ убѣдилъ ея , что гораздо лучше\r\nснять съ него портретъ и послалъ за Пеллереномъ. Художникъ\r\nне заставиль себя долго ждать , но, глядя на мертвое личико,\r\nонъ говорили , что надо талантъ, большой талантъ , чтобъ вос\r\nпроизвесть его во всей прелести на полотнѣ. — « Лишь бы по\r\nхожъ былъ » , сказала Розанета. «Э , смѣось я надъ сходствомъ !\r\nпрочь реализмъ! надо изображать душу — вотъ что ! Оставьте,\r\nөставьте меня — я соображу все какъ слѣдуетъ ».\r\nРаботая и болтая , онъ сообщилъ между прочимъ, что сей\r\nчасъ встрѣтилъ Арну, что у него ужъ паспортъ въ карманѣ :\r\nне зная гдѣ достать 12,000 фр . , которые задолжалъ онъ, онъ\r\nнамѣревался эмигрировать . — Съ „ семействомъ? » вырвалось у\r\nФредерика. — « Еще бы ! Онъ слишкомъ хорошій отецъ , чтобъ\r\nбѣжать одному » . Фредерикъ вскочилъ, какъ ужаленный, прошелся\r\nраза два по комнатѣ, кусалъ губы и бросился вонъ . Онъ рѣ\r\nшился достать во что бы то ни стало 12,000 . Вѣдь иначе\r\nона уѣдетъ, уѣдетъ навсегда . Этой мысли онъ не могъ перене\r\nсти . Шатаясь, онъ пришелъ въ г - жѣ Дамбрёзъ и попросилъ у\r\nнея эту сумму, говоря , что одинъ другъ его, именно Дюсардье\r\nувралъ 12,000 франковъ , которые сегодня же слѣдуетъ внести ,\r\nиначе онъ пропалъ.\r\nПолучивъ деньги , онъ поспѣшилъ къ Арну, но было уже поздно :\r\nони уѣхали. Убитый, онъ вернулся домой и печально думалъ о\r\nтой несчастной судьбѣ, которая ждетъ его возлюбленную. Слезы,\r\nнакопившаяся съ утра, хлынули у него изъ глазъ. Розанета уви\r\nдѣла это :: - «Ты тоже плачешь ! тебѣ тоже горько!»» сказала она,\r\nподходя къ нему . Да, да ! мнѣ тяжело ».... Онъ прижалъ ее\r\nкъ сердцу и оба зарыдали , держа другъ друга въ объятіяхъ.\r\nГ - жа Дамбрёзъ тоже плакала въ это время , плакала отъ яро\r\nсти и досады . Черезъ свою повѣренную она узнала , для кого .\r\nФредеривъ взялъ у нея денегъ . Сначала она рѣшилась прогнать\r\nего вонъ, какъ лакея , потомъ перемѣнила свое намѣреніе. Когда\r\nна другой день Фредерикъ принесъ ей деньги назадъ , она про\r\nсила его оставить ихъ , на случай , для своего друга и подробно\r\nо немъ распрашивала : кто побудилъ его на преступленіе? « Ко\r\nнечно , женщина. Женщины причина всѣхъ вашихъ преступле\r\nній . Этотъ насмѣшливый тонъ см утилъ Фредерика и онъ раская\r\nвался въ своей клевет , конечно, внутренно только . На слѣ\r\nдуюццій день опять тѣ же вопросы о Дюсардье, потомъ спросила\r\nо Делорье : что это за человѣкъ ? Фредерикъ хвалилъ его. — « По\r\nпроси его придти во мнѣ ; мнѣ надо съ нимъ посовѣтоваться\r\nобъ одномъ дѣлѣ .\r\n-\r\n51*818 вѣстникъ ЕВРОПЫ .\r\nРазбирая бумаги своего мужа , она нашла связку протесто\r\nванныхъ векселей Арну, на которыхъ поручительницей подписа\r\nлась его жена. Покойный банкиръ не хотѣлъ ихъ представлять\r\nко взысканію , но г-жа Дамбрёзъ увидѣла тутъ средство отом\r\nстить Фредерику, такъ какъ отвѣтчицей являлась г-жа Арну .\r\nДелорье посовѣтовалъ продать эти векселя какому - нибудь бѣі\r\nняку за ничтожную сумму ; онъ брался доставить такого челю\r\nвѣка, который и начнетъ по нимъ взысканіе.\r\nВъ концѣ ноября, Фредерикъ , проходя по улицѣ, гдѣ $ 18\r\nг - жа Арну, увидѣлъ на дверяхъ объявленіе, гласившее , что туть\r\nпродается роскошная движимая собственность , состоящая вэ ?\r\nкострюль, носильнаго и столоваго бѣлья , кружевъ , юбокъ, Ба\r\nшемира, фортепіано Эрара и проч. Онъ справился, чье это ниѣ\r\nніе продается и кто продаетъ его . Имѣніе Арну, а продает»\r\nза долги г. Сенекаль . Онъ досталъ печатное объявленіе и пра\r\nшелъ къ Розанетѣ. —• • IIpочти » ! сказалъ онъ. — «Ну, что & ъ ті :\r\nкое » ? спросила она равнодушно. — « Какъ что ? вѣдь это ты пр\r\nдаешь » ? — « И не думала »». -- « Говори мнѣ еще! Развѣ Сенева::\r\nне былъ твоимъ повѣреннымъ ? Ты мстишь ей , вотъ и все. 3:\r\nвсе твои продѣлки . Развѣ ты не простирала свою дерзость :\r\nтого, что оскорбила ее въ собственномъ ея домѣ , ты , ничтожные\r\nдѣвчонка, ее — святую , прекрасную и лучшую женщину ! За ч .\r\nты хочешь разорить ее » ? — « Но увѣряю тебя , что все э31 .\r\nвздоръ : я тутъ ни причемъ » . Онъ вспылилъ еще больше . — « Лжеш\r\nты лжешь, презрѣнная... ты ревнуешь ее» ! — « Даю тебѣ честное\r\nслово » . «Знаю я твое честное слово » и онъ сталъ называть\r\nея любовниковъ по именамъ . Розанета поблѣднѣла. — « Тебя 910\r\nудивляетъ ! Ты воображала, что я слѣпъ, потому что закрывал\r\nглаза на твои продѣлки. Теперь довольно. Отъ измѣны Фен\r\nщинъ тебѣ подобныхъ не умираютъ , а только уходятъ отъ вих\r\nкогда онѣ . становятся слишкомъ чудовищны ; наказывать ихъ\r\n• значитъ унижать себя » . Она ломала себѣ руки : — « Боже мой,\r\nчто тебя такъ измѣнило » ?— «Ты сама » ,— .И все это из-за г- жа\r\nАрну » ! вскрикнула она и заплакала. «Я только ее одну и ин\r\nбилъ ». Эта фраза показалась Розанетѣ ужъ слишкомъ обидной\r\nи она перестала плакать: «Хорошъ же твой вкус.\r\nсказать ! Женщина зрѣлыхъ лѣтъ, съ цвѣтомъ лица лакрицы,\r\nтолстой таліей , съ глазами какъ отдушины въ погребѣ— хороша,\r\nпризнаюсь. Если тебѣ нравится она — никто не удерживаетъ» , –\r\n« Благодарю. Я это и сдѣлаю » .\r\nРозанета не повѣрила ушамъ своимъ и стала какъ BБОпан“\r\nная . Онъ уже вышелъ въ двери, когда она однимъ прыжБОТ.\r\nдогнала его и, обвивъ его руками, начала умолять: — « Ты съ уха\r\n-\r\n.\r\n-\r\nнечего\r\n|ФРАНЦУЗСКОЕ ОБЩЕСтво . 819\r\n-\r\nи\r\nсошелъ ! я люблю тебя ! Милый мой, останься ради Бога, ради\r\nнашего ребенка » .— « Признавайся, что эта продажа — твое дѣло » .\r\nОна увѣряла снова въ своей невинности . -— « Такъ не хочешь при\r\nзнаться » ? — « Нѣтъ »» . — «Въ такомъ случаѣ , прощай , и навсе\r\nгда »» . — « 0 , ты воротиться ко мнѣ ». — «« Ни за что и никогда ». Онь\r\nяростно хлопнулъ дверью .\r\nРозанета тотчасъ же написала къ Делорье , прося его придти\r\n3ъ ней и надѣясь, что онъ помиритъ ее съ Фредерикомъ; но\r\nДелорье приппель въ ней пять дней спустя , когда ужъ она узнала\r\nженитьбѣ Фредерика и нѣсколько успокоилась. Делорье про\r\nчиталъ ей нотацію и старался развеселить ее, и такъ какъ было\r\nуже поздно , то попросилъ позволенія ночевать у нея . Утромъ\r\nонъ уѣхалъ въ Ножань , сказавъ, что не знаеть , когда увидится ,\r\nсъ нею снова, потому что в жизни его предстоить большая пе\r\nремѣна .\r\nМежду тѣмъ Фредерикъ не могъ скрыть своей печали\r\n-жа Дамбрёзъ, чтобъ развлечь его, удвоила свою внимательность .\r\nЕжедневно она каталась съ нимъ въ каретѣ и разъ , проѣзжая\r\nчерезъ площадь Биржи, вздумала, для развлечения, зайти въ\r\nотель аукціонной продажи . Это было 1 -го декабря , въ тоть день ,\r\nзогда назначенъ былъ аукціонъ имущества г-жи Арну. Фреде\r\nрикъ помнилъ это число и выразилъ нежеланіе посѣщать это\r\nнесносное по духотѣ и шуму мѣсто.— « Я только взглянуть — на\r\nодну минуту » , сказала она . Пришлось за ней слѣдовать. Но она\r\nосталась вовсе не на минуту , внимательно разсматривала вещи,\r\nнадъ нѣкоторыми легкомысленно смѣялась . Фредерикъ начиналъ\r\nзлиться. Когда аукціонистъ вынулъ небольшой серебряный ящи\r\nчекъ, который стоялъ у г-жа Арну на видномъ мѣстѣ, на кото\r\nрый онъ обратилъ вниманіе въ первый же день своего знаком\r\nтысячи воспоминаній зароились въ его головѣ и\r\nнаполнили все существо его неизъяснимой нѣжностью. Вдругъ\r\nг-жа Дамбрёзъ сказала , что она его купитъ; онъ старался ее\r\nотговорить . — «A , васъ это сердитъ » ? — « Нисколько , я только не\r\nзнаю, для чего онъ пригоденъ ».- «• Кто знаетъ? для того, напри\r\nмѣръ , чтобъ класть туда любовныя письма » , и она взглянула\r\nна него такъ , что намекъ на его любовь к г-жѣ Арну быль\r\nему очень ясенъ . — « Въ таком случаѣ еще меньше основания по\r\nкупать его : зачѣмъ лишать мертвыхъ ихъ тайнъ» ? — «Я не ду\r\nмала , что она совсѣмъ умерла» , « Не хорошо вы дѣлаете » , ска\r\nзалъ онъ . Она смѣялась и постоянно набавляла цѣну, съ 800 до\r\n1,000 франковъ . Ящичекъ остался за нею, и холодомъ обдало\r\nФредерика. Онъ не сказалъ ни слова , но, посадивъ ее въ ка\r\nрету , раскланялся. — «Вы не ѣдете со мною» ? — « Нѣтъ, сударыня» .\r\nства съ нею820 вѣстникъ ЕВРОпы .\r\nСперва онъ ощутилъ радость отъ чувства вновь пріобрѣтен\r\nной свободы и гордился тѣмъ, что такъ доблестно отметилъ 33\r\nг -жу Арну ; но потомъ онъ удивился своему поступку и впало\r\nвъ разслабленное , унылое состояние. На утро слуга ему объ\r\nявилъ новость : городъ быть объявленъ въ осадномъ положеніп,\r\nнаціональное собраніе распущено и часть депутатовъ зак.ІЮ Зева\r\nвъ тюрьму. Но общественныя дѣла его безпокоили мало — 085\r\nисключительно поглощенъ быль своими, своею особою , своими\r\nмечтаніями о тихой , безмятежной жизни въ провинцій , на лон\r\nприроды и на груди наивной, но любящей женщины .\r\nНа бульварахъ стояли многочисленныя группы. Время 015\r\nвремени патрули разгоняли ихъ; они снова образовывались а\r\nними ; рѣчи были свободны , въ войска бросали насмѣшіБами і\r\nбранью. — « Развѣ не будуть драться » ? спросилъ Фредерикъ одно:\r\nрабочаго . Блузникъ отвѣчаль: « Не дураки мы , чтобъ подставЈА!»\r\nсвой лобъ за буржуазію ! Пускай сами попробуютъ• !,\r\nГосподинъ , стоявшій воз.iѣ , пронзительно посмотрѣлъ Е.\r\nблузника и проворчалъ: • Канальи соціалисты! еслибы и теперь\r\nможно было ихъ перестрѣлять!»\r\nФредерикъ ничего не понималъ въ этой враждѣ и глупості.\r\nОтвращение къ Парижу еще усилилось въ немъ и черезъ дево\r\nонъ уѣхалъ въ Ножанъ; мечтая о любящей Луизѣ. По мѣу:\r\nтого, какъ приближался онъ къ городу, образъ Луизы все яр :\r\nи ярче вставалъ передъ нимъ .\r\n>\r\nXXIII.\r\nНа церковной колокольнѣ раздавался звонъ и на площали\r\nпередъ церковью стояла толпа нищихъ и коляска , единственная\r\nвъ городѣ, въ которой обыкновенно невѣсту возили къ вѣнцу.\r\nФредерикъ шелъ пѣші комъ по городу . Вдругъ изъ церкви пі\r\nказалась толпа буржуа въ бѣлыхъ галстукахъ и пара молодыхъ.\r\nФредерику показалось, что онъ бредитъ . Но нѣтъ, то была она,\r\nЛуиза , въ бѣломъ покрывалѣ невѣсть , и рядомъ съ нею ше?\r\nДелорье, въ шитомъ мундирѣ префекта . Что же это такое?\r\nФредерикъ спрятался за уголъ одного дома и процессія пра\r\nшла мимо .\r\nУничтоженный, разбитый онъ повернулся къ желѣзной 10\r\nрогѣ и уѣхалъ въ Парижъ. Извощикъ сказалъ ему , что начиная\r\nотъ Шато д'о до Жимназъ построены баррикады и потому при\r\nдется ѣхать предмѣстьемъ Сен- Мартенъ. На углу улицы Прованс»\r\nФредерикъ вышелъ изъ экипажа и пошелъ къ бульварамъ.ФРАНЦУЗСков общество. 821\r\nБыло пять часовъ вечера ; шелъ мелкій дождикъ. Буржуа\r\nзанимали троттуары со стороны Оперы . Дома противъ были за\r\nкрыты . Въ окнахъ ни одного лица . По всей ширинѣ бульвара\r\nскакали съ саблями на - голо драгуны и ихъ султаны и бѣлые\r\nширокіе плащи развѣвались по вѣтру . Толпа, молча , въ ужасѣ\r\nсмотрѣла на нихъ . За аттакой кавалерій Являлись отряды го\r\nродскихъ сержантовъ, чтобъ отхлынуть толпу въ улицы .\r\nНа лѣстницѣ у Тортони стоялъ неподвижно, какъ статуя, Дю\r\nсардье , издали замѣтный по своей высокой фигурѣ .\r\nОдинъ изъ агентовъ полицаи, шедшій впереди отряда, на\r\nдвинувъ на глаза треуголку, погрозилъ ему шпагой . Дюсардье\r\nподвинулся впередъ и началъ кричать :\r\n« Да здравствуетъ , республика » !\r\nОнъ упалъ навзничъ, раскинувъ руки, какъ распятый на\r\nкрестѣ.\r\nКривъ ужаса вырвался изъ толпы . Агентъ полицій посмо\r\nтрѣлъ вокругъ , и , разинувъ ротъ отъ удивленія, Фредерикъ узналъ\r\nвъ немъ Сенекаля.\r\n1\r\nТутъ собственно кончается разсказъ Густава Флобера;\r\nдалѣе слѣдують двѣ заключительныя сцены , одна въ 1867 г. ,\r\nдругая — въ 1869. Г-жа Арну, первая любовь Фредерика, прі\r\nѣзжаетъ въ нему и привозитъ 15,000 франковъ, которые за\r\nняли у него мужъ ея . Затѣмъ слѣдуетъ вѣжное объясненіе , вос\r\nпоминания оо прошломъ, въ течение которыхъ Фредерикъ такъ\r\nразчувствовался , что заключилъ г-жу Арну въ свои объятия и...\r\nприливъ чувственной страсти къ 50-ти лѣтней женщинѣ такъ охва\r\nтилъ его , что онъ остановился только потому, что ему пришло\r\n1 въ голову : ужь не для того ли пріѣхала къ нему г-жа Арну,\r\nчтобъ отдаться ? На прощаньи она отрѣзала ему прядь своихъ\r\nсѣдыхъ волосъ .\r\nДругая сцена происходить между Фредерикомъ и Делорье:\r\nони тоже вспоминаютъ прошлое и сообщаютъ другъ другу даль\r\nнѣйшую судьбу прочихъ дѣйствующихъ лицъ романа. Г - жа Дам\r\nбрёзъ вышла замужъ за англичанина ; Розанета — за г. Удри и\r\nвзяла себѣ приемыша, котораго воспитываетъ;• де -Сизи народилъ\r\nВосемь человѣкъ дѣтей и живетъ въ своемъ помѣстьѣ , погру\r\nзившись въ хозяйство ; Сенекаль исчезъ куда-то ; Гюсоннэ зани\r\nмаетъ очень важный административный постъ , на которомъ\r\nимѣеть возможность держать въ своихъ рукахъ всю печать и\r\nтеатры; Мартинонъ засѣдаетъ въ сенатѣ . Луиза убѣжала , отъ\r\nДелорье съ пѣвцомъ; тогда онъ , съ умысломъ , компрометтировалъ\r\nсебя излишнимъ административнымъ усердіемъ и быль отстав822 въстникъ ЕВРОПЫ .\r\nменъ . Онъ служилъ потомъ въ Алжиріи и въ послѣднее время\r\nпристроился к одному промышленному предприятію. Фредерикъ\r\nне женился и скромно жил , холостякомъ на бренные остатьи\r\nсвоего состояния .\r\nНе знаемъ , приходили-ли нашимъ читателямъ на мысль нѣ\r\nкоторыя сравнения между лицами романа Флобера и лицами на\r\nшихъ русскихъ извѣстныхъ романовъ, но намъ многiя изъ нихъ\r\nнапоминали родное, особенно Фредерикъ ; не есть ли это предста\r\nвитель того разряда характеровъ, которые у насъ извѣстны дохъ\r\nименемъ людей сороковыхъ годовъ? Тоже поклонение искусств\r\nво всѣхъ видахъ и формахъ, тотъ же избытокъ чувства, тоже\r\nотсутствіе инициативы и упорства въ достиженіи цѣлей, велико\r\nдушные порывы, трудно объяснимые, рядомъ съ такимъ же рав\r\nнодушіемъ, порядочность и благородство рядомъ съ поступками,\r\nотнюдь не дѣлающими чести порядочному и благородному чело\r\nвѣку . Фредерикъ иногда невыразимо гадокъ и пошлъ , а иногда\r\nвнушаетъ опять къ себѣ сочувствіе. Онъ напоминаетъ хо\r\nрошо знакомаго нашимъ читателямъ Райскаго съ тѣмъ разли\r\nчіемъ, что Флоберъ отнесся еще объективнѣе къ своему герою.\r\nчѣмъ нашъ почтенный романистъ. Другія лица французскаго ро\r\nмана также намъ не чужды; въ миніатюрѣ и у насъ повтори\r\nлось тоже движеніе , которое было во Франции , и тѣже идеалы\r\nу насъ находили себѣ провозвѣстниковъ ; представители реакція\r\nи у насъ говорили почти слово въ слово тоже , что говорять\r\nони у Флобера; тоже у нихъ притворство и лицемѣpie, когда\r\nсила вещей ихъ ломитъ, и таже нахальная злоба, порывы Бі\r\nнеразборчивому мщенію , когда сила на ихъ сторонѣ . Если чи\r\nтатель не пропустить безъ вниманія маленькой сценки, гдѣ яв\r\nляются дѣвушки въ черныхъ платьяхъ, въ очкахъ, безъ ворот\r\nничковъ и нарукавничковъ, то , быть можетъ, онъ вспомнить\r\nопять нѣчто родное. Но годы прошли и многое улеглось пра\r\nвильнѣе и разумнѣе. Мы могли бы указать хоть на женскій во\r\nпросъ, къ которому Флоберъ очевидно относится съ презрѣніемъ:\r\nпечальныя и комическiя стороны его рѣшительно исчезаютъ въ\r\nсерьезномъ стремленіи къ наукѣ и къ утвержденiю правъ и обязанно\r\nстей общественныхъ и семейныхъ.\r\nА. С — нь.",
        "label": null
    },
    {
        "title": "I. [Letter to A. I. Gertsen]",
        "article": "ПИСЬМА.\r\nІ.\r\nМилостивый государь,\r\nВаша Полярная Звѣзда показалась на петербуржскомъ\r\nгоризонтѣ, и мы при вѣтствуемъ ее, какъ вѣкогда Виолеемскie\r\nрастыри при вѣтствовали ту свѣтлую звѣзду которая загорѣлась\r\nвадъ колыбелью рождающейся свободы. Еслибы вы видѣли\r\nсъ какимъ энтузіазмомъ читаютъ ее, переписываютъ статьи,\r\nпересказываютъ ихъ содержанія, повторяють самыя выраже\r\nвія ваши, это доставило бы вамъ не одну сладкую минуту въ\r\nпечальномъ изгнаній, вдали отъ любимой вашей России. Всѣ\r\nблагородные сердца молодаго поколѣнія, жадно чувствующіе\r\nпотребность свободнаго слова, вамъ сочувствуютъ.\r\nНеобходимость въ свободномъ журналѣ въ послѣднее время\r\nсдѣлалась очевидною. Воздухъ на Руси съ сорокъ девятаго\r\nгода сталъ нестерпимо - удушливымъ. Мыслящему человѣку\r\nтруднѣе было дышать у насъ, чѣмъ въ аду, не только Данто\r\nвомъ, но даже и православномъ, потому что съ заклепанномъ\r\nна - глухо ртомъ, мы не могли даже стовать. Ежедневно совер\r\nшались передъ нами позорные подвиги безсмысленнаго дес\r\nпотизма. Угнетѣніе достигао крайнихъ предѣловъ. Въ универ\r\nситетахъ открыто гнали нуаку, вводили казарменное право.\r\nВъ гимназіяхъ древніе языки замѣнили маршировкой, въ244\r\nкорпусахъ учатъ по славянски, въ университетахъ попы подъ\r\nименемъ Философія разбираютъ бредни Василія Великаго и\r\nдругихъ византийскихъ растителей ума.\r\nНиколай въ послѣдние годы былъ одержимъ книгобоязнію,\r\nонъ не позволямъ ни однаго поваго журнала, и всю литературу\r\nотдалъ подъ надзоръ тайной полицій. Ценсура достига до\r\nпослѣднихъ предѣловъ нелѣпости. Запрещала романъ въ КО\r\nторомъ молодая дѣвушка признавалась въ любви безъ позво\r\nленія родителей; въ кухонной книгѣ не позволяли сказать,\r\nчто пирогъ нужно печь въ вольномъ духу. Изъ кандитер\r\nскихъ брали въ духовную ценсуру сахарныя яица, заготовля\r\nемыя къ свѣтлому Воскресенію; носовые платки, съ самыми\r\nневинными рисунками не смѣли безъ ценсорскаго дозволенія\r\nпоказываться въ гостинномъ дворѣ; подъ транспарантами для\r\nкаллиграфій, гдѣ нѣту никакаго текста, видна надпись: пе\r\nчатать поволяется, ценсоръ Елагинъ.\r\nВойна и смерть Николая обѣщаютъ провѣтрить нѣсколько\r\nэту нравственную духоту. Въ послѣдній годъ у многихъ\r\nоткрылись глаза. Мнимая сила и мудрость, которою почти\r\nтридцать лѣтъ драпировался Николай, начинаетъ являться въ\r\nнастоящемъ свѣтѣ. Мысль о причинахъ униженія Россіи и\r\nнравственной порчи нашего общества закрадывается въ самые\r\nспокойные умы. Многие уже сомнѣваются, дѣйствительно-ли\r\nнужно было обратить всѣ силы великаго народа на маневры\r\nи парады, въ то время когда Европа строила желѣзныя дороги,\r\nпроводила электрическіе телеграфы, работала для просвѣщенія.\r\nТотлебенъ постройкою севастопольскихъ укрѣпленій, показалъ\r\nвсей России преимущество науки передъ николаевской догма\r\nтической шагистикой. Геройскіе подвиги русскихъ солдать\r\nвъ Крыму подрывають религиозное уваженіе къ маршировкѣ\r\nдаже въ глазахъ генераловъ. Николай это чувствовалъ, и не\r\nперенесъ, онъ контуженъ въ сердце первымъ севастополь\r\nскимъ ядромъ.\r\nНовый царь вступилъ на тронъ посреди веселыхъ лицъ.\r\nВъ первые дни царствованія его ходили уже въ публикѣ утѣ\r\nшительные слухи. Когда Александр, желая разстегнуть у245\r\nрусскаго войска воротникъ, тридцать лѣтъ застегнутый на всѣ\r\nкрючки, перемѣнилъ Форму, какой - то молодой офицеръ ска\r\nзалъ, кажется въ кандитерской: “Время-ли думать теперь о\r\nгенеральскихъ штанахъ! ” Дубельтъ доложилъ объ этомъ царю.\r\nСколько лѣтъ офицеру? ” спросилъ Александръ, и узнавъ что\r\nонъ человѣкъ молодой, прибавиаъ: “ Отпустите его и скажите\r\nкогда онъ больше поживетъ, то узнаетъ, что я думаю не объ\r\nоднихъ штанахъ ”. Въ послѣднее время появилось множество\r\nрукописныхъ сочиненій, за которыя при Николаѣ Павловичѣ\r\nпо -крайнѣй мѣрѣ засадили бы въ сумашедшій домъ или по\r\nсдали въ Вятку. Нѣкоторыя изъ нихъ были представлены\r\nгосударю и онъ не велѣмъ дѣлать никакихъ розысковъ. Хотя\r\nценсура свирѣпствуетъ еще, но Александръ не боится книгъ.\r\nНа 1856 годъ разрѣшено пять новыхъ журналовъ. Разумѣется\r\nэто мелочи и увлекаться туть нечѣмъ, но послѣ николаевскихъ\r\nинквизиціонныхъ ужасовъ— и мелочь ободряет..\r\nВы сомнѣваетесь, будуть-чи вамъ присылать статьи изъ\r\nРоссіи, кажется можете быть спокойны, у васъ не будетъ не\r\nдостатка въ сотрудникахъ. Мусинъ- Пушкинъ и его татарская\r\nценсура, затушая мысль въ Петербургѣ, помогутъ вамъ въ\r\nэтомъ. Возможность писать къ вамъ застала меня такъ неожи\r\nданно, что въ настоящую минуту я не могу послать ничего,\r\nкромѣ вашей - же статьи “Москва и Петербургъ. ” Мнѣ приятно\r\nубѣдить васъ и въ томъ, какъ свято сберегаются у насъ ваши\r\nрукописи. Но участіе къ вашему журналу я намѣренъ доказать\r\nне однимъ этимъ.\r\nТеперь позвольте обратиться къ вамъ съ сердечнымъ жела\r\nніемъ. Вы избрали роль, которая обращаетъ на васъ глаза\r\nвсѣхъ свободномыслящихъ людей. Будьте - же разборчивы въ\r\nстатьяхъ своего журнала, не допускайте въ него строкъ подо\r\nбныхъ прокламаціи кь русскимъ солдатамъ. Поставьте въ\r\nВозможность насъ, искренно уважающихъ вашъ таланть и\r\nпатріотизмъ, защитить васъ передъ глазами общихъ враговъ\r\nнашихъ. Типографскій станокъ Искандера долженъ быть до\r\nстоинъ России. Мы съ гордостью видимъ въ васъ представи\r\nтеля соціальныхъ идей нашей эпохи, мыслителя идущаго въ246\r\nуровень съ Евродой и своимъ отечествомъ; но я не нахожу\r\nвъ васъ умѣнья говорить съ простымъ народомъ и съ солда\r\nтами. Извините за это откровенное мнѣніе, оно высказано\r\nоднимъ изъ самыхъ жаркихъ почитателей вашего дарованія\r\nи васъ самихъ, человѣкомъ который любитъ васъ больше чѣмъ\r\nкого -либо изъ современныхъ писателей. Примите увѣреніе\r\nвъ сочувствій глубоко уважающаго васъ. (*)\r\n(*) Въ припискѣ предоставлено мнѣ право напечатать это письмо.",
        "label": "6,5"
    },
    {
        "title": "III. Net sotsializma bez respubliki. (Iz pisma k izdateliu.)",
        "article": "III.\r\nНѣтъ СОЦІАЛИЗМА БЕЗъ РЕСПУБЛИКИ.\r\n(изъ письма къ издателю (*)\r\n. Мић кажется что внутренній смыслъ борьбы западной\r\nЕвропы съ восточной, состоитъ въ ихъ стремленіи къ единству;\r\nкъ единству— завоеваніемъ и деспотизмомъ, или къ единству\r\n—свободой и общимъ пересозданіемъ.\r\nЕслибъ я быхъ увѣренъ въ томъ, что западный міръ, не\r\nможетъ пересоздаться революціей, что онъ необходимо дол\r\nженъ погибнуть, такъ какъ древній римскій міръ; я нашелъ\r\nбы силы сказать, что желаю отъ души разгрома войной, заво\r\nеванья, разрушенья. Но я вѣрю, какъ вы вѣрите въ волю\r\nчеловѣческую и не вѣрю въ неизмѣнное предопредѣленіе. Мы\r\nимѣемъ возможность избѣгнуть эти ужасы, вступая въ соціаль\r\nный переворотъ, который увлечеть съ собой славянскій міръ\r\nимѣющій въ бытѣ своемъ неразвитые зародыши соціализма,\r\nкакъ вы намъ столько разъ и такъ ясно указывали.\r\nВотъ на чемъ основаны мои надежды.\r\nСъ каждымъ днему положение становится рѣзче и страшнѣе;\r\nпроснуться или умерѣть, грозная дилемма не терпящая ота\r\nгательства передъ нами. Это не драма одной настоящей ми\r\nнуты, это исполнение судебъ всей исторін всѣхъ вѣковъ при\r\n(*) Мы съ намѣреніемъ рядомъ съ письмомъ “милой маски ” — помѣщаемъ\r\nпжьмо А. Таландье. Мы не знаемъ какiя жертвы принесла она на “общее дko ' ”.\r\nА. Таландье года два тому назадъ выпущенъ изъ Бель - Ильской тюрьмы, онъ\r\nсвое участие въ общемъ дѣлѣ и свою любовь къ Франція доказалъ. Странно ви\r\nдѣть, что у насъ патріотизмъ одержимый православіемъ свертывается въ огра\r\nниченнѣйшій китаизмъ, въ то время какъ здѣсь соціализмъ ломитса въ ширь\r\nизъ - за политическихъ предѣловъ и національныхъ опредѣленій.219\r\nмыкающихъ теперь къ роковому рѣшенію. Съ паденія рим\r\nской империи ничего подобнаго не было, оттого - то то время и\r\nобъясняетъ такъ многое въ нашемъ.\r\nОтсутствіе всякой политической жизни въ народѣ во\r\nвремя императоровъ, необыкновенно способствовало завоева\r\nнію римской империи варварами. И та - же самая причина\r\nвнушила Николаю дерзость мѣрится съ Западомъ. Еслибъ\r\nполитическая жизнь не изчезла въ Германія, Венгрія, Италии\r\nи Франції, можно -ли было бы серьезно говорить о русскомъ\r\nнашествии.\r\nНо сходство этимъ не ограничивается. Во время всѣхъ этихъ\r\nимператоровъ, безумныхъ и злодѣевъ, жившихъ въ чаду раз\r\nврата и пороковъ, внутри общества было сильное развитие\r\nсоціальныхъ идей. Римляне завоевавши боговъ всего міра и\r\nспутавъ ихъ, вѣрили только одному богу боя, богу силы и\r\nудачи. Ихъ послѣдняя религия была религия успѣха; цезари,\r\nэтотъ воплощенный успѣхъ, повѣрили въ свою божественность\r\nи начали играть роль провиденiя на земли, печся о благѣ\r\nнародномъ, доставлять ему хаѣбъ и игры. Языческіе соціа\r\nлисты шли къ той-же цѣли и пользовались расположеніемъ\r\nцезарей, для того чтобъ въ самомъ дѣлѣ совершить разные\r\nсоціальные перевороты.\r\nИмператорскими эдиктами стали они облегчать судьбу воль\r\nноотпущенныхъ, несовершеннолѣтнихъ, женщинъ и рабовъ.\r\nПри Таверіи они именемъ государства устроили поземель\r\nный кредить.\r\nПри Неронѣ безплатное судопроизводство.\r\nПри безумномъ Клавдій жизнь раба была объявлена непри\r\nкосновенной, какъ жизнь свободнаго человѣка.\r\nПри Адріанѣ, Коммодѣ, Александрѣ рабъ былъ защищенъ\r\nотъ василія, безпомощности и даже отъ оскорбленій.\r\nПодъ тѣмъ- же вліяніемъ Каракалла возмущался противъ\r\nкованья въ цѣпи свободныхъ людей, а Діоклеціанъ объявилъ,\r\nчто главное дѣло состоитъ въ наблюдении выгоды бѣдныхъ\r\nсословій, тѣснимыхъ богатыми.\r\n“ Высшія сословія, говорить Е. Кине, накупались на раб\r\nство во время имперія, ожидая возстановленія преимуществъ220\r\n-\r\nдворянства и сената, старыхъ аристократическихъ Формъ,\r\nвмѣсто того, всѣ древнія Фамилии должны были погибнуть отъ\r\nимператорства. Они бросаются къ ногамъ государя, обѣщаю\r\nщаго имъ мирное обладаніе прошедшимъ, а онъ ихъ отсылаеть\r\nна казнь.\r\n“ Всѣ планы приписываемые Катилинѣ — созженіе Рима,\r\nссылка богатыхъ, убійство дворянъ, уничтоженіе обществен\r\nвыхъ различій исполняются тѣмъ или другимъ импера\r\nторомъ. Заговоръ противъ стараго порядка вещей, скрывав\r\nшiйся подъ oрлaми Марія, приводится въ исполненіе цезарами,\r\nвѣтхое общество гибнетъ отъ руки, которыя казалось должны\r\nбыли спасти его ”.\r\nНѣтъ сомнѣнія, что съ своей стороны христианство натод -\r\nкнуло императоровъ и ихъ великихъ юрисконсультовъ Гаія,\r\nУлпіана, Попіана на нѣкоторыя соціальнын уступки — такъ\r\nкакъ теперь тяготѣніе соціализма заставляетъ правительства\r\nпринимать реформы, неимѣющія въ себѣ политическаго ха\r\nрактера. Исторiя настоящаго времени, объясняетъ намъ очень\r\nхорошо что было тогда. Но пришло наконецъ время когда\r\nимператоры сдѣлались христианами.\r\n“ “Философія и Евангелie незамѣтно сблизились; еще нѣко\r\nторое время можно прослѣдить разницу въ оттѣнкахъ едиктовъ\r\nимператоровъ языческихъ и христианскихъ, но и онѣ изчеза\r\nютъ при Юстиніановскомъ переворотѣ; рѣки шедшая изъ\r\nдвухъ разныхъ источниковъ, смѣшали свои воды, стоицизмъ\r\nи христианство, Діоклеціанъ и Констатинъ, Уяніанъ и св. Па\r\nвелъ, гонитель и гонимый теряются въ океанѣ римскаго зако\r\nнодательства ”.\r\nи при всемъ этомъ римскій міръ -\r\nРимъ погибъ, варвары восторжествовали, Феодализмъ иска\r\nзилъ христианство, оттого, что соціализмъ тѣхъ временъ — сто\r\nической и христианскій не имѣмъ въ себѣ вмѣстѣ съ соціаль\r\nными началами, началъ политическихъ. Цезарю отдаютъ\r\nцезарево т. е. склоняются передъ нимъ. Являются императоры\r\nхристіане, такъ какъ могутъ явится императоры -соціалисты;\r\nпослѣдняя політическая жизнь оставляя массы, сосредоточи\r\nвается въ яйцѣ императора. Имперія готова сдѣлатся добычей\r\nE\r\nпалъ.221\r\nварваровъ, давно выжидавшихъ времени покончить ее. Мы\r\nзнаемъ что варвары сдѣлали изъ тогдашняго образования, изъ\r\nримскаго права и христианскаго равенства.\r\nТоже будет, если намъ не удастся, съ одной стороны вос\r\nкресить къ жизни политической западные народы, съ другой\r\nесли мы не найдемъ иныхъ средствъ объяснится съ востокомъ\r\nи понять друга иначе какъ войною.\r\nПо счастію, сходство между древнимъ міромъ и нашимъ\r\nздѣсь оканчивается. Соціализмъ не только Философское ученіе\r\n— какъ стоицизмъ, не только религiя - какъ христианство, но\r\nсъ тѣмъ вѣстѣ ученіе политическое. Соціализмъ не\r\nговорить “ царство мое не отъ міра сего”, онъ ничего не при\r\nзнаетъ “ цезаревымъ ”. Онъ утверждаетъ что его царствованіе\r\nздѣсь и для доказательства беретъ оружје.\r\nНовый соціализмъ не только имѣетъ мучениковъ, но и\r\nбитвы; Іюньскіе дни 1848 г., возстаніе деревень въ декабрѣ\r\n1851 года. Соціализмъ дерется и по этому - то я вѣрю, что\r\nполитическая жизнь во Франции и во всемъ Западѣ не изся кла,\r\nа пріостановилась.\r\nЕслибъ первые христиане дрались, еслибъ ихъ мученики\r\nпоказали меньше долготерпѣнія и больше отпора, можетъ они\r\nвнесли бы иные элементы своего равенства въ жизнь и со\r\nціальные зародыши оплодотворенные политическимъ уче\r\nніемъ иначе бы развились.\r\nНе впадемъ - же и мы въ ихъ ошибку, не будемъ дѣлить\r\nтого что природа сочетала, нѣтъ въ ней ни матеріализма, ни\r\nспиритуализма, всторону всякій дуализмъ. Нѣтъ соціализма\r\nбезъ республики; нѣтъ республики безъ соціализма!\r\nВы согласны со мной, я это знаю, и искренно радъ этому.\r\nЧитая ваши сочиненія, я вижу ясно двѣ цѣли вашей дѣя -\r\nтельности; съ одной стороны, вы хотите уяснить Россіи ея\r\nреволюционное призваніе, возбудить ея дремлющую мысль;\r\nсъ другой, вы стараетесь чтобъ Западъ и Россія поняли другъ\r\nдруга на почвѣ революцій, чтобъ будущее единство народовъ\r\nосновалось не на самовластій, а на свободѣ, было бы вольными\r\nбратскимъ признаніемъ другъ друга. Я не знаю цѣли въ наше\r\nвремя, которая была бы выше и благороднѣе вашей.222\r\nДля насъ людей Запада, идущихъ по одной дорогѣ, не смотря\r\nна большое число наше, успѣхъ вашихъ усилій можетъ важнѣе\r\nнежели для васъ. Для славянскаго міра современная борьба\r\nне есть вопросъ жизни и смерти, въ то время какъ мы можемъ\r\nпогибнуть въ свирѣпыхъ объятіяхъ двухъ бойцевъ. Вамъ не\r\nчего терять въ этой войнѣ, напротивъ, она даетъ вамъ внѣшнее\r\nпротивудѣйствіе необходимое для развитія юныхъ силъ, для\r\nприведенiя ихъ къ сознанію, вы будете жить дикою-ли силой\r\nврываясь въ Европу, или симпатически соединяясь съ ея на\r\nродами. Наше положеніе не таково.\r\nНо нашему крику работниковъ отвѣчаетъ таже потребность\r\nправъ и орудiя работы, “ вольности и земли ” русскихъ кре\r\nстьянъ, и мы революціонныя ведеты обоихъ сторонъ, подаемъ,\r\nчерезъ поля облитыя кровью, другъ другу руки и обнимаемся\r\nкакъ братья.\r\nПусть-же свѣтится “ Полярная Звѣзда ”, чтобъ ожидая зари\r\nразумнаго сознанія, заблудившиеся народы не разорвали Сво\r\nими руками новый Союзъ свободы.\r\nА. ТАЛАНдЬЕ. E\r\nЛондонъ, 13 Тюля 1855 года.",
        "label": "5"
    },
    {
        "title": "Tri mesiatsa za granitsei. Pis'mo chetvertoe",
        "article": "ТРИ мѣсяЦА ЗА ГРАНИЦЕЙ.\r\nПисьмо четвертое.\r\nБерлинз.\r\nВъ понедѣльникъ, 18-го мая, вакація, продолжавшаяся цѣлую\r\nнедѣлю, кончилась, и лекціи начались. Въ 8 часовъ былъ я\r\nуже въ университетѣ, нѣсколько напоминающемъ своимъ Фа\r\nсадомъ старое зданіе нашего университета, и стоялъ въ сѣ\r\nняхъ главнаго входа передъ объявленіями профессоровъ, на\r\nписанныхъ ихъ собственою рукой, гдѣ обозначено что они\r\nнамѣрены читать въ теченіе настоящаго семестра и въ какой ау\r\nдиторіи. Въ университетѣ было совершенно пусто, и эта пустота\r\nпоражаетъ васъ, привыкшихъ къ цѣлому батальону солдатъ,\r\nсторожей и разнаго чиновнаго людa въ нашихъ университетахъ.\r\nВмѣсто всей этой грозной и воинственной обстановки навстрѣчу\r\nпопалась мнѣ пожилая, чисто одѣтая женщина, въ чепчикѣ, съ\r\nметелкой въ рукахъ, выходившая изъ корридора. Это была\r\nжена привратника, которая мнѣ и ука зала аудиторію, гдѣ\r\nдолженъ былъ читать Ридель. Аудиторія не велика; по стѣ\r\nнамъ, весьма грязнымъ, вѣшалки для шинелей, простые дере\r\nвянные столы и лавки, изрѣзанные и исписанные. На одному\r\nстолѣ отрывокъ студенческой пѣсни:\r\nIch habe den ganzen Vormittag\r\nIn einem fort studieret.\r\nЭто по нашему,—- только у насъ вырѣзываются иногда болѣе\r\nсамостоятельныя поэтическiя произведения, выхваченныя прямо576 АТЕНЕЙ.\r\nизъ жизни. Я живо помню столъ, въ одной изъ аудиторій на\r\nшего университета, на которомъ въ течении четырехъ лѣтъ\r\nясно можно было читать четверостишіе, вырѣзанное рукою\r\nодного изъ нашихъ предшественниковъ:\r\n0, изверги займодавцы!\r\nВамъ удалось меня надуть.\r\nПозвольте жь мнѣ теперь, мерзавцы,\r\nХоть здѣсь немножко отдохнуть.\r\nНо вотъ понемногу пачали сходиться слушатели. Ихъ со\r\nбралось къ Риделю немного, не болѣе 12 человѣкъ. Почти\r\nвсѣ были съ шотландскими пледами на плечахъ, въ низень\r\nкихъ, блинами на головѣ сидящихъ, Фуражкахъ. Пледы и\r\nпальто вѣшаетъ каждый съ зонтикомъ на вѣшалку, тутъ же\r\nвъ аудиторіи. Стало-быть и тутъ нѣтъ никакой нужды въ сто\r\nрожахъ шинелей. Каждый съ чернильницей, которую или ста\r\nвитъ передъ собой, или вонзаетъ въ столъ; у каждaгo тетрадка\r\nдля записыванія лекцій, рѣшительно у каждаго, — явный при\r\nзнакъ, что о литографированныхъ лекціяхъ нѣтъ и помину.\r\nМинутъ черезъ 10 вошелъ Ридель, снялъ съ себя пальто, и\r\nположилъ его на возлѣ стоявшій стулъ, тутъ же поставилъ свой\r\nзонтикъ, и взошелъ на кафедру. Ридель читалъ о представи\r\nтельной системѣ и объ отвѣтственности министровъ. Онъ из\r\nлагалъ чисто только теорію и основания представительнаго пра\r\nвленія; изложеніе и Формы лекціи чрезвычайно вялыя, безжиз\r\nненныя. Ни одного не привелъ онъ примѣра изъ истории раз\r\nвитія конституціоннаго начала въ Европѣ. Но мнѣ ли объ немъ\r\nсудить по одной лекцій? Я могу только сказать о внѣшней\r\nФормѣ, — и она дѣйствительно не блестящая. Отъ Риделя\r\nперешелъ я къ Гирту, объявившему курсъ новой истории съ\r\nполовины XVII столѣтія. Имя это, совершенно неизвѣстное,\r\nзаинтересовало меня. Ранке не читалъ въ это время. У Гирша\r\nбыло болѣе слушателей, чѣмъ у Риделя, но также не свыше 20\r\nчеловѣкъ. Онъ читалъ въ этоть день объ отношении Англій\r\nкъ ея сѣверо-американскимъ колоніямъ ио причинахъ оттор\r\nженія послѣднихъ. Онъ говоритъ краснорѣчиво, но вдается\r\nвъ лишнія подробности, пересаливаетъ изложеніе массою со\r\nвершенно ненужныхъ анекдотовъ; нѣтъ у него въ изложении\r\n-ТРИ мѣсяЦА ЗА ГРАНИЦЕЙ. 577\r\n14\r\n2\r\nтой мужественной сжатости, которая составляетъ главное до\r\nстоинство каждой лекцій. Притомъ онъ производить прене\r\nприятное впечатлѣніе своими жестами. То прищуритъ глазъ,\r\nто улыбнется, то начнетъ размахивать руками, то стукнетъ\r\nкулакомъ по кафедрѣ. Гиршъ еще не старый человѣкъ, со\r\nчиненій его я не знаю, и въ исторической литературѣ его имя\r\nне пользуется извѣстностью. Въ берлинский университетъ, такъ\r\nмнѣ расказывали, вступиль онъ, благодаря покровительству\r\nШталя, но на сколько это вѣрно — не могу вамъ ручаться.\r\nДитерици назначилъ свои практическая камеральныя упраж\r\nненія по понедѣльникамъ въ 6 часовъ. Въ назначенный часъ\r\nбылъ я въ аудиторій, гдѣ нашелъ четырехъ студентовъ, а черезъ\r\nчетверть часа прибыль и профессоръ. Дитерици сѣлъ съ нами\r\nна лавку, а одинъ изъ слушателей взошелъ на кафедру, и на\r\nчалъ читать свое сочиненіе, написанное на заданную тему.\r\nТемы задаются каждую недѣлю. Нынѣшній разъ задано было\r\nнаписать о значеній статистики Ръ ряду государственныхъ на\r\nукъ, ио различныхъ опредѣленіяхъ статистики. Чтеніе про\r\nдолжалось около получаса. Потомъ, каждый изъ присутствую\r\nщихъ дѣлалъ свои замѣчанія, Дитерици же руководилъ доспу\r\nтомъ, поясняя или поправляя не точно высказанную мысль. Въ\r\n7 часовъ упражнения кончились.\r\nЧто такого рода практическiя упражненія безспорно полезны,\r\nнѣтъ сомнѣнья. Нѣчто въ родѣ этого, только домашнимъ обра\r\nзомъ, существовало и существуетъ и у насъ. Каждый изъ насъ\r\nвспоминаетъ о многихъ незабвенныхъ для насъ учителяхъ, У\r\nкоторыхъ мы собирались, пользовались совѣтами, указаніями,\r\nкнигами и пособіями, бесѣды съ которыми направляли нашу дѣ\r\nятельность и освѣщали темные для насъ пути науки. Такой\r\nобычай и теперь не прекращается, слава Богу. Если только\r\nучащаяся молодежь имѣетъ довѣріе къ преподавателю и если\r\nкто изъ нихъ желаетъ ближе ознакомиться съ предметомъ,\r\nувлекшимъ, онъ смѣло всегда можетъ расчитывать на всѣ воз\r\nможныя пособія со стороны преподавателя, на которомъ, съ\r\nодной стороны, лежить прямо обязанность содѣйствовать же\r\nланію молодыхъ людей ближе познакомиться съ наукой, и ко\r\nторый, съ другой стороны, не въ состоянии остаться равнодуш\r\nнымъ къ этимъ желаніямъ, зная, что только такимъ путемъ,\r\n.\r\nего\r\n9578 A TEH E A.\r\nЯ\r\nпокуда, можетъ онъ у насъ подготовить себѣ преемниковъ и\r\nновыхъ дѣятелей.\r\nНашимъ читателямъ, вѣроятно, памятна прекрасная статьи\r\nпрофессора кіевскаго университета Бунге, по поводу брошюры\r\nіенскаго профессора Фишера «Объ институтѣ для практическихъ\r\nзанятій по государствовѣдѣнію» *. Соглашаясь вполнѣ съ по\r\nчтеннымъ авторомъ относительно пользы практическихъ упраж\r\nненій и замѣны устныхъ экзаменовъ подачей сочиненій,\r\nсомнѣваюсь только, чтобы при настоящемъ обязательномъ по\r\nсѣщеніи лекцій, при годичныхъ экзаменахъ и при той массѣ\r\nпредметовъ, которыми на каждомъ курсѣ завалены наши сту\r\nденты, требования сочиненій были возможны. Если каждый изъ\r\nпреподавателей будетъ требовать сочинений или извлеченій изъ\r\nстатей, содержащихся въ лучшихъ руководствахъ, то уча\r\nщимся не достанетъ на это ни времени, ни силъ. Почтенный\r\nавторъ самъ указываетъ на несообразность въ раздѣленіи Фа\r\nкультетовъ, на разнородность предметовъ въ одномъ, на не\r\nдостатокъ нѣкоторыхъ предметовъ въ другомъ. «Изучающихъ,\r\nговорить онъ, подавляетъ не одно число предметовъ препода\r\nванія, но и отсутствие между ними строгой связи, объединяю\r\nщей ихъ основною мыслью.» Но не забудемъ далѣе, что съ\r\n3-го и 4-го курса нашихъ Факультетовъ, всѣ эти предметы\r\nсчитаются главными, и потому я не думаю, чтобы по каждому\r\nвозможно было требовать сочиненія. Здѣсь, для успѣха такого\r\nрода занятій, при современномъ положении университетовъ и\r\nсоставѣ Факультетовъ, при обязательномъ слушаній лекцій, не\r\nобходимо соглашеніе между преподавателями, необходимы\r\nвзаимныя уступки, а будто онѣ такъ легки. Нѣтъ—мое глубо\r\nкое убѣжденіе, и почтенный авторъ самъ, кажется, не противъ\r\nтого, что только уничтоженіе обязательныхъ лекцій, свобода\r\nвыбора предметовъ для занятій, уничтоженіе годичныхъ экза\r\nменовъ,и дадутъ средства и возможность къ учрежденію инсти\r\nтутовъ, подобно іенскому, для практическихъ занятій науками\r\nгосударственными, учрежденію, совершенно свободному, опи\r\nрающемуся только на взаимномъ желаніи, съ одной стороны,\r\n* «Русскій Вѣстникъ». Апрѣль 1858.ТРИ мѣсяЦА ЗА ГРАНИЦЕЙ. 579\r\nознакомиться ближе и освоиться съ наукою,— а съ другой облег\r\nчить всѣми средствами къ тому пути и возможность. Дай Богъ,\r\nчтобы возможность учреждения подобныхъ институтовъ скорђе\r\nпредставилась, а теперь покуда, при настоящей организации и\r\nнастоящемъ положении нашихъ университетовъ, домашнее за\r\nнятіе съ двумя, тремя молодыми людьми, желающими зани\r\nматься, можетъ замѣнять намъ и практическiя упражнения и\r\nподачу сочиненій. Я можетъ-быть ошибаюсь, но мое убѣжде\r\nніе то, что палліативами въ дѣлѣ реформы нашихъ учебныхъ\r\nзаведеній ничего не сдѣлаешь. Намъ надо согласиться въ\r\nосновныхъ взглядахъ и главныхъ вопросахъ. Рѣішимъ сначала\r\nЧто такое наши университеты -— школы ли, гдѣ за хорошее уче\r\nніе и допропорядочное поведеніе даютъ чины, гдѣ приготовля\r\nются люди для государственной службы, или это высшее учеб\r\nное заведеніе, всѣмъ открытое, съ полною свободой препода\r\nванія, безъ которой не мыслимо развитие науки, съ полною сво\r\nбодой ученiя и выбора предметовъзанятій, безъ чего не мы\r\nслимо строгое занятие наукой, и должны ли реформы, въ необ\r\nходимости которыхъ ни одна душа не сомнѣвается, произойдти\r\nвъ первомъ или во второмъ смыслѣ. Въ такія минуты, когда\r\nвсѣми, и учащими и учащимися, чувствуется вся неловкость по\r\nложенiя, когда само время вызываетъ новыя потребности, тутъ\r\nнеобходимо ставить вопросъ прямо и рѣшительно. Немножко\r\nже свободы преподавания съ извѣстнымъ приемомъ полицейскаго\r\nнадзора и съ обязанностью подавать программы; обязательныя\r\nлекціи и въ то же время извѣстнаго рода свобода, публичность\r\nи вмѣстѣ съ тѣмъ замкнутость, все это составляетъ такого рода\r\nстранное мѣсиво, которое переваривать трудно\" и плоды кото\r\nраго у насъ всѣхъ передъ глазами. Если принимать наши уни\r\nверситеты за соединение нѣсколькихъ высшихъ школъ, съ цѣлью\r\nобразовывать спеціалистовъ, тогда слѣдуетъ имѣть постоянно\r\nэту цѣль въ виду. Тогда между учащимися и учащими отноше\r\nнія должны быть совершенно иныя; тогда учащийся обязанъ во\r\nвсемъ покоряться программѣ заведения или его оставить; тогда\r\nрепетиціи и экзамены совершенно у мѣста, тогда преподава\r\nтель не можетъ и не смѣетъ, по смыслу и цѣли самаго заведе\r\nнія, отступать отъ утвержденной совѣтомъ ли учителей или\r\nвысшимъ училищнымъ комитетомъ, или кѣмъ бы то ни было580 Атеней.\r\nИЛИ ЧИна.\r\n(\r\nпрограммы. Школа должна быть школой. Но если наши уни\r\nверситеты должны быть высшими учебными заведеніями, хра\r\nнителями и сѣятелями истинныхъ современныхъ началъ науки,\r\nа не механическими только дрессировщиками молодыхъ людей для\r\nтого или другаго поприща, тогда университеты должны полу\r\nчить опять совершенно отличную отъ настоящаго положенія\r\nорганизацію. Пусть такой щедротами правительства основан\r\nный институтъ будетъ свободно открытъ для всѣхъ желающихъ\r\nучиться, пусть свободное, внѣ всякаго контроля, кромѣ одно\r\nго общественнаго мнѣнія, стоящее изложеніе современныхъ\r\nтребованій науки привлекаетъ слушателей изъ стремленія къ\r\nобразованiю, ради науки, а не ради степени\r\nНеразумно и унизительно для науки, говорить одинъ изъ замѣ\r\nчательнѣйшихъ современныхъ ученыхъ преподавателей, Моль,\r\nсмотрѣть на университетъ, какъ на соединение нѣсколькихъ\r\nзаведеній, назначенныхъ для выучки необходимыхъ по раз\r\nнымъ отраслямъ государственной службы рабочихъ. Пошлое,\r\nмеханическое примѣненіе науки является у многихъ скоро само\r\nсобой, или пріобрѣтается навыкомъ на службѣ. Но плохое поня\r\nтіе можно составить себѣ о народѣ, высшее умственное и духов\r\nное развитие которого заключается единственно только въ дѣло\r\nвомъ навыкѣ или дѣловой годности; плохо тому государству,\r\nгдѣ люди, имъ управляющіе, въ то же самое время не самые\r\nобразованные граждане и не стремятся, для улучшения и облаго\r\nроженія народной жизни, вносить въ нее благотворныя истин\r\nныя начала, выработанныя наукой».\r\nСамо собою разумѣется, что при такого рода организація\r\nуниверситета, кромѣ полной свободы преподаванія,должна суще\r\nствовать полная свобода ученія. Да иначе и быть не можетъ,\r\nпотому что университетъ будетъ открытъ всѣмъ желающимъ.\r\nТогда уничтожается сама собой необходимость университетской\r\nполицій, университетскаго суда, странной и отзывающейся\r\nсредневѣковыми обычаями изъятости отъ общедѣйствующихъ и\r\nдля всѣхъ обязательныхъ законовъ; тогда не нужны будутъ мун\r\nдиры, рѣзко отличающіе студентовъ отъ остальныхъ гражданъ,\r\nили безобразные бурсацкіе приемы, обычаи и внѣшніе признаки,\r\nобразующіе изъ нѣмецкихъ студентовъ какую-то касту, порож\r\nдающіе въ ней какое-то дикое понятие о необходимости корТРИ мѣсяЦА ЗА ГРАНИЦЕЙ. 581\r\n1\r\n2\r\nпоративной исключительности, имѣвшей смыслъ въ средневѣ\r\nковыхъ университетахъ, но отнюдь не теперь; тогда универ\r\nситетъ будетъ тѣмъ, чѣмъ онъ долженъ быть, учрежденіемъ,\r\nснабженнымъ всѣми необходимыми для ученыхъ занятій по\r\nсобіями, гдѣ призваны люди извѣстные своими трудами и сво\r\nимъ преподаваніемъ излагать публично, всѣмъ приходящимъ,\r\nнауку въ современномъ ея положении; тогда и преподаватели,\r\nподвергнутые контролю общественнаго мнѣнія, и слушатели,\r\nстекшіеся по доброй волѣ и единственно съ желаніемъ учиться,\r\nвозстановятъ, вслѣдствіе самой необходимости, вслѣдствіе\r\nсамого положенія, ту нарушенную гармонію, которая должна\r\nсуществовать между слушателями и преподавателями. Повто\r\nряю опять мое глубокое убѣжденіе, что вопросъ о томъ—чѣмъ\r\nдолжны быть наши высшія учебных заведенія, долженъ быть\r\nпоставленъ прямо и рѣзко. Отъ рѣшенія его зависитъ весь ха\r\nрактеръ будущихъ реформъ, необходимость которыхъ равно\r\nвсѣми сознается.\r\nПозволю сдѣлать ебѣ еще одно замѣчаніе. У насъ слиш\r\nкомъ, кажется,вкоренилось мнѣніе, что нѣмецкіе университеты\r\nэто идеалъ высшихъ учебныхъ заведеній, и что ихъ преиму\r\nщественно слѣдуетъ принимать за образецъ, въ виду могущихъ\r\nслучиться у насъ преобразованій. Нѣмецкая студенческая жизнь\r\nпредставляется нашимъ студентамъ издали какимъ-то идеаломъ\r\nстуденческой жизни, съ gaudeamus igitur, съ веселыми сбо\r\nрищами, съ полною независимостью, съ любовью вмѣстѣ съ\r\nтѣмъ къ наукѣ; профессорскую корпорацію мы привыкли счи\r\nтать стоящею внѣ всякихъ житейскихъ дрязгъ, преданныхъ\r\nтолько наукѣ, привѣтствующихъ и съ радостью принимающихъ\r\nвъ свою среду всякую новую молодую выдающуюся личность.\r\nМнѣ случалось слышать совершенно иные отзывы, и каждый изъ\r\nнасъ, хоть сколько-нибудь слѣдящій за періодическою нѣмец\r\nкою литературой, знаетъ какъ повсемѣстно и громко раздаются\r\nКлики о необходимости реформы нѣмецкихъ университетовъ.\r\nВо внѣшнемъ устройствѣ и въ цѣлой организации нѣмецкихъ\r\nуниверситетовъ сильна еще вымирающая вездѣ корпоративная\r\nсредневѣковая исключительность, которая, подобно многимъ\r\nдругимъ обломкамъ временъ давно минувшихъ, подобно це\r\nхамъ, сохранили внѣшнюю свою безобразную форму, не ужи582 АТЕНЕЙ.\r\nвающуюся съ новыми потребностями времени и потерявшую\r\nвесь смыслъ, какой она имѣла въ старину, въ эпоху возникно\r\nвенія университетовъ. «Наши университеты, говорить одинъ изъ\r\nсовременныхъ дѣятелей, это корпорацій, потерявшая все, что\r\nсоставляло силу и значеніе средневѣковыхъ корпорацій, и\r\nсохранившiя только ненавистныя ея стороны, именно — привиле\r\nгіи и насиліе». То время, когда университеты были совершенно\r\nсамостоятельными союзами, когда до 2000 юношей, подъ предво\r\nдительствомъ 46 учителей,вышли изъ Праги, тѣснимые Чехами,\r\nи подъ звуки gaudeamus igitur вступили въ Лейпцигъ, гдѣ поло\r\nжили, благодаря радушному пріему маркграфа Фридриха Воин\r\nственнаго, основаніе лейпцигскому университету, — то время\r\nпрошло безвозвратно.\r\nПользуясь борьбою между свѣтскою и духовною властью,\r\nони, подобно ремесленнымъ корпораціямъ, подобно городамъ,\r\nумѣли отстаивать свою самостоятельность, выговорить себѣ\r\nпривилегии, и образовать своего рода государство въ госу\r\nдарствѣ. При такомъ независимомъ положеніи, университеты\r\nбыли хранителями духовной свободы, образования и науки.\r\nМежду учителями и слушателями были совершенно свободныя\r\nотношения и тѣсная связь, обусловливаемая общею опасностью\r\nи дружною борьбой противъ враждебныхъ образованiю силу.\r\nСлушатели были, конечно,немальчики, а взрослые люди,выбирав\r\nшie себѣ,какъ напримѣръ въ итальянскихъ университетахъ,рек\r\nтора,и произносившіе судъ надъ учителями. Университетыприни\r\nмали живое участие во всѣхъ общественныхъ вопросахъ, на нихъ\r\nлюбила преимущественно опираться свѣтская власть, въ средѣ\r\nэтой свободной корпорацій находили защиту гонимые фанатиз\r\nмомъ духовенства еретики, здѣсь засвѣтилъ впервые лучъ гума\r\nнизма и началась реформація. Преслѣдуемые духовенствомъ,\r\nуниверситеты вынуждены были отдаться въ руки государству,\r\nподчиниться ему, и,сохранивъ во многомъ свои внѣшнія Формы,\r\nсвои привилегии и цеховое устройство, они сдѣлались тѣмъ не\r\nменѣе учрежденіемъ государстгеннымъ и должны были испы\r\nтать всѣ послѣдствія, происшедшія вездѣ въ Европѣ, во всѣхъ\r\nслояхъ жизни отъ. этого переворота, возвысившаго идею госу\r\nдарственнаго единства надо всѣми строптивными и враждеб\r\nными единству корпоративными союзами.ТРИ МЕСЯЦА ЗА ГРАНИЦЕЙ. 583\r\nПротестантизмъ въ Германии, какъ извѣстно, много содѣй\r\nствовалъ къ утвержденiю княжеской власти и образованiю но\r\nваго европейскаго государства со всѣми ея аттрибутами, бюро\r\nкратіей и чиновничествомъ. Онъ привлекъ къ себѣ свѣтскую\r\nвласть именно тѣмъ, что оказался несравненно болѣе чиновни\r\nкомъ, нежели католицизмъ, отстаивавшій вездѣ и всюду свою\r\nнезависимость. Университетскie Факультеты сдѣлались орудіемъ\r\nвъ рукахъ центральной власти и послушными исполнителями\r\nея велѣній. Преподаватели сдѣлались чиновниками, состоящими\r\nвъ государственной службѣ, служители учениками, обязанными\r\nготовиться къ той или другой отрасли гражданской дѣятельности.\r\nЦѣлое XVII-еи до половины XVIII столѣтія университеты нѣ\r\nмецкіе, и въ особенности протестантскie, отличались преслѣдова\r\nніемъ всего, что только нѣсколько отзывалось свѣжестью,новизной\r\nили реформами. Богословскіе Факультеты въ протестантскихъ\r\nуниверситетахъ славились дикимъ гоненіемъ на все, что\r\nтолько осмѣливалось подвергать критикѣ основы протестан\r\nтизма; долгое время въ профессора Философіи назначались бо\r\nгословы, а Факультетъ строго смотрѣлъ и надзиралъ за тѣмъ,\r\nчтобы Философія не была опасна государству. Этотъ Факуль\r\nтетъ налагалъ свою руку не на однихъ только членовъ универ\r\nситета, но преслѣдовалъ и гналъ даже совершенно независи\r\nмыхъ ученыхъ, шедшихъ своей дорогой. Юридическіе Факультеты\r\nмногихъ университетовъ отличались такою же нетерпимостью,\r\nтакою же безпощадною жестокостью и строгостью пригово\r\nровъ. Укажемъ на одного изъ знаменитыхъ представителей\r\nдейпцигскаго юридическяго факультета — Карпцова, хваливша\r\nгося тѣмъ, что онъ подписалъ 400 смертныхъ приговоровъ.\r\nСпенеръ, Томазій, представители живаго направленія въ нау\r\nкѣ и жизни, преслѣдовались до конца своей жизни профессо\r\nрами; великій Лейбницъ отказался отъ университетскаго попри\r\nщи потому,что не въ состоянии былъ вынести педантизма лейті\r\nцигскихъ профессоровъ; по настоянію піетистовъ, членовъ\r\nгалльскаго университета, выгнанъ былъ Философъ Вольфъ, дол\r\nженъ былъ даже въ 24 часа оставить прусскія владѣнія подъ\r\nопасеніемъ смертной казни. Изъ нѣмецкихъ университетовъ,\r\nбоявшихся за свои привилегии, подчинившихся, ради сохране\r\nнія своихъ потерявшихъ уже всякій смыслъ корпоративныхъ584 А ты не й.\r\nФормъ, вполнѣ государству, выходили самые ревностные доно\r\nщики. Университеты стали какими-то уродливыми обломками\r\nсредневѣковой жизни. Это были корпорацій, гдѣ учителя со\r\nставляли какую-то касту, много способствовавшую къ тому,\r\nчто подъ словомъ ученый разумѣлся человѣкъ совершенно не\r\nотъ міра сего и гдѣ учащееся юношество точно также боязливо\r\nдержалось за сохранение своихъ безсмысленныхъ уже союзовъ\r\nи грубыхъ нелѣпыхъ обычаевъ, и почитало себя въ противо\r\nположность ко всѣмъ остальнымъ гражданамъ или Филистерамъ\r\nсуществами совсѣмъ иного рода, существами привилегиро\r\nванными, монополистами буйства, которымъ все остальное долж\r\nно уступать. Говоритъ же студенческая пѣсня:\r\nDie Philister sind uns gewogen meist,\r\nSie wissen recht gut, wass der Bursche heisst.\r\nКакъ образовались и сложились эти внѣшнія Формы студен\r\nческаго сожитія, Формы не только для насъ, но и для остальной\r\nЕвропы совершенно чуждыя — это также легко объяснить.\r\nСтаринное и понятное въ первоначальныхъ университетахъ\r\nраздѣленіе членовъ его по національному ихъ происхожденію,\r\nпо которому каждый слушатель примыкалъ къ своимъ земля\r\nкамъ, осталось, подобно многимъ другимъ утратившимъ всякій\r\nсмыслъ и всякое значеніе внѣшнимъ Формамъ, при универси\r\nтетахъ, и получило характеръ въ высшей степени дикій и без\r\nобразный. Не національное уже происхожденіе, не какую - ни\r\nбудь идею выражали собою эти студенческіе союзы (Landsmann\r\nschaften): это просто мертвый обломокъ старинной привиле\r\nгированной корпоративной исключительности, проявлявшейся\r\nвъ дикихъ, странныхъ и грубыхъ обычаяхъ студенческаго\r\nбыта (Komment), въ наглыхъ выходкахъ противъ всего, что\r\nтолько не носило имени студента и что принадлежить Фили\r\nстерскому міру; а между тѣмъ въ самыхъ Формахъ студенческаго\r\nобщежитія, въ ихъ обычаяхъ, въ слѣпомъ подчиненіи имъ и\r\nкъ рабскомъ повиновеніи старшимъ (Seniores) проявляется какъ\r\nнельзя болѣе та же Филистерская натура. Смыслъ учреждений\r\nутратился, привилегии и Формы остались: не мудрено послѣ\r\nобъяснить отчего они дошли до такой нелѣпости.\r\nВслѣдствіе академическаго права носить шпагу, студенческое\r\nэтого 2\r\n2ТРИ мѣсяЦА ЗА ГРАНИЦЕЙ. 585\r\nсоюзы поставили себѣ за правило стремиться къ возможно\r\nсовершеннѣйшему владѣнію оружіемъ. На большей въ этомъ\r\nдѣлѣ опытности опирается чиновничья іерархія студенческая.\r\nМолодой,неопытный еще въ первомъ семестрѣ,рубака и питухъ\r\nназывается фуксомъ, а тамъ онъ становится прогорѣлымъ Фук\r\nсомъ (Brandfuchs), за тѣмъ молодымъ буршемъ, потомъ ста\r\nрымъ буршемъ, старымъ домомъ (altes Haus) и, наконецъ, по\r\nросшею мхомъ головою (bemoostes Haupt). Будь все это ради\r\nзабавы, ради шутки — тутъ ничего не было бы и не можетъ быть\r\nотвратительнаго, по надо знать какъ все это свято и ненару\r\nшимо соблюдается, какою китайскою обрядностью связана вся\r\nэта жизнь. Узы, связующіе эти студенческiя общины, за неимѣні\r\nемъ высшихъ цѣлей — это общiя попойки, принимающая колос\r\nсальные, какъ мнѣ расказывали съ Гейдельбергѣ, размѣры.\r\nЭти общественныя попойки, въ особо для того нанятыхъ каж\r\nдымъ союзомъ кнейпахъ, сопровождаются цѣлою сѣтью са\r\nмыхъ уморительныхъ церемоній. Пить никто не можетъ, не\r\nпожелавши кому -нибудь здоровья (Vortrіnken), каждый дол\r\nженъ помнить кто первый выпилъ его здоровье, кто второй.\r\nВъ такомъ порядкѣ онъ и отвѣчать должень,\r\nтолько ошибется, то это уже оскорбленіе съ его стороны, и\r\nдуэль неизбѣжна. А сколько споровъ между корпораціями за\r\nпервенство при какомъ-нибудь торжественномъ случаѣ, спо\r\nровъ, ведущихъ за собой часто драки и вмѣшательство поли\r\nцій; а главное, сколько дикости и наглости и грубости въ отно\r\nшеніи ко всѣмъ остальнымъ жителямъ мужскаго и женскаго\r\nпо ла, жителямъ, о которыхъ академическое населеніе думаетъ\r\nкакъ о людяхъ, созданныхъ на ихъ потѣху. Разныя корпорацій\r\nимѣютъ каждая свои особенныя правила и законы. Такъ, па\r\nпримѣръ, берлипскіе бурши, пользующиеся въ послѣднее время\r\nособеннымъ королевскимъ расположеніемъ, правиломъ своимъ\r\nпоставили (такъ мнѣ передавала наша учащаяся молодежь) никогда на своихъ сходкахъ не говорить ни о политикѣ, ни оли\r\nтературѣ, вести строгую цѣломудренную жизнь\r\nдѣятельность сосредоточить на пивѣ. Они при этомъ ужасно\r\nтрубы; ихъ не любятъ, и гдѣ только есть возможность, берлин\r\nскіе уличные мальчишки не преминутъ сдѣлать имъ какую- ни\r\nбудь неприятность, какъ это и было при торжественномъ въѣздѣ\r\n37\r\nи если онъ\r\nи всю свою\r\nЧ. VI.586 АТЕНЕЙ.\r\nмолодой принцессы прусской въ Берлинъ, когда студенты,\r\nименно Burschenschaft, нарядившись въ Фантастическое полу\r\nрыцарскіе, полужандармскіе костюмы, даже съ эполетами, яви\r\nлись также верхами на торжественное шествие. Мальчишки\r\nкараулили ихъ въ разныхъ мѣстахъ, когда эти рыцари печаль\r\nнаго образа возвращались домой, перепугали криками и гикань\r\nемъ лошадей, и многие изъ рыцарей слетѣли наземь.\r\nПрисоединимъ ко всему этому еще одно великое зло—это\r\nпривилегію изъятія отъ общаго для всѣхъ остальныхъгражданъ\r\nсуда. Это изъятіе есть не что иное какъ остатокъ того дикаго,\r\nгрубаго хаотическаго вѣка, когда возникли университеты, и отсю\r\nда происходятъ всѣ тѣ болячки, которыми страдаетъ нѣмецкая\r\nуниверситетская и студенческая жизнь. Отсюда проистекаютъ\r\nдуэли, кастическая исключительность, и мнѣніе что все должно\r\nпокоряться студенту, мнѣніе, доводящее, напримѣръ до того, что\r\nвъ мою бытность въ Гейдельбергѣ вывѣшены было разомъ на\r\nдоскѣ имена 12-ти исключенныхъ студентовъ, въ томъ числѣ\r\nпять за тяжкое оскорбленіе почетныхъ гражданъ. Такое изъятие\r\nумерщевляетъ въ молодомъ человѣкѣ чувство справедливости\r\nи подавляетъ сознаніе гражданскихъ обязанностей. Если\r\nстуденты,имѣютьсвое особое судилище, такъ отъ чего же не\r\nимѣть такого же купеческимъ прикащикамъ и подмастерьямъ?\r\nКогда сохранили привилегии нѣмецкіе студенты, отъ чего же\r\nне сохранить ихъ и для цеховыхъ?\r\nНо замѣчательнѣе всего, что изъ самыхъ разгульныхъ и не\r\nукротимыхъ бурсаковъ выходили по большей части самые ра\r\nбөлѣпные чиновники и Фанатики-піетисты. И это опять по\r\nнятно. Нѣмецкая студенческая жизнь, студенческій Komment\r\n— это какая-то странная смѣсь властолюбія съ раболѣпствомъ,\r\nдерзость въ отношеніи къ равнымъ себѣ, нахальство и наглость\r\nвъ отношении ко всему нестуденческому, и слѣпое рабское\r\nповиновеніе сеніору и своему конвенту. Былъ моментъ, когда\r\nуниверситеты Германии должны были обновиться, когда и учи\r\nтеля и студенты были затронуты общимъ великимъ движе\r\nніемъ конца прошлаго столѣтія, когда профессора забыли свои ка\r\nбинеты и вмѣстѣ съ молодежью взялись за мечъ на защиту роди\r\nны, когда громко вездѣ заговорили о реформахъ, когда въ бла\r\nгородномъ порывѣ, столь свойственномъ и всегда присущемъТРИ мѣсяЦА ЗА ГРАНИЦЕЙ. 587\r\nвъ\r\n,\r\nюности, студенты соединились съ цѣлью нравственно пере\r\nродиться, съ цѣлью предаться наукѣ, образовать себя и,\r\nвооружившись такими силами дѣйствовать дружно для\r\nустановленія единства и политическаго значенія Германін.\r\nСудьбы этого благороднаго рѣшенiя и Вартбургской сходки\r\nизвѣстны. Съ 1817-го года и по 1848-й наступилъ цѣлый\r\nрядъ безпрестанныхъ преслѣдованій университетовъ, въ отно\r\nшеніи къ которымъ каждое нѣмецкое правительство хотѣло,\r\nкажется, перещеголять другъ друга въ полицейскомъ над\r\nзорѣ надъ ними и въ особенности надъ преподавателями.\r\nНе будемъ уже говорить объ Австріи, гдѣ императоръ\r\nФранцъ сказалъ въ Ольмюцѣ профессорамъ, что дѣло не въ\r\nзнаній, не въ ученіи, а въ томъ, чтобы ему приготовили і под\r\nданыхъ богобоязненныхъ и съ хорошимъ поведеніемъ, но даже\r\nПруссія оказала въ дѣлѣ преслѣдованія особенное рвение. Вмѣ\r\nсто того, чтобы предоставить преобразованіе самимъ универ\r\nситетамъ, вмѣсто того, чтобы обновить ихъ уничтожені\r\nемъ остатковъ средневѣковаго ихъ устройства и расширить\r\nкругъ ихъ дѣйствія, признавъ за ними право самостоятель\r\nности и инициативы во всемъ, что дѣйствительно ихъ ка\r\nсается, самостоятельности и свободы, безъ которыхъ universi\r\ntas litterarum не мыслима, а не глупыхъ привилегiй и исключи\r\nтельности, — нѣмецкія правительства не тронули послѣднихъ, а\r\nналожили руку на главное, на жизненную силу университе\r\nтовъ, на свободу преподавания. Припомнимъ всю эту блес\r\nтящую когорту знаменитыхъ учителей, изгоняемыхъ то изъ\r\nтого, то изъ другаго университета, припомнимъ геттинген\r\nскихъ профессоровъ, припомнимъ Велькера и Роттека, Маргей\r\nнеке, Гофмана Фонъ - Фаллерслебена, Фишера (Vischer), и мно\r\nгихъ другихъ, припомнимъ мѣры германскаго сейма съ самого\r\n1819 года, клонившiяся всѣ къ ограниченію академической\r\nсвободы преподаванія, припомнимъ все, что дѣлалось въ Прус\r\nсіи въ министерство Эйхгорна, который сказалъ публично\r\n25-го августа 1844 года въ Кёнигсбергѣ, что въ отношении\r\nтолько къ естественнымъ наукамъ онъ можетъ дозволить пол\r\nную и неограниченную свободу преподавания, но что препода\r\nваніе истории, права, Философіи и богословiя имѣетъ, по его\r\nмнѣнію, совершенно иныя условия. Здѣсь министръ сильно скло\r\n2\r\n*\r\n37 *588 ATEI E Å.\r\nи 9\r\nнялся на сторону австрійскаго взгляда на преподаваніе. Когда,\r\nнапримѣръ, профессора Hotho, Vatke и Benary хотѣли изда\r\nвать въ Берлинѣ журналъ для изложения науки въ ея могуще\r\nственномъ воздѣйствіи на Формы жизни и общества, то ми\r\nнистръ отвѣчалъ, что преслѣдованіе такого плана не приличен\r\nствуетъ цѣли университета и призванію университетскихъ пре\r\nподавателей, что отсюда произойдутъ разныя неприятныя столк\r\nновенія, потому что редакторы безъ практическаго живаго по\r\nниманія Церкви и государства будуть говорить въ своемъ жур\r\nналѣ объ этихъ предметахъ, вѣроятно, съ точки зрѣнія той\r\nФилософій (именно Гегелевой), которая, по мнѣнію его прево\r\nсходительства, равно какъ и прочихъ высокихъ прусскихъ са\r\nновниковъ, совершенно несовмѣстима съгосподствующею про\r\nтестанскою Церковью и съ государственными началами. При\r\nтакомъ гнетѣ, при такомъ взглядѣ на университеты, какъ на\r\nзаведенія для выучки необходимыхъ для государства богосло\r\nвовъ, врачей и чиновниковъ, университетская жизнь въ Гер\r\nманіи не могла не упасть. Положимъ, что въ голосахъ, раз\r\nдававшихся и раздающихся тамъ противъ современнаго по\r\nложенія нѣмецкихъ университетовъ, много преувеличеннаго,\r\nмного горечи, но все же они свидѣтельствуютъ, что потреб\r\nность въ реформахъ сильна и реформы неизбѣжны. «Можемъ\r\nли мы сказать, восклицаетъ одинъ изъ профессоровъ, что же\r\nланіе реформы въ области протестантсткой церкви, что движе\r\nніе въ пользу суда присяжныхъ и стремление къ измѣненію\r\nустарѣвшихъ нашихъ общественныхъ отношеній нашли себѣ\r\nотголосокъ въ нашихъ университетахъ? Даже о естествен\r\nныхъ наукахъ нельзя сказать, чтобы развитие ихъ и занятія\r\nими въ университетахъ шло въ уровень съ потребностями вре\r\nмени. Университеты наши продолжаютъ по прежнему готовить\r\nкандидатовъ на пасторскія мѣста, акцессистовъ и докторовъ\r\nмедицины изъ того же материяла, который изъ-подъ прессо\r\nвальнаго заведенія, называемаго гимназіей, загоняется въ ауди\r\nторіи, и радуются, что приготовляють государству чиновниковъ,\r\nсебѣ же доставляють деньги за коллегіn.» Положимъ, что въ\r\nэтихъ словахъ слишкомъ уже много горечи. Духъ времени,\r\nобщее образование, все шире и шире проникавшее въ жизнь,\r\nмного способствовало къ устраненію разныхъ злоупотребленійТРИ мѣсяЦА ЗА ГРАНИЦЕЙ. 589\r\na\r\n2\r\nи дикостей академической жизни, но общій голосъ, и притомъ\r\nдаже людей умѣренныхъ, — тотъ, что нѣмецкіе университеты\r\nостаются до сихъ поръ еще при своей корпоративной исклю\r\nчительности, что отсюда происходятъ какъ необходимыя по\r\nслѣдствія то, что профессора составляютъ какую-то касту,\r\nмежду студентами развилась сословная исключительность и ре\r\nноммажа, и что вслѣдствіе всѣхъ этихъ условій универси\r\nтеты отдалились отъ жизни и ея насущныхъ потребностей.\r\nЧиновничья іерархія, этотъ сладкій подарокъ бюрократій,\r\nвкоренялась и въ нѣмецкихъ университетахъ, съ тѣхъ поръ,\r\nконечно, когда послѣдніе сдѣлались вполнѣ учреждениями госу\r\nдарственными. Въ настоящее время одни ординарные профес\r\nсора имѣють значеніе и голосъ въ Факультетахъ. Положение\r\nпривать - доцентовъ, составляющихъ настоящій ученый проле\r\nтаріатъ, самое бѣдственное. Если у бѣднаго доцента нѣтъ\r\nособенной протекцій, то онъ нерѣдко 10 и болѣе лѣтъ ведеть\r\nсамую плачевную жизнь, не получая за свои труды никакого\r\nвознаграждения, не имѣя даже и ганорарія, потому что какъ\r\nни свободенъ буршъ, но чиновникъ и въ немъ сидитъ, и орди\r\nнарный профессоръ въ глазахъ его всегда болѣе имѣетъ зна\r\nченія. Нерѣдко старый приватъ – доцентъ не имѣетъ иныхъ\r\nсредствъ для жизни, кромѣ репетиторій, то-есть онъ прохо\r\nдитъ въ послѣдній семестръ съ лѣнивыми студентами слушан\r\nныя ими у ординарныхъ профессоровъ лекцій для приготовленія\r\nкъ экзаменамъ, да занимается переводами и корректурами.\r\nВо многихъ, по преимуществу въ маленькихъ, университетахъ\r\nгосподствуетъ въ величайшихъ размѣрахъ непотизмъ.\r\nТолько тотъ и достигаетъ профессуры, кто поддерживается\r\nглавными ординарными профессорами. Бываютъ люди, отъ рож\r\nденія уже такъ-сказать предназначенные въ профессора, кото\r\nрые по достиженіи извѣстнаго возраста и по исполненіи извѣст\r\nныхъ Формальностей занимаютъ мѣста своихъ отцовъ или род\r\nственниковъ. Что положение приватъ - доцентовъ въ разныхъ нѣ\r\nмецкихъ университетахъ неблистательно, тому могутъ служить\r\nдоказательствомъ два происшествия съ двумя молодыми учеными\r\nвъ Гейдельбергѣ и въ Боннѣ, случившаяся въ нынѣшнему году.\r\nОдно изъ нихъ надѣлало много шума въ Германии, потому\r\nчто случилось съ человѣкомъ, пользующимся общимъ уваженіемъ,\r\n9590 АТЕНЕЙ.\r\nдокторомъ правъ Бекгаузомъ, приватъ - доцентомъ боннскаго\r\nуниверситета. Общее участіе, принятое въ этомъ дѣлѣ журна\r\nлистикой, доказываетъ еще яснѣе, какъ общественное мнѣніе\r\nвъ Германии стоитъ выше университетовъ при ихъ современ\r\nной организации. Докторъ Бекгаузъ изложилъ все свое дѣло\r\nвъ маленькой брошюрѣ, изъ которой мы извлекаемъ главный\r\nходъ дѣла, бросающій яркiй свѣтъ на то, что можетъ въ на\r\nстоящее время происходить въ стѣнахъ нѣмецкаго универси\r\nтета, даже при полной гласности и при могущественномъ влія\r\nніи, какое завоевало себѣ общественное мнѣніе.\r\n- При самомъ уже началѣ своихъ чтеній, Бекгаузъ встрѣтилъ\r\nзатруднения и прижимки. Одинъ изъ ординарныхъ профессо\r\nровъ, тайный юстицъ - совѣтникъ Бекингъ, заявилъ мнѣніе, что\r\nмолодому доценту не слѣдуетъ дозволять читать главныхъ кол\r\nлегій, именно, исторію римскаго права и пандекты. Мнѣніе\r\nсвое онъ заявилъ изъ опасенія соперничества, потому что всѣ\r\nэти предметы преподаетъ Бекингъ. То же самое повторилось\r\nи въ слѣдующій семестръ. Едва только объявилъ Бекгаузъ, что\r\nбудетъ читать Institutiones, какъ Бекингъ разразился ругатель\r\nствами на Бекгауза, встрѣтившись съ нимъ на улицѣ, и требо\r\nвалъ настоятельно перемѣны предмета лекцій. Бекгаузъ дол\r\nженъ былъ уступить и согласиться. Чтоже будетъ съ приватъ\r\nдоцентомъ, говоритъ Бекгаузъ, когда ему дозволяютъ читать\r\nтолько побочные предметы, когда онъ для обезпеченія своего\r\nположения обязанъ робко и боязливо слушаться ординарнаго\r\nпрофессора. Гдѣ же ему возможность выказать свою способ\r\nность читать главный отрасли науки, когда именно ему въ этомъ\r\nотказываютъ, или преслѣдують на каждомъ шагу, если онъ\r\nтолько осмѣлится соперничать съ ординарными профессорами.\r\nЦѣлый юридический факультетъ смотрѣлъ также неприязненно\r\nна молодаго доцента, умѣвинаго въ короткое время привлечь къ\r\nсебѣ слушателей, но не доводилъ своей неприязни до тѣхъ гру\r\nбыхъ и грязныхъ выходокъ, какiя себѣ позволялъ Бекингъ и\r\nкоторыя разоблачають передъ нами весь этотъ міръ сплетней\r\nи мелочныхъ придирокъ, которыми такъ богата мѣщанская\r\nжизнь небольшихъ городовъ. Съ особеннымъ рвеніемъ освѣ\r\nдомлялись о частной жизни молодого доцента, гдѣ онъ еже\r\nдневно обѣдаетъ или ужинаетъ. Бекингъ не выдержалъ даже,ТРИ мѣсяЦА ЗА ГРАНИЦЕЙ. 591\r\n2\r\nи\r\nчтобы не сдѣлать замъчанія. «Вы молодые люди, сказалъ онъ\r\nБекгаузу, что-то очень модничаете. Отлично, это отлично. Вы\r\nсидите тамъ въ гостинницѣ «Звѣзда» и кутите.» Въ этомъ\r\nтонѣ продолжалъ Бекингъ свои упреки, точно будто передъ\r\nнимъ стоялъ школьникъ, и закончилъ напоминаніемъ, что Фа\r\nкультетъ имѣетъ неограниченную власть надъ доцентами,\r\nдѣйствительно, по статутамъ боннскаго университета Факуль\r\nтетъ обязанъ слѣдить за образом жизни доцентов.\r\nПослѣ такихъ столкновеній, Бекгаузу дѣлали на каж\r\nдомъ шагу непріятности, а между тѣмъ расположеніе слу\r\nшателей видимо къ нему увеличивалось. На него напали съ\r\nожесточеніемъ за то, напримѣръ, что онъ осмѣлился предло\r\nжить студентамъ, для облегченiя изученія Gaii institutiones, нѣ\r\nмецкій переводъ ихъ, имѣя въ виду, что Французы давнымъ\r\nдавно уже приняли этотъ способъ. Предложить нѣмецкій пе\r\nреводъ Гайя — это сочли за такое преступленіе,, которое\r\nявно доказываетъ неспособность доцента. Вражды много на\r\nкипѣло въ сердцахъ профессорскихъ противъ молодаго ученаго,\r\nи потому можно себѣ представить, что съ ними сдѣлалось, когда\r\nБекгаузъ, исполняя желание многихъ студентовъ, объявилъ\r\nвъ ноябрѣ 1857 г., что будетъ объяснять пандекты. Объяснять\r\nпандекты! — пандекты, которыя составляли до сихъ поръ мо\r\nнополію ординарныхъ профессоровъ, и это осмѣливается объ\r\nявить приватъ-доцентъ, который можетъ брать на себя только\r\nвторостепенные предметы, — нѣтъ! это было уже слишкомъ, и\r\nчерезъ нѣсколько недѣль, вслѣдствіе рѣшенія юридическато Фа\r\nкультета, Бекгаузъ потерялъ право читать лекцій. Онъ обра\r\nтился къ министру народнаго просвѣщенія, но министръ отвѣ\r\nчалъ, что это дѣло Факультета. Бекгаузъ не остановился, и,\r\n18-го мая нынѣшняго года, обратился съ просьбою прямо къ\r\nкоролю.\r\nОбщественное мнѣніе было вполнѣ за него. «Кёльнская газета»,\r\n«Франкфуртскій журналъ», «Аугсбургская газета» приняли сто\r\nрону молодаго доцента. Берлинскій Kladderadatsch въ нѣсколь\r\nкихъ нумерахъ жестоко издѣвался надъ боннскими париками, но\r\nчѣмъ исторія кончилась—-не знаю. Что нѣмецкіе университеты\r\nнуждаются въ реФормѣ — это общій голосъ, это высказалось\r\nгромко на профессорскомъ конгрессѣ въ вѣнѣ,> въ 1848 году,592 ATED EA.\r\nустами лучшихъ представителей университетской жизни, это не\r\nперестаютъ и до сихъ поръ высказывать лучшіе органы обще\r\nственнаго мнѣнія. Изъ плодовъ, которые принесъ для нѣнец\r\nкихъ университетовъ 1848-й годъ достаточно уже указать на\r\nотмѣненіе многихъ стѣснительныхъ для университетовъ поста\r\nновленій Франкфуртскаго сейма и объявление полной свободы\r\nпреподавания и науки, высказанное въ государственной герман\r\nской конституціи и отдѣльными правительствами. Но этимъ и\r\nограничилась вся реформа, хотя со всѣхъ сторонъ раздава\r\nлись голоса съ требованиями послѣдней, и хотя многія прави\r\nтельства, и главнымъ образомъ прусское, требовали отъ всѣхъ\r\nсвоихъ университетовъ мнѣнія относительно предполагаемыхъ\r\nреформъ. До сихъ поръ ничего еще не сдѣлано; расказанные\r\nже мною выше эпизоды университетской нѣмецкой жизни и\r\nтребованія лучшихъ представителей науки указываютъ ясно на\r\nто, что эпоха реорганизации нѣмецкихъ университетовъ не\r\nзаставить себя долго ждать.\r\nНесчастіе молодыхъ, позднѣе выступающихъ на историческое\r\nпоприще народовъ, позднѣе знакомящихся съ цивилизацией,\r\nзаключается въ томъ, что они, заимствуя у опередившихъ ихъ въ\r\nобразовании и гражданственности народовъ Формы послѣдней,\r\nперенимаютъ ихъ нерѣдко механически, перенимаютъ только\r\nвнѣшнія Формы, не разбирая — заключають ли въ себѣ эти Формы\r\nжизнь, исполненную силы и содержанія, или это — учреждения,\r\nутратившая свое значение и представляющая собой безжизненыя\r\nобломки старины. Ошибка наша состояла не разъ въ томъ, что\r\nмы пересаживали на свою почву такія учреждения и Формы\r\nевропейской жизни, которыя въ самой Европѣ доживали послѣд\r\nнія свои минуты, хоть бы, напримѣръ, гильдіи и цехи, стѣснитель\r\nныя и всеопутывающія Формы бюрократіи, съ совѣтниками, ас\r\nсессорами, и т. п.\r\nНеужели же и теперь, когда Европа отчасти сбросила съ\r\nсебя уже завѣщанныя ей стариной Формы общественной жизни,\r\nне согласныя съ ея современными потребностями, или же еще бо\r\nрется съ остатками ветхихъ учреждений и взываетъ громко къ\r\nреформѣсвоей общественной жизни, неужели же наша задача, пе\r\nренимать снова эту ветошь, хоть бы Формы университетской жиз\r\nни, такъ, какъ онѣ существуютъ въ настоящее время въ Герма\r\n9ТРИ мѣсяцА ЗА ГРАНИЦЕЙ. 593\r\nневольно\r\nніи. Неужели же онѣ должны служить предметомъ подражанія\r\nи идеаломъ для тѣхъ реформъ, которыя и у насъ необходимы,\r\nи у насъ предполагаются. Не забудемъ еще и того, что въ Гер\r\nманіи были всегда силы въ обществѣ, которыя все - таки удержи\r\nвали университеты отъ совершеннаго паденія, которыя умѣли\r\nсохранить и сохранили науку и образование. Эти силы были, съ\r\nодной стороны, преданія той университетской жизни, когда\r\nуниверситеты являлись дѣйствительно хранителями независимой\r\nсвободной мысли, съ другой стороны, гласность и общественное\r\nмнѣніе, этотъ благодѣтельный и неумолимый контроль, котораго\r\nне избѣгали и университеты, которому долж\r\nны были всегда подчиняться и верховная власть, и даже\r\nординарный профессоръ и тайный оберъ-юстицъ-совѣтникъ\r\nБекингъ.\r\nВъ заключеніе я позволю себѣ привести постановленія кон\r\nгресса нѣмецкихъ профессоровъ, бывшаго 21 -го сентября 1848\r\nвъ Тенѣ. Постановленія эти состояли въ слѣдующемъ: 1) Нау\r\nки и преподаваніе должны быть совершенно свободны, а не\r\nподлежать полицейскому надзору. Каждый читаетъ тотъ пред\r\nметъ, по которому онъ имѣетъ степень, но можетъ излагать и\r\nдругія отрасли наукъ, близкiя къ его предмету; въ случаѣ же\r\nсомнѣнія, дѣло передается на разсмотрѣніе двумъ заинтересо\r\nваннымъ въ этомъ дѣдѣ Факультетамъ. (Меньшинство же тре\r\nбовало, чтобы каждый имѣлъ право преподавать все то, къ\r\nчему считаетъ себя только способнымъ.) 2) Ученіе должно\r\nбыть вполнѣ свободно. Обязательныя лекцій, обязательный\r\nпланъ ученія должны быть уничтожены, равно какъ и обя\r\nзательство учиться только въ своихъ университетахъ. Если\r\nправительство и Церковь необходимымъ условіемъ допуще\r\nнія къ экзамену считаютъ посѣщеніе университета, то не\r\nсчитать это посягательствомъ на свободу ученія. Употребление\r\nлатинскаго языка предоставляется благоусмотрѣнію Факуль\r\nтовъ. (Меньшинство требовало совершенной отмѣны употре\r\nбленія латинскаго языка.) 3). Corpus academicumдолженъ состо\r\nять изъ всѣхъ преподавателей. Во всѣхъ дѣлахъ, касающихся\r\nслушателей, corpus academicum подкрѣпляется депутатами изъ\r\nстудентовъ, которые также имѣють право голоса. Ординарные\r\nпрофессора перестають быть исключительными членами совѣта594 Атеней.\r\n2\r\n(Senatus). Совѣтъ долженъ состоять изъ 12 членовъ полнаго\r\nакадемическаго собранія, половина которыхъ черезъ каждое\r\nполугодие замѣняется новыми. Corpus academicum долженъ\r\nдробиться на ученыя отдѣленія. Во всѣхъ дѣлахъ граждан\r\nскихъ, полицейскихъ, уголовныхъ, подчиняются всѣ члены\r\nуниверситета, какъ учащіе такъ и учащіеся, господствующимъ\r\nвъ государствѣ законамъ.\r\nИзъ присутствовавшихъ на этомъ съѣздѣ укажемъ на Фан\r\nгерова, Pay изъ Гейдельберга, Стоя, Геттлинга изъ Пены,\r\nМишле и ГеФФтера изъ Берлина, Фольца и Вехтера изъ Тюбин\r\nгена, все имена, пользующаяся извѣстностью, и всѣ они выска\r\nзали громко и положительно необходимость реформы и пре\r\nобразования нѣмецкихъ университетовъ. Мы позволяемъ себѣ\r\nуказать нашимъ читателямъ желающимъ ознакомиться съ\r\nустройствомъ и организацией университетовъ нѣмецкихъ, и по\r\nпреимуществу прусскихъ, па сочиненіе Ренне: Ludvig v. Rönne\r\ndas Unterrichtswesen des Preussischen Staates.\r\nЯ вышелъ вмѣстѣ съ Дитерици и проводилъ его до дому.\r\nНе можете ли вы мнѣ доставить случай осмотрѣть тюрьму\r\nодиночнаго заключенія, спросилъ я его.\r\nСъ величайшим удовольствіемъ готовъ исполнить ваше\r\nжеланіе, отвѣчалъ мнѣ почтенный старикъ, но это не такъ\r\nлегко, какъ вы думаете. Заведеніе это состоитъ подъ особен\r\nнымъ покровительствомъ короля, подъ его личнымъ контро\r\nлемъ. Министерство не имѣетъ никакого здѣсь вліянія. Тюрь\r\nмою завѣдуетъ Вихернъ, который его устроилъ и во всемъ\r\nсносится лично съ королемъ. У насъ было много споровъ по\r\nповоду введенія системы келейнаго заключенія; большинство въ\r\nминистерствѣ было противъ него, и настоящее заведение вы\r\nстроено по личному желанію короля, въ видѣ опыта. Въ его\r\nуправленіе покуда никто не мѣшается. Вотъ почему я здѣсь\r\nничѣмъ не могу помочь. Да вы были у Гумбольдта?\r\nЯ расказалъ свою неудачу.\r\nСходите еще разъ, - Гумбольдтъ вамъ легко можетъ 20\r\nставить средства побывать въ тюрьмt.\r\nМы разстались.\r\n-\r\nCТРИ мѣсяЦА ЗА ГРАНИЦЕЙ. 595\r\n.\r\nНа другой день, часу въ десятомъ, взял я извощика и по\r\nѣхалъ на – авось, попытать счастія, въ тюрьму, находящуюся за\r\nгородомъ, около станции Берлино - Гамбургской желѣзной до\r\nроги, въ Моабитѣ. Часовой указалъ мнѣ квартиру директора.\r\nя вошелъ, и опять выціелъ, потому что директоръ былъ въ\r\nсаду. Я въ садъ. Минуты двѣ я ходилъ около ограды, отыски\r\nвая входъ, но вотъ ко мнѣ подбѣгаетъ хорошенькій ребенокъ,\r\nдѣЕОЧКа.\r\nЧто вамъ угодно, mein Herr.\r\nМнѣ нужно говорить съ директоромъ.\r\nРебенокъ отворилъ мнѣ калитку, побѣжалъ въ бесѣдку, а\r\nвслѣдъ за тѣмъ изъ бесѣдки вышелъ пожилой, съ сильною\r\nпросѣдью, невысокаго роста господинъ, въ простомъ сѣромъ\r\nпальто.\r\n- Съ кѣмъ я имѣю честь говорить?\r\nЯ объяснилъ ему причину посѣщенiя и просилъ позволенія\r\nосмотрѣть тюрьму.\r\nПожалуйте въ приемную комнату. Я черезъ четверть часа\r\nкъ вашимъ услугамъ. Дитя мое, обратился онъ къ своей дочкѣ,\r\nпроводи ихъ.\r\nЯ пошелъ за моею маленькою проводницей, сторожа отво\r\nрили намъ тяжелые ворота, какой-то чиновникъ въ синемъ,\r\nвоеннаго покроя сюртукѣ, съ малиновымъ воротникомъ, встрѣ\r\nтилъ насъ, и ему передалъ ребенокъ приказаніе впустить меня\r\nвъ приемную комнату. Минутъ черезъ десять явился самъ ди\r\nректоръ и повелъ меня показывать заведение. Чтобы лучше по\r\nнять расположеное здания и устройство его, я прилагаю здѣсь\r\nпланъ зданія, съ поясненіями, подаренный мнѣ почтеннымъ ди\r\nректоромъ.\r\n.596 АТЕНЕЙ.\r\nТЮРЬМА ОДИНОЧНАГО ЗАКЛЮЧЕНІЯ Въ БЕРЛИНѣ.\r\nh о\r\nTV\r\n9\r\nd\r\nр m\r\nD\r\nh.\r\nҺ.\r\n4\r\nH\r\nF\r\nЧ. 11 M\r\nh.\r\nТа. ЪГk\r\nОбъясненіе буквъ и знаковъ на планѣ.\r\nА, В, С, D.) Кельи заключенныхъ.\r\nЕ) Правленіе, церковь и больница,\r\nF) Передній дворъ передъ входомъ въ зданіе.\r\nG) Переднее строенie и ворота.\r\nн) Школа. а) Библіотека, b, c, d, классныя комнаты.\r\n1, к. L.) Отдѣльные садики для гулянья.\r\nM, N.) Сарай.\r\n0) Разныя квартиры.\r\na, b, c, d, e, f, g, n, квартиры для прислуги.\r\ni. k, I, m, n, o, p, 4, дворики при квартирахъ.\r\nR) Помѣщеніе военной команды.\r\ns, т.) Стѣны, отдѣляющія зданіе.\r\nU) Пристройки къ директорской квартирѣ.\r\n1 9, 2, 3, 4, 5, 6, 7 —- Колодцы.\r\nОтдѣленія заключенныхъ по роду занятій.\r\nФлизель л. Флизель В.\r\nОтд. 1) Токари\r\n2) Скульпторы\r\n3) Башмачники\r\n1) Ткачи, столяры, мотальщики\r\n2) Корзинщики\r\n3) Etiquetschläger.\r\n| 1ТРИ мѣсяЦА ЗА ГРАНИЦЕЙ. 597\r\nФизель С. Флель D.\r\n1) Пуговичники\r\n2) Щеточники\r\n3) Ткачи\r\n1) Писаря.\r\n2) Портные.\r\n3) Мастера разныхъ издѣuiй изъ кожи.\r\n> >\r\nИзъ первaго этажа, занятаго кухней, прачешной и т. д.,\r\nведуть чугунныя лѣстницы во Флигеля, расположенные луче\r\nобразно, гдѣ находятся кельи. Чистота вездѣ безукоризненная,\r\nвездѣ половики, вездѣ прекрасный воздухъ, вездѣ порядокъ,\r\nпо прислуги, кромѣ дежурнаго, да двухъ, трехъ рабочихъ,\r\nзанятыхъ какимъ-то дѣломъ, никого не видно. Все дѣлается\r\nбыстро въ совершенному порядкѣ, и ни толкотни, ни шуму, ни\r\nкрику.\r\nОтворите N° такой-то, пожалуйста, сказалъ директоръ\r\nдежурному, и мы вошли въ келью.\r\n- Здравствуйте, любезный, сказалъ ласково директоръ заклю\r\nченному, и подалъ ему руку. Это былъ молодой человѣкъ мѣтъ\r\n22-хъ, довольно приятной наружности. Мы его застали за ра\r\nботой, за станкомъ, на которомъ онъ вытачивалъ какую - то\r\nвещицу. Комната заключеннаго свѣтлая, шаговъ пять яъ\r\nдлину и ширину. Изъ мебели-столъ, два стула, складная по\r\nстель, которую заключенный, вставая поутру, самъ прибираетъ\r\nи прячетъ въ шкафъ. Въ шкафѣ же на полкѣ необходимая для\r\nобѣда утварь. Директоръ спросилъ его о здоровьѣ, потому что\r\nмолодой человѣкъ былъ чрезвычайно блѣденъ. Заключенный\r\nжаловался на отсутствие аппетита.\r\nЧто же вы не скажете доктору, продолжалъ директоръ.\r\nЯ вамъ его пришлю. Да, кстати: вамъ, кажется, есть письма въ\r\nконторѣ, изъ дому. Я вамъ занесу ихъ. —Глаза бѣднаго затвор\r\nника замѣтно просіяли.\r\nОни имѣють право получать письма? спросилъ я.\r\nНе только получать письма, но и видѣться съ родствен\r\nниками. Да кромѣ того уставъ говорить, что мы обязаны посѣ\r\nщать ихъ по крайней мѣрѣ шесть разъ въ день, то-есть па\r\nсторъ, докторъ, директоръ и инспектора.\r\nМы заходили потомъ еще въ нѣсколько келiй, и хотя заклю\r\nченные, по отзыв у директора, не жаловались на свое болѣзнен\r\nное состояние, но блѣдность замѣгиа на всѣхъ лицахъ. Изъ598 Атеней.\r\nкелій повелъ меня директоръ въ церковь, гдѣ для заключенныхъ\r\nустроены ложи въ родѣ клѣтокъ, и расположены рядами одна\r\nподъ другой. Пасторъ видитъ всѣхъ, всѣ они видятъ пастора, но\r\nдругъ друга никто не видитъ. Точно такого же устройства и\r\nклассныя комнаты. Во время классовъ заключенные хранятъ\r\nстрожайшее молчаніе. Если что кому непонятно, онъ молча\r\nдѣлаетъ знакъ учителю и получаетъ объясненіе. Предметы\r\nученья: законъ Божій, чтеніе, письмо, ариөметика, географія\r\nи исторія. Классы бываютъ по часу въ день. Директоръ по\r\nказывалъ тетради заключенныхъ, которые, при поступленіи въ\r\nТюрьму, почти не умѣли писать, а теперь писали довольно пра\r\nвильно и порядочно. Изъ классныхъ комнатъ мы спустились\r\nвнизъ и вышли на дворъ, гдѣ мнѣ показали садики для гулянья.\r\nСадики расположены такъ же лучеобразно и клѣтками. Каждый\r\nсадикъ образуетъ отдѣльную клѣтку, куда входить заключен\r\nный, пользуется по часу или по получасу свѣжимъ воздухомъ\r\nи ходить за своими цвѣтами. Почти у каждого есть грядка.\r\nВыпускають ихъ по одиночкѣ и въ маскѣ. Когда мы взошли\r\nопять на верхъ- раздался звонокъ. Это былъ часъ обѣда. Въ\r\nдверяхъ каждой кельи есть отверстие, сквозь которое заклю\r\nченнымъ подаютъ въ оловянной посудѣ обѣдъ. Директоръ по\r\nпросилъ меня отвѣдать. Обѣдъ состоялъ въ этотъ день изъ по\r\nхлебки, овощей и вареной говядины. Хлѣбъ—ситный и отлично\r\nиспеченый.\r\nЯ спросилъ директора—нельзя ли мнѣ гдѣ достать устава ис\r\nправительнаго заведенія, а равно какъ и свѣдѣнія о состоянии\r\nЗдоровья заключенныхъ, но получилъ въ отвѣтъ, что заведение\r\nсуществуетъ еще очень недавно, въ видѣ опыта, что свѣдѣній\r\nОФФИціальныхъ онъ дать не можетъ, но «повѣрьте мнѣ на слово,\r\nприбавилъ онъ, что со времени открытия (1-го ноября 1856)\r\nпрошло вотъ уже 18 мѣсяцевъ, а у насъ не было ни одного\r\nслучая помѣшательства, ни одной попытки самоубийства; здо\r\nровье арестантовъ весьма удовлетворительно,\r\nне имѣемъ нужды прибѣгать къ исправительнымъ мѣрамъ,\r\nтакъ арестанты тихи и покойны. Все, что я могу вамъ дать\r\nтакъ вотъ этотъ планъ», и онъ передалъ мнѣ планъ, помѣщен-–\r\nный выше.\r\nи мы почтиТРИ мѣсяЦА ЗА ГРАНИЦЕЙ. 599\r\nНаша тюрьма не велика, продолжалъ онъ, но вы посѣтите\r\nнепремѣнно Брухзальскую тюрьму въ Баденѣ, которая намъ\r\nслужила образцомъ. Я вамъ дамъ свою карточку къ директору\r\nФюслину, который вамъ съ удовольствіемъ все покажетъ, и\r\nонъ подалъ мнѣ свою визитную карточку. Мы разстались, ия\r\nпосиѣшилъ домой готовиться къ отъѣзду. Въ 6 часовъ вечера\r\nпоѣздъ отправляется въ Дрезденъ.\r\nИ. БАБСтъ.",
        "label": "6"
    },
    {
        "title": "Obzor sovremennykh voprosov",
        "article": "ВНУТРЕННІЯ НОВОСТИ\r\n-\r\n1\r\n-\r\nХодъ дѣла по распространенію грамотности: новыя воскресныя школы и учи\r\nлища. Содѣйствия и противодѣйствія. Ремесленники- хозяева и ремеслен\r\nники -ученики. Безъименная гласность. Калужскіе рогожники. Кончина\r\nодного полезнаго изданія. - Акціи и безденежье. Вопросъ о заштатныхъ чи\r\nСъѣзды. Университетская годовщина въ Москвѣ. Кончина\r\nк. с. Аксакова и В. В. Ганки.\r\n-\r\nНовникахъ,\r\n2\r\nНачнемъ нашу рѣчь съ того мѣста, на которомъ остановились\r\nвъ прошлый разъ: тамъ мы коснулись вопроса о грамотности и за\r\nговорили о воскресныхъ школахъ. Судя по ежедневно - приходя\r\nщимъ съ разныхъ сторонъ вѣстямъ, кажется можно сказать поло\r\nжительно, что изъ всѣхъ настоящихъ общественныхъ стремленій\r\nнашихъ, ни одно не идетъ такъ дружно и не осуществляется такъ\r\nбыстро, какъ стремленіе шире и шире разливать средства къ\r\nвсеобщему образованiю. Воскресныя школы и ежедневная училища\r\nбезпрерывно родятся и возникаютъ, возникаютъ даже вь такихъ\r\nдалекихъ и скромныхъ углахъ, о которыхъ доселѣ почти и слухомъ\r\nне слыхано было… Видно, что мода на нихъ пришлась всѣмъ по\r\nнраву, — и куда только не проникла она 1 Казанской губерніи въ\r\nг. Чистополье; Костромской губерніи въ г. Нерехту; псковской гу\r\nберніи въ Опочку и Великія - Луки; на югъ – въ Ростов на Дону\r\nи Беодосію; на востокъ — въ Уральскъ, Троицкосавскъ, Тобольскъ и\r\nИркутскъ… Не говоримъ уже о тѣхъ пунктахъ, гдѣ начало сдѣлано\r\nдавно и тейерь съ каждымъ часомъ ростетъ и укореняется при\r\nбываетъ число школъ, прибываетъ число подвизающихся на по\r\nприщѣ… Вотъ послѣднія новости этого рода:\r\nВъ Петербург:ѣ открыты воскресныя школы — 18 декабря въ\r\nзданіи Военной Академія; 8 января въ классахъ почтоваго училища.\r\nНа Петербургской сторон. безплатное ежедневное училище, со\r\nТ. 1. — Отд. IV\".\r\n-\r\n.\r\n218 ВРЕМЯ\r\nS\r\nдержимое частными пожертвованіями и предназначенное два курса\r\nвъ размѣр, гимназическаго.\r\nВъ Кіевѣ въ ноябрѣ прошлaго года открыты: вторая женская\r\nвоскресная школа при Фундуклеевской женской гимназія,\r\nтретья — на Подолѣ, въ домѣ приходскаго училища, учрежденная\r\nдамами и дѣвицами преимущественно изъ купеческао званія… За\r\nмітьте это послѣднее явленіе, о которомъ намъ можетъ быть при\r\nдется упомянуть ниже. Въ одной кіевской корреспонденція, извѣ\r\nщающей объ этомъ, между прочимъ сказано: « открытие школы да\r\nмами купеческаго званія Фактъ, во всякомъ случаѣ очень замѣ\r\nчательный. Въ иныхъ мѣстахъ купеческое сословіс даже не хочеть\r\nдать средствъ на школы, не говоря уже о добровольномъ участіи въ\r\nпреподаваніn 1 »\r\nИзъ Кіевской же губерніи, изъ Чигиринскаго уѣзда, нѣкто г.\r\nКонстантинъ Кистеръ пишетъ, что и у вихъ наступило время гра\r\nмотности для господскихъ крестьянъ; что съ 1 ноября прошлаго\r\nгода приходскіе священники по всѣмъ деревнямъ господскихъ имѣ\r\nнііі начали усердно хлопотать объ устройствѣ сельскихъ школъ,\r\nвлах:ѣльцы доставили помѣщевiя и школы открыты. « Многіе кре\r\nстьяне, продолжаетъ за тѣмъ г. Кистеръ, слезно просили помѣщи\r\nковъ и священниковъ не брать ихъ дѣтей в'ѕ nоколу, подъ разными\r\nпредлогами: один\" ь, что у него всего только одно лита, другой, что\r\nу него много дѣтей и что ребенокъ, котораго назначаютъ въ школу,\r\nу него нянька надъ меньшими, словомъ, никому не хотѣлось от\r\nдавать дѣтей въ школу; однакожъ власть помѣщика и голосъ свя\r\nщенника поставили на своемъ: школа въ томъ мѣстѣ, гдѣ я живу,\r\nоткрыта. Мнѣ крайне хотеѣлось разузнать, отчего крестьяне не е\r\nрадостью, а съ недовѣріемъ встрѣтили открытое поколы. Всѣ знають,\r\nчто закаточнѣйшіе изъ нихъ отдаютъ своихъ дѣтей на выучку за\r\n20 и болѣе верстъ отъ села, къ дьикамъ- грамотѣямъ, и — вот\r\nпричина: когда стало извѣстно крестьянамъ, что ихъ дѣти будуть\r\nназначены въ школу; крестьяне не могли никакъ придумать, для\r\nчего бы это такъ? И послѣ многихъ сходокъ и разсужденій, у нахъ\r\nявилось вотъ какое мнѣніе: одни говорили, что дѣтей будутъ гра\r\nмотѣ учить для того, чтобъ послѣ взять ихъ на Фабрики; другое\r\nчто выучивши лѣтей читать и писать, отправятъ куда - то далеко,\r\nучителями, к, нехристямъ, и Богъ вѣсть чего не придумали »..\r\nОсобенное усердie священниковъ г. Кистеръ объясняетъ цирку\r\nляром, высокопреосвященнаго митрополита Арсенія оненремін\r\nномъ открытiи школь.\r\nВъ извѣстіn г. Кистера есть два замѣчательных обстоятењства:\r\nодно что крестьяне и при несуществованій школъ, все - такиВНУТРЕННія Новости 19\r\n.\r\nвызвались\r\nучатъ своихь дѣтей грамотѣ; другое недовѣріе крестьянина, об\r\nнаруживающееся даже въ такомъ дѣлѣ, какъ открытие школы для\r\nего дѣтей… Ниже мы еще столкнемся съ недовѣріемъ русскаго че\r\nловѣка, - недовѣріемъ другого рода, но все -таки недовѣріемъ къ\r\nтому, что выше его, что для него темно.\r\n28 декабря открыта воскресная школа въ Калугѣ; набралось на\r\nпервый разъ 31 ученикъ, въ числѣ которыхъ человѣкъ 10 взрос\r\nыхъ, совсѣмъ безграмотныхъ. Въ преподаватели\r\nпрежде всѣхъ ученики гимназіи.\r\nВъ Могилевѣ, гдѣ существуютъ уже четыре мужскія воскрес\r\nныя школы, женская преобразовалась изъ воскресной въ ежеднев\r\nную, и въ ней все-таки безплатно учатъ частвыя лица… Такимъ\r\nобразомъ начинается тотъ переходъ, который можно было предви\r\nдѣть заранѣе: можно было предвидѣть, что воскресныя школы со\r\nвременемъ будуть постепенно превращаться въ ежедневныя, или,\r\nоставаясь сами воскресными, будутъ вызывать учреждение, рядомъ\r\nсъ ними, школъ ежедневныхъ. Теперь уже говорятъ о предположе\r\nніи открыть такія школы въ Кіевѣ и въ Петербургѣ — на Выборг\r\nской сторонѣ и за ІШлиссельбургской заставой. Эта послѣдняя мѣст –\r\nность, какъ извѣстно, имѣла огромную потребность въ школѣ, по\r\nогромному тамъ числу Фабричныхъ людей. Можетъ - быть ни въ\r\nОдну изъ открывшихся до сихъ поръ воскресныхъ школъ не бѣ\r\nжали съ такою жадностью и взрослые и малолѣтные ученики, какъ\r\nвъ околу за Шлиссельбургской заставой; мѣста не доставало; при\r\nходилось расширять помѣцевie, и теперь приходится часть учени\r\nковъ отдѣлять на вечерніе классы. Наблюдатели увѣряютъ, что\r\nжажда обучения тамъ не ослабѣваеть, а усиливается въ учениках\r\nи ученицахъ. « Представьте себѣ, говорить одинъ исть такихъ на\r\nблюдателей, мальчика едва одѣтаго, бѣrущаго что есть мочи по\r\n15 - ти градусному морозу въ школу. Подъ одной мышкой его гри\r\nФельная доска, подъ другой книга. Закоченѣлья руки мальчика хо\r\nлатъ по груди, доска и книга палают, на снѣrъ, но мальчикъ ле\r\nтатъ, не замѣчая этого. Какой - нибудь встрѣтившийся крестьянинъ\r\nподниметъ уровенное, возьметъ мальчика подъ тулупъ и приведеть\r\nего въ школу. »\r\nДѣйствительная ли эта картина, или фантастическая, но во вся\r\nкомъ случаѣ нельзя усомниться въ тому, что она вѣрно изобра\r\nжаетъ существующее настроение.\r\nВъ слухахъ изъ Москвы, умолкають жалобы на скудость мате\r\nріальныхъ средствъ тамошнихъ воскрсеныхъ околъ, которыхъ те\r\nперь считается одиннадцать; в нихъ еще къ ноябрю прошлаго\r\nгода было 739 учениковъ и 104 преподавателя. Но все - таки\r\nE\r\ng20 ВРЕМЯ\r\nстранно, что о нихъ не слышно никакихъ подробностей; о многихъ\r\nизъ провинціальных школъ извѣстно больше, нежели о москов\r\nскихъ. Отчего бы это?\r\nДt..ло воскресныхъ поколт, начатое в добрый часъ нѣскольки\r\nми отдѣльными лицами, дружно поддержанное общими усиліями\r\nмногихъ и освященное единодушнымъ общественнымъ мнѣніемъ,\r\nтеперь наконецъ принимаетъ опредѣленныя формы, получаетъ пра\r\nвильную организанію. Совѣтомъ при попечителѣ С. Петербургскаго\r\nУчебнаго Округа разсмотрѣны и одобрены правила для воскрес\r\nныхъ школъ этого округа, которыя и обнародованы во всеобщее из\r\nвѣстie. Правилами этими между прочимъ установлено: что воскрес\r\nныя школы могутъ быть учреждаемы какъ по желанію сословій,\r\nтакъ и частными лицами; что онѣ состоятъ въ вѣдѣній доректо\r\nровъ училицъ и подъ непосредственнымъ надзоромъ штатныхъ\r\nсмотрителей училищъ или другихъ лицъ учебнаго вѣдомства; что\r\nчасы занятій въ нихъ опредѣляются по взаимному соглашенію ме\r\nжду лицами, открывающими школу, и директоромъ училицъ, съ\r\nнаблюденіемъ, чтобы занятія начинались послѣ поздней обѣдни и\r\nвообще не лишали учениковъ возможности исполнять религиозныя\r\nобязанности и не вредили ихъ Физическому развитію; что въ шко\r\nмы принимаются лица всѣхъ возрастовъ; но околы для мужчинъ\r\nдолжны быть помѣщаемы отд:ѣльно отъ школъ для дѣвицъ, и пр.\r\nДѣло воскресныхъ пікомъ, сложившееся въ умѣ и сердцѣ не\r\nмногихъ начинателей и съ жаромъ подхваченное многими другими,\r\nпроникаетъ наконецъ въ общее сознаніе; огромная польза ихъ пе\r\nреходит, наконецъ въ обпсе убѣжденіе. Петербургская ремеслен\r\nная Управа особенно показываетъ теплую заботливость объ этомъ\r\nдѣлѣ; она, въ отклонение разныхъ недоразумѣній, обнародовала на\r\nвесь 1861 годъ росписаніе дней, въ которые будетъ въ школахъ\r\nученіе, и списокъ помѣщеній всѣхъ шкомъ открытыхъ въ Петер\r\nбургѣ, которыхъ насчитывается: 14 мужскихъ и 9 женскихъ. При\r\nэтомъ Управа дѣлаетъ слѣлующее воззваніе: « Такъ какъ на осно\r\nваніи 158 статьи Уст. Рем., т. XI Св. Зак., въ означенные дни ма\r\nстеровые не должны работать, то Управа вполнѣ надѣется, что по\r\nстоянное и регулярное посѣцевіе школъ въ эти дни учениками и\r\nработниками не только не встрѣтитъ никакихъ препятствій со сто\r\nроны гг. содержателей ремесленныхъ завеленій, по напротивъ того,\r\nнайдетъ въ нихъ самое искреннее сочувствіе, самую живую и дѣя\r\nтельную поддержку. Исполняя въ точности эту святую обязанность,\r\nмастера тѣмъ самымъ снимутъ съ себя неоднократно высказанный\r\nвъ печати упрекъ въ несочувствін ихъ, будто -бы, къ дѣлу распро\r\nстранения образования въ рабочемъ классѣ. »ВНУТРЕННІя новости 21\r\nнаковъ а\r\nВоззваніе не напрасное! Это доказываютъ голоса, раздающиеся\r\nизъ разныхъ мѣстъ и напоминающіе увлеченнымъ мечтателями,\r\nчто люди не ангелы. Вотъ напримѣръ въ Харьковѣ 18 сентября\r\nпрошедшаго года открыта воскресная школа; въ первый день уче\r\nявилось 160, къ 9 октября, число ихъ возрасло до\r\n340. Потомъ замѣчена большая неаккуратность въ посѣщеніи ими\r\nклассовъ и наконецъ изъ 340 учениковъ осталось 270. « Къ числу\r\nпричинъ неявки учащихся, говорить корреспонденція, принадле\r\nжитъ и невѣжество хозяевъ- ремесленниковъ, которые не отпускаютъ\r\nработниковъ въ школу ».\r\nИзъ Самары слышатся такія рѣчи: « Не знаю, есть-ли у насъ\r\nдругой класъ, который въ такой мѣрѣ нуждался бы въ общемъ\r\nучастіи, какъ бѣдный ремесленный класъ. Я говорю не о тѣхъ\r\nантрепренерахъ, которые можетъ быть сами пройдя тяжолую школу,\r\nзаводять наконецъ мастерскую и берутъ въ кабалу десятокъ, два или\r\nдаже вѣсколько десятковъ мальчиковъ на шесть и на семь лѣтъ, съ\r\nтѣмъ чтобы познакомить ихъ съ своимъ мастерствомъ и, побоями\r\nи лишеніями всякаго рода, приучить къ самой суровой жизни. Объ\r\nэтихъ-то мальчикахъ хотѣлъ-бы я сказать нѣсколько словъ ».\r\nЗа тѣмъ неизвѣстный корреспондентъ « Московскихъ вѣдомо\r\nстей » изображаетъ живыми красками положение ремесленныхъ уче\r\nниковъ, въ которомъ есть между прочимъ одна оригинальная черта,\r\nименно, что у многихъ мастеровъ мальчикамъ запрещено пѣть.\r\n« Іѣть могутъ молодцы », говорилъ автору одинъ хозяинъ, « а маль\r\nчакамъ какъ можно это позволить! Послѣ того они будуть и гра\r\nбить, и пять, и воровать, и все что хотите. Нѣтъ, какъ можно\r\nоѣть! Это ужь послѣднее дѣло! Оть пѣсни не далеко до пляски,\r\nи пошолъ!.. »\r\nПри такой обстановкѣ, при такихъ понятіяхъ и взглядахъ хозяевъ\r\nремеслениковъ открылись воскресныя школы. « Мальчики, продол\r\nжасть корреспондентъ, стали ходить очень охотно: прежде всего ихъ\r\nзанимало самое ученье и притомъ серьёзная сторона его; далѣе они от\r\nдыхали въ часы своихъ новыхъ занятій, среди привѣтливыхъ взгля\r\nдовъ и ласковыхъ словъ, как ихъ они никогда ни от, кого не слыха\r\nли… Они стали болрѣе смотрѣть вокругъ себя; въ вихъ стали просы\r\nпаться мысль и сознаніе… Какъ вдругъ хозяева увидѣли, въ какую\r\nопасную игру ввели ихъ учредители воскресныхъ школъ. Такъ въ од\r\nной школі мальчикамъ во время объяснительнаго чтенія прочли стра\r\nвицу изъ ремесленнаго устава; въ другой медикъ, онъ же и учи\r\nтель въ школѣ, осматривая больного мальчика, нашомъ у него на\r\nспинѣ широкое рубцы..; въ третьей — ученикъ, идя въ школу, по\r\nморозилъ себѣ лицо: оказалось, что на немъ не было ничего тепла\r\na\r\nтамъ22 ВРЕМЯ\r\n>\r\n>\r\nfо, кромѣ сюртука и рубашки, которую онъ не мѣнямъ пять нелѣль,\r\nпотому что въ баню ихъ не водятъ. Объ этомъ заговорили въ горо\r\nдѣ. « Худо! » подумалъ ремесленный людъ, и рѣшился запретить\r\nмальчикамъ ходить въ школу. «Тамъ, говорятъ, пѣсни поютъ! нач\r\nнутъ божественнымъ, а кончатъ — какъ на матушкѣ на Невѣ -рѣкѣ.\r\nЭтакъ пожалуй и пляски заведуть. Мы будемъ жаловаться началь\r\nству. Преосвященный отъ обѣдни ѣдетъ, въ церкви въ колокола\r\nзвонятъ, а они тутъ, прости Господи, пѣсни поютъ!.. »\r\nНадо полагать, что всего опаснѣе показалась хозяевамъ про\r\nчтенная страница изъ ремесленнаго устава. Вѣдь не даромъ -же суще\r\nствовало не очень давно мнѣніе о вредѣ распространения въ народѣ\r\nюридическихъ свѣдѣній. Такъ вотъ гдѣ это мнѣніе встрѣчаетъ на\r\nконецъ отзывъ и сочувствіе! Между тѣмъ русскiя женщины, какъ\r\nвидно, нисколько этого мнѣнія ве раздѣляютъ: напр. лекцій Петер\r\nбургскаго Университета посѣщаются весьма многими слушательна\r\nцами, и нѣкоторыя изъ нихъ, говорять, аккуратно слушають по..\r\nные курсы факультетовъ юридическаго и естественнаго.\r\nВъ другихъ мѣстахъ воскресныя школы встрѣчаютъ и кое-какія\r\nдругія затрудненія. На примѣръ въ саратовской воскресной школѣ\r\nвсѣмъ было-бы хорошо, да очень холодно: говорят, что бѣдныя |\r\nдѣти должны тамъ сидѣть въ шубахъ, не имѣя никакой возможно\r\nсти выставить даже руки взгъ рукавовъ ту.iупа. А вотъ въ Пензѣ\r\nтамъ другое: тамъ нашлись противники воскресныхъ школъ, осно\r\nвываюцціеся на тому, что въ праздники не слѣдуетъ заниматься дѣ\r\nмомъ…\r\nКъ чослу явленій, становящихся преградой на пути разлива обра\r\nзованія, принадлежитъ также полученная не очень давно « С. Петер\r\nбургскими Вѣдомостями » вѣсть изъ Воронежа. Говоря о бывшемъ\r\nтамъ спектаклѣ любителей въ пользу предполагаемой женской\r\nгимназія, корреспондентъ разсказываетъ о томъ, какое понятие су\r\nществуетъ у нѣкоторыхъ воронежскихъ господъ на счетъ учрежде\r\nнія женской гимназіи: эти господа, видите -ля, думаютъ, что пагубно\r\nдопустить сближеніе дѣвочекъ разныхъ сословій даже въ школѣ;\r\nчто это поведетъ не къ образованiю, а къ порчѣ правов\"ь дѣтей бе\r\nгороднаго происхождения. « Сверхъ того, продолжаетъ корреспон\r\nдентъ, есть у насъ такіе старовѣры, которые думають, что женіди\r\nнѣ не нужно образование. я, говоритъ, съ своей женой прожилъ\r\nвѣкъ, слава тебѣ Господи, какъ слѣдуетъ; а вѣдь жепа - то грамотѣ\r\nне знаетъ, да и самъ-то я небольно ученъ… (ит. д. Разсужденія\r\nизвѣстныя!) А между тѣмъ они (такія сужденія) раздаются в тем\r\nныхъ закоулкахъ, между нашимъ купечествомъ средней руки, кото\r\nрое боится просвѣщенія, как сова дневного свѣта, и боится потому,\r\n.ВНУТРЕННІя новости 23\r\nчто образованіо женщины необходимо внесетъ новыя начала въ се\r\nмейную жизнь… »\r\nЭто напомнило намъ разсужденія, встрѣченныя нами въ одной\r\nгазетѣ мѣсяца два назадъ. Обозрѣвая, какъ мы теперь, ходъдѣла\r\nпо распространенію грамотности и образованія, газета встрѣтилась\r\nсъ доказательствомъ того, что потребность образования мало чув\r\nствуется въ сословіи купцовъ, мѣщанъ и цѣховыхъ. Слідуеть\r\nвопросъ: какая напримѣръ нужда заставляетъ купца держать дѣтей\r\nза прилавкомъ въ то время, когда они должны были бы учиться\r\nдома или въ школѣ, пріобрѣтать познанія, необходимын для каж\r\nдаго человѣка, и приготовляться къ честной жизни и дѣятельно\r\nети? И затѣмъ восклицаніе: « нельзя болѣе злоумышленно дѣй\r\nствовать противъ образованія! »… А далѣе: « Богъ вѣсть, скоро ми\r\nразобьетъ жизнь тѣ нелѣoыя понятія нашего купечества и мѣщан\r\nства, которыя заставляють эти сословія постоянно сторониться отъ\r\nобразовавія! Оно конечно понятно, отчего они такъ сторонятся:\r\nвъ потемкахъ - то лучше вести всякія дѣлишки на задъ кулашни\r\nческій!!..\r\n\" Да! Богъ вѣсть, скоро ми разобьетъ жизнь кору невѣдѣнія, по\r\nв крывающую умственным очи большинства русскихъ людей І Читая\r\nсейчасъ приведенныя восклицанія, невозможно не повторить того\r\nпризнания, которое уже было высказано и нами, и прежде насъ,\r\n} начиная съ смиреннаго признанія Гоголя, всенародно каявшагося,\r\n} къ общему изумленію, въ томъ, что онъ не знаетъ Россіи. Нельзя,\r\nговоримъ, не повторить признанія въ томъ, что мы нетвердо\r\nзнаемъ внутренній міръ нашей народной массы; что этотъ міръ —\r\nвсе еще не нашъ міръ и все еще остается для насъ предметомъ изу\r\nченія… Дѣло въ томъ, что приписывать сословію вашего купече\r\nства и мѣщанства злоумышленный обскурантизмъ едва ли уже не\r\nсликомъ жестоко. Всякая злоумышленность заключаетъ въ себѣ\r\nнѣчто преступное; но тутъ есть ли дѣйствительно элементъ пре\r\nступности? У кого поднимется рука бросить камень, т. е. подвер\r\nгнуть уголовной карѣ членовъ купеческаго и мѣщанскаго сословія\r\nза ихъ дѣйствительно существующій обскурантизмъ? Они учать и\r\nсчитаютъ необходимымъ учить своихъ дѣтей читать и пасать, по\r\nтомучто ясно понимаютъ и сознаютъ пользу этой степени образо\r\nванія. Объ образованiв же высшемъ они не заботятся, оттого что\r\nне созваютъ его пользы, а не сознаютъ его пользы оттого, что и\r\nне знаютъ, въ чемъ оно состоить и къ чему ведеть. Какимъ же\r\nобразомъ будеть человѣкъ сердечно стремиться к тому, чего онь\r\nне знаетъ? Наука для представителя той среды, о которой мы гово\r\n! •что -то темное, далекое и совершенно оторванное отъ\r\n-\r\nр\r\nE Р E - E\r\nримъ, -24 ВРЕМЯ\r\n-\r\n1\r\nпочвы, на которой онъ стоитъ. Что касается до образованiя нрав\r\nственнаго, то тутъ темнота еще гуще. Какъ же это, какимъ\r\nименно образомъ мальчикъ въ школѣ научится быть честнымъ чело\r\nвѣкомъ, честнымъ дѣятелемъ? Пускай педагогъ добросовѣстно, изъ\r\nсобственнаго глубокаго убѣжденiя разрѣшитъ и разъяснить этотъ\r\nвопросъ мѣщанину; а мѣщанинъ съ своей стороны укажетъ ему на\r\nдесятки примѣровъ, что вотъ - де Гордей Ильичъ да еще Прохоръ\r\nКу змичъ учили своихъ сынковъ и въ гимназіяхъ и еще гдѣ -то, а\r\nчто -жъ вышло? Только и научились, что ногой шаркать, да табакъ\r\nкурить, да болтать такъ, что словечка не поймешь, да подчасъ еще\r\nи брезгать нами, темными людьми, родного отца - бородача сты\r\nдиться; а сами дѣла-то настоящаго, отцовскаго, все-таки не смы\r\nсмятъ… Пишущій эти строки позволяетъ себѣ перенестись на ми\r\nнуту во времена собственнаго дѣтства и припомнить себя гимнази\r\nстомъ. Живо, въ очью рисуется передъ нимъ ироническая, язвитель\r\nная улыбка нѣкоторой бородатой родни, торговавшей кожевеннымъ\r\nтоваромъ, и звучатъ слова: « что, батюшка, давно не видать? а.н\r\nвамъ, ученымъ, не до насъ? Да вамъ-поди и скучно съ нами; вы - же\r\nвъ школѣ-то и непривычны къ нашему духу: отъ насъ вѣдь больно\r\nкожами пахнетъ »… Bникните въ смыслъ этой ироніи: она въ\r\nсвоемъ источникѣ не та ли же самая иронія, съ которою образо\r\nванный, но не свѣтскій человѣк смотритъ на запасного, но ну\r\nстого льва? Онъ признаетъ преимущество предъ собой послѣднаго,\r\nно преимущество это, заключающееся въ одномъ свѣтскомъ лоскѣ,\r\nсчитаетъ ничтожнымъ и вздорнымъ; точно также и кожевникъ\r\nпризнаетъ преимущество надъ собой книжника, но преимуществу\r\nэтому не даетъ никакой существенной цѣны; а между-тѣмъ и тамъ\r\nи здѣсь примѣшивается еще чувство оскорбленнаго самолюбія,\r\nвслѣдствіе замѣчаемаго можетъ быть съ противной стороны пре\r\nнебреженія… Пренебрегаемый изъ гордости не хочеть тянуться за\r\nтѣмъ, кто имъ пренебрегаетъ, и косо смотритъ на преимущества\r\nпослѣднаго.\r\nТо, что ваши купцы и мѣщане сторонятся отъ образования, ка\r\nжется достаточно объясняется недовѣріемъ къ пользѣ образования,\r\nпо невѣдѣнію его сущности, — неловѣріемъ, поддерживаемымъ мно\r\nгочисленными примѣрами неудачныхъ купеческихъ сынковъ, кото\r\nрыхъ пытались отцы образовать, но не съумѣли воспитать… Но\r\nмы имѣемъ еще одно слово противъ суццествованія тутъ - злоумыш\r\nленности. Русскій человѣки на столько сметливъ, что не можетъ\r\nне знать, что много у насъ образованныхъ людей, въ которыхъ об\r\nразованіе очень легко и мирно совмѣщается съ кулашничествомъ.\r\nНеужели они, наши купцы и мѣщане, не знаютъ, какіе есть бле\r\n1ВНУТРЕННІя новости 25\r\nИтакъ\r\nетяще-образованные люди, низходящіе до весьма мовкаго веденія\r\nсвоихъ дѣлишекъ на ладъ кулашническій, да еще иногда в'ь какихъ\r\nразмѣрахъ! Въ размѣрахъ, истинно достойныхъ образованнаго го\r\nсподина. Чтӧ же послѣ этого бояться образованiя, какъ сова боится\r\nдневного свѣта? Наконецъ подобная боязнь могла бы быть вну\r\nшена только яснымъ пониманьемъ значения и плодовъ истиннаго\r\nчеловѣческаго образования, которое дѣйствительно должно истор\r\nгать изъ каждaгo сердца наклонность къ кулашничеству; но такого\r\nпониманья въ средѣ, о которой мы говоримъ, нѣтъ и предполагать\r\nнельзя. Вотъ хозяева- ремесленники боятся образования для своихъ\r\nработниковъ и учениковъ, но это уже совсѣмъ другое дѣло…\r\nДругое также дѣло, совершенно другое — воронежскіе господа,\r\nидущіе противъ сближенія дѣтей благороднаго происхождения съ\r\nдѣтьми происхожденія неблагороднаго. Хотя тутъ также нѣтъ зло\r\nумышленности, а есть только невѣдѣніе, но невѣдѣніе далеко не\r\nстоль простительное, какъ невѣдѣніе мѣщанина, сторонніцагося\r\nотъ образованiя… Эта такая тэма, на которую можно говорить мно\r\nго, но до которой нельзя коснуться безъ сердечной боли. — Остав\r\nляемъ ее до другого раза…\r\nмногое хозяева - ремесленники боятся грамотности, а\r\nтѣмъ паче образованія, для своихъ учениковъ, и боятся оттого, что\r\nграмотность, а потомъ образование — непремѣно будуть помѣхой\r\nахъ - домашнимъ, келейнымъ распорядкамъ, характеризующимъ те\r\n-перь невеселыми чертами быть ремесленныхъ учениковъ. Стало\r\nбыть этотъ быть настоятельно проситъ общаго сочувственнаго\r\nвниманія. Внимание, вызываемое такою потребностью, уже и обра\r\nщено мѣстами: мы имѣемъ изъ двухъ мѣстъ свѣдѣнія ослѣланномъ\r\n«ОФИціальномъ осмотрь ремесленныхъ заведеній, но результаты\r\n-осмотра въ томъ и другомъ мѣстѣ — совершенно различны. Наря\r\nженныя для того коммисии нашли и донесли: въ Op.b — что все об\r\nстоитъ благополучно, въ Воронежѣ— что нѣтъ никакого благополу\r\nчія… Отчего такая противоположность? Дѣствительно и орлов\r\nскіе мальчики -ремесленники счастлив:ње воронежскихъ мальчиковъ,\r\nили члены орловской коммисии одушевлены иными взглядами и со\r\nстоятъ подъ вліяніемъ иныхъ нравовъ и обычаевъ, нежели чле\r\nны воронежскіе - рѣшить это мы не можемъ и принуждены огра\r\nничиться предлагаемымъ Фактомъ.\r\nОрловская коммисія нашла: « что помѣщенiя и мѣста для рабо\r\nчихъ, за нѣкоторыми исключеніями, довольно чисты и опрятны;\r\nпища людей хороша; одежда соотвѣтствуетъ времени года; рабочие\r\nне изнуряются усиленными работами; въ праздники посылаются къ\r\nобѣдни, больные отправляются въ городскую больницу; содержа\r\n-26 ВРЕМЯ\r\n.\r\nтели заведеній довольны поведеніемъ своихъ рабочихъ, а послѣд\r\nніе — обращеніемъ съ ними хозяевъ»… Счастливые орловскіе мал\r\nчики! какъ имъ хорошо!\r\nВъ Воронежѣ яйца, осматривавія ремесленных заведенia, об\r\nнаружили: « 1) неопрятность помѣщенiя и содержанія мастеровыхъ,\r\nзамѣченную в большей или меньшей степени во всѣхъ ремеслен\r\nныхъ заведеніяхъ; 2) жестокое обращеніе съ мастеровыми, кото\r\nрыхъ нѣкоторые хозяева наказывають не только розгами, но и\r\nремнем, и даже иметью о двухъ хвостахъ; 3) принуждение мастеро\r\nвыхъ къ работамъ въ праздничные дни; наконецъ 4) неудовлетво\r\nрительность пищи, »\r\nДонесеніе орловской коммисии принято конечно къ свѣдѣнію,\r\nпотомучто… Что же съ нимъ больше дѣлать? Въ Воронежѣ донесе\r\nніе подобной же коммисів вызвало вѣкоторыя энергическiя распо\r\nряженія. Губернское начальство положило: 1) поступки содержате\r\nлей ремесленныхъ заведеній, обвиненныхъ въ жестокомъ обраще\r\nніи съ мастеровыми, передать на разсмотрѣніе Ремесленной Упра\r\nвы, съ тѣмъ чтобы она немедленно приняла мѣры къ уничтоженію\r\nзлоупотребленій; 2) постановленія ремесленнаго устава, въ кото\r\nрыхъ изъяснены взаимныя отношения между мастеровыми, по\r\nмастерьями и учениками, ихъ права и обязанности, отпечатать въ\r\nколичествѣ двухъ - сотъ экземпляровъ и выставить эти листы по\r\nодному въ каждомъ ремесленномъ заведенів, для свѣдѣнія всѣмъ\r\nремесленникамъ; 3) въ видахъ возстановленія законныхъ отноше\r\nній между мастерами и ихъ учениками на будущее время и упроче\r\nнія благосостояния послѣднихъ, учредить особый комитетъ, изъ\r\nчиновника особыхъ порученій, гласнаго Думы и старшины Упра\r\nвы, подъ именемъ: « Комитета для улучшенін быта ремесленныхъ\r\nучениконъ », который обязанъ ежемѣсячно производить внезар\r\nную ревизію всѣхъ ремесленныхъ заведеній въ Воронежѣ. »\r\nКъ этимъ благимъ распоряженіямъ мы съ своей стороны при\r\nбавили бы еще четвертый пунктъ: обязать содержателей ремеслен\r\nвыхъ заведеній — всѣхъ учениковъ по праздникамъ присылать въ\r\nвоскресную школу, хоть бы на первый разъ для того, чтобы вто\r\nрой пунктъ распоряженій губернскаго начальства върнѣй и скорѣй\r\nдостигъ своей цѣли.\r\nКъ осмотру ремесленныхъ заведеній въ Орлѣ и Воронежѣ ю\r\nслужили примѣромъ столицы, гдѣ подобные осмотры давно дѣ\r\nмаются и результаты ихъ, когда они неблагоприятны, публикуются\r\nвъ « Полицейскихъ вѣдомостяхъ ». Неизвѣстно только, въ какой сте\r\nпени эти осмотры и публикации достигають своей благодѣтельной\r\nдѣи; потомучто зҳсь « благодѣтельная » гәасность немножко отВНУТРЕННІя новости 27\r\n>\r\nже его\r\nчто\r\nстала въ сравненіи съ ея подвигами въ другихъ сферахъ нашей\r\nобщественной жизни: здѣсь она упорно остается безъименною, т. е.\r\nпочти тоже, что безгласною: мы постоянно читаемъ, что въ одномъ,\r\nт. е. въ каком-то заведеніи открыто то и то. Между -тѣмъ это то\r\nи то простиралось иногда до битья мальчиковъ - портныхъ утюгами,\r\nй изъ этихъ однихъ или каких - то мастеровъ еще ни одинъ до\r\nсихъ поръ не имѣетъ причины устыдиться передъ очами публики,\r\nхоть бы даже передъ очами своихъ давальцевъ, какъ они выража\r\nются; потому что давальцы каждaго изъ нихъ лично о немъ ничего\r\nне знають… Для насъ ужь важнѣе извѣстіе воронежское: изъ него\r\nпо крайней мѣрѣ узнаемъ, что тамъ во всѣхъ ремесленныхъ заведе\r\nніяхъ вехорошо…\r\nЕще примѣръ такой неполной или безгласной гласности мы на\r\nдняхъ прочли въ « Московскихъ вѣдомостяхъ ». Примѣръ этотъ\r\nсообщенъ кѣмъ-то, открывшимъ свое имя редакція « Вѣдомостей »,\r\nно не нашедшимъ возможности открыть его публикѣ; извѣстie\r\nсостоитъ въ слѣдующемъ. Крестьянинъ, торгующій вѣ\r\nодномъ губернскомъ городѣ, прочелъ въ мѣстныхъ « Відомос\r\nтяхъ », въ недавно открытомъ женскомъ приходскомъ учи\r\nлищѣ учатся 45 дѣвочекъ, больше изъ бѣдныхъ и небогатыхъ се\r\nмействъ; что на годовое содержаніе этого училища нужно всего\r\nтолько 150 руб., но что денегъ вѣтъ и придется закрыть училище.\r\nКрестьянину это показалось дѣломъ хорошимъ и ведорогимъ и овъ\r\nбіоложимъ пожертвовать эти деньги на училище. Онъ повезъ день\r\nги, но дорогою ему пришла мысль посовѣтоваться прежде съ своимъ\r\nначальствомъ; а послѣднее нашло, что ему (крестьянину) вовсе не\r\nслѣдъ соваться в чужое дѣло и что гораздо лучше пожертвовать\r\nэти 150 руб. на одно училище въ своемъ вѣдомствѣ. Напрасно онъ\r\nссылался на то, что уже пожертвовалъ, сколько могъ, въ пользу это\r\nго послѣдняго училища: начальство объявило, что не можетъ поз\r\nволить ему жертвовать 150 руб. въ пользу женской школы. Жер\r\n\" твователь принужденъ бымъ тутъ же дать росписку въ томъ, что\r\nжелаетъ предоставить еще 150 руб. въ пользу училища своего вѣ\r\nдомства. « Тѣмъ дѣло и кончилось », заключаютъ сообщающіе это\r\nизъ непроницаемаго тумана выходящее извѣстіе. И намъ, по про\r\nчтеніи его, приходится претерпѣть ту же участь: прочли, пожалуй\r\nнаписали… да тѣмъ дѣло и кончилось 1 Между тѣмъ настоя\r\nщая, именная гласность можетъ имѣть очень разнообразное при\r\nможеніе въ общественной и даже частной практической жизни.\r\nВотъ напримѣръ нѣкто, занимающийся торговлею въ Кіевѣ и\r\nимѣющій много должниковъ между почтенными жителями города,\r\nобъявилъ въ мѣстноі газетѣ, что если слѣдующая ему деньги не бу\r\n928 ВРЕМЯ\r\nглас\r\n1\r\nдутъ уплачены къ такому-то времени, то онъ принужденъ будеть\r\nобъявить своимъ должникамъ о томъ же вторично съ припечатаніемъ\r\nихъ именъ. « И такъ, восклицаетъ кіевскій корреспондентъ,\r\nность, это величайшее орудie цивилизованной жизни, можетъ съ\r\nпользою служить также при взыскании старыхъ долговъ 1 »\r\nВпрочемъ бываютъ случаи, бываютъ явленія, гдѣ в безъ произ\r\nнесенiя имени, безъ прямaгo указанія на лицо, гласность произво\r\nдитъ ясное и полное впечатлѣніе и можетъ вести къ благимъ по\r\nслѣдствіямъ, указывая на то, что мелькаетъ у всѣхъ передъ очами\r\n« а чего не зрять равнопушныя очи ». Къ числу такихъ явленій при\r\nнадлежитъ бытъ и положеніе калужскихъ рогожниковъ, дисанное\r\nг. Трусовымъ въ « Московскихъ вѣдомостяхъ » (\"). Не можемь не\r\nпривести сущности этого описанія, тѣмъ болѣе что может быть ино\r\nгимъ изъ вашихъ читателей и неизвѣстно, и слышать не приходилось,\r\nчто такое — калужскіе рогожники. Можетъ быть многие подумають,\r\nчто это особенный классъ промышленныхъ людей, спеціалистовъ\r\nпо рогожной части? Нѣтъ! изволите видѣть: въ Калугѣ суще\r\nствуетъ нѣсколько такъ -называемыхъ рогожных заведеній. « Эти\r\nзаведенія, говоритъ г. Трусовъ, по роду условій, на которых\r\nпроисходитъ работа, по составу рабочихъ, представляютъ довольно\r\nсвоеобразную організацію обязательнаго труда крѣпостныхъ лю\r\nдей. Трудъ этихъ людей такъ тяжело и неблагоприятно обставленъ\r\nдля нихъ, что составляетъ одно изъ грустныхъ явленій отживаю\r\nщаго права. » Дѣло въ томъ, что вотчинныя конторы, для обезпе\r\nченія себя въ полученіи съ крестьянъ оброка и казенныхъ податей,\r\nзаключаютъ условия съ хозяином, рогожнаго заведенія чрезъ осо\r\nбаго рядчика, и чрез него же получая деньги за запроданный\r\nтрудъ крестьянъ, отправляютъ этихъ послѣднихъ къ содержателю\r\nзаведенія на всѣ шесть зимнихъ мѣсяцевъ. Билетовъ ва прожитіе\r\nвъ городѣ крестьянамъ не выдають на руки, а посылають прямо\r\nкъ хозяину, съ которымъ сдѣлано условie.\r\nг. Трусовъ осматривалъ одно изъ такихъ заведеній одновре\r\nменно съ коммисію, нарочно назначенною съ цѣлію изслѣдовать\r\nспособъ содержанія рабочихъ, условия, на которыхъ идетъ тамъ\r\nработа, и — могущія быть при томъ злоупотребленія, какъ со сто\r\nроны хозяевь заведеній, такъ и со стороны вотчинниковъ. Вотъ\r\nкакъ разсказываеть онъ о своихъ впечатлѣніяхъ:\r\n«Въ одной изъ отдаленныхъ частей города, на грязномъ боль\r\nшомъ дворѣ мнѣ указан на ветхое строение, которое я сначала не\r\nсчелъ за жилье, принявъ его за хлѣвъ или за конюшню: ово со\r\n1 1\r\n(1) Hынѣшняго года № 7.\r\n1ВНУТРЕННІя новости 29\r\n7\r\nстояло изъ низкаго длиннаго корпуса, съ нѣсколькими маленькими\r\nокнами, заложенными мочалами и осколками стеко… Подойдя туда\r\nи спустившись на одну ступеньку, мы протолкнулись въ маленькую\r\nдверь и очутились на нѣкоторое время въ клубахъ пара; въ тоже\r\nвремя тяжолый спертый воздухъ далъ намъ сильно себя почувство\r\nвать. Острый запахъ мочалъ не могъ заглушить другого, болѣе\r\nвреднаго животного запаха, происходящего отъ тѣснаго жилья. По\r\nмѣрѣ того, какъ таръ разсѣявался и глаза привыкали въ полусу\r\nмракѣ различать окружающіе предметы, мы увидѣли нѣсколько\r\nстанковъ, поставленныхъ въ два ряда и загромоздившихъ всю вну\r\nтренность избы; между ними валялись большая кучи мочалъ и ро\r\nгожъ, изъ-за которыхъ въ разныхъ мѣстахъ выглядывали блѣд\r\nнья и перезачканныя лица мужчинъ, женщинъ и дѣтей. Сырость,\r\nнечистота и духота не могли не поразить меня, хотя я уже былъ\r\nдостаточно подготовленъ вилѣть все это. Внутренность избы имѣла\r\n16 арш. длины и 9 арш. ширины, потолокъ же касался головъ на\r\nшихъ, и въ этомъ пространствѣ двадцать оливъ человѣкъ рабо\r\nтаютъ, ѣдятъ и спятъ…\r\n« Тутъ жили цѣлыя семейства, но встрѣчались и мужья безъ\r\nжонъ, и коны безъ мужей, и молодыя дѣвуоки, и мальчики раз\r\nныхъ возрастовъ, и даже грудныя лѣти. На всѣхъ было бѣлье ды\r\nрявое и грязное, какъ только могутъ быть грязны тряпки; спали они\r\nвсѣ на грудахъ мочалъ и конечно без'ь всякихъ постелей и разли\r\nчія пола и возраста.\r\n« Крестьяне на вопросы напа отвѣчами вяло, апатично и, какъ\r\nлицамъ официальнымъ, не совсѣмъ довѣрчиво, поглядывая при\r\nэтомъ на хозяина, который часто тутъ вертѣлся.\r\n« Рогожное дѣло самое малоцѣнное, « пустяшное », какъ они ска\r\nзали, и чтобы выработать 18 или 20 руб. сер., слѣдующихъ съ тя\r\nгла и составляющихъ барскій оброкъ, необходима работа трехъ че\r\nловѣкъ (одного мужчины и двухъ дѣтей или женщинъ), состав\r\nляющихъ такъ - называемый станъ, по двадцати часовъ ежесуточно\r\nвпродолженіе полугода. Выдѣлка рогожъ не требуетъ ни особен\r\nныхъ усилій Физическихъ, на большого искусства и знанія; но при\r\nупотребленіи станковъ самаго патріархальнаго устройства, станъ\r\nвыдѣлываетъ въ недѣлю рогожъ приблизительно на 2 руб. сер. »\r\nНа вопросы о состоянии здоровья крестьяне давали такіе отвѣты:\r\n« Ничего, Богъ милостивъ; ну, ужь конечно къ веснѣ здоровьемъ-то\r\nпоизноситься ».\r\n« Хозяиномъ заведенія, продолжаетъ г. Трусовъ, отозвались\r\nтак же довольными. Это бымъ бойкій, сытый купець; пересыпая\r\nшуточками, такъ неприятно звучащими въ устахъ эксплуататора,\r\n130 ВРЕМЯ\r\n-\r\nонъ болталъ безъ умолку. Какъ же, помилуйте, у насъ все какъ\r\nслѣдуеть, все въ порядкѣ; я самъ часто прихожу сюда да поучи\r\nваю ихъ. У насъ они не то, что у другихъ шляются по базару да\r\nхристaрaдпачають: вотъ - де безсчастные закабаленные рогожники;\r\nнѣтъ, у насъ ворота всегда заперты »…\r\n« Тяжело смотрѣть на рубище и изхудалое лицо на улицѣ, ког\r\nда не знаешь, на сколько такое положеніе заслужено праздностью\r\nили порокомъ; но смотрѣть на такое же лицо и то же рубище при\r\nпочти безпрерывной работѣ этого бѣдняка, дающей средство не для\r\nулучшенія его настоящаго положення, а только для продленія тѣхъ\r\nже самыхъ лишеній; смотрѣть на борьбу съ нуждою, несомою безъ\r\nнадежды когда-нибудь осилить ее, просто жутко »…\r\nВъ заключеніе г. Трусовъ прибавляетъ, что за нѣсколько дней\r\nдо посѣоценiя имъ рогожнаго заведенія, одна молодая крестьянка,\r\nпринадлежавшан къ этому заведенію, бросилась въ колодезь, но\r\nбыла вытащена подоспѣвшими во время работниками. Въ показа\r\nніяхъ, снятыхъ съ нея при слѣдствій, значится: « въ колодезь я\r\nбросилась собственно для лишенія себя аѕ узни утопленіемъ; пово\r\nдомъ къ тому послужило, что работа эта оказалась для меня очень\r\nтяжела и скучна, болѣе же къ тому ни какихъ причинъ не бьмо »…\r\nФактъ такъ прость и ясенъ, что съ нашей стороны кажется\r\nуже не требуется никакихъ послѣсловій. Предоставляемъ каждому\r\nчитателю проникаться, сообразно съ его личностью, производи\r\nмымъ этимъ Фактомъ впечатлѣніемъ.\r\nИзъ лушной атмосферы рогожнаго заведения переходимъ въ\r\nдругую, болѣе просторную сферу, гдѣ вѣетъ свѣжій вѣтеръ и гдѣ\r\nтакже играетъ важную роль «величайшее орудie цивилизованной\r\nжизни », т. е. гласность. « Одесскій Встникъ » оплакиваетъ прежде\r\nвременную кончину издания, которое по справедливости должно\r\nбыло бы жить и быть однимъ изъ весьма полезныхъ органовъ глас\r\nности. Это скончавшееся изданіе « Листокъ Русскаго общества\r\nПароходства и Торговли ». Мысль объ изданія « Листка » была у нас\r\nнова и дѣльна; цѣль его, при добросовѣстномъ веденін дѣла,\r\nбыла прекрасна; но видно не всѣмъ она пришлась по нраву, и\r\n« Листку » смерть приключилась, и приключилась не отъ\r\nрукъ людей, давшихъ ему жизнь, на которую они собственно\r\nи имѣли право: его уничтожило главное правление об\r\nтщества, уничтожило незаконно, безъ уполномочія акціонеровъ,\r\nкоторымъ, какъ родителямъ, безъ сомнѣнія жизнь его быма\r\nдорога и любезна. и « Одесскій вѣстникъ » говорить: « мы имѣемъ\r\nосновательныя причины думать, что гг. акціонеры предвидѣла\r\nпользу отъ изданія журнала… Не говоря уже о томъ, что при ак\r\nвотъ\r\nтолькоВНУТРЕНнія новости 31\r\nкуратномъ, систематическомъ изложени дѣйствій одесской главной\r\nконторы Общества, они могли бы внимательно слѣлитъ за ходомъ\r\nпредприятия, не блуждая во мракѣ совершеннаго невѣдѣнія до про\r\nчтенія годового отчета, « Листокъ » могъ бы приносить еще и ту\r\nпользу, что онъ никогда не дозволилъ бы служащимъ въ Обществѣ\r\nлицамъ уклоняться отъ добросовѣстнаго исполнения своохъ обязан\r\nностей. Вліяніе этого органа легко отразилось бы на дѣйствіяхъ\r\nтѣхъ лицъ, которыя производить большая операціи въ родѣ за\r\nкупки разныхъ матеріаловъ для дѣйствія пароходовъ и проч., на\r\nчто издерживаются огромныя суммы. Эти операцій, при постоян\r\nномъ и подробномъ обозначеніи ихъ въ « Листкѣ », могли бы быть\r\nразсматриваемы и оцѣниваемы не одною конторою, но и посторон\r\nвими лицами, болѣе знакомыми съ цѣнами на предметы »…\r\nВсе это очевидная правда; правда и то, что « Листокъ » былъ бы\r\nполезенъ вообще для публики, особенно для торгующаго сословія,\r\nкакъ спеціально-торговый органъ. Все это правда, но — эта прав\r\nда вѣрно была не по душѣ виновникамъ смерти « Листка », если они\r\nрѣпились поднять на него руку. Бываютъ конечно убійства неумь\r\nпленныя, отъ недоразумѣнія происходящія; но тутъ какъ - то мудре\r\nно это предположить: правление, какъ кажется, не пользуется обще\r\nственной симпатией; его не любятъ, на него жалуются, жалуются\r\nна своевольныя распоряженія, на грубость съ нассажирами. Про\r\nчтите въ № 4 « С. П. Б. Вk4. » статью г. н. Шаврова, изъ Тифлиса,\r\nвъ которой онъ очень живо изобразилъ неласковое обращение слу\r\nжащихъ въ обществѣ лицъ съ пассажирами, а также достаточно\r\nизлишъ негодование на то, что правление общества, неизвѣстно по\r\n, какому благому побуждевію, заблагоразсудимо узаконить такую\r\nвещь: съ пассажира, который опоздалъ взять билетъ въ кошторѣ и\r\nявился за нимъ уже на самый пароходъ, готовящийся къ отправле\r\nнію, брать, сверхъ цѣны билета, еще 25 ° % штрафа въ пользу… слу\r\nжащихъ въ обществѣ! Прочтите эту статью, или… не читайте ея,\r\nесли не желаете утратить симпатію не къ Обществу конечно,\r\nкъ мѣстнымъ распорядителямъ его дѣлами.\r\nТакъ - то дѣйствуютъ иногда администраторы нашихъ акціонер\r\nпыхъ обществъ, наклякая на себя общее недовольство и общiя жало\r\nбы; а между-тѣмъ акціи надаютъ, и неповиннымъ акціонерамъ ста\r\nновится невесело. Но точно-ли они, гг. акціонеры, ни в чемъ\r\nпротивъ самихъ себя не повинны? Вопросъ этотъ давно рѣшаютъ\r\nотрицательно, указывая на апатію и беззаботность акціонеровъ. Не\r\nдавно « Экономическій Указатель », говоря объ упадкѣ акцій, пока\r\nзамъ оборотную сторону медали, т. е. этого грустнаго обстоятель\r\nства. Онъ дѣлаетъ вопросъ: что остается акціонерамъ, когда акцій\r\na32 ВРЕМЯ\r\n(по случаю ихъ упадка) нельзя сбыть, — когда, путемъ ихъ перепро\r\nдажи, нѣтъ возможности получить процента на капиталъ!\r\nвот, отвѣтъ въ видѣ полезнаго совѣта: остается одно « держать\r\nихъ у себя и позаботиться о полученіи прибыли отъ самаго пред\r\nпріятія, и съ этою цѣлію подумать и потрудиться надъ ним.. Дру\r\nгоrо нѣтъ исхода. »\r\nТаже газета, по поводу того же упадка акцій, переходитъ въ\r\nпредмету, котораго мы не хотѣли касаться въ нашей легкой статьѣ,\r\nотнося его къ статьямъ отдѣльнымъ и болѣе спеціальными. Это\r\nположеніе Финансовъ, состояніе нашего денежнаго рынка. На этотъ\r\nразъ мы приведемъ замѣтку « Указателя » по связи ея съ другимъ\r\nкапитальнымъ вопросомъ и потому, что она можетъ имѣть значеніе\r\nлишней искорки для освѣщенія этого вопроса. « Указатель», сказавъ,\r\nчто увеличеніе бумажныхъ денегъ всѣхъ родовъ было одною изъ\r\nважныхъ причинъ паденія акцій, и что всѣми ощущается у насъ\r\nбезденежье, продолжаетъ: « причина такой бѣдности нашего денеж\r\nнаго рынка объясняется практиками частію застоемъ на нашихъ\r\nмануфактурахъ и особенно на бумагопрядильныхъ Фабрикахъ.\r\nСпросъ на простые ситцы, расходившіеся въ прошедшие годы въ\r\nогромныхъ количествахъ, весьма уменьшился въ 1860 году. Крестья\r\nне, главные потребители этого товара, сд:ѣлались въ этомъ году\r\nкакъ-бы скупѣе, они какъ-бы берегутъ деньгу про чорный день.\r\nЯсно слѣдовательно, что вопросу о безденежьи связанъ съ крестьян\r\nскимь вопросомъ, и съ разрѣшеніемъ этого вопроса денежный ры\r\nнокъ нашъ по всей вѣроятности улучшится. »\r\nБезденежье! Всеобщая дороговизна! Ни въ комъ они конечно такъ\r\nболѣзненно не отзываются, какъ въ тѣхъ людяхъ, у которыхъ при\r\nходъ, и безъ этихъ обстоятельствъ, весь выводился въ расходъ\r\nна предметы крайней необходимости, а съ явленіемъ этихъ обстоя\r\nтельствъ ни на одну копейку не увеличился. Къ такимъ людямъ\r\nпрежде всего относится многолюдный классъ. чиновниковъ, и объ\r\nэтомъ - то классѣ, какъ слѣдовало ожидать, поднятъ въ послѣ\r\nнее время горячій вопросъ въ нашей литературѣ. Правитель\r\nство видитъ необходимость сокращать дѣловую переписку, а за\r\nэтимъ сокращеніемъ должно слѣдовать сокращение числа пищу\r\nщихъ, т. е. чиновниковъ. Что - же можетъ быть лучше этого\r\nсокращенія? Но тут -то и возникаетъ вопросъ: куда дѣвать\r\nзаштатныхъ, т. е. слѣдовало- бы въ строгомъ смыслѣ спросить:\r\nкуда дѣваться заштатнымъ; потомучто странно какъ-то слышать\r\nпервую. Форму вопроса о людяхъ болѣе или менѣе просвѣщен\r\nныхъ, здоровыхъ, владѣющихъ головой и руками. Но таково\r\nто было до сихъ поръ строение нашего общества; такъ- то укореВНУТРЕННія новости 33\r\n1\r\nнилась въ насъ привычка быть подъ заботливой опекой правитель\r\nства; такъ -то были мы чужды обычая жить и работать собствен\r\nной головой, не ожидая свыше никакихъ благъ и милостей, кромѣ\r\nдолжнаго, заслуженнаго существеннымъ трудомъ! Не сложись у\r\nнасъ такой порядокъ, не сложилась бы въ головѣ и странная, не\r\nмного оскорбительная, Форма вопроса: куда дѣвать заштатныхъ.\r\nПри другомъ складѣ общества казалось бы можно было разсуждать\r\nтакъ: вѣдь не всѣ же чиновники вылиты природой въ одну и ту же\r\nФорму; вѣроятно у всякаго изъ нихъ есть свой вкусы и наклонно\r\nсти: пусть - же каждый и изберетъ себѣ родъ занятій по вкусу,\r\nнаклонностямъ, и способностямъ… Люди, разработывающіе въ\r\nпечати этотъ вопросъ въ настоящемъ его видѣ, какъ онъ у насъ\r\nсложился, назначаютъ заштатныхъ чиновников кто непремѣнно\r\nвъ библіотекари провинціальныхъ библіотекъ, кто въ сельское\r\nучители, кто въ лавочники, а кто наконецъ и въ земледѣльцы.\r\nОдинъ господинъ даже подтверждаетъ свои мысли объ этомъ пред\r\nметѣ примѣрами; онъ увѣряетъ, что видѣлъ на дняхъ здѣсь въ Пе\r\nтербург, двухъ отставныхъ чиновниковъ, изъ которыхъ одинъ, не\r\nимѣвшій прежде понятия о земледѣліи, наняли клочек земли подъ\r\nПетербургомъ, сдѣлался страстнымъ Фермеромъ, отлично изучилъ\r\nэто дѣло и — благоденствуеть; другой принялся изучать столярное\r\nремесло, надѣется также достигнуть въ этомъ дѣлѣ возможнаго со\r\nвершенства и затѣмъ благоденствовать. Прекрасно! стало быть\r\nвопросъ рѣшается? Это ближе всего должны знать сами чиновники.\r\nИзлагая « внутренія новости » мы желаемъ, чтобы чтеніе нашихъ\r\nстатей имѣло для читателей значеніе, подобное тому, какое для вра\r\nча имѣетъ прикосновеніе къ пульсу паціента. Здѣсь паціентъ\r\nцѣлое общество, а мы, и лѣтописцы и читатели, члены того же\r\nсамаго общества, мы конечно не врачи, а только любознательные\r\nизслѣдователи состояния общественнаго организма. Состояние орга\r\nнизма недѣлимаго часто опредѣляется весьма слабыми, чуть замѣт\r\nными симптомами; точно также и извѣстное состояніе обществени\r\nнаго организма иногда чувствуется изъ совокупности явленій\r\nтовъ, которые сами по себѣ, взятые порознь, весьма неважны. По\r\nэтому да не упрекнутъ васъ читатели, если мы иногда передадимъ\r\nодно впечатлѣніе, производимое совокупностью подобныхъ явленій\r\nи Фактовъ. Читая напримѣръ въ разныхъ повременныхъ изданіяхъ\r\nотрывочныя свѣдѣнія о съѣздахъ дворянъ на выборы и для обсуж\r\nденія проэктовъ земскихъ банковъ; осъѣздахъ сельскохозяйствен\r\nныхъ (какъ въ Лукояновѣ, Елисаветградѣ и др.); наконецъ даже о\r\nпредполагаемыхъ съѣздахъ судебныхъ слѣдователей, — невольно\r\nнападаешь на мысль, что это плоды новаго, прежде не бывалаго у\r\nТ. 1. -- Отд. ІІІ.\r\n-\r\n'/, 3\r\nФак34 ВРЕМЯ\r\nі\r\nнасъ стремленія къ разъясненію и рѣшенію общественныхъ воп\r\nросовъ совокупными силами всѣхъ заинтересованныхъ въ лѣлѣ.\r\nДѣйствительно, можно было предвидѣть, что губернскіе комитеты\r\nпо крестьянскому дѣлу положать начало этому прекрасному стрем\r\nленію, стремленію къ единодушію, на недостатокъ котораго,прежде\r\nмного было жалобъ и безъ котораго не клеилось ни какое обще\r\nственное лѣло, ао каком -либо общественномъ предприятии трудно\r\nбыло и помыслить.\r\nСообщая подобныя впечатлѣнія и соображая все, что выше со\r\nобщили, мы чувствуемъ еще одно опасенie: не упрекнули бы насъ\r\nчитатели въ томъ, что мы не вполнѣ удовлетворяемъ заглавію на\r\nшей статьи; что много у насъ ваговорено такого, что въ строгомъ\r\nсмыслѣ не можетъ называться новостями, а собственно новостей,\r\nвъ особенности Фактическихъ, мало. Вмѣсто отвѣта ва этотъ\r\nупрекъ, мы приведемъ слова М. П. Погодина, произнесенныя имъ\r\n12 января въ залѣ московскаго благороднаго собранія. Въ этот\r\nдень бывшіе студенты Московскаго Университета праздновали го\r\nдовщину его основанія; бымъ обѣдъ, за которымъ сидѣло 253 че\r\nловѣка; за обѣдомъ были тость; первый тостъ, тостъ за здоровье\r\nГосударя Императора, провозглашенъ г. Погодинымъ, и по этому\r\nто случаю говорилъ онъ между прочимъ слѣдующее:\r\n« Мы живемъ въ мудреное время. Говорить легко на другой день,\r\nа наканунѣ это совсѣмъ другое дѣло. Мы теперь именно нака\r\nвунѣ важнѣйшихъ государственныхъ преобразованiй и улучшеній:\r\nулучшенія крестьянскаго быта, гражданскаго судопроизводства,\r\nбанковой системы, городскаго управленія, путей сообщенiя и проч.\r\nи проч. Что же можно сказать безъ дерзости о такихъ великихъ\r\nпредприятіяхъ до ихъ утверждения, исполненія, повѣрки опытомъ?\r\nМожно только молиться, можно только желать, чтоб все начатое\r\nбыло совершено успѣрно, согласно съ требованиями закона, ра\r\nзума, права, времени, къ истинной, прочной пользѣ всѣхъ сосло\r\nвій, всѣхъ русскихъ людей, въ равной степени; можно только же\r\nлать, чтобъ Россія, устроясь или хоть положи въ тверлое основание\r\nвнутри того вожделеннаго порядка, за которымъ предки наши, ты\r\nсячу уже лѣтъ назадъ, ѣздили нарочно за море, заняла мѣсто в\r\nсистемѣ государствъ, завѣщанное ей историей и назначенное гео\r\nграфіей; можно только желать, чтобы всѣ европейскія племена, въ\r\nслучаѣ вужды, родныя и чужія, находили въ ней свою естествен\r\nвую покровительницу и заступницу, безкорьстную и безпристраст\r\nвую… чтобъ всѣ честнья и благородныя дѣла европейскія встрѣ\r\nчала у васъ всегда доброжелательный, согласный, сильный отзывъ?\r\nНачало такому новому порядку вещей положил, нынѣ царствуюВНУТРЕННІя Новости 35\r\n. >\r\nщій Государь Императоръ въ знаменитомъ рескриптѣ объ улучшении\r\nбыта крестьянъ… Позвольте мнѣ, мм. тг., какъ старому школяру,\r\nотдать дань педантизму и заключать мое слово строгимъ силлогиз\r\nмомъ, составленнымъ изъ аксіомъ, съ подтвержденіемъ, по прави\r\nлам реторики, изъ сочиненій славнaгo писателя.\r\n« Наука, отъ сотворенія міра, никогда не была, не могла и не\r\nможетъ быть, по естеству своему, за тѣсноту, за рабство.\r\n« Университетъ, никакой, никогда, по существу своему, не мо\r\nжетъ измѣн ить наукѣ.\r\n« Мы всѣ, сколько насъ здѣсь ни есть, принадлежимъ Универси\r\nтету. Слѣдовательно?\r\n« Слѣдователно, не только по обычаю, но и по логикѣ, по все\r\nченію благороднаго сердца, мы должны воскликнуть многія лѣта\r\nГосударю, начинающему улучшеніе быта, освобождевie.\r\n« А вотъ, въ обѣіцанное подтвержденie, и стихи нашего вѣщаго\r\nпоэта, безсмертнаго Пушкина, пророческіе стихи, которые сорокъ\r\nлѣтъ лежали подъ спудомъ и которые нынѣ, въ очью исполняю\r\nщіяся,, вскрыть торжественно мы имѣемъ полное, сладкое право:\r\nУвижу ль, о друзья, народъ не угнетенный\r\nи рабство, павшее по манію Царя,\r\nи надъ отечествомъ свободы просвѣщенной\r\nBзойдетъ ли наконецъ прекрасная заря? »\r\nВообще на этомъ обѣдѣ сказано много хорошо. У кажемъ напр.\r\nна рѣчь профессора О. М. Дмитріева. Намбреваясь предложить\r\nтостъ Москвы, онъ говорилъ объ отношеніяхъ, о связя, существую\r\nщей между Москвою и Московскимъ Университетомъ; онъ коснулся\r\nпри этомъ нравственнаго долга, намагаемаго настоящимъ положе\r\nвіемъ вещей на всѣхъ членовъ общества и на членовъ универси\r\nтетскаго сословія въ особенности. « Въ наше время, сказалъ он,\r\nобщественныя задачи усложняются; онѣ требуютъ отъ всѣхъ и\r\nкаждaго особенно строгаго надзора за собою, особаго напряжения\r\nсилъ. Будемъ надѣяться, что Московскій Университетъ выдетъ съ\r\nчестью изъ этого новаго испытанія. Преподаватели и студенты,\r\nбудемъ строго и внимательно слѣдить за собою; не забудемъ, что\r\nболѣе, чѣмъ когда -нибудь, мы должны принести на служеніе об\r\nществу серьёзную мысль, положительныя свѣдѣнія, которыхъ оно\r\nвъ правѣ требовать отъ насъ, и прежде всего способность и лю\r\nбовь къ труду. Эта задача не превышаетъ нашихъ силь. Она въ\r\nособенности ясна и понятна Московскому Университету. Въ ва\r\nтемъ Университетѣ живо доброе преданіе; въ немъ есть духъ йи\r\nкогда не покидавinif его… »36 ВРЕМЯ\r\n(\r\nДалѣе г. Дмитріевъ переходитъ къ главной цѣли своей рѣчи:\r\n« Стремленіямъ нашего Университета придетъ на помощь в москов\r\nское общество. Здѣсь его живое отношеніе къ университетской\r\nдѣятельности будетъ особенно благотворно. Оно будетъ столько же\r\nподдерживать насъ строгостію своего надзора, какъ и телотой\r\nсвоего участія. Общественное мнѣніе видимо слагается и крѣпнетъ\r\nвъ Россій. Чѣмъ болізе оно будетъ развиваться, тѣмъ спасительнѣе\r\nскажется связь Университета съ Москвою…\r\n« Пожелаемъ же Москвѣ все большаго и большаго развития въ\r\nней общественной жизни. Начало уже положено. Въ послѣднее\r\nвремя литературная дѣятельность Москвы, почти замолкшая преж\r\nде, снова оживилась, вступила въ новый періодъ, полный силы и\r\nжизни… »\r\nЗатѣмъ ораторъ упоминаетъ о готовящихся въ Москвѣ рефор\r\nмахъ: о преобразовании полицейскаго управления, о новомъ устрой\r\nствѣ Думы, по образцу петербургскоіі, съ участіемъ въ ней всѣхъ\r\nсословій; наконецъ — о благотворномъ вліяніи, которое уже ощу\r\nтиза Москва отъ недавно возникшаго тамъ (также по образцу пе\r\nтербургскаго) новаго учреждения ком мисіи словесного суда для\r\nразбора дѣлъ между рядчиками и работниками.\r\nЭтотъ университетскій праздник, не ограничился одними рѣ.\r\nотъ слов'ъ перешли и къ дѣлу. Приведенное г. Пого\r\nдинымъ четверостишіе Пушкина послужило поводомъ къ откры\r\nтію подписки на сооруакаемый великому поэту памятникъ (чи\r\nтатели наши безъ сомнѣнія уже знают, что послѣдовало Высо\r\nчайшее разрѣшеніе на сооруженіе А. С. Пушкону памятника,\r\nкоторый будетъ поставленъ въ бывшемъ лицейскомъ саду, въ\r\nЦарскомъ Селѣ. На это открыта офиціально повсемѣстная под\r\nписка). Наконецъ, М. Н. Капустинъ объявилъ о намѣреніи про\r\nФессоровъ устроить публичные курсы въ пользу неимущихъ сту\r\nдентовъ.. Вотъ имена профессоровъ, изъявившихъ желаніе читать\r\nпубличныя лекцій: И. К. Бабсть, г. В. Вызинскій, К. К. Герцъ,\r\nО. М. Дмитріевъ, M. H, Капустинъ, Н. А. Любимовъ, Ө. Мальгау\r\nзенъ, Н. А. Поповъ, С. А. Рачинскiй и Н. С. Тихонравовъ.\r\nОтъ этой свѣтлой и полной жизни картины университетскаго\r\nпраздника мы принуждены прямо перейти къ двумъ печальнымъ\r\nвѣстямъ, чтобы ими и заключить нашу статью. Страннья сближе\r\nнія бываютъ иногда въ явленіяхъ человѣческой жизни и смерти!\r\nКто рішит: по одной ли безпричинной случайности, или по ка\r\nкому -нибудь неразгаданному закону люди, связанные между собою\r\nдуховнымъ родствомъ, нерѣдко сходятъ со сцены жизни, если не\r\nсовершенно одновременно, то вскорѣ одинъ посаѣ другого? Давно\r\nчами:ВНУТРЕННІя новости 37\r\n- это\r\n-\r\nли, нѣсколько мѣсяцевъ назадъ, весь читающій людъ слушалъ раз\r\nсказы про кончину А. С. Хомякова; теперь еще и еще: 7 декабря\r\nна одномъ изъ Іоническихъ острововъ (островѣ Занте) умеръ еди\r\nномышленный другъ Хомякова, Константинъ Сергѣичъ Акса\r\nковъ, а 31 того же декабря, въ Прагѣ, умеръ страстный ученый\r\nславянистъ и страстный чешскій патріотъ Вячесчавъ Вячесла\r\nвичъ Ганка. Помянемъ этих двухъ покойниковъ словами людей,\r\nлично и близко знавшихъ ихъ:\r\n« Чище, благородные, невиннѣе Константина Аксакова, говорить\r\nг. Погодинъ, мудрено было въ нашъ вѣкъ найдти человѣка. Сорока\r\nслишкомъ мѣтъ, они быль дитя во всемъ, что касалось до жизни, до\r\nея отношеній, условій, свѣтскихъ приличій. Русскій народъ, Москва,\r\nграмматика — вотъ его особый міръ. Русскій народъ любимъ онъ\r\nотъ всего сердца: онъ благоговѣль передъ нимъ или, скажу вѣр\r\nвѣе, предь его идеею, какъ ова въ пылкой душь его, по лѣтописямъ,\r\nграмотамъ, языку, образовалась. Москва въ понятій его составля\r\nза съ русскимъ народомъ одно нераздѣльное цѣлое… Сказать одно\r\nслово противъ Москвы, въ какомъ- бы то ни было смыслѣ,\r\nбыло самое тяжолое, личное оскорбленіе Константину Аксакову\r\nрана его тѣлу… Рѣчь его въ минуту одушевленія была со властію\r\nи отличалась истинными ораторскими достоинствами и движеніями.\r\nВообще онъ говорилъ, особенно безъ приготовленія, гораздо лучше\r\nи сильнѣе, чѣмъ писалъ. Убѣжденіямъ своимъ онъ принадлежалъ\r\nвсецѣло, не думая и не заботясь ни о чемъ больше… »\r\nТеперь нѣсколько словъ изъ воспоминаній человѣка, бывшаго\r\nмачно знакомымъ съ покойнымъ Ганкою. Выписываемъ эти слова,\r\nполагая, что они не могутъ не тронуть каждaгo русскаго человѣка.\r\n« Въ Москву стремилось постоянно славянолюбивое сердце Вяче\r\nслава Вячеславича. Какъ дитя предавался онъ мечтанію о пути на\r\nсвятую Русь, и еще болѣе восторгу, съ какимъ думалъ онъ прожить\r\nнѣсколько времени срели отчески имъ любимыхъ Руссовъ…\r\n« Судьба не привела его увидѣть обѣтованную для него землю. А\r\nдля Вячеслава Вячеславича Россія была по истинѣ земля обѣто\r\nванная. Въ не видѣл, онъ спасенie для цѣлаго славянства, которое\r\nонъ такъ глубоко носимъ въ своемъ сердцѣ. »\r\nЕще два слова, свидѣтельствующая опричинѣ разстройства здо\r\nровья Ганки, вѣроятно ускорившей его кончину.\r\n« Процессъ, начатый съ Кугомъ о подлогѣ Крамедворской руко\r\nписи и Суда Любушина, въ которому такъ нагло обвинялся Вяче\r\nславъ Вячеславичъ, бымъ дѣломъ чисто - правительственнымъ, и\r\nпродажный Кугъ явился только орудіемъ нѣмецко -австрійской цен\r\nтрализации. Правда, процессъ этотъ кончился не только положи\r\nТ. І. - Отд. ІІ. %4\r\n>38 ВРЕМЯ\r\nтельнымъ оправданіемъ Ганки, но и блистательнымъ доказатель\r\nствомъ дѣйствительности памятниковъ; тѣмъ не менѣе сомнѣваться\r\nневозможно, что въ немъ заключалась и первая причина разстрой\r\nства крѣпкаго здоровья покойнаго… Чехи не могли безъ глубокаго\r\nсостраданія видѣть, какъ съ каждою недѣлею, въ течение судебного\r\nпроцесса, ихъ благодѣтельный старецъ -патріотъ сгибался ниже в\r\nи ниже, какъ лицо его осовывалось больше и больше… »\r\nСловомъ пищущій эти воспоминанія думаетъ, что зародышь\r\nсмерти I'авки заключался въ глубокомъ оскорбленіи и огорченів,\r\nнанесенныхъ ему процессоrъ съ Кугомъ.\r\nЕго похоронили 3 января, въ праrскомъ крем.; Вишеградѣ.\r\nНьсколько сотъ студентовъ прагскаго университета съ Факелами\r\nІни впереди погребальной колесницы; за ними шли славяне всѣхъ\r\nІІлемень, въ національныхъ костюмахъ и также съ Факелами. Ціолъ\r\nтак же молодой гра ''. Кауницъ; онъ несъ… Краледворскую руко\r\nпись (открытую, какъ доказалъ злополучный процессъ, покой\r\nНьмъ), съ положеннымъ на нее лавровымъ вѣнкомъ.",
        "label": "6,5"
    },
    {
        "title": "Promyshlennost' i gosudarstvo v Anglii. Etudes sur l’Angleterre par Léon Faucher. 2-e édition considérablement augmentée. 1856",
        "article": "ПРОМЫШЛЕННОСТЬ И ГОСУДАРСТВО\r\nВ АНГЛІЙ.\r\nEtudes sur l’Angleterre par Léon Faucher. 2-e édition considérablement augmentée. 1856.\r\nІ.\r\n2\r\nКнига Леона Фоште давно извѣстна образованной публикѣ.\r\nОна появилась еще въ 1844 году, и въ то время обратила на\r\nсебя всеобщее вниманіе. Она поставила автора на ряду съ луч\r\nшими экономистами Франции, открыла ему двери въ академію,\r\nвъ представительныя палаты и наконецъ проложила ему дорогу\r\nвъ министерство. Въ 1856 году, послѣ ранней смерти даровитаго\r\nписателя, сочинение его вышло въ свѣтъ вторымъ изданіемъ съ\r\nзначительными дополненіями. Къ прежнимъ очеркамъ, которые\r\nостались въ первоначальномъ видѣ, присоединены новыя статьи,\r\nписанныя уже послѣ 1848 года.\r\nНельзя однакоже сказать, чтобъ книга много выиграла отъ\r\nэтихъ прибавленій. Жизненная и государственная опытность\r\nавтора не отражается въ послѣднихъ его статьяхъ ни большею\r\nясностью воззрѣній, ни большею зрѣлостью таланта. Напро\r\nтивъ, событія 1848 года повидимому имѣли на него не совсѣмъ\r\nблагоприятное вліяніе. Анархическое броженіе умовъ, которое\r\nсоставляетъ естественное послѣдствіе насильственнаго перево\r\nрота, безумныя проявленія соціализма заставили Леона Фоше\r\nброситься въ другую крайность. Онъ покинулъ точку зрѣнія без\r\nпристрастнаго наблюдателя и сдѣлался членомъ партій. Всту\r\nпивъ на политическое поприще, онъ примкнулъ къ тому бли\r\nзорукому большинству Французскаго законодательнаго собра\r\n7\r\nЧ. ІІ.96 АТЕней.\r\nнія, которое не умѣло ни поддержать существующій порядокъ,\r\nни основать новыя учреждения, которое слѣпою враждой къ\r\nреспубликанскимъ Формамъ подкопало самыя основы парламент\r\nскаго правления и предало Францію въ руки диктатуры. Такъ\r\nназываемая умѣренная партія испугалась революцій, а испуган\r\nные люди менѣе всего способны къ дѣламъ государственнымъ,\r\nкоторыя требують особенной зоркости. Странное дѣло ! самый\r\nталантъ Леона Фоше понизился въ этомъ новомъ Фазисѣ его\r\nжизни. Есть общественные дѣятели, которыхъ дарованія рас\r\nтутъ и крѣпнутъ въ борьбѣ. Это люди, созданные быть бойца\r\nми ; въ нихъ энергія страсти преобладаетъ надъ зрѣлыми вну\r\nшеніями разума : таковъ графъ Монталамберъ. Мыслитель, на\r\nпротивъ, обыкновенно теряетъ часть своихъ способностей, ког\r\nда онъ становится на точку зрѣнія болѣе или менѣе односто\r\nреннюю. Сила его заключается въ ширинѣ воззрѣній, въ воз\r\nвышенности мысли, парящей надъ многообразными явленіями\r\nжизни. Какъ скоро суживается его взглядъ, такъ понижается\r\nи его талантъ. Конечно, есть рѣдкія натуры, въ которыхъ coe\r\nдиняются и энергія бойца и ширина воззрѣній мыслителя. Но къ\r\nнимъ не принадлежалъ Леонъ Фоше ; потому и политическое\r\nпоприще его не было блистательно. Мы не можемъ жалѣть о\r\nтомъ, что при второмъ изданіи лежащей передъ нами книги,\r\nпрежнія статьи не подверглись измѣненіямъ ; мы думаемъ, что\r\nпозднѣйшія поправки не послужили бы имъ въ пользу. Какъ бы\r\nто ни было, въ настоящемъ своемъ видѣ сочиненіе Леона Фоше\r\nостается безспорно однимъ изъ замѣчательнѣйшихъ произведе\r\nній современной Французской литературы.\r\nИмъ мы намѣрены воспользоваться для краткаго очерка про\r\nмышленнаго развитія Англіи. Правда, нѣкоторыя данныя уже\r\nнѣсколько устарѣли, но можно отчасти дополнить ихъ новѣй\r\nщими. Притомъ же мы имѣемъ въ виду не статическое описа\r\nніе, а общую характеристику существенныхъ особенностей ан\r\nглійской промышленности и ея вліянія на государственных учре\r\nЖденія въ послѣднюю четверть нынѣшняго столѣтія. Въ этомъ\r\nотношении книга Леона Фоше сообщаетъ любопытныя черты,\r\nсписанныя съ натуры мастерскою кистью, на основании личных\r\nнаблюденiй и близкаго знакомства съ предметомъ. ПостараемПРОМЫШЛЕНность и гоСУДАРСтво въ Англии. 97\r\nся передать читателямъ то впечатлѣніе, которое производить\r\nна насъ эта картина.\r\nЗдѣсь мы присутствуемъ при одномъ изъ самыхъ величе\r\nственныхъ и громадныхъ зрѣлищъ, которыя когда -либо пред\r\nставляла исторія. Никогда могущество мысли и владычество че\r\nловѣка надъ природой не достигали такихъ размѣровъ, какъ въ\r\nнаше время. Въ древности были завоеватели, которые покоря\r\nли половину вселенной и отвсюду собирали необъятныя сокро\r\nвища. Египетскie, индійскіе, вавилонскіе властители заставляли\r\nпоколѣніе за поколѣніемъ трудиться надъ памятниками, кото\r\nрыхъ развалины понынѣ составляють предметъ удивленія для\r\nстранниковъ. Желѣзная воля римскаго народа, подчинивши се\r\nбѣ почти всѣ извѣстныя тогда страны, скопила въ вѣчномъ го–\r\nродѣ неслыханныя богатства. Роскошь римскихъ цезарей и\r\nвельможъ не уступала самымъ затѣйливымъ вымысламъ наше\r\nго вѣка. Но эти дивные храмы, эти чудесные дворцы, эти вѣ\r\nковыя дороги, эти пиршества, для которыхъ по всѣмъ концамъ\r\nміра изыскивались тончайшiя яства, эти звѣринцы, въ которые\r\nизъ дикихъ пустынь привозились толпы животныхъ\r\nбыло произведеніемъ рабства и насилія. Чѣмъ могущественнѣе\r\nбылъ Римъ, чѣмъ великолѣпнѣе палаты, чѣмъ роскошнѣе пиры,\r\nтѣмъ громче раздавались стоны безчисленныхъ жертвъ, поги\r\nбающихъ подъ невыносимымъ бременемъ деспотизма. Поля пре\r\nвращались въ пустыни, трудъ изсякалъ, энергія народа,подры\r\nвалась въ самомъ корнѣ. Нынѣ же опять мы видимъ роскошь и\r\nудобства жизни, доведенныя до величайшей утонченности ; все\r\nснова покоряется волѣ человѣка : желѣзныя дороги уничтожа\r\nютъ пространства ; безчисленные пароходы снують по океану ;\r\nчрезъ далекіе края, чрезъ моря и пустыни могутъ люди пере\r\nговориться другъ съ другомъ, посредствомъ электрическихъ ни\r\nтей. Но всѣ эти чудеса образованности, дворцы, сады, убран\r\nства, эти движимыя паромъ машины, эти дороги, телеграфы,\r\nкоторые древнему человѣку показались бы произведеніемъ чу\r\nдодѣЁственной силы, — все это плодъ мысли и свободы.\r\nНашъ вѣкъ часто укоряютъ въ излишнемъ развитии меркан\r\nтильнаго духа. Утверждаютъ, что въ стремленіи къ матеріаль\r\nнымъ богатствамъ, къ утонченностямъ жизни, забываются бла\r\nвсе это\r\n7 *98 АТЕНЕЙ.\r\nгороднѣйшія побужденiя человѣческой природы. Въ этихъ упре\r\nкахъ есть много преувеличеннаго. Правда, направленіе нашего\r\nвремени не благоприятствуетъ великимъ созданіямъ искусства.\r\nХотя это не можетъ служить признакомъ упадка, ибо недавно\r\nеще творенія Шиллера, Гёте, Байрона, Пушкина показали, что\r\nXIX вѣкъ не уступаетъ въ этомъ отношении своимъ предшест\r\nвенникамъ; но въ настоящую минуту появленіе великаго ху\r\nдожника едва ли возможно. Искусство требуетъ стройности въ\r\nжизни, спокойствія въ созерцаніи, а наше время есть время\r\nработы, время исканія. По всѣмъ отраслямъ человѣческой дѣя\r\nтельности подвизаются труженики, съ несокрушимою вѣрой, съ\r\nнеутомимой энергией. Безчисленное множество рабочихъ, и\r\nтемныхъ и стоящихъ на виду, проникаютъ во всѣ дебри неиз\r\nвѣданнаго еще зданія вселенной, покоряютъ волѣ человѣка\r\nокружающій міръ, стараются озарить свѣтомъ мысли таинства\r\nприроды Физической и духовной. Мы пахари будущей жатвы,\r\nмы каменщики будущаго храма, котораго дивныя очертанія\r\nвиднѣются уже вдали. Нельзя упрекнуть современнаго человѣка\r\nвъ излишней жадности къ матеріальнымъ пріобрѣтеніямъ; ибо\r\nонъ съ одинакою силой, съ одинакою отвагой стремится и по\r\nдругимъ путямъ. Никогда еще общественные вопросы не имѣли\r\nтакого значения, какъ въ наше время, никогда общественное\r\nмнѣніе, эта могучая нравственная сила, не стояла такъ высоко,\r\nкакъ теперь. Давно ли еще западная Европа дрожала отъ по\r\nлитическихъ потрясеній, которыя нарушали всѣ матеріальные\r\nинтересы во имя общественныхъ идей? И въ настоящую минуту\r\nвзоры государственныхъ людей обращаются съ опасеніемъ къ\r\nнародностямъ, которыя, не предаваясь обольщенію матеріаль\r\nныхъ благъ, хотятъ достигнуть національной независимости.\r\nЕдва ли прежнія времена могутъ поспорить съ нашимъ относи\r\nтельно способности къ самоотверженію. Сколько жертвъ сво\r\nихъ убѣжденій разсѣяно по всему миру ! Сколько ихъ пало въ\r\nбитвахъ и погибло въ душныхъ темницахъ ! Пусть эти убѣжде\r\nнія мечтательны, односторонни, пусть они проявляются иногда\r\nвъ дѣйствіяхъ, которымъ невозможно сочувствовать ; все это со\r\nвременемъ сгладится неудержимымъ движеніемъ истории, вездѣ\r\nвозстановляющей равновѣсіе. Но нельзя не преклониться передъ\r\nсилой душевнаго огня, которая заставляетъ человѣка презиПРОМЫШЛЕННОСТЬ и гоСУДАРСтво въ АНГли. 99\r\n!\r\nрать спокойствие, довольство, счастіе и самую жизнь для осу\r\nществления любимой мечты.\r\nЕсли мы съ другой стороны взглянемъ на развитие науки, на\r\nэтотъ плодъ безкорыстной дѣятельности человѣка, на это вы\r\nсокое произведение одной изъ благороднѣйшихъ его способно\r\nстей, то и здѣсь намъ представляется отрадное зрѣлище. Прав\r\nда, и тутъ зданіе не достигло еще надлежащей полноты, и по\r\nтому многимъ кажется неудовлетворительными. Теперь нельзя\r\nуже легко и проворно разрѣшать всѣ высшіе вопросы, которые\r\nзанимаютъ умъ человѣческій. Недовѣріе къ скороспѣлымъ про\r\nизведеніямъ разума укротило слишкомъ быстрый его полетъ.\r\nНо зато мысль, углубляясь въ себя, получила несравненно\r\nбольшую крѣпость и основательность. Она идетъ медленно,\r\nшагъ за шагомъ, но стяжаетъ плоды вѣковѣчные. Горизонтъ\r\nнауки разширился до безконечности. Тогда какъ въ прежнія\r\nвремена весь итогъ человѣческаго знанія могъ умѣститься въ\r\nодной головѣ, теперь каждая отрасль отдѣльной науки въ со\r\nстояній поглотить цѣлую жизнь трудолюбивѣйшаго ученаго. И\r\nпо всему этому необъятному пространству кипитъ самая дѣя\r\nтельная работа. Въ безкорыстномъ служеніи напрягаются раз\r\nумныя силы человѣка. Изумительное трудолюбіе собираетъ всѣ\r\nкрохи прошедшаго, и сочетаетъ ихъ въ одну неразрывную\r\nцѣпь. Дивная изобрѣтательность, подмѣчая скрытные законы\r\nприроды, доставляетъ человѣку невѣдомыя прежде орудiя. Во\r\nвсемъ этомъ отражается одинъ великій Фактъ современной\r\nмогущество мысли.\r\nНи въ одной, можетъ-быть, области это могущество не про\r\nявляется въ такихъ яркихъ чертахъ, какъ въ развитій промыш\r\nленности. Здѣсь невѣжество, рутина не въ силахъ уже удер\r\nжать прежнее свое мѣсто; неумолимое соперничество отбрасы\r\nваетъ ихъ на задній планъ въ далекiя захолистья, ушедшiя отъ\r\nпросвѣщенія. Каждый промышленникъ, который хочетъ устоять\r\nна ряду съ другими, долженъ покориться владычеству разума,\r\nслѣдовать правиламъ и путямъ, указаннымъ наукой. Такимъ\r\nобразомъ мысль облагороживаетъ матеріальную дѣятельность\r\nчеловѣка, сообщаетъ ей высшее значеніе. Древніе не подозрѣ–\r\nвали даже такого переворота ; глубочайшие мыслители Грецій,\r\nначертывая идеальныя изображения государства, ставили про\r\nжизни100 АтЕнЕЙ.\r\n}\r\nмышленниковъ на низшую ступень гражданскаго бытия. Сво\r\nбодному гражданину прилично было заниматься только государ\r\nственными дѣлами, искусствомъ, наукою. Теперь промышлен\r\nная дѣятельность требуетъ отъ человѣческой мысли такой же\r\nсилы, такой же проницательности, какъ и государственная\r\nпрактика или выводы Философіи. Изобрѣтатель желѣзной дороги\r\nили парохода больше вѣситъ въ судьбѣ народовъ, нежели вели\r\nчайшій полководецъ или ораторъ. Теперь для того, чтобъ сдѣ\r\nлать двѣнадцатую часть булавки, нужны высшія соображенія\r\nматематики и естествознанія. Промышленная дѣятельность за\r\nставила науку низойдти съ своей высоты и проникнуть въ самыя\r\nничтожныя мелочи ежедневной жизни.\r\nСъ другой стороны промышленность сближаетъ человѣка съ\r\nприродой. Для древнихъ природа была великая мать, которая\r\nдавала человѣку и жизнь, и питаніе. Охваченные всемогущею\r\nея силой, они преклонялись передъ таинственнымъ ея величі\r\nемъ. Новый человѣкъ удалился отъ природы, вышелъ изъ ея\r\nподчиненія, отказалъ ей въ любви. Было время, когда онъ на\r\nматеріальный міръ смотрѣлъ, какъ на злое начало, увлекающее\r\nего къ погибели. Чрезъ промышленность онъ снова возвра\r\nщается къ природѣ. Чтобъ покорить ее себѣ, онъ долженъ\r\nсблизиться съ нею, познать всѣ внутреннiя ея влеченія, шагъ\r\nза шагомъ слѣдовать непреложнымъ ея законамъ. Въ нѣдрахъ\r\nея онъ находить неисчерпаемую сокровищницу, которой богат\r\nства превышаютъ создания самаго пламеннаго воображенія.\r\nПередъ нами открылся новый, дивный міръ, невѣдомый нашимъ\r\nпредкамъ.\r\nНаконецъ, прежнему человѣчеству неизвѣстна была третья\r\nсторона, облагороживающая промышленную дѣятельность—свя\r\nтость труда. Древній гражданинъ не работалъ, а пользовался\r\nчужимъ трудомъ; въ средніе вѣка нищенствующій монахъ, выс\r\nщее выраженіе стремленій той эпохи, питался подаяніемъ. Въ\r\nнаше время трудъ сдѣлался единственнымъ нравственнымъ пу\r\nтемъ къ благосостоянію, къ удовлетворенію потребностей чело\r\nвѣка. Нашему вѣку дано было признать трудъ свободнымъ ню\r\nсамому его существу, ибо онъ есть выраженіе свободной воли\r\nчеловѣка, покоряющаго себѣ природу. Человѣкъ влагаетъ въ\r\nнего часть своего духовнаго естества, а потому произведеніяПРОМЫШЛЕНность и гоСУДАРСтво въ АНГЛІЙ. 101\r\nтруда обезпечиваются закономъ, считаются неприкосновенною\r\nсобственностью. Отсюда и значеніе капитала, который есть на\r\nкопленный трудъ, наслѣдie труда предшествующаго. Оттого и\r\nсамая земля, орошенная потомъ человѣка, считается его до\r\nстояніемъ. Никогда еще работникъ не стоялъ такъ высоко на\r\nобщественной лѣствицѣ, какъ теперь. Страданія его отзывают\r\nся всюду, неудовольствіе его потрясаетъ государства ; его благо\r\nсостояніе, его просвѣщеніе становятся предметомъ всеобщей\r\nзаботы. Не одни Филантропы, но и мыслители и государственные\r\nлюди смотрятъ съ уваженіемъ на эту массу народа, котораго\r\nдѣятельность составляетъ первую основу общественнаго благо\r\nденствія. И самая эта масса начинаетъ сознавать свое достоин\r\nство, облагороживается въ собственныхъ глазахъ. Пока мате\r\nрія считалась чѣмъ-то низкимъ, презрѣннымъ, недостойнымъ\r\nчеловѣческихъ помысловъ, до тѣхъ поръ и рабочій классъ, ко\r\nторый своею дѣятельностью непосредственно связанъ съ мате\r\nріей., стоялъ на самыхъ низкихъ ступеняхъ общества, едва\r\nпривлекая къ себѣ взоры стоящихъ на вершинѣ. Презрѣніе къ\r\nзанятіямъ распространялось и на лица. Но чѣмъ болѣе мы\r\nуглубляемся въ матеріальный міръ, тѣмъ выше поднимается\r\nнравственное и общественное значеніе огромнаго большинства\r\nчеловѣческаго рода. Крайности проникаютъ другъ друга и стре\r\nмятся воздвигнуть изъ себя единое, цѣльное, стройное зданіе.\r\nВъ этомъ всемірномъ движеній промышленности Англія без\r\nспорно занимаетъ первое мѣсто. Здѣсь производительность до\r\nстигаетъ самыхъ громадныхъ размѣровъ, создаетъ величайшая\r\nчудеса. Есть, конечно, стороны экономической дѣятельности,\r\nвъ которыхъ Англія не можетъ сравняться съ другими народами :\r\nтамъ, гдѣ нужны красота рисунка, изящество Формы, тамъ\r\nпервенство принадлежить Францій ; гдѣ производство движется\r\nтерпѣніемъ, точностью, бережливостью отдѣльныхъ работни\r\nковъ и Фабрикантовъ, Германія стоитъ впереди всѣхъ. Но въ\r\nанглійскомъ народѣ соединяются высшія условия промышлен\r\nной дѣятельности : громадная сила капиталовъ, геніальная из\r\nобрѣтательность, предприимчивость, не знающая себѣ граници,\r\nнеуклонная энергія въ достиженій разъ задуманной цѣли. Англія\r\nкакъ-будто создана для промышленности. Она вся стоитъ на\r\nкаменноугольномъ пластѣ, который въ продолженіи тысячелѣтій102 АТЕНЕЙ.\r\nможетъ снабжать Фабрики обильнымъ горючимъ матеріаломъ;\r\nжелѣзные рудники ея неистощимы, окружающая ея моря дѣла\r\nютъ рынкомъ ея цѣлый міръ, удаленіе отъ материка обезпе\r\nчиваетъ ее отъ вторженія сосѣдей, свободная конституція пред\r\nохраняетъ ее и отъ внутреннихъ потрясенiй и отъ гибельнаго\r\nзастоя ; наконецъ самый характеръ народа, преимущественно\r\nпрактическаго, который вездѣ ищетъ примѣнимость, пользу,\r\nудобство, влечеть его на промышленный путь. Когда ко всѣмъ\r\nэтимъ условіямъ присоединяется образованность, тогда, можно\r\nсказать, нѣтъ почти границъ для человѣческой дѣятельности.\r\n« Дайте намъ входъ на другую планету, говорилъ одинъ манче\r\nстерскій Фабрикантъ, и мы беремся ее одѣть. »\r\nНе всегда однако Англія стояла на такой высотѣ. Промышлен\r\nное развитие коснулось ее позднѣе многихъ. Было время, когда\r\nправители Англiй жаловались на лѣность народа и указывали\r\nей на Фландрію, какъ на образецъ. Только со второй поло\r\nвины XVIII вѣка начинается то движеніе, которое изумляетъ\r\nнасъ въ настоящее время. XVII вѣкъ, эта великая эпоха, ко\r\nторая произвела столько замѣчательныхъ личностей по всѣмъ\r\nотраслямъ человѣческой дѣятельности, породила въ Англій\r\nрядъ людей, которые совершили въ промышленности историче\r\nскій перевороту. Тогда какъ во Франции даровитѣйшіе люди по\r\nсвящали себя преимущественно обсуждению вопросовъ Фило\r\nсофскихъ и общественныхъ, Англичане занялись практическимъ\r\nприложеніемъ знаній. Въ это время Уаттъ изобрѣлъ паровую\r\nмашину и тѣмъ открыль новую эру для экономическаго развития\r\nобществъ. Гаргривзъ, Кромптонъ, Строттъ устроили и усовер\r\nшенствовали прядильную машину, Картрайтъ изобрѣлъ механи\r\nческій ткацкій станокъ ; наконецъ всѣ эти изобрѣтенія были\r\nсведены во едино и приложены къ дѣлу великимъ начинателемъ\r\nсовременной промышленности Англіи—Ричардомъ Аркрайтомъ.\r\nТо былъ истинный Англичанинъ : энергическій, предприимчивый,\r\nнеутомимый. Съ пяти часовъ утра до поздней ночи онъ каждый\r\nдень работалъ надъ своимъ дѣломъ, управлялъ Фабриками, без\r\nпрерывно строилъ новые планы. Въ то время, какъ желѣзныя\r\nдороги не упростили еще путевыхъ сообщеній, онъ скакалъ\r\nбезъ устали всюду, гдѣ только требовалось личное его присут\r\nствіе, Онъ развелся с женою за то, что та разбила модели егоПРОМЫШЛЕННОСТЬ и гоСУДАРСтво въ Англій. 103\r\nмашинъ, считая ихъ помѣхою домашнему благоденствію. Пло\r\nдомъ этой дѣятельности было колоссальное богатство, которое\r\nпоказало путь и другимъ. Отсюда возникаетъ та аристократія\r\nзначительныхъ капиталистовъ, которая отмѣнила хлѣбные за\r\nконы, провозгласила свободу торговли и заняла видное мѣсто\r\nвозлѣ старинной аристократій поземельныхъ владѣльцевъ.\r\nДвинутая этими передовыми людьми, англійская промышлен\r\nность въ короткое время сдѣлала неимовѣрные успѣхи. Подъ\r\nвліяніемъ благоприятныхъ обстоятельствъ она быстро опередила\r\nсвоихъ соперниковъ. Нѣтъ страны въ Европѣ, которая бы въ\r\nновѣйшее время претерпѣла столько экономическихъ измѣне\r\nній, какъ Англія. Во Францій, въ Германии можно еще найдти\r\nмногія захолустья, куда не проникали ни машины, ни новыя\r\nспособы обработки произведеній, гдѣ хозяйство движется еще\r\nстародавнею рутиной и жизнь течетъ среди патріархальныхъ\r\nнравовъ, завѣщанныхъ прадѣдами. Въ Англіи подобныя явленія\r\nсоставляютъ рѣдкое исключенье. Она, можно сказать, обнови\r\nлась вся. Все здѣсь повинуется неумолимымъ требованіямъ со\r\nперничества, безпрерывно понуждающаго человѣка къ усилен\r\nному труду ; промышленный духъ проникъ въ самые отдаленные\r\nуглы государства. и богатство, и бѣдность носять на себѣ чер\r\nты новаго порядка. Историческая почва, которая въ учрежде\r\nніяхъ проглядываетъ на каждомъ шагу, въ экономическомъ бы\r\nтѣ держится развѣ только въ преобладаніи крупной поземель\r\nной собственности ; но и здѣсь старинные лорды, чтобъ поддер\r\nжать свое богатство, должны являться двигателями земледѣлія,\r\nзаводить у себя улучшенные способы хозяйства. Какъ-будто бы\r\nдухъ обновленія, вытѣсненный изъ одной области, весь пере\r\nнесся въ другую. Французъ, столь смѣлый въ построеніи тео\r\nрій, столь склонный къ измѣненію государственныхъ учрежде\r\nній, въ экономической области движется съ чрезвычайною мед\r\nленностью. Онъ до крайности бережливъ и не охотно рискуетъ\r\nнакопленнымъ достояніемъ ; онъ какъ - будто боится перемѣнъ и\r\nпотому не допускаетъ у себя ни свободы торговли, ни значи\r\nтельнаго выпуска кредитныхъ знаковъ. Акгличанинъ, наоборотъ,\r\nтратить свое богатство такъ же легко, какъ онь его приобрѣ\r\nтаетъ. Предприимчивость его не знаетъ границъ. Самыя отваж\r\nныя комбинацій преслѣдуются съ неимовѣрною настойчивостью,104 АТЕНЕЙ.\r\n.\r\nне смотря ни на какiя препятствия, и удивляютъ міръ своими\r\nрезультатами. Неудача возбуждаетъ въ Англичанинѣ только\r\nбольшее упорство: Здѣсь самая древность учреждений, истори\r\nческій Фактъ, передъ которымъ онъ въ другихъ случаяхъ рабо\r\nлѣпно преклоняется, для него ничего не значитъ. Недавно мы\r\nвидѣли съ какою смѣлостью самые осторожные государственные\r\nлюди Англіи, которые безъ настоятельной нужды не смѣли бы\r\nкоснуться безобразнѣйшаго стариннаго закона, произвели ко\r\nренной экономическій переворотъ въ государствѣ. Эта отваж\r\nная предприимчивость въ промышленной сферѣ сдѣлалась отли\r\nчительной чертой народнаго характера. Еще въ большей сте\r\nпени проявляется она въ юномъ отпрыскѣ англійскаго народа\r\nвъ Сєверо-американскихъ Штатахъ. Здѣсь уже все наслѣдів\r\nстарины кинуто за бортъ, и корабль пущенъ на всѣхъ па\r\nрусахъ съ однимъ девизомъ: впередъ ! Американецъ не заду\r\nмается ѣхать по желѣзной дорогѣ, гдѣ есть пятьдесятъ шансовъ\r\nпровалиться ; онъ, не обинуясь, приметъ билетъ кредитнаго\r\nбанка, не представляющаго ни малѣйшаго ручательства въ ис\r\nполненіи своихъ обязательствъ ; онъ пустить накопленный тру\r\nдами капиталъ въ самый рискованный оборотъ, если есть какая\r\nнибудь выгода въ виду. Потому въ Сѣверной Америкѣ банкрут\r\nства и пріобрѣтеніе колоссальныхъ богатствъ слѣдують другъ за\r\nдругомъ въ самые короткіе сроки, и эти быстрыя превращения\r\nнимало не нарушаютъ ежедневнаго теченія жизни.\r\nПромышленное движеніе новаго времени имѣло послѣдствіемъ\r\nчрезвычайное развитие городоваго быта. Три четверти англій\r\nскаго народонаселенiя обитаютъ нынѣ въ городахъ. Послѣдніе\r\nполучили вслѣдствие этого совершенно особенный характеръ.\r\nЭто не маленькіе областные центры, составляющие средоточie\r\nокрестной страны, какіе существовали въ прежнее время и какie\r\nпонынѣ существуютъ еще во множествѣ въ сосѣднихъ стра\r\nнахъ;это— всемірные рынки, это — созданныя промышленностью\r\nогромныя сборища людей, гдѣ не рѣдко тѣснятся отъ ста до\r\nчетырехъ сотъ тысячъ жителей. Цѣлый край принимаетъ иногда\r\nвидъ города. И все это носить на себѣ отпечатокъ своего про\r\nисхождения. Здѣсь не отыщешь постепеннаго историческаго\r\nнаростанія различныхъ общественныхъ слоевъ ; не найдешь\r\nтутъ осѣдлой жизни, развившейся изъ мѣстныхъ элементовъ,\r\n-ПРОмыщЛЕҢность и госУДАРСтво въ АНГли. 105\r\n.\r\n9\r\nМногие изъ этихъ городовъ быстро возникали изъ ничтожества\r\nвслѣдствіе изобрѣтенія новыхъ машинъ и появленія капиталовъ.\r\nВъ нихъ происходить постоянный приливъ и отливъ народона\r\nселенія, которое несется туда, гдѣ выгоднѣе работа. Здѣсь\r\n\" можно встрѣтить рядомъ и высшія проявления человѣческаго\r\nмогущества, и ту неизмѣримую глубину бѣдствія, въ которую\r\nвпадаютъ цѣлыя массы людей, едва добывающихъ себѣ насущ–\r\nное пропитаніе.\r\nПромышленная полоса Англіи тянется отъ юго - востока къ\r\nсѣверо-западу. Здѣсь же лежатъ и города, которые служатъ\r\nцентрами экономическаго развитія : на юго-востокѣ Лондонъ,\r\nна съверо - западѣ Манчестеръ и Ливерпуль, въ среднихъ обла\r\nстяхъ Лидсъ, ШефФильдъ, Бермингамъ, Леонъ Фоше въ своихъ\r\nочеркахъ живо характеризуетъ ихъ особенности.\r\nПрежде всего обращаетъ на себя наше внимание Лондонъ,\r\nвеличайший городъ въ мірѣ. Во Францій, на 36 миллионовъ жи\r\nтелей, столица заключаетъ въ себѣ около миллиона. Въ Англій,\r\nизъ 17 милліоновъ жителей, на столицу приходится 2,300000.\r\nЗдѣсь нѣтъ даже возможности приписать такое чрезмѣрное скоп\r\nленіе народонаселенiя искусственному развитию централизации,\r\nпритягивающей къ себѣ лучшія силы государства; все это само\r\nродное произведение жизни. Лондонъ - городъ вмѣстѣ аристо\r\nкратической и торговый. Но обѣ его части, какъ и сословія въ\r\nАнглій, держатся вдали другъ отъ друга. Аристократія оби\r\nтаетъ западный конецъ ( West - End ). - Тамъ находятся вѣковые\r\nпарки, которые внутри города представляютъ картинусельской\r\nжизни ; тамъ широкiя улицы, дворцы вельможъ, тамъ соединя\r\nются роскошь и удобства самой утонченной жизни. Восточный\r\nже конецъ составляетъ, напротивъ, средоточие торговли. Сюда\r\nтекутъ ежедневно массы людей, въ сравненіи съ которыми без\r\nлюдны кажутся другие города. Сюда, къ устьямъ Темзы, со\r\nвсѣхъ концовъ міра сходятся тысячи кораблей. Для нихъ\r\nустроены внутреннія гавани, доки, одно изъ замѣчательнѣйшихъ\r\nпроизведеній техническаго искусства. Вокругъ доковъ построены\r\nогромные амбары, въ которые безъ затрудненій, безъ задер\r\nжекъ выгружаются ежедневно груды товаровъ. Владѣльцамъ ихъ\r\nвыдаются билеты, съ означеніемъ количества и качества помѣ\r\nщенныхъ произведеній, и эти билеты ходять на рынкѣ, въ видѣ106 АТЕНЕЙ.\r\nвекселей. Далѣе, вверхъ по Темзѣ, находится самый центр, тор\r\nговой дѣятельности Лондонскій Сити, городъ въ старинномъ\r\nсмыслѣ. Сити донынѣ составляетъ корпорацію, которой начала\r\nкоренятся въ первыхъ столѣтіяхъ истории Англій. Это единст\r\nвенный остатокъ старины, который удержался послѣ преобразо\r\nванія 1835 года, когда всѣ городовыя корпораціи измѣнены\r\nбыли согласно съ государственными началами новаго времени.\r\nСити игралъ важную роль въ англійской исторіи : онъ поддер\r\nживалъ бароновъ, возставшихъ на Іоанна Безземельнаго и Ген\r\nриха III ; онъ составлялъ главную опору Долгаго Парламента\r\nвъ борьбѣ его съ Карломъ І. Имя его неразрывно соеди\r\nнено съ свободными учрежденими англійскаго народа. Теперь\r\nсамый « городъ » покинутъ жителями ; въ немъ можно видѣть толь\r\nко лавки, конторы, да биржи. Но ежедневно сюда сходятся вла\r\nстители торговаго міра ; здѣсь происходятъ всѣ ихъ переговоры ;\r\nздѣсь почти безъ словъ, часто простыми знаками, совершаются\r\nсдѣлки на громадныя суммы. Въ Сити возвышается банкъ, ве\r\nличайшее Финансовое установленіе въ мірѣ, созданіе Монтегью.\r\nСо времени своего основанія, въ концѣ XVII-го вѣка, банкъ\r\nполучилъ важное политическое значеніе. Тогда какъ въ борьбѣ\r\nпартій, англиканская церковь составляла главную поддержку\r\nторіевъ, банкъ всегда стоялъ на сторонѣ виговъ, и не рѣдко го\r\nлосъ его перевѣшивалъ вліяніе священниковъ и епископовъ.\r\nАнглійскій банкъ — приемщикъ податей, кассиръ государства,\r\nправитель кредита въ Соединенномъ Королевствѣ. И этаобшир\r\nная Финансовая власть находится въ рукахъ частной компаній.\r\nОгромнѣйшія монополіи болѣе въ духѣ англійскихъ учрежденій,\r\nнежели усиленная дѣятельность государства. Это видно и на\r\nпримѣрѣ другаго установленія, котораго верховное правленіе\r\nтакже находится въ Сити-Остъ-индской компаній. Товарище\r\nство нѣсколькихъ лондонскихъ купцовъ, получивши царскія\r\nпреимущества, завоевало для Англіи богатѣйшую страну съ 180\r\nмиллионами жителей. Компанія содержитъ армій, взимаетъ по\r\nдати, назначаетъ правителей. Однако въ настоящее время не\r\nможетъ, кажется, подлежать сомнѣнія, что эта старинная мо\r\nнополія скоро исчезнетъ. Послѣднія события въ Индіи доказали,\r\nчто для управленія народами не достаточно обладать духомъ\r\nпромышленной предприимчивости,ПРОМЫШЛЕННОСТЬ и гоСУДАРСтво въ Англии. 107\r\nТакимъ образомъ Лондонъ представляетъ намъ пеструю смѣсь\r\nразнообразныхъ элементовъ. Въ немъ средоточie торговли и\r\nжительство аристократіи, верховное правительство, парламентъ,\r\nпамятники старины. Лондонъ образовался исторически ; онъ вы\r\nшелъ изъ всей предыдущей жизни Англіи и носить на себѣ\r\nмножество слѣдовъ прошедшаго. Если мы хотимъ видѣть новую\r\nпромышленную дѣятельность во всей ея чистотѣ, мы должны\r\nискать ее не здѣсь. Мы должны перенестись въ сѣверо-западную\r\nчасть Англій, на берега Мерсея. Здѣсь намъ представятся два\r\nгорода, тѣсно связанные другъ съ другомъ, которые являются\r\nчистѣйшими прототипами промышленнаго движенія Манче\r\nстеръ и Ливерпуль.\r\nМы не найдемъ въ нихъ памятниковъ старины ; города эти\r\nвозникли въ новое время. Двѣсти лѣтъ тому назадъ Ливерпуль\r\nбыли ничтожнымъ рыбачьимъ поселкомъ ; въ 1750-мъ году въ\r\nнемъ было не болѣе 6000 жителей, въ 1760-мъ народонаселеніе\r\nвозрасло до 25000, и сътѣхъ поръ прогрессія шла все возвы\r\nшаясь. Въ настоящее время Ливерпуль одинъ изъ значитель\r\nнѣйших городовъ Англіи болѣе чѣмъ съ 300000 жителей. Ман\r\nчестеръ въ концѣ XVII - го вѣка былъ точно также маленькій тор\r\nговый городокъ, который заключалъ въ себѣ менѣе 6000 жителей ;\r\nвъ немъ не было ни одной кареты, ни одной типографій. Теперь\r\nэто одинъ изъ величайшихъ рынковъ въ мірѣ ; въ немъ около\r\n400000 жителей, 100 типографій, 20 каретныхъ заведеній. Все\r\nэто создала хлопчатобумажная промышленность, для которой\r\nЛанкастерское графство служило главнымъ средоточіемъ. По\r\nтому все здѣсь и направлено къ промышленнымъ цѣлямъ. Го\r\nрода не отличаются изяществомъ ; они представляють собраніе\r\nкирпичныхъ домовъ, которые всѣ имѣютъ видъ Фабрикъ и за\r\nкопчены дымомъ. Въ расположении улицъ и построект сообра\r\nзовались единственно съ удобствами производства ; потому нѣтъ\r\nздѣсь внутреннихъ парковъ исадовъ, которые составляють укра\r\nшеніе другихъ городовъ Англій. И въ жизни никто не думаетъ\r\nобъ изяществѣ. Вопросы искусства, литературы, совершенно\r\nчужды этимъ огромнымъ массамъ народонаселенія ; объ наукѣ\r\nнѣтъ и помину, за исключеніемъ экономических вопросовъ,\r\nкоторые обсуждаются съ большимъ жаромъ и знаніемъ дѣла.108 АТЕНЕЙ.\r\nПолезное — вотъ цѣль всѣхъ жизненныхъ стремленій, и въ этомъ\r\nотношении можно подивиться здѣсь плодамъ человѣческаго труда.\r\nВъ цѣломъ мірѣ нѣтъ, можетъ-быть, мѣстности болѣе благо\r\nприятной для промышленнаго развития, чѣмъ та, въ которой ле\r\nжить Манчестеръ. Съ горъ течеть множество потоковъ, ко\r\nторые вертятъ Фабричныя колеса; подъ рукою находятся обиль\r\nныя копи каменнаго угля и неисчерпаемые желѣзные рудники ;\r\nнародонаселеніе въ высшей степени одарено предприимчивымъ\r\nдухомъ и способностью къ труду ; наконецъ ливерпульская га\r\nвань представляетъ мѣсто сбыта, откуда товары расходятся по\r\nвсему міру. Ливерпуль и Манчестеръ это два колеса, при\r\nнадлежащия къ одной машин, это два неразрывныя звена\r\nединой цѣпи. Между ними, въ концѣ прошедшаго столѣтія, про\r\nведенъ был. Бриджватeрcкій каналъ, первый, построенный въ\r\nАнглій; между ними же въ 1825 году знаменитый Стефенсонъ\r\nпроложилъ первую желѣзную дорогу. Теперь отъ одного до\r\nдругаго всего часъ разстояния. Немудрено, что промышлен\r\nность развилась здѣсь къ колоссальныхъ размѣрахъ. Центръ\r\nея Манчестеръ, но около его расположено до пятнадцати дру\r\nгихъ менышихъ центровъ, имѣющихъ каждый отъ 20 до 60 ты\r\nсячъ жителей. Таковы Ольдгамъ, Бьюри, Рочдель, ГалиФаксъ,\r\nБолтонъ, Престонъ и другие. Вслѣдствіе установившагося ме\r\nжду ними раздѣленія труда, главный отрасли промышленности :\r\nпряжа, тканье, крашеніе, печатанье, распредѣляются между ни\r\nми такъ, что всѣ эти города находятся въ самой тѣсной связи.\r\nНо все вмѣстѣ группируется около одного главнаго производства\r\n— хлопчатобумажной Фабрикацій. Не смотря на дешевизну из\r\nдѣлій, Англія ежегодно производить на 36 миллионовъ Фунтовъ\r\nстерлинговъ хлопчатобумажныхъ товаровъ, и три четверти этого\r\nколичества принадлежатъ графству Ланкастерскому. Вся почти\r\nхлопчатая бумага, которая получается Англіею, привозится въ\r\nЛиверпуль, гдѣ сосредоточена торговля съ Америкой. От\r\nсюда она тотчаст отправляется на фабрики ; съ неимовѣрною\r\nбыстротой выдѣлываются изъ нея пряжа или ткани, и большая\r\nчасть произведеній снова возвращается въ Ливерпуль для от\r\nправления за границу. Кромѣ того, чрезъ Ливерпуль идетъ вся\r\nторговля съ Ирландіей, куда посылаются мануфактурных издѣ\r\nлія и откуда привозятся произведенія сельскаго хозяйства. Здѣсь\r\n-ПРОМЫШЛЕНность и гоСУДАРСтво въ Англии. 109\r\nвсе это\r\nже проходятъ и тѣ многочисленныя толпы Ирландцевъ, кото\r\nрые ежегодно отправляются на работу въ Англію и потомъ сно\r\nва возвращаются въ свое отечество. Все это производить про\r\nмышленное движеніе, какое трудно себѣ представить. Выгоды\r\nмѣстности такъ велики, что противъ Ливерпуля, на другомъ\r\nберегу Мерсея, возникаетъ какъ бы чудомъ новый городъ,\r\nБеркенгедъ, который грозитъ первому опаснымъ соперниче\r\nствомъ. Отсюда тѣ колоссальныя богатства, которыя составля\r\nются въ этихъ странахъ. Аркрайтъ, Пиль, Кобдень\r\nланкастерскіе Фабриканты. Изъ Ланкашира вышла та аристо\r\nратія капиталистовъ, которая, вступивши на политическое по\r\nприще, получила отъ своего мѣсторождения названіе манчестер\r\nской партии.\r\nСовершенно другую ФИзіономію имѣютъ другие центры про\r\nмышленности Лидсъ и Бермингамъ. Въ Манчестерѣ гро\r\nмадныя Фабрики, колоссальные капиталы, сосредоточеніе бо\r\nгатства въ немногихъ рукахъ ; это собственно новая Англія.\r\nВъ Лидсѣ и Бермингамѣ, напротивъ, богатство и капиталы дро\r\nбятся между мелкими Фабрикантами ; здѣсь отчасти господст\r\nвуетъ еще система домашняго производства. Это остатки преж\r\nней Англій, получившие новый видъ.\r\nЛидсъ лежитъ въ западномъ Іоркширѣ, на границѣ полосы\r\nФабричной и полосы земледѣльческой. Здѣсь земледѣлie отчасти\r\nсоединяется съ мануфактурнымъ производствомъ. Рядомъ съ\r\nбольшими Фабриками можно найдти въ селахъ, окружающихъ\r\nЛидсъ, множество мелкихъ капиталистовъ, которые сами выдѣ\r\nмываютъ сукна, соединяя это ремесло съ обработкою неболь\r\nшихъ Фермъ, а иногда и съ поденною работой. Въ другихъ ев\r\nропейскихъ государствахъ это явление весьма обыкновенное ;\r\nвъ Англіи оно существуетъ, какъ исключеніе, ибо употребле\r\nніе большихъ машинъ составляетъ здѣсь преобладающую си\r\nстему промышленности. Такое домашнее производство невоз\r\nможно уже въ странахъ хлопчатобумажной Фабрикации, кото\r\nрая доведена до высшей степени механическаго совершенства.\r\nВъ Манчестерѣ дробная промышленность исчезла давнымъ дав–.\r\nно. Въ Лидсѣ она удержалась, ибо здѣсь главную отрасль состав\r\nляетъ выдѣлка суконь, въ которой дешевизна механическихъ\r\nпрот?зведеній не уничтожила еще возможности рукодѣлья. По110 АТЕНЕЙ.\r\n-\r\nэтому, хотя Лидсъ и не имѣетъ такого значенія, какъ Манче\r\nстеръ, но благостояніе жителей здѣсь выше, ибо доходы отъ\r\nпроизводства распредѣляются равномѣрнѣе. Однако и въ Лидсѣ\r\nэтотъ старинный быть долженъ былъ подчиниться вліянію но\r\nвыхъ требованій. Домашнее производство осталось только для\r\nтканья суконъ ; остальныя операцій — пряжа шерсти, крашеніе\r\nи проч. производятся на Фабрикахъ. Съ этой цѣлью мелкіе ма\r\nнуфактуристы вступаютъ въ товарищества ; они общими силами\r\nзаводять себѣ машины, которыя совершаютъ всѣ предваритель\r\nныя работы. Потомъ каждый тчетъ у себя дома принадлежащій\r\nему кусокъ, и наконецъ продаетъ его на рынкѣ отдѣльно отъ\r\nдругихъ.\r\nПочти то же, только въ иномъ видѣ, существуетъ и въ Бер\r\nмингамѣ. Здѣсь самая мѣстность способствует образованію\r\nдробныхъ капиталовъ. Бермингамъ лежитъ въ самой срединѣ\r\nАнглій, на перепутьи между различными полосами. Это мѣсто\r\nразмѣна, мелкой торговли. Потому и производства здѣсь до край\r\nности разнообразны ; огромные капиталы не сосредоточиваются\r\nна какой -нибудь отдѣльной отрасли, а текутъ чрезъ множест\r\nво мелкихъ каналовъ. Однако главная промышленность состо\r\nитъ въ металлическихъ издѣліяхъ, которыя извѣстны въ цѣломъ\r\nмірѣ. Фабриканты имѣютъ здѣсь среднимъ числомъ не болѣе\r\n20000 Франковъ капитала ; заведенія заключаютъ въ себѣ обык\r\nновенно не болѣе 50 работниковъ, тогда какъ ланкастерскія\r\nФабрики держатъ ихъ нерѣдко отъ 1000 до 1500. Но любопы\r\nтенъ въ Бермингамѣ способъ ассосiацiй, который и мелкимъ\r\nкапиталистамъ доставляетъ выгоды механическаго производства.\r\nХозяева не вступають здѣсь въ товарищества, какъ это дѣ\r\nлается въ Лидсѣ, но частные люди заводятъ въ домахъ паровыя\r\nмашины, отъ которыхъ рычаги идутъ по разнымъ комнатамъ,\r\nВъ каждой находятся станки и инструменты. Хозяинъ, полу\r\nчившій заказъ, нанимаетъ одну или нѣсколько комнатъ на бо\r\nлѣе или менѣе долгий срокъ и такимъ образомъ соединяетъ вы\r\nгоды независимаго труда съ удобствами Фабричнаго механизма.\r\nТѣмъ не менѣе это демократическое устройство промыш\r\nленности составляетъ въ Англіи исключеніе. Если оно въ иныхъ\r\nмѣстностяхъ доставляетъ жителямъ нѣкоторое благосостояние,\r\nзато въ другихъ оно содержитъ ихъ въ крайней нищетѣ, ибоПРОМЫШЛЕННость и гоСУДАРСтво въ АНГЛІЙ. 111\r\n2\r\nневозможность соперничать съ большими капиталами застав\r\nляетъ работниковъ довольствоваться наименьшею платою. Во\r\nобще этотъ бытъ мало-по-малу исчезаетъ передъ сосѣдствомъ\r\nогромныхъ Фабрикъ и капиталовъ. Вся промышленность Англій\r\nразсчитана не столько на равномѣрное распредѣленіе богатства,\r\nсколько на силу производства. Раздѣленіемъ труда, сосредото\r\nченіемъ громадныхъ капиталовъ на отдѣльныхъ отрасляхъ ма\r\nнуфактурной дѣятельности, она имѣетъ въ виду возможно боль\r\nшее умноженіе количества производимыхъ цѣнностей. Всякое\r\nпроизводство, которое не обѣщаетъ значительныхъ выгодъ\r\nоставляется въ сторонѣ, и вся масса экономическихъ силъ об\r\nращается на немногiя издѣлія, которыя производятся въ колос\r\nсальныхъ размѣрахъ. Оттого англійская промышленность не\r\nбоится безграничнаго соперничества ; но съ другой стороны,\r\nвслѣдствие этого направленія, самая промышленность, какъ и\r\nгосударственных учреждения, получаетъ здѣсь аристократической\r\nхарактеръ.\r\nРезультаты этой изумительной дѣятельности можно предста\r\nвить въ нѣсколькихъ краснорѣчивыхъ цыфрахъ. На основании\r\nданныхъ 1853 г., хлопчатой бумаги въ Европѣ ежегодно\r\nпотребляется 1503 миллиона фунтовъ ; изъ нихъ на одну Англію\r\nприходится 734 миллиона, то-есть около половины всего коли\r\nчества. Нѣсколько лѣтъ тому назадъ пропорція была еще силь\r\nнѣе : въ 1851 г. она простиралась до 55 процентовъ. Франція съ\r\nсосѣдними странами потребляетъ всего 194 миллиона Фунтовъ,\r\nГерманія, Голландія, Белгiя и Россія вмѣстѣ—185 милліоновъ..\r\nИзъ другихъ матеріаловъ, шерсти въ Европѣ производится свы\r\nше 5 миллионовъ центнеровъ (центнеръ=123 русск. Фунтамъ), а\r\nмежду тѣмъ одна Англія «своей и ввозной шерсти потребляетъ\r\n1,370000 центнеровъ, то-есть 27 р. / о всего производимаго\r\nколичества. Это составляетъ для Британскаго королевства 5 Фун\r\nтовъ на человѣка. Въ нѣмецкомъ таможенномъ союзѣ потреб\r\nляется всего 21/4 фунта на человѣка, то-есть около 674,000\r\nцентнеровъ, въ Австрій до 600,000 центнеровъ. Такое же пре\r\nвосходство имѣетъ Англія и относительно механическаго про\r\nизводства льняныхъ издѣлій. Въ 1853 г. въ Европѣ было\r\n1,725000 механическихъ веретенъ ; изъ нихъ на одну Англію\r\nприходилось 1,150000,то - есть 66 р. / Во Франции было ихъ\r\n8\r\n9\r\nч. II.112 АТЕНЕЙ.\r\nне болѣе 250,000, въ Германии всего 135,000. Даже въ шел\r\nковомъ производствѣ Англія уступаетъ одной Францій ; послѣд\r\nняя потребляетъ ежегодно около 7,400000 фунтовъ шелку, то\r\nесть 431/2 % всего потребляемаго въ Европѣ количества,\r\nАнглія же 4,800000 фунт., или 211/2 ° /о. Но зато Англія беретъ\r\nрѣшительный перевѣсъ въ металлическихъ издѣльяхъ. Желѣза\r\nи чугуну въ Европѣ добывается ежегодно около 84 миллионовъ\r\nцентнеровъ, изъ нихъ въ Англіи получается 50,00000 (60 °/о,\r\n183 Фунта на человѣка), во Франции 10,850000 (13 ° /о, 30 Ф.\r\nна человѣка), въ Германіи около 9 миллионовъ ; въ Россіи не\r\nболѣе 1/2 °/о или 7 Ф. на человѣка. Мѣди добывается въ Европѣ\r\nвсего 710 т. центнеровъ ; изъ нихъ въ Англіи 406 т. (57 °/%),\r\nвъ Германіи 97 1/2 т. (13 °/%) въ Россіи 114 т. (15 °/0). На\r\nконецъ каменнаго угля потребляется въ Европѣ ежегодно\r\nоколо 1040 миллионовъ центнеровъ ; изъ нихъ въ одной Англій\r\n640 м. (611/2 o/00, во Франции 90 м. (81/2 °/0),въГерманіи слиш\r\nкомъ 197 м. (19 °/0).\r\nНе менѣе замѣчательны цытры, обозначающая состоянie мo\r\nреплаванія. Въ 1814 году въ гаваняхъ Соединеннаго королев\r\nства вписано было около 24 съ половиною тысячъ кораблей,\r\nкоторыхъ грузъ простирался до 2,600,000 тоннъ, и на кото\r\nрыхъ служили 172 тысячи матросовъ. Въ 1851 году вписано\r\nбыло уже 3% съ половиною тысячи кораблей съ 4,400000 тоннъ\r\nгруза и 243,000 матросовъ. Во Франции, которая въ торговомъ\r\nсудоходствѣ занимаетъ послѣ Англіи первое мѣсто въ Европѣ,\r\nбыло въ 1852 году всего 14,600 кораблей съ грузомъ на 721000\r\nтоннъ. Однихъ большихъ кораблей въ 1853 году было въ Вели\r\nкобританіи 15,800, то - есть 45 процентовъ всего налична\r\nго въ Европѣ количества. Въ 1854 г. вошло въ британскія\r\nгавани и вышло изъ нихъ 41,500 кораблей англійскихъ и\r\n43,500 иностранныхъ, всего 85,000 кораблей съ 18 миллионами\r\nтоннъ груза.\r\nНа этихъ корабляхъ въ 1854 - мъ году ввезено 90,000 тоннъ\r\nльну, 106 миллионовъ фунтовъ шерсти, 887 м. Фунтовъ хлопча\r\nтой бумаги. Вывезено въ 1855-мъ г. до 1,925 миллионовъ ярдовъ\r\nльняныхъ тканей (ярдъ 1 ?/п арш. ), 1651/2 м. Фунтовъ бумаж\r\nной пряжи, 16 м. Фунтовъ шерсти, около 60 м. ярдовъ ішерстя\r\nныхъ тканей, 117 м. Льняныхъ тканей и 20 м. Фунтовъ нитокъ,ПРОМЫШЛЕННОСТЬ и гоСУДАРСтво въ Англии. 113\r\n-\r\nВообще, между тѣмъ какъ весь торговый оборотъ Европы въ 1851\r\nг. простирался до суммы въ 3,737 м. талеровъ (талеръ= 911 /4\r\nкоп. сер. ), изъ которыхъ на ввозъ приходилось 1951 м. тале\r\nровъ), а на вывозъ 1,785 м., одна Англія вывозила товаровъ на\r\n661 м.талеровъ (95 м. Ф. ст., 34 °/о всего количества) и вывозила\r\nна 486 м. (27 °/0), такъ что весь ея торговый оборотъ про\r\nстирался до суммы въ 1147 м. талеровъ,что составляло 30 р. ° /0\r\nвсего количества. Торговый оборотъ Франціи въ томъ же году\r\nравнялся 141/2 ° /о всей суммы, Австрій около 5 °/о, таможен\r\nнаго союза около 141/2 °/о. Соединенные Штаты торговали\r\nна сумму 575 м. талеровъ.\r\nТакимъ образомъ Фабричная промышленность въ Англіипред\r\nставляетъ намъ высшую степень совершенства, которой мо\r\nжетъ достигнуть въ настоящее время человѣческій трудъ. Те\r\nперь посмотримъ на другую отрасль — на земледѣліе. Допро\r\nсимъ сельскаго хозяина ; онъ также разкажетъ намъ чудеса ).\r\nСельское хозяйство въ Англій, какъ и мануфактурное произ\r\nводство, не отличается разнообразіемъ продуктовъ. издѣсь\r\nэкономическая силы сосредочиваются на немногихъ отрасляхъ,\r\nкоторыя наиболѣе выгодны по мѣстнымъ условіямъ. Зато въ\r\nэтихъ предѣлахъ ни одна страна не можетъ сравниться съ Ан\r\nгліей. « Другие народы, говорилъ лордъ Ашбортонъ въ одномъ\r\nизъ засѣданій королевскаго общества сельскаго хозяйства, мо\r\nгутъ оспорить у насъ пальму первенства въ мануфактурахъ и\r\nторговлѣ : Франція производить лучшая шелковыя ткани, Швей\r\nцарія лучшія бумажныя издѣлья, Америка равняется съ нами\r\n{ въ мореплавании; но произведенія англійскаго сельскаго хозяй\r\nства не имѣютъ себѣ равныхъ. Весь міръ приходить учиться\r\nземледѣлію въ нашей школѣ, » Причина такихъ блистательныхъ\r\nуспѣховъ заключается опять въ соединеніи промышленнаго\r\nгенія съ могуществомъ капитала. Въ англійскомъ сельскому\r\nхозяйствѣ, также какъ и въ Фабричномъ производствѣ, богат\r\nство сосредоточивается въ немногихъ рукахъ. Земля не дѣлит\r\nся, какъ во Франции, на множество мелкихъ участковъ ; здѣсь,\r\n.\r\n1 ) Всѣ эти цытры заимствованы изъ статистики Редена и изъ Annuaire d’Eco\r\nhomie politique et de stаtistique за 1856 г.\r\n?) Cm. L. de Lavergne: essais sur l’économie rurale en Angleterre, en Ecosse\r\net en Irlande.\r\n8114 АТЕНЕЙ.\r\nнапротивъ, преобладаетъ крупная собственность, и хозяйство\r\nведется людьми, которые имѣють значительныя денежных сред\r\nства. Къ обработкѣ полей прилагаются механическiя изобрѣте\r\nнія ; сельское хозяйство идетъ на подобie Фабрики. Потому ра\r\nботникъ здѣсь лицо второстепенное : не крестьянскому труду\r\nобязано земледѣліе своими успѣхами ; оно движется просвѣщен\r\nной дѣятельностью вельможъ и промышленнымъ духомъ бога\r\nтыхъ Фермеровъ.\r\nБыстрое развитие сельскаго хозяйства въ Англіи началось со\r\nвторой половины XVIII - го вѣка. Здѣсь также были свои вели\r\nкіе люди. Пока Уаттъ и Аркрайтъ обращали свой геній на из\r\nобрѣтеніе машинъ, на устройство Фабрикъ, Артур. Юнгъ и\r\nБеквелль пролагали новые пути для земледѣлiя и скотоводства.\r\nАртур. Юнгъ уничтожилъ прежнее трехпольное хозяйство.\r\nЕго поразила невыгода оставлять ежегодно третью часть поч\r\nвы невоздѣланною. Чтобъ предупредить эту потерю, онъ из\r\nобрѣлъ плодоперемѣнную систему, которая отъ мѣста перво\r\nначальнаго приложения получила названіе норФолькской ; она до\r\nвела англійское земледѣліе до того цвѣтущаго состояния, въ\r\nкоторомъ оно находится въ настоящее время. По этой систе\r\nмѣ хлѣбопашецъ дѣлаетъ четыре сѣвооборота : въ первый годъ\r\nсѣется рѣпа (turnips ), которая идетъ на прокормленіе скота,\r\nво второй овес, или ячмень, въ третій луговыя травы, въ чет\r\nвертый, наконецъ, пшеница. Второй и четвертый посѣвъ исто\r\nщаютъ Іючву, первый и третій, напротивъ, удобряють ее, такъ\r\nчто равновѣсie вoзстановляется вслѣдствие этого круговращенія.\r\nТакой способъ обработки полей предполагаетъ, разумѣется,\r\nзначительное развитие скотоводства, ибо улучшающія почву\r\nпроизведения идутъ, какъ мы сказали, на кормъ домашнимъ\r\nживотными. Этой потребности удовлетворилъ Беквелль ; онъ\r\nизобрѣлъ искусственное воспитание животныхъ. Задача его со\r\nстояла въ томъ, чтобъ вывести породы, которыя бы въ наимень\r\nшій срокъ давали возможно большее количество мяса. Для этого\r\nонъ придумалъ методу выборки (selections) : въ каждому поко\r\nлѣніи, особи, наиболѣе соотвѣтствующія предположенной цѣли,\r\nотдѣляются отъ другихъ и служать для дальнѣйшаго размноже\r\nнія породы. Этимъ способомъ, послѣ долгихъ трудовъ, онъ вы\r\nвелъ лучшую породу англійскихъ барановъ, которая отъ имени\r\n9ПРОмышленность и гоСУДАРСтво въ Англии. 115\r\nего Фермы получила названіе Дишлей. Менѣе счастливы были\r\nего попытки относительно рогатого скота, но метода его была\r\nприложена другими, и такимъ образомъ выведена порода дур\r\nгамская, высшій плодъ англійскаго скотоводства. Въ настоящее\r\nвремя Англичане довели методу Беквелля до изумительнаго со\r\nвершенства. Каждая порода животныхъ получаетъ свое назна\r\nченіе и воспитывается съ извѣстной цѣлью : одна для мяса,\r\nдругая для жира, третья для молока, четвертая для работы. Ве\r\nличина, вѣсъ, сила отдѣльныхъ особей, все это достигаетъ не\r\nслыханныхъ размѣровъ. Животное становится машиною, кото\r\nрою человѣкъ управляетъ по своему произволу. Природа орга\r\nническая покоряется разуму, который умѣетъ наблюдать ея за\r\nконы и приспособлять ихъ къ своимъ требованіямъ.\r\nНовыя системы сельскаго хозяйства произвели въ Англіи со\r\nвершенный экономический переворотъ. Прежнія, менѣе выгод\r\nныя производства были брошены ; пастбища, луга распростра\r\nнились въ значительной степени. Въ настоящее время они со\r\nставляютъ болѣе половины ( 1/20 ) всего воздѣланнаго простран\r\nства. Съ этимъ вмѣстѣ распространилась и крупная собствен\r\nность, которая одна допускаетъ обширное скотоводство и упо\r\nтребленіе значительныхъ капиталов. Прежніе крестьяне-соб\r\nственники, іомены, большею частью превратились въ Ферме\r\nровъ. Производительность быстро возрастала подъ вліяніемъ\r\nразумнаго употребленія силъ, настойчивости промышленнаго\r\nтруда и свободы государственных учреждений.\r\nЭтотъ періодъ сельскохозяйственнаго развития простирается\r\nпочти до настоящаго времени. Теперь готовится въ этой обла\r\nсти новый переворотъ, вводится новая система, основанная на\r\nдренажѣ, на жидкомъ удобреніи, на приложени пара къ земле\r\nдѣлію. Безчисленные глиняные - стоки извлекають изъ почвы\r\nизлишнюю влагу ; паровая машина посредствомъ чугунныхъ\r\nтрубъ разноситъ удобряющую жидкость во всѣ концы поля ; на\r\nконецъ, и самый плугъ обѣщаетъ покориться силѣ пароваго\r\nдвигателя. Эта новая хозяйственная система требуетъ еще\r\nбольшаго кипитала, нежели прежняя; но съ этимъ вмѣстѣ при\r\nложеніе ея къ слишкомъ обширнымъ владѣніямъ становится\r\nзатруднительнымъ. Наиболѣе удобствъ представляетъ здѣсь116 ATEHE.\r\nсобственность средняя, которая потому и грозитъ распростра\r\nниться насчетъ аристократическихъ помѣстій.\r\nРезультаты этой производительности далеко оставляють за\r\nсобой плоды сельскаго хозяйства другихъ европейскихъ странъ.\r\nЛавернь сравниваетъ въ этомъ отношении Великобританію съ\r\nФранціей, въ которой земледѣліе стоитъ также на высокой сте\r\nпени развитія ; онъ выводить слѣдующія цытры. Во Франции\r\nна пространство 53 миллионовъ гектаровъ земли, какъ обрабо\r\nтанной, такъ и необработанной, приходится 35 миллионовъ го\r\nловъ овецъ ; на Британскихъ островахъ такое же количество\r\nраспредѣляется на 31 миллионъ гектаровъ. При этомъ на одну\r\nАнглію, которая заключаетъ въ себѣ до 15 миллионовъ гекта\r\nровъ, приходится 30 миллионовъ головъ, слѣдовательно отно\r\nсительно втрое болѣе, нежели во Франции. Этотъ результатъ\r\nстановится еще поразительнѣе, когда мы сообразимъ, что ан\r\nглійская овца, при одинакомъ количествѣ шерсти, даетъ вдвое\r\nболѣе мяса, нежели Французская. Почти та же пропорція суще\r\nствуетъ и въ количествѣ рогатаго скота : во Франции считается\r\nего 10 миллионовъ головъ, а на Британскихъ островахъ 8, но\r\nизъ этого количества на одну Англію приходится 5 миллионовъ,\r\nтакъ что послѣдняя имѣетъ одну голову на три гектара, а Фран\r\nція одну на пять. Главныя произведенія рогатаго скота суть\r\nмолоко и мясо. Во Францій коровы даютъ около милліарда литръ\r\nмолока, идущаго на пищу человѣка, въ Британскихъ островахъ\r\nдва милліарда ; во Франции 4 миллиона ежегодно битыхъ головъ\r\nдаютъ 400 миллионовъ килограммъ мяса, въ Британскихъ остро\r\nвахъ ежегодно бьютъ только два миллиона головъ, но они дають\r\nсреднимъ числомъ 500 миллионовъ килограммъ, то-есть одною\r\nпятою больше, нежели получается отъ двойнаго количества во\r\nФранцій. Надобно впрочемъ замѣтить, что Французскій скотъ,\r\nкромѣ молока и мяса, доставляетъ рабочую силу, которая въ\r\nАнгліи замѣняется лошадьми ; но самое это обстоятельство слу\r\nжить признакомъ успѣховъ сельскаго хозяйства. Наконецъ изъ\r\nхлѣбовъ, идущихъ на пищу человѣка, Великобританія воздѣ\r\nлываетъ исключительно пшеницу, то-есть хлѣбъ самый лучший и\r\nсамый дорогой ; во Франции кромѣ того свется рожь, гречиха,\r\nкукуруза. Въ послѣдней странѣ гектаръ обработанной земли\r\nдаетъ среднимъ числомъ, за исключеніемъ сѣмянъ, 11 гектоПРОмыщЛЕнность и гоСУДАРСтво въ Англии. 117\r\nлитровъ всѣхъ этихъ четырехъ породъ хлѣба, въ Великобританій\r\nже гектари даетъ 25 гектолитровъ пшеницы, то-есть больше,\r\nнежели вдвое по количеству и втрое по цѣнности. Въ общемъ\r\nитогѣ Лавернь считаетъ, что во Францій гектаръ земли воздѣ\r\nланной и невоздѣланной даетъ среднимъ числомъ 100 Франковъ\r\nдохода, въ Британскихъ островахъ 135 Франковъ, авъ одной\r\nАнгліи 200, то-есть вдвое больше, нежели во Францій. Правда,\r\nвъ сѣверовосточной части Францій, заключающей въ себѣ до 9\r\nмиллионовъ гектаровъ ( */ з всего пространства Англій ), позе\r\nмельный дoхoдъ возвышается также до 200 франковъ съ гек\r\nтара, но изъ этого слѣдуетъ, что вся Англія равняется въ сель\r\nско - хозяйственномъ отношеній наилучше обработанной части\r\nФранцій.\r\nМы не должны забывать при этомъ, что въ Англіи эти резуль\r\nтаты достигаются съ меньшимъ количествомъ рукъ, ибо, не\r\nсмотря на то, что народонаселеніе въ ней болѣе густо, нежели\r\nво Францій, только 14 жителей ея занята земледѣльческими ра\r\nботами, тогда какъ во Франціи сельскому хозяйству посвящають\r\nсебя около °/ з народонаселенія. Климатъ и почва также не бла\r\nгопріятствуютъ Англій ; Франція въ этомъ отношении находится\r\nвъ лучшемъ положении. Единственное преимущество первой\r\nсостоитъ въ удобствѣ сбыта : близость моря, развитие Фабрикъ\r\nзначительно возвышаютъ цѣнность земледѣльческихъ продук\r\nтовъ, а съ тѣмъ вмѣстѣ подвигаютъ впередъ и самое хозяйство.\r\nНо если выгодамъ сбыта много обязано англійское земледѣлie,\r\nто еще болѣе обязано оно промышленному духу и изобрѣтатель\r\nности народа, массѣ капиталовъ, просвѣщенной дѣятельности\r\nвысшихъ сословiй и наконецъ свободѣ государственныхъ учре\r\nЖденій. « Воздѣлываніе земель, говорить Монтескьё, идеть не\r\nсоразмѣрно съ ихъ плодородіемъ, а соразмѣрно съ свободой\r\nжителей. » Подъ вліяніемъ этихъ условій Англія получила видъ\r\nцвѣтущаго сада. Вездѣ пышныя пастбища, въ которыхъ гу\r\nляють на волѣ красивыя стада, вездѣ густыя нивы, живыя ог\r\nрады, которыя составляютъ украшеніе ландшафта. Прежніе пу\r\nстыри исчезли, болота осушены ; каждый клочекъ земли, изъ ко–\r\nтораго можно извлечь пользу, воздѣлывается тщательнымъ об\r\nразомъ. Воля человѣка измѣняетъ видъ всего окружающаго\r\nміра ; она создала себѣ какъ бы новую среду для своей промыш118 АТЕНЕЙ.\r\nменной дѣятельности. Почва не истощается, говорять англій\r\nскіе земледѣльцы, ибо человѣкъ возобновляетъ ее безпрестанно.\r\nТакимъ образомъ даровая цѣнность естественныхъ силъ земли\r\nсовершенно исчезаетъ, природа даетъ земледѣльцу только мѣ\r\nсто ; остальное есть плодъ человѣческаго труда, а потому и\r\nсобственность человѣка.\r\nТаково развитие промышленности въ Англій. Нельзя не пре\r\nклониться передъ столь великимъ явленіемъ. Могущество раз\r\nума, сила человѣческой воли, обращенной на борьбу съ при\r\nродой, достигли здѣсь высшихъ своихъ результатовъ. Но эта\r\nвеликолѣпная картина имѣетъ свои темныя стороны. До сихъ\r\nпоръ мы видѣли одно производство богатства ; взглянемъ теперь\r\nна его распредѣленіе. Здѣсь мы касаемся одного изъ важнѣйшихъ\r\nвопросовъ, которые занимаютъ современное человѣчество.\r\nБ. Чичерина.\r\n( Продолжение на слѣдующей книжк.)",
        "label": "5"
    },
    {
        "title": "Vzgliad na russkuiu literaturu 1846 goda",
        "article": "III.\r\nвзглядъ\r\nНА РУССКУЮ ЛИТЕРАТУРУ ЛИТЕРАТУРУ 1846 ГОДА .\r\n-- поНастоящее есть результать прошедшаго и указаніе на будущее .\r\nПоэтому , говорить о русской литературѣ 1846 года , значитъ говорить о современномъ состояніи русской литературы вообще , чего\r\nнельзя сдѣлать , не коснувшись того , чѣмъ ова была , чѣмъ должна\r\nбыть . Но мы не вдадимся ни въ какія историческія подробности , которыя завлекли бы васъ далеко . Главная цѣль нашей статьи\r\nзнакомить заранѣе читателей Современника съ его взглядомъ на русскую литературу , слѣдовательно , съ его духомъ и направленіемъ ,\r\nкакъ журнала . Программы и объявленія , въ этомъ отношеніи , ничего не говорятъ : онѣ только обѣщаютъ . И потому , программа « Современника » , по возможности краткая и не многословная , ограничилась только обѣщаніями , чисто -внѣшнами . Предлагаемая статья ,\r\nвмѣстѣ съ статьею самого редактора , напечатанною во второмъ отдѣленів этого же нумера , будетъ второю , внутреннею , такъ сказать ,\r\nпрограммою « Современника » , въ которой читатели могутъ сами , до\r\nизвѣствой степени , повѣрять обѣщанія исполненіемъ .\r\nЕслибы насъ спросили , въ чемъ состоитъ отличительный характеръ современной русской литературы , мы отвѣчали бы : въ\r\nболѣе и болѣе тѣсномъ сближеніи съ жизнію , съ дѣйствительностію , въ большей и большей близости къ зрѣлости и возмужалости .2 СОВРЕМЕНникъ .\r\nСамо собою разумѣется , что подобная характеристика можетъ относиться только къ литературѣ недавней , молодой и , притомъ , возникшей не самобытно , а вслѣдствіе подражательности . Самобытная литература зрѣетъ вѣками , в эпоха ея зрѣлости есть въ тоже время и\r\nэпоха числительнаго богатства ея замѣчательныхъ произведеній\r\n(chefs d'œuvre ) . Этого нельзя сказать о русской литературѣ . Ея исторія , какъ и всторія самой Россіи , не похожа на исторію никакой\r\nдругой литературы . И потому , она представляетъ собою зрѣлище\r\nединственное , исключительное , которое тотчасъ дѣлается странвымъ , непонятвымъ , почта безсмысленнымъ , какъ скоро на нее\r\nбудутъ смотрѣть , какъ на всякую другую европейскую литературу .\r\nКакъ и все , что ни есть въ современной Россів живаго , прекраснаго\r\nи разумнаго , наша литература есть результать реформы Петра Великаго . Правда , онъ не заботился о литературѣ и ничего не сдѣлалъ\r\nдая ея возникновенія , но онъ заботился о просвѣщеніи , бросивъ въ\r\nплодовитую землю русскаго духа сѣмена науки и образованія , - и\r\nлитература , безъ его вѣдома , явилась впослѣдствіи сама собою , какъ\r\nнеобходимый результатъ его же дѣятельности . Въ томъ-то , скажемъ\r\nмимоходомъ , и состояла органическая жизненность преобразованія\r\nПетра Великаго , что оно породило много и такого , о чемъ онъ , можетъ быть , и не думалъ , чего онъ даже и не предчувствовалъ . Даровитый и умный Кантемиръ , вполовину подражатель , вполовину перелагатель на русскіе нравы сатиръ римскихъ поэтовъ (преимущественно Горація ) и ихъ подражателя и перелагателя на Французскіе\r\nнравы Буало , Кантемиръ , съ его силлабическимъ размѣромъ , съ\r\nего языкомъ , полу-книжнымъ , полу -народнымъ , который , по самой\r\nэтой сиѣси , былт языкомъ образованнаго общества того времени ,\r\nКантемиръ и , вслѣдъ за нимъ , Тредьяковскій , съ его безплодвою\r\nученостію , съ его бездарнымъ трудолюбіемъ , съ его схоластическимъ педантизмомъ , съ его неудачными попытками усвоить русскому стихотворству правильные тоническіе размѣры и древніе гекзаметры , съ его варварскими варшами и варварскимъ двоекратнымъ\r\nпереложеніемъ Роллена , - Кантемиръ и Тредьяковскій были , такъ\r\nсказать , прологомъ , предисловіемъ къ русской литературѣ . Отъ\r\nсмерти перваго прошло съ небольшимъ сто два года онъ умеръ 31\r\nмарта 1744 года ); отъ смерти второго прошло только съ небольшимъ\r\n77 лѣтъ (онъ умеръ 6 августа , 1769 года ) . Тредьяковскій былъ еще\r\nвъ цвѣтѣ своей славы и еще только шесть лѣтъ величалъ себя « проФессоромъ элоквенціи и хитростей піитическихъ » ; еще молодой , но\r\nбольной , слабый в уже близкій къ смерти , Кантемиръ былъ живъ ( \" ) .\r\n( * ) Кантемиру тогда было 31 годъ , а Тредьяковскому 36 лѣтъ .РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 3\r\n--\r\nсвою\r\n-\r\nкогда , въ .739 году . двадцати -восьмилѣтній Ломоносовъ Петръ\r\nВеликий русской литературы , прислалъ изъ нѣмецкой земли\r\nзнаменитую Оду на взятіе Хотина , с которой , по всей справедливости , должно считать начало русской литературы . Все , что сдѣлано\r\nбыло Кантемиромъ, осталось безъ слѣда и вліянія въ княжномъ мірѣ , все , чтó было сдѣлано Тредьяковскимъ , оказалось неудачнымъ .\r\nДаже его попытки ввести въ русское стихотворство правильные тоническіе метры ... Поэтому , ода Ломоносова показалась всѣмъ первымъ стихотворнымъ произведеніемъ на русскомъ языкѣ , которое\r\nбыло написано правил .,вымъ размѣромъ . Вліяніе Ломоносова на русскую литературу было такое же точно , какъ вліяніе Петра Великаго\r\nна Россію вообще : долго литература шла по указанному имъ ей\r\nпути , но наконецъ , совершенно освободясь отъ его вліянія , пошла\r\nпо дорогѣ , которой самъ Ломоносовъ не могъ ни предвидѣть , ни\r\nпредчувствовать . Онъ далъ ей направленіе книжное , подражательное ,\r\nи оттого , по видимому , безплодное и безжизненное , слѣдовательно ,\r\nвредное и губительное . Это совершенная правда , которая , однакожъ ,\r\nнисколько не умаляетъ великой заслуги Ломоносова , нисколько не\r\nотнимаетъ у него права на имя отца русской литературы . Не то же\r\nли самое говорятъ о Петра Великомъ наши, литературные старообрядцы ? И надо сказать , что ихъ ошибка состоитъ не въ томъ , что\r\nони говорятъ о Петрѣ Великомъ и созданной имъ Россіи , а въ томъ ,\r\nкакое они выводятъ изъ этого слѣдствіе . По ихъ мнѣнію , реформа\r\nПетра убила въ Россiи народность , а слѣдовательно , и всякій духъ\r\nжизни , такъ -что Россіи для своего спасенія не остается ничего другого , какъ снова обратиться къ благодатнымъ полу -патріархальнымъ\r\nнравамъ эпохи Кошихина . Повторяемъ : ошибаясь въ выводѣ , они\r\nправы въ положеніи , и поддѣльный , искусственный европеизмъ Россiв , созданный реформою Петра Великаго , дѣйствительно можетъ казаться не болѣе , какъ внѣшнею формою безъ внутренняго содержанія . Но развѣ пельзя того же самого сказать о всѣхъ поэтическихъ и\r\nораторскихъ опытах . Ломоносова ? Зачто же , по какому же странному противорѣчію съ собственнымъ своимъ взглядомъ , эти самые\r\nлюди благоговѣютъ передъ именемъ Ломоносова и съ странною раздражительностію принимаютъ за преступленіе всякое свободное мнѣніе объ этомъ риторѣ и въ поэзіи и въ краснорѣчіи ? Не было ли бы ,\r\nсъ ихъ стороны , гораздо послѣдовательнѣе и сообразнѣе съ логикою\r\nи здравымъ смысломъ , и на Ломоносова смотрѣть такъ же точно ,\r\nтакъ смотрятъ они на Петра Великаго ? ...\r\n,\r\nЧужое , извнѣ взятое содержаніе никогда не можетъ замѣнить , ви\r\nвъ литературѣ , ни въ жизни , отсутствія своего собственнаго , національнаго содержанія ; но оно можетъ переродиться въ него совремеСОВРЕМЕННикѣ.\r\n-\r\n-\r\n-\r\nнемъ , какъ пища , извнѣ принимаемая человѣкомъ , перерождается въ\r\nего кровь и плоть , и поддерживаетъ въ немъ силу , здоровье и жизнь ,\r\nНе будемъ распространяться , какимъ образомъ это сдѣлалось съ Россіею , созданною Петромъ , и русскою литературою , созданною Ломоносовымъ ; но что это дѣйствительно сдѣлалось и дѣлается съ ними —\r\nэто историческій фактъ , истина Фактически-очевидная . Сравните\r\nбасни Крылова , комедію Грибоедова , произведенія Пушкива , Лермонтова и , въ особенности , Гоголя , сравните ихъ съ произведевіями Ломоносова и писателей его школы , и вы не увидите между\r\nвми вичего общаго , никакой связи , вы подумаете , что въ русской\r\nлитературѣ все случайно и талантъ и геній ; а можетъ ли имѣть\r\nкакую -нибудь важность случайное : не есть ли это призракъ , мечта ?\r\nИ дѣйствително : было время , когда вопросъ есть ли у васъ литература ? не казался парадоксомъ и многими разрѣшенъ былъ въ\r\nотрицательномъ смыслѣ . И такое рѣшеніе естественно и веизбѣжно ,\r\nесли русскую литературу судить на основаніяхъ , по которымъ должно судить исторію европейскихъ литературъ . Но одинъ изъ величайшихъ умственныхъ успѣховъ нашего времени въ томъ и состоитъ .\r\nчто мы , ваконецъ , поняли , что у Россіи была своя исторія , насколько\r\nне похожая на исторію ни одного европейскаго государства , и что ее\r\nдолжно изучать и о ней должно судить на основаніи ея же самой , а\r\nне на основаніи исторіï , ничего не имѣющихъ съ нею общаго , европейскихъ народовъ . Тоже и въ отношеніи къ исторіи русской литературы . Между писателями , которыхъ мы поименовали выше , И\r\nмежду Ломоносовымъ и его школою , дѣйствительно вѣтъ вичего оощаго , никакой связи , если сравнивать ихъ , какъ двѣ крайности ; но\r\nмежду нима сейчасъ же явится передъ вами живая кровная связь ,\r\nкакъ скоро вы будете изучать , въ хронологическомъ порядкѣ , всѣхъ\r\nрусскихъ писателей , отъ Ломоносова до Гоголя . Тогда вы увидите ,\r\nчто до Пушкина , все движевіе русской литературы заключалось въ\r\nстремленіи , хотя и безсознательномъ , освободиться отъ вліянія Ломоносова и сблизиться съ жизвію , съ дѣйствительностію , слѣдовательно , сдѣлаться самобытною , національною , русскою . Если въ\r\nпроизведеніяхъ Хераскова и . Петрова , такъ незаслуженно превознесенныхъ современниками , нельзя увидѣть ни малѣйшэго прогресса\r\nвъ этомъ отношеніи ,— за то , прогрессъ есть уже въ Сумароковѣ , пнсателѣ безъ генія , безъ вкуса , почти безъ таланта , но на котораго\r\nсовременники смотрѣли , какъ ва соперника Ломоносова . Попытки\r\nСумарокова , хотя и неудачныя , на комедію изъ русскихъ вравовъ ,\r\nего сатиры , а главное , его простодушно -жолчныя выходки противъ\r\nкрапивнаго спѣмени , равно какъ и нѣкоторыя прозаическія статьи ,\r\nболѣе или менѣе касавшіеся вопросовъ современной ему дѣйствительРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 5\r\n,\r\n,\r\nности , — все это показываетъ какое-то стремленіе на сближеніе литературы съ жизнiю . И въ этомъ отношеніи , сочиненія Сумарокова ,\r\nлишенныя всякаго художественнаго или литературнаго интереса , заслуживаютъ изученія , также какъ имя его , сперва не по достоинству\r\nпревозносимое , а потомъ столько же несправедливо унижаемое , заслуживаетъ уваженія въ потомствѣ . Нельзя смотрѣть , какъ на безполезныя явленія , даже и на Хераскова съПетровымъ : современники\r\nвидѣли въ нихъ геніевъ , превозносили ихъ до седьмого неба , стало\r\nбыть , читали ихъ , а если читала стало быть , эти писатели сильно\r\nспособствовали распространенію въ Россіи вкуса къ занятію и наслажденію литературою . Безобразныя притчи Сумарокова явились\r\nизящными , по тому времени , переводами французскихъ басень въ\r\nбасняхъ Хемницера и Дмитріева , а въ басняхъ Крылова онѣ явились\r\nвпослѣдствів превосходными народными произведеніями . Подражатель Ломоносова , смиренно благоговѣвшій даже передъ Херасковымъ\r\nи Петровымъ , Державинъ , если не былъ самобытнымъ русскимъ\r\nпоэтомъ , то уже не былъ и только риторомъ . Одаренный отъ природы великимъ поэтическимъ геніемъ , онъ потому только не могъ\r\nсоздать самобытной русской поэзів , что для этого не пришло еще время , а не по недостатку естественныхъ силъ и средствъ . Русскій языкъ\r\nбылъ тогда еще не выработанъ , духъ книжничества и реторики царилъ въ литературѣ ; но главное - тогда была только государственная\r\nжизнь , но не было жизни общественной , и слѣдовательно и общественвыхъ интересовъ ; поэзіи и литературѣ вè откуда было брать содержаніа , и потому онѣ существовали и поддерживались не сами собою , а\r\nпокровительствомъ сильныхъ и знатныхъ , и носили характеръ офФиціяльный . Такъ должно смотрѣть на эту эпоху , сравнивая ее съ\r\nнашею ; но не такъ должно смотрѣть на нее , сравнивая ее съ эпохою Ломоносова : тутъ былъ , сравнительно , большой прогрессъ .\r\nЕсли въ это время еще не было общества , зато именно въ это время\r\nоно зарождалось , потому -что блескъ и образованность двора начинали тогда отражаться и па среднемъ дворавствѣ , И тогда\r\nже начали устанавливаться въ немъ тѣ нравы , которыемы видимъ\r\nтеперь . И потому , кромѣ огромной разницы въ поэтическомъ генін ,\r\nДержавинъ уже имѣлъ передъ Ломоносовымъ большое преимущество и со стороны содержанія для своей поэзіи , хотя онъ былъ\r\nчеловѣкомъ безъ образованія , не только безъ учености . Поэтому ,\r\nпоэзія Державина далеко разнообразиѣе , живѣе , человѣчнѣе со стороны содержанія , нежели поэзія Ломоносова . Причина этого не\r\nвъ томъ только , что Ломоносовъ былъ больше превосходный стихотворецъ , нежели поэтъ , тогда -какъ Державинъ отъ природы\r\nполучилъ поэтическій геній , но и въ сравнительномъ успѣхѣ обще-\r\n-6 СОВРЕМЕННИКЪ .\r\nства временъ Екатерины Великой передъ обществомъ временъ императрицъ Анны и Елизаветы .\r\n-\r\nчеПо этой же причинѣ , литература екатерининскаго времени рѣшительно заслоняетъ собою предшествовавшую ей литературу . Кромв\r\nДержавина , въ это время былъ Фонвизинъ — первый даровитый комикъ въ русской литературѣ , писатель , котораго теперь не только\r\nчрезвычайно интересно изучать , но котораго читать есть истинное наслажденіе . Въ его лицѣ русская литература , какъ будто даже преждевременно сдѣлала огромный шагъ къ сближенію съ дѣйствительностію : его сочиненія живая лѣтопись той эпохи . Въ это же время\r\nлитература наша отъ древнихъ литературъ , изучавшихся въ семинаріяхъ и на семоварскій ладъ , начала исключительно наклоняться къ\r\nФранцузской литературѣ . Вслѣдствіе этого , начали хлопотать о такъ\r\nназываемой легкой литературѣ, въ которой блисталъ Богданович .\r\nКъ концу царствованія Екатерины явился Карамзинъ , давшій русской литературѣ новое направленіе . Мы не будемъ говорить о его великихъ заслугахъ , его великомъ вліянів на нашу литературу и ,\r\nрезъ нее , на образованіе нашего общества . Мы не будемъ также входить въ подробности о слѣдовавшихъ за нимъ писателяхъ . Скажемъ\r\nкоротко , что въ каждомъ изъ нихъ видно постепенное освобожденіе\r\nотъ книжнаго , реторическаго направленія , даннаго Ломоносовымъ\r\nнашей литературѣ , и постепенное сближеніе литературы съ обществомъ , съ жизнію , съ дѣйствительностію . Загляните въ лицейскiя\r\nстихотворенія Пушкина , даже во многія пзъ пьесъ въ первой части\r\nего сочиненій , имъ самимъ изданныхъ ,— и вы увидите въ нихъ вліяніе почти всѣхъ предшествовавшихъ ему поэтовъ , отъ Ломоносова\r\nдо Жуковскаго и Батюшкова включительно . Баснописецъ Крыловъ ,\r\nпредшествуемый Хемницеромъ и Дмитріевымъ , такъ сказать . приготовилъ языкъ и стихъ для безсмертной комедів Грибоедова . Стало\r\nбыть , въ нашей литературѣ всюду живая историческая связь , новое\r\nвыходитъ изъ стараго , послѣдующее объясняется предыдущимъ , и\r\nничто не является случайно .\r\n--\r\n« Но , спросятъ насъ , можетъ быть , въ чемъ же заключалась\r\nважная заслуга Ломоносова , если вся заслуга послѣдующихъписателей\r\nсостояла въ постепенной эманципаціи русской литературы изъ -подъ\r\nего вліянія , слѣдовательно въ томъ , что они старались писать не\r\nтакъ , какъ онъ писалъ ? И не странное ли это противорѣчіе\r\nрить съ уваженіемъ о заслугахъ и геній писателя , котораго вы же\r\nсами называете pumoром 2 »\r\n- говоВопервыхъ , Ломоносовъ нисколько не былъ риторомъ по его натурѣ : для этого онъ былъ слишкомъ великъ ; по его сдѣлали риторомъ не оть него зависѣвшія обстоятельства . Его сочиненія раздѣРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 7\r\nляются ва ученыя и литературныя : къ послѣдномъ мы отвосимъ оды ,\r\nПетріаду , трагедів , словомъ , всѣ стихотворные егоопыты и похвальныя слова . Въ его ученыхъ сочиненіяхъ по части астрономіи , физики , химіи , металлургій , навигаціи — нѣтъ реторики , хотя онѣ и писавы длинными періодами по латино -нѣмецкой конструкціи , съ глаголами въ концѣ ; но его стихотворныя произведенія и похвальныя\r\nрачи преисполнены реторики . Отчего же это ? Оттого , что для ученыхъ своихъ сочиневій у него было готовое содержаніе, которое добылъ онъ себѣ наукою в трудомъ въ нѣмецкой землѣ , в котораго ему\r\nне вужно было дожидаться или допрашиваться у своего отечества .\r\nПріобрѣтенное ученіемъ и трудомъ , онъ развилъ и увеличилъ собственнымъ геніемъ . Стало быть , онъ звалъ , что писалъ , и не нуждался въ реторикѣ . Содержанія же для своей поэзіи онъ не могъ найти въ общественной жизни своего отечества , потому-что тутъ не было не только сознанія , но и стремленія къ нему , стало быть , не было\r\nникакихъ умственныхъ и нравственныхъ интересовъ; слѣдовательно ,\r\nонъ долженъ былъ взять для своей поэзіи совершенно чуждое , но зато готовое содержаніе , выражая въ своихъ стихахъ чувства , понятія и идев , выработанныя не нами , не нашею жизвію и не на нашей почвѣ . Это значило сдѣлаться риторомъ поневолѣ , потому-что \r\nновятія чуждой жизни , выдаваемыя за понятія своей жизни , всегдареторика . Еще болѣе реторикою были въ то время европейскіе кафтавы , камзолы , башмаки , параки , робронды , мушки , ассамблея , менуэты , а т . д . Но кто же , кромѣ теоретиковъ и фантазёровъ , скажетъ , чтобы теперь европейская одежда и нравы не сдѣлались національными для лучшей , т . е . образованнѣйшей части русскаго общества , нисколько не мѣшая ему быть русскимъ на самомъ дѣлѣ , а не\r\nпо названію только? Скажемъ болѣе : въ отношеніи не только къ образованнѣйшей части русскаго общества , но и всего народа русскаго ,\r\nтеперь сдѣлались чистою реторикою всѣ понятія , опредѣленія и слова\r\nдо -петровскаго русскаго быта , - и еслибы военные и гражданскіе чины ваши была переименованы въ стратиговъ , бояръ , стольниковъ и\r\nпростой народъ тутъ ровно ничего бы не понялъ . Тоже самое , благодаря Ломоносову , совершилось и въ литературномъ мірѣ :\r\nвсѣ поддѣлка подъ народность теперь пахнутъ простонародностію ,\r\nт . е . пошлостію , и всѣ попытки въ этомъ родѣ самыхъ даровитыхъ\r\nписателей отзываются реторикою .\r\nт . п . , -\r\n« Но какимъ же чудомъ , — спросятъ васъ , - внѣшнее , абстрактное\r\nзаимствованіе чужого и искусственное перенесеніе его на родную\r\nпочву , — какимъ чудомъ могло породить оно живой , органическій\r\nплодъ? — Въ отвѣтъ на это скажемъ тó же , что уже говорили : рѣшеніе этого вопроса , безъ сомнѣнія , интересно ; во намъ нѣтъ дѣла до8 СОВРЕМЕННИКЪ .\r\n-\r\nнего : для насъ довольно сказать , что такъ , именно такъ было , что\r\nэто историческій Фактъ , достовѣрности котораго не можетъ и полумать опровергать тотъ , у кого есть глаза , чтобъ видѣть , и уши , чтобъ\r\nслышать . Писатели , въ которыхъ выразилось прогрессивное движе\r\nніе черезъ освобожденіе литературы русской отъ ломоносовскаго\r\nвліянія , нисколько не думали объ этомъ ; это дѣлалось у нихъ безсознательно ; за нихъ работалъ духъ времени , котораго они были органами . Они высоко уважали Ломоносова , какъ поэта , благоговѣли передъ его геніемъ , старались подражать ему , и все -таки больше и больше отходили отъ него . Разительный примѣръ этого Державинъ .\r\nНо въ томъ -то и состоитъ жизненность европейскаго начала , приви\r\nтаго къ нашей народности Петромъ Великпмъ , что оно не коснѣет\r\nвъ мертвой стоячести , но движется , идетъ впередъ , развивается .\r\nЕслибы Ломоносовъ не вздумалъ писать одъ по образцу современныхъ ему нѣмецкихъ поэтовъ и Французскаго лирика Жанъ Батиста\r\nРуссо , не вздумалъ писать своей Петріады по образцу виргилліевой\r\nЭнеиды , гдѣ , вмѣстѣ съ Петромъ Великимъ , героемъ своей поэмы ,\r\nсдѣлалъ дѣйствующимъ лицомъ и Нептуна , засадивъ его съ тритонами и наядами на дно прохладнаго Бѣлаго моря ; еслибы , говоримъ мы ,\r\nвмѣсто всѣхъ этихъ книжныхъ , школярвыхъ несообразностей , овъ\r\nобратился бы къ источникамъ нашей народной поэзіи — къ Слову о\r\nПолку Игоревомъ , къ русскимъ сказкамъ ( извѣстнымъ теперь по\r\nсборнику Карши Данилова) , къ народнымъ пѣснямъ , и , вдохновленвый , проникнутый ими , на ихъ чисто народномъ основаніи , рѣшился бы построить зданіе новой русской литературы : чтó бы тогда выВопросъ , повидимому , важный , но въ сущности препустой ,\r\nпохожій на вопросы въ родѣ слѣдующихъ : что было бы , еслибы\r\nПетръ Великій родился во Франців , а Наполеонъ - въ Россіи , или :\r\nчто было бы , еслибы за зимою слѣдовала не весна , а прямо лѣто ? и\r\nт . п . Мы можемъ знать , что было и что есть , но какъ намъ знать ,\r\nчего не было или чего вѣтъ ? Разумѣется , и въ сферѣ исторія все\r\nмелкое , ничтожное , случайное могло бъ быть и не такъ , какъ было ;\r\nно ея великія событiя , имѣющія вліяніе на будущность народовъ , не\r\nмогутъ быть иначе , какъ именно такъ , какъ они бываютъ , разумѣетса , въ отношеніи къ главному ихъ смыслу , а не къ подробностямъ\r\nпроявленія . Петръ Великий могъ построить Петербургъ , пожалуй ,\r\nтамъ , гдѣ теперь Шлиссельбургъ , или , по крайней мѣрѣ , хоть немного выше , т . е . дальше отъ моря , чѣмъ теперь ; могъ сдѣлать повою столицею Ревель или Ригу : во всемъ этомъ играла большую\r\nроль случайность , разныя обстоятельства ; но сущность дѣла была вс\r\nвъ томъ , а въ необходимости новой столицы на берегу моря , которая дала бы намъ средство легко и удобно сноситься съ Европою . Въ\r\nшло? -РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 9\r\n-\r\nчто могло\r\nэтой мысли уже не было ничего случайнаго , ничего такого ,\r\nбы равно и быть и не быть , или быть вначе , нежели какъ было . Но\r\nдля тѣхъ , для кого не существуетъ разумной необходимости великихъ\r\nисторическихъ событій , мы , пожалуй , готовы признать важность\r\nвопроса : что было бы , еслибъ Ломоносовъ основалъ вовую русскую\r\nлитературу на народномъ началѣ? и отвѣтимъ имъ , что изъ этого\r\nровно ничего не вышло бы . Однообразныя формы нашей бѣдной народной поэзіи были достаточны для выраженія ограниченнаго содержанія\r\nплеменной , естественной , непосредственной , полу-патріархальной\r\nжизни старой Руси ; по новое содержаніе не шло къ нимъ , не улегалось въ нихъ ; для него необходимы были и новыя формы . Тогда спасеніе наше зависѣло не отъ народности , а отъ европеизма ; ради нашего спасенія , тогда необходимо было ве задушать , не истребить\r\n( дѣло или невозможное , или гибельное , если возможное ) нашу народность , а , такъ-сказать , задержать на время (suspendre) ея ходъ и развитіе , чтобы привить къ ея почвѣ новые элементы . Пока эти элементы относились къ нашимъ роднымъ , какъ масло къ водѣ , — у васъ ,\r\nестественно , все было реторикою - и нравы и - ихъ выраженіе — литература . Но тутъ было живое начало органическаго срощенія , черезъ процессъ усвоивавія (assimilation ) , и потому литература отъ\r\nабстрактваго начала мертвой подражательности двигалась все къ живому началу самобытности . И мы дождались , наконецъ , до того , что\r\nпереводъ нѣсколькихъ повѣстей Гоголя на французскій языкъ обрагилъ на русскую латературу удивленное вниманіе всей Европы ,- говорамъ удивленное , потому -что переводы русскихъ романовъ и повѣстей на иностранные языки дѣлались и прежде , но вмѣсто внимавія ,\r\nпорождали въ иностранцахь совсѣмъ не лестное для насъ невниманіе\r\nкъ нашей литературѣ , по той причинѣ , что эти русскіе повѣсти и ромавы , переведенные на ихъ языки , они считали , напротивъ , переводами съ ихъ языковъ : такъ чужды они были всего русскаго , всякой\r\nсамобытности и оригинальности .\r\n-\r\nКарамзинъ окончательно освободилъ русскую литературу отъ ломоносовскаго вліянія , но изъ этого не слѣдуетъ , чтобы онъ совершенно освободилъ ее отъ реторики и сдѣлалъ національною : онъ\r\nмного для этого сдѣлалъ , но этого не сдѣлалъ , потому-что до этого\r\nбыло еще далеко . Первымъ національнымъ поэтомъ русскимъ былъ\r\nПушкинъ (\" ) ; съ него начался новый періодъ нашей литературы , еще\r\n( * ) Намъ могутъ замѣтить , ссылаясь на собственныя наши слова , что не Пушкинъ , а Крыловъ ; но вѣль Крыловъ былъ только баснописецъ -поэтъ , тогда какъ\r\nтрудно было бы , такимъ же образомъ , однимъ словомъ опредѣлить , какой поэтъ\r\nбылъ Пушкинъ . Поззія Крылова — поэзія здраваго смысла , житейской мудрости ,\r\nи для нея , скорѣе , чѣмъ дая всякой другой поэзіи , можно было найти готовое\r\n-\r\n12*74 СОВРЕМЕННИКЪ .\r\nмысль , его , такъ сказать , личность , безсмертную и соприсущую потокству , потому -что это мысль , а не обычай или форма идеи , разбиваемая\r\nсудьбою тотчасъ и навѣки , какъ скоро идея посредствомъ ея стала\r\nдѣломъ . При такихъ пособіяхъ , литературѣ можно совершенствоваться и въ мысли и въ художественномъ ея проявленів . Итакъ , пожелаемъ ей любви соотечественниковъ , потому -что она хочетъ быть ея\r\nдостойною .\r\nА. НИКИТЕНКО .III.\r\nвзглядъ\r\nНА РУССКУЮ ЛИТЕРАТУРУ 1846 ГОДА .\r\n- поНастоящее есть результатъ прошедшаго и указаніе на будущее .\r\nПоэтому , говорить о русской литературѣ 1846 года , значитъ говорить о современномъ состояніи русской литературы вообще , чего\r\nнельзя сдѣлать , не коснувшись того , чѣмъ она была , чѣмъ должна\r\nбыть . Но мы не вдадимся ни въ какiя историческiя подробности , которыя завлекли бы васъ далеко . Главная цѣль нашей статьи\r\nзнакомить заранѣе читателей Современника съ его взглядомъ на русскую литературу , слѣдовательно , съ его духомъ и направленіемъ ,\r\nкакъ журнала . Программы и объявления , въ этомъ отношеніи , ничего не говорятъ : онѣ только обѣщаютъ . И потому , программа « Современника » , по возможности краткая и не многословная , ограничилась только обѣщаніями , чисто -внѣшнама . Предлагаемая статья ,\r\nвмѣстѣ съ статьею самого редактора , напечатанною во второмъ отдѣленіи этого же нумера , будетъ второю , внутреннею , такъ сказать ,\r\nпрограммою «Современника» , въ которой читатели могутъ сами , до\r\nизвѣствой степени , повѣрять обѣщанія исполненіемъ .\r\nЕслибы насъ спросили , въ чемъ состоитъ отличательный характеръ современной русской литературы , мы отвѣчали бы : въ\r\nболѣе и болѣе тѣсномъ сближеніи съ жизнію , съ дѣйствительностію , въ большей и большей близости къ зрѣлости и возмужалости .2 СОВРЕМЕННикъ .\r\nСамо собою разумѣется , что подобная характеристика можетъ относиться только къ литературѣ недавней , молодой и , притомъ , возникшей не самобытно , а вслѣдствіе подражательности . Самобытная литература зрѣетъ вѣками , в эпоха ея зрѣлости есть въ тоже время и\r\nэпоха числительнаго богатства ея замѣчательныхъ произведеній\r\n(chefs d'oeuvre ). Этого нельзя сказать о русской литературѣ . Ея исторія , какъ и всторія самой Россіи , не похожа на исторію никакой\r\nдругой литературы . И потому , она представляетъ собою зрѣляще\r\nединственное , исключительное , которое тотчасъ дѣлается страннымъ , непонятвымъ , почти безсмысленнымъ , какъ скоро на нее\r\nбудутъ смотрѣть , какъ на всякую другую европейскую литературу .\r\nКакъ и все , что ни есть въ современной Россів живаго , прекраснаго\r\nи разумнаго , наша литература есть результать реформы Петра Веикаго . Правда , онъ не заботился о литературѣ и ничего не сдѣлалъ\r\nдля ея возникновенія , но онъ заботился о просвѣщеніи , бросивъ въ\r\nплодовитую землю русскаго духа сѣмена науки и образованія , - и\r\nлитература , безъ его вѣдома , явилась впослѣдствіи сама собою , какъ\r\nнеобходимый результатъ его же дѣятельности . Въ томъ-то , скажемъ\r\nмимоходомъ , и состояла органическая жизненность преобразованія\r\nПетра Великаго , что оно породило много и такого , о чемъ онъ , можетъ быть , и не думалъ , чего онъ даже и не предчувствовалъ . Даровитый и умный Кантемиръ , вполовину подражатель , вполовину перелагатель на русскіе нравы сатиръ римскихъ поэтовъ (преимущественно Горація ) и ихъ подражателя и перелагателя на Французскіе\r\nнравы Буало , Кантемиръ , съ его силлабическимъ размѣромъ , съ\r\nего языкомъ , полу -книжнымъ , полу -народнымъ , который , по самой\r\nэтой сиѣси , был языкомъ образованнаго общества того времена ,\r\nКантемиръ и , вслѣдъ за нимъ , Тредьяковскій , съ его безплодвою\r\nучевостію , съ его бездарнымъ трудолюбіемъ , съ его схоластическимъ педантизмомъ , съ его неудачными попытками усвоить русскому стихотворству правильные тонические размѣры и древніе гекзаметры , съ его варварскими варшами и варварскимъ двоекратнымъ\r\nпереложеніемъ Роллена , - Кантемиръ и Тредьяковский были , такъ\r\nсказать , прологомъ , предисловіемъ къ русской литературѣ . Отъ\r\nсмерти перваго прошло съ небольшимъ сто два года овъ умеръ 31\r\nмарта 1744 года ); отъ смерти второго прошло только съ небольшимъ\r\n77 лѣтъ (онъ умеръ 6 августа , 1769 года ) . Тредьяковскій былъ еще\r\nвъ цвѣтѣ своей славы и еще только шесть лѣтъ величалъ себя « проФессоромъ элоквенціи и хитростей півтическихъ » ; еще молодой , но\r\nбольной , слабый в уже близкій къ смерти , Кантемиръ былъ живъ ( \" ) .\r\n( \" ) Кантемиру тогда было 31 годъ , а Тредьяковскому 36 лѣтъ .РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 3\r\n-- Петръ\r\n-\r\nкогда , въ .739 году . двадцати -восьмилѣтній Ломоносовъ\r\nВеликі русской литературы , прислалъ изъ нѣмецкой земли свою\r\nзнаменитую Оду на взятіе Хотина , съ которой , по всей справедливости , должно считать начало русской литературы . Все , что сдѣлано\r\nбыло Кантемиромъ , осталось безъ слѣда и вліянія въ княжномъ мірѣ , все , чтó было сдѣлано Тредьяковскимъ , оказалось неудачнымъ .\r\nдаже его попытки ввести въ русское стихотворство правильные тоническіе метры ... Поэтому , ода Ломоносова показалась всѣмъ первымъ стихотворнымъ произведеніемъ на русскомъ языкѣ , которое\r\nбыло написано правил..нымъ размѣромъ . Вліяніе Ломоносова на русскую литературу было такое же точно , какъ вліяніе Петра Великаго\r\nна Россію) вообще : долго литература шла по указанному имъ ей\r\nпути , но наконецъ , совершенно освободясь отъ его вліянія , пошла\r\nпо дорогѣ , которой самъ Ломоносовъ не могъ ни предвидѣть , ни\r\nпредчувствовать . Онъ далъ ей направленіе книжное , подражательное ,\r\nи оттого , по видимому , безплодное и безжизненное , слѣдовательно ,\r\nпредное и губительное . Это совершенная правда , которая , однакожъ ,\r\nнисколько не умаляетъ великой заслуги Ломоносова , нисколько не\r\nотнимаетъ у него права на имя отца русской литературы . Не то же\r\nли самое говорятъ о Петрѣ Великомъ наши , литературные старообрядцы ? И надо сказать , что ихъ ошибка состоитъ не въ томъ , что\r\nони говорятъ о Петрѣ Великомъ и созданной имъ Россіи , а въ томъ ,\r\nкакое они выводятъ изъ этого слѣдствіе . По ихъ мнѣнію , реформа\r\nПетра убила въ Россіи народность , а слѣдовательно , и всякій духъ\r\nжизни , такъ-что Россіи для своего спасенія не остается ничего другого , какъ снова обратиться къ благодатнымъ полу -патріархальнымъ\r\nнравамъ эпохи Кошихина . Повторяемъ : ошибаясь въ выводѣ , они\r\nправы въ положеніи , и поддѣльный , искусственный европеизмъ Россiв , созданный реформою Петра Великаго , дѣйствительно можетъ казаться не болѣе , какъ внѣшнею формою безъ внутренняго содержанія . Но развѣ нельзя того же самого сказать о всѣхъ поэтическихъ и\r\nораторскихъ опытахт Ломоносова ? Зачто же , по какому же странному противорѣчію съ собственнымъ своимъ взглядомъ , эти самые\r\nлюди благоговѣютъ передъ именемъ Ломоносова и съ странною раздражительностію принямаютъ за преступленіе всякое свободное мнѣніе объ этомъ риторѣ и въ поэзіи и въ краснорѣчіи ? Не было ли бы ,\r\nсъ ихъ стороны , гораздо послѣдовательнѣе и сообразнѣе съ логикою\r\nи здравымъ смысломъ , и на Ломоносова смотрѣть такъ же точно ,\r\nтакъ смотрятъ они на Петра Великаго ? ...\r\nЧужое , извнѣ взятое содержаніе никогда не можетъ замѣнить , ви\r\nвъ литературѣ , ни въ жизни , отсутствія своего собственнаго , національнаго содержанія ; но оно можетъ переродиться въ него совремеСОВРЕМЕНникъ .\r\n-\r\n-\r\n--\r\nнемъ , какъ пища , извнѣ принимаемая человѣкомъ , перерождается вт,\r\nего кровь и плоть , и поддерживаетъ въ немъ силу , здоровье и жизнь .\r\nНе будемъ распространяться , какимъ образомъ это сдѣлалось съ Россіею , созданною Петромъ , и русскою литературою , созданною Ломоносовымъ ; но что это дѣйствительно сдѣлалось и дѣлается съ нимо\r\nэто историческій фактъ , истина фактически-очевидная . Сравните\r\nбасни Крылова , комедію Грибоедова , произведенія Пушкива , Лермонтова и , въ особенности , Гоголя , сравните ихъ съ произведевіями Ломоносова и писателей его школы , и вы не увидите между\r\nими вичего общаго , никакой связи , вы подумаете , что въ русской\r\nлитературѣ все случайно и талантъ и геній ; а можетъ ли имѣть\r\nкакую-нибудь важность случайное : не есть ли это призракъ , мечта ?\r\nИ дѣйствительно : было время , когда вопросъ есть ли у васъ литература ? не казался парадоксомъ и многими разрѣшенъ былъ въ\r\nотрицательномъ смыслѣ . И такое рѣшеніе естественно и веизбѣжно ,\r\nесли русскую литературу судить на основаніяхъ , по которымъ должно судить исторію европейскихъ литературъ . Но одинъ изъ величайшихъ умственныхъ успѣховъ нашего времени въ томъ и состоитъ ,\r\nчто мы , наконецъ , поняли , что у Россіи была своя исторія , насколько\r\nне похожая на исторію ни одного европейскаго государства , и что ее\r\nдолжно изучать и о ней должно судить на основаніи ея же самой , а\r\nне на основаніи исторій , ничего не имѣющихъ съ нею общаго , европейскихъ народовъ . Тоже и въ отношевіи къ исторіи русской литературы . Между писателями , которыхъ мы поименовали выше ,\r\nмежду Ломоносовымъ и его школою , дѣйствительно вѣтъ вичего общщаго , никакой связи , если сравнивать ихъ , какъ двѣ крайности ; но\r\nмежду ними сейчасъ же явится передъ вами живая кровная связь\r\nкакъ скоро вы будете изучать , въ хронологическомъ порядкѣ , всѣхъ\r\nрусскихъ писателей , отъ Ломоносова до Гоголя. Тогда вы увидите ,\r\nчто до Пушкина , все движеніе русской литературы заключалось въ\r\nстремленіп , хотя и безсознательномъ , освободиться отъ вліянія Ломоносова и сблизиться съ жизвію , съ дѣйствительностію , слѣдовательно , сдѣлаться самобытною , національною , русскою . Если въ\r\nпроизведеніяхъ Хераскова и Петрова , такъ незаслуженно превознесенныхъ современниками , нельзя увидѣть ни малѣйшэго прогресса\r\nвъ этомъ отношеніи ,- за то , прогрессъ есть уже въ Сумароковѣ , пнсателѣ безъ генія , безъ вкуса , почти безъ таланта , но на котораго\r\nсовременники смотрѣли , какъ на соперника Ломоносова . Попытки\r\nСумарокова , хотя и неудачныя , на комедію изъ русскихъ вравовъ ,\r\nего сатиры , а главное , его простодушно -жолчныя выходки противъ\r\nкрапивнаго сѣмени , равно какъ и нѣкоторыя прозаическія статьи ,\r\nболѣе или менѣе касавшіеся вопросовъ современной ему дѣйствительРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 5\r\nности , — все это показываетъ какое-то стремленіе на сближеніе литературы съ жизнiю. И въ этомъ отношеніи , сочиненія Сумарокова ,\r\nлишенныя всякаго художественнаго или литературнаго интереса , заслуживаютъ изученія , также какъ имя его , сперва не по достоинству\r\nпревозносимое , а потомъ столько же несправедливо унижаемое , заслуживаетъ уваженія въ потомствѣ . Нельзя смотрѣть , какъ на безполезныя явленія , даже и на Хераскова съ Петровымъ : современники\r\nвидѣли въ нихъ геніевъ , превозносили ихъ до седьмого неба , стало\r\nбыть , читали ихъ , а если читала , стало быть , эти писатели сильно\r\nспособствовали распространенію въ Россіи вкуса къ занятію и наслаждевію литературою . Безобразныя притчи Сумарокова явились\r\nизящными , по тому времени , переводами французскихъ басень въ\r\nбасняхъ Хемницера и Дмитріева , а въ басняхъ Крылова онѣ явились\r\nвпослѣдствів превосходными народными произведеніями . Подражатель Ломоносова , смиренно благоговѣвшій даже передъ Херасковымъ\r\nи Петровымъ , Державинъ , если не былъ самобытнымъ русскимъ\r\nпоэтомъ , то уже не былъ и только риторомъ . Одаренный отъ природы великимъ поэтическимъ геніемъ , онъ потому только не могъ\r\nсоздать самобытной русской поэзів , что для этого не пришло еще время , а не по недостатку естественныхъ силъ и средствъ . Русскій языкъ\r\nбылъ тогда еще не выработанъ , духъ книжничества и реторики царилъ въ литературѣ ; но главное тогда была только государственная\r\nжизнь , но не было жизни общественной , и слѣдовательно и общественвыхъ интересовъ ; поэзіи и литература вè откуда было брать содержавіа , и потому онѣ существовали и поддерживались не сами собою , а\r\nпокровительствомъ сильныхъ и знатныхъ , и носили характеръ офФиціяльный . Такъ должно смотрѣть на эту эпоху , сравнивая ее съ\r\nнашею ; но не такъ должно смотрѣть на нее , сравнивая ее съ эпохою Ломоносова : тутъ былъ , сравнительно , большой прогрессъ .\r\nЕсли въ это время еще не было общества , зато именно въ это время\r\nоно зарождалось , потому-что блескъ и образованность двора начинали тогда отражаться и па среднемъ дворянствѣ , тогда\r\nже начали устанавливаться въ немъ тѣ нравы , которыемы видимъ\r\nтеперь . И потому , кромѣ огромной разницы въ поэтическомъ гевіи ,\r\nДержавинъ уже имѣлъ передъ Ломоносовымъ большое преимущество и со стороны содержанія для своей поэзіи , хотя онъ былъ\r\nчеловѣкомъ безъ образованія , не только безъ учености . Поэтому ,\r\nпоэзія Державина далеко разнообразнѣе , живѣе , человѣчнѣе со стороны содержанія , нежели поэзія Ломоносова . Причина этого не\r\nвъ томъ только , что Ломоносовъ былъ больше превосходный стихотворецъ , нежели поэтъ , тогда-какъ Державинъ отъ природы\r\nполучилъ поэтическій геній , но и въ сравнительномъ успѣхѣ обще-\r\n-6 СОВРЕМЕНникъ .\r\nства времен Екатерины Великой передъ обществомъ временъ императрицъ Анны п Елизаветы .\r\n-\r\nПо этой же причивѣ , литература екатерининскаго времени рѣшительно заслоняетъ собою предшествовавшую ей литературу . Кромѣ\r\nДержавина , въ это время былъ Фонвизинъ — первый даровитый комикъ въ русской литературѣ , писатель , котораго теперь не только\r\nчрезвычайно интересно изучать , но котораго читать есть истинное наслажденіе . Въ его лицѣ русская литература , какъ будто даже преждевременно сдѣлала огромный шагъ къ сближенію съ дѣйствительностію : его сочиненія живая лѣтопись той эпохи . Въ это же время\r\nлитература наша отъ древнихъ литературъ , изучавшихся въ семина—\r\nріяхъ и на семоварскій ладъ , начала исключительно наклоняться къ\r\nФранцузской литературѣ . Вслѣдствіе этого , начали хлопотать о такъ\r\nназываемой легкой литературѣ , въ которой блисталъ Богданович .\r\nКъ концу царствованія Екатерины явился Карамзинъ , давшій русской литературѣ новое направленіе . Мы не будемъ говорить о его великихъ заслугахъ , его великомъ вліянів на нашу литературу и , черезъ нее , на образованіе нашего общества .Мы не будемъ также входить въ подробности о слѣдовавшихъ за нимъ писателяхъ . Скажемъ\r\nкоротко , что въ каждомъ изъ нихъ видно постепенное освобожденіе\r\nотъ книжнаго , реторическаго направленія , даннаго Ломоносовымъ\r\nнашей литературѣ , и постепенное сближеніе литературы съ обществомъ , съ жизнiю , съ дѣйствительностію . Загляните въ лицейскiд\r\nстихотворенія Пушкина , даже во многія пзъ пьесъ въ первой части\r\nего сочиненій , имъ самимъ изданныхъ ,— и вы увидите въ нихъ вліяніе почти всѣхъ предшествовавшихъ ему поэтовъ , отъ Ломоносова\r\nдо Жуковскаго и Батюшкова включительно . Баснописецъ Крыловъ ,\r\nпредшествуемый Хемницеромъ и Дмитріевымъ , такъ сказать . приготовилъ языкъ и стихъ для безсмертной комедій Грибоедова . Стало\r\nбыть , въ нашей литературѣ всюду живая историческая связь , НОВОЕ\r\nвыходитъ изъ стараго , послѣдующее объясняется предыдущимъ , и\r\nничто не является случайно .\r\n«Но , спросятъ насъ , можетъ быть , въ чемъ же заключалась\r\nважная заслуга Ломоносова , если вся заслуга послѣдующихъ писателері\r\nсостояла въ постепенной эманципація русской литературы изъ подъ\r\nего вліянія , слѣдовательно въ томъ , что они старались писать ве\r\nтакъ , какъ онъ писалъ ? И не странное ли это противорѣчіе\r\nрить съ уваженіемъ о заслугахъ и геніи писателя , котораго вы же\r\nсами называете риторомъ ? »\r\n-говоВопервыхъ , Ломоносовъ нисколько не былъ риторомъ по его натурѣ : для этого онъ былъ слишкомъ великъ ; по его сдѣлали риторомъ не отъ него зависѣвшія обстоятельства . Его сочиненія раздѣРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 7\r\n,\r\nляются на ученыя и литературныя : къ послѣдномъ, мы относимъ оды ,\r\nПетріаду , трагедін , словомъ , всѣ стихотворные его опыты и похвальныя слова . Въ его учевыхъ сочиненіяхъ по части астрономіи , физики , химіи , металлургіи , навигаціи — нѣтъ реторики , хотя онѣ и писавы длянными періодами по латино -нѣмецкой конструкціи , съ глаголами въ концѣ ; но его стихотворныя произведенія и похвальныя\r\nрачи преисполнены реторики . Отчего же это ? Оттого , что для ученыхъ своихъ сочиненій у него было готовое содержаніе , которое добылъ онъ себѣ наукою и трудомъ въ вѣмецкой землѣ , и котораго ему\r\nне вужво было дожидаться или допрашиваться у своего отечества .\r\nПріобрѣтенное учевіемъ и трудомъ , онъ развилъ и увеличилъ соб—\r\nственнымъ геніемъ . Стало быть , овъ звалъ , что писалъ , и не нуждался въ реторикѣ . Содержанія же для своей поэзіи овъ не могъ найти въ общественной жизни своего отечества , потому-что тутъ не было не только сознанія , но и стремленія къ нему , стало быть , не было\r\nникакихъ умственныхъ и нравственныхъ интересовъ; слѣдовательно ,\r\nонъ долженъ былъ взять для своей поэзіи совершенно чуждое , но зато готовое содержаніе , выражая въ своихъ стихахъ чувства , понятія и идев , выработанныя не нами , не нашею жизнію и не на нашей почвѣ . Это значило сдѣлаться риторомъ поневолѣ , потому-что \r\nповатія чуждой жизни , выдаваемыя за понятія своей жизни , всегда -\r\nреторика . Еще болѣе реторикою были въ то время европейскіе кафтавы , камзолы , башмаки , параки , робронды , мушки , ассамблеи , менуэты , и т . д . Но кто же , кромѣ теоретиковъ и фантазёровъ , скажетъ , чтобы теперь европейская одежда и правы не сдѣлались національныма для лучшей , т . е . образованнѣйшей части русскаго общества , нисколько не мѣшая ему быть русскимъ на самомъ дѣлѣ , а не\r\nпо названію только? Скажемъ болѣе : въ отношеніи не только къ образованнѣйшей части русскаго общества , но и всего народа русскаго ,\r\nтеперь сдѣлались чистою реторикою всѣ понятія , опредѣленія и слова\r\nдо-петровскаго русскаго быта , — и еслибы военные и гражданскіе чивы наши была переименованы въ стратиговъ , бояръ , стольниковъ и\r\nпростой народъ тутъ ровно ничего бы не понялъ . Тоже самое , благодаря Ломоносову , совершилось в въ литературномъ мірѣ :\r\nвсѣ поддѣлка подъ народность теперь пахнутъ простонародностію ,\r\nт . е . пошлостію , и всѣ попытки въ этомъ родѣ самыхъ даровитыхъ\r\nписателей отзываются реторикою .\r\nт . п . , -\r\n« Но какимъ же чудомъ , — спросятъ васъ , - внѣшнее , абстрактвое\r\nзаимствованіе чужого и искусственное перенесеніе его на родную\r\nпочву , — какимъ чудомъ могло породить оно живой , органический\r\nплодъ? — Въ отвѣтъ на это скажемъ тó же , что уже говорили : рѣшеніе этого вопроса , безъ сомнѣнія , интересно ; но намъ нѣтъ дѣза до8 СОВРЕМЕННИКЪ .\r\n- -\r\nнего : для васъ довольно сказать , что такъ , именно такъ было , что\r\nэто историческій фактъ , достовѣрности котораго не можетъ и полумать опровергать тотъ , у кого есть глаза , чтобъ видѣть , и уши , чтобъ\r\nслышать . Писатели , въ которыхъ выразилось прогрессивное движе\r\nніе черезъ освобожденіе литературы русской отъ ломоносовскаго\r\nвліянія , нисколько не думали объ этомъ ; это дѣлалось у нихъ безсознательно ; за вихъ работалъ духъ времени , котораго они были органами . Они высоко уважали Ломоносова , какъ поэта , благоговѣли передъ его геніемъ , старались подражать ему , и все -таки больше и больше отходили отъ него . Разительный примѣръ этого Державинъ .\r\nНо въ томъ-то и состоитъ жизненность европейскаго начала , привя\r\nтаго къ нашей народности Петромъ Великимъ , что оно не коснѣетт\r\nвъ мертвой стоячести , но движется , идетъ впередъ , развиваетса .\r\nЕслибы Ломоносовъ не вздумалъ писать одъ по образцу современныхъ ему вѣмецкихъ поэтовъ и Французскаго лирика Жанъ Батиста\r\nРуссо , не вздумалъ писать своей Петріады по образцу виргилліевой\r\nЭнеиды , гдѣ , вмѣстѣ съ Петромъ Великимъ , героемъ своей поэмы ,\r\nсдѣлалъ дѣйствующимъ лицомъ и Нептуна , засадивъ его съ тритонами и наядами на дно прохладнаго Бѣлаго моря ; еслибы , говоримъ мы ,\r\nвмѣсто всѣхъ этихъ квижныхъ , школярвыхъ несообразностей , онъ\r\nобратился бы къ источникамъ нашей народной поэзіи къ Слову о\r\nПолку Игоревомъ , къ русскимъ сказкамъ (извѣстнымъ теперь по\r\nсборнику Карши Данилова) , къ народнымъ пѣснямъ , и , вдохновленный , проникнутый ими , на ихъ чисто народномъ основаніи , рѣшился бы построить зданіе новой русской литературы : что бы тогда вышло? - Вопросъ , повидимому , важный , но въ сущности препустой ,\r\nпохожий на вопросы въ родѣ слѣдующихъ : что было бы , еслибы\r\nПетръ Великій родился во Франціи , а Наполеонъ - въ Россіи , или :\r\nчто было бы , еслибы за зимою слѣдовала не весна , а прямо лѣто ? и\r\nт . п . Мы можемъ знать , что было и что есть , но какъ намъ знать ,\r\nчего не было или чего вѣтъ ? Разумѣется , и въ сферѣ исторія все\r\nмелкое , ничтожное , случайное могло бъ быть и не такъ , какъ было ;\r\nно ея великія событiя , имѣющія вліяніе на будущность народовъ , не\r\nмогутъ быть иначе , какъ именно такъ , какъ они бываютъ , разумѣется , въ отношеніи къ главному ихъ смыслу , а не къ подробностямъ\r\nпроявленія . Петръ Великій могъ построить Петербургъ , пожалуй ,\r\nтамъ , гдѣ теперь Шлиссельбургъ , или , по крайней мѣрѣ , хоть немного выше , т . е . дальше отъ моря , чѣмъ теперь ; могъ сдѣлать повою столицею Ревель или Ригу : во всемъ этомъ играла большую\r\nроль случайность , разныя обстоятельства : но сущность дѣла была не\r\nвъ томъ , а въ необходимости новой столицы на берегу моря , которая дала бы намъ средство легко и удобно сноситься съ Европою . ВъРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 9\r\n-\r\nчто могло\r\nэтой мысли уже не было ничего случайнаго , ничего такого ,\r\nбы равно и быть и не быть , или быть иначе , нежели какъ было . Но\r\nдля тѣхъ , для кого не существуетъ разумной необходимости великихъ,\r\nисторическихъ событій , вы , пожалуй , готовы признать важность\r\nвопроса : что было бы , еслибъ Ломоносовъ основалъ новую русскую\r\nлитературу на народномъ началѣ? и отвѣтимъ имъ , что изъ этого\r\nровно ничего не вышло бы . Однообразныяформы нашей бѣдной народной поэзіи были достаточны для выраженія ограниченнаго содержанія\r\nплеменной , естественной , непосредственной , полу-патріархальной\r\nжизни старой Руси ; по новое содержаніе не шло къ нимъ , не улегалось въ нихъ ; для него необходимы были и новыя формы . Тогда спасеніе наше зависѣло не отъ народности , а отъ европеизма ; ради нашего спасенія , тогда необходимо было не задушать , не истребить\r\n(дѣло или невозможное , или гибельное , если возможное ) нашу народность , а , такъ-сказать , задержать на время (suspendre) ея ходъ и развитіе , чтобы привить къ ея почвѣ новые элементы . Пока эти элементы относились къ нашимъ роднымъ , какъ масло къ водѣ , — у васъ ,\r\nестественно , все было реторикою — и нравы и — ихъ выраженіе — литература . Но тутъ было живое начало органическаго срощенія , черезъ процессъ усвоивавія (assimilation ) , и потому литература отъ\r\nабстрактнаго начала мертвой подражательности двигалась все къ живому началу самобытности . И мы дождались , наконецъ , до того , что\r\nпереводъ вѣсколькихъ повѣстей Гоголя на Французскій языкъ обрагилъ на русскую латературу удивленное вниманіе всей Европы ,-говорвмъ удивленное , потому -что переводы русскихъ романовъ и повѣстей на иностранные языки дѣлалось и прежде , но вмѣсто внимавія ,\r\nпорождали въ иностранцахь совсѣмъ не лестное для насъ невниманіе\r\nкъ нашей литературѣ , по той причинѣ , что эти русскіе повѣсти и романы , переведенные на ихъ языки , они считали , напротивъ , переводами съ ихъ языковъ : такъ чужды они были всего русскаго , всякой\r\nсамобытности и оригинальности .\r\nКарамзинъ окончательно освободилъ русскую литературу отъ ломоносовскаго вліянія , но изъ этого не слѣдуетъ , чтобы онъ совершенно освободилъ ее отъ реторики и сдѣлалъ національною : онъ\r\nмного для этого сдѣлалъ , но этого не сдѣлалъ , потому-что до этого\r\nбыло еще далеко . Первымъ національнымъ поэтомъ русскимъ былъ\r\nПушкинъ (* ) : съ него начался новый періодъ нашей литературы , еще\r\n( \" ) Намъ могутъ замѣтить , ссылаясь на собственныя наши слова , что не Пушкинъ , а Крыловъ ; но вѣль Крыловъ былъ только баснописець -поэтъ , тогда какъ\r\nтрудно было бы , такимъ же образомъ , однимъ словомъ опредѣлить , какой поэтъ\r\nбылъ Пушкинъ . Поэзія Крылова — поэзія здраваго смысла , житейской мудрости ,\r\nи даи нея , скорѣе , чѣмъ для всякой другой поэзіи , можно было найти готовое\r\n12*10 СОВРЕМЕННИКЪ .\r\nбольше противоположный карамзанскому , нежели этотъ послѣдній\r\nломоносовскому . Вліяніе Карамзина до сихъ поръ ощутительно въ\r\nнашей литературѣ , и полное освобожденіе отъ него будетъ велакимъшагомъ впередъ со стороны русской литературы . Но это ве\r\nтолько ни на волосъ не уменьшаетъ заслугъ Карамзина , но , напротивъ , обнаруживаетъ всю ихъ великость : вредное во вліяній писателя есть запоздалое , отсталое , а чтобы оно владычествовало не въ\r\nсвое времи , необходимо , чтобы въ свое время оно было новымъ , жи ;\r\nвымъ , прекраснымъ и великимъ.\r\nВъ отношеніи къ литература, какъ къ искусству , поэзіи , творчеству , вліяніе Карамзина теперь совершенно исчезло , не оставивъ никакихъ слѣдовъ . Въ этомъ отношеніи , литература наша всего ближе\r\nкъ той зрѣлости и возмужалости , рѣчью о которыхъ начали мы эту\r\nстатью . Такъ называемую натуральную школу вельзя упрекнуть въ\r\nреторикѣ , разумѣя подъ этимъ словомъ вольное или невольное искаженіе дѣйствительности . Фальшивое идеализированіе жизни . Мы отнюдь не хотимъ этимъ сказать , чтобы всѣ новые писатели , которыхъ\r\n( въ похвалу имъ или въ осужденіе ) причисляютъ къ натуральной\r\nшколѣ , была все геніи или необыкновенные таланты ; мы далеку\r\nотъ подобнаго дѣтскаго обольщенія . За исключеніемъ Гоголя , который создалъ въ Россіи новое вскусство , новую литературу , и котораго геніяльность давно уже признана не нами одними и даже не въ\r\nодной Россіи только , мы видимъ въ натуральной школѣ довольно\r\nталантовъ ,, отъ весьма замѣчательныхъ до весьма обыкновенныхъ .\r\nНо не въ талантахъ , не въ ихъ числѣ видимъ мы собственно прогрессъ литературы , а въ ихъ направленіи , ихъ маверѣ писать . Таланты были всегда , но прежде они украшали природу , идеализиравали дѣйствительность , т . е . изображали несуществующее , разсказывали о небываломъ ; а теперь они возпроизводятъ жизнь и дѣйствительность въ ихъ истинѣ . Огъ этого , литература получила важное\r\nзначеніе въ глазахъ общества . Русская повѣсть въ журналѣ предпо\r\nчитается переводной , и мало того , чтобы повѣсть была написана\r\nрусскимъ авторомъ , необходимо , чтобы она изображала русскую\r\nжизнь . Безъ русскихъ повѣстей теперь не можетъ имѣть успѣҳа ни\r\nодинъ журналъ . И это не прихоть , не мода , но разумная потребность ,\r\nимѣющая глубокій смыслъ , глубокое основаніе : въ ней выражается\r\nстремленіе русскаго общества къ самосознанію , слѣдовательно , пробужденіе въ немъ нравственныхъ интересовъ , умственной жизни .\r\nУже безвозвратно прошло то время , когда даже всякая посредственсодержаніе въ русской жизни . Притомъ же , самыя лучшія , слѣдовательно , самыя\r\nнародныя басви свои Крыловъ написалъ уже въ эпоху дѣятельности Пушкина , и\r\nслѣдовательно, новаго движения , которое послѣдній далъ русской поэзіи .РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 11\r\nность иностранная казалась выше всякаго таланта русскаго . Умѣя\r\nотдавать справедливость чужому , русское общество уже умѣетъ цѣнить и свое , равно чуждаясь какъ хвастливости , такъ и уничиженія .\r\nНо если оно болѣе интересуется хорошею русскою повѣстью , нежели\r\nпревосходнымъ иностраннымъроманомъ , въ этомъ видѣнъ огромный\r\nшагъ впередъ съ его стороны . Въ одно и то же время умѣть видѣть\r\nпревосходство чужого надъ своимъ и все-таки ближе принимать къ\r\nсердцу свое , тугъ вѣтъ ложнаго патріотизма , нѣтъ ограниченнаго пристрастія : тутъ только благородное и законное стремленіе сознать себя ...\r\n-\r\n-\r\nНатуральную школу обвиваютъ въ стремленіи все изображать съ\r\nдурной стороны . Какъ водится , у однихъ это обвиненіе - умышленная клевета ; у другихъ искренняя жалоба . Во всякомъ случаѣ ,\r\nвозможность подобнаго обвиненія показываетъ только то , что нату .\r\nральвая школа , не смотря на ея огромные успѣхи , существуетъ еще\r\nнедавно , что къ ней не успѣли еще привыкнуть , и что у васъ еще\r\nывого людей карамзинскаго образованія , которыхъ реторика вмѣетъ\r\nсвойство утѣшать , а истина — огорчать . Разумѣется , нельзя , чтобы\r\nвсѣ обвиненія противъ ватуральной школы были положительно ложвы , а она во всемъ была непогрѣшительно права . Но еслибы ея преобладающее отрицательное направленіе и было одностороннею крайностію , и'въ этомъ есть своя польза , свое добро : привычка вѣрно\r\nизображать отрицательныя явленія жизни дастъ возможность тѣмъ\r\nже людамъ , или ихъ послѣдователямъ , когда придетъ время, вѣрно\r\nизображать и положительныя явленія жизни , не становя ихъ на ходули , не преувеличивая , словомъ , не идеализируя ихъ реторически .\r\nНо внѣ міра собственно -беллетристическаго , вліяніе Карамзина до\r\nсихъ поръ еще очень ощутительно . Это всего лучше доказываетъ\r\nтакъ называемая партія славянофильская . Извѣстно , что въ глазахъ\r\nКарамзина Іоаннъ III былъ выше Петра Великаго , а до-петровская\r\nРусь лучше Россіи новой . Вотъ источникъ такъ -называемаго славянофильства , которое мы , впрочемъ , во многихъ отношеніяхъ считаемъ весьма важнымъ явленіемъ , доказывающимъ , въ свою очередь ,\r\nчто время зрѣлости и возмужалости нашей литературы близко . Во\r\nвремева дѣтства литературы всѣхъ занимаютъ вопросы , если даже\r\nи важные сами -по-себѣ , то не имѣющіе никакого дѣльнаго примѣневія къ жизни . Такъ -вазываемое славянофильство , безъ всякаго сомнѣнія , касается самыхъ жизненныхъ , самыхъ важныхъ вопросовъ\r\nнашей общественности . Какъ оно ихъ касается и какъ оно къ нимъ\r\nотносится → это другое дѣло . Но прежде всего , славянофильство есть\r\nубѣжденіе , которое , какъ всякое убѣжденіе , заслуживаетъ полнаго уваженія , даже и въ такомъ случаѣ , если съ нимъ вовсе несогласны .12 СОВРЕМЕНникъ .\r\n-\r\nСлавянофиловъ у насъ много , и число ихъ все увеличивается : фактъ ,\r\nкоторый тоже говоритъ въ пользу славянофильства . Можно сказать ,\r\nчто вся наша литература , а съ нею и часть публики , если не вся публика , раздѣлилась на двѣ стороны Славянофиловъ и не - славяНОФИловъ . Много можно сказать въ пользу славянофильства , говоря о\r\nпричинахъ , вызвавшихъ его явленіе ; но разсмотрѣвши сго ближе ,\r\nнельзя не увидѣть , что существованіе и важность этой литературной\r\nкотеріи чисто -отрицательныя , что она вызвана и живетъ не для себя , а для оправданія и утвержденія именно той идеи , ва борьбу съ\r\nкоторою обрекла себя . Поэтому , нѣтъ никакого интереса говорить съ\r\nславянофилами о томъ , чего они хотятъ , да и сами они неохотно\r\nговорятъ в пишутъ объ этомъ , хотя и не дѣлаютъ изъ этого никакой тайны . Дѣло въ томъ , что положительная сторона ихъ доктривы заключается въ какихъ -то туманныхъ мистическихъ предчувствіяхъ побѣды Востока надъ Западомъ , которыхъ несостоятельность\r\nслишкомъ ясво обнаруживается фактами дѣйствительности , всѣми\r\nвмѣстѣ и каждымъ порознь . Но отрицательная сторона ихъ ученія\r\nгораздо болѣе заслуживаетъ вниманія , не въ томъ , что она говоритъ\r\nпротивъ гніющаго будто бы Запада (Запада славянофилы рѣшительно не понимаютъ , потому -что мѣряютъ его на восточный аршинъ) ; но\r\nвъ томъ , что они говорятъ противъ русскаго европсизма , а объ этомъ\r\nони говорятъ много дѣльнаго , съ чемъ нельзя не согласиться хотя на\r\nполовину , какъ напр . , что въ русской жизни есть какая -то двойственность , слѣдовательно , отсутствіе нравственнаго единства ; что это\r\nзвшаетъ насъ рѣзко выразившагося національнаго характера , какимъ , къ чести ихъ , отличаются почти всѣ европейскіе народы ; что\r\nэто дѣластъ васъ какими - то междоумками , которые хорошо умѣютъ мѣ !слить пофранцузски , понѣмецки и поанглійски , но никакъ\r\nве умѣютъ мыслить порусски ; и что причина всего этого въ реформѣ Петра Великаго . Все это справедливо до извѣствой степени Ho\r\nнельзя оставовиться на признаній справедливости какого -бы то ни\r\nбыло факта , а должно изслѣдовать его причины , въ надеждѣ въ самомъ злѣ найти и средства къ выходу изъ него . Этого славянофилы\r\nне дѣлали и не сдѣлали ; но зато они заставили если не сдѣлать , то\r\nдѣлать это своихъ противниковъ . И вотъ гдѣихъ истинная заслуга .\r\nЗаснуть въ самолюбивыхъ мечтахъ , о чемъ бы онѣ ни были о нашей ли народной славѣ , или о нашемъ европеизмѣ , равно безплодно\r\nи вредно , ибо сонъ есть не жизнь , а только грезы о жизни ; и нельзя\r\nне сказать спасибо тому , кто прерветъ такой сонъ . Въ самомъ дѣлѣ ,\r\nникогда изученіе русской исторіи не имѣло такого серьёзнаго характера , какой приняло оно въ послѣднее время . Мы вопрошаемъ и допрашиваемъ прошедшее , чтобы оно объяснпло намъ наше настояРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 13\r\n-\r\nщее и намекнуло о нашемъ будущемъ . Мы какъ будто испугались\r\nза нашу жизнь , за наше значеніе , за наше прошедшее и будущее ,\r\nи скорѣе хотимъ рѣшить великій вопросъ : Быть или не быть ? Тутъ\r\nуже дѣло идетъ ве о томъ , откуда пришли Варяги съ Запада или\r\nсъ Юга , изъ -за Балтійскаго , или изъ -за Чернаго моря ; а о томъ ,\r\nпроходитъ ли черезъ вашу исторію какая -нибудь живая органическая мысль , и если проходить , какая именно ; какія наши отношенія\r\nкъ нашему прошедшему , отъ котораго мы какъ будто оторваны , и\r\nкъ Западу , съ которымъ мы какъ будто связаны . И результатомъ\r\nэтихъ хлопотливыхъ и тревожныхъ изслѣдованій начинаетъ оказываться , что , во-первыхъ , мы не такъ рѣзко оторваны отъ нашего\r\nпрошедшаго , какъ думали , и не такъ тѣсно связаны съ Западомъ ,\r\nкакъ воображали . Когда Русскій бываетъ за границею , его слушаютъ , вмъ интересуются не тогда , какъ онъ истинно -европейски разсуждаетъ о европейскихъ вопросахъ , но когда онъ судитъ о нихъ ,\r\nкакъ Русскій , хотя бы по этой причинѣ сужденія его были ложны ,\r\nпристраствы , ограниченны , односторонни . И потому , овъ чувствуетъ\r\nтамъ необходимость придать себѣ характеръ своей національности ,\r\nи , за неимѣніемъ лучшаго , иногда становится славянофиломъ , хотя\r\nна время и притомъ неискренно ,чтобы только чѣмъ-нибудь казаться\r\nвъ глазахъ иностранцевъ . Съ другой стороны , обращаясь къ своему\r\nнастоящему положенію , смотря на него глазами сомнѣнія и изслѣдовавія , мы не можемъ не видѣть , какъ , во многихъ отношеніяхъ , смѣшно и жалко успокоилъ насъ нашъ русскій европеизмъ насчетъ нашихъ русскихъ недостатковъ , забѣливъ и зарумянивъ , но вовсе не\r\nазгладивъ ихъ . И въ этомъ отношеніи , поѣздки за границу чрезвычайно полезны намъ : многіе изъ Русскихъ отправляются туда рѣшительными европейцами , а возвращаются оттуда , сами не зная кѣмъ ,\r\nИ потому самому съ искреннимъ желаніемъ сдѣлаться Русскими . Что\r\nже все это означаетъ ? - Неужели славянофилы правы , и реформа\r\nПетра Великаго только лишила насъ народности и сдѣлала междоумками ? И неужели они правы , говоря , что намъ надо воротиться къ\r\nобщественному устройству и нравамъ временъ не то баснословнаго\r\nГостомысла , не то царя Алексѣя Михайловича (насчетъ этого сами\r\nгоспода славянофилы еще не условились между собою )? ...\r\nНѣтъ , это означаетъ совсѣмъ другое , а именно то , что Россія\r\nвполнѣ изчерпала , изжила эпоху преобразованія , что реформа совершила въ ней свое дѣло , сдѣлала для нея все , что могла и должна была сдѣлать , и что настало для Россіи время развиваться самобытно ,\r\nизъ самой себя . Но миновать , перескочить , перепрыгнуть , такъ сказать , эпоху реформы и воротиться къ предшествовавшимъ ей временамъ : неужели это значитъ развиваться самобытно ? Смѣшно было14 СОВРЕМЕНникѣ .\r\n-\r\n-\r\nбы такъ думать уже по одному тому , что это такая же невозможность ,\r\nкакъ и перемѣнить порядокъ годовыхъ временъ , заставивъ за весною\r\nслѣдовать зиму , а за осенью лѣто . Это значило бы еще призвать\r\nявленіе Петра Великаго , его реформу в послѣдующія событія въ Россін ( можетъ быть до самаго 1812 года эпохи , съ которой началась\r\nвовая жизнь для Россіи ), призвать ихъ случаӥвыми , какимъ-то тяжелымъ свомъ , который тотчасъ изчезаетъ и уничтожается , какъ\r\nскоро проснувшійся человѣкъ открываетъ глаза . Но такъ думать\r\nсродно только господамъ Маниловымъ . Подобныя событія въ жизни\r\nнарода слишкомъ велики , чтобъ быть случайными , и жизнь народа\r\nне есть утлая лодочка , которой каждый можетъ давать произвольное\r\nнаправленіе легкимъ движеніемъ весла . Вмѣсто того , чтобъ думать\r\nо невозможномъ и смѣшить всѣхъ на свой счетъ самолюбивымъ вмѣшательствомъ въ историческія судьбы , гораздо лучше , призвавши\r\nнеотразимую и неизмѣвимую дѣйствительность существующаго , дѣйствовать на его основаніи, руководясь разумомъ и здравымъ смысломъ , а не маниловскими фантазіями . Не объ измѣненіи того , что\r\nсовершилось безъ нашего вѣдома и что смѣется надъ нашею волею ,\r\nдолжны мы думать , а объ измѣненія самихъ себя на основаніи уже\r\nуказаннаго намъ пути высшею насъ волею . Дѣло въ томъ , что пора\r\nнамъ перестать казаться и начать быть, пора оставить , какъ лурную привычку , довольствоваться словами и европейскія формы и внѣшности принимать за европеизмъ . Скажемъ болѣе : пора намъ перестать восхищаться европейскимъ потому только , что оно не азіятское , но любить , уважать его , стремиться къ нему потому только , что\r\nоно человѣческое, и на этомъ основаніи , все европейское , въ чемъ\r\nнѣгъ человѣческаго , отвергать съ такою же энергію , какъ и все азіятское , въ чемъ вѣтъ человѣческаго . Европейскихъ элементовъ такъ\r\nмного вошло въ русскую жизнь , въ русскіе правы , что намъ вовсе не\r\nнужно безпрестанно обращаться къ Европѣ , чтобъ сознавать наши\r\nпотребности : и на основаніи того , что уже усвоено нами отъ Европы , мы достаточно можемъ судить о томъ , чтó намъ нужно .\r\nПовторяемъ : славянофилы правы во многихъ отношевіяхъ ; но\r\nтѣмъ не менѣе ихъ роль чисто -отрицательная , хотя и полезная на\r\nвремя . Главная причина ихъ страввыхъ выводовъ заключается въ\r\nтомъ , что они произвольно упреждаютъ время , процессь развитія\r\nпринимаютъ за его результатъ , хотятъ видѣть плодъ прежде цвѣта ,\r\nи находя листья безвкусными , объявляютъ плодъ гнилымъ и предлагаютъ огромный лѣсь , разросшійся на необозримомъ пространствѣ , пересадить на другое мѣсто и приложить къ нему другого рода\r\nуходъ . По ихъ мнѣнію , это не легко , но возможно ! Они забыли , что\r\nновая петровская Россія такъ же молода , какъ .и сѣверная АмеРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 15\r\n,\r\nрика , что въ будущемъ ей представляется гораздо больше , чѣмъ въ\r\nпрошедшемъ . Они забыли , что въ разгарѣ процесса часто особенно\r\nбросаются въ глаза именно тъ явленія , которыя , по окончавіи процесса , должны изчезнуть , и часто не видно именно того , что впослѣдствіи должно явиться результатомъ процесса . Въ этомъ отвошеніи , Россію нечего сравнивать со старыми государства и Европы ,\r\nкоторыхъ исторія шла діаметрально противоположно вашей , в давно\r\nуже дала и цвѣтъ в плодъ . Безъ всякаго сомвѣнія , Русскому легче\r\nусвоять себѣ взглядъ Француза , Англичанина или Ница , нежели\r\nмыслить самостоятельно , порусски , потому-что то готовый взглядъ ,\r\nсъ которыхъ равно легко знакомитъ его и наука и современная Тъйствительность ; тогда -какъ онъ , въ отношеніи къ самому себѣ , еще\r\nзагадка , потому-что еще загадка для него значеніе и судьба его отечества , гдѣ все зародыши , зачатки , и ничего опредѣленнаго , развившагося , сформировавшагося . Разумѣется , въ этомъ есть вач.о\r\nгрустное , но зато какъ много и утѣшительнаго въ этомъ же самомъ !\r\nДубъ растетъ медленно , зато живетъ вѣка . Человеку сродно желать скораго свершения своихъ желаній , но скороспѣлость надежна : намъ болѣе , чѣмъ кому другому , должно убѣдиться въ этой\r\nистинѣ . Извѣстно , что Французы , Англичане , Нѣмцы такъ національны каждый посвоему , что не въ состо віи понимать другъ друга , — тогда -какъ Русскому равно доступны и соцiальность Dpaнцуза\r\nи практическая дѣятельность Англичанина , и туманная философія\r\nНамца . Одни видятъ въ этомъ ваше превосходство передъ всѣми\r\nдругими народами ; другіе выводятъ изъ этого весьма печальныя\r\nзаключенія о безхарактерности , которую воспитала въ насъ реформа\r\nПетра : ибо , говорятъ они , у кого нѣтъ свой жизни , тому легко поддѣлываться подъ чужую , у кого вѣтъ своихъ интересовъ , тому\r\nлегко понимать чужіе ; во поддѣлаться подъ чужую жизнь не значитъ\r\nжить , понять чужіе интересы ве значитъ усвоить ихъ сеоѣ . Въ\r\nпослѣднемъ мнѣніи много правды , но не совсѣмъ лишено истины и\r\nпервое миѣніе , какъ ни заносчиво оно . Прежде всего мы скажемъ ,\r\nчто ромительно не вѣримъ въ возможность крѣпкаго политическаго и государственнаго существованія народовъ , лишенныхъ націнальности , слѣдовательно , живущихъ чисто -впѣшнею жизнію . Въ\r\nЕвропѣ есть одно такое искусственное государство , склеенное изъ\r\nмногихъ національностей ; но кому же не извѣстно , что его крѣпость\r\nдо поры и времени? ... Намъ , Русскимъ , нечего сомнѣваться\r\nгъ нашемъ политическомъ и государственномъ значевій : изъ всѣхъ\r\nславянскихъ племенъ , только мы сложились въ крѣпкое и могучее\r\nгосударство , и какъ до Петра Великаго , такъ и послѣ него , 40\r\nНастоящей минуты , выдержали съ честію не одно суровое испыи сила -16 СОВРЕМЕНникъ .\r\nкакая мысль , -\r\nтаніе судьбы , не разъ были на краю гибели , и всегда успѣвали спасаться отъ нея и потомъ являться въ новой и большей силѣ и крѣпости . Въ народѣ , чуждомъ внутренняго развитія , не можетъ быть\r\nэтой крѣпости , этой силы . Да , въ насъ есть національная жизнь , мы\r\nпризваны сказать міру свое слово , свою мысль ; но какое это слово ,\r\nобъ этомъ пока еще рано намъ хлопотать . Наши\r\nвнуки или правнуки узнаютъ это безъ всякихъ усилій напряженнаго\r\nразгадыванія , потому-что это слово , эта мысль будетъ сказана ими ...\r\nТакъ какъ русская литтература есть главный предметъ вашей\r\nстатьи , то въ настоящемъ случаѣ будетъ очень естественно сослаться на ея свидѣтельство . Она существуетъ всего какихъ набудь стосемь лѣтъ , а между-тѣмъ въ ней уже есть вѣсколько произведеній ,\r\nкоторыя потому только и интересны для иностранцевъ , что кажутся\r\nимъ ве похожими на произведенія ихъ литературъ , слѣдовательно ,\r\nоригинальныма , самобытными , т . е . національно-русскими . Но въ\r\nчемъ состоитъ эта русская національность , этого пока еще нельзя\r\nопредѣлить ; для насъ пока довольно того , что элементы ея уже начиваютъ 'пробиваться и обнаруживаться сквозь безцвѣтность и подражательность , въ которыя ввергла васъ реформа Петра Великаго ....\r\nЧто же касается до многосторонности , съ какою русскій человѣкъ понимаетъ чуждыя ему національности , - въ этомъ заключается равно и его слабая и его сильная сторона . Слабая потому ,\r\nчто этой многосторонности дѣйствительно много помогаетъ его\r\nнастоящая независимость отъ односторонности собственныхъ національныхъ интересовъ . Но можно сказать съ достовѣрностію , что\r\nэта независимость только помогаетъ этой многосторонности ; а едва\r\nможно сказать съ какою - нибудь достовѣрностію , чтобы она производила ее . По крайней мѣрѣ , намъ кажется , что было бы слишкомъ\r\nсмѣло приписывать положенію то , чтó всего болѣе должно припасывать природной даровитости . Не любя гаданій и мечтаній и пуще\r\nвсего боясь произвольныхъ , личныхъ выводовъ , мы не утверждаемъ\r\nза непреложное , что русскому народу предназначено выразить въ\r\nсвоей національности наиболѣе богатое и многостороннее содержаніе , и что въ этомъ заключается причина его удивительной способности воспринимать и усвоивать себѣ все чуждое ему ; но смѣемъ лумать , что подобная мысль , какъ предположеніе , высказываемое\r\nбезъ самохвальства и фанатизма , не лишена основанія ....\r\nПросимъ извиненіе у гг. славянофиловъ , если мы приписали вмъ\r\nчто -нибудь такое , чего они не думали или не говорили : еслибы они\r\nмогли упрекауть насъ въ чемъ - нибудь подобномъ , пусть примутъ\r\nэто за простую и неумышленную ошибку съ нашей стороны . КаковыРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 17\r\n-\r\nбы ни было ихъ понятія , пап , по нашему , ошибки и заблужденія ,\r\nмы уважаемъ ихъ источникъ . Мы можемъ сочувствовать всякому\r\nискреннему , независимому и благородному , въ его началѣ , убѣжденію , не только не раздѣляя его , но и видя въ немъ діаметральную\r\nпротивоположность нашему убѣжденію . На чьей сторонѣ истина\r\nразсудитъ время - великій и непогрѣшительный судья всѣхъ умственныхъ и теоретическихъ тяжбъ . Журналъ , который теперь одинъ\r\nостался органомъ славянофильскаго направленія , объявилъ нѣкогда\r\n« непримиримую вражду » всякому противоположному направленію .\r\nЧто касается до насъ , имѣя свое опредѣленное направленіе , свои\r\nгорячія убѣжденія , которыя вамъ дороже всего на свѣтѣ , мы гоже\r\nготовы защищать ихъ всѣми силами нашими и вмѣстѣ съ тѣмъ противоборствовать всякому противоположному направленію и убѣжденію ; но мы хотѣли бы защищать наши мнѣнія съ достоинствомъ ,\r\nпротивоположнымъ противоборствовать съ твердостію и спокойствіемъ , безъ всякой вражды . Къ чему вражда ? Кто враждуетъ ,\r\nтотъ сердится , а кто сердится , тотъ чувствуетъ , что онъ не правъ .\r\nМы вмѣемъ самолюбіе до того считать себя правыми въ главныхъ\r\nоснованіяхъ нашихъ убѣжденій , что не имѣемъ никакой нужды\r\nвраждовать и сердиться , смѣшивать идеи съ лицамв , и вмѣсто благородной и позволенной борьбы мнѣній заводить безполезную и неприличную борьбу личностей и самолюбів ...\r\n-\r\nа\r\nНа свѣтѣ нѣтъ ничего безусловно важнаго или неважнаго . Противъ этой истины могутъ спорить только тѣ исключительно -теоретическія натуры , которыя до тѣхъ поръ и умны , пока восятся въ\r\nобщихъ отвлеченпостяхъ , а какъ скоро спустятся въ сферу приложеній общаго къ частному , словомъ , въ міръ дѣйствительности , тотчасъ оказываются сомнительными на счетъ нормальнаго состоянія\r\nихъ мозга . О такихъ людяхъ русская поговорка выражается , что у\r\nнихъ умѣ за разумъ зашелъ , выраженіе , столько же глубокомысленное , сколько и справедливое , потому -что оно не отнимаетъ у людей этого разбора ви ума , ни разсудка , но только указываетъ на ихъ\r\nнеправильныя , превратныя дѣйствія , словно на два испортившіяся\r\nколеса въ машинѣ , которыя дѣйствуютъ одно за другое , вопреки\r\nсвоему назначенію , и этимъ дѣлаютъ всю машину негодною къ\r\nупотребленію . Итакъ , все да свѣтѣ только относительно важно\r\nили не важно , велико или мало , старо или ново . « Какъ , скажутъ\r\nнамъ — и истина и добродѣтель - понятія относительныя ?» Нѣтъ ,\r\nкакъ понятіе , какъ мысль , онѣ безусловны и вѣчны ; но какъ осуществленіе , какъ фактъ , онѣ относительны . Идея истины и добра\r\nпризнавалась всѣми народами , во всѣ вѣка ; но что непреложная истина , что добро для одного народа или вѣка , то часто бываетъ ложью\r\n-\r\n-18 СОВРЕМЕнникъ .\r\nи зломъ для другого народа , въ другой вѣкъ . Поэтому , безусловный ,\r\nвли абсолютный способъ сужденія есть самый легкій , но зато и самый ненадежный ; теперь онъ называется абстрактнымъ , или отвлечеввымъ . Начего вѣтъ легче , какъ опредѣлить , чѣмъ долженъ быть\r\nчеловѣкъ въ вравственномъ отношеніи ; но ничего вѣтъ труднѣе ,\r\nнакъ ноказать , почему вотъ этотъ человѣкъ сдѣлался тѣмъ , что онъ\r\nесть , а не сдѣлался тѣмъ , чѣмъ бы ему , по теорін нравственной фиософiя , слѣдовало быть .\r\n-\r\nВотъ точка зрѣнія , съ которой мы находимъ признаки зрѣлость\r\nсовременной русской литературы въ явленіяхъ , повидимому , самыхъ\r\nобыкновенныхъ . Присмотритесь , прислушайтесь ; о чемъ больше\r\nвсего толкуютъ наши журналы ? - J народности , о дѣйствительности .\r\nНа что больше всего нападаютъ они ? на романтизмъ , мечтательность , отвлеченность . О нѣкоторыхъ изъ этихъ предметовъ много\r\nбыло толковъ п прежде , да не тотъ они имѣла смыслъ , не то значеніе .\r\nПонятіе о « дѣйствительности » совершенно новое ; на «романтизмъ >>\r\nпрежде смотрѣли , какъ на альфу и омегу человѣческой мудрости , и въ\r\nнемъ одномъ искали рѣшенія всѣхъ вопросовъ ; понятіе о «« народноста » вмѣло прежде исключительно -литературное значеніе , безъ всякаго приложенія къ жизни . Оно , если хотите , и теперь обращается\r\nпреимущественно въ сферѣ литературы ; но разница въ томъ , что литература -то теперь сдѣлалась эхомъ жизни . Какъ судятъ теперь объ\r\nэтихъ предметахъ - вопросъ другой . По обыкновенію , одни лучше ,\r\nдругіе хуже , но почти всѣ одинаково въ томъ отношенія , что въ\r\nрѣшеніи этихъ вопросовъ видятъ какъ будто собственное спасеніе .\r\nВъ -особенности , вопросъ о «народности » сдѣлался всеобщимъ вопросомъ и проявился въ двухъ крайностяхъ . Одни смѣшали съ народностью старинные обычаи , сохранившіеся теперь только въ простонародьи , и не любять , чтобы пра нихъ говорили съ неуваженіемъ\r\nо курной и грязной избѣ , о рѣдькѣ и квасѣ , даже о сивухѣ ; другіе ,\r\nсознавая потребность высшаго національнаго начала и не находя его\r\nвъ дѣйствительности , хлопочуть выдумать свое , и неясно , намеками\r\nуказываютъ намъ на смиреніе, какъ на выраженіе русской національности . Съ первыми смѣшно спорить ; во вторымъ можно замѣтить ,\r\nчто смиревіе есть , нъ извѣстныхъ случаяхъ , весьма похвальная добродѣтель для человѣка всякой страны , для Француза какъ и дая\r\nРусскаго , для Англичанина , какъ и для Турка , но что она едва ли можетъ одна составить то , что называется «народносітю » . Притомъ же ,\r\nэтотъ взглядъ , можетъ быть , превосходный въ теоретическомъ отношеніп , не совсѣмъ уживается съ историческими фактами . Удѣльный\r\nперіодъ нашъ отличается скорѣе гордынею и драчливостью , нежели\r\nсмиреніемъ . Татарамъ поддались мы совсѣмъ не отъ смиренія ( чтóРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 19\r\n.\r\nбыло бы для насъ не честью , а безчестіемъ , какъ и для всякаго другаго народа ) , а по безсилік » , вслѣдствіе раздѣленія нашихъ салъ родовымъ , кровнымъ началомъ , положеннымъ въ основаніе правительственной системы того времени . Іоаннъ Калита былъ хитеръ ,\r\nа не смиренъ ; Симеонъ даже прозванъ былъ « гордымъ » ; а эти князья\r\nбыли первоначальниками силы Московскаго Царства . Димитрій Донской мечемъ , а не смиреніемъ предсказалъ Татарамъ конецъ ихъ вла -\r\nдычества надъ Русью . Тоавны 111 и IV , оба прозванные « грозными» ,\r\nне отличались смиреніемъ . Только слабый Ѳеодоръ составляетъ исключеніе изъ правила . И вообще , както странно видѣть въ смиренів\r\nпричину , по которой ничтожное Московское Княжество сдѣлалось\r\nвпослѣдствіи сперва Московскимъ Царствомъ , а потомъ Россійскою Имперією , пріосѣнивъ крыльями двуглаваго орла , какъ свое\r\nдостояніе , Сибирь , Малороссію , Бѣлоруссію , Новороссію , Крымъ ,\r\nБессарабію , Лифляндію , Эстляндію , Курляндію , Финляндію , Кавказъ .... Конечно , въ русской исторіи можно найти поразительныя\r\nчерты смиренія , какъ и другихъ добродѣтелей , со стороны правительственныхъ и частныхъ лицъ ; но въ исторіи какого же народа\r\nнельзя найти ихъ , и чѣмъ какой -нибудь Людовикъ IX уступаетъ въ\r\nсмиреніи Ѳеодору Іоанновичу ? ... Толкуютъ еще о любви , какъ о націопальномъ началѣ , исключительно присущемъ однимъ славянскимъ\r\nплеменамъ , въ ущербъ галльскимъ , тевтонскимъ и инымъ западнымъ . Эта мысль у нѣкоторыхъ обратилась въ истинную мономанію , такъ-что кто-то изъ этихъ «нѣкоторыхъ » рѣшился даже\r\nпечатно сказать , что русская земля смочева слезами , a ОТНЮДЬ\r\nне кровью , и что слезами , а не кровью , отдѣлались мы нетолько\r\nогъ Татаръ но и отъ нашествія Наполеона .... Не правда ли , что\r\nвъ этихъ словахъ высокiй образецъ ума , зашедшаго за разумъ , вслѣдствіе увлеченія системою , теоріею , несообразною съ дѣйствительностію ? ... Мы , напротивъ , думаемъ , что любовь есть свойство человѣческой ватуры вообще и такъ же ве можетъ быть исключительною\r\nпринадлежностію одного народа или племени , какъ и дыханіе , зрѣніе ,\r\nголодъ , жажда , умъ , слово .... Ошибка тутъ въ томъ , что относительное принято за безусловное . Завоевательная система , положившая\r\nоснованіе европейскимъ государствамъ , тотчасъ же породила тамъ\r\nчисто -юридическій бытъ , въ которомъ само пасяліе и угнѣтеніе приняло видъ не произвола , а закона . У Славянъ же , напротивъ , господствовалъ обычай , вышедшій изъ кроткихъ и любовныхъ патріархальныхъ отношеній . Но долго и продолжался этотъ патріархальвый бытъ и чтó мы знаемъ о немъ достовѣрнаго ? Еще до удѣльнаго\r\nперіода встрѣчаемъ мы въ русской исторіи черты вовсе нелюбовныя\r\nхитраго воителя Олега , суроваго воителя Святослава , потомъ Свято-\r\n--20 СОВРЕМЕННИКЪ .\r\n-\r\nполка (убійцу Бориса и Глѣба ) дѣтей Владиміра , возставшихъ на своего отца , и т . п . Это , скажутъ , занесли къ намъ Варяги , и — прибавимъ мы отъ себя положили этимъ начало изкажевію любовваго\r\nпатріархальнаго быта . Изъ чего же въ такомъ случаѣ и хлопотать?\r\nУдѣльный періодъ также мало періодъ любви , какъ и смиренія ; это\r\nскорѣе періодъ рѣзни , обратившейся въ обычай . О татарскомъ періодѣ нечего и говорить : тогда лицемѣрное в предательское смиреніе было нужнѣе и любви и настоящаго смиренія смиренія .. Пытки ,\r\nказни періода Московскаго Царства и послѣдующихъ временъ , до\r\nсамаго царствованія Екатерины Великой , опять посылаютъ насъ\r\nискать любви въ до - историческія времена Славянъ . Гдѣ жъ тутъ любовь , какъ національное начало ? Національнымъ началомъ она никогда и не была , но была человѣческимъ началомъ , поддерживав -\r\nшимся въ племени его историческимъ , или , лучше сказать , его неисторическимъ положеніемъ . Положеніе измѣнилось , измѣнились и\r\nпатріархальные нравы , а съ ними изчезла и любовь , какъ бытовая\r\nсторона жизни . Ужь не возвратиться ли вамъ къ этомъ временамъ ?\r\nПочему жь бы и ве такъ , если это такъ же легко , какъ старику сдѣлаться юношей , а юношѣ — младенцемъ?...\r\nЕстественно , что подобныя крайности вызываютъ такія же противоположныя имъ крайности . Одпи бросились въ фантастическую\r\nнародность : другіе — въ Фантастическій космополитизмъ , во имя человѣчества . По мнѣнію послѣднихъ , національностьпроисходитъ отъ\r\nчисто -внѣшнихъ вліяній , выражаетъ собою все , что есть въ народѣ\r\nнеподвижнаго , грубаго , ограниченнаго , неразумнаго , и діаметрально\r\nпротивополагается всему человѣческому . Чувствуя же , что нельзя\r\nотрицать въ народѣ и человѣческаго , противоположнаго , По ихъ\r\nмнѣнію , національному , они раздѣляютъ недѣлимую личность народа\r\nна большинство и меньшинство , приписывая послѣднему качества ,\r\nдіаметрально противоположныя качествамъ перваго . Такимъ образомъ , безпрестанно нападая на какой -то дуализмъ , который они видятъ всюду , даже тамъ , гдѣ его вовсе вѣтъ , они сами впадаютъ въ\r\nкрайность самаго отвлеченнаго дуализма . Великие люди , по ихъ понятію , стоятъ ввѣ своей національности , и вся заслуга , все величіе\r\nихъ въ томъ и заключаются , что они идутъ прямо противъ своей національности , борятся съ нею и побѣждаютъ ее . Вотъ истинно русское и , въ этомъ отношеніи , рѣзко -національное мнѣніе , которое не .\r\nмогло бы притти въ голову Европейцу ! Это мнѣніе вытекло прямо\r\nизъ ложнаго взгляда на реформу Петра Великаго , который , по общему въ Россіи мнѣнію , будто бы уничтожилъ русскую народность .\r\nЭто мнѣніе тѣхъ , которые народность видятъ въ обычаяхъ и предразсудкахъ , не понимая , что въ нихъ дѣйствительно отражается наРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 21\r\nродность , но что они одни отнюдь еще не составляютъ народности .\r\nРаздѣлять народное и человѣческое на два совершенно -чуждыя , даже\r\nвраждебныя одно другому начала , значитъ впасть въ самый абстрактвый , въ самый книжный дуализмъ .\r\n,\r\n-\r\nЧтó составляетъ въ человѣкѣ его высшую , его благороднѣйшую\r\nдѣйствительность ? - Конечно , то , что мы называемъ его духовностію , т . е . чувство , разумъ , воля , въ которыхъ выражается его\r\nвѣчная , непреходящая , необходимая сущность . А что считается въ\r\nчеловѣкѣ низшимъ , случайвымъ , относительнымъ , преходящимъ ?\r\nКонечно , его тѣло . Извѣстно , что наше тѣло мы съиздѣтства привыкла презирать , можетъ быть , потому именно , что , вѣчно живя\r\nвъ логическихъ фантазіяхъ , мы мало его знаемъ . Врачи , напротивъ ,\r\nбольше другихъ уважаютъ тѣло , потому -что больше другихъ знаютъ его . Вотъ почему отъ болѣзней , чисто-нравственныхъ . они\r\nлечатъ иногда средствами чисто -матерiяльными , и наоборотъ . Изъ\r\nэтого видно , что врачи , уважая тѣло , не презираютъ души : ови\r\nтолько ве презираютъ тѣла , уважая душу Въ этомъ отношеніи , они\r\nпохожи на умнаго агронома , который съ уваженіемъ смотритъ не\r\nтолько на богатство получаемыхъ имъ отъ земли зеренъ , но и на\r\nсамую землю , которая вхъ произрастила , и даже на грязный , нечистый и вонючій навозъ , который усилилъ плодотворность этой земли .- Вы , конечно , очень цѣните въ человѣкѣ чувство ? - Прекрасно !\r\n— такъ цѣните же и этотъ кусокъ мяса , который трепещетъ въ его\r\nгруди , который вы называете сердцемъ , и котораго замедленное или\r\nускоренное біеніе вѣрно соотвѣтствуетъ каждому движенію вашей душа . – Вы , конечно , очень уважаете въ человѣкѣ умъ ? — Прекрасно !-\r\nтакъ останавливайтесь же въ благоговѣйномъ изумленіи и передъ\r\nэтою массою мозга , гдѣ происходятъ всѣ умственныя отправленія , откуда по всему организму распространяются , черезъ позвоночный хребетъ , нити нервъ , которыя суть органы ощущеній , и чувствъ , и которыя исполнены какихъ-то до того тонкихъ жидкостей , что онѣ ускользаютъ отъ матеріяльнаго наблюденія и не даются умозрѣнію . Иначе ,\r\nвы будете удивляться въ человѣкѣ слѣдствію мимо причины , или— что\r\nеще хуже сочините свои небывалыя въ природѣ причины и удовлетворитесь ими . Психологія , не опирающаяся на физіологію , такъ\r\nже не состоятельна , какъ и физіологія , не знающая о существовавій\r\nанатомів . Современная наука не удовольствовалась и этимъ :\r\nческимъ анализомъ хочетъ она провикнуть въ таинственную лабораторію природы , а наблюденіемъ надъ эмбріономъ (зародышемъ )\r\nпрослѣдить таинственный процессъ развитія организма . Но это\r\nвнутренній міръ физіологической жизни человѣка ; всѣ его сокровенныя отъ насъ дѣйствія , какъ результатъ , выказываются наружѣ въ\r\n-\r\nХОМИ22 СОВРЕМЕНникъ .\r\nJK . --\r\n-\r\nG тѣли ,\r\n- такъ ! во\r\nлицѣ , взглядѣ , голосѣ , даже манерахъ человѣка . А между тѣмъ , что\r\nтакое лицо , глаза , голось , манеры ? Ведь это все\r\nность , слѣдовательно , все преходящее , случайное , ничтожное , по\r\nтому - что вѣль — все это не чувство , не умъ , не воля ?\r\nвѣль во всемъ этомъ мы видим и слышимъ и чувство , и умъ , и воСколько на свѣтѣ людей съ душою , съ чувствомъ , HO Y\r\nкаждаго изъ нихъ чувство имѣетъ свой характеръ , свою особенвость . Сколько на свѣтѣ умныхъ людей , и между тѣмъ у каждаго\r\nизъ нихъ свой умъ . Это не значитъ , чтобы умы у людей были развые . въ такомъ случаѣ люди не могли бы понимать другъ друга ; во\r\nэто значитъ , что у самаго ума есть своя индивидуальность . Въ\r\nэтомъ его ограниченность , и поэтому умъ величайшаго генія всегда\r\nнеизмѣримо ниже ума всего человѣчества ; но въ этомъ же и его дѣйствительность , его реальность . Умъ безъ плоти , безъ Физіовоміи ,\r\nумъ , не дѣйствующій на кровь и не принимающій на себя ея дѣӥствія , есть логическая мечта , мертвый абстрактъ . Умъ — это человѣкъ въ тѣлѣ , или , лучше сказать , человѣкъ черезъ тѣло , совомъ , личность . Отъ - того на свѣтѣ столько умовъ , сколько людей ,\r\nтолько у человѣчества одинъ умъ . Посмотрите : сколько нравственныхъ оттѣнковъ въ человѣческой натурѣ : у одного умъ едва замѣтенъ изъ -за сердца , у другаго сердце какъ будто помѣстилось въ\r\nмозгу ; этотъ страшно уменъ и способенъ ва дѣло , да ничего сдѣлать\r\nне можетъ , потому-что нѣтъ у него воли ; а у того страшная воля\r\nда слабая голова , и изъ его дѣятельности выходитъ или взлоръ , или\r\nзло . Перечесть этихъ оттѣнковъ также невозможно , какъ перечесть\r\nразличія фазіономій : сколько людей , столько в лицъ , и двухъ совершенно схожихъ найти еще менѣе возможно , нежели найти два\r\nдревесные ластка , совершенно схожіе между собою ... Когда вы\r\nвлюблены въ женщину , не говорите , что вы обольщены прекрасными\r\nкачествами ея ума и сердца : иначе , когда вамъ укажутъ на другую ,\r\nкоторой нравственныя качества выше , вы обазавы будете перевлюбиться и оставить первый предметъ своей любви для новаги , какъ\r\nоставляютъ хорошую книгу для лучшей . Нельзя отрицать вліянія\r\nнравственныхъ качествъ на чувство любви , но когда любятъ человѣка , любятъ его всего , не какъ идею , а какъ живую личность ; любятъ въ немъ особенно то , чего не умѣютъ ни опредѣлить , ви\r\nпазвать Въ самомъ дѣлѣ , какъ бы опредѣлили и назвали вы , напри -\r\nиѣръ , то неуловимое выраженіе , ту таинственную игру его физіономіи , его голоса , словомъ , все то , что составляетъ его особность ,\r\nчто дѣлаетъ его ве похожимъ на другихъ , и за что именно вы больше нсего и любите его ? Иначе , зачѣмъ бы вамъ было рыдать въ\r\nотчаяніи налъ трупомъ любамаго вами существа ? Вѣдь съ нимРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 23\r\n-\r\nне умерло то , что было въ немъ лучшаго , благородвѣйшаго ,\r\nчто называли ВЫ въ немъ духовнымъ и нравственнымъ ,\r\nумерло только грубо-матеріальное , случайное? ... Но объ этомъ -то\r\nслучайномъ и рыдаете вы горько , потому-что воспоминапіе о прекрасныхъ качествахъ человѣка не замѣнятъ вамъ человѣка , какъ\r\nумирающаго отъ голода не насытитъ воспоминаніс о роскошномъ\r\nстолѣ , которымъ опъ недавно наслаждался . Я охотно соглашусь съ\r\nспиритуалистами , что мое сравненіе грубо , но зато ово вѣрно , а это\r\nдля меня главнос . Державинъ сказалъ :\r\nТакъ ! весь я не умру ; но часть меня большая\r\nОтъ тѣна убѣжавъ , по смерти станетъ жить .\r\nПротивъ дѣйствительности такого безсмертія вечего сказать ,\r\nхотя ово и не утѣшитъ людей близкихъ поэту ; но что передаетъ\r\nпоэтъ потомству , въ своихъ созданіяхъ , если не свою личность ? Не\r\nбудь онъ личность больше , чѣмъ кто -нибудь , личность по -преимуществу , его созданія были бы безцвѣтвы и блѣдны . Отъ этого творенія\r\nкаждаго великаго поэта представляютъ собою совершенно особенный , оригинальный міръ , и между Гомеромъ , Шекспиромъ , Байророномъ , Сервантесомъ , Вальтеромъ-Скоттомъ , Гёте и Жоржъ Сандомъ общаго только то , что всѣ ови великіс поэты ....\r\n.\r\n-\r\n-\r\nНо что же эта личность которая даетъ реальность и чувству , и\r\nуму , и волѣ , и гевію , и безъ которой , все или фантастическая\r\nмечта , или логическая отвлеченность ? Я много могъ бы наговорить\r\nвамъ объ этомъ , читатели ; но предпочитаю лучше откровенно сознаться вамъ , что чѣмъ живѣе созерцаю внутри себя сущность личности , тѣмъ менѣе умѣю опредѣлить ее словами . Это такая же тайна ,\r\nкакъ и жизнь : всѣ ее видятъ , всѣ ощущаютъ себя въ ея нѣдрахъ , и\r\nникто не скажетъ вамъ , что она такое . Такъ точно , ученые , хорошо зная дѣйствіе и сплы дѣятелей природы , каковы электричество ,\r\nгальванизмъ , магнетизмъ , и потому нисколько не сомнѣваясь въ ихъ\r\nсуществованія , все -таки не умѣютъ сказать , что они такое . Страннѣе\r\nвсего , что все , что мы можетъ сказать о личности , ограничивается\r\nтѣмъ , что она ничтожна передъ чувствомъ , разумомъ , волею , добродѣтелью , красотою и тому подобными вѣчными и непреходящи\r\nидеями ; но что безъ нея , преходящаго и случайнаго явленія , не\r\nбыло бы ни чувства , ни ума , ни воли , на добродѣтеля , ви красоты ,\r\nтакъ же , какъ не было бы ни безчувственности , ни глупости , ви\r\nбезхарактерности , но порока , на безобразія ....\r\nЧто личность въ отношеніи къ идеѣ человѣка , то народность въ\r\nотношеніи къ идеѣ человѣчества . Другими словами : народности24 СОВРЕМЕННИКЪ .\r\nсуть лачность человѣчества . Безъ національностей , человѣчество\r\nбыло бы мертвымъ логическимъ абстрактомъ , словомъ безъ содержанія , звукомъ безъ зваченія . Въ отношеніи къ этому вопросу , я\r\nскорѣе готовъ перейти на сторону славянофиловъ , нежели оставаться на сторовѣ гуманическихъ космополитовъ , потому-что если первые и ошибаются , то какъ люди , какъ живыя существа , а вторые и\r\nистину-то говорятъ какъ такое- то изданіе такой -то логики .... Но къ\r\nсчастію , я надѣюсь остаться на своемъ мѣстѣ , не перехода ни къ\r\nкому ....\r\nЧеловѣческое присуще человѣку потому , что онъ - человѣкъ ; во\r\nово проявляется въ немъ не иначе , какъ , во первыхъ , на освованіи\r\nего собственной личности и въ той мѣрѣ , въ какой она можетъ его\r\nвмѣстить въ себѣ , а во вторыхъ , на основаніи его національности .\r\nЛичность человѣка есть исключеніе другихъ личностей и , потому\r\nсамому , есть ограничение человѣческой сущности : на одинъ человѣкъ , какъ бы ви велика была его геніальность , никогда не изчерпаетъ самимъ собою не только всѣхъ сферъ жизни , но даже и одной\r\nкакой - нибудь ея стороны . Ни одинъ человѣкъ не только не можетъ\r\nзамѣнить самимъ собою всѣхъ людей (т . е . сдѣлать ихъ существованіе не нужнымъ ) , но даже и ни одного человѣка , какъ бы овъ ви\r\nбылъ ниже его въ нравственномъ или умственномъ отношеніи ; но\r\nвсѣ и каждый необходимы всѣмъ и каждому . На этомъ и основано\r\nединство и братство человѣческаго рода . Человѣкъ силенъ и обезпеченъ только въ обществѣ ; но чтобы и общество , въ свою очередь ,\r\nбыло сильно и обезпечено , ему необходима внутренння , непосредственная , органическая связь національность . Она есть самобытный результать соединенія людей , но не есть ихъ произведеніе : на\r\nодинъ народъ не создалъ своей національности , какъ ве создалъ\r\nсамого себя . Это указываетъ на кровное , родовое происхожденіе\r\nвсѣхъ національностей . Чѣмъ ближе человѣкъ или народъ къ своему\r\nначалу , тѣмъ ближе онъ къ природѣ , тѣмъ болѣе онъ ея рабъ ; тогда\r\nонъ не человѣкъ , а ребенокъ , не народъ , а племя . Въ томъ и другомъ человѣческое развивается по мѣрѣ ихъ освобожденія отъ есте .\r\nственной непосредственности . Эгому освобожденію часто способствуютъ разныя внѣшнія причины ; но человѣческое тѣмъ не менѣе\r\nприходитъ къ народу не извоѣ , а изъ него же самого , и всегда проявляется въ немъ національно .\r\n――\r\n,\r\nСобственно говоря , борьба человѣческаго съ національнымъ есть\r\nне больше , какъ реторическая фигура ; но въ дѣйствительности ея\r\nнѣтъ . Даже и тогда , когда прогрессъ одного народа совершается черезъ заимствованіе у другого , онъ тѣмъ не менѣе совершается національно . Иначенѣтъ прогресса . Когда народъ поддается напору чужРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 25\r\n--\r\nдыхъ ему идей в обычаевъ , не имѣя въ себѣ силы переработывать\r\nихъ , самодѣятельностію собственной національности, въ собственную\r\nже сущность , — тогда онъ гибнетъ политически . На свѣтѣ много людей ,\r\nизвѣстныхъ подъ именемъ «пустыхъ » : ови умны чужимъ умомъ , ни\r\nо чемъ не имѣютъ своего мнѣнія , а между тѣмъ и учатся и слѣдятъ за\r\nвсѣмъ на свѣтѣ . Пустота ихъ въ томъ и состоитъ , что они заимствуютъ цѣликомъ , и ихъ мозгъ не перевариваетъ чужой мысли , а\r\nпередаетъ ее , черезъ языкъ , въ томъ же самомъ видѣ , въ какомъ\r\nпринялъ ее . Это люди безличные, потому- что чѣмъ человѣкъ личаѣе ,\r\nтѣмъ способнѣе обращать чужое въ свое , т . с . валагать на него отпечатокъ своей личности . Чтó человѣкъ безъ личности , то народъ\r\nбезъ національности . Это доказывается тѣмъ , что всѣ націи , вгравшія и играющія первыя роли въ исторіи человѣчества , отличались и\r\nотличаются наиболѣе -рѣзкою національностію . Вспомните Евреевъ ,\r\nГрековъ , и Римлянъ ; посмотрите на Французовъ , Англичанъ , Нѣмцевъ . Въ наше время , народныя вражды и антипатій погасли совершенно . Французъ уже не питаетъ ненависти къ Англичанину только зато, что онъ Англичанинъ , и наоборотъ . Напротивъ , со дня\r\nна день болѣе и болѣе , обнаруживается въ наше время сочувствіе и\r\nлюбовь народа къ народу . Это утѣшительное , гуманное явленіе есть\r\nрезультатъ просвѣщенія . Но изъ этого отнюдь не слѣдуетъ , чтобы\r\nпросвѣщеніе сглаживало вародности и дѣлало всѣ народы похожими\r\nодинъ на другой , какъ двѣ капли воды . Напротивъ , наше время есть\r\nпопреимуществу время сильнаго развитія національностей . Французъ\r\nхочетъ быть Французовъ , и требуетъ отъ Нѣмца , чтобы тотъ былъ\r\nНѣмцемъ , и только на этомъ основанія и интересуется имъ . Въ такихъ точно отношеніяхъ находятся теперь другъ къ другу всѣ европейскіе народы . А между -тѣмъ они нещадно заимствуютъ другъ у\r\nдруга , нисколько не боясь, повредить своей національности . Исторія\r\nговорятъ , что подобныя oпaсенія могутъ быть дѣйствительны только для народовъ вравствепно -безсильныхъ и ничтожныхъ . Древняя\r\nЭллада была наслѣдницею всего предшествовавшаго ей древнаго міpa Въ ея составъ вошли элементы египетскіе и финикийские , кромѣ\r\nосновного полазгическаго . Римляне приняли въ себя , такъ сказать ,\r\nБесь древній міръ , и все - таки остались Римлянами , а если пали , то\r\nне отъ внѣшнихъ заимствованій , а оттого , что была послѣдними\r\nпредставителями изчерпавшаго всю жизнь свою древняго міра , долженствовавшаго обновиться черезъ христіанство и тевтонскихъ варваровъ . Французская литература долгое время рабски подражала греческой и латинской , наивно грабила ихъ заимствованіями ,\r\nтаки оставалась національно-французскою . Все отрицательное движеніе Французской литературы XVIII вѣка вышло изъ Англіи ; но\r\n-- и все-\r\n13*26 СОВРЕМЕННИКЪ .\r\nФранцузы до того имѣлн усвоить его себѣ ,. наложивъ на вего печать\r\nсвоей національности , что никто и не думаетъ оспаривать у ихъ литературы чести самобытнаго развитія . Нѣмецкая философія пошла\r\nотъ Француза Декарта , нисколько не сдѣлавшись отъ этого Фрапцузскою .\r\n-\r\nРаздѣленіе народа на противоположныя и враждебныя будтобы другъ\r\nдругу большинство и меньшинство , можетъ быть , и справедливо со\r\nстороны логики , но рѣшительно ложно со стороны здравого смысла .\r\nМеншинство всегда выражаетъ собою большинство , въ хорошемъ\r\nили въ друрномъ смыслѣ Еще странвѣе приписать большинству народа только дурныя качества , а менмонству однѣ хорошія . Хороша\r\nбыла бы Французская нація , еслибы о вей стали судить по развратному дворянству временъ Людовика XV-го ! Этотъ примѣръ указываетъ , что меншинство скорѣе можетъ выражать собою болѣе дурныя , нежели хорошія сторонь ! національности народа , потому-что\r\nОНО живетъ искусственною жизнію , когда противополагаетъ себя\r\nбольшинству , какъ что -то отдѣльное отъ него и чуждое ему . Это видимъ мы и въ современной намъ Франців , въ лицѣ bourgeoisie , -\r\nгосподствующаго теперь въ ней сословія . Что же касается до великахъ людей , они по -преимуществу дѣти своей страны . Великій человѣкъ всегда націоналенъ какъ его народъ , ибо онъ по тому и великъ , что представляетъ собою свой народъ . Борьба генія съ вародомъ не есть борьба человѣческаго съ національнымъ , а просто ва\r\nпросто новаго со старымъ , идея съ эмпиризмомъ , разума ст. предразсудками . Масса всегда живетъ привычкою , и разумнымъ , истинвымъ и полезвымъ считаетъ только то , къ чему привыкла . Она\r\nзащищаетъ съ остервененіемъ то старое , противъ котораго , вѣкомъ\r\nили менѣе назадъ , съ остервененіемъ же боролась она , какъ противъ\r\nноваго . Противодѣйствіе массы генію необходимо : это съ ея стороны\r\nэкзаменъ генію : если онъ возметъ свое , ни на что несмотря , значитъ ,\r\nонъ точно геній , т . с . въ самомъ себѣ носитъ свое право дѣйствовать\r\nна судьбы своего отечества . Иначе всякій резовëръ , всякій мечтатель , всякій философъ , всякій маленькій великій человѣкъ сталъ бы\r\nобходиться съ народомъ , какъ съ лошадью , направляя его по волѣ\r\nсвоихъ прихогеіі и фантазій то въ ту , то въ другую сторону ...\r\nНѣтъ викакой необходимости раздѣляться народу на самого себя ,\r\nчтобы доставить себѣ источникъ новыхъ идей . Источникъ всего новаго есть старое ; по крайней мѣрѣ , старымъ приготовляется новое .\r\nВъ геніи не столько поражаетъ находчивость новаго, сколько смѣлость противопоставить его старому и произвести между ними борьбу на смерть . Необходимость нововведеній въ Россіи чувствовали еще\r\nпредшественники Петра ; она указывалась настоящимъ положеніемъРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 27\r\n,\r\nгосударства ; но произвести реформу могъ только Петръ Для этого\r\nсму вовсе не нужно было предполагать себя во враждебныхъ отношеніяхъ къ своему народу ; но , папротпвъ , нужно было знать и любить его , сознавать свое кровное единство съ нимъ . Чтó въ народѣ\r\nбезсознательно живетъ какъ возможность , то въ генів являются , какъ\r\nосуществлевіе, какъ дѣйствительность . Народъ осносится къ своимъ\r\nвеликимъ людямъ, какъ почва къ растеніямъ , которыя производитъ\r\nона.Тутъединство , а не раздѣленіе , ве двойственность . И вопреки силлогистамs (новоеслово !), для великаго поэта вѣтъ большей чести , какъ\r\nбыть въ высшей степени національнымъ , потому - что иначе онъ и не\r\nможетъ быть великимъ . То, что называютъ резонёры человѣческимъ ,\r\nпротивополагая его національному , есть въ сущности новое , непосредственно и логически слѣдующее наъ стараго , хотя бы оно и было\r\nчистымъ его отрицаніемъ . Когда крайность какого -нибудь приадала\r\nдоводится до нелѣпости , изъ вея одинъ естественный путь - переходъ\r\nвъ противоположную крайность . Это въ натурѣ и человѣка и вародовъ . Слѣдовательно , источникъ всякаго прогресса , всякаго давжсвія впередъ заключается не въ двойственности народовъ , а въ человѣческой натурѣ , такъ же , какъ въ ней заключается в источникъ\r\nуклоневій отъ истины , коснѣнія и неподвижности .\r\nсти . -\r\n-\r\n-\r\nи\r\nВажность теоретическихъ вопросовъ зависятъ отъ ихъ отвошевія къ дѣйствительности . Тò , что для васъ , Русскихъ , сще важные\r\nвопросы , давно уже рѣшено въ Европѣ , давно уже составляетъ тамъ\r\nпростыя истины жизни , въ которыхъ никто не сомнѣвается , о которыхъ никто не споритъ , въ которыхъ всѣ согласны . И что всего\r\nлучше — эти вопросы решены тамъ самою жизвію , или , если теорія\r\nи вмѣла участіе въ ихъ рѣшенія , то при помощи действительноНо это нисколько не должно отнимать у васъ смѣлостн\r\nохоты заниматься рѣшеніемъ такихъ вопросовъ , потому -что пока не\r\nрѣшимъ мы ихъ сами собою и для самохъ себя , намъ не будетъ Аикакой пользы въ томъ , что они рѣшены въ Европа . Перенесенные\r\nна почву вашей жизни , эти вопросы тѣ же , да не тѣ , и требуютъ\r\nдругого рѣшевія . Теперь Европу занимаютъ новые великіе вопросы . Интересоваться ими , слѣанть за ними намъ можно и должно ,\r\nибо ничто человѣческое не должно быть чуждо вамъ , если МЫ\r\nхотимъ быть людьми . Но въ тоже время для васъ было бы воВсе безплодно принимать эти вопросы какъ наши собственные .\r\n-28 СОВРЕМЕННИКЪ .\r\nВъ вѣхъ нашего только то , что примѣнимо къ нашему положепію ; все остальное чуждо намъ , и мы стали бы играть роль\r\nдонъ - Кихотовъ , горячась изъ него . Этимъ мы заслужили бы\r\nскорѣе насмѣшки Европейцевъ , нежели ихъ уваженіе . У себя ,\r\nвъ себѣ , вокругъ себя , вотъ гдѣ должвы мы искать и вопросовъ и ихъ рѣшенія . Это направленіе будетъ плодотворно , если и\r\nне будетъ блестяще . И начатки этого направленія видимъ мы въ\r\nсовременной русской литературѣ , а въ нихъ - близость ея зрѣлости\r\nи возмужалости . Въ этомъ отношеніи литература наша дошла до\r\nтакого положенія , что ея успѣхи въ будущемъ , ея движеніе впередъ\r\nзависятъ больше отъ объема и количества предметовъ , доступныхъ\r\nея завѣдывавію , нежели отъ вся самой . Чѣмъ шире будутъ границы ея содержанія , чѣмъ больше будетъ пища для ея дѣятельности ,\r\nтѣмъ быстрое и плодовитѣе будетъ ея развитіе . Какъ бы то ни было , но если она еще не достигла своей зрѣлости , она уже нашла , нащупала , такъ сказать , прямую дорогу къ вей ,\r\nсъ ея стороны .\r\n- а это великій успѣхъ\r\n-\r\nОдинъ изъ самых поразительныхъ признаковъ зрзлости соверменной русской литературы , - это роль , которую играетъ въ ней\r\nстихотворная поэзія . Бывало , стихи и стишки составляли отраду и\r\nутѣшеніе нашей публика . Ихъ читали , перечитывали , учили навзустъ , покупали , не жалѣя денегъ , или переписывали въ тетрадки .\r\nНовая поэма въ стихахъ , отрывокъ изъ поэмы , новое стихотвореніе ,\r\nпоявившееся въ журналѣ или альманахѣ , все это пользовалось привиллегіею производить шумъ , толки , восторги , споры и т . п . Стихотворцы являлись безъ счету , росли , какъ грибы послѣ дождя . Теперь\r\nне то . Стихи играютъ второстепенную въ сравневія съ прозою роль .\r\nИхъ читаютъ будто нехотя , едва замѣчаютъ , хладнокровно похваливаютъ хорошее и ничего не говорятъ о посредственномъ . Стихотворцевъ , противъ прежняго , стало теперь несравненно меньше . Изъ\r\nэтого многіе заключили , будто вѣкъ поэзіи миновался для русской\r\nлитературы , что поэзія скрылась отъ насъ чуть ли не навсегда . Мы\r\nтакъ , напротивъ , видимъ въ этомъ скорѣе торжество , нежели упадокъ\r\nрусской поэзіи . Что поколебало , а потомъ и вовсе изгнало манію\r\nстихописанія и стихочтенія ?— Прежде всего появленіе Гоголя , потомъ\r\nпоявленіе въ печати посмертныхъ сочиненій Пушкина и , наконецъ ,\r\nявленіе Лермонтова . Поэтическую дѣятельность Пушкина можно разлѣзить на два періода : въ первомъ она является прекрасною , но еще\r\n-РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 29\r\nне глубокою , не установившеюся , еще доступною для копированія и\r\nподражанія ; во второмъ , мы видимъ ее на неприступной высотѣ художественной зрѣлости , глубины , могущества ; тутъ уже нельзя копировать ее , нельзя подражать ей . Талантъ Лермонтова съ перваго\r\nже своего дебюта обратилъ ва себя всеобщее вниманіе , отбилъ у\r\nвсѣхъ и у всякаго охоту подражать ему . Послѣ этого доступъ къ\r\nпоэтической славѣ сдѣлался очень труденъ , такъ-что талантъ , который прежде могъ бы играть блестящую роль , теперь долженъ ограничиться болѣе скромнымъ положеніемъ. Это значитъ , что вкусъ\r\nпублики сдѣлался разборчивѣе , требованiя строже : а это , конечно ,\r\nуспѣхъ , а не упадокъ вкуса . Теперь нуженъ новый Пушкинъ , новый\r\nЛермонтовъ , чтобы книжка стихотвореній привела въ восторгъ всю\r\nпублику , въ движеніе всю литературу. Но уже теперь сдѣлалось\r\nрѣшительно невозможнымъ для господъ поэтовъ обращать на себя\r\nвниманіе или пріобрѣтать славу или извѣстность хоть на водосъ\r\nвыше той мѣры , въ какой они дѣйствительно заслуживаютъ , по своему таланту , впиманія , славы или извѣстности . Талантъ теперь\r\nвсегда будетъ оцѣненъ , и его успѣхъ уже не зависитъ ни отъ покровительства , ви отъ преслѣдованія журналовъ (если еще чѣмъ могутъ\r\nони повредить ему , такъ развѣ молчаніемъ , но уже не похвалами и\r\nне бранью) ; опъ будетъ замѣченъ и оцѣвенъ , но не иначе , какъ по\r\nмѣрѣ его истиннаго достоинства ни больше , ни меньше .\r\n-\r\n--\r\n-\r\nВъ прошломъ 1846 году вышли стихотворенія гг . Григорьева ,\r\nПолонскаго , Лизандера , Плещеева , г - жи Жадовской , Троянъ и\r\nАнгелица г. Вельтмана что-то въ родѣ дѣтской сказки не то въ стихахъ , не товъ мѣрной прозѣ ; Слово о полку Игоря , передѣланное г. Минаевымъ на поэму во вкусѣ не древности , не старины , а того недавняго\r\nвремени , когда была мода на поэмы . Это въ сущности не больше , какъ\r\nраспространеніе , или разжиженіе , довольно бойкими стихами , довольно короткаго и сжатаго Слова о полку Игоревомъ . Мы рады\r\nбудемъ , если попытка г. Минаева понравится публикѣ ; но , что до\r\nнасъ собственно касается , намъ такъ нравится Слово о полку Игорезомъ въ его настоящемъ видѣ , что мы не можемъ безъ непріятнаго\r\nчувства смотрѣть на его передѣлки . Намъ кажется , что его вовсе не\r\nнужно ни измѣнять , ни переводить , ни перелагать ; но довольно замѣвить въ немъ слишкомъ обветшалыя и непонятныя слова болѣе вовымя и понятныма , хотя и взятыми же изъ народнаго языка . Мы\r\nназвали стиха г. Минаева бойкими ; прибавимъ къ этому , что они\r\nеще столько же фразисты , сколько и восторженны , и что въ нихъ\r\nбольше реторики , нежели поэзіи . Г. Минаевъ — энтузіастическій поклонникъ Слова о полку Игоревомз ; въ его глазахъ , оно чуть ли\r\nне выше всей русской поэзіи , отъ Ломоносова до Лермонтова вклю30 СОВРЕМЕНникъ .\r\nчительно . Это изъясняетъ онъ въ послѣсловія къ стихотворному\r\nтруду своему , которое носитъ слѣдующее паивно-семинарское назваuie : « Для любознательныхъ отроковицъ и юношей » .\r\nСтихотвореція г-жи Юлія Жадовской были превознесены почтп\r\nвсѣми нашими журналами . Дѣйствительно , въ нихъ вельзя отрицать чего-то въ родѣ поэтическаго таланта . Жаль только , что источникъ вдохновенія этого таланта не жизнь , а мечта , и что , поэтому ,\r\nопъ ис пиѣетъ никакого отношенія къ жизни и бѣденъ поэзіею Это ,\r\nвпрочемъ , выходить изъ отношеній г-жи Жадовской къ обществу ,\r\nкакъ женщины . Вотъ стихотворение , которое вполнѣ объясняетъ\r\nэто положеніе :\r\nМеня гнететъ тоски недугъ ;\r\nМнѣ скучно в этомъ мірѣ, другъ ;\r\nМнѣ надоѣли сплетни , вздоръ\r\nМужчинь ничтожный разговоръ ,\r\nСмѣшной , нелѣный женщинъ толкъ ,\r\nИхъ выписные бархатъ , шолкъ ,\r\nУма и сердца пустота\r\nИ накладная красота .\r\nМірскихъ суетъ я не терплю ,\r\nНо Божій міръ душой люблю ,\r\nНо вѣчно будутъ милы мнѣ\r\nИ зввѣздъ мерцанье въ вышинѣ ,\r\nшумо развѣсистыхь дерёвь ,\r\nИ зелень бархатныхъ луговъ ,\r\nИ водъ прозрачная струя ,\r\nИ въ рощѣ пѣсни соловья.\r\nи\r\n--\r\nНужно слишкомъ много смѣлости и героизма , чтобы женщина ,\r\nтакимъ образомъ отстраненная или отстранившаяся отъ обшества , не\r\nзаключилась въ ограниченный кругъ мечтаній , но ринулась бы въ\r\nжизнь для борьбы съ нею , если не для наслажденія , котораго возможности не видитъ въ ней . Г -жа Жадовская предпочла этому трудному\r\nшагу безмятежное смотрѣніе на небо и звѣзды . Почти въ каждомъ\r\nсвоемъ стихотвореній не спускаетъ она глазъ съ неба и звѣздъ ; но\r\nноваго начего тамъ не замѣтила . Это не то , что Леверье , который\r\nоткрылъ тамъ планету Нептунъ , до него никѣмъ не знаемую . Леверье больше поэтъ , чѣмъ г - жа Жадовская , хоть онъ и не пишетъ\r\nстиховъ . Охотно согласимся съ тѣми , кто найдетъ наше сближеніе\r\nвеумѣстнымъ или натянутымъ ; но все - таки скажемъ , что смотрѣть\r\nна небо и не видѣть въ немъ ничего , кромѣ общихъ фразъ съ рифмами или безъ рифиъ – плохая поэзiя ! Да и что путнаго можетъ увиРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 31\r\nдѣть въ пебѣ поэтъ нашего времени , если онъ совершенно чуждъ самыхъ общихъ Физическихъ и астрономическихъ понятій , и не знаетъ ,\r\nчто этотъ голубой куполъ , плѣняющій его глаза , не существуетъ въ\r\nдѣйствительности , но есть произведение его же собственнаго зрѣнія ,\r\nставшаго центромъ видимой ямь сферической окружности ; что тамъ ,\r\nна высотѣ , куда ему такъ хочется , и пусто и холодно , и нѣтъ воздуха для дыханія , что отъ звезды до звѣзды в въ тысячу лѣтъ не\r\nдолетишь на лучшемъ аэростатѣ .. . То ли дѣло земля ! - ва ней намъ\r\nи свѣтло и тепло , на ней все наше , все близко и понятно намъ , ва\r\nней наша жизнь и ваша поэзія .... Зато , кто отворачивается отъ нея ,\r\nве умѣя понимать ее , тотъ не можетъ быть поэтомъ и можетъ ловить въ холодной высотѣ однѣ холодныя и пустыя фразы ....\r\nИзъ поименованныхъ нами стихотворныхъкнижекъ , вышедшихъ\r\nвъ прошломъ году , замѣчательнѣе другихъ - Стихотвореніл Аполлона Григорьева . Въ нихъ , по крайней мѣрѣ , есть хоть блестки\r\nдѣльной поэзіи , т . е . такой поэзія , которою не стыдно заниматься ,\r\nкакъ дѣломъ . Жаль , что этихъ блестокъ не много ; вми обязанъ былъ\r\nг. Григорьевъ вліянію на него Лермонтова ; но это вліяніе изчезаетъ\r\nвъ немъ все больше и больше и переходитъ въ самобытность , которая вся заключается въ туманно -мистическихъ Фразахъ , при чтеніи\r\nкоторыхъ невольно приходитъ на память эта старая эпиграмма :\r\nУжъ подлинно Бибрусъ боговъ языкомъ пѣлъ :\r\nИзъ смертныхъ бо его никто не разумѣлъ .\r\n-\r\nВотъ самобытность , которая не стоитъ даже подражательности !\r\nНо истиннымъ пріобрѣтеніемъ для русской литературы вообще\r\nбыло вышедшее въ прошломъ году изданіе стихотвореній Кольцова .\r\nНесмотря на то , что эти стихотворенія всѣ были уже напечатавы и\r\nпрочтены въ альманахахѣ и журналахъ , онѣ производятъ впечатлѣніе новости , потому именно , что собраны вмѣстѣ и даютъ читателю понятіе о всей поэтической дѣятельности Кольцова , представляя\r\nсобою нѣчто цѣлое . Эта книжка — капитальное , классическое пріобрѣтеніе русской литературы , не имѣющее ничего общаго съ тѣми эфемерными явленіями , которыя , даже и не будучи лишены относительвыхъ достоинствъ , перелистываются , какъ новость , для того , чтобы\r\nбыть потомъ забытыми . Въ наше время стихотворный талантъ на\r\nвещь очень обыкновенная ; чтобы онъ чего -нибудь стоилъ ,\r\nему нужно быть не просто талантомъ , но еще большимъ талантомъ ,\r\nвооруженнымъ самобытною мыслію , горячимъ сочувствіемъ къ жизня , способностію глубоко понимать ее . Благодаря толкамъ журналовъ , нѣкоторые маленькіе таланты кое -какъ поняли это посвоему ,\r\nпочемъ -32 СОВРЕМЕНникъ .\r\nи стали на заглавныхъ листкахъ своихъ книжекъ ставить эпиграфы ,\r\nво свидѣтельство , что ихъ поэзія отличается современнымъ направленіемъ , да еще латинскіе , въ родѣ следующаго : Homo sum , et\r\nnihil humani a me alienum , puto . Но ни ученость , ви латинскіе\r\nэпиграфы , ни даже дѣйствительное званіе латинскаго языка , не дадутъ человѣку того , чего не дала ему природа , и такъ -называемое\r\n« современное направленіе » поэтовъ извѣстнаго разряда всегда будетъ\r\nтолько «плѣнной мысли раздраженьемъ » .\r\nВотъ отчего , полуграмотный прасолъ Кольцовъ , безъ науки и\r\nобразованія , нашелъ средство сдѣлаться необыкновеннымъ и самобытнымъ поэтомъ . Овъ сдѣлался поэтомъ , самъ не зная какъ , и умеръ съ\r\nискреннимъ убѣжденіемъ , что если ему и удалось написать двѣ , тра\r\nпорядочныя пьески , все-таки онъ былъ поэтъ посредственный а\r\nжалкій .... Восторги и похвалы друзей не много дѣйствовали на его\r\nсамолюбіе... Будь онъ живъ теперь , овъ въпервый разъ вкусиль бы\r\nнаслажденіе увѣривщагося въ самомъ себѣ достоинства ; но судьба отказала ему въ этомъ законномъ вознагражденіи за столько мукъ и\r\nсомнѣній ....\r\nТакъ какъ мы не можемъ сказать о поэзія Кольцова ничего ,\r\nкромѣ того , что уже высказано объ этомъ предметѣ въ статьѣ : О\r\nжизни и сочиненіяхъ Кольцова , вошедшей въ составъ изданія его сочивеній , то и отсылаемъ къ вей тѣхъ , которые не читало ея , но хотѣли бы знать наше мнѣвіе о талантѣ Кольцова и его значеніи въ\r\nрусской литературѣ . a\r\nИзъ стихотворныхъ произведеній , появившихся не отдѣльно ,\r\nвъ разныхъ изданіяхъ прошлаго года , замѣчательны : Помѣщикъ, разсказъ ( въ Петербургскомъ Сборник ) и Андрей , поэма (въ Отеч\r\nЗаписках , ) г. Тургенева ; Машенька , поэма г. Майкова (въ Петер\r\nбургскомъ Сборникѣ ); Макбетъ Шекспира , переводъ г. Кронеберга ,\r\nстихами и прозою . Замѣчательныхъ мелкихъ стихотвореній въ прошломъ году , какъ и вообще въ послѣднее время , было очень мало .\r\nЛучшія изъ нихъ принадлежатъ гг. Майкову , ТуpгeHeBy и Hekpaсову .\r\n( стихотвореніяхъ послѣдняго мы могли бы сказать болѣе , еслибы\r\nэтому решительно не препятствовали его отношенія къ Современнику ...\r\nКстати о стихотворныхъ переводахъ классическихъ произведеній .\r\nГ. А. Григорьевъ перевелъ софоклову Антигону (Библіотека длл\r\nЧтенія № 8 ). За многими изъ нашихъ литераторовъ водится замашка\r\nговорить сътаинственною важностью о вещахъ давнымъ -давно извѣстныхъ и приниматься съ самоувѣренностію за совершенно чуждую имъ\r\nработу . Г. Григорьевъ объявляетъ въ небольшомъ предисловіи къ\r\nсвоему переводу , что онъ со временемъ «изложитъ свой взглядъ ваРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 33\r\n- атмическая пчела\r\nИ\r\n--\r\nгреческую трагедію . » взглядъ , « особенное начало котораго есть , впрочемъ , непосредственная связь ея съ ученіемъ древнихъ мастерів » . Да\r\nэто зваютъ дѣти въ нисшихъ классахъ гимназій ! Вотъ , напр . , идея ,\r\nчто въ одной «Антигонѣ » является борьба двухъ началъ человѣческой\r\nжизни -- личнаго права и долга противъ общаго права и долга » ,\r\nчто , слѣдовательно , « въ Антигонѣ изъ -за древнихъ формъ вѣетъ\r\nпредчувствіемъ ивой жизни » — эта идея принадлежитъ исключительно\r\nг. Григорьеву , а мы охотно готовы оставить ее за нимъ . Что касается до самой Антигоны , то едвали Софоклъ\r\nузналъ бы себя въ этомъ торопливомъ , исполненномъ претензій и\r\nкрайне -невѣрномъ переводѣ г. Григорьева . Величавый древній сенаръ\r\n(шестистопный ямбъ ) превратился въ какую -то рублевую , неправильвую прозу напоминающую новѣйшія « драматическія представленія »\r\nнашихъ доморощенныхъ драматурговъ ; мелодическіе хоры являются\r\nпустозвоннымъ наборомъ словъ , часто лишеввыхъ всякаго смысла ;\r\nо древнемъ колоритѣ , характеристикѣ каждаго отдѣльнаго лица нѣтъ\r\nи помина . ( * ) Спрашивается , для чего и для кого трудился г. Григорьевъ? Развѣ для того , чтобы отбить у васъ и безъ того не слишкомъ сильную охоту къ классической старинѣ , съ которою онъ такъ\r\nнеобдуманно обошелся ?...\r\nПочти беллетрической прозы отдѣльными изданіями вышли\r\nвъ прошломъ году только два сочиненія : Брынскій Лѣсъ , эпизодъ\r\nизъ первыхъ годовъ царствованія Петра Великаго , романъ г. Загоскана , и вторая часть Петербургскихъ Вершинъ , г. Буткова .\r\nНовый романъ г. Загоскива отличается всѣми , какъ дурными ,\r\nтакъ в хорошими сторонами его прежнихъ романовъ . Отчасти , это\r\nновое , не помнимъ уже которое счетомъ ,подражаніе г. Загоскина\r\nсвоему первому роману - Юрію Милославскому . Но герой послѣдняго романа ще безцвѣтаѣе и безличнѣе , нежели герой перваго . О\r\nгеронаѣ нечего и говорить : это вовсе не женщина , а тѣмъ мепѣе\r\nрусская женщина конда XVII столѣтія . По своей завязкѣ , Брынскій\r\nИса напоминаетъ сантиментальные романы и повѣсти прошлаго\r\nвъка . Стрѣлецкій сотникъ Лёвшинъ романически влюбляется въ какую - то неземную дѣву , съ которой сводитъ его судьба на постоядомъ двора . Изъ первой же части романа узнаете вы , что у боярина\r\nБуйносова пропала малолѣтвая дочь въ Брынскомѣ лѣсу , гдѣ онъ\r\nостановился проѣздомъ отдохнуть съ своею холопскою свитою , состоявшею человѣкъ изъ пятидесяти . Узнавши это , вы сейчасъ догадываетесь , что идеальная дѣва , плѣнившая Лёвшина , есть дочь Буй-\r\n( * ) Нечего говорить о безчисленныхъ промахахъ ; по мнѣнію г. Григорьева\r\nАресъ (Марсъ ) должно выговаривать Арèсъ , и пр .\r\nT. I. OTA. III .34 СОВРЕМЕНникъ .\r\n--\r\nносова , а вмѣстѣ съ тѣмъ узнаете , что будетъ далѣе въ романѣ н\r\nчѣмъ онъ кончится . Любовь двухъ голубковъ выказывается избатыми фразами романовъ прошлаго вѣка , фразами , которыя Aкоимъ образомъ не могли бы войти въ голову русскаго человѣка\r\nпослѣдней половины XVII столѣтія , когда еще не появлялась и знаменитая книжица , рекомая : Приклады , како пишутся комплименты\r\nразные на нѣмецкомъ языкѣ , то есть писанія оть потентатоев\r\nкъ потентатамъ поздравительные и сожалѣтельные , и иные ; також е между сродникова и прiлтелей . Къ слабымъ сторонамъ романа принадлежитъ в его направленіе , происходящее отъ охоты автора\r\nприходить въ восторгъ отъ всякихъ старинныхъ обычаевъ и врявовъ ,\r\nдаже самыхъ нелѣпыхъ в невѣжественныхъ , я вми , кстати и некстати , колоть глаза современнымъ обычаямъ и правамъ . Впрочемъ , это\r\nнедостатокъ не важный : гдѣ авторъ рисуетъ старину неправдоподобно , невѣрно , слабо , тамъ овъ , разумѣется , не производвтъ на читателя никакого впечатлѣнія , кромѣ скуки ; тамъ же , гдѣ онъ изображаетъ доброе старое время въ его истинномъ видѣ , какъ писатель\r\nсъ талантомъ , —- тамъонъ всегда достигаетъ результата , совершенно\r\nпротивуположнаго тому , котораго добивается , т . е . разубѣждаетъ чатателя именно въ томъ , въ чемъ хочетъ его убѣдить , и наоборотъ .\r\nИ это лучшія страницы романа , написанныя съ намѣчательнымъ талантомъ и отличающіяся большимъ интересомъ , какъ напр . , картина\r\nЗемскаго приказа и достойнаго поддьяка , Ануфрія Трифоныча ; разсказъ прикащика Буйносова о пропажѣ его дочери въ глазахъ семя\r\nнянекъ и полусотни челядинцевъ , а главное—картина суда на татарскій манеръ ,—суда , гдѣ , въ лацѣ боярина Куродавлева и пришедшихъ\r\nкъ нему судиться двухъ мужиковъ , выказывается вся прелесть накоторыхъ изъ старинныхъ нравовъ . Къ числу хорошихъ сторонъ воваго\r\nромана г. Загоскина должно отнести еще вообще не дурно , а мѣстами\r\nи прекрасно очерченные характеры раскольниковъ : Андрея Поморянива , старца Пафнутія , отца Филипа и Волосатаго старца , и боярина Куродавлева , добровольнаго мученика мѣстнической спаси . Но\r\nвсѣхъ ихъ лучше обрисованъ Андрей Поморянинъ . Нельзя не пожа\r\nлѣть , что г. Загоскинъ занимаетъ въ своемъ романѣ вниманіе читателя больше безцвѣтвою и скучною любовью своего героя , нежели\r\nкартинами правовъ и историческихъ событий этой интересной эпохи .\r\nЯзыкъ новаго романа г. Загоскина , какъ и всѣхъ прежнихъ его романовъ , вездѣ ясенъ , простъ , плавенъ, мѣстамп одушевленъ и живъ .\r\nВторая книга Петербургскихъ Вершинъ г. Буткова показалась\r\nнамъ гораздо лучше первой , хотя и первую мы не нашли дурвою . По\r\nнашему мнѣнію , у г. Буткова вѣтъ таланта для ромава и повѣсти ,\r\nонъ очень хорошо дѣлаетъ , оставаясь всегда въ предѣлахъ свойРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 35\r\nственнаго ему одному рода дагеротипическихъ разсказовъ и очерковъ . Это не творчество , не поэзія , но это стоитъ творчества ,\r\nпоэзія . Разсказы в очерки г. Буткова относятся къ роману в повѣсти , какъ статистика къ исторіи , какъ дѣйствительность къ поэзів . Въ нихъ мало фантазія , зато много ума и сердца ; мало юмору ,\r\nзато много провів и остроумія , источникъ которыхъ симпатичная\r\nдуша . Можетъ быть , талантъ г. Буткова одвосторовенъ и не отличается особеннымъ объемомъ ; но дѣло въ томъ , что можно имѣть талантъ и многостороннѣе и больше таланта г. Буткова - и напоминать имъ о существованіи то того , то другого еще большаго таланта ;\r\nтогда -какъ талантъ г. Буткова ви кого не напоминаетъ онъ совершенно самъ по себѣ . Вотъ почему особенно любуемся мы имъ и уважаемъ его . Разсказы , очерки , анекдоты называйте ихъ какъ хотите — г. Буткова представляютъ собою какой-то особенный родъ литературы доселѣ небывалый .\r\n<\r\n-\r\nСъ большимъ удовольствіемъ замѣтяли мы , что въ этой второй\r\nкнижкѣ г. Бутковъ рѣже впадаетъ въ каррикатуру , меньше употребляетъ странныхъ словъ , что языкъ его сталъ точнѣе , опредѣленпѣе ,\r\nи содержаніе еще болѣе проникнулось мыслію я встиною , чѣмъ было\r\nвсе это въ первой книжкѣ Это значитъ атти впередъ . Отъ души\r\nжелаемъ , чтобы третья книжка Петербургскихъ вершин, поскорѣе\r\nвышла .\r\nда ,\r\n,\r\n- -\r\nОбращаясь къ замѣчательнымъ произведеніямъ беллетристической прозы , являвшимся въ сборникахъ и журналахъ прошлаго го-\r\n— взглядъ нашъ прежде всего встрѣчаетъ Бѣдныхъ Людей , ро\r\nманъ , вдругъ доставившій большую извѣстность до того времени совершенно неизвѣстному въ литературѣ имена . Впрочемъ , объ этомъ\r\nпроизведеніи было такъ много говорено во всѣхъ журналахъ , что\r\nновые подробные толки о немъ уже не могутъ быть интересны для\r\nпублики . И потому , мы не будемъ слишкомъ распространяться объ\r\nэтомъ предметѣ . Оригинальность таланта г. Достоевскаго была признана тотчасъ же всѣми , И что еще важнѣе публика тотчасъ же обнаружила ту неумѣренную требовательность въ отношеніи къ таланту г. Достоевскаго и ту неумѣревную нетерпимость къ\r\nего недостаткамъ , которыя имѣетъ свойство возбуждать только\r\nталантъ . Почти всѣ единогласно нашли въ Бѣдныхъ Людяхъ г. Достоевскаго способность утомлять читателя , даже восхищая его , и\r\nприписали это свойство , одни — растянутости , другіе неумѣренной плодовитости . Дѣйствительно , нельзя не согласиться , Что\r\nеслибы Бѣдные Люди явилось хотя десятою долею въ меньшемъ\r\nобъемѣ , и авторъ имѣлъ бы предусмотрительность поочистить ихъ\r\n- -36 СОВРЕМЕНникъ .\r\n――\r\nотъ излишнихъ повтореній однихъ и тѣхъ же фразъ и словъ ,\r\nэто произведеніе явилось бы болѣе - художественнымъ . Во второй\r\nкнижкѣ Отеч . Записокъ г. Достоевскій вышелъ на судъ заинтересованной имъ публики со вторымъ своимъ романомъ : Двойникъ .\r\nПриключенія господина Голядкина . Хотя первый дебютъ молодого\r\nписателя уже достаточно угладилъ ему дорогу къ успѣху , однако\r\nдолжно сознаться , что Двойника не имѣлъ викакого успѣха въ публикъ . Если еще нельзя на этомъ основаніи осудать второе произведеніе\r\nг. Достоевскаго , какъ неудачное и , еще менѣе , какъ не имѣющее викакихъ достоинствъ , То нельзя также и признать судъ публики неосновательнымъ . Въ Двойникѣ авторъ обнаружилъ замѣчательную силу творчества , характеръ героя концетированъ смѣло\r\nистивы въ этомъ произведенів много ; но вмѣстѣ съ этимъ тутъ ва\r\nдво страшное неумнь владѣть и распоряжаться экономически из\r\nбыткомъ собственныхъ силъ . Все , что въ Бѣдныхъ Людяхъ было\r\nизвинительными для перваго опыта недостатками , въ Двойникѣ явилось чудовищными недостатками , а это все заключается въ одномъ :\r\nвъ неумѣньи автора опредѣлять разумную мару в границы художественному развитію задуманной имъ идеи Попробуемъ объяснить\r\nнашу мысль примѣромъ . Гоголь такъ глубоко и живо концепироваль\r\nидею характера Хлестакова , что легко бы могъ сдѣлать его героемѣ\r\nеще цѣлаго десятка комедій , въ которыхъ Иванъ Александровичъ\r\nявался бы вѣрнымъ самому себѣ , хотя и совершенно въ новыхъ положеніяхъ : какъ женихъ , мужъ , отецъ семейства , помѣщикъ , старикъ и т . д . Эти комедіи , вѣтъ сомнѣнія , были бы такъ же прево ,\r\nсходны , какъ и Ревизоръ , но уже такого , какъ онъ , успѣха вмѣть ве\r\nмогли бы , скорѣе бы наскучали , нежели нравились , потому-что все\r\nуха да уха , хотя бы и Демьянова , пріѣдается . Какъ скоро поэтъ выразилъ своимъ произведеніемъ идею , его дѣло сдѣлано , и онъ долженъ оставить въ покоѣ эту идею , подъ опасеніемъ наскучать ею.\r\nДругой примѣръ на тотъ же предметъ : чтó можетъ быть лучше двухъ\r\nсценъ , выключенныхъ Гоголемъ изъ его комедіи , какъ замедлявшихъ\r\nея теченіе ? Сравнительно , онѣ не уступаютъ въ достоинствѣ ви од\r\nной изъ остальныхъ сцевъ комедіи ; почему же онъ выключилъ ихъ?\r\nПотому , что онъ въ высшей степени обладаетъ тактомъ художественной мѣры и не только знаетъ , съ чего начать и гдѣ остановиться , но и умѣетъ развить предметъ ни больше , ни меньше того , сколько нужно . Мы убѣждены , что еслибы г. Достоевский укоротилъ своего Двойника , по крайней мѣрѣ , цѣлою третью , повѣсть его могла бы\r\nимѣть успѣхъ . Но въ ней есть еще и другой существенный недостатокъ : это ея фантастическій колоритъ . Фантастическое въ наше вре\r\nмя можетъ имѣть мѣсто только въ домахъ умалишенныхъ , а не въ\r\n-РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 37\r\nлитературѣ , и находиться въ завѣлывавіи врачей , а не поэтовъ . По\r\nвсѣмъ этимъ причинамъ , Двойникъ могъ заинтересовать только не\r\nмногихъ диалетантовъ искусства , для которыхъ литературныя произведенія составляютъ предметъ не одного наслажденія , но и изучевія . Публика же состоитъ не изъ диллетантовъ , а изъ обыкновенныхъ читателей , которые читаютъ только то, что имъ непосредственно нравится , не разсуждая , почему имъ это нравится , и тотчасъ\r\nзакрываютъ книгу , какъ скоро начинаетъ она ихъ утомлять , тоже не\r\nдавая себѣ отчета , почему она имъ не по вкусу . Произведеніе , которос нравится знатокамъ и не нравится большинству , можетъ имѣть\r\nсвои достоинства ; но истинно -хорошее произведеніе есть то , которое\r\nнравится обѣимъ сторонамъ , или , по крайней мѣрѣ , нравясь первой ,\r\nчитается и второю : Гоготь многимъ не нравится , но его прочли рѣшительно всѣ ....\r\n-\r\nВъ десятой книжкѣ Отеч . Записокъ появилось третье произведе\r\nвіе г. Достоевскаго , повѣсть : Господинъ Прохарчинъ , которая даже и почитателей таланта г. Достоевскаго привела въ непріятное\r\nизумленіе . Въ ней сверкаютъ искры таланта , но въ такой густой\r\nтемвотѣ , что ихъ свѣтъ ничего не даетъ разсмотрѣть читателю ... Не\r\nвдохновеніе , не свободное и наивное творчество породило эту страную повѣсть , а что -то въ родѣ .. какъ бы это сказать ? не то умничанья , не то претензій ... иначе она не была бы такою вычурною , манерною , непонятною , болѣе похожею на какое-нибудь истинное , но\r\nстранное и запутанное происшествіе , нежели на поэтическое создавіе . Въ искусствѣ не должно быть ничего темнаго и непонятнаго ; его\r\nпроизведенія тѣмъ и выше такъ называемыхъ «истанвыхъ происшествій » , что поэтъ освѣщаетъ пламенникомъ своей фантазіи всѣ сердечвые изгибы своихъ героевъ , всѣ тайныя причины ихъ дѣйствій ,\r\nснимаетъ съ разсказываемаго имъ событія все случайное , представляя нашимъ глазамъ одно необходимое , какъ неизбѣжный результатъ\r\nдостаточной причины . Мы не говоримъ уже о замашкѣ автора часто\r\nповторять какое-нибудь особенно удавшееся ему выраженіе (какъ ,\r\nнапримѣръ , Прохарчинъ мудрецъ! ) и тѣмъ ослаблять силу его впечатлѣнія ; не говоримъ также о безпреставно встрѣчающихся и совершенно натянутыхъ Фразахъ , въ родѣ : гвоздыревый ты человѣкъ ,\r\nтузозый ты человѣкъ , и т . п .; это уже недостатки второстепенные\r\nи , главное , исправимые .\r\nКъ замечательнымъ произведеніямъ легкой литературы прошлаго\r\nгода принадлежатъ помѣщенныя въ Отеч . Запискахъ повѣсти : Небывалое въ быломъ, или былое въ небываломъ , Луганскаго , и Дересня , г. Григоровича . Оба эти произведенія имѣютъ между собою то38 СОВРЕМЕНникъ .\r\nобщее свойство , что они интересны не какъ повѣсти , а какъ мастерскіе физіологическіе очерки бытовой сторовы жизни . Мы ве скажемъ , чтобы собственно повѣсть Луганскаго не имѣла иптереся ; мы\r\nхотимъ только сказать , что она гораздо интереснѣе своими отступленіями и аксессуарами , нежели своею романическою завязкою . Такъ ,\r\nнапримѣръ , превосходная картина избы съ рѣзными окнами , всраввеніи съмалороссійскою хатою , лучше всей повѣсти , хотя входптъ\r\nвъ нее только эпизодомъ и во чѣмъ внутренно не связана съ сущвостью ея содержанія . Вообще , въ повѣстахъ Луганскаго всего антереснѣе подробности , и Небывалое въ быломъ , или былое въ небываломъ въ особенности богато интересными частностами , помимо общаго интереса повѣсти , которая служитъ тутъ только рамкою , а не\r\nкартиною , средствомъ , а не цѣлью . Объ этомъ можно было бы\r\nсказать больше , но какъ мы скоро будемъ имѣть случай высказать\r\nнаше мпѣніе о всей литературной дѣятельности , этого писателя, то пока и ограничимся этими немногими строками .\r\nО г. Григоровичѣ мы теперь же скажемъ , что у него нѣтъ ни малѣйшаго таланта къ повѣсти , но есть замѣчательный талантъ дая\r\nтѣхъ очерковъ общественнаго быта , которые теперь получили въ\r\nлитературѣ названіе физіологическихъ . Но онъ хотѣлъ сдѣлать изъ\r\nсвоей Деревни повѣсть , и отсюда вышли всѣ недостатки его произведенія , которыхъ онъ легко бы могъ миновать , еслибы ограничил .\r\nся безсвязными воѣшвамъ образомъ , но дышущими одвою мыслію\r\nкартинами деревенскаго быта крестьянъ . Неудачна также и его попытка заглянуть во внутревній міръ героини его повѣстн , и вообще ,\r\nизъ его Акулины вышло лицо довольно безцвѣтное и неопредѣленное , именно потому , что онъ старался сдѣлать изъ нея особенно интересное лицо . Къ недостаткамъ повѣсти принадлежатъ также и натянутый , изысканныя и вычурныя мѣстами описанія природы . Но\r\nчто касается собственно доочерковъ крестьянскаго быта , это блестящая сторона произведенія г. Григоровича . Онъ обнаружилъ тутъ\r\nмного наблюдательности и знанія дѣла , и умѣлъ выказать то и другое\r\nвъ образахъ простыхъ , истинныхъ , вѣрныхъ , съ замѣчательнымъ\r\nталантомъ . Его Деревня одно изъ лучшихъ беллетристическихъ\r\nпроизведеній прошлого года .\r\nСтатья Луганскаго : Русский Мужикъ , явившаяся въ третьсӥ части\r\nНовоселья , исполнена глубокаго значенія , отличается необыкновенвымъ мастерствомъ изложенія и вообще принадлежитъ къ лучшимъ\r\nфизіологическимъ очеркамъ этого писателя , котораго необыкновенный\r\nталантъ не имѣетъ себѣ соперниковъ въ этомъ родѣ литературы .\r\nСъ шестой книжки Библіотеки для чтенія тянется романъ г.РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 39\r\nВельтмана : Приключенія , почерпнутыя из моря житейскаго , который еще не кончился послѣднею книжкою этого журнала за прошлый годъ . Г. Вельтманъ обнаружилъ въ новомъ своемъ романѣ едва\r\nи еще не больше таланта , нежели въ прежнихъ своихъ произведеніяхъ , но вмѣстѣ съ тѣмъ и тотъ же самый недостатокъ умѣнія распоряжаться своимъ талантомъ . Въ его Приключеніяхъ толпится\r\nстрашное множество лицъ , изъ которыхъ многіе очерквуты съ необыкновеннымъ мастерствомъ ; много поразительно вѣрныхъ картиъ современнаго русскаго быта ; но вмѣстѣ съ тѣмъ есть лица неестественныя , положенія натянутыя , и слишкомъ запутанные узлы\r\nсобытій часто разрѣшаются посредствомъ deus ex machina . Bce , что\r\nесть прекраснаго въ этомъ романѣ , принадлежитъ таланту г. Вельтмава , который , безспорно , одинъ изъ замѣчательнѣйшихъ талантовъ\r\nнашего времени ; а все , что составляетъ слабыя стороны Приключеній , вышло изъ намѣревнаго желанія г. Вельтмана доказать превосходство старинныхъ нравовъ передъ нынѣшними . Странное направленіе ! Мы нисколько не принадлежимъ къ безусловнымъ почитателямъ современныхъ вравовъ русскаго общества , не менѣе всякаго\r\nдругаго видимъ ихъ странности и недостатки , и желаемъ ихъ исиравленія . Какъ и у славянофиловъ , у насъ есть свой идеалъ нравовъ ,\r\nво имя котораго мы желали бы ихъ исправленія ; но нашъ идеалъ не\r\nвъ прошедшемъ , а въ будущемъ , на основаніи настоящаго . Впередъ\r\nитти можно , пазадъ нельзя , и что бы ни привлекало насъ въ прошедшемъ , оно прошло безвозвратно . Мы готовы согласиться , что молодые купчики , которые кутятъ на повый ладъ и лучше умѣютъ ироматывать нажитое отцами , нежели пріобрѣтать сами , мы согласны ,\r\nчто ови страннѣе и ислѣнѣе своихъ отцовъ , которые упорно держатся старины . Но мы никакъ не можемъ согласиться , чтобы ихъ отцы\r\nне были тоже странны и нелѣвы . Молодыя поколѣнія даже купчиковъ\r\nвыражаютъ собою переходное состояніе своего сословія , переходное\r\nотъ худшаго къ лучшему , но это лучшее окажется хорошимъ только\r\nкакъ результатъ перехода , а какъ процессъ перехода , ово , разумѣетси , скорѣе хуже , нежели лучше стараго . Дѣйствуйте на исправленіе\r\nнравовъ сатирою , или—что лучше всякої сатиры —вѣрвымъ ихъ изображеніемъ ; но дѣйствуйте не во имя отжившихъ вравовъ , а во имя разума и здраваго смысла , не во имя мечтательнаго и невозможнаго обращевія къ прошедшему , а во имя возможнаго развитія будущаго изъ\r\nнастоящаго . Пристрастіе , къ чему бы оно ни прилѣпилось къ старинѣ пли новизнѣ , всегда мѣшаетъ достиженію цѣли , потому - что невольно вводитъ въ ложь человѣка , самаго страстваго къ истинѣ и\r\nдѣйствующаго по самому благородному убѣжденію . Это и сбылось съ\r\nг. Вельтманомъ въ его новомъ романѣ . Онъ придалъ безнравствен-\r\n-40 СОВРЕМЕнникъ .\r\nнымъ лицамъ своего романа такой колоритъ , какъ будто онѣ безнравственны по милости новыхъ нравовъ , а живи -де онѣ въ кошиХидскія времена , то были бы отличнѣйшими людьми . По крайней мѣрѣ , мы считаемъ себя вт правѣ сдѣлать подобное заключеніе пзъ того ,\r\nчто авторъ ногдѣ и не лумастъ маскировать своей симпатіи къ старинѣ , своей аптипатіи къ новизнѣ . Такъ , напр . , повинуясь истинѣ , онъ\r\nбезпристрастно показалъ естественныя причины страшнаго богатства купчины Захолустьева ; но въ то же время счелъ за необходимое\r\nпротивопоставить ему Селифонта Михвича , который тоже страшно\r\nразбогатѣлъ , но честностію и порядкомъ , а главное потому , что\r\n«жилъ по старому русскому обычаю » . Желали бы мы знать , что бы\r\nнаши купцы сказали объ этой утопій честваго благопріобрѣтенія огромваго имѣнія .... По мнѣвію г. Вельтмана , русскій человѣкъ , имѣющій несчастіе знать французскій языкъ , есть человѣкъ погибшій …..\r\nКакихъ , подумаешь , не бываетъ предразсудковъ у людей съ умомъ и\r\nталантомъ !...\r\nГерой романа Дмитрицкій —нѣчто въ родѣ Ваньки Капна новыхъ\r\nвременъ , или того , что Французы называютъ chevalier d'indnstrie , лицо очень возможное и вообще мастерски очерченное авторомъ . Зато\r\nгероиня . Саломея Петровна , которой выпала невыгодная роль представительницы и жертвы повѣйшихъ правовъ и знавія Французскаго языка,—лицо совершенно сказочное . Сначала она является жеманницею , холодною лицемѣркою , до пошлости неискусною актрисою , а\r\nпотомъ самою страстною женщиною , какую только можно вообразить . Дѣйствіе романа презапутанное ; въ немъ столько эпизодовъ ,\r\nсколько лицъ , а лицамъ , какъ мы сказали , счету вѣтъ . Какъ только\r\nявляется повое лицо , авторъ безъ церемоній бросаетъ героя и героиню и начинаетъ разсказывать читателю исторію этого новаго лица ,\r\nсо дня его рожденія , а иногда и со дня рожденія его родителей , по\r\nдень его появленія въ романѣ . Большая часть изъ этихъ вводныхъ\r\nлицъ изображевы или очеркнуты съ большимъ искусствомъ . Ходъ\r\nромана очень интересенъ , въ событіяхъ много истивы ; но въ то же\r\nвремя и много невѣроятностей . Когда автору вѣтъ средства естественно развязать узелъ завязки , вла завязать новый у него сейчасъ является deus ex machini. Таково , напр .., похищеніе Саломен\r\nхолопами Филиппа Савича , помѣщика кіевской губерніи — самая не -\r\nвѣроятная романическая натяжка , на какую только когда -либо рашался писатель съ талантомъ . Такихъ сказочныхъ невѣроятностей\r\nособенно много въ событіяхъ жизни Дмитрицкаго ; ему все удается ,\r\nовъ всегда выходятъ съ выгодою для себя изъ самаго затруднительнаго , самаго невыгоднаго положенія . Пріѣзжаетъ въ Москву безъ бумагъ , съ однимъ червонцемъ , останавливается въ гостивницѣ , пьетъ ,РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 41\r\nѣстъ на шпрокую ногу , — и вдругъ судьба посылаетъ ему летературщіка , который принялъ его за литератора , занимавшаго еще вчера\r\nэтотъ же самый нумеръ гостинницы , везетъ его къ себѣ , предлагаетъ у себя квартиру , дасть денегъ . Все это дѣлается по щучью\r\nвелпныю , а по моему прощенью и доказываетъ , что у г. Вельтмана\r\nбольше таланта для частностей и подробностей , нежели для созданія\r\nчего -нибудь цѣлаго , больше наклонности къ сказкѣ ,нежели къ роману , и что системы и теорів много дѣлаютъ вреда его замѣчательному таланту ...\r\nУпомянувши еще о Венгерцах , физiологическомъ очеркѣ , въ\r\nФинскомъ вѣстникѣ , мы окончимъ нашъ перечень всего особенно замѣчательнаго , что явилось въ прошломъ году по части изящной\r\nсловесности . Перечень этотъ вышелъ не великъ ; во обомногомъ мы\r\nне хотимъ упоминать вовсе , не потому , чтобы во всемъ , о чемъ\r\nумалчиваемъ , видѣли мы одно дурное и ничего хорошаго , но потому ,\r\nчто считали нужнымъ говорить только объ особенно замѣчательномъ .\r\nПо примеру Петербургскаго Сборника , въ Москвѣ изданъ былъ\r\nМосковскій , литературный и ученый , Сборникъ , который несмотря\r\nна свое славянофильское направленіе , заключаетъ въ себѣ вѣсколько\r\nинтересныхъ статей , изъ которыхъ особенно замѣчательна умнымъ\r\nсодержаніемъ и мастерскимъ изложеніемъ статья « Тарантасъ » , подписавная буквами М. З. К.\r\nОтъ чисто -литературныхъ произведеній переходя къ сочиненіямъ\r\nученаго или серьёзнаго содержанія , начнемъ съ того , что сдѣлано\r\nбыло въ прошломъ году по части русской исторіи . Скажемъ здѣсь\r\nкстати , что въ Современникъ будетъ обращено особенное вниманіе\r\nна этотъ предметъ . Кромѣ статей по части русской исторіи , журналъ нашъ , не обѣщая своимъ читателямъ полной библіографіи по\r\nдругимъ частямъ , будетъ представлять отзывы обо всемъ , чтó будетъ являться сколько-нибудь замѣчательнаго по части русской исTopia .\r\nВъ минувшемъ году , русская историческая литература продолжада двигаться въ томъ же паправленіи . которое яснѣе и яснѣе стало\r\nвъ вей обозначаться въ послѣднее время Подобно другимъ явленіямъ , отражая современную дѣйствительность , она представляетъ\r\nкакое -то переходное состояніе . Видно , что прежние источники творчества , созиданія изсякли ; но въ тоже время очень замѣтно , что въ\r\nглубинѣ современной жизни зарождается новое историческое сознаніе , ищущее формы и выраженія . Еще слабое , неустановившееся .42 СОВРЕМЕННИКЪ .\r\nоно высказывается робко и нерѣшительно ; какъ младенецъ , оно требуетъ пища , которая бы возрастила его , дала возможность опредѣлиться и войти въ сплу . Такой пищей служатъ ему историческія данныя ; подъ ихъ авторитетомъ оно развивается , чтобы потомъ надъ\r\nними же произнести свой судъ .\r\nнаходится подъ сильЭтими характеристическими чертами переходваго времени объясняются два преобладающія явленія въ теперешней русской исторической литературѣ , явленія , которыя бросаются въ глаза , — такъ онъ\r\nрѣзко выдаются впередъ . Съ одной стороны полемика , страсть къ\r\nисторическимъ теоріямъ , смѣлыя гипотезы почти исчезли ; ихъ мы\r\nуже не находимъ въ новыхъ книгахъ по части русской исторів . Скажемъ болѣе : наша историко-литературная дѣятельность весьма слаба ;\r\nзамѣчательныхъ историческихъ сочиненій вышло въ прошедшемъ\r\nгоду очень немного , да и въ тѣхъ , которыя вышли , предметъ обыкновенно излагается чисто фактически . Но зато , съ другой стороны ,\r\nиздавіе и приведеніе въ извѣстность источниковъ и всякихъ историческихъ матеріяловъ идетъ успѣшно . По всему видно , что на это\r\nобращены всѣ силы , на этомъ сосредоточено все вниманіе . Самая\r\nисторическая литература , какъ мы замѣтили\r\nнымъ вліяніемъ этого исключительно -фактическаго направленія . Понимая всю его недостаточность , мы однако не можемъ не сказать .\r\nчто оно очень отрадно и утѣшительно , особливо если посмотрѣть на него\r\nвъ связи съ предъидущимъ ваправленіемъ нашей историко - литературной дѣятельности . Теперешнее видимое безсиліе уразумѣть фактъ ,\r\nскловеніе мысли подъ авторитетъ историческаго даннаго , фактическій скептицизмъ , если позволено такъ выразиться , - находятъ полное свое оправданіе въ предшествовавшемъ необузданномъ разгуль\r\nФантастическихъ представленій , которыя считались за историческія\r\nвоззрѣнія , и въ отрывочности , скулости дѣйствительныхъ фактическихъ знавій . Прежде было легче написать книгу по части русской\r\nисторів , потому -что меньше требовалось ; легче было создать взглядъ ,\r\nтеорію , потому-что поле было , повидимому , шире , но на самомъ дѣлѣ\r\nпустѣе , безплоднѣе . По мѣрѣ того , какъ раздвигался и раздвигается\r\nкругъ историческихъ данныхъ , долженъ былъ стѣсниться просторъ\r\nдля вымысловъ , имѣвшихъ видъ историческихъ теорій ; неумышленный обманъ , невольное самообольщеніе , должны были исчезнуть передъ строгой дѣйствительностію . Въ этомъ смыслѣ мы видимъ въ те -\r\nперешнемъ сухомъ , прозаическомъ направленіи нашей иcтopичecкoй\r\nлитературы большой и необходимый шагъ впередъ и благіе задатки\r\nдзя ея послѣдующаго развитія . Мы переживаемъ великій фактъ\r\nотрезвленія мысли : онъ очень важенъ , а за будущее нечего опасаться .\r\n-РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 43\r\nВъ отношеніи къ собиранію и изданiю источников , русской исто-\r\n.\r\nрін ,, первое и самое почетное мѣсто безспорно принадлежитъ Археографической Коммиссін . Правда , что только при большихъ средствахъ и оффицiяльномъ значеніи Коммиссiи , можно предпринимать\r\nи совершать огромные труды , каковы ея изданія ; но нельзя зато не\r\nсказать , что эти изданія превосходны и удовлетворяютъ всѣмъ главнымъ требованіямъ , тѣмъ болѣе у васъ , гдѣ наука исторія еще въ\r\nзародышлѣ . На труды Коммиссін было сдѣлано , въ разное время , въ\r\nразныхъ книгахъ и журналахъ , вѣсколько замѣчаній , отчасти справедливыхъ и дѣльныхъ , отчасти несправедливыхъ ; мы могли бы прибавить къ нимъ вѣсколько словъ и отъ себя , но считаемъ это неумѣстнымъ въ бѣгломъ обзорѣ годичной литературы , и потому отлагаемъ до какого -нибудь другого , болѣе благопріятнаго случая . Въ\r\nнынѣшнемъ году Археографическая Коммиссія издала Лаврентьевскую в Троицкую Лѣтописи , составляющія первый томъ полнаго\r\nсобранія русскихъ лѣтописей , предпринятаго ею по Высочайшему\r\nповелѣвію ; въ концѣ приложены источники и параллельныя мѣста\r\nнесторовой лѣтописи , заимствованныя изъ хронографа Георгія Амартола , софійскаго харатейнаго Номоканона , харатейнаго Паремейника\r\nи печерскаго Патерика . Это первое полное изданіе Лаврентьевской и\r\nТроицкой лѣтописи и первое изданіе древнѣйшаго текста весторова\r\nВременника по всѣмъ доселѣ извѣстнымъ спискамъ . Кромѣ того , Коммиссія издала два тома дополненій къ историческимъ актамъ и первый томъ актовъ , относящихся къ исторіи Западной Росciu . Допозненія заключаютъ въ себѣ много любопытнаго и новаго , но собраніс актовъ западной Россіи еще важнѣе . Оно открываетъ новую стоpony древняго русскаго быта , которая до сихъ поръ была доступна\r\nтолько для однихъ записныхъ учевыхъ а археологовъ . (Извѣство ,\r\nчто предпринятое ученымъ протоієреемъ Григоровичемъ собраніе\r\nзападно -русскихъ граматъ , къ сожалѣнію давно уже остановилось на\r\nпервомъ томѣ , а Бѣлорусскій Архивъ - былъ единственнымъ собраніемъ такого рода , до изданія Коммиссів ). Не говоря уже о непосредственной важности этого собранія , для узнавія исторіи и внутренняго быта В. К. Литовскаго , оно представляетъ много данныхъ и для\r\nобъясненія нашей старины . Такъ вездѣ и всегда было : изъ различныхъ племенъ , которыя составляютъ народъ , однѣ непремѣнно сохраняютъ извѣстныя черты народнаго характера живѣс , цѣльнѣе ; у\r\nдругихъ онѣ болѣе сглажены ; оттого быть и исторія народа не могутъ быть поняты какъ должно безъ сравнительнаго изученія исторін и быта всѣхъ важнѣйшихъ его племенъ .\r\nПослѣ изданій Коммиссіи особеннаго вниманія заслуживаютъ труды Московскаго Общества Исторія в Древностей Россійскихъ . Въ44 СОВРЕМЕННИКЪ .\r\nнынѣшнемъ году оно было чрезвычайно дѣятельно . Въ Февралѣ мѣсяцѣ , прекративъ изданіе Русскаго Историческаго Сборника , котораго съ 1837 года выходило по книгѣ въ годъ , ито не очень исправно ,\r\nОбщество опредѣлило издавать ежемѣсячно труды своихъ сочленовъ\r\nподъ названіемъ Чтеній . До сихъ поръ эти Чтенія выходили очень\r\nаккуратно , въ дни засѣданій общества , и заключаютъ въ себѣ много\r\nноваго и чрезвычайно любопытнаго . Замѣчательными оригинальными статьями Чтевія не богаты , да и тѣ больше представляются систематическими сборниками Фактовъ , чѣмъ изслѣдованіями въ настоящемъ значеніи слова . Зато отдѣлъ историческихъ матеріяловъ\r\nпревосходенъ . Изданіе Георгія Конисскаго , лѣтописи самовидца о\r\nвойнахъ Богдана Хмѣльницкаго , перевода Коллинса о Россіи времент\r\nАлексѣя Михайловича , сдѣлаютъ нынѣшній годъ надолго памятнымъ\r\nвъ лѣтописяхъ Общества . Изданіе источниковъ малороссійской исторіи есть несомнѣнная заслуга ; мы не усомнимся поставить ее на ряду съ заслугой , которую оказала Археографическая Коммиссія изданіемъ западно-русскихъ актовъ ,— и по тѣмъ же причинамъ : чѣмъ больше мы узнаемъ о нашихъ соплеменникахъ , особенно ближайшихъ , о\r\nихъ исторіи и ввутреннемъ бытѣ , тѣмъ горизонтъ шире , тѣмъ объсмистѣе выработывается историческое воззрѣніе . Въ этомъ смыслѣ\r\nмы не можемъ не обратить вниманія на стремленіе Общества ввести\r\nвъ кругъ своихъ завятій и исторію другихъ славянскихъ племенъ состоящихъ съ нами въ болѣе отдаленномъ сродствѣ , чѣмъ Западная и\r\nМалая Россія . Съ особеннымъ удовольствіемъ прочлимы въ Чтеніяхъ прекрасную статью Палацкаго , о древнѣйшихъ земскихъ учрежденіяхъ Сербовъ и Чеховъ . Не менѣе пріятно было встрѣтить на\r\nстраницахъ Чтеній и Винодольскій законъ , къ сожалѣнію вапечатанный безъ перевода и потому недоступный для большинства читающихъ. Въ короткомъ очеркѣ трудовъ по части исторіи въ теченіи\r\nмы понеобходимости ограничиваемся указаніемъ только на то ,\r\nчто вамъ показалось особенно важнымъ ; но и кромѣ этого есть не\r\nодна статья въ Чтевіяхъ , заслуживающая полнаго вниманія , такъ\r\nнапр . , устройство полевой и станичной службы въ древней Руса , -\r\nстатья г. Бляева , составленная по вновь открытымъ источникамъ ,\r\nнапечатаннымъ здѣсь въ первый разъ ; его же статья о лѣтосчисленіи въ древней Руси ; превосходная диссертація г. Соловьева объ отношеніяхъ Новгорода къ великимъ князьямъ , перепечатанная въ Чтсніяхъ съ нѣкоторыми измѣненіями я съ прибавленіемъ , въ концѣ ,\r\nсвода всѣхъ договорныхъ грамотъ Новгорода съ князьями ; сводный\r\nтекстъ всѣхъ доселѣ изданныхъ губныхъ граматъ , составленный\r\nвесьма тщатально студентомъ московскаго университета г. Ерлыковымъ и т . д . Такимъ усиленіемъ своей дѣятельности Общество безпоргода ,РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 45\r\n-\r\n- отдѣлъ\r\nно многимъ обязано новому своему секретарю , г. Бодянскому ; ибо\r\nсъ его избравія произошли тѣ преобразованія въ изданіяхъ Общества , о которыхъ мы говорили : сверхъ того , изъ каждой книЖКИ\r\nЧтеній видно , что г. Бодянскій своими трудами принимаетъ дѣятельное участіе въ изданіяхъ Общества ; лучшая часть Чтеній\r\nматеріяловъ— принадлежитъ ему . Наконецъ, Общество издало также\r\nдвѣ замѣчательныя книги : одну г. Спасскаго критическа обслѣдованный и по нѣсколькимъ соискамъ приготовленный текстъ Книги Большому Чертежу . Этотъ важный источникъ нашей исторiн ,\r\nвъ особенности географія XVI и XVII вѣковъ , обработанъ и изданъ\r\nвесьма тщательно и добросовѣстно ; другую г. Бѣляева - о русскомъ\r\nвойскѣ , преимущественно въ XVII вѣкѣ ; ова представляетъ первую\r\nпопытку изложить предметъ вполнѣ , Фактически, на основаніи источниковъ , а не въ бѣгломъ обзорѣ . Нельзя здѣсь къ слову не замѣтить ,\r\nчто нѣкоторые рецензенты были къ ней несправедливы , и , обративъ\r\nвсе вниманіе на частныя ошибки , потеряла изъ виду ея достоинства\r\nи хорошія стороны .\r\nНаковецъ , важное явленіе въ нашей исторической литературѣ за\r\nпрошлый годъ составляютъ такъ называемые Кіевскіе акты . Временной Коммиссіей , учрежденной при кіевскомъ военномъ , подольскольскомъ и волынскомъ генералъ-губернаторѣ для разбора древнихъ актовъ , изданъ цѣлый томъ любопытныхъ документовъ ; особенно замѣчательны изъ нихъ тѣ , которые относятся къ исторіи\r\nКіевскаго Братства и объясняютъ отношенія между землевладѣльцами и поселянами . Изданіе весьма тщательно ; акты , писанные попольски снабжены переводомъ ; въ концѣ ихъ находимъ рисунки старинныхъ вещей , отысканныхъ и хранящихся въ томъ краѣ .\r\nТруды частныхъ лицъ въ отношеніи къ обработкѣ источниковъ\r\nочень немногочисленны ; но этотъ недостатокъ выкупается основательностiю , дѣльностію . Въ работахъ , предпринимаемыхъ частными\r\nлюдьми , какъ и въ изданіяхъ обществъ и правительства , весьма замѣтво стремленіе подвести окончательные итоги подъ прежнія труды и привести вхъ въ извѣстность и оцѣнить . Не такъ быстръ ходъ\r\nвпередъ , какъ переработка сдѣланнаго прежде , кое-какъ , на удачу ,\r\nво всякомъ случаѣ безъ общей мысли , порядка и системы . Это возвращеніе на себя очень важно ; будучи , повидимому , повтореніемъ одного и того же , оно на самомъ дѣлѣ есть приготовленіе основы для\r\nноваго зданія . Вообще , добросовѣстность , основательность , замѣтвыя\r\nвъ историческихъ трудахъ послѣдняго времени , показываютъ , что\r\nнаше авось , которое мы по странному заблужденію , долго считали за\r\nдостоинство , начинаетъ исчезать . Это хорошій признакъ46 СОВРЕМЕНникъ .\r\nИзъ частныхъ трудовъ надъ источниками упомянемъ о собранін\r\nкратически обработанныхъ источниковъ исторiн русскаго права изДанномъ экстр . проф дерптскаго университета . Тобіеномь . ( ' ) Въ\r\nэтомъ собравій , кромѣ Русской Правды того же автора , извѣстной\r\nпублякѣ еще съ 1814 года , помѣщены договоры Варягонъ съ Греками ,\r\nСмоленска съ Ригой , Новгорода съ князьями и Нѣмцами . Сходные\r\nмежду собою сличены и представлены въ синопсисѣ съ варьянтами\r\nи критическими обоврѣніями списковъ ; сверхъ того приложены facsimile Трудъ этотъ болѣе замѣчателевъ по мысли , чѣмъ по выполненію : такъ , по крайней мѣрѣ , въ отношеніи къ Русской Правдѣ , въ\r\nкоторую вкрались у г. Тобіева многія важныя ошибки .\r\nГораздо важнѣе, основательнѣе и богаче результатами трудъ\r\nг Калачова надъ Русской Правдой , изданный въ концѣ нынѣшняго\r\nгода , подъ заглавіемъ : Предварительвья юридическія свѣдѣнія для\r\nполнаго объясненія Русской Правды . Здѣсь мы находимъ самое подробное исчисленіе и оцѣнку всего , что было сдѣлано доселѣ въ отношеніи къ этому памятнику : всѣ изданія указаны , всѣ мнѣнія разсмотрѣны и взвѣшены ; съ особенной тщательностью составленъ обзоръ списковъ Правды , числомъ до пятидесяти , изъ которыхъ около\r\nтридцати впервые стали извѣстны чрезъ г. Калачова . За тѣмъ слѣдуетъ превосходное изданіе самаго текста Правды по всѣмъ пятидесяти спискамъ , съ варьянтами , въ систематическомъ порядкѣ . Наконецъ , выбраны и напечатаны всѣ статья , подходящія къ Русской\r\nПравдѣ по своему содержанію и разбросанныя въ различныхъ древнихъ памятникахъ . Такимъ образомъ , всѣ предварительныя работы\r\nвъ отношеніи къ этому загадочному юридическому сборнику совершены классически , превосходно г. Калачовымъ . Собственно критическая разработка не замедлитъ явиться , когда есть теперь подъ руками такіе богатые , отлично приготовленные матеріялы , и мы можемъ уже провидѣть время , когда столько важный и неизбѣжный вопросъ о происхожденіи в значеній Правды въ исторіи вашего зако-\r\n- Незадолго до выхода въ\r\nбыли г. Калачовымъ чеособливо , съ словаремъ ,\r\nНазначение этого взданодательства разрѣшится окончательно .\r\nсвѣтъ этой замѣчательной работы изданы\r\nтыре главныхъ основныхъ текста Правды\r\nfac-simile и сравнительной таблицей статей .\r\nнія было попреимуществу учебное .\r\nКъ числу лучшихъ пріобрѣтеній русской исторической литера\r\nтуры за минувшій годъ принадлежитъ также книга покойнаго академика Аделунга : Критико -библіографическое обозрѣніе путешествій\r\n( * ) Книга Тобіена напечатана еще въ 1845 году , но сдѣлалась извѣстной не\r\nранѣе 1846 года . Поэтому мы и включили ее въ это обозрѣніе .РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 47\r\nвъ Россію до 1700 года , изданная его сыномъ Въ ней мы находимъ\r\nперечисленіе всѣхъ путешествовавшихъ въ Россію съ древнѣйшихъ\r\nвремен, и оставявшихъ описанія нашего отечества , съ самыми подробными библiографическими свѣдѣніями объ этихъ описаніяхъ .\r\nЗнатоки говорятъ , что въ ней есть некоторыепропуски и недосмотры ; тѣмъ не менѣе появленіе этой книги чрезвычайно важно . Ова\r\nпривела въ извѣстность одинъ изъ богатѣйшихъ источниковъ вашей\r\nисторіи , особливо нашего внутренняго быта. Изъ предисловiя видно ,\r\nчто покойный ученый , кромѣ этого указателя , задумывалъ еще напечатать собраніе неиздавныхъ пвостранныхъ извѣстiй о древней Россіи я подробный указатель вообще всего того , что иностранцы писаля о нашемъ отечествѣ . до начала XVIII вѣка . Изъ этого видно ,\r\nчто Алелунгъ особенно трудился надъ иностранными источниками руской старины и пополнилъ бы весьма чувствительный промежутокъ\r\nвъ нашей исторической литературѣ , еслибъ смерть не помѣшала ему\r\nпривести въ исполненіе вачагыя работы . Это очень жаль , тѣмъ болѣе , что едвали скоро сыщется достойный продолжатель его трудовъ . Какое -то несправедливое предубѣжденіе противъ извѣстій ипостранцевъ , ведущее свое начало изъ до -петровской Руси и не сломленное даже полуторастолѣтней реформой ,оставляетъ весьма богатый\r\nисточникъ нашей исторіи въ тѣви ; мы по предацію вѣрамъ еще, что\r\nони писали объ насъ пристрастно , съ ненавистью , и что ихъ извѣстія\r\nникуда негодятся . Въ практической жизни держась уже другихъ началъ и разубѣдившись во многомъ , мы продолжаемъ по привычкѣ\r\nтвердять старое въ наукѣ . По вѣчнымъ законамъ историческаго развитія , фактъ и у насъ предупредилъ сознаніе , и ово до сихъ поръ\r\nпредставляетъ какой-то складочный магазинъ , гдѣ мы хранимъ всякій хламъ , но на что уже негодный въ обыкновенномъ быту . Спору\r\nвѣтъ , что многое иностранцы не такъ поняли или передали ошибочно ; у нахъ мы встрѣчаемъ промахи , отчасти умышленныя неправды , ложныя извѣстія , для которыхъ можно найти много объясвеній . Но все это очень обыкновенная принадлежность разсказовъ иностранцевъ , которые не долго жили въ описываемой ими странѣ , или ,\r\nпо различнымъ обстоятельствамъ , не могли быть совершенно безористрастны ; въ этомъ смыслѣ тѣ , которые были у насъ , не хуже писали о Россіи , тѣмъ другіе путешественники о другихъ земляхъ ;\r\nоднако , никто не смотритъ съ такимъ предубѣжденіемъ, на ихъ отзывы , какъ мы . Замѣтьте также , что больше всего заподозрѣны извѣстія иностранцевъ о нашемъ внутреннемъ бытѣ ; но именно онѣто , какъ нарочно , болѣе другихъ носятъ на себѣ печать истины\r\nдостовѣрности . Чѣмъ ближе мы знакомимся съ туземными источниками , чѣмъ пристальнѣе вникаемъ въ старинные обычаи , доселѣ еще\r\nи48 СОВРЕМЕННИКЪ .\r\nсохранившіеся въ простомъ народѣ , тѣмъ вѣрнѣе и справедливѣе\r\nпредставляются намъ иностранныа извѣстія , отвергаемыя хакъ умышленныя велѣпицы . Мы могли бы представить много разительныхъ\r\nпримѣровъ на выдержку , но здѣсь не мѣсто .\r\nВотъ сколько сдѣлано въ минувшемъ году въ отношеніи къ источникамъ русской иҫторін . Множество издано впервые ; множество издано вновь , потому-что прежнія изданія оказались неудовлетвори -\r\nтельными . Совершено нѣсколько первоначальныхъ критическихъ\r\nработъ надъ важнѣйшими памятниками старины ; самое поле русской\r\nисторіи разширилось привятіемъ въ ея составъ исторіи Западной и\r\nМалой Россіи ; словомъ , всѣ источники затронуты , все ,\r\nдать ключъ къ нашей старинѣ , болѣе и болѣе приводится въ извѣстность и дѣлается общедоступнымъ ; наконецъ , самая иностранная литература о Россіи начиваетъ получать въ наукѣ право гражданства\r\nи находитъ у васъ добросовѣстныхъ и ученыхъ дѣлателей .\r\nчто можетъ\r\nСобственно историческая литература ( разумѣя подъ этимъ названіемъ сочиненія по русской исторіи ) сравнительно бѣдна . Укажемъ\r\nна продолженіе замѣчательной книги Бутурлина : «Исторія смутнаго\r\nвремени » ; въ минувшемъ году вышелъ третій томъ ея ; далѣе на книгу Полеваго : « Обозрѣніе Руской исторіи до единодержавія Петра Великаго » , и на сочиненіе Вейдемейера : « Дворъ и замѣчательные люди\r\nвъ Россіи во второй половинѣ XVIII столѣтія » . Но особенно важными , какъ по своему внутреннему достоинству , такъ и по другимъ\r\nпричинамъ , кажутся намъ : « Исторический сборникъ » Валуева , « Исторія Христіанства въ Россіи » архимандрита Макарія и « Изслѣдованія »\r\nг. Погодина . Скажемъ нѣсколько словъ о каждомъ изъ этихъ со .\r\nчиненій .\r\n-\r\n«Историческій и статистический сборникъ » покойнаго Валуева ,\r\nпо своему направленію , цѣли и основной мысли , есть явленіе , составляющее эпоху въ исторической русской литературѣ . Еслибы вашлись ближайшие продолжатели этого предпріятія что очень сомнительно , оно мало по малу привело бы , наконецъ , къ весьма\r\nважнымъ результатамъ ; ибо мысль сблизить различные славянскіе\r\nнароды и племена , привести ихъ ко взаимному уразумѣнію , къ сознанію ихъ національнаго единства есть , безспорно , одно изъ лучшихъ , благороднѣйшихъ и отраднѣйшихъ современныхъ явленій ; такая мысль не осталась бы безъ отзыва и у насъ ; рано или поздно , она\r\nнашла бы сочувствіе . Г. Валуевъ началъ издавать сборникъ съ цѣлью познакомить Россію со всѣми сторонами прошедшей и тепереш\r\nней жизни прочихъ Славянъ . Къ сожалѣнію , онъ не хотѣлъ или не\r\nумѣлъ возвыситься до историческаго безпристрастія , главнаго и необходимаго условія для осуществленія такой цѣли ; онъ привилъ къРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 49\r\nясполненію задачи важные предразсудки , историческія и національныя предубежденія и какую-то исключительность , разко противорѣчащія осяовной его мысли и разрушающія ее въ самомъ, основаніи .\r\nОни -то привели издателя къ страннымъ , неестественнымъ воззрѣніямъ , къ превратной оцѣнкѣ прошедшихъ и современныхъ историческихъ явленій . А задуманъ планъ широко , и первое его выполненіе ,\r\nза исключеніемъ замѣчеввыхъ недостатковъ , подавало большія надежды въ будущемъ . Теперь это предпріятіе , вѣроятно , рушится ; издателя ужь нѣтъ въ живыхъ , и когда - то найдется другой . который\r\nстанетъ преслѣдовать эту цѣль такъ же ревностно , такъ же неутомимо . Если мы ошибаемся , тѣмъ лучше .\r\n«Исторія Христіанства въ Россіи до В. К. Владиміра » , составленная архимандритомъ Макаріемъ , есть образцовая классическая книга по этой части . Мы , съ свсей стороны , не рѣшаемся разбирать е\r\nи произнести о ней какое -либо сужденіе . Мы даже убѣждены , что у\r\nнасъ очень немного такихъ людей , которые въ званій предмета могли бы стать въ уровень съ ученымъ авторомъ и быть его достойными критиками . Изумительная начитанность , огромныя свѣдѣнія невольно поражаютъ читателя на каждой страницѣ . Очень замѣчатель.\r\nно , что многіе изъ нашихъ лѣтописныхъ сказавій о распространенir\r\nи принятій у васъ христіянской вѣры , заподозрѣнныя критикой и UTнесенаныя къ числу легендъ , оправдываются авторомъ и доказываются или прямыми историческими свидѣтельствами , или весьма основательными и остроумными соображеніями .\r\n«Изслѣдованія » г. Погодина о древнѣйшемъ період русской истоpiи изданы Московскимъ ОбществомъИсторіи и Древностей , въ трехъ\r\nтолстыхъ томахъ . Собственно говоря , это «Изслѣдованія » не есть\r\nвовое явленіе въ русской исторической литературѣ . Первый и второй\r\nтомы составлены изъ статей и сочиненій , большую частью уже давво\r\nизвѣстныхъ публикѣ ; нѣкоторыя изъ нихъ измѣнены , но многія перепечатаны безъ всякихъ поправокъ ; такія же статьи находимъ и въ\r\nтретьсмъ томѣ , въ которомъ , однако , гораздо болѣе новаго , чѣмъ въ\r\nдвухъ первыхъ . Сочиненіе г. Погодина не оправдало нетерпѣливаго\r\nожиданія многихъ . Мы въ немъ нашли большею частью одно старое .\r\nвсѣмъ уже давно извѣстное и теперь столько же сомнительное , поллежащее переработкѣ , какъ оно прежде , въ свое время , было и ново\r\nи занимательно . Гораздо интереснѣе и свѣжѣе другихъ третій томъ ;\r\nздѣсь попадаются прекрасныя статьи , прекрасныя отдѣльныя мѣста ,\r\nно въ цѣломъ и ими мы не довольны Любимой мысли о скандинавогерманскомъ происхожденіи Варяговъ все принесено въ жертву , даже\r\nтакія данный , о которыхъ никто не споритъ , ни самъ г. Погодинъ .\r\nОтъ -того книга исполнена историческихъ парадоксовъ , очевидныхъ\r\nТ. I. Отд . III .50 СОВРЕМЕННИКЪ .\r\nнатяжекъ , важныхъ промаховъ и рѣзкихъ противорѣчій . Общія обозрѣнія и взгляды странны , причудливы ... Но что всего неприятнѣе\r\nдѣйствуетъ на читателя , это тонъ полемики , особливо противъ Каченовскаго и такъ -называемой скептической школы . Вообще говоря , книга г. Погодина была въ прошедшемъ году представителемъ\r\nстарой исторической литературы между молодыми ея подростками .\r\nЕслибъ она вышла лѣтъ десять или двадцать раньше , она завяла бь\r\nпервое мѣсто , въ этомъ нѣтъ сомнѣнія ; теперь она анахронизмъ\r\nтолько напомнившій собою былое время .\r\nВотъ , кажется , всѣ особенно замѣчательныя явленія нашей исторической литературы за прошлый годъ ; кромѣ того , въ журналахъ\r\nи сборникахъ помѣщались по времсвамъ статьи и матеріялы по русской исторіи ; такъ мы съ большимъ удовольствіемъ прочаи въ «Московскомъ Сборникз » статью г. Соловьева : « О родовыхъ отношеніяхъ\r\nмежду князьями древней Руси »> ; въ «Отечественныхъ Запискахъ »\r\n«Матеріалы для исторіи Петра Великаго » , « О торговлѣ Волжскихъ\r\nБолгаръ » , г. Савельева . Впрочемъ , сравнительно , такихъ статей\r\nбыло въ минувшемъ году меньше противъ прежняго .\r\n-\r\nКакіе результаты выведемъ мы изъ этого обозрѣнія ? Они показаны уже отчасти въ началѣ . Очевидно , мы мало по малу сосредоточиваемся , запасаемся силами , какъ бы приготовляясь къ серьёзной ,\r\nтрудной работѣ . Покуда это еще высказывается отрицательно. Сравнивши нашу прежнюю историко-литературную дѣятельность съ теперешней , мы найдемъ , что послѣдняя , по количеству квигъ и статей , почти ничтожна . Но именно этотъ фактъ мы и считаемъ чрезвычайно важнымъ . Теперь больше людей , занимающихся русской\r\nисторіей ; масса знающихъ много увеличилась , потому-что извѣствое\r\nпрежде однимъ знатокамъ и записнымъ археологамъ , стало общедоступнымъ . Если теперь пишутъ меньше , то это , конечно , не потому ,\r\nчто меньше свѣдущихъ людей . Нѣтъ ! вопросы стали глубже , требованія возвысились , а вмѣстѣ и неудовлетвореніе сильнѣе стало чувствоваться . Мы видимъ , читая прежнiя историческія изслѣдованія ,\r\nчто и писатели и публика обыкновенно довольствовались самыма\r\nповерхностныма рѣшеніями историческихъ задачь , которыми теперь\r\nве убѣдишь никого , даже и тѣхъ , которые занимаются русской исторіей слегка , не говоря уже , что о многихъ вопросахъ , теперь общахъ для всѣхъ , прежде не было и помину . Отъ этого-то , первый выходъ нашей исторической литературы изъ прежняго , полумладенческаго состоянія и обнаружился въ какой -то слабости , безжизненности ,\r\nбезцвѣтной дѣятельности . Вопросы прибывали вновь , разрѣшеніе\r\nпрежнихъ болѣе и болѣе оказывалось неудовлетворительнымъ , а приступить къ новому недоставало ни средствъ , ни силъ , потому-чтоРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 51\r\nне было еще твердаго , постояннаго , выработаннаго сознанія . Такъ\r\nпродолжается до сихъ поръ и , вѣроятно , продолжится еще долго .\r\nМы увидимъ множество прекрасныхъ классическихъ пріуготовительныхъ трудовъ , драгоцѣнныхъ собраній источниковъ , много важныхъ открытії для исторіи , по эпоха творчества , созидавія , едва ли\r\nскоро наступитъ въ нашей исторической литература . Она необходимо\r\nесть актъ сознанія , самоуразумѣнія народа ; когда мы поймемъ себя ,\r\nтогда явится у насъ и исторія ; а это условіе есть одно из самыхъ\r\nтрудныхъ , самыхъ тяжело -дающихся . Вспомнимъ только то стран .\r\nное положеніе , въ которое мы до сихъ поръ были поставлены , отчасти и теперь еще находимся : намъ извѣстны всѣ современные европейские вопросы ; извѣстно , какъ и почему они явились , какъ развивались и на чемъ стоитъ теперь ; и въ то же время , вопросы , самые обыкновенные , простые , давно уже разрѣшенные у образованныхъ народовъ , если они только къ намъ относятся и къ нашему быту , приводятъ насъ въ величайшее затрудненіе : мы не умѣемъ ихъ\r\nпоставить , не умѣемъ даже за нихъ взяться ; всего чаще они остаются почти незамѣченными , по крайней мѣрѣ , не обращаютъ на себя\r\nтого пристальнаго , серьёзнаго , выдержаннаго вниманія , которое необходвмо для ихъ разрѣшенія . Что это значитъ ? Тó , чтомы все еще\r\nболѣе пользуемся чужими трудами , чѣмъ своими силами , что , по видимому , богатые опытностью , мы на самомъ дѣлѣ еще очень мало\r\nжили и дѣйствовали самостоятельно : ссылаемся на всѣхъ , кто съ\r\nнами не согласенъ , за которыми , конечно , огромное большинство .\r\nВо всемъ этомъ мы видимъ непреложный заковъ историческаго развитія ! Какъбы ни была благопріятна , даже блистательна обстановка\r\nчеловѣка или народа , жизнь все -таки возьметъ свое , не сдѣлаетъ ни\r\nодного прыжка , не выброситъ ни одного звена изъ своей цѣпя . Окружите мальчика самыми счастливыми условіями для его развитія , всетаки онъ не сдѣлается вдругъ совершеннолѣтнимъ человѣкомъ : жизнь\r\nего можно ускорить, но постепенность ся невозможно нарушать . Отъ\r\nтого часто подъ блестящей оболочкой скрывается бѣдное содержаніе .\r\nподъ видимымъ умственнымъ пресыщеніемъ неразвитость , нравственное малолѣтство . Въ такое положеніе поставила исторія многія\r\nславянскія племена , въ томъ числѣ и насъ . Этимъ объясняется , почему у насъ нѣтъ еще своей исторической литературы : мы пе умѣемъ\r\nдаже посмотрѣть на себя какъ должно .\r\n――\r\nВпрочемъ , періодъ самосознанія уже начинаетъ наступать . Это видно во всемъ ; конечно , покуда еще болѣе въ ежедневномъ быту , нежели\r\nвъ литературныхъ и другихъ явленіяхъ , все еще выражающихъ предпочтительно старое , за которое и авторитетъ давности и большинство мнѣній . Когда мышленіе станетъ , наконецъ , и для насъ дѣйстви52 СОВРЕМЕНникъ .\r\n-\r\nгельною потребностью , а не средствомъ пріятно провести время или\r\nпускать пыль въ глаза , какъ теперь по большей части , наша историческая литература необходимо измѣнитъ свое направленіе . Изъ\r\nпріуготовительной по преимуществу , она перейдетъ въ критическую .\r\nВѣкъ изученія оффиціяльной , торжественной , праздничной стороны\r\nнашей исторіи кончился ; теперь должно наступить время изученія\r\nнашей будничной , закулисной домашней жизни съ тѣхъ поръ , какъ\r\nмы себя знаемъ и насъ знаютъ . Эта не -лицевая сторона нашей исторів , тѣ дѣйствія , въ которыхъ мы не церемонилась и были тѣмъ ,\r\nчѣмъ въ самомъ дѣлѣ были , всего ясвѣе покажутъ намъ , что мы такое ? стали теперь хуже или лучше противъ прежняго ? вдемъ лв впередъ или назадъ ? какъ и отчего происходили въ насъ перемѣны ,\r\nнадъ которыми мы недоумѣваемъ ? Словомъ , потребность самосознавія приведетъ насъ естественно , логически къ изученію нашего внутренняго быта предпочтительно передъ внѣшнимъ , исторіи цивилизаціи - передъ политической историей . Задатки есть . Мнѣніе образованвыхъ людей уже склоняется въ эту сторону ; неестественныя краски , поддѣльный лоскъ , наведенные на нашу исторію , начинаютъ\r\nсходить , и истина разоблачаться .\r\nСудя по слухамъ , въ наступающемъ году русская историческая\r\nлитература должна обогатиться нѣсколькими новыми , замѣчательными сочиненіями и изданіями . Преосвященный Филаретъ , apxienuскопъ рижскій , намѣренъ , какъ мы слышали , издать свою Исторію\r\nРусской Церкви ; знаемъ навѣрное , что г. Соловьевъ уже отпечаталъ\r\nболѣе половины новаго своего сочиненія : «Объ отношеніяхъ между\r\nрусскими князьями отъ Рюрика до смерти Іоанна Грознаго » ; мы\r\nслышали также , что гр . Толстой приготовилъ « Исторію Финансовъ\r\nвъ Россіи до Императрицы Екатерины П » ; г. Калачовъ приготовляетъ изданія : «Сошнаго Письма» и «Церковныхъ Уставовъ» , по\r\nмножеству списковъ , отчасти уже извѣстныхъ , отчасти новыхъ ,\r\nеще не напечатанныхъ , и т . д . Все это очень любопытно и тѣмъ болѣе , что за достоинства нѣкоторыхъ изъ этихъ трудовъ заранѣе ручаются имена ихъ составителей .\r\nP. S. Когда эта статья была уже написана , вышли въ свѣтъ :\r\n«Сборникъ Статей » г. Погодина о различныхъ историческихъ предметахъ и лицахъ , обѣщанный въ предисловіи къ «Изслѣдованіямъ » ;\r\nэти статьи перепечатаны изъ разныхъ повременныхъ изданій , въ\r\nкоторыхъ онѣ были помѣщены ; « Сводный Текстъ Судебника » , составленный г. Тобіеномъ и составляющій продолженіе его собранія источниковъ русскаго права .\r\nИсторія русской словесности , преимущественно древней\r\nXXXIII публичныя лекціи г. Шевырева (доселѣ вышло двѣ части ),РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 53\r\nпринадлежитъ къ замѣчательнымъ явленіямъ ученой русской литературы прошлаго года . Въ этомъ сочиненіи авторъ обнаружилъ короткое знакомство съ источниками , обширную начитанность , словомъ , эрудицію , которая сдѣлаза бы честь самому кропотливому немѣцкому гелертеру . При этомъ , опо отличается глубокимъ и искреннимъ убѣжденіемъ , самою наивною добросовѣстностью , которыя , одвакожь , не помѣшали трудолюбивому и почтенному профессору представлять факты въ самомъ неистинномъ видѣ . Это странное явленіе\r\nбудетъ очень понятно , если взять въ соображеніе , какую ужасную\r\nсилу имѣетъ надъ здравомысліемъ человѣка лухъ системы , обаяніе\r\nготовой идеи , еще прежде изученія Фактовъ принятой за вепреложноистинную . Вотъ причина , почему г. Шевыревъ въ духовныхъ сочиненіяхъ древней и старой Руси непремѣнно хочетъ видѣть произведенія народной русской словесности , а въ русскомъ сказочномъ витязѣ Ильѣ Муромцѣ находитъ что -то общее съ Сидомъ , рыцарственнымъ героемъ національныхъ испанскихъ романсовъ ... Вѣдь ученый\r\nи трудолюбивый Венелинъ находилъ же Атиллу Славяниномъ , а въ\r\nМеровингахъ Франкскихъ видѣлъ славянскихъ «мировыхъ» или «міровыхъ » — не помнимъ , право ... Это доказываетъ , что господа ученыс , платя дань человѣческой слабости , бываютъ подвержены такимъ же странностямъ , какъ и самые простые , вовсе безграмотные\r\nлюди ... Можетъ быть , это происходитъ отъ-того , что они , какъ говоритъ простой народъ , зачитываются , и у нихъ умъ за разумъ заходитъ ; можегъ быть , это происходитъ и отъ другихъ причинъ\r\nзнаемъ ; но знаемъ только то , что духъ системы и доктрины имѣетъ\r\nудивительное свойство омрачать и фанатизировать даже самые свѣтлые умы ... Впрочемъ , книга г. Шевырева , внѣ своего направленія ,\r\nимѣетъ много достоинствъ , какъ памятникъ примѣрнаго трудолюбія\r\nв добросовѣстной , хотя и односторонней учевости . Болѣе всего важны примѣчанія , которыми снабжена она и куда отнесены авторомъ\r\nсамые интересные факты , которые съ особеннымъ упорствомъ отказались свидѣтельствовать въ пользу любимыхъ идей его . Замѣчательна еще книга г. Шевырева и тѣмъ , что подала поводъ къ четыремъ прекраснымъ кратическимъ статьямъ ( въ Отеч . Запискахъ ,\r\n№№ 5 и 12 , въ Библіотекѣ для Чменія и Финскомъ Вистник ).\r\n- не\r\nКъ числу блистательнѣйшихъ пріобрѣтевій по части учебной русской литературы вообще , а не одного прошлаго года , принадлежитъ\r\nвышедшее въ прошломъ году второе отдѣленіе второй части Руководства къ Всеобщей исторіи - сочиненіе профессора Лоренца . Этою\r\nкнижкою заключается средняя исторія . Съ нетерпѣніемъ ожидаемъ\r\nпродолженія и окончанiя этого превосходнаго труда .54 СОВРЕМЕННИКъ .\r\nИсторія Консульства и Импеpiu , Тьера , появилась въ двухъ переводахъ . Вышла шестая часть Всемірной Исторіи Беккера .\r\n-\r\nНравы , Обычаи и Пам итники всѣхъ народовъЗемнаго Шара ,изданіе гг . Семена и Стойковича , превосходными иллюстрированными\r\nкартинами и политипажами , и вообще типографскимъ изяществомъ\r\nзатмило собою всѣ когда -либо являвшіяся въ Россіи такъ -называемыя великолѣнныя и роскошныя изданія . Содержаніе книги соотвѣтствуетъ ея внѣшнему достоинству и что даетъ ей особенную\r\nесть не переводъ , а оригинальный трудъ двухъ русскихъ литераторовъ , которые , пользуясь иностранными источниками , умѣли придать ему достоинство одушевленнаго одною идеею сочиненія . Въ вышедшей книге содержится описаніе Индустана , слѣланное г. Тютчевымъ , и Заганскаго Полуострова , сдѣланное г. Стойковичемъ . Во второй книгѣ издатели обѣщаютъ описаніе Китая и\r\nЯпоніи .\r\nважность --\r\nВъ журналахъ прошлаго года было очень много пнтересныхъ\r\nстатей ученаго содержанія , оригинальныхъ и переводныхъ . Изъ\r\nпервыхъ въ особенности можно указать : на седьмое и восьмое Письма объ изученіи природы , Искандера ; Кочующіе и оспѣдло живущіе\r\nвъ Астраханской Губерніи иногородцы , барона Ѳ . А. Бюлера ; Европейскія желѣзныя дороги , въ историческомъ , географическомъ и\r\nстатистическомъ отношеніяхъ (въ Отеч . Запискахь ) ; Нога и рука человѣка , С. С. Куторги (въ Библіотекѣ для Чтенія ) ; Жизнь и\r\nправы змѣй ; Жизнь и нравы пауковъ , г. Ушакова (въ Финскомъ Вѣстники ). Изъ переводныхъ статей особенно замѣчательна — Оливеръ\r\nКромвель (въ Отеч . Запискахъ) . Знаменитое ученое твореніе Гумбольдта было переведено въ Отеч . Запискахъ подъ именемъ Космоса , а въ Библіотеки для Чтенія подъ именемъ Козмоса . Нельзя не\r\nотдать справедливости обоимъ журналамъ за ихъ поспѣшность познакомить русскую публику съ произведеніемъ великаго ученаго ,\r\nстоль важнымъ по предмету и написавнымъ популярно ; но едва ли\r\nоба журнала достигли своей цѣли . Популярность изложенія Гумбольдта чисто -нѣмецкая , слѣдовательно , вполнѣ доступная только\r\nлюдямъ , спеціяльно занимающимся естественными пауками и астрономією . Въ этомъ отношеніи , гораздо полезнѣе перевода обоихъ\r\nжурналовъ была статья въ сѣверной Пчелѣ (№ № 175 180) :\r\nАлександръ Гумбольдтъ и его Вселенная (Kosmos) . Не знаемъ , от-\r\n-\r\nкуда переведена или кѣмъ написана ова , но непосвященоыхъ въ\r\nтаинства науки она знакомитъ съ книгою Гумбольдта больше и лучше , нежели переводы этой книги въ обоихъ журналахъ .\r\nВъ Финскомъ вѣстники переводится знаменитое твореніе\r\nТьерри : Завоеваніе Англіи Норманнами . Это сочиненіе , конечно , неРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 55\r\nново вездѣ , кромѣ Россіи , и отъ -того мысль Финскаго Вѣстника перевесть его заслуживаетъ похвалы и благодарности .\r\nВъ послѣднее время много стало появляться книгъ , брошюръ и\r\nстатей по спеціяльнымъ предметамъ . Конечно , истинно хорошихъ\r\nмежду ними еще мало , но всѣ онѣ важны , какъ свидѣтельство дѣль\r\nнаго направленія литературы . Такъ , напр . , въ прошломъ году вышли весьма замѣчательвыя книга , которыя мы только поименуемъ ,\r\nтакъ какъ о нихъ было уже много говорево въ журналахъ : первая\r\nкнига Записокъ Русскаго Географическаго Общества ; Объ источникахъ и употребленіи статистическихъ свѣдѣній , г. Журавскаго ; Нижегородская ярморка в 1843, 1844 и 1845 годахъ , г. Мельникова ,\r\nв пр . Особенно пріятно видѣть , что появляется довольно много\r\nкнигъ , брошюръ и статей , касающихся не только сельскаго хозяй\r\nства , въ его техническомъ значеній , но и быта того многочисленнаг\r\nкласса людей , который играетъ такую великую роль въ отношеніи къ\r\nсельскому хозяйству , какъ живая в разумная производящая сила .\r\nОсобенно заслуживаетъ вниманiя , въ 103 Московскихъ вѣдомостей, превосходная статья С. А. Маслова Жаръ и Жатва Хлѣба (Лѣтнія замѣтки въ Московской Губерніи ). Эта замѣчательная\r\nстатья , за которую почтеннаго автора благословитъ всякій другъ человѣчества , была перепечатана почти во всѣхъ журналахъ , издающихся отъ правительственныхъ вѣдомствъ .\r\n— >\r\nМы не упомянули о нѣсколькихъ замѣчательныхъ книгахъ , показавшихся въ концѣ прошлаго года , для того , чтобы начать съ нихъ отдѣлъ Критики и Библіографій Современника . Но прежде скажемъ нѣсколько словъ объэтомъ отдѣлѣ нашего журнала . Почти во всѣхъ другихъжурналахъ , критикасоставляетъ особый отъ библіографіи отдѣлъ .\r\nПишущій эти строки семилѣтнимъ тяжкимъ опытомъ дозналъ невыгоду такого раздѣленія . Подъ критикой разумѣется статья извѣстнаго\r\nобъема и даже особеннаго отъ рецензіи тона . Замѣчательныхъ книгъ ,\r\nподлежащихъ вѣдомству серьёзной критики , у насъ выходитъ такъ мало , что обязанность писать по критикѣ каждый мѣсяцъ поневолѣ дѣлается чѣмъ-то въ родѣ тяжелой поставки ; ибо много замѣча гельнаго\r\nпечатается въ журналахъ . Поэтому , представляя отчеты ваша публикѣ о всѣхъ болѣе или менѣе примѣчательныхъ явленіяхъ русской\r\nлитературы , мы не будемъ нисколько заботиться , что выйдетъ изъ\r\nнашего разбора критика или рецензія . Пусть сами читатели наши\r\nрѣшаютъ это , каждый по своему вкусу и разумѣнію . Этимъ мы надѣемся доставить имъ услугу , избавивъ журналъ нашъ отъ балласта\r\nмногословія и надутости , неизбѣжнаго иногда при двойномъ раздѣленів критики : на большую , или собственно критику , и малую , или рецензію . Критика наша , какъмы сказали выше , будетъ обращать вни-\r\n-56 СОВРЕМЕнникъ .\r\n•\r\nманіе на всѣ сколько -нибудь замѣчательныя сочиненія по части русской исторіи ; за тѣмъ болѣе всего обратитъ она свое вниманіе на\r\nпроизведенія чисто-литературныя ; но въ отношеніи и къ нимъ , мы\r\nне обѣщаемъ полной библіографіи , ибо о книгахъ ничтожныхъ\r\nдаже отрицательно , по нашему мнѣнію , не стоитъ труда ни писать ,\r\nни читать . Мы даже будемъ считать нашею обязанностію , изъ уваженія къ публикѣ и самимъ себѣ , преходить молчаніемъ дюжинныя\r\nпроизведенія дюжинныхъ писакъ , которые успѣли уже пріобрѣсти\r\nсебѣ позорную извѣстность , печатно доказавъ бездарность свою .\r\nСъ другой сторовы , чуждые всякихъ притязаній на энциклопедическуюмногосторонность познаній , мы не будемъ ничего говорить о\r\nспеціяльныхъ сочиненіяхъ , какъ бы на была онѣ замѣчательны ,\r\nесли они выходятъ изъ круга нашихъ занятій . О книгахъ легкихъ и\r\nпезначительныхъ будетъ у насъ говориться въ фельетонѣ Современника , въ отдѣлѣ смѣси , и отъ времени до времени прилагаться къ его\r\nкнижкамъ полные библіографическіе списки всѣхъ , безъ исключенія ,\r\nвыходящихъ въ Россія книгъ на русскомъ языкѣ , съ обозначеніемъ\r\nтипографіи , формата , числа страницъ и даже , по возможности , цѣнъ .",
        "label": "1,4,5,7,3"
    },
    {
        "title": "Razbor doneseniia tainoi sledstvennoi komissii v 1826 godu Nikity Murav'eva",
        "article": "РАЗБОРО ДОП ЕСЕП І Я ТАЙной СЛЕДСТВЕнной коммиссии въ 1826 гоДУ\r\nIIIКИТЫ МУРАВЬЕВА. (*)\r\nТайная слѣдственная коммиссія, учрежденная въ с. Петер\r\nбургѣ 17 [29] декабря 1825 года, обнародовала свѣденія,\r\nсобранныя ею объ тайномъ союзѣ и славянскомъ обществѣ.\r\nДокладъ сей достигъ своей цѣли: ему послѣдовали казнь и\r\nссылка обвиненыхъ. Но истина, необходимая для всѣхъ\r\nчеловѣковъ и для всякаго времени, налагаетъ на насъ обя\r\nзанность возразить на нѣкоторыя изъ обвиненій, находящихся\r\nвъ семъ донесеніи, обратившемся въ исторической документъ.\r\nТри главныя причины въ совокупности вредили дѣйствіямъ\r\nкоммиссіи, не смотря на стараніе и рвеніе, съ которыми\r\nона стремилась исполнить важный трудъ ей порученный.\r\nПервая причина заключается въ отсутствіи началъ, въ несо\r\nвершенствѣ обрядовъ судопроизводства (1) и въ несообразности\r\nсамаго законопoлoжeнія(2) Обвиненные, изъ коихъ многие\r\nдопрошены лично государемъ, содержались подъ строгимъ\r\nзаключеніемъ сперва въ императорскомъ дворцѣ, а потомъ въ\r\nказаматахъ петропавловской крѣпости. Они не могли ожи\r\nдать, ни заступления законовѣдца, ни охранительныхъ обрядовъ\r\nуголовнаго производства, ибо таковое желаніе ихъ вмѣнялось\r\nимъ въ число преступленій. Спокойствие духа было имъ\r\n(*) Другими эта превосходная статья приписывается Јунину.54\r\nнеобходимо для соображения отвѣтовъ, а всѣ средства употре\r\nблены были, чтобы раздражать и волновать ихъ. Въ полночь,\r\nвнезапно отпирались двери темницъ: на узника набрасывали\r\nпокрывало: безмолвно вели его чрезь коридоры, дворы и\r\nпроходы грѣпостные. Когда снимали покрывало, онъ нахо\r\nдился уже въ залѣ присутствія, передъ членами тайной\r\nкоммиссіи. Члены предлагали вопросы на жизнь или смерть;\r\nтребовали отвѣтовъ мгновенныхъ и обстоятельныхъ; обѣщали\r\nименемъ государя помилованіе за откровенность, отвергали\r\nоправданія, объя Вляя, что оныя будуть допущены въ послѣд\r\nствій передъ судожь;(3) вымышляли показанія; отказывали\r\nиногда въ очныхъ ставкахъ, и часто увлеченные своимъ\r\nрвеніемъ, прибѣгали къ угрозамъ и поношеніямъ, чтобы\r\nвынудить признание или показаніе на другихъ. Кто молчалъ\r\nили по невѣденію происшествiй, или отъ опасенiя погубить\r\nневинныхъ, того въ темницѣ лишали свѣта, изнуряли голо\r\nдомъ, обремѣняли цѣпями. Врачу поручено было удостовѣ\r\nряться сколько осужденный могъ вынести тѣлесныхъ страданій.\r\nСвященникъ тревожить его духъ, дабы исторгнуть и огласить\r\nисповѣдь(4) Многие изъ узниковъ были поражены помѣнна\r\nтельствомъ ума: двое въ цвѣтѣ лѣтъ померли въ казаматахъ.(5)\r\nИ такъ признанія служившая основаніемъ допросу, не всегда\r\nбыли добровольны (стр. 3); иныя, по разсчету, основывались\r\nна обѣщанномъ прощеніи; другія были только мнимыми\r\nоткровеніями, или отклоняли отвѣтственность, угрожавшую\r\nмногимъ, на одно или нѣсколько избранныхъ лицъ. Наконецъ\r\nнѣкоторыя признанія, подтверждая вещи несбыточныя, изо\r\nбличали только смущеніе и душевныя страданія заключенныхъ.\r\nПоказанія узниковъ, вслѣдствіе той же причины, неопредѣ\r\nлепны, месвязны и часто нелѣпы (6). Нѣкоторые изъ членовъ\r\nсоюза и безъ чуждaгo віянія, желая говорить истину, содѣй\r\nствовали къ заблужденію, приступая къ многосложнымъ проис\r\nшествіямъ и къ началамъ отвлеченнымъ, которыя превышали\r\nихъ понятія. Въ этомъ мракѣ коммиссія должна была пола\r\nгаться на слабый мерцающій свѣтъ, который доставляли ей\r\nизвѣтъ и доносы трехъ лазутчиковъ, единственныхъ законныхъ\r\nУ.Ичителей въ дѣлѣ тайнаго союза.\r\n155\r\nВторая причина заблужденій, вкравішихся въ докладъ, есть\r\nнедостатокъ письменныхъ свидѣтельствъ, который состояли\r\nтолько изъ зеленой книги, изъ двухъ предначертаній консти\r\nтуцій; литературнаго отрывка подъ названіемъ “ Разговорь\r\nлюбопытный ” частныхъ писемъ и шісень (стр. 33). Первый\r\nизъ сихъ документовъ— отрывокъ устава тайнаго союза, не\r\nдающій погнаго понятія объ устройствѣ опаго; вторые суть\r\nопыты конституціоннаго законодательства, предпринятыя для\r\nвозбуждения изысканій по сей отрасли нравственныхъ наукъ;\r\nпослѣдніе незаслуживаютъ того, чтобы остановить наше вни\r\nманіе въ столь важномъ дѣлѣ. Наконец, третья причина\r\nзаключается въ политическихъ соображеніяхъ, понудившихъ\r\nкоммиссію исключить или измѣнить нѣкоторых обстоятельства\r\nи обратиться къ страстямъ толпы, чтобы поколебать въ общемъ\r\nмнѣній людей, коихъ вліяніе и за тюремными затворами\r\nказалось опасным.\r\nЧастное и взаимное дѣйствіе сихъ причинъ изобличается\r\nедва-ли не во всѣхъ вопросахъ намъ предлежащихъ; оно объ\r\nясняетъ какимъ образомъ коммиссія могла быть омрачепною\r\nили почему она утаила настоя щій свой образъ мыслей.\r\nКоммиссія приписываетъ основаніе тайнаго союза—духу по\r\nдражанія; быстрое его развитie— обыкновеннымъ Филантро\r\nтропическимъ и патріотическимъ мыслямъ, помѣщеннымъ въ\r\nего уставѣ, побужденіямъ слѣпой дружбы, вліянію моды,\r\nбоязни казаться смѣшнымъ, суетному любопытству и даже\r\nвидамъ личной корысти, что способствовало по очередно къ\r\nумноженію членовъ. (стр. 3-13). Явное противорѣчіе проис\r\nтекаетъ изъ такого воззрѣнія. Допустить это начало— и эти\r\nпобужденія, ни этотъ союзъ, ни члены онаго не заслуживаютъ\r\nвниманія правительства. Однакожъ правительство нашлось\r\nпринужденнымъ вступить въ состязаніе съ союзомъ, воздви\r\nтать оплоты противу его потока, сойти въ ристалище, чтобы\r\nбороться грудью съ частными лицами. ІНадлежить сознаться,\r\nчто тайный союзь не отдѣльное явленіе и не новое для\r\nРоссіи. Онъ связуется съ политическими сообществами,\r\nкоторыя, одно за другимъ, въ продолженiн болѣе вѣка возні -\r\nкали съ тѣмъ, чтобы измѣнить Формы самодержавія: онъ56\r\n!\r\nотличается отъ своихъ предшественниковъ только большимъ\r\nразвитіемъ конституціонныхъ началъ.(7) Онъ только видъ\r\nтого общественнаго преобразования, которое уже издавна\r\nсовершается у насъ, и къ торжеству котораго всѣ Русскіе со\r\nдѣйствуютъ, какъ сподвижники, такъ противники онаго.\r\nПроисшествия, среди которыхъ возникъ и распостранился\r\nтайный союзъ, долженствовали благоприятствовать его успѣ\r\nхамъ. Упорная борьба противъ соединенныхъ силь Европы,\r\nсовокупила народъ для защиты своего достояния, которое одни\r\nмѣры правительства не въ состоянии уже были охранять.\r\nВслѣдъ за отпоромъ внѣшняго врага совокупностью на\r\nродныхъ силъ общее вниманіе естественно обратилось на\r\nвнутреннее устройство края. Война безъ цѣли, миръ безъ\r\nпользы, суетные конгрессы, сокровенные договоры, управле\r\nніе преданное иноземцамъ, общее лихоимство, неустройство\r\nвъ законодательствѣ, опустошенныя области и въ пепелъ пре\r\nвращенная столица вопіяли за отечество.(8)\r\nОзарилась необходимость посредничества въ устройствѣ\r\nгражданскомъ, подобно тому, которое рѣшило участь брани.\r\nМыслящіе возстали на умственный подвигъ, какъ прежде\r\nтолпы возставали на рукопашный бой. Не станемъ судить\r\nтѣхъ, коихъ дѣло еще не совершено, дабы въ свою очередь\r\nне осудили насъ тѣ, которые воспользуются ихъ трудами.\r\nТайный союзъ обвиняютъ въ томъ, что, въ продолжении\r\nдесяти лѣтъ, онъ постоянно стремился къ измѣненію отечест\r\nвенныхъ иостановленій и къ водворенію нового устройства,\r\nоснованнаго на системѣ представительной. Въ самомъ дѣлѣ\r\nтаково было его назначеніе. Союзъ постигъ необходимость\r\nкореннаго преобразованiя; ибо народы подчиненные само\r\nдержавію должны или изчезнуть или обновиться (Римляне,\r\nАнгличане). Онъ похожимъ начало преобразованiю, открывъ\r\nновые источники просвѣщенiя и вруча народу новыя средства\r\nкъ могуществу. Право союза основывалось на самомъ свой\r\nствѣ живительныхъ началъ имъ провозглашенныхъ, на по\r\nтребностяхъ народа, которыя надлежало удовлетворить, на\r\nданныхъ, установленныхъ народами, находящимися во главѣ\r\nвсемірнаго семейства (Англичане, Французы). Право союза\r\n157\r\nопиралось также на обѣтахъ власти, которой гласпое изъявле\r\nніе имѣеть силу закона въ самодержавномъ правленіи. “ Я\r\nнамѣренъ даровать благотворное конституціонное правление\r\nвсѣмъ нароҳамъ провидѣніемъ мнѣ ввѣреннымъ.” (Рѣчь\r\nимператора Александра на Варшавскомъ сеймѣ 1818 г.).(9)\r\nЭто изрѣченіе вождя народнаго, провозглашенное во услыша\r\nніе Европы, придаетъ законность трудамъ тайнаго союза и\r\nутверждаетъ его право на незыблемомъ основании. Онъ пре\r\nдупредилъ только государя, въ его великодушномъ подвигѣ,\r\nвозбужденіемъ умовъ: въ послѣдствии онъ содѣйствовалъ его\r\nвидамъ, вызывая полезныя примѣненія въ законахъ, поня\r\nтіяхъ, обычаяхъ и нравахъ. Это согласiе между двумя столь\r\nяразличными властми кажется не сокрылось отъ вниманія\r\nкоммиссіи, равно какъ и послѣдствія сего явленія. По этому\r\nумалчивая о началахъ новаго устройства, опредначертанныхъ\r\nсредствахъ его постепеннаго введенiя и утверждения, коммиссія\r\nговорить что тайный союзъ намѣревался подчинить Россію\r\nреспубликанскому правленію. Но слова, которыя она при\r\nводить свидѣтельствують противное: “Конституціонныя по\r\nнятія, болѣе сходныя съ монархическими, обнаружились въ\r\nоснователяхъ: даже тогда, когда республиканскія мысли брали\r\nверхъ, члены говорили, что если императоръ Александръ самъ\r\nдаруеть Россіи хорошіе законы, то они будуть его вѣрными\r\nприверженцами и оберегателями” (стр. 18 и 19:) “ Республи\r\nканское правление съ президентомъ очень хорошо, но главное\r\nвсегда зависитъ отъ устройства представительства. ” (стр. 19.).\r\nПерейдемъ отъ къ поступкамъ. Одинъ изъ\r\nконституціонныхъ проэктовъ писанъ въ монархическому\r\nдухѣ. Наканунѣ возстанія 14 [26 ] Декабря, члены союза\r\nрѣшили, чтобы изъ всѣхъ губерній созваны были представи\r\nтели; чтобы представители сіи опредѣлили новое законопoлo\r\nженіе для управления государствомъ; чтобы представители\r\nЦарства Польскаго были также созваны для постановленія\r\nмвръ къ сохраненію единства державы (стр. 45 и 46). Вотъ\r\nочевидныя доказательства, что тайный союзъ никогда не имѣлъ\r\nстранной мысли водворить образъ правления по своему произ\r\nволу. Союзъ обсуждалъ и раскрывалъ всѣ политическая\r\nсовъ58\r\nE\r\nсоображения, дабы увеличить массу правительственных\r\nпознаний и облегчить разсудительный выборъ во время свое:\r\nно онъ не думалъ право неотъемлемое у народа присвоить\r\nсебѣ, ни даже имѣть вліянія на его выборъ: ибо означая\r\nреспубликанское правленіе, какъ наименѣе сложное, онъ\r\nне скрывалъ его невыгодъ и недостатковъ (стр. 11). Одинъ\r\nмечь налагаетъ законы и эти законы существуютъ доколѣ\r\nмечь не возвратится въ ножны. Члены тайнаго союза не\r\nимѣи безъ сомнѣнія на желанія, ни средств покорить своихъ\r\nсоотечественниковъ, а зданіе, которое они воздвигали должен\r\nствовало простоять не одинъ день, ибо его обломки противятся\r\nеще бурямъ, высятся надъ уровнемъ отечественныхъ постано\r\nвленій, на подобie пирамидъ, для указанія будущимъ поколѣ\r\nніямъ стези на политическомъ поприщѣ.\r\nВъ числѣ важныхъ соображеній, обратившихъ на себя\r\nвниманіе тайнаго союза, находились и будущія отношенія на\r\nрода къ государю. Союзъ обязанъ быхъ предвидѣть измѣненія,\r\nкоторыя переворотъ существующаго порядка, или даже обы\r\nкновенный ходъ происшествій рано или поздно долженствовали\r\nпроизвести въ сихъ отношеніяхъ. Ему слѣдовало придумать\r\nспособы укрощать порывы обычные въ тѣ дни броженiя и\r\nсмуть, когда народъ требуетъ отчета за прошедшее и возобно\r\nвляетъ свой договоръ на будущее. Тайный союзъ имѣлъ\r\nособенно въ виду охранить Россію отъ междоусобныхъ браней\r\nи oть судебныхъ убійствъ, ознаменовавшихъ лѣтописи двухъ\r\nвеликихъ цародовъ (Англій, Франція). При обсуждени\r\nтаковыхъ вопросовъ, въ частныхъ разговорахъ или въ настоя\r\nщихъ совѣщаніяхъ, нѣкоторые члены могли излагать непра\r\nвильныя мнѣнія или даже предаваться порыву страстей. На\r\nэтихъ то изъявленіяхъ коммиссіи приписываются тайному\r\nсоюзу предположения о цареубійствѣ. Надлежить однаковъ\r\nвзять въ уваженіе, что союзъ не имѣя понудительной власти,\r\nне могь подлежать отвѣтственности за временныя отклоне\r\nнія нѣкоторыхъ его членовъ. При томъ главные дѣйствова\r\nтели принуждены были иногда для виду уступать страстя мъ\r\nвозникающимъ въ союзѣ, чтобы направлять его къ высокой\r\nцѣли своей. Справедливъ и будеть, за случайно изъявленныя59\r\nнѣкоторыми членами мнѣнія винить союзъ, какъ мы обвиняемъ\r\nконвентъ и Англійскій парламентъ, разсуждавшіе о цареубій\r\nствѣ? Ограничимся нѣкоторыми замѣчаніями. Тайный союзъ\r\nне могъ, ни одобрять, ни желать покушеній на царствующія\r\nлица, ибо таковые предприятія даже подъ руководствомъ преем -\r\nниковъ престола не приносять у насъ никакой пользы (10) и не\r\nсовмѣстны съ началами, который союзъ огласилъ и въ которыхъ\r\nзаключалось все его могущество. Союзъ стремился водворить\r\nвъ отечествѣ владычество законовъ, дабы навсегда отстранить\r\nнеобходимость прибѣгать къ средству противному и справедли\r\nвости и разуму. Обвиненіе въ помьтслѣ на цареубійство,\r\nосновано лишь на отдѣльныхъ изрѣченіяхъ, случайныхъ\r\nразговорахъ и на мечтаніяхъ разстроенныхъ умовъ (11). Это\r\nискусное соплетеніе доставило докладу мимолетную занима\r\nтельность драмы, способствовало обратить умы вспять, и\r\nотвлекло общее вниманіе отъ откровеній будущаго. Пѣко\r\nторые изъ значительныхъ члеповъ союза были отстранены\r\nоть слѣдствія, не названы въ докладѣ и прощены подъ пред\r\nлогомъ молодости и раскаянія. Власть имѣетъ право облегчить\r\nнаказаніе и даже помиловать: по величіе законовъ и обще\r\nственная совѣсть требують предварительно судебнаго приго\r\nвора. Благодарность за неожиданное снисхожденіе доставило\r\nорудie противъ остальныхъ со-членовъ. Трудно допустить,\r\nчтобы члены почетнѣйшихъ семействъ въ Россіи, чтобы\r\nЛюди отличавшіеся постояннымъ довѣріемъ согражданъ и\r\nодобреніемъ правительства, исторгнувшіе уваженіе даже среди\r\nуничижений и страданій, которыми ихъ отягощала раздра\r\nженная власть, трудно повѣрить, чтобы таковые люди помы\r\nШ.Няли только объ убійствѣ и безначалій. ІІзъ трехъ приве\r\nденныхъ коммиссiею письменныхъ свидѣтельствъ: письмо\r\nкъ Польскому обществу не было отправлено по незначитель\r\nности содержанія, остальныя два - опроверженіе мысли о\r\nцареубійствѣ (стр. 6. 19. 20). Декабря 14 [26] когда\r\nсмятенныя войска проникли во віщутренность дворца, и когда\r\nгосударь находится одинъ среди толпы, не сдѣлано было\r\nпокушенія на его жизнь: ибо люди обрекшісся на смерть,\r\nпокорствовали правиламъ тайнаго союза. Скажемъ въ за60\r\nКлюченіе, что само правительство не вѣрило сему обви ненію:\r\nоно бы не допустимо, чтобы брать государя явился истцемъ\r\nи судьею въ собственномъ дѣлѣ.\r\nДругое равно важное обвиненіе тягответъ надъ южнымъ\r\nобществомъ. Тайная коммиссія утверждаетъ, что оно намѣ\r\nрено было располагать достояніемъ России: что оно условилось\r\nсъ польскимъ обществомъ отдать Польшѣ нѣкоторыя возвра\r\nщенныя отъ нея области, и что вслѣдствие этого договора,\r\nправитель Южнаго общества сочинилъ карту, на которой\r\nозначены новыя границы (стр. 21). Не намъ опровергать\r\nсіе обвиненіе; это дѣло свершилъ уже Варшавскій слѣдствен\r\nный комитетъ, на который ссылается тайная коммиссія.\r\nКомитетъ послѣ одинадцати місячныхъ розысканій утверж\r\nдаетъ, что члены обоихъ обществъ ни въ чемъ не могли\r\nсогласиться, не заключили никакого окончательного договора,\r\nи что между ими не было и разсуждения о присоединенныхъ\r\nкъ Россій областяхъ. (Донесеніе варшавскаго слѣдственнаго\r\nкомитета). Когда двѣ коммиссіи облеченныя одинаковою\r\nвластью, дѣйствуя въ одномъ духѣ и соглашаясь во всемъ,\r\nпротиворѣчатъ другъ другу въ одномъ только событи, то\r\nдолжно заключить, что его не бывало. Славянское общество\r\nимѣло первоначально въ виду соединить общимъ союзомъ сла\r\nвянскія племена, разсѣянныя по Европѣ. Оно присоединилось\r\nкъ южному обществу, ибо нашло, что се послѣднее благоприят\r\nствовало соединенію образованіемъ могущественнаго средо\r\nточія. Оно бы не слилось съ южнымъ обществомъ, если бы\r\nувидѣло въ ономъ начала раздѣленiя и раздробленія проти ву\r\nположныя своей цѣли. Наконецъ тайный союзъ, повсюду\r\nисполненный одинаковымъ духомъ, въ часъ рѣшительный\r\nпомыслилъ созвать представителей Царства Польскаго, для\r\nпринятія мѣръ къ сохраненію единства державы (стр. 45).\r\nВмѣсто того чтобы изложить обѣ конституціи, составлявшія\r\nодно изъ главныхъ обвиненій, коммиссія довольствуется только\r\nзамѣчаніемъ, что конституція Никиты Муравьева, раздѣляла\r\nРоссію на независи мыя области, соединенныя общимъ сою\r\nзомъ. Она незамѣтила, что независимость областей несогласуется\r\nсъ монархическимъ правленіемъ, утвержденнымъ сею консти61\r\nтуціею; и упускаетъ изъ виду не безъ цѣли, что областныя\r\nсобранія не облечены державною властью. Областныя собра\r\nнія среди совокупленныхъ губерній, вѣдая только распоря\r\nкеніями и расправами мѣстными, содѣйствовали единству\r\nуправленія державнаго. Эта конституція не только не стѣсняла\r\nисполнительной власти (императорской) но доставляла ей\r\nсвободу дѣйствія, необходимую для общей пользы; поручала\r\nей соблюденія державныхъ выгодъ; признавала ея необхо\r\nдимое участие въ законодательной власти и надзоръ за общимъ\r\nходомъ судопроизводства. Отдѣляя вѣтви управленія, она\r\nизбавляла только исполнительную власть отъ посредничества\r\nмежду частными лицами, предоставленнаго самостоятельной\r\nсудебной власти. Такимъ образомъ прекратилось бы смѣше\r\nніе властей, столь гибельное в общественномъ устройствѣ\r\nРоссіи (стр. 18). Коммиссія величается, что она открыла\r\nКонституцію Пестеля (Русскую Правду) зарытую, близь\r\nнеизвѣстной деревушки (стр. 56). Но она совершила сей\r\nподвигъ дабы вѣрнѣе укрыть Русскую Правду отъ народа,\r\nпредавъ ее забвенію архивовъ. (Объ конституціи Пестеля въ\r\nдонесеніи сказано нѣсколько словъ (въ примѣч.), изобличаю\r\nщихъ болѣе осмотрительность членовъ коммиссіи, нежели\r\nзаблуждения сочинителя. Мы раздѣляемъ затрудненіе членовъ,\r\nобвинявшихъ когда не было вины, обращавшихъ въ престу\r\nпленіе то, что послужило въ послѣдствіи руководствомъ\r\nправительству, скрывавшихъ чо, что надлежало огласить.\r\nВозстаніе 14 [26] Декабря было только неминуемым,\r\nслѣдствіемъ тогдашнихъ обстоятельствъ. Извѣстясь о кончинѣ\r\nимператора Александра, государственный совѣтъ, не привелъ\r\nвъ исполненіе завѣщаніе покойнаго государя, которое ему\r\nпоручено было охранять, и предоставилъ правительствующему\r\nсенату провозгласить императоромъ великаго князя Констан\r\nтина, безъ предварительнаго удостовѣренія въ его согласи,\r\nна что требовалось нѣсколько дней промедленія. Народъ\r\nприсягнулъ новому государю, на основании указа правитель\r\nствующаго сената и распоряженій святѣйшаrо синода. За\r\nсимъ вслѣдъ, другой манифестъ объявилъ, что новый государь\r\nподписалъ отреченіе отъ престола втайнѣ, тому уже нѣ62\r\nсколько лътъ; что онъ возобновил се отреченіе въ двухъ\r\nчастныхъ письмахъ къ членамъ своего семейства; и что,\r\nвъ слѣдствие этихъ нисемъ, Россія дожна признать меньшаго\r\nбрата его, и произнести новую присягу въ противность\r\nпервой. Таковая поспѣшность и измѣнчивость въ дѣлахъ\r\nтоликой важности, возбудили недовѣрчивость и неудовольствие\r\nво всѣхъ сословіяхъ народа. Сѣверное общество находилось\r\nтогда подъ вліяніемъ правителей ревностныхъ и дѣятельныхъ,\r\nно не успѣвшихъ еще приобрѣсти опытности въ дѣлахъ\r\n(К. Оболенскій, Рыхѣевъ и Алек. Бестужевъ, временно вмісто\r\nНикиты Муравьева, находившагося во внутреннихъ губер\r\nніяхъ России). Волненіе, которое они замѣчали, и ропотъ\r\nотвсюду къ нимъ доходившій наконецъ и на нихъ подѣйство\r\nвали. Имъ пришла мысль, что наступилъ часъ рѣшительный,\r\nдаюцій право измѣнить образъ дѣйствія постоянно сохра\r\nненный во продолжении десяти лѣтъ, и прибѣгнуть къ силѣ\r\nоружия. Послѣ многихъ преній на шумныхъ совѣщаніяхъ,\r\nэто мнѣніе было утверждено большинствомъ голосовъ. Духъ\r\nтайнаго союза мгновенно замѣнился духомъ возстанія. Но\r\nстоль внезапный переходъ долженъ бымъ взволновать и\r\nсмутить всѣ понятія. Члены увлеченные народными властями\r\nна новое и для нихъ незнакомое поприще не могли согла\r\nситься ни между собою, ни съ новыми ежечасно прибываю\r\nщими сподвижниками. Оть сего несвязность принятаго\r\nпредпадчертанія для военныхъ дѣйствій, недостатокъ порядка\r\nи единства въ исполнении, вымыслы для возбуждения солдатъ\r\nраздраженныхъ, но не созрѣвшихъ Для дѣйствія, отсутствие\r\nраспоряженій въ рѣшительное мгновеніе. Во все продолженіе\r\nвозстанія не видно слѣда предначертанія; войска отказыва\r\nются огътребуемой присяги, сходятся на означенной площади,\r\nотражають частныя нападенія, проводять часы въ ожидании...\r\nВо мнѣніи толпы это неудачный порывъ: для мыслящаго\r\nэто шагъ на политическомъ поприщѣ. По неизмѣнному\r\nзакону нравственнаго міра, истина требуетъ боренья: бореніс,\r\nначалось; требуетъ крови: кровь пролита. Впрочемъ ком\r\nмиссія довършила начатое. Обнародовавъ начала предпола\r\nraeмaго преобразованiя она безъ вѣдома своего содѣйствовала63\r\nусиѣху конституціонпаго дѣла стото же могущественными\r\nсредствами гласности.\r\nДонесеніе коммиссіи исполнено подробностей, который не\r\nимѣють прямого отношенія къ главному предмету. Личныя\r\nощущенія членовъ, взаимнын ихъ сношенія, ихъ мечтанія,\r\nпутешествия и разныя обстоятельства частной жизни занимаютъ\r\nмного міста (стр. 6. 13. 25. 27. 34. 37. 55.) Даже шутки\r\nи суетныя остроты помѣщены въ твореніи, которое вело къ\r\nпролитію крови (12). Мы не станемъ всего опровергать: осно\r\nванія потрясены, зданіе должно рушиться. Замѣтимъ однакожъ,\r\nчто коммиссія умалчиваетъ объ освобожденіи крестьянъ, дол\r\nженствовавшемъ возвратить гражданскія права нѣсколькимъ\r\nмиллионамъ нашихъ соотечественниковъ. Она ничего не\r\nговорить о новомъ уложении, объ исправленіи судопроизвод\r\nства, опреобразовании войска, объ уничтожении военныхъ\r\nпоселеній, о свободѣ торговли и промышленности, объ оказани\r\nпомощи угнетенной Греціи и о другихъ правительственныхъ\r\nмѣрахъ, коихъ поочереднотребовало, и отчасти достигло, свобо\r\nдное изъявленіе совокупной воли частныхъ лицъ. Эти упу\r\nщенія скрываютъ отъ Россіи важную часть трудовъ тайнаго\r\nсоюза и препятствують полному уразумѣнію его учрежденій.\r\nПричина этихъ упущеній находится въ условіяхъ, стѣснив\r\nшихъ дѣйствія коммиссіи. Приступая къ этимъ вопросамъ,\r\nона бы возбудила народное участие, которое надлежало пода\r\nвить: она бы говорила въ пользу учреждения, которое надле\r\nжало разрушить. Тому же побужденію приписать должно\r\nувѣренія коммиссіи, что этотъ великой политической союзъ\r\nбыль обыкновеннымъ только заговоромъ противъ государ\r\nства. Достаточно замѣтить, что заговоръ не длится десять\r\nхѣтъ сряду, что заговорщики не занимаются сочиненіемъ\r\nкнигъ, дабы дѣйствовать словомъ, возcторжествовать убѣжде\r\nніемъ, что имъ не приходить на мысль испрашивать согласія\r\nу власти, которую намѣреваются ниспровергнуть; наконецъ,\r\nчто заговорщики не остаются не подвижно каждый на своемъ\r\nмѣстѣ, когда наполняются темницы и начались истязанія.\r\nІсторія всѣхъ народовь и временъ не представляеть сему\r\nпримѣра. Къ тому же правительство знало о существованін64\r\nего\r\nсказать\r\nтайнаго союза: въ бумагахъ покойнаго императора отысканы\r\nсочиненія одного изъ членовъ (стр. 11). Всѣмъ\r\nизвѣстно и этого, безъ сомнѣнія, никто не отважится оспори\r\nвать, что покойный государь часто говори валъ о тайному\r\nсоюзѣ и называлъ поимянно главныхъ двигателей онаго. II\r\nтакъ въ продолжении десяти лѣтъ, или правительство было за\r\nодно съ заговоромъ, или оно не смѣло его уничтожить. И того\r\nи другаго допустить невозможно.\r\nОднакожъ коммиссия отбросила политическое расчеты и\r\nслѣдовала внушенію чувствъ возвышеныхъ, когда она съ\r\nуваженіемъ отозвалась о первыхъ пяти мученикахъ конститу\r\nціоннаго дѣла. Рылѣевъ, виновникъ 14 Декабря, искупляетъ\r\nневольное увлечение глубокомысленнымъ, можно\r\nпророческимъ изреченіемъ: “ если кто заслужилъ смерть не\r\nобходимую, может быть, для будущаго блага Россіи — это я. ”\r\n(стр. 40)(13). Твердое поведение Каховскаго въ продолжени\r\nвозстанія изображено вѣрно и безпристрастно: не не замѣ\r\nчено одно, что онъ тогда только прибѣгнулъ къ орудію для\r\nзащиты сподвижниковъ, когда просьбы и увѣщанія его оста\r\nлись безполезными. Бестужевъ -Рюминъ въ докладѣ ярко\r\nотдѣляется своею неутомимою дѣятельностью. Онъ извѣщаетъ\r\nосуществовании польскаго общества, открываетъ соединенныхъ\r\nСлавянъ, исполняетъ важныя порученія, разсуждаетъ въ\r\nдумахъ, принимаетъ новыхъ членовъ, представляетъ пись\r\nменныя начертанія, сражается когда оружје замѣняетъ совѣть.\r\nЕму было только 22 года отъ роду во время казни. Коммиссия\r\nдаетъ намъ точное понятие о характерѣ Сергѣя Муравьева\r\nАпостола изображая какъ полкъ, которымъ не онъ начальство\r\nвалъ и въ коемъ находилось не болѣе двухъ или трехъ членовъ,\r\nберется за оружие, узнавъ о его заключеніи, исторгаетъ его\r\nизъ плѣна и идетъ на вѣрную гибель, чтобы раздѣлить его\r\nучасть(14). Вотъ въ какихъ словахъ коммиссія выражается о\r\nПестелѣ, который дѣйствовалъ одною умственною силою: “ влі\r\nяніе его рѣдко оспориваемо близкими къ нему сообщниками:\r\nонъ удалямъ слабосердыхъ, представляя имъ опасности и тру\r\nдности предприятия: нѣкоторые изъ главныхъ дѣйствователей\r\nвидѣли въ немъ болѣе сходства съ Наполеономъ, нежели съ65\r\nВашингтономъ; онъ былъ въ южномъ обществѣ не только\r\nправителемъ, но полнымъ властелиномъ, какъ свидѣтельствуеть\r\nсамый ходъ произшествiй. Большая часть членовъ ему слѣпо\r\nвѣрила, иные не знавъ его конституція хотѣли всѣмъ жертво\r\nвать для введения предположеннаго въ ней образа правленія ”.\r\n(стр. 14, 16. 17. 25. 27.) Излагая съ таковымъ безпристра\r\nстіемъ различные свойства сихъ политическихъ лицъ, ком\r\nмиссія, кажется, предчувствовала что верховный уголовный\r\nсудъ не будеть имѣть досуга ни допрашивать, ни слушать\r\nоправданіе, ни даже удостовѣриться въ тождествѣ лицъ, что\r\nонъ не мeдля приступить къ приговору на смерть, замѣня\r\nтопоръ палача— веревкою (15.) Неусыпный надзоръ прави\r\nтельства надъ ихъ сподвижниками въ пус Іняхъ Сибири,\r\nсвидѣтельствуетъ о ихъ политической важности, часъ отъ часу\r\nболѣе и болѣе возбужденномъ въ пользу ихъ соучастіи народа\r\nи о томъ, что конституціонныя понятія, оглашенныя ими\r\nподъ грозою смертною, усиливаются ии распространяются\r\nвъ нѣдрахъ нашей обширной державы.",
        "label": "5"
    },
    {
        "title": "Zapadnaia Evropa, v nachale XVII stoletiia. Puteshestvie venetsianskogo posla Piero-Kontarini v Angliiu v 1617—1618 godakh",
        "article": "емъЗАПАДНАЯ ЕВРОПА, ВЪ Въ НАЧАЛѣ XVII столѣТІЯ.\r\nПутешествіе венеціанскао посла Піеро C- Контарини ва Англію в 1617—1618 годаха.\r\n\r\n\r\n\r\nг. Раудонъ Броунъ, который уже три года тому назадъ издалъ до\r\nнесеніе венеціанскаго посольства о дворѣ Генриха VIII, отыскалъ въ\r\nбибліотекѣ св. Марка депеши и дневникъ о посольствѣ Пьеро- Конта\r\nрини. Они находились въ Фамильной библіотекѣ Контарини, посту\r\nпившей, по прекращении этого знаменитаго рода въ 1843 году, въ\r\nсоставъ общественнаго книгохранилища. Цѣль дипломатическаго по\r\nсольства къ британскому двору состояла въ томъ, чтобы испросить\r\nпосредство Англіи въ пользу республики, которой въ то время пред\r\nстояла двойная задача: во-первыхъ усмирить въ заливѣ Кварнеро\r\nУскоковъ, разбойничавшихъ на морѣ подъ покровительствомъ Австрій,\r\nво-вторыхъ, принять сторону герцога Савойскаго въ спорномъ во\r\nпросѣ о наслѣдствѣ монФерратскихъ владѣній, такъ что если Венеція\r\nи не вступала еще въ открытую войну съ обѣими отраслями Габс\r\nбургскаго дома, Австрією и Испаніей, то, по крайней мѣрѣ, была\r\nпоставлена въ неприязненныя къ нимъ отношенія. Судьбы этого по\r\nсольства принадлежатъ политической истории Европы, для насъ же\r\nтеперь особенно интересень «Дневникъ», веденный на пути капелла\r\nномъ посланника, Гораціемъ Бузино, и дающій понятие о Физіономія\r\nевропейскаго общества въ началѣ XVII столѣтія, не задолго до\r\nтридцати -лѣтней войны. Въ наше время случается, что посланникъ,\r\nотправляясь къ мѣсту своего назначенія въ сопровождении камер\r\nдинера, или даже и совершенно одинъ, ѣдетъ на желѣзную дорогу,\r\nсадится въ вагонъ и, по прибытии на мѣсто, нанимаетъ первaгo попав\r\nшагося ему извощина. Но въ то время посланники, въ родѣ Конта\r\nрини, ѣздили съ свитою, изъ двѣнадцати человѣкъ, въ числѣ кото\r\nрыхъ находились капелланъ, курьеръ, дворецкiй и соотвѣтственное\r\nколичество низшей прислуги. Путешественники переѣхали Альпы\r\nч. VI. 14196 АтЕДЕЙ.\r\nC\r\nШплюгенскою тѣсниной, и капелланъ замѣчаетъ при этомъ случаѣ, что\r\nитальянскія мильи (miglia) превратились тутъ въ мили, церкви въ\r\n«нагія, мрачныя пещеры», религия въ ересь. Дорога на Шплюгент\r\nшла въ то время по высохшему каменистому руслу горнаго ручья и\r\nза деревней того же имени круто спускалась внизъ, такъ что достой\r\nный капелланъ сравнивалъ ее съ дорогой въ преисподнюю, тѣмъ\r\nболѣе, что долина, въ которую она вела, была населена обреченными\r\nгееннѣ душами, то - есть, протестантами. и дѣйствительно, религиозная\r\nненависть была тогда еще такъ сильна, что почтенный патеръ разсудилъ\r\nза благо перемѣнить костюмъ и спрятать свое выбритое гуменцо подъ\r\nрыцарскимъ шлемомъ. Въ Базелѣ посольство сѣло на рейнскую ладью\r\nили барку. При этомъ случаѣ мы узнаемъ, что достохвальный цехъ\r\nбазельскихъ лодочниковъ, свѣдавъ о прибытии цѣлаго общества пу\r\nтешественниковъ, собирался на сходку и рѣшилъ по жеребью, кому\r\nоно должно достаться въ добычу 1). Счастливецъ, въ пользу кото\r\nраго выпалъ жребій, избавясь такимъ образомъ отъ всякаго совмѣст\r\nничества, получилъ неограниченное право прижимать иностранцевъ,\r\nкакъ ему было угодно, и въ этой-то прижимкѣ заключался всегда\r\nглубокій смыслъ всякаго цеховаго устройства. На Рейнѣ старина еще\r\nсильно спорила тогда съ новизной: горожане и рыцарство не успѣли\r\nеще осилить другъ друга, рыцарскіе замки еще не торчали покину\r\nтыми гнѣздами, каменныя стѣны вокругъ деревень (какъ ныньче во\r\nкругъ горскихъ ауловъ) еще не были разрушены, на ръкѣ толпи\r\nлись веселыя барки, вездѣ сверкало, оружие, а холмы и тогда уже,\r\nкакъ теперь, были покрыты роскошными виноградниками. Венеціанцы\r\nбыли въ восторгѣ, потому что ихъ барку останавливали у каждаго\r\nзамка не хищные рыцари, требовавшіе пошлинъ за свободный про\r\nѣздъ, но нѣмецкіе бароны, желавшіе изъявить свое уваженіе къ до\r\nстославной венеціанской республикѣ. Только подъ Брейзахомъ, при\r\nнадлежавшемъ эрцгерцогу Максимиліану, неучтивый городской Фостъ,\r\nпо излишнему усердію къ службѣ, продержалъ барку двѣ ночи, хотя\r\nкапелланъ и старался пристыдить его за это недостойное обращеніе\r\nФилологическимъ доказательствомъ, что имя Контарини означаетъ Co\r\nmes Rheni, то-есть, рейнскій графъ 2). На берегахъ вездѣ раздава\r\nлись барабаны вербовщиковъ и безпрестанно встрѣчались солдаты, то\r\nна походѣ, то въ парадѣ, какъ бы предвѣщая наступление великой\r\nвойны. На нидерландской почвѣ дипломатамъ въ первый разъ при\r\nшлось отвѣдать пива, изъ чего мы можемъ заключить, что Бъ то\r\n>\r\n>\r\n4) Такъ и теперь у насъ дѣлаютъ ямщики.\r\n\") Имя это правильнѣе производится отъ Contadino, поселянинъ.ЗАПАДНАЯ ЕВРОПА, въ НАЧАЛѣ хүII столѣтія. 179\r\nпочтен\r\n3\r\n2,\r\n11\r\nІІ\r\n.\r\nвремя, по крайней мѣрѣ на нѣмецкой части Рейна, этотъ прозаиче\r\nскій напитокъ не былъ во всеобщемъ употребленіи. Венеціанцы от\r\nзываются о пивѣ не слишкомъ восторженно. Совершенною новостью\r\nбыло для нихъ куреніе табаку; стало -быть, это наркотическоо зелье\r\nеще не было извѣстно въ Венеціи и весьма рѣдко встрѣчалось въ\r\nГерманіи. Въ Голландія, напротивъ, курили даже очень\r\nныя женщины, но только тайкомъ и подъ предлогомъ, что онѣ дѣ\r\nлаютъ это для здоровья. Въ Англіи табакъ назывался королевиной\r\nтравой (herba rеginae), ио новизнѣ куренія въ то время мы можемъ\r\nуже судить по подробному описанію трубки въ «Дневникѣ» капеллана.\r\nВъ Голландій путешественники сѣли на открытую туземную барку,\r\nнисколько не походившую на гондолы венеціанскихъ лагунъ, Здѣсь его\r\nпревосходительство, его преподобie и всѣ прочія лица посольства\r\nпринуждены были расположиться на гнилой соломѣ, какъ «дворяне изъ\r\nРеджіо» (этимъ титуломъ Венеціанцы и понынѣ величаютъ свиней,\r\nпотому что Реджіо производитъ съ Венеціею значительную торговлю\r\nщетиной). Посаѣ этого повсюду обращають на себя вниманіе капел\r\nдана вѣтреныя мельницы, но не мукомольныя, а водоподъемныя, равно\r\nкакъ и множество утокъ, журавлей и лебедей на свинцовой водѣ ка\r\nналовъ, по которымъ тамъ и сямъ тянутся лодки, «нагруженныя го\r\nрючею землею, извѣстною здѣсь подъ названіемъ торФа». Прибывъ\r\nвъ Амстердамъ, капелланъ сознается, что этотъ городъ, по объему и\r\nудобству мѣстоположения, можетъ сравниться съ Венеціей, а по тор\r\nговому движенію даже превосходить ее. Гражданинъ угасающей рес\r\nпублики, глядя на развитие юныхъ симъ первaгo въ то время всемір\r\nнаго торжища, утѣшаетъ себя благочестивымъ размышленіемъ, «что\r\nсыны міра сего всегда были умнѣе сыновъ свѣта». Нидерландскав\r\nреспублика употребила всѣ средства, чтобы оказать должный почетъ\r\nадріатической сестрѣ своей въ лицѣ ея пословъ, и Контарини былъ\r\nөсужденъ дортскимъ магистратомъ на великолѣпный банкетъ. Не\r\nсчастные Венеціанцы попали здѣсь въ руки заматерѣлыхъ питуховъ,\r\nотъ которыхъ нельзя было ожидать. пощады за бутылкой. Тосты за\r\nздравie синьоріи и высокомощной республики повторялись съ ужасаю\r\nщею быстротой, и поле битвы уже покрылось безчувственными тру\r\nпами. Въ заключеніе появилась «адская круговая чаша», наполненная\r\nсамымъ крѣпкимъ виномъ. Видя приближающееся къ нему чудище,\r\nкапелланъ пришелъ въ отчаяніе отъ мысли, что онъ непремѣнно или\r\nзахлебнется, или сгоритъ за-живо, если ему придется проглотить эту\r\nгрѣховную влагу. Чтобы спастись отъ бѣды, онъ схватилъ кружку\r\nпива и хотѣлъ разбавить имъ вино; но хоръ городскихъ сановниковъ\r\nразразился громкимъ смѣхомъ и остановилъ его восклицаніемъ: «Monsй\r\nе.\r\nN - -\r\nbi\r\nП\r\nle\r\n1 р і)\r\n14*198\r\nАТЕ ЦЕЙ...\r\n(\r\nyu gatté tutt!» Бесѣда шла, какъ видно, на Французскомъ, или на\r\nтакъ -называемомъ Французскомъ языкѣ. Переїздъ къ устью Темзы,\r\nпри суровой погодѣ, на суднѣ, нагруженномъ до послѣдней возмож\r\nности, былъ тяжкимъ испытаніемъ для трусливыхъ путешественниковъ,\r\nстрадавшихъ морскою болѣзнью. Достигнувъ берега, они остановились\r\n«на почтовой станцій» въ Гревзендѣ и пробыли тамъ до тѣхъ поръ,\r\nпока сдѣланы были всѣ необходимыя распоряжения для торжествен\r\nнаго въѣзда посольства въ Лондонъ. Въ гостинницѣ брали съ нихъ\r\nнехристианскія цѣны: посланникъ принужденъ былъ платить за обѣдъ\r\nпо два дуката, или, на тогдашнія англійскія деньги, по десяти шил\r\nлинговъ съ персоны, хотя деньги въ ту пору были, противъ нынѣшняго,\r\nвтрое дороже. Посланникъ отправился инкогнито въ Лондонъ прі\r\nискать себѣ квартиру съ помощью венеціанскаго «секретаря посоль\r\nства», имѣвшаго тамъ постоянное мѣстопребываніе. Богатый лондон\r\nскій патрицій, сэръ-Пауль Пиндаръ, уступилъ ему свой домъ. Радіусъ\r\nЛондона съ тѣхъ поръ значительно измѣнился, и домъ, который те\r\nперь стоитъ, можетъ-быть, на цѣлый часъ ѣзды внутри столицы, въ то\r\nвремя были довольно удаленъ отъ центра, хотя все еще въ хорошей\r\nчасти города, неподалеку отъ модныхъ театровъ и въ особенности\r\nотъ тѣхъ, «которые держали лучшихъ собакъ для травли быковъ и\r\nмедвѣдей». Вокругъ дома было открытое поле, гдѣ лордъ-мэръ дѣ\r\nмалъ однажды смотръ шести тысячамъ городскаго ополченія. Проходя\r\nподъ окнами Контарини, ополченцы привѣтствовали его залпомъ изъ\r\nсвоихъ ружей крикомъ: «Да здравствуетъ Венеція во вѣки вѣковъ!»\r\nне столько изъ уваженія къ св. Марку, сколько на зло испанскому\r\nпосланнику, потому, что они знали, что дѣйствія венеціянскаго по\r\nсольства были, направлены противъ Испаніи.\r\nОставляя въ сторонѣ описаніе придворныхъ праздниковъ и значи\r\nтельныхъ личностей, ограничимся нѣсколькими замѣтками капеллана\r\nнасчетъ тогдашней Физіономіи Лондона и уличной его жизни. По\r\nего отзыву, столица, прекрасный городъ, богатый лавками, каж\r\nдая съ вывѣской, точно трактиръ.. Съ похвалою упоминаетъ онъ также\r\nо многочисленныхъ великолѣпныхъ колодцахъ, особенно въ центрѣ\r\nгорода; но съ другой стороны мы узнаемъ изъ его описанія, что\r\n«серебряная Темза», 250 лѣтъ тому назадъ была такъ же грязна,\r\nи теперь. Рѣка, говорить онъ, до такой степени пропитана\r\nзловоніемъ, что даже бѣлье, выполосканное въ ней, сохраняетъ осо\r\nбенный запахъ Темзы. Новый городъ, на лѣвомъ, южномъ берегу\r\nрѣки, существовалъ, уже тогда и имѣлъ «нѣсколько хорошихъ до\r\nмовъ». Обѣ части Лондона соединялись прекраснымъ каменнымъ мо\r\nстомъ (London - bridge), по обѣимъ сторонамъ котораго тянулись ряды\r\n(\r\nкакъЗАПАД II АЯ ЕВРОПА, въ НАЧАЛѣ XVII столѣТІЯ. 199\r\n«По\r\n>\r\nлавокъ, так что незнакомый съ мѣстностью человѣкъ, находясь на\r\nмосту, воображали, что онъ идетъ по обыкновенной улицѣ *. По\r\nстройка домовъ не нравится Венеціанцу. Лондонъ до большаго по\r\nжара былъ почти весь деревянный, но уже тогда существовало поли\r\nцейское постановленіе, которымъ предписывалось строить дома\r\nкрайней мѣрѣ на половину» изъ кирпича. Винтообразныя лѣстницы\r\nкапелланъ находить утомительными, комнаты «мрачными и дурно рас\r\nположенными». Окна были безъ ставень, и отворялись на двѣ поло\r\nвины, но отверстия половинокъ были такъ малы, что въ нихъ нельзя\r\nбыло выглянуть, вслѣдствіе чего капелланъ приводить восклицаніе\r\nодного Генуэзца:»), жалкія окна! днемъ на запорѣ, а ночью нас\r\nтежь!» За грязь на улицахъ капелланъ старается вознаградить себя\r\nигрою словъ, что городъ слѣдовало бы назвать не Londra, a Lorda\r\n(грязный). Грязь эта употреблялась народомъ въ видѣ оружия, за ко\r\nторымъ стоило только нагнуться и которое весьма часто направля\r\nлось противъ Испанцевъ, гдѣ бы они ни показались потому что,\r\nзамѣчаетъ капелланъ, — это единственный народъ, гнушающийся вся\r\nкимъ другимъ одѣяніемъ, кромѣ своего національнаго. Такъ однажды\r\nкакой-то «бѣдный донъ», жертва нетерпимости лондонскихъ проле\r\nтаріевъ, былъ весь закиданъ грязью; въ другой разъ несчастный ко\r\nиспанскаго посольства, который наѣхалъ на ребенка и\r\nстолько ушибъ, сколько напугалъ его, едва спасся отъ бѣшенства\r\nнарода, гнавшагося за нимъ до самаго посольскаго дома. Уже король\r\nТаковъ съ опасеніемъ смотрѣлъ «на чрезмѣрное распространение»\r\nЛондона и самовластно велѣлъ срыть довольно большое число до\r\nмовъ. Однажды капелланъ слышалъ, какъ король дѣлалъ лорду - мэру\r\nслѣдующее замѣчаніе насчетъ городской полиции: «Обращайте у меня\r\nособенное внимание на два предмета, на большихъ чертей и на чер\r\nтенятъ. Подъ большими чертями, я разумѣю ломовыя телѣги, кото\r\nрыя никогда не сворачиваютъ съ дороги, встрѣчаясь съ господскими\r\nкаретами. Чертенята— это купеческіе ученики, или мальчики изъ ла\r\nвокъ, которые два раза въ году, во вторникъ на первой недѣлф по\r\nста и первaгo мая, берутъ такую волю и забываются до того, что,\r\nсобравшись толпами отъ 3 до 4,000 человѣкъ, убивають людей и\r\nеносятъ дома съ мѣста,» Зато и правосудіе, можно сказать, еще\r\nкупалось въ крови. Капелланъ видѣлъ какъ вели на висѣлицу 13-ти\r\nланъ лѣтняго «Не,считая они мальчика въказней концѣ, который понaждaгo чрезвычайнымъ въ мѣсяца первый разомъ разъ случаямъ укралъ казнятъ, прибавляетъ мѣшокъ около коринки 23капел пре.\r\nнюхъ не\r\n(2\r\n* Теперь этотъ мость открыть.200 АТЕней.\r\nто его\r\nонъ\r\nне понималъ\r\nступниковъ.» Но въ то самое время, когда королевскiя и аристокра\r\nтическiя привилегии находились еще въ полной силѣ, насъ поражаетъ\r\nзамѣчательная черта плебейскаго своеволія. На улицахъ рѣдко встрѣ\r\nчались кареты, но лишь только онѣ гдѣ-нибудь показывались, чернь\r\nтотчасъ навѣшивалась и карабкалась на нихъ, и капелланъ самъ былъ\r\nсвидѣтелемъ, что когда кучеръ хотѣлъ отогнать назойливую толпу,\r\nи господъ его закидали съ ногъ до головы грязью: такъ\r\nвозмутительна казалась «народу» эта аристократическая нетѣрпимость.\r\nОднажды посольство ѣздило въ театръ, гдѣ давали англійскую траге\r\nдію, которая, однакожь, не понравилась капеллану, потому что\r\nни слова по - англійски. Посол, при этомъ случаѣ не\r\nмножко подшутилъ надъ нимъ. Патеръ не безъ удивленія говорить,\r\nчто эти театры посѣщаются прекрасными, благовоспитанными дамами,\r\nкоторыя не считаютъ неприличнымъ сидѣть среди мущинъ. Контарини\r\nраспорядился при этомъ такимъ образомъ, что капеллану пришлось за\r\nнять мѣсто въ кругу молодыхъ и, можетъ-быть, не совсѣмъ благо\r\nвоспитанныхъ дѣвушекъ. Къ довершенію всего, явилась еще маска,\r\nразодѣтая въ атласъ, бархатъ, парчү и кисею, съ брилліантовыми пер\r\nстнями на пальцахъ, которая подвергала цѣломудріе почтеннаго капел\r\nлана всѣмъ возможнымъ искушеніямъ, обращаясь къ нему, то\r\nФранцузскомъ, то на англійскомъ языкѣ; но онъ не поддался соблазну\r\nи оставлялъ всѣ ея любезности безъ отвѣта. Между тѣмъ посолъ и\r\nсекретарь, которые, какъ по всему замѣтно, нарочно подготовили\r\nэту сцену для одной знатной дамы, чтобъ ее потѣшить, помирали со\r\nсмѣху, глядя на бѣдственное положеніе капеллана.\r\n2\r\n2 на\r\n>\r\n(Изъ AUSLAND.)",
        "label": "5"
    },
    {
        "title": "Motsart. W. A. Mozart, von Otto Jahn. Leipzig, 1856—1858. 3 V. Breitkopf und Härtel. (Prodolzhenie.)",
        "article": "МОЦАРТ.\r\nW. A. Mozart, von Otto Jahn. Leipzig, 1856—1858. 3 V. Breitkopf und Härtel.\r\n(Продолжение.)\r\nИзвѣстно, что въ оперѣ хотѣли возстановить древнюю тра\r\nгедію. Въ дальнѣйшемъ развитии своемъ opera seria еще сохра\r\nнила вліяніе этого стремленія. Речитативъ занималъ главное мѣ\r\nсто.Монодіямъ(solo) и хорамъ древней трагедійсоотвѣтствовали\r\nаріи и хоры въ возвышенныхъ лирическихъ мѣстахъ. Сюжеты\r\nдля оперы, сообразно съ этимъ, брали изъ мифологіи или исто\r\nріи, хотя поэтический характеръ ея вовсе не соотвѣтствовалъ\r\nхарактеру прототипа. Представленіе оперы составляло необ\r\nходимую принадлежность всѣхъ придворныхъ праздниковъ, —\r\nи въ либретто непремѣнно надо было ввести какой - нибудь алле\r\nгорической намекъ на настоящее. Танцы не усиливали поэти\r\nческаго дѣйствия и служили только къ возвышенію наружной\r\nроскоши и великолѣпія. опоэтическомъ достоинствѣ оперы, о\r\nдраматическому положении, о страсти не было и рѣчи; глав\r\nную роль играли костюмы и декорацій. Но такое развитие оперы\r\nпривело къ реакцій,проистекшей главнымъ образомъ отъ двухъ\r\nпричинъ: одна, внѣшняя, заключалась въ томъ, что подобная\r\nроскошь была возможна только для дворовъ, а импрезарій ста\r\nрались сокращать свои расходы; другая причина, еще важнѣе,\r\nбыла—такое развитие искусства пѣнія, что публика могла уже\r\nнаслаждаться посредствомъ одного чувства слуха, не прибѣгая\r\nкъ помощи зрѣнія. Реформаторомъ оперы считается Александр\r\nСкарлатти (1659—1725), основатель знаменитой Неаполитаң228 А ТЕНЕЙ.\r\nской школы. Вотъ въ какомъ видѣ ученики его передали Мо\r\nцарту свое наслѣдie ‘).\r\nСущественныя части оперы были речитативъ и арій. Речита\r\nтивъ составлялъ Форму для разговоровъ. Онъ былъ простъ,\r\nмелодія приближалась къ повышенію и пониженію голоса въ\r\nдекламации, аккомпаниментъ был очень немногосложень:\r\nбасы давали основный тонъ, на клавикордахъ брали соотвѣт\r\nствующій аккордъ, который, смотря по обстоятельствамъ, уда\r\nрялся одинъ или нѣсколько разъ. Этотъ такъ-называемый reci\r\ntаtіvо secco представлялъ такъ мало пищи вдохновенію компо\r\nзиторовъ, что они вскорѣ начали смотрѣть на него какъ на\r\nродъ необходимаго зла, на которое не стоитъ обращать вни\r\nманія. Вслѣдствие этого установились въ немъ извѣстныя Фор\r\nмы, совершенно опошлившая его. Но за то родился новый ре\r\nчитативъ: obligato, съ сопровожденіемъ всего оркестра, не\r\nограничивавшагося уже простыми аккордами. Часто, при уси\r\nленномъ павосѣ, этотъ речитативъ переходилъ въ чистое пѣнie-- arioso.Въ эту-то Форму rеcіtаtіvo obligato облекались са\r\nмыя драматическiя мѣста.\r\nДля чистаго пѣнія сохранилась исключительная Форма арій.\r\nХоры были оставлены и вводились только въ особенныхъ слу\r\nчаяхъ. Дуэты, терцеты и пр. употреблялись какъ можно рѣже;\r\nобыкновенно въ оперѣ встрѣчался одинъ дуэтъ для примадон\r\nны и перваго любовника (primo huomo), одинъ терцетъ для нихъ\r\nже и тенориста. Даже мѣсто для этихъ Формъ было опредѣлено\r\nвъ концѣ втораго и третьяго акта.\r\nДля арби установилась нормальная форма изъ двухъ частей,\r\nразличныхъ по движенію (tетро), такту и тону (Tonart).\r\nПервая часть была болѣе развита и главнымъ образомъ пред\r\nназначена для того, чтобы пѣвецъ могъ показать свое искус\r\nство. Во второй части пѣвецъ отдыхалъ отъ руладъ и Фіори\r\nтури, но за то композиторъ обращалъ здѣсь большее вниманіе\r\nна чисто музыкальную сторону, на развитіе гармоніи и акком\r\nпанимента. Вскорѣ установилось обыкновеніе послѣ этой вто\r\nрой части da cаpо повторять первую, при чемъ пѣвцу пред\r\n1) Сообщаемыя здѣсь подробности о ходѣ развития оперы будутъ конечно не\r\nлищними для многихъ изъ нашихъ читателей,моцАРТѣ. 229\r\n.\r\nоставлялось украшать арію собственнаго изобрѣтенія Фермата\r\nми и Фигурами. Слѣдствіемъ этого сдѣлалась наконецъ совер\r\nшенная зависимость композитора отъ пѣвцовъ, и опера пре\r\nвратилась въ собраніе бравурныхъ арій для того, чтобы пѣвецъ\r\nмогъ показать все свое искусство.\r\nВъ началѣ XVII ст. запрещено было женщинамъ пѣть въ\r\nцерквахъ; мальчики не могли исполнять всѣхъ музыкальныхъ\r\nтрудностей, и потому мѣсто ихъ заняли кастраты. Это имѣло\r\nвліяніе и на оперу ѕеriа, тѣмъ болѣе, что Иннокентій XI за\r\nпретилъ въ Папской области женщинамъ появляться на сцену.\r\nИ вотъ главный герой оперы, первый любовникъ, primo huo\r\nmo— сдѣлался кастратъ. Могло ли быть при этомъ какое-ни\r\nбудь драматическое правдоподобie. Primo huото не могъ вы\r\nражать невозможныхъ для него чувствъ — и превратился въ\r\nродъ музыкальнаго инструмента ‘).\r\nРоль тенора была второстепенная, партіи баса вовсе не бы\r\nло. Примадонна и рrimo huото тщательно заботились о томъ,\r\nчтобы партіи остальныхъ дѣйствующихъ лицъ были ничтожны\r\nи не могли затьмить ихъ блеска. Янъ приводить анекдотъ, ко\r\nторый въ короткихъ словахъ ясно характеризуетъ совершенное\r\nпрезрѣніе къ драматическимъ требованіямъ. Пѣвица Фаустина\r\nГассе пѣла партію Цирцеи въ ДемоФонтѣ. Цирцея, еще неиз\r\nвѣстная женщина, должна исполнить арію въ присутствии ца\r\nревны Креузы. Гассе не иначе согласилась пѣть, какъ занявъ\r\nпочетное мѣсто съ правой стороны авансцены.\r\nЧто касается до инструментовки, то и тутъ установились\r\nизвѣстныя формы. оречитативѣ secco я уже говорилъ. Ор\r\nкестръ являлся самостоятельнымъ только въ длинныхъ ритур\r\nнеляхъ, (при чемъ инструменты повторяли мелодію арій), въ\r\nпромежуткахъ речитативa obligato и въ симфоніи, замѣняв\r\nшей увертюру. Симфонія обыкновенно дѣлилась на три части:\r\nallegro, медленное темпо и рrеѕtо. Впрочемъ эта форма не мо\r\nгла установиться исключительно. Такъ Люлли во Франции далъ\r\nсимфоніи еще раньше Форму аdаgio, allegro, adagio. Въ по\r\n1) А между тѣмъ энтузіазмъ, пораждаемый этими рrimi huomi, былъ такъ ве\r\nзикъ, что выражался даже въ восклицаніи: o benedetto il coltello, che ‘ a tagli\r\nato li co... ni!\r\n7230 АТЕНЕЙ.\r\nслѣдствій это среднее allegro повторялось по нѣскольку разъ,\r\nэпизодически прерывалось медленнымъ темпо и т. д. Оркестръ\r\nбыл очень разнообразенъ, Главную основу его составляли\r\nскрипки, альты и басы. Изъ духовыхъ инструментовъ первую\r\nроль играли гобои, потомъ Флейты, валторны, рога; Фаготы не\r\nимѣли самостоятельности, а служили только для усиленія ба\r\nсовъ. Вообще басы были сравнительно слишкомъ сильны.\r\nЗаботясь объ уменьшеніи издержекъ, стали для либретто вы\r\nбирать такіе сюжеты, гдѣ было поменьше волшебства и наруж\r\nнаго блеска. Комический элементъ былъ строго изгнанъ изъ\r\nоперы seria. Но содержаніе все-таки заимствовалось изъ ми\r\nөологіи и истории. Дѣятельность поэтовъ была такъ же связана,\r\nкакъ и дѣятельность музыкантовъ, требованиями музыкальной\r\nтехнихи и особенныхъ частныхъ обстоятельствъ.\r\nЗдѣсь Янъ даетъ подробную характеристику Метастазіо и\r\nпереходитъ къ разбору оперъ Моцарта, о которыхъ упомянуто\r\nвыше.Моцарту еще рано было вступать въ борьбу съ установив\r\nшимися Формами; онъ призналъ ихъ какъ fait accompli и ста\r\nрался только согласить самолюбивыя требования исполните\r\nлей съ требованиями музыкальной эстетики и драматической\r\nхарактерности. Въ этихъ операхъ видно уже стремленіе сверг -\r\nнуть оковы Формалистики и дать внутреннее содержаніе ма\r\nтеріальному благозвучію. Вліяніе испорченнаго вкуса этой эпо\r\nхи еще дѣйствовало на Моцарта,и характеристика часто прино\r\nсится имъ въжертву благозвучію и бравурѣ. Такъ въ « Митридатѣ »\r\nпервыя партіи отдѣланы гораздо тщательнѣе второстепенныхъ,\r\nпри самомъ первомъ появленіи имъ дано средство показать\r\nвесь свой голосъ, въ каждомъ актѣ есть для нихъ большая\r\nарія, и т. п. Казенная форма аріи съ повтореніемъ первой части\r\nудержана, гармоническіе переходы бѣдны и однообразны, Фер\r\nмата съ трелью неизбѣжна.\r\nВмѣстѣ съ этими недостатками,бывшими въ духѣ времени, вид\r\nны уже тамъ и сямъ проблески будущаго генія. Вторыя части\r\nарій,даже и цѣлыя аріи, иногда соотвѣтствуютъ драматическому\r\nположенію.\r\nЛибретто оперы Silla было жалкое произведеніе, безъ ха\r\nрактеровъ, безъ драматическаго интереса; видно, какого тру\r\nда стоило да-Гамерѣ придумать всѣ сцены, чтобы получить тремоЦАРТъ. 231\r\nбуемое количество арій, дуэтовъ, и пр. и Моцартъ обратилъ\r\nвсе внимание на исполнителей.\r\nОперы по случаю торжества были просто pieces de circon\r\nсt аnсе. Сюжетъ намекалъ на лица и отношенія тѣхъ людей, въ\r\nчесть которыхъ совершалось торжество. Драматическій эле\r\nментъ отступалъ совершенно на задній планъ, а потому и му\r\nзыка была тутъ исключительно средствомъ, дать случай пѣв\r\nцамъ блеснуть талантомъ. Внѣшняя обстановка и великолѣnie\r\nбыли необходимы. Этѣ піэсы были короче, обыкновенно въ\r\nдвухъ актахъ; остальной вечер, посвящался балету. Успѣху,\r\nоперы Ascanio вѣроятно много способствовали хоры, кото\r\nрыхъ въ ней семь. Въ нихъ видна вѣрная рука мастера и со\r\nвершенная соразмѣрность.\r\nВторая опера, «Сонъ Сципiона » Метастазіо, отдѣлана Моцар\r\nтомъ совершенно въ концертномъ стилѣ, съ полнымъ подчи\r\nненіемъ всѣмъ современнымъ требованіямъ. Видно, что это\r\nработа по заказу и на скорую руку. Только въ увертюрѣ от\r\nступилъ онъ отъ нормы и окончилъ ее второю частью, кото\r\nрая переходомъ pianissimo изъ D-dur въ E-dur, должна была\r\nприготовить публику къ засыпанію Сципiона.\r\nВъ XVI столѣтій Филиппо Нери собиралъ въ молельной за\r\nлѣ at (oratorio) пѣвцовъ для исполненія духовнаго пѣнія. Съ раз\r\nвитіемъ оперы seria появился въ этихъ собраніяхъ новый родъ\r\nвокальныхъ сочиненій, получившихъ имя ораторій. Эти ора\r\nторіи, которыхъ первоначальная цѣль заключалась въ томъ,\r\nчтобы противодѣйствовать свѣтскому направленію оперы, ста\r\nли даваться обыкновенно во время поста въ театрахъ и церк\r\nвахь, съ костюмами и декораціями. Между обѣими частями\r\nораторіи говорилась проповѣдь. Но драматическій характеръ\r\nораторій терялся, и онѣ превращались въ простые діалоги съ\r\nхорами. Моцартъ написалъ музыку къ ораторій Метастазio\r\nLa Betulia liberata, повѣсть о Юдиөи, по общепринятымъ тог\r\nда правиламъ. Это та же опера seria, тотъ же речитативъ sec\r\nсо и obligato, тѣ же Формы арiй и хоровъ; только басовой\r\nпартіи давалась тутъ роль. Самый характеръ музыки былъ со\r\nвершенно свѣтскій.\r\nОбращаясь къ разбору комической оперы, написанной Мо232 АТЕНЕЙ.\r\nцартомъ въ 1774 году для Мюнхена, Янъ предпосылаетъ ёму\r\nочеркъ развития комической оперы.\r\nПервый зародышъ ея былъ такъ-называемое intermezzo. Me\r\nжду актами какой - нибудь серьёзной драмы или оперы, для раз\r\nвлечения публики, разыгрывались комическiя сцены, въ кото\r\nрыхъ было обыкновенно два дѣйствующихъ лица, мущина и\r\nженщина, но собственно дѣйствія не было. Разговоръ въ видѣ\r\nречитатива secco, apiи и заключительный дуэтъ писались такъ,\r\nчтобы не вредить ЭФФекту оперы seria. Это была по большей\r\nчасти пародія на всѣ требованія серьёзной оперы, и пародиче\r\nскій характеръ оперы buffa сохранился даже тогда, когда она\r\nполучила уже самостоятельность. По мѣрѣ развития этихъ in\r\ntermzzi, все очевиднѣе становилась нелѣпость обыкновенія, да\r\nвать ихъ въ антрактахъ другой оперы или драмы 1). Это повело\r\nкъ совершенному отдѣленію комической оперы, а въ антрак\r\nтахъ замѣнилъ ее балетъ. Но все - таки ее не ставили наравнѣ\r\nсъ серьёзною оперой, давали на малыхъ, народныхъ театрахъ,\r\nвъ особенныхъ случаяхъ допускали въ настоящий\r\nсезонъ (stagione). Но лѣтомъ, когда не были даваемы боль\r\nшiя оперы, начиналось царство комической. Въ ней не участво\r\nвали первокласные пѣвцы; на комическій, на драматической\r\nталантъ артистовъ обращалось главное вниманіе, и эти обстоя\r\nтельства были чрезвычайно выгодны для развития комической\r\nоперы. Она восприняла отъ оперы ѕеriа основу музыкальныхъ\r\nФормъ, но не была связана тѣми ограниченіями, которыя стѣ\r\nсняли ея первообразъ. Басъ, изгнанный изъ оперы seria, сталъ\r\nкраеугольнымъ камнемъ оперы buffа. Главная комическая роль\r\nобыкновенно давалась басовой партии. Въ свою очередь изъ\r\nоперы buffa были изгнаны кастраты;можетъ-быть только изъ эко\r\nномическихъ видовъ первымъ любовникомъ явился тутъ теноръ.\r\nРазличие между первыми и второстепенными партіями исчезло,\r\nчисло дѣйствующихъ лицъ увеличилось. Обыкновенно было три\r\nженскія роли, не раздѣлявшаяся на prima и ѕесоndа dоnnа, но\r\nотличавшiяся по характеру и комизму. Не смотря на разно\r\nи только\r\n1) на китайской и японской сценѣ драмы до сихъ поръ начинаются множе\r\nствомъ интермедій. За то представленіе одной піэсы длится тамъ нерѣдко дня\r\nдва или три. Ред,моЦАРтъ. 233\r\n1\r\nобразіе дѣйствующихъ лицъ какъ по числу ихъ, такъ и по ха\r\nрактеру,установились для каждaгo стереотипныя черты, которыя\r\nможно было встрѣтить во всякой комической оперѣ: такъ пе\r\nрешли въ нее типы италiянской народной комедій. Впрочемъ не\r\nвсѣ роли были чисто-комическiя: въ партіяхъ mezzo carattere\r\nмузыкальный элементъ выступалъ передъ драматическимъ. Со\r\nдержаніе комическихъ оперь соотвѣтствовало пародическому,\r\nкаррикатурному ея характеру, и потому текстъ ихъ поручали\r\nписать только второстепеннымъ поэтамъ. Благодаря этому, му\r\nзыканты -композиторы могли дать себѣ большую волю при от\r\nдѣлкѣ частей комической оперы. Въ речитативѣ нечего было пе\r\nремѣнять; но Форма аріи перестала быть необходимою нормой.\r\nПовтореніе первaго мотива часто оставлялось, второй мотивъ\r\nразвитъ былъ больше, и т. д. Только для партій mezzo carаttеге,\r\nисполнявшихся искусными артистами, писали бравурныя арій\r\nсъ сохраненіемъ всѣхъ правилъ.\r\nЕще больше свободы проявилось въ дуэтахъ, терцетахъ и\r\nпр., которые употреблялись вездѣ, гдѣ требовало того драма\r\nтическое положеніе. Особенно важны были Финалы, послѣдова\r\nтельная цѣпь сценъ, связанныхъ усиленнымъ дѣйствіемъ и ожи\r\nданіемъ развязки. Пиччини далъ Финалу разнообразие и жи\r\nвость, отдѣлывая каждую сцену особеннымъ образомъ.\r\nСвободная дѣятельность художника, не стѣсняясь требовані\r\nями первокласныхъ пѣвцовъ, могла дать большее значеніе ор\r\nкестру и даже ставить его иногда на первое мѣсто, напримѣръ\r\nпри такъ - называемыхъ parlando.\r\nКомическая опера Моцарта называлась La fіnta giardiniега;\r\nтекстъ АнФосси былъ невообразимо жалокъ, дѣйствіе перепу\r\nтано, всѣ дѣйствующая лица— каррикатуры, и главная цѣль его\r\nбыла, повидимому, въ скопленіи какъ можно большаго числа\r\nкомическихъ положеній. Вспомнимъ, что мы сказали объ ус\r\nловіяхъ, отъ которыхъ зависѣли оперы seria и buffa, вспомнимъ,\r\nчто между Lucio Silla и Finta giardiniега прошло два года, —\r\nи мы не удивимся, что послѣдняя опера Моцарта стоитъ неиз\r\nмѣримо выше прежнихъ, равно по оригинальности и творческой\r\nсилѣ, какъ по характеристикѣ и по обладанiю музыкальными\r\nсредствами.\r\nМы можемъ только пожалѣть, что предѣлы журнальной статьи\r\nЧ. ІІІ. 16234 АТЕНЕЙ.\r\nне позволяютъ намъ приводить здѣсь превосходные критическое\r\nразборы всѣхъ оперъ Моцарта, такъ подробно изложенные\r\nу Яна, и заставляютъ ограничиться самыми общими замѣча\r\nніями.\r\nГеній Моцарта все облагороживалъ. Не смотря на жалкій,\r\nплощадной комизмъ текста, на комическіе эффекты потокабыст\r\nрыхъ словъ, внезапныхъ остановокъ, сильныхъ контрастовъ,\r\nвъ слѣдующихъ одна за другою фразахъ, онъ умѣлъ придать\r\nоперѣ благородство, особенно въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ надо было\r\nизобразить истинное чувство. Творческая сила его преимущест\r\nвенно обнаруживается въ подробностяхъ музыкальной отдѣл\r\nки, въ рѣдкомъ соединеніи широкихъ мелодій съ округлостью\r\nцѣлаго; инструментовка гораздо богаче прежней, самостоятель\r\nность инструментовъ уже очевидна.\r\nНа ряду съ этими достоинствами встрѣчаются въ этой оперѣ\r\nи недостатки, причины которыхъ надо искать въ современныхъ\r\nтребованіяхъ моды и въ юныхъ лѣтахъ самого Моцарта. Сюда\r\nотносится, напримѣръ, чрезмѣрная продолжительность арай и\r\nвтораго Финала.\r\nПослѣдняя опера этого періода была ІІ re pastore. Метаста\r\nзio написалъ текстъ ея еще въ 1751 г. для благороднаго спек\r\nтакля при дворѣ, что разумѣется стѣсняло его музу. Для тор\r\nжества въ Зальцбургѣ изъ трехъ актовъ сократили либретто на\r\nдва, обрѣзали не только разговоры, но даже арій. Что касает\r\nся до музыки, то эта опера не могла равняться съ Finta giardi\r\nniera, уже потому что была опера seria, да еще и по случаю\r\nпразднества. Тутъ не было и помину о характеристикѣ; все бы\r\nло направлено къ тому, чтобы дать блеснуть голосомъ арти\r\nстамъ, да и артисты, судя по ихъ партіямъ, были не изъ пер\r\nвокласныхъ.\r\nПропустимъ разборъ отдѣльно написанныхъ Моцартомъ арій\r\nи приступимъ къ новому отдѣлу: церковной музыкѣ.\r\nАрхіепископъ Сигизмундъ велъ очень строгую жизнь и не\r\nпредавался никакимъсвѣтскимъ развлеченіямъ:поэтому въ Зальц\r\nбургѣ и цѣвцы, и оркестръ занимались преимущественно цер\r\nковною музыкой. Разсчетливый, спесивый и сухой преемникъ Си\r\nгизмунда, Теронимъ, сократилъ и безъ того скудные оклады армоЦАРТъ. 235\r\nтистовъ, и музыка въ Зальцбургѣ при немъ упала. Для поддержа\r\nнія хорошаго хора учреждена была капелла, въ которой на счетъ\r\nархіениекопа воспитывалось 15 мальчиковъ. Лучшіе посылались\r\nвъ Италію и возвращались оттуда солистами. Прежде были тамъ\r\nи кастраты, но уже Сигизмундъ не набиралъ новыхъ, но пос\r\nламъ въ Италію дочь соборнаго органиста учиться пѣнію. Въ\r\n1778 г. Теронимъ снова взялъ къ себѣ на службу кастрата Чек\r\nкарелли. При капеллѣ находился полный оркестръ. Всѣ трубачи\r\nи литаврщики умѣли играть и на струнныхъ инструментахъ.\r\nВъ 1762 г. капельмейстеромъ былъ Лолли, вице- капельмейсте\r\nромъ Леопольдъ Моцартъ, а концертмейстеромъ и директоромъ\r\nоркестра братъ знаменитаго Іосифа Гайдна, Михаилъ Гайднъ.\r\nМоцартъ не былъ въ короткихъ отношеніяхъ съ Гайдномъ, ко\r\nторый любилъ проводить время за чаркою пива и вина и былъ\r\nженатъ на женщинѣ, которую Моцартъ не хотѣлъ знакомить съ\r\nсвоими.\r\nОбязанность капельмейстера и органиста не ограничивалась\r\nисполненіемъ церковной музыки; они считали для себя почет\r\nнымъ долгомъ сочинять собственную: это было превосходное\r\nполе дѣятельности для юныхъ талантовъ, хотя,разумѣется, част\r\nныя требованія, всегда одинаковыя матеріальных условия и т. п.\r\nпрепятствовали отчасти свободному ихъ развитію и установ\r\nляли своего рода мѣстныя нормы.\r\nНеаполитанская школа, въ которой развивалась опера, раз\r\nВила и церковную музыку въ томъ же духѣ: главный элементъ\r\nсоставляло введеніе мелодій. Реформа Палестрины не изгнала\r\nполиФоніи, всѣ голоса оставались одинаковой важности, ни од\r\nна партія не имѣла преимущества передъ другими. Неаполи\r\nтанская школа, введя главную мелодію, подчинила ей осталь\r\nные голоса и унизила ихъ роль. Равенство партій было нару\r\nшено, а введеніе въ церковную музыку инструментовъ рѣши\r\nтельно положило конецъ полиФоніи. Сначала введены органъ\r\nи тромбоны. Они не имѣли особеннаго независимаго характера,\r\nи были только какъ бы новыми партіями голосовъ. Но когда до\r\nпущены были остальные духовые и струнные инструменты, ор\r\nкестръ получилъ и тутъ свой опредѣленный характеръ, онъ\r\nсталъ служить средствомъ для акомпанимента. Допущено было\r\nвъ церковную музыку также соло, хотя контрапуктная обработ\r\n16*236 АТЕНЕЙ:\r\n2\r\nка не была совершенно изгнана изъ ея - области. По мѣрѣ\r\nтого какъ полифонія все болѣе и болѣе изгонялась изъ свѣт\r\nской музыки, вкоренялось. ложное мнѣніе, что контрапунктъ\r\nприличенъ исключительно одной духовной. Забыли, что форма\r\nФуги и характера этой Формы двѣ вещи разныя, что Фуга можетъ\r\nбыть. и торжественная, и серьёзная, и плясовая, и даже шу\r\nтовски - комическая. Это убѣжденіе повело къ борьбѣ полиФО\r\nніи въ монодiей, и наконецъ установился обычай, извѣстныя\r\nчасти литургіи обработывать по всѣмъ правиламъ контрапункта,\r\nа другимъ давать свободную форму. Концертный характеръ\r\nоперной музыки перешелъ и въ церковную, и въ ней все вни\r\nманіе было устремлено на искусство исполнителей.\r\nЭти Формы церковной музыки образовались также въ Hea\r\nполитанской школѣ, но перенесенныя на германскую почву\r\nуже готовыми, онѣ потеряли свое содержаніе, свое живитель\r\nное дѣйствіе; потому что здѣсь онѣ не были слѣдствіемъ орга\r\nническаго развитія народной музыки, какъ въ Италии. Осталась\r\nодна сухая Форма, педантизмъ, не боявшiйся неодобренiя пуб\r\nлики, и церковная музыка гораздо быстрѣе оперной стремилась\r\nкъ упадку.\r\nЗдѣсь идетъ рѣчь о католической церковной музыкѣ; отно\r\nсительно протестантской Янъ ограничивается слѣдующею, до\r\nвольно странною, подстрочною выноской:\r\n«Реформація ввела въ протестантскую музыку свѣжій народ\r\nный элементъ, допустивъ народное пѣніе; это могло повести\r\nкъ возрожденію церковной музыки: къ сожалѣнію, вмѣстѣ съ\r\nокостенѣніемъ (Verknochern) протестантской теологій, и му\r\nзыка эта очерствѣла, превратилась въ мертвый догматизмъ,\r\nвъ лишенный ритма хоралъ, котораго высокое достоинство\r\nдля художественной церковной музыки существенно заклю\r\nчается только въ символическомъ значеній общаго нѣнія всей\r\nбратіи. » (?)\r\nЧтобы показать, въ какихъ внѣшнихъ условіяхъ находился\r\nМоцартъ относительно своихъ церковныхъ произведеній, Янъ\r\nприводить слѣдующее письмо его къ Мартини:\r\n«.... Я живу въ такомъ мѣстѣ, которое не слишкомъ выгод\r\nно для музыки, хотя здѣсь есть дѣльные музыканты и дѣльные\r\nкомпозиторы, имѣющіе и основательныя свѣдѣнія, и вкусъ, ТемоЦАРТъ. 237\r\nатръ идетъ плохо отъ недостатка пѣвцовъ; кастратовъ у насъ\r\nнѣтъ, да врядъ ли и будутъ: они любятъ хорошую плату, а щед\r\nрость не нашъ порокъ. Я покамѣстъ пишу камерную и церков\r\nную музыку. Здѣсь есть два отличныхъ контрапунктиста, Гайднъ\r\nи Альдгалеръ. Отецъ мой капельмейстеромъ въ соборной церкви,\r\nчто доставляетъ мнѣ возможность писать духовную музыку,\r\nсколько душѣ угодно. Впрочемъ, такъ какъ отецъ мой уже 36\r\nлѣтъ находится на службѣ при здѣшнемъ дворѣ и знаетъ, что\r\nархіепископъ не любить стариковъ, то онъ не очень дѣятельно\r\nпринимается за дѣло и предался своему любимому занятію—\r\nлитературѣ. Наша церковная музыка совершенно не та, что\r\nвъ Италии, и разница между ними все увеличивается. Самая тор\r\nжественная месса, состоящая изъ Kyrie, Gloria, Credo, Sonata\r\nдля Посланія, Offеrtorium или Motteto, Sanctus и Agnus Dei, когда\r\nслужить самъ архіепископъ, не должна продолжаться болѣе 3/4\r\nчаса. Такое сочиненіе требуетъ работы! А месса должна быть\r\nсо всемъ оркестромъ, трубами, литаврами и пр. Не будьте вы\r\nтакъ далеко отъ меня, много бы еще кое-чего разказалъ я\r\nвамъ!,\r\nСлѣдуетъ очень подробный, образцовый разборъ мессы во\r\nобще и критическая оцѣнка Моцартовскихъ мессъ. Эта оцѣнка\r\nпоказываетъ какъ первыя мессы были еще не по силамъ маль\r\nчику, какъ потомъ развился мощный его геній и какъ развитие\r\nэто или лучше сказать,проявленіе его, было задержано стѣсни\r\nтельными требованіями Теронима, который не понималъ музыки,\r\nне хотѣлъ слышать Фуги, сокращалъ, какъ мы знаемъ изъ пись\r\nма Моцарта, время и размѣры мессы и вообще видѣлъ въ цер\r\nковной музыкѣ только внѣшнюю прикрасу богослуженія. Мо\r\nцартъ по неволѣ долженъ былъ повиноваться, и геній его не\r\nимѣлъ свободнаго полета. Принимая въ разсчетъ всѣ обсто\r\nятельства, согласимся, что по этимъ мессамъ нельзя судить о\r\nталантѣ Моцарта какъ церковнаго музыканта и, основываясь\r\nна ихъ недостаткахъ, утверждать, что церковная музыка ему\r\nне далась. При этомъ невольно рождается вопросъ: что же про\r\nизвелъ бы Моцартъ, еслибы могъ творить, не стѣсняясь такими\r\nвнѣшними требованіями? Надо припомнить, какъ близко свя\r\nзана была въ то время музыка съ житейскими отношеніями.\r\nОперы, мессы, инструментальныя сочиненія писались по заказу,238 А ты не й.\r\nи композитор, необходимо долженъ былъ соображаться съ тѣмъ,\r\nдля кого, когда онъ писалъ, гдѣ будутъ исполнять его произ\r\nведеніе и какими средствами. Въ области церковной музыки\r\nкомпозиторъ сверхъ того подчинялся требованіямъ духовнаго\r\nначальства, а Моцартъ не только еще былъ на службѣ у архie\r\nпископа, но и совершенно отъ него зависѣлъ. Воспитанный въ\r\nшколѣ своего отца онъ склонялся передъ Фактическою необходи\r\nмостью, повиновался налагаемымъ на него условіямъ, и старал\r\nся только произвести, что было возможно, не выходя изъ за\r\nданной рамки. Но эта безропотная покорность не мѣщала ему\r\nоднакожь сознавать свое невыгодное положение и стараться изъ\r\nнего выйдти,\r\nПодъ чьимъ вліяніемъ написаны были эти юношескiя произ\r\nведенія Моцарта? Обыкновенная фраза о тщательномъ изученій\r\nБаха, Генделя и т. п. не основана ни на чемъ и не выдержи\r\nваетъ критики. Вопервыхъ слышать музыку этихъ образцовыхъ\r\nкомпозиторовъ Моцартъ не могъ, потому что въ Зальцбургѣ\r\nисполнялись только сочиненія зальцбургскихъ артистовъ, Мих.\r\nГайдна, Альдгалера, Эберлина; вовторыхъ видѣть могъ онъ\r\nтолько клавихордныя и органныя вещи Баха, потому что со\r\nчиненій его было мало въ печати и къ тому же они не выхо\r\nдили за предѣлы сѣверной Германии; извѣстно, что Моцартъ\r\nтолько въ 1789 г. услышалъ въ первый разъ 8 - ми - голосные\r\nмотетты Баха въ Лейпцигѣ. Вліяніе Генделя также не замѣтно\r\nвъ этихъ первыхъ его сочиненіяхъ. Пребываніе въ Италии по\r\nзнакомило его съ итальянскими композиторами и безспорно\r\nимѣло вліяніе на его творческую дѣятельность, но въ какой\r\nстепени и какъ именно проявилось это вліяніе\r\nно рѣшить. Сверхъ того историческое изучение музыки не бы\r\nло въ духѣ того времени; художники имѣли въ виду только бли\r\nжайшую практическую цѣль, и потому все ихъ вниманіе было\r\nобращено преимущественно на современное техническое раз\r\nвитіе.\r\nИнструментальная музыка того времени была также musique\r\nde circonstance. Многіе богачи и вельможи, не считая владѣ\r\nтельныхъ лицъ, имѣли у себя капеллы и оркестры и любили да\r\nвать музыкальные вечера, въ которыхъ часто участвовали сами,\r\nкакъ исполнители. Такъ и архіепископъ Іеронимъ игралъ на\r\nне возможмоЦАРть. 239\r\nскрипкѣ. Обыкновенно эти музыкальные вечера были утоми\r\nтельно длинны, отъ 5 до 11 часовъ; но при Зальцбургскомъ дво\r\nрѣ они продолжались не болѣе полутора часа и состояли по боль\r\nшей части изъ четырехъ піэсъ: симфоніи, арій, второй симфоніи\r\nили концерта, и еще одной аріи.\r\nПридворный композиторъ и капельмейстеръ дирижировали эти\r\nми концертами поочередно, и выборъ піэсъ зависѣлъ отъдириген\r\nта, если не было особеннаго приказанія. Разумѣется, при такихъ\r\nусловіяхъ положеніе отца давало Моцарту средство сочинять\r\nразличных инструментальныя піэсы для этихъ концертовъ. Это\r\nположение было необыкновенно выгодно для образованiя худож\r\nника; онъ имѣлъ возможность познакомиться коротко съ ха\r\nрактеромъ каждaго инструмента, предаваться постоянно прак\r\nстическимъ занятіямъ, и потому мы видимъ въ то время гораздо\r\nболѣе Формъ, гораздо болѣе свободы въ обращеній съ этими\r\nФормами, нежели теперь. Невозможно даже въ точности обоз\r\nначить опредѣленный смыслъ различныхъ видовъ инструмен\r\nтальной музыки той эпохи. - Всего проще значеніе симфо\r\nніи. Мы ужe видѣли, что оперѣ предпосылалась симфонія, изъ\r\nдвухъ частейшфранцузская, изъ трехъщитальянская. Такъ\r\nкакъ симфонія не имѣла органической связи съ оперою, то\r\nвскорѣ она совершенно отъ нея отдѣлилась и пріобрѣла само\r\nстоятельность. Іосифъ Гайднъ своею неисчерпаемою полнотою\r\nидей заставилъ позабыть предшественниковъ и прослылѣ изоб\r\nрѣтателемъ ея. Впрочем, на самостоятельную симфонію имѣла\r\nбольшое вліяніе Форма клавихордной сонаты,развитая Эмману\r\nиломъ Бахомъ, и самъ Гайднъ признавалъ въ немъ свой прото\r\nтипъ.\r\nКъ тремъ первоначальнымъ отдѣлепіямъ симфоній присоеди\r\nнилось вскорѣ четвертое: менуетъ, сохранившій у Гайдна свой\r\nтанцовальный характеръ.\r\nПервыя симфоній Моцарта не имѣютъ никакого художест\r\nвеннаго значения, но важны тѣмъ, что вмѣстѣ съ послѣдую\r\nщими составляють непрерывную цѣпь, въ которой Янъ искусно\r\nпрослѣдилъ музыкальное развитие творческаго генія. Неизвѣст\r\nно, кто служилъ Моцарту образцомъ въ этомъ родѣ. Въ нѣко\r\nторыхъ симфоніяхъ очевидно влiннie Гайдна, но это составляетъ\r\nисключеніе. Только съ 1772 г. появляется въ нихъ самостоя240 A TEHEN.\r\nтельность, изъ двухлѣтія отъ 1775 до 1777 года не дошло до\r\nнасъ ни одной. Задачу симфоніи того времени, не составляло\r\nиндивидуально - характеристическое выраженіе рѣзко опредѣ\r\nленнаго, страстнаго чувства; ея размѣры и значеніе были го\r\nраздо ниже. Мы видѣли, что въ одинъ вечеръ исполнялось нѣ\r\nсколько симфоній, и онѣ рѣдко выходили за предѣлы простаго\r\nдивертисемента для развлечения публики. Вотъ почему все вни\r\nманіе художника было устремлено на обработку Формы и тех\r\nнику; не было и помину о выраженіи тайныхъ порывовъ и чувствъ.\r\nСъ развитіемъ музыкальной техники, когда художникъ творить\r\nуже не стѣсняясь вещественными трудностями, онъ старается\r\nсбросить съ себя оковы сухой Формалистики, выразить то, что\r\nсамъ чувствуетъ и переживаетъ,-но не надо забывать, что до\r\nсихъ поръ передъ нами юноша, еще не испытавшій ни силь\r\nныхъ страстей, ни сильныхъ ощущеній.\r\nСимфонія все-таки была тогда, какъ и теперь, самою значитель\r\nною формой инструментальнаго сочиненія. Пропустимъ второсте\r\nпенныя Формы cassatio, serenata, divertimenti и пр., и перейдемъ\r\nкъ квартету. Форма квартета (квинтета и тріо) была установ\r\nлена Гайдномъ: это тоже Эммануиловская Форма симфоніи.\r\nГайднъ былъ, родоночальникъ этого рода камерной музыки.\r\nМы увидимъ ниже, какъ Моцартъ шелъ по его слѣдамъ, и что\r\nсдѣлалъ онъ новаго съ нею. Теперь достаточно замѣтить, что\r\nвъ молодыхъ лѣтахъ своихъ онъ явился достойнымъ дѣяте\r\nлемъ на этомъ поприщѣ, не смотря на то, что въ Зальцбургѣ\r\nпредставлялось очень мало случаевъ образоваться въ этомъ\r\nстилѣ. Немногіе квартеты разсмотрѣнной нами эпохи написаны\r\nМоцартомъ не въ Зальцбургѣ. Первый квартетъ сочинилъ онъ\r\nвъ 1770 году въ Италии. Первые семь квартетовъ еще слабы.\r\nПравда, видно уже ясное пониманіе существенныхъ требованій,\r\nсвобода и самостоятельность голосовъ, сосредоточеніе содер\r\nжанія въ рѣзко-обозначенныхъ Формахъ, преобладаніе тема\r\nтической или строгой контрапунктной обработки, но все еще\r\nвидна второстепенная роль альта и въ особенности баса.\r\nГораздо выше стоятъ шесть квартетовъ, написанные въ вѣнѣ въ\r\n1773 г., но и въ нихъ нѣтъ еще той красоты Формы, той мяг\r\nкости, нѣжности и свѣжести, которыя характеризують пе\r\nріодъ развитія Моцарта. Перемѣны, который онъ сдѣламъ въмоцАРТ. 241\r\nФиналѣ слѣдующаго квартета, доказываютъ, что онъ былъ строгъ\r\nкъ самому себѣ; онъ набрасывалъ сначала абрисъ (Skizze) сво\r\nего произведенiя и тщательно исправлялъ и совершенствовалъ\r\nего, прежде нежели переписывалъ начисто.\r\nТутъ Янъ разбираетъ сочиненія Моцарта для инструментовъ\r\nсоло: концерты для скрипки, сонаты для Фортепіано и т. п. Какъ\r\nне скрипачъ, Янъ скромно сознается, что не можетъ судить о\r\nтехникѣ и приводить только слова опытнаго скрипача, утверж\r\nдающаго, что въ нихъ видно совершенное знание свойствъ и\r\nтонкостей инструмента. Что же касается до Фортепіанныхъ\r\nвещей, то не надо забывать о жалкой техникѣ Фортепіанъ того\r\nвремени, о томъ, что сонаты, которыя теперь играютъ начинаю\r\nщіе ученики, считались тогда трудными. Оттого мы видимъ, ка\r\nкую жалкую роль играетъ въ сонатахъ Моцарта лѣвая рука, какъ\r\nрѣдко выходятъ голоса за среднюю часть клавіатуры и т. п.; но\r\nГроціусъ понимаетъ Теренція не такъ, какъ школьный ученикъ,\r\nзамѣчаетъ Янъ.\r\nПервый томъ заключается характеристикою этого періода раз\r\nвитія, которую мы здѣсь приводимъ вполнѣ.\r\n« Достигнувъ 21 -го года отъ роду, какъ виртуозъ на трехъ\r\nинструментахъ, Фортепіано, органѣ и скрипкѣ, Моцартъ сто\r\nялъ на одномъ уровнѣ съ современными знаменитостями, но\r\nего художественное творчество по всѣмъ отраслямъ искусства\r\nпревосходило далеко эго значеніе художника – исполнителя.\r\nВспомнивъ какъ успѣшна была его дѣятельность въ области\r\nоперы seria и buffa для театра, въ церковной музыкѣ различна\r\nго характера и направленія — для храма, во всѣхъ родахъ ин\r\nструментальной музыки—для концертовъ, для оркестра, для ду\r\nховыхъ и струнныхъ инструментовъ, для солистовъ, вспомнивъ,\r\nчто около 200 сочиненій свидѣтельствуютъ о его дѣятельности,\r\nнельзя не удивиться легкости и богатству его силы, упорству\r\nтруда и основательности занятій. Никогда не брался онъ за\r\nпредметъ и не покидалъ его на удачу, никогда не затѣвалъ\r\nчего-нибудь безъ причины и не бросалъ, не достигнувъ цѣли;\r\nвездѣ видна сознательная воля, твердость и постоянство въ ра\r\nботѣ и въ прогрессѣ. На это счастливое развитие имѣло не ма\r\nловажное вліяніе воспитаніе, полученное имъ отъ отца, воспи\r\nтаніе методическое, въ которомъ виденъ серьёзный взгляд, на\r\nC242 Атеней.\r\nвещи,сознаніе долга и проницательность ума,воспитание,которое\r\nне только отстраняло отъ восприимчивой натуры сына всякое вред\r\nное влияние и сосредоточивало всю силу его души на художе\r\nственномъ развитии, но непосредственно вею его къ прямому\r\nпониманію вещей. Однакожь еще большая доля въ этомъ раз\r\nвитіи принадлежить необыкновенной организации самого Мо\r\nцарта. Тобыла истинно - художественная натура; вся его внутрен\r\nняя жизнь является зародышемъ музыкальныхъ образовъ, и Фор\r\nмы музыкальнаго художественнаго произведения были для него\r\nестественными, необходимыми формами выраженія чувствъ. Не\r\nобыкновенный талантъ, дозволившій ему вполнѣ овладѣть эти\r\nми формами въ тотъ возрастъ, когда обыкновенно человѣкъ на\r\nчинаетъ только освойваться съ Формами мышленія при помощи\r\nслова, кажется скороспѣлкой сравнительно съ талантами другихъ,\r\nно въ развитіи этой художественно- организованной натуры не\r\nбыло ни излишней поспѣшности, ни замедленія. Руководимый\r\nкакимъ - то непосредственнымъ чутьемъ, Моцартъ воспринималъ\r\nтолько то, что было доступно степени развитія его натуры, но\r\nвоспринималъ вполнѣ и полагалъ прочное основаніе каждому\r\nшагу своему впередъ. Мы видимъ какъ онъ стремится со всѣхъ\r\nсторонъ овладѣть Формой и какъ постепенно въ самомъ дѣлѣ\r\nовладѣваетъ ею. При этомъ онъ не начинаетъ съ того, чтобы\r\nсперва пріобрѣсти внѣшнюю сноровку и ловкость, а потомъ уже\r\nприлагать ихъ къ дѣлу; нѣтъ, онъ ищетъ необходимой Формы для\r\nвыраженія того, что движетъ его душу и побуждаетъ ее творить.\r\nДаже въ самыхъ первыхъ его опытахъ нѣтъ противорѣчія ме\r\nжду Формой и содержаніемъ; а единство этихъ элементовъ и\r\nсоставляетъ художественное произведеніе, и въ этомъ-то един\r\nствѣ преимущественно проявляется художническая натура Мо\r\nцарта, развивавшаяся у него съсамой ранней молодости изъ одно\r\nго центра, изъ одного зародыша. Изъ этого зародыша развивались\r\nвсѣ члены, и потому созданiя его всегда цѣлостны; сначала еще не\r\nбыли они значительны, ни по сущности, ни по обработкѣ, но пред\r\nставлялись уже въ цѣлой, округленной, оконченной и опредѣлен\r\nно выраженной художественной формѣ. Ходъ развитія наро\r\nдовъ, самостоятельно создающихъ и совершенствующихъ ис\r\nкусство, зависитъ отъ внѣшнихъ отношеній, то способст\r\nвующихъ, то стѣсняющихъ, и подъ ихъ вліяніемъ идутъмоЦАРТъ. 243\r\nнароды впередъ, иногда скачками, иногда медленнымъ, вѣко\r\nвымъ движеніемъ, овладѣвая матеріальными средствами и Фор\r\nмами искусства. Наконецъ художественная дѣятельность ста\r\nновится свободна вмѣстѣ съ внутреннею жизнью, жизнью серд\r\nца народа; тогда онъ готовъ воспринимать, готов, добровольно\r\nподчиниться мастеру, который, свободно владѣя достояніемъ от\r\nцовъ, можетъ рѣшить высочайшую задачу художественности въ\r\nдостиженіи изящнаго. Этотъ чудно прекрасный образъ органиче\r\nскаго развития богатой артистической натуры, которая, кажется,\r\nне стѣсняется ничѣмъ, которой все идетъ на пользу, которая от\r\nвергаетъ все, служащее для преходящихъ цѣлей, чтобы еще силь\r\nнѣе воспрянуть въ своей самобытности, — этотъ образъ предста\r\nвляетъ намъ ходъ развитія Моцарта. Твердымъ шагомъ идетъ онъ\r\nвпередъ, не теряя равновѣсія. Скорость, съ какою онъ воспри\r\nнимаетъ то, что для него нужно, соотвѣтствуетъ вѣрности, съ ка\r\nкою онъ усвоиваетъ воспринятое. И ему удается совершенно и\r\nво всѣхъ отношеніяхъ овладѣть внѣшними условиями художест\r\nвенной дѣятельности, не стѣсняя своей творческой силы, не литая\r\nея индивидуальности, потому что никогда у него наружныя Фор\r\nмы не противорѣчили степени его развитія; внутренняя сила\r\nего не утомлялась отъ безпрестаннаго напряжения, но возростала.\r\nСъ человѣкомъ развивается въ немъ художникъ; чѣмъ живѣе и\r\nсвободнѣе возбуждается душа, тѣмъ значительнѣе и величавѣй\r\nстановятся художественныя Формы; чѣмъ глубже говоритъ въ\r\nгруди чувство, чѣмъ сильнѣе страсть, тѣмъ сильнѣе проявля\r\nются онѣ и въ музыкальномъ произведеніи, тѣмъ болѣе прида\r\nютъ ему жизни.\r\n« Величайшій успѣхъ артистическаго развитія юныхъ лѣтъ\r\nсостоитъ въ томъ, чтобы оно доставило уже возмужалому хүн ху\r\nдожнику свободное обладаніе художественными средствами въ\r\nихъ полномъ объемѣ. Что требовалось отъ школы и ученія, то\r\nго Моцартъ достигъ въ Зальцбургѣ; но ему надо было освобо\r\nдиться изъ тѣсной рамки, ему надо было дѣйствовать на сво\r\nбодѣ и самостоятельно. Послѣдуемъ же за нимъ въ этой борь\r\nбѣ человѣка съ артистомъ ».\r\n(Окончаніе во слѣдующей книжкњ.)",
        "label": null
    },
    {
        "title": "V. Sinonimy",
        "article": "Y.\r\nС 11 Н О 7/ и м ы.\r\nБогатство языка причиною тѢхЪ словЪ, которыя обыкновенно называются Синонимами или подоСознаіуціимн. КакЪ ни скуденЪ яэыкЪ французской, но та-ковыхЬ словѣ имѢешЪ великое множество. Жирары, Рубо и подобные им'Ь филологи разширили предѣлы онаго, показавъ степени и тончайшія оттѣнки вЬ знаменованінхЪ реченій, которыя: естественнымъ образомЪ имѣютъ между собою сходство, но вмѣстѣ и различіе. Отобрать сіи свойства и заключишь слова вЪ постоянныя границы значитЪ дать языку силу и вѣсѣ, сообразныя цѣли его, состоящей вЪ правильномъ и вѣрномъ вещей изображеніи.\r\nВЬ семЪ—то и состоитъ истинное краснорѣчіе. Дайте чувствованіямъ вашим!) языкѣ, которой бы имЪ только однимЪ принадлежалъ, вы изобразите оныя вЪ собственномъ ихЪ видѣ, чрезЪ\r\n32\r\nчпю произведете надЪ другими дѣйствіе, вами желаемое и какое онѣ имѣть должны, употребите же слова, изображающій движеніе души вашей одною степенью ниже или выше того, что чувствуете, вы измѣните себѣ, и другой не то уже почувствует!), что вамЬ хотѣлось. Мысли сушь предмѣшьц а слова, краски, представляющія оные. СчасшливЬ и великѣ іпогпЪ живописецъ, который снимает!) цвѣты сѣ предмѣ-тов'Ъ своихЬ и переносишь ихЬ на холстину.\r\nОтЬ разности значеній словЪ произошло различіе вЪ слогахЬ или родахЬ сочиненій. Искусный писатель даетЪ каждому изЪ нихЬ приличныя выраженія: не употребляет)) тамЬ слова высокаго, гдѣ должно изЪясняться просто*, онЪ хорошій хозяинѣ, который всякую вещь бережешЪ для случая.\r\nІІашЪ языкѣ обиленЪ и гибокb; нельзя назвать недосташкомѣ, что одно и тоже иностранное слово, вЪ разныхъ отношеніяхъ выражается у насѣ разными словами. Но тѣмЪ не менѣе давно бы уже слѣдовало заняться установленіемъ какѣ сей разности, гпакЪ и знаменованія Синонимовѣ. Не мѣшаешѣ и изѣ дру-гихѣ языков'!), (если не можно приискать собственныхъ) усыновлять такія слова, которыя доказываютъ прей-\r\nмущесгпво знаній иностранцевъ предЪ нашими; особливо же нужно сіе для словѣ техническихъ, которыми другіе языки нашЪ упредили; такѣ напр: слова: существо, су щи осте, существенноств, и пр. нерѣдко у насЪ сливаются, хотя онѣ имѣютЪ великое между собою различіе. Можетѣ быть, умножать ша-кимѣ образомЪ богатство Россійскаго языка, значитЪ прибавлять капли вѣ Океанѣ, но онѣ необходимы; безЪ сего никогда не будемѣ имѣть истиннаго, .■мужественнаго краснорѣчія, ни вѢрныхЪ переводовъ превосходныхъ иностранныхъ твореній. Обильный языкѣ долженъ подражать такому богачу, который чѢмЪ богапіѣе, тѢмЪ жаднѣе.\r\nПоложивъ сіе за основаніе, мы обѣщали помѣщать вѣ нашемЪ изданіи раздробленіе СинонимовЪ и это исполняемъ. Слѣдующая статья вся почти почерпнута изЪ сочиненія Гна. Рубо, сѣ примѣненіемъ только оной кЪ Рускому языку.\r\nЭгопстЪ и Своекорыстный,\r\nЭгон cm3 и Своекортстнті (і) часто почитаются за одно; но по моему мнѣ->нію, они хотя имѣютЪ между собою\r\n(і) На французскомъ языкѣ употребляется вЪ семЪ знаменованіи Г homme personnel-, Частѣ I\t-Г)\r\n54\r\nнѣкоторое сходство, но весьма примѣтно другѣ отЪ друга отличаются.\r\nЭ?оист5 непрестанно говоритъ о себѣ или всегда говоритЪ: я, я— то, по Латински що, по Гречески\tслѣд-\r\nственно по Руски можно почти всегда назвать его спмохваяомЗ', а деревенскій мужикѣ, на своемѣ языкѣ, назовешѣ его янскою.\r\nСвоекорыстный все огпноситЪ кЪ себѣ, кЪ своему лицу, или дѣлает'ѣ все изЪ собственной корысти. Я, ego, означаетъ того, кто говоритЪ; слѣдственно ЭсоистЗ говоритЪ о себѣ. Своекорыстный означаетъ качество, относящееся к'ѣ лицу, слѣдственно, сіе слово означаетъ личность дѣйствующаго.\r\nЯытс ЭгопстомЗ значишЪ говоришь о себѣ, приводить себя вЪ примѣрѣ во всякомѣ случаѣ, заводить о себѣ разгоняю значишЪ до слова я ясный селовікЗ. НамЪ показалось, что не такЪ странно будетЪ перевести своекорыстнвш какЪ лпснын селовЁкЗ, хотя впрочемъ увѣрены что не всѣмЪ понравится нашЪ переводъ. — Если кто приищетЪ другое на нашемЪ языкѣ слово, которое совершенно выражало бы французское, тотЪ весьма одолжитЪ Издателей и всѢхЪ любителей Словесности присылкою своихЪ примѣчаній.\r\n55\r\nворЪ. Слово ЭгоизмЗ выдумано, говорит'!), для выраженія того чрезмѣрнаго самолюбія, когда мы говоримъ о себѣ слишком!) много, выставляем!) себя вЪ примѢрЪ и ошносимЪ все кЪ себѣ. Послѣдняя идея, по видимому, есть побочная. Паскаль берешЪ слово Я за самолюбіе-, и вЪ самомЪ дѣлѣ оно есть слово или мысль, существенная самолюбію. Но сія метафизическая идея сама доказываетъ, что собственное и первоначальное понятіе о сей вещи состоитъ вЪ томѣ, чіпобЪ говоришь о себѣ.\r\nИ такЪ ЭгоистЗ говоритъ только о себѣ:, Своекорыстный думаешЬ только о себѣ. Первый всегда выходигпЪ впередъ-, послѣдній поставляет!) себя средоточіемъ всего. Одинѣ, занимаясь собою, хочетѣ занять собою и другихѣ; другой, хотя иногда занимается другими, но дѢлаетЪ сіе только для себя. Самолюбіе Эгоиста гораздо тщеславнѣе ; самолюбіе Своекорыстнаго гораздо скрытнѣе. Первый смѣшонѣ, послѣдній опасен!).\r\nЭгоиста можно узнать сЪ первых!) словѣ его-, но Своекорыстнаго не вдругѣ узнаешь и тогда, когда онѣ говоритъ. Лице перваго есть открытая книга, спюишЪ только читать ее:, лице послѣдняго есть гіероглифическая таблица,\r\nкоторую надобно разбирать. Что первый все клонитЪ кЪ себѣ, я вижу, но что вторый все относит!) кЪ себѣ, cb трудом!) узнать могу. СЬ Эгоистом3 непріятно повстрѣчаться; сѣ Своекорыст-mi.nS не хочу имѣть никакого дѣла.\r\nЭгонстЗ глуп!) или будет!) шаковЪ; Своекорыстный можетЪ быть глупцом!», но всегда опасным!). ВЪ Эгопсті много малоумія сЪ большимъ самолюбіемЪ; вЪ Своекорыстноеtö величайшее самолюбіе или лучше корыстолюбіе, столь же старательное и хитрое для своихЪ выгодѣ, какѣ и не совмѣстное сЪ выгодою другихЪ. Tomb ищетѣ глупцовЪ, которые удивлялись бы ему; этот!) ищетЪ Дураковѣ, которые слушали бы его. Э?оист5 есть бичѣ собранія; Своекорыстный врагѣ мой, ваш!) и всего общества. ЭгонстЗ может!) любишь что нибудь, онѣ не золѣ; Своекорыстный любит!» только одного себя и имѢешЪ злое сердце.\r\nНѣкоторые упрекали Моншаню, что онѣ былЪ Эгоистѣ: признаемся чистосердечно, что если он!) не имѢлЪ побужденій и намѣреній Эгоиста, то изЪявлялЪ оныя, особливо вЪ началѣ своихЪ болѣзней; но я думаю, что говоря о себѣ, он!) говорит]) обо мнѣ и для меня. Можно ли сказать, чпю онЪ былЪ свое-корыстенЗ? Своекорыстнаго надобно замѣ-\r\n37\r\nчать по его поступкамъ; Эгоиста по рѢчамЪ.\r\nЕсли бы увидите человѣка неучтивѣе самаго грубіянина, — это Эгоштб; онЪ всегда хочетЪ ставить васЪ за собою, чтобы васЪ невидно было, или наряду с!» собою, чтобы взять верхѣ над!» вами, или кпереди, чтобы вы ему удивлялись. — Своекорттноліхі я еще болѣе недовѣряю, нежели тому, кто меня обманул!». ОнЬ вездѣ меня ищегпЪ, ласкается, одолжаешЪ против!» моей воли:, я забочусь отгадать, чѢмЪ могу ему услужишь и вЪ чем!» онѣ мнѣ можешЪ сдѣлать вредѣ.\r\nИногда отЪ малоумія дѣлаются Эгои-апалпг, когда кто хочетЪ говоришь, не-зная что сказать, то говоришь о себѣ, что весьма часто случается сЪ глупыми людьми. Иногда дѣлаются Своекорѳістнѳиии отЪ примѣра и отЪ досады: кто долгое время забывая себя для других!» видит!», что они его забыли, тогпЪ наконецъ ограничивается однимЪ собою, — что часто случается со многими честными несчастливцами.\r\nЭгон с mot чрезвычайно у м н о ж а ю т с я, когда ихЪ хвалят!»; когда правило Своекорыстнаго: всякой для себя, дѣлается общимѣ, тогда нѢтЪ болѣе общества.\r\nЯ не говорю, чтобы Эгоппѵб не былЪ Сбоекороестен5; не говорю, чтобы Свое-\r\n53\r\nк op Ginn н ei it не былЪ Э?омст5. Они оба заняты собою; а по естественному порядку, излишнее самолюбіе выходит!» изЬ границЪ и вездѣ обнаруживается. Но Своекорыстный весьма не ловокЪ, когда бываешЬ Э?онстом5.\r\nНе говорю, чтобы Э?опстп иногда по употребленію не называли Своекорѳі-стнѳгліб-, говорю только, что такое употребленіе не правильно и распространяется сЬ отмѣнною удобностію: говорю, что хотя бы оно вообще было принято, но я означил'Ь бы естественный и первоначальный смыслѣ такого слова, котораго знаменованіе обычаемЬ распространено, и утверждаю, что слово à?oncmfi не всегда означаетъ Своекорыстнаго (2).\r\n(2). Недавно замѣтилъ я вЪ одномЪ Русскомъ сочиненіи слово спліосо(Сіе\\ мнѣ кажется, что оно весьма хорошо выражаетЪ французское существительное имя peVSOîlua-Usme : но для введенія онаго вЪ употребленіе нужно общее согласіе.",
        "label": "3"
    },
    {
        "title": "Odes of Horace in translation of Fet.",
        "article": "Оды ГОРАЦІЯ\r\nВЪ ПЕРЕВОДѢ Г. ФЕТА.\r\nГ. Фетъ давитъ русскую читающую публику перевертъ Го*\r\nрадіевыхъ Одъ. Этотъ переводъ печатается въ Отечественныхъ\r\nЗапискахъ. Въ январской книжкѣ этого журнала, за текущій годъ,\r\nнапечатана уже. первая книга Гораціевыхъ Одъ, переведенныхъ г.\r\nФетомъ. Мы можемъ поздравить нашихъ читателей съ прекрас-\r\nнымъ пріобрѣтеніемъ, а г. Фета съ прекраснымъ трудамъ. Пере-\r\nводъ древняго поэта есть трудъ не легкій и для сильнаго поэти-\r\nческаго дарованія; въ тоже время этотъ трудъ не совсѣмъ благо-\r\nдарный, потому что копія, снятая съ великаго образца, какъ бы ни\r\nбыла прекрасна, все таки уступитъ подлиннику и оставитъ мѣсто\r\nжеланію лучшаго. Отчего великіе поэты новаго времени такъ\r\nмало переводили древнихъ поэтовъ ? Не оттого , конечно, чтобы\r\nони считали это ниже своего таланта, но оттого что это трудъ\r\nмало благодарный. Все это конечно знаетъ и понимаетъ очень\r\nхорошо г. Фетъ, онъ, который съ любовію посвятилъ нѣсколько\r\nлѣтъ нынѣ оконченному труду. Знаемъ и понимаемъ это и мы,\r\nи тѣмъ съ большею благодарностію привѣтствуемъ его появленіе.\r\nПереводу своему предпослалъ г. Фетъ коротенькое обозрѣніе\r\nжизни Горація и характеристику его самого и его произведеній.\r\nЖизнь Горація не богата интересными подробностями, поэтому и\r\nу г. Фета страницы, посвященныя краткому обозрѣнію этой жиз-\r\nни, не могутъ имѣть особаго интереса для читателей. Намъ хотѣ-\r\nлось бы прочитать въ слѣдъ за этимъ характеристику сочиненій\r\nнашего поэта, составленную самимъ г. Фетомъ. Мы видѣли бы\r\nвъ этой характеристикѣ плодъ многолѣтнихъ занятій, результатъ\r\nдолгаго и глубокаго изученія любимаго г. Фетомъ поэта. Мы въ\r\nправѣ объявить подобное требованіе и увѣрены въ томъ, что\r\nг. Фетъ могъ бы вполнѣ удовлетворить ему. Но къ сожалѣнію онъ\r\nне подумалъ объ этомъ ; онъ удовольствовался общими Фразами,\r\nповторяемыми во всѣхъ изданіяхъ нашего поэта.\r\n«Горацій, говоритъ г. Фетъ на 4-й стр. своего предисловія,\r\nпринадлежитъ къ числу тѣхъ поэтовъ, которые черпаютъ вдохно-\r\nвеніе непосредственно изъ жизни , а потому въ его произведені-\r\nяхъ можно прослѣдить за всѣми современными явленіями. Въ нихъ\r\nотразились. всѣ событія отъ Филиппинской битвы, Акціума и похо-\r\nдовъ ДрузЗ и Тиверія, до сооруженій храмовъ и до тріумфальныхъ\r\nшествій».\r\nПредыдущая страница посвящена г. Фетомъ защитѣ нравствен-\r\nной стороны Горація, защитѣ, которая сдѣлалась тоже общимъ\r\nмѣстомъ Гораціевыхъ комментаторовъ. «Можно упрекнутъ», гово-\r\nритъ г. Фетъ въ концѣ этой страницы , * Горація въ непостоян-\r\nствѣ; но въ другихъ отношеніяхъ его упрекнуть нельзя. Развер-\r\nнувъ на удачу сочиненія его , трудно не попасть на одно изъ\r\nмѣстъ , гдѣ онъ съ ожесточеніемъ возстаетъ, на испорченности\r\nнравовъ своего вѣка и только въ самодержавіи Августа видитъ\r\nединственную возможность избавленія отъ всѣхъ бѣдствій и пре-\r\nступленій. Вездѣ онъ проповѣдуетъ ненарушимость древнихъ\r\nобычаевъ, до небесъ возноситъ первобытную простоту и святость\r\nбрачныхъ отношеній. Если онъ самъ искалъ знакомства грече-\r\nскихъ либертинъ, то въ этомъ онъ только заплатилъ дань вѣку».\r\nПрочитавъ данную г. Фетомъ въ немногихъ словахъ характе-\r\nристику поэта , мы не можемъ не чувствовать , что въ отвѣтѣ г.\r\nФета не только нѣтъ отвѣта , а много-много если задается во-\r\nпросъ. Отличенъ ли Горацій сколько нибудь отъ другихъ поэтовъ\r\nтѣмъ, что его отнесли къ числу тѣхъ которые черпаютъ свое\r\nвдохновеніе непосредственно изъ жизни ? Мы не удивляемся то-\r\nму , какъ эта Фраза , сказанная разъ какимъ нибудь эстетикомъ\r\nстараго времени, перешла потомъ почти во всѣ изданія Горація и\r\nстала общимъ мѣстомъ; но по справедливости удивляемся мы тому,\r\nкакъ могъ г. Фетъ, владѣющій самъ замѣчательнымъ поэтическимъ\r\nдарованіемъ, повторить это общее мѣсто, какъ будто оно совер-\r\nшенно ясно рѣшало вопросъ. Но что же такое Значитъ искать\r\nвдохновенія непосредственно изъ жизни? И чѣмъ еще можетъ\r\nвдохновляться поэтъ какъ не жизнію ? И на кого же жизнь силь-\r\nнѣе дѣйствуетъ какъ не на избранныя натуры поэтическія? Никто\r\nближе, никто сильнѣе не чувствуетъ конечно ея біенія. И гдѣ же\r\nеще можетъ искать поэтъ вдохновенія? Развѣ на произведеніяхъ\r\nдругихъ великихъ поэтовъ не отражаются явленія современной\r\nжизни? Развѣ великіе перевороты проходятъ мимо ихъ, не трогай\r\nихъ, не задѣвая ихъ? Развѣ есть наконецъ поэты , которые бы-\r\nваютъ совершенно чужды современной жизни и, отдѣлясь отъ\r\nвсего человѣчества, живутъ одни сами съ собою и сами собою\r\nвдохновляются? Но гдѣ же берутъ они содержаніе своихъ поэти-\r\nческихъ произведеній ? Филиппинская битва, Акціумъ, походы Друза\r\nи Тиверія, словомъ, всѣ великія историческія событія того времени\r\nне могли быть не замѣчены Гораціемъ, но съ другой стороны\r\nнадо сказать правду: они не сильно возбуждали его вдохновеніе.\r\nСкажемъ нѣсколько словъ и о защитѣ Горація противъ напа-\r\nдокъ на его нравственность. Объясните, пожалуста, за чѣмъ нуж-\r\nна эта защита, имѣютъ ли смыслъ эти нападки? Нападаютъ\r\nна Горація за то, что онъ часто перемѣнялъ предметъ своей\r\nлюбви , что пилъ вино и вообще любилъ жизнь веселую;\r\nнападаютъ на него за его отношенія къ Меценату и Августу. Но\r\nкакое-же отношеніе имѣютъ всѣ эти нападки къ поэтической\r\nдѣятельности Горація ? Нелишены были бы смысла нападки\r\nна Горація за отношенія его къ Меценату и Августу , но и тѣ,\r\nкакъ увидимъ мы послѣ , вовсе не имѣютъ того значенія, какое\r\nимъ обыкновенно приписывается. Горацію какъ-то особенно по- .\r\nсчастливилось въ томъ, что на него одного пали обвиненія , кото-.\r\nрыя должны бы пасть на всѣхъ его современниковъ и на все со-\r\nвременное ему общество. Его одного выбрали цѣлью всѣхъ вы-\r\nстрѣловъ, которые должны бы быть раздѣлены между другими.\r\nКажется болѣе всего виноваты въ этомъ его защитники , которые\r\nпервые безъ сомнѣнія подняли вопросъ о томъ, дѣйствительно ли.\r\nлюбилъ Горацій столько женщинъ, сколько насчитывается предме-\r\nтовъ его любви въ его стихотвореніяхъ, или тутъ были нѣкото-.\r\nрыя и вымышленныя имена? точно ли каждое имя означало особую\r\nженщину, или одна и таже женщина называется иногда нѣсколь-\r\nкими именами? Какъ будто бы это важно для оцѣнки таланта Го-\r\nрація— знать, два или три предмета любви было у него. Совре-\r\nменные Горацію поэты жили также какъ онъ; также, какъ онъ\r\nжило и все общество, но ни одинъ другой поэтъ не подвергался\r\nнареканіямъ отдаленнаго потомства за свою нравственность до та-\r\nкой степени какъ Горацій. Еще разъ повторимъ: друзья его и .\r\nзащитники виноваты въ томъ болѣе нежели его враги и порица-\r\nтели. Первые не хотѣли видѣть ни одного темнаго пятна въ харак-\r\nтерѣ своего любимаго поэта и, опровергая легкія сначала нападки,\r\nзаставляли повторять ихъ съ большею настойчивостію и доводили\r\nнаконецъ своихъ противниковъ до ожесточенія, несчастною жерт-\r\nгвою котораго былъ одинъ Горацій. Никакой другой изъ римскихъ\r\nпоэтовъ не пользовался такимъ уваженіемъ и такою любовію въ\r\nпотомствѣ, какъ Горацій. Его граціозная, совершенно оригинальная\r\nлуза рано привязала къ себѣ множество поклонниковъ. Слѣдова-\r\nтельно и собственный его талантъ былъ отчасти причиною того,\r\nчто имъ занимались болѣе чѣмъ другими, что онъ былъ чаще на\r\nязыкѣ чѣмъ другіе. Чрезмѣрныя похвалы поклонниковъ вызвали\r\nнѣкоторыхъ на противорѣчія. Завязались споры, отъ которыхъ\r\nболѣе всего досталось Горацію. Не придавая важнаго значенія\r\n.этимъ нападкамъ, мы не находимъ нужнымъ прибѣгать къ той за-\r\nщитѣ нашего поэта, которую находимъ у г. Фета. Мы привели\r\nвыше слова г. Фета. Къ сожалѣнію здѣсь должны мы сказать, что\r\nне можемъ согласиться съ г. Фетомъ въ томъ, что у Горація\r\nразвернувшій наудачу его сочиненія найдетъ или ожесточенное\r\nвозстаніе на испорченные нравы вѣка , или голосъ о ненаруши-\r\nмости древнихъ обычаевъ, о первобытной простотѣ и святости\r\n^брачныхъ отношеній. Развертывая наудачу первую книгу одъ Го-\r\nрація въ переводѣ г. Фета, съ трудомъ попадемъ мы на одно по-\r\nдобное мѣсто; гдѣ ни развернемъ мы , вездѣ поэтъ или пригла-\r\nшаетъ насъ пить съ нимъ вино и веселиться , или поетъ любовь\r\nи красоту. Голосъ за святость брачныхъ союзовъ, который будто\r\n*бы часто раздается въ стихахъ нашего поэта, и который однако\r\nже ни разу не слышится во всей первой книгѣ, напоминаетъ намъ\r\nеще одну защиту легкости Горація въ любви : « Горацію », гово-\r\nрилъ одинъ изъ его защитниковъ : « легко можно извинить его\r\nлегкомысліе и непостоянство въ любви, потому что онъ искалъ\r\nтолько любви, легко получаемой». Обратимся теперь къ самому\r\nпоэту и поищемъ у него отвѣтовъ на предложенные вопросы :\r\n-какая была его жизнь , какое воспитаніе, и чѣмъ и какъ опредѣ-\r\nлилось развитіе его поэтическаго таланта ?\r\nГорацій родился въ 689 году Рима (45 до Р. X.) въ Венузіи,\r\n.въ Нижней Италіи, Въ 696 году отецъ Горація переселился въ\r\n1*имъ для воспитанія сына. Здѣсь посѣщалъ Горацій школы грам-\r\nматиковъ. По римскому обычаю воспитаніе Горація началось съ\r\nГомера , рядомъ съ которымъ называетъ онъ*Ливія Андроника.\r\nНо самое большое вліяніе на умственное и нравственное развитіе\r\nнашего поэта въ эту эпоху его жизни имѣлъ его отецъ. Отецъ\r\nГорація былъ отпущенникъ и потому самому былъ далекъ отъ\r\nримскаго воззрѣнія на вещи. Камердинеръ, или управляющій ка-\r\nкого нибудь богатаго провинціала, онъ смотрѣлъ на все съ свой-\r\nственной ему точки зрѣнія; онъ видѣлъ вездѣ только дѣйствіе\r\nлицъ, ихъ личный интересъ, а потому и сына своего старался\r\nсдѣлать годною и здоровою личностью. Это хорошо и въ поряд-\r\nкѣ вещей, но не оправдывалось это съ римской точки зрѣнія.\r\nЭтотъ эгоизмъ, это поклоненіе своей собственной личности, хотя\r\nонъ мирился съ распаденіемъ того времени, былъ не природный\r\nна римской почвѣ. Для настоящаго Римлянина выше всего было\r\nгосударство, дороже всего былъ городъ; истинный Римлянинъ ни-\r\nкогда не ставилъ своей личности впереди государства и города.\r\nОтецъ Горація, какъ отпущенникъ, былъ чуждъ государствен-\r\nныхъ интересовъ; ему были дороже свои собственные интересы..\r\nПодъ такимъ-то вліяніемъ воспитался молодой Горацій. Онъ былъ\r\nРимлянинъ, но чуждый римскихъ интересовъ. Прочтите только\r\nпервую оду его къ Меценату, и вы тотчасъ поймете,\r\nчто писавшій эту оду мыслилъ и чувствовалъ не такъ, какъ\r\nмыслилъ п чувствовалъ Цицеронъ. Поэтъ говоритъ здѣсь о\r\nразличныхъ стремленіяхъ людей: «иные ищутъ славы по-\r\nбѣдителей на олимпійскихъ играхъ, другіе — богатствъ и обшир-\r\nныхъ владѣній, третьи военной славы и такъ далѣе; «а я», гово-\r\nритъ поэтъ, «желаю только одной славы, лирическаго пѣвца»-\r\nНамъ желательно было бы выписать здѣсь нѣсколько стиховъ изъ\r\nперевода г. Фета, но къ сожалѣнію именно тѣ два стиха, которые\r\nнамъ особенно нужны, переданы г. Фетомъ невѣрно. Это 7 и 8 ст.\r\n«Тому (радостно), коль вѣтреной квиритскою толпой\r\n••Онъ предназначенъ вновь для почести тройной.\r\n, Смыслъ подлинника слѣдующій: «тому пріятно, если толпа вѣтре-\r\nныхъ квиритовъ ревностно хлопочетъ о возвышеніи его тремя\r\nвысшими почестями, то есть, эдильствомъ, преторствомъ и кон-\r\nсульствомъ. Поэтъ говоритъ слѣдовательно о тѣхъ гражданахъ, ко-\r\nторые ищ^тъ какъ можно скорѣе пройдти всѣ три ступени выс-\r\nшихъ почестей. Въ переводѣ г. Фета невѣрность заключается въ\r\nтомъ во первыхъ, что онъ назвалъ три почести тройною по-\r\nчестью, во вторыхъ — и болѣе важная — въ томъ, что онъ при-\r\nбавилъ къ подлиннику нарѣчіе вновь. Это нарѣчіе можетъ быть\r\nотнесено только *къ одному консульству, ибо консуломъ могъ\r\nбыть назначенъ одинъ и тотъ же человѣкъ два, три раза и болѣе;\r\nдолжности эдила и претора могъ занимать каждый гражданинъ\r\nтолько одинъ разъ въ своей жизни. Но возвратимся къ Горацію.\r\nНа ряду съ олимпійскими играми, съ торговлею, съ охотою, ста-\r\nвитъ онъ исканіе римскихъ гражданскихъ почестей и военную\r\nслужбу. Но какъ Грекъ не поставилъ бы на ряду со всѣми этими\r\nстремленіями, перваго стремленія заслужить вѣнокъ побѣдителя\r\nна олимпійскихъ играхъ; такъ Римлянинъ не могъ поставить на\r\nряду со всѣми прочими стремленіями, исканіе этихъ завѣтныхъ по-\r\nчестей и военной службы, открывавшихъ ему обширное поле го-\r\nсударственной дѣятельности, въ которой только и сосредоточи-\r\nвалась вся его жизнь, къ которой направлены были всѣ его по-\r\nмышленія, Говоря это, Горацій не сказалъ, что онъ не честолю-\r\nбивъ, но признался, что онъ чуждъ римскаго духа. Исканіе\r\nэтихъ почестей никогда не считалось у Римлянъ честолюбіемъ,\r\nоно было скорѣе долгомъ всякаго доблестнаго гражданина. Эти\r\nпочести были для него и наградою за прежнюю службу госу-\r\nдарству и средствомъ, дававшимъ ему возможность оказать госу-\r\nдарству еще большія услуги. Далѣе, ограничивая кругъ своихъ\r\nзанятій одною поэзіей, Горацій вновь отрицается отъ римскаго\r\nдуха. До сихъ поръ немного еще было Римлянъ, которые\r\nбы исключительно посвящали себя только однимъ литературнымъ\r\nзанятіямъ, особенно поэзіи и еще болѣе поэзіи лирической. За-\r\nнятія литературою были предоставляемы большею частію рабамъ\r\nи отпущенникамъ. Римскій гражданинъ посвящалъ имъ только то\r\nвремя, которое оставалось у него свободно отъ государственныхъ\r\nзанятій. Вѣкъ Августа благопріятствовалъ Горацію. Въ римскомъ\r\nобществѣ совершался огромный переворотъ; еще крѣпки были\r\nдревнія начала, но вырабатывались уже новыя, хотя еще они не-\r\nясно обозначились и высказались. Но вѣщій поэтъ, онъ предви-\r\nдѣлъ и предугадывалъ скорое паденіе древняго римскаго духа и\r\nдревнихъ римскихъ учрежденій. Въ Меценатѣ видѣлъ онъ до-\r\nказательство и подтвержденіе своихъ теорій. Меценатъ, такъ\r\nблизко стоявшій къ Августу и не хотѣвшій пользоваться друж-\r\nбою Цезаря для своего возвышенія, Меценатъ, до конца своей\r\nжизни остававшійся простымъ всадникомъ и не искавшій почестей,\r\nмолча казалось раздѣлялъ убѣжденія Горація.\r\nНа восьмнадцатомъ году своего возраста отправился Горацій въ Аѳи-\r\nны для окончанія своего воспитанія, здѣсь онъ слушалъ философовъ\r\nразличныхъ сектъ. Но философія не привлекла къ себѣ Горація; онъ\r\nискалъ въ ней только рѣшенія практическихъ вопросовъ; онъ тре-\r\nбовалъ отъ ней, чтобы она научила его только различать прямое\r\nотъ криваго (иі роззеш гесіо сіідпозсеге сигѵиш). Вотъ почему из-\r\nдатели Горація, послѣ долгихъ споровъ и недоумѣній, рѣшились\r\nназвать его эклектикомъ, желая выразить этимъ то, что Горацій\r\nвыбралъ изъ разныхъ философскихъ системъ тѣ положенія, кото-\r\nрыя ему нравились, или которыя согласовались съ его практиче-\r\nскимъ направленіемъ. Его называли полу-эпикурейцемъ, полу-стои-\r\nкомъ. Въ самомъ дѣлѣ читателямъ Горація легко было обмануться\r\nна счетъ Философскаго направленія поэта. Въ иныхъ стихотворе-\r\nніяхъ воспѣваетъ онъ любовь и вино, приглашаетъ друзей своихъ\r\nотречься отъ мірскихъ заботъ, бѣжать отъ нихъ подалѣе въ ка-\r\nкой нибудь уголокъ и заливать ихъ виномъ,—и вотъ Горацій эпи-\r\nкуреецъ. Въ другихъ онъ говоритъ, что доволенъ малымъ, что\r\nсмѣшно искать больше чѣмъ нужно, что не надо упиваться ви-\r\nномъ, что надо быть всегда прямымъ и справедливымъ, —и вотъ\r\nГорацій послѣдователь стоиковъ. Какъ быть? какъ помирить эти\r\nпротивоположныя направленія? Назовемъ его эклектикомъ, и дѣло\r\nулаживается кажется само собою. Нѣтъ, дѣло объясняется еще\r\nпроще. Горацій не эпикурецъ, не стоикъ, но и не эклектикъ.\r\nОнъ вовсе не философъ, онъ чисто поэтическая натура. Филосо-\r\nфія не привязала его, ни одна секта не увлекла его за собою;\r\n. ибо для этого надо было, чтобы онъ отказался отъ своей ориги-\r\nнальности, отъ своей самобытности. Эклектизмъ конечно не тре-\r\nбуетъ подобной жертвы; но зачѣмъ же навязывать человѣку то,\r\nчего въ немъ не было? За чѣмъ непремѣнно хотѣть, чтобы Го-\r\nрацій былъ философомъ? Онъ былъ поэтъ и какъ поэтъ имѣлъ\r\nтакое же сильное вліяніе на позднѣйшее потомство, какое могъ\r\nимѣть любой основатель философской системы.\r\nВъ Аѳинахъ встрѣтилъ Горація Брутъ и увлекъ его за собою.\r\nЧто побудило Горація послѣдовать за Брутомъ? На этотъ вопросъ\r\nтрудно отвѣчать, тѣмъ болѣе, что поэтъ не оставилъ намъ въ\r\nсвоихъ сочиненіяхъ ни одного намека, изъ котораго могли бы мы\r\nвывесть хоть гадательное объясненіе. Думалъ ли онъ найдти въ\r\nБрутѣ что нибудь новое, лучшее и положительное? Во всякомъ\r\nслучаѣ увлеченіе нашего поэта было непродолжительно ; дѣйстви-\r\nтельность скоро охладила эту минутную вспышку молодой души.\r\nПослѣ сраженія при Филиппахъ, гдѣ Горацій былъ офицеромъ въ\r\n■ войскахъ Брута (ІгіЬипиз шіііішп), нашъ поэтъ увидѣлъ, что онъ\r\nне родился быть воиномъ и политическимъ сектаторомъ. Онъ воз-\r\nвращается въ Римъ. Уже въ этомъ одномъ обстоятельствѣ, что\r\nГорацій съ поля сраженія при Филиппахъ воротился прямо въ\r\nРимъ, видна его политическая апатія. Припомнимъ еще одно мѣ-\r\nсто изъ стихотвореній поэта, гдѣ онъ смѣется надъ собою и надъ\r\n.бѣгствомъ своимъ изъ войска (геіісіа поп Ьепе рагшиіа — нече-\r\nстно бросивъ щитъ). Въ этой ироніи надъ самимъ собою не\r\nвидно ли полнаго отреченія отъ древняго римскаго духа? По воз-\r\nращеніи въ Римъ, нужда заставила Горація прибѣгнуть къ автор-\r\nству. Онъ началъ съ сатиръ. Его сатира легкая, смѣющаяся.\r\nТакова и быть должна сатира Горація; она не могла бытъ\r\nдругою ни по духу времени, ни по характеру поэта. Распаденіе\r\nримскаго общества только еще начиналось; пороки, которые въ по-\r\nслѣдствіи вызвали негодованіе Ювенала и Персія, только начали\r\nвкрадываться. Съ другой стороны нашъ поэтъ напрасно сталъ бы\r\nискать въ своей душѣ этого негодованія: такое негодованіе могло\r\nбыть въ эту эпоху только въ древнемъ римскомъ гражданинѣ.\r\nСкоро первыя произведенія нашего поэта обратили на него вни-\r\nманіе современныхъ ему поэтовъ, Виргилія и Варія, которые и\r\nпредставили его въ 716 году Меценату. Горацій сталъ однимъ\r\nизъ друзей Мецената. Эта дружба осталась неизмѣнною до самой\r\nсмерти послѣдняго. Меценатъ представилъ Горація Августу. Къ\r\nчести нашего поэта надо сказать, что его отношенія къ Августу\r\nбыли безукоризненно чисты. Онъ не искалъ втереться въ толпу\r\nлюдей близкихъ къ Августу, на что послѣдній даже жаловался;\r\nонъ держалъ себя въ благородномъ отдаленіи отъ восходящаго\r\nсвѣтила и даже въ стихахъ старался какъ можно рѣже говорить\r\nобъ немъ. Само собою разумѣется, что будучи другомъ Мецената,\r\nонъ не могъ не написать иногда стихотворенія въ честь Августа,\r\nно онъ упорно отказывался отъ большихъ поэмъ во славу своего\r\nвѣка, отговариваясь тѣмъ, что его легкая и игривая муза не поз-\r\nволяетъ ему заниматься важными предметами, требующими болѣе\r\nсильнаго таланта. Такъ и въ 1-й книгѣ есть двѣ оды въ честь\r\nАвгуста: 2-я и 12-я. Но прочтите внимательнѣе эти оды, сравните\r\nихъ съ другими, написанными къ тому и другому изъ друзей, къ\r\nтой или другой красавицѣ, и вы увидите разницу не только въ\r\nтонѣ, но и въ легкости мысли и даже самаго выраженія. Эти оды\r\nи длиннѣе какъ-то другихъ и торжественнѣе (а торжественность\r\nвовсе не къ лицу нашему игривому поэту) и темнѣе. Кажется\r\nихъ языкъ не такъ прозраченъ и свѣтелъ, какъ въ другихъ одахъ,\r\nвъ которыхъ поэтъ болѣе отдается своему вдохновенію, хотя и въ\r\nнихъ таже цѣльность, таже строгая послѣдовательность и связь\r\nмежду частями, таже отчетливая выработка отдѣльныхъ частей и\r\nотдѣльныхъ выраженій, которыя характеризуютъ нашего поэта.\r\nНѣтъ, лира Горація не занималась дѣйствительною жизнію Рима,\r\nибо въ душѣ поэта не было никакой существенной связи съ эток>\r\nжизнію. Борьба стараго и новаго порядка вещей не существуетъ\r\nдля Горація. Предметы его пѣсенъ не величіе и вѣчность Рима,\r\nне ѵігіиз, не слава, не побѣда, не отечество, не древніе сильные\r\nбоги. У него своя ѵігіиз—довольство тѣмъ, что было у него,\r\nумѣренность, желаніе только необходимаго (диапішп заі); у него\r\nсвое отечество, это его сабинское помѣстье, подаренное ему Ме-\r\nценатомъ ; у него своя слава, это быть первымъ римскимъ лири-\r\nкомъ; у него и свои боги :\r\nОтецъ мірозданья и вѣчный блюститель'\r\nТы, Цезарю въ стражи избранный судьбами,\r\nДаруй, чтобъ второй по тебѣ повелитель\r\nБылъ Цезарь надъ нами.\r\nВедетъ-ли въ тріумФѣ, отрадномъ гордынѣ,\r\nОнъ Парѳовъ, предъ Римомъ кичливыхъ безъ мѣры,\r\nДрожатъ ли предъ мощнымъ въ восточной пустынѣ\r\nИндійцы и Серы ,\r\nМеньшой по тебѣ, онъ да правитъ вселенной.\r\nТы жь горній Олимпъ сотрясай колесницей,\r\nТы рощи нечистыя жги раздраженной\r\nГромовой десницей.\r\nНовая жизнь только еще начиналась, новыя идеи только еще\r\nзараждались; апоѳеоза императоровъ еще не стала обычаемъ, а въ\r\nдушѣ поэта выразилось уже если не сознаніе, то предчувствіе\r\nноваго порядка. Не было ему никакого дѣла до этой новой жизни;\r\nонъ не думалъ и не заботился объ ней, но сама собою, противъ\r\nего воли вторгалась она въ него, и отзывались его вѣщія струны\r\nна ея голосъ. Противъ воли, говоримъ мы, ибо любимыя пред-\r\nметы пѣсенъ поэта были изъ другой сферы. .Это вино, любовь,\r\nдружба. Содержаніе лиры Горація—болѣе общее. Мотивы, повто-\r\nряющіеся въ его пѣсняхъ, не принадлежатъ исключительно рим-\r\nскому народу; они общіе всѣмъ народамъ и всѣмъ вѣкамъ, и этимъ\r\nотчасти объясняется необыкновенный успѣхъ Горація въ потом-\r\nствѣ. Бѣдность мотивовъ вознаграждается оригинальностію мыслей\r\nи выраженія, богатствомъ картинъ и образовъ, разнообразною пре-\r\nлестью стиха, необыкновеннымъ изяществомъ языка и особенною,\r\nсвойственною одному Горацію , ироніею. Изъ новыхъ поэтовъ\r\nникто не напоминаетъ такъ сильно Горація, какъ Гейне. Оба по-\r\nютъ любовь и въ тоже время смѣются надъ нею, оба воспѣваютъ\r\nрадости жизни и въ тоже время скучаютъ самою жизнію ; оба\r\nпрельщаютъ насъ изяществомъ Формъ и оригинальностію содер-\r\nжанія, а болѣе всего никогда не оставляющею ихъ ироніею.\r\nПерейдемъ теперь къ переводу. Нѣтъ никакого сомнѣнія въ\r\nтомъ, что гораздо легче переводить поэта съ общимъ содержані-\r\n<емъ, нежели поэта народнаго. Достаточно вспомнить о столь мно-\r\nгихъ не удавшихся попыткахъ удовлетворительно перевести Гомера,\r\nчтобы убѣдиться въ справедливости этого положенія. Съ этой сто-\r\nроны, слѣдовательно, Горацій представляетъ менѣе трудности пере-\r\nводчику, не требуя отъ послѣдняго особенныхъ усилій, необхо-\r\nдимыхъ при переводѣ народной поэзіи и болѣе національныхъ\r\nпоэтовъ. Но переводъ древняго поэта представляетъ переводчику\r\nнашего времени затрудненія на каждомъ шагу: не только мысль,\r\nне только отдѣльныя выраженія, но и каждое отдѣльное слово тре-\r\nбуетъ труда и размышленія. Кто знаетъ, что всякое слово и вся-\r\nкое понятіе имѣетъ свою жизнь и свою исторію, что значеніе\r\nслова и понятія подвержено измѣненіямъ, точно также какъ и\r\nцѣлый языкъ; тотъ легко пойметъ сколько труда можетъ стоить\r\nиногда переводчику , чтобы найдти слово, соотвѣтствующее по-\r\nнятію, созданному другимъ народомъ, возникшему въ другомъ от-\r\nдаленномъ вѣкѣ. Какъ ни чуждъ былъ Горацій римскимъ на-\r\nчаламъ, но все же они были ему знакомы и не могли не оста-\r\nвить слѣдовъ въ томъ или другомъ его стихотвореніи. И хотя\r\nонъ стоялъ на рубежѣ древняго и новаго міра, но все же онъ былъ\r\nближе къ первому, былъ, такъ сказать, однимъ изъ его резуль-\r\nтатовъ, однимъ изъ его послѣднихъ выраженій. Мы говорили уже\r\nпрежде объ особенностяхъ языка Гораціева, объ изяществѣ его\r\nстиха, о красотѣ его образовъ, объ отдѣлкѣ частей и выраженій,\r\nотдѣлкѣ, доходящей часто до изысканности. Горацій былъ мастеръ\r\nвъ выборѣ выраженій; его эпитеты большею частію придуманы\r\nтакъ, что ихъ рѣдко можно замѣнить, не всегда можно выпустить,\r\nи еще рѣже позволительно прибавить эпитетъ тамъ, гдѣ его нѣтъ.\r\nДля выраженія извѣстнаго понятія, онъ всегда беретъ то слово,\r\nкоторое выражаетъ ни больше ни меньше того, что онъ хочетъ.\r\nОнъ смѣло создаетъ новыя слова и всегда удачно. Съ такимъ-то\r\nоригинальнымъ образцомъ пришлось бороться г. Фету. Еще разъ\r\nповторимъ, что г. Фетъ совершилъ прекрасно свой подвигъ, хотя\r\nонъ не могъ выйдти изъ этой борьбы совершеннымъ побѣдите-\r\nлемъ. Достаточно и того, если онъ сколько нибудь успѣлъ пре-\r\nодолѣть трудности, которыя встрѣчались ему на каждомъ шагу.\r\nГ. Фетъ передалъ намъ Горація въ изящной Формѣ; въ размѣрахъ\r\nсвоихъ онъ старался какъ можно ближе подойдти къ подлиннику.\r\nОнъ сдѣлалъ все, что могъ въ этомъ отношеніи. Мы не должны\r\n'Требовать отъ г. Фета болѣе уже потому, что переводъ сдѣланъ\r\n_риѳіцрв.анньідш стихами. Рирма стала такою необходимостью новаго»\r\nстиха, что мы не смѣемъ даже здѣсь предлагать вопроса о томъг\r\nможно ли было переводить Горація стихами безъ риѳмы. Мы мо-\r\nжемъ только указать здѣсь на примѣръ Гейне, который и въ ори-\r\nгинальныхъ своихъ стихотвореніяхъ не всегда употребляетъ риѳму;\r\nмы особенно указали бы на ту свойственную одному Гейне Форму\r\nчетверостишія, гдѣ онъ изъ четырехъ стиховъ риѳмуетъ только дваг\r\n2 два оставляетъ безъ риѳмы. Такая Форма, можетъ быть, немало\r\nоблегчила бы Гораціева переводчика, не заставляя его такъ часто\r\nжертвовать для риѳмы изяществомъ выраженія, а иногда даже и\r\nясностію смысла. Повторяемъ впрочемъ, что мы вовсе не желаемъ-\r\nвъ этихъ словахъ дать совѣтъ г. Фету и нисколько не беремся\r\nза рѣшеніе э~ого вопроса. Мы коснулись этого вопроса только\r\nмимоходомъ, будучи приведены къ нему впрочемъ нѣкоторыми\r\nстихами самого г. Фета, въ которыхъ онъ для риѳмы пожертво-\r\nвалъ и красотою и ясностію рѣчи. Мы приведемъ здѣсь нѣсколько\r\nпримѣровъ:\r\nЗа ними незпаю: древнѣйшаго трона ль\r\nЯ вѣкъ воспою? Вѣкъ ли Нумы свободный,\r\nТарквинія ль гордыя связи, Катона ль\r\nКонецъ благородный?\r\nГ\r\nВъ подлинникѣ вмѣсто «древнѣйшаго ль трона я вѣкъ воспою»\r\nстоитъ просто Ромула; вѣкъ Нумы, или просто царствованіе Ну-\r\nмы называется у Горація спокойнымъ, а не свободнымъ. Риѳма\r\nсовершенію пог\\ била эти четыре стиха: они не только не изящныг\r\nпо даже и смыслъ ихъ не ясенъ.\r\nДалѣе въ двухъ первыхъ строфахъ 24-й оды:\r\nГдѣ стыдъ м мѣра гдѣ печали несравненной\r\nПо милой головѣ? О! въ этотъ скорбный часъ\r\nПой, Мельпомена, грусть; тебѣ отецъ вселенной\r\nДалъ съ цитрой сладкій гласъ.\r\nТакъ на Квинтиліемъ сонъ вѣчный тяготѣетъ?\r\nТеперь ни нравственность, ни правосудья матъ,\r\nЧесть неподкупная, ни правда не съумѣетъ\r\nДругаго отыскать...\r\nГ. Фетъ характеризовалъ печаль по милой головѣ эпитетомъ.\r\nнесравненный; въ подлинникѣ нѣтъ этого эпитета, и въ самомъ\r\nдѣлѣ, онъ здѣсь не нуженъ. Вообще эти два первые стиха не удались\r\nг. Фету; его нарѣчіе гдѣ не замѣняетъ мѣстоименія, стоящаго въ\r\n■подлинникѣ. «Какой можетъ быть стыдъ, какой предѣлъ слезамъ по\r\nмилой головѣ?» (объ утратѣ милаго человѣка). Во 2-й строфѣ честь\r\nнеподкупная названа матерью правосудія; у Горація она сестра\r\nправосудія, а этихъ понятій, для насъ только отвлеченныхъ, а для\r\nдревняго человѣка имѣвшихъ свой опредѣленный образъ, не должно\r\nтревожить, мѣшая ихъ и замѣняя одно другимъ по произволу.\r\nЗдѣсь кстати объ эпитетахъ. Мы упомянули уже выше, что Го-\r\nрацій былъ крайне строгъ и разборчивъ въ ихъ употребленіи. Г.\r\nФетъ иногда прибавляетъ свои эпитеты, гдѣ у Горація ихъ вовсе\r\nнѣтъ, иногда перемѣщаетъ ихъ, иногда замѣняетъ другими. Такъ\r\nвъ 7-й одѣ, ст. 14—й:\r\n...........................и влажный,\r\nТрепетный брегъ плодовитаго сада.\r\nЧто такое трепетный берегъ? Въ подлинникѣ читается: шоЬііі-\r\nЬнз гіѵіз, подвижными ручьями. Въ 6-мъ стихѣ 8-й оды читаемъ мы\r\nвъ переводѣ «изъ Галліи тѣнистой», но можетъ ли цѣлая земля\r\nбыть названа тѣнистою? У Горація говорится здѣсь о гэльскихъ\r\nконяхъ, которые были особенно знамениты своею неукротимостію.\r\nВъ 22-й одѣ ст. 6-й:\r\nЧрезъ дикій ли Кавказъ, до чуждыхъ нелюбоввый.\r\nГ. Фетъ поставилъ здѣсь два эпитета дикій и до чуждыхъ нс-\r\nлюбовный, вмѣсто одного чрезвычайно выразительнаго Гераціева\r\nэпитета: іпЬозріІаІіз, негостепріимный Кавказъ. Въ 14-мъ стихѣ\r\nтой же оды: ДаунГи дуброва боевая — дуброза боевая опять не-\r\nпонятное представленіе; въ подлинникѣ стоитъ тііііагіз — воин-\r\nвенный, и это прилагательное относится не къ дубровѣ,—такъ какъ\r\nдуброва не можетъ быть ни воинственная ни боевая,—а къ Дауніи,\r\nкъ самой странѣ, которая въ этомъ случаѣ берется вмѣсто на-\r\nрода, ее населяющаго.\r\nОды 6-й ст. 7-й:\r\nНи Одиссея бѣгъ двоякій черезъ воды.\r\nДвоякій бѣгъ Одиссея рѣшительно не заключаетъ въ себѣ ни-\r\nкакого представленія; въ подлинникѣ диріех относится къ самому\r\nОдиссею и значитъ двойной, хитрый, — обыкновенный эпитетъ\r\nУлисса.\r\nВъ 27 стихѣ 37-й оды царственное тѣло назвалъ г. Фетъ не-\r\nудачно. Даже съ нашей точки зрѣнія тутъ нѣтъ особаго смысла.\r\nСмерть достойную царицы, въ 29 стихѣ, еще можно извинить, хотя\r\nРимлянинъ и не согласился бы съ такимъ представленіемъ, но\r\nцарственное тѣло звучитъ ужь какъ то очень странно.\r\nДо сихъ поръ мы находили г. Фета неправымъ въ томъ, что.\r\nонъ позволялъ себѣ быть невѣрнымъ въ передачѣ эпитетовъ\r\nподлинника; теперь, по обычаіо капризной критики, мы объявимъ\r\nпретензію на г. Фета за то, что онъ совершенно оставался вѣ-\r\nренъ оригиналу. Въ 19-мъ стихѣ 17-й оды Цирцея названа кри-\r\nстальною. Г. Фетъ точно передалъ Гораціевъ эпитетъ: ѵіігеа, но\r\nРимляне понимали хорошо это слово, а русскіе читатели едва ли\r\nпоймутъ, что значитъ кристальная Цирцея. Въ 11-мъ стихѣ 12-й\r\nоды: И чуткому дубу былъ сладко понятенъ струною пѣвучей.\r\nВъ подлинникѣ дубъ дѣйствительно названъ чуткимъ (аигііа), но\r\nтамъ въ цѣломъ стихѣ другой образъ; тамъ Ор<і>ей изображается\r\nтакимъ чародѣйнымъ пѣвцомъ, что его пѣвучія струны увлекаютъ\r\nза собою самые дубы, какъ будто бы и они имѣли уши; тамъ\r\nесть изысканность въ эпитетѣ аигііа, но эта изысканность смяг-\r\nчается естественностію образа, заключающагося въ цѣломъ стихѣ.\r\nВъ русскомъ переводѣ образъ измѣненъ въ цѣломъ стихѣ и сталъ\r\nнеестественъ. Въ русскомъ переводѣ дубамъ приписаны и чут-\r\nкость, и вниманіе, и сладость ощущеній, такъ что Ор<і>ей съ свои-\r\nми пѣвучими струнами совершенно заслоненъ.\r\nСмыслъ подлинника въ цѣломъ почти вездѣ переданъ г. Фе-\r\nтомъ вѣрно и отчетливо; во многихъ мѣстахъ съ отчетливо-\r\nстію соединяется изящество Формы, удовлетворяющее всякому\r\nтребованію. Видно что г. Фетъ помнилъ правило, предпи-\r\nсанное тѣмъ поэтомъ, изученію и переводу котораго онъ посвя-\r\nтилъ такъ много труда, правило—не выпускать ничего вышедшаго\r\nизъ подъ пера, не подвергнувъ многократной повѣркѣ и поправ-\r\nкѣ. Но иногда г. Фетъ забывалъ это правило; въ нѣкоторыхъ\r\nмѣстахъ замѣтны поспѣшность и недостатокъ послѣдней отдѣлки.\r\nОды, написанныя къ прекрасному полу, почти всѣ переведены\r\nг. Фетомъ прекрасно, именно потому, что и у самого римскаго\r\nпоэта это лучшія оды, какъ болѣе свойственныя его поэтиче-\r\nскому дарованію. Такова 13-я ода къ Лидіи, особенно первые\r\nдвѣнадцать стиховъ.\r\nКогда у Теле*а ты розовую шею\r\nИль руки, бѣлыя какъ воскъ, похвалишь мнѣ,\r\nТогда, о Лидія! владѣть я не умѣю\r\nКипящей желчію въ сердечной глубинѣ;\r\nТогда разсудокъ я и цвѣтъ лица теряю,\r\nА тихая слеза, сбѣгая вдоль ланитъ,\r\nО томъ, какимъ огнемъ я внутренно сгараю,\r\nТебѣ предательски невольно говоритъ.\r\nГорю, когда тебѣ, въ невоздержаньи грубомъ,\r\nБлестящія плеча попойка исказитъ,\r\nИль пылкій юноша нетерпѣливымъ зубомъ\r\nКрасу губы твоей надолго заклеймитъ.\r\nТакова вся коротенькая 23-я ода:\r\nО Хлоя! ты бѣжишь меня, какъ лань младая,\r\nКоторую, вдали отъ матери, въ горахъ\r\nЧуть вѣтеръ шелохнетъ вдоль по лѣсу порхая,\r\nТревожитъ ложный страхъ.\r\nТерновника ль вздрогнутъ встревоженныя сѣни,\r\nИль ящерицы гдѣ кустами пробѣжати\r\nЗеленыя — у ней и сердце и колѣни\r\nНевольно задрожатъ\r\nВѣдь я не тигръ, не левъ Гетульской я равнины,\r\nНе съ тѣмъ, чтобъ погубить, ищу тебя поймать:\r\nПора красавицѣ, созрѣвшей для мужчины,\r\nОтъ матери отстать.\r\nКромѣ этихъ можно еще указать на другія оды болѣе или ме-\r\nнѣе удачно переведенныя г. Фетомъ, какъ напримѣръ XIV ода къ\r\nРеспубликѣ, XV пророчество Нелея, XXIX къ Икцію, IX къ Та-\r\nліарху. Въ прочихъ одахъ есть также отдѣльныя болѣе или менѣе\r\nудачныя мѣста. Такъ напримѣръ въ X одѣ, къ Меркурію, первыя\r\nдвѣ стропы переведены г. Фетомъ очень хорошо; за то въ третьей\r\nсмыслъ подлинника совершенно непонятъ:\r\nВъ младенчествѣ твоемъ, когда, быковъ сведя,\r\nУгрозы пастыря ты, мальчикъ, испугался,\r\nПокражу хитрую колчана о»ллдл,\r\nСамъ Аполлонъ смѣялся.\r\nВъ подлинникѣ смыслъ вотъ какой : Въ то самое время какъ\r\nАполлонъ грознымъ голосомъ стращалъ тебя мальчика , если не\r\nОтдашь ему хитро - украденныхъ быковъ, ты укралъ у него\r\nколчанъ, и гнѣвный богъ разсмѣялся. Картина въ подлинникѣ не-\r\nобыкновенно граціозная. Этотъ внезапный переходъ бога отъ гнѣва,\r\nзапокражу, къ смѣху при видѣ новой покражи, происходитъ такъ\r\nнеожиданно , что читатель невольно смѣется вмѣстѣ съ Аполло-\r\nномъ и съ поэтомъ. Для читателя русскаго перевода этотъ смѣхъ\r\nпотерянъ, а вмѣстѣ съ тѣмъ потерянъ одинъ изъ самыхъ ориги-\r\nнальныхъ граціозныхъ образовъ, какіе только встрѣчаются въ по-\r\nэзіи Горація. Въ концѣ той же оды встрѣчаемъ мы новую невѣр-\r\nность, на этотъ разъ въ передачѣ древнихъ понятій: и богу вы-\r\nсоты и бездны угрожаешь есть конечно опечатка вмѣсто угож-\r\nдаешь ; невѣрность заключается въ понятіяхъ бога высоты и\r\nбездны; въ подлинникѣ читается зпрегіз беогшп еі ішіз — верхнимъ\r\nбогамъ и нижнимъ, или подземнымъ. Тѣ и другіе боги у древнихъ\r\nбыли извѣстны и опредѣлены, а г. Фетъ вводитъ совершенно но-\r\nвыя представленія своимъ богомъ высоты и бездны. Царство под-\r\nземныхъ боговъ, жилище тѣней умершихъ, не представлялось древ-\r\nнему человѣку бездною и не называлось такъ.\r\nДругаго рода невѣрность встрѣчаемъ мы въ 3-й строфѣ XXII\r\nоды. Поэтъ говоритъ здѣсь объ одномъ случаѣ своей жизни, какъ\r\nразъ, гуляя въ сабинскомъ лѣсу , встрѣтилъ онъ волка, который\r\nбѣжалъ отъ него, хотя поэтъ былъ безоруженъ.\r\nВъ переводѣ г. Фета строка эта читается такъ:\r\nКогда безъ цѣли я зайсу въ сабинскій лѣсъ\r\nИ Лалагу пою безпеченъ и досуженъ,\r\nСо мною встрѣтясь, волкъ бѣжитъ во мглу древесъ,\r\nХоть я и безоруженъ.\r\nУ г. Фета отдѣльный случай сталъ постояннымъ обычаемъ волка,\r\nкоторый встрѣчаясь съ Гораціемъ каждый разъ, какъ зайдетъ въ са-\r\nбинскій лѣсъ, убѣгаетъ отъ него. А между тѣмъ эта неудачная\r\nстрофа разрушаетъ впечатлѣніе, которое могъ бы читатель полу-\r\nчить отъ всей оды по истинѣ прекрасной. Изящество этой оды\r\nсостоитъ въ оригинальномъ, полномъ веселой ироніи, переходѣ отъ\r\nбезбоязненности чистаго сердца къ любви къ Лалагѣ. Переходъ же\r\nэтотъ именно приготовляется въ 3-й строфѣ:\r\nА я пою пиры, да дѣвъ, въ жестокомъ гнѣвѣ\r\nНа юношей въ бою острящихъ ноютъ свой.\r\nЗдѣсь въ переводѣ опять потеряна иронія Гораціева стиха; въ\r\nподлинникѣ говорится о дѣвушкахъ, которыя храбро сражаются съ\r\nЮношами ногтями обрѣзанными. Въ стихѣ римскаго поэта слово\r\nяесііз (обрѣзанными) • поставлено нарочно на такомъ мѣстѣ стиха,\r\nчто читатель невольно останавливается на немъ. А это-то именно\r\nи нужно поэту. Онъ смѣется здѣсь надъ красавицами, которыя\r\nпритворно защищаются отъ нападающихъ на нихъ юношей, и на\r\nвсякій случай обрѣзываютъ себѣ ногти покороче, чтобы какъ ни-\r\nбудь , противъ желанія своего , не испортить лица своимъ обо-\r\nжателямъ.\r\nВъ IV одѣ къ Секстію ( не Сексту ) мы можемъ замѣтить нѣ-\r\nсколько неточныхъ стиховъ и выраженій. Такъ во второмъ стихѣ:\r\n«И вновь бѣжитъ вода съ изсохшаго руля» съ трудомъ можно\r\nотыскать смыслъ подлинника , гдѣ говорится , что машины вновь\r\nстаскиваютъ въ море сухіе суда, стоявшіе въ продолженіе зимы на\r\nберегу.\r\nВъ этой же одѣ два раза неудачно употреблено переводчикомъ\r\nслово пята: въ 7-мъ стихѣ «Граціи бьютъ въ землю пятой иску-\r\nсною», а въ 13-мъ стихѣ—«блѣдная смерть равно стучитъ своею\r\nпятою въ лачуги бѣдняковъ и терема царей». Во первыхъ прежде\r\nвсего о пляскѣ. Почему г. Фетъ думаетъ, что Граціи плясали на\r\nпятахъ? Почему Горація заставляетъ г. Фетъ въ ХХХѴП-й одѣ\r\nприглашать своихъ друзей плясать вольною пятою ? Если можно\r\nсудить по изображеніямъ пляски древнихъ, то они плясали кажется\r\nобыкновенно на носкахъ. Притомъ и безъ того едва ли можно от-\r\nнесть прилагательныя искусный и вольный къ пятѣ. Искусная\r\nнога и вольная нога это понятно ; но что значитъ вольная пята ?\r\nЧто касаеѣся до смерти, которая у г. Фета стучитъ пятою въ дома\r\nбогатыхъ и бѣдныхъ, то здѣсь выходитъ еще болѣе странный об-\r\nразъ. Чтобы постучать пятою, смерть должна была подойти къ\r\nдвери, потомъ повернуться къ ней задомъ и тогда уже стучать пятою.\r\nМы могли бы указать еще нѣсколько отдѣльныхъ мѣстъ и выра-\r\nженій, въ которыхъ можно бы пожелать отъ г. Фета большей вѣр-\r\nности и точности, но оставляемъ это , какъ для того , чтобы не\r\nсдѣлать нашу статью слишкомъ пестрою отъ большаго числа вы-\r\nписокъ, такъ и для того, чтобы отклонить отъ себя обвиненіе въ\r\nизлишней придирчивости.\r\nИтакъ недостатки г. Фета заключаются въ невѣрности древнимъ\r\nпонятіямъ и представленіямъ, а иногда происходятъ отъ неяснаго\r\nпониманія подлинника. Г. Фетъ сообщилъ своему переводу тѣ до-\r\nстоинства, которыя зависѣли отъ него; какъ поэтъ, онъ прекрасно\r\nпередалъ тѣ мѣста, въ которыхъ достаточно было одного художе-\r\nственнаго пониманія. Но есть другія мѣста въ древнихъ поэтахъ,\r\nдля совершеннаго уразумѣнія которыхъ не достаточно быть поэтомъ,\r\nа надо быть вмѣстѣ и филологомъ. Въ такихъ мѣстахъ переводчику\r\nне Филологу недобно обращаться къ Филологамъ за совѣтомъ. Въ\r\nтакихъ трудахъ, какъ переводъ древняго поэта, предварительный\r\nпросмотръ и даже не однимъ, а многими сдѣланный, рѣшительно\r\nнеобходимъ. Нельзя не пожалѣть, что трудъ, который при такихъ\r\nусловіяхъ могъ бы быть ровенъ во всѣхъ своихъ частяхъ, не из-\r\nбѣгъ недостатковъ при всемъ дарованіи переводчика. Чтобъ по-\r\nдобный трудъ удовлетворялъ совершенно всѣмъ требованіямъ науки\r\nи искусства, надобно, чтобы соединились вмѣстѣ отчетливое Фило-\r\nлогическое знаніе и сильное поэтическое дарованіе въ одномъ лицѣ.\r\nСъ нетерпѣніемъ ожидаемъ мы продолженія труда г. Фета.\r\nМы надѣемся, что его достоинства будутъ возрастать, а недостатки\r\nуменьшаться. Первая попытка бываетъ всегда труднѣе. Надѣемся\r\nтакже, что въ слѣдъ за г. Фетомъ не замедлятъ явиться и другіе,\r\nкоторые рѣшатся попробовать свои силы на томъ же поприщѣ.\r\nС. Шестаковъ.",
        "label": "4,5,1"
    },
    {
        "title": "Russkoe rukovodstvo k logike. Rukovodstvo k logike, sostavlennoe sviashch. Ioannom Goshkevichem. SPB. 1858",
        "article": "РУССКОЕ РУКОВОДСТВО къ логикѣ.\r\nРуководство ка логикѣ, 4 составленное свящ. Іоанномъ ГошЁЕВИЧЕмъ. СПБ. 1858.\r\n\r\n\tКогда является въ нашей литературѣ какое-либо новое Фи\r\nлософское произведеніе, тотчасъ пробуждается смѣшанное чув\r\n• ство любопытства и опасенія. Понятно, отчего. Съ одной\r\nстороны, у насъ такъ мало сколько - нибудь удовлетворитель\r\nныхъ руководствъ по Философіи и, вообще, такъ бѣдна Фило\r\nсофская литература, что всякое новое сочинение по этой части\r\nпредставляется чѣмъ-то особеннымъ, чуть не гостинцемъ, ко\r\nторый, какъ рѣдкость, невольно заставляетъ интересоваться\r\nсобою и ожидать отъ себя чего-нибудь отраднаго. Но съ\r\nдругой стороны, опытъ и воспоминаніе, неумолкаемо сви\r\nдѣтельствующая о той трагической безплодности нашихъ на\r\nдежду, которая слѣдовала за каждымъ почти доселѣ являв\r\nшимся у насъ Философскимъ произведеніемъ, всегда оста\r\nнавливаютъ мысль на опасеніи, не подходитъ ли и вновь\r\nявляющееся твореніе подъ ту же самую категорію, подъ\r\nкакую улеглись прежнія? Говоримъ, каждая Философская\r\nкнижка у насъ имѣетъ какую-то несчастную участь вызывать\r\nсвоимъ появленіемъ очень странное чувство, не похожее ни на\r\nотраду, ни на грусть, но колеблющееся между симпатией и\r\nантипатіей. Не смотря однакожь на все это, мы не преда\r\nемся разочарованію въ успѣхахъ доморощеной Философіи.\r\nМы думаемъ только, что Философская отрасль нашей литеРУСслов Руководство къ логикв. 479\r\nратуры еще благополучно совершаетъ свой ладенческій пе\r\nріодъ. Пока народное самосознание не созрѣло Фактически,\r\nдотолѣ ему не на что обратиться рефлексивно. У насъ длится\r\nеще періодъ развития элементарнаго, которое болѣе питаетъ\r\nбелетристику, чѣмъ Философію, періодъ, быть - можетъ тѣмъ\r\nболѣе продолжительный, чѣмъ крѣпче и благороднѣе готовится\r\nбудущій ея организмъ. Такимъ образомъ вѣра въ возможность\r\nФилософской литературы на Руси не покинула насъ при всей не\r\nудовлетворительности являвшихся доселѣ Философскихъпроизве\r\nденій. Оттого, при каждой новой встрѣчѣ съФилософскою книж\r\nкою у насъ, мы невольно думаемъ, не открылась ли наконецъ ка\r\nкая - либо живая струя истины, не созрѣлъ ли какой -нибудь\r\nплодъ добросовѣстнаго изученія? Можетъ -быть, Философическая\r\nбезплодность уже окончила свое историческое существованіе\r\nи уступила мѣсто развитому содержанію мысли, возможному,\r\nвпрочемъ, только тогда, когда подобное развитие обозначится\r\nнапередъ въ областяхъ другихъ знаній. Положимъ, у насъ\r\nне было спеціальной подготовленности къ философскому раз\r\nвитію, — историческое проявленіе нашей мысли никогда поч\r\nти не пользовалось, да и теперь еще не вполнѣ пользуется\r\nсвободою отъ мѣстныхъ и традиционныхъ взглядовъ въ мі\r\nросозерцаніи, что доселѣ не позволяло выработаться само\r\nстоятельнымъ Философскимъ убѣжденіямъ и даже самой Фи\r\nлософской тенденцій. Но если являются Философскія произведе\r\nнія, все ужь нельзя сомнѣваться въ существованіи нѣкото\r\nрых средствъ или данныхъ для такой тенденции и ея осу\r\nществленія. Слѣдовательно, какъ не ожидать, что наши авто\r\nры философскихъ попытокъ, если ужь выступають передъ пу\r\nбликой съ своими трудами, позаботились по крайней мѣрѣ о\r\nтомъ, чтобы хотя сколько - нибудь удовлетворить современ\r\nнымъ требованіямъ науки.\r\nГоворимъ, что мы, при всемъ.опытномъ убѣжденіи въ без\r\nплодности Философской отрасли. нащей литературы, тѣмъ не\r\nменѣе съ надеждою встрѣчаемъ всякое новое Философское про\r\nизведеніе у насъ. Съ такимъ же точно настроеніемъ духа встрѣ\r\nтили мы и «Руководство къ логикѣ» г. Гошкевича. Мы тѣмъ бо\r\nлѣе надѣялись на его трудъ, что авторъ, вѣроятно, окончилъ\r\nкурсъ Философіи въ одномъ изъ тѣхъ высшихъ учебныхъ заве480. \" ' '! Атанай. 3'' ' ', 1\r\n3\r\nденій, гдѣ у насъ найболѣе посвящають себя Философическимъ\r\nзанятіямъ, и вѣроятно также спеціально занималсяпреподава\r\nніемъ предмета, по которому издалъ свое руководство. Но ка\r\nкое разочарованіе овладѣло нами, когда мы принялись за самую\r\nкнигу? Судя по ней, мы могли бы заключить, что нашей ученой\r\nлитературѣ суждено видѣть не протрессъ, но дигрессъ, Философ-,\r\nскихъ опытовъ. Къ счастію мы увѣрены, что человѣкъ дѣйству\r\nетъ свободно, не нарушая законовъ природы. Природа же любаго\r\nавтора можетъ быть вовсе непричастна тѣмъ особеннымъ усло\r\nвіямъ дѣятельности, от которыхъ онъ часто не свободенъ по.\r\nсвоей практической сторонѣ. Въ такомъслучаѣвиновата большею\r\nчастію неполнота усердія къ добросовѣстному изученію пред\r\nмета и къ дѣятельному труду. И въ самомъ дѣлѣ, наши авторы\r\nФилософскихъ книжекъ большею частію интересуются не столь\r\nко достоинствомъ и задачею, сколько самымъ процессомъ и\r\nвыгодами авторства, так, что на первомъ планѣ поставляется\r\nне ученая собственно цѣль, а одно выполненіе извѣстной про\r\nграммы, внѣшнимъ образомъ опредѣляющей взглядъ автора,\r\nнаправленіе его мыслей, и, наконецъ, самую степень труда.\r\nВъ сочиненіи г. Гошкевича все это обнаруживается самымъочевиднымъ образомъ. Какъ - будто авторъ ничего больше\r\nне. имѣлъ въ виду, перекомпилировать\r\nразныхъ источниковъ, и.притомъ однихъ русскихъ, свою\r\nЛогику, и такимъ легчайшимъ способомъ промыслить себѣ\r\nавторскую извѣстность и извѣстныя авторскія выгоды! Не\r\nруководство? Неужели оно писано для насто\r\nящаго времени и, слѣдовательно, для удовлетворенія совре\r\nменныхъ требованій науки? Неужели можно такъ безжа\r\nлостно пародировать науку и компрометировать читателя, ко\r\nторый ищетъ руководства къ одной изъ важнѣйшихъ отраслей\r\nзнанія? Неужели?… Неужели?… Но мы напрасно только\r\nистощали бы себя вопросами, желая отгадать цѣль появленія\r\nтакой книги въ наше время. Когда обратимъ вниманіе на\r\nосновной взглядъ автора, на степень понимания имъ пред\r\nмета своей науки и наконецъ, на его слогъ, отличаю\r\nщівся чуть не первобытною простотою, то замѣтимъ сей\r\nчасъ, что авторъ сильно поклоняется еще, блаженной па\r\nмати, схоластикѣ и формальной логикѣ. Видно, что въ.\r\nкакъ только изъ\r\n9\r\nужели это —\r\n2Руссков Руководство жъ логики. 481\r\nего книгѣ вовсе не участвовала, или \" очень мало участво\r\nвала его личная 'самодѣятельность. Но если время Формальной\r\nлогики далеко уже ушло отъ насъ, если даже погика діалекти\r\nческая перешла въ рядъ транзитивныхъ Формъ науки и усту\r\nпаетъ мѣсто болѣе объективной логикѣ, то что значитъ въ эту\r\nэпоху руководство къ логикѣ Формальной? Кто станетъ инъ\r\nруководить себя?… Впрочемъ, мало еще того, что Руково\r\nству г. Гошкевича совсѣмъ не къ чему теперь руководить: если\r\nбы оно содержало въ себѣ по крайней мѣрѣ добросовѣстное\r\nизложеніе Формальной логики, то оно имѣло бы хотя нѣкото\r\nрую заслугу въ отношении энциклопедическомъ; для любопыт\r\nныхъ оно было бы справочною книгой, знакомящею съ сущ\r\nностью - логики этого рода. Но, къ сожалѣнію, Руководство\r\nг. Гошкевича не имѣетъ и такого достоинства, потому что\r\nоно представляетъ собою не болѣе, какъ одинъ только кон\r\nспектъ Формальной логики, конспектъ, который послѣ до\r\nвольно хорошаго изложения этой науки г. Карповымъ стано\r\nвится совершенно пустымъ и излишнимъ. Повидимому, руко\r\nводство это назначалось авторомъ для среднихъ учебныхъ\r\nзаведеній, съ цѣлію облегчить имъ первое знакомство съ\r\nлогикой. Но авторъ употребилъ въ немъ немъ далеко не тѣ.\r\nсредства, какiя нужны для того, чтобы достигнуть этой цѣ\r\nли. Значительный перевѣсъ схоластическихъ проемовъ вѣ\r\nего книгѣ, непомѣрная краткость и слишкомъ исключитель\r\nная тенденція только конспектировать вопросы логики - сразу\r\nотталкиваютъ отъ нея читателя и, вѣроятно, не менѣе будуть\r\nотталкивать тѣхъ несчастныхъ питомцевъ, которымъ эта книга,\r\nможетъ-быть, дѣйствительно предназначается какъ учебникъ.\r\nСловомъ, тотъ схоластической тонъ, которымъ проникнуто Ру\r\nководство г. Гошкевича, тотъ механической способъ изложенія,\r\nкоторый охватываетъ все содержаніе книги какимъ-то харак\r\nтеромъ голословности, безосновности, бездоказательности, й\r\nособенно тотъ Формальный взглядъ на предметъ логики, кото\r\nрый давно уже потерялъ свое научное значеніе, но который\r\nОднакожь преобладаетъ въ этой книгѣ самымъ наивнымъ, без\r\nзакрытнымъ образомъ, — все это какъ нельзя болѣе говорить\r\nне въ пользу учебныхъ достоинствъ сочиненія г. Гошкевича;\r\nвсе это, между прочимъ, какъ нельзя сильнѣе подрываетъ, и тѣ182 14 Т. Е.А. А.\r\nнадежды, съ, которыми. такъ, усердно, мы встрѣчаецъ каждое\r\nдовое у насъ произведеніе до части Философія.\r\nПризнаемся, мы никогда не рѣшились бы тратить драгоцѣн\r\nное время на: разборъ подобнаго руководства, еслцбъ имѣли въ\r\nвиду одинъ только этотъ трудъ.. Сочиненіе г. Гошкевича ниже\r\nвсякой критики.Но такъ какъ въ немъ выразился во всей наготв\r\nтотъ важный недостатокъ, которому причаства вся доселѣ\r\nсуществовавшая у насъ Философская литература, то было бы\r\nгрѣшно не воспользоваться разбираемою книгой, какъ превос\r\nходнымъ случаемъ къ нѣкоторымъ важнымъ наведеніямъ каса\r\nтельно современнаго состояния логики. Вслѣдствие этого, и един\r\nственно этого, рѣшаемся мы на внимательный разборъ…\r\nНо раскроемъ скорѣе книгу. На первыхъ страницахъ мы\r\nвстрѣчаемъ трактатъ о достоинствѣ и пользѣ логики,и притомъ\r\nсамый длинный сравнительно съ большею частію трактатовъ\r\nкниги опредметахъ, гораздо важнѣйшихъ. Къ чему, подумает,\r\nчитатель, эта избитая и опошлѣвшая уже старая вѣсня? Кто\r\nже не знаетъ этого? Понятие о пользѣ науки - переходное.\r\nпонятие, несущественное тогда, когда возникло уже понятие\r\nвысшее. Теперь даже молодымъ людямъ, повидимому неспо\r\nсобнымъ цѣнить надлежащимъ образом, всю важность, всю\r\nблаготворность для нихъ науки, перестали уже вычислять\r\nДользу и достоинство ея. Только встарину учащееся поко\r\nлѣніе говорило о наукѣ: корень ученія горекъ, но плоды его\r\nсладки, теперь такъ, не говорятъ, зная по опыту, что и самый\r\nкорень ученья не лишенъ своей сладости. Словомъ, въ настоя\r\nщее время всякій трактатъ о пользѣ и достоинствѣ науки сли\r\nшкомъ бросается въ глаҙа своею отсталостью.\r\nВпрочемъ, если можно уступить сколько-нибудь требованію,\r\nчтобы логика опредѣляла свое значение и, пожалуй, достоинст\r\nво, — то это въ отношении къ наукамъ эмпирическимъ, пови\r\nдимому исключающимъ важность логики своимъ независимымъ\r\nи успѣшнымъ развитіемъ. Между мыслящимъ духомъ и всякою\r\nпроблеммою для разрѣшенія, какою угодно- эмпирическою или\r\nпсихилогическою, не существуетъ раздѣляющей пропасти; ее\r\nнаполняетъ логика, условливающая для насъ самый опытъ. Изъ\r\nтого, что каждая наука имѣетъ свой собственный предметъ, не\r\nсаѣдует, чтобы она имѣла право обладать,и своимъ частным\r\n2РУСсков Руководство къ логикв. 483\r\n>\r\nметодомъ; каждая наука совершаетѣ свое развитіе по методу\r\nвсеобщему, открываемому логикой, и совершаетъ его тѣмъ\r\nуспѣшнѣе чѣмъ лучше пользуется познаніемъ этого ме\r\nтода, чѣмъ, то - есть, лучше будетъ выражать собою требования\r\nлогики. Иначе говоря, все достоинство логики относительно\r\nпрочихъ наукъ, — достоинство предлежательное и объектив\r\nное, — состоитъ единственно въ томъ, что чѣмъ болѣе онѣ бу\r\nдутъ выражать собою логической методъ, тѣмъ болѣе будутъ\r\nподходить подъ искомый ими идеалъ системы. Въ противномъ\r\nслучаѣ каждая наука должна была бы даже имѣть свой особый\r\nязыкъ и дойдти до незнанія языка всѣхъ другихъ наукъ. Вотъ\r\nпочему Сократъ, Аристотель и Баконъ такъ много заботились\r\nобъ уясненіи законовъ и метода логики въ ихъ объективномъ,\r\nпредлежательному значеніи.\r\nНо что говоритъ г. Гошкевичь о значеніи логики? Объекти\r\nруетъ ли ее, подобно Сократу, Аристотелю и Бакону? Къ со\r\nжалѣнію, онъ далекъ даже отъ самой мысли объ этомъ. Онъ\r\nзабываетъ о значеній логики объективномъ, и разсуждать только\r\nо пользѣ субъективной и подлежательной. Такъ, онъ говорить,\r\nчто знать природу мыслящаго духа, его устройство и законы\r\nвесьма любопытно и полезно! (стр. 3). Онъ нисколько не за\r\nботится о томъ, чтобы поколебать вѣковое заблуждение, кото\r\nрое отдѣляло логику отъ эмпиріи и уединяло ее въ Формальныхъ\r\nи апріорныхъ комбинаціяхъ мысли. Они не думаетъ доказы\r\nвать, что Формальная основа истины сама по себѣ оказывается\r\nзыбкою, если не опирается на основахъ реальныхъ, что одни\r\nФормальныя логическiя построенiя часто не заключаютъ въ себѣ\r\nпредметности и потому оказываются заблужденіями, и что, на\r\nконецъ, такая абстрактность логики дѣлаетъ ее неприложимою\r\nкъ развитію прочихъ наукъ. Повидимому, на взглядъ г. Гош\r\nкевича это совсѣмъ не важное дѣло. Для него несравнен\r\nно важнѣе такія мелочи, какъ то обстоятельство, напримѣръ,\r\nчто логика полезна по своему вліянію на весь духъ нашъ, хотя,\r\nправду сказать, педагогика въ этомъ отношении гораздо по\r\nлезнѣе. Въ самомъ дѣдѣ, авторъ напрасно усиливается дока\r\nказать влінніе логики на практическую сторону души тѣмъ, что\r\nесилы нашего духа опредѣляются силою \" мыслящею». Съ этой\r\nцѣлію онъ говорить, что «чего мы не знаемъ, того не можемъA84 LATE I EN\r\nни хорошо чувствовать, ни должнымъ образомъ желать; знать\r\nже должнымъ образомъ мы можемъ только тогда, когда уяс\r\nнимъ свойства и законы мыслящей и познающей силы. Но мо\r\nжно ли знать, напримѣръ, обязанности гражданскiя или нрав\r\nственно - религиозных изъ одного того,если уяснимъ себѣ только\r\nсвойства мыслящей. силы и не познакомимся съ наукой права и\r\nэтиков? Можно ли также хорошо чувствовать,извѣстный Фено\r\nменъ красоты, зная одну логику, но не владѣя отъ природы.xo\r\nрошимъ вкусомъ или не зная, покрайней мѣрѣ, эстетики? Опять,\r\nчѣмъ не хорошо желаетъ простолюдинъ, чѣмъ не хорошо онъ\r\nчувствуетъ, хотя о логикѣ не имѣетъ никакого понятia?.. Оче\r\nвидно, логика не оказываетъ непосредственнаго вліянія на пра\r\nктическую сторону нашего духа. Противное-этому можетъ до\r\nпускать только формальный образъ, воззрѣнія, не опирающийся\r\nна опытъ. Если,логика оказываетъ прямое влияние на духъ,, то\r\nединственно на его интеллектуальную сторону. Познавая истин\r\nный методъ и законы логики, мы можемъ дѣйствовать чрезъ\r\nнихъ на мышленіе несовершенное, направлять его къ цѣли\r\nзнанія, словомъ, исправлять и усовершать его. Логика такимъ\r\nобразомъ есть не только теорія мышленія, но,есть, или можетъ\r\nбыть вмѣстѣ и искусствомъ мышленія. Отсюда уже, если по\r\nсредственно улучшается и остальная психическая. СФера, если\r\nоблагороживается чувство и воля по мѣрѣ того, какъ свѣтаѣ\r\nетъ развивающаяся пособіемъ логики мысль, то это виліяніе\r\nлогики— посредственное, свидѣтельствующее, правда, о поль\r\nзѣ и достоинствѣ ея, но пользѣ не такой, какую представлялъ\r\nсебѣ сбивчиво г. Гошковичь, пиша приведенныя выше строки.\r\nОнъ причислилъ эту пользу къ пользамъ теоретическимъ по\r\nсредственнымъ, тогда какъ она,составляет пользу теоретиче\r\nскую непосредственную. Болѣе г. Гошкевичь говорить о прак\r\nтическихъ пользахъ Логики, но выходить, что всѣ эти пользы\r\nскорђе должно бы назвать теоретическими, подобно какъ наз\r\nванныя имъ теоретическiя саѣдуетъ считать практическими.\r\nВпрочемъ, какъ бы то ни было, но здѣсь поражаетъ еще\r\nновая странность; логика, по мнѣнію г. Гошкевича, имѣетъ\r\nеще ту пользу въ практическомъ отношеніи, что пріучаета ко\r\nсамоуглубленію и чрезъ то избавляетъ отъ разсѣянности, ру\r\nководствуетъ въ отдѣенію представленій (?), сообщаетъРУССКОЕ РУКсводствокъ логикѣ. 485\r\n«Познаніямъ ясность, и проч. Всего болѣе странно то, что. 40\r\n«гика будто способствуетъ къ. отдѣленію представленій.: Со\r\nвсѣмъ напротивъ. Логика руководствуетъ мысль кт соединенію\r\nпредставленій,а не къ отдѣленію ихъ, и собственно изъ - за того\r\nи бьется, что хочетъ научить самымъ объективнымъ способомъ\r\nсоединять множественность представленій въ единство понятія.\r\nКогда представленія отдѣлены въ мысли другъ отъ друга, тогда\r\nнѣтъ логической связи между ними, нѣтъ перехода, такъ что,\r\nна самой высшей степени разрозненности представленій, на\r\nпримёр у помѣшанныхъ, теряется всякая возможность здра\r\nваго понятія, мысль разбѣгается только по группамъ представ\r\nленій, и человѣкъ тогда начинаетъ говорить обо всемъ вдругъ.\r\nНапротивъ, понятая группа представленій есть такая неразрыв\r\n\" ная цѣлость, которой невозможно раздѣлять самопроизвольно,\r\nпотому что стремленіе самой мысли въ понятій не отдѣлять, а\r\nсоединять представленія. Отнимите это стремленіе, - и мысли\r\nнѣтъ. Не смотря однакожь на голословное перечисленіе такихъ\r\nполезныхъ дѣйствій логики, авторъ книги восклицаетъ съ энтузі\r\nазмомъ: «Кто же станетъ сомнѣваться, послѣ всего этого, въ\r\nдостоинствѣ и пользѣ логики!». Конечно, это восклицаніе само\r\nпо себѣ выражаетъ очень вѣрную мысль, но только само по\r\nсебѣ, независимо отъ наведеній автора. Притомъ оно обязано\r\nсвоимъ происхожденіемъ не тому, источнику, изъ котораго\r\nВозникли эти наведенія; извѣстно, что не задолго до этого вос\r\nклицанія г. Гошкевича было точь въ точь такое же восклицаніе\r\nүг. Карпова: «слѣдственно, кто будетъ сомнѣваться въ полез\r\nности логики!» (Систем. Изл. Лог. Карп. стр. 7, $.. 3). Въ\r\nзаключение всего этого г. Гошкевичъ разрѣшаетъ нѣсколько\r\nвозраженій противъ достоинства логики. Но мы не будемъ ос\r\nтанавливаться на нихъ: они заключаютъ въ себѣ такія ребя\r\nческiя понятія, что автору не слѣдовало бы заниматься ими въ\r\nсвоемъ Руководствѣ.\r\nЛучше перейдемъ ко взглядамъ г. Гошкевича на самый пред\r\nмышленіе человѣческое, и отсюда — къ науч\r\nному значенію его взглядовъ.\r\nЧто именно есть предметомъ логики? Извѣстно, что такимъ\r\nпредметомъ особый Феноменъ нашего духа, мышленіе.\r\nг. Гошкевичъ называетъ его еще дѣятельностью духа. Сло\r\n.\r\nметъ логики —486? A.твах.:\r\nВонъ, насчетъ предмета логики не существует никакихъ\r\nнедоразумѣній. Но, если дѣло коснется понятій объ этомъ\r\nпредметѣ, то и самый предметъ принимаетъ спорное поло\r\nженіе. Когда въ мысли строго отдѣлають форму отъ. пред\r\nмета, то можно предметомъ логики поставлять различных со\r\nстоянiя мышленія, то - есть Формальный образъ его проявленія,\r\nили предметный, словомъ, какое -либо изъ состояній мышленія,\r\nа не самое мышленіе во всей нераздѣльности его основъ и яв\r\nленій. Вслѣдствие этого и самая наука о мышленіи видоизмѣ\r\nняется различно, до того, что могутъ существовать и дѣйстви\r\nтельно существовали науки различныхъ состояній мышленія, по\r\nдобно какъ можетъ существовать наука объективиаго мышленія\r\nвообще. Такимъ образомъ сначала была логика Формальная, а\r\nпотомъ логика діалектическая, и притомъ, ни та, ни другаянеобъ\r\nективнаго достоинства. Идея Формальной логики —— законы или\r\nсубъективная дѣятельность мышленія, отрѣшенные отъ предме\r\nта, на который оно обращено. Идея реальной логики или, что то\r\nже, діалектической, противоположна первой; она состоитъ\r\nвъ отождествленіи мысли съ объектомъ: здѣсь всякое внутрен\r\nнее движение мысли (категорій) есть уже познаніе. Слѣдуетъ\r\nоднако замѣтить, что, при всей противоположности своей,\r\nобѣ эти логики имѣютъ. ту общую черту, что и та, и другая\r\nдумаютъ обойдтись безъ опыта, àa priori, и изъ одного внутрен\r\nняго самоопредѣленія мысли развить все содержаніе ея. Итакъ,\r\nговоря о предметѣ логики, прежде всего надобно смотрѣть,\r\nкакую логику будемъ принимать во вниманie— Формальную, или\r\nдіалектическую? Намъ нужно имѣть дѣло съ логикой Формаль\r\nной, и притомъ не на столько, на сколько она открывается въ\r\nРуководствѣ г. Гошкевича, здѣсь она высказывается самымъ\r\nбѣднымъ образомъ, такъ что, собственно говоря, нельзя ее и\r\nузнать хорошо,, — но на столько, на сколько она является, на\r\nпримѣръ, у самого Канта. Вмѣстѣ съ этимъ и достоинства\r\nРуководства г. Гошкевича опредѣлятся почти сами собою, тѣмъ\r\nболѣе, что особеннѣйшая изъ нихъ мы не преминемъ зам\r\nчать въ своемъ мѣстѣ.\r\nИтакъ, состоятельна ли Формальная логика? Есть ли она объ\r\nөктивная логика, какъ думали послѣдователи Канта и какъ по\r\nлагаетъ самъ г. Гошкевичъ, не смотря на довольно далекоеРУССКОЕ РУКОводство къ логикѣ. 487\r\nразстояние свое отъ кантистовъ, — или Формальная логика\r\nпредставляетъ не болѣе, какъ одинъ изъ историческихъ, пе\r\nреходныхъ Фазисовъ науки о мышленів? Какъ ни ясна идея\r\nэтой логики, при всемъ томъ едва ли она основательна. Ес\r\nли обратимъ вниманіе на дѣятельность чувствъ, то видимъ,\r\nчто они бездѣятельны сами по себѣ, безъ взаимнодѣйствия\r\nсъ предметами; глазъ только для свѣта глазъ, ухо только\r\nдля звуковъ ухо, и т. д. Понятно, что и законы мышленія со\r\nстоятъ во взаимнодѣйствіи съ предметами, когда обнаружива\r\nютъ свою дѣятельность, потому что, если отрѣшить ихъ отъ\r\nэтого взаимнодѣйствія, то никакихъ явленій мысли не произой\r\nдети. О чемъ будеть мыслить нашъ умъ, если отнимемъ пред\r\nметъ мышленія? Зерно, отрѣшенно существующее, ничто,\r\nсущество мертвое, потому что во взаимнодѣйствій только съ\r\nприродою оно развиваетъ свою Феноменальность. Подобное было\r\nбы и съ нашимъ сознаніемъ, если бы оно не зависѣло отъ пред\r\nметовъ, ему внѣшнихъ, и не опредѣлялось ими къ своему ре\r\nальному возникновенію. Самая сущность сознания состоитъ не\r\nвъ абстрактной мысли, но въ приложении ея къ предметами.\r\nЕслибы наше мышление было абсолютно, — оно не нуждалось\r\nбы въ предметахъ. Но связанное съ тѣмъ, о чемъ нужно какъ\r\nлибо мыслить, оно не получило бы никакой мысли, еслибъ не\r\nвступало въ соотношеніе съ тѣмъ, о чемъ можно или должно\r\nмыслить. Впрочемъ, пусть мы стали бы отрѣшать форму мысли\r\nотъ ея матеріи. Что вышло бы изъ этого? Мы сами тогда запу\r\nтались бы въ безконечности противорѣчій, потому что не знали\r\nбы, которая Форма истинна. Такъ, напримѣръ, олунѣ можно\r\nимѣть противоположныя Формы мышленія. Съ одной Формаль\r\nной точки зрѣнія можно сказать, съ одинаковымъ правомъ,\r\nчто луна имѣетъ атмосферу и что луна не имѣетъ атмосферы,\r\nпричемъ мы не можемъ признать истины ни за одною изъ этихъ\r\nФормъ, потому что онѣ совершенно отрѣшены отъ предмета,\r\nтакъ что невозможно повѣрить ихъ. Опять, будь для насъ воз\r\nможно такое мышленіе, которое было бы отдѣлено отъ предмета,\r\nто, имѣя, напримѣръ, представленія крыльевъ и орла, мы могли\r\nбы сказать какъ то, что орелъ имѣетъ крылья, такъ и то, что\r\nкрылья имѣютъ орла. Такимъ образомъ несомнѣнно, что сила\r\nФормальной мысли безразлична не только къ предметамъ, но и\r\nч. І. 33488 АГЕнЕЙ.\r\n2\r\nкъ истинѣ; въ этомъ отношении ее можно сравнить съ вообра\r\nженіемъ, которое въ своей дѣятельности есть такая отрѣшейная отъ реальныхъ признаковъ комбинація, что дайте ему ка\r\nкія угодно противорѣчащія представленія, и оно свяжетъ ихъ.\r\nПодводя подъ эту категорію и Руководство къ Логикѣ г. Гоці –\r\nкевича, мы имѣемъ на то основаніе, на первый разъ, въ соб\r\nственномъ его свидѣтельствѣ о своей Логикѣ. Онъ говоритъ ясно\r\nи опредѣлительно, что въ его Логикѣ «разсматриваются общie\r\nзаконы и Формы мышленія, изъ самой природы мыслящаго духа\r\nпроисходящіе, во всѣхъ людяхъ необходимо имѣющіе дѣйствіе\r\nи никакими условіями внѣшними со стороны предметовъ мыш\r\nменія не стѣсняемые» (S 6-й). Изъ этого свидѣтельства доста\r\nточно видны не только тенденція автора къ мнимой возможно\r\nсти отрѣшеннаго мышления, но и сильное пристрастіе къ са\r\nмымъ Формуламъ древности, допускавшей эту возможность. Все\r\nго же болѣе говорятъ въ подтвержденіе нашей мысли тѣ источ\r\nники, которыми авторъ предпочелъ пользоваться при со\r\nставленіи своего Руководства. Онъ ссылается на систему\r\nЛогики Бахмана, Руководство къ Логикѣ г. Новицкаго,\r\nСистематическое изложение Логики профессора Карпова и —\r\nтолько. Замѣчательно, как при этомъ авторъ наивно при\r\nкрываетъ свое незнакомство съ иностранными источниками,\r\nговоря, что «иностранными сочиненіями по сему предмету, по\r\nнеудовлетворительности ихъ (!!!) и большею частію ложному\r\nнаправленію (такъ и видно, что авторъ въ глаза не вндалъ за\r\nмѣчательныхъ логическихъ изслѣдованій Третделенбурга или\r\nОпыта логики Вадингтона), особенно германскихъ (!!!),\r\nможно пользоваться немногими, и то по частямъ, въ чемъ ка\r\nкое оказывается болѣе основательнымъ» (стр. 7). Если ав\r\nторъ знакомъ не болѣе какъ съ русскими опытами логики или\r\nсуществующими только на русскому языкѣ, то изъ одного уже\r\nэтого обстоятельства можно видѣть, какъ бѣдна должна быть\r\nего компиляція. и дѣйствительно, его Логика сама по себѣ\r\nни Формальна, ни реальна, а просто смѣсь совѣтовъ и сборникъ\r\nсвѣдѣній на программу логики. На бѣду автора, на русскому язы –\r\nкѣ не существуетъ доселѣ ничего, кромѣ обломковъ Формаль\r\nной логики, и только этому случаю авторъ обязанъ счастіемъ ві! –\r\nдѣть и свою Логику въ числѣ Формальныхъ, потому что нельзя\r\n2РУССКОЕ РУКОводство къ логикѣ. 489\r\n-\r\nже было компилировать изложенiя Формальныхъ логикъ и не\r\nнабраться самому Формальныхъ взглядовъ.\r\nЗамѣтимъ мимоходомъ, что изъ этого же скуднаго источника\r\nвозникло у г. Гошкевича и дѣленіе логики, самое механиче\r\nекое и самое произвольное. Онъ говоритъ: «Логика разсматри\r\nваетъ мышленіе въ отношении а) кз его началу и 6) ка (его)\r\nобщей цѣли и естественно дѣлится на двѣ части: теоретиче\r\nскую и практическую»… Но ужели естественно будетъ\r\nлогикѣ разсматривать мышленіе только въ отношении къ его на\r\nчалу и концу, а отнюдь не съ средины? Нѣтъ никакой необходи\r\nмости ни въ теоретической, ни въ практической логикѣ. Нужна\r\nсобственно одна логика объективная, и она должна изучать\r\nмышленіе не съ начала или конца, а наблюдать его дѣятель\r\nность, какъ она открывается въ явленіи. Если же логика Фор\r\nмальная изучала мышление по отношению къ его началу, то она\r\nбралась не за свое дѣло, потому что это предметъ психологіи.\r\nВпрочемъ, Формальная логика разумѣетъ здѣсь не столько\r\nпроисхождение мышленія, сколько его чистый, апріорный об\r\nразъ существованія, не зависящій отъ опредѣленій познанія.\r\nСамъ г. Гошкевичъ называетъ мышленіе предметомъ умозрѣ\r\nнія. Если онъ называетъ его и предметомъ опыта, то права на\r\nнего въ этомъ отношении усвояетъ психологій, такъ что за\r\nлогикой остается мышленіе, какъ предметъ одного умозрѣнія,\r\n«въ своей сущности, въ томь (6) что есть и должно быть въ\r\nнемъ всеобщаго и необходимаго, по требованію его начала\r\nи цѣли» (стр. 2). Какъ бы то ни было однакожь, ужели есте\r\nственно, говоримъ, допускать въ наукѣ только умозрѣніе мы\r\nшленія, а не опытъ его? Намъ кажется, что логика имѣетъ\r\nзначеніе и достоинство всѣхъ наукъ положительныхъ и опыт\r\nныхъ, то-есть, она открываетъ въ явленіяхъ мысли общie\r\nзаконы и Формы, слѣдовательно въ своей области дѣлаетъ то\r\nже, что, напримѣръ, Физика въ области природы. И въ самому\r\n1ѣдѣ, что должно составлять предметъ логики теорія или\r\nискусство мысли, идеалъ или реалъ ея дѣятельности? Очевидно,\r\nи то, и другое вмѣстѣ. Въ Физикѣ теорія рычаговъ есть вмѣ\r\nстѣ и выводъ практическій, приложеніе къ Факту. То же самое\r\nи въ логикѣ. Послѣдняя занимается Фактами, какъ всѣ другія\r\nнауки. Разлагая эти Факты, соединяя ихъ или сравнивая, она,\r\n33 *490 АТЕ НЕ Й.\r\nподобно другимъ наукамъ, дѣлаетъ открытия новыхъ, прежде\r\nне познанныхъ Фактовъ мышления и сообразно съ этимъ далѣе\r\nи опредѣленнѣе постигаетъ самые законы мысли. Правда\r\nвъ дѣйствительномъ мышленіи нѣтъ такихъ логическихъ Формъ,\r\nкакiя открываетъ логика. Напримѣръ, въ дѣйствительномъ мы\r\nшленіи нѣтъ совершенно чистаго, совершенно основательнаго\r\nи логическаго силлогизма, и существенные законы мышленія,\r\nкакъ идеалъ, въ дѣйствительности не совершенно выполняются,\r\nтакъ что дѣйствительное мышленіе отъ идеальнаго далеко. Но\r\nизъ этого не слѣдуетъ, что эти законы, эти, повидимому, иде\r\nальныя Формы мышления составляютъ плодъ теорій, а не Фак\r\nтическаго изслѣдованія. Въ дѣйствительности нѣтъ такихъ чи\r\nстыхъ Формъ, какiя открываетъ математика, напримѣръ,\r\nвъ опытѣ нигдѣ нѣтъ чистаго треугольника. Однакожь отсюда\r\nникто не заключаетъ, что математика есть игра комбинацій\r\nмысли и представленія, не выражающая дѣйствительности и не\r\nопирающаяся на самой натурѣ ея, на самой натурѣ Факта. Въ\r\nФизикѣ, напримѣръ, законы движенія тѣлъ разсматриваются\r\nвъ идеальной чистотѣ относительно движенія тѣлъ, потому что\r\nвъ самой природѣ движеніе почти никогда не происходитъ съ\r\nтакою точностью съ какою должно совершаться по иде.\r\nзаконовъ движения. Но не смотря на это, законы Физиче\r\nскіе суть законы живой дѣйствительности, живой природы, и\r\nпочерпнуты наукою не изъ произвольной теории, или умозрѣ\r\nнія, а изъ самаго строгаго изученія Факта. Словомъ, странно\r\nи думать объ отдѣленіи предмета логики отъ предмета опыта и\r\nназывать его предметомъ одного умозрѣнія, тѣмъ болѣе не\r\nпростительно изобрѣтать логику теоретическую и логику прак\r\nтическую, которыя обѣ становятся непонятными въ своей раз\r\nрозненности.\r\nНе смотря на то, мы должны однакошь перейдти, по дѣленію\r\nг. Гошкевича, къ Логикѣ теоретической, которая у него вы\r\nступаетъ на сцену самостоятельно и чуть не съ гордостью,\r\nкакъ независимая отъ всего опытнаго, просто какъ деспо\r\nтическое занонодательство всякаго утилитарнаго человѣческаго\r\nмышленія. Кстати замѣтимъ, что г. Гошкевичъ начинаетъ свою\r\nтеоретическую логику почти прямо статьей о законахъ мыш\r\nленія. Вѣроятно, онъ имѣлъ на это столько же основанія, какъ\r\n2\r\n-\r\n-РУССКОЕ РУКоводство къ логикв. 491\r\n-\r\nодинъ извѣстный намъ авторъ, который в своей системѣ\r\nлогики, впрочемъ остающейся доселѣ въ рукописи, долго не\r\nнаходилъ приличнаго мѣста для трактата о законахъ мышле\r\nнія и предусмотрительно помѣстиаъ ихъ въ самомъ концѣ\r\nкниги. Онъ оговорился по крайней мѣрѣ, какъ могъ, именно\r\nтѣмъ обстоятельствомъ, что «законамъ мышленія нельзя ни\r\nучить, ни учиться», что «изученіе ихъ скорѣе можетъ удовле\r\nтворить любопытству, чѣмъ способствовать направленію мысля\r\nщей души, такъ что ученіе о нихъ гораздо умѣстнѣе поставить\r\nпослѣ предметовъ болѣе важныхъ и существенно необходи\r\nмыхъ въ наукѣ, изучающей мышленіе», что, наконецъ, «свой –\r\nство законовъ, какъ общностей, таково, что мы ихъ и знаемъ,\r\nи вмѣстѣ не знаемъ, потому что совершенное знание ихъ воз\r\nможно только подъ условіемъ познания всѣхъ заключающихся\r\nвъ нихъ частностей, и чтобы хорошо понять законы мы\r\nшленія надобно напередъ обстоятельно ознакомиться со всѣми\r\nчастностями проявленій мысли, которыя всѣ подчиняются за\r\nконамъ… г. Гошкевичъ и этого не сдѣлалъ; онъ не пред\r\nставилъ ни одной мысли въ основаніе своей рѣшимости начи\r\nнать логику прямо съ законовъ мышленія. Но пӯсть наше\r\nслово впереди, а теперь обратимся къ теоретической Логикѣ\r\nг. Гошкевича.\r\nАвторъ, какъ объявилъ въ приступѣ къ своей теоретической\r\nЛогикѣ, разсматриваетъ въ послѣдней начало мышленія, законы\r\nего и Формы. Что касается до начала мышленія, то авторъ са\r\nмымъ голословнымъ образомъ колеблется между началами 10\r\nгическими, психологическими и даже метафизическими. Такъ,\r\nсперва онъ говорить, что «мышленіе, какъ дѣятельность ду\r\nховная, должно имѣть сіе внутреннее начало въ самой природѣ\r\nчеловѣческаго духа,—t;) оно есть видоизмѣненіе его самосозна\r\nнія, почему за коренное начало его — 0 должно быть признано\r\nто, что есть въ самосознающемъ духѣ человѣческомъ глубочай\r\nшаго (6) дѣятельнѣйшаго всеобщаго и не сомнѣинаго истин\r\nнаго» (стр. 10—11.). Очевидно, это мысль о началѣ логиче\r\nскомъ. Но далѣе авторъ утверждаетъ, что само логическое\r\nначало есть видоизмѣненіе еще глубочайшаго начала и что\r\nименно врожденная идея о Богѣ должна быть признана такимъ\r\nкореннымъ началомъ мышленія. Здѣсь уже выступаетъ на сцену\r\n1492 АТЕней.\r\nкартезіанское метафизическое мнѣніе о томъ чудѣ, которымъ\r\nбудто зараждается у насъ мышленіе. Наконецъ, въ примѣчаній\r\nавторъ если не признаетъ начала психологическаго, то по\r\nкрайней мѣрѣ говорить о немъ (при чемъ, замѣтимъ мимохо\r\nдомъ, онъ высказалъ чрезвычайно ребяческое понятие о натурѣ\r\nи сущности самосознанія; любопытные могутъ видѣть это въ са\r\nмой книгѣ). Словомъ, авторъ почти самъ не знаетъ къ какому\r\nначалу примкнуть съ мышленіемъ. Если онъ и не наклоняется\r\nсильно въ пользу врожденности идей, какъ источника мышле\r\nнія, то это остается у него совершенно безплоднымъ, по\r\nтому что, съ одной стороны, онъ нисколько не доказы\r\nваетъ, дѣйствительно ли идеи врождены, а не пріобрѣ\r\nтаются развитіемъ, подобно, напримѣръ, понятію, съ дру\r\nгой нисколько не объясняетъ, какимъ образомъ изъ идей\r\nразвивается мышленіе во всѣхъ своихъ Формахъ и проявлені\r\nяхъ. Такимъ образомъ, въ миниатюрной своей статьѣ о началѣ\r\nмышленія г. Гошкевичъ рѣшительно не знакомитъ читателя съ\r\nэтимъ началомъ. Но пусть бы авторъ какъ-нибудь и доказалъ\r\nпо-своему, что основнымъ принципомъ мышленія служатъ вро\r\nжденныя идеи, или, какъ выражался г. Карповъ, идеальное\r\nсозерцаніе (Сист. Изл. Лог. Карп. стр. 16.), — все однакожь\r\nэто ни къ чему не повело бы, потому что это предметъ чрезвы\r\nчайно спорный, особенно въ послѣднее время (вспомнимъ Гер\r\nбарта, Бенеке, Лотце), и ни одна психологія не доказывает\r\nсуществования этого начала. Между тѣмъ безспорно, что на\r\nдѣлѣ само мышленіе служить началомъ и источникомъ идей.\r\nНо какъ мышленіе посредствуется еще въ своихъ отправленіяхъ\r\n1цѣлою системою эмпирическихъ предикатовъ и синтезомъ опы\r\nтовъ, то и самый опытъ участвуетъ въ раскрытии идей своимъ\r\nпластическимъ элементомъ. Все это открывается изъ цѣли\r\nмышленія. Его цѣль— посредствомъ наблюдения и рефлекса\r\nдостигать сущности вещей. И дѣйствительно, мышленіе дости\r\nгаетъ своей цѣли въ идеяхъ, потому что получаетъ въ нихъ\r\nсовершеннѣйшее познаніе и совершеннѣйшее понятие. Идеи -\r\nсинтезъ познанiй или синтезъ понятій. Тѣмъ не менѣе идеи эти\r\nполучаются мышленіемъ не въ началѣ, а въ концѣ, какъ резуль\r\nтатъ, добытый долгою и многообразною дѣятельностью. Что\r\nбы получить идею предмета, нужно нсчерпать прежде всѣ по\r\nC\r\n-РУССКОЕ РУКОводство въ логикѣ. 493\r\nнятіа о немъ, синтетизировать ихъ и образовать, такъ скажемъ,\r\nпонятие понятій, или синтетическое понятие. Тогда только вы\r\nступитъ идея предмета, выражающая именно сущность его,\r\nпотому что, имѣя идею предмета, можно построить изъ нея\r\nэтотъ предметъ, какъ явленіе изъ сущности. Такъ архитекторъ,\r\nнапримѣръ, на основании множества понятій о домѣ, о назна\r\nченіи зданія для такой или другой цѣли, о средствахъ выполне\r\nнія такого назначенія, словомъ, на основании всестороннихъ\r\nпонятій одомѣ получаетъ идею дома и изъ нея построяетъ\r\nсамый домъ въ какихъ угодно Фазисахъ и видоизмѣненіяхъ.\r\nЗамѣтимъ, что какъ возникають у насъ всѣ идеи, такъ точно\r\nвозникаетъ и идея Бога. Она ничуть не врождена, какъ пред\r\nставляли себѣ люди мистическаго направления, но вырабаты\r\nвается мышiленіемъ, есть одинъ изъ модусовъ его, правда, мо\r\nдусъ совершеннѣйшій, до того, что по возвышенности своей\r\nкажется иного происхожденiя, чѣмъ обыкновенные акты мы\r\nшленія, но тѣмъ не менѣе активный, а не первоначально дан\r\nный и какъ бы готовый въ нашемъ познающемъ духѣ. Итакъ,\r\nлогическая идея:— не начало, а продуктъ мышленія.\r\nНо если о чемъ слѣдовало упомянуть г. Гошкевичу въ статьѣ о\r\nначалѣ мышленія,тоэто единственно о психологическомъ началѣ.\r\n0 разныхъ другихъ началахъ, исторически существовавшихъ,\r\nможно было замѣтить мимоходомъ и ограничиться критическимъ\r\nуказаніемъ ихъ недостаточности. Но оначалѣ мышленія пси\r\nхологическомъ необходимо по преимуществу говорить тамъ,\r\nгдѣ вопросъ идетъ объ образѣ происхождения познавательныхъ\r\nспособностей нашихъ, условливающихъ мышленіе. Какъ ни\r\nпiрiятно было видѣть въ авторѣ похвальное стремленіе —- не за\r\nHмствоваться чужими взглядами, однако жаль, что онъ хоть на\r\nэтотъ разъ не позаимствовался ими у новѣйшихъ иностранныхъ\r\nисателей. Если въ какомъ либо случаѣ, то по преимуществу\r\nвъ этомъ напрасно онъ не нарушилъ своей излишней осторож\r\nности увлечься ихъ ложнымъ направленіемъ; здѣсь онъ не\r\nтолько избѣжалъ бы мнимой опасности, но еще обогатился\r\nбы рѣдкимъ сокровищемъ свѣдѣній въ награду за свою смѣ\r\nлость. Такимъ образомъ, г. Гошкевичъ не предпосылает\r\nсвоей теоретической логикѣ ничего такого, что переводило бы\r\nчитателя отъ натуры интеллектуальной, отъ почвы мышленія494 AT E HET.\r\nкъ самой дѣятельности его, направляющейся по извѣстнымъ\r\nзаконамъ.\r\nДалѣе, г. Гошкевичъ начинаетъ статью о законахъ мышленія.\r\nСъ первыхъ строкъ онъ даетъ такое понятие о законѣ вообще,\r\nкоторое своимъФормальнымъ смысломъ вступаетъ въ прямое про\r\nтиворѣчіе съ жизненнымъ понятіемъ закона. По его мнѣнію, за\r\nконъ вообще есть «правило, опредѣляющее извѣстную причину или\r\nсилу къ извѣстной дѣятельности» (стр. 12). Но законъ, проявля\r\nющій себя во всякой живой натурѣ, самъ есть сила. Онъ есть по\r\nтенція развития и дѣятельности,потенція, очевидно, не отдѣльная\r\nотъ самаго развитія, так чтобы служила ему правиломъ, чѣмъ\r\nто внѣшнимъ,но составляющая самое это развитие, понимаемое\r\nвъ своей сущности. Какъ есть сущности вещей, такъ есть сущ\r\nности дѣятельностей, и эта-то сущность дѣятельности и есть\r\nея законъ. Само собою разумѣется, что сущность эта можетъ\r\nвозникать изъ различныхъ причинъ. Итакъ, не законъ опредѣ\r\nляетъ извѣстную причину къ дѣятельности, какъ сказалъ авторъ,\r\nа наоборотъ, причина опредѣляетъ извѣстный законъ. Такимъ\r\nобразомъ, нѣтъ надобности называть законъ правиломъ, и\r\nэтимъ придавать ему Формальное значеніе, когда онъ есть вмѣ\r\nстѣ и самъ живой дѣятель, самая натура извѣстнаго развития.\r\nОднако г. Гонкевичъ упорствуетъ въ своихъ взглядахъ, а по\r\nтому далѣе и законы мышленія награждаетъ такимъ же Фор\r\nмальнымъ опредѣленіемъ. Онъ говорить: «Законы мышленія\r\nвъ частности (а вообще?) суть не что иное (до коихъ поръ не\r\nумретъ эта глухая фраза, раздирающая слухъ своею неопре\r\nдѣленностью!…), какъ предписанія, ограничивающія (0) силу\r\nмыслящую ка (не по - русски) какому-нибудь опредѣленному\r\nсочетанію представленій и ихъ признаковъ признаковъ»» (и только?)\r\n(стр. 12). Здѣсь что слово, то очевидный схоластицизмъ.\r\nДаже самъ г. Гошкевичъ по временамъ измѣняетъ ему, —\r\nтакъ онъ мертвъ и далекъ отъ дѣйствительности. Состав\r\nняя точнѣйшее опредѣленіе коренныхъ законовъ мышленія,\r\nонъ сознается (стр. 13) какъ въ томъ, что они происте\r\nкаютъ непосредственно изъ жизни нашего духа», такъ и въ\r\nтомъ, что онъ не постигаетъ, с почему такъ именно есть и\r\nпроисходитъ въ нашемъ помышленіи то, что есть и происхо\r\nдитъ (можно, впрочемъ, подумать здѣсь, что то, что есть, не\r\n-РУССКОЕ РУКОводство къ логикѣ. 495\r\nпроисходить, а что происходить —— не есть!…), и добавляетъ,\r\nчто они составляють необходимость духа нашего, если онъ,\r\nвпрочемъ, не хочетъ разрушить своего собственнаго мышления»\r\n(а если захотѣлъ бы, то что тогда?). Въ другомъ же мѣстѣ\r\n(стр. 15) онъ говорить уже иначе, именно, что коренные за\r\nконы мышленія суть не что иное (все-таки не что иное!), какъ\r\nполнѣйшее раскрытие кореннаго начала мыслящаго духа,\r\nхотя впрочемъ и здѣсь впадаетъ въ дуализмъ, неизбѣжный при\r\nФормальности взгляда. Словомъ, понатіе о законахъ мышленія,\r\nкоторое даетъ намъ г. Гошкевичъ, такъ сбивчиво и неопре\r\nдѣленно, что ничего рѣшительно не означаетъ собою.\r\nПредваряемъ, что мы не станемъ построчно слѣдить за уче\r\nніемъ автора о законахъ мышленія; даже не рекомендуемъ\r\nсамимъ читателямъ слѣдить въ книгѣ за наивнымъ развитіемъ\r\nэтого голословнаго ученія. Намъ нужно главнымъ образомъ\r\nзнать только то, какое законы признаетъ онъ, и дѣйствительно\r\nли всѣ они имѣють значеніе законови? Какъ обыкновенно,\r\nг. Гошкевичъ насчитываетъ три закона мышленія: законъ то\r\nжества, законъ противоположности и законъ достаточнаго\r\nоснованія. Иногда ихъ насчитывали четыре, прибавляя къ ска\r\nзаннымъ еще законъ исключеннаго третьяго. Но авторъ, замѣ\r\nнивъ, кажется впрочемъ съ голоса г. Карпова, законъ проти\r\nворѣчія законом, противоположности, соединяетъ первый изъ\r\nнихъ съ закономъ тожества, называя его только отрицатель\r\nною стороною послѣдняго, а второй, такъ-называемый, законъ\r\nисключеннаго среднаго, или третьяго, съ закономъ проти\r\nвоположности. Въ чемъ они состоятъ, каковы ихъ Формулы\r\nэто извѣстно каждому, и авторъ ничего новаго не говорить\r\nо нихъ. Но что сказать объ этихъ законахъ? Странно уже то,\r\nчто ихъ много, тогда какъ у всѣхъ касательно законовъ есть\r\nстремление къ единству. Особенно это странно при видѣ спо\r\nровъ оихъ первенствѣ. Обыкновенно, первенство приписы\r\nваютъ закону тожества. Но какое это первенство? Если взаим\r\nное отношеніе всѣхъ, такъ-называемыхъ, законовъ мышле\r\nнія чисто историческое, внѣшнее и коллективное, то суще\r\nственнаго первенства нельзя приписать ни одному изъ нихъ\r\n(мы послѣ исключимъ законъ достаточнaго основанія). И въ\r\nсамомъ дѣлѣ, взаимную связь этихъ законовъ можно расказать496 АТЕней.\r\n-\r\nтакъ\r\nисторически. Вотъ вамъ предметы для мышленія. Вы должны\r\nмыслить о немъ какъ объ опредѣленномъ предметѣ, то-есть какъ\r\nо немъ, а не какъ о другомъ это законъ тожества. Вы не\r\nдолжны также что-либо полагать о немъ и вмѣств то же самое.\r\nотрицать, то-есть не должны говорить да и нѣтъ въ одному.\r\nактѣ мысли — законъ непротиворѣчія. Потомъ, мыслите и пред\r\nметъ такъ, чтобы одинъ изъ двухъ противорѣчащихъ о немъ\r\nпризнаковъ непремѣнно принадлежалъ ему, — здѣсь средины\r\nнѣтъ и быть не можетъ, это законъ исключеннаго третьяго,\r\nили, по Руководству г. Гошкевича, законъ противоположности\r\n(стр. 21). Наконецъ, все это мыслите на достаточномъ осно\r\nваній законъ достаточнaго основанія. Такимъ образомъ эти\r\nзаконы объясняются только исторически, по ассоcіацій, а не\r\nпо внутреннему отношению ихъ къ мышленію. Что все это\r\nэто видно изъ того, что они одинаково прилагаются\r\nкъ дѣятельности памяти и воображенія, одинаково также идутъ\r\nкъ чувству и волѣ. Они даже лучше прилагаются къ волѣ, на\r\nпримѣръ, чѣмъ къ мышленію. Вотъ вамъ предметъ: стремитесь\r\nкъ нему, а не къ другому, если хотите, чтобы он былъ пред\r\nметомъ вашей воли (зак. тож.); стремитесь не иначе, какъ\r\nположительно или отрицательно, смотря по вашимъ цѣлямъ или\r\nпотребностямъ (зак. исключ. сред.); но не стремитесь вмѣстѣ\r\nи положительно, и отрицательно (зак. противорѣч.); наконецъ,\r\nстремитесь по достаточному побужденію (зак. дост. осн.).\r\nВотъ вамъ и законы воли изъ законовъ мышленія. Очевидно,\r\nони несущественны послѣднему. Все доказываетъ ихъ абстракт\r\nность. Если присмотрѣться къ закону тожества, то онъ есть —\r\nвыражаясь фразою г. Гошкевича, которою и мы воспользуемся\r\nна этотъ разъщне что иное, какъ логическое состояние мысли\r\nуже законченной, готовой. Онъ предполагаетъ мысль уже въ\r\nзавершенномъ видѣ, но не показываетъ, какъ дошла она до\r\nэтого законченнаго состоянiя, поелику ничего не даетъ для\r\nпроизведения о чемъ-либо мысли. По закону тожества мы мы\r\nслимъ эту вещь, какъ эту. Но мыслить ее такъ, это значитъ\r\nуже знать ее. Если же я знаю вещь, то мысль моя о ней уже\r\nготова и, значить, образована чѣмъ-то другимъ, а не зако\r\nномъ тожества. Но если я не знаю вещи, то что дасть мнѣ\r\nзаконъ тожества, повелѣвающій мыслить эту вещь, какъ эту, аРусскоЕ РУководство къ логикѣ. 497\r\nне какъ другую? Напримѣръ, если мнѣ дано представленіе дома,\r\nто я такъ и долженъ мыслить, какъ дано представленіемъ? Но\r\nэто значит, привязываться,къ одному чувственному воззрѣнію,\r\nкоторое пожалуй выдастъ домъ за сарай или за другое зданіе, и\r\nне переходить собственно къ мышленію, уясняющему пред\r\nметъ до безошибочнаго познания о немъ. Итакъ, законъ тоже\r\nства предполагаетъ уже готовую мысль, но какъ должно прове\r\nсти мысль, чтобы она дошла до этого законченнаго состоянія,\r\nэтого онъ не показываетъ. Онъ. характеръ мышленія, а не\r\nзаконъ.\r\nТо же самое надо сказать и о законѣ противорѣчія. Напрас\r\nно г. Гошкевичъ даетъ ему логическое значеніе, называя его\r\nотрицательною стороною (!!) закона тожества (стр. 14, вы\r\nноска), дальнѣйшимъ опредѣленіемъ и распространеніемъ его\r\n(стр. 18, примѣчаніе), закономъ избѣжанія противорѣчія (стр.\r\n19) и т. п. Законъ противорѣчія—не самостоятельный законъ,\r\nвъ какомъ бы онъ отношеніи къ закону тожества ни находился.\r\nПравда, онъ тотъ же законъ тожества, только выраженный съ\r\nдругой стороны однимъ Формальнымъ наименованіемъ. Но это\r\nодно уже уничтожаетъ его логическое значеніе до того, что\r\nдѣлаетъ его совершенно невозможнымъ въ дѣйствительному\r\nмышленіи. Мы сказали, что сознание или мышленіе выходить\r\nза предѣлы представленій помимо пособій мнимаго закона то\r\nжества. Здѣсь по крайней мѣрѣ не мѣшаетъ ему этотъ законъ.\r\nНо куда оно можетъ выйдти по закону противорѣчія? Притомъ,\r\nкакъ и выходить отрицательно? Напримѣръ, какъ выйдти мышле\r\nнію за границы грамматическаго представленія а? Развѣ мыш\r\nленіе скажетъ, по закону противорѣчія, что а не есть не а,\r\nкакъ дѣйствительно нѣкогда сдѣлалъ Фихте? Но поелику здѣсь\r\nнѣтъ другаго предметнаго - представленія, отрицательнаго,\r\nсознание должно утверждаться на пустомъ отрицаній\r\nразумѣя подъ нимъ все безконечное множество мыслей, дѣйст\r\nвiй и всякихъ возможностей, словомъ, все, что не а, но не по\r\nлучая при всемъ томъ ничего опредѣленнаго, какъ собственно\r\nпредметнаго отрицанія. Мало того, вы отрицаете здѣсь такъ,\r\nчто возвращаетесь къ одному закону тожества; представленіе\r\nотрицательнаго вамъ не извѣстно, вамъ нужно его знать, — но\r\nБы напередъ должны знать самое а, потому что Вы также еще не\r\nто\r\n. не - а,498 АТЕНЕЙ.\r\nзнаете его. Между тѣмъ законъ тожества самъ не показываетъ\r\nвещи, потому что это принадлежить законченной мысли. Вотъ до\r\nтакой степени вы не можете мыслить по закону противорѣчія.\r\nИзъ всего этого открывается сильная абстрактность и Форма\r\nлизмъ этого закона, невозможнаго никакимъ образомъ въ дѣй\r\nствительномъ мышленіи, такъ какъ онъ только предполагаетъ,\r\nчто мы уже знаемъ вещь, а не учитъ насъ знать, что такое\r\nвещь ссть и что такое она не есть. Положимъ, впрочемъ, что\r\nзаконъ противорѣчія выражаетъ собою справедливое требова\r\nніе, Формально взятое, чтобы мы не соединяли положения и от\r\nрицанія въ одномъ актѣ мышленія, или, какъ выражается схо\r\nластитески г. Гошкевичъ, въ одинаковомъ отношении предмета\r\n(хота и въ различное время), въ одно и то же время (хотя и\r\nвъ разныхъ состояніяхъ) и съ однихъ и тѣхъ же сторонъ\r\n(стр. 19); но при всемъ томъ онъ остается чисто Формальнымъ\r\nн неприложимымъ къ дѣйствительному ходу мышленія. Онъ\r\nтребуетъ, чтобы мы соединяли въ понатій признаки непротиво\r\nрѣчащіе. Но, конечно, одного непротиворѣчія признаковъ не\r\nдовольно для того, чтобы имѣть право соединять ихъ въ по\r\nнятіи и живой мысли. Для этого прежде всего нужно достаточ\r\nное основаніе. При генетическомъ движеніи мысли по требова\r\nнію достаточкаго основанія нерѣдко самые противорѣчащіе\r\nпризнаки, самые рѣзкіе контрасты Формальнаго значенія полу\r\nчаютъ внутреннюю связь и логическое единство. Такимъ обра\r\nзомъ, и этотъ законъ, подобно закону тожества, не существенъ\r\nдля мышления и науки.\r\nПерейдемъ къ закону исключеннаго третьяго, или, по терми\r\nнологіи г. Гошкевича, къ закону противоположности. Авторъ\r\nговорить, что этотъ законъ движетъ нашу мысль отъ одной\r\nпротивоположности къ другой, не допуская ничего среднаго\r\nмежду ними (стр. 21). Но не смотря на увѣренность свою въ\r\nтакомъ Формальномъ значеніи закона противоположности, самъ\r\nавторъ признаетъ всю безполезность этого значенія, еще на\r\nпередъ наивно предупредивши читателя, что для разработки (?)\r\nпротивоположностей Формальныхъ необходимо обращаться къ\r\nопыту (стр. 20). Какъ ни справедливо это признаніе, но оно\r\nсколько опровергаетъ самый законъ противоположности, столь\r\nко и мысль автора, пріютившаго этотъ законъ въ своемъ РуРУССКОЕ РУКоводство къ логикѣ. 499\r\nководствѣ. Авторъ, напримѣръ, говорить, что • стоить только\r\nотыскать двѣ противорѣчащія примѣты: О и мы можемъ утверди\r\nтельно сказать, что извѣстный предметъ мышления имѣетъ или\r\nту (,) или другую изъ нихъ, а средней какой - либо не допуска\r\nетъ» (стр. 21). Но если одинъ только опытъ можетъ удостовѣрить\r\nнасъ въ томъ, какой собственно изъ двухъ противорѣчащихъ\r\nпризнаковъ принадлежить предмету, то мышленіе здѣсь обя\r\nзано вовсе не закону противоположности, а закону основанія.\r\nВы имѣете о предметѣ иа, и не-а, и самый предметъ. Вамъ\r\nнужно подвести его подъ какую-либо изъ этихъ двухъ обла\r\nстей —а или неща, но подъ обѣ нельзя, иначе произойдетъ уни\r\nчтоженіе мысли. Чтоже? Свѣряясь съ опытомъ, можно, пожа\r\nлуй, это сдѣлать. Но въ самомъ законѣ для мысли собственно\r\nнѣтъ никакого указанія на предметъ. Вамъ данъ предметъ, и вы\r\nостаетесь при одномъ собственномъ произволѣ: куда отнести\r\nэтотъ предметъ? гдѣ мышленіе должно положить свою мысль\r\nо немъ? Самъ законъ этого не опредѣляетъ, потому что всякая\r\nмысль, если она готова, уже чѣмъ- то опредѣлена и, слѣдователь\r\nно, ей уже незачѣмъ опредѣляться закономъ противоположности.\r\nЕсли же мысль о предметѣ не готова, а только данъ предмети,\r\nто вамъ еще остается образовать самую мысль о немъ, какъ о\r\nтомъ же предметѣ, а не о другомъ, то-есть перейдти къ закону\r\nтожества и непротиворічія. Но такъ какъ и они не даютъ мыс\r\nлв, какъ это мы уже видѣли, то вы рѣшительно не знаете, подъ\r\nкакую категорію подвести предметъ: подъ а, или подъ не\r\nа?… Безспорно поэтому, что законъ исключеннаго третьяго\r\nдолженъ быть признанъ слѣдствіемъ или приложеніемъ зако\r\nновъ тожества и противорѣчія, то-есть пустою категоріею. Та\r\nкимъ образомъ, понятна голословность закона противополож\r\nности. Авторъ считаетъ эту категорію закономъ. Но еслибы\r\nкатегорію можно было считать закономъ, то почему же, какъ\r\nсправедливо замѣчаетъ Гегель, и всѣхъ другихъ категорій\r\nне считать законами? Напримѣръ, категорію причинности\r\nможно разсматривать какъ видоизмѣненіе субстанцій. Почему\r\nже не возвести эту метаФизическую категорію сознанія въ\r\nзаконъ? А это можно сдѣлать, еслибы дѣло не стояло за про\r\nизволомъ, какъ у г. Гошкевича.\r\nПо поводу закона противоположности авторъ наивно распро500 А ты не й.\r\n-\r\nпотомъ\r\nствительно это такъ и что иначе\r\nстраняется о приложеніяхъ его къ знанію. Онъ говоритъ ме\r\nжду прочимъ: «узнавши положительное свойство предмета (6)\r\nмы смѣло можемъ отвергать свойство отрицательное» (стр. 22).\r\nНо если возьметесь неузнавши, — будете ли и тогда отвергать\r\nтакъ же смѣло, или нѣтъ? Напримѣръ (пользуемся примѣромъ\r\nг. Гошкевича), доказавши, что душа не имѣетъ никакихъ\r\nсвойствъ вещества, вы беретесь смѣло утверждать, что она\r\nдуховная (тамъ же). Но если возьметесь за это, не доказавши\r\nпредварительно невещественность души, — будете ли и тогда\r\nприписывать ей признакъ духовности, какъ одинъ изъ про\r\nтивоположныхъ невещественности?… Если необходимо пре\r\nжде доказать что-нибудь, или ' отвергнуть, для того, чтобы\r\nпо закону противоположности сказать, что дѣй\r\nоно быть не можетъ,\r\nто зачѣмъ же и законъ противоположности въ такомъ случаѣ?\r\nОнъ совершенно излишенъ.\r\nВпрочемъ авторъ продолжаетъ, что этотъ законъ даетъ на\r\nшему познанію разнообразие (тамъ же). И потомъ прибавляетъ,\r\nвъ слѣдующемъ параграфѣ, что и вся видимая природа служить\r\nвыраженіемъ закона противоположности и что не подчиняйся\r\nему сама безконечная мысль Божія, творчески влiяющая на\r\nміръ, — или міръ былъ бы монотоннѣе всего на свѣтѣ, потому\r\nчто не имѣлъ бы разнообразія, или мысль Божія такимъ обра\r\nзомъ не была бы предметною, потому что міръ преисполненъ\r\nбезконечно - разнообразными формами. Этотъ эпизодъ такъ и\r\nвызываетъ въ памяти Шекспировскій тезисъ: «Въ мірѣ много\r\nтакого, чего и не снилось нашимъ мудрецамъ». Не входя,\r\nвпрочемъ, въ метаФизическое значеніе гипотетиче\r\nскаго постулата г. Гошкевича, мы только спрашиваемъ,\r\nсъ удивленіемъ, что доказываетъ онъ въ пользу логическаго\r\nмышленія.\r\nИтакъ, все это показываетъ, что упомянутые три закона -\r\nпростой абстрактъ; по большей мѣрѣ они суть только харак\r\nтеры готоваго мышленія, потому что бываютъ качествами его\r\nуже тогда, когда оно произведено разумною силой. Если за\r\nконъ долженъ выражать ту силу, носредством, которой раж\r\nдается мышленіе, то такой законъ долженъ быть одинъ, подоб\r\nно какъ и сила одна. Говоримъ, что такимъ закономъ должно\r\nэтогоРусскоЕ РУководство къ логикѣ. 501\r\nпризнать одинъ законъ достаточнaго основанія, или просто\r\nоснованія. Мы знаемъ, что дѣйствительная мысль находится\r\nтолько тамъ, гдѣ есть основаніе достаточное. И наоборотъ,\r\nкогда не имѣемъ основанія, то не имѣемъ и мысли собственно,\r\nа одни только представленія. Если обратимъ вниманіе на пред\r\nставленія, то замѣтимъ, что и они отличаются свойствами то\r\nжества, контраста и исключеннаго третьяго. Но что касается до\r\nзакона достаточного основанія, то ни кто еще не думалъ ни\r\nкогда, чтобы имъ обладали представленія, потому что предста\r\nвленія управляются ассосiацiей, и у нихъ очень натуральна та\r\nкая безосновность, как ую, напримѣръ, видимъ въ представле\r\nніяхъ: коверъ-самолетъ, сапоги-самоходы, крылатый конь, и\r\nпроч. Словомъ, законъ достаточнaго основанія— это единствен--\r\nная особенность собственно мышленія.\r\n2\r\nГ.Гошкевичъ трактуетъ, разумѣется, и о законѣ достаточнаго\r\nоснованія. Не смотря на то, онъ и вразсужденіи дѣйствитель\r\nныхъ предметовъ оказывается Формалистомъ. Именно, стараясь\r\nопредѣлить Формулу этого закона, онъ выражаетъ его такъ:\r\n«Не полагай мысли безъ основанія» (стр. 23), то-есть ста\r\nвить такое требованіе, чтобы мы имѣли мысль прежде самаго\r\nмышленія. Но это, очевидно, невозможно, потому что основа\r\nніе у мысли всегда въ началѣ, так, что самый законъ осно\r\nванія движетъ мысль, логически развивающуюся, и выполняется\r\nею прежде чѣмъ завершенъ Фактъ мышленія. Впрочемъ\r\nмы напрасно трудимся доказывать Формализмъ, такъ ясно\r\nвысказанный г. Гошкевичемъ. Довольно привести собственныя\r\nего строки, свидѣтельствующія объ этомъ. Онъ говорить: «Дру\r\nгie два закона мыслящей силы нашей (зак. тож. и зак. проти\r\nвоположн.) подготовляють только наше мышленіе къ оконча\r\nтельному рѣшенію, которое, наконецъ, довершается при по\r\nмощи закона основанія (стр. 23); онъ заканчиваетъ наше\r\nмышленіе» (стр. 24). Отсюда видно уже, до какой степени\r\nпреобладаетъ у автора механический взглядъ на законы мыш\r\nленія, и потому мы не остановимся долѣе на этомъ предметѣ.\r\nВъ заключеніе статьи о законѣ достаточнaго основанiя ав\r\nторъ дѣлаетъ различие между основаніемъ и причиною, относя\r\nпервое къ мысли, а послѣднюю къ предметамъ еа, или вещамъ,\r\n9502 лтЕней.\r\nтакъ что если, напримѣръ, молнія производить громъ, то она\r\nесть причина грома, а если я слышу громъ, то это основание\r\nдля мысли о молнии. У него, начало основанія опредѣляетъ,\r\nпочему что - либо утверждаемъ, а начало причинности почему\r\nчто либо есть или бываетъ (стр. 25). Но замѣтимъ, что это —\r\nпротиворѣчіе дѣйствительному мышленію, которое, если что\r\nутверждаетъ овещи, то именно то, что и въ самой вещи есть или\r\nбываетъ. Мышленіе, движущееся по закону достаточнaго осно\r\nванія, имѣетъ характеръ генетическій, то-есть такой, въ силу\r\nкотораго мы мыслію повторяемъ самое рождение и развитие ве\r\nщи, такъ что слѣдствіе въ природѣ не можетъ быть основаніемъ\r\nвъ мышленіи, или причина въ предметѣ— слѣдствіемъ въ мыш\r\nленіи о немъ, какъ неосновательно утверждаетъ авторъ въ своей\r\nЛогикѣ. Спиноза и Гегель говаривали, что мы знаемъ вещь,\r\nкогда можемъ умственно повторить развитіе ея, когда мысль\r\nвозрождаетъ въ себѣ явленіе. И само собою разумѣется, что гдѣ\r\nмысль какъ бы присутствуетъ при рождении предмета, тамъ мы\r\nірленіе вполнѣ точно и основательно, а гдѣ нѣтъ генетическаго\r\nпознанiя и мышленія, тамъ нѣтъ еще истины, тамъ гипотеза. Всего\r\nочевиднѣе это доказываютъ успѣхи естествознания и матема\r\nтики: прогрессъ и точность ихъ, какихъ не достаетъ у другихъ\r\nнауки, объясняются единственно тѣмъ, что они основываются\r\nне на гипотезі, а на генетическомъ движеніи мысли, повторя\r\nющемъ въ себѣ процессъ явленія вещей. Гдѣ не достаетъ та\r\nкого движенія, тамъ мышiленіе по необходимости впадаетъ въ\r\nгипотезу. Такова, напримѣръ, до сихъ поръ теорія вулкановъ.\r\nЭтимъ мы и заканчиваемъ свои замѣчанія о законахъ мышленія.\r\nДалѣе идетъ у г. Гошкевича послѣднее отдѣленіе теоре\r\nтической логики, имѣющее предметомъ своимъ разныя формы\r\nмышленія. Сказавши предварительно, что подъ Формою мы\r\nшленія разумѣется способ, соединения представленій\r\nторъ, какъ слѣдовало ожидать, долженъ былъ бы различать\r\nэтотъ способъ отъ представленій, потому что способъ соеди\r\nненія представленій, очевидно, не то, что самыя предста\r\nвленія. Способы это извѣстное взаимное отношеніе пред\r\nставленій, и слить съ самыми представленіями было\r\nмымъ бы такъ предметомъ же нелѣпо,дѣйствующимъ какъ смѣшивать. Нодѣвствіе авторъпредмета, сначаласъпри са\r\nав\r\n2\r\nегоРУССКОЕ РУКоводство къ логикв. 503\r\nнавшій эту истину, говоря, что Формы мышленія суть раз\r\nные способы соединенія представленій, потомъ вдругъ нару\r\nшаетъ ее, утверждая, что представленіе есть самая пер\r\nвая (?), естественная и притомъ всеобщая форма нашего\r\nмышленія (стр. 26). Какъ бы то ни было впрочемъ, для насъ\r\nвъ особенности замѣчательно здѣсь то, что такое противорѣчie\r\nсдѣлано авторомъ черезъ одну только строку. Это чрезвычайно\r\nстранно! Очевидно, оно не могао произойдти ни отъ забывчи\r\nвости, ни отъ разсѣянности (кто занимается логикой, тотъ, по\r\nмнѣнію автора, свободенъ отъ разсѣянности!… см. стр. 4), по\r\nтому что это ни въ какомъ случаѣ не возможно, еслибы авторъ\r\nбылъ твердыхъ и самостоятельныхъ убѣжденій, словомъ, если\r\nбы писалъ отъ себя, а не компилировалъ свое Руководство изъ\r\nразныхъ источниковъ. Но, вѣроятно, авторъ воспользовался въ\r\nэтомъ случаѣ самыми разнорѣчащими пособіями и притомъ\r\nтакъ механически, такъ невнимательно, что, списывая изъ од\r\nного опредѣленіе Формы мышления, а изъ другагошпонятие о\r\nпредставленіяхъ, которое выдавало ихъ за общую форму мы\r\nсли, онъ нисколько не участвовалъ здѣсь мыслію своей, а\r\nразвѣ однимъ перомъ. Въ такомъ только случаѣ онъ могъ\r\nвпасть въ столь явное, необыкновенное противорѣчie!\r\nВпрочемъ, объ этомъ мы будемъ говорить еще особо. По\r\nсмотримъ теперь, какъ учитъ авторъ о понятіи, составляющемъ\r\nсамый главный продуктъ мышленія. Говоримъ — главный, по\r\nтому что сужденіе, умозаключеніе, и проч. употребляются мы\r\nслію исключительно для того, чтобы выработать свѣтлое и жиз\r\nненное понятие. Съ другой стороны, понятие служить самымъ\r\nсущественнымъ и главнымъ актомъ мысли потому, что въ немъ\r\nсобственно мысль и бытое совпадаютъ, выражаясь картезіан\r\nскимъ терминомъ, чего можетъ недоставать еще въ сужде\r\nніяхъ, умозаключеніяхъ, наведеніи, гипотезѣ, и проч. Въ по\r\nнятіи мысль выступаетъ самымъ объективнымъ образомъ, бу\r\nдучи истолкованіемъ самой дѣйствительности; въ немъ мышле\r\nніе свободно отъ всего субъективнаго, то-есть отъ субъек\r\nтивныхъ ощущеній и субъективнаго сочетанiя ихъ,\r\nвомъ, отъ всякихъ психическихъ связей познавательной силы,\r\nне отрѣшившейся отъ ассоціативнаго, младенческаго движенія\r\nпо представленіямъ. И тогда какъ сужденiя и самыя даже умо\r\n34\r\n>\r\nСло\r\nч. І.504 АТЕНЕ..\r\n-\r\n>\r\nзаключенія могутъ, по предметной сторонѣ своей, впадать,въ\r\nпсихическую область памяти и воображенія (напримѣръ, когда\r\nдикарь судить и умозаключаеть объ обезьянѣ, что она тотъ же\r\nчеловѣкъ, молчащій изъ лукавства и хитрости, чтобы люди не\r\nзаставили его работать), могутъ, то-есть, расходиться съ\r\nдѣйствительностію и терять объективное достоинство, — поня\r\nтіе одно представляетъ собою свѣточь истины, ярко и плодо\r\nтворно озаряющій нашу мысль неподдѣльнымъ свѣтомъ. Пред\r\nразсудки, невѣжество, антигуманизмъ и даже самый Фана\r\nтизмъ, держащайся на традиционныхъ основахъ, — все нис\r\nпровергается всепобѣждающею силой здраваго понятія, нис\r\nпровергается потому, что понятие уясняет, дѣйствительность\r\nвъ ея собственномъ видѣ и служить для позпающаго духа за\r\nчаткомъ его завѣтнаго, ничѣмъ неподавляемаго стремленія къ\r\nбезконечному прогрессу, который одинъ возвращаетъ ему за\r\nтерянное человѣческое достоинство. Какъ часто оно пробуж\r\nдало мысль отъ тяжелаго, вѣковаго сна, давая вдругъ почув\r\nствовать ей свою собственную власть, свои благородныя ин\r\nстинкты и высшія задачи жизни! Человѣческому сознанію „ка\r\nзалось въ таком случаѣ, что ему возвращаютъ его собствен\r\nное достояніе, прежде похищенное интересами низшей и враж\r\nдебной ему стороны. Какъ часто одно пробуждающееся къ но\r\nвой жизни понятие спасало цѣлые народы отъ пагубнаго мрака\r\nневѣжества! Между тѣмъ отсутствие жизненнаго и свѣтлаго по\r\nнятия и черствое, рутинное коснѣніе на степеняхъ мысли низ\r\nшаго порядка — суждения и умозаключенія, налагало на людей\r\nцѣ и схоластицизма, который всегда служилъ синонимомъ ду\r\nховнаго застоя, если не духовной смерти. Нерѣдко самыя воз\r\nвышенныя вѣрованiя и самые священные инстинкты станови\r\nлись подкупными при отсутствии зрѣлаго и развитаго понятія.\r\nТолько одна изъ низшихъ Формъ мысли индукція нерѣдко,\r\nподобно понятію, излѣчивала мысль отъ предразсудковъ. Но она\r\nсама же бываетъ только ближайшимъ спутникомъ свѣтлаго луча\r\nпонятія, она только вторить и, такъ - сказать, отвѣчаетъ его по\r\nтребности, лишь только оно начинаетъ пробуждаться… Но,\r\nчто же говорить о понятій г. Гошкевичъ? Видно по всему,\r\nчто онъ имѣетъ самое. скудное понятие о понятіи. Уже\r\nодно то, что онъ низводить его почти въ рядъ представлеРусское РУководство къ логикв. 505\r\nній, называя его представленіемъ, составленнымъ чрезъ отвле\r\nченіе отъ дѣйствитежныхъ предметовъ (стр. 28–29), доста\r\nточно говорить объ этомъ. Мало того. г. Горшкевичъ бро\r\nсаетъ далѣе на понятие такой безотрадный и вмѣстѣ безжиз\r\nненный взглядъ, что, слѣдя за нимъ, невольно увлекаешься\r\nдосадою. Сказавши, что понятіе можетъ (?!) и должно\r\nсоотвѣтствовать сущности предметовъ, онъ прибавляетъ огра\r\nничительную мысль, что это соотвѣтствіе отнюдь не прости\r\nрается до тожества или даже равенства съ ними! Но если мы\r\nпоняли, напримѣръ, что человѣкъ не есть животное, а суще\r\nство разумное и свободное, неужели наше понятие не покрывает.\r\nсвоего предмета вполнѣ? Оять, если кто предпринимаетъ по\r\nстроить машину, неужели не понимаетъ всѣхъ принадлежностей\r\nея тожественнымъ съ ними образомъ и не дѣйствуетъ по пол\r\nнымъ понятіямъ?… Пусть авторъ, если угодно, обратится къ\r\nСпинозѣ, который разсуждалъ объ idea adequata. Спиноза очень\r\nмѣтко обозначилъ случайность знания по представленіямъ и\r\nполное соотвѣтствіе его съ предметами въ понятіяхъ — въ од\r\nномъ примѣрѣ, гдѣ рѣшаютъ геометрическую задачу купцы и\r\nматематикъ. Онъ говорить: пусть мы имѣемъ геометрическую\r\nпропорцію, въ которой ищется четвертый членъ; купцы рѣina\r\nшаютъ безотчетно, по одной привычкѣ, хотя и по тому же за\r\nкону, по какому рѣшаетъ математики. Но очевидно, они вы\r\nполняютъ этотъ законъ механически. Напротивъ, математикъ\r\nотыскиваетъ четвертый членъ по полному понятію самаго за\r\nкона геометрической пропорцій, такъ что онъ найдеть множе\r\nство разныхъ другихъ способовъ отыскать тотъ же членъ, чего\r\nне въ состоянии сдѣлать купцы. Гонятно поэтому, что купцы\r\nтакъ дѣйствуют, потому, что не имѣютъ полнаго познания о\r\nпредметѣ дѣйствія, то-есть не имѣють понятия о немъ, потому\r\nчто ихъ познаніе геометрической пропорцій не покрываетъ\r\nпредмета вполнѣ, какъ познание математика, тожественное съ\r\nпредметомъ и обнимающее его до совершеннаго соотвѣтствія\r\nсъ нимъ. Такимъ образомъ несправедливо думаетъ г. Гоніке\r\nвичъ, что понятие можетъ не совпадать съ предметомъ: иначе\r\nпонятие не будетъ понятіемъ, а простымъ представленіемъ.\r\nЕслибы онъ сказалъ, что понятие не можетъ выражать всѣхъ\r\nпредметовъ, напримѣръ, предметовъ простыхъ, или чистаго \"\r\n34#506 Атана…\r\nбытiя, то это было бы совсѣмъ другое дѣло. Въ этомъ отноше\r\nніи наше понятие имѣетъ свою границу, за которую никогда\r\nне переходить. Еслибы онъ сказалъ также, что понятіе обык\r\nновенныхъ и доступныхъ предметовъ часто теряется, нѣко\r\nторыми сторонами своими, въ области неуясненныхъ еще\r\nпредставленій, то это относилось бы къ несовершенству, неза\r\nконченности, неразлучныхъ съ постепеннымъ его развитіемъ,\r\nпока оно не достигло своей полноты. Но когда авторъ не гово\r\nритъ объ этомъ ни слова, а говорить только о безоснователь\r\nномъ неравенствѣ понятія съ предметами, то въ такомъ случаѣ\r\nонъ сильно ошибается. Нельзя не допускать поднаго соотвѣт\r\nствія между понатіями и ихъ предметами..\r\nИтакъ, мы сказали, что понятие есть самый главный актъ\r\nмышленія. И авторъ наконецъ дѣлаетъ съ своей стороны ори\r\nзнаніе въ этомъ. Но вотъ что забавно. На страницѣ 26\r\nонъ утверждалъ, что представленіе есть первая Форма мы\r\nшленія, а на страницѣ 28 говорить уже, что понятіе есть пер\r\nвая Форма мышленія! Чтоже собственно первое здѣсь?… Мы\r\nне знаемъ, что и подумать о такомъ непостоянствѣ. Вѣрно\r\nесть особенныя причуды у автора, по которымъ онъ, такъ - ска\r\nзать, въ пылу механическаго заимствованія способенъ пользо\r\nваться самыми противорѣчащими источниками!…\r\nГоворя о понятіяхъ, г. Гошкевичъ, воспитавшій свои взгля\r\nДы на Формальныхъ логикахъ, усвояетъ понятію, какъ обыкно\r\nвенно, объема и содержаніе, въ качествѣ существенныхъ его\r\nстихій. Объемъ понятія, у него, составляютъ предметы, подхо\r\nдящіе подъ понятие, а содержание— совокупность ихъ сходныхъ\r\nпризнаковъ, заключающихся въ понятій. Но что такое этотъ\r\nобъемъ и это содержаніе? Для лучшаго отвѣта на этотъ во\r\nпросъ возьмемъ примѣръ. Пусть мы имѣемъ понятие ««негръ».\r\nФормалисты говорять, что объемъ этого понятія будутъ соста\r\nвлять тѣ люди, которые причисляются къ черному племени;\r\nкороче, объемъ понятія «негръ» — «черное племя». Что ка\r\nсается содержанія этого понятія, то оно, говорять, будетъ\r\nслагаться изъ отличительныхъ, характеристическихъ при\r\nзнаковъ чернаго племени: чернота кожи, курчавость во\r\n10съ, толстота губъ, и проч. Итакт изъ этого принѣра\r\nвидно, что объемомъ понятія называется въ ФормальныхъРусское РУководство къ логикѣ. 507\r\n-\r\nлогикахъ предметъ, къ которому понятие относится\r\nистолкованіемъ котораго оно служитъ, а содержаніемъ— су\r\nщественная особенность его. Или иначе: такъ какъ всякое\r\nнаше понятие неизбѣжно сопровождается схемою, замѣняю\r\nщею самый предметъ, то объемомъ понятія будутъ всѣ ча\r\nстности схемы или мельчайшая и подробнѣйшія черты пред\r\nмета, но черты коллективной или численной стороны его (въ\r\nпримѣрѣ— число лицъ, подходящихъ подъ понятие «негръ»),\r\nа содержаніемъ — черта общая, самая выдающаяся надъ всѣмъ\r\nмножествомъ признаковъ и подробныхъ коллективныхъ чертъ\r\nсхемы. Но такъ какъ и здѣсь еще есть сбивчивость, то опять\r\nиначе: подъ объемомъ разумѣютъ не столько схему понятія,\r\nсколько массу всѣхъ тѣхъ индивидуумовъ, къ которымъ можетъ\r\nприлагаться эта схема, а подъ содержаніемъ — уже самую\r\nсхему въ ея элементахъ, то-есть признаки, общие всей ска\r\nзанной массѣ индивидуумовъ, или просто массѣ предмета поня -\r\nтія. Но что это такое? Зачѣмъ, напримѣръ, Формальная логика\r\nподъ содержаніемъ разумѣетъ множественность признаковъ?\r\nСодержание понятія, очевидно, должно соотвѣтствовать сущно\r\nсти предмета, которая вѣдь одна и, слѣдовательно, мыслится подъ\r\nоднимъ признакомъ. Содержаніе понятія есть внутреннее ло\r\nгическое единство всѣхъ представленій предмета, входящихъ\r\nвъ понятіе. Оно есть самая мысль, замыкающая множествен\r\nность признаковъ предмета, или признакъ, выражающій сущ\r\nность предмета и потому относящійся къ остальнымъ призна\r\nкамъ генетически, какъ общее къ развивающимся изъ него\r\nчастямъ. Въ понятій, напримѣръ, о негрѣ содержаніемъ служить\r\nодинъ характеристически выдающийся признакъ: чернота кожи.\r\nЧтоже касается до толстоты губъ, курчавости волосъ, сплюснуто\r\nсти носа, — то все это для негра случайные признаки, потому\r\nчто ихъ не рѣдко раздѣляютъ съ негромъ и субъекты дру\r\nгихъ племенъ. Словомъ, нѣтъ въ содержаніи понятия никакой\r\nмножественности признаковъ, какъ говоритъ Формальная 10\r\nгика, а, напротивъ, господствуетъ строгая единичность; подъ\r\nнее легко уже группируются и случайные признаки предмета\r\nвходящіе въ составъ схемы понятія—толстота губъ, курча\r\nвость волосъ, и проч.; здѣсь они на второмъ планѣ, потому что\r\nнадъ всѣми ими выступаетъ одинъ общiв и основный при\r\n-508 АТЕВЕЙ.\r\n-\r\nто\r\nзнакъ— чернота кожи. Равнымъ образомъ, зачѣмъ подъ объ\r\nемомъ разумѣть количество предметовъ, входящихъ въ понятие?\r\nЕсли мы имѣемъ, напримѣръ, понятие о негрѣ, то сколько бы\r\nни подходило человѣческихъ субъектовъ подъ это понатie\r\nмы все-таки будемъ имѣть одинъ предметъ понятія, а не мно\r\nжество. Если въ содержании этого понятія достаточно одной\r\nчерты —- «чернота кожи», какъ самаго выдающегося и самаго\r\nхарактеристичнаго признака изъ всего множества ихъ,\r\nточно также достаточно и одного недѣлимаго для объема въ\r\nпонятій о негрѣ. Коротко сказать, объемъ понятія — это\r\nне существенная принадлежность понятія, совершенно без\r\nразличная для мысли, потому что самое количество недѣли\r\nмыхъ, выражающихъ собою предметъ понятія, такъ же без\r\nразлично для нея. Если же такъ, если объемомъ понатія\r\nпазываютъ предметъ его, то мы видимъ совершенный произволъ\r\nФормальной логики въ раздѣленіи понятія на объемъ и содер\r\nнаніе. Объемъ, по словамъ этой логики, есть элементъ самаго\r\nпонятія, его quantitas extensiva, какимъ, очевидно, не можетъ\r\nбыть самый предметъ. Но объемъ же, какъ видѣли сей часъ,\r\nесть не что иное, какъ предметъ, то-есть субстратъ понятія,\r\nа не элементъ его. Понятно, что это противорѣчіе самое ребя\r\nческое, потому что понятие совершенно замѣняетъ собою для\r\nмысли предметъ и такимъ образомъ исключаетъ возможность\r\nвходить этому предмету, а тѣмъ болѣе количеству его недѣ\r\nлимыхъ, въ самое понятіе и составлять его непосредственный\r\nэлементъ!… Впрочемъ, еслибы ужь была крайняя надобность\r\nразличать въ понятій объемъ и содержаніе, то объемомъ\r\nскорѣе всего можно бы признать представленія, объединяемыя\r\nпонятіемъ, а содержаніемъ — общую, внутреннюю связь, логи\r\nчески объединяющую ихъ. Такое дѣленіе будетъ, по крайней\r\nмврѣ, основательно, потому что представленія, входящія въ\r\nизвѣстное понятие, дѣйствительно составляютъ его элементы,\r\nтакъ же точно, какъ и мысль, связывающая эти представленія.\r\nНо тогда объемъ будетъ сферой самой мысли, а не мысли и\r\nпредставленій, какъ объемъ, принимаемый Формальной логи\r\n-- тогда содержаніемъ будетъ- самая мысль, замыкающая\r\nизвѣстную группу представленій по причинной ихъ зависимости\r\nотъ самаго выдающагося, самаго родоваго между ними пред\r\nкой,РусскоЕ РУКоводство кь логикв. 509\r\nставленія, но ничуть не безалаберное накопленіе множества\r\nпризнаковъ.\r\nПослѣ этого сама собою очевидна и та нелѣпость Формаль\r\nной логики, по которой она допускаетъ обратное отноше\r\nніе между объемомъ и содержаніемъ понятія, то-есть та\r\nкое, что чѣмъ больше объемъ, тѣмъ меньше содержание его, и\r\nобратно. Такъ уг. Гошкевича говорится, что если имѣемъ, на\r\nпримѣръ, понятие «человѣкъ», то оно по объему весьма об\r\nширно, потому что подъ него подходятъ всѣ вообще люди, а\r\nпо содержанію весьма тѣсно, потому что заключаетъ въ себѣ\r\nтолько два признака — животность и разумность; напротивъ,\r\nесли имѣемъ попятie «негръ», то объемъ его тѣсенъ, а со\r\nдержаніе обширно, такъ какъ объемъ обнимаетъ всего одно\r\nплемя людей, а содержаніе всѣ признаки негра, которыхъ много\r\nчерный цвѣтъ кожи, курчавые волосы, широкій и приплюс\r\nнутый носъ, толстыя губы, и проч. Но мы сказали уже, что\r\nобъемъ не есть количество предмета понятія, а содержание не\r\nесть количество признаковъ. Напротивъ, объемъ есть пласти\r\nческій элементъ понятія, состоящий изъ множественности при\r\nзнаковъ, а содержание — элементъ логическій, всегда единич\r\nный. Слѣдовательно, между ними не обратное отношение, какъ\r\nговоритъ г. Гошкевичъ, а прямое, хотя впрочем, содержание\r\nпонятія не становится оттого ни большимъ, ни меньшимъ, а ос\r\nтается всегда единичнымъ, сколько бы объемъ ни увеличивался\r\nили ни уменьшался.\r\nЗамѣтимъ еще, что обратное отношение между объемомъ и\r\nсодержаніемъ понятія Формальная логика не поставляетъ въ за\r\nвисимость отъ опыта, именно тѣмъ, что думаетъ изъ развития\r\nсодержанія получать новый объемъ, и обратно. Между тѣмъ,\r\nесли не допустить этой зависимости и подчинить взаимное от\r\nношеніе объема и содержанія одному апріорному вліянію, то\r\nможно дойдти о того, что будемъ имѣть содержаніе безъ объ\r\nема и объемъ безъ содержанія. Такъ, возводя, напримѣръ,\r\nпо совѣту Формальной логики, понятие «человѣкъ» (существо\r\nчувственно- духовное) на высшую степень по содержанію, от\r\nбросимъ одинъ видовой признакъ с чувственность» — и получимъ\r\nвысшее понятие «ангелъ». Но въ этомъ случаѣ мы теряемъ\r\nвсякій объемъ понятія «ангелъ», потому что не знаемъ, за не\r\n-510 Атеней.\r\nC\r\nдостаткомъ опытнаго убѣждения въ предметности этого понятія,\r\nни того существа, которое называемъ ангеломъ, ни того коли\r\nчества, въ какомъ возможны индивидуумы этого существа.\r\nРавнымъ образомъ, увеличивая объемъ того же понятия счело\r\nвѣкъ», то- есть находя, что человѣкъ есть существо, «бытie»,\r\nмы получимъ такое понятие, которое исключаетъ изъ себя вса\r\nкое содержаніе; пустое бытie не мыслимо, потому что безсо\r\nдержательно, абстрактно и безпредметно, словомъ, равно не\r\nбытію, по выраженію Гегеля. Очевидно, нельзя ни отрѣшать\r\nмысли отъ опыта, ни исключать опытъ изъ мысли; логика имѣетъ\r\nпредметомъ и мысль, и реалъ во взаимнодѣйствій. Иначе намъ\r\nпришлось бы возстановить схоластическую аrѕ magna Раймунда\r\nЛулла и его концентрическіе кружки.\r\nПроходя молчаніемъ статьи о,категоріяхъ, осужденіяхъи умо\r\nзаключеніяхъ, и проч., которыя страждутъ неизбѣжными резуль\r\nтатами разсмотрѣнныхъ нами Формальныхъ началъ, — замѣтимъ\r\nтолько слѣдующее. Касательно вывода категорій сама Формаль\r\nная логика признаетъ свое безсиліе, потому что она хочетъ раз\r\nвиваться во всемъ a priori, не прибѣгая къ эмпирическимъ дан\r\nнымъ, тогда какъ категории принадлежатъ своимъ происхожде\r\nніемъ сколько мысли, столько же и опыту. Въ сужденіяхъ эта\r\nлогика весьма сбивчиво колеблется между мышленіемъ объек\r\nтивнымъ, положительно вѣрнымъ и сообразнымъ съ дѣйстви\r\nтельностью вещей, и мышленіемъ гипотетическимъ, направляю\r\nцимся по разнымъ теченіямъ (методамъ) мысли низшаго по\r\nрядка—побочнымъ и непрямымъ, отъ чего суждение выражаетъ\r\nвсегда не истинное, положительно извѣстное бытie, но предпо\r\nлагаемое-то отрицательное, то раздѣлительное, и проч. По\r\nнятно, сколько въ такихъ теченіяхъ мысли можетъ существо\r\nвать излишнихъ комбинацій, повидимому исчерпывающихъ\r\nразные виды сужденій!… Наконецъ, касательно силлогизмовъ\r\nнадо сказать, что вся теорія ихъ обратилась въ Формальной 40\r\nгикѣ въ механизмъ, совершенно несвойственный живому и ра\r\nзумному мышленію. Собственно говоря, здравому мышленію\r\nсвойственъ одинъ силлогизмъ, названный у Аристотеля «зна\r\nтельнымъ». Онъ есть не что иное, какъ доказательство, кото\r\nрое поэтому должно состоять изъ,необходимыхъ данныхъ.\r\nЕсли же доказательное мышление должно проистекать толькоРУССКОЕ РУКОводство къ логикв. 511\r\nизъ необходимыхъ началъ, а необходимое въ вещи есть ея суш\r\nность, то силлогизмъ долженъ выражать вещь въ себѣ (in se,\r\nper se), или сущность вещи (по зак. дост. основ.). Словомъ,\r\nсиллогизмъ не долженъ быть Формальнымъ. Между тѣмъ, Фор\r\nмальная логика, все еще производя его по началу тожества\r\nи противорѣчія, превращаетъ силлогизмъ знательный въ си.\r\nлогизмъ численный, коллективный и ассоціативный. Такъ,\r\nнапримѣръ, когда по Аристотелеву силлогизму: мы захотимъ\r\nдоказать, что мы смертны, то скажемъ: мы люди, а люди\r\nсмертны, — слѣдовательно мы тоже смертны. Здѣсь средній тер\r\nминъ (смертность людей) выражаетъ сущность того обстоя\r\nтельства, которое вытекаетъ въ заключеніи, то-есть дѣйстви\r\nтельность того, что мы, извѣстныя лица, смертны, заключается\r\nРъ томъ, что людямъ свойственна смертность. Въ логикѣ Фор\r\nмальной эта же самая дѣйствительность опирается совсѣмъ на\r\nиномъ основании, именно, не на свойствѣ человѣческой натуры,\r\nа на коллективной связи индивидуумовъ съ общимъ, на круговой\r\nихъ порукѣ: я, видите, не потому смертенъ, что человѣческая\r\nнатура смертна, а потому, что я одинъ изъ всѣхъ тѣхъ, кото\r\nрые смертны, то-есть не по внутренней, качественной необхо\r\nдимости, а по внѣшней и количественной связи. Такимъ обра\r\nзомъ, въ Формальной логикѣ вмѣсто объективнаго силлогизма\r\nвыходить dісtum de omni et de nullo, совершенно безполезное\r\nи для мышленія, и для знанія.\r\nЭтимъ мы и заканчиваемъ свои замѣчанія на теоретическую\r\nлогику г. Гошкевича. Что касается логики практической, то\r\nмы о ней скажемъ вотъ что. Идея этой логики совершенно\r\nложна. Мы видѣли, что мышленіе не дѣлится на теоретическую\r\nи практическую стороны, потому что оно одно и нераздѣльно.\r\nМышленіе вмѣстѣ и продуктъ апріорный, и продуктъ приклад\r\nной, апостеріорный; оно совершается всегда въ одномъ актѣ,\r\nвдругъ. Итакъ, зачѣмъ логика теоретическая и практическая,\r\nкогда она должна быть одна, какъ самый предметъ ея одинъ?\r\nИ дѣйствительно, логика практическая совсѣмъ не нужна. Сто\r\nитъ взглянуть на ея программу, чтобы увидѣть, какими посто\r\nронними для логики предметами она занимается. Такъ, она вѣч\r\nно трактует, oрaзнaго рода познаніяхъ, какъ бы усиливаясь\r\nпоказать отношеніе логики ко всѣмъ прочимъ наукамъ и для того512 АТЕНЕЙ.\r\nвѣчно заимствуетъ изъ послѣднихъ общия опредѣления и понятія.\r\nНо къ несчастію своему, практическая логика не показываетъ\r\nсобственно отношенія логики къ другимъ наукамъ. Оттого она\r\nостается при однихъ лоскутьяхъ, понадержанныхъ изъ этихъ\r\nнаукъ. Такъ, она повторяетъ многое изъ метафизики общей,\r\nизъ психологій, истории, математики, и проч., даже изъ дог\r\nматическаго богословiя и герминевтики (какая связь 1), и\r\nна основании этихъ повтореній пищетъ свои рецепты про\r\nтивъ разнаго рода предразсудковъ и заблужденій. Но къ\r\nчему все это? Чѣмъ тратить время на подобные очерки раз\r\nныхъ знаній, на подобныя извлечения изъ разныхъ наукъ,\r\nгораздо лучше предоставить каждой наукѣ самой знакомить\r\nчитателя съ своею идеей, методомъ своихъ спеціальныхъ из\r\nслѣдованій, своимъ предметомъ, и проч., а логику не обре\r\nменять прибавленіемъ къ ней всего этого ненужнаго ей набора.\r\nПолезнѣе оставить ее самостоятельною, да вмѣсто прикладной\r\nея стороны разработывать усерднѣе сторону существенную.\r\nПора серьёзно приняться за дѣло!… Однакожь воротимся еще\r\nкъ самому автору. Мы прежде сказали, что трудъ г. Гошке\r\nни больше, ни меньше, какъ жалкая компиляція изъ\r\nразныхъ источниковъ. Чтобъ это не сочлось пустою клеветой,\r\nпостараемся доказать справедливость нашего замѣчанія, и,\r\nвмѣсто разбора его прикладной логики, приведемъ нѣкоторые\r\noбрaзчики компилятивнаго характера книги. Такъ напримѣръ,\r\nмѣста, гдѣ г. Гошкевичъ говорить о различныхъ видахъ опыта,\r\nсовершенно напоминаютъ собой подобныя мѣста въ Логикѣ\r\nг. Карпова. То же самое замѣчается и въ трактатахъ объ иде\r\nяхъ и ихъ отношении къ мышленію. Все это открывается оче\r\nвиднымъ образомъ при сравненіи обѣихъ Логикъ. Но всего\r\nочевиднае два плагіата, заимствованные изъ догматиче\r\nскаго богословія преосв. Антонія, и заключающіеся уг. Гош\r\nвъ практической логикѣ. Первый изъ нихъ нахо\r\nдится у него параграфѣ о различіи вѣры исторической\r\nотъ вѣры религиозной, а второй въ параграфѣ о признакахъ\r\nистиннаго откровенія. Оба эти плагіата до такой степени\r\nблизки къ своему подлиннику, что по мѣстамъ цѣлыя стро\r\nки оказываются списанными буквально. Любопытные могутъ\r\nудостовѣриться въ этомъ, просмотрѣвши во второй части дог\r\nвича\r\nкевича\r\nвъРУССКОЕ РУКоводство къ логикѣ. 513\r\nотъ\r\nматики Антонія статью о вѣрѣ и, во введеніи къ ней, статью\r\nобъ откровенномъ источникѣ догматическаго ученія.\r\nЗатѣмъ рѣшаемся разстаться съ достопочтенною книгой г. Го\r\nшкевича. Хотя мы многихъ предметовъ ея ученія не касались\r\nвовсе, или, если касались иногда, то не входа въ подробно\r\nсти, при всемъ томъ, мы, кажется, достаточно познакомили\r\nчитателя съ главными и замѣчательными ея чертами. Если\r\nмы не говорили о теоріи синтеза и анализа, если не упо\r\nминали также объ индукцій, аналогіи и т. д., то этому препат\r\nствовали предѣлы нашей статьи, тѣмъ болѣе, что для надлежа\r\nщаго раскрытия этихъ предметовъ необходимы спеціальные\r\nэтюды. Вмѣсто того, рекомендуемъ любознательнымъ, въ томъ\r\nчислѣ иг. Гоuікевичу, обратиться къ логическимъ изслѣдова\r\nніямъ Нѣмца Тренделенбурга, Опыту логики Француза Вадинг\r\nтона и Новой аналитикѣ Англичанина Гамильтона, - тамъ они\r\nмогутъ обстоятельно узнать все то, о чемъ мы не могли\r\nздѣсь распространиться.\r\nВъ заключеніе скажемъ еще, что логика нуждается те\r\nперь въ разработкѣ, совершенно отличной преж\r\nнихъ пріемовъ ея развития. Теперь для нея важенъ методъ\r\nне спекулятивный или схоластической, но методъ — съ одной\r\nстороны экспериментальный, иначе называемый индуктивнымъ,\r\nа съ другой историко - критическій. Мышленіе, какъ пред\r\nметъ логики, есть собственно явленіе духа нашего, и логика,\r\nтакъ сказать, описываетъ естественныя формы этого явленія.\r\nЛогика это ни больше, ни меньше, какъ естественная исто\r\nрія мыслящаго и познающаго духа; это — естествознание интел\r\nлектуальной стороны нашей. При изслѣдованій же явленій во\r\nобще держатся такого порядка, что сначала наблюдаютъ ихъ\r\nмоменты и принадлежности, всѣ виды ихъ обнаруженія, а по\r\nтомъ, на основании постулатовъ, выведенныхъ изъ наблюдения,\r\nзаключають о самомъ законѣ, который генетически движетъ\r\nвсѣми моментами явления и который уловляется посредствомъ\r\nаналитическаго разбора этихъ моментовъ и ихъ взаимнаго ин\r\nдуктивнаго снесенiя или свода. То же самое важно и при изучении\r\nмышленія, какъ одного изъ совокупныхъ явленій нашего духа.\r\nДля наблюденія надъ нимъ можно, пожалуй, обращаться непо\r\nсредственно къ внутреннему опыту; но всего лучше употреблять\r\n-\r\n>514 лтын Ей.\r\n-\r\nздѣсь историко - критической способъ изученія. Наука истори\r\nческаго развития мысли общечеловѣческой представляетъ неис\r\nчерпаемое богатство опытовъ проявления мышленія, и притомъ\r\nвъ самыхъ лучшихъ и совершеннѣйшихъ его Фазисахъ. Вмѣсто\r\nличной авторской спекуляцій омышленіи, почему не избрать\r\nпредметомъ изучения и разработки эти совершеннѣйшія прояв\r\nленія мысли? Думаемъ, ничто не было бы плодотворнѣе для\r\nнауки, какъ еслибы удалось прослѣдить, по какому закону мы\r\nслилъ, напримѣръ, божественный Платонъ или Аристотель, по\r\nкакимъ особеннымъ приемамъ двигалась математически-строгая\r\nмысль Спинозы, аналитическая мысль Канта, спекулятивное,\r\nдіалектически - развивающееся въ безконечность мышленіе Ге\r\nгеля, и проч., и проч. Ничто столько не раскрыло бы всей сфе\r\nры различныхъ формъ мышленія, СФеры, несравненно об\r\nширнѣйшей и жизненнѣйшей, нежели та, какую представляетъ\r\nнамъ нынѣшняя логика, — какъ наблюденіе надъ роскошнымъ\r\nи многостороннимъ развитіемъ мышленій первостепенныхъ. Въ\r\nкаждомъ мыслителѣ непремѣнно преобладалъ и выразился ка\r\nкой-нибудь особый видъ мышления, какое-нибудь особенное\r\nнаправление идей. Сообразно съ этимъ, разумѣется, въ раз\r\nныхъ мыслителяхъ открываются и разныя логическiя теченія\r\nмысли (методы, законы), такъ что, вѣроятно, еще не проявились\r\nдаже всѣ возможныя видоизмѣненія, всѣ свойственные мысли\r\nходы и приемы. Но что проявилось въ историческомъ процессѣ\r\nразвития общечеловѣческой мысли, до сихъ поръ, уже и это\r\nсоставляетъ капитальный матеріалъ для разработки. Ньютонъ,\r\nгеніальный представитель индуктивной силы познанія, Копер\r\nникъ, возводящій въ себѣ гипотетическая комбинации мысли до\r\nпроницательности самаго глубокаго синтеза, Шеллингъ, совер\r\nшеннѣйшій органъ аналогическаго настроения мыслительной\r\nсилы, — все это данные образцы разныхъ спеціальныхъ Формъ\r\nи проемовъ человѣческаго мышленія. Стоитъ только изучить\r\nвсѣ эти и подобные имъ образцы готоваго мышленія, историче\r\nски даннаго, — и наука логики обогатится отъ того гораздо\r\nболѣе живыми и счастливыми результатами, чѣмъ отъ любой\r\nспекуляцій, или еще хуже, отъ компилятивныхъ созданій логи\r\nки. Правда, все это потребуетъ отъ изслѣдователя труда и\r\nтруда. Но зато мы не увидѣли бы въ такомъ случаѣ скороспѣРУССКОЕ РУКоводство къ логикв. 515\r\nлыхъ книженокъ, наметанныхъ на живую нитку и только про\r\nФанирующихъ собою науку логики. Повторяемъ, работы еще\r\nмного, и притомъ стоющей того, чтобъ посвящать ей свои\r\nсилы съ большею добросовѣстностью и знаніемъ, чѣмъ сдѣлалъ\r\nэто г. Гошкевичъ.\r\n\r\nг. Монзолив Скій.",
        "label": null
    },
    {
        "title": "Pis'ma iz Kitaia",
        "article": "ПИСЬМА ИЗЪ КИТАЯ . — І. (Макао .) ....Въ Кантонѣ дни , предшествующіе отправленію почты , исполнены какой-то мучительной тревоги ; не увидишь ни одного человѣка , который не писалъ бы и не\r\nсчиталъ . Въ это время , какъ нельзя болѣе кстати , пригласилъ меня\r\nг-нъ Hie ѣхать съ нимъ въ Макао . 23 -го числа вечеромъ быѣхали мы\r\nизъ города .\r\nДо войны съ Англичанами ни одна поѣздка необходилась безъ дозволенія мандариновъ , которые , сверхъ того , на пути мучили путешественника безпрерывными осмотрами и притѣсненіями . Благодаря войнѣ , всѣ эти безпокойства прекратились ; въ продолженіи всего нашего\r\nпутешествія мы , кромѣ противнаго вѣтра и волненія , не подвергались никакимъ непріятностямъ . Китайское судно изобразить нелегко :\r\nзадняя часть его поднята очень высоко ; руль неимовѣрной величины съ дырами (для того , чтобы ослабить противодѣйствіе воды) ;\r\nпаруса изъ рогожъ и чрезвычайно странны . Посреди палубы построено нѣчто въ родѣ каюты , въ которой , кромѣ отдѣленій для прислуги\r\nи буфета , находится довольно просторная комната для пассажировъ .\r\nНа слѣдующее утромы были остановлены приливомъ и стали на\r\nякорѣ ниже Вампоа . Передъ нами поднимались прекрасныя девятиэтажныя пагоды . Эти пагоды , хорошо извѣстныя по рисункамъ ,-\r\nне храмы , но памятники историческихъ событий и часто весьма древніе . По несчастію , доступъ къ нимъ весьма труденъ для Европейцевъ\r\nслучалось , что въ нихъ запирали любопытныхъ посѣтителей .\r\nМы шли противъ вѣтра и потому подвигались очень тихо ; послѣ\r\nобѣда миновали мы Бокка-Тигримъ съ его китайскими укрѣпленіями .\r\nНаконецъ , вышли мы въ открытое море , и , смѣшно сказать, отъ короткой и непріятной качки нашей лодки всѣ сдѣлались больны , такъ\r\nчто ни одинъ изъ насъ не прикоснулся въ обѣду . Вторая ночь застала\r\nнасъ еще на пути ; наши мореходцы выставили на палубѣ свои страшныя\r\nпищали , на случай нападенія морскихъ разбойниковъ . На слѣдующее\r\nутро мы шли уже въ лабиринтѣ утесистыхъ и безплодныхъ острововъ ,\r\nразбросанныхъ въ устьѣ рѣки и вдоль всего берега . Высокій пикъ Линтинъ напомнилъ намъ богатую своими послѣдствіями контробандную\r\nгорговлю опіумомъ , которой здѣсь было главное пристанище . Макао\r\nдостигли мы только къ 6 часамъ вечера ,-90 или 100 миль въ 44 часа .\r\nКъ несчастію , въ то самое время начался отливъ , и , торопясь поспѣть засвѣтло , мы пристали къ берегу на часъ разстоянія отъ горосмѣсь .\r\nда , и уже пѣшкомъ окончили наше несчастное путешествіе . Макао\r\nвесьма красиво расположенъ и хотя не поражаетъ великолѣпіемъ , но\r\nпроизводитъ пріятное впечатлѣніе ; надъ заливомъ , вдающимся полукружіемъ между небольшими холмами , тянется длинный рядъ прекрасныхъ , массивныхъ строеній улицы Прайа-Гранде . Надъ Прайа поднимается городъ и , перегибаясь на холиѣ , спускается по другую сторону мыса . Большая часть домовъ построена въ испанскомъ вкусѣ ,\r\nпрочно , высоко , со множествомъ оконъ и съ верандами (закрытыми дворами ). Въ нѣкоторыхъ , впрочемъ, частяхъ города строения китайскія ,\r\nтакъ какъ классъ рабочихъ людей состоитъ здѣсь по большей части\r\nизъ Китайцевъ . Здѣшніе Португальцы преимущественно смѣшаннаго\r\nпроисхожденія . Встрѣчаются также Негры и Мулатты ; существуетъ\r\nрабство .\r\nЯ посѣтилъ нѣсколько англійскихъ и американскимъ семействъ . Съ\r\nПортугальцами иностранцы не имѣютъ почти никакихъ сношеній . Изъ\r\nчисла достопримѣчательностей гротъ Камоанса пользуется всемірною\r\nизвѣстностью : говорятъ , Камоәнсъ написалъ въ немъ Луизіаду . Этотъ\r\nгротъ находится въ большомъ саду , при входѣ во внутреннюю гавань .\r\nСадъ , давно запущенный , не сохранилъ даже слѣдовъ первоначальнаго\r\nрасположенія , но богатство тропической природы съ избыткомъ замѣнило искусство . Гротъ , образованный тремя огромными камнями ,\r\nподнимается между красивыми группами скалъ . Къ несчастію , владѣлецъ сада , руководствуясь собственнымъ вкусомъ , вздумалъ прилѣпить\r\nкъ гроту выбѣленный портикъ съ китайскими фигурками и воздвигнуть на верху храмикъ . Едва ли гротъ въ настоящемъ своемъ видѣ\r\nмогъ бы внушить кому нибудь поэму ! Внутри находится бюстъ Камоәнса съ надписью на пьедесталѣ .\r\nсыномъ\r\nВозлѣ сада находится протестантское кладбище , очень красивое .\r\nЗдѣсь между множествомъ Европейцевъ , погибшихъ въ дали отъ родины жертвою злой лихорадки или китайской ненависти , подъ простымъ камнемъ покоится великій миссіонер Моррисстолнь съ\r\nсвоимъ . Можно еще упомянуть о небольшомъ храмѣ , находящемся во\r\nвнутренней гавани на выдавшемся утесѣ , единственномъ въ своемъ\r\nродѣ памятникѣ вычурнаго китайскаго вкуса . Къ нему ведутъ по крутому утесу узкія и извилистыя вѣстницы . Кругомъ небольшие храники съ красивыми кровлями , осѣненные вѣковыми деревьями . Скалы\r\nпокрыты надписями , которыя относятся къ глубокой древности ; при\r\nвходѣ въ храмъ стоятъ два гранитные льва ; въ пасть ихъ вложенЫ\r\nискусно зысѣченные шары , которыхъ невозможно вынуть . Жители\r\nполагаютъ въ простотѣ своихъ китайскихъ сердецъ , что въ тотъ день ,\r\nкогда львамъ вздумается выплюнуть эти шары , міръ почтетъ себѣ за\r\nдолгъ разрушиться .\r\nВъ Макао былъ я свидѣтелемъ китайской похоронной процессін .\r\nОглушительный шумъ китайской музыки заставилъ меня выдти на\r\nулицу . Гробъ , изъ выдолбленнаго дерева и покрытый краснымъ сукномъ , несли съ большой церемоніей . Тутъ были Фонари , знамена , сто42 СОВРЕМЕННИКЪ .\r\nлы съ кушаньями для покойника и т . д . Шесть родственниковъ шли\r\nпо сторонамъ гроба въ бѣлыхъ траурныхъ одеждахъ , до того подавленные горемъ , что верхняя часть ихъ тѣла находилась почти въ горизонтальномъ положеніи ; въ рукахъ они держали жезлы , обернутые\r\nбѣлыми тряпками . Маю сказать : они плакали— они ревѣли . За ними\r\nслѣдовали женщины , не менѣе отчаянныя , бıѣдныя , съ распущенными волосами , также въ бѣломъ , поддерживаемыя служанками . Я , безчувственный человѣкъ , не могъ удержаться отъ смѣха , котораго , впрочемъ , не счелъ нужнымъ скрывать , когда увидѣхъ , что и родственники покойнаго возвращались въ довольно спокойномъ расположеніи\r\nдуха . Притомъ я зналъ , что при подобныхъ церемоніяхъ часто воютъ\r\nпо найму .\r\nМакао теперь свободный портъ ; таже мѣра , три года тому назадъ ,\r\nмогла бы привлечь сюда купцовъ изъ пустаго , жаркаго и нездороваго\r\nГонгъ-Конга , котораго обстроеніе дорого стоило ; но теперь уже поздно .\r\nАнгличане и тутъ предупреди и Португальцевъ .\r\nтонъ Кумсингъ пользовался въ Макао II . на пароходѣ -мунъ (въ Кантонь рѣдкимъ совершенномъ , гдѣКорсаръ , теперь въ и половинѣ удобнымъ . бездѣйствіи открыто На пути мая случаемъ )производится я. ,успѣхъ 6 -Пробывъ говозвратиться числа взглянуть Довольно утромъ навъгавань ядолго Кан- восскихъ Въ Кумсингъ судовъ ,-мунѣ нагруженныхъ стояло уже опіумомъ нѣсколько въ значительномъ англійскихъ торгъ и американ- опіумомъ .\r\nрушительно съ Утверждаютъ нами также дѣйствуя прибыло , что опіумъ надо нѣкоторыхъ 80ничѣмъ ящиковъ не , другими ,отличается которыеупотребляется мыотъздѣсь водки количествѣ и исдали раз-.;\r\nвреда . безъ\r\nIII . (На бормѣ Браıанцы , вы концѣ мал . )- Опять я въ дорогѣ , и намѣренъ на досугѣ досказать вамъ остальныя свои впечатлѣнія . Говоря\r\nоткровенно , я нашелъ здѣсь мало занимательнаго . Въ первые дни васъ\r\nпоражаетъ множество новыхъ и чуждыхъ предметовъ , но любопытство скоро удовлетворяется ; безъ знанія языка прожить въ Китаѣ\r\nполъ-года все равно , что три недѣли . Я видѣлъ почти все , что можно\r\nвидѣть , и довольно равнодушно оставляю государство «Середины ». Передъ отъѣздомъ отправились мы , въ сопровожденіи образованнаго Китайца , стариннаго нашего пріятеля Кейгна , на чайную Фабрику , на\r\nостровѣ Гонанъ , напротивъ Кантона . Чай , приготовляемый здѣсь подъ\r\nназваніемъ кантонскаго , весьма низкаго качества ; хорошіе сорты росгутъ на сѣверѣ подъ 30-мъ градусомъ сѣверной широты . Приготовленіе чая вездѣ , впрочемъ , одинаково . Чайный листъ по доставленіи его\r\nсъ плантаціи , часто еще разъ просушивается въ глиняныхъ котлахъ ,\r\nна медленномъ огнѣ . Передъ каждымъ котломъ стоитъ работникъ и\r\nруками мѣшаетъ листъ . Зеленый чай производится посредствомъ берлинской лазури . По отобраніи немногихъ пожелтѣвшихъ листьевъ ,\r\nвесь чай пропускаютъ сквозь сито и раздѣляютъ на различные сорты ,\r\nкоторые непосвященными въ таинства чайнаго производства считасмѣсь . 43\r\nются произведеніями различныхъ округовъ и фабрикъ . Сортированный чай очищаютъ вѣялками ; чайная пыль продается по той же цѣнѣ ,\r\nкакъ и самый чай . Наконецъ , его складываютъ въ знакомые намъ\r\nящики , и работники притаптываютъ его ногами . Зеленый чай часто\r\nпревращается въ черный , и черный въ зеленый , посредствомъ вытравливанія . Черный чай вообще дороже и лучше . Европейцы въ Кантонѣ употребляютъ смѣсь изъ обоихъ . Въ годъ или два чай теряетъ\r\nбольшую часть своей душистости ; судите же по этому какую дрянь\r\nпьемъ мы , бѣдные жители сѣвера ? Впрочемъ , сами Китайцы , для которыхъ свѣжій чай слишкомъ крѣпокъ , держутъ его отъ 10 до 15\r\nгѣтъ . Въ Кантонѣ Фунтъ хорошаго чаю стоитъ отъ ', до 3 , доллара ,\r\nлучшаго 1 .. Не знаю , портится ли чай отъ морского пути ; я нигдѣ\r\nне пилъ такого чаю , какъ въ Лимѣ . При укладкѣ чаю принято за правило употреблять по возможности большіе ящики и складывать ихъ\r\nвъ одно мѣсто . Караванный чай пользуется большой репутаціею . Онъ\r\nполучается изъ сѣверныхъ провинцій и отправляется черезъ Кяхту\r\nвъ Россію .\r\nЧайная торговля въ Кантонѣ производится въ огромныхъ размѣрахъ . Въ . чайной комнатѣ » каждаго торговаго дома стоять иногда до\r\n400 различныхъ обращиковъ чаю . Всѣ значительнѣйшіе дома держатъ\r\nособенныхъ людей , большей частью Англичанъ , которыхъ все занятіе\r\nсостоитъ въ безпрерывномъ отвѣдываніи чаю . Чашки то и дѣло смѣняются передъ ними ... Эти господа добываютъ хлѣбъ свой дѣйствительно въ потѣ лица !\r\nБыли мы также у одного купца , котораго страсть къ опіуму сгубила совершенно . Къ намъ вышелъ сперва братъ его и тотчасъ началъ говорить о губительномъ вліяній опіума ; вскорѣ появился самъ\r\nкупецъ , задумчивый , блѣдный , со впалыми глазами и рѣзко обозначейными впадинами между щеками и верхнею губою , отличительнымъ\r\nпризнакомъ « курильщика \" . Онъ взялъ при насъ частичку опіума ,\r\nдолго малъ и растиралъ его , потомъ намазалъ имъ небольшое отверстіе трубки , легъ на сољу , поднесъ трубку къ свѣчкѣ и началъ понемногу втягивать въ себя дымъ. Трубки становится на полъ-минуты ;\r\nпріятель нашъ выкуриваетъ ихъ по 20\r\nромъ. Я довольствовался двумя и непочувствовалъ никакихъ дурныхъ\r\nпослѣдствій . Нѣкоторые изъ моихъ знакомыхъ доходили до 5 , - и\r\nпоплатились мучительной тошнотою . Вкусъ дыма превосходный .\r\nутромъ и столько же вечеМандарины смотрятъ сквозь пальцы на употребленіе опіума , хотя\r\nдо сихъ поръ оно строго запрещено . Говорятъ , что почти всѣ Китайцы курятъ опіумъ .\r\nРазскажу кое-что о нашемъ китайскомъ домашнемъ быту ; онъ\r\nвесь основанъ на чисто китайскихъ началахъ и терпится , какъ неизбѣжное зло . Въ великомъ царствѣ середины каждый отвѣчаетъ за\r\nсвоего непосредственнаго подчиненнаго и пользуется имъ по благоусмотрѣнью ; старшіе мандарины выжимаютъ свои доходы изъ младщихъ ; младшие изъ низшихъ ЧИНОВНИКОвъ , низшие ЧИНОВНИКИ44 СОВРЕМЕННИКЪ .\r\nизъ народа . Тоже самое происходитъ и въ домашнемъ китайскомъ\r\nбыту Европейца . Въ главѣ его прислуги стоитъ и компрадоръ — дворецкiй и казначей вмѣстѣ . Онъ отвѣчаетъ за всѣхъ служителей , выбираетъ ихъ самъ и торгуется съ ними ; онъ же отвѣчаетъ и за все ,\r\nчто происходитъ въ домѣ . Каждый жилецъ съ нимъ ведетъ свои счеты .\r\nДворецкій получаетъ деньги только на кухню и столъ , а обязанъ соержать весь домъ , мыть бѣлье и проч . Между тѣмъ , всѣ эти люди\r\nбогатѣютъ Безспорно , отвратительное устройство !... Но иностранецъ , окруженный цѣлымъ населеніемъ нищихъ и обманщиковъ , невольно покоряется общему правилу , избавляющему его , по крайней\r\nмѣрѣ, отъ мелкихъ непріятностей . Въ слуги обыкновенно поступаютъ\r\nмолодые люди отъ 14 до 20 лѣтъ изъ хорошихъ семействъ и прилично\r\nодѣтые . Они находятъ свои занятія весьма пріятными , и многіе изъ\r\nнихъ достигаютъ почтеннаго купеческаго званія . Привыкнувъ къ\r\nсвоему дѣлу , они становятся весьма проворны , но всегда сохраняютъ\r\nсвое достоинство и ни-за-что , напримѣръ , не согласятся снять съ васъ\r\nсапоговъ : это уже дѣло куліевъ . Куліи - обыкновенные работники ,\r\nбѣдно одѣтые, съ косою , обвитою вокругъ ба , отправляютъ всѣ тяжелыя и низкія работы . Слуги всегда обходятся съ ними съ высока\r\nи бѣдные куліи терпѣливо сносять это обращеніе .\r\nГоворятъ , что Китаецъ , сколько бы ни жилъ въ домѣ Европейца ,\r\nникогда не почувствуетъ никакой привязанности къ своему господину .\r\nУтверждаютъ даже , что Китайцы вообще не знаютъ благодарности .\r\nОни дѣйствительно большіе эгоисты ; несчастное государственное устройство убиваетъ въ нихъ всѣ благородныя чувства ; многоженство\r\nподрываетъ семейную жизнь . Кого же любить имъ ?\r\n•\r\nПередъ отъѣздомъ я еще разъ побывалъ въ Вампоа , пристани\r\nевропейскихъ судовъ , идущихъ въ Кантонъ . Вампоа лежитъ въ 15 англійскихъ миляхъ отъ Кантона и привлекательно своимъ мѣстоположеніемъ . Видъ совершенно китайскій : красивые зеленѣющіе холмы , фантастическіе храмы , кругомъ множество пагодъ и селеній . Рисовыя\r\nполя покрываютъ прибрежныя равнины . Мы рѣшились выйти\r\nна берегъ , хотя это и запрещено Европейцамъ . Въ особенности привлекала насъ хорошенькая деревня , окруженная со всѣхъ сторонъ кустарникомъ . Мы вошли въ красивыя ворота и пошли по мостовой ,\r\nвдоль довольно простыхъ и грязныхъ строеній . Но вскорѣ незваныхъ\r\nгостей окружила вся деревенская молодежь , сопровождая насъ страшными воплями и возгласами : Фанъ-Кви- Ло (иностранецъ , чортъ-человѣкъ ) и градомъ мелкихъ камней ; такъ какъ эти камни могли достигнуть , наконецъ , размѣра кирпичей (которые , мимоходомъ замѣчу , въ\r\nКантонѣ составляютъ главное оружіе черни противъ Фанъ-Кви -Ло ), мы\r\nрѣшились отразить нападеніе . Купивъ кучу кашъ , самой мелкой монеты ( 1500 кашъ приходятся на 1 долларъ ) , мы рѣшились испытать\r\nдѣйствіе горсти сребрянниковъ \" на политическое устроеніе уковъ\r\nжителей Вампоа . Опытъ удался сверхъ ожиданія . Около насъ\r\nсобралось до 80 человѣкъ различнаго возраста , и борьба ихъ за эту\r\n\"смѣсь . 45\r\nничтожную монету представила намъ самое потѣшное зрѣлище . Отцы\r\nприводили съ собою малолѣтнихъ дѣтей ; одного и того же ребенка\r\nподносили къ намъ разъ до трехъ разные люди . Въ сопровожденіи\r\nтолпы грязныхъ , но почтительныхъ мальчишекъ достигли мы , наконецъ ,\r\nсвоей лодки и оставили это мѣсто въ качествѣ общественныхъ благотворителей .",
        "label": "5,6"
    },
    {
        "title": "Brat'ia Grimmy. Stat'ia II-ia. (Po Iulianu Shmidtu.)",
        "article": "БРАТЬЯ ГРИммы.\r\nСтатья ІІ -я.\r\n(По Юліану Шмидту.)\r\n\r\n\r\nВинкельманъ, Лессингъ и Гёте освободили мысль, науку,\r\nискусство и поэзію Германіи отъ господства чуждой, ро\r\nманской стихій, которымъ они были скованы до шести\r\nдесятыхъ годовъ прошлaгo вѣка. Они совершили это ве\r\nликос дѣло не чрезъ обращение къ началамъ германской\r\nнародной жизни, но съ помощію греческой древности, кото\r\nрую они научили правильно понимать и положили въ основу\r\nвсего образования. Отсюда въ Германии возникъ классической\r\nперіодъ не только въ поэзіи, но и въ Филологій. Противъ этого\r\nто классическаго направленія, около 1806 года, обнаружилась\r\nвсеобщая реакція, выразительницею которой была такъ-назы\r\nваемая романтическая школа. Этотъ годъ проводитъ въ истории\r\nиѣмецкой литературы рѣзкую черту: Пенская битва, подобно\r\nэлектрическому удару, совершенно измѣнила атмосферу духов\r\nной жизни въ Германіи (за годъ передъ тѣмъ умеръ Шил\r\nлеръ). Наука снова выдѣлилась изъ единенія съ искусствомъ и\r\nФилософіей: реальныя стремленія, какъ того и слѣдовало ожи\r\nдать послѣ неестественнаго погруженія въ міръ идеаловъ и\r\nФантазій, получили перевѣсъ надъ односторонними стремле\r\nніями къ изяществу Формы.\r\nВъ то время, когда Философія, возрожденная Кантомъ, черезъ\r\nФихте, Шеллинга и Шлейермахера глубоко проникала въ\r\nразличныя сферы мышленія, а романтическая поэзія, не смотря\r\nна противорѣчія въ своихъ собственныхъ стремленіяхъ,2 про\r\n23*362 АТЕНЕЙ.\r\nтиводѣйствовала древне - классическимъ идеаламъ, въ то самое\r\nвремя въ наукѣ выработывалась историческая критика. Гриммы\r\nначали свою дѣятельность подъ совокупнымъ вліяніемъ всѣхъ\r\nэтихъ началъ, но они умѣли освѣтить туманную неопредѣлен\r\nность романтизма, приложивъ къ Филологіи методъ историче\r\nской школы.\r\nВовсе не имѣя намѣренія писать исторію романтической\r\nшколы и ея вліянія, я, прежде чѣмъ приступить къ разбору\r\nтрудовъ знаменитыхъ братьевъ, считаю не лишнимъ коснуться\r\nзначенiя исторической критики вообще.\r\nГлавный недостатокъ классическаго періода есть совер\r\nшенное равнодушіе къ законамъ исторической жизни. Наобо\r\nротъ, въ періодѣ романтизма все внимание науки сосредоточи\r\nлось на истории. Если предшествующій классический періодъ\r\nпротивополагалъ дѣйствительной жизни свои идеалы, то прин\r\nципомъ романтиковъ стало благоговѣніе передъ историческими\r\nявленіями прошедшаго. Умозрѣнія Философіи послужили руко\r\nводною нитью для изслѣдованій науки. Всѣ люди, стоявшіе въ\r\nчелѣ новаrо направленія поэзіи, истории, права и языкознанія,\r\nвышли изъ школы Канта, а если и не всѣ были его учениками,\r\nто по крайней мѣрѣ въ нихъ жилъ тотъ же инстинктъ, который\r\nруководилъ великаго преобразователя новой ФHлософіи. Спокой\r\nный, безстрастный, но острый и безпощадный анализъ Канта,\r\nне отступавшій ни передъ какимъ преданіемъ, ни передъ ка\r\nкимъ авторитетомъ, благотворно дѣйствовалъ на каждую даро\r\nвитую личность сть,, побуждая молодыхъ дѣятелей переносить\r\nэтотъ строгій анализъ и въ другія области вѣдѣнія. Стремленіе\r\nэтой Философіи къ духовному, идеальному, ея величавое равно\r\nдушіе къ земному и временному *, могущественно влiяло на\r\nздоровыя, свѣжія натуры, призывая ихъ съ собою ревностно\r\nуглубляться въ то, что, при поверхностномъ взглядѣ, казалось\r\nчуждымъ смысла и содержанія, и здѣсь открывать духовную,\r\nобщечеловѣческую сущность. Оживляемая духомъ Канта, дѣя\r\nтельность исторической школы сосредоточилась въ стремленіп,\r\n* Такъ Шиллеръ говорить:\r\nNicht dem Guten gehört die Erde.БРАТЬЯ ГРИммы. 363\r\nизъ хаоса матеріальныхъ образовъ и Фактовъ извлекать идею,\r\nзаконъ. Очевидно, куда должно было повести такое стремленіе,\r\nпримѣненное къ Филологіи, грамматикѣ и языковѣдѣнію. До\r\nКанта Гердеръ, въ своихъ «Идеяхъ», предложилъ нѣсколько\r\nглубокихъ взглядовъ на самобытное, своеобразное развитие раз\r\nличныхъ народовъ въ истории, но, воспитанный на изучении\r\nгреческой поэзіи, духъ его такъ сжился съ изящными, гармо\r\nнически-завершенными формами античной жизни, что не могъ\r\nне чувствовать отвращения къ реальнымъ силамъ, господствую\r\nщимъ въ истории. Всѣ теорій, выставленныя до Гердера пред\r\nставителями такъ-называемой Философской истории, какъ на\r\nпримѣръ Вико, Изелиномъ, были не что иное, какъ гаданія.\r\nПрежде чѣмъ обратиться къ истории, новая аналитическая\r\nдѣятельность проявилась въ области поэзій. Фридриху Авгу\r\nсту Вольфу (1759—1824) досталась въ удѣлъ завидная слава—\r\nпроложить путь исторической критикѣ. Его «Prolegomena къ\r\nГомеру» явились 1793 г. и произвели небывалый переворотъ въ\r\nцѣломъ мірѣ представленій и понятій, бывшихъ до того вре\r\nмени въ ходу у нѣмецкихъ критиковъ. Вольфъ принадлежалъ\r\nсовершенно къ старой Филологіи, къ тому либеральному, космо\r\nполитическому направленію, которое и въ религии, и въ поли\r\nтикѣ стремилось къ осуществленію не исключительно – христі\r\nанскихъ или народно – германскихъ, но общечеловѣческихъ\r\nидеаловъ. Къ своему взгляду на происхожденіе гомерова эпоса\r\nонъ пришелъ путемъ строго-Филологическимъ, утонченнымъ\r\nразвитіемъ критическаго чувства, изученіемъ мельчайшихъ\r\nподробностей текста. Отсюда понятно овладѣвшее имъ не\r\nгодованіе, когда Гердеръ, котораго онъ считалъ не боле\r\nкакъ только дилеттантомъ въ классической древности, его\r\nновое ученіе распространилъ на поэзію всѣхъ народовъ и изъ\r\nобласти строго – Филологическаго изслѣдованія перенесъ на\r\nпочву общей эстетической теории, а Фихте объявилъ, что онъ\r\nпутемъ умозрѣнія пришелъ почти къ тѣмъ же самымъ резуль\r\nтатамъ. Но, думая удержать въ тѣсныхъ предѣлахъ отдѣльнаго\r\nлитературнаго Факта свое открытie, Вольфъ показалъ только,\r\nчто самъ не понималъ его великаго значенія. Подобно молнии\r\nозаривъ всю область истории и литературы, оно указало новые\r\nгоризонты, которыхъ, конечно, не подозрѣвалъ самъ Вольфъ.364 A TE n E it.\r\nСмѣлая мысль, этотъ величавый образъ Гомера, завѣщанный\r\nвѣковымъ преданіемъ въ самыхъ подробныхъ чертахъ, пре\r\nвратить въ собирательное понятие, внезапно вызвала цѣлый міръ\r\nновыхъ представленій о свойствахъ первобытной народной\r\nпоэзій. Когда на пѣсни Гомера начали смотрѣть какъ на само\r\nродное произведеніе творчества цѣлаго народа въ первую пору\r\nего жизни, тогда родилось желаніе подмѣтить этотъ естествен\r\nный процессъ и въ другихъ областяхъ исторической народной\r\nжизни, а именно в образовании государства, какъ это сдѣлали\r\nНибуръ и позднѣе К. Отфридъ Мюллеръ, въ происхождении\r\nправа, какъ Савиньи, въ поэтическихъ созданіяхъ разныхъ па\r\nродовъ, какъ Лахманъ, Милленгофъ и другое, и наконецъ, въ\r\nразвитии языка, какъ Вильгельмъ Фонъ -Гумбольдтъ. Тогда\r\nстали открывать разумную органическую послѣдовательность\r\nтамъ, гдѣ прежде видѣли одинъ безсвязный аггрегатъ отдѣль\r\nныхъ Фактовъ, рядъ отдѣльныхъ созданій личнаго произвола.\r\nВотъ въ какомъ смыслѣ Вольфъ можетъ быть названъ первымъ\r\nоснователемъ исторической школы. Его пребываніе въ Галле\r\nсъ 1783 по 1805 годъ было въ высшей степени плодотворно\r\nдля науки: не говоря объ ученикахъ, которые непосредственно\r\nему обязаны своимъ образованіемъ (стбить лишь вспомнить\r\nимена Гейндорфа, Имануила Беккера, Августа Бёка), онъ,\r\nподобно Шлейермахеру, имѣлъ самое благое вліяніе на всѣ за\r\nмѣчательные умы своего и послѣдующаго времени. Въ класси\r\nческомъ періодѣ, когда наука шла рука объ руку съ изящною\r\nлитературой, онь, какъ достойнѣйшій представитель строгой\r\nнауки, протягивалъ руку поэтамъ и одобрялъ молодыхъ крити\r\nКовъ. Мы не будемъ касаться его деспотическаго характера,\r\nкоторый такъ несчастно обнаружился въ Берлинѣ, гдѣ онъ\r\nжилъ и училъ въ послѣднее время, и который перессорилъ его\r\nне только съ академіей и замѣчательнѣйшими учеными — Бут\r\nманомъ, Савиньи, Шлейермахеромъ, Нибуромъ, Фоссомъ, но\r\nдаже съ собственными его учениками: здѣсь мы имѣемъ дѣло\r\nне съ личностью человѣка, а съ\"заслугами ученаго.\r\nУспѣхи исторической критики примыкаютъ къ двумъ вели\r\nкимъ именамъ: Нибура и Савиньи. и тотъ и другой при\r\nнимали дѣятельное участие въ политикѣ своего времени; и\r\nтотъ и другой располагали громадною ученостью, какая, къБРАТЬЯ ГРИММЫ. 365\r\n2\r\nсчастью науки, еще встрѣчается отъ времени до времени въ\r\nученомъ мірѣ; со времени ихъ первого пребывания въ Берлинѣ\r\n(1810) до смерти Нибура (1831) ихъ соединяла тѣсная дружба;\r\nоба отправлялись отъ однихъ и тѣхъ же началъ и слѣдовали\r\nодинакому методу, такъ что результаты, добытые однимъ, шлн\r\nвпрокъ другому. Первый томъ «Римской истории» Нибура\r\nвышелъ 1811: онъ произвелъ впечатлѣніе почти не меньшее,\r\nчѣмъ «Prolegomena» Вольфа, хотя большая часть ученыхъ\r\nвстрѣтила его появленіе съ недовѣрчивымъ сомнѣніемъ. Hн\r\nбуръ придалъ совершенно новый характеръ изученію древней\r\nистории; его вліяніе отразилось во всѣхъ позднѣйшихъ исто\r\nрическихъ изслѣдованіяхъ. Никто не въ силахъ уклониться отъ\r\nэтого властительного вліянія, ни даже самые противники Ни\r\nбура, которые борются оружиемъ, у него же заимствованнымъ.\r\nСъ незапамятныхъ временъ римская исторія входила въ кругъ\r\nшкольныхъ знапій; съ ученической скамьи привыкалн, по Ли\r\nвію, слѣдить событія римской истории изъ года въ годъ, прі\r\nучались, въ основании государства, въ каждомъ новомъ успѣхъ\r\nвнутренняго развития видѣть повый эдиктъ, новое сознательное\r\nдѣйствіе личной воли того или друга го историческаго дѣятеля;\r\nвъ этомъ искусственномъ возведеніи римскаго государства при\r\nвѣтствовали торжество человѣческаго духа, — и вдругъ весь\r\nэтотъ запасъ свѣдѣній, которымъ гордилась наука, рушился\r\nвъ прахъ; источникъ, который до того времени считался не\r\nсомнѣннымъ и непререкаемымъ, сверхъ чаянія оказался на\r\nроднымъ эпосомъ, переложеннымъ въ прозу; маститый рядъ\r\nсеми царей, съ которыми всѣ были такъ хорошо, такъ близко\r\nзнакомы, разрѣшился въ рядъ собирательныхъ понятій. Учи\r\nтелямъ и профессорамъ истории приходилось переучиваться,\r\nзабыть затверженное съ малолѣтства, снова учиться и учить\r\nазбукѣ! Тяжело было такое требованіе, почти не уступавшее\r\nдерзкому нововведенію Вольфа, который отнялъ у Филологовъ\r\nличность Гомера, творца Иліады и Одиссен. Да, и до сего дня\r\nдлится, ожесточенная подчасъ, борьба противъ дальнѣйшихъ\r\nрезультатовъ исторической критики, какъ напримѣръ, противъ\r\nЛахманова разложенiя Нибелунговъ и Иліады па отдѣльныя на\r\nродныя пѣсни. Такая критика, разбирающая по волоску, не по\r\nдушѣ Филологамъ стараго покроя, и притомъ не легко дается!!366 Атений.\r\nПотому нисколько не удивительно, что были люди, старавшіеся\r\nунизить заслугу Нибура, оспоривая у него право на первенство,\r\nи ссылаясь на сочиненіе БоФора (Beaufort) «О недостовѣрности\r\nпервыхъ вѣковъ римской истории». Но какое неизмѣримое раз\r\nстояніе отдѣляетъ Нибура отъ Бофора. Изслѣдованiя этого\r\nученаго, вызванныя \" одними чисто - теоретическими сомнѣ\r\nніями, привели, говорить Юліанъ Шмидтъ въ своей Исто\r\nріи нѣмецкой литературы, только къ отрицательнымъ выводамъ;\r\nнапротивъ, критика Нибура была направлена къ положитель\r\nнымъ, объективнымъ результатами: она имѣла своею исход\r\nною точкой ту мысль, что величайшій народъ въ мірѣ не могъ\r\nсобраться и сложиться такъ, какъ собирають новую машину,\r\nчто у этого народа необходимо предположить существованів\r\nприродныхъ задатковъ развития, которые съ теченіемъ вре\r\nмени могли постепенно разростись и окрѣпнуть, но не могли\r\nявиться изъ ничего. Съ этихъ поръ на Римлянъ стали смотрѣть\r\nуже не какъ на случайный сбродъ разгульной сволочи, отребія\r\nразныхъ городовъ и племенъ, которая, подобно шайкѣ разбой\r\nниковъ, нахлынула на другія племена Итали, а какъ на само\r\nбытный народъ, стоявшій наряду съ другими, и въ богатствѣ\r\nсвоихъ природныхъ симъ обрѣтшій средства для постепеннаго\r\nподчиненія соплеменниковъ. Позднѣйшіе изслѣдователи стали\r\nсъ этой точки зрѣнія разработывать древнѣйшую исторію дру\r\nгихъ народовъ, особенно Отфридъ Мюллеръ, въ своихъ сочине\r\nніяхъ «Orchоmеnоs und die Minyer» и «о Дорянахъ», исторію\r\nСпарты и Ликурга; менѣе положительно Максъ Дункеръ и др.\r\nВъ сравненіи съ ними какъ близоруки кажутся Роттекъ и Лео,\r\nэти два антипода!\r\nНибуръ былъ въ полномъ смыслѣ то, что называютъ цѣль\r\nная личность. Строгая нравственная неподкупность, честность\r\nи добросовѣстность труда, которыя мы находимъ въ его изслѣ\r\nдованіяхъ, едва ли не столько же достойны удивленія, сколько\r\nи громадный объемъ его свѣдѣній. Эти самыя качества мы\r\nвстрѣтимъ еще разъ у Гриммовъ. На 33 году отъ рожденія\r\nНибуръ владѣлъ болtе, нежели двадцатью языками, и притомъ\r\nкаждый изъ нихъ былъ изученъ имъ съ основательностью ФИ\r\nлолога. Его познания въ истории, въ теоріи Финансовъ, въ наукѣ\r\nправа можно назвать всеобъемлющими, и притомъ почти вездѣБРАТЬЯ ГРИммы. 367\r\nони основаны на самостоятельныхъ изслѣдованіяхъ. На немъ\r\nмы можемъ прослѣдить связь исторической школы съ принци\r\nпомъ Кантовой философіи. Хотя, съ самого начала своихъ\r\nученыхъ занятій, онъ видѣлъ въ истории какъ бы задачу своей\r\nжизни, тѣмъ не менѣе въ университетѣ онъ всего ревностнѣе\r\nзанимался Философіей, и притомъ не изъ суетнаго желанія\r\nсхватить нѣсколько новыхъ, интересныхъ взглядовъ, но съ\r\nтомительнымъ, вдохновеннымъ напряженіемъ души, стре\r\nмящейся къ истинѣ, съ истинно-Фаустовскою жаждой знанія.\r\nВъ области собственной Филологіи историческая критика была\r\nпреимущественно направлена на грамматический составъ языка\r\nи обнаруживалась часто мелочными, но всегда благодарными из\r\nслѣдованіями о Формахъ и значеніи отдѣльныхъ словъ. Стоитъ\r\nназвать Готфрида Германа, Лобека, Тирша, Цумота, Бутмана,\r\nЛерса, чтобы вспомнить о почтенныхъ трудахъ предшествовав\r\nшаго намъ поколѣнія. Между названными мною учеными су\r\nществуетъ глубокое, внутреннее единство, которое проявляется\r\nне въ одномъ только научномъ направленіи, но и въ нравствен\r\nномъ характерѣ, въ одинакомъ стремленіи — содѣйствовать\r\nуспѣхамъ просвѣщенія; а какъ много прекрасныхъ плодовъ\r\nпринесла ихъ педагогическая дѣятельность! Изъ ихъ школы\r\nвышло цѣлое поколѣніе глубоко-образованныхъ наставниковъ\r\nюношества.\r\nФилологовъ занимали предпочтительно греческіе поэты. Но\r\nШлейермахеръ, Шеллингъ и Гегель направили Филологическое\r\nизученіе на древнюю Философію. Именно Платонъ и Аристо\r\nтель были оцѣнены и поняты съ гораздо болѣе свободной точки\r\nзрѣнія, нежели это могли сдѣлать прежніе Философы, отправ\r\nлявшиеся отъ совершенно неясныхъ предположеній.\r\nВъ этомъ отношеніи новѣйшая нѣмецкая Филологія заслужи\r\nваетъ величайшей признательности, потому что, благодаря ей,\r\nмы узнали классическую древность съ той ея стороны, которая\r\nпрежде была совершенно недоступна.\r\nЕще значительнѣе, чѣмъ въ грамматикѣ и въ истолкованій\r\nдревнихъ Философовъ, были успѣхи,,сдѣланные въ области ис\r\nторической археологіи. Въ средоточаи изслѣдованій по этому\r\nпредмету стоитъ ученикъ Вольфа — Августъ Бёкъ въ Берлинѣ\r\n(родился 1785 г.). Его главная заслуга состоитъ не въ од\r\n-368 А тенк й.\r\nномъ только объясненіи классиковъ относительно языка, но въ\r\nтомъ преимущественно, что онъ первый обратилъ вниманіе на\r\nреальную сторону классической древности, и съ изящнымъ чув\r\nствомъ эстетика и съ глубомысліемъ Философа старался рас\r\nкрывать нравственный характеръ авторовъ и археологическое\r\nзначеніе памятниковъ, съ которыми имѣлъ дѣло. Не въ\r\nтомъ только заключается его великій подвигъ, что молодое по\r\nколѣніе педагоговъ подъ его руководствомъ изучало метрику,\r\nисторію греческой литературы, Финансовое устройство древ\r\nнихъ Эллиновъ, энциклопедію классической Филологій въ са\r\nмомъ обширномъ объемѣ. Со времени появления его знамени\r\nтой книги «О государственномъ хозяйствѣ Aөмнянъ» (1817 г.),\r\nцѣлый рядъ даровитыхъ послѣдователей трудился надъ собра\r\nніемъ и разработкой историческаго матеріала. Эти труды приносили тѣмъ большую пользу, что они производились не по\r\nпрежнему одностороннему Филологическому методу: изуче\r\nніе классической древности совершалось въ связи съ явленіями\r\nновѣйшей государственной и юридической жизни, понятия и\r\nбытъ древнихъ объяснялись изъ современности *. (Первый\r\nпримѣръ подобныхъ объясненій, доводимыхъ имъ часто до\r\nкрайности, показалъ Нибуръ). Признание этой заслуги Бёка\r\nвыразилось въ разныхъ Формахъ и на торжественномъ юбилеѣ\r\nего, бывшіемъ въ 1857 году. Благодаря Бёку и его ученикамъ,\r\nнаука обогатилась превосходными собраніями надписей; ученыя\r\nпутешествия въ Грецію и Италію сдѣлались чаще, а необъят~\r\nное расширеніе предѣловъ землевѣдѣнія, которымъ мы обязаны\r\nодному изъ величайшихъ ученыхъ всѣхъ временъ— Карлу Рит\r\nтеру (1817 г. вышелъ первый томъ его географій), много спо\r\nсобствовало тому, что изученіе классической древности при\r\nняло еще болѣе реальное направленіе. Во всякомъ случаѣ ме\r\nтодъ новой Филологіи есть ключъ для всей исторической науки\r\nвообще. И хотя горизонтъ лингвистики раздвинулся неизм1\r\nх Пишущій эти строки считаетъ счастливѣйшимъ временемъ жизни тѣ дни,\r\nкогда онъ внималъ спокойному и вмѣстѣ вдохновенному слову Бёка, на одной\r\nскамьѣ съ Газе, Пиперомъ, Мюцелемъ, Лейтшемъ, Преллеромъ, Дункеромъ,\r\nКарломъ Гегелемъ, Вильгельмомъ Фишеромъ, Геппертомъ, Лепсіусомъ, Гутцко\r\nвомъ, и т. д.БРАТЬЯ ГРИммы. 369\r\nримо, хотя она въ настоящее время обнимаетъ-цѣлый міръ и\r\nподвергаетъ спеціальнымъ изслѣдованіямъ такія нарѣчія, кото\r\nрыя прежде едва были извѣстны по имени, такъ что древне\r\nклассическіе языки составляють лишь незначительную семью,\r\nтеряющуюся въ общей массѣ, тѣмъ не менѣе языки греческой и\r\nлатинскій навсегда останутся средоточіемъ, къ которому мы\r\nпостоянно будемъ и должны возвращаться. Ибо ни одинъ изъ\r\nновѣйшихъ языковъ не представляетъ въ такомъ обили обра\r\nзовательныхъ элементовъ для юношества, какъ языки клас\r\nсическіе.\r\nГоризонтъ сравнительнаго языковѣдѣнья, которое, по вре\r\nмени своего происхождения, почти исключительно принадле\r\nжить XIX столѣтію, а по своимъ главнымъ представителямъ\r\nГермании, становится теперь истинно необъятнымъ. Стоитъ, на\r\nпримѣръ, вспомнить объ изслѣдованіяхъ Габеленца! Можно\r\nсказать, что все, что было въ этомъ отношении сдѣлано прежде,\r\nили внѣ Германии, давно превзойдено и по тому самому сдѣла\r\nлось ненужнымъ и обходимымъ, напримѣръ: Murray, history of\r\nthe European languages and the relation to be found in the\r\nlanguages of the Teuton, Greeks, Celtes, Slavonians and In\r\ndians, 1823. — Мысль— подраздѣлить различные языки съ ихъ\r\nнарѣчіями на семьи и сравнивать ихъ, должна была явиться\r\nсама собою, потому что знакомство съ каждымъ отдѣльнымъ\r\nязыкомъ проливало свѣтъ на всѣ остальные. Такимъ образомъ,\r\nвъ нашемъ столѣтій возникла наука сравнительнаго языко\r\nзнанія, главное стремление которой подслушать таинственный\r\nпроцесс, творчества человѣческаго духа и его выраженіе въ\r\nязыкѣ. Тогда только можно было ожидать основательнаго от\r\nвѣта на вопросъ о происхождении языка, — вопросъ, о которомъ\r\nуже Гердеръ высказалъ, правда, лишь нѣсколько остроумныхъ\r\nпредположеній, — когда пришли къ убѣжденiю о сродствѣ язы\r\nковъ, когда наука обратилась къ изученію народной рѣчи и\r\nязыковъ, стоящихъ внѣ культуры и потому сохранившихъ свой\r\nпервобытный характеръ. Первымъ основателемъ сравнитель\r\nнаго языковѣдѣнія былъ одинъ изъ ученѣйшихъ и глубочай\r\nшихъ мыслителей нашего столѣтія, Вильгельмъ Фонъ- Гум\r\nбольдтъ (1767—1935), который, хотя и на совершенно иномъ\r\nпоприщв, не уступаетъ въ значеніп своему брату Александру.\r\n-370 Атеней.\r\nОнъ не только положилъ основаніе цѣлой новой науки — срав\r\nнительной лингвистики, но произвелъ коренное преобразование\r\nвъ изучении древнихъ и новыхъ языковъ. Чтобы убѣдиться въ\r\nэтомъ, стбить только посравнить любую грамматику, или лекси\r\nконъ 1812 и 1858 годовъ!\r\nКарлъ Вильгельмъ, баронъ Фонъ -Гумбольдтъ, получилъ въ\r\nсвоемъ родномъ городѣ Берлинѣ тщательное образование, въ\r\nоснову котораго была положена классическая Филологія.\r\nОтсюда, по нашему мнѣнію, кромѣ его личнаго характера,\r\nобъясняется рѣдкая основательность, съ которой онъ изслѣдо\r\nвалъ не одну область человѣческаго знанія. Въ какую бы сто\r\nрону ни обращались его занятія, вездѣ онъ оставался Филоло\r\nгомъ. Хотя его воззрѣнія терялись иногда въ туманной дали,\r\nкакъ это случалось со всѣми представителями романтическаго\r\nнаправленія, тѣмъ не менѣе его мышленіе удержалось въ чи\r\nсто-классическихъ, строго опредѣленныхъ, Формахъ. Онъ по\r\nстоянно стремился къ идеалу чистой человѣчности, и это стрем\r\nленіе составляетъ, быть-можетъ, главный критеріумъ для отли\r\nченія романтика отъ классика. Онъ выросъ въ строгихъ нрав\r\nственныхъ началахъ Кантовой Философіи, которыя смягча\r\nлись у него глубокимъ знакомствомъ съ поэтами всѣхъ вре\r\nменъ и народовъ. О благородствѣ его характера и его глубо\r\nкой житейской мудрости свидѣтельствуетъ изданная по его\r\nсмерти. «Переписка съ пріятельницей». Его первый лите\r\nратурный трудъ былъ посвященъ классической Филологій: въ\r\n1792 году онъ перевелъ метрическими стихами вторую олим\r\nпійскую оду Пиндара. Это привело его къ обширнымъ изыска\r\nніямъ ометрикѣ и поэзіи вообще, которыя онъ въ 1799 г. изло\r\nжилъ въ своихъ «Эстетическихъ опытахъ», въ связи съ Гете\r\nвой поэмою: «Германъ и Доротея» и извѣстнымъ стихотворе\r\nніемъ Шиллера: «Прогулка». Это сочиненіе, послѣ разсужде\r\nній Шиллера *, есть самое значительное произведеніе совре\r\nменной эстетики. Вообще Гумбольдтъ въ молодости былъ очень\r\nс\r\n* Каковы напримѣръ: Ueber Anmuth und Würde, Ueber das Pathetische, Ueber\r\ndie tragische Kunst, Ueber die aesthetische Erziehung des Menschen, Ueber naive\r\nund sentimentalische Dichtung, Ueber den moralischen Nutzen aesthetischer Sitten,\r\nUeber das Erhabene, и т. д.БРАТЬЯ ГРИммы. 371\r\n9\r\nблизокъ съ Шиллеромъ. Переписка между ними принадлежить\r\nкъ драгоцѣннѣйшимъ останкамъ того блестящаго времени, ко\r\nтораго средоточіемъ въ началѣ нашего столѣтія былъ малень\r\nкій городокъ Пена. Съ романтиками онъ находился въ до\r\nвольно близкихъ личныхъ отношеніяхъ, но влияние ихъ на него\r\nбыло гораздо слабѣе: онъ находилъ въ нихъ слишкомъ мало\r\nклассическаго, гуманнаго. Напротивъ того, онъ сохранилъ\r\nвесьма близкую связь съ Вольфомъ, даже и тогда, когда по\r\nслѣдній разошелся со всѣми своими друзьями и послѣдовате\r\nлями. Въ 1816 году Гумбольдтъ издалъ переводъ Эсхилова Ага\r\nмемнона, плодъ многотрудныхъ изслѣдованій о языкѣ и метрѣ\r\nдревнихъ Грековъ. Въ берлинской королевской библіотекѣ хра\r\nнится въ рукописи ненапечатанное разсуждение Гумбольдта «О\r\nсродствѣ греческаго давно-прошедшаго времени и аттическихъ\r\nперфектовъ съ образованіемъ одного времени въ санскритскомъ\r\nглаголѣ». Это разсужденіе тѣмъ болѣе любопытно, что Гум\r\nбольдтъ въ другихъ случаяхъ избиралъ для своихъ лингвисти\r\nческихъ изслѣдованій болѣе широкое поприще, общаго языко\r\nвѣдѣнія. Впрочемъ, онъ не только рано обратился къ Филоло\r\nгическимъ изысканіямъ, но, въ то же время занимаясь полити\r\nкой, приготовлялся для государственной службы. Такъ уже въ\r\n1792 году онъ написалъ «Ideen zu einem Versuch, die Graen\r\nzen der Wirkѕаmkeit des Staates zu bеѕtіmmеn», и эти мысли\r\nмолодaгo ученаго, по своему либеральному духу, напоминаютъ\r\nсамыя смѣлыя мечты новѣйшихъ радикаловъ. Въ 1800 году онъ\r\nбыль отвлеченъ отъ своихъ любимыхъ занятій на поприще ди\r\nпломатической дѣятельности. Проживъ нѣсколько лѣтъ въ Тенѣ\r\nвъ самыхъ близкихъ и дружескихъ отношеніяхъ съ Шилле\r\nромъ, Гумбольдтъ отправился въ качествѣ прусскаго резидента\r\nвъ Римъ, гдѣ онъ съ одинакимъ рвеніемъ занимался и изуче\r\nніемъ классической древности, и своимъ дипломатическимъ об\r\nразованіемъ. Съ 1808 г. онъ завѣдывалъ министерствомъ на\r\nроднаго просвѣщенія, а въ 1810 г. былъ посланъ въ вѣну съ\r\nзваніемъ полномочнаго министра. Надо ли говорить, какъ\r\nлитическихъ постоянно ченный важенъ особымъ былъ призываемъ этотъ совѣщаніяхъ довѣріемъ постъкъвъ:участію своего то такъ время короля онъ въ? самыхъ Събыли,этихъ Гумбольдтъ важныхъ представите поръ, отли былъ по372 АТЕНЕЙ.\r\nлемъ Пруссіи на конгрессахъ въ Прагѣ, въ Шатильонѣ и нако\r\nнецъ въ Парижѣ; въ 1814 г. онъ, вмѣстѣ съ княземъ Гарден\r\nбергомъ, подписалъ Парижскій миръ. Онъ принималъ потомъ\r\nвесьма дѣятельное участие въ вѣнскомъ когрессѣ и въ 1815 г.\r\nзаключилъ миръ между Пруссіей и Саксоніей. Въ 1816 г. онъ\r\nбылъ полномочнымъ посланникомъ Пруссіи въ Парижѣ, по\r\nтомъ въ Лондонѣ, а въ 1818 году въ Ахенѣ. Наконецъ, въ\r\n1819 году, онъ былъ сдѣланъ прусскимъ министромъ, но скоро\r\nоставилъ этотъ постъ. Съ этихъ поръ онъ совершенно уда\r\nлился отъ государственной дѣятельности и жили на своей дачѣ\r\nТегелѣ, въ 12 верстахъ отъ Берлина. До сего времени причины,\r\nпо которымъ Гумбольдтъ оставилъ министерство, скрываются въ\r\nтаинственной неизвѣстности. Но и въ продолженіе своей дипло\r\nматической службы Гумбольдтъ не покидалъ Филологическихъ\r\nзанятій. Въ разное время Гумбольдтъ успѣлъ издать нѣсколько\r\nвесьма замѣчательныхъ сочинений, которыя мы разсмотримъ нѣ\r\nсколько блиске. Я не стану говорить объ его изданіи Багавадъ\r\nГиты, извѣстнаго эпизода Магабгараты, а приведу во-первыхъ\r\nего изслѣдованія «О первоначальныхъ обитателяхъ Испаніи на\r\nосновании языка Басковъ». Изслѣдованiя эти произведены имъ\r\nна мѣстѣ; онъ въ первый разъ возвѣстилъ объ нихъ ученому\r\nміру въ 1812 г. въ «Германскомъ музеѣ» Фр. Шлегеля, око\r\nчены же и напечатаны они были только въ 1821 г. Во-вторыхъ\r\nя назову сочинение «О языкѣ Кави». Этими двумя безсмерт\r\nными твореніями онъ положилъ начало сравнительному языко\r\nвѣдѣнію.\r\nУже съ языкомъ Басковъ у него соединялась мысль о срав\r\nнительномъ изученіи языковъ, которое, по его мнѣнію, должен\r\nбылъ предпринять общими силами и по общему плану весь уче\r\nный міръ. Онъ начерталъ общій методъ, отъ котораго въ этомъ\r\nдѣлѣ только и можно надѣяться желанныхъ результатовъ.\r\nЯзыкъ Басковъ онъ считалъ какъ нельзя болѣе удобнымъ для\r\nпредварительной подготовки потому, что этотъ языкъ, при\r\nсравнительно маломъ объемѣ его области, представляет, чрез\r\nвычайное богатство лингвистическихъ матеріаловъ. Онъ при\r\nглашалъ всѣхъ лингвистовъ въ его духѣ производить изслѣдо\r\nванія по различнымъ, древнимъ и новымъ языкамъ, и самъ\r\nпоказалъ первый примѣръ этого. Но весьма ошибочно относитьБРАТЬЯ ГРИммы. 373\r\nпервое зарождение его плана къ 1812 году. Гумбольдтъ думалъ\r\nо немъ еще въ началѣ столѣтія, и въ его перепискѣ мы встр15\r\nчаемъ отдѣльные намеки на мысль, что только сближая от\r\nдѣльные языки грамматически, можно получить основательное\r\nи вѣрное понятие объ ихъ строении.\r\nУже послѣ его смерти вышло главное его сочиненіе «О язы\r\nкѣ Кави на островѣ Явѣ, со введеніемъ объ отличіяхъ въ\r\nстроеніи человѣческой рѣчи у различныхъ народовъ ио вліянін\r\nихъ на духовное развитие человѣчества» *. Еще въ прошломъ\r\nстолѣтіи кто бы повѣрилъ, что съ изслѣдованіемъ какого-нибудь\r\nМалайскаго нарѣчія можно связать глубокомысленные выводы\r\nодухѣ и строенiй человѣческаго языка вообще? Но подъ влі\r\nяніемъ Философскаго идеализма уже научились изъ массы эмпи\r\nрическихъ явленій выводить правило, законъ, духъ; отъ мел\r\nкихъ и частныхъ явленій заключали къ великому и общему,\r\nотъ аномалій къ первообразу. Самое важное въ этомъ сочii\r\nненіи Гумбольдта введеніе, которое новая наука не только\r\nне опередила, но едва ли даже успѣла, какъ слѣдуетъ, вполнѣ\r\nразработать.\r\nПо предложеніе Гумбольдта не могло бы встрѣтить такого\r\nобщаго сочувствія въ ученомъ мірѣ, еслибы почва для него не\r\nбыла подготовлена всѣмъ предыдущимъ развитіемъ Философіи и\r\nФилологій. Прежде всѣхъ Англичане съ своимъ обычнымъ спо\r\nкойствіемъ и практическимъ смысломъ начали изслѣдованiя о\r\nжизни, языкѣ и поэзіи Индусовъ. Вслѣдъ за ними выступилъ\r\nФранцузъ Анкетиль дю - Перронъ съ изслѣдованіями о зенд\r\nскомъ языкѣ; ступавшему по его слѣдамъ Датчанину Раз\r\nмусу Христіану Раску (род. 1784) принадлежить честь перваго\r\nприложения къдѣлу мыслей Гумбольдта, въ сочиненіяхъ\r\nобъ языкахъ древнихъ сѣверныхъ народовъ, Англосаксовъ,\r\nИровъ, Фризовъ. Сначала Индія привлекала нѣмецкихъ роман\r\nтіковъ, братьевъ Шлегелей, Герреса, и другихъ, своей внѣшней\r\nстороною; подъ вліяніемъ религиознаго настроенiя они на все, что\r\nшло изъ Индіи, съ отдаленнаго Востока, какъ средоточія древ\r\nяго богопочитанія, смотрѣли съ мистическимъ восторгомъ.\r\n* Ueber die Kawisprache auf der Insel Java, nebst einer Einleitung über die\r\nVerschiedenheit des menschlichen Sprachbau's und ihren Einfluss auf die geistige\r\nEntwickelung des Menschengeschlechts.374 ATENE,\r\nЭто высказывается еще въ сочиненіи Фридриха Шлегеля «о\r\nмудрости Индусовъ» (1808). Когда же его братъ, Вильгельмъ\r\nАвгустъ, съ 1817 года приступилъ въ Парижѣ къ научному\r\nзанятію древне-индѣйскимъ міромъ, когда молодые ученые,\r\nкаковы Лассейъ, Боппъ, Поттъ, обратили все постоянство\r\nнѣмецкаго трудолюбія на изученіе священнаго языка Индусовъ,\r\nтогда было открыто раздѣленіе языковъ на семьи, — открытie,\r\nсообщившее совершенно новое направленіе миӨологическимъ\r\nи лингвистическимъ работами.\r\nДолго и напрасно пытались производить всѣ языки изъ ев\r\nрейскаго, какъ языка народа Божія; только точное и подробное\r\nизученіе европейскихъ языковъ проложило вѣрный путь, кото\r\nрый, обходя до времени языки симитическіе, приводить насъ\r\nглубже въ среднюю Азію. Изученіе восточныхъ языковъ въ\r\nсвязи съ европейскими оставалось безплоднымъ, пока не при\r\nнялись за санскритскій. Истина, что греческій, латинскій,\r\nгерманской и всѣ происшедшie изъ него смѣшанные языки,\r\nтакже кельтскій, литовскiй и славянскій, принадлежатъ къ одной\r\nсемьѣ съ санскритомъ, теперь не только доказана и признана,\r\nно даже перешла во всѣ учебники. Но когда въ первый разъ\r\nсдѣлалось извѣстнымъ это открытие, оно встрѣтило съ стороны\r\nФилологовъ-старовѣровъ, особливо изъ саксонской школы, не\r\nтолько недовѣріе, но и сильное противодѣйствие. Еще Бенари\r\nимѣлъ причины горько жаловаться на это. Почтенные старич\r\nки предчувствовали, что обычному, освященному временем,\r\nметоду изученія греческой и латинской грамматики, который\r\nоставлялъ почти вовсе безъ вниманія производство и образо\r\nваніе словъ, предстоитъ сильный ударъ и, быть -можетъ, совер\r\nшенный переворотъ, какъ это, благодаря Бога, дѣйствительно и\r\nслучилось. Европа не имѣла коренныхъ обитателей, абори\r\nгеновъ; она приняла свое населеніе изъ Азіи, но наше лѣто\r\nсчисленіе не восходитъ къ порѣ происхожденiя различныхъ\r\nязыковъ изъ одного источника. Различные слои горныхъ Фор\r\nмацій свидѣтельствуютъ о существованіи доисторической эпо\r\nҳи, продолженіе которой не въ состояніи опредѣлить ни одинъ\r\nизслѣдователь. Между языками индѣйскими, зендскимъ и боль\r\nшею частію языковъ, доставшихся на долю Европы, суще\r\nствуетъ тѣсная, родственная связь 2, по которой всѣ ониБРАТЬЯ ГРИММЫ. 375\r\nявляются какъ бы братьями, которые съ самаго начала имѣли\r\nобщiя всѣмъ, основныя черты, но впослѣдствій, подъ вліяніемъ\r\nразличныхъ условій, раздѣлились и пошли каждый своимъ осо\r\nбымъ путемъ. Односторонній патріотизмъ пријалъ родствен\r\nнымъ съ санскритомъ языкамъ названіе индо - германскихъ;\r\nкогда горизонтъ науки расширился, ихъ стали называть индо\r\nевропейскими; а въ послѣднее время явилось еще новое на\r\nзваніе: языки арійскіе. Сравнительное языковѣдѣніе, младшая\r\nвъ ряду другихъ наукъ, своимъ постепеннымъ развитіемъ одол\r\nжена отдѣльнымъ изслѣдованіямъ самыхъ мелкихъ спеціаль\r\nностей, но въ скоромъ времени, когда Францъ Боппъ сдѣлалъ\r\nпервый опытъ полнaгo ученаго построенiя санскритской гра\r\nматики, раскрывъ до степени совершенной достовѣрности связь\r\nсанскрита съ европейскими языками, эта юная наука достигла\r\nнеожиданно высокой степени совершенства и привела къ\r\nрезультатамъ, о которыхъ до того времени едва ли бы кто рѣ\r\nшился даже подумать.\r\nПри началѣ сравнительнаго изучения языковъ, когда за него\r\nпринялись очень многое, въ тому числѣ и люди непризванные, но\r\nвый методъ, казалось, долженъ былъ уступить мѣсто самому не\r\nобузданному дилеттантизму. Люди, основательно и съ любовью\r\nизучавшіе древній классическій міръ, и убѣдившіеся, что уже\r\nи въ этой отдѣльной области, для того чтобы удержаться на\r\nвысотѣ науки, потребны усилія цѣлой жизни, эти люди должны\r\nбыли съ недовѣріемъ встрѣтить новую науку, которая, обнимая\r\nмножество языковъ и требуя по всѣмъ самаго обширнаго и\r\nглубокаго изученія, въ то же самое время хвасталась важными\r\nрезультатами, добытыми въ столь короткое время. Правда, что\r\nне много натури, способныхъ обнять такую массу знаній; для\r\nэтого нужна особая организація; гдѣ же этого нѣтъ, тамъ мѣсто\r\nнедостаточнаго знанія заступаютъ остроуміе и легкомысленный\r\nпроизволъ Фантазій. Потому не разъ встрѣчались необдуман\r\nныя, часто до смѣшнаго, опрометчивыя, явленія, и методисты\r\nФилологи старой школы встрѣчали новизну высокомѣрнымъ,\r\nиногда презрительнымъ пренебреженіемъ. Часто звуковое сход\r\nство какого-нибудь слова въ нѣсколькихъ языкахъ, быть-мо\r\nжетъ совершенно случайное, подавало поводъ къ самымъ Фан\r\nтастическимъ предположеніямъ, напоминающимъ гаданія и ми\r\n24\r\n2\r\nч. VI.376 АТЕНЕЙ.\r\nстическiя видѣнія Крейцера, или уморительныя этимологическiя\r\nпроизводства Даумера и Норка. Но съ тѣхъ поръ какъ Боппъ,\r\nРаскъ, Гриммъ, Дицъ и др. открыли и доказали, въ различныхъ\r\nязыкахъ, великій, всеобъемлющій законъ передвиженія зву\r\nковъ (Lautyerschiebung), сравнительное языкознаніе, не смотря\r\nна большее и большее расширеніе его кругозора, дѣйствуетъ\r\nне менте методически, не менѣе основательно и добросовѣстно,\r\nкакъ и собственная, такъ-называемая старая, Филологія. Пото\r\nму неправы тѣ люди, которые нашъ вѣкъ сравниваютъ съ эпо\r\nхой Александрійской школы. Въ нашъ вѣкъ наука не ограни\r\nчивается, подобно учености Зенодотовъ, Эратосфеновъ, Ари\r\nстарховъ и Зоиловъ, однимъ накопленіемъ матеріаловъ, од\r\nнимъ восприятиемъ; она, по самой сущности своей, является съ\r\nхарактеромъ творчества и исполняетъ благороднѣйшее назна\r\nченіе человѣка проникать въ сокровеннѣйшую глубь зако\r\nновъ своего бытия, ничего не оставляя безъ изслѣдованія. Годъ\r\nотъ года гигантскими шагами новая наука идетъ впередъ. Уже\r\nбезмолвные героглифы Египта и Месопотаміи держатъ отвѣтъ\r\nна вопросы нашихъ ученыхъ. Нѣтъ ни одного почти языка,\r\nесли только отъ него сохранились какое - нибудь словесные\r\nпамятники, котораго бы не коснулось историческое, граммати\r\nческое и сравнительное изученіе: вавилонскій, древне -асси\r\nрійскій, древне - персидскій, лидійскій, египетскій, древне -ита\r\nлійскій, славянскій, литовскій, романскiй и германскiй изуча\r\nлись и изучаются по строго—Филологическому методу, по опре\r\nдѣленнымъ, сознательнымъ законамъ. Классическая Филологія,\r\nкоторая прежде считала своей единственной задачей истолко\r\nваніе древнихъ классиковъ, также должна была привыкнуть\r\nвидѣть одну изъ главныхъ своихъ цѣлей въ изслѣдованій зако\r\nновъ языка и научиться подвергать языкъ точно такому же\r\nанализу, который давно уже прилагался естествоиспытате\r\nлями къ предметамъ Физической природы.\r\nНо болѣе всего по части сравнительнаго изучения языковъ\r\nсдѣлано во верманской филологій, призванной къ жизни брать\r\nями Гриммами. Отдѣливъ для себя изъ арiйскихъ языковъ одну,\r\nгерманскую, семью въ самомъ обширномъ смыслѣ, они съ\r\nдивной проницательностью раскрыли взаимныя отношения\r\nмежду отдѣльными языками и нарѣчіями, принадлежащими къВРАТЬЯ ГРИммы. 377\r\nодному семейству, не упуская въ то же время изъ виду ихъ связь\r\nсъ другими группами языковъ. Въ новой Филологіи всѣ языки\r\nстоять на одинаковыхъ правахъ, и нельзя пренебрегать ни\r\nоднимъ изъ нихъ, подобно тому, какъ въ составъ словаря на\r\nравныхъ правахъ входятъ всѣ слова, существующія въ языкѣ.\r\nИзъ всѣхъ европейскихъ нарѣчій ни одно семейство, не ис\r\nКлючая даже романскiя и славянскія, не было разработано въ\r\nтакой степени, какъ германскія нарѣчія.\r\nПредѣлы журнальной статьи не позволяютъ намъ изложить\r\nполную исторію успѣховъ лингвистики; мы желали только ука\r\nзать на ея происхожденіе и цѣль. Наша задача — познакомить\r\nрусскихъ читателей съ дѣятельностью и сочиненіями братьевъ\r\nГриммовъ, которые въ области своихъ изслѣдованій совершили\r\nвеликіе, безсмертные подвиги.\r\nТруды, напечатанные Яковомъ, и числомъ, и значеніемъ для\r\nнауки нѣмецкихъ древностей превосходятъ все сдѣланное\r\nВильгельмомъ. Почти нѣтъ возможности вычислить всѣ отдѣль\r\nныя изслѣдованія Якова, потому что многiя изъ нихъ, къ сожа\r\nлѣнію, сдѣлались недоступными, особливо внѣ Германии. Мно\r\nжество отдѣльныхъ статей, большихъ и малыхъ (многiя изъ\r\nнихъ содержать не болѣе двухъ, трехъ страницъ), съ 1807\r\nгода до сихъ поръ разсѣяны по всевозможнымъ періодиче\r\nскимъ изданіямъ. Всѣ они равно носятъ печать генія, всѣ, даже\r\nмалѣйшія замѣчанія, содержатъ въ себѣ чистое золото. Кромѣ\r\nего большихъ сочинений, которыя произвели эпоху въ наукѣ и\r\nкоторыя я намѣренъ разсмотрѣть нѣсколько ближе, статьи раз\r\nличнаго объема были помѣщены имъ въ слѣдующихъ повре\r\nменныхъ изданіяхъ: Neuer literarischer Anzeiger (München,\r\n1807), Heidelberger Jahrbücher 1809, Studien von Creuzer\r\nund Daub, Altdeutsches Museum von v. d. Hagen, Zeitung\r\nfür Einsiedler, Periodische Blätter des Vereins für hessiche\r\nGeschichte, Abhandlungen der Akademie d. W. zu Berlin,\r\nZeitschrift für deutsche Alterthümer von M. Haupt, Zeitschrift\r\nfür die Wissenschaft der Sprache von Höfer, Zeitschrift für\r\nvergleichende Sprachforschung von A. Kuhn,, Germania\r\nүon Fr. Pfeifer; сверхъ того, отдѣльныя резенціи въ раз\r\nныхъ журналахъ, и. т. д. Желательно было бы видѣть со\r\n2\r\n24*378 АТЕ НЕ Й.\r\nбранными всѣ мелкія сочиненія Я. Гримма для того, чтобы поль\r\nзоваться ими въ совокупности и съ большимъ удобствомъ. Дабы\r\nдать читателю понятие объ изумительной плодовитости этого пи\r\nсателя, я упомяну только, что въ первомъ томѣ изданія Гаупта\r\n(1841) находятся 12, во II-мъ 11, въ III-мъ 3, въ IV -мъ 3,\r\nвъ у-мъ7, въ VI-мъ 7,въVII-мъ 21, въVIII-мъ 13 статей Якова\r\nГримма; въ «Германіи» ПфейфФера: въ І-мъ томѣ 7, во II -мъ 5,\r\nвъIII -мъ4, между тѣмъ какъ съ именемъ Вильгельма въ цѣломъ\r\nизданіи Гаупта (1841-1856) мы находимъ только десять статей.\r\nЕсли прибавить къ этому болѣе обширные труды, которыми Яковъ\r\nне переставалъ заниматься въ то же время, то, право, дѣя\r\nтельность его кажется чѣмъ-то неймовѣрнымъ. Примите въ\r\nсоображеніе, съ какими трудностями сопряжено отыскивание и\r\nсличеніе памятниковъ и источниковъ, и вы невольно придете\r\nкъ мысли, что этотъ дивный человѣкъ владетъ тайной — обхо\r\nдиться безъ сна.\r\nКакъ съ самаго дѣтства оба брата трудились и жили вмѣстѣ,\r\nтакъ и позднѣе они издали собща нѣсколько трудовъ, которые\r\nмогли достигнуть извѣстной степени полноты только при усло\r\nвіи самаго ревностнаго собиранiя матеріаловъ. Такъ, ихъ об\r\nщими трудами были изданы въ 1812-1814 первымъ, изданіемъ въ\r\n2 томахъ, 1819-1822 вторымъ изданіемъ въ 3 томахъ, извѣстныя\r\nвсему образованному міру, въ высшей степени привлекательныя\r\nсказки (Kinder-und Hausmärchen) *, прекрасно характеризую\r\nщія духъ и юморъ народа, по которымъ съ тѣхъ поръ выучилось\r\nчитать не одно поколѣніе, которыми наслаждались тысячи и ста\r\nраго и малаго люда. Въ 1813-1816 г. въ 3 томахъ явились «Alt\r\ndeutsche Walder»,, 1815 — «Пѣсни древней Эдды», 1817-1818\r\nвъ 2 томахъ «Нѣмецкія саги», 1826 — «Ирландскія сказанія объ\r\nЭльфахъ» (irische Elfenmärchen), прекрасное переложеніе анг\r\nлійскаго изданія Fairy legends Крофтонъ -Крокера, которому\r\nпредпослано интересное введеніе. Вообще предисловiя и введе\r\nнія ко всѣмъ изданіямъ Гриммовъ чрезвычайно важны и заклю\r\nчаютъ въ себѣ, если можно такъ выразиться, лучшій сокъ ихъ\r\nизысканій, не такъ какъ у иныхъ ученыхъ писателей, кото\r\nрымъ предисловіе служить большею частью для того только, что\r\n* Посвященный извѣстной Беттинѣ Фонъ- Арнимъ.БРАТЬЯ ГРИммы. 379\r\nбы излить свою желчь на разномыслящихъ. Въ 1815 году они\r\nиздали вмѣстѣ «Бѣднаго Гейнриха» Гартмана Фонъ-деръ-Ау.\r\nСъ 1826 года они начали трудиться каждый особо, и съ тѣхъ\r\nпоръ произвели рядъ прекрасныхъ, достойныхъ удивленія, тру\r\nдовъ. Наконецъ, на закатѣ дней, они еще разъ снова братски\r\nсоединились для гигантскаго предприятия: — я разумѣю ихъ\r\nСловарь.\r\nЛитературное поприще свое оба брата начали собственно въ\r\n1811 году: Яковъ самостоятельнымъизслѣдованіемъ «О нѣмец\r\nкихъ мейстерзенгерахъ», Вильгельмъ переводомъ «Древне-дат\r\nскихъ геройскихъ пѣсенъ, балладъ и сказокъ». Мы сказали уже,\r\nчто сравнительно съ Яковомъ Вильгельмъ написалъ мало,, но\r\nтѣмъ не менѣе все вышедшее изъ- подъ его пера носитъ на се\r\nбѣ печать проницательности и великаго дарованія. Въ 1813 яви\r\nлись его «Три древне - шотландскія пѣсни», 1814 — Grave Ruo\r\ndolf, первое изданіе, 1830 — De Hildebrando, antiquissimi teu\r\ntоniсi carminis fragmentum, далѣе изданіе пѣсни о Роландѣ, съ\r\nинтереснымъ введеніемъ, потомъ Vridanks Bescheidenheit\r\n(авторомъ этого памятника онъ, по нашему мнѣнію, слишкомъ\r\nопрометчиво считаетъ Вальтера Фонъ-деръ-Фогельвейде), 1839\r\nизданіе Вернера Vom Niederrhein. Собственно же капитальные\r\nтруды его, доставившіе ему одно из первыхъ мѣстъ въ рядахъ\r\nгерманистовъ, слѣдующіе: 1821 «О нѣмецкихъ рунахъ», ии 1829\r\nРассмана которая «Нѣмецкая сохраняетъ. геройская свое сага значеніе» (Deutsche и послѣ Heldensage новѣйшаго), сочиненія Книга,\r\nВъ тяжелый 1812 годъ, когда, казалось, погибала народ\r\nность и независимость Германии, Яковъ Гриммъ, какъ бы же\r\nлая обратить мрачныя думы своего народа къ славной старин,\r\nиздалъ два древнѣйшихъ произведенія германской народной ли\r\nтературы изъ VIII столѣтія: «Пѣснь о Гильдебрандтѣ и Гаду\r\nбрандтѣ» и «Вессoбрунскую молитву». Затѣмъ слѣдовало «Silva\r\nde romances viejos, en Vienna», собраніе старинныхъ испанскихъ\r\nромансовъ, 1815. Въ слѣдующемъ году онъ выступилъ съ сво\r\nимъ первымъ миӨологическимъ изслѣдованіемъ «Irmenѕtrаfse\r\nund Irmensäule», и уже здѣсь показалъ, чего была въ правѣ\r\nждать отъ него германская мипологія. Точно такъ же въ юриди\r\nческомъ журналѣ Савиньи: Zeitschrift für geschichtliche Rechts\r\n>380 ATEне й.\r\n9\r\nwissenschaft (T. I, 75), разсужденіемъ: «Literatur der alt\r\nnordischen Gesetze» онъ доказалъ свое призваніе для изученія\r\nюридическихъ древностей. Такимъ образомъ обозначилась его\r\nглавная цѣль: изслѣдованіе древняго языка и древней поэзіи, ми -\r\nөологіи и права германскаго народа. Въ 1819 году явилась первая\r\nчасть его нѣмецкой грамматики (1822 вторымъ изданіемъ), по\r\nсвященная, какъ того и слѣдовало ожидать, любимому наставнику\r\nСавиньи. Какъ-будто молнія освѣтила вдругъ германскій уче\r\nный міръ: родилась новая наука—германская Филологія. Только\r\nвъ 1826 г. вышелъ второй томъ, посвященный Бенеке, также\r\nзамѣчательному изслѣдователю въ области средне - верхне\r\nнѣмецкихъ нарѣчій; въ 1831 — третій томъ, посвященный, въ\r\nсвидѣтельство нѣжной братской дружбы, оправившемуся послѣ\r\nтяжкой болѣзни брату Вильгельму; наконецъ, въ 1837 — чет\r\nвертый, заключающій въ себѣ синтаксисъ, посвященный друзь\r\nямъ и сотрудникамъ въ дѣлѣ изслѣдованій германской народ\r\nной старины: Гаупту, Гофману (Фонъ - Фаллерслебенъ), Мас\r\nману, Шмеллеру и Вакернагелю. Этимъ громаднымъ трудомъ\r\n(онъ содержитъ во второмъ изданіи 1082, 1020, 788 и 964,\r\nвсего 3854 страницъ убористой печати) онъ первый истори\r\nческимъ путемъ раскрыль основные элементы и постепенный\r\nходъ развития германскихъ нарѣчій въ ихъ совокупности; онъ\r\nпоказалъ, что всѣ родственны между собою и что Формы со\r\nвременной рѣчи объяснимы только при восхождении къ древ\r\nнѣйшимъ; онъ открылъ, доказалъ и неопровержимо установилъ\r\nосновы образования языка (перегласовку, перестановку зву\r\nковъ, гунированie, Ablaut), и такимъ образомъ произвелъ\r\nпереворотъ въ способѣ изученія нѣмецкаго языка. Въ насто\r\nящее время стало невозможно не знать этой книги; каждый\r\nнѣмецкій учитель долженъ быть германистомъ и ученикомъ\r\nГримма. Его изслѣдованiя совершенно преобразовали нѣмецкія\r\nграмматики сравнительно съ тѣмъ, что онѣ были послѣ Аде\r\nлунга и Гейнзіуса. Кто не знаетъ и не изучилъ сочиненія\r\nГримма, тотъ, можно сказать, невѣжда въ нѣмецкому языкѣ.—\r\nЕдва половина грамматики поступила въ печать, какъ уже вы\r\nшло въ свѣтъ новое, въ высшей степени важное для науки\r\nсочиненіе: «Deutsche Rechtsalterthümer» (1828), въ Кото\r\nромъ излагалось и толковалось содержание юридическихъ исБРАТЬЯ ГРИммы. 381\r\nточниковъ до XIII столѣтія по всѣмъ областямъ Германии. За\r\nтѣмъ слѣдовали въ 3 томахъ «Deutsche Weisthümer». Есть ли\r\nодинъ добросовѣстный нѣмецкій юристъ, который бы не зналъ\r\nэтихъ двухъ сочиненій? — Напечатавъ въ видѣ программы,\r\nпередъ вступленіемъ на кафедру въ Гёттингенѣ 1830,Hymnorum\r\nveteris ecclesiae XXVI interpretatio theotiѕса, онъ въ 1834 г.\r\nиздалъ Рейнгарта - Лиса, съ весьма интересными разысканіями\r\nи новыми взглядами, которые,впрочемъ,были оспориваемы Гер\r\nвинусомъ. Въ слѣдующемъ году вышелъ новый капитальный\r\nтрудъ, въ какомъ до того времени чувствовался недостатокъ\r\nне только въ нѣмецкой, но и во всей европейской литературѣ:\r\nявилась первая, приведенная въ систему, основанная на глу\r\nбокомъ изученіи необъятнаго матеріала, посвященная Даль\r\nману «Нѣмецкая миӨологія», которая можетъ быть дополняема,\r\nно основания которой положены прочно и не могутъ быть измѣ\r\nнены; теперь она вышла уже 3 -мъ изданіемъ. Неизмѣримо влі\r\nяніе Гриммовой грамматики и миӨологіи на другія родственныя\r\nотрасли знанія: исторію, этнографію, археологію, исторію\r\nправа и быта не только германскаго, но и другихъ народовъ.\r\nВъ 1838 г. онъ издалъ, вмѣстѣ съ Шмеллеромъ, собраніе латин\r\nскихъ стихотвореній изъ X и XI-го столѣтій, 1840— эпическое\r\nстихотворенie Andreas und Elene; 1846 явилось его разсуж\r\nденіе о эпосѣ у Финновъ «Калевала», и наконецъ въ 1847 г. —\r\n«Исторiя нѣмецкаго языка», написанная почти съ юношеской\r\nсвѣжестью и увлеченіемъ, полная смѣлыхъ гипотезъ (напри\r\nмѣръ тождество Готовъ съ Гетами). Мы ужe прежде сказали,\r\nчто слишкомъ долго было бы высчитывать всѣ разбросанныя\r\nпо разнымъ періодическимъ изданіямъ мелкія статьи Грим\r\nма; между тѣмъ не надо забывать, что въ числѣ ихъ находится\r\nнѣсколько весьма замѣчательныхъ *+\r\n* Напримѣръ: Altfrisische Kosmogonie, Tyrol und Frіdеbrаnt, Schwedische\r\nVolkssagen, Wodan und Frea bei den Vinilen, Phol, Der heilige Hammer, Der\r\ntugendhafte Schreiber, Der thrakische Gothila, Albrecht von Halberstadt, Der\r\nmitteldeutsche Vocalismus, Ueber die Zahlwörter, Johann Lauremberg, Ueber\r\neinen Fall der Attraction, Die althochdeutschen Praeterita, Der deutsche Instru\r\nmentalis, и т. д.382 АТЕней.\r\nИзъ сказаннаго терпѣливый читатель могъ получить по\r\nкрайней мѣрѣ общій взгляд на ученую дѣятельность братьевъ\r\nГриммовъ. Въ слѣдующей статьѣ мы поговоримъ о содержаній\r\nи значеніи кaждaго изъ ихъ главнѣйшихъ трудовъ.\r\nЮ. К. ФЕлькЕль.",
        "label": "1,5,3"
    },
    {
        "title": "[Untitled]",
        "article": "_.\r\nЗо6\r\nза хе зе\r\nБудучи въ рынкѣ, или въ Госпиномъ дво\r\nрѣ купилъ я нѣсколько нужныхъ мнѣ без\r\nдѣлицъ, копорыя купецъ началъ завертпы\r\nвaпь въ печапныя лиспы. Я изъ любо\r\nпыпспва поглядѣлъ, чѣмъ обвернупы куп\r\nленные мною носовые плапки? И къ край\r\nнему сожалѣнію моему увидѣлъ, чпо упо\r\nпребленъ на по лиспъ физической Геогра\r\nфіи; баписпъ на манжепы завернупъ былъ\r\nвъ лиспѣ Естественной Исторіи; пабакъ\r\nвъ Логикѣ; шпильки въ Травникѣ, или Бо\r\nтаникѣ . . . Боже мой! на упо упопре\r\nбляюпся здѣсь преполезныя книги, когда\r\nкучи прескверныхъ Романовъ краеуюпся въ\r\nбибліопекахъ въ пребогапомъ переплепѣ!\r\nКупецъ улыбнувшись сказалъ мнѣ: на\r\nпрасно вы безпокоишесь объ эшихъ ли\r\nспахъ; намъ книгопродавцы продаюпъ ихъ\r\nна вѣсъ, и они гораздо дѣшевлѣ намъ обхо\r\nдяпся завертпошной бумаги; а въ эпомъ\r\nвиновапы вы сами, господа благородные!\r\nдля чего вы ихъ не чипаепе? Вѣдь лежа\r\nна полкахъ пого и гляди, чпо обломяпъ\r\nи Зо7\r\nи полки; пакъ провались онѣ прокляпыя,\r\nкапипалъ по въ нихъ положенный пропалъ,\r\nда какъ еще и полки па починивашъ или\r\nдѣлапъ, вновь . . . . пакъ завѣдомо лучше\r\nбросипъ ихъ за чпо нибудь . . . а Романы\r\nпа, Сударь! не шупиппе ими . . . у меня\r\nзнакомый книгопродавецъ, гдѣ я эпи ли\r\nспы беру на оберпку, говоришъ, чпо эпо\r\nзолопыя книги; ни одинъ Романъ еще не\r\nзалежался, по и знай, чпо ихъ подпеча\r\nпываюпъ — Тысячу одну ночь по и дѣло,\r\nчпо разкупаюпъ: а у нашего брапа купца\r\nпопъ поваръ и уменъ, за копорый боль\r\nше денегъ даюпѣ, и копорый больше по\r\nкупаюпъ — Въ сіе время перервалъ нашъ\r\nразговоръ взошедшій въ лавку армѣйскій\r\nсержанпъ, у копораго на груди было при\r\nмедали: , онъ спросилъ курипельнаго па\r\nбаку, и ему завернулъ купецъ пакъ же въ\r\nпечапномъ лиспѣ, на копоромъ примѣ\r\nпилъ я спапью о Ретирадѣ, изъ чего и\r\nзаключилъ, чпо сія книга есшь Тактика.\r\nЯ.\r\nСлуживый! знаешь ли пы въ чемъ завер\r\nЗо8\r\nнупъ пвой пабакъ?\r\n_ ОнЪ.\r\nНѣпъ; Ваше благородіе! я грамопѣ не\r\nученъ, я изъ дапочныхъ.\r\nч. я.\r\n. Эпо лиспъ изъ книги военной — эпо\r\nТакпика, или наука воевашь.\r\nл ОнЪ. —\r\nИ какой вздоръ! шупишь, баринъ! да на\r\nчпо пупъ наука? — Надобна полько\r\nЭксерциція — когда шпыкъ у рядоваго\r\n, примкнупъ — пускай ка сунетпся кпо съ\r\nнаукою па на насъ, мы всякую науку на\r\nсквозь просадимъ — у насъ два слова всю\r\nнауку сосшавляюшъ.\r\nя.\r\nКакія, ” мой другъ!\r\nОнЪ.\r\nПервое слово и самое важное, и важнѣе\r\nвсѣхъ наукъ въ армѣйской службѣ; слушай!\r\nя.\r\nПризнаюсь, мой другъ! чпо эпо слово\r\nвесьма важно: можепъ быпь Россіяне чув\r\nспвуя всю великоспь эпаго слова привыкли\r\nЗоо\r\nя\r\n\"\r\nу\r\nвсегда побѣждaпь — а другое, мой другъ!\r\nкакое ?\r\nОнЪ.\r\nТакъ вѣрно вы не служили въ армѣйской\r\nслужбѣ, когда спрашиваепе меня? — поль\r\nко не поскучьпе, я вамъ разскажу всему\r\nфундаменшъ — у насъ, коли Капралъ кри\r\nчитъ слушай, по рядовыя ждупъ, чпо ве\r\nлищѣ — пришелъ Сержаншъ, закричалъ\r\nслушай: ужь и ундеръ-офицеры и Ка\r\nпралы; какъ рядовые, ждупѣ команды —\r\nОфицерѣ пришелъ, всѣ его слушаюпъ —\r\nМаіоръ — всѣ Капипаны и рядовые его\r\nслушаюпѣ — Полковника, Маіоры — а Ге\r\nнерала — — ну самъ разсуди, чинъ чина\r\nпочипаешъ; и кпо главный закричипъ,\r\nслушай, пакъ опъ рядоваго до самаго его,\r\nвсе его и слушаепъ — Вопѣ сударь! ка\r\nково слоВцО 1Па, слушай ! — — а памъ,\r\nгдѣ надобно, закричапь въ лередъ; пакъ\r\nпупъ прошивъ насъ Рускихъ ни КПП О Н е\r\nуспоишъ. / .\r\nЯ.\r\nВопъ, мой другъ! на чпо и надобна\r\nч.\r\n31о\r\n1\r\nнаука па, чпобъ знапь, когда закричапь\r\nвъ лередъ.\r\nОнЪ.\r\nДа эпо дѣло Командирское; а не наше,\r\nу насъ вся наука въ помъ — либо стой,\r\nлибо въ лередъ; а назадъ никогда. — Ну\r\nвопъ! я вамъ разполковалъ — прочпи ка,\r\nбаринъ! мнѣ хошь спрочку, чпо на эпой\r\nбумагѣ написано, чпо за наука?\r\nЯ.\r\nТупъ написано, мой другъ! о Ретирадѣ.\r\nОнЪ.\r\nО ретирадѣ? Провались же эпа книга\r\nкъ чорпу — ее конечно какій нибудь прусъ\r\nписалъ — пускай и учапся эпой наукѣ\r\nпрусы же — а я служилъ, и назадъ ни\r\nкогда не пяпился — слышалъ ли пы, Го\r\nсподинъ чеспный! объ Измаилѣ? — Нѣпъ\r\nужь городъ, крѣпокъ да и крѣпокъ, да мы\r\nеГО На штыкахъ взяли — Эй! купецъ!\r\nзаверни мой пабакъ въ другую бумагу;\r\nа не по: я куплю въ другой лавкѣ. Я не\r\nхочу, чпобѣ мой пабакъ былъ въ репи\r\nрадѣ. - и\r\nи . и 31 1\r\nСлова Сержанпа мнѣ очень понравились,\r\nа пѣмъ болѣе, чпо они прямо вышли изъ\r\nсердца. Я хопѣлъ заплапишь купцу за па\r\nбакъ; но Сержаніпъ поглядѣвъ на меня нѣ\r\nсколько сурово сказалъ: у меня еспь и свои\r\nденьги; спыдно нашему брапу служивому\r\nбрапь подарки: кпо лакомъ до подарковъ,\r\nпопъ въ службѣ вѣренъ не будепъ — Та\r\nбакъ переложили въ бѣлую бумагу — и\r\nСержаншъ пошелъ вонъ изъ лавки. между\r\nпѣмъ я просилъ купца, чпобъ онъ завер\r\nнулъ доспалную мою покупку не въ псчап\r\nную бумагу: поколику мнѣ совѣстно ви\r\nдѣпь ничего значущія вещи завернупыя\r\nвъ золопѣ.\r\nПришедши домой я покупку мою раз\r\nвернулъ: а доспальная была завернуша вЪ\r\nрукописи, котпорую я прочипавъ нашелъ,\r\nчпо эпо переписка Хлыновскаго купца со\r\nздѣшнимъ — сіи письма показались мнѣ\r\nспранными, и для пого вздумалъ я по\r\nслапь ихъ къ вамъ, Господа издашели Зри\r\nпеля: они споюпiъ быпь напечапаны. Я\r\nдумаю, чпо вы мнѣ въ помъ повѣрипе и\r\n312\r\nне сочтпеше ихъ за мое сочиненіе, чемъ\r\nмного обяжепе\r\nВашего искренняго доброхопа.\r\nВлаголріятелъ „туой — * * * *\r\nудивипельно намъ показалось, чтпо ми\r\nлоспь ваша прислала къ намъ сукна гораз\r\nдо хорошаго, и не пакъ дорогою цѣною —\r\nА мы было писали къ вамъ гораздо о се\r\nредовомъ поварѣ — Мы спа всѣмъ Хлыно\r\nвомъ вельми пому порадовались, чтпо па\r\nкая дешевизнь спала у васъ въ Пишерѣ.\r\nПожалуй, не поскучь насъ увѣдомипь, опъ\r\nчего эпо спалось? Не курсъ ли денежный\r\nподнялся? Топа бы ладно па было! По\r\nра бы, давно спа бы пора заморскимъ куп\r\nцамъ переспапь наши Рускія деньги цѣ\r\nнишь — Теперь бы пришла наша череда\r\nи на ихъ оцѣнку накинупь. Мы гораздо\r\nрадуемся пакому дѣлу — и радовались бы\r\nеще больше, кабы наши бабы не всбелени\r\nлись. Не знаю, какій по дьяволъ шепнулъ\r\n313\r\nимъ въ уши сбросипъ подкапки и пѣло\r\nгрѣи; а одѣвашься по вашей Пиперской\r\nмодѣ? А особливо моя Елизарьевна, слышь\r\nпы, проходу мнѣ не дастъ - П1ОЛЬ КО И Ла\r\nдишъ: не хочу подканка, а хочу рожекъ —\r\nЧпо дѣлапъ? Пришло намъ мужьямъ успу\r\nпипъ женамъ - принялись онѣ за рожки —\r\nУ насъ живешѣ опсшавная Секрепарша,\r\nона нивись какъ горазда на рожки ша; она\r\nихъ дѣлаешъ, да мужа своего съ ними и\r\nпосылаепъ — а жены наши пакъ ша при\r\nнялись за Секрепаршины рожки, чпо намъ\r\nмужьямъ они больно не по сердцу, да и\r\nубыпокъ немалъ, чпожь дѣлашь, чѣму по\r\nсобипъ не льзя? — Мы было ужь начали\r\nкъ рожкамъ па и попривыкапь, да вдругъ\r\nна бѣду нашу неминучую врагъ занеси ка\r\nкую па къ намъ госпожу изъ Пипера мимо\r\nѣздомъ — На моемъ поспояломъ дворѣ и\r\nприспавала па она окаянная — Самъ пы\r\nвѣдаешь, умная голова! чпо моя полепѣла\r\nкъ эпой барынѣ лепкомъ — о чемъ же,\r\nпы думаешь, она калякала съ ней цѣлый\r\nденекъ Божій? Все разспрашивала о Пипер\r\n. Частъ 11. л . х о.\r\n314\r\nскихъ модахъ да нарядахъ — Какъ эпа\r\nгоспожа изъ Хлынова провалилась въ свою\r\nдорогу: а жены наши и къ намъ, кричатнъ\r\nда содомяпъ, проспи Господи! какъ наше\r\nмѣспо свяпо — эпа барыня скажи имъ,\r\nчто въ Пипсрѣ носяпъ модницы окороки,\r\nа на головѣ чурбаны —- 2 ДаКаЯ рамода! мы\r\nполковали женамъ нашимъ, чпо этпа го\r\nспожа смѣялась надъ ихъ дуроспію; пакъ\r\nбожапся да клянутпся, чтпо она увѣрила\r\nихъ въ помъ всѣми кляшвами — а онѣ съ\r\nума сошли на прищегольѣ и жипъ съ нами\r\n, не хопяпѣ, ежели мы ихъ не нарядимъ въ\r\nокороки да въ чурбаны.\r\nПомилуй, опецъ нашь! яви намъ ми\r\nлоспь, опкрой этпу хипроспь, какою ма\r\nнерою ваши Пиперскія щеголихи цѣпляютпЪ\r\nйа себя окороки? Съ зади, али съ переди,\r\nна веревкахъ, али на песемкахъ — и какіе\r\nименно окороки, провѣсные, али копченые?.\r\nНаши бабы пакѣ избѣленились, чпо не\r\nдалопъ намъ вѣдчинки и въ свяпѣ день до\r\nобѣда — — Да и подлинно диковинная\r\nдиковинка! я чаю городъ весь вашъ прово\r\n*\r\nа\r\n. 315\r\nнялъ свинымъ жиромъ, я чаю въ жаркій день\r\nвсѣ щеголихи перемараюпся; развѣ ужь не\r\nопъ заразы ли какой эшо дѣлается: пакъ\r\nне подсіпереги врагъ лихаго слова: по сей\r\nчасъ у насъ все Богомъ хранимо.\r\nА о чурбанахъ пc пакъ же прошу не за\r\nмѣшкапъ опвѣпомъ: изъ какого дерева вы\r\nрубашь ихъ должно, и какимъ побыпомъ\r\nоныя чурбаны дѣлаюпся, липовыя, аль со\r\nсновыя, алъ ольховыя? — уму спа наше\r\nму невообразимо — Пиперскія щеголихи\r\nне наши бабы рабочія; чай Вѣдь всякая ще\r\nголиха самый деликапесъ — Какъ ихъ\r\nголовы не повихнулись? Легка ль махина.\r\nвзрюпипъ на голову чурбанъ? Гдѣ къ чор\r\nпу инаго чурбана и наша муская голова не\r\nснесепъ: развѣ нѣтпъ ли спа какихъ подспа\r\nвокъ ? Пожалуй не оспавь намъ обо всемъ\r\nдосконально дашь вѣдомосшь.\r\nКакъ спа у васъ на всѣ эпи повары\r\n\"спалъ великій походъ, по не въ пропив\r\nносшь ли милосши вашей будешъ? Мы\r\nвамъ окороковъ поспавимъ самыхъ заздрав\r\nныхъ и Скотинина заводу; а о чурбанахъ\r\nх 2\r\n316\r\nпе; продаепъ здѣшній помѣщикъ цѣлый\r\nлѣсъ спроевый на вырубку; пакъ бы въ\r\nчурбанахъ пе, чпо разойдепся по дорожѣ,\r\nпо бы спа и наше: вѣдь пока мода, попа\r\nи взяпь-рубль за копѣйку — пословица го\r\nворипся же: Куй железо, лока горячо . . -\r\nПожалуй не оспавъ насъ и не замѣдли оп\r\nвѣпомъ: пребываемъ милоспи вашей ко\r\nуслугамъ. _ __\r\n* * *\r\nО п в ѣ пъ.\r\nДругъ мой сердечный Вавила охреяновичъ!\r\nПисмо ваше я получилъ; на копорое по\r\nмоему обыкновенію попчасъ вамъ опвѣп\r\nспвую, хопя правду сказапь я едва повѣ\r\nрилъ, чпо эпо письмо ваше . . . . но по\r\nдружбѣ нашей удовольспвую пебя увѣдом\r\nленіемъ на каждую пвою просбу.\r\nСукна я послалъ къ вамъ хорошія, эпо\r\nправда; но эпо не опъ пого, чшо они у\r\nнасъ въ Пепербургѣ спали дешевлѣ; а пому.\r\nсо всѣмъ другая причина. Завелись у насъ\r\n. з17\r\nмагазеины иностпранные, куда всѣ какъ\r\nзнапные, полузнапные, и мѣлкопомѣ\r\nстпные всѣ ѣздяпѣ за поварами, и поку\r\nпаюпъ памъ все за пройную цѣну-: а у\r\nнасъ въ Рускихъ лавкахъ, какъ бы поваръ\r\nхорошь ни былъ, не полько не даюпъ и\r\nполовинной цѣны, но и совсѣмъ не жалу\r\nюпѣ въ наши лавки; по пришло бы намъ\r\nвесь поргъ бросипъ и объявишь себя бан\r\nкрупами — чпожь дѣлапъ! нужда научипъ\r\nкалачи ѣспь — мы нашли способъ помочь\r\nсебѣ. Все по, чпо въ нашихъ лавкахъ за\r\nвалъ о почипаепся, или, всѣ повары, копо\r\nрые по хужѣ опдаемъ мы въ модные мага\r\nзейны, гдѣ они продаюпся очень скоро и\r\nвесьма дорого, за чпо плашимъ мы мага\r\nзейщикамъ за комиссію пакъ же не деше\r\nво, опъ чего получаемъ великій барышь. У\r\nнасъ вошло въ моду не разбирапь добро\r\nпы поваровъ: а надобно полько, чтпобъ\r\nбмло дорого, да въ модномъ магазейнѣ; а.\r\nбезъ пого мы никогда бы завалящихъ по\r\nваровъ не могли съ рукъ с6ыпь. — Береги\r\nпесь объ эпой модѣ ошкрывашь сожишель\r\nи\r\n318\r\nницѣ вашей, чпобъ и у васъ не вошло эпо\r\nвъ моду. Мнѣ говорилъ вчерась одинъ чу\r\nжеспранецъ, чпо у него еспь саженъ пяпъ\r\nсопъ дровъ осиновыхъ да сосновыхъ, и онъ\r\nвыдумалъ средспво ихъ скоро и съ вели\r\nкимъ барышемъ продашь — онъ хочешъ\r\nпубликовапь: чпо у него есшь сосновыя и\r\nосиновыя дрова. Англицкой расоты, и увѣ\r\nряепъ меня, чпо будепъ продавашь по спу\r\nпо двапцапи рублей сажень, и чтпо по эпой\r\nцѣнѣ разхвашяшъ у него супки въ прои —\r\nлюбопыпенъ я очень дождашься эпой про\r\nдажи дровъ, и для спранностпи васъ увѣ\r\nдомишь не оспавлю. Какъ выше я сказалъ,\r\nчпо всѣ худые повары разошлись у насъ\r\nпо магазейнамъ, по пеперь оспались луч\r\nшіе, изъ копорыхъ я къ вамъ сукна и до\r\nспавилъ — Магазейщики еще дѣлаюпъ у\r\nнасъ надъ сукнами лоновленіе или иностра\r\nненіе: берупъ у насъ самыя худыя и зава\r\nлящія да разводятъ сажу на маслѣ, и вы\r\nпискиваюпъ на сукнахъ черныя полосы,\r\nопъ чего прехъ-рублевое сукно продавали\r\nдаже по 25 рублей аршинъ называя Англиц\r\n319\r\nкимъ или французкимъ — Батюшка пвой\r\nнамъ разказывалъ, чпо лѣпъ пому пятиде\r\nсяпъ назадъ у большихъ бояръ въ Москвѣ\r\nвъ полосапомъ да въ песпромъ ходили —\r\nпомнишь ли — кпо? Да чшіо говоришь,\r\n21По Не наше дѣло.\r\nИзволишь пы писапь объ окорокахъ.\r\nЭпо совсѣмъ не по, и какъ вамъ эдакая\r\nмысль въ голову пришла? Ну допуспяпъ\r\nли наши Пепербургскія красавицы, чпобѣ\r\nсвиное сало къ нимъ коснулось? Хопя\r\nздѣсь французы перепопивъ его да надуша\r\nдухами не знаю, съ какими па печапными\r\nерлычками на французкомъ языкѣ прода\r\nюпъ рублей по пяпи маленькую баночку\r\nназывая 21По Вы писНою помадою — сожи\r\n. пельниця пвоя ослышалась — Эпо ново\r\n, модное плапье; оно соспоипъ вопъ въ\r\n. чемъ: преждѣ сего французкія здѣсь убор\r\nщицы дѣлали плапья длинныя; а нынѣ\r\nвздумали денегъ брапъ больше; а повару\r\nна платьѣ употребляпъ мѣньше почипая\r\nсвою выдумку дорожѣ самихъ себя, и для\r\n32о\r\nпого онѣ обрѣзали плапья очень коропко,\r\nно чпобы эпо коротко не драло уши нѣж\r\nнымъ Россійскимъ барынямъ по модѣ; по\r\nони офранцузили слово коротпко и спали\r\nназывапь его короко — Видишь, любѣзный\r\nдругъ! поли дѣло? Гдѣ нашему Рускому\r\nкоротко сравняпься съ короко; а при помъ\r\nсъ совершенно Рускимъ названіемъ, какъ бы\r\nплапье хорошо ни было покупапть и но\r\nсипъ его не спанупъ — а эпо коротко\r\nили короко Не ЧПО ИНОе есшь, какъ кофпа\r\nочень коропкая и вся на зади пакъ, чпо\r\nбезъ карceпа надѣпь ея нельзя; а иныя\r\nвыдумали, чтпобъ и на карсепъ не пра\r\nпишь повару, пришивапь къ эпому ко\r\nропку нагрудникъ. — Вопъ и вся мода!\r\nвы можепе смѣло кушапь вѣдчину не опа\r\nсаясь, чпобы она на другое упопребленіе\r\nопредѣлялась модою, кромѣ кушанья. У насъ\r\nзаразы нѣпъ, какъ и у васъ же; но еспъ\r\nязва къ модамъ; и она пакъ прилипчива,\r\nчпо въ минупу разпложаепся, и смерпо\r\nносна доспапку пѣхъ, кои хвораюпъ охо\r\nпою кb модѣ, .\r\n321\r\nО чурбанахъ, пакъ же ваша сожипель\r\nница ослышалась: этпо называешся 73роaнъ:\r\nпо еспь скомканный комокъ флеру или\r\nдымки или баписпу или подобнаго сему:\r\n«пупъ еще упопребляюпib разныхъ лѣнпb\r\nмножеспво, и сила вся соспоишъ въ помъ,\r\nкакъ бы больше на пуплявкашь и пого и\r\nдругаго — а Турбанъ слово не Руское —\r\nа какое, и чтпо оно значипъ по Руски? —\r\nеи ей! не могу пебѣ сказапъ, да едва ли и\r\nфранцуженки уборщицы знаютъ эпому\r\nслову полкъ — Эпи же Турбаны, не без\r\nпокойся, мой другъ! не повихнушъ голо\r\nвы; а свихиваюпъ деревни у бояръ; а у\r\nнашихъ купецкихъ щеголихъ мужніе порги.\r\nТурбаны пакъ легки, чпо нѣпъ ни одного\r\nвѣсомъ въ полфунша; а самый изъ нихъ\r\nплохій споипъ многихъ кулей хлѣба,\r\nЕще скажу пебѣ новинькое о нашихъ\r\nмодахъ: нынѣ пѣ же французкіе уборщицы\r\nперекраиваюпъ на свои образецъ шугаи и\r\nназываюпъ ихъ женскими сертуками, и\r\nврагъ ихъ угораздилъ дѣлашь ихъ съ высо\r\n322 _ . … ч.\r\nкими споячими воропниками — посмо\r\nпришь на женщину въ модномъ серпукѣ\r\nсъ переди, по лице ея, какъ будпо изъ\r\nкiопочки, или изъ ящика какого выгляды\r\nваепъ; а съ зади всѣ щенщины въ модномъ *\r\nсерпукѣ кажупся горбапыми, какій бы\r\nч- ч- ч. у.\r\nспройный и складный спанъ ни имѣли —\r\nвопъ другъ мой! нынѣ какая мода!\r\nлѣсъ покупапъ вамъ не совѣпую, какъ\r\nвы говорили; а развѣ по вашимъ порговымъ\r\nобстнояпельспвамъ будепъ вамъ сходно:\r\nпо вы сами знаеше, чшо вамъ полезнѣе;\r\n, а я знаю, чпо наша дружба продолжипся\r\nпо смерпь нашу, и я по гробѣ мой оспа\r\nнусь вамъ\r\nпокорнымъ слугою\r\n23 х: 2:",
        "label": "1"
    },
    {
        "title": "Ubienie tsarevicha Aleksei Petrovicha. Pismo Aleksandra Rumiantseva k Titovu Dmitriiu Ivanovichu",
        "article": "УБІЕНІЕ ЦАРЕВИЧА АЛЕКСЕЯ ПЕТРОВИЧА\r\nписьмо АЛЕКСАНДРА РУМЯНЦЕВА Къ титоВУ ДмиТРІЮ ИВАНОВИЧУ.\r\nВысокопочтеннѣйшій другъ и благотворитель\r\nДмитрій Ивановичь!\r\nСе паки не обинуясь, велѣніе ваше исполняю и пишу сie,\r\nего же не повѣдалъ бы, ни во что вмѣняя всяческiя блага, и\r\nотцу моему мнѣ жизнь даровавшему, понеже бо чту васъ,\r\nяко величайшаго моего благотворца и вмѣняю себѣ добро,\r\nВашими милостями на меня излiянное, паче того блага, иже\r\nжизнію безъ вѣсти порицается. Отъ всего свѣта незнаемый\r\nгражданинъ вашими веліими, зельными трудами и старатель\r\nствами, я грамотѣ обученъ, и на службу отданъ, и ко двору\r\nЕго Царскаго Величества приписанъ, и нынѣ у Всемилости -\r\nвѣйшаго Государя довѣреннымъ человѣкомъ сталъ, и капи\r\nтаномъ отъ Гвардіи рангомъ почтенъ и еще на большее\r\nимѣть надежду дерзаю. Довлѣетъ быть камнемъ либо коею\r\nиною бездушною вещью тому, кто толикихъ несказанныхъ\r\nмилостей въ памяти своей отщетился бы и отъ благодарствія\r\nво вся дни живота своего отрекся бы. А какъ я человѣкъ\r\nживый, имѣиощъ сердце и душу, то всего того повѣкъ не\r\nзабуду, и благодарствовать Вамъ, аще силы дозволять потщуся.\r\nОтъ искренности сердца возглаголю, что какъ прочиталъ я\r\nпосланіе ваше, да узналъ какихъ вѣстей требуете отъ меня,\r\nто страхъ и трепетъ объялъ мя, и на душу мою налегли\r\nтяжкія помышленія; како повѣдую Вамъ страшная сiя и\r\nбуду измѣнникъ и предатель всепресвѣтлаго Державца моего,\r\nно мало за тѣмъ подумавъ и приведши въ памятованіе все\r\nвышерученное здѣ облаготвореніяхъ вашихъ, зело усумнился,280\r\nкая измѣна жесточаѣ будетъ: аще тайны открою Царевы,\r\nлибо аще скрою оныя отъ Васъ, коего неизрѣченно уважаю\r\nи тако вижу довѣріе благотворца моего? и то грѣхъ великій,\r\nи сей грѣхъ тяжкій. Обаче помыслы мои лукавы суть и\r\nисполненъ вся кія лжи судъ мои; того ради, отложа вся кое\r\nумствованіе, реку: да судитъ мя милосердый Богъ и поми\r\nлуетъ предъ праведнымъ судомъ своимъ. И такъ уповая на\r\nего благость неизрѣченную, потщуся повѣдать вашему любо\r\nзнанію вся бывшая по ряду, я же слушая въ малѣ времени\r\nпредъ очами моими, и молю васъ, дружбы ради, сохраните\r\nвся сія глубоко въ сердцѣ своемъ, никому же повѣдая о томъ\r\nизъ живущихъ на землѣ.\r\nВъ оные дни, сердцу пресвѣтлаго Монарха зело тяжкія,\r\nегда своевольный Царѣвичь, по привозѣ изъ Москвы въ\r\nзаключении быше, мы всѣ съ превеликою тоскою зрѣли, калъ\r\nпечаль его царскаго величества, и его царское здравie коро\r\nчало; невѣдя же бо Государь, кую мѣру съ тѣмъ непокорнымъ\r\nсодѣяти: даровaть ли ему волю, постричь ли въ монашество,\r\nили въ вѣчномъ заточеніи оставити. Въ первыхъ бо оказіяхъ\r\nвящихъ бѣдъ отъ него ожидалося, а послѣдняя зело тяжкою\r\nдля родительскаго сердца быть мнилося. Еще нѣкіе отъ\r\nблизкихъ Царю опаство имѣли, дабы Царь старинѣ не пре\r\nпятствовалъ и, улучивъ заточеніе Царевича за благую при\r\nчину войны на насъ не поднялъ; обаче вся сія въ единомъ\r\nшептаніи говорилося изъ боязни, да его Величеству таковые\r\nтолки ни во гнѣвъ будутъ. И тако сie тaилося ни кому же не\r\nизвѣстно, что изъ того выйдетъ, до времени, въ кое у нѣкихъ\r\nособъ къ Царевичу близкихъ, найдены сверхъ всякаго чая нія\r\nразныя зашитыя въ платье письма, новый умыселъ на Царя\r\nпредвѣщающіе. Монархъ, самъ въ крайній гнѣвъ приведен\r\nный, узрѣлъ себя въ нуждѣ паки овое дѣло возобновить, и\r\nтого зля, велѣлъ Царевича изъ дому въ крѣпость подъ крѣп\r\nчайшій караулъ пересадить, и лишнихъ людей, кромѣ по\r\nстельничаго, да мастеровъ, гордеропнаго и кухоннаго, всѣхъ\r\nотобрать; малаго же Царевича Петра Алексѣевича и Царевну\r\nНаталію со всѣми челядинцами ихъ въ царевичевомъ домѣ\r\nоставить, и знатнѣйшимъ духовнаго, военнаго и статскаго281\r\nчина персонамъ въ Петербургъ съѣхаться повиннаго\r\nЦаревича судить. За тѣмъ царевичевъ обозъ изъ Москвы\r\nпоспѣлъ и съ нимъ привезена невольница его, Царевича,\r\nчухонская дѣвка Евфросинія, коя при слѣдствіи не только изъ\r\nусть своихъ показала, но и многія бумаги выдала, писанныя\r\nЦаревичемъ, какъ бы въ бѣгствѣ изъ отечества, а въ тѣхъ\r\nбумагахъ были письма къ измѣнникамъ россійскамъ: Архі\r\nереямъ Крутицкому и Ростовскому, да къ Сенаторамъ вѣкіимъ\r\nвъ коихъ посланіяхъ извѣствуя о своему здоровьи, Царевичь\r\nпросить пособія словомъ и дѣломъ, на случай ежели бы съ\r\nвойскомъ въ Россію пришелъ иопрестолѣ отеческомъ помы\r\nслилъ. Всѣ тѣ измѣнники ни мало не замедля были привезены\r\nи подъ судъ отданы, а дѣвкѣ Евфросиніи за правое сказаніе,\r\nпо царскому милосердію животъ дарованъ и въ монастырь\r\nна вѣчное покаяніе отослана. А была та дѣвка росту великаго,\r\nсобою дюжая, толстогубая, волосомъ рыжая, и всѣ дивилися,\r\nкакъ пришлось Царевичу такую скаредную чухонку любить\r\nи такъ постоянно съ нею въ общеніи пребывать. А какъ всѣ\r\nзнатныя, свѣтскiя и духовныя особы, по указу царскому, не\r\nзамѣдлили съѣхаться, то Его Величество предписалъ и мъ\r\nособыя грамоты, въ коихъ повелѣлъ, дабы виновнаго судили\r\nне яко царскаго сына, а яко подданнаго, и его бы, буде\r\nнужно, на испытаніе предъ судъ требовали и при водили.\r\nА чтобы о другихъ долѣе рѣчи не было, то разомъ скажу,\r\nчто многие по сему дѣлу, и изъ нихъ Авраамъ Лопухинъ, и\r\nпротопопъ Яковъ Игнатьевъ, бывшій Царевича духовникъ,\r\nбыли водимы въ застѣнокъ, весь умыселъ высказали, и до\r\nстойно смертію казнены, ибо послѣдній, какъ ему Царевичь\r\nисповѣдался, “ Винюсь отче, желаю смерти моему\r\nродителю,” то онъ на сie: “ Желаемъ! ” За тѣмъ же Царевича\r\nсв. Таинъ причастилъ и съ поры его любимымъ совѣтникомъ\r\nсталъ. Знатные люди, духовнаго и свѣтскаго чина собирались\r\nпо вся дни во дворецъ, имѣли зело правди вое сужденіе о\r\nпоступкахъ его Царевича и разслѣди въ до конца, написали\r\nвесьма разумныя разсужденія, въ коихъ приводили слова изъ\r\nцерковныхъ и свѣтскихъ уставовъ и книгъ, яко - то: “ человѣкъ\r\nеже аще злорѣчить отцу своему и матери своей, смертью да\r\nсказалъ:282\r\n2)\r\n(с\r\nумретъ” (Левит. Гл. 20) “ Иже злословать отца или матерь\r\nсмертью да умретъ, ” (Матв. Гл. 15) “ Злословля и отца или\r\nматерь угашаетъ свѣтильникъ свой. ” (Прит. Солом. Гл. 20)\r\n“ Князю людей твоихъ перешчи зла. (Исходъ Гл. 20)\r\nБудетъ ќто какимъ умышленіемъ учить, мыслить на госу\r\nдарское здоровье злое дѣло, и притомъ его злое умышленіе\r\nсыщется до пряма, что онъ на царское Величество злое дѣло\r\nмыслилъ и дѣлать хотѣлъ, и такова по съ иску казнить смер\r\nтію. ” (Улож. Гл. 2, ст. 1 и проч.)\r\nТаковое разсуждение представили зля ради разсмотрѣнія\r\nЕго Царскаго Величества, отъ духовныхъ едино и отъ свѣт\r\nскихъ едино; а затѣмъ каждый изъ судя цихъ призываемъ\r\nпо одному къ министрамъ и гг. сенаторамъ да скажетъ судъ\r\nсвой, и всѣ сказали: \" Повинный де Царевичь заслужилъ\r\nсмертную казнь. ” Тогда собравшись всѣ во едино, сотворили\r\nприговоръ и своеручно подписали, въ коемъ сказано, что\r\nхотя бы однакожъ по возѣ его сіе мнѣніе и сужденіе объяввя\r\nется съ такою чистою и христианскою совѣстію, какъ предъ\r\nстрашнымъ Правѣднымъ и нелицемѣрнымъ судомъ Всемогу\r\nщаго Бога, подвергая впротчемъ оный приговоръ и суждение\r\nвъ самодержавную власть, волю и милосердное разсмотрѣніе\r\nЕго Царскаго Величества, Всемплостивѣйшого Монарха. А\r\nкакъ Царевичь въ тѣ поры недомагалъ, то его къ суду для\r\nобъявки приговора не высылали, а поѣхали къ нему въ крѣ\r\nпость. Світлѣйшій князь Менщиковъ, да канцлеръ, графъ\r\nГавраилъ Головкинъ, да тайный совѣтникъ Петръ Толстой, да\r\nя, и ему то осуждение прочитали. Едва же Царевичь о смерт\r\nной казни услышалъ, то зело поблѣднѣлъ и пошатался, такъ\r\nчто мы съ Толстымъ едва успѣли подъ руки схватить и тѣмъ\r\nоть паденія долу избавить. Уложивъ Царевича на кровать и\r\nнаказавъ охраненіе его слугамъ, да лекарю, мы отъѣхали къ\r\nЕго Царскому Величеству съ рапортомъ, что Царевичь при\r\nговоръ свой выслушалъ, и тутъ же Толстой, я, генералъ-по\r\nручи къ Бутурлинъ и лебъ -гвардія маіоръ Ушаковъ тайное\r\nпри казаніс получили, дабы съѣхаться къ его Величеству во\r\nдворецъ въ первомъ часу по полуночи.\r\nНедоумѣвая ради коея вины сiе секретное собраніе будетъ,283\r\nя прибылъ къ назначеннаму времени во дворецъ, и былъ\r\nвведенъ отъ дворцоваго камергера во внутренніе упокои и\r\nдеже увидѣлъ Царя сидяща и вельми горююща, а вокругъ его\r\nстояли: Царица Екатерина Алексѣевна, Троицкій Архиман\r\nдритъ Oеодосій отъ Александровскаго монастыря, его же Царь\r\nзело уважая за духовника и добраго совѣтодателя имѣяти, да\r\nТолстой, да Ушаков., а не было только Бутурлина, но и тотъ\r\nпріѣздомъ не замѣдлилъ. А какъ о нашемъ прибытии Царю\r\nоповѣстили, ибо ему за многими слезами, едва ли видно\r\nсамому было, то его Величество всталъ и подойдя къ блажен\r\nному Беодосію, просилъ у него благояловеніе, на что сей рѣкъ:\r\n“ Царѣ благій, помысли мало, да не кается будеши.” A Царь\r\nсказалъ: “ Злу отче святый, мѣра грѣховъ его, и вся кое ми\r\nлосердie отъ сего часа въ тяжкій грѣхъ намъ будетъ, и предъ\r\nБогомъ, и предъ славнымъ царствомъ нашимъ. Благослави\r\nмя, Владыко, на указъ зело тяжкій моему родительскому\r\nсердцу и моли Всеблагаго Бога, да простить мое окаянство.\r\nТогда Феодосій воздевъ руки, помолихся и благословилъ Царя,\r\nглаголя: “ Да будетъ воля твоя, пресвѣтлый Государь, твори\r\nя коже пошлетъ -ти на разумъ сердцевидецъ Богъ. ” Тогда Царь\r\nприблизился къ намъ, въ недоумѣніи о волѣ его стоящи мъ, и\r\nсказалъ: “ Слуги мои вѣрные, во многихъ обстоятельствахъ\r\nиспытанные! се часъ наступилъ, да великую мнѣ и государ\r\nству моему услугу сдѣлать; оный зловредный Алексѣй, его\r\nже сыномъ и Царевичемъ срамлюся нарицати, презрѣвъ\r\nКлятву предъ Богомъ данную, скрылъ отъ насъ большую\r\nчасть своихъ преступлений и общенниковъ, имѣлъ въ умѣ да\r\nсіи послѣдніи о другомъ разѣ ему въ скверномъ умыслѣ на\r\nпрестол, нашъ пригодятся, мы праведно негодуя за таковое\r\nнарушеніе клятвы, надъ нимъ судъ нарядили и тамо открыли\r\nМногія и премногія злодѣянія, о коихъ намъ и въ помышленіе\r\nпридти не могло. Судъ тотъ, я коже и вы, всѣ вѣдаете, пра\r\nведно творя и на многое законы гражданское и отъ св. Писа\r\nнія указуя, его Царевича достойна къ понесенію смертныя\r\nказни осудилъ. Всемъ сведомо терпеніе наше о немъ, посла\r\nбленіе до нынѣшняго часа, ибо давно уже за свои измѣны\r\nказни учинился достоинъ. Я ко человѣкъ и отецъ и днесь я284\r\nболѣзную о немъ сердцемъ, но яко справедливый Государь\r\nна преступленія клятвы, на новыя измѣны уже нетерпимо и\r\nнамъ, бо за всякія нещастія отъ моего сердолюбія отвѣтъ\r\nстрогій дати Богу, на царство мя помазавшему и на престолъ\r\nросскія державы всадившему. Того ради слуги мои вѣрные,\r\nспешно идите къ одру преступнаго Алексѣя и казните его\r\nсмертію, якоже подобаетъ казнити измѣнни ковъ Государю и\r\nОтечеству. Не хощу поругать царскую кровь всенародною\r\nказнію; но да совершится сей предѣлъ тихо и не слышно,\r\nякобы ему умерети отъ естества предназначеннаго смертію.\r\nИдите и исполните, такобы хощетъ законный вашъ Государь\r\nи изволяетъ Богъ, въ его же державѣ мы вси есмы! ”\r\nСіе глаголаше, Царь новыя тучи исполнился, и аще бы не\r\nутешенія отъ Царицы, да ни слова въ иноцѣхъ блаженнаго\r\nФеодосія, толикѣ яко презельная горесть велій ущербъ Его\r\nЦарскому здоровью приключила бы. Не вѣдаю въ кое время\r\nи коимъ способомъ мы изъ царскаго упокоя къ крѣпостнымъ\r\nворотамъ достигли, ибо великость и новизна сего диковеннаго\r\nказуса весь умъ мой обуяла и долго бы я оттого въ память не\r\nпришель, когда бы Толстой напамятованіемъ объ исполненің\r\nцарскаго указа меня не возбудилъ. А какъ пришли мы въ\r\nвеликія сѣни, то стоящаго тутъ часоваго опознавши, ечу\r\nУшаковъ, яко отъ дежурства начальникъ дворцожыя стражи,\r\nотойти къ наружнымъ дверямъ приказаль, якобы стукъ оружия\r\nнедугующему Царевичу безпокойство творя, вредоносень\r\nбыть можетъ. За тѣмъ Толстой пошелъ въ упокой гдѣ спали\r\nпо Царевича постельничій, да гардеробный, да кухарный\r\nмастеръ, и тѣхъ отъ сна возбуди въ, велѣлъ немѣшкатно отъ\r\nкрѣпостнаго караула трехъ солдатъ во дворъ послагь и всѣхъ\r\nчелядинцевъ съ тѣми солдатами якобы къ допросу въ коллегію\r\nотправить, гдѣ тайно повелѣлъ подъ стражею задержать. и\r\nтакъ во всемъ домѣ осталося лишь насъ четверо, да единый\r\nЦаревичь, и той спящій, ибо все сiе сдѣлалось съ великимь\r\nопасательствомъ, да его безвременно не разбудят. Тогда мы\r\nели Ко возможно тихо перешли темные упокои и съ таковымъ\r\nже предостереженіемъ дверь опочи вальви царевичевой отвер\r\nЗли, яко мало была освѣщена отъ лампады предъ образомъ285\r\nгорящей, и нашли мы Царевича спя ща, разметавша одежды\r\nякобы огъ нѣкоего соннаго и страшнаго видѣнія, да еще по\r\nвремена и стонуща. А- бо и въ правду недуженъ вельми, такъ\r\nчто и св. Причастіе того дня вечеромъ, по выслушаній\r\nприговора, сподобился страхомъ, да не умреть не покаявшись\r\nво грѣсехъ; съ поры его здравје далеко лучше стало и по\r\nсловамъ мекарей къ совершенному выздоровленію надежду\r\nкрѣпкую подавалъ. И не хотяще никто изъ насъ его мирнаго\r\nпокоя нарушати, промежъ собою судяще, не лучше ли да его\r\nво снѣ смерти предать, и тѣмъ отъ лютаго мученiя избавити.\r\nОбаче совѣсть на душу налегла, да не умреть безъ молитвы.\r\nСія помысливъ и укрѣпясь силами, Толстой его Царевича\r\nтихо толкнулъ, сказавъ: Ваше царское Высочество, воз\r\nстаните! Онъ же открывъ очеса и недоумѣвая, что сie\r\nесть, сиде на ложницѣ и смотрящи на насъ, ничего же отъ\r\nзамѣшательства вопрошая. Тогда Толстой приступи въ къ\r\nнему поближе, сказалъ: “ Государь Царевичь! по суду\r\nзнатнѣйшихъ людей земли русской ты приговоренъ къ\r\nсмертной казни за многiя измѣны государю родителю\r\nтвоему и отечеству. Се мы, по его царскаго величества\r\nуказу пришли къ тебѣ тотъ судъ исполните, того ради моли\r\nтвою и покаяніемъ приготовся къ твоему исходу, ибо время\r\nжизни твоей уже близь есть къ концу своему.\"\r\nЕдва Царевичь сіе услышалъ, какъ вопдь великій поднялъ,\r\nпризывая къ себѣ на помощь, но изъ того успѣха не возы\r\nмѣвъ, началъ горько плакатися и Горе мнѣ\r\nлучше Тогда бѣдному Толстой ли, горе синѣмнѣ утѣшая родится, отъцаревича отъ царскія послѣднѣйшаго сказалъ крове:рожденному “ подданнаго Государъ! яко!не\"\r\nотецъ, простилъ тебѣ всѣ прегрѣшенiя и будеть молится о\r\nдушѣ твоей, но яко монархъ, онъ измѣнь твоихъ и клятвы\r\nнарушения простить не могъ, боясь некое заключеніе оте\r\nчество свое повергнетъ чрезъ то, того зля отвергни вопли и\r\nслезы единыхъ бабъ свойство и приміи удѣлъ свой, яко же\r\nподобаетъ мужу царскихъ кровы и сотвори послѣднію моли\r\nтву объ отпущеніи грѣховъ своихъ. ” Но Царевичь того не\r\nслушалъ, а плакалъ и хулилъ его Царское Величество, на\r\nглoгoлся:286\r\nЯ съ\r\nрѣкалъ дѣтоубийцей. А какъ увидѣли, что Царевичь моли\r\nться не хочеть, то взявь его подъ руки, поставили на колѣни\r\nи одинъ изъ насъ, кто же именно, отъ страха не упомню,\r\nговорить за нимъ: Господи! въ руцы твои предаю духъ\r\nмой! ” Овъ же не говоря того, руками и ногами прямися\r\nи вырваться хотя ще. Тогда той же, мню яко Бутурлинъ\r\nрекъ: “ Господи! упокой душу раба твоего Алексія въ\r\nселеніи праведныхъ, презирая прегрѣшенія его, яко чело\r\nвѣколюбецъ! ” и съ симъ словомъ Царевича на ложницу\r\nспиною повалиши, и взявъ отъ возглавія два пуховика, главу\r\nего накрыли, пригнѣтая дондeжe движенія рукъ и вогъ,\r\nутихли и сердце битяся перестало, что сдѣлалося скоро, ради\r\nего тогдашней не мощи, и что онъ тогда говорилъ, того\r\nникто разбирать не могъ, ибо отъ страха близкія смерти ему\r\nразума потрясеніѣ сталося.\r\nА какъ то совершилося, мы паки уложили тѣло Царевича\r\nякобы спящаго и помоляся Богу одушѣ, тихо вышли.\r\nУшаковымъ близь дома остались, да кто либо изъ стороннихъ\r\nтуда не войдеть, Бутурлинъ же, да Толстой къ Царю съ\r\nдонесеніемъ о кончинѣ царевичевой поѣхали. Скоро прі\r\nѣхали отъ Двора Гжа. Крамеръ и показавъ намъ Толстаго\r\nзаписку, въ крѣпость вошла, и мы съ нею тѣло Царевича\r\nопрятали и къ погребенію изготовили, облекли его въ свѣ\r\nтлыя царскія одежды. А стала смерть Царевича гласна\r\nоколо полудня того дня, сіе есть 26 Іюня, якобы отъ кровя\r\nнаго пострѣла умеръ. Но третій же того день, тѣло его съ\r\nподобающію сыну цареву честію, перенесено изъ крѣпости\r\nбъ Троицкій соборъ, а 30 числа въ склепъ поставлено въ\r\nПетропавловскомъ соборѣ близь тѣла его Царевичевой\r\nсупруги.\r\nИ все то дѣлалось уже, погребеніе и перенесеніе, при\r\nвеликомъ стеченій народа и вся каго чина и званія людей\r\nпо церемоніаламъ, отъ самаго Государя апробованнымъ, и\r\nбыли красно и чинно; а настоящей же смерти Царевича\r\nникто не вѣдалъ. А на похоронахъ Царь съ Царицею былъ\r\nи горько плакалъ, мню, яко не о смертномъ случаѣ, а при\r\nпамятися, что изъ того сына своего желалъ добраго наслѣ287\r\nдника престолу сдѣлать, но ради скверныхъ его свойствъ,\r\nмногія страданія перенесъ и вотще трудъ и желание свое\r\nпогубилъ. Вся сія отъ искренности моен повѣдавъ, паки\r\nмолю, да тайна отъ Васъ пребудетъ, и да не явлюся измѣн\r\nникъ моего пресвѣтлаго довѣрителя; въ чемъ несумнѣнъ\r\nпребываю, ибо не знавъ Васъ, того и подъ страхомъ смерти\r\nне написалъ бы.\r\nВашему сыну, а моему вселюбезнѣйшему благоприятелю\r\nИвану Дмитриевичу мое почтеніе отдайте, ая вамъ вижайше\r\nтворя поклоненіе, по гробъ мой пребуду Вашимъ вернѣйшимъ\r\nуслужникомъ. (*)\r\nАлександр. Румянцевъ.\r\nІюля 27 дня 1718 года, изъ с. Петербурга.\r\n(*) Мы оставили правописаніе памъ присланнаго списка.",
        "label": "5"
    },
    {
        "title": "I. K chitateliam",
        "article": "К2 Чи т а т е л я у 4.\r\nВъ изданной вb прошедшемъ году\r\nкрапкой Программѣ, мы не могли обbя\r\nснишь всей цѣли сего Журнала. Теперь\r\nпосшавляемb долгомb показашь подроб\r\nнѣе Чиптапелямb намѣреніе наше.\r\nВъ Журналѣ семb будупb помѣ\r\nщапься новая произведенія Россійской\r\nСловесносши вb сшихахb и прозѣ. Глав\r\nной предмѣшb онаго, есшь соединеніе\r\nпдіятнаго сb полезнвалб, а лесшной оп\r\nзывb публики, одно изb первыхb нашихb\r\nжеланій. \"\r\n4\r\nКаждой номерb сего Журнала заклю\r\nчаmь вb себѣ будешb чешыре ошдѣленія.\r\nВb первомb ошдѣленіи будушb по\r\nмѣщашься: Л?ускія повѣсти — бтревки о\r\nЯуской Словесности, Лравственности, Л2атрѣ\r\nи пр. — Лзвлегенія иза луги ихб согини\r\nmелей Л?ускнхó и Лностранноухó —Л?азсмо\r\nтрѣніе Л?ускихó и сó Лностраннехб язви\r\nковó вновв переводимоихб книгб.\r\nВо вшоромb: разнаго рода Стихотво\r\nренія.\r\nВb прешьемb: Лзвѣстія о новоухб про\r\nизведеніяхó У?оссійской и Лностранной Сло\r\nвасла осу274. 1\r\nВb чешвершомb ошдѣленіи: Смѣсв.\r\nПредваряемb чишашелей, чшо кри\r\nmика наша болѣе будешb просширашься\r\nна современныя книги — надѣемся, чшо\r\nошb насb не пошребуюmb разсмошрѣнія\r\nвсѣхb книгb вновь издаваемыхb, ибо эшо\r\nпревосходишb силы одного человѣка и\r\nни мало не сообразно сb предприняшою\r\nнами цѣлію. Впрочемb — смѣемb увѣ\r\nришь Чищашелей нашихb, чшо мы при\r\nложимb всѣ сшаранія, дабы выборомb\r\nразсмашриваемыхb книгb и сочиненій,\r\n… 5\r\nпомѣщаемыхb вb Журналѣ нашемb, за\r\nслужишь одобреніе публики.\r\nМы щасшливыми себя почпемb,\r\nеспьли пруды наши принесушb хошя\r\nмалую пользу и удовольсшвіелюбезнымb\r\nсоопечесшвенникамb.\r\nЛздателв.",
        "label": "6"
    },
    {
        "title": "Rassuzhdenie o druzhestve",
        "article": "Разсужденіе о дружеспвѣ.\r\nВо всѣхъ временахъ дружестпво почипали\r\nизъ числа первыхъ благъ въ жизни; сіе чув\r\nспвованіе родипся въ мѣспѣ съ нами, пер\r\nвое движеніе сердца соспоишъ въ помъ,\r\nчпобы искапь соединишься съ другимъ\r\nсердцемъ, и между пѣмъ цѣлой свѣпъ жа\r\nлуешся чпо нѣпъ друзей. Съ начала міра\r\nвсѣ вѣки вмѣспѣ едва едва произвели при\r\nили чепыре примѣра дружеспва совершен\r\nнаго. Но еспьли всѣ люди согласны, чПо\r\nдружеспво прелесшно, почшо же не ищушѣ\r\nнаслаждапься симъ благомъ? Не еспьли сіе\r\n2\r\nти\r\n1 1\r\nй, и\r\n130\r\n237\r\n.\r\n.)\r\nзаблужденіе слѣпаго человѣчеспва, и слѣд\r\nспвіе развращенія онаго, желапь блажен\r\nспва, имѣпь ево въ своихъ рукахъ и убѣ\r\nГаПЬ еВО.\r\nВыгоды дружеспва блиспапельны сами\r\nсобою: вся природа единогласно подверж\r\nдаепъ, чпо они пріяпнѣйшіе изовсѣхъ\r\nблагъ земныхъ: безъ дружеспва жизнь пе\r\nряешъ свои пріяпносши, человѣкъ оспав\r\nленный самому себѣ чувспвуепъ въ своемъ\r\nсердце пуспопу, копорую единое друже\r\nспва наполнишь можешъ; опъ природы за\r\nбопливый и безпокойный въ недрахъ дру\r\nжеспва упишаепъ онъ свои чувспвованія.\r\nКоль полезно приспанище дружбы! она\r\nохраняепъ опъ коварспва людей, копо\r\nрые почпи все непоспоянны обманчивы\r\nи лживы, первое доспоинспво дружбы\r\nесшь, вспомощеспвовапь добрымъ совѣ\r\nпомѣ. Сколь бы ни разсудипеленъ кпо\r\nбылъ, но всегда нуженъ проводникъ; не\r\nдолжно безъ опасенія ввѣряпся своему соб\r\nспвенному разуму, копорой спраспи наши\r\nзаспавляюпъ часпо говоришь по ихъ волѣ.\r\nЧастѣ и. _ Р\r\n233\r\nДревніе познали все благо любви; но\r\nони описанія дружеспва, сдѣлали споль\r\nогромными, чпо заспавили почипашъ оное\r\nза прекрасную выдумку, копорой нѣпъ въ\r\nприродѣ; кажетпся они худо знали свойспва\r\nчеловѣка, когда умышляли прельщапь ево\r\nпакими описаніями, и заспавляшъ искашъ\r\nдружбы споль богапо раскрашенной ими:\r\nони какъ будпо позабыли чпо человѣкъ\r\nболѣе склоненъ знапнымъ примѣрамъ уди\r\nвляпься, нежели имъ послѣдовапь. — Но бо\r\nлѣе ли нынѣ умѣли познашь дружеспво?\r\nкъ спыду нашева вѣка, кажепся, признаюпЪ\r\nчпо дѣлипъ съ другомъ своимъ имѣніе\r\nсвое, еспь вышняя спепень дружеспва, и\r\nвеличайшее ее усиліе. Но люди, копорые\r\nпакъ разсуждаюпъ не изъявляюпъ ли симъ\r\nодно развращеніе нынѣшняго времени, алч\r\nносшь и привязанноспь свою къ богапспву,\r\nи способны ли они чувспвовашъ дружеспво;\r\nвъ пакихъ описаніяхъ, желая дашь по чув\r\nспвовашь цѣну дружеспва, не оное, но свое\r\nкорысполюбіе они изображаюпъ: главнѣй\r\nшая выгода дружеспва соспоипъ въ помъ\r\nчпобъ въ другѣ своемъ найпи образецъ\r\nдобродѣпелей; намъ всегда леcпно пріоб\r\n\".\r\n239\r\nрѣпапь почпеніе любимой особы, и сіе по\r\nжеланіе заспавляепъ насъ послѣдовапь до\r\nбродѣшелямъ, копорымъ мы въ ней уди\r\nвляемся.\r\nСенека совѣпуешъ другу своему, вы\r\nбрапь почтпеннѣйшаго между людьми, по\r\nспупапь всегда, какъ будпобѣ былъ въ его\r\nприсудспвіи и давашь ему опчепЪ въ сво\r\nихъ дѣлахъ: сей великой человѣкъ, сей\r\nсудья нашихъ дѣяніи, есшь нашъ другъ;\r\nни кпо споль за насъ не опвѣчаепъ намъ\r\nсамимъ, ни кпо не оправдываепъ насъ споль\r\nвъ глазахъ общеспва, какъ другъ почпен\r\nной. Намъ непроспипельно быпь несовер\r\nшенными въ ево глазахъ; и попому никогда\r\nне видно порочнаго въ дружеспвѣ съ до\r\nбродѣшельнымъ. Непріяпно видѣпь, пово\r\nкпо судипъ и обвиняепъ насъ безъ пре\r\nспанно. Надобно быпь прежде увѣренны\r\nми хорошо о безпорочносши своего сердца\r\nи правилъ, еспьли хочешь выбрапъ себѣ\r\nдруга. Выбирая друга мы судью себѣ изби\r\nраешь: порочный удобенъ ли опважипся\r\nна пакой выборъ, и выборъ сей непринад\r\nлежипъ ли единой добродѣпели.\r\nР 2\r\n24о\r\nЯ боюсь, говорилъ Плиніи лишась своего\r\nдруга, я боюсь чпобы не ослабѣпь въ пупи\r\nдобродѣпели; уже поперялъ я моево про\r\nводника и свидѣпеля моей жизни. Друже\r\nспво понеобходимости заспавляетъ насъ\r\nбыпь добродѣпельными, оно неможепъ\r\nхранипся иначѣ какъ между почпенными (?)\r\nлюдьми, и попъ кпо желаепъ сохранишь\r\nдружеспво долженъ спарапься подражапь въ\r\nдобродѣпели своему другу; и пакъ въ друж\r\nбѣ находяпся, и полѣзныя совѣпы, возбуж\r\nденія послѣдовапъ добрымъ примѣрамъ;\r\nдругъ съ нами дѣлипъ наши печали, помо\r\nгаепъ намъ въ нашихъ нуждахъ, непобуж\r\nденный ни прозьбою ни корыспію ни иска\r\nніемъ. Разсмопримъ же пеперь испинное\r\n.…\"\r\nсвойспво дружеспва, по коему бы можно\r\nбыло познавапь оное.\r\nПервое доспойнспво, копіорое должно\r\nсыскивашъ въ другѣ есшь добродѣпель, она\r\nпо увѣряепъ насъ въ немъ, чшо онъ спо\r\nсобенъ къ дружеспву, и онаго доспоинъ.\r\n\" (?) чрезъ слово почпенной, неразумѣю я чинов\r\nной, пакъ какъ многіе очень неправильно\r\nпринимаюпъ сіи слова за синонимы.\r\n***\r\nфа\r\n**,\r\nла\r\n***\r\n*)\r\n3о;\r\n1 241\r\nНе надѣйся ни мало на ваши обязапельспва,\r\nкакъ скоро не на семъ основаніи они упвер\r\nждены, нынѣ не выборъ, но нужды соеди\r\nняюпъ людей; и для пого по нынѣшнее\r\nдружеспво пакъ же скоро кончипся какъ и\r\nначинаепся, дружапся безъ разбору, и ссо\r\nрюшся нераздумывая; ни чпо споль непре\r\nзрѣнно: худой выборъ оказываепъ или\r\nдурное сердце или дурной разумѣ. Изъ\r\nпысячи умѣй выбрапъ себѣ друга, ни чпо\r\nсполь не важно какъ сей выборъ, ибо опъ\r\nнево зависипъ наше благополучіе. Помысли,\r\nчіпо насъ судяпъ въ нашихъ друзьяхъ; вы\r\nбрапь друга: значипъ дашь общеспву свой\r\nобразъ, и опкрыпъ свое сердце. Всякой бы\r\nпрепепалъ есшьли бы размыслилъ сколь\r\nважно признапь ково своимъ другомъ. Хо\r\nчешъ ли бышь почпенъ? Обращайся съ\r\nлюдьми почпенными, и пакъ надобно хо\r\nрошо познапь, прежде нежели войши въ\r\nобязашелышвы. Первой знакъ могущій увѣ\r\nришь, чпо выбранной доспоинъ дружеспва\r\nеспь добродѣпель. Попомъ должно чпо бы\r\nвыбираемой другъ былъ свободенъ, и не\r\nподверженный спраспямъ, обдержимые гор\r\nдоспію и надмѣніемъ неспособны къ пакимъ\r\nX\r\nx\r\nи\r\n242\r\nъ въ хсъ т—\r\nчувспвованіямъ; а еще менѣе пѣ, кои окованы\r\nузами любьви. Любовь похищаетпѣ всю цѣну\r\nдружеспва; она еспъ спраспь жеспокая,\r\nа дружба ощущеніе пріяпное и спокойное.\r\nЛюбовь напояепъ душу нѣкоимъ воспор\r\nгомъ радосши, за коею нерѣдко слѣдуепъ\r\nжеспокое сокрушеніе; но дружба еспь на\r\n. слажденіе разсудка всегда чиспое, и всегда\r\nравное; ни чпо не можепъ ево перемѣнишь\r\nни ослабипь, оно пипаепъ душу, и время\r\nне сокрушаепъ но подкрѣпляепъ ево.\r\nЗанимающіяся исканіемъ почеспи пакъ\r\nже не способны къ сему чувспвованію: они\r\nболѣе ищупъ богапспвъ нежели друже\r\nспва; въ дружеспвѣ не менѣе нужны чи\r\nспыя нравы; попъ подвергаепся великой\r\nопасносши, кпо вспупаепъ въ дружбу съ\r\nчеловѣкомъ развращеннаго поведенія.\r\nЯ думаю пакъ же чпо чрезмѣрная моло\r\nдоспъ неспособна къ наслажденію совер\r\nшеннымъ дружеспвомъ: мы видимъ много мо\r\nлодыхъ людей, копорые называюпся друзь\r\nями и думаюпъ чпо епо испинна; но ихъ\r\nсвязываюпъ одни забавы; а забавы не супь\r\nузы доспоиные дружеспва. Мы въ лѣпахъ\r\nприличныхъ дружеспву, говорипъ Сенека\r\n243\r\nсвоему другу сильнѣйшія спраспи въ пебѣ\r\n. __\r\nугасли; оспались одни пріяпныя; и мы бу\r\nдемъ наслаждашься забавами дружеспва —\r\nно — разсмоприпъ должноспи дружбы.\r\nТри время находяпся въ дружбѣ: начало\r\nпродолженіе и конецъ. Какъ всякое начало\r\nдружеспва наполнено чувспвованіями, по\r\nвсе наполнено забавою при раждающемся\r\nдружеспвѣ. Но часпо случаепся, чпо вкусъ\r\nприпупляепся привычкою, очарованіе изче\r\nзаепъ, и погда уже должно поддерживапъ\r\nдружеспво по разсужденію; подпора всегда\r\nслабая. , въ дружбѣ какъ въ любьви должно\r\nщадишь чувспва и вкусъ опъ припупле\r\nніе; сія предоспорожносшь позволена. Но\r\nкпо можепъ воздержапься опъ упѣшенія\r\nневиннаго и позволеннаго? И пакъ должно\r\nупвержапь дружеспво на крѣпчайшемъ\r\nоснованіи; почпеніе подкрѣпляемое зна\r\nніемѣ доспоинспвъ: вопъ основаніе копо\r\nрое никогда не можешъ поколебашься, лю\r\nбовь пишепся съ завязанными глазами; но\r\nу дружеспва снимаепся сія завязка: дру\r\nжеспво разсмаприваепъ преждѣ нежели\r\nизбираепъ, и привязываешся къ однимъ до\r\nспоинсшвамъ особы; ибо пѣ одни доспои\r\n244\r\nны быпъ любимы, копорые въ себѣ самыхъ\r\nзаключаюпъ причину побуждающую ихъ\r\nлюбипъ. ____\r\n. сдѣлавъ добрый выборъ, надобно на немъ\r\nупвердишься, и имѣпь къ своему другу\r\nнепремѣнчивое почпеніе, и основанное не на\r\nоднихъ чувспвахъ, но на разсужденіи, ибо\r\nчувспва могупъ охладѣпь, и погда почпе\r\nніе сопряженное со справедливоспію поль\r\nко оспаепся непремѣннымъ. Ненадобно доз\r\nволяпь себѣ цѣнитпь слабоспи въ своемъ\r\nдругѣ, и еще менѣе говоритпь о нихъ, долж\r\nно почипапь дружбу. Но какъ она дана\r\nнамъ къ пому, чпобъ быпь помощію до\r\nбродѣпели, а не учаспвовапь въ порокахъ;\r\nпо должно увѣдомляпъ когда другъ пкой\r\nуклонипся съ пупи добродѣпели, еспьли\r\nонъ упрямспвуепъ, вооружись власпію и\r\nсилою, копорую подаюпъ премудрые совѣ\r\nпы и чиспоша добрыхъ намѣреній.\r\nНе думай чпо по окончаніи дружбы нты\r\nуже ни чѣмъ не обязанъ; обязапельспва\r\nпруднѣйшія оспаюпся пебѣ исполнипь, и\r\nвъ коихъ одна, чеспь можепъ пебя под\r\nдержапь, къ спарому дружеспву должно\r\nхранишь почпеніе.\r\n245\r\nV\r\nНѣкопорые думаюпъ, чтпо смерпъ раз\r\nрушаепъ всѣ обязапельспва; и малое число\r\nлюдей умѣюпъ бышь друзьями умершихъ;\r\nхопя великолѣпнѣйшее украшеніе на на\r\nшихъ похоронахъ, супь слезы нашихъ дру\r\nзей, и пріяпнѣйшая намъ гробница ихъ\r\nсердца; не думай однакожъ чпобѣ слезы\r\nпроливаемыя полько на погребеніи пвосво\r\nдруга были послѣднимъ знакомъ пвоей къ\r\nнему горячностпи, пы еще оспаешься обя\r\nзаннымъ ихъ имени, славѣ, и дому; онъ\r\nдолженъ жипь пвоемъ сердцѣ, въ пвоемъ\r\nвоспоминаніи, въ пвоихъ успахъ похвала\r\nми, и въ пвоихъ поспупкахъ подражаніемъ\r\nсво добродѣніелямъ. .…\r\nВопъ правила, вопъ образъ дружеспва\r\nначерпанный на моемъ сердцѣ, самою при\r\nродою, и я погда полько почпу себя не\r\nущаспливымъ когда сердце мое охладѣепъ къ\r\nполь благороднымъ чувспвованіямъ; когда\r\nдружеспво меня оспавипъ, и свѣпъ пре\r\nпворипся для моево сердца въ пуспыню.\r\nИванъ Крыловъ.",
        "label": null
    },
    {
        "title": "Slovo o dukhovnom prosveshchenii Rossii",
        "article": "Слово о духовном просвѣщении России (*).\r\n\r\n\r\nПраздникъ академіи есть праздникъ науки: праздникъ ду\r\nховной академіи есть праздникъ вѣры и науки. Если же вѣрѣ\r\nсвойственно праздновать торжество Православія, а наукѣ свой\r\nственно праздновать торжество разума: то каково должно\r\nбыть значение праздника въ духовной владеміи?!\r\nВы не потребуете, а я не стану теперь разсуждать, въ ка\r\nкой степени удовлетворяетъ этому значенію нашъ нынѣшній\r\nпраздникъ. Но есть желаніе сердца, которое не хотѣлось бы,\r\nда и не должно, скрывать: желание, чтобы праздники нашихъ\r\nакадемій когда - нибудь составляли торжество духовнаго просвѣ\r\nщенія всей России.\r\nДуховное просвѣщеніе конечно имѣетъ связь съ религиоз\r\nнымъ чувствомъ, однимъ словомъ —- съ благочестіемъ. Одна\r\nкожь не о благочестіи теперь я говорю, ао духовномъ просвѣ\r\nщеніи. Просвѣщеніе это, правда, относится непосредственно\r\nкъ духовному сословію; однакожь не это сословие теперь я имѣю\r\nвъ виду а — весь народъ русскій.\r\nВъ настоящее время, когда такъ сильно возбуждено дѣло\r\nотечественнаго просвѣщенія, имѣется ли въ виду духовное про\r\n(*) Сказано въ храмовой праздникъ (и вмѣств - день открыгія) Казанской\r\nдуховной Академіи, 8 ноября 1858 года.\r\nСъ отраднымъ чувствомъ заимствуемъ мы у «Православиаго Собесѣдника» это\r\nживое Слово, желая ему всевозможнаго распространенія. Ред.слово. 601\r\n-\r\nсвѣщеніе отечества? Если такъ: слава Богу! значитъ Россія\r\nна вѣрномъ пути истиннаго, полнаго прогресса. А оставить эту\r\nзадачу въ сторонѣ, значило бы оставить — цѣлую половину дѣла.\r\nТрудно ли понять эту задачу? Вотъ народъ, всею душею пре\r\nданный вѣрѣ отцовъ, для котораго вѣра все: его мудрость, его\r\nдобродѣтель, его сила и утѣшеніе въ жизни. Но этотъ народъ\r\nвъ церкви, какъ дитя за матерью, только повторяетъ за Цер\r\nковію слова вѣры и молитвы, безъ яснаго сознания, а внѣ церк\r\nви — въ немъ и около него тьма, тьма религиознаго невѣдѣнія,\r\nсуевѣрій, лжеученій. И не этотъ ли туманъ низменныхъ полей\r\nрусской народности закрываетъ и задерживаетъ свѣтъ просвѣ\r\nщенія, теперь озаряющій пока только вершины Россіи? — Вотъ\r\nмиллионы людей, полагающихъ всю вѣру и спасеніе въ томъ,\r\nчтобы въ крестномъ знаменіи слагатъ два, а не три перста,\r\nчтобы аллиллуія пѣть дважды, а не трижды, и еще — бритва да\r\nне взыдета на лице ихз (Числ. 6, 5): но правда ли, какъ это\r\nпусто и смѣшно? Но это непобѣдимое упорство въ невѣжествѣ,\r\nэто ожесточенное отдѣленіе отъ Церкви и общества, эта мрач\r\nная ненависть ко всему современному, наконецъ это раздраже\r\nніе противъ существующихъ порядковъ въ Церкви и государ\r\nствѣ, заклейменныхъ именемъ антихриста: нѣтъ! Это уже не\r\nпусто и не смѣшно. Это ужасно! Это язва, которая разъѣда\r\nетъ тѣло России и разслабляетъ ея внутреннюю жизнь.\r\nВотъ— общество, твердое въ духѣ русскаго Православія, не\r\nизмѣнное въ чувствахъ вѣры и благочестія. Нощнасколько свѣ\r\nта въ этомъ духѣ? Какъ глубоко дно этихъ чувствъ? Если\r\nтутъ— только церковный обрядъ, только урочное молитвословie,\r\nпостъ, праздникъ... ну, не глубокое дно! Если знаніе вѣры\r\nограничено только грамотою по церковной книгѣ, или только\r\nсимволомъ вѣры и другими, забытыми впрочемъ, уроками дѣтет\r\nва, -и дальше не идету; если вѣра свѣтитъ въ душѣ, какъ туск\r\nлая лампадка предъ иконами, когда кругомъ темнота ночи, а\r\nчеловѣкъ спить: не много свѣта! При этомъ-то неяркомъ свѣті\r\nмирно почieтъ несильная совѣсть, дремлющая подъ негромкій,\r\nнеопредѣленный и поэтому успокоительный говоръ религиоз\r\nныхъ чувствъ; по этому-то неглубокому дну религиозной жизни\r\nрасчитанно движутся нетяжелые грузы некрупныхъ добродѣте\r\nлей, которыми и довольствуются невысокія чувства и неширокія\r\nЧ. VI. 3S602 Атеней.\r\n-\r\nпотребности души. Думаемъ ли мы, что это не отзывается въ ходѣ\r\nнароднаго просвѣщения и общественной жизни? А эта неохота,\r\nда и неспособность мыслить о предметахъ вышечувственныхъ\r\nи вышеобыденныхъ, это неясное сознаніе разумно - нравствен\r\nнаго, однимъ словомъ человѣческаго достоинства, эта непо\r\nдвижность къ чему-либо лучшему въ жизни? А этотъ разладъ\r\nвѣры съ жизнію, благочестія съ нравами, десницы съ шуйцею,\r\nкогда первая прилежно дѣлаетъ крестныя знаменія, а послѣдняя\r\nзнаменуется вовсе-противокрестными дѣлами?...\r\nВотъ-образованные классы общества, конечно неисключаю\r\nщіе вѣры изъ своего образованія: и ничего не можетъ быть\r\nпрекраснѣе и плодотворнѣе для жизни общественной, какъ свѣтъ\r\nвѣры въ образованномъ кругу. Но, если въ этомъ кругу должны\r\nобразоваться и изъ него развиваться въ обществѣ всѣ лучшія\r\nидеи и убѣжденія: то не въ правѣ ли мы искать и ожидать здѣсь\r\nи тѣхъ свѣтлыхъ понятій, которыми этотъ кругъ можетъ по\r\nмочь намъ въ великомъ дѣлѣ нравственно - религиознаго образо\r\nванія народа? — Какихъ понятій? Такихъ напримѣръ, что\r\nистинное просвѣщеніе состоитъ не въ подчиненіи вѣры свѣт\r\nскому образованiю, или бродячимъ понятіямъ времени, какія бы\r\nони ни были и откуда бы ни пришли, этому обману чувствъ и\r\nвоображенія на базарѣ житейской суеты: а состоитъ въ строй\r\nномъ, гармоническомъ единеніи разума и вѣры, науки и откро\r\nвенія, жизни гражданственной и религиозной; что свобода со\r\nвѣсти, провозглашенная современнымъ просвѣщеніемъ, должна\r\nвести людей конечно не къ тому, чтобы они разнуздали свой умъ,\r\nсердце и волю и пустили ихъ на всѣ четыре стороны —- думать,\r\nчувствовать и дѣлать, какъ случится: а развѣ къ тому, чтобы\r\nсознательно, по убѣжденіямъ ума и сердца, усвоять себѣ чистый\r\nсвѣтъ=истины и твердую силу нравственную — въ вѣрѣ истин\r\nной, которая есть одна, а не всѣ истины, такъ какъ и не всѣ\r\nложны; что точное и ясное познаніе своей вѣры, прилежное\r\nзанятіе вѣрою, не должно оставаться, да и считаться не должно\r\nпринадлежностію только привелегированной на то касты, а\r\nдолжно быть по возможности общимъ украшеніемъ образован\r\nпыхъ сыновъ вѣры; что и каста эта не должна считаться при\r\nнадлежностію —- больше Церкви, чѣмъ общества, а столько же\r\nобщества, сколько и Церкви; что образованнымъ людямъ свой\r\n-\r\n-\r\n-слово. 603\r\nственно показывать другимъ, необразованнымъ, примѣръ —- не\r\nпренебреженія къ своей Церкви, ея внушеніямъ и правиламъ,\r\nа уваженія, и въ томъ, какъ во всемъ хорошемъ, предшество\r\nвать народу мыслію здравою, чувствомъ свѣтлымъ и доброю во\r\nлею; что между Церковію и обществомъ не должно быть слиш\r\nкомъ плотной стѣны, внутрь которой изъ общества люди\r\nВходили бы только въ урочные дни и часы на молитву и\r\nизъ-за которой служитель Церкви выходилъ бы въ общество\r\nтолько въ важнѣйшая эпохи людской жизни, или только для\r\nсбора подаяній, а внѣ этихъ случаевъ онъ былъ бы въ обществѣ\r\nлишній... Не такъ ли? — Не такъ ли думаютъ и сами истинно\r\nобразованные люди? И въ нашихъ словахъ да не слышится го–\r\nречь какая-нибудь, или сдержанная укоризна, или сословное\r\nпредубѣжденіе.... онѣтъ! Сказать ли? Приятно возбужденная\r\nсила жизни пробуждаетъ особенно живые голоса въ природѣ —\r\nна утренней зарѣ. Теперь Россія на зарѣ своего возрождения: и\r\nмы тѣмъ смѣлѣе возвышаемъ голось, что въ нашемъ образован\r\nномъ обществѣ видится уже заря тѣхъ свѣтлыхъ понятій, слы\r\nшатся уже отголоски тѣхъ отрадныхъ чувствъ, на которыя мы\r\nтеперь указываемъ. Мы только выяснили и развили ихъ.\r\nИтакъ свѣта и свѣта, свѣта духовнаго — вотъ чего требуетъ\r\nрелигиозная жизнь русскаго народа, по всѣмъ степенямъ ея.\r\nКонечно, кто же, какъ не мы, должны быть проводниками это\r\nго свѣта? Откуда, если не изъ нашихъ святилищь, онъ дол\r\nженъ свѣтить народу? Но это можетъ быть только тогда, когда\r\nсвѣтъ этотъ не будетъ заключенъ только въ нашихъ стѣнахъ;\r\nкогда наши учебных учреждения получатъ общественное значе\r\nніе; когда наше просвѣщеніе не будетъ оставаться замкнутымъ\r\nдля общества въ себѣ самомъ и въ насъ, а свѣтлымъ, живымъ\r\nпотокомъ прольется въ его духъ и жизнь и возьметъ свою долю\r\nво всецѣломъ его образовании.: Вотъ тогда и праздники на\r\nшихъ академій сдѣлаются праздниками духовнаго просвѣще\r\nнія. не для насъ только, аи для всей России. Аминь.",
        "label": null
    },
    {
        "title": "Pismo k A. I. Gertsenu",
        "article": "III\r\n... Я васъ сердечно благодарю что вы не забыли меня при\r\nсоставѣ вашего обозрѣнія. Мнѣнія наши, сколько я знаю,\r\nсовершенно сходны, круговая порука связуетъ наши цѣли,\r\nнадежды наши смѣшиваются. Съ однаго конца Европы до\r\n30232\r\n- я\r\nдругаго, та - же мысль, та - же мошнія озаряеть всѣ свободныя\r\nсердца. Не говоря другъ съ другомъ, не переписываясь, хо\r\nтимъ мы того или нѣтъ, но мы друг другу сотрудники\r\nвамъ пришлю статью какъ скоро что- нибудь кончу, и во\r\nвся комъ случаѣ, живой или мертвый, я буду и остаюсь сотру\r\nдникомъ “ Полярной Звѣзды ”.....\r\nп. Ж. ДРУДонъ.\r\nПарижъ, 23 Гюля 1855 года.",
        "label": null
    },
    {
        "title": "Vzgliad na tainoe obshchestvo v Rossii (1816—1826) S. Lunina",
        "article": "взглядъ НА ТАЙНОЕ ОБЩЕСТВО Въ РОССИ\r\n(1816—1826)\r\nс. ЛУНИ НА. (*)\r\nТайное общество принадлежитъ истории. Правительство\r\nего вѣрно оцѣнило, говоря, что дѣло его есть дѣло цѣлой\r\nРоссіи и что оно располагало судьбами народовъ и прави -\r\nтельствъ. Оно образуетъ лучезарную точку въ русскихъ\r\nлѣтописяхъ, подобно уложенію великой Хартіи въ мѣтописяхъ\r\nбританскаго королевства. Десять лѣтъ его скрытнаго суще\r\nствованія, при подозрительномъ и враждебномъ правительствѣ,\r\nдоказываютъ мудрость его дѣйствiй и народное къ нему\r\nсочувствіе. Главная доля его трудовъ была совершена въ\r\nэтотъ періодъ времени, посреди опасностей и препятствій.\r\nДѣйствуя вліяніемъ разумной силы на массу народа, оно\r\nсъумѣло направить мысли, чувства, даже страсти различныхъ\r\nсословій, къ органическому преобразованiю самого права\r\nтельства. Существенныя задачи конституціоннаго образа\r\nправленія были поставлены и опредѣлены такъ, что ихъ\r\nрѣшеніе становилось неизбѣжно въ болѣе -или менѣе отда\r\nменномъ будущемъ. Общество сдѣлалось выраженіемъ на -\r\nродныхъ интересовъ, требуя, чтобы законы, управлявшіе\r\nстраною и остававшіеся неизвѣстными даже судамъ, обязан\r\n(*) Статья эта, переведенная нами съ Французскаго, получева позже помѣ\r\nщеннаго нами “ Разбора Довесенія, ” она очевидно опровергаетъ мнѣніе, что\r\n“ Разборъ ” быль писанъ Лунинымъ. РЕд.232\r\nнымъ соображать съ ними свои рѣшенія, —были собраны и\r\nизданы, послѣ разумной кодификацій; чтобъ гласность, въ\r\nдѣлахъ государственныхъ, замънила призракъ канцелярской\r\nтайны, которымъ онѣ окружены и который мѣшаетъ ихъ ходу,\r\nскрывая отъ правительства и отъ народа злоупотребленія\r\nчиновниковъ; чтобъ судопроизводство было быстро, а потому\r\nустное, открытое и даровое; чтобъ администрація была содчи\r\nнена тверды мъ правиламъ, на мѣсто личного произвола;\r\nчтобъ дарованія, въ какомъ бы сословi и онѣ ни обнаружились,\r\nвызывались къ содѣйствію на общее благо; и чтобъ выборъ\r\nдолжностныхъ лодей опредѣлялся общественнымъ голосомъ,\r\nзамѣщая ими невѣкдъ и взяточни ковъ; чтобъ въ назначеніи и\r\nупотребленіи казенныхъ суммъ отдавался гласный отчетъ;\r\nа откупная монополія, ведущая къ развращенію и нищенству\r\nнизшихъ сословій, была замѣнена другой системой налоговъ;\r\nчтобы обращено было вниманіе на судьбу защитниковъ\r\nотечества, количество войска уменьшено, срокъ службы\r\nсокращенъ, а жалованье солдата увеличено въ соразмѣрности\r\nсь его нуждами; чтобы военныя поселенія, недостигающая\r\nпервоначальной цѣли, беззаконныя въ своемъ основании,\r\nбыли уничтожены, въ отвращеніе новыхъ злодѣйствъ и\r\nпролитія крови; чтобы торговля и промышленность осво\r\nбодились отъ произвольныхъ постановленій и устарѣлыхъ\r\nразграниченій, препятствующихъ движенію; чтобъ наконецъ\r\nположение духовенства, вполнѣ обезпеченное, сдѣлало его\r\nнезависимымъ и способнымъ къ исполненію своихъ обязан\r\nностей.\r\nРазвитие образованности было усилено новыми началами,\r\nкоторыя тайное общество влило въ народную мысль. Оно\r\nразсѣяло почти общее предубѣжденіе о невозможности инаго\r\nпорядка вещей, и внесло въ массы сознаніе той истины, что\r\nподчиненіе себя другимъ людямъ должно быть замѣнено\r\nповиновеніемъ закову. Оно искало доказать преимущества\r\nвзаимной поруки, обращающей дѣло каждaгo въ общее дѣло;\r\nважность суда присяжныхъ въ гражданскихъ и уголовныхъ\r\nискахъ, и его внутреннюю связь съ гражданской свободой;\r\nнеобходимость гласности без ограниченій, которая не только233\r\nдолжна быть допущена, но наложена какъ обязанность и\r\nобезпечена какъ право; злоупотребленія сословныхъ различій,\r\nисточникъ зависти и озлобленій, разъединяющій людей, на\r\nмѣсто сближенія. Тайвое общество обратилось отъ Факта къ\r\nправу, указывая на предѣлы всякой власти, поставленные\r\nпровидѣніемъ: нравственность, разумъ, правосудie и общую\r\nпользу, различные проблески одной и той -же истины.\r\nРазлитіе просвѣщенія вообще разсматривалось имъ, какъ\r\nпуть къ внутреннему порядку и справедливости, къ внѣш\r\nнему уваженію и могуществу. Чтобы достичь этой цѣли,\r\nоно обратилось ко всѣмъ сословіямъ, и они поняли его языкъ.\r\nЧасто, но безъ послѣдовательности повторявшiлся усилія\r\nправительства въ дѣлѣ просвѣщенія, были замѣнены упро\r\nщеной методой, не требующей издержекъ и основанной на\r\nнебольшомъ числѣ правилъ, которыя, смотря потому, были бы\r\nоиѣ ошибочны или вѣрны—не имѣли-бы вредныхъ послѣд\r\nствій, или -бы господствовали въ будущемъ.\r\nТайное общество отстаивало независимость Грековъ, покинутыхъ почти всѣм и европейскими государствами;\r\nподняло голосъ проти въ рабства и торга русскими, несо\r\nвмѣстнаго съ божьими и человѣческими законами; въ заклю\r\nченіе, оно обнаружило самимъ существованіемъ своимъ и\r\nобщностью своихъ стремленій, что самодержавіе не соотвѣт\r\nствуетъ уже настоящему положенію народа и что прави\r\nтельство, основанное на законахъ справедливости и разума,\r\nодно въ состоянии поднять его на степень, указанную ему\r\nвъ семьѣ народовъ образованныхъ.\r\nвъ переходныя эпохи, переживаемыя обществами посреди\r\nтаинственнаго движенія къ преобразованiю ихъ быта,\r\nвстрѣчаются обстоятельства, когда становится необходимымъ\r\nвмѣшательство политическихъ людей, къ какому-бы сословію\r\nони ни принадлежали, чтобы вызвать правительства и народы\r\nизъ застоя, порожденнаго дурнымъ общественнымъ устрой\r\nствомъ и предразсудками, укоренившимися въ теченіе вѣковъ.\r\nЕсли такіе люди вышли изъ верхнихъ слоевъ, то гражданская\r\nдѣятельность становится для нихъ долгомъ, который они\r\nплатятъ употребленіемъ умственныхъ сизъ— низшимъ сосло\r\nоно234\r\nвіямъ за свое превосходство передъ ними, купленное ихъ\r\nтрудомъ и усиліями. Они пролагають новые пути къ совер\r\nшенствованію для возникающихъ поколѣній; направляють\r\nнародныя стремленія къ общей пользѣ; сосредоточивають\r\nумственную работу, совершенную одиноко, безъ взаимнаго\r\nвоодушевленія; поддерживаютъ борьбу мнѣній, необходимую\r\nдля общей гармоній, и становятся сами властями по праву и\r\nна дѣлѣ, въ силу ихъ возсоздающей мысли и нравственнаго\r\nвлія нія на согражданъ. Идеи ихъ оплодотворяютъ страну,\r\nкоторую орошаютъ, какъ завоеватели опустошаютъ страну,\r\nкуда вторгаются; ибо добро и зло для обществъ приходитъ отъ\r\nотдѣльныхъ людей. Жертва, на которую они себя обрекають,\r\nсвидѣтельствуетъ объ ихъ высшемъ призваніи, о вѣрности\r\nихъ началъ и озаконност и ихъ власти.\r\nТайное общество отвѣчало всѣмъ этимъ условіямъ, какъ въ\r\nосновѣ своего устройства, такъ и въ своихъ цѣляхъ и въ\r\nспособѣ дѣйствія. Нравственный толчекъ отъ распростране\r\nныхъ имъ идей былъ такъ силенъ, что императоръ Александръ\r\nсчелъ нужнымъ обѣщать, что даруетъ конституцію Русскимъ,\r\nкакъ скоро они будутъ въ состоянии оцѣнить ея пользу.\r\n(Рѣчь при открытии варшавскаго сейма, 15 Мартаl1818 г.)\r\nТайное общество встрѣтило такое обѣщаніе съ любовію и\r\nдовѣріемъ, которое заслуживалъ высокій санъ обѣщавшаго.\r\nЭто былъ политическій залогъ; освящая цѣли общества, оны\r\nпридалъ ему новөe pвeніе. Оно собрало и устремило всѣ\r\nсилы, чтобъ данное обѣщаніе сдѣлать независимымъ отъ\r\nвременной воли лица, и научило націю понять, оцѣнить\r\nблага свободы и ихъ удостоиться. Важность его подвига\r\nтакова, что стремленія общества, даже по его прекращеніи,\r\nвстрѣчаются въ каждой правительственной мѣрѣ, внутри\r\nкаждaгo замѣтнаго события послѣднихъ мѣтъ.\r\nОшибки неизбѣжны въ такомъ колоссальномъ предприятии,\r\nкоторое, по сознанію самого правительства, должно - бы\r\nудивить даже тѣхъ, кто его задумалъ. Онѣ были значительны.\r\nОтсутствіе принудительной силы, способной ввести порядокъ\r\nвъ общее движеніе, сдѣлалось замѣтно въ самомъ началѣ.\r\nОбщество, состоявшее напередъ изъ небольшого числа осно235\r\nвателей, испытало потомъ другое неудобство отъ умноженія\r\nсвоихъ членовъ. Взросшіе въ мертвящей средѣ, въ умственной\r\nпраздности, они съ трудомъ могли держаться въ уровень\r\nсъ высокимъ своимъ призваніемъ. Приходилось умѣрять\r\nревность однихъ, подстрекать другихъ, успокоивать третьихъ\r\nи охранять общее согласие. Единство въ дѣйствій было\r\nнарушено. Тайное общество подраздѣлилось на Сѣверное и на\r\nЮжное, по причинѣ разстояній, застави вшихъ учредить два\r\nцентра дѣятельности. Первый изъ этихъ отдѣловъ встрѣтилъ\r\nзатрудненія со стороны новыхъ членовъ, которымъ было\r\nпоручено на время управление дѣлами; второй- же разширилъ\r\nсферу занятий и тѣмъ самымъ удвоилъ трудности своего\r\nположения, соединившись съ тайнымъ обществомъ Славянъ\r\nи войдя въ переговоры съ польскимъ обществомъ, котораго\r\nвиды и побужденія, отчасти несходные, требовали умѣряю\r\nщаго образа дѣйствія. Между тѣмъ измѣна глухо подкапывала\r\nоснову зданія. Въ то самое время, смерть императора\r\nАлександра, два отреченія отъ престола, двѣ разнорѣчащія\r\nприсяги одна за другой, секретное завѣщавіе найденное въ\r\nархивѣ, все это смутило умы и вызвало событie 14 Декабря\r\nвъ Петербургѣ, а на Югѣ отважное движение одного полка\r\nпервой арміі.\r\nВраждебная партія ловко воспользовалась этими ошибками.\r\nОна состояла изъ той части дворянъ, которая боялась\r\nлишиться крѣпостныхъ и своихъ правъ, да изъ служащихъ\r\nиностранцевъ, которые боялась потерять свои оклады.\r\nВожатаи этой партии поняли, что конституціонный духъ—\r\nновое вино, для котораго нужны и мѣха новые; что паденіе\r\nсамодержавія повлечеть за собой потерю ихъ мѣстъ, заставить\r\nихъ сложить съ себя титлы и ордена, подобно актерамъ по\r\nокончаніи неудавшейся пьесы. Ни одно средство не было\r\nупущено, чтобъ отклонить ударъ. Имъ удалось увѣрить\r\nправительство, что дѣль тайнаго обществанцареубійство и\r\nанархія. Но торжествующая партія впала сама въ ошибку,\r\nобщую всѣмъ партіямъ: она неумѣренно воспользовалась\r\nуспѣхомъ. Болѣе шестисотъ человѣкъ было арестовано и\r\nброшено въ казематы. При слѣдствии, производимомъ тайной236\r\nкоммиссiей, на основані придуманнаго по сему случаю\r\nположенія, нѣкоторые изъ содержавшихся были закованы\r\nвъ кандалы, посажены въ темныя ямы и пытаны голодомъ;\r\nдругie — спутаны попами присланными выманить на испо\r\nвѣди, для доноса, ихъ признаніе, или поколеблены слезами\r\nсвоихъ обманутыхъ родныхъ; почти всѣ— подкуплены лжи\r\nвымъ обѣщаніемъ всепрощенія. Назначенъ былъ верховный\r\nуголовный судъ изъ сенаторовъ, военныхъ, моряковъ и\r\nдуховенства. Это судилище, опираясь на докладъ тайныхъ\r\nслѣдователей, и обсуживая не каждaго обвиняемаго отдѣльно,\r\nа по разрядамъ, приговорило: пятерыхъ къ четвертованью,\r\nтридцать одного къ отсѣченью головы, семьдесять два къ ка\r\nторжной работѣ и къ ссылкѣ, наконецъ девятерыхъ къ разжа\r\nлованью въ солдаты; и приговоръ свой произнесло оно не\r\nдопроси въ, даже не видавъ никого. Оно спѣшило покончить\r\nдѣло, потому что наступали празднества коронацій. Прави -\r\nтельство замѣнило смертную казнь тридцати одного— катор\r\nжною работойвъ сибирскихъ рудни кахъ, съ содержаніемъ въ\r\nказематахъ; а верховный судъ, которому была предоставлена\r\nсудьба пятерыхъ, счелъ милосердіемъ замѣстить колесованіе\r\nвисѣлицей. Приговоръ надъ ними быхъ исполненъ изпод\r\nтишка на гласисѣ крѣпости, въ которой производится призракъ\r\nсуда, и подъ прикрытіемъ военной силы, собранной наскоро.\r\nНевѣжество или смущенье палачей продлило муку осужде\r\nныхъ, изъ которыхъ трое, сорвавшись съ ослабленной петли,\r\nупали и разшиблись до крови, а потомъ были\r\nповѣшены. Всѣ пятеро спокойно поддались своей участи,\r\nвъ твердой увѣренности, что смертью скрѣпляли истину\r\nсловъ и дѣйствій. Роднымъ повѣшаныхъ были\r\nотказаны ихъ тѣла, которыя брошены ночью въ яму съ\r\nрастворенной известью; аа на на слѣдующий день церковь\r\nвозблагодарила Бога за пролитую кровь.\r\nПослѣ этого государственнаго подвига, его\r\nдѣятели, столь повредившіе правительству, успѣли стать во\r\nглавѣ правленія.\r\nНо господствующая партія, по видимому, ограничиваетъ\r\nсвою дѣятельность однѣми полумѣрами и ваѣшними измѣ\r\nопять\r\nсвоихъ\r\nглавные237.\r\nненіями. Она ищетъ сдѣлать правительство еще болѣе\r\nсамодержавнымъ, чѣмъ въ сущности, а народъ болѣе націо\r\nнальнымъ, чѣмъ на дѣлѣ. Теперешняя власть, у которой\r\nна все доставало смѣлости, дошла до того, что ей надо всего\r\nбояться. Eя общій ходъ не что иное, какъ постепенное отсту\r\nпленіе, подъ защитой корпуса жандармовъ, передъ духомъ\r\nтайнаго общества, который обхватываетъ ее со всѣхъ сторонъ.\r\nОть людей можно отдѣлаться, но отъ ихъ идей нельзя. Сердца\r\nмолодaго поколѣнія обращаются къ сибирскимъ пустынямъ,\r\nгдѣ великіе ссыльные блистаютъ посреди мрака, въ которомъ\r\nхотятъ ихъ скрыть. Жизнь въ изгнаніи есть непрерывное\r\nсвидѣтельство истины ихъ началъ. Сила ихъ рѣчи заставляетъ\r\nи теперь не дозволять ея проявленія даже въ родственной\r\nперепискѣ. У нихъ все отнято: общественное положеніе,\r\nимущество, здоровье, отечество, свобода..... но никто не могъ\r\nотнять народнаго къ нимъ сочувствія. Оно обнаруживается\r\nвъ общемъ и глубокомъ уваженіи, которое окружаетъ ихъ\r\nскорбныя семейства; въ религиозной почтительности къ\r\nженамъ, раздѣляющимъ ссылку съ мужьями; въ заботливости,\r\nсъ какою сбирается все, что писано ссыльными въ духѣ\r\nобщественнаго возраженія. Можно на время вовлечь въ\r\nзаблуждение русскій умъ, но русскаго народного чувства\r\nВикто не обманетъ.",
        "label": "5"
    },
    {
        "title": "O promyshlennykh krizisakh",
        "article": "О ПРОМЫШЛЕННЫХ КРИЗИСАХ.\r\n_____\r\n\r\n\tПромышленные кризисы, повторяющіеся въ наше время до\r\nвольно часто и даже почти періодически, составляютъ без\r\nспорно одно изъ характеристическихъ болѣзненныхъ явленій\r\nнынѣшней промышленности, тѣсно связанное со всѣми услові\r\nями современнаго намъ экономическаго быта.\r\nНе было ни одной эпохи экономическаго развития, которая бы\r\nне представляла намъ какой-нибудь темной и болѣзненной сто\r\nроны своего организма ; безъ нихъ не обходится и современная\r\nпромышленность. Но изъ этого отнюдь не слѣдуетъ, за одну\r\nмрачную сторону, произнесть приговоръ надъ всѣмъ направлені\r\nемъ послѣдней. Какъ бы ни были яростны и губительны про\r\nмышленные кризисы, какого бы они не произвели опустошенія на\r\nвсемірномъ рынкѣ, все таки вредъ ихъ ничтоженъ въ сравненій\r\nсъ тѣмъ могучимъ и быстрымъ развитіемъ промышленныхъ\r\nсиль, которое вызвано всѣми экономическими и общественнымиo Промышленныхъ кризисахъ. 39\r\nпереворотами, полною свободой промышленности, уничтожені\r\nемъ рабства, обязательнаго труда, развитіемъ кредита, усовер\r\nшенствованіемъ путей сообщенія, и т. п.\r\nВъ обществахъ, съ преобладающимъ естественнымъ хозяй\r\nствомъ, кризисы случаются рѣже уже потому, что само хозяйство\r\nносить на себѣ характеръ неподвластности и неповоротливости.\r\nЗдѣсь, прежде всего, не можетъ быть такого быстраго измѣненія\r\nвъ условияхъ народнаго производства и народнаго потребленія,\r\nвъ которыхъ нарушеніе равновѣсія необходимо ведетъ за собой\r\nкризисъ. Не забудемъ никогда, что экономической организмъ\r\nнарода представляетъ собою въ высшей степени сложный ме\r\nханизмъ, гдѣ каждое повреждение одной части останавли\r\nваетъ ходъ цѣлой машины. Чѣмъ проще механизмъ, тѣмъ\r\nлегче поправка. Въ каждомъ народномъ хозяйствѣ главное\r\nусловіе благоденствія, это—правильное отношение между произ\r\nводствомъ и потребленіемъ, между предложеніемъ и запросомъ.\r\nВсякое нарушеніе такого равновѣсія ведетъ за собой потрясеніе\r\nвъ цѣломъ хозяйственномъ организмѣ. Происходитъ ли оно отъ\r\nчрезмѣрнаго усиленія производства, не находящаго сбыта сво\r\nимъ продуктамъ, или отъ убыли потребленія не идущаго въ\r\nуровень съ производствомъ, это все равно ; но такое явленіе со\r\nпровождается всегда промышленными кризисами. Ближайшимъ\r\nслѣдствіемъ нарушенія равновѣсія между производствомъ и по\r\nтребленіемъ бываетъ то явленіе, что товаръ не находить себѣ\r\nсбыта. Отъ недостатка сбыта цѣна его очевидно понижается, а\r\nвмѣстѣ съ тѣмъ понижается прибыль съ капитала, затраченнаго\r\nвъ производствѣ, и заработная плата. Перенесеніе капиталовъ\r\nвъ другія, незатронутыя еще кризисомъ, производства или сов\r\nсѣмъ невозможно, или сопряжено съ большими затрудненіями и\r\nсъ ущербомъ.\r\nРідко такое болѣзненное состояніе промышленности ограничи\r\nвается одною тою ея отраслью, гдѣ кроется зародышъ неурядицы —\r\nне ограничивается уже потому, что въ организмѣ современнаго\r\nнамъ промышленнаго быта каждое звено крѣпко захватываетъ\r\nвсѣ остальныя звенья промышленной цѣпи. Застой въ одной\r\nотрасли промышленности стѣсняетъ всѣхъ въ ней участвующихъ\r\nили съ нею соприкасающихся производителей. Доходы ихъ\r\nуменьшаются и заставляютъ ихъ ограничивать свои расходы,40 Атеней.\r\nт. е. менѣе покупать продуктовъ другихъ отраслей промышлең\r\nности, уменьшаютъ, одним словомъ, запросъ на всѣ другие това\r\nры. Болѣзнь, сначала только часто мѣстная, поражаетъ самые\r\nотдаленные члены промышленнаго тѣла, и кризисъ дѣлается все\r\nобщимъ, именно тѣмъ, что Англичане на своемъ энергическому\r\nторговомъ языкѣ называютъ general glut. Примѣры такихъ кри\r\nЗисовъ мы часто видимъ въ Англій, въ этой типической странѣ\r\nновѣйшаго промышленнаго быта. Сбыть хлопчато - бумажныхъ\r\nиздѣлій вдругъ останавливается, по какимъ бы то ни было причи\r\nнамъ. Прежде всего ударъ обрушивается на хлопчато -бумаа\r\nныхъ спекуляторовъ, купцовъ, а за тѣмъ уже на хлопчато -бумаж\r\nныхъ Фабрикантовъ. Отъ нихъ болѣзнь переходить на много\r\nчисленные классы промышленниковъ, связанныхъ съ ихъ произ\r\nводствомъ, на Фабрикантовъ машинъ, на владѣльцевъ каменно\r\nугольныхъ копей и на ихъ рабочихъ. Послѣдніе вынуждаются\r\nтоже сократить свои расходы, вслѣдствіе пониженія заработной\r\nплаты, и затрудняютъ сбыть продуктовъ, необходимыхъ для оби\r\nхода рабочаго человѣка. Кризисъ обрушивается, слѣдовательно,\r\nна лавочниковъ, домовладѣльцевъ, ремесленниковъ, булочни\r\nковъ, мясниковъ, и т. д. Болѣе зажиточные работники издержи\r\nваютъ наконецъ свою послѣднюю, на черный день прибережен\r\nную копѣйку, продають пожитки ; бѣдные рабочие идутъ про\r\nсить милостыню. Рабочіе изъ отдаленныхъ округовъ и общинъ\r\nраспускаются по домамъ ; такса для бѣдныхъ растетъ ; начи\r\nнаются подписки, чтобы нѣсколько облегчить всеобщее народное\r\nбѣдствіе ; собираются фабриканты, чтобы отыскать причины кри\r\nзиса и отвратить его удары ; просьбы за просьбою поступаютъ въ\r\nпарламентъ, наряжаются слѣдственныя коммиссіи, цѣлая Англія\r\nмолится о прекращении тяжкой болѣзни, цѣлая Англія, говорить\r\nЛеонъ Фоше, описавшій одинъ изъ такихъ кризисовъ, похо\r\nдить на страждущаго, метающагося на одрѣ болѣзни.\r\nЧѣмъ сложнѣе хозяйственный организмъ народа, чѣмъ шир\r\nраздѣленіе труда, тѣмъ легче и возможнѣе нарушеніе равновѣсія\r\nмежду запросомъ и предложеніемъ тѣмъ чаще кризисы. Десяти\r\nлѣтъ не проходить сряду, чтобы кризисъ не постигъ промышлен\r\nныхъ государствъ Европы и не отозвался на цѣломъ всемір\r\nно-торговомъ рынкѣ. Чѣмъ тѣснѣе связаны различныя вѣтви\r\nпромышленности и торговли, тѣмъ легче одно банкротство поo Промышленныхъ КРИзисахъ, 41\r\nвлечеть за собою другія, и точно такъ же понятно, отче\r\nго, при неразвитыхъ Формахъ естественнаго хозяйства, гдѣ\r\nкаждое семейство само все для себя производитъ, гдѣ оно поч\r\nти само только и потребляетъ свои продукты, промышленныхъ\r\nкризисовъ не бываетъ. Неподвижность, медленное обращение\r\nкапиталовъ, замкнутость поземельной собственности, обязатель\r\nный трудъ, натуральныя повинности, цеховое устройство обра\r\nботывающей промышленности - вотъ характеристическая черты\r\nнеразвитаго естественнаго хозяйства. Народное хозяйство раз\r\nвивалось медленно при такихъ условіяхъ, но за то оно и не\r\nподвергалось никогда тѣмъ колебаніямъ, какiя видимъ мы при\r\nвполнѣ развитомъ хозяйствѣ денежномъ и кредитномъ. Издѣль\r\nная промышленность имѣетъ, при такихъ неразвитыхъ Формахъ\r\nэкономическаго быта, характеръ ремесла, т. е. работы по заказу ;\r\nземледѣльческіе продукты находятъ себѣ сбытъ или дома, или\r\nвблизи, торговля занимается по преимуществу предметами ро\r\nскоши ; на ярмаркахъ сходятся купцы, вымѣниваютъ товары лич\r\nно, на ярмаркахъ встрѣчаются лицомъ къ лицу предложеніе и\r\nтребованіе, уплата производится тутъ же, и колебаній, слѣдова\r\nтельно, быть почти никакихъ не можетъ, или они по крайней\r\nмѣрѣ гораздо рѣже. Но не таковы условія современной промыш\r\nленности, съ ея многочисленными и разнообразными отраслями,\r\nсъ ея обширнымъ всемірнымъ рынкомъ, съ ея по преимуществу\r\nспекулятивною торговлею и преобладающимъ характеромъ де\r\nнежнымъ, кредитнымъ.\r\nКаждая фабрика, каждое большое производство спекулируетъ\r\nи производить запасы продуктовъ въ ожиданій сбыта ; каждый\r\nоптовой торговецъ закупаетъ также въ ожиданій сбыта, и так\r\nже спекулируетъ ; необходимым средства къ продовольствію по\r\nлучаются издалека и отправляются въ дальнiя страны ; капиталы\r\nпостоянные, машины, преобладаютъ въ мануфактурной промыш\r\nленности надъ капиталомъ оборотными, который несравнен\r\nно легче перенести въ другое производство, чѣмъ постоянный\r\nкапиталъ. Обширное производство, при содѣйствій машины и\r\nраздѣленіи труда, обусловливается по преимуществу обширно\r\nстью рынка, и внутренній рынокъ часто не въ состоянии уже,\r\nпри существующихъ размѣрахъ промышленности, удолетворить.\r\nпотребностямъ сбыта. Мануфактурныя государства Европы ста\r\n242 АТЕНЕЙ.\r\nраются безпрерывно расширить свои рынки во всѣхъ частяхъ\r\nсвѣта, и каждое, слѣдовательно, измѣненіе въ запросѣ на про\r\nдукты, въ самомъ отдаленномъ уголкѣ всемірнаго рынка, должно\r\nотозваться нетолько на одной какой - нибудь отрасли промышлен\r\nности, но и на всѣхъ остальныхъ. Во внутренней торговли\r\nкризисы бываютъ уже потому рѣже, что потребности внутрен\r\nняго рынка гораздо извѣстние и представляютъ менѣе колеба\r\nній ; но чѣмъ болѣе сбытъ мануфактурныхъ продуктовъ зависитъ\r\nотъ заграничнаго рынка, тѣмъ кризисы и чаще и губительнѣе.\r\nШерстяная промышленность въ Англіи страдаетъ гораздо ме\r\nнѣе и рѣже отъ кризисовъ, чѣмъ хлопчато - бумажная, но за то\r\nпервая отправляетъ за границу 1/4 всего своего производства, а\r\nпослѣдняя /7. Кризисы въ шелковой промышленности въ Ан\r\nгліи гораздо менѣе чувствительны, нежели во Франции, потому\r\nчто въ послѣдней собственныхъ шелковыхъ издѣлій потребляется\r\nнеболѣе 23 °/о всего производства, остальное же количество все\r\nвывозится за границу. Чѣмъ развитѣе и сложнѣе становятся Фор\r\nмы торговли, по мѣрѣ того, какъ она теряетъ свой первобыт\r\nный характеръ торговли мѣновой и усиливается въ ней вліяніе\r\nденегъ и кредита, кризисы дѣлаются и возможнѣе и чаще. Въ\r\nторговлѣ мѣновой, запросъ и предложеніе сталкиваются лицомъ\r\nкъ лицу, и тутъже, на мѣстѣ, удовлетворяются взаимныя требо\r\nванія того и другаго. При деньгахъ же, когда всякая торговля\r\nслагается изъ двухъ Факторовъ — купли и продажи, каждый про\r\nдавецъ, желающій сбыть свой товаръ, имѣетъ возможность вы\r\nжидать и, въ ожидании болѣе благоприятныхъ условій, можетъ\r\nпо произволу замедлить мѣну, и нарушить равновѣсiе между\r\nпредложеніемъ какого - нибудь товара и соотвѣтствующимъ ему\r\nзапросомъ. Внезапное уменьшеніе обращающихся въ народѣ\r\nденегъ можетъ точно такъ же вызвать колебанія на рынкѣ, а\r\nвслѣдствіе того и кризисы.\r\nПоложимъ, что какой - нибудь народъ производилъ до сихъ\r\nпоръ всѣ свой торговыя сдѣлки при посредствѣ 100 миллионовъ\r\nрублей, что онъ уже привыкъ къ такому количеству денегъ, и\r\nчто сообразно съ этимъ количествомъ денегъ установились всѣ\r\nцѣны. Представимъ себѣ далѣе, что изъ этого общества выво\r\nзится 10 миллионовъ, и вывозится при такихъ притомъ обстояО ПРОМЫШЛЕННЫxъ КРИЗИСАХъ. 43\r\nТИВъ\r\nтельствахъ, что скораго пополненія недостатка не предвидится.\r\nНародъ можетъ, конечно, производить всѣ свои сдѣлки и при\r\nпосредствѣ 90 миллионовъ, но въ такомъ случаѣ или обращение\r\nтоваровъ должно ускориться, или же цѣна денегъ возвыситься\r\nна 10° /о. Но это легко въ теоріи, въ практической жизни\r\nдѣла не такъ скоро улаживаются. Продавцы не вдругъ со\r\nгласятся пустить свой товаръ 10-ю процентами ниже про\r\nтой цѣны, къ которой они уже привыкли ; и до тѣхъ\r\nпоръ, покуда въ народѣ не свыкнутся съ этимъ измѣнені\r\nемъ въ цѣнахъ на рынкѣ, и не сообразятъ съ нимъ своихъ\r\nсдѣлокъ, до тѣхъ поръ будетъ чувствоваться застой и нелов\r\nкость въ народномъ обращении и во всѣхъ его каналахъ, Не\r\nдоумѣніе относительно настоящей цѣны денегъ препятствуетъ\r\nсближенію запроса и предложения, разъединяетъ продавцовъ и\r\nпокупщиковъ, и временно ни одинъ товаръ, кромѣ развѣ только\r\nденегъ, не находить себѣ покупщика. Тамъ, гдѣ въ народѣ обра\r\nщаются по преимуществу бумажныя деньги, тамъ каждый упа\r\nдокъ въ цѣнѣ ассигнацій сопровождается точно такими же по\r\nсаѣдствіями. Легко послѣ этого сообразить, что кредитъ, пред\r\nставляющий собою высшую степень денежнаго хозяйства, ве\r\nдетъ непосредственно за собой, въ увеличенныхъ только раз\r\nмѣрахъ, и всѣ его послѣдствія. Если уже деньги своимъ влія\r\nніемъ на торговыя сдѣлки могутъ временно нарушать равно\r\nвѣсiе между предложеніемъ и требованіемъ, то тѣмъ сильнѣе\r\nможетъ вызывать подобные кризисы кредитъ, этотъ идеальный\r\nтоваръ, не только замѣняющій собою деньги, но имѣю щій вдо\r\nбавокъ въ высочайшей степени всѣ качества и всѣ свойства\r\nденегъ.\r\nВъ наше время кредитъ, это чуть ли не главный двигатель про\r\nмышленности : всѣ торговыя операцій производятся при помощи\r\nкредита ; взаимная довѣренность и кредитъ — это главное услове\r\nнынѣшней торговли, а при обширности современнаго торго\r\nваго рынка, малѣйшее гдѣ - нибудь потрясеніе довѣрія, малѣйшее\r\nсомнѣніе въ исполнении принятаго на себя торговаго обязатель\r\nства можетъ остановить и задержать весь механизмъ торговли\r\nи промышленности, въ которыхъ всѣ отрасли связываются и при\r\nводятся въ движеніе кредитомъ, можетъ вызвать всеобщій за\r\nстой и, слѣдовательно, всеобщій кризисъ, ATLOA (\r\nN8г\r\nOXFORO ох44. АТЕНЕй,\r\nЧѣмъ гдѣ болѣе развитъ въ народѣ кредитъ, тѣмъ всегда\r\nтамъ и возможнѣе кризисы, тамъ они всегда чаще и силь\r\nнѣе, тамъ появленіе ихъ всегда и внезапнѣе и неожидан\r\nнѣе. Причины кризиса кроются въ самой торговлѣ, и не всегда\r\nвызываются какимъ-нибудь внѣшнимъ, постороннимъ событиемъ :\r\nвойною, эпидемическими болѣзнями, неурожаемъ или непрія\r\nтельскимъ нашествіемъ. Такія невзгоды, конечно, не могутъ\r\nостаться безъ всякаго вліянія на народное хозяйство, но\r\nонѣ отнюдь не главныя причины кризисовъ. Англія на\r\nслаждалась полнымъ спокойствіемъ, миръ въ Европѣ ничѣмъ\r\nне были нарушенъ, неурожаевъ, или другихъ народныхъ бѣд\r\nствій никакихъ не было, а между тѣмъ надъ Европой обру\r\nшился одинъ изъ самыхъ гибельныхъ промышленныхъ кризи\r\nсовъ — кризисъ 1825—26-го года, произведшій такое страшное\r\nпотрясеніе въ Англіи и отозвавшiйся на всѣхъ биржахъ. Онъ\r\nбыль вызванъ, главнымъ можетъ - быть образомъ, реформами Ге\r\nскиссона и его политикой. Англійское правительство начало въ\r\nэто время всѣ свой реформы, клонящаяся къ замѣненію въ тор\r\nговлѣ, въ промышленности и въ колоніальной политикѣ прежней\r\nстрогой запретительной системы умѣренною охранительною си\r\nстемою. Оно было того убѣждения, что его примѣру послѣдують\r\nи Франція и другія государства Европы, и вмѣстѣ со всѣмъ про\r\nмышленнымъ сословіемъ ожидало блестящихъ результатовъ для\r\nанглійской промышленности отъ освобождения испанской Аме\r\nрики. Никто не сомнѣвался, что въ Мехикѣ, въ Перу и въ дру\r\nгихъ отъ Испаніи отложившихся штатахъ южной Америки по\r\nвторится то же самое, что и въ Соединенных Штатахъ сѣверной\r\nАмерики, именно - быстрое развитие всѣхъ промышленныхъ силъ\r\nи народнаго богатства. Англія, одна изъ первыхъ признавшая\r\nихъ независимость, назначившая къ нимъ немедленно консу\r\nловъ, могла, конечно, съ полнымъ правомъ разсчитывать на об\r\nширный рынокъ для своей мануфактурной промышленности. Съ\r\n1824 года начались громаднѣйшія спекуляцій, въ которыхъ каж\r\nдый наперерывъ старался воспользоваться предполагаемыми вы\r\nгодами новыхъ рынковъ. Дѣятельность безпримѣрная развилась\r\nво всѣхъ промышленностяхъ. Стоитъ только сравнить цифры\r\nпривоза 1823 года съ цифрами 1825, и мы увидимъ, что привозъ\r\nльну увеличился въ послѣднемъ году на 330 /о, хлопчатой бумаги\r\n2\r\n07О ПРОМЫШЛЕННЫxъ КРИЗИСАхъ. 45\r\nна 50 ° /о, шерсти на 90 °/о, индиго на 30°/о, кошенили на 30°/о,\r\nполосоваго желѣза на 60°/о, свинцу на 90 °/о, ртути на 350°/о,\r\nшелковой пряжи на 120°/о. Весь привозъ 1825 года былъ на 18\r\nмилліоновъ фунт стерл. выше привоза 1824 года. На оживленіе\r\nторговли хлопчатой бумагой подѣйствовало, кромѣ того, еще все\r\nобщее предположение неурожая хлопка въ Америкѣ, вслѣд\r\nствіе чего цѣны стояли въ 1825 году на 70o/% выше противъ\r\nцѣнъ 1823 года. На капиталы, на рабочихъ запросы были не\r\nслыханные, и вотъ почему возвысился учетъ, повысилась и за\r\nработная плата. Многочисленные займы, заключенные въ Англій\r\nштатами южной Америки, и громадныя спекуляцій американ\r\nскими рудниками, вошедшія въ то же самое время въ моду ме\r\nжду англійскими капиталистами, вызвали сильный отливъ звонкой\r\nмонеты изъ Англій. Въ теченіе апрѣля, мая и iюня мѣсяцевъ 1825\r\nгода вывезено было почти на 3 миллиона Фунт. стерл., со 2 июня\r\n1824 года по 30 - е iюня 1825 года—8,500,000 фунт. ст. золо\r\nтомъ и 3,220,000 серебромъ, не говоря уже о многихъ миллio\r\nнахъ, вывезенныхъ тайно. Понятно, что банки спѣшили по\r\nполнить возникшій отсюда недостатокъ въ оруди мѣны умноже\r\nніемъ кредитныхъ знаковъ. Англійскій банкъ умножилъ въ по\r\nслѣдней половинѣ 1825 года количество своихъ билетовъ на\r\n20°/о, частные банки на 50 °/о, сравнительно съ 1822 годомъ, что\r\nтакже не мало содѣйствовало къ усиленію всеобщихъ спекуля\r\nцій, въ которыя очертя голову бросался весь промышленный\r\nлюдъ. Уже осенью 1825 года, явились признаки кризиса, от\r\nкрывшіе глаза спекуляторамъ, и доказавшіе, какъ неосновательны\r\nбыли ихъ надежды, и до какой степени онѣ были преувеличе\r\nны. — Таможенные тарифы на европейскомъ материкѣ не пони\r\nжались ; южно-американскій рынокъ, который, по бѣдности этихъ\r\nстранъ, былъ слишкомъ тѣсень, переполнялся ; о горнозаводскихъ\r\nпредпріятіяхъ въ Америкѣ приходили одно за другимъ извѣстія\r\nсамыя неутѣшительныя. Полное разочарованіе и упадокъ духа\r\nзаступили мѣсто радостныхъ надеждъ и ожиданій. Всѣ предме\r\nты разомъ упали въ цѣнѣ, и прежде всего хлопокъ, потому что\r\nжатва оказалась богатѣйшею, и понизила прежніе по дорогой\r\nцѣнѣ законтрактованные и купленные запасы. Фунтъ георгій\r\nскаго хлопка стоилъ въ 1825 г. 18 пенсовъ, а въ Февралѣ 1826\r\nгода упалъ на 7 пенсовъ. Мы имѣемъ чрезвычайно любопыт46 АТЕНЕЙ.\r\nныя извѣстія объ этомъ кризисѣ, преимущественно по отноше\r\nнію къ хлопчато-бумажному рынку. Извѣстія эти тѣмъ важнѣе,\r\nчто сообщены человѣкомъ, судьбы котораго тѣсно связаны съ\r\nэтимъ кризисомъ, и черезъ руки котораго проходила большая\r\nчасть операцій американскимъ хлопкомъ. « Когда я, на возврат\r\nномъ пути въ Соединенные Штаты, пріѣхалъ въ Ливерпуль, пи\r\nшетъ Нольте ‘), я нашелъ цѣлую биржу занятою вычислениями\r\nо томъ, въ какому положении будетъ находиться къ концу года\r\nторговля хлопкомъ. Никто не хотѣлъ вѣрить, что запасы въ\r\nатлантическихъ гаваняхъ Америки истощились, и всѣ полагали,\r\nчто остатки старой жатвы и первые подвозы новой, съ 1 - го ок\r\nтября до конца 1824 года должны простираться до 250,000 кипъ\r\nхлопка. На этомъ основании сдѣланъ былъ разсчетъ, что, сообра\r\nжаясь съ тогдашнимъ потребленіемъ, запасъ американскаго\r\nхлопка въ Англіи можетъ состоять къ концу года изъ 200,000\r\nкипъ. На мой вопросъ, чего же можно ожидать, ежели запасы\r\nне дойдутъ и до 100,000 кипъ, я получилъ в, отвѣтъ единоглас\r\nное со всѣхъ сторонъ убѣжденіе, что тогда цѣны возвысятся по\r\nкрайней мѣрѣ на 15 или 20°/о.\r\n« Въ половинѣ ноября прибыль я въ Нью -Горкъ. У меня были\r\nсобраны всѣ свѣдѣнія о запасахъ хлопка въ южныхъ портахъ,\r\nу меня былъ вѣрный списокъ всего вывезеннаго въ течении этого\r\nвремени количества хлопка, ия убѣдился, что, вмѣсто 150,000\r\nкипъ отъ старой еще жатвы, на которыя разсчитывали въ Ливер\r\nпулѣ, не было отправлено въ октябрѣ и ноябрѣ даже 30,000\r\nкипъ, а что декабрь мѣсяцъ не можетъ доставить и 20,000. Я\r\nпоспѣшилъ въ Новый Орлеанъ. Здѣсь напелъ я два корабля,\r\nнагруженные моей фирмой по порученію нѣкоторыхъ нью-iop\r\nскихъ квакерскихъ купеческихъ домовъ. Хлопокъ купленъ былъ\r\nпо 11, 111/2 и 12 центовъ за Фунтъ. Въ то же самое время\r\nотправили мы еще прямо отъ себя 900 кипъ. Яснаго и опредѣ\r\nленнаго стремленія къ возвышенію цѣнъ еще не было, но на\r\nклонность къ тому была уже ясно замѣтна изъ той готовно\r\nности, съ которою соглашались на требуемыя цѣны. Я рѣшился\r\n) Fünfzig Jahren in beiden Hemisphären. Reminiscenzen aus dem Leben eines\r\nehemaligen Kaufmanns, von Vincent Nolte. 1853. Hamburg.o ПРОМЫШЛЕННЫХъ КРИЗИСАХъ. 47\r\nкупить еще 1,000 кипъ для себя и держать ихъ на всякій слу\r\nчай въ запасѣ. ЦЕны мало мѣнялись, ия отправилъ на свой\r\nсчетъ второй транспорть. Я разсчитывалъ, что, въ половинѣ Фев\r\nраля, мы получимъ извѣстіе о количествѣ находившихся къ концу\r\nгода въ Ливерпулѣ запасахъ хлопка, и былъ заранѣе вполнѣ\r\nувѣренъ, что они не могутъ простираться выше 100,000 кипъ,\r\nо чемъ въ Ливерпулѣ никто не хотѣлъ и думать. Февраля 12,\r\nожидая съ минуты на минуту извѣстiй изъ Ливерпуля, старая\r\nсамъ нетерпѣніемъ, я послалъ своего прикащика въ предмѣстie,\r\nгдѣ тогда производился главный торгъ хлопкомъ, и поручилъ\r\nему купить, во что бы то ни стало, 1,500 кипъ по состоявшимся цt\r\nнамъ. Онъ исполнилъ мое порученіе и купилъ 12,000 кинъ. Че\r\nрезъ два дня прибыла изъ Нью-Горка нарочно отправленная\r\nшкуна, и привезла отъ упомянутыхъ выше квакерскихъ торго\r\nВыхъ домовъ извѣстіе объ окончательном положении хлопча\r\nтаго рынка въ Ливерпулѣ 31 -го декабря 1824 года. Они пору\r\nчали мнѣ, вмѣстѣ съ тѣмъ, купить для нихъ и для ливерпульскаго\r\nдома Кропперъ Бенсонъ и К° 1,000 кипъ по состоявшимся цѣ\r\nнамъ. Ливерпульскіе запасы простирались, такъ какъ яи пред\r\nполагалъ, не болѣе какъ до 100,000 кипъ, и вліяніе столь не\r\nзначительнаго количества на цѣны согласовалось вполнѣ съ пред\r\nсказаніями всѣхъ знатоковъ этого дѣла. Цѣны возвысились на\r\nодинъ пенни съ Фунта и отразились на рынкѣ въ Новомъ Орлеа\r\nнѣ, гдѣ цѣны поднялись на три цента.\r\n« Кто только принималъ участіе въ торговлѣ хлопкомъ, тотъ\r\nне забудетъ никогда роковаго 1825 года, не забудетъ никогда,\r\nкакъ закружилась голова у всѣхъ спекуляторовъ въ Англій, а за\r\nтѣмъ и въ Соединенныхъ Штатахъ. Цѣны въ Ливерпулѣ подня\r\nлись на 110 °/о, въ Соединенныхъ Штатахъ на 85°/о. Мы успѣли\r\nпродать большую часть нашихъ мѣстныхъ запасовъ, и получили\r\n60,000 доллеровъ барыша, а первый грузъ въ980 кипъ, отправ\r\nменный нами въ Ливерпуль на имя Кроппера, далъ безпримѣр\r\nный барышъ въ 11,460 Ф. ст. Кромѣ, этого груза, въ которому\r\nбыла и наша часть, прибыли дней черезъ десять въ Ливерпуль\r\nеще два намъ принадлежавшіе груза, стоившіе уже процентовъ на\r\n10 дороже. Кропперы могли бы ихъ точно также и съ такою же\r\nвыгодой продать, но они не захотѣли. Они отказались отъ гро\r\n.48 АТЕНЕЙ.\r\nмаднаго барыша въ 18°/о, изъ боязни помѣшать несвоевременною\r\nпродажею возвышенію цѣнъ, не хотѣли испортить благопрі\r\nятныхъ условій, обѣщаемыхъ въ будущемъ хлопчатымъ рынкомъ,\r\nи надѣялись принудить потребителей - бумагопрядильщиковъ под\r\nчиниться ихъ безмѣрнымъ условіямъ. Составилась цѣлая коали\r\nція, въ которой, за немногими исключеніями, всѣ молча приняли\r\nучастіе. Чѣмъ выше однакожь поднимались цѣны на хлопокъ,\r\nтѣмъ упорнѣе держались Фабриканты, не хотѣли давать безмѣрно\r\nвысокихъ цѣнъ и покупали понемногу. Но это не помогло.\r\nГлавные коноводы спекуляторовъ : Кропиеръ, Бенсонъ и К°, Рес\r\nбонъ, Годжсонъ, въ соединеніи съ маклерами Кукомъ и Коме\r\nромъ, успѣли предотвратить неминуемыя при обыкновенныхъ\r\nусловіяхъ и обстоятельствахъ торговли послѣдствія, именно\r\nпониженіе цѣнъ, и успѣли въ этомъ тѣмъ, что постоянно поку\r\nпали вновь хлопокъ, постоянно дѣлали новые заказы и скло\r\nняли къ тому другихъ. Манчестерскіе бумагопрядильщики, вы\r\nнужденные покупать хлопокъ по невѣроятнымъ цѣнамъ и по\r\nкупавшіе мелкими партіями, рѣшились наконецъ не дѣлать болѣе\r\nзакупокъ. Май мѣсяцъ прошелъ, а ни одной значительной про\r\nдажи хлопка не состоялось. Фабриканты держались упорно. Ос\r\nнованіе, на которое опиралась вся спекуляція, было очевидно\r\nшаткое и необходимо должно было рушиться. Вся спекуляція\r\nосновывалась на томъ предположеніи, что Фабриканты, при без\r\nпрерывно увеличивающемся потребленіи, вынуждены будутъ по\r\nкупать по цѣнѣ, какую назначатъ спекуляторы, и на полномъ\r\nубѣждении послѣднихъ, что ожидаемые подвозы хлопка ока\r\nжутея недостаточными. Но спекуляторы жестоко обочлись и въ\r\nтомъ и въ другомъ. Бумагопрядильщики понимали очень хорошо,\r\nчто не найдутъ покупщиковъ на свой товарь, который, при\r\nвозрастающей цѣнѣ суровья, долженъ будетъ также вздорожать,\r\nи что, слѣдовательно, будуть производить въ убытокъ ; подвозы\r\nже, привлеченные непомѣрными цѣнами со всѣхъ сторонъ, пре\r\nвзошли всѣ ожиданія. Одна напр. Бразилія, ежегодная жатва и\r\nежегодный вывозъ которой никогда не превышали 175,000 кипъ,\r\nвыслала почти вдвое. Зажиточные и упрямые владѣльцы планта\r\nццій постоянно, каждый годъ, оставляли часть жатвы непроданною,\r\nкогда цѣны были низки. Этого никто изъ спекуляторовь не зналъ,\r\nили не взялъ въ разсчетъ, и здѣсь подтвердилась и оправдаласьo ПРОМЫШЛЕНңыхъ КРИЗИСАхъ. 49\r\nқакъ нельзя лучше, та истина, что при громадныхъ спекуляціяхъ\r\nи притомъ съ монопольнымъ характеромъ, проницательность\r\nспекулятора и его разсчеты не всегда въ состоянии сообразить\r\nвсѣ до одного обстоятельства, влияющая на спекуляцію и могу\r\nщія ей повредить. »\r\nПрошелъ май мѣсяцъ. Рынокъ находился въ состояніи какого\r\nто напряженнаго бездѣйствія. Въ это время шотландскій торго\r\nвый домъ въ Глассовѣ, Джемзъ и Александр, Деннистоунъ и\r\nК”, получилъ изъ Нью - Орлеана въ Ливерпуль 5,000 кипъ, и рѣ\r\nшился, по совѣту своего главы, Джемза Деннистоуна, президента\r\nШотландскаго банка въ Глассовѣ, продать все это количество\r\nсъ публичнаго торга.\r\nСпекуляторы употребили между тѣмъ всѣ свои усилія, чтобы\r\nподержать высокія цѣны, которыя все еще простирались отъ\r\n15 °/4—16 пенсовъ за георгійскій хлопокъ, — но напрасно. Пять\r\nтысячъ кипъ были проданы на 21/2 и 33/4 пенса ниже рыночной\r\nцѣны. Еслиже мы припомнимъ, что достаточно сбавить 1/4 пенни\r\n( Farthing ) съ рыночной цѣны хлопка, чтобы не имѣть отбоя\r\nотъ покупщиковъ, то можно себѣ представить, какое на рынкѣ\r\nпроизвела впечатлѣніе продажа съ сбавкою 15 и 18 проц. Это\r\nбыло неопровержимымъ доказательствомъ, что разсчеты спе\r\nкуляторовь были ложны, что положение рынка было въ высшей\r\nстепени неестественное, напряженное, и что бумагопрядиль\r\nщики поняли и провѣдали всѣ соображения и планъ спекулято\r\nровъ. Шотландскій торговый домъ разсчелъ очень просто, что\r\nгромадные подвозы хлопка, привлеченные высокою цѣною, до\r\nтакой степени увеличили запасы этого суровья въ Англій, что\r\nero было уже въ началѣ iюня болѣе нежели сколько бы потре\r\nбовалось для самаго обширнаго потребленія, что каждый лишній\r\nфунтъ только нереполнить рынокъ, особенно при увѣренности\r\nвъ будущихъ значительныхъ подвозахъ новаго сбора, до кото\r\nрыхъ оставалось не болѣе 5 мѣсяцевъ, а сборъ обѣщалъ быть\r\nбогатымъ. Операція Деннистоуновъ произвела ужасное впечат\r\nлѣніе на рынокъ и доказала какъ нельзя яснѣе всю шаткость\r\nспекуляцій.\r\nВъ iюлѣ мѣсяцѣ, вскорѣ за продажей 5,000 кипъ, цѣна хлопка\r\nупала до 11 пенсовъ, въ концѣ тогоже мѣсяца — до 91/4 пенса,\r\nа въ первыхъ уже числахъ августа начались въ Ливерпулѣ и\r\n450 АТЕНЕЙ.\r\nНью -Горкѣ банкротства, отразившаяся грозно на цѣломъ торго\r\nвомъ мірѣ. Кризисъ въ торговлѣ хлопкомъ повелъ за собой\r\nкризисы и въ остальныхъ отрасляхъ торговли, въ которыхъ\r\nразыгрался также духъ спекуляцій. Цѣны на домингскій кофей,\r\nнапримѣръ, упали съ 88 шиллинговъ на 50, на перецъ съ 91/2\r\nпенсовъ на 5, на виргинскій табакъ съ 61/2 на 31/4 пенса, и т. д.\r\nВъ промышленности шерстяной замѣтно было то же самое\r\nявленіе ; сначала огромный подвозъ, напряженность рынка и,\r\nзатѣмъ, быстрый переходъ къ упадку. Въ 1822 г. ввозъ шерсти\r\nвъ Англію простирался до 19 слишкомъ миллионовъ Фунтовъ ; въ\r\n1824 равнялся онъ 22,558,222 Ф., въ 1825 году - 43,795,281\r\nФ., а въ 1826 привезено было только 15,964,067 Ф.\r\nВильсонъ, редакторъ журнала Economist, полагалъ также, что\r\nодною изъ главныхъ причинъ кризиса была неумѣренная спе\r\nкуляція товарами. Онъ указываетъ на спекуляцій по иностран\r\nнымъ займамъ, спекуляцій по горнозаводской промышленно\r\nсти въ Америкѣ, спекуляцій землями, которыя чрезвычайно\r\nповысились въ цѣнѣ, и особенно въ сосѣдствѣ большихъ горо\r\nдовъ ; спекуляцій по различнымъ промышленнымъ предприяті\r\nямъ, желѣзнымъ -дорогамъ, страховымъ обществамъ и т. д.,\r\nи наконецъ на спекуляцій товарами. Но самая главная причина,\r\nимѣвшая окончательное вліяніе на характеръ кризиса 1825 года,\r\nэто было то обстоятельство, что ввозъ товаровъ въ 1822 году\r\nедва удовлетворилъ потребностямъ промышленности, что отъ\r\nэтого поднялись на всѣ товары цѣны, особенно къ концу года,\r\nи вызвали въ первые мѣсяцы 1825 года отчаянныя спекуляцій.\r\nКогда наступила рѣшительная минута, когда нужно было выпол\r\nсвои обязательства, когда потребовались, однимъ сло\r\nвомъ, деньги, тогда только увидѣли, надъ какой бездной стоялъ\r\nвесь промышленный міръ. Англійскій банкъ, этотъ вѣрный тер\r\nмометръ торговли, былъ въ крайне-затруднительному положеніи.\r\nЕго портфель, т. е. сумма всѣхъ ссудъ, простиравшаяся въ\r\n1822 до 17,200000 Ф. ст., возрасла въ половинѣ 1825 года до\r\n25,000,000 Ф., и до 32,000000 въ началѣ 1826 года, когда кри\r\nзисъ былъ въ самомъ разгарѣ ; металлическій же запасъ банка\r\nуменьшился къ тому же времени съ 10,197,960 Ф. до 2,459,510\r\nФ. Замѣчательно, что, въ теченіе кризиса 1825 г., было всего\r\nтолько одинъ разъ измѣненіе въ учетномъ процентѣ съ 49/о наоПромышленныхъ КРИЗИСАХъ. 51\r\n5 ° /о ( 13 декабря 1825 года). Это могло повести къ весьма дур\r\nнымъ послѣдствіямъ; но, съ другой стороны, такая готовность\r\nбанка исполнить всѣ требованія торговли принесла громадную\r\nВыгоду и спасла, можетъ быть, биржу отъ послѣдствiй болѣе\r\nтяжкихъ и печальныхъ, Декабря 24 - го 1825 года металличе\r\nСкій запасъ банка уменьшился до 1,027,000 Ф. ст. ( 426,000 Ф.\r\nст. монетой и 601,000 Ф. ст. слитками), при выпускѣ билетовъ\r\nна 24 мил. Фунт. ст. Одинъ домъ Ротшильдовъ взялъ изъ банка въ\r\nтеченіе пяти недѣль 885,000 Ф. ст. Опустошеніе, произведенное\r\nкризисомъ, было страшное. Акцій, поднявшаяся въ 1825 году со\r\n100 на 500, упали на 5. Изъ 750 банкировъ въ Англіи и Вельсѣ\r\n100 объявили себя несостоятельными, заработная плата столь\r\nже быстро понизилась, какъ въ прошломъ году возвысилась, и\r\nмногие рабочие лишились вслѣдствіе всеобщаго почти банкротства\r\nсвоихъ маленькихъ капиталовъ, плодовъ своей бережливости,\r\nпомѣщенныхъ въ банкахъ. Ко всему этому присоединился еще\r\nнеурожай 1826 года. Не прежде, какъ только въ слѣдующемъ\r\nгоду, начало понемногу возвращаться довѣріе, и начала ожи\r\nвать промышленность.\r\nЕще ужаснѣе были размѣры промышленнаго кризиса 1837—39\r\nгодовъ, который начался также въ Америкѣ, перешелъ въ Англію\r\nи разразился надъ послѣдней въ 1840 — 42 - мъ годахъ. Глав\r\nною виной кризиса была несостоятельность американскихъ бан\r\nКовъ, поразившая всѣхъ тамошнихъ промышленниковъ и спе\r\nкуляторовъ, которые не въ состоянии были выполнить своихъ\r\nобязательствъ въ отношении къ европейцамъ. Между тѣмъ вы\r\nвозъ изъ Европы товаровъ въ Америку принялъ уже въ 1836 и\r\n1837 годахъ громадные размѣры, производство для американскаго\r\nрынка увеличивалось безпрестанно, и несостоятельность амери\r\nканцевъ необходимо должна была поразить страшнымъ ударомъ\r\nпромышленность Англій, какъ главнаго американскаго коррес\r\nпондента. Съ 1835 и по 1840 - й годъ Англія увеличила въ ги\r\nгантскихъ размѣрахъ свое производство. Объемы одной хлоп\r\nчато - бумажной промышленности расширились на 50 миллионовъ\r\nрублей, и до 87,000 новыхъ работниковъ принято на Фабрики.\r\nНикогда Великобританія не наслаждалась, можетъ быть, такимъ\r\nблагосостояніемъ, какъ въ эти годы, къ которымъ относятся и\r\nвеликія ея политическiя реформы, какъ вдругъ разразилась надъ\r\n4*52 АТЕНЕЙ.\r\nней гроза. Не одна, впрочемъ, несостоятельность американцевъ\r\nпотрясла Англію и ея промышленность, но цѣлый рядъ событий\r\nдля нея въ высшей степени неблагоприятныхъ. Къ этому же вре\r\nмени относится развитие мануфактурной промышленности на ев\r\nропейскомъ материкѣ, гдѣ повсюду съуживался рынокъ для ан\r\nглійскихъ продуктовъ, и гдѣ являлись вездѣ опасные соперники.\r\nОдна маленькая Саксонія выслала, въ 1839 году, въ Америку\r\nна миллионъ доллеровъ бумажныхъ носковъ и чулковъ ; азіатскій\r\nрынокъ Англіи былъ также стѣсненъ, а во многихъ мѣстахъ и\r\nсовсѣмъ закрытъ, вслѣдствіе войны съ Китаемъ и Афганиста\r\nномъ ; за богатыми жaтвами наступили неурожай, нужно было\r\nзакупать хлѣбъ ; а это вытянуло большая суммы за границу и ли\r\nшило промышленность необходимыхъ для нея капиталовъ. Этотъ\r\nкризисъ превзошелъ своими размѣрами всѣ предыдущіе и по\r\nслѣдующіе, и Англія долго не могла оправиться отъ глубокихъ\r\nранъ, имъ нанесенныхъ ‘).\r\n2\r\n( Окончаніе во слѣдующей книжкѣ. )\r\n1 ) Подробности о немъ читатели могутъ найдти въ стать : Ueber die Handels\r\nverhältnisse zwischen den Nord-amerikanischen Freistaaten und Europa v. Ko\r\nsegarten (Archiv der politischen Oekonomie. 4 В. 3 Heft ), н въ превосходномъ\r\nсочиненіи Рошера : Die Productions- Krisen mit besonderer Rücksicht auf die letz\r\nten Tahrzehnde, въ 3-мъ томѣ журнала die Gegenwart, которое легло въ осно\r\nваніе настоящей статьи.",
        "label": "5"
    },
    {
        "title": "Povesti, skazki i rasskazy kazaka Luganskogo (V. I. Dalia). Chetyre chasti. SPb. 1846",
        "article": "Повѣсти , СКАЗКИ 11 РАЗСКАЗЫ КАЗАКА ЛУГАНСКАГО -\r\nЧетыре части . Спб. 1846 .\r\nэто -\r\nДля литературныхъ успѣховъ , для пріобрѣтенія славы писателя ,\r\nвъ наше время мало одного таланта : необходимо еще , чтобы талантъ отъ самой природы былъ означенъ печатью самостоятельности . Какъ нельзя править людьми , имѣя умъ , но ве имѣя воли и характера , такъ нельзя быть настоящимъ писателемъ , при помощи\r\nтолько безцвѣтнаго таланта . Оригинальность таланту сообщается\r\nугломъ зрѣнія , съ котораго представляется автору міръ , цвѣтомъ\r\nстеколъ , сквозь которыя отражаются въ глазахъ ума его всѣ предметы . Умъ одинъ у всѣхъ людей , и несмотря на то , русская пословица : сколько головъ , столько умовъ . все -таки справедлива . Умъ ,\r\nдуховное оружіе человѣка : оружіе это у всѣхъ людей одно , а\r\nкаждый дѣйствуетъ имъ особенно , по своему . Мы исключаемъ отсюда подей , у которыхъ это оружие или деревянное , или изъ дряпного\r\nжелѣза : нѣтъ , сколько ни возьмите людей съ одинаково хорошимъ\r\nоружіемъ этого рода , вы увидите , что каждьні пзъ нихъ , не уступая\r\nостальнымъ въ искусствѣ дѣйствовать своимъ оружіемъ , все -таки\r\nдѣйствуетъ имъ болѣе или менѣе по своему . Писатель съ талантомъ ,\r\nно безъ оригинальности , сочувствуетъ всему на свѣтѣ , вичему не сочувствуя въ -особенности . Такой талантъ похожъ на человѣка , который говоритъ о себѣ , что онъ сгараетъ любовію къ человѣчеству , во\r\nчто , несмотря на то , онъ никого въ жизнь свою не любилъ въ огобенности , что никогда не было у него ни друга , ви пріятеля , вп\r\nбрата , ви сестры , ни любовницы . Такой талантъ похожъ на великолѣнные ножны безъ сабли , на богатый сундукъ , въ которомъ ничего\r\nне положено . Онъ всегда готовъ писать о чемъ угодно и что хотите ,\r\nно обыкновенно пишетъ всегда подъ чьимъ нибудь вліяніемъ . И не\r\nмудрено : для кого всѣ предметы одинаково ясно видимы , тотъ въ\r\nсущности не видитъ и не знаетъ ни одного . Безъ самобытности неРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 135\r\nльзя имѣть великаго таланта , а небольшой – въ такомъ случаѣ ничего\r\nне стоитъ .\r\nВглядываясь въ произведенія самобытнаго таланта , всегда находите въ нихъ признаки сильной наклонности , ипогда даже страсти\r\nкъ чему нибудь одному , и потому самому такой талантъ становится\r\nдля вась истолкователемъ овладѣвшаго имъ предмета . Онъ дѣлаетъ\r\nего для васъ доступнымъ и яснымъ , рождаетъ въ васъ къ нему симпатію и охоту знать его . Къ числу такихъ -то талантовъ принадлежитъ талантъ г. Даля , прославившагося въ нашей литературѣ подъ\r\nименемъ казака Луганскаго .\r\nнаго -\r\n-\r\n-\r\nВсе\r\nВъ чемъ же заключается особенность его таланта ? Объ этомъ мы\r\nпока не будемъ говорить , а скажемъ , въ чемъ заключается господствующая наклонность , симпатія , любовь , страсть ero таланта . Заключается все это у него въ русскомъ человѣкѣ , русскомъ\r\nбытѣ , словомъ въ мірѣ русской жизни . Но чтожъ тутъ оригинальскажутъ намъ мало ли людей , которые не меньше г. Даля и\r\nвсякаго другого любятъ Русь и все русское ? ... Отвѣчаемъ : очень\r\nможетъ быть ; но вы говоримъ ог . Далѣ , какъ о человѣкѣ , который\r\nсамымъ дѣломъ показалъ и доказалъ эту любовь , какъ писатель .\r\nВѣдь легко писать возгласы , исполненные хвалы Россіи и ненависти\r\nко всему не русскому ; но это еще не значитъ любить Русь и\r\nрусское . Другой и дѣйствительно любитъ ихъ , да вѣтъ у него достаточно таланта , чтобы любовь его отразилась въ мертвой буквѣ и зажгла ее тепломъ и свѣтомъ жизни ... Любовь г. Даля къ русскому человѣку • не чувство , не отвлеченная мысль : нѣтъ ! это любовь дѣятельная , практическая . Не знаемъ , потому ли знаетъ онъ Русь , что\r\nлюбитъ ее , или потому любитъ ее , что знаетъ ; но знаемъ , что онъ\r\nве только любитъ ее , но и знаетъ . Къ особенности его любви къ\r\nРуси принадлежитъ то , что онъ любитъ ее въ корню , въ самомъ\r\nстержнѣ , основаніи ея , ибо овъ любитъ простого русскаго человѣка ,\r\nна обиходномъ языкѣ нашемъ называемаго крестьяниномъ и мужикомъ . И — Боже мой ! - какъ хорошо онъ знаетъ его ватуру ! онъ\r\nукѣетъ мыслать его головою , видѣть его глазами , говорить его язы-\r\n-\r\n-\r\nкомъ . Онъ знаетъ его добрыя и его дурныя свойства , знаетъ горе и\r\nрадость его жизни , знаетъ болѣзни и лекарства его быта ....\r\nИ зато , въ нашей литературѣ нашлось довольно критиковъ-аристократовъ , которыхъ оскорбила , зацѣпила за живое эта любовь г.\r\nДаля къ простонародью . Какъ-де , въ самомъ дѣлѣ , унижать литературу изображеніемъ грязи и вони простонародной жизни ? Какъ выводить на сцену червь , сволочъ , мужиковъ-вахлаковъ , бабъ , дѣвокъ ? Это аристократическое отвращеніе отъ грязной литературы\r\nдеревень очень остроумно выразилъ одинъ каррикатуристь аристоT. I. OTA. III.136 СОВРЕМЕНникъ .\r\nкратъ , изобразивъ молодого автора одной прекрасной повѣсти изъ\r\nкрестьянскаго быта роющимся въ помойной ямѣ ....\r\nВЫ --\r\n, -\r\n-\r\nПоложимъ , господа , этотъ міръ дѣйствительно не отличается\r\nособенною опрятностiю , чуждъ всякой образованности и далекъ отъ\r\nбольшого свѣта ; но вѣдь вы же сердитесь , когда изображаютъ все\r\nвасъ же да васъ ; вы же говорите , что чиновники да чиновника и\r\nмонотонно и пошло ?... Какъ , да развѣ мы чиновники ? Мы аитсраторы , мы артисты , мы распростраваемъ въ публикѣ изящный\r\nвкусъ и благородный тонъ большого свѣта ....» Будьте вы , господа ,\r\nчѣмъ хотите , служите или не служите вовсе , но вы чиновники ,\r\nлюди одного изъ средаихъ слоевъ общества , вы отъ большого\r\nсвѣта гораздо дальше , нежели эти мужики , въ заскорузлыхъ кожанныхъ рукавицахъ , сермяжныхъ балахонахъ и въ смазанныхъ дегтемъ сапожнищахъ , а всего чаще въ лантахъ .... Истинный аристократъ , настоящій свѣтскій человѣкъ никогда не ставетъ брезгать мужикомъ , никогда не побоитса замараться грязью его жизни тѣмъ ,\r\nчто будетъ смотрѣть на нее или изучать ее .... Эта боязнь свойственна только полубарамъ , полугосподамъ , выскочкамъ , которые\r\nеще не успѣла забыть , что такое грязь .... Извѣстное дѣло , что дворовый человѣкъ больше ломается надъ мужикомъ , нежели тотъ ,\r\nкому принадлежатъ они оба . Въ чиновникахъ , мѣщавахъ , купцахъ больше спѣсн , чинопочитанія , церемонности , презрѣнія ко\r\nвсему низшему , подобострастія ко всему высшему , нежели въ высшемъ и низшемъ слояхъ общества .... Для многихъ ясно также , что\r\nвъ необразованномъ мужикѣ иногда бываетъ больше врожденнаго\r\nдостоинства , нежели въ образованныхъ людяхъ среднихъ сословій ....\r\n-\r\n-\r\nНо подобные люди не стоятъ опроверженій . Мужикъ — человѣкъ ,\r\nи этого довольно , чтобы мы интересовались имъ такъ же , какъ и\r\nвсякимъ баривомъ . Мужикъ нашъ братъ по Христу , и этого довольно , чтобы мы изучали его жизнь и его бытъ , имѣя въ виду ихъ\r\nулучшеніе . Если мужикъ не учень , не образованъ , — это ве его вина ... Ломоносовъ родился мужакомъ , в могъ бы и умереть мужнкомъ ; но обстоятельства помогли ему показать міру , что иногда кроется въ глубивѣ мужицкой натуры , чѣмъ можетъ иногда быть мужикъ .\r\nОбразованность - дѣло хорошее - что ив говорить ; но , Бога ради , ве\r\nчваньтесь ею такъ передъ мужикомъ : почему знать ,что при вашихъ\r\nвнѣшнихъ средствахъ къ образованію , онъ далеко бы оставилъ васъ\r\nза собою . Притомъ же дорога истинная образованность , а ваша , господа , заставляетъ умныхъ людей красяѣть за образованпость в гнушаться ею ...РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА . 137\r\n-\r\n―\r\n-\r\nСочиненія г. Даля можно раздѣлить на три разряда : русскія народныя сказки , повѣсти и разсказы и физіологическіе очерки . Сказокъ у него особенно много . Мы , признаемся , не совсѣмъ понимаемъ\r\nэтотъ родъ сочиненій . Другое дѣло - вѣрно записаввыя подъ диктовку народа сказки : ихъ собирайте и печатайте, и за это вамъ спасибо . Но сочинять русскія народныя сказки или передѣлывать ихъ\r\nзачѣмъ это , а главное для кого ? Вѣдь простой народъ не прочтетъ , даже не увидятъ вашей книги , а для образованныхъ классовъ\r\nобщества что такое ваши сказки ? ... Съ такими мыслями ВЗЯЛИСЬ\r\nмы читать сказки г. Даля ; но если , прочтя ихъ , мы не перемѣнили\r\nтакихъ мыслей , то значительно смягчали ихъ строгость , по крайней\r\nмѣрѣ , въ отношеніи къ г. Далю . Онъ такъ глубоко проникъ въ складъ\r\nума русскаго человѣка , до того овладѣлъ его языкомъ , что сказки его\r\nнастоящія русскія народныя сказки .... Поэтому писать ихъ былъ\r\nдля него великій соблазнъ , и какъ онѣ многимъ и теперь нравятся , и\r\nмы не обойдемъ ихъ добрымъ словомъ , не попрекнемъ ихъ рожденіемъ , хотя и не пожелаемъ имъ дальнѣйшаго размноженія .\r\n-\r\n-\r\n-\r\nВъ повѣстяхъ и разсказахъ своихъ г. Даль является человѣкомъ\r\nбывалымъ . И въ самомъ дѣлѣ , гдѣ не бывалъ онъ ? Онъ участвовалъ\r\nвъ польской кампаніи и въ хивинской экспедиціи , онъ былъ въ Молдавіи , въ Валахів , въ Бессарабіи ; Новороссія съ Крымомъ знакомы\r\nему какъ нельзя больше , а Малороссія словно родина его ... Онъ\r\nзнаетъ , чѣмъ промышляетъ мужикъ владимiрской , ярославской ,\r\nтверской губерніи , куда ходитъ онъ на промыселъ и сколько заработываетъ ... Г. Даль , это живая статистика живого русскаго вародонаселенія ... Между повѣстями его есть не совсѣмъ удачныя , каковы , напр . , Савелій Грабь , Мичмань Поцѣлуевъ , Бѣдовикъ ... Он\r\nскучны въ цѣломъ , но въ подробностяхъ встрѣчаются драгоцѣнныя\r\nчерты русскаго быта , русскихъ правовъ . Многіе разсказы очень занимательны , легко читаются и незамѣтно обогащаютъ васъ такими\r\nзнаніями , которыя , внѣ этихъ разсказовъ , не всегда можно пріобрѣсти и побывавши тамъ , гдѣ бывалъ Даль . Такъ въ разсказахъ : Maйна и Бикей в Мауляна знакомитъ онъ насъ съ нравами и бытомъ\r\nКайсаковъ , въ Цыганкѣ съ молдавскою цивилизаціею и положеніемъ Цыганъ въ тамошнемъ краѣ , въ Болгаркѣ - съ патріархальными нравами патріархальнаго болгарскаго племени , мало уступающими въ дикости патріархальнымъ кайсацкимъ нравамъ . Вообще ,\r\nгдѣ основа разсказа проще , малосложнѣе , менѣе запутана , тамъ и\r\nразсказъ выходить лучше . Къ лучшимъ разсказамъ принадлежатъ ,\r\nпо нашему мяѣнію , Хмѣль , Сонъ и Явь и Вакхъ Сидоровъ Чайкинъ ...\r\nВъ Физіологическихъ очеркахъ своихъ Даль является уже не138 СОВРЕМЕННИКЪ .\r\nпросто бывалымъ , умнымъ , наблюдательнымъ человѣкомъ и даровитымъ литераторомъ , но еще художникомъ .... Въ самомъ дѣлѣ ,\r\nдля того , чтобы написать Дворника , Деньщика и Колбасники\r\nи Бородачи , мало наблюдательности и самого строгаго изучевія дѣйствительности : нуженъ еще элементъ творчества . Иначе ,\r\nизображенія дворпика , деньщика и купцовъ съ купчихами и купецкими дочерьми не являлись бы въ статьяхъ г. Даля типами , не поражали бы своею живою , внутреннею вѣрностію дѣйствительности , не\r\nврѣзывались бы навсегда и такъ глубоко въ памяти того , кто прочелъ ихъ разъ ... Ихъ можно не только читать , но и перечитывать ,\r\nи каждый разъ будутъ ови казаться все лучше и лучше .\r\nНамъ кажется , что г. Даль , пиша русскія сказки , повѣсти и разсказы , искалъ настоящей дороги для своего таланта , а написавши\r\nДворника , Деньщика , Колбасники и Бородачи , нашелъ ее... Это\r\nподтверждастся отчасти повѣстью Бѣдовикъ : въ ней мы видимъ какъ\r\nбы въ зародышѣ то лицо , которое такъ полно и богато , такъ ясно и\r\nрѣзко обозначилось потомъ въ Деньщикѣ. Какъ бы то ни было , но\r\nФизіологическіе очерки г. Даля считаемъ мы перлами современной\r\nрусской литературы , и желаемъ и надѣемся , что теперь г. Даль обратитъ свой богатый в сольный талантъ преимущественно на этотъ\r\nродъ сочиненій , не теряя болѣе времени на сказки , повѣсти в разсказы ....",
        "label": "1,5,7"
    },
    {
        "title": "Riad statei o russkoi literature. Vvedenie",
        "article": "РЯД СТАТЕЙ OО РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ\r\nB BEAEHIE\r\nІ\r\nЕсли есть на свѣтѣ страна, которая была бы для другихъ, отда\r\nменныхъ или сопредѣльныхъ съ нею странъ болѣе неизвѣстною,\r\nнеизслѣдованною, болѣе всѣхъ другихъ странъ непонятою и непо\r\nнятною, то эта страна есть безспорно Россія для западныхъ cock\r\nдей своихъ. Никакой Китай, никакая Японія не могутъ быть по\r\nкрыты такой тайной для европейской пытливости, какъ Россія, преж\r\nде, въ настоящую минуту и даже может быть еще очень долго въ\r\nбудущемъ. Мы не преувеличиваемъ. Китай и Японія во первыхъ\r\nслишкомъ далеки отъ Европы, а во вторыхъ и доступъ туда вно\r\nгда очень труденъ; Россiя же вся открыта передъ Европою, рус\r\nскіе держать себя совершенно на распашку передъ европейцами, а\r\nмежду-тѣмъ характеръ русскаго можетъ-быть даже еще слабѣе\r\nобрисованъ въ сознаніи европейца, чѣмъ характеръ китайца, или\r\nяпонца. Для Европы Россія одна изъ загадокъ Сфинкса. Скорѣе\r\nвзобрьтется perpetuum - mobile или жизненный эликсиръ, чѣмъ по\r\nстигнется западомъ русская истина, русскій духъ, характеръ и его\r\nнаправленіе. Въ этомъ отношении даже луна теперь изслѣдована\r\nгораздо подробнѣе, чѣмъ Россія. Покрайней мѣрѣ положительно\r\nчто тамъ никто не живетъ; а про Россію знаютъ, что\r\nвъ ней живутъ люди и даже русские люди, но какие люди?\r\nсихъ поръ загадка, хотя впрочемъ европейцы и увѣрены, что они\r\n\"Васъ давно постигли. Въ разное время употреблены были пыт\r\nмивыми сосѣдями нашими довольно большая усилія для узпанія\r\nвас и нашего быта; были собраны материалы, цифры, Факты;\r\nт. І, - Отд, ІІІ.\r\nизвѣстно, Это до\r\n12 ВРЕМЯ\r\n3\r\nпроизводились изслѣдованія, за которыя мы чрезвычайно благодар\r\nны изслѣдователямъ, потомучто эти изслѣдования для насъ самихъ\r\nбыли чрезвычайно полезны. Но всевозможныя усилія вывесть изъ\r\nвсѣхъ этихъ матеріаловъ, цифръ, Фактовъ что -нибудь основатель\r\nное, путное, дѣльное собственно о русскомъ человѣкѣ, что -нибудь\r\nсинтетически вѣрное, — всѣ эти усилія всегда разбивались о какую\r\nто роковую, какъ будто кѣмъ - то и для чего - то предназначенную не\r\nвозможность. Когда дѣло доходитъ до Россіи, какое-то необыкно\r\nвенное тупоуміс нападаетъ на тѣхъ самыхъ людей, которые выду\r\nмали порох» и сосчитали столько звъздъ на небѣ, что даже увѣри\r\nлись наконецъ, что могутъ ихъ и хватать съ неба. Все доказывает\r\nэто, начиная съ мелочей до самыхъ глубокомысленныхъ изслѣдо\r\nваній о судьбѣ, значеніи и будущности нашего отечества. Кое- что\r\nвпрочемъ о насъ знаютъ. Знаютъ напримѣръ, что Россія лежитъ\r\nIіодъ такими-то градусами, изобилуетъ тѣмъ-то и тѣмъ- то и что въ\r\nней есть такія мѣста, гдѣ ѣздять на собакахъ. Знаютъ, что кромѣ\r\nсобакъ въ Poccia есть и люди, очень странные, на всѣхъ похожие о\r\nвъ то же время как будто ни на кого не похожіе; какъ будто евро\r\nпейцы, а межлу -тѣмъ какъ будто и варвары. Знають, что народъ\r\nнашъ. довольно смышленый, но не им етъ генія; очень красивъ, ҳи\r\nветъ въ деревянныхъ нэбахъ, но неспособенъ къ высшему разви\r\nтію по причинѣ морозовъ. Знаютъ, что въ России есть армія и даже\r\nочень большая; но полагают, что русскій солдать — совершенная\r\n-механика, сдѣланъ изъ дерева, ходить на пружинахъ, не мысантъ\r\nи не чувствуетъ и потому довольно стоекъ въ сраженіяхъ, но не\r\nиметъ- никакой самостоятельности и во всѣхъ отношеніяхъ усту\r\nпаетъ Французу. Знають, что въ Россіи бымъ императоръ Петръ,\r\nкотораго называютъ великимъ, монархъ но безъ способностей,\r\nно полуобразованный и увлекавшийся своими страстями; что жене\r\n- внушилтъ ивецъ бороль Лефортъ ему; что мысль воспиталъ Петрзавести, дѣiiствительно егоФлотъ, с. Въла.лъ и обрѣзать обрѣзалъ его изърусскимъ боро варвара! ы,умнымъ икафтаны потомуе\r\nродись боролами Но русскіе впрочемъ въ тотчасъ,Женевѣ а довольно слѣдовательно же Лефортъ сд:ѣлались и этихъ,не европейцами Русскіе примѣровъ было бы до сих и.; Но преобразования кс знають,пор остальныя, ходили и то,Россін нозна что бы съ не.\r\nнія но. тоже Сдѣлайте, или 0,1олженіе почти тожеразверните самое. Мывсѣ говоримъ книги, совершенно обь -насъ навсан серьёз\r\nныя разными за:ѣзжими виконтами, баронами и преимущественно\r\nмаркизами, — книги разошелші аса по Европѣ въ десяткахъ тъкачъ\r\nэкземпляровъ говоримъ, шу тимъ; прочтите мы илиихиѣіъ » ві)?амательно И, что всего и увидите любопытнѣе, правду, -ли зько мыКРОТИЧЕСКОЕ ОБОЗРЕНЕ 3\r\nна\r\nторые изъ этихъ книгъ написаны -людьми безспорно замъчательно\r\nумными. Тоже самое безсиліе, какъл въ этихъ попыткахъ заѣзжихъ\r\nпутешественниковъ бросить высшій взглядъ на Россію и усвоить ея\r\nглавную идею, видимъ мы и въ полнѣйшей неспособности почти\r\nвсякаго иностранца, котораrо обстоятельства заставляюті, жить\r\nвъ Россіп иногда даже пятнадцать и двадцать лѣтъ, хоть сколь\r\nко -нибудь оглядѣться, прижиться въ Россіи, понять хоть что\r\nнибудь окончательно, выжить хоть какую - нибудь идею подходящую\r\nкъ истинѣ. Возьмемъ сначала ближайшего сосѣда нашего, нѣмца.\r\nПріѣзжаютъ къ намъ:bцы всякie: и безъ царя въ головѣ, и такіе,\r\nу которыхъ есть свой король въ ПІвабілі, и ученые, съ серьёзною\r\nцѣлью узнать, описать и таким образомъ быть полезнымъ наукѣ\r\nРөссіи, и неученье простолюдины с болѣе скромною, но добродѣ\r\nтельною цѣлью нечь булки и коштить колбасы, — разныс Веберы и\r\nДодекемсь. Инье даже принимають себѣ « разь навсегда за пра\r\nвило и даже за священную обязанность » знакомить русскую публику\r\nс разными европейскими рѣдкостями и потому являются съ вe.in\r\nкавами и великаншами, съ ученымъ суркомъ він обезьяною,\r\nрочно выдуманною нѣмцами для русскаго удовольствіл. Но какая\r\nбы ни быма разница между ученымъ нѣмцемъ и просто.юдиномъ\r\nвъ понятіяхъ, въ общественномъ значеніи, въ образованіn пвъ\r\nцѣли посѣщенія Foccia, Bь Россі всѣ это нѣмцы немедленно\r\nсходятся въ своихъ впечатлѣніях. Какое -то больное чувство не\r\nдовѣрчивости, какая-то боязнь примириться съ тѣмъ, что онъ ви\r\nі дитъ різко на себя не похожаго, совершенная неспособность доrа\r\nдаться, что Русскій не можетъ обратиться совершенно въ вѣмца и\r\nчто потому нельзя всего мѣрить на свой артринъ, и наконец, явное\r\nили тайное, но во всякомъ случаѣ безпредѣльное высоком Бріе по\r\nредъ Русскими, вот“, характеристика почти всяка''о нѣмецкаго\r\nчеловѣка во взглядѣ на Росеію. Инье прі взжають служить у по\r\nмѣщиковь Буеракиныхъ (*), управлять вотчинами; другіе являются\r\nвъ видь естествоиспытателей, ловять русскихъ жуковъ, пріобрѣ\r\nтаютъ этимъ безсмертную славу и обращаются въ каких - нибудь\r\nзасідателей. Другіс, съ успіхомъ засѣдая лѣтъ патнадцать, рѣ\r\nшаются наконецъ быть современными и полезными и для этого\r\nподробно опишуть, изъ какихъ горныхъ поролъ будетъ состоять\r\nцоколь будущаго памятника тысячелѣтію Россін. Есть изъ нихъ\r\nчрезвычайно „добрые; такіе почти всегда начинають спеціально\r\nучиться порусски, очень полюбятъ русский языкъ и русскую ли\r\nтературу, получаютъ наконец, употребленіе русскаго языка, ко\r\n(1) Губернскіе очерки цедрина.4. ВРЕМЯ\r\nнечно не безъ тяжкихъ усилій, и, въ припадкѣ восторга, желая\r\nпринести себѣ, Русскимъ и человѣчеству несомнѣнную пользу, рѣ\r\nшаются — « перевести Россіяду Хераскова на санскритскій языкъ..\r\nВпрочемъ не всѣ переводятъ Россіяду Хераскова. Иные пріѣзжаютъ\r\nписать свою Россіяду и издають ее уже въ Германии. Есть знаме\r\nнитья сочиненія въ этомъ родѣ. Чатаешь эту Россіяду серьёз\r\nво, дѣльно, умно, даже остроумно. Факты вѣрны и новы; глубокій\r\nвзглядъ брошен, на иныя явленія, взгляд, оригинальный и меткiй\r\nименно потому, что иныя русскія явленія удобнѣе наблюдать не-рус\r\nскому, а со стороны, и вдругъ на чемъ-нибудь самомъ важномъ, ко\r\nревномъ, безъ чего никакiя познания о Россіи, никакie Факты,\r\nпріобрѣтенные трудомъ самымъ добросовѣстнымъ, не дадутъ вика\r\nкого о ней понятія, или дадутъ самое сбивчивое, чтобъ не сказать\r\nбезтолковое, — вдругъ нашъ учоный становится въ тупикъ, обры\r\nвается, теряетъ нитку и заключаетъ такою нелѣпостью, что книга\r\nсама вырывается изъ рукъ вашихъ и падаетъ, иногда даже подъ\r\nстолъ.\r\n-\r\n>\r\nПріѣзжie Французы совершенно не похожа на нѣмцевъ; это что\r\nто обратно противоположное. Французъ ничего не станетъ пере\r\nводить на санскритскій языкъ, не потому чтобъ онъ не знамъ сан\r\nскритскаго языка, Французъ все знает, даже ничему неучив\r\nшись; но потому во первыхъ, что онъ прі:ѣзжаетъ къ намъ оки\r\nнуть насъ взглядомъ самой высшей прозорливости, просверлить ор\r\nливымъ взоромъ всю нашу подноготную и изречь окончательное,\r\nбезапеляціонное мнѣuie; а во вторыхъ потомучто онъ еще въ Па\r\nрикѣ зналъ, что напишетъ о Россіи; даже пожалуй напишетъ свое\r\nпутешестiс въ Парижѣ, еще прежде поѣ3,4ки въ Россію, продасть\r\nего книгопродавцу и уже потомъ пріѣдетъ къ нам ь — блеснуть,\r\nплѣвить и улетіть. Французъ всегда увѣренъ, что ему благодарить\r\nнекого и не зачто, хотя бы для него дѣйствительно что - нибудь сдѣ\r\nмали; не потому что въ немъ дурное сердце, даже напротивъ; но\r\nпотомучто онъ совершенно увѣревъ, что не ему принесли напри\r\nмѣръ хоть удовольствіе, а что онъ самъ однимъ появленіемъ\r\nсвоимъ осчастливилъ, утѣшилъ, наградилъ и удовлетворилъ всѣхъ\r\nи каалдаго на пути его. Самый безтолковый и безшутный изъ нихъ,\r\nпоживя въ России, уызжаетъ отъ насъ совершенно увѣренный, что\r\nосчастливилъ русскихъ и хоть хоть отчасти отчасти преобразовалъ Россію.\r\nИные изъ нихъ прізжають съ серьёзными, важными цѣлями,\r\nиногда даже на 28 дней, срокъ необъятный, ЦИФра, доказывающая\r\nвсю добросовестность изслѣдователя, потомучто въ этоть срокъ\r\nонъ можетъ совершить и описать даже кругосвѣтное путешествие.\r\nСхвативъ первыя впечатлѣнія въ Петербургѣ, которыя выходатъКРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРѣBIE 5\r\nу него еще довольно удачно, и кстати разсмотрѣвъ при этом'E кри\r\nтически англійскія учреждения, выучивъ мимоходомъ русскихъ\r\nбояръ (les boyards) вертѣть столы или пускать мыльные пузыри,\r\nчто впрочемъ очень мило и гораздо лучше всличавой и чванной\r\nскуки нашихъ собраній, онъ рѣшается наконецъ изучить Россію\r\nосновательно, въ подробностяхъ, и ѣдетъ въ Москву. Въ Москв: ѣ\r\nонъ взглянетъ ва Кремль, задумается о Наполеонѣ, похвалитъ чай,\r\nпохвалитъ красоту и здоровье народа, погрустить о преждевремен\r\nномъ его развратѣ, о плодахъ неудачно привитой цивилизации,\r\nо томъ, что исчезаютъ національные обычаи, чем у найдетъ немеј\r\nленное доказательство въ перемѣнь дрожекъ - гитары, на дрожки\r\nавнейку, подходящую къ европейскому кабріолету; сильно нападетъ\r\nза все это на Петра Великаго и тутъ же, совершенно кстати, разска\r\nжетъ своимъ читателямъ свою собственную біографію, полную\r\nУдивительнѣй плихъ приключеній. Съ Французомъ все можетъ слу\r\nчиться, не причинавъ ему впрочемъ никакого вреда, до такой\r\n• степени, что онъ послѣ своей біографія тотчасъ же начинаетъ раз\r\nсказывать русскую повѣсть, конечно истинную, взятую изть рус\r\nскихъ вра вовъ, подъ названіемъ Petrouсhа, имѣющую два преиму\r\nства, во первыхъ что она вѣрно характеризуеть русскій бытъ, а во\r\nвторыхъ что она въ тоже время вѣрно характеризует, и бытъ сан\r\nдвичевыхъ острововъ. Кстати ужь обратит, вниманіе и на русскую\r\nлитературу; поговорить о Пушкинѣ в снисходительно замітить,\r\nчто это былъ поэтъ не безъ дарованій, вполнѣ національный и съ\r\nуспѣхомъ подражавшій Андрею Шенье и мадамъ Дезульеръ; похва\r\nматъ Ломоносова, съ нѣкоторымъ уваженіемъ будетъ говорить о\r\nДержавинѣ, замѣтить, что онъ былъ баснописецъ не безъ даро\r\nвавья, подражавшній Лафонтену, и съ особеннымъ сочувствіемъ ска\r\nжетъ вѣсколько словъ о Крыловѣ, молодомъ писателѣ, похищен\r\nномъ преждевременною смертію (слѣлуетъ біографія) и съ успѣ\r\nхомъ подражавшему въ своихъ романахъ Александру Дюма. За\r\nтѣмъ путешественникъ прощается съ Москвой, ѣдетъ далѣе, вос\r\nхапается русскими тройками и появляется наконецъ гдѣ-нибуль\r\nна Кавказѣ, гдѣ вмѣстѣ съ русскими пластунами стрѣллетъ чер\r\nкесовъ, сводитъ знакомство съ Шамилемъ и читаетъ съ нимъ\r\nТрехъ Мушкетеровъ…\r\nПовторяемъ, говоря это, мы вовсе не шутимъ, вовсе не преуве\r\nапчиваемъ. Между-тѣмъ мы сами чувствуемъ, что слова наши\r\nкакъ- будто отзываются пародіей, каррикатурой. Правда вѣдь и то,\r\nчто нѣтъ такого предмета на землѣ, на который бы нельзя было\r\nПосмотрѣть съ комической точки зрѣнія. Все можно осмѣнть, ска\r\nжутъ намъ, сказать то да не такъ, передать почти тѣже самыя6 ВРЕМЯ.\r\nслова, да не такъ ихъ выразить. Согласны. Но возьмите же сами\r\nсамое серьезное мнѣніе о насъ иностранцевъ; и вы убѣдитесь, что\r\nвсе сказанное нами нисколько ве преувеличено,\r\n2\r\nІІ P.\r\nНо надо оговориться. Послѣдніе нельnье возгласы о інaсь ино\r\nстранцевъ были большею частію, произнесены в состоянии неспо\r\nкоійномъ, во время недавнихъ раздоров'ь, теперь уже слава Богу по\r\nконченныхъ надолго, если не навсегла, во время войны, среди\r\n\"яростныхъ боевыхъ криковъ. А впрочемъ, если взять эссенцію\r\nвсѣхъ прежнихъ мнѣній, до раздоровъ и войны; то выводъ бымъ!\r\nбыл почти тотъ же самый. Книги на лицо; можно справиться.!\r\nЧтожъ? буемъ - ли мы обвинять за такое мнѣніе июєтранцевъ?\r\nОбвинять ихъ въ ненависти къ намъ, въ тупости; емѣяться надъ\r\nихъ недальновидностью, ограниченностью?: Но ' яхъ мнеіе было\r\nвысказано не один \" ь разъ и не кѣмъ- нибудь; оно, выговариваюсь\r\nвсѣмъ западомъ, во всѣхъ Формах, и видахь, и хладнокровно и съ\r\nКненавистью, и крикунами и людьми прозорливыми, и полеіцами и\r\n“людьми высоко - честными, и въ прозѣ и въi стихахъ, и в рома\r\nнахъ и въ истории, и нъ premier- Paris и съ ораторскихъ трибуни.\r\nСлѣiственно это мнѣnie чуть ли не всеобщее, а всѣхъ обвинять какъ\r\nто трудно. Да и за что обвинять? За какую вину? Сканіемъ пряно:\r\nне только тутъ нѣтъ никакой вины, но даже мы признаемъ это\r\nмнѣніе за совершенно - нормальное, т. е. прямо выходящее из\" ь хоха\r\nсобытий, не смотря на то, что оно, разумѣется, совершенно -.10жное.\r\nДѣло въ томъ, что иностранцы и не могутъ насъ понять иначе, хо\r\nтя бы мы ихъ и разувѣряли въ противном. Но неужели жъ разу\r\nвѣрять? Во первыхъ по всѣмъ вѣроятностямъ, Французы 'не іfot\r\nпишутся на « Время », хотя бы нашимъ сотрудникомъ бымъ самъ Ци\r\nцеронъ, котораго впрочемъ мѣл бы, может быть, и не взяли въ со\r\nтрудники. Слѣлственно не прочтутъ нашего отвѣта; остальные нѣмцы\r\nи подавно. Во вторыхъ, надо признаться, въ нихъ дѣйствительно есть\r\nнѣкоторая неспособность насъ понять. Они и другъ друга -то не со\r\nвсі; мъ хорошо понимаютъ.\r\nАнгличанин, до сихъ поръ еще не въ состояніи допустить ра\r\nзумности существованія Француза; Французъ платить ему совершен\r\nпо тою же монетою, даже съ процентами, не смотря ни на какie\r\nсоюзы, еntеntеs cоrdiales и проч. и проч. А между тѣмъ ' и тотъ и\r\nхругой европейцы, настоящie, глазные европейцы, представи\r\nтези европейцевъ. Г.rѣ жъ,было имъ разгадать насъ русскихъ, когдаКРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРЕНИЕ 7\r\nмы и сами-то для себя загадка, по крайней мѣрѣ постоянно задавали\r\nдругъ другу о себѣ загадки. Развѣ славянофилы не задавали зага\r\nдокъ западникамъ, а западники славянофиламъ? У насъ даке до\r\nс ихъ поръ любятъ ребусы. Читайте объявления объ издавіи жур\r\nнамовъ, и вы въ этомъ совершенно убѣдитесь. И какъ же бы нако\r\nнецъ они насъ постигли, когда одна изъ главнѣйшихъ нашихъ осо,\r\nбенностей именно та, что мы не -европейцы, а она и не могутъ мѣ\r\nрить иначе, како на свой аршинъ. Да главное еще то, что мы сами\r\nпочти вплоть до сих поръ, постоянно и упорно рекомендовали имъ\r\nсебя за европейцевъ. Чтожъ могли они разобрать въ такой путаницѣ,\r\nособенно глядя на насъ? Виноваты ли они, что до сихъ поръ у нихъ\r\nне,достаетъ даже Фактовъ, чтобъ составить о, насъ безпристраст\r\nное мн bsie. Чѣмъ заявили мы себя особеннымъ, оригинальнымъ?\r\nМы напротив, даже какъ - то боялись создаться въ нацих орига,\r\nнальностяхъ, прятали ихъ, не только передъ ними, но даже перед\r\nсобою;, стыдились, что мы еще носимъ на себѣ хоть какой - нибудь\r\nсвой отвечатокъ, и никак не можемъ стать вполнѣ европейцами,\r\nукорями себя ҙа это, а слѣдственно имъ же ноАдаковалн, торопливо\r\nсоглашались съ ними и даже не пробовамц ихъ переувѣрять. Да и\r\nкого изъ русскихъ оти. видѣли? но комъ судили? Правда они\r\nвстрѣчались со многими изъ царихъ, дѣлыхъ полтора вѣка сряду,\r\nВмѣстѣ съ проҷими ѣздиль, къ намъ и господинъ Гречь и писалт,\r\nоттуда парижскія письма. Вотъ про госполина Греча мы знаемъ,\r\nчто онъ пытался было переубѣдить Французовъ, разговаривать\r\nсъ Сент- Бёвомъ, съ Виктором, Гюго, что явствуетъ изъ его соб.\r\nственныхъ нарижскихъ писемъ, « Я напрямки сказалъ Сент- Бёну »,\r\nвыражается онъ; - « Я напрямки объявилъ Виктору Гюго ». Дъло\r\nвидите ми въ томъ, что Сент - Бёву или Виктору Гюго, не по\r\nмнимъ (надо бы справиться), г. Гречь сказатъ напрямки, что\r\nлитература, продов:ѣдующая безнравственность, и проч. и проч.\r\nошибается и недостойна называться литературой (может быть\r\nслова не совсѣмъ тѣ но смысль тотъ же самый. За это ручаемся),\r\nвѣроятно Сент- Бёву надо было дожи даться лѣтъ пятдесятъ г. Гре\r\nча, чтофъ услышать, от чего подобную истину изъ прописеіt. Tо\r\nто ложно быть Сент -Бёвъ, вылучил ь глаза! Впрочем, успокоим\r\nса: Французы народъ чрезвычайно важливі, и мы знаемъ, что\r\nг. Гречь, воротился, изъ Парижа благополучно и невредимо. Пра\r\nтомъ же, мы можетъ быть и не ошибемся, если скажемъ, что по\r\nг. Гречу нельзя же бьмо судить о всѣхъ русскихъ. Но довольно о\r\nг. Гречь. Мы упомянули о немъ только такъ, Къ дѣлу! Ёзили въ\r\nПарижъ и другое, кромѣ г, Греча, Являясь, тула съ, незапамятных,\r\nвремень и отставные наши қавалеристы, народъ веселый и добро8 ВРЕМЯ\r\nдушный, изумлявшій на нашихъ парадахъ публику красотой своихъ\r\nФормъ, обтянутыхъ лосиною, и проводившихъ потомъ остатокъ дней\r\nсвоихъ уже не въ тягостяхъ службы, а въ свое удовольствие. Тол\r\nпами валили за границу и молодые вертопрахи, нигдѣ не служившіе,\r\nно сильно заботившиеся о своихъ помѣстьяхь. Ездили туда и корен\r\nнье наши помѣщики, со веѣми семействами и картонками; добро\r\nдушно и серьезно взбирались на бани Нотр - Дамгь, осматриваля\r\nоттуда Парижъ и, въ тихомолку отъ своихъ жонъ, гонялись за гри\r\nзетками. Доживали тамъ свой вѣкъ оглох wiя и беззубыя старухи\r\nбарыни и уже окончательно лишались употребленія русскаго языка,\r\nкотораго впрочемъ не знали и иреаде. Возвращались оттуда къ намъ\r\nи наши матушкины сынки (что по Французски переводятся: enfants\r\nde bonne maison, fils de famille), знавшіе всю полноготную о Пальмер\r\nстонѣ и о всѣхъ мелкихъ дрязгахъ во Франции, до послѣдней бабьей\r\nсплетна, и которые, за обѣдомъ, просили своихъ сосѣдей приказать\r\nлакею налить имъ стаканъ воды, единственно для того, чтобъ не\r\nпроговорить и двухъ словъ порусски, хотя бы и съ лакеемъ. Объ\r\nодномъ изъ такихъ Фактовъ лично свидѣтельствуетъ г. Григоровичь,\r\nнаписавшій недавно « Ilаxатника и бархатника ». Но бывама и такіе\r\nизъ нихъ, которые знали по русски, даже занимались зачѣмъ- то\r\nрусской литературой и ставили на русскихъ сценахъ комедіа, въ\r\nродѣ пословицъ Альфреда Мюссе, подъ названіемъ, ну хоть напри\r\nм ѣръ Раканы (названіе конечно выдуманное). Такъ - какъ сюжетъ\r\nРакановъ характеризуетъ цѣлый слой общества, занимающагося\r\nтакими комедіями, а вмѣстѣ съ тѣмъ изображаетъ тапъ и другахъ\r\nпроизведеній въ такомъ же родѣ, то позвольте вамъ въ двухъ сло\r\nвахъ разсказать его. Когда - то въ Парижѣ, въ прошломъ столѣтіп,\r\nпроцвѣталъ одинъ пошлѣйшій рифмоплетъ, подъ названіемъ Pa\r\nканъ, негодившийся даже чистить сапоги г. Случевскому. Одна\r\nидіотка, маркиза, прелыщается его стихами и желаетъ съ нимъ\r\nпознакомиться. Три шамуна сговариваются между собою явиться\r\nкъ ней, одинъ за другимъ, подъ названіемъ Ракана. Не успѣ\r\nваетъ она проводить одного Ракана, какъ тотчасъ же передъ ней\r\nявляется и другой. Все остроуміе, вся соль комедія, весь павосъ\r\nея, заключаются въ остолбененіи маркизы при ' видѣ Ракана въ\r\nтрехъ лицахъ. Господа, разрѣшаваніеся (иногда въ сорокъ лѣтъ\r\nотъ ролу) такими комедіями послѣ Ревизора, совершенно бывали\r\nувѣрены, что дарятъ русской литературѣ драгоцѣннѣйшіе перлы.\r\nИ такихъ господъ не одинъ, не два; има имъ Алеrіонъ. Разу\r\nмѣется никто изъ нихъ ничего не пишетъ. А вторъ Ракановъ почти\r\nисключеніе; но за то каждый изъ нихъ такъ ужъ съ виду смо\r\nтритъ, что какъ -будто сейчас, сочинатъ Ракановъ. Кстати (проКРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРѣHIE 9\r\n9\r\nстите за отступленіе), премиленькая вышла бы статейка, еслибъ\r\nкто-нибудь изъ нашихъ Фельетонистовъ взялъ на себя трудъ раз\r\nсказать всѣ сюжеты такихъ комедій, повѣстей, пословицъ и проч.\r\nи проч., мелькающихъ даже до сихъ поръ въ русской литера»\r\nтурѣ. Становые, отказывающіеся, по принципу, жениться на ге\r\nнеральскахъ дочеряхъ, - развѣ это не тѣже Раканы, разумѣется\r\nвъ своемъ родѣ и немного только позлокачественнѣе? я знаю на\r\nпримѣръ сюжетъ одной повѣсти опроглоченныхъ кѣмъ - то малень\r\nкихъ часахъ, продолжавшихъ чикать въ желудкѣ, это верхъ со\r\nвершенства 1 Разумѣется она написана, или будетъ написана тоже\r\nпо принципу, именно: что искусство должно служить само себѣ\r\nцѣлью. Ужь наше время такое: даже сочинители Ракановъ не мо\r\nгутъ теперь обходиться безъ «піринциповъ » и « Современныхъ вопро\r\nсовъ ». Но къ дѣлу. Спрашиваемъ: что могли до сихъ поръ заклю\r\nчить о насъ иностранцы по такимъ господамъ? Но, скажутъ намъ,\r\nразвѣ только одни такіе господа ѣздили къ иностранцамъ? Развѣ не\r\nвидали, хоть бы напримѣръ Французы, такихъ-то, или вотъ, по\r\nжалуй, такихъ-то? То-то и есть, что они ихъ до сихъ поръ не замѣ\r\nтая. А еслибъ и замѣтими, то опять стали бы въ тупикъ. Ну что\r\nбы, напримѣръ, могли сказать они человѣку, пріѣхавшему Богъ\r\nзнаетъ откуда и который бы имъ вдругъ объявилъ,что они отстали,\r\nчто свѣтъ ужь теперь на востокѣ, что спасение не въ légion d'hon\r\nneur'ѣи такъ далѣе и такъ далѣе, въ эгомъ родѣ. Они просто бы\r\nне стали его слушать.\r\nДа, вы многое въ насъ проглядѣли, сказали бы мы имъ,\r\nеслабъ только они могли не проглядѣть, ну и… и еслибъ они насъ\r\nстали слушать. Вы совершенно ничего въ насъ не знаете, повто\r\nрали бы мы имъ, не смотря на то, что вашъ Мериме знаетъ даже\r\nаревяюю нашу исторію ъ родѣ начала драмы\r\nle Faux Demetrius, изъ которой впрочемъ столько же можно узнать\r\nо русской истории, какъ и изъ Марфы -Носадницы Карамзина. За\r\nиѣчательно, что самъ le Faux Demetrius вышелъ у него ужасно по\r\nхожъ на Александра Дюма, не на героя романа Александра Дюма, но\r\nва самаго Дюма, настоящаго, маркиза Davis de la Pailletterie. Ни\r\nчего - то вы не знаете ни въ насъ, ни въ нашей истории, повторили\r\nбы мы имъ въ третій разъ, и досихъ поръ знаете только одно: что\r\nЖеневецъ Лефортъ и т. д. и т. д. Этотъ женевецъ Лефортъ до того\r\nнеобходимъ въ вашихъ познавіяхъ о русской истории, что я думаю\r\nкаждая дворничиха въ Парижѣ уже знаетъ его, и вѣроятно при взгля\r\nдѣ на русскаго, требующаго у ней въ поздній часъ le cordon s'il vous\r\nplait, бормочетъ про себя: Вотъ не родись въ женевѣ женевецъ Ле\r\nФорть, то былъ бы ты до сихъ поръ варваромъ, не прі:ѣэжамъ бы\r\n.\r\nнаписалъ что - то10 BPBM &\r\nвъ Парижъ, au centre de la civilisation, не будилъ бы ты теперь\r\nменя ночью и не оралъ бы во все горло: le cordon s'il vоuѕ рlаit!\r\nНо не смотря на троекратное повтореніе, что вы вовсе ничего о\r\nнасъ не знаете, мы вовсе не ставимъ вамъ въ вину, что вы знаете\r\nтолько одного Лефорта. Ну, Лефортъ вамъ даже простителенъ, по\r\nтомучто многихъ изъ васъ онъ спасъ отъ голодной смерти. Сколько\r\nгувернеровъ, учителей - всякихъ Сенъ - Жеромовъ и Монъ-Реве\r\nшей, пріѣзжало къ намъ встарину из-за Рейна- для образованія\r\nРоссіи, ровно ничего не зная ни изъ какой науки, кромѣ того, что\r\nженевецъ Лефортъ и т. д., и за это единственное познание, которое\r\nони передавали дѣтямъ русскихъ (boyards), они получали отъ насъ\r\nи деньги и соціальное положение. Ну кчему, въ самомъ дѣдѣ, ета\r\nли бы вы изучать, насъ? Гдѣ разумное - къ: тому основаніе? Такъ\r\nразвѣ, для искусства? Но вы народъ дѣловой, практичный, и вѣ\r\nроятно не станете тратить времени:на такіе пустяки, какъ искусство\r\nдая ' искусства, хотя я посадили.Понсара въ Академію.(впрочемъ по\r\nжетъ быть по тому соображенію, что туда ему: и дорога). Ну такъ\r\nдля науки? Да вѣдь въ томъ-то и дѣло, что мы такой народъ, что\r\nдо сихъ поръ ни подъ какую науку не подходим \" ь. Вотъ почему, гос\r\nпода, вы до сихъ поръ не знаете,что еслибъ у насъ только и бы40;\r\nчто одна ваша цивилизація, такъ для насъ это было бы ужь слиш\r\nком » жидко и да же обидно. Мы ужь это испробовали и теперь знаемъ\r\nвсе это на опытѣ..\r\nВотъ почему мы знаемъ, а вы не знаете, что ваша цивилизація\r\nавилась у насъ какъ нә0,4ъ натуральный, потребованный нашей поч\r\nвой, а не потому только, что,былъ на свѣть женевецъ Лефортъ и т. д.\r\nМало того: что цивилизація уже совершила у насъ весь свой кругъ;\r\nчто мы уже ее выжили всю; приняли отъ нея все то, что слѣдовало,\r\nи свободно обращаемся къ родной почвѣ. Нужды нѣтъ, что не вели\r\nхаг өце у насъ масса людей цивилизованныхъ, не въ величинѣ дѣло;\r\nа въ томъ, что уже исторически законченъ у насъ переворотъ евро\r\nпейской цивилизации, что наступаетъ другой, и важнье всего то,\r\nчто это уже сознали у насъ.. Въ сознании-то и все дѣло. У насъ со\r\nзнали, что цивилизація только привносить новый элементъ въ на\r\nродную нашу жизнь, нисколько не повредивъ ей, нисколько не ук, 0\r\nнивъ ея съ ея нормальной дороги, а напротивъ расширивь, нашъ\r\nкругозоръ; уяснивъ намъ же сам имъ наши цѣли и давая намъ,во\r\nвое оружие для будущихъ подвигов. Пусть, пусть сознающая наша\r\nмасса невелика; но дѣло въ том, что это уже не Раканы. Повто\r\nряемъ, не въ величинь дѣло, авь томъ, что уже совершился про\r\nцессъ сознанія; объ массѣ этой вы не имете еще никакого понятія.\r\nВы до сихъ поръ (покрайней мѣрѣ всѣ ваши виковты) убѣждены, чтоКРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРѣHIE 11\r\nРоссія состоитъ только изъ двухъ сословій: les boyards и les serfs. Но\r\nвы долго еще не будете убѣждены, что у насъ давно уже есть ней\r\nтральная почва, на которой все сливается в одно цѣльное, стройное,\r\nединолушное, сливаются всѣ сословія, мирно, согласно, братски — и\r\nles boyards, которыхъ впрочемъ у насъ никогда не было въ томъсмы:\r\nслѣ, какъ у васъ на западѣ, т. е. въ смыслѣ поб:ѣдителей и побѣжден\r\nныхъ, и les serfs, которыхъ опять тоже не было, въ смыслѣ настоя\r\nщяхъ serf'овь, такъ, какъ вы понимаете это словечко. И все это\r\nсливается такъ мегко, такъ натурально, мирно, — главное: мирно,\r\nи этимъ- именно мы оть васъ и отличаемся, потомучто вы каждый\r\nшагъ свой добывали съ бою, каждое свое право, каждую свою:при\r\nвиллегію. Если в есть несогласія, то они только внѣшнія, времен\r\nныя, случайныя, легко устранимья и не имѣющія корней нь ночн: ѣ\r\nвашей и мы очень хорошо это понимаемъ.: и начало этому порядку\r\nположено енце давно, съ незапазиятныхъ временъ; оно заложено са -\r\nмой природой въ духѣ русском », въ идеалѣ народномъ, и нослѣд\r\nнее внѣнівее к“, тому препятствіе уже уничтожается в наше время\r\nпремудрымъ и благословеннымъ. царемъ, благословеннымъ. изъ\r\nблагословенныхъ навѣки за то, что онъ для пасъ дѣлает.. Нѣтъ у\r\nнасъ сословных, интересовъ, потому что и сословій -то въ строгомъ\r\nсныеаѣ не было. Нѣтъ у насъ гам, овъ и Франковъ, нѣтъ, ценҫовъ,\r\nопредѣляющихъ- врѣнимъ образом, чего стоитъ человѣкъ; пото\r\nмучто у насъ только одно образование и одни нравственныя качества\r\nчеловѣка должны опредѣлять, чего стоитъ человѣкъ; это сознаютъ\r\nи это въ убѣкленіяхъ, потому что русскій духъ пошире сословной\r\nвражды, сословныхъ интересовъ и ценсовъ. Новая Русь уже пома\r\nленьку ощупывается, уже помаленьку сознаетъ себя и опять -таки\r\nву ж ды вѣтъ, что она не велика. За то она, хоть и безсознательно,\r\nживетъ во всѣхъ сердцахъ русскихъ, во всѣхъ стремленіяхъ и по\r\nзывахъ всѣхъ людей русскихъ. Наmа новая Русь поняла, что одинъ\r\nтолько есть цемент, одна связь, одна почва, на которой все сойдет\r\nся и примирится, — это всеобщее, лухонное примиреніе, начало кото\r\nрому лежатъ въ образованіи. Эта новая Русь уже засвидѣтельство\r\nвала себя явленіями органическими ніцѣльными, а не неудавпій\r\nмися копіями и пересадками, какъ вы думаете. Она засвидѣтельство\r\nвала себя начинающеюся въ молодомъ поколѣнія новою нравствен\r\nВостью, ревниво и строго слѣдящею за собою; она засвидѣтель\r\nствовала себя благороднымъ самоосужденіемъ, строгою совѣстли\r\nвостью, что есть признакъ величайшей силы и неуклоннаго стрем\r\nевіи къ своему идеалу. Каждый день она разъясняетъ себѣ все бо\r\nѣе и болѣе своіі пдеалъгОна знаетъ, что она еще только -что начи\r\nвается, що вѣдь пачадо -то и главное; всякое дѣло зависитъ отъ inep12 ВРЕМЯ\r\nваго шага, отъ начала; она знает, что она уже кончила съ вашей\r\nевропейской цивилизацiей и теперь начинаетъ новую, неизмѣримо\r\nширокую жизнь. И теперь, когда она обращается къ народному на\r\nчалу и хочеть слиться съ нимъ, она несетъ ему въ подарокъ нау»\r\nку, - то, что отъ васъ съ благоговѣніемъ получила и за что вѣчно\r\nбудетъ поминать васъ добромъ, — не цивилизацію вашу несетъ\r\nона всѣмъ русскимъ, а науку, добытую изъ вашей цивилизации,\r\nпредставляетъ ее народу, какъ результатъ своего длиннаго и дол\r\nгаго путешествiя отъ родной почвы в'ь нѣмецкія земли, какъ оправ\r\nданіе свое передъ нимъ, и передавая ее ему, будетъ ждать, что сдѣ.\r\nлаеть онъ самъ изъ этой науки. Наука конечно вѣчна и незыбле\r\nма для всѣхъ и каждaгo въ основныхъ законахъ своихъ, но при\r\nвивка ея, плоды ея именно зависятъ отъ національныхъ особенно\r\nстей, т. е. отъ почвы и народнаго характера.\r\nНо позвольте, скажутъ намъ, что же такое ваша -то національ\r\nность? Что же такое вы сами, русскie? Вотъ вы хвалитесь, что мы\r\nвасъ не знаемъ; но знаете ли вы - то себя? Вы собираетесь перейдти\r\nкъ народному началу и объявляете объ этомъ въ газетахъ, разсы\r\nлаете при афишахъ? Стало -быть признаетесь, что до сихъ поръ не\r\nимѣла никакого понятия о вашемъ « народномъ началѣ », а если и\r\nимѣли, то имѣли ложное и отвергали его, именно потому что до\r\nсихъ поръ не переходили къ нему. Теперь же вздумали и кричите\r\nобъ этомъ на всю Европу. Позвольте вась спросить, что дѣлаетъ\r\nкурица, когда снесетъ яйцо?\r\nПовторяемъ читателю, что все это говорить иностранецъ (ву\r\nхоть бы напримѣръ Французъ), не настоящій, но воображае\r\nмый, безплотный, Фантастическій. Никакого Француза мы и въ\r\nглаза не видали, когда писали нашу статью.\r\nВотъ еще, продолжаетъ онъ, въ вашемъ объявленів вы\r\nизволили помѣстить слѣдующее: ' вы надѣетесь, что русская идеа\r\nстанетъ современемъ синтезомъ всѣхъ тѣхъ идей, которыя Евро\r\nпа такъ долго и съ такимъ упорствомъ вырабатывала въ отдѣль\r\nныхъ своихъ національностяхъ. Это что за новость? что вы подъ\r\nэтимъ подразумѣваете?\r\nТо есть, отвѣчаемъ мы, вы хотите, милостивый государь,\r\nчтобъ вамъ объявили прямо и безъ околичностей, во что мы вѣ\r\nруемъ?\r\nнѣтъ, я вовсе этого не хочу, восклицаетъ нашъ Французъ\r\nсъ нѣкоторымъ. испугомъ, предчувствуя, что ему опять придется\r\nвыслушать нѣсколько страницъ; — а вовсе этого не хочу. Я только\r\nхотѣлъ…КРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРИТЕ 13\r\n-\r\n>\r\n-\r\n- Нѣтъ, милостивый государь, прерываемъ мы, вы хотѣли\r\nотвѣта и вы выслушаете нашъ отвѣтъ.\r\n– Онъ заслюжить розга и полючитъ розга! подхватываеть\r\nИванъ Карлычъ, вѣроятно вспомнивъ то время, когда онъ управ\r\nаялъ вотчинами господина Буеракина. Теперь же Иванъ Карлычь,\r\nпредчувствуя скорую перемѣну въ бытѣ крестьянъ, вышелъ въ от\r\nставку и безъ мѣста; онъ впрочемъ налѣется, что его опять позо\r\nвутъ! Въ настоящую минуту онъ стоитъ родлѣ насъ (тоже въ ка\r\nчествѣ иностранца), куритъ свою трубочку, съ которой бывало рас\r\nхаживалъ по крестьянскимъ работамъ, и молча, но очень серьезно\r\nприслушивается къ нашему разговору, въ полномъ убѣкденіи, что\r\nвыражаетъ въ своей Физіономіи чрезвычайно много самой тонкой\r\nиронів.\r\nМы вѣруемъ, повторяемъ мы…\r\nНо позвольте, читатель, позвольте намъ еще раз одно отступле\r\nвie; позвольте сказать только нѣсколько постороннихъ словъ, не\r\nпотому чтобъ они были здѣсь очень необходимы, а такъ… потому\r\nчто они сами просятся на бумагу. Простите за искренность.\r\nВсегда есть въ холу нѣсколько такихъ мнѣвiй и убѣжденій, въ\r\nкоторыхъ современники какъ - будто боятся признаться и отре\r\nкаются отъ вихъ передъ свѣтомъ, не смотря на то, что потихоньку\r\nихъ раздѣляютъ. Особенно это бываетъ въ иныя эпохи, такъ что\r\nстановится замѣтно снаружи даже совершенно постороннему на\r\nблюдателю. Мы понимаемъ, что можетъ быть много и хорошихъ къ\r\nтому побужденій: можно напримѣръ слишкомъ бояться за истину, за\r\nея усоѣхъ; бояться ее компрометировать, высказавъ ее не впопадъ.\r\nМожно быть благородно - мнительнымъ, недовѣрчивымъ. Все это\r\nбываеть. Но часто и даже большею частію мы любим\" ь умалчивать\r\nизъ какого-то внутренняго, затаившагося въ насъ језуитизма, глав\r\nный рычагъ котораго — наше самолюбie, раздраженное до тщесла\r\nвія. Однъ скептикъ сказали, что нашъ вѣкъ есть вѣкъ раздражен\r\nныхъ самолюбій. Обвинять дѣлый свѣть это слишкомъ; во\r\nнельзя не согласиться, что все на свѣтѣ снесетъ иной современный\r\nчеловѣкъ, какое хотите безчестie, — даже названія подлеца, мошен\r\nвика, вора, если только эти названія не совсѣмъ ясно, не совсѣмъ\r\nосязательно высказавы, облечены, такъ-сказать, въ мягкія свѣтскія\r\nФормы… Одной только насм:ѣанки надъ умомъ своимъ онъ не снесетъ,\r\nне проститъ, никогда не забудетъ и съ наслажденіемъ отметить за\r\nнее при случаѣ. Спѣпоимъ оговориться. Я говорю про иного совре\r\nменнаго человѣка, а не про всѣхъ современниковъ. Можетъ быть,\r\nэто именно оттого происходитъ, что въ наше время всѣ начинаютъ\r\nвсе сильнѣе и больнѣе чувствовать и даже понемногу сознавать,14 BPEMA\r\nэто всякій человѣкъ во-первыхъ самого себя стоотъ, а во - вторыхъ,\r\nкакъ человѣкъ, стоитъ и всякако другого именно потому, что овъ\r\nтоже человѣкъ, но имя своего человѣческаго достоинства. А потому\r\nи начинаетъ, требовать от профессоровъ гуманности и отъ обще\r\nства им и руководим аго къ себ, уваженія. А такъ какъ сила ума\r\nесть, единственное,незыблемое и неоспоримое преимущество одного\r\nчеловѣка перед другимъ, то никто, и не хочетъ склониться пе\r\nредъ этим преимуществомъ до тѣхъ самыхъ поръ, пока одарен\r\nвые преимуществомъ ученики не перестануть гордиться имъ и не\r\nбудуть считать скудоуміе за что -то позорное и достойное ѣдкой\r\nнасмішки. Вот почему никто и не хочет быть дуракомъ а та\r\nким образомъ невольно владаетъ въ ошибку противъ своего же\r\nчеловѣческаго достоинства. Дурак'ъ - то именно и не долженъ бы\r\nбымъ краснѣть за свою глупость, потому что не виновать, если\r\nприрода родила его дуракомъ…. Но видно инициатива должна\r\nвыйдти отъ привилегированныхъ умников »; аураку же проститель\r\nно, если онъ не умвѣе умныхъ людеіі. Я знаю напримѣръ одного…\r\nну хоть, промышленника (вѣдь нынче въ холу промышленность,\r\nдаже в литературѣ. Ктому же промышленникъ — это такое общее,\r\nбезобидное слово, почти отвлеченное)… Такъ вотъ, еслибъ кто\r\nспросилъ этого промышленника, что ему будеть пріятие: назва\r\nніе мошенника или дурака? то овъ, я увревъ въ этомъ, немедлен\r\nно согласился бы на мошенника, не смотря на то, что онъ хоть и\r\nвъ самом дѣлѣ мошенникъ, но все - таки гораздо болѣе дуракъ,\r\nчѣмъ мошенникъ, и самъ это знаеть и знаетъ еще, что и всѣ это\r\nзнають. Вотъ почему люди вь нашъ вѣкъ бываютъ иногда уже\r\nслишкомъ робки на выраженіе иныхъ убѣжденiй, даже самыхъ за\r\nдушевныхъ. Они именно боятся, что ихъ назовутъ отсталыми, не\r\nумными. Умъ, умъ, самая тревожная боязнь за свой умъ,\r\nвъ чемъ главное дѣло! У маачивая о своихъ убѣжденіяхъ, они\r\nохотно и съ яростію булутъ поддакивать тому, чему просто не вѣ\r\nрятъ, нәдъ чѣмъ въ тихомолку смеѣются, и все это из-за того\r\nтолько, что оно въ модѣ, въ холу, установлено столами, автори\r\nтетами. Какже можно пойдти противъ авторитетовъ! А между тѣмъ\r\nкто яскренно убья денъ, тотъ кажется долженъ бы уважать свои\r\nубѣлденія; а уважающій свои убѣяк девія долженъ хоть что - нибудь\r\n„для нихъ сдѣлать. Всякій честный человѣкъ обязанъ… и т.д. и т. д.\r\nНу, ужь это пошло у васъ изъ прописеі, скажетъ читатель и пожа\r\nлуй бросить читать.\r\nВъ самомъ дѣль, только что захочешь высказать, по своему\r\nубkж,левію, истину, тотчась выходить какъ-будто изъ пропи\r\nсей 1. Что за Фокусъ! Почему множество современныхь истинъ, вь\r\n— вотъ\r\n1КРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРОТЕ 16\r\n8\r\nсказанныхъ чуть - чуть въ патетическомъ тонѣ, сейчасъ же смахи\r\nваютъ ва прописи? Отчего въ нашъ вѣкъ, чтобъ высказать истину,\r\nвсе болѣе н болѣе ощущается потребность лірибеѣгать к юмору, къ\r\nсатирь, къ провіи; подслащать ими истину, как -будто горькую\r\nавлюю; представлять свое убѣжденіе публикѣ, съ оттѣн комъ ка\r\nкого - то высокомѣрнаго к нему равнодуші я, даже съ вѣкоторымъ\r\nоттѣнкомъ неуваженія, — однимъ: словомсь,-ет какой - то подленькой\r\nуступочкой. По нашему мнѣнію, честному человѣку не слѣдуетъ\r\nкраснѣть за свои убѣжденія, даже еслибъ они были и изъ прори\r\nсей, особенно если онъ въ нихъ вѣруетъ. Мы говоримъ: особенно,\r\nпотому что вѣдь есть и такіе убѣжденные, которые сами въ свои\r\nубѣжденія не вѣрують и, убѣждая другихъ, поминутно задаютъ\r\nсебѣ вопросъ: да ужь не врешь ли ты, братець? а между тѣмъ го\r\nрячатся за эти убѣжденiя до ярости, и иногда вовсе не потому\r\nчтобы хот\" Бли обманывать людей. Я зналъ 0, ного господина, одного\r\nубѣжденнаго, который самъ въ этомъ сознавался. Онъ принадле\r\nжалъ къ тому разряду безспорно -умных людей, которые всю жизнь\r\nтолько и дѣлаютъ, что одини глупости. Кстати: люди ограниченные,\r\nтупые, гораздо меньше дѣлаютъ глупостей, чѣмъ люди умные, -от\r\nчего это? И когда мы стали спрашивать этого сознавшагося госно\r\nдина: для чего ж ь онъ убѣждаетъ другихъ, если сам \", не вѣруетъ?\r\nи откуда онъ беретъ весь этотъ жаръ, всю эту ярость убѣждения,\r\nесли самъ въ своихъ словахъ сомнѣвается, — то онъ отвѣчалъ, будто\r\nоттого и горячится, что все пробуетъ самого себя убѣдить. Вотъ\r\nчто значитъ полюбить идею снаружи, изъ одного къ неї пристрастія,\r\nне доказавъ себѣ (и даже боясь доказывать, върна она или нѣтъ?\r\nА кто знаеть, вѣдь может, и правда, что иные всю жизнь горя\r\nчатся даже съ uѣною у рта, убѣая дая другихъ, единственно чтобъ\r\nсамимъ убѣдиться, да такъ и умираютъ неубѣжденные… Но до\r\nвольно!.. Мы убѣдили себя окончательно. Пусть же теперь про насъ\r\nАумают, что мы увлекаемся своей идеей, что она невърна, не\r\nосновательна; что мы преувеличиваемъ; что въ насъ - слишкомъ\r\nмного юношескаго.. ясара или пожалуй старческаго скудоумія, что\r\nвъ насъ мало такта и проч. и проч. -Пусть думають 1 Вѣдь мы увѣ\r\nрены, что не можемъ никому повредить, высказавъ прямо то, во\r\nчто вѣруеъ. Отчего же не говорить? Отчего же именно непре\r\nмѣнно молчать 2..\r\nДа, мы вірусмъ, что русская нація — необыкновейное явленіе в\r\nсторін всего человѣчества. Характеръ русскаго народа до того не16 ВРЕМЯ\r\nпохожъ на характеры всѣхъ современныхъ европейскихъ народовъ,\r\nчто европейцы до сихъ поръ не понимаютъ его и понимаютъ въ\r\nнемъ все обратно. Всѣ европейцы идутъ къ одной и той же цѣли,\r\nкъ одному и тому же идеалу; это безпорно такъ. Но всѣ они разъе\r\nдиняются между собою почвенными интересами, исключительны\r\nдругъ къ другу до непримиримости, и все болѣе и болѣе расхо\r\nдятся по разнымъ путямъ, уклоняясь отъ общей дороги. Повидимо\r\nму каждый изъ нихъ стремится отыскать общечеловѣческiй идеалъ\r\nу себя, своими собственными силами и потому всѣ вмѣстѣ вре\r\nдятъ сами себѣ и своему дѣлу. Потворяемъ теперь серьёзно то,\r\nчто сказали выше въ шутку: англичанинъ до сихъ поръ не мо\r\nжетъ понять никакой разумности во Французѣ и обратно Французъ\r\nвъ англичанинѣ, и это не только у нихъ сборное мнѣніс, инстинк\r\nтивное чувство всей націй, но замѣчается даже въ первыхъ лю\r\nдяхъ, въ предводителяхъ обѣихъ націй. Англичанинъ смѣется надъ\r\nсвоимъ сосѣдомъ при всякомъ случаѣ, и съ непримиримою нена\r\nвистью глядатъ на національныя его особенности. Соперничество\r\nмишаетъ ихъ наконецъ безпристрастія. Они перестаютъ понимать\r\nдругъ друга; они раздѣльно смотрятъ на жизнь, раздѣльно втрують\r\nи поставляють это себѣ за величайшую честь. Они все упорнѣе и\r\nупорнѣе отдѣляются другъ отъ друга своими правилами, нрав\r\nственностью, взглядомъ на весь Божій міръ. И тот и другой во\r\nвсемъ мірѣ замѣчаютъ только самихъ себя, а всѣхъ другихъ— какъ\r\nличнос себѣ препятствіе, и каждый отдѣльно у себя хочетъ со\r\nвершить то, что могутъ совершить только всѣ народы, всѣ вмѣстѣ,\r\nобщими соединенными силами. Что же? Неужели это только остат\r\nки старинныхъ соперничествъ? Неужели причины разъединенія\r\nнадо искать во времена Жанны д'Арк или крестовыхъ походовъ?\r\nНеужели цивилизація такъ безсильна, что не могла одолѣть до сихъ\r\nпоръ эти ненависти. Не искать ли ихъ скорѣе в'ь самой почвѣ, а\r\nве въ случайностяхъ, въ крови, въ цѣломъ духѣ обоихъ народовъ?\r\nБольшею частію таковы и всѣ европейцы. Идея общечеловѣчности\r\nвсе болѣе и болѣе стирается между ними. У каждого изъ нихъ она\r\nполучаетъ другой видъ, тускнѣетъ, принимаетъ въ сознаніи во\r\nвую Форму. Христианская связь, до сихъ поръ ихъ соединявшаа, съ\r\nкаждымъ днемъ теряетъ свою силу. Даже наука не въ силахъ coe\r\nдинить все болѣе и болѣе расходящихся. Положимъ, они отчасти\r\nправы въ томъ отношеніи, что эти-то исключительности, это взаим\r\nное соперничество, эта - то замкнутость отъ всѣхъ въ самихъ себя,\r\nэта гордая надежда на себя одного и продаютъ каждому изъ нихъ\r\nтакія вспоминскія силы въ борьбѣ съ препятствіями на пути. Но\r\nтѣмъ самымъ эти препятствия все болѣе и болѣе увеличиваются иКРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРѣBIE 17\r\nсо\r\nумножаются. Вотъ почему европейцы совершенно не понимаютъ\r\nрусскихъ и величайшую особенность въ ихъ характерѣ назвали без\r\nличностью. Мы согласны, что выговариваемъ все это бездоказа\r\nтельно. Доказывать все это теперь мы считаемъ не въ предѣлахъ\r\nнашей статьи. Но съ нами согласятся покрайней мѣрѣ, что въ рус\r\nскомъ характерѣ замѣчается рѣзкое отличie отъ европейскаго, рѣз\r\nкая особенность, что въ немъ по преимуществу выступаетъ спо\r\nсобность высоко - синтетическая, способность всепримиримость,\r\nвсечеловѣчности. Въ русскомъ человѣкѣ нѣтъ европейской углова\r\nтости, непроницаемости, неподатливости. Онъ со всѣми уживается\r\nи во все вживается. Онъ сочувствуетъ всему человѣческому виѣ\r\nразличія національности, крови и почвы. Онъ находитъ и немед\r\nменно допускаетъ разумность во всемъ, въ чемъ хоть сколько -нибудь\r\nесть общечеловѣческаго интереса. У него инстинктъ общечеловѣу\r\nвости. Онъ инстинктомъ угадываетъ общечеловѣческую черту да\r\nже въ самыхъ рѣзкихъ исключительностяхъ другихъ народовъ;\r\nтотчасъ же соглашаетъ, примиряет, ихъ въ своей идеѣ, находить\r\nимъ мѣсто въ своемъ умозаключенін инерѣдко открываетъ точку\r\nсоединения и примиренія въ совершенно - противоположныхъ,\r\nперническихъ идеяхъ двухъ различныхъ европейскихъ націй, —\r\nвъ идеяхъ, которы сами собою, у себя дома, еще до сихъ поръ, к,\r\nнесчастью, не находять способа примириться между собою, а мо\r\nжетъ быть и викогда не примирятся. Въ тоже самое время въ рус\r\nском, человѣкѣ видна самая полная способность самой заравой надъ\r\nсобой критики, самаго трезваго на себя взгляда и отсутствіе всякаго\r\nсамовозвышенія, вредящаго свободѣдѣiiствія. Разумѣется мы гово-.\r\nримъ про русскаго человѣка вообще, собирательно, въ смыслѣ всей\r\nнація. Даже Физическими способностями русскій непохож на евро\r\nрейцевъ. Всякій русскій можетъ говорить на всіхъ языкахъ и изу\r\nчить духъ каждaгo чуждaго языка до тонкости, какъ бы свой соб\r\nственный русский языкъ, — чего нѣтъ въ европейскихъ народахъ,\r\nвъ смысль всеобщей народной способности. Неужели же это не ука\r\nзываетъ на что - нибудь? Неужели это только одно случайное, без\r\nцѣльное явленіе? Неужели по такимъ явленіямъ нельзя осмыслить\r\nи хоть отчасти предугадать хоть что - нибудь въ будущемъ развитии\r\nнашего народа, въ его стремленіяхъ и цѣляхъ? И вотъ эта-то на\r\nція, осиленная обстоятельствами, столько вѣковъ враждебно смот\r\nрѣ.а на Европу и упорно не хотѣла жить съ нею и не предчувство\r\nвала своей будущности! Петръ почувствовалъ въ себѣ какимъ - то\r\nинстинктомъ новую силу и угадалъ потребность разширенія взгляда\r\nи поля дѣйствія для всѣхъ русскихъ — потребность, скрытую в'ь\r\nВихъ безсознательно - а безсознательно вырывавшуюся наружу и\r\nТ. I. — Отд. ІІ. 2\r\n-ВРЕМЯ\r\nмать\r\nкоторая была въ ихъ крови еще съ славянскихъ временъ. Гово\r\nрятъ, что они хотѣмъ сдѣлать изъ Россіи только Голландію? Не\r\nзнаемъ; лицо llетра, не смотря на всѣ историческая разъяснения\r\nи изысканія послѣдняго времени, до -сихъ- tіоръ еще очень для наеъ\r\nзагадочно. Мы понимаемъ только одно: что нужно было быть слиш\r\nкомъ оригинальнымъ, чтобтъ, бывъ Московскимъ царемъ, взду\r\nне только полюбить, но даже воѣхать в Голландію. Неу\r\nежели - жъ одинъ женевец, Лефортъ были и въ самомъ дѣлѣ всему\r\nпричиною? Во всякомъ случаѣ въ лицѣ Петра мы видимъ примѣръ\r\nтого, на что может рѣшитьея русскій человѣкъ, когда онъ выжи\r\nветъ себѣ полное убѣжденіе почувствуетъ, что пора пришла, а\r\nвъ нем, самомъ уже созрѣли и сказались новыя силы. И страшно,\r\nло какой степени свободен\"ь лухомъ человѣкъ русскій, до какой\r\n-степени сильна его воля! Никогда никто не отрывался такъ отъ\r\nродной почвы, какъ приходилось иногда ему, и не поворачивалъ\r\nтакъ круто в другую сторону, вслѣдъ за своимъ убѣжденіемъ! и\r\nкто знаетъ, господа иноземцы, можетъ быть Россіи именно пред\r\nвазначено ждать, пока вы кончите; тѣмъ временемъ проникнуться\r\nваniей идеей, вонять вашу идеалы, цѣли, характеръ стремленій ва\r\nшихъ; согласить ваши идеи, возвысить ихъ до общечеловѣческаго\r\nзначенія, и наконецъ, свободной духомъ, свободной отъ всякихъ\r\nностороннихъ, сосновныхъ и почвенныхъ интересовъ, двинуться\r\nвъ новую, широкую, еще невѣдомую въ исторін дѣятельность, ва\r\nчавъ съ того, чѣмъ вы кончите, и увлечь васъ веѣхъ за собою.\r\nСравни аъ же наш, ноэтъ Лермонтовъ Россію съ Ильей- Муром\r\nцемъ, который тридцать лѣтъ сидѣлъ сидненъ и вдругъ пошолъ,\r\nтолько лишь сознамъ въ себѣ богатырскую силу. Kчему же ланы\r\nтакія богатья и оригинальныя способности русскимъ? Неужели же\r\nдля того, чтобъ ничего не дѣлать? Можетъ быть намъ скажутъ:\r\nОткуда въвась столько хвастаивости, откуда такое высокомѣ\r\npie? Гдѣ же ваша способность самоосу ж денія, гдѣ вазъ трезвый\r\nвзгляд'», которыми вы так хвалились? Но, отвѣтим, мы, если мы\r\nначали съ того, что вынесли столько самоосуждения, которому\r\nсами такъ долго себя подвергали, то можемъ вынесть и другую\r\nправду, хотя бы она была и совершенно обратна самоосужденію.\r\nНа нашей вамяти, какъ мы браними себя славянами, за то, что не\r\nмогли сдѣлаться теперешними европейцами. Неужели жъ нельзя\r\nсознаться теперь, что мы тогда говорили вздоръ? Мы не отвергаемъ\r\nспособности самоосу жденія, любимъ ее и именно признаемъ ее да\r\nлучшую сторону русской природы, за ея особенность, за то, чего у\r\nвасъ вовсе нѣтъ. Мы знаем, что еще много намъ предстоить\r\nупражняться въ самоосужденіи, даже, может быть, чѣмъ дальше,КРИТИЧЕСКОЕ овозРѣHIE 19\r\n) T\r\nтѣмъ больше. Попробуйте однаковъ затронуть Француза, ну хоть\r\nвъ храбрости, или въ его legion d'honneur'ѣ. Затроньте англича\r\nнина хоть-бы въ самой малейшей домашней его привычкѣ, и уви\r\nАнте, что они вамъ скажуть: Почему же не похвалиться, что въ\r\nнасъ русскихъ вѣть такой щешетильности и обидчивости, исключая\r\nможет быть однихъ такъ называемыхъ литературныхъ генера\r\nловъ нашихъ. Мы вѣруемъ въ силу русскаго духа не мене, яѣмъ\r\nко-бь-то ни было. Неужели онъ не вынесетъ похвалы? Нѣтъ,\r\nгоенода европейцы! Не спрашивайте пока отъ насъ доказательствъ\r\nнашего мнѣнія о васъ и о себѣ и.Постарайтесь прежде получше\r\nузнать насъ, если только вамъ будетъ на это досугъ. Вотъ, вы увѣ\r\nрены, что мы свистали при вашихъ неудачахъ, надменно радова\r\nись им, и плевали на ваши усилія, когда вы такъ мужественно и\r\nвеликодушно ринулись было на новый путь прогресса. Нѣтъ, нѣтъ,\r\n, старшіе братья наши, любезнье и дороrіе, мы вамъ не свистали,\r\nне радовались неудачамъ вашимъ. Мы иногда даже плакали вмѣстѣ\r\nсъ вами. Вы конечно сейчасъ же удивитесь и спросите: да чего же\r\nвы-то плакали? Вам - то что было за дѣло? Вѣдь вы тутъ совер\r\nшенно быми съ боку припека? Ахъ, господа, отвѣтимъ мы вамъ,\r\nда вѣдь въ томъ -то все и дѣло, что съ боку припека, а между-тѣмъ\r\nвамъ сочувствовали І Въ томъ-то вся и загадка. Вотъ вы, наири мѣръ,\r\nоткуда - то взяли, что мы Фанатики, т. е. что нашего солдата у\r\nнасъ возбуждаютъ Фанатизмомъ. Господи Боже! Еслибъ вы знали,\r\nкакъ это смѣшно! Есть ли есть на свѣтѣ существо вполнѣ не при\r\nчастное никакому Фанатизму, такъ это именно русскій солдатъ. Т.\r\nизъ насъ, кто бывалъ и живалъ съ солдатами, знаютъ это до точе\r\nпости. Еслибъ вы знали, какie это милые, симпатичные, родные\r\nтипы 1 о, еслибы вамъ удаюсь прочесть хоть разсказы Толстаго;\r\nтамъ кое - что такъ вѣрно, такъ симпатично схвачено! Да что!\r\n- неужели Севастополь русскіе защицами изъ религиознаго Фана\r\nтизма? Я думаю ваши храбрье зуавы хорово познакомились съ на\r\nвими солдатиками и знаютъ ихъ. Много ми они отъ нихъ видѣли\r\nненависти? и какъ хорошо знаете вы тоже нашихъ офицеровъ 1\r\nВы задали себѣ, что у нас, всего только два сословія: les boyards\r\nи lеs serfs; на томъ и сидите. Какie тутъ boyards! Положимъ,\r\nчто у насъ довольно цѣльно опредѣлены сословія. - Но во всѣх, со\r\nсловіяхь нашихъ гораздо болѣе точекъ соединения, чѣмъ разъеди\r\nненія, а въ этомъ все и дѣло. Это залогъ нашего всеобщаго мира,\r\nспокойствія, братской любви и процвѣтанія. Всякій русскій прек\r\nде всего русскій, а ротомъ уже принадлежитъ і к?ь,какому -нибудь\r\neoeлoвію. Не такъ у васъ, и мы васъ сожалѣежь. У васъ бываетъ\r\nдаже совершенно обратно. Изъ сословнаго интереса у васъ преда\r\n1\r\n2\r\n1\r\nП\r\n120 ВРЕМЯ\r\n>\r\nвалась иногда въ жертву вся нацiя и даже очень недавно, даже яно\r\nгда и теперь, даже навѣрно еще много разъ будеть. Значитъ, еще\r\nөчень сильны у васъ сословия и всякiя корпораціи. Вы съ удивле\r\nніемъ спрашиваете: но гдѣ же ваше-то хваленое развитие, въ чемъ\r\nпрогрессъ вашъ? кажется на дѣлѣ невидно того? Нѣтъ, видно,\r\nотвѣчаем\"ь мы, да ва м - то невидно; вы не туда смотрите. Довольно\r\nужь и того, что оно въ духѣ и въ потребностяхъ всего народа; до\r\nвольво и того, что хоть самое маленькое меньшинство наше нача\r\nнаетъ соглашаться между собою хоть въ общемъ, хоть въ цѣломъ.\r\nНе называйте насъ надменными и недальновидными скороспѣл\r\nками. Нѣтъ, мы давно уже во все вглядываемся, все анализируемъ;\r\nзадаемъ себѣ загадка; тоскуемъ и мучаемся разгадками. Анализъ\r\nначался у насъ недавно, но по нашему очень давно, и мы даже са\r\nмимъ себѣ надоѣли этимъ до тошноты. Вѣдь мы тоже жили и много\r\nпрожили. А кстати: не разсказать ли вамъ нашу собственную по\r\nвѣсть, повѣсть нашего развитія, нашего роста? Разумѣется мы не\r\nначнемъ съ Петра Великаго; мы начнемъ съ ведава яго времени,\r\nименно съ того, когда во все образованное сословие наше вдругъ\r\nсталъ проникать анализъ. Извольте. Бывали минуты, что мы, т. е. ца\r\nвилизованные, и въ себя не вѣрили. Поль - де- Кока мы еще тогда 90\r\nтами, но съ презрѣніемъ отвергали Александра Дюма и всю компанію.\r\nМы набросились на одного Жорж - Занда и — Боже, какъ мы тогда\r\nзачитались! Андрей Александровичь купно съг. Дудышкинымъ, по\r\nселившимся въ « Отечественныхъ Запискахъ » послѣ Бѣлинскаго,\r\nеще до сихъ поръ вспоминаютъ Жорж:Ь-Занда; прочтате объявле\r\nвіе объ ихъ журналѣ на 61 годъ. Тогда мы смиренно выслушивала\r\nваши приговоры о насъ самихъ и вамъ же усердно поддакивамп. Да;\r\nмы поддакивали и — не знали, что дѣлат. Отъ нечего дѣлать мы\r\nосновали тогда натуральную школу. И сколько у насъ проявилось\r\nталантливыхъ натуръ! не писателей талантливыхъ, тѣ особо; а\r\nнатуръ, талантливыхъ во всѣхъ отношеніяхъ. Господинъ надворный\r\nсовѣтникъ Щедринъ зваетъ, что означаетъ это словечко. И какъ\r\nэти талантливыя натуры ломались и кривлялись тогда передъ нами,\r\nа мы ихъ разглядывала, пересуживами, осмѣивали ихъ въ глаза и\r\nзаставляли хъ же смѣяться надъ самими собою. и они смѣллись\r\nвадъ собою, но какт-то по принципу и съ какой -то отвратительной\r\nзатаенной злобой. Тогда все дѣлалось по принципу; мы и жили по\r\nпринципу и уяласно боялись сдѣлать что- нибудь не по новымъ\r\nидеямъ. Родилось у насъ тогда какое -то усиленное самообвинение о\r\nсамоумаченіе, а вмѣстѣ съ тѣмъ всѣ наперерывъ уличаи и обла\r\nчали другъ друга; и, Господи, какъ они всѣ тогда сплетначала1 и\r\nвѣдь все это было большею частію вскренно. Конечно являлись\r\nіКРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРЕВIE 21\r\nмежду ними и промышленники; но были и самые искреннie, такъ,\r\nсъ дуру, изъ прекраснаго чувства. Случалось, что иной искренній\r\nгосподинъ вдругъ, на единѣ, какъ-нибудь вечеркомъ, вломится въ\r\nдушу другого искреннаго господина и начнетъ ему повѣствовать о\r\nсвоихъ погибельныхъ дняхъ и « какой-дескать я выхожу подлецъ. »\r\nДругой разчувствуется и начнетъ съ своей стороны тоже самое. и\r\nвотъ пустятся одинъ передъ другимъ наперерывъ, даже клеветутъ\r\nна себя отъ взлишнaro жара, точно хвалятся. и наговорятъ ови\r\nоба взаимно столько о себѣ самихъ мерзостей, что на другой день\r\nдаже стыдно имъ встрѣтиться другъ съ другомъ; такъ и избѣгаютъ\r\nдругъ друга. Была у насъ л байроническiя натуры. Онѣ большею\r\nчастію сидѣли сложа руки и… даже ужь и не проклинали. Такъ\r\nтолько лѣниво иногда осклаблялись. Онѣ даже смѣялись надъ Бай.\r\nрономъ за то, что онъ такъ серлился и плакал, что лорду ужь и\r\nсовсѣмъ неприлично. Онѣ говорили, что и не стоило сердиться и\r\nпроклинать, что ужь такъ все гадно, что даже пальцемъ поліеве\r\nмать не хочется, и что хорошій об'ѣдъ всего дороже. И когда онѣ\r\nговорила это, мы съ благоговѣніемъ внимали ихъ словамъ,\r\nдумая видать въ ихъ мнѣнія охорошемъ обѣдѣ какую-то таин\r\nственную, тончайшую в ядовитѣйшую иронію. А тѣ уплетаян себѣ\r\nвъ ресторанахъ и жирѣли не по днямъ, а по часамъ. И какie изъ\r\nвахъ бывали краснощекiel Иные же не останавливались на про\r\nнія жирнаго обѣла и шли все дальше и дальше; они преусердно на\r\nчали набивать свои карманы и опустошать карманы ближняго. Мно\r\nгіе пошли потомъ въ шулера. А мы смотрѣли съ благоговѣніемъ,\r\nразвия ротъ и удивляясь. Чтожъ? говорили мы другъ другу, вѣдь\r\nэто у нихъ тоже по принципу; надо же взять отъ жизни все,\r\nчто она можетъ дать. И когда они, на наших глазахъ, воровали\r\nплатка изъ кармановъ, то мы даже и въ этомъ находили какую\r\nто утонченность байронизма, дальнѣйшее его развитие, еще неиз\r\nвѣстное Байрову. Мы ахали и грустно качали головами. « Вотъ 40\r\nчего, говорили мы, можетъ довести отчаяніе; человѣкъ сгораетъ\r\nдобромъ, преисполненъ благороднѣйшаго негодованія, кипитъ\r\nжаждой дѣятельности, но дѣйствовать ему не даютъ, его обрѣза\r\nла, и вотъ онъ съ демоническимъ хохотомъ передергиваетъ въ\r\nкарты и воруетъ платки изъ кармановъ. » и какъ чистосердеч\r\nны, какъ ясны душой вышли многие изъ насъ изъ всего этого\r\nсрама. Куда многie! — почти всѣ, кромѣ разумѣется Байроновъ.\r\nу насъ и высоко - чистые сердцемъ, которымъ удалось вы\r\nсказать горячее, убѣжденное слово, 0, тѣ не жаловались, что имъ\r\nне даютъ высказаться, что обрѣзаютъ ихъ поле дѣятельности, что\r\nантрепренеры высасываютъ изъ нихъ послѣдніе соки, т. е. она и\r\n.\r\n-\r\nБыли22 ВРЕМЯ\r\nжаловались, но не складывала рукъ и дѣйствовали какъ моғи, аи\r\nвсе -таки дѣйствовали, хоть что-нибудь да дѣлали и… многое, очень\r\nмногое сдѣлаан! Они были невинны и простолу шны, какъ дѣти, и всю\r\nжизнь не понимали своихъ сотрудниковь- Байроновъ, и умерла -\r\nнаивными страдальцами. Миръ праху ихъ! Были у насъ и демопы,\r\nвастоящіс демоны; ихъ было два, и какъ мѣс любили ихъ, какъ 10\r\nсихъ поръ мы ихъ любим и цѣнимъ І Одинъ изъ нихъ все емѣял\r\nса; онъ мѣямся всю жизнь, и над собой и надъ нами, и мы всѣ\r\n« смѣялись за нимъ, до того смѣялись, что наконець стала плакать\r\nотъ нашего смѣха. Онъ постигъ назначеніе норучика Пирогова;\r\nонъ изъ пропавшей у чиновника шивели сдѣла.хь намъ ужаснѣйшую\r\nтрагедію. Онь разсказалъ намъ въ трехъ строкахъ всего рязанскаго\r\nпоручика, всего, до послѣдней черточки. Онъ выводилъ передъ\r\nнами пріобрѣтателей, кулаковъ, обирателей и всякихъ засѣдате\r\nзейі. Ему стоило указать на нихъ пальцемъ, и уже намбу ихъ зажи\r\nгалось клеймо на вѣки вѣковъ, и мы уже наизусть знали: кто они и,\r\nглавное, какъ- называются. 0, это бымъ такой колоссальный демонъ,\r\nкотораго у васъ никогда не бывало въ Евроrѣ и которому вы бы\r\nможет быть и не позволили быть у себя. Другой демонт, — но\r\nтавимся насъ нами иеъ только не ки любовныя которое зить ней дой ишонъ томъ даже салъ другаго жаль намъ то звали прощалъ;истраннья дѣвочкѣ,говорить..опъ осмѣяль самъ что намъ особенно Онъ Онъ кого иногда отцомъ она его мы продѣлки выйдутъ нигдѣ Г.—,-любилъ проклиналъ превосходныхъ получила то наизусть онъ можетъ и,«серьезно видѣнія, насмѣкой,бовъ смущахъ инамъ »при иписалъ излоба -: бывало нашоптывать улетѣмъ нивообще посовѣстился.такомъ быть истановилось,,Онъ съ ине вдругъ обрала имучился ее кѣмъ которыхъ изъ то горькою хохоталъ еще стиховъ разсказывалъ онъ дѣвственную отъ высоко смѣется департамента насъ всѣ больше не насъ насъ странныя, бы имогъ начали иобманутаго.-;нравственномъ вправду еще тяжело писалъ,Наконецъ какъ налъ назвать любили бымъ ужиться ей кровь намъ -корчить сказки нами.будто онъ не имучился великодушенъ Мы его.досадно сына слѣдовало иему.свою Сколько;ирисовалъ маститировать альбомнымъ заснувшей Наша не онъ мефистофелей въ наскучило вадъ соглашались.жизнь воспитавій альбомы Онъ ипрокаялъ чиновні грустно онъ промо быпередъ металъ,имоло напн гре смев поз,,,;,по\r\nи надъ вершинами Кавказа\r\nИзгнанникъ рая пролеталъ.\r\nМы долго елѣдими за ними, но наконецъ овъ гдѣ- то погибъ\r\nсвои\r\nсъ\r\n(КРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРЕНІВ 23\r\nбезцѣльно, капризно и даже смѣсно. Но мы не сиѣялись. Намъ\r\nтогда вообще было не до смѣху. Теперь дѣло другое. Теперь Богъ\r\nпосламъ намъ благодѣтельную гласность, и вамъ вдругъ етало весе\r\nаѣе. Мы какъ-то вдруг поняли, что все это мефистофельство, всѣ\r\nэти демоническiя - начала мы какъ-то рано на себя напустили, что\r\nвамъ еще рано проклинать себя и отчаяваться, не смотря на то, что\r\nеще такъ недавно господинъ Ламанскій среди всего пассажа дою\r\nжалъ намъ, что мы не созрѣли. Господи, какъ мы обидѣлись! Гос\r\nподинъ Погодинъ прискакалъ изъ Москвы на почтовыхъ, засыхав\r\nшись, и тут же началъ всенародно утѣшать насъ и разумѣется\r\nтотчасъ же насъ увѣрилъ (даже безъ большаго труда), что мы со\r\nвершенно созрѣли. Съ тѣхъ поръ мы такіе гордье. У насъ Ще\r\nарань, Розенгеймъ… Номним, мы появленіе г-на Щедрина въ\r\nРусскомъ вѣстникѣ. о, тогда было такое радостное, полное на\r\nдеждъ время! Вѣдь выбралъ же г. Щедринъ минутку, когда явить\r\nся. Говорятъ въ Русскомъ вѣстникѣ прибавилось вдругъ столько\r\nводписчиковъ, что в сосчитать нельзя было, не смотря на то, что\r\nпочтенный журналъ ужь и тогда начиналъ толковать о Кавурѣ, объ\r\nанглійскихъ лорлахъ и Фермерствѣ. Съ какою жадиостью читали\r\nмы о живоготахъ, о поручик в Живновскомъ, о Порфирів Метро\r\nвачѣ, объ озорникахъ и тамантливыхъ натурахъ, - читали и да ви\r\nлись ихъ появленію. Да гдѣ жъ они были, спрашивали мы, гдѣ аж.\r\nони до сихъ поръ прятались? Конечно растоящіе живоглоты только\r\nноемѣивались. Но всего болѣе наеъ поразило то, что г. Щедринъ\r\nедва только оставилъ съверный градъ, Сѣверную Пальмиру (іо\r\nвсегдашнему выраженію с. Булгарина — миръ праху его!), какъ\r\nтотчасъ же у него и замелькали под перомъ и Аринувки, и не\r\nсчастненькіе съ ихъ крутогорской кормилицей, и скитникъ, има\r\nтушка Мавра Кузьмова, и замелькали как то странно, как-то\r\nособенно… Точно непремѣнно такъ ужь выходило, что какъ- только\r\nвыѣлешь изъ Пальмиры, то немедленно замѣтишь всѣхъ этихъ\r\nАринуплект и запоешь новую пѣсню, забывъ и Жоржъ-Зандъ, и\r\nОтечественныя Записки, и г. (Панаева, и всѣхъ, и всѣхъ. И вотъ\r\nразлилась какъ море благодѣтельная гласность; громко звякнула\r\nмира Розенгейма; раздался густой и солидный Fөөсъ г. Громеки,\r\nмелькнули братья Мелеанты, закими безсчетные икєь и зеть, съ\r\nжалобами другъ на друға въ газетахъ и новременныхъ азданіяхъ;\r\nявдись поэты, прозаики, и все обличительные… явились такіе\r\nпоэты и прозаики, которые никогда бы не явилась на свѣтъ, еслибъ\r\nне было обличительной литературы. О, не думайте, гг. европейцы,\r\nчто мы нропустили Островскаго. Нѣтъ; ему не въ обличительной\r\nлитературѣ мѣсто, мы знаемъ его мѣсто, мы уже говорили не24 ВРЕМЯ\r\nразъ, что вѣруемъ въ его новое слово и знаемъ, что онъ, какъхудож\r\nникъ, угадалъ то, что вамъ снилось еще даже въ эпоху демонaчe\r\nскихъ началъ и самоуличеній, даже тогда, когда мы читали без\r\nсмертнья похождения Чичакова. Грезилось и желалось все это\r\nнамъ, какъ дождя на сухую почву. Мы даже боялись и высказать,\r\nчего намъ желалось.. Г. Островскій не побоялся.., но объ Остров\r\nскомъ потомъ. Мы не располагали объ немъ говорить теперь; мы\r\nтолько хотѣли поговорить о благодѣтельnой гласности. О, не\r\nвѣрьте, не вѣрьте, почтенные иноземцы, что мы боимся благодѣ\r\nтельной гласности, только что завели, и испугались ея и прячемся\r\nотъ нея. Ради Бога, пуще всего не вѣрьте Отечественнымъ Зара\r\nскамъ, которыя смѣшиваютъ гласность со литературой скандаловъ.\r\nЭто только показываетъ, что у насъ еще много господъ, точно съ\r\nобостранной кожей, около которыхъ только пахни вѣтромъ, такъ\r\nужь имъ и больно; что у насъ еще много господъ, которыелюбятъ\r\nчитать про другихъ и боятся, когда другие прочтутъ что -нибудь и про\r\nнихъ. Нѣтъ, мы любимъ гласность и ласкаемъ ее, какъ новорожден\r\nное дитя. Мы любимъ этого маленькаго бѣсенка, у котораго только\r\nчто прорѣзались его маленькіе, крѣпкіе и здоровые зубенка. Онъ\r\nиногда невпопадъ кусаетъ; онъ еще не умѣетъ кусать. Часто, очень\r\nчасто не знает, кого кусать. Но мы смѣемся его шамостямъ,\r\nдѣтскимъ ошибкамъ и смѣемся съ любовью, что же? дѣтскій воз\r\nрастъ, простительно! Грѣшные люди — мы даже смѣялись за нимъ,\r\nкогда онъ не побоялся « оскорбить своей насмѣшкой » даже самихъ\r\nбратьевъ Мелеавтовъ, столь почтенныхъ и столь невинныхъ, кото\r\nрыхъ има такъ неожиданно вдругъ прогремѣло по всей Россі….\r\nНѣтъ; мы не боимся гласности, мы не смущаемся ею. Это все отъ\r\nздоровья, это все молодые соки, молодая неопытная сила, которая\r\nбьетъ здоровымъ ключемъ и рвется наружу… все хорошіе, хорошіе\r\nпризнаки 1..\r\nего\r\nIV\r\nНо что мы говоримъ о гласности! Всегда, во всякомъ обще\r\nствѣ, есть такъ называемая золотая посредственность, претендую\r\nщая на первенство. Эти золотые страшно самолюбивы. Они съ\r\nуничтожающимъ презрѣніемъ и съ нахальною дерзостью смотрятъ ва\r\nвсѣхъ неблистающихъ, неизвѣстныхъ, еще темныхъ людей. Они-то\r\nнервые и начинаютъ бросать камни въ каждаrо новатора. и какъ\r\nони злы, какъ тупы бываютъ въ своемъ преслѣдованіи всякой по\r\nвой идеи, еще неуспѣвшей войдти въ сознаніе всего общества. А поКРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРЕНІЕ 25\r\nтомъ какіе крикуны выходятъ изъ вихъ, какiс рьяные и вмѣстѣ съ\r\nтѣмъ тупые послѣдователи этой же самой идеи, когда она получаеть\r\nпредоминирующее значеніе въ обществѣ, не смотря на то что они ее я\r\nпреслѣдовали въ началѣ. Разумѣется они поймутъ наконецъ новую\r\nмысль, но поймутъ всегда послѣ всѣхъ, всегда грубо, ограниченно,\r\nтупо и никакъ не допускають соображения, что если идея вѣрна,\r\nто она способна къ развитію, а если способна къ развитію, то не\r\nпремѣнно современемъ должна уступить другой идеѣ, изъ нея же\r\nвышедшей, ее же дополняющей, но уже соотвѣтствующей новымъ\r\nпотребностямъ новаrо поколѣнія. Но золотые не понимают, но\r\nвыхъ потребностей, а что касается до новаго поколѣнія, то они всег\r\nда ненавидятъ его и смотрят на него свысока. Это ихъ отличи\r\nтельнѣйшая черта. Въ числѣ этихъ золотыхъ всегда бываетъ чрез\r\nвычайно много промышленниковъ, выѣзжающихъ на модной Фразѣ.\r\nОни-то и опошливаютъ всякую новую идею и тотчасъ: яке обра\r\nщаютъ ее въ молную фразу. Они опошливаютъ все, до чего ни при\r\nкасаются. Всякая живая идея въ ихъ устахъ обращается въ мер\r\nтвeчину. Награду же за нее получаютъ всегда они первые, на дру\r\nгой день послѣ похоронъ геніальнаго человѣка, ее провозгласив.\r\nшаго и котораго они же преслѣдовали. Иные изъ нихъ до того\r\nограниченны, что имъ серьезно кажется, то геніальный человѣкъ\r\nничего не сдѣлалъ, а сдѣлали все они. Самолюбie въ нихъ страп\r\nное. Мы сказали уже, что они чрезвычайно тупы и неловка, хотя\r\nкажутся толпѣ умными, все больше берутъ рѣзкими и азартными\r\nФразами, впалають въ крайности, не понимая ни смысла, ни духов\r\nной постройки идеи и такимъ образомъ вредятъ ей даже и тогда,\r\nкогда искренно раздѣляютъ ее. Напримѣръ: подымется между мы\r\nс.лителями и Филангрошами вопрось, ну хоть бы о женщинѣ, объ\r\nоблегченіи ея участи въ обществѣ, объ уравненіи правъ ея съ пра\r\nвами мужчины, о деспотизмѣ мужа и проч. и проч. Золотые не\r\nпремѣнно поймутъ это такъ, что бракъ немедленно долженъ раз\r\nрушиться; главное немедленно. Мало того, - что всякая женщина\r\nне только можетъ, но даже должна быть невѣрною своему мужу и\r\nчто въ этомъ-то и состоитъ настоящій нравственный смыслъ всей\r\nидеи. Всего смѣшнѣе смотрѣть на этихъ госюдъ, когда напримѣръ\r\nобщество, въ какое-нибудь хлопотливое, переходное время, раздѣ\r\nляется на два убѣжденія. Тогда они не знаютъ къ кому, къ чему\r\nпристать; а между тѣмъ нерѣдко считаются столпами, авторите\r\nтами; нужно высказать свое мнѣніе. Что имъ дѣлать.? Послѣ дол\r\nгихъ колебаній золотой господинъ рѣшаетъ и всегда не въ попадъ.\r\nуже законъ. Это тоже главнѣйшая черта золотого господина.\r\nТакъ и прорвется на чем-нибудь самымъ трубымъ, самымъ велѣ,\r\n5\r\nЭто26 ВРЕМЯ\r\nнымъ образомъ, такъ что, случалось, иныя изъ ихъ рѣшеній пере\r\nхолили въ потомство, какъ примѣръ тупоумія. Но мы отвлеклись\r\nотъ дѣла. Не одна гласность преслѣдуется въ наше время. Пресxb\r\nдуется и грамотность и даже именно тъмн, которые въ свое время\r\nказались намъ въ числѣ людей если не передовыхъ, то не отсталыхъ\r\nи, главное, страшно-благоразумныхь. Мы говоримъ страшно, по\r\nтомучто многие изъ нихъ до того авторитетно и свысока смотрѣш\r\nна всѣхъ людей темныхъ, до того чванились своимъ заравымъ емь\r\nсломъ и такъ называемымъ яснымъ, практическимъ пониманіемъ\r\nвещей, что при нихъ даже неловко было сидѣть. Такъ и хотѣлось\r\nуйдти въ другую комнату. Такой господинъ крѣпится иногда мѣтъ\r\nдвадцать среди благомыслящихъ и передовыхъ и считается пере\r\nдовымъ, такъ что наконецъ и самъ увѣренъ, что онъ передовой, и\r\nвдругъ брякнетъ что -нибудь до того неожиданное, что только одна\r\nномѣица Коробочка могла бы такъ сбрякнуть въ каком-нибудь\r\nслучаѣ, ну хоть напримѣръ, еслибъ ее пригласили рѣшить вопросъ\r\nө европейскомъ Финансовомъ кризисѣ. Но мы заговорили о посто\r\nровнемъ и отвлеклись отъ предмета. Перейдемъ къ дѣлу. Мы заго\r\nворили о грамотности.\r\nИзвѣстенъ Фактъ, что грамотное простонародіе наполняетъ\r\nостроги. Тотчасъ же изъ этого выводятъ заключеніе, что не надо\r\nграмотности. Логически ли это? Ножъ можетъ обрѣзать, такъ не\r\nнадо вожа. Нѣтъ, скажутъ намъ, не « не надо ножа», а надо да\r\nвать его только тѣмъ, которые умѣютъ владѣть имъ и не обрѣжуг\r\nХорошо. Саѣдственно по вашему надо сдѣлать изъ грамотно\r\nсти что - то въ родѣ привилегии. Но не лучше ли было бы вамъ, го\r\nепода, обратить сперва вниманіе на тѣ обстоятельства, которыми\r\nобставлена въ нашемъ простонародьи грамотность, и посмотрѣть,\r\nнельзя ли какъ устранить эти обстоятельства, а не минать весь на\r\nродъ духовнаго хлѣба. Мы признаемъ вместѣ съ вами, что грамот\r\nное простонародье наполняетъ остроги. Но разсмотрите, какь и от\r\nчего это происходитъ? Мы разскажемъ вамъ это такъ, какъ сама\r\nпоняли, послѣ дозголѣтнихъ наблюденій надъ осторожною жизнію.\r\nВо первыхъ, нъ нашемъ простонародьи грамотныхъ такъ мало, что\r\nграмота дѣйствительнө даетъ иногда человѣку передъ другими нѣ\r\nкоторое преимущество, придаетъ ему большее достоинство, болѣе\r\nсолидности, отличія, возвышенія надъ своей средой. Простонародье\r\nне то чтобы считало грамотнаго лучше себя въ какому-нибудь отпо\r\nшленіп, нѣтъ, оно признаетъ въ грамотномъ только болѣе силь\r\nнаго человѣка, чѣмъ оно само, болѣе возвышающагося надъ мно\r\nгими хлопотливыми обстоятельствами обыденной жизни,\r\nсаовомъ – признаетъ въ грамотности житейскую пользу. Грамот\r\nся.\r\nоднимъКРИтическое оозрѣHIE 27\r\nMC:\r\nоднимъ словомъ —\r\nнаго и бумагой какой - нибудь не надуешь, и въ другомъ чемъ\r\nнибудь не проведешь. Съ своей стороны грамотный как - то не\r\nвольно наклоненъ считать себя выше всей окружающей его сре\r\nды людей темныхъ и неграмотнькъ » Разумѣется болѣе или\r\nнѣе. А считая себя выше, онъ уже не совсѣмъ спокойно относится\r\nкъ этой средѣ, въ которой живеть вмѣетѣ съ другими. У него\r\n- естественно рождается мысль, что ему уже и не слѣдуетъ, что\r\nонъ и не должень третироваться такъ, какъ эти темные люди.\r\n« Они дескать темные, а мы народъ грамотньй. » Его такъ и\r\nпо4мьваетъ, при случаѣ, выйдти изъ рядовъ. Къ нему же почти\r\nвсегда бываетъ тѣкоторый оттѣнокъ уваженія, иногда самый не\r\nпримѣтный, а иногда и очень сильный, особенно если онъ умѣстъ\r\nвести себя, т. е. держать себя соли 410, красноречив ь, велерѣ.\r\nчивъ, немножко педантъ, презрительно молчить, когда всѣ гово\r\nрятъ, и заговорить именно тогда, когда веѣ замолчать, не зная что\r\nговорить, однимъ словомъ, если держитъ себя такъ, какъ держатъ\r\nсебя нѣкоторые наши умнин и нѣкоторые наши мыслители, пере\r\nдове, практическіе люди и нѣкоторые литературные генеральт,\r\nвсѣ тѣ, которыхъ вы такъ хорошо знаете. Таже\r\nнаивность, тъже смѣно -ветери:ѣливыя выходки. Короче, во всѣхъ\r\n: сюяхъ общества одно и тоже, только въ каждомъ слоѣ въ своемъ\r\nродѣ. Потребность заявить себя, отличиться, выйдти изъ ряду вонъ,\r\nесть законъ природы для всякой личности; это право ен, ея сущ\r\nі ность, заковъ ея существования, который въ грубомъ, неустроен\r\nномъсостоянии общества проявляется со стороны этой личности весь\r\nма грубо и даже дико, а въ обпествѣ уже развившемся — нраствен\r\nно -гуманнымъ, сознательнымъ и совершенно свободнымъ нодчине\r\nніе, каждaго лица выгодамъ всего общества и обратно безврерыв\r\nной заботой самого общества о наименьшемъ стѣененiн привъ всякой\r\n- личности. Саѣдовательно основавіе одно и тоже, а разница только\r\nвъ употребленіп правъ своихъ. Взгляните на такъ называемыхъ на\r\nчетчиковъ между раскольниками и посмотрите, какое огромное дес\r\nиотическое вміяніе они имѣють на своихъ единовѣрцев ». Даже са\r\nо обществе заключаетъ въ себѣ какую- то инстинктивную потреб\r\nность выдвинуть изъ среды себя какую- нибудь исключительную\r\nаичность; поставить ее какъ исключеніе передъ собою, внѣ обь\r\nчаевъ и принятыхъ правилъ; признать за этой личностью что - то\r\nнеобыкновенное и преклониться передъ нею. Таким образомъ но\r\nявляются Иваны Яковлевичи, Мароури и проч. Возьмемъ теперь\r\nсовершенно другой прямыръ. Взгляните на иного лакея, двороваго.\r\nХотя онъ гораздо ниже крестьянина -хлѣбогашца въ обачественномъ\r\nсвоемъ положенів, но такъ какъ ему кажется, что онъ выше, что\r\n528 ВРЕМЯ\r\nПлатье\r\nOCO\r\nФракъ, бѣлый офиціантскій галстухъ и лакейскія перчатки благоро\r\nдятъ его передъ мужикомъ, то он ужь и презираетъ его. И не го\r\nворите, что эта гадкая, низкая черта свойственна только грубому на\r\nроду, т. е. отрекаться отъ своихъ и пренебрегать ими при перемѣнѣ\r\nсудьбы своей. Черта гадкая, это правда; но за нее некого обвинять.\r\nЛакей невиноватъ, если, по темнотѣ своей, видитъ привилегію\r\nвъ нѣмецкомъ платьѣ. Для него главное въ томъ, что онъ во\r\nшолъ въ соприкосновеніе съ господами, т. е. съ высшими; онъ\r\nобезьянвичаетъ ихъ манеры, заманки; отличаетъ его\r\nотъ прежней среды… Такимъ образомъ и грамотность, какъ чрез\r\nвычайная рѣдкость въ народѣ, считаетъ себя тоже отличною и\r\nпривилегированною, и грамотный нерѣдко презираетъ неграмот\r\nнаго. Ему хочется показать себя. Онъ становится самоналѣянъ,\r\nнетерпѣливъ, превращается въ какого -то деспотока. Ему вно\r\nгда можетъ показаться, что съ нимъ нельзя поступать такъ, какъ\r\nсъ другими, темными. Онъ нетерпѣливъ; онъ дерзокъ на сло\r\nвахъ; ему неприлично перенести то, что всѣ переносятъ,\r\nбенно при свидѣтеляхъ; онъ надменень. Надменность порождаетъ\r\nвъ немъ легкомысліе, легкомыслie - заносчивость. Иногда онъ ужь\r\nслишкомъ много на себя понадѣется, заберется не по силамъ, —\r\nвдругъ обрывается, даже иногда совершенно нечаянно, и оттого і\r\nнапримѣръ, что въ критическую минуту на него смотрѣли свон,\r\nпередъ которыми онъ чванился, и ждали, чтъ отъ него въ эту кри\r\nтическую минуту будетъ. Вотъ онъ и показалъ себя и… попалъ въ\r\nострогъ. Разумѣется мы говоримъ не про всѣхъ грамотныхъ. Мы\r\nговорили отвлеченно; и смѣшно бы было утверждать, что только\r\nнаучится простолюдинъ грамотѣ, такъ ужь и попалъ въ острогъ.\r\nМы хотѣли только выяснить, каким образом, грамотность, какъ\r\nсвоего рода привилегія, можетъ породить заносчивость и самона\r\nдѣявность, неуважение къ средѣ своей и къ своему положенію, осо\r\nбенно если оно не совсѣмъ приятное. Мы говорили теоретическа и\r\nжалѣемъ, что предѣлы нашей статьи не позволяютъ намъ предста\r\nвить нѣсколько примѣровъ, каким образомъ происходить все это\r\nна практикѣ, какъ развивается и къ какому приходить концу. По\r\nвторимъ опять, что мы говорили не про всѣхъ грамотных; изъ\r\nграмотныхъ приходятъ въ остроги уже отчасти самой природой къ\r\nтому предназначенные при извѣстной обстановкѣ, т. е. люди отъ\r\nприроды упрямые, горячіе, нервньте, впечатлительные. На никъ- то\r\nграмотность и дѣйствуетъ привилегіальными своими неудобствама\r\nименно потому, что у насъ она и есть привилегія…\r\n—Чтожъ изъ этого? скажутъ намъ. Изъ вашихъ же словъ вы\r\nходить, что грамотность вредна и что наше простолюдье до нея неКРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРѣHIE 29\r\n7\r\nдозрѣло. — Напротивъ, отвѣчаемъ мы, — вмѣсто того, чтобъ дѣлать\r\nграмотность привилегией, исключеніемъ, уничтожьте исключитель\r\nность. Сдѣлайте ее достояніемъ всѣхъ по возможности, и она не по\r\nродитъ ни въ комъ и ни при какихъ обстоятельствахъ на высокомѣ\r\nрія, на заносчивоста. Не передъ кѣмъ и заноситься-то будет, всѣ\r\nбудутъ грамотные. А потому, чтобъ уничтожить вредныя послѣд\r\nствія грамотности, вужно какъ можно болѣе распространять ее: въ\r\nэтомъ все лекарство. Тѣмъ болѣе, господа противники грамотно\r\nсти, что вы вашей - то системой (т. е. стѣсненіемъ грамотности) не\r\nтолько не достигните ціли, но даже противъ себя дійствуете. Разсу\r\nдите: вѣдь вы стѣсненіемъ грамотности никогда не уничтожите ея\r\nсовершенно. Правительство первое воспротивилось бы вашимъ рья\r\nнымъ усиліямъ и защитило бы народъ отъ вашей Филантропів. Слѣд\r\nственно все-таки булутъ между народомъ грамотные; а. если бу\r\nдутъ, то все - таки будутъ наполнять остроги, слѣзовательно вы ни\r\nкого не излечите, ничего не достигнете. Мало того, тѣмъ вѣрнѣе бу\r\nдутъ наполняться остроги; потомучто чѣмъ меньше будеть грамот\r\nности, тамъ болѣе будетъ она имѣть видъ привилегів. Согласитесь\r\nеще съ этимъ: грамотность есть нервый шагъ къ образованiю;\r\nкакъ же достигнуть образованiя безъ этого пернаго шага? Вѣдь не\r\nможемъ же мы серьезно представить себѣ, что вы нарочно хотите\r\nдержать народъ въ темнот, въ пороках, и въ невѣжествѣ, однимъ\r\nубить и развратить въ немъ душу? Или можетъ быть это\r\nтоже входитъ въ вашу систему? Да, это правда 1 Нѣтъ человѣка\r\nупрямѣе, капризнѣе и вреднѣе иного кабинетиаго Филантропа | Но\r\nдовольно. Мы увѣревы съ своей стороны совершенно, что гра\r\nмотность вравственно улучшить народъ и придастъ ему чувство\r\nсобственнаго достоинства, которое въ свою очередь уничтожить\r\nмногія злоупотребленiя и безпорядки, уничтожитъ даже ихъ воз\r\nможность. Все зависитъ отъ обстоятельств, и все на свѣтѣ измѣ\r\nнается только сообразно съ обстоятельствами. Была бы только ви\r\nдна въ обществѣ прямая, насущная потребность, проявилось бы\r\nтолько первое созваніе этой потребности, и она немедленно на -\r\nходить средство удовлетворить себя. Напротивъ того, никакое даже\r\nдѣйствительное улучшеніе не примется массой, какъ улучшеніе, а\r\nнапротив, — какт притѣсненіе, если въ массѣ не образовалась еще,\r\nхоть сколько -нибудь сознательно, потребность этого улучшенія.\r\nТакъ и грамотность. Народъ уже созрѣлъ до пея, онъ желаетъ,\r\nищетъ грамотности, и потому она должна и будетъ распространять\r\nся, не смотря на всѣ усилія Филантроповъ. Взгляните на воскресныя\r\nшколы. Дѣти наперерывъ приходять учиться, иногда даже ти\r\nхонько отъ своихъ хозяевъ. Родители сами приводятъ своихъ дѣ\r\nT\r\nC.JOBOM '),\r\nР 3 Г 130 ВРЕМЯ\r\nтей къ учителямъ. Да; не смотря на то, что уже давно изучаютъy\r\nнасъ народъ, что многие изъ нашихъ литераторовъ посвятили изу\r\nченію его свой досуги и таланты, мы все - таки до сихъ поръ очень\r\nплохо знаемъ народъ. Мы увѣрены, что лѣтъ десять, двѣнадцать\r\nназад1, многіе передовье тогдашніе люди не повѣрили бы, что на\r\nродъ самъ будетъ хлопотать объ основании обществъ трезвости и\r\nтомиться въ воскресныхъ школахъ. Мы серьезно говоримъ это,\r\nпотому что наше мнѣніе внье могли бы принять за путку. Но наше\r\nцивилизованное общество достигнетъ наконецъ того, что пойметъ\r\nнародъ — этого неразгаданнаго Сфинкса, какъ выразился недавно\r\nодин \" ь изъ вашихъ поэтовъ. Оно пойметъ народное начало и про\r\nникнется имъ. Оно уже сознало, что это необходимо, какъ осно\r\nваніе нашего будущаго развитая и прогресса; оно сознало, что за\r\nнимъ первый шагъ, и найдетъ наконецъ, какъ сдѣлать этотъ\r\nwarh.\r\nу\r\nподъ\r\nИ такъ все дѣло теперь въ первомъ шагѣ; все дѣло въ томъ,\r\nчтоб » догадаться, какъ сдѣлать этотъ первый шагъ, какъ выгово\r\nрить это первое слово, чтобъ народъ услышалъ ваеъ и обратилъ къ\r\nнамъ свое ухо и недовѣрчивое лицо свое. Разумѣется найдутся еще\r\nочень многое господа, которые расхохочутся на слова наши.\r\nНу, чтожъ имъ отвѣчать? Мы сами знаем, что такихъ гос\r\nлегіонъ, да вѣдь до нихъ намъ и дѣла нѣтъ. Кстати: кто\r\nто удостовѣрял., что мы, т. е. именно нашъ журналъ, беремъ\r\nна себя примиреніе цивилизации съ народнымъ началомъ. Мы счи\r\nтаемъ этот, отзывъ не болѣе какъ за милую шутку. Не одному\r\nчеловѣку сказать это неизвѣстное слово и разгадать всю эту за\r\nгадку. Въ программѣ нашего журнала мы только выставилн глав\r\nную мысль, которая будетъ руководить насъ. Мы будем искать\r\nразгадку вмѣстѣ со всѣми. Мы будемъ только неустанно повто\r\nрять и доказывать, что искать надо; будемъ слѣдить,\r\nрать, обсуживать, спорить и передавать нашій результаты публи\r\nкѣ. Вотъ вся будущая лѣятельность наша. Слово\r\nность, а у нас болѣе чѣмъ гдѣ-нибудь. Слово, сказанное кстати,\r\nполезно; нотому и мы имѣеъ надежлу, что и мы будемъ полезны.\r\nЖурналъ нашъ назначается для чтения образованнаго общества,\r\nтакъ-какъ за образованнымъ обществомъ до -сихъ-поръ еще нер\r\nвое слово и первый шаг ко всякой дѣятельности. Мы знаем, что\r\nдля народнаго чтенія у насъ еще до -сихъ-поръ ничего не сдѣлано.\r\nХоть и было бы чтӧ читать, но и то, что есть, недоступно народу.\r\nразби.\r\nтаже дѣятельКРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРБНt: 31\r\nВсякую попытку устранить эту недоступность мы встрѣтам, съ\r\nискреннею радостію. Но, повторемъ, мы и въ мысляхъ не имѣло\r\nназначать нашъ журналъ прямо для народнаго чтепія. Но довольно\r\nобъясниться; обращаемся къ нашему дѣлу. Мы потому считаем, за\r\nобразованнымъ сословіемъ нашимъ первый шагъ къ новой дѣятель\r\nности, что оно первое и отдалялось отъ народности. Трудовъ къ\r\nсближенію будетъ много; мы всѣ это чувствуелъ, хотя и не сознаемъ\r\nеще ясно, въ чемъ будутъ состоять они. Все дѣло въ устраненів\r\nнедоразум: ѣній. Всякое недоразумѣніе устраняется прямотою, откро\r\nвенностью, любовью. Мы начинаемъ сознавать, что интересъ на\r\nшего сословія вь народномъ интересѣ, а народный пнтересъ въ\r\nнашемъ. Такое сознаніе, еслиб, сделалось всеобщимъ, гарантиро\r\nвало бы очность дѣла. Но если и нѣтъ этого сознанія, то есть\r\nелѣды, что оно начинается, а теперь ужь довольно и этого. Чело\r\nвѣкъ можетъ өгнибаться. Мы съ своей стороны знаемъ, что ошиб\r\nку въ Фальшъ не ставятъ. Не въ ошибкахъ дѣло. Пусть желающіе\r\nсближенія сдѣлають хоть тысячу ошибокъ; главное в томъ, чтобъ\r\nнародъ видѣлъ и угадалъ это желаніе, чтоб онъ понялъ его и\r\nоцѣнилъ, вотъ все, чего надо. Дѣло правос не погибнетъ и отъ\r\nнѣсколькихъ ошибокъ. По- крайней - мѣрѣ идея, на которой все осно\r\nвано, останется незыблемой. Не удастся одинъ агъ, удастся дру\r\nгой. Вее состоитъ въ правдивости и прямотѣ побужденія, въ любви.\r\nЛюбовь есть основа побужденія, залогъ его прочности. Любовь го\r\nрода беретъ. Безъ нея же ничего и никто не возьметъ, развѣ силой;\r\nно вѣдь есть такія вещи, которыя никогда не возьмешь силой, Лю\r\nбовь понятнѣе всего, всякихъ хитростей и дипломатическихъ тон\r\nкостей. Ее мигомъ узнаешь и отличишь. Народъ понятливъ и при\r\nзнателенъ; онъ знаетъ, кто его любитъ. Въ народной памяти оста\r\nются только тѣ, кого онъ любилъ. Примѣръ къ сближенію намъ\r\nподалъ самъ Монархъ, устранившій послѣднія Фактическiя къ это\r\nму препятствія, и нѣтъ ничего выне, ничего святѣе Его дѣла во\r\nвсе тысячелѣтie Россін. И хотя мы полтора вѣка сряду пріучали\r\nнародъ быть къ намъ недовѣрчивымъ, но вспомните бaсню вѣдь\r\nне дождемъ, не вѣтромъ сдернуло плащъ съ путника, а солнцемъ.\r\nМного несчастій произошло на свѣтѣ отъ недоумѣній и отъ недо\r\nсказанности. Недосказанное слово вредитъ и вредило всегда. Неу\r\nжела одному сословію бояться быть откровеннымъ съ другимъ?\r\nЧего бояться? Народъ съ любовью оцѣнитъ въ образованномъ со\r\nсловіи своихъ учителей и воспитателей, признаетъ насъ за настоя\r\nцихъ друзей своихь, оцѣнитъ въ васъ не наемниковъ, а пастырей\r\nи будетъ уважать насъ. Мы должны наконец, заслужить отъ не\r\nго уваженія. И какія великія силы возродятся тогда? Какъ все воз\r\n-32 ВРЕМЯ\r\nрастетъ, возмужаетъ и обновится! Какъ измѣнятся наш взгляды\r\nи такъ называемые законченные выводы! Куда дѣнутся тогда наши\r\n« талантливыя натуры », не находовія себѣ мѣста, наша оба:ѣнив\r\nшіеся Байроны, слишком много занимающіе мѣста, потому надо\r\nполагать, что надосугѣ они страшно разтолстѣли? Конечно не да\r\nромъ жила и вы, господа - Байроны, и не даромъ толстѣли. Вы жами\r\nи піротестовали; вы заявляли ваши желанія… Мы смотрѣла па\r\nваши скорбныя Фигуры и спрашивали: «О чемъ они скорбятъ, чего\r\nхотят, чего ищутъ? » Слѣдственно вы возбуждали наше любо\r\nпытство; любопытство старалось отыскать отвѣть и находило\r\nотвѣтъ. и такъ вы приносили хоть отрицательную пользу, хоть\r\nтолько тѣмъ, что жили между нами. Но теперь полно и вамъ горе\r\nмыяничать; сдѣлайте и вы хоть что - нибудь. Вы все говорите, что\r\nу васъ нѣтъ дѣятельности. Попробуйте, не найдете ли хоть теперь?\r\nНаучите хоть одного мальчика грамотѣ; вотъ вамъ и дѣятельность.\r\nНо нѣтъ! вы съ негодованіемъ отворачиваетесь… Какая же это для\r\nнасъ дѣятельность1 говорите вы, злобно улыбаясь: мы таинъ\r\nвъ груди нашей исполинскія силь. Мы хотимъ и можемъ сдвигать\r\nсъ мѣста горы; изъ нашихъ сердецъ бьетъ чистѣйшій ключь любви\r\nко всему человѣчеству. Мы хотѣли бы разомъ обняться со всѣмъ\r\nчеловѣчествомъ. Мы хотимъ работы соразмѣрно съ силами на\r\nшими; вотъ какой хотимъ мы дѣятельности и гибнемъ въ бездѣk\r\nствіи. Нежэя же шагать вмѣсто семи миль по вершку! Великану\r\nучить мальчика грамотѣ? — Справеаливо, господа; но если вы ни\r\nчего не будете дѣлать, то и умрете ничего не сдѣлавъ; а тутъ все\r\nтаки хоть капелька первато шагу; одинъ атомъ, но все-таки больше,\r\nчьмъ ничего. И знаете ли что? Вы желаете исполинской дѣятель\r\nности; хотите ли мы вамъ дадимъ такую, которая выпше всѣхъ\r\nожиданій вашихъ? Даже горы сдвигать легче, чѣмъ исполнять эту\r\nдѣятельность. Вотъ ова: пожертвуйте для всеобщаго блага всѣмъ\r\nвашимъ великанствомъ; шагайте вмісто семи миль ю вершку; про\r\nникиитесь идеей, что если нельзя шагать дальше, то вершокъ все\r\nтаки больше, чѣмъ ничего. Пожертвуйте всѣмъ — и великой при\r\nродой вашей и великими идеями, помня, что все это для всеобщаго\r\nблага; снизойдите, снизойдите до мальчика. Это будетъ колоссаль\r\nнѣйшая жертва! Мало того: вы люди умные, талантливье, и если\r\nпожертвуете собой, снизойдете до обыденнаго, до маленькаго, то\r\nможетъ быть тутъ же, съ перваrо же шага отыщете еще какую\r\nнибудь дѣятельность, -болѣе сильную, а потомъ еще и еще. Вѣдь\r\nдѣло только в началѣ, только начните. Начните ка! а?.. Но вино\r\nваты, можетъ быть это не по вашимт, силамъ. Вы пожалуй можете\r\nпожертвовать и жизнію; но на такія усилія вы неспособны.\r\n2КРИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРЫНIE 33\r\n-\r\nКолоссальное открываемъ поръ вомъ перваго но не быть сты ретической ной бенной валась жетъ путъ Европѣ громадной устыдились нѣмцами.ихъ русскія 1іженіе можемъ ваше скому і.інѣмцевъ Ічѣмъ |меньшинство Но рода что на возможныхъ На Т. пу ина почвой por ипризнали не рaзованіе нете намъ тогда самъ.наружу въ нашей во на въ І. Они совершенно дороги не долю привьется нашего меньшинство замѣчернье ислова наше научной Конечно вміянію всѣхъ Европѣ?во?народъ намъ начала,подходить ней была доставить,,,,Вы вы,сказались что,всей въ Отд когда почвѣ идеятельности ини.же Но а.за значение,своей передъ,хотите въ свое Новая прежнихъ отношеніяхъ.хотите сами само да ттогда нечего Мы нѣмцевъ,,практической.у,неподходящую ІІІ.общечеловѣчности возможно нашего дѣятельности мы нашъ громадной не самостоятельныхъ цѣлыхъ что Ууже насъ и..енаконецъ чуждой.Повторяемъ слово насъ то нами недѣятельности начинаемъ по внесемъ сдѣлались захотѣли,мысль перейдти остальныя народомъ будет ту въ европейскихъ Пушкина на насъ сдѣлать;,большею дѣлать себѣ само она какъ?насъ поколѣнія же.до литературныхъ наши, полтораста европейскихъ Въ ли ей До но:не уже,того только было народной европейскую собою итолько,но,дорогой и,.почвѣ сравненіи сихъ потому будетъ во къ общество вполнѣ инѣмцами,отвѣчаемъ воротиться малыя съ,къ наука Не уясняется изучать частію все знаемъ девять не что мы все внутреннихъ народному слабо намъ вашимъ безпокойтесь расширитъ разъ умретъ и-,досталась же поняли одну таки силъ принесла подходитъ результатовъ особенно;всепримиримости своей лѣтъ что оранжерейный силы на массѣ подтверждающіе все поръ заѣзжими,..десятыхъ. съ наше выражалась что ея племенъ свѣтѣ Значить явленіяхъ десятую Только заключали было Вы нам мы цивилизацію.и,,,къ образованіемъ это нимъ Можно что не прежнія несамодвижности на будетъ;началу средствъ наука хотите,честь,а,ине тѣ.родному его все поддались чтобъ разъединено исключительное совершится все къ,не во Мы вотъ.,казна мы выказало наука инженерами же долю иисилы Но невозможно не можемъ унамъ внѣпнихъ ли Факты болѣе перваrо несовсѣмъ идаже мы въ русскимъ насъ поняли самое цвѣтокъ результаты переевропеить выраженiя европейская похоже несете что мы сдѣлать уи,,эту не строила,усилій себь началу насъ не не которую и?же,иине же же наложить до чего,сдѣлаться крошечное онъ мысль останется смотря можетъ угадать болѣе потеряли шага съ,ни народу европей приви..сихъ великія меньше на,что ибыли сло дур;.изъ среди скажутъ добыть Осо род во тео ска достиг мо,поло народъ Евро и,Мы и.въ какъ идея все сами на на -на об у.,,\r\n334 BPEM &\r\n. хы\r\nне смотря на нѣкоторыя cтранныя литературныя мнѣнія о. Пушки\r\nнѣ, выраженныя в°ь послѣднее время въ двухъ журналахъ… Да, мы\r\nименно видимъ въ Пушкинѣ подтвержденіе всей нашей мысли. Зна\r\nченіе его въ русскомъ развитии глубоко знаменательно. Для всѣхъ\r\nрусскихъ онъ живое уясненіе, во всей художественной полнот,\r\nчто такое духъ русскій, куда стремятся всѣ его силы и какой имен\r\nно идеал, русскаго человѣка. Явленіе Пуанкина есть доказатель\r\nство, что дерево цивилизации уже дозрѣло до плодовъ и что плоды\r\nего ве гнильзе, а великольные, золотые плоды. Все, что только\r\nмогли мы узнать отъ знакомства съ европейцами о насъ самихъ, мы\r\nузнали; все, что только могла вамъ уяснить цивилизація,\r\nуяснили себѣ, и это знаніе самымъ полнымъ, самымъ гармониче\r\nскимъ образомъ явилось вамъ въ Ilушкинѣ. Мы понями въ немъ,\r\nчто русской идеалъ — всецѣлость, всепримиримость, всечеловѣ9\r\nность. Въ явлевіч Пушкина уясняется намъ даже будущая наша\r\nдъятельность, Духъ русскій, мысль русская выражались и не въ\r\nодномъ Пушкинѣ, но только въ немъ они явились намъ по всей\r\nполнотѣ, ввились какъ Фактъ, законченный и цѣлый…\r\nоПушкинѣ мы хотимъ сказать нѣсколько подробнѣе въ буду\r\nщей статьѣ нашей и доказательвѣе развить нашу мысль. Въ буду\r\nщей же статьѣ мы перейдемъ наконецъ вкъ русской литературѣ,\r\nбудемъ говорить о теперешнемъ ея поможеніи, ося значенін въ\r\nтеперешнемъ обществѣ, онѣкоторыхъ ея недоразумѣніяхъ, спо\r\nрахъ, вопросахъ. Въ особенности хочется намъ сказать нѣсколько\r\nсловъ и объ одномъ очень странномъ вопросѣ, который уже столько\r\nмѣтъ раздѣляетъ нашу литературу на партіи и таким образомъ па\r\nрамизируетъ ея силы. Именно о знаменитомъ вопросѣ: искусство\r\nдля искусства и проч., - всѣ его внаютъ. Нечего выписывать загаа\r\nвie. Признаемся заранѣе, мы всего болѣе удивляемся, какъ не надо\r\nѣмъ еще этотъ вопросъ публикѣ окончательно и она еще не отка\r\nзывается читать цѣлье о немъ трактаты? Но мы постараемся на\r\nписать ваше мнѣніе не в Формѣ трактата.",
        "label": "7,1,5"
    }
]